За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
ЖЕНЮСЬ... НАЗЛО ТЕБЕ. Гл.9-13
Глава 9
Иван-царевич сам себе удивлялся: провозившись с проклятой избой, он вспомнил такие слова и выражения, которых, кажется, и не знал. Курелапая сволочь не поддавалась, точнее, болото никак не хотело отпускать ее. Грязная топкая жижа вокруг "лучшей подружки" ведьмы уже хорошо была взбита сильными ногами царевича, да и сам он извозился в ней по уши.
Когда в голову стали прокрадываться весьма кровожадные мысли с участием топора и увязшего в топи строения, а потом уже самой Яги и даже заграничного принца (нет, ну а что он там, в гостях, прохлаждается?), Ваня решил сделать перерыв. И, заодно, наведаться к сторожке.
На подходе царевич услышал страшный, омерзительный вой с повизгиванием, в котором, с большим трудом, опознал дуэт родственницы и соперника.
- Твои глаза - как две свечи! - отчего-то гнусавил принц, чей голос, честно признаться, обычно был довольно приятным.
- Одно другого - ярчИ! - отвратно подвизгивала ведьма.
Ивана будто по голове стукнули. Что это?! Даже русалке Антуан рассказывал что-то более-менее приличное, а эта, кхм, песня не имела ни складу, ни ладу, да и исполнение хромало на все четыре лапы. А смысл? Свеча - она, глаз - он, так что "одно другого"?!
Парень помотал головой, словно надеясь, что наваждение исчезнет, и тихонько вернулся к избушке. Отчего-то ее единственное окошко показалось ехидно смотрящим глазом.
Ваня поплевал на ладони, уцепился за свободную курью ногу и потянул.
Позже, упав несколько раз и отплевываясь от болотной жижи, царевич всерьез присматривался к увязшей лапе на предмет укорачивания, и сделал еще один перерывчик, наивно полагая, что новый визит к сторожке поможет ему успокоить расшатавшиеся нервы. А заодно спросить у тетки, можно ли ее Цыпочке дать хорошего пинка.
Подобравшись к домику, Иван заглянул внутрь и опешил. Теперь-то он понял, что за "одно другого", ибо, если сама Ягодка напилась в одно, то принц - совсем в другое.
Ведьма уронила голову на стол, продолжая, правда тихонько, напевать про глаза, которые как два алмазА. Антуан сладко посапывал, лежа на полу и обняв ножку стола.
"Не понял, а как же наше задание?!" - возмутился царевич. Выругался вслух, но сделать уже ничего не мог: оставалось ждать, пока второй жених проспится, а избушка, похоже, без разрешения получит заработанный ее хозяйкой пинок.
Подлетев к строению, Ваня не успел даже занести ногу, Цыпа по достоинству оценила его перекошенное лицо, и птичкой взмыла вверх, от страха вырвав из болота корягу, за которую держалась по просьбе своей неугомонной хозяйки.
Царевич побагровел и зарычал, от расправы избушку на курьих ножках спасли дикие вопли, раздающиеся со стороны сторожки.
В сердце парня что-то екнуло, и он умчался спасать своего... в смысле, посмотреть, что там происходит.
- Слабенький, - пробормотала Ягодка, рассматривая сползшего под стол и окончательно расположившегося там принца. - А как же за сбор урожая, тридевятую конф... фикцию, тьфу, конфузию? Конвульсию, ладно, в общем, за это! И за бабушку Змея Горыныча? Ну, ниче, откормим, подлечим, научим... Зато поет душевно!
С этими словами ведьма чуть колданула, протрезвляя гостя, немного, так чтобы осталось желание продолжать.
- Ты к-то? - Болезненно простонал Антуан.
- Я тебе родная душа! - Гордо возвестила Яга. - Почти что мать родная! Усыплю, тьфу, словлю, бновлю, о! Усыновлю!
От этой угрозы парень вздрогнул, еще немного протрезвел и попытался остановить проникшуюся родственными чувствами женщину:
- Меня нельзя, я взрослый!
- Да ты вон, мелкий совсем, небось, не тяжелее моих дочек, а им всего по 10 лет! - заверила ведьма.
Антуан вполне ожидаемо возмутился такому сравнению и принялся доказывать, что он тяжелее. Мутная зеленая жидкость помогла достичь взаимопонимания, подсказав, что нужно делать.
- Проведем кремент, - важно возвестила родственница Ивана, тут же засомневавшись, - то есть, перемент... экс...кремент?
От последнего слова принц нервно икнул. Он-то знал слово "эксперимент", но вот язык был совсем не готов с этим согласиться.
Поэтому парень робко поправил новую знакомую:
- Опыт?
- Да, опыть! - просияла ведьма, бросив на него взгляд из серии "Я тобой горжусь!"
Василису с самого утра мучило дурное предчувствие. Ну что они с Ягодкой так глупо поссорились? Вот ведь и дочки к отцам погостить отправились, можно было уделить время только друг другу, устроить себе еще один, маленький, медовый месяц. А вышло так.
Она элементарно приревновала жену, снова игравшую в карты с Лешим, Болотником и Гиром. Слово за слово, и супруги припомнили друг другу все, от склонности Ягодки стащить то, что плохо лежит, до хитрости самой Василисы, буквально заманившей избранницу в свои сети.
- Ведьма! - в конце концов, выпалила царевна.
На что та огрызнулась:
- Все бабы - либо ведьмы, либо гуляют, либо стервы!
- Я не гуляю! - возмутилась Василиса, и тут до нее дошло.
По всему дому летала посуда, ор стоял такой, что нечисть окрестная разбежалась. Так женщины бы выпустили пар, подулись немного, да и примирились, но в этот раз вышло по-другому.
Яростно размахивая скалкой, Ягодка совсем разошлась и сама себе заехала в глаз.
А Вася, всердцах, вместо того, чтобы пожалеть и приголубить, добавила:
- Мало того, что ведьма, да еще и несуразная!
И даже не стала останавливать ушедшую из дома супругу.
"Перебесится и вернется". Но той все не было и не было, и Василиса задумалась, так ли уж она права?
В конце концов, накрутившая сама себя царевна решительно направилась на болото... просить прощения.
Хуже всего было то, что как раз в это время года на болоте цвела какая-то гадость, способная заставить обычно здоровейшую Василису заболеть. Уже на подходе она почувствовала, как чешутся глаза, и свербит в носу, но упрямо шла спасать свой брак.
Заглянув в сторожку, женщина, наверное, второй раз в жизни потеряла дар речи. Первый: когда отец Саймона заявил: "Это не наше!" Мол, в их роду темных колдунов испокон веков рождались только мальчики! Вот, молча, она его и отпинала - по-родственному.
То, что предстало перед глазами Василисы в этот раз, и вовсе не поддавалось никакому описанию.
Ее, абсолютно пьяная жена, слегка подкидывая, держала на коленях совсем молоденького, худенького паренька. Кстати, тоже далеко не трезвого. И эти растрепанные... прелюбодеи, явно прекрасно понимая друг друга, дружно приговаривали:
- По кочкам, по кочкам...
Тут Ягодка, наконец, углядела свою вторую половину и выдала ей:
- А у нас тут этот... опыть!
- Ах, тебе опыта захотелось!!! - взревела разъяренная Василиса.
В этот момент ведьма обратила внимание на ее покрасневшие и припухшие по вине неведомой травки, но словно налившиеся кровью глаза, и испуганно завопила в ответ:
- Вася, не смотри так! Я сама во всем признаюсь!
Василиса начала закатывать рукава. Вот тут бы и закончились приключения заграничного принца, но внимание взбешенной царевны на мгновение отвлек ворвавшийся в сторожку племянник.
- Антуан, я спасу тебя! - проорал он.
Даже трудно сказать, кого эта фраза удивила сильнее, скорее всего, самого царевича, подумавшего, что пора показаться лекарю.
Протрезвев от страха, ведьма сориентировалась:
- Да он мне в сыновья годится. Ты чего, Вась, в мои-то три сот...
Тут Ягодка вспомнила, что скрывает возраст от любимой, и прикусила язык.
Василиса, к счастью, не заметила обмолвки, решая, верить или нет. Но тут неожиданно влез племянник.
- Сот - чего? - не понял он.
Ягодка заскрипела зубами.
- Сот? - задумался паренек на ее коленях. - Сот? Сотвсем сотпьемся...
Ни у кого даже не возникло возражений. А ведьма гордо чмокнула принца в макушку:
- Умница! Ну, точно, усыновлю!
- Вася, не злись! У меня дети! - тут же добавила она.
Царевна перевела тяжелый взгляд на Антуана. Тот, не доверяя собственному языку, на пальцах попытался объяснить суровой тетке, что у него детей нет, только Иван.
Очевидно, пальцам тоже особо доверять не стоило, ибо после этих объяснений все трое: царевич и его тетки густо покраснели. Василиса, вдруг, по очереди оглядела их с Иваном, словно примериваясь, а затем подмигнула и миролюбиво улыбнулась:
- Ну, тогда ладно. Хотя с коленок-то слезь, не твои, чай!
Внезапно, женщина заметила синяк под глазом принца и заорала уже на племянника:
- Ты что, его бьешь?!
- Это не я! - кричал он в ответ.
Глядя в спину женщинам, уже выходящим из сторожки в обнимку, Антуан порадовался тому, что не в состоянии сейчас сказать, что они не вместе.
"Точно, пора к лекарю!" - на этот раз дружно подумали парни.
А ведьма, чуть пропустив супругу вперед, задержалась в дверях, чтобы сказать, неожиданно серьезно и трезво:
- Это не лечится.
Вот и думай, что хочешь!
Глава 10
Антуана прилично мотало из стороны в сторону, и царевичу пришлось оказать ему поддержку. Разумеется, только ради сохранения скорости передвижения, а обниматься никто и не думал.
Прямо так, в обнимку, принц с царевичем и направились в сторону, на удивление приличной, широкой и утоптанной дороги, куда повели их тетки, узнав, что парням нужно к темному колдуну. При этом женщины успели на ходу распечатать и прочитать письмо, после чего резко остановились.
- Ну, что еще? - возмутился Иван, теряя остатки терпения.
- Ничего, - дружно улыбнулись тетушки, - просто нам не сюда, а вон туда.
Проследив направление, царевич мысленно простонал: им опять предстояло вязнуть в топях и, как оказалось чуть позже, продираться через лесную чащобу. Учитывая повисшего на нем нетрезвого принца, "прогулка" предстояла та еще.
После очередного часа блужданий, сопровождающихся то "веселыми" песнями, пока Антуан хоть как-то перебирал ногами, то храпом, когда царевичу приходилось практически тащить его на себе, Иван был готов самолично дать сопернику хорошего пинка в направлении королевны. Огромное количество жужжащих и кровососущих насекомых тоже не способствовало хорошему расположению духа. Кроме того, ему стало казаться, что Василиса с Ягодкой нарочно водят их кругами. Но этого же не может быть, верно?!
В результате, услышав на подходе к большой дороге требование остановиться и отдать кошельки, Ваня от всей души обрадовался возможности выплеснуть накопившуюся злость.
Борода довольно потирал руки: хоть сначала показалось, что разбойники забрались в совершенную глушь, зато Ивана-царевича в землях темного колдуна они точно не встретят. А вот и первые клиенты пожаловали!
- Стоять! - бодро выкрикнул главарь, - Кошелек или жизнь!
Традиционная профессиональная фраза, отчего-то, вызвала у двух бабенок странную реакцию.
Одна из них окинула толпу встречающих оценивающим взглядом и начала деловито закатывать рукава.
Вторая, с пробивающейся бородкой, прищурилась и выдала:
- Ты что, милок, какая жизнь? Мы - не убивцы! Вот кошелек... а сколько у тебя там?
От столь вопиющей наглости, Борода сначала потерял дар речи, но быстро очухался.
- Хватайте их! - приказал он своим людям.
Разбойнички пакостно заулыбались. Но баба не угомонилась.
- Но-но, грязными лапами! - строго выговорила она. - И вообще, вы когда в последний раз мылись и причесывались? Не видите: здесь дамы?!
- Где? - дружно огляделись разбойники.
А вот этого делать не стоило. Следом из-за зарослей на дорогу выбралось двое парней, в которых Борода с ужасом узнал тех самых, из-за которых пришлось сменить место работы.
Иван-царевич как-то довольно проревел:
- Кто тут обижает моих тетушек?
Страшно! Хотя... Главарь самодовольно надулся: его банда, с момента встречи с бешеными принцем и царевичем, увеличилась почти вдвое. "Ну, теперь кто кого?" - ехидно подумал борода, на всякий случай, не озвучивая этого вслух.
Разбойнички начали окружать прохожих, никак не соглашающихся стать жертвами ограбления. Царевич сгрузил свою ношу Ягодке, и, переглянувшись, они с Василисой пошли махать кулаками.
У внезапно очнувшегося принца что-то снова щелкнуло в голове, и он, отмахнувшись от заботливо поддерживающей ведьмы, поспешил присоединиться к ним, с огромным усердием, хотя и без особой ловкости.
Борода, сделав свои выводы по поводу Ивана с Антуаном, и уже подзабыв, как у последнего появилось украшение под глазом, успел спросить:
- Ты что, его бьешь, что ли?
Это оказалось последней каплей.
Покидая в очередной раз потрепанных разбойников, Ягодка бросила напоследок:
- И чтобы к следующей встрече привели себя в порядок, а то не бить - смотреть тошно!
- С-следующей? - в ужасе пробормотал Борода. На этот раз решение сменить место работы вызвало самую горячую поддержку всех его людей.
Повеселевший было Иван выругался, заметив новый синяк, симметрично наливающийся под другим глазом принца. Вот как он так всегда умудряется?
"Хорошо хоть, теперь пойдет сам!" - обрадовался царевич. Как выяснилось, рано обрадовался: азарт боя спал и Антуан тут же вырубился, не забыв предусмотрительно повиснуть на шее соперника.
- Ниче! - добила Ягодка. - Своя ноша не тянет!
Когда они, наконец, добрались до замка темного колдуна, "ноша" соизволила открыть глазки, обвести мутным взором встречающих и остановиться на лице царевича, тащившего принца на руках.
- Ваня! - пьяно улыбнулось это чудо. - Какое счастье, у тебя только две головы, а то мне приснилось, что три!
После чего принц два раза чмокнул Ивана в нос, не иначе, как по разу на каждую голову, и отправился досматривать свои чудесные сны.
- Можно с ним что-нибудь сделать? - с надеждой спросил царевич.
- Наверное, можно, - с легким сомнением согласился его дядя, царевич Андрей, - если у вас все серьезно. Хотя, лучше подождать, пока проспится.
- Это - не проблема, - заявил второй дядька, Саймон, проделав над посапывающим юношей какие-то пассы.
- А ты почему не протрезвила парнишку? - тут же поинтересовался он у Ягодки.
Та испуганно покосилась на побагровевшего от злости племянничка, вынужденного возиться с пьяным принцем на протяжении всего их нелегкого и запутанного пути, и пробормотала:
- Совсем вы тут одичали. Даже такая нечисть как я знает: сначала напоить, накормить, в баньке попарить и спать уложить. А уже потом спрашивать!
- Не надо баньки! - в ужасе завопил протрезвевший принц.
Иван поспешил представить его родственникам.
- Ух, ты, принц! - вдруг заорала девчонка лет десяти с длинной светло-русой косой и остро заточенным деревянным колом в руках. - Пап, а можно мне за него замуж, ну, пожалуйста?
-Нет! - в один голос закричали присутствующие.
Антуан при этом опасливо вжался всем телом в спасительную мощь царевича и поймал себя на мысли, что это становится привычкой.
Иван тоже охотно прижал соперника покрепче.
Саймон с Андреем наперебой начали объяснять дочке, что ей все равно еще рано.
Та пояснила, скептически оглядывая стройную фигуру и украшенное фингалами, припухшее с перепоя лицо:
- Если сейчас такие тощие и потрепанные остались, то, когда я вырасту, вообще принца не достанется! Лучше сразу застолбить!
И снова взмахнула колом. Отцы дивного создания призадумались.
- Я... это... не свободен! - пропищал Антуан, бледнея и вжимаясь в царевича еще сильнее.
- Да, не повезло тебе, Лад, этого уже застолбили! - ехидно припечатала вторая девчушка.
- Ну-ну, - примирительно протянула Василиса. - Дедушка Василий всем по принцу найдет. Хотя, кому-то - по царевичу.
Почувствовав, что опасность отступила, Антуан облегченно выдохнул. Немного смущал краснеющий и отводящий взгляд Иван, что в исполнении такого детины смотрелось, по меньшей мере, странно.
И последняя фраза его тетушки причиняла неясное беспокойство. Всем по принцу... по царевичу... Да нет, вроде, все нормально. Показалось.
Глава 11.
А потом все происходящее слилось для Антуана в нескончаемую череду морального унижения и физических издевательств. Отбиться от баньки, где его "хворь" (вместе с духом) выгоняли уже в два веника, не удалось. Ох, и тяжко ему пришлось, учитывая, что царевич Андрей не уступал племяннику ни в дурной силе, ни в желании насильно осчастливить человечество в лице заграничного принца. Единственным, на что хватило сил у жертвы адской помывки, был тихий писк и срывающиеся страдальческие стоны, принятые за проявление высшего блаженства. Отчего царевичи довольно переглядывались и продолжали свое черное чистое дело с удвоенной силой.
Хотя, и плюсы в баньке определенно были: прямо от порога хозяева прогнали наглую девчонку, следующую за принцем по пятам, и уверяющую, что лучшей партии ему в жизни не найти. Вовремя: от ее навязчивой трескотни у Антуана начала пухнуть голова. К тому же, ничего убедительного в родстве с некромантами, умением обращаться с упырями, и дружбе с кикиморами он не находил.
После баньки был ужин, на котором сам Иван, обе его тетки и дядя Андрей пытали чуть живого принца едой. При этом старшее поколение периодически отвлекалось на чтение и обсуждение писем, но гостя это не спасало: мало того, что соперник злостно продолжал пичкать его, прожигая страстным взглядом, так еще и девчонки активизировались.
- Ну, зачем тебе Вероника? - уговаривала хозяйская дочь. - Пусть вон Ваня на ней женится.
Антуан с тоской прислушался к нездоровому, подленькому хихиканью явно что-то злоумышляющей родни царевича. Иван после слов двоюродной сестрицы, напротив, горделиво выпятил грудь и заулыбался. Но улыбка тут же сползла, стоило девчушке продолжить:
- Она же через десять лет совсем старая будет, вот пусть он и мучается! А ты на мне женись!
- Не отдам! - заорал царевич, вцепившись в руку соперника.
На мгновение повисла тишина, и краснеющий Иван тотчас же начал оправдываться под снисходительно-понимающими взглядами родни:
- В смысле, мала еще. И вообще, у нас все по честному! Уговор, эта... здоровая конкуренция! И нечего всяким лезть к моему...
Тут парень окончательно запутался, что хотел сказать, но тетушка Ягодка поспешила прийти к нему "на помощь".
- Жениху жениха твоей невесты? - ехидно поинтересовалась она.
Остальные взрослые вслушались в корявую на первый взгляд фразу, но дружно пришли к выводу, что все логично. Да все и всем уже было ясно, только два дурных монарших отпрыска еще упрямились, не желая признавать возникших друг к другу чувств. Но это ничего - вон, сколько у них доброжелателей, да еще, сколько приключений впереди...
- А еще я зелья варю: снотворное, от зубной боли и приворотное! - продолжала рекламировать себя Лада.
Облопавшийся принц нервно икнул, покосился на свой бокал и уже привычно придвинулся ближе к царевичу.
- Ох, и дура же ты, Лад! - с досадой бросила вторая сестрица. - Ничего не видишь, что ли?
- Да ты не бойся, сынок, - почти промурлыкала Ягодка, - от ее зелий пока окромя поносу ничего не выходит!
Антуан снова икнул и понял, что чувствует себя совсем нехорошо. С трудом сбегая из-за стола, он ухватил обрывки зарождающегося спора.
- Балбесина! - возмущалась ведьма-тетушка. - Покуда не научишься - на своих не применяй! Он же мне как родной!
"Вот счастье-то!" - мрачно подумал бледный, пробирающийся по стеночке, принц.
- Ага! - заржала малолетняя ведьма в ответ. - То-то, смотрю, кошель с перстнем от него к тебе по наследству перешли!
Рука парня метнулась к поясу: точно, кошель пропал. И перстня тоже нет. Но сейчас у него имеется более важное, неотложное дело!
Позже, немного оклемавшись и пройдя по второму кругу ада - эти ненормальные всерьез считали парилку панацеей - ослабевший Антуан метал в семейку злобные, как он думал, взгляды. Особенно упорно он "прожигал" вороватую ведьму, с большой неохотой вернувшую кошель с перстнем, и ее навязчивую дочку, чье зелье доставило принцу немало неприятных минут. И все это под ласково-снисходительные комментарии родни, как будто обчистить карманы гостя и почти отравить его - в порядке вещей.
Впрочем, кто знает, как у них заведено, ведь родня только умилялась в ответ на недовольство и "молнии" из глаз:
- Ну и глазки!
- Пупсик!
- Котеночек!
- Хомячок!
- Хочу замуж!
И, слава Богу, дружное:
- Нет!!!
Иван начал всерьез переживать за партнера, то есть, спутника, тьфу ты, соперника, который как-то слишком бурно реагировал на родственное внимание, и решил поскорее свернуть визит. Кстати, ему и самому хотелось сбежать побыстрее, ведь пока Антуан страдал... некоторым расстройством, а после "лечился" в баньке, царевич успел оказать внимание хорошенькой служанке, что привело к весьма ожидаемому результату. Но только, если в доме бабушки с дедушкой прислуга была своя - добрые да жалостливые, то в замке темного колдуна, одно слово - заср... иностранцы. И еще до того, как Иван проснулся, об его "промахе" знали уже все.
- Ну, кажется, нам пора! - отрезал он, и чуть не растекся лужицей, получив полный благодарности взгляд.
- Погодите, касатики, - ласково промурлыкала Ягодка. - Проводника-то подождите. Хороший человек, знающий, доведет до конца, молодильные яблочки добыть поможет. Ох и трудный путь, ох и тяжкие испытания, но в его руках - любое дело спорится!
Антуан подозрительно покосился на остальных членов семейства, часть из которых держала на хитрых мор... лицах странные гримасы, а часть тихонько хихикала в рукав, кулак или платок. Что-то здесь нечисто, но ради того, чтобы добраться до цели, выполнить сложнейшее испытание, переиграть царевича, женившись у него под носом, в конце концов, только ради того, чтобы сбежать от этих родственничков - стоит рискнуть!
Проводник Гир, которого без конца распекала и пилила пышнотелая кухарка, выглядел одновременно важным и безумно счастливым. Как он пояснил своей возмущенной дражайшей половине, это оттого, что уже предчувствует их счастливую встречу по возвращении. Хотя, похоже, истинная причина радости не укрылась ни от кого, кроме Бет.
Важности доверенного слуги тоже нашлось объяснение.
- Женитесь, непременно женитесь. Уж я-то постараюсь! Да здесь, вообще, никто без меня не женился бы!
На этих словах старшие дружно закашлялись, создавая у Антуана впечатление, будто таким образом они маскируют смех, но подтвердили - все верно. В чем-чем, а в этом на Гира можно положиться: ответственный он, инициативный, но при этом старательный и трудолюбивый. А вот сам Гир при перечислении своих бесспорных достоинств выглядел так, будто узнал много нового.
Перед самым отбытием к юношам обратилась Ягодка
- Такое дело, - пробормотала она. - Вас все равыно двое, и яблока два возьмете, а невеста одна. В общем, второе мне обещайте, по-родственному!
"Не дай бог таких родственников!" - ужаснулся Антуан. А Иван-царевич некстати вспомнил, как "по-родственному" тащил из болота проклятую избушку, но вскипевшую от воспоминаний злость погасило испуганное лицо и так привычно прижавшееся сбоку тело принца. И, каждый по своим причинам, оба парня поспешили согласиться, стоически вытерпеть прощальные объятия (Антуан), с радостью в них поучаствовать (Иван) и покинуть сей гостеприимный дом.
- Русалочье проклятье на нем, - со знанием дела проговорил Саймон, кивая в сторону племянника, - у меня и зелье есть.
- Что же не дал? - возмутился Андрей.
- А не время, милок, - усмехнулась ведьма, подбрасывая кошель на ладони - пусть сначала подумает, что важно. Да и испытание пройдут, на равных...
Смахнув набежавшую слезу, Василиса с подозрением спросила:
- Ягодка моя, а зачем тебе молодильное яблоко? Ты же сама говорила, что их и не охраняют толком, потому, как никому не надобны. Мол, съесть можно только целиком, да помолодеть сразу на двести лет, а если тебе нет двухсот - то и не подействует?
- Ну, это... Для опыта, - заюлила та. - Опыть у меня, вот!
- Ах, опыт, - завела царевна, припомнив что-то супруге, - я тебе покажу, опыт!
И пока одна женщина гоняла другую по двору, за чем с огромным интересом следили и хозяева, и слуги, оказавшаяся без присмотра Лада решила оставить последнее слово за собой. Прощальный крик мелкой ведьмы заставил ее предполагаемую жертву вздрогнуть и ускорить шаг:
- Тоша-а-а! А ты, все же, подума-а-ай!
- Так я точно женюсь? - на всякий случай на ходу уточнил у Гира принц. - Точно-точно?
- Точно! - торжественно возвестил тот.
- А я?! - возмутился царевич.
- И ты - точно-точно! - таким непреложным тоном пообещал проводник, что парням даже совестно стало сомневаться.
"Но как?" - все же задумались они. Если невеста одна, а женихов двое? Загадка...
Глава 12.
Как говорится в сказках, долго ли, коротко ли...
"Ох, долго!"- вздохнул Иван-царевич. У парня возникло впечатление, что ответственный и старательный слуга, ответственно и старательно петляет в непонятном направлении, водит их кругами, и неизменно выбирает самые труднопроходимые пути. Нет, в отечестве Ивана с дорогами тоже не ахти, но здесь-то они были, причем, довольно приличного качества. Однако, Гир уверенно заявлял:
- Нам не сюда. Нам во-о-он туда!
И с радостной улыбкой указывал на очередные заросли-холмы-болота-овраги. Вдобавок к этому, рот у провожатого не закрывался ни на минуту, и от его трескотни у царевича гудела голова.
Дальше стало еще хуже - Гир допросился-таки Антуана, и принц, немного смущаясь, принялся читать ему свои стихи. Таких перлов, как совместная с Ягой песенка, среди них, конечно же, не встречалось. Хотя Ваня и не особо вслушивался - еще чего не хватало! Но одного взгляда на то, как ЕГО соперник вполголоса, доверительно и вдохновенно, плетет что-то романтичное весьма благодарному слушателю, хватило, чтобы испортить настроение на весь день. А взгляд, как назло, не хотел отрываться от этой возмутительной картины. Вот какого... они так близко друг к другу?!
Несколько раз "дорога", а точнее, путаное бездорожье, выводило их к человеческому жилью. Несколько таких встреч заставили царевича кое-что осознать.
Во-первых, впервое впечатление от принца не было совсем верным. Обычно Антуан был довольно тихим и скромным, а вот временами на него что-то находило, какая-то лихость, даже наглость, и юношу приходилось вытаскивать из неприятностей, как тогда с разбойниками. Что-то мешало Ивану бросить соперника на произвол судьбы, и он снова вмешивался во все конфликтные ситуации, упорно прогоняя мысль о том, как, на самом деле, приятно защищать этого мелкого паразита.
Во-вторых, у царевича внезапно стал пропадать интерес к противоположному полу, да и не только к нему. Каждый раз, когда хорошенькие селянки, или даже ладные парни начинали "раздавать авансы", Иван, к своему недовольству, неизменно представлял на их месте... собственного соперника! Наваждение какое-то!
С наваждением парень решил бороться самым радикальным методом. Как говорится, клин клином вышибают. Но царевич за всеми своими раздумьями подзабыл о возникшей у него маленькой проблемке. Каждая попытка забыться в мягких женских объятиях приводила лишь к крепкому и здоровому сну. С мужчинами он не стал и пытаться: заснуть в подобной ситуации весьма и весьма чревато.
А наваждение не только не проходило, но и усиливалось с каждым днем. Мелкую пакость хотелось схватить в охапку и зацеловать. Потом запереть в тереме, а всяких там королевен и прочих... любителей стихов отстреливать из лука на подходе!
Их проводник, видно, уловил что-то такое во взгляде царевича и на всякий случай отодвинулся от принца подальше.
Антуан молчал уже некоторое время. Но не потому, что стихи закончились - их было еще предостаточно, да и благодарный слушатель в лице Гира имелся. Принц тоже задумался, пытаясь понять, что же с ним происходит. В него словно бес вселился: вот только все тихо и спокойно, и вдруг, щелчок в голове, и Антуана уже "несет". А ведь не замечал за собой такой тяги к сомнительным приключениям! Да и вообще, задираться и буянить - совсем не в его привычках. Все как тогда, с разбойниками - "щелк", и не можешь остановиться!
Самое ужасное, по мнению Антуана, то, что у всех этих случаев была одна причина. Если сначала принц бесился, когда Иван уединялся с какой-нибудь девкой, то теперь, стоило тому обменяться малейшими знаками внимания с кем бы то ни было, как Антуан уже оказывался в самом центре разгорающегося конфликта, отвлекая все внимание на себя.
Вот и в последний раз все вышло также - даже новое украшение под глазом и разорванный в драке рукав не могли испортить настроение принца от сорванного свидания царевича с очередной красоткой.
А потом Антуан задумался о причине, и настроение само сошло на "нет". Это что же такое получается? Это как же его ТАК угораздило?! Ой, мамочки...
Вот и думал помрачневший принц о самых разных вещах: любви, которая зла, бабниках-царевичах, которых прибить мало, королевнах-невестах, дурацких и бесполезных теперь заданиях, молодильных яблочках, ведьмах всех возрастов и других членах жуткого семейства, с которым, не дай Бог, породниться. По крайней мере, так, как хочется, точно не породнишься...
Да, о многом думал наш принц, а вот соперник его, наблюдая за странными гримассами и безумным взглядом в очередной раз побитого, потрепанного, что-то бормочущего про себя Антуана, думал лишь об одном: любовь ОЧЕНЬ зла!
Гир тоже думал лишь об одном: вот оно, поле дурман-травы, а фильтров, врученных Саймоном, только два. Ну, да, все верно - по одному в каждую ноздрю. Но почему темный колдун о племяннике с его спутником не подумал?
- А, ладно, разберемся! - гнусаво и жизнерадостно воскликнул Гир, вставив фильтры и улыбаясь недоумевающим парням.
Первым свалился принц. Царевич, в силу своей комплекции и богатырского здоровья, продержавшийся дольше, бросился к нему. Но не успел поднять Антуана на руки, как растянулся рядом, впрочем, сжимая его в объятиях.
- Ну, я же не виноват, - протянул проводник.
"Ага! Вот им и расскажешь, когда очнутся. Особенно царевичу. И бабуле его заодно!" - подленько хихикнул внутренний голос. Гир вспомнил царицу Меланью и спешно прогнал эти кошмарные мысли. Затем снова посмотрел на парочку.
- М-да. А хорошо лежат! - восхитился слуга.
- Хорошо! Прям бери тепленькими и ешь!
Что-то подсказало мужчине, что это уже не его внутренний голос. А жаль...
"Да, жаль!" - согласился тот, пока оглянувшийся Гир с ужасом рассматривал старую бородатую ведьму с торчащими изо рта желтыми клыками и огромными загнутыми когтями.
- Н-не надо н-нас есть! - жалко проблеял растерявшийся слуга, впрочем, тут же взяв себя в руки. - Меня жена дома ждет. И вообще, я не вкусный, не питательный и в печку не пролезу. А они и вовсе жениться хотят, бедолаги!
В этом месте Гир натурально пустил слезу, вспомнив, как и сам, будучи моложе, попался в ловушку телесных богатств и горячего темперамента Бет, забыв о ее вспыльчивом характере и тяжелой руке (с подносом, скалкой и сковородой).
Ведьма же почуяла тут слезливую романтическую историю, до которых была страсть, как охоча, и жадно начала выспрашивать:
- И что, что?! Неуж, супротив родителей?
Слуга захлопал глазами. Да у этих женихов, вроде, с повеления родителей вся каша и заварилась. Но мучительное ожидание, предвкушение и нетерпение на лице страшной незнакомки подали ему идею, как провернуть дельце к собственной выгоде. Ну, не тащить же этих сонных тетерь на себе?
- Ты бы, стар... (стоп, баба ведь, да еще и нечисть!) Ты бы, красавица, прежде помогла ребят из дурман-травы вытащить, напоила, накормила, в баньке попарила, да спать уложила, а потом уже и спрашивала! Я вот - Гир, а ты?
Приосанившаяся и зардевшаяся "красавица" знакомо цыкнула зубом и подтвердила возникшее подозрение:
- Баба-Яга Старшая, в смысле, старшая из трех сестриц! Напоить, говоришь...
Ведьма опечалилась, вспомнив, как невесело ей одной, даже выпить не с кем. А Гир поспешил упрочить успех, лихо ей подмигнув:
- Можно и напоить! Я у твоей младшей сестры любимый собуты... собеседник!
Обрадованная Яга Старшая вмиг взвалила на одно плечо худощавого принца, стала затаскивать на второе тяжелого царевича. Покосилась на Гира, подумывая, не передать хотя бы мелкого ему, но что-то в выражении лица нового знакомого подсказало старушке, что он, скорее, еще сам на шею залезет и ножки свесит. Поэтому ведьма поднапряглась и сама потащила "дорогих гостей" в избушку.
Через некоторое время, изрядно пьяные, узнавшие друг о друге почти все, слегка подравшиеся, троекратно облобызавшиеся при примирении, исполнившие с полсотни неприличных песен, поклявшиеся во взаимном уважении и вечной дружбе, "Ягуся" и "Гирюнчик" вылупились на спящих прямо на полу парней. Что интересно, даже проводник смотрел так, будто видит их впервые.
- Эт хто? - удивилась Баба-Яга Старшая.
- Эт... женихи, - с огромным трудом припомнил мужчина.
- Ах, да, у них еще род...ик...тели против! Ох, судьба-судьбинушка-а-а, - моментально прониклась сочувствием его собеседница.
- Д-да?! - Гир вскинул мутные, полные слез глаза. - Нельзя же так! Эт... как его, преступление!
В этот момент слуга был в той кондиции, когда готов обнять весь мир, и чужое несчастье воспринималось горьше, чем свое собственное. А какое-то легкое несоответствие упрямо задвигалось мужчиной на задворки сознания. Ну и, по правде говоря, сейчас практически все сознание на этих задворках и находилось.
Ведьма смотрела на нового друга с восхищением и обожанием. Она, прежде всего, была женщиной, а стоять на пути у влюбленных - преступление. К счастью, Гир напомнил ей кое-что, а именно, что земли Яги Старшей являлись пусть и крохотным, но "государством в государстве", где она - закон!
- Так пусть сейчас женятся, туточки! - радостно завопила она.
- Да кто их тут женит-то? - удивился гость. - И праль-но г-рить "выйти замуж". Ну, или это... вступить в это самое... в брак!
- Хто, хто, - передразнила старушка, - а я на что? Я тут корабль на капитане, тьфу ты, крыса на корабле, тьфу, тьфу! Капитан на корабле. Вот!
Напрасно Гир принялся вертеть головой в поисках корабля, капитана или, на худой конец, крысы. Голова от этого неприятно закружилась и пробивающиеся с задворок более-менее связанные мысли были безвозвратно утеряны.
- Так они же спят, даже "да" не скажут! - интуитивно уцепился он за последнее возражение.
- Так и "нет" не скажут! - ответила ведьма. - Можно, чтобы ответственное лицо за них сказало! Вот ты, Гир, ответственное лицо?
Мужчина смутно вспомнил, как провожая его с парнями, кто-то уверял, что он ответственный, инициативный, старательный и трудолюбивый, и, путаясь в словах, донес эту мысль до соучастницы, то есть, собеседницы. Все завертелось, и уже через несколько минут, после того, как "ответственное лицо" дважды сказало "ик... согласен", на пальцах по-прежнему крепко спящих парней красовались кольца, подаренные молодоженам расщедрившейся Бабой-Ягой. Волшебное самописное перо сделало запись в огромной пыльной книге. А после и сам Гир завалился спать.
Когда же он начал просыпаться, с похмельем , головной болью, смутными воспоминаниями и предчувствием надвигающейся катастрофы, довольная ведьма поднесла рассолу и кивнула на прильнувших друг к другу во сне женихов. То есть, уже мужей. "Может, приснилось?" - робко понадеялся слуга.
Но ведьма добила, на корню зарубив все надежды:
- Ну вот, остался поцелуй. Как только поцелуются, так все: написано пером - не вырубишь топором!
- Не н-надо топором! - испугался гость.
Хотя, может, они и не будут целоваться, да?
Иван-царевич сидел верхом на верном Сивке. Перед ним - нахальный паренек на гнедой кобылке. Разъехаться на узеньком мосту никак не получалось. И не хотелось. Только вот Иван не мог выдавить из себя ни слова - он тонул в глазах напротив и думал лишь о том, как покажет ему (Прижмет, зацелует, не отпустит никогда?!).
Внезапно все вокруг исчезло, включая лошадей и злополучный мост, и остались только они вдвоем.
- Поцелуй меня! - нагло потребовало тощее недоразумение.
Самое красивое и желанное недоразумение на свете. Кто бы тут отказался?
Антуану, в отличие от царевича, ничего не снилось. Он просто расслабился в надежных, теплых и удобных объятиях. А когда чужие губы сначала осторожно прильнули к его, а потом настойчиво захватили их, принц почувствовал, будто только так и должно быть, это - единственное, что верно. Антуан отвечал, да с таким жаром, которого никак не мог сам от себя ожидать. Теперь и он представлял себя с царевичем, что это его сильные пальцы ласкают плечи, грудь, пробегают по спине, его язык умело и дерзко вторгается на чужую территорию, затевая борьбу, сводя с ума, заставляя забыть обо всем на свете, целовать, покусывать, ласкать в ответ, сопротивляться, уступать, нападать самому... Восхитительно! Но почему именно он - этот бабник, хам, соперник и просто наглая сволочь?! Почему не приснится кто-нибудь другой, например, прекрасная королевна, в конце концов?!
Антуан уже знал ответ, но он совсем не понравился принцу. Нет, так не пойдет, пора просыпаться!
"Еще минутку!" - взмолился юноша сам к себе, пытаясь удержать мгновения сонного счастья, и в то же время, понимая, что ни к чему хорошему это не приведет. Цепляясь за остатки сна, принц, возбужденный и, одновременно, разозлившийся на себя и Ивана, яростно куснул воображаемого любовника за губу, в ответ на что его... больно дернули за ухо и, совсем не по-царски, обругали крепким словцом. Открыв глаза, Антуан вытаращился прямо в такие же, удивленно-возмущенные глаза соперника, стирающего кровь с прокушенной губы. Парни соображали буквально пару секунд, после чего завопили дуэтом, отскочили в разные стороны и едва ли не с ненавистью уставились друг на друга.
- Ох, какая страсть! - восхитилась Баба-Яга, любуясь окровавленной губой царевича и распухающим на глазах ухом принца.
- Ягусенька, красавица, не выдай! – взмолился повинившийся перед ней Гир.
- Ну, не знаю, не знаю... - коварно протянула ведьма.
- А мы за молодильными яблочками идем, - закинул удочку слуга.
- Два!!!
От дикого вопля клыкастой старушенции Антуан с Иваном даже ругаться перестали, и дружно засобирались в путь-дорожку.
"Я - не ответственное лицо, я - безответственная морда!" - огорченно думал Гир. -"А, может, все еще обойдется?"
Главное, чтобы парни пока не знали, что они уже вступили... в это самое!
Глава 13
После встречи с "Ягусенькой, к Тумхану путники добрались удивительно быстро, как будто проводник нарочно задерживал их раньше. Ведьма оказалась родной сестрицей Ягодки, что само по себе настораживало Антуана, так и ожидавшего очередной подлянки, которой так и не случилось. Принц даже был немного разочарован. Хотя, может, он чего-то не так понял?
А вот на подходе к заветной цели претендентов на руку королевны ожидал новый сюрприз. Собственно, появление этих личностей уже сюрпризом не воспринималось.
- Ущипните меня, - страдальчески простонал приодетый Борода, наивно надеясь, что заснул на солнышке, а мелкий, вечно нарывающийся принц и царевич с дубовыми кулаками - это кошмар вследствие перегрева.
И тут же завопил на всю округу - чего-чего, а старательности в выполнении приказов его людям было не занимать. "Надо их в бордель сводить, что ли!" - Думал главарь, потирая мягкое место, - "А не то, мало ли, что..."
- Бить будете? - обреченно спросил благообразный мужчина с аккуратно постриженной бородкой, в котором Иван с Антуаном с трудом узнали давешнего предводителя лихого люда.
Путники притормозили.
- А надо? - философски спросил, вырванный из раздумий, Иван.
- Будем! - радостно завопил Гир. - Непременно будем, но потом! Торопимся мы. Идемте, высочества! Вон, уже показались сады раскидистые, палаты ханские! А там - девы-красавицы, гурии волоокие, полногрудые!
Принц нахмурился.
- И даже гарем, - значительно добавил проводник в полголоса.
- Да?! - оживился царевич, тут же забыв о встреченных разбойничках.
Антуан совсем посмурнел, но последовал за спутниками. Только проходя мимо неизвестно чему радующегося мужичка, поинтересовался невзначай:
- Ну, как, вы еще бедным не даете?
Борода, которому, ох, как не понравилась странная реакция подчиненных на этот, в общем-то, невинный вопрос, побледнел.
- Планы меняются! - преувеличено бодро провозгласил он. "И где тут ближайший бордель?!"
Спешка слуги была вполне объяснима. Приказ приказом, но они итак прилично напетляли. "Допетлялись!" - поправил он сам себя, покосившись на обручальные кольца. А вот находиться рядом с Иваном в тот момент, когда царевич догадается-таки о назначении украшения на своем пальце, Гиру вовсе не хотелось. Ну, нету у него в запасе второй головы! Оттого и торопился теперь хитрый слуга закончить дело, да поскорее сбагрить "женишков" королю Янушу. Пусть сам разбирается, женить-то все равно уже не женит!
Стража живенько проводила гостей, честно признавшихся, что им нужны молодильные яблочки, к своему господину.
Хитрые, бегающие глазки и сладкие, как патока, речи хана произвели на принца самое неприятное впечатление. А эта здоровенная, но все-таки, дубина - Иван, знай себе, уши развесил! Как будто и не видит, что его обхаживают!
Правда, затем пришла пора возмущаться царевичу, ибо Антуан также удостоился хозяйского внимания.
Ловко обойдя вокруг принца, и задержав взгляд на определенных частях тела, Тумхан причмокнул:
- Ай, пэрсик!
- Чего?! - завелся с пол оборота Иван.
Черные глазки невинно похлопали.
- Яблочки, говорю, молодильные, о услада моих глаз! Пойдем, в покои мои, и ты, радость моего сердца! - соловьем заливался хан, потянув обоих парней за собой. - Договоримся о яблочках!
"Ответственный" Гир не отставал. И, уже в роскошных покоях хана, полюбопытствовал:
- А где гурии полногрудые, красавицы волоокие? Гарем, в конце концов?
Тумхан словно впервые увидел незваного гостя.
- Ай, шайтан! - испуганно завопил он, отмахиваясь руками. - Не говори этого страшного слова!
- Тумхааан! Тумханчик! - раздались дружные женские голоса за дверью.
- А, накликал! - простонал гостеприимный хозяин.
Затем запертую дверь начали дергать и толкать с той стороны, сопровождая действо бешеным стуком и не менее дикими воплями, в то время как хан заметался в поисках места, куда можно спрятать троих мужчин.
Тут взгляд его упал на кровать, поставленную как раз по приказу его иноземных жен, которым не по нраву пришлись местные низкие, хотя и широкие, роскошные ложа.
- Полезайте, быстро! - распорядился Тумхан, из чьего голоса совсем пропали ласковые, мурлыкающие нотки.
Гир, предчувствуя неприятности прямо таки пятой точкой, мгновенно нырнул в указанном направлении. А вот монаршие отпрыски хором заартачились:
- С какой это стати?!
Напуганный хозяин нес уже что-то совсем несусветное, парням удалось выхватить лишь несколько слов. В основном, повторялись: "жены" и "секир-башка".
Уж кто-кто, а слуга знал: жены - это серьезно! Поэтому он выскочил обратно из-под кровати и быстро затолкал туда вяло сопротивляющегося принца. Следом за ним полез царевич, да комплекция подкачала: голова прошла, а вот могучие плечи уже никак.
Антуан решил помочь и, вцепившись в волосы Ивана, потянул того на себя. Снаружи над этой проблемой "трудились" Гир с Тумханом. Переругиваясь, забыв о любых сословных различиях, мужчины пытались затолкать парня в "убежище".
При этом хан еще успевал блеять в сторону двери, где кто-то со всей дури лупил по замку чем-то тяжелым:
- Сейчас, о жемчужины души моей!
- Ты с кем?! - ярились "гурии" в ответ.
- Один, совсем один... Ключик ищу! - и, в отчаянии, Гиру. - Быстрее, быстрее!
- Чего быстрее?! - вопили женщины.
- Быстрее увидеть вас, о, яблочки... - и замолчал, любуясь Иваном со столь интересного ракурса.
- Яблочки?!
- Говорю: о, яблочки моих глаз!
Но только жены чуть успокоились, как хан слишком громко прикрикнул на Ивана:
- Полезай уже!
- Куда полезай?!
- На стену лезу без вас, о, услада моего сердца! - и в сторону: - Да впихивай ты его!
- Что впихивай?! - дружно взревели дамы, все-таки, снося дверь.
- О, Машья, Дашья! - ненатурально удивился их муж. - А у нас тут гости... Тут иду, смотрю - гостям нехорошо... Ай-ай, надо помочь...
Под конец тирады голос его совсем было сник.
Картина, представшая перед глазами двух разъяренных красавиц была такова: на полу лежит здоровенный детина, причем, голова его - под кроватью, а все остальное - снаружи. Его лапает за задницу какой-то мужик с хитрой рожей, а того держит за талию... их собственный муж.
- Паскудник! - выдохнули женщины, оказавшиеся близнецами.
Гир, разглядывая две более молодые копии Василисы, почувствовал, что запахло жареным, если не сказать, горелым.
Но, до того как случилось что-либо по-настоящему страшное, успел вмешаться Иван.
Царевич с огромным трудом вырвался из цепких пальцев своего противника, оставив тому трофей в виде клочка волос, и выполз на свет божий.
- Вспомнил, вспомнил, где я имя твое слышал! - радостно проорал он в лицо Тумхану. - Ты же на моих тетках женился! Тетя Маша, тетя Даша!
- Не показалось, - убито прошептал Гир.
Антуан под кроватью дернулся от, не то чтобы приятной, неожиданности, ударился головой, простонал и стал потихоньку выбираться наружу.
Тетки немного отвлеклись на племянника, да некстати влез Гир, у которого, похоже, в очередной раз отказало пресловутое чутье.
- А где гарем? - обиженно спросил он.
Ханские жены снова начали закипать, и Тумхан затараторил:
- Где гарем, какой гарем? Вот они, гурии мои, бриллианты моего сердца!
- А что это ты, племяш, под кроватью забыл? - не повелись на лесть женщины.
- А я вот, иду, - опять вмешался хан, - смотрю, гостю дорогому, которому покои лучшие уступил, племяннику жен моих любимых, которых порадовать хотел, плохо. Ай-ай, надо помочь! А у него... у него... закатилось что-то!
- Уже выкатилось, - скептически прокомментировала одна из теток появление выползающего из-под кровати пыльного, взъерошенного принца, в помятой одежде, с не до конца сошедшими с лица синяками и таким же, как у их племянника, кольцом.
- Ты что, его бьешь?! - возмутилась вторая.
Впервые в жизни Антуан смеялся так, что не мог остановиться.
Глава 9
Иван-царевич сам себе удивлялся: провозившись с проклятой избой, он вспомнил такие слова и выражения, которых, кажется, и не знал. Курелапая сволочь не поддавалась, точнее, болото никак не хотело отпускать ее. Грязная топкая жижа вокруг "лучшей подружки" ведьмы уже хорошо была взбита сильными ногами царевича, да и сам он извозился в ней по уши.
Когда в голову стали прокрадываться весьма кровожадные мысли с участием топора и увязшего в топи строения, а потом уже самой Яги и даже заграничного принца (нет, ну а что он там, в гостях, прохлаждается?), Ваня решил сделать перерыв. И, заодно, наведаться к сторожке.
На подходе царевич услышал страшный, омерзительный вой с повизгиванием, в котором, с большим трудом, опознал дуэт родственницы и соперника.
- Твои глаза - как две свечи! - отчего-то гнусавил принц, чей голос, честно признаться, обычно был довольно приятным.
- Одно другого - ярчИ! - отвратно подвизгивала ведьма.
Ивана будто по голове стукнули. Что это?! Даже русалке Антуан рассказывал что-то более-менее приличное, а эта, кхм, песня не имела ни складу, ни ладу, да и исполнение хромало на все четыре лапы. А смысл? Свеча - она, глаз - он, так что "одно другого"?!
Парень помотал головой, словно надеясь, что наваждение исчезнет, и тихонько вернулся к избушке. Отчего-то ее единственное окошко показалось ехидно смотрящим глазом.
Ваня поплевал на ладони, уцепился за свободную курью ногу и потянул.
Позже, упав несколько раз и отплевываясь от болотной жижи, царевич всерьез присматривался к увязшей лапе на предмет укорачивания, и сделал еще один перерывчик, наивно полагая, что новый визит к сторожке поможет ему успокоить расшатавшиеся нервы. А заодно спросить у тетки, можно ли ее Цыпочке дать хорошего пинка.
Подобравшись к домику, Иван заглянул внутрь и опешил. Теперь-то он понял, что за "одно другого", ибо, если сама Ягодка напилась в одно, то принц - совсем в другое.
Ведьма уронила голову на стол, продолжая, правда тихонько, напевать про глаза, которые как два алмазА. Антуан сладко посапывал, лежа на полу и обняв ножку стола.
"Не понял, а как же наше задание?!" - возмутился царевич. Выругался вслух, но сделать уже ничего не мог: оставалось ждать, пока второй жених проспится, а избушка, похоже, без разрешения получит заработанный ее хозяйкой пинок.
Подлетев к строению, Ваня не успел даже занести ногу, Цыпа по достоинству оценила его перекошенное лицо, и птичкой взмыла вверх, от страха вырвав из болота корягу, за которую держалась по просьбе своей неугомонной хозяйки.
Царевич побагровел и зарычал, от расправы избушку на курьих ножках спасли дикие вопли, раздающиеся со стороны сторожки.
В сердце парня что-то екнуло, и он умчался спасать своего... в смысле, посмотреть, что там происходит.
- Слабенький, - пробормотала Ягодка, рассматривая сползшего под стол и окончательно расположившегося там принца. - А как же за сбор урожая, тридевятую конф... фикцию, тьфу, конфузию? Конвульсию, ладно, в общем, за это! И за бабушку Змея Горыныча? Ну, ниче, откормим, подлечим, научим... Зато поет душевно!
С этими словами ведьма чуть колданула, протрезвляя гостя, немного, так чтобы осталось желание продолжать.
- Ты к-то? - Болезненно простонал Антуан.
- Я тебе родная душа! - Гордо возвестила Яга. - Почти что мать родная! Усыплю, тьфу, словлю, бновлю, о! Усыновлю!
От этой угрозы парень вздрогнул, еще немного протрезвел и попытался остановить проникшуюся родственными чувствами женщину:
- Меня нельзя, я взрослый!
- Да ты вон, мелкий совсем, небось, не тяжелее моих дочек, а им всего по 10 лет! - заверила ведьма.
Антуан вполне ожидаемо возмутился такому сравнению и принялся доказывать, что он тяжелее. Мутная зеленая жидкость помогла достичь взаимопонимания, подсказав, что нужно делать.
- Проведем кремент, - важно возвестила родственница Ивана, тут же засомневавшись, - то есть, перемент... экс...кремент?
От последнего слова принц нервно икнул. Он-то знал слово "эксперимент", но вот язык был совсем не готов с этим согласиться.
Поэтому парень робко поправил новую знакомую:
- Опыт?
- Да, опыть! - просияла ведьма, бросив на него взгляд из серии "Я тобой горжусь!"
Василису с самого утра мучило дурное предчувствие. Ну что они с Ягодкой так глупо поссорились? Вот ведь и дочки к отцам погостить отправились, можно было уделить время только друг другу, устроить себе еще один, маленький, медовый месяц. А вышло так.
Она элементарно приревновала жену, снова игравшую в карты с Лешим, Болотником и Гиром. Слово за слово, и супруги припомнили друг другу все, от склонности Ягодки стащить то, что плохо лежит, до хитрости самой Василисы, буквально заманившей избранницу в свои сети.
- Ведьма! - в конце концов, выпалила царевна.
На что та огрызнулась:
- Все бабы - либо ведьмы, либо гуляют, либо стервы!
- Я не гуляю! - возмутилась Василиса, и тут до нее дошло.
По всему дому летала посуда, ор стоял такой, что нечисть окрестная разбежалась. Так женщины бы выпустили пар, подулись немного, да и примирились, но в этот раз вышло по-другому.
Яростно размахивая скалкой, Ягодка совсем разошлась и сама себе заехала в глаз.
А Вася, всердцах, вместо того, чтобы пожалеть и приголубить, добавила:
- Мало того, что ведьма, да еще и несуразная!
И даже не стала останавливать ушедшую из дома супругу.
"Перебесится и вернется". Но той все не было и не было, и Василиса задумалась, так ли уж она права?
В конце концов, накрутившая сама себя царевна решительно направилась на болото... просить прощения.
Хуже всего было то, что как раз в это время года на болоте цвела какая-то гадость, способная заставить обычно здоровейшую Василису заболеть. Уже на подходе она почувствовала, как чешутся глаза, и свербит в носу, но упрямо шла спасать свой брак.
Заглянув в сторожку, женщина, наверное, второй раз в жизни потеряла дар речи. Первый: когда отец Саймона заявил: "Это не наше!" Мол, в их роду темных колдунов испокон веков рождались только мальчики! Вот, молча, она его и отпинала - по-родственному.
То, что предстало перед глазами Василисы в этот раз, и вовсе не поддавалось никакому описанию.
Ее, абсолютно пьяная жена, слегка подкидывая, держала на коленях совсем молоденького, худенького паренька. Кстати, тоже далеко не трезвого. И эти растрепанные... прелюбодеи, явно прекрасно понимая друг друга, дружно приговаривали:
- По кочкам, по кочкам...
Тут Ягодка, наконец, углядела свою вторую половину и выдала ей:
- А у нас тут этот... опыть!
- Ах, тебе опыта захотелось!!! - взревела разъяренная Василиса.
В этот момент ведьма обратила внимание на ее покрасневшие и припухшие по вине неведомой травки, но словно налившиеся кровью глаза, и испуганно завопила в ответ:
- Вася, не смотри так! Я сама во всем признаюсь!
Василиса начала закатывать рукава. Вот тут бы и закончились приключения заграничного принца, но внимание взбешенной царевны на мгновение отвлек ворвавшийся в сторожку племянник.
- Антуан, я спасу тебя! - проорал он.
Даже трудно сказать, кого эта фраза удивила сильнее, скорее всего, самого царевича, подумавшего, что пора показаться лекарю.
Протрезвев от страха, ведьма сориентировалась:
- Да он мне в сыновья годится. Ты чего, Вась, в мои-то три сот...
Тут Ягодка вспомнила, что скрывает возраст от любимой, и прикусила язык.
Василиса, к счастью, не заметила обмолвки, решая, верить или нет. Но тут неожиданно влез племянник.
- Сот - чего? - не понял он.
Ягодка заскрипела зубами.
- Сот? - задумался паренек на ее коленях. - Сот? Сотвсем сотпьемся...
Ни у кого даже не возникло возражений. А ведьма гордо чмокнула принца в макушку:
- Умница! Ну, точно, усыновлю!
- Вася, не злись! У меня дети! - тут же добавила она.
Царевна перевела тяжелый взгляд на Антуана. Тот, не доверяя собственному языку, на пальцах попытался объяснить суровой тетке, что у него детей нет, только Иван.
Очевидно, пальцам тоже особо доверять не стоило, ибо после этих объяснений все трое: царевич и его тетки густо покраснели. Василиса, вдруг, по очереди оглядела их с Иваном, словно примериваясь, а затем подмигнула и миролюбиво улыбнулась:
- Ну, тогда ладно. Хотя с коленок-то слезь, не твои, чай!
Внезапно, женщина заметила синяк под глазом принца и заорала уже на племянника:
- Ты что, его бьешь?!
- Это не я! - кричал он в ответ.
Глядя в спину женщинам, уже выходящим из сторожки в обнимку, Антуан порадовался тому, что не в состоянии сейчас сказать, что они не вместе.
"Точно, пора к лекарю!" - на этот раз дружно подумали парни.
А ведьма, чуть пропустив супругу вперед, задержалась в дверях, чтобы сказать, неожиданно серьезно и трезво:
- Это не лечится.
Вот и думай, что хочешь!
Глава 10
Антуана прилично мотало из стороны в сторону, и царевичу пришлось оказать ему поддержку. Разумеется, только ради сохранения скорости передвижения, а обниматься никто и не думал.
Прямо так, в обнимку, принц с царевичем и направились в сторону, на удивление приличной, широкой и утоптанной дороги, куда повели их тетки, узнав, что парням нужно к темному колдуну. При этом женщины успели на ходу распечатать и прочитать письмо, после чего резко остановились.
- Ну, что еще? - возмутился Иван, теряя остатки терпения.
- Ничего, - дружно улыбнулись тетушки, - просто нам не сюда, а вон туда.
Проследив направление, царевич мысленно простонал: им опять предстояло вязнуть в топях и, как оказалось чуть позже, продираться через лесную чащобу. Учитывая повисшего на нем нетрезвого принца, "прогулка" предстояла та еще.
После очередного часа блужданий, сопровождающихся то "веселыми" песнями, пока Антуан хоть как-то перебирал ногами, то храпом, когда царевичу приходилось практически тащить его на себе, Иван был готов самолично дать сопернику хорошего пинка в направлении королевны. Огромное количество жужжащих и кровососущих насекомых тоже не способствовало хорошему расположению духа. Кроме того, ему стало казаться, что Василиса с Ягодкой нарочно водят их кругами. Но этого же не может быть, верно?!
В результате, услышав на подходе к большой дороге требование остановиться и отдать кошельки, Ваня от всей души обрадовался возможности выплеснуть накопившуюся злость.
Борода довольно потирал руки: хоть сначала показалось, что разбойники забрались в совершенную глушь, зато Ивана-царевича в землях темного колдуна они точно не встретят. А вот и первые клиенты пожаловали!
- Стоять! - бодро выкрикнул главарь, - Кошелек или жизнь!
Традиционная профессиональная фраза, отчего-то, вызвала у двух бабенок странную реакцию.
Одна из них окинула толпу встречающих оценивающим взглядом и начала деловито закатывать рукава.
Вторая, с пробивающейся бородкой, прищурилась и выдала:
- Ты что, милок, какая жизнь? Мы - не убивцы! Вот кошелек... а сколько у тебя там?
От столь вопиющей наглости, Борода сначала потерял дар речи, но быстро очухался.
- Хватайте их! - приказал он своим людям.
Разбойнички пакостно заулыбались. Но баба не угомонилась.
- Но-но, грязными лапами! - строго выговорила она. - И вообще, вы когда в последний раз мылись и причесывались? Не видите: здесь дамы?!
- Где? - дружно огляделись разбойники.
А вот этого делать не стоило. Следом из-за зарослей на дорогу выбралось двое парней, в которых Борода с ужасом узнал тех самых, из-за которых пришлось сменить место работы.
Иван-царевич как-то довольно проревел:
- Кто тут обижает моих тетушек?
Страшно! Хотя... Главарь самодовольно надулся: его банда, с момента встречи с бешеными принцем и царевичем, увеличилась почти вдвое. "Ну, теперь кто кого?" - ехидно подумал борода, на всякий случай, не озвучивая этого вслух.
Разбойнички начали окружать прохожих, никак не соглашающихся стать жертвами ограбления. Царевич сгрузил свою ношу Ягодке, и, переглянувшись, они с Василисой пошли махать кулаками.
У внезапно очнувшегося принца что-то снова щелкнуло в голове, и он, отмахнувшись от заботливо поддерживающей ведьмы, поспешил присоединиться к ним, с огромным усердием, хотя и без особой ловкости.
Борода, сделав свои выводы по поводу Ивана с Антуаном, и уже подзабыв, как у последнего появилось украшение под глазом, успел спросить:
- Ты что, его бьешь, что ли?
Это оказалось последней каплей.
Покидая в очередной раз потрепанных разбойников, Ягодка бросила напоследок:
- И чтобы к следующей встрече привели себя в порядок, а то не бить - смотреть тошно!
- С-следующей? - в ужасе пробормотал Борода. На этот раз решение сменить место работы вызвало самую горячую поддержку всех его людей.
Повеселевший было Иван выругался, заметив новый синяк, симметрично наливающийся под другим глазом принца. Вот как он так всегда умудряется?
"Хорошо хоть, теперь пойдет сам!" - обрадовался царевич. Как выяснилось, рано обрадовался: азарт боя спал и Антуан тут же вырубился, не забыв предусмотрительно повиснуть на шее соперника.
- Ниче! - добила Ягодка. - Своя ноша не тянет!
Когда они, наконец, добрались до замка темного колдуна, "ноша" соизволила открыть глазки, обвести мутным взором встречающих и остановиться на лице царевича, тащившего принца на руках.
- Ваня! - пьяно улыбнулось это чудо. - Какое счастье, у тебя только две головы, а то мне приснилось, что три!
После чего принц два раза чмокнул Ивана в нос, не иначе, как по разу на каждую голову, и отправился досматривать свои чудесные сны.
- Можно с ним что-нибудь сделать? - с надеждой спросил царевич.
- Наверное, можно, - с легким сомнением согласился его дядя, царевич Андрей, - если у вас все серьезно. Хотя, лучше подождать, пока проспится.
- Это - не проблема, - заявил второй дядька, Саймон, проделав над посапывающим юношей какие-то пассы.
- А ты почему не протрезвила парнишку? - тут же поинтересовался он у Ягодки.
Та испуганно покосилась на побагровевшего от злости племянничка, вынужденного возиться с пьяным принцем на протяжении всего их нелегкого и запутанного пути, и пробормотала:
- Совсем вы тут одичали. Даже такая нечисть как я знает: сначала напоить, накормить, в баньке попарить и спать уложить. А уже потом спрашивать!
- Не надо баньки! - в ужасе завопил протрезвевший принц.
Иван поспешил представить его родственникам.
- Ух, ты, принц! - вдруг заорала девчонка лет десяти с длинной светло-русой косой и остро заточенным деревянным колом в руках. - Пап, а можно мне за него замуж, ну, пожалуйста?
-Нет! - в один голос закричали присутствующие.
Антуан при этом опасливо вжался всем телом в спасительную мощь царевича и поймал себя на мысли, что это становится привычкой.
Иван тоже охотно прижал соперника покрепче.
Саймон с Андреем наперебой начали объяснять дочке, что ей все равно еще рано.
Та пояснила, скептически оглядывая стройную фигуру и украшенное фингалами, припухшее с перепоя лицо:
- Если сейчас такие тощие и потрепанные остались, то, когда я вырасту, вообще принца не достанется! Лучше сразу застолбить!
И снова взмахнула колом. Отцы дивного создания призадумались.
- Я... это... не свободен! - пропищал Антуан, бледнея и вжимаясь в царевича еще сильнее.
- Да, не повезло тебе, Лад, этого уже застолбили! - ехидно припечатала вторая девчушка.
- Ну-ну, - примирительно протянула Василиса. - Дедушка Василий всем по принцу найдет. Хотя, кому-то - по царевичу.
Почувствовав, что опасность отступила, Антуан облегченно выдохнул. Немного смущал краснеющий и отводящий взгляд Иван, что в исполнении такого детины смотрелось, по меньшей мере, странно.
И последняя фраза его тетушки причиняла неясное беспокойство. Всем по принцу... по царевичу... Да нет, вроде, все нормально. Показалось.
Глава 11.
А потом все происходящее слилось для Антуана в нескончаемую череду морального унижения и физических издевательств. Отбиться от баньки, где его "хворь" (вместе с духом) выгоняли уже в два веника, не удалось. Ох, и тяжко ему пришлось, учитывая, что царевич Андрей не уступал племяннику ни в дурной силе, ни в желании насильно осчастливить человечество в лице заграничного принца. Единственным, на что хватило сил у жертвы адской помывки, был тихий писк и срывающиеся страдальческие стоны, принятые за проявление высшего блаженства. Отчего царевичи довольно переглядывались и продолжали свое черное чистое дело с удвоенной силой.
Хотя, и плюсы в баньке определенно были: прямо от порога хозяева прогнали наглую девчонку, следующую за принцем по пятам, и уверяющую, что лучшей партии ему в жизни не найти. Вовремя: от ее навязчивой трескотни у Антуана начала пухнуть голова. К тому же, ничего убедительного в родстве с некромантами, умением обращаться с упырями, и дружбе с кикиморами он не находил.
После баньки был ужин, на котором сам Иван, обе его тетки и дядя Андрей пытали чуть живого принца едой. При этом старшее поколение периодически отвлекалось на чтение и обсуждение писем, но гостя это не спасало: мало того, что соперник злостно продолжал пичкать его, прожигая страстным взглядом, так еще и девчонки активизировались.
- Ну, зачем тебе Вероника? - уговаривала хозяйская дочь. - Пусть вон Ваня на ней женится.
Антуан с тоской прислушался к нездоровому, подленькому хихиканью явно что-то злоумышляющей родни царевича. Иван после слов двоюродной сестрицы, напротив, горделиво выпятил грудь и заулыбался. Но улыбка тут же сползла, стоило девчушке продолжить:
- Она же через десять лет совсем старая будет, вот пусть он и мучается! А ты на мне женись!
- Не отдам! - заорал царевич, вцепившись в руку соперника.
На мгновение повисла тишина, и краснеющий Иван тотчас же начал оправдываться под снисходительно-понимающими взглядами родни:
- В смысле, мала еще. И вообще, у нас все по честному! Уговор, эта... здоровая конкуренция! И нечего всяким лезть к моему...
Тут парень окончательно запутался, что хотел сказать, но тетушка Ягодка поспешила прийти к нему "на помощь".
- Жениху жениха твоей невесты? - ехидно поинтересовалась она.
Остальные взрослые вслушались в корявую на первый взгляд фразу, но дружно пришли к выводу, что все логично. Да все и всем уже было ясно, только два дурных монарших отпрыска еще упрямились, не желая признавать возникших друг к другу чувств. Но это ничего - вон, сколько у них доброжелателей, да еще, сколько приключений впереди...
- А еще я зелья варю: снотворное, от зубной боли и приворотное! - продолжала рекламировать себя Лада.
Облопавшийся принц нервно икнул, покосился на свой бокал и уже привычно придвинулся ближе к царевичу.
- Ох, и дура же ты, Лад! - с досадой бросила вторая сестрица. - Ничего не видишь, что ли?
- Да ты не бойся, сынок, - почти промурлыкала Ягодка, - от ее зелий пока окромя поносу ничего не выходит!
Антуан снова икнул и понял, что чувствует себя совсем нехорошо. С трудом сбегая из-за стола, он ухватил обрывки зарождающегося спора.
- Балбесина! - возмущалась ведьма-тетушка. - Покуда не научишься - на своих не применяй! Он же мне как родной!
"Вот счастье-то!" - мрачно подумал бледный, пробирающийся по стеночке, принц.
- Ага! - заржала малолетняя ведьма в ответ. - То-то, смотрю, кошель с перстнем от него к тебе по наследству перешли!
Рука парня метнулась к поясу: точно, кошель пропал. И перстня тоже нет. Но сейчас у него имеется более важное, неотложное дело!
Позже, немного оклемавшись и пройдя по второму кругу ада - эти ненормальные всерьез считали парилку панацеей - ослабевший Антуан метал в семейку злобные, как он думал, взгляды. Особенно упорно он "прожигал" вороватую ведьму, с большой неохотой вернувшую кошель с перстнем, и ее навязчивую дочку, чье зелье доставило принцу немало неприятных минут. И все это под ласково-снисходительные комментарии родни, как будто обчистить карманы гостя и почти отравить его - в порядке вещей.
Впрочем, кто знает, как у них заведено, ведь родня только умилялась в ответ на недовольство и "молнии" из глаз:
- Ну и глазки!
- Пупсик!
- Котеночек!
- Хомячок!
- Хочу замуж!
И, слава Богу, дружное:
- Нет!!!
Иван начал всерьез переживать за партнера, то есть, спутника, тьфу ты, соперника, который как-то слишком бурно реагировал на родственное внимание, и решил поскорее свернуть визит. Кстати, ему и самому хотелось сбежать побыстрее, ведь пока Антуан страдал... некоторым расстройством, а после "лечился" в баньке, царевич успел оказать внимание хорошенькой служанке, что привело к весьма ожидаемому результату. Но только, если в доме бабушки с дедушкой прислуга была своя - добрые да жалостливые, то в замке темного колдуна, одно слово - заср... иностранцы. И еще до того, как Иван проснулся, об его "промахе" знали уже все.
- Ну, кажется, нам пора! - отрезал он, и чуть не растекся лужицей, получив полный благодарности взгляд.
- Погодите, касатики, - ласково промурлыкала Ягодка. - Проводника-то подождите. Хороший человек, знающий, доведет до конца, молодильные яблочки добыть поможет. Ох и трудный путь, ох и тяжкие испытания, но в его руках - любое дело спорится!
Антуан подозрительно покосился на остальных членов семейства, часть из которых держала на хитрых мор... лицах странные гримасы, а часть тихонько хихикала в рукав, кулак или платок. Что-то здесь нечисто, но ради того, чтобы добраться до цели, выполнить сложнейшее испытание, переиграть царевича, женившись у него под носом, в конце концов, только ради того, чтобы сбежать от этих родственничков - стоит рискнуть!
Проводник Гир, которого без конца распекала и пилила пышнотелая кухарка, выглядел одновременно важным и безумно счастливым. Как он пояснил своей возмущенной дражайшей половине, это оттого, что уже предчувствует их счастливую встречу по возвращении. Хотя, похоже, истинная причина радости не укрылась ни от кого, кроме Бет.
Важности доверенного слуги тоже нашлось объяснение.
- Женитесь, непременно женитесь. Уж я-то постараюсь! Да здесь, вообще, никто без меня не женился бы!
На этих словах старшие дружно закашлялись, создавая у Антуана впечатление, будто таким образом они маскируют смех, но подтвердили - все верно. В чем-чем, а в этом на Гира можно положиться: ответственный он, инициативный, но при этом старательный и трудолюбивый. А вот сам Гир при перечислении своих бесспорных достоинств выглядел так, будто узнал много нового.
Перед самым отбытием к юношам обратилась Ягодка
- Такое дело, - пробормотала она. - Вас все равыно двое, и яблока два возьмете, а невеста одна. В общем, второе мне обещайте, по-родственному!
"Не дай бог таких родственников!" - ужаснулся Антуан. А Иван-царевич некстати вспомнил, как "по-родственному" тащил из болота проклятую избушку, но вскипевшую от воспоминаний злость погасило испуганное лицо и так привычно прижавшееся сбоку тело принца. И, каждый по своим причинам, оба парня поспешили согласиться, стоически вытерпеть прощальные объятия (Антуан), с радостью в них поучаствовать (Иван) и покинуть сей гостеприимный дом.
- Русалочье проклятье на нем, - со знанием дела проговорил Саймон, кивая в сторону племянника, - у меня и зелье есть.
- Что же не дал? - возмутился Андрей.
- А не время, милок, - усмехнулась ведьма, подбрасывая кошель на ладони - пусть сначала подумает, что важно. Да и испытание пройдут, на равных...
Смахнув набежавшую слезу, Василиса с подозрением спросила:
- Ягодка моя, а зачем тебе молодильное яблоко? Ты же сама говорила, что их и не охраняют толком, потому, как никому не надобны. Мол, съесть можно только целиком, да помолодеть сразу на двести лет, а если тебе нет двухсот - то и не подействует?
- Ну, это... Для опыта, - заюлила та. - Опыть у меня, вот!
- Ах, опыт, - завела царевна, припомнив что-то супруге, - я тебе покажу, опыт!
И пока одна женщина гоняла другую по двору, за чем с огромным интересом следили и хозяева, и слуги, оказавшаяся без присмотра Лада решила оставить последнее слово за собой. Прощальный крик мелкой ведьмы заставил ее предполагаемую жертву вздрогнуть и ускорить шаг:
- Тоша-а-а! А ты, все же, подума-а-ай!
- Так я точно женюсь? - на всякий случай на ходу уточнил у Гира принц. - Точно-точно?
- Точно! - торжественно возвестил тот.
- А я?! - возмутился царевич.
- И ты - точно-точно! - таким непреложным тоном пообещал проводник, что парням даже совестно стало сомневаться.
"Но как?" - все же задумались они. Если невеста одна, а женихов двое? Загадка...
Глава 12.
Как говорится в сказках, долго ли, коротко ли...
"Ох, долго!"- вздохнул Иван-царевич. У парня возникло впечатление, что ответственный и старательный слуга, ответственно и старательно петляет в непонятном направлении, водит их кругами, и неизменно выбирает самые труднопроходимые пути. Нет, в отечестве Ивана с дорогами тоже не ахти, но здесь-то они были, причем, довольно приличного качества. Однако, Гир уверенно заявлял:
- Нам не сюда. Нам во-о-он туда!
И с радостной улыбкой указывал на очередные заросли-холмы-болота-овраги. Вдобавок к этому, рот у провожатого не закрывался ни на минуту, и от его трескотни у царевича гудела голова.
Дальше стало еще хуже - Гир допросился-таки Антуана, и принц, немного смущаясь, принялся читать ему свои стихи. Таких перлов, как совместная с Ягой песенка, среди них, конечно же, не встречалось. Хотя Ваня и не особо вслушивался - еще чего не хватало! Но одного взгляда на то, как ЕГО соперник вполголоса, доверительно и вдохновенно, плетет что-то романтичное весьма благодарному слушателю, хватило, чтобы испортить настроение на весь день. А взгляд, как назло, не хотел отрываться от этой возмутительной картины. Вот какого... они так близко друг к другу?!
Несколько раз "дорога", а точнее, путаное бездорожье, выводило их к человеческому жилью. Несколько таких встреч заставили царевича кое-что осознать.
Во-первых, впервое впечатление от принца не было совсем верным. Обычно Антуан был довольно тихим и скромным, а вот временами на него что-то находило, какая-то лихость, даже наглость, и юношу приходилось вытаскивать из неприятностей, как тогда с разбойниками. Что-то мешало Ивану бросить соперника на произвол судьбы, и он снова вмешивался во все конфликтные ситуации, упорно прогоняя мысль о том, как, на самом деле, приятно защищать этого мелкого паразита.
Во-вторых, у царевича внезапно стал пропадать интерес к противоположному полу, да и не только к нему. Каждый раз, когда хорошенькие селянки, или даже ладные парни начинали "раздавать авансы", Иван, к своему недовольству, неизменно представлял на их месте... собственного соперника! Наваждение какое-то!
С наваждением парень решил бороться самым радикальным методом. Как говорится, клин клином вышибают. Но царевич за всеми своими раздумьями подзабыл о возникшей у него маленькой проблемке. Каждая попытка забыться в мягких женских объятиях приводила лишь к крепкому и здоровому сну. С мужчинами он не стал и пытаться: заснуть в подобной ситуации весьма и весьма чревато.
А наваждение не только не проходило, но и усиливалось с каждым днем. Мелкую пакость хотелось схватить в охапку и зацеловать. Потом запереть в тереме, а всяких там королевен и прочих... любителей стихов отстреливать из лука на подходе!
Их проводник, видно, уловил что-то такое во взгляде царевича и на всякий случай отодвинулся от принца подальше.
Антуан молчал уже некоторое время. Но не потому, что стихи закончились - их было еще предостаточно, да и благодарный слушатель в лице Гира имелся. Принц тоже задумался, пытаясь понять, что же с ним происходит. В него словно бес вселился: вот только все тихо и спокойно, и вдруг, щелчок в голове, и Антуана уже "несет". А ведь не замечал за собой такой тяги к сомнительным приключениям! Да и вообще, задираться и буянить - совсем не в его привычках. Все как тогда, с разбойниками - "щелк", и не можешь остановиться!
Самое ужасное, по мнению Антуана, то, что у всех этих случаев была одна причина. Если сначала принц бесился, когда Иван уединялся с какой-нибудь девкой, то теперь, стоило тому обменяться малейшими знаками внимания с кем бы то ни было, как Антуан уже оказывался в самом центре разгорающегося конфликта, отвлекая все внимание на себя.
Вот и в последний раз все вышло также - даже новое украшение под глазом и разорванный в драке рукав не могли испортить настроение принца от сорванного свидания царевича с очередной красоткой.
А потом Антуан задумался о причине, и настроение само сошло на "нет". Это что же такое получается? Это как же его ТАК угораздило?! Ой, мамочки...
Вот и думал помрачневший принц о самых разных вещах: любви, которая зла, бабниках-царевичах, которых прибить мало, королевнах-невестах, дурацких и бесполезных теперь заданиях, молодильных яблочках, ведьмах всех возрастов и других членах жуткого семейства, с которым, не дай Бог, породниться. По крайней мере, так, как хочется, точно не породнишься...
Да, о многом думал наш принц, а вот соперник его, наблюдая за странными гримассами и безумным взглядом в очередной раз побитого, потрепанного, что-то бормочущего про себя Антуана, думал лишь об одном: любовь ОЧЕНЬ зла!
Гир тоже думал лишь об одном: вот оно, поле дурман-травы, а фильтров, врученных Саймоном, только два. Ну, да, все верно - по одному в каждую ноздрю. Но почему темный колдун о племяннике с его спутником не подумал?
- А, ладно, разберемся! - гнусаво и жизнерадостно воскликнул Гир, вставив фильтры и улыбаясь недоумевающим парням.
Первым свалился принц. Царевич, в силу своей комплекции и богатырского здоровья, продержавшийся дольше, бросился к нему. Но не успел поднять Антуана на руки, как растянулся рядом, впрочем, сжимая его в объятиях.
- Ну, я же не виноват, - протянул проводник.
"Ага! Вот им и расскажешь, когда очнутся. Особенно царевичу. И бабуле его заодно!" - подленько хихикнул внутренний голос. Гир вспомнил царицу Меланью и спешно прогнал эти кошмарные мысли. Затем снова посмотрел на парочку.
- М-да. А хорошо лежат! - восхитился слуга.
- Хорошо! Прям бери тепленькими и ешь!
Что-то подсказало мужчине, что это уже не его внутренний голос. А жаль...
"Да, жаль!" - согласился тот, пока оглянувшийся Гир с ужасом рассматривал старую бородатую ведьму с торчащими изо рта желтыми клыками и огромными загнутыми когтями.
- Н-не надо н-нас есть! - жалко проблеял растерявшийся слуга, впрочем, тут же взяв себя в руки. - Меня жена дома ждет. И вообще, я не вкусный, не питательный и в печку не пролезу. А они и вовсе жениться хотят, бедолаги!
В этом месте Гир натурально пустил слезу, вспомнив, как и сам, будучи моложе, попался в ловушку телесных богатств и горячего темперамента Бет, забыв о ее вспыльчивом характере и тяжелой руке (с подносом, скалкой и сковородой).
Ведьма же почуяла тут слезливую романтическую историю, до которых была страсть, как охоча, и жадно начала выспрашивать:
- И что, что?! Неуж, супротив родителей?
Слуга захлопал глазами. Да у этих женихов, вроде, с повеления родителей вся каша и заварилась. Но мучительное ожидание, предвкушение и нетерпение на лице страшной незнакомки подали ему идею, как провернуть дельце к собственной выгоде. Ну, не тащить же этих сонных тетерь на себе?
- Ты бы, стар... (стоп, баба ведь, да еще и нечисть!) Ты бы, красавица, прежде помогла ребят из дурман-травы вытащить, напоила, накормила, в баньке попарила, да спать уложила, а потом уже и спрашивала! Я вот - Гир, а ты?
Приосанившаяся и зардевшаяся "красавица" знакомо цыкнула зубом и подтвердила возникшее подозрение:
- Баба-Яга Старшая, в смысле, старшая из трех сестриц! Напоить, говоришь...
Ведьма опечалилась, вспомнив, как невесело ей одной, даже выпить не с кем. А Гир поспешил упрочить успех, лихо ей подмигнув:
- Можно и напоить! Я у твоей младшей сестры любимый собуты... собеседник!
Обрадованная Яга Старшая вмиг взвалила на одно плечо худощавого принца, стала затаскивать на второе тяжелого царевича. Покосилась на Гира, подумывая, не передать хотя бы мелкого ему, но что-то в выражении лица нового знакомого подсказало старушке, что он, скорее, еще сам на шею залезет и ножки свесит. Поэтому ведьма поднапряглась и сама потащила "дорогих гостей" в избушку.
Через некоторое время, изрядно пьяные, узнавшие друг о друге почти все, слегка подравшиеся, троекратно облобызавшиеся при примирении, исполнившие с полсотни неприличных песен, поклявшиеся во взаимном уважении и вечной дружбе, "Ягуся" и "Гирюнчик" вылупились на спящих прямо на полу парней. Что интересно, даже проводник смотрел так, будто видит их впервые.
- Эт хто? - удивилась Баба-Яга Старшая.
- Эт... женихи, - с огромным трудом припомнил мужчина.
- Ах, да, у них еще род...ик...тели против! Ох, судьба-судьбинушка-а-а, - моментально прониклась сочувствием его собеседница.
- Д-да?! - Гир вскинул мутные, полные слез глаза. - Нельзя же так! Эт... как его, преступление!
В этот момент слуга был в той кондиции, когда готов обнять весь мир, и чужое несчастье воспринималось горьше, чем свое собственное. А какое-то легкое несоответствие упрямо задвигалось мужчиной на задворки сознания. Ну и, по правде говоря, сейчас практически все сознание на этих задворках и находилось.
Ведьма смотрела на нового друга с восхищением и обожанием. Она, прежде всего, была женщиной, а стоять на пути у влюбленных - преступление. К счастью, Гир напомнил ей кое-что, а именно, что земли Яги Старшей являлись пусть и крохотным, но "государством в государстве", где она - закон!
- Так пусть сейчас женятся, туточки! - радостно завопила она.
- Да кто их тут женит-то? - удивился гость. - И праль-но г-рить "выйти замуж". Ну, или это... вступить в это самое... в брак!
- Хто, хто, - передразнила старушка, - а я на что? Я тут корабль на капитане, тьфу ты, крыса на корабле, тьфу, тьфу! Капитан на корабле. Вот!
Напрасно Гир принялся вертеть головой в поисках корабля, капитана или, на худой конец, крысы. Голова от этого неприятно закружилась и пробивающиеся с задворок более-менее связанные мысли были безвозвратно утеряны.
- Так они же спят, даже "да" не скажут! - интуитивно уцепился он за последнее возражение.
- Так и "нет" не скажут! - ответила ведьма. - Можно, чтобы ответственное лицо за них сказало! Вот ты, Гир, ответственное лицо?
Мужчина смутно вспомнил, как провожая его с парнями, кто-то уверял, что он ответственный, инициативный, старательный и трудолюбивый, и, путаясь в словах, донес эту мысль до соучастницы, то есть, собеседницы. Все завертелось, и уже через несколько минут, после того, как "ответственное лицо" дважды сказало "ик... согласен", на пальцах по-прежнему крепко спящих парней красовались кольца, подаренные молодоженам расщедрившейся Бабой-Ягой. Волшебное самописное перо сделало запись в огромной пыльной книге. А после и сам Гир завалился спать.
Когда же он начал просыпаться, с похмельем , головной болью, смутными воспоминаниями и предчувствием надвигающейся катастрофы, довольная ведьма поднесла рассолу и кивнула на прильнувших друг к другу во сне женихов. То есть, уже мужей. "Может, приснилось?" - робко понадеялся слуга.
Но ведьма добила, на корню зарубив все надежды:
- Ну вот, остался поцелуй. Как только поцелуются, так все: написано пером - не вырубишь топором!
- Не н-надо топором! - испугался гость.
Хотя, может, они и не будут целоваться, да?
Иван-царевич сидел верхом на верном Сивке. Перед ним - нахальный паренек на гнедой кобылке. Разъехаться на узеньком мосту никак не получалось. И не хотелось. Только вот Иван не мог выдавить из себя ни слова - он тонул в глазах напротив и думал лишь о том, как покажет ему (Прижмет, зацелует, не отпустит никогда?!).
Внезапно все вокруг исчезло, включая лошадей и злополучный мост, и остались только они вдвоем.
- Поцелуй меня! - нагло потребовало тощее недоразумение.
Самое красивое и желанное недоразумение на свете. Кто бы тут отказался?
Антуану, в отличие от царевича, ничего не снилось. Он просто расслабился в надежных, теплых и удобных объятиях. А когда чужие губы сначала осторожно прильнули к его, а потом настойчиво захватили их, принц почувствовал, будто только так и должно быть, это - единственное, что верно. Антуан отвечал, да с таким жаром, которого никак не мог сам от себя ожидать. Теперь и он представлял себя с царевичем, что это его сильные пальцы ласкают плечи, грудь, пробегают по спине, его язык умело и дерзко вторгается на чужую территорию, затевая борьбу, сводя с ума, заставляя забыть обо всем на свете, целовать, покусывать, ласкать в ответ, сопротивляться, уступать, нападать самому... Восхитительно! Но почему именно он - этот бабник, хам, соперник и просто наглая сволочь?! Почему не приснится кто-нибудь другой, например, прекрасная королевна, в конце концов?!
Антуан уже знал ответ, но он совсем не понравился принцу. Нет, так не пойдет, пора просыпаться!
"Еще минутку!" - взмолился юноша сам к себе, пытаясь удержать мгновения сонного счастья, и в то же время, понимая, что ни к чему хорошему это не приведет. Цепляясь за остатки сна, принц, возбужденный и, одновременно, разозлившийся на себя и Ивана, яростно куснул воображаемого любовника за губу, в ответ на что его... больно дернули за ухо и, совсем не по-царски, обругали крепким словцом. Открыв глаза, Антуан вытаращился прямо в такие же, удивленно-возмущенные глаза соперника, стирающего кровь с прокушенной губы. Парни соображали буквально пару секунд, после чего завопили дуэтом, отскочили в разные стороны и едва ли не с ненавистью уставились друг на друга.
- Ох, какая страсть! - восхитилась Баба-Яга, любуясь окровавленной губой царевича и распухающим на глазах ухом принца.
- Ягусенька, красавица, не выдай! – взмолился повинившийся перед ней Гир.
- Ну, не знаю, не знаю... - коварно протянула ведьма.
- А мы за молодильными яблочками идем, - закинул удочку слуга.
- Два!!!
От дикого вопля клыкастой старушенции Антуан с Иваном даже ругаться перестали, и дружно засобирались в путь-дорожку.
"Я - не ответственное лицо, я - безответственная морда!" - огорченно думал Гир. -"А, может, все еще обойдется?"
Главное, чтобы парни пока не знали, что они уже вступили... в это самое!
Глава 13
После встречи с "Ягусенькой, к Тумхану путники добрались удивительно быстро, как будто проводник нарочно задерживал их раньше. Ведьма оказалась родной сестрицей Ягодки, что само по себе настораживало Антуана, так и ожидавшего очередной подлянки, которой так и не случилось. Принц даже был немного разочарован. Хотя, может, он чего-то не так понял?
А вот на подходе к заветной цели претендентов на руку королевны ожидал новый сюрприз. Собственно, появление этих личностей уже сюрпризом не воспринималось.
- Ущипните меня, - страдальчески простонал приодетый Борода, наивно надеясь, что заснул на солнышке, а мелкий, вечно нарывающийся принц и царевич с дубовыми кулаками - это кошмар вследствие перегрева.
И тут же завопил на всю округу - чего-чего, а старательности в выполнении приказов его людям было не занимать. "Надо их в бордель сводить, что ли!" - Думал главарь, потирая мягкое место, - "А не то, мало ли, что..."
- Бить будете? - обреченно спросил благообразный мужчина с аккуратно постриженной бородкой, в котором Иван с Антуаном с трудом узнали давешнего предводителя лихого люда.
Путники притормозили.
- А надо? - философски спросил, вырванный из раздумий, Иван.
- Будем! - радостно завопил Гир. - Непременно будем, но потом! Торопимся мы. Идемте, высочества! Вон, уже показались сады раскидистые, палаты ханские! А там - девы-красавицы, гурии волоокие, полногрудые!
Принц нахмурился.
- И даже гарем, - значительно добавил проводник в полголоса.
- Да?! - оживился царевич, тут же забыв о встреченных разбойничках.
Антуан совсем посмурнел, но последовал за спутниками. Только проходя мимо неизвестно чему радующегося мужичка, поинтересовался невзначай:
- Ну, как, вы еще бедным не даете?
Борода, которому, ох, как не понравилась странная реакция подчиненных на этот, в общем-то, невинный вопрос, побледнел.
- Планы меняются! - преувеличено бодро провозгласил он. "И где тут ближайший бордель?!"
Спешка слуги была вполне объяснима. Приказ приказом, но они итак прилично напетляли. "Допетлялись!" - поправил он сам себя, покосившись на обручальные кольца. А вот находиться рядом с Иваном в тот момент, когда царевич догадается-таки о назначении украшения на своем пальце, Гиру вовсе не хотелось. Ну, нету у него в запасе второй головы! Оттого и торопился теперь хитрый слуга закончить дело, да поскорее сбагрить "женишков" королю Янушу. Пусть сам разбирается, женить-то все равно уже не женит!
Стража живенько проводила гостей, честно признавшихся, что им нужны молодильные яблочки, к своему господину.
Хитрые, бегающие глазки и сладкие, как патока, речи хана произвели на принца самое неприятное впечатление. А эта здоровенная, но все-таки, дубина - Иван, знай себе, уши развесил! Как будто и не видит, что его обхаживают!
Правда, затем пришла пора возмущаться царевичу, ибо Антуан также удостоился хозяйского внимания.
Ловко обойдя вокруг принца, и задержав взгляд на определенных частях тела, Тумхан причмокнул:
- Ай, пэрсик!
- Чего?! - завелся с пол оборота Иван.
Черные глазки невинно похлопали.
- Яблочки, говорю, молодильные, о услада моих глаз! Пойдем, в покои мои, и ты, радость моего сердца! - соловьем заливался хан, потянув обоих парней за собой. - Договоримся о яблочках!
"Ответственный" Гир не отставал. И, уже в роскошных покоях хана, полюбопытствовал:
- А где гурии полногрудые, красавицы волоокие? Гарем, в конце концов?
Тумхан словно впервые увидел незваного гостя.
- Ай, шайтан! - испуганно завопил он, отмахиваясь руками. - Не говори этого страшного слова!
- Тумхааан! Тумханчик! - раздались дружные женские голоса за дверью.
- А, накликал! - простонал гостеприимный хозяин.
Затем запертую дверь начали дергать и толкать с той стороны, сопровождая действо бешеным стуком и не менее дикими воплями, в то время как хан заметался в поисках места, куда можно спрятать троих мужчин.
Тут взгляд его упал на кровать, поставленную как раз по приказу его иноземных жен, которым не по нраву пришлись местные низкие, хотя и широкие, роскошные ложа.
- Полезайте, быстро! - распорядился Тумхан, из чьего голоса совсем пропали ласковые, мурлыкающие нотки.
Гир, предчувствуя неприятности прямо таки пятой точкой, мгновенно нырнул в указанном направлении. А вот монаршие отпрыски хором заартачились:
- С какой это стати?!
Напуганный хозяин нес уже что-то совсем несусветное, парням удалось выхватить лишь несколько слов. В основном, повторялись: "жены" и "секир-башка".
Уж кто-кто, а слуга знал: жены - это серьезно! Поэтому он выскочил обратно из-под кровати и быстро затолкал туда вяло сопротивляющегося принца. Следом за ним полез царевич, да комплекция подкачала: голова прошла, а вот могучие плечи уже никак.
Антуан решил помочь и, вцепившись в волосы Ивана, потянул того на себя. Снаружи над этой проблемой "трудились" Гир с Тумханом. Переругиваясь, забыв о любых сословных различиях, мужчины пытались затолкать парня в "убежище".
При этом хан еще успевал блеять в сторону двери, где кто-то со всей дури лупил по замку чем-то тяжелым:
- Сейчас, о жемчужины души моей!
- Ты с кем?! - ярились "гурии" в ответ.
- Один, совсем один... Ключик ищу! - и, в отчаянии, Гиру. - Быстрее, быстрее!
- Чего быстрее?! - вопили женщины.
- Быстрее увидеть вас, о, яблочки... - и замолчал, любуясь Иваном со столь интересного ракурса.
- Яблочки?!
- Говорю: о, яблочки моих глаз!
Но только жены чуть успокоились, как хан слишком громко прикрикнул на Ивана:
- Полезай уже!
- Куда полезай?!
- На стену лезу без вас, о, услада моего сердца! - и в сторону: - Да впихивай ты его!
- Что впихивай?! - дружно взревели дамы, все-таки, снося дверь.
- О, Машья, Дашья! - ненатурально удивился их муж. - А у нас тут гости... Тут иду, смотрю - гостям нехорошо... Ай-ай, надо помочь...
Под конец тирады голос его совсем было сник.
Картина, представшая перед глазами двух разъяренных красавиц была такова: на полу лежит здоровенный детина, причем, голова его - под кроватью, а все остальное - снаружи. Его лапает за задницу какой-то мужик с хитрой рожей, а того держит за талию... их собственный муж.
- Паскудник! - выдохнули женщины, оказавшиеся близнецами.
Гир, разглядывая две более молодые копии Василисы, почувствовал, что запахло жареным, если не сказать, горелым.
Но, до того как случилось что-либо по-настоящему страшное, успел вмешаться Иван.
Царевич с огромным трудом вырвался из цепких пальцев своего противника, оставив тому трофей в виде клочка волос, и выполз на свет божий.
- Вспомнил, вспомнил, где я имя твое слышал! - радостно проорал он в лицо Тумхану. - Ты же на моих тетках женился! Тетя Маша, тетя Даша!
- Не показалось, - убито прошептал Гир.
Антуан под кроватью дернулся от, не то чтобы приятной, неожиданности, ударился головой, простонал и стал потихоньку выбираться наружу.
Тетки немного отвлеклись на племянника, да некстати влез Гир, у которого, похоже, в очередной раз отказало пресловутое чутье.
- А где гарем? - обиженно спросил он.
Ханские жены снова начали закипать, и Тумхан затараторил:
- Где гарем, какой гарем? Вот они, гурии мои, бриллианты моего сердца!
- А что это ты, племяш, под кроватью забыл? - не повелись на лесть женщины.
- А я вот, иду, - опять вмешался хан, - смотрю, гостю дорогому, которому покои лучшие уступил, племяннику жен моих любимых, которых порадовать хотел, плохо. Ай-ай, надо помочь! А у него... у него... закатилось что-то!
- Уже выкатилось, - скептически прокомментировала одна из теток появление выползающего из-под кровати пыльного, взъерошенного принца, в помятой одежде, с не до конца сошедшими с лица синяками и таким же, как у их племянника, кольцом.
- Ты что, его бьешь?! - возмутилась вторая.
Впервые в жизни Антуан смеялся так, что не мог остановиться.
@темы: Женюсь..., сказки (мои)