У вас - товар, у нас - купец! Сказка. гл. 1-7

[Marsilia]

Название: У вас - товар, у нас - купец!
Автор: клевер
Бета: wetalwetal
Жанр: сказка
Размер: миди

Гл. 1-7

Глава 1
- Так что, ваше Величество, - подвел итог наглый гонец, - если не желаете войны, отдайте моему господину в жены свою дочь!
Царица испуганно вскрикнула, но все же замолчала, сурово взглянув на мужа, а сам царь только сказал, что ему нужно время подумать.
Едва посланник колдуна покинул правящую чету, Его Величество тут же созвал семейный совет. Не было на нем лишь старшего сына, недавно женившегося и отправившегося в свадебное путешествие и старшей дочери, буквально на днях вышедшей замуж за одного из правителей-соседей. Остальные дети: еще один сын, третий по старшинству, и четыре его младших сестры, спокойно расселись вокруг стола. Девчушки при этом перешептывались, изредка бросая взгляды на портрет мрачного, некрасивого мужчины, а их брат о чем-то задумался.
Царица вдруг запричитала, впрочем, как обычно, быстро переходя на крик:
- Ох, горе-то, какое, дети мои ненаглядные! Ведь что сделал-то, ирод, что натворил! Зачем на земли чужие полез, или своих мало? Чего молчишь, окаянный?! Мало того, что Милу за солдафона этого, короля Грега, отдать пришлось, когда ты на шахты его позарился, так и с самим колдуном связался! Не дам дочек, малы еще!
Царь вздохнул, верно, малы, и не возразишь тут. Да дело и не в дочках.
- Успокойся, матушка, - вдруг вмешался сын, стиснув медальон на груди, - не придется тебе дочек отдавать. Я к колдуну поеду!
Сестры дружно прыснули, Его Величество облегченно вздохнул, но под гневным взглядом супруги сделал несчастное выражение лица. Едва не сработало, царица почти "поплыла", но вовремя встрепенулась, припечатав мужа очередным "ласковым" взором.
- Да как же так, сынок? - всхлипнула она. - Разве отпущу? Не выдержит сердце материнское!
- Пусти, матушка, - ласково попросил парень, - тянет меня, не могу дома оставаться. Чувствую, там моя судьба.
Царица, как водится, поплакала еще, по причитала, но сын уже взрослый, в отличие от дочек, которых было жальче, сам просится, да и девки ему не нравятся. Что ж, видно, и впрямь судьба такая. Однако, царю еще досталось.
На следующий день посланник колдуна явился за ответом. Мысленно он потирал руки, господин будет доволен. Разумеется, царевна колдуну ни к чему, да и остались у соседей четыре совсем еще девчонки, старшая-то замуж вышла. На то и был сделан хитрый расчет - испугается царь за царевен и отдаст земли приграничья, которые должны были пойти в приданное, лишь бы дочек не трогали. А вот не надо было царю Василию на их земли зариться! Вообще-то, господин Саймон так и приказал: добиться от наглого нарушителя приграничье, в качестве отступных, про царевну ни слова сказано не было. Хм, ну не по царевнам был Саймон, что тут поделаешь? Про невесту хитрый Гир сам придумал, отчего его теперь и переполняла гордость. Конечно, любому нормальному родителю легче с землями расстаться, чем с родным дитятком, а уж тем более девчушку малолетнюю колдуну отдать!
Гир тогда еще и предположить не мог, что буквально через несколько минут от его гордости и самолюбования ничего не останется. Посланник не мог поверить своим ушам, чувствуя себя полным придурком.
- Поскольку дочь наша старшая уже замужем, а младшие еще сроком не вышли, быть посему: отдаем мы с царицей Меланией за твоего господина, колдуна Саймона, сына нашего дорогого, Андрея-царевича, - торжественно объявил царь.
Гир не знал, что делать с такими соседями, плакать, или смеяться. Ну, это надо же было додуматься? Нет бы сказали - "берите земли, только детей не трогайте". А они что?
Еле сдержав глупое хихиканье, посланник вдруг вспомнил о том, что придется с господином объясняться, когда притащит ему нежданный подарок, и Гиру стало не до смеха. Как теперь быть? Если сказать царю, мол, это шутка была, то можно ненароком и головы лишиться. А привезешь колдуну царевича, одна голова от тебя и останется.
Все же, верный слуга своего господина попытался отвертеться от "презента".
- Да это же не девушка, - пробормотал он, добавив с надеждой. - Может, подождем, пока царевны подрастут, а то и вовсе не надо ничего?
И тут же был пронзен насквозь горящим взором матушки-царицы:
- Чем это тебе сын наш не по нраву? - завелась она, привставая, отчего даже царь на своем троне съежился, уменьшившись в размерах, а стражники, как один, втянули головы. - Или думаешь, колдун твой кого лучше найдет? Опозорить решили кровиночку мою?! Замуж позвать и бросить?!
От страха перед взбесившейся фурией, при одном взгляде на которую на ум пришло сразу суровое "свекровь" и "теща", Гир позабыл даже, что конкретно этого царевича замуж никто и не звал. Зато все его сомнения разрешились: из двух зол нужно выбирать меньшее, и лучше разозлить темного колдуна, чем ЭТО! А может, он что-нибудь придумает, до того, как домой вернется. Ведь и царевич наверняка не хочет замуж по сговору, за немолодого и некрасивого колдуна с не самым приятным характером. Тем более что сам Андрей оказался юношей очаровательным, вежливым и улыбчивым, не смотря на свою незавидную долю.


Глава 2
После пары часов совместного путешествия посланник колдуна насторожился. Что-то тут было не так.
Еще в самом начале, когда Гир пытался заставить царевича расслабиться, установить доверительные отношения, тот охотно поддерживал непринужденную болтовню. Его сопровождающий уже подбирался к главной теме - Саймону и их предполагаемой, тьфу ты, свадьбе, как прямо посреди разговора царевич Андрей совершенно неожиданно выпалил:
- А какие ему девицы нравятся?
Гир от неожиданности чуть с кобылы не свалился. Он, во-первых, не понял, кому это ему, во-вторых, он-то тут при чем? Да и сам резкий скачок царственных мыслей навевал легонькие такие сомнения в... адекватности "жениха". При взгляде на мечтательно-придурковатое, то есть, романтичное, выражение лица Андрея, сомнения резко окрепли.
Ладно, не все то, чем кажется, как сказала Бет, в первый раз придирчиво оглядывая Гира без одежды. Поэтому мужчина спросил, терпеливо и осторожно:
- Кому ему?
Царевич недоуменно захлопал длинными ресницами и, словно сам сомневаясь, протянул:
- Господину Саймону, кому же еще?
Вот тут у верного слуги и екнуло в сердце. Впервые возникло пакостное предчувствие, ой неспроста все это, неспроста.
Царевич же так мило смутился, потупив взор, на гладких щечках выступил легкий румянец, что гонец засомневался уже в собственном предчувствии: ну какая пакость может быть от подобного ангелочка? Может, и неплохо, если бы вышло у них что с Саймоном, давно господин одинешенек, от того суровый и мрачный. Да только Андрей, совсем молодой, и красивый, а их "чудищу" уже, кхе-кхе, не будем об этом.
- Никакие, - немного подумав, ответил посланник. - Ему девушки совсем не нравятся.
При этом юноша прекратил смущаться, довольно кивнул и тихонько пробормотал себе под нос что-то вроде:
- Какое удачное совпадение...
Нет, убедил себя Гир, ему послышалось, наверняка царевич что-то другое имел в виду.
Дальше стало еще интереснее, выйдя, наконец, к интересующей теме, мужчина начал потихоньку объяснять Андрею, что сам колдун о сватовстве ни сном, ни духом, да еще и разозлиться на них может, как бы плохо обоим не пришлось. Злой он и страшный.
- И пострашнее видали! - гордо и самоуверенно объявил ничуть не испугавшийся юнец.
Гир осторожно покосился на него, вспомнил царицу и был вынужден согласиться: видали.
Да вот только Саймон от этого добрее не становится. Как же этого мальчишку убедить лишнего не сболтнуть?
- Видать-то видали, а мне от этого не легче, коли голова с плеч, - несчастным голосом завел он. - Не губи, благодетель, не выдавай!
Царевичу, очевидно, понравилось быть благодетелем, потому он горделиво выпятил грудь. Эх, хорош-то как, не тощий, субтильный и мелкий, а вполне себе о-го-го, хоть и краснеет, как девчонка. Высокий, стройный, но крепкий, как раз господину под стать! Тпру, мысли опять не туда...
- Так вот, - битый час втолковывал Андрею сопровождающий, - заложник, запомнил? За-лож-ник.
- Ага, - радостно соглашался царевич, - заложник!
При этом снова покраснел, от чего Гиру подумалось, что юноша не совсем верно понимает смысл этого слова.
Единственное, что внушало мужчине надежду, так это то, что царевич постоянно тискал какой-то медальон, есть ему, видно, к кому возвращаться. Так что побудет немного, погостит, Саймон ничего не узнает, а потом и отправит "заложника" восвояси. Главное, тому за это время втолковать, что царю, а главное, царице, сказать нужно. Мол, сам уехал, не понравился колдун, и все тут!
Надо теперь еще постараться, чтобы Саймон Андрея сразу не выгнал. Да Гир бы и сейчас мальчишку обратно отвез, если бы не одно "но", которое пострашнее любого темного колдуна.
Все бы ничего, но поведение царевича настораживало все сильнее. Внимательно слушая своего сопровождающего, он вдруг прерывал Гира в самом разгаре изложения планов, чтобы задать очередной потрясающий вопрос, например:
- Какое у Саймона любимое блюдо? Любимый цвет? Музыка? Увлечения?
После чего тщательно фиксировал ответ в походном свитке, выпустив из рук поводья, от чего его конь, будучи, вероятно, еще дурнее хозяина, норовил свернуть в сторону.
В очередной раз это произошло возле оврага, и у слуги колдуна на долю секунды мелькнула мыслишка, но, во-первых, "дитятко" стало жалко, а во-вторых, вспомнилось, чья это "кровиночка".
Еще перед отъездом царица, дав последние наставления, благословив сына и вручив ему тот самый свиток, величаво подплыла вплотную к трепещущему гонцу и, уронив царственную ручку ему на плечо (синяк остался знатный, Гир проверял), начала удивительно мелодично причитать, под конец, срываясь на угрожающий бас:
- Ох, дитятко мое, горе-то какоееее! Забрали, супостаты, от сердца материнского оторвали, иродыыы! В чужую сторонушкуууу... В общем, слушай, вражина: обидите кровиночку мою - мало не покажется!
Гиру приходилось слышать угрозы в своей жизни, но именно в этот раз он сразу проникся.
Поэтому и перехватил дурного коня за уздцы, облегченно переводя дыхание. Фух, успел.
И царевич, вроде бы, все усвоил и со всем согласился, трудностей быть не должно.
Так они доехали до замка темного колдуна, снаружи выглядевшего совсем мрачным.
Въехав во двор, обнесенный высокой стеной, царевич потрясенно осмотрел темное, но величественное здание и забормотал что-то про занавески, которые надо куда-то повесить. Ох, ни к добру, ни к добру, снова заволновался Гир.
Как в воду глядел! Пока гонец кланялся своему господину, готовясь дать отчет и наврать с три короба про заложника, сам гость времени не терял. Он с таким восхищением уставился на щетину, всклокоченные волосы и покрасневшие от недосыпа глаза недавно закончившего очередной эксперимент хозяина замка, что всем сразу стало понятно - царевич не в себе.
- Это кто? - удивился Саймон.
Слуга только рот открыть успел, а Андрей уже оказался рядом с темным колдуном и тряс его ладонь обеими руками.
- Очень приятно! Такая радость! - парнишка светился от неподдельного счастья. - Я - царевич Андрей, твой же...
Тут царевич был перехвачен опомнившимся Гиром, ловко закрывшим болтливый царственный рот собственной ладонью.
- Мы же договорились, - умоляюще шептал он. - Убьет ведь!
Но Андрей только бросал странные взгляды на колдуна, в свою очередь, с недоумением взирающего на это безобразие.
- Это - царевич Андрей, сын царя Василия, Ваш заложник! - торжественно объявил Гир.
- Заложник? - подозрительно переспросил Саймон. - А почему он сказал "же"? Что за "же" такое?
Андрей скосил уже ехидный взгляд на удерживающего его слугу, но тут же возмущенно взбрыкнул, когда тот ответил своему господину:
- Да он просто шепелявит слегка, и, еще, немного... того.
И покрутил пальцами у виска. Впрочем, Гиру тут же пришлось удерживать возмущенного царевича двумя руками и снова шипеть ему на ухо:
- Убьет!
А когда и это не помогло, добавить:
- Прогонит!
С этого, оказывается, и надо было начинать. Царевич, наконец, скинул удерживающие его руки и согласно кивнул:
- Царевич Андрей. Жаложник я, жаложник!
И нежно улыбнулся оторопевшему колдуну.

Глава 3
- Со всех сторон окружили меня недруги, много их было, много осталось на поле брани, - вдохновенно "пел" совсем завравшийся гонец, - числом взяли, не умением. Привели пред очи царские. Царь и говорит, мол, вину свою признаю, и земли отдам приграничные, но бери ты, храбрый воин вражеский, заложника царских кровей. Положено, и все тут. Традиции, мол, у них такие. Дикие же люди! Нет, я, конечно, отказывался, как мог. Объяснял, что у нас так не принято, прогрессивное общество, права человека, тридевятая конвенция. И палачами пугали, и собаками травили, а я на своем так и стою, не могу же господина подвести. Тогда царь с царицей и повелели, не возьму заложника, мне - голову с плеч, а царевича - в монастырь. Не ради себя, а только молодость его жалеючи, согласился!
Благодарная аудитория в лице кухарки Бет, двух служанок и, как это ни странно, царевича Андрея, дружно выдохнула. Причем весь вид Андрея выражал такой неподдельный восторг, что это значительно повышало цену рассказчика-героя в глазах его слушательниц.
Служанки хихикали, бросая в сторону Гира благосклонные взгляды, а Бет ласково гладила его по плечу пухлой ладошкой, ревниво прикрывая от этих самых взглядов всеми своими выдающимися частями.
Слуга колдуна чувствовал себя на седьмом небе, даже почти примирился с присутствием царевича в замке своего господина. И вдруг, тот умудрился все испортить.
- Гир, а Гир, - парень подергал его за рукав, - расскажи-ка еще сказку! Уж больно гладко у тебя получается!
Служанки дружно покатились со смеху, Бет от души врезала по морде, развернулась и гордо удалилась в свое царство - кухню. Слуге осталось лишь с тоской смотреть вслед, потирая ушибленное место. Нет, это не царевич, а божье наказание! И от болтливости его Гир точно неприятностей не оберется. Ладно, главное - следить за тем, что заложник говорит, и не оставлять их с Саймоном наедине.
Тем временем сам колдун прятался в оранжерее, среди цветов, желая хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию. Вот ведь люди бывают: собственного ребенка темному колдуну в заложники отдали, не пожалели. Но, главное, кто их об этом просил?! Это ж теперь возиться с такой обузой, ладно, поить-кормить да обихаживать - не его проблемы, на то прислуга имеется. А вот развлекать "гостя" - прямая обязанность хозяина. Вся работа теперь побоку. Кроме того, заложник, навязанный хитрым Василием, немножко так, совсем чуть-чуть, не в себе. Чего стоит одно его невнятное бормотание: "у вас - товар, у нас - купец", "веселым пирком" и прочее. А эти плотоядные взгляды на хозяина замка? Того и гляди, съест! Этим и воспользовался Саймон, чтобы избавиться от нежеланного общества, велел Гиру устроить и накормить, хм, гостя, а сам отправился "доделывать важнейшие и неотложные дела".
Цветочная оранжерея была его любимым детищем и отдушиной, если работа в алхимической лаборатории захватывала, увлекала с головой до тех пор, пока очередной эксперимент не будет закончен, но и выпивала все соки, то в оранжерее Саймон по-настоящему отдыхал душой. Столь неподходящее для темного колдуна увлечение Саймон маскировал необходимостью выращивать растительные ингредиенты, и все окружающие упорно делали вид, что верят. Ну а привычка нюхать цветущие ингредиенты по утрам - это со всеми темными колдунами случается.
И так, настроившись на благостный лад, Саймон покинул оранжерею, твердо решив поговорить с шепелявым заложником по душам и отправить его домой. Традиции традициями, но надо же и право на чужую частную жизнь уважать!
В самом прекрасном расположении духа, колдун отправился в столовую, решив вызвать царевича туда, поговорить, так сказать, в неофициальной обстановке. Никого и никуда вызывать не пришлось: Андрей уже был там, раскрасневшийся от смеха, окруженный такой же веселой прислугой. И что это за царский сын? Никакого понятия о субординации! Но почему это так задевает его, Саймона? Ах, да, он же темный колдун, и нечего тут сверкать прекрасными глазами и ослепительной улыбкой в чужом доме! И вообще, не звали сюда никакого царевича!
Саймон скрипел зубами, возмущаясь несоответствием всего образа и поведения заложника собственной темной сущности. Да он же со своей улыбкой, совершенно дурацкой, и в колорит замка не... вписывается?!
Только сейчас Саймон заметил, во что превратилась столовая, и что в ней делали слуги. Распахнутые настежь окна впускали потоки свежего воздуха и яркие солнечные лучи, освещающие изменившееся убранство комнаты. Все было в светлых тонах: ковры, мебель, стены, занавески в цветочек! Откуда все это, и когда только успели? Но, самое главное...
- По какому праву?! - прорычал колдун, отчего перепуганные слуги начали расползаться в разные стороны. Но на наглого царевича рык ни малейшего впечатления не произвел. Он улыбнулся Саймону давешней своей, нежнейшей улыбкой и ласково пропел:
- Хочу, чтобы тебе было хорошо и приятно! По праву твоего ж... жаложника.
Саймон впервые в жизни не знал, что возразить оппоненту, ведь спорить на равных можно с тем, кто выдвигает свои аргументы, отвергает или принимает твои. Но сказанное настолько абсурдно, что дальнейший спор лишь самого колдуна выставил бы полным болваном. А еще мелькнула мысль, что странные какие-то речевые дефекты у царевича, далеко не всегда он шепелявит. "Наверное, психологические проблемы" - подумал Саймон, осторожно пятясь к дверям.
Да ну ее, эту столовую, самому бы скрыться. Будем считать это небольшой жертвой, нужно немного потерпеть, всего месяц, как сказал Гир, а затем все вернется к нормальной, привычной, темной жизни.
Отступая, Саймон прихватил чудом уцелевшую в преобразившейся комнате черную мускулистую фигурку демона с рогами. Это оказалось роковой ошибкой: юноша буквально набросился на него, вцепившись в фигурку обеими руками.
Хватка у парня оказалась весьма крепкой, они молча перетягивали статуэтку друг у друга несколько минут, но все же колдун вынужден был уступить. Прижав отвоеванный трофей к груди, царевич снова сверкал очами, но, на этот раз, в гневе.
- Тебе такие нравятся? - а вот голос победителя тих и печален.
Как Гир сказал? Немного того? Да он же полный псих!
И, сам не понимая причины, наверное, просто желая отвоевать немного потерянного покоя своей обычной, пусть довольно одинокой, но размеренной жизни, Саймон солгал:
- Мне девицы нравятся.
- Да ну? - не притворно удивился Андрей. - И какие?
- Вот такие, - зло огрызнулся Саймон, показывая руками что-то невообразимо огромное в определенных местах. Все, хватит тут торчать, а то и самому спятить не долго. Вот попадись ему Гир прямо в этот момент, пока не остыл... Однако, в дверях хозяин притормозил, чтобы добить и без того расстроенного гостя:
- С бритыми ногами и выщипанными бровями!
Царевич проводил колдуна тоскливым взглядом, пощупал себя за грудные мышцы, вздохнул, задумался. И... опять улыбнулся. Не убиваться же после первой неудачи. Пусть девицы и "вот такие" - это не про него, но кое-что вполне возможно исправить.
Гир, к которому вернулось предупреждающее о неприятностях чутье, неизвестно где отсутствующее во время первых переговоров с царем Василием, постарался не попасться на глаза своему господину. А вот за царевичем, задумчиво дергающим себя за бровь, присмотреть не мешает.
- О, Гир! - радостно завопил "хозяйский жених". - Тебя-то мне и надо!
При этих словах сердце ухнуло вниз, и отчего-то ощутимо заныла пятая точка. Чутье!
- Ты знаешь, как девки себе брови щиплют? - как-то уж слишком заинтересовано спросил царевич.
Слуга расслабился из-за неожиданно нейтрального вопроса, собираясь рассказать и даже показать Андрею маленький заморский чудо-предмет, случайно оказавшийся в его кармане. Да-да, совершенно случайно, и растительность в носу тут ни при чем!

Глава 4
Гир покидал царевича успокоенный, почти счастливый. Надо же, девками заинтересовался, не так уж все и плохо. Того и гляди, отстанет от Саймона, а то господин, кажется, начинает что-то подозревать. И крайним, как всегда, окажется самый старательный и преданный, а он-то совсем и не при чем, верно? На радостях слуга даже оставил Андрею свой щипательный приборчик, для более подробного изучения.
Гир с усмешкой вспомнил, как продемонстрировал возможности чудо-щипалки, выдернув волосок из царственной руки, после чего пришлось демонстрировать уже чудеса ловкости, уворачиваясь от царственного же кулачка, судя по трещине в стене, довольно крепкого. Царевич был потрясен, он даже засомневался, уж не пыточный ли это инструмент? Вот ведь, вроде, крепкий парень, опять же, наследственность, и такая неженка! А бедные женщины, каким только издевательствам себя не подвергают, чтобы понравиться.
- Гир, - почему-то жалобно протянул Андрей (словно это ему брови будут выщипывать), - а это обязательно? Может, лучше сбрить акуратненько лишнее?
- Можно, - авторитетно подтвердил слуга, как будто только и занимается, что бритьем бровей. - Только волосы потом все толще и гуще. Забудешь как-нибудь, всех женихов распугаешь. Замуж захочешь, на все пойдешь. Красота требует жертв!
- Мне всех не надо, - снова тихо, себе под нос, пробурчал царевич, - мне одного надо. В смысле, не распугать, а наоборот...
Впрочем, Гир не был уверен, что правильно разобрал, а вникать не хотелось: душевное спокойствие дороже. От того, едва гость заикнулся о том, чтобы изучить "щипач", как тут же получил его в свое полное распоряжение, лишь бы господина не доставал и внимания излишнего не привлекал.
Андрей проводил слугу тоскливым взглядом, боязливо покосился на удерживаемое двумя пальцами приспособление и тяжело вздохнул. "Красота требует жертв!"
В этот раз красиво изогнутые черные брови царевича избежали расправы, спасенные пригласившей к обеду служанкой. Андрей еле удержался, чтобы ее не расцеловать.
Но с другой стороны, все равно придется. "Замуж захочешь, на все пойдешь". А замуж так хотелось, не вообще, а именно за этого, мрачного, небритого, темного, не слишком гостеприимного, странного... милого.
Поэтому парень осторожно опустил пыточный инструмент в свой карман, надеясь, что после обеда перенести экзекуцию будет легче. Да и мало ли, что случится: заморозки, звездопад, гроза, или вовсе чудо - жених скажет, что пошутил и не любит выщипанные брови. Последняя мысль понравилась, и в столовую царевич влетел уже в приподнятом расположении духа.
Колдун не верил своим глазам. Прежде всего, наглый заложник выпихнул из-за стола его секретаря, привычно севшего по правую руку, легонько подтолкнув бедолагу по направлению к почетному месту - напротив хозяина, в другом конце стола.
Саймон только рот успел открыть, как царевич уже сидел рядом и вовсю тараторил, что, мол, ни к чему такие церемонии, на том месте он еще насидится, после сва...
Тут Андрей замолчал, с опаской покосившись под стол.
Гир облегченно выдохнул. Как хорошо, что он не просто слуга, и, на правах доверенного лица, присутствует на обедах демократичного хозяина, успел-таки вовремя пнуть под столом болтуна!
Тут хозяин слегка подскочил, настала его очередь коситься под стол. Гир недоуменно вытаращился: не мог же царевич в ответ пнуть колдуна?! Андрей сделал невинное личико, ну промахнулся, с кем не бывает?
- После сва-чего? - хмуро переспросил Саймон. Все менее адекватное поведение заложника беспокоило уже всерьез. Не будь он гостем, царевичем, и, самое главное, кхм, блаженным... А так - совесть не позволяет.
- Царевич Андрей говорит, после того, как С ВА-ми поближе познакомится, - подсказал слуга, дико сверкая глазами на гостя.
"Это не заразно?" - испугался Саймон, не зная, куда деваться: справа - Андрей, слева - Гир. И решил, от греха подальше, быстрее окончить трапезу и скрыться от нашествия неадекватных личностей в своей подземной лаборатории.
Меж тем, поведение гостя стало еще более странным. Чуть привстав, юноша одним легким и быстрым движением подвинул тяжеленный дубовый стул, оказавшись слишком близко и, ничуть не смущаясь присутствующих, урвал кусочек прямо с вилки колдуна, улыбнувшись все той же, пугающе нежной улыбкой. Еще и облизнулся, паршивец!
"С психами спорить нельзя" - напомнил себе Саймон. Ладно, попозже поест, в одиночестве, тишине и покое. Но царевич, похоже, твердо решил добить своего "пленителя". Едва хозяин замка, чуть приоткрыв рот, вздохнул с облегчением от того, что Андрей в этот раз воспользовался своей вилкой, как эта вилка, вместе с наколотым на нее ненавистным грибочком оказалась во рту опешившего и чуть не подавившегося колдуна.
Прокашлявшись, Саймон забыл про все самому себе данные установки и абсолютно нетактично прорычал прямо в улыбающееся и раскрасневшееся молодецкое лицо:
- Ты что творишь, царевич?!
- Мне можно! Я же твой... - завел Андрей.
- Жаложник, тьфу, то есть заложник! - чересчур бодро и весело перебил его Гир, пиная, но попадая по левой ноге хозяина.
- Ага! - радостно подтвердил царевич, зарядив Саймону по правой ноге, - будем есть-пить с одной посуды. А то вдруг вы меня тут отравить задумали?
При этих словах самолично подающая пирожные Бет возмущенно фыркнула и врезала Гиру подносом по голове, словно это он виноват, зашипев ему на ухо, но так, что пол замка слышало о том, где, с кем и в какой позиции он может сегодня ночевать.
Вот этому Саймон чистосердечно порадовался. Фух, сон, сюрреалистический кошмар. Переработал, вот и привиделась всякая жуть. Даже темным колдунам нужен отдых. Но ноги болели.
Вдруг Андрей с неподдельным интересом уставился на пышную кухарку, словно впервые ее увидел.
Гир сначала легкомысленно обрадовался, что надоедливый недо-жених отстанет от господина, но потом до него дошло, на кого именно пялится царевич, и слуга заскрежетал зубами.
Хозяин замка, с одной стороны, тоже обрадовался, а с другой, теперь ему, парадоксально, не хватало внимания гостя, и это оказалось весьма обидным. "Точно, заразно" - обреченно подумал колдун.
А Бет обрадовалась. Тут была и привычка к женскому кокетству, и желание быть красивой и нравиться, и, не последний мотив, поддразнить Гира, вызвать его ревность и подтолкнуть в нужную сторону.
А вот у Андрея причин для радости не было. Только сейчас парень сообразил, что Бет, возможно, не слишком подходит под определение "девицы", но под "вот такие" вписывается идеально. Ревниво разглядывая нарисовавшуюся соперницу, царевич немного успокоился, отметив ее весьма густые брови. Итак, два из четырех отпадает. Осталось последнее, вот как бы еще ноги проверить, на предмет гладковыбритости...

Глава 5
Саймон оторопел. Да что этот царевич вытворяет?
Парень нарезал круги вокруг столбом застывшей кухарки. При этом заложник изо всех сил пытался сделать скучающе-равнодушный вид, мол, просто прогуливается рядом, и все. Однако в хитрых и, надо отметить, весьма симпатичных глазках то и дело пробегали искорки интереса. Колдуну это не нравилось, он переживал, хотя и сам не мог сказать, почему. Но быстрые взгляды царевича на подол платья Бет отчего-то неприятно отзывались в груди Саймона, царапая острыми коготками.
Кухарка раcпереживалась: ну чего ему надо? Уж не посадила ли она пятно, пока готовила?
Гир и вовсе не знал, за что переживать: за то, что Бет может отбить молоденький красавчик царских кровей, или за то, что это недоразумение еще выкинет перед хозяином.
Только Андрей совсем не переживал, он составлял план. Ведь если задрать женщине подол, могут и по морде дать, но это не страшно, а могут и жениться заставить, что намного хуже.
Значит, нужно пойти на хитрость. А он о-го-го, какой хитрый! Чего боятся женщины вообще и кухарки в частности? Верно.
- Крыса! - дико завопил царевич, вытаращив глаза и тыча пальцем под ноги Бет.
И с довольным видом собрался наблюдать за тем, как испуганная женщина с визгом приподнимет подол, желая прогнать мерзкого грызуна, или, скорее, сбежать от него самой. Любая женщина поступила бы так, кроме, пожалуй, матушки и сестрицы Василисы. Уж они бы затоптали вредителя на месте, а при его отсутствии досталось бы тому, кто подал ложный сигнал.
Ага, любая из тех, кого знал Андрей, но не эта.
На счет визга царевич не ошибся, но того, что довольно крупная и тяжелая кухарка со всеми своими многочисленными достоинствами птичкой взлетит на руки ближайшего к ней мужчины в поисках защиты, он ожидать не мог. Впрочем, самым ужасным было не это, а то, что ближе всех к испуганной женщине оказался его жених.
В этот момент Саймон, впервые в своей жизни, позавидовал брату-некроманту. Вот у кого благодать: никто не двигается и все молчат. Тут же...
Мало того, что тушка в его руках заставила пожалеть о чрезмерном увлечении экспериментами и некотором пренебрежении физическими упражнениями в последнее время, но эта самая тушка еще умудрилась вцепиться всеми конечностями, затрудняя доступ воздуха, и оторвать ее никак не получалось. От визга кухарки у него заложило уши, а грызуны, должно быть, из всего замка сбежали.
Но это было еще не все. С не менее диким воплем: "На твоем месте должен быть я!", к колоритной парочке подлетел гость и тут же начал отрывать не прекращавшую издавать ультразвуковые вопли Бет. Куда там, кухарка держалась, как за последнюю надежду, только что зубами не вцепилась. "Надеюсь, до этого она не додумается" - испуганно подумал колдун, к остальному он, кажется, начал привыкать.
Хотя нет, Гир все-таки добил, вцепившись в Бет с другого бока, и, практически повиснув на ней, а, следовательно, и на Саймоне. При этом и он кричал:
- Нет, на этом месте должен быть я!
Саймон был в шоке: это как же все хотят потискать дородную Бет, вот роковая женщина! Ну кто бы мог подумать? Еще было обидно, что она так понравилась его царевичу, но эта мысль была изгнана, как нелогичная и не имеющая оснований.
Гир думал о том, что было бы неплохо переключить внимание Андрея обратно на Саймона, и еще, не пора ли сделать Бет предложение? Уведут же, вон как сразу двое вцепились!
Царевич был в ярости, как это так, Гир тоже хочет на ручки к Саймону?! А еще другом притворялся, вражина!
С такими ревнивыми мыслями Андрей попытался достать до слуги, минуя Бет, но размеры женщины этого не позволили, и вся возня привела лишь к тому, что внезапно разжавшая руки кухарка свалилась на пол, придавив всем своим богатством и царевича, и Гира.
Именно этим моментом и воспользовался освобожденный колдун, чтобы сбежать.
- Я тебе покажу, разлучник! - вопль царевича оказался еще одним неприятным ударом. Неужели Бет так ему понравилась? Но почему это так беспокоит самого Саймона? Почему на душе крысы, тьфу, кошки скребутся? Ну, заберет заложник кухарку, мало ли их еще, быстрее домой укатит. А темный колдун заживет как раньше: хорошо, спокойно, привычно, тоскливо...
Хозяин замка помотал головой, ну что за идиотские мысли? Решено, он пойдет в оранжерею, расслабится, отвлечется, приведет мысли в порядок, а потом отправит Андрея обратно. Даже от всех претензий откажется: не нужны ему земли, душевный покой дороже.
"Да вот только где его теперь взять, этот душевный покой?" - обреченно думал колдун спустя полчаса. Впервые в жизни оранжерея и цве... растительные ингредиенты не помогали. В их лепестках постоянно что-то виделось: голубые глаза, то ясные, по-детски наивные, то с искорками хитринок, нежные щечки, частенько окрашенные румянцем, губы, извлекающие так много глупостей и странностей, но такие милые...
"Заразно, точно заразно!"
Нет, надо срочно отправлять царевича домой!

Глава 6
Покинув оранжерею в состоянии некоторого душевного смятения, Саймон решительно направился... в лабораторию.
И вовсе он не боится встречаться с царевичем, что за глупости? Темные колдуны ничего не боятся! Просто дел накопилось, Саймон уже вечность не был в лаборатории, целых полдня!
А потом сразу же пойдет к Андрею и прикажет собираться домой.
Так хозяин замка направился в подземелье, приказав никому его не беспокоить.
Царевич волновался: жениха не было несколько часов, уже стемнело, а он так и не появился. Даже ужин пропустил, нельзя же так! Кто еще, если не он, позаботится о любимом? Для уверенности сжав медальон на груди в кулаке, Андрей решительно отправился на кухню, где был встречен не слишком приветливым взглядом Бет.
Кухарка не могла так легко простить помятое состояние возлюбленного, которому, все-таки, досталось.
Нет, царевич не успел побить своего предполагаемого соперника, вовремя укрывшегося за широкой... спиной Бет. Зато, когда до горе жениха дошло, что Гир приревновал Бет, а не колдуна, Андрей радостно завопил, сжав слугу в объятьях. Гир обреченно задумался о том, хрустят ли его ребра, или это барабанные перепонки лопаются с таким треском?
Затем гость бросил жалобно стонущего слугу буквально на руках Бет и умчался в неизвестном направлении.
Правда, свои плюсы в этом были: кухарка, давно вышедшая из нежного девичьего возраста, покрепче сжала добычу в этих самых женских ручках и поволокла к себе. А что, думаете, не утащит? Бет тоже так сильно замуж хотелось, что и она готова была пойти на все. Ну а то, что по дороге потенциальный жених пересчитал все углы и порожки - такая ерунда. Однако, недовольство царевичем у женщины осталось, потому и взгляд ему достался совсем не ласковый.
Андрей понял, что положение надо как-то исправлять. Конечно, кухарка все равно даст еду для собственного господина, но царевичу непременно хотелось приготовить что-то самому, проявив особенную заботу. Кроме того, парень вспомнил свой разговор с Гиром о любимых блюдах и даже сверился с записями в свитке. Ну точно: мясо с хрустящей поджаренной корочкой, но с кровью внутри и мухоморы.
Эх, жаль, что мухоморов ему не найти, но можно и обычных грибов подать, на первый-то раз. А потом Андрей клятвенно пообещает научиться готовить все любимые блюда будущего мужа, и даже, в лес за мухоморами самолично ходить, признается, наконец, и заживут они с Саймоном, как в сказке...
А то, чем кормили колдуна за обедом, вообще ни в какие ворота: трава какая-то подозрительная и премерзкие гады морские, тьфу, собакам такого не дашь! Нет, Андрей просто обязан позаботиться о любимом!
- Чего Вам? - нелюбезно буркнула Бет, которую начал раздражать задумчивый вид гостя. Не иначе, как опять ему шило в одно место колет, жди новой пакости!
- Да вот, - во весь рот улыбнулся Андрей, - все за крысой гоняюсь. Сюда забежала!
Кухарка с визгом бросилась к нему, но уже морально готовый к такому повороту царевич проворно увернулся, не желая такого подарка судьбы, бедной женщине пришлось резко сменить траекторию и вместо мужских объятий взлететь на стол.
- Ой, мамочки, спаси, избавитель! - взмолилась Бет, сложив пухлые ладошки и позабыв о своей неприязни.
Царевич ликовал. Он выдворил женщину с кухни, уверив, что как только поймает вредителя (но процесс это долгий и непростой), тут же ей сообщит. Получив необходимые "для приманки" продукты и убедившись, что кухарка ушла, Андрей приступил к приготовлению ужина, в который вложил всю свою любовь. А когда Саймон будет сыт, доволен и умиротворен, царевич ему и признается.
Через некоторое время гордый собой парень выплыл из кухни, держа в руках прикрытый крышкой поднос.
- Крыса, - доверительно шепнул он ожидавшей под дверью кухарке, не без удовольствия наблюдая, как она даже не попыталась влезть к нему на руки, а сразу шарахнулась в сторону.
Довольно резво, для своей комплекции, забежав в кухню, Бет подозрительно осмотрелась и принюхалась. Пахло гарью. Он что, жарил крысу?! Действительно, дикие люди!
Саймон злился на самого себя. Даже в лаборатории ему не удавалось отвлечься от мыслей о наглом заложнике. Его глазки, губки, румянец и прочее мерещились и в цветном стекле алхимической посуды, а стоило закрыть глаза, дабы не видеть подобного безобразия, царевич представал перед внутренним взором в совсем непотребном виде. В очередной раз помотав головой, чтобы отогнать образ призывно облизывающего губы парня, колдун выругался. Ну что за напасть, жил же спокойно, почти никого не трогал, а тут - такое наказание! Красивое...
От странных и надоедливых мыслей Саймона отвлек неожиданный стук. Но он же велел не беспокоить. Неужели? Нет, не может быть!
- Может, - удивленно протянул мужчина, открыв дверь перед царевичем.
- Что может? - не понял тот.
- Все. Теперь все - может, - обреченно ответил хозяин замка.
Царевич так ничего и не понял, но счел за благо не спорить, по крайней мере, до свадьбы.
- А я тебе покушать принес, - заботливо сказал он, нежно поглядывая на колдуна.
Саймон хотел было сказать, что не голоден и вообще, это - частная территория, куда гостя не звали, так что, пусть убирается, но встретился с ласковым взглядом и не смог. Это все равно, что ребенка обидеть, подумалось колдуну. Ну, ничего страшного, зная его предпочтения, Бет наверняка приготовила что-то легкое, можно съесть, вежливо поблагодарить заботливого гостя и выпроводить его. Заодно, и скорейшую отправку домой обсудить.
- Я как раз проголодался, - заявил Саймон, открывая крышку. Затем он с ужасом уставился на блюдо. Нет, Бет не могла так поступить с собственным хозяином. Мясо. Но он же не ест мяса, только рыбу и морепродукты! Это месть, за что?
Помимо того, отвратительно воняющий подгоревший кусок был еще и окружен ненавистными грибами. "Ты сможешь, Саймон, он ведь старался" - убеждал колдун сам себя, но выходило не очень.
Ладно, нужно постараться, преодолеть. Подумаешь, мясо, оно, по крайней мере, не сырое, вот этого Саймон бы точно не вынес!
Царевич - Саймон - мясо - не сырое. В этой логической цепочке что-то было не так. Едва склонившийся и придирчиво изучающий внешний вид ужина колдун воткнул вилку в выглядевшее почти сгоревшим мясо, как оно удивило его, в ответ, брызнув прямо в лицо. Не понятно, каким образом, но этот уголек оказался совершенно сырым изнутри.
У темного колдуна дернулся глаз. Спокойно, спокойно, он ведь старался, верно?
Андрей зашелся восторгом: "Подмигнул, он мне подмигнул!"
И царевич начал усиленно подмигивать в ответ, причем, обоими глазами.
Саймон побледнел, даже забыв про неудачный ужин. Он и не предполагал, что с психикой Андрея настолько плохо - вон какой жуткий нервный тик!
- Тихо, тихо, милый, не переживай, - с перепуга колдун принялся успокаивать царевича теми же словами, которыми когда-то утешала его няня.
"Милый!" Как же парень обрадовался!
- Иди-ка ты, дружочек, спать, а я потом к тебе приду, и поговорим, - продолжил Саймон, имея в виду, что им предстоит разговор утром.
Андрей был на седьмом небе от счастья.
Придет, он все понял и придет! И фиг с ними, небритыми ногами. Хотя... может, все же выщипать брови?
И царевич умчался готовиться к самой незабываемой ночи в своей жизни.

Глава 7
Из глубокой задумчивости Саймона вырвал очередной стук в дверь. Интересно, кто-нибудь в замке понимает, что значит "не беспокоить"?
Открывая дверь, колдун хотел, чтобы за ней оказался неугомонный царевич, и боялся этого. Но, увидев за дверью слугу, не смог сдержать разочарованного вздоха.
Гир был единственным, кто осмелился потревожить господина в "святая святых". Он бы никогда не решился на это, но выбора не было: гостья, о которой слуга пришел доложить, ждать не любила.
Гир открыл рот, но замер на полуслове, так как в поле его зрения попало блюдо с весьма подозрительным содержимым.
- Что это, - благоговейно спросил он, - ингредиенты для страшного зелья?
- Если бы, - проследил его взгляд Саймон. - Ужин мой. Царевич готовил.
Слуга внезапно закашлялся. Нужно поскорее перевести разговор на другую тему, пока хозяин не задумался над тем, кто "просветил" Андрея по поводу меню. Нет, ну он же, когда с царевичем беседовал, даже подумать не мог, что этот прид... прекрасный и благородный юноша всерьез собирается что-то готовить. На самом деле, в тот момент Гиру стало неловко, что великий темный колдун, которому он служит, предпочитает зелень, овощи и морепродукты. Не солидно же! Вот и наплел он про кровавое мясо и мухоморы...
- Как ему вообще в голову пришло? - искренне удивлялся Саймон.
- Кхе-кхе-кхе, кхм, да... вот... о! К Вам там госпожа Ягодка пожаловала! - выкрутился слуга.
Саймон махнул рукой, все равно теперь поработать не получится, а так, может, хоть ведьма его отвлечет:
- Зови.
Гир позвал гостью и поспешил скрыться, во-первых, он побаивался эту чужеземную ведьму, странная она была, а во-вторых, вопрос о кулинарных изысках царевича оставался открытым.
Эмигрантка, лет так 25 тому назад появившаяся в землях темного колдуна и попросившая политического убежища, ведьма сразу сменила не слишком благозвучное имя Баба Яга на госпожу Ягодку и прочно обосновалась на новом месте. С Саймоном ее связывала если не дружба, то приятельские отношения, плюс сходность интересов и увлечений.
Не то, чтобы новое имя подходило ведьме идеально, но бабой она себя не считала, не говоря о том, что Яга чересчур хорошо рифмовалась с ногой. Нет, ну какая она вам "Баба Яга"? Вполне так ничего, почти что девушка, еще и замуж сумеет выйти. Слухи про ее внешность всегда были преувеличены. Особо страшной ведьма никогда не была, даже морщин не имела, пользуясь природной косметикой и кое-какими секретными средствами. Единственное, что могло бы насторожить - небольшая редкая бородка, символ прожитых лет и большого колдовского опыта. Но, по мнению самой Ягодки, растительность на лице лишь прибавляла ей шарма. Изюминка, так сказать.
В лаборатории колдуна Яга с любопытством оглянулась, в поисках интересных алхимических новинок, но тут же отвлеклась: ее нос уловил что-то божественное.
Саймон увидел, как гостья вытаращилась на блюдо с неудачным ужином, и уже было собрался объяснять, что это не секретные ингредиенты, как ведьма с диким кошачьим урчаньем бросилась к этому ужасу и быстро начала его поглощать.
- Ням-ням... мяско... мур-мур... грибочки... ням-ням... - чавкающая женщина совсем забыла, что она "госпожа".
Доев, ведьма довольно и сыто цыкнула зубом и протянула:
- Уступи свою кухарку, а?
Количество претендентов на Бет росло с невиданной скоростью, но удивленный хозяин замка поспешил объяснить:
- Это не она готовила.
- А кто? - удивилась гостья.
- Ммм... - отчего-то смутился Саймон. - Да так, царевич один.
Того, что произойдет дальше, колдун никак не ожидал. Госпожа Ягодка вытаращила свои глаза еще сильнее и завопила:
- Ты что, спятил?! Какой царевич? Гони его в шею!
- Почему? - растерявшийся Саймон даже не обратил внимания на то, что наглая "почти девушка" орет на него в его же собственной лаборатории, не забывая, незаметно, запихивать пузырек с редким составом себе в карман.
Чуть успокоившись (и припрятав зелье), Яга пояснила:
- Поверь моему опыту. От них одни неприятности. Был у меня один царевич. Самоубивец. Из-за него и пришлось оставить родимую сторонушку, на чужбину отправиться, где и голову приклонить негде, горемычной.
Темный колдун вспомнил, какой домище со всеми удобствами отгрохала себе Ягодка на подаренной "коллеге" земле, и с сомнением покачал головой.
Вдруг до него дошло: самоубивец?! Вспомнив, как странно менялось настроение не вполне уравновешенного царевича в течение дня, Саймон всерьез испугался. Даже подумать о том, что что-то случится с ним, было страшно. И мужчина бросился спасать своего ненаглядного (приходится признать) заложника, оставив гостью в лаборатории.
Ягодка недоуменно пожала плечами: не похоже, что колдун так резво помчался царевича выгонять, послушавшись ее дельного совета. Ладно, его дело, думала ведьма, наполняя свои многочисленные карманы. А царевич у нее действительно был. Самоубивцем же она его назвала, когда увидела явившуюся спасать невесту.
Тогда еще Баба Яга, она, с помощью лешего, заманила царевича в свой дом, думала, заживут по-людски, женского счастья-то хочется. Ага. Через две недели ленивого, постоянно лежащего на печи и трескающего ее пироги царевича захотелось вернуть обратно, и только профессиональная гордость ведьмы и, почти, нечисти не позволяла это сделать. Тем более, что парень с самого начала ее предупредил, что за ним непременно невеста явится.
- Она у меня знаешь какая! - благоговейно шептал царевич, заставляя Ягу досадливо сплюнуть.
Подумаешь, царевна! Да что она может? Вот и получалось, что отпусти ведьма пленника, значит, царевну испугалась. Не бывать этому!
Вот только не сказал ей Васятка, что у него, не как у всех нормальных принцев-королевичей, невеста оказалась вовсе не царевной, а Меланьей, единственной дочкой деревенского кузнеца.
После того, как заявившаяся деваха разогнула погнувшуюся подкову, подобранную по дороге "на счастье", Яга очень сильно засомневалась, что царевич ей нужен. А когда тот, за две недели и пальцем не пошевеливший, по одному слову невесты побежал дрова рубить, ведьма и вовсе потрясенно сказала:
- Совет да любовь!
После чего была заключена в объятья, нежно обозвана "сестрицей названной", приглашена на свадьбу и постоянное проживание в царский терем. Все бы ничего, но когда зажили поломанные ребра и пришло очередное настойчивое приглашение, содержащее обещание "приехать за сестрицей самой", Яга прихватила пожитки и смылась от такой родни за границу. Нефиг, пусть с Меланьей царевич ее обжимается, самоубивец!
Ну вот, золотая середина - и карманы полны и поредение на полках не слишком заметно. Можно и домой.
А с царевичами она с тех пор - ни-ни, целее будешь!