За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
Внимание!
воскресенье, 22 декабря 2013
пятница, 20 декабря 2013
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
Иван-царевич и... Еж?!
Всем известна эта сказка: вместо красавицы-царевны обручиться с холодной, зеленой и склизкой лягушкой. Нашему царевичу повезло меньше: его суженый колючий Еж. А, может, и повезло? Кто знает, какие тайны скрываются за звериной шкуркой, иголками и колючим характером?
Пишу на выставку у Дэвида, просто мне так удобнее. Особо заняться этим не получается, а выкладка в процессе меня стимулирует самим своим фактом)
Предлагаю желающим прочитать целиком уже там))
Вот, перезалила:
читатьИван-царевич и... Еж?!
Автор: клевер
Жанр: сказка
Размер: мини
небечено
Всем известна эта сказка: вместо красавицы-царевны обручиться с холодной, зеленой и склизкой лягушкой. Нашему царевичу повезло и того меньше: его суженый колючий Еж. А, может, и повезло? Кто знает, какие тайны скрываются за звериной шкуркой, иголками и колючим характером?
Как сказка сказывается
В некотором царстве, некотором государстве жил-был царь Назар. Хороший царь, мудрый и справедливый, оттого и в стране его все ладилось. Да только время идет - никого не жалеет. Постарел царь, хворать начал, вот и призадумался: кому из сыновей царство оставить?
К слову сказать, было у царя три сына, и каждый хорош по-своему.
Старший, царевич Афанасий - грозен, да у народа в почете. Средний, Петр - не по годам умен. А у младшего, Ивана-царевича - сердце доброе, за что и любили его от мала до велика. И силушкой никто из царевичей не обижен. Думал Назар, думал, никак выбрать не мог. Тогда и посоветовали ему верные советники: сыновей оженить, а потом уж решать. Что человек один? Как бы умен или силен не был - а все слаб. В любви - сила, в семье - опора. Там и видно будет, кто из них более других трона достоин.
Тем временем царю худо сделалось, и повелел он, чтобы еще до Нового года привели сыновья невест.
Не знали царевичи, кроме среднего, где невест себе искать, но батюшкиного наказа ослушаться не посмели. Вот и повелел Назар сыновьям поступить так, как в старину делали: взять луки тугие да стрелы быстрые. Воле вышней довериться - куда полетит стрела, в той стороне и искать свою судьбу добру молодцу.
Согнул Афанасий лук тугой, натянул тетиву шелковую - далеко улетела стрела, да попала на боярский двор, прямо в ставеньку у окошка старшей дочери боярской. Всполошились все, заохали, забегали, пытались стрелу из ставеньки расписной выдернуть, да ни у кого не достало сил: ни у боярских дружинников, ни у челяди, ни у самого хозяина. Подошла Милолика, старшая дочь боярская, лишь коснулась рукой, так стрела сама к ней в руку и прыгнула. И жених со сватами уже тут как тут!
Пришел черед Петра стрелять. Да как отдаться на волю случая, если есть тот, кто люб тебе... Тщательно царевич прицелился, не наугад стрелял: прилетела стрела быстрая на купеческий двор. Увидал ее Савелий, молодой сын купеческий - зарделся. То ли сердце подсказало, то ли узнал оперение. А, может, давно у них было сговорено... В общем, взял за себя Петр-царевич своего любого, не невесту - жениха к отцу привел.
Вот настала пора Ивана удачу пытать. И так младший царевич прицелится, и эдак, все ему не нравится. Не ложится рука, да и на душе покоя нет. Вот, наконец, согнул Иван-царевич свой могучий лук и выстрелил, да так, будто под руку кто толкнул: улетела стрела прямо в сторону леса дремучего, непроходимого. Покачал головой царь-батюшка: какая сыну судьба в тех гиблых местах? Да делать нечего, пошел царевич за своей стрелой и долей назначенной.
Идет, а сам думу думает: хорошо, хоть не в болото улетела стрела заветная, а не то, не дай Бог, лягушку мокрую в хоромы царские вести! Хотя, какие в эту пору лягушки? Зима на дворе - морозы ударили. И еще так подумалось: вот, мол, не будет там ни единой живой души, так, может, и батюшка сию волю вышнюю примет.
Да как бы не так. Пришел Иван-царевич в лес, долго стрелу искал, никак найти не мог. В самую чащу непролазную забрался. Искололся весь, ободрался, а уж лесу-то наломал. Вот и выбрался на опушку заснеженную. Хотел, было, передохнуть, а после, несолоно хлебавши, домой возвратиться. Тут глянул: а прямо на сугробе сидит огромный колючий еж, да стрелу его в лапках держит.
Вздрогнул Ваня: вот же напасть, чудо-юдо лесное! Поклонился и так молвил:
- Здравствуй, зверь лесной! Отдай мне мою стрелу, не серчай, не прогневайся!
- Как не отдать, - отвечал ему молодой голос мужской. - Да только и ты, царевич, исполни наказ родительский и волю вышнюю - возьми меня с собой, представь своему батюшке, мужем своим во дворец возьми, уложи на постель шелковую, да почитай, как супруга волею судьбы, как и я теперь буду почитать тебя!
- Да ты же... еж! - возмутился царевич. - Ты зимой и вовсе спать должен!
Но поделать ничего не мог: не силой же отнимать стрелу, не лгать батюшке?
Вот и Иван не невесту привел - ежа отцу принес. Подивился Назар на чудо этакое, но сына похвалил - за честность его. Что же, видать, судьба такая! Так и звали нареченного младшего царевича, Ежом.
Едва-едва улеглись свадебные волнения, да все ближе праздники, веселье новогоднее. И Назару полегчало от хлопот радостных.
Вот как-то царь и говорит своим сыновьям:
- Пусть каждый из ваших избранников сошьет мне к празднику рубаху!
Поклонились царевичи, не стали перечить воле батюшкиной. По домам отправились: каждый к своей суженной или суженному. Афанасий с Петром пошли гордые, довольные, а Иван идет - невесел, голову повесил. Зачем решил государь посмеяться над ними? Что же будет, как Ежу волю царскую выполнить? Неведомо...
Как это было на самом деле
- Да ты же... еж! - возмутился царевич. - Ты зимой и вовсе спать должен!
- Я, - припечатал в ответ колючий переросток, - никому и ничего не должен! Ну что, так и будем на морозе стоять? Давай уже, хватай свое счастье неожиданное в охапку, и пошли!
Вот тут то Иван и понял, что спокойные деньки для него закончились!
С охапкой вышла незадача - ввиду повышенной колючести и особо крупных размеров ежика. Идею о том, что Ваня покатит свернувшегося клубком "жениха" перед собой, пиная, то есть, направляя его ногами, тот почему-то отверг с гневным фырканьем. В конце концов, пришлось царскому сыну распрощаться с теплой шубой, в которую он и завернул "свою судьбу".
Спокойная реакция батюшки, по правде сказать, больше раздосадовала, чем порадовала. Мог бы стать в позу, ногами затопать и закричать грозным голосом: "Не бывать тому!" Но цари совсем неохотно признают собственные ошибки, и Назар тут же расщедрился на родительское благословение молодых. Судьба, мол, такая!
С братьями Иван был дружен, и сильно допекать его не стали, так, поехидничали немножко, по-доброму, по-свойски. Ну а острый язычок колючего суженного быстро отбил у желающих охоту болтать попусту. Уж если Еж кого высмеивал, так потом это долго вспоминали.
Тем временем приближались новогодние праздники. Вот тут-то и нашло что-то на царя-батюшку: то ли блоха укусила, то ли еж уколол - не понятно. Но приказал Назар, чтобы "невестки и лица к ним приравненные" сшили государю по праздничной рубахе! И непременно - своими руками!
- Тебе надо выпить! - заявил Еж практически вползающему в светелку мужу и протянул ему уже полную кружку.
- Нет, - простонал царевич, - утопиться!
- Боюсь, такого количества выпивки у нас не найдется, - искренне огорчился его супруг. - Ну, давай, рассказывай, что там за беда!
Едва Иван закончил жаловаться на жизнь, удрученно поглядывая на коротенькие лапки, явно неприспособленные для шитья, как Еж в ответ привычно фыркнул и сказал:
- Дурак ты, Ваня, хоть и царевич! Легче надо ко всему относиться! Тебя мужем-ежом долго ли попрекали? Отвлечется народ, попривыкнет. Ужели думаешь, рубашку дольше помнить будут? Уж какую-никакую тряпицу сварганю. А государь сам виноват. Еще и обижусь, коли носить откажется! Ложись-ка ты спать. Будет царю рубаха!
Тем временем у Милолики и Савелия работа кипит: мамки, няньки, да швеи-служанки наряды царские готовят. Иван же и мысли такой не допустил, в ответ на что снова был обфыркан и дураком "обласкан".
Хотел, было, Иван-царевич подсмотреть, как его-то ежик своими короткими лапками с коготками будет с иголкой управляться, но муж начал тихонько напевать какую-то песенку, и царевич крепко уснул.
- М-да, - сказал тем временем Еж, - не тому я, оказывается, учился. Ну, где наша не пропадала!
Скинул с себя колючую шкурку и оказался добрым молодцем. Да таким красавцем, что не в сказке сказать, ни пером описать. Только характер, похоже, тот же остался. Исколов себе все пальцы, перепортив груду дорогих тканей и даже сломав две пары ножниц и полдюжины иголок, Еж, наконец перевел дух, прекратив ругаться на царя-самодура и сына его, просто идиота честного. Рубаха - первый опыт портняжьего искусства была готова.
Хотел тогда Еж Ваню ласково пнуть, но вспомнил, что не время еще ему показываться. Надел опять шкурку звериную, свернулся клубком, и по ногам спящего царевича прокатился. Заорал Иван, подскочил. А муж колючий смотрит на него честными глазками-бусинками и ласково-ласково спрашивает:
- Что, Вань, сон плохой, да? Так это совесть нечистая! Может, заставил кого всю ночь не спать, пахать в поте иголок? Вон, рубаха-то лежит, неси отцу!
Подскочил царевич, вцепился в свернутую шелковую рубаху и бегом побежал - даже не посмотрел, что там вышло.
Прибежал к батюшке, а братья уже там. Выложили свои подарки: у Афанасия от Милолики рубашечка тонкая, узор чудной - семь мамок-нянек старались. Да жаль, маловата царю. У Петра от Савелия рубаха добротная, яркая, на солнце переливается. Да вот беда - велика. Взялся царь за третью, одел - сидит-то хорошо, разве что швы чуть косоваты. Тут все и ахнули: кто глаза отводит, кто втихаря поглядывает, да хихикает.
Глянул царь - а на рубашке-то ежиной, как живой, движется рисунок срамной: леший с кикиморой непотребствами занимаются. Осерчал Назар на Ежа, а тут еще и буковки по рубашке пробежали, так, что один он их увидел: "Над другим посмеяться - много ума не надо. А если дурак - то и ходи так!"
Еще сильнее царь разозлился, даже забыл, что хотел "невесткам" новое задание дать - с караваем. Решил наглого звереныша лесного проучить, и дал сыновьям новый наказ:
- Скоро уж Новый год настает. Будет завтра праздник большой, гостей на него созвано немерено. Хочу, сыновья мои любезные, чтобы явились вы на него вместе со своими супругами. Да чтобы никто не отказался - а не то разгневаюсь!
- Вот неугомонный старикан, - усмехнулся муж младшего царевича, проведя по тарелочке лапкой, стирая волшебную картинку. - Ну, ничего, будет тебе праздник, будет тебе и Еж!
Ивана он встречал уже подготовленным: выслушал жалобы на горькую судьбу и непонимание, погладил по растрепанной шевелюре, промурлыкал песенку и спать уложил.
А как пришла пора на праздник собираться, так и сказал Еж царевичу:
- Поезжай, Ваня, один. А я следом за тобой приеду. Не бойся гнева отцовского - не подведу. Только и ты уж не оплошай: одень колечко обручальное, и я со своим буду, чтобы все видели, что я - твой муж, а ты - мой! Как услышишь громкий стук и грохот, знай - я это. Так гостям и скажи: "Не бойтесь, гости дорогие, это супруг мой, Ежик, в своей коробчонке приехал!"
Ваня и не знает, как духу хватит, такое сказать при всем честном народе, но спорить не стал. На том и порешили. Отправился царевич на праздник один.
А супруг его шкурку колючую скинул, наряжается, да знай себе, посмеивается:
- Что за чудо этот царевич? Так бы дразнил и дразнил, а потом... "съел"!
Но тут Еж усилием воли согнал с лица мечтательную улыбку. Сначала - месть свекру! Прежде всего, за шитье, да и вообще, за все хорошее!
- Вот выдумал, сшейте! - фыркнул Еж, хотя уже и был в человеческом обличье. - Может, еще пирог испечь?! М-да, будь одна из вас ткачихой, а вторая поварихой... Это не для нас! Мы, может, богатыря родим?
Тут же скептически оглядел себя и подытожил:
- Нет, это вряд ли. А вот какую-нибудь мелкую пакость устроить - это запросто!
Как сказка сказывается
Пришел Иван-царевич на праздник один-одинешенек. Гости все пируют, танцуют, веселятся, а ему совсем не весело. Отец уже спрашивал: "Где твой нареченный супруг?" Только что тут ответишь? Царевич подумал, что обманул его Еж, побоялся перед гостями предстать, как он есть.
Оно, верно, и к лучшему, хотя сам Иван не снял кольца обручального.
Вдруг задрожала земля, послышался громкий стук да грохот. Гости перепугались, а царевич сказал, как муж его научил:
- Не бойтесь, гости дорогие, это супруг мой, Ежик, в своей коробчонке приехал!
Гости потихоньку посмеивались, Ваня совсем понурился, а царю даже стыдно стало, что подвел сына под насмешки. Но не успел никто больше и слова молвить, как двери распахнулись, и вошел молодец красоты невиданной: статный, высокий, чернобровый. И одет богато, а на безымянном пальце у него кольцо обручальное.
Поклонился молодец царю, а после подошел к младшему царевичу, протянул ему руку с обручальным кольцом и вымолвил:
- Узнал теперь судьбу свою, что не видел за иголками?
Весь вечер не могли гости от их пары глаз отвести: настолько хорошо вместе смотрятся, будто друг для друга и созданы! И сам Иван налюбоваться никак не может. Разве узнаешь в красавце таком чудо-юдо лесное?
Как было на самом деле
Разве узнаешь в красавце таком чудо-юдо лесное? Если только по характеру колючему да острому языку: многим назойливым досталось, а кто хотел подшутить - в итоге сам осмеянным остался.
Но муж царевича не забывал о задуманном: хотел он и царя проучить, и Савелия с Милоликой за обман с рубашками наказать. Несправедливо: даже он, правда, из-за Ивана, в тот раз не обманывал!
Вот настал их с царевичем черед танцевать, а царя будто нечистый толкает.
- Чем еще удивишь? - спрашивает.
Взял тогда Еж остатки вина в кубке, да в рукав себе плеснул. А как стали танцевать, махнул рукой, и оказалось перед ними прекрасное озеро, с цветами и лебедями белыми. Глядит, а Милолика за ним повторила и тоже остатки вина в рукава себе вылила. Сын же купеческий поостерегся.
Пошли после и они танцевать, махнула рукой жена старшего царевича: сначала вином самого царя обрызгала, а потом капли, что на пол упали, превратились в мышей и бросились врассыпную. Тут уж поднялся женский крик и визг, шум, суматоха. Дошло и до драки. Царь гневался, стражники гостей успокаивали, а Еж тем временем тихо сказал своему царевичу:
- Опять ты, Ваня, стоишь! Хватай уже свое счастье в охапку, да домой тащи!
Что Иван тут же с превеликой радостью и сделал.
Как сказка сказывается
Привел царевич мужа домой: и радостно ему, и боязно. И любуется - наглядеться не может, и обнять бы покрепче - да не решится никак.
Но Еж-то не растерялся:
- Чего боишься, желанный супруг? Держи счастье свое крепче, не отпускай! Не то утра дождешься - будет снова не муж, а еж!
Прильнул гибким станом, сам обвил руками и в опочивальню потянул, целуя сладко и жарко - так, что у Ивана пропали страхи-сомнения. А после - на постель, где вмиг пропала с них праздничная одежда.
Смеются глаза черные, бесстыжие, но тут же страстью туманятся. Не сводит Еж с супруга взгляда жадного, будто и впрямь съесть готов. А руки ловкие уже взлетают птицами, шелком скользят по милому лицу, по телу сильному и горячему; уста нежные - везде, без запретов и робости: словно нет в мире слаще царевича, нет прекраснее и желаннее.
Молод еще был Иван, и не знал он такого, не ведал. Захлестнуло с головой чувство новое: от земли подняло, к небесам вознесло на крыльях невидимых. Изнутри по всему телу дрожь пошла. Еле вырвался Иван из сладкого плена, опрокинул навзничь любимого. Утонул на миг в шальных черных омутах, и слились уста в поцелуе, а тела сплелись в страстных объятиях. До утра так сплетались, взлетая и падая,пока не сморило сном счастливого царевича.
Проснулся Иван, смотрит - глазам не верит: вот оно лежит, его чудо лесное, только руку протяни - все твое. Да не чудо-юдо, а добрый молодец красоты невиданной. А уж вспомнить, что ночью было - так в жар бросает. Никого другого не надобно!
Перевел взгляд на пол: вот она, шкура проклятая! Неужели опять оденется его Еж ненаглядный в колючки страшные, неужели снова быть ему зверем лесным? Не бывать тому!
Бросился тут царевич к печи, схватил шкурку ежиную и в огонь бросил:
- Теперь будем, любый мой, жить с тобой в любви и согласии!
Тут раздался страшный грохот, черным дымом все заволокло. Подскочил супруг его, закричал горько:
- Что же ты, Ваня, наделал? Еще бы три дня переждать, три ночи - и был бы я навек твоим! Прощай теперь навсегда! Но если я всего дороже тебе, и жизни своей не пожалеешь, то ищи меня у колдуна - Кощея Бессмертного!
Как было на самом деле
До утра в объятьях сплетались, взлетая и падая, от блаженства и до безумия, пока не сморило сном счастливого царевича.
Потянулся тогда Еж, поглядел довольно на мужа, поцеловал легонько и молвил:
- Ах, хорош мой царевич! Отрываться не хочется. Только зарок такой... Да и что труднее достается, то больше ценится!
Посмотрел в волшебную тарелочку: во дворце потеха вовсю идет. Ловит царь мышей заговоренных. Сначала слуги их гоняли, да вот, чудеса: как коснется кто из них мыши, ногой ли, веником ли, или еще чем, так вместо одной их две становится. Пока мышь мимо Назара не пробежала, хвостом царский сапог задела и вмиг пропала. Вот и пришлось государю собственноручно всех переловить! Вспомнил тогда царь про Ежа, оглянулся: а того с Иваном уж нет давно. Да и стоит ли с колдуном связываться?
А тот, знай себе, посмеивается над свекром и своей шуткой. После бросил прямо у печки шкурку ежиную и улегся рядом с мужем, как и не вставал. А сам из-под ресниц подглядывает. Тут-то все и случилось.
- ...ищи меня у Кощея Бессмертного! - крикнул Еж. И пропал в черном мареве.
Тут же дым немного развеялся, опять показался супруг царевичу, выпалил:
- Дорогу у Бабы Яги уточни. В баню с ней не ходи - прибью! Карта - вот! Смерть - в яйце! Я в тебя верю!
Стоит Ваня, глазами на карту хлопает. Закралось какое-то подозрение: зачем ее Еж заранее-то подготовил?! Ох, что-то тут нечисто! Тут, как назло, ночные картинки вспомнились... Чисто-нечисто, а любимого надо выручать!
Пришел царевич к отцу. Царь-то грозен, глаза красные, с недосыпу, руки все мышами покусанные. Не хотел, было, Назар сына отпускать: пропал колючий, и слава Богу. Но не смог - не даром же его справедливым прозвали!
Тут и невестка от старшего сына, Милолика, что-то про себя подсчитала, прикинула руки потерла и давай упрашивать:
- Пусти, царь-батюшка, нельзя разлучать сердца любящие!
И Савелий, зятек, тут как тут:
- Не то, как говорят гости заморские, лошадь лягнет!
Вздрогнул Назар, он-то еще от мышей не отошел, и говорит:
- Быть посему!
А сам крепко задумался, что так его сыновья, тьфу на них, стрелять толком и не научились!
Долго шел Иван-царевич, по сугробам непроходимым, лесам непролазным, пока не набрел наконец на избушку на курьих ножках. Выскочила из той избушки резвая старушонка и проскрипела, как дверь немазаная:
- Ну, здравствуй, царевич. Дело пытаешь, али от дела лытаешь? А то у меня дрова не рублены, печь не топлена, корова не доена, огород не полит, поле не вспахано...
- Здравствуй, бабушка. Какое поле, какой огород, зима на дворе! Новый год у порога!
- Ну, огород, не огород, а поле не паханное имеется, - игриво проскрипела старушка, подмигнув и поведя костлявым плечом. - Могем, кстати, и баньку истопить... И что, зима? Ежи, вон, тоже зимой спать должны!
Вовремя напомнила про нареченного, а не то... сбежал бы царевич без оглядки от эдакой напасти!
- Про Ежа мне и надо, - взмолился он, - помоги! Подскажи, как найти Кащея, и где яйцо со смертью его спрятано?
Яга то ли рассмеялась, то ли закашлялась - за скрипом не разберешь, и, всхлипывая, поинтересовалась:
- Про смерть тебе Еж сказал? Ну, ладно, слушай: смерть Кащея в яйце. Яйцо в ларце. Ларец цепями булатными прикован на высоком дубу столетнему - не достать! А без него злодея не победить! Ну а найти его не трудно - в самых крутых и высоких горах стоит замок кащеев! Ну, что, мож бросишь дело гиблое, и в баньку: кровь разогнать, косточки пропа...
-... рить, - уже вяло закончила она вслед сверкающим царственным пяткам. - Ну и чего этим мужикам надо? Опыт, яркая внешность, жилье свое имеется...
Как сказка сказывается
Долго ли, коротко ли, отыскал Иван-царевич тот заветный дуб. Долго бился над ним - никак повалить не мог. Не только люди любили царевича за его сердце доброе. Пришел ему на помощь хозяин лесной - и свалили вдвоем необхватный дуб. Упал ларец оземь, разбился.
Выскочил из него заяц, и пустился наутек. Опечалился царевич. Но бросился наперерез серый волк, разорвал зайца. Вылетела из зайца утка, тут же скрылась высоко в небе за тучами - не достать стрелой. Налетел на ту утку быстрый коршун. Выпало из утки яйцо. Испугался Иван-царевич: что будет, как разобьется? В чем она, смерть кащеева?
Но упало яйцо прямо в полынью на замерзшей реке, не разбилось - под воду ушло. Пригорюнился царевич. Выплыла тут щука, а в пасти у нее яйцо виднеется!
Поблагодарил Иван зверей за помощь, в пояс им кланялся. А после пошел прямехонько в замок кащеев. Победил он колдуна, выручил из злой неволи своего суженного, привел домой к отцу. Закатили на радостях пир горой, и Новый год вместе встретили. И зажили они в любови и радости, на тот год, да еще на годы долгие!
Как было на самом деле
Встал Иван-царевич возле дуба, и так за него возьмется, и эдак, а сделать ничего не может: пусть и не обижен силушкой, да где повалить человеку такое могучее дерево. Подоспел тут медведь, и рычит:
- Давай, помогу!
Опешил Иван, глазам не верит:
- Медведи же спать должны?!
- Ну и что? - фыркнул рядом серый волк. - Ежи, вроде, тоже должны? А ты ведь Ка..., в смысле, Ежу муж? Так мы тебе и поможем!
Задумался, было, Иван, над волчьей обмолвкой, но тут не до этого стало. Повалил медведь дерево, волк зайца догнал, коршун утку добыл, а щука яйцо волшебное доставила.
Поблагодарил царевич помощников, и, не медля, к Кащею отправился - любимого выручать!
Пришел в замок грозного колдуна и кричит:
- Выходи, Кащей, на честный бой!
Раздался тут грохот со всех сторон, и появился перед Иваном злой колдун, сам Кащей - в полтора роста человеческих, в черной короне, черной маске с черепом, с черными крыльями за спиной. Череп недобро скалится, в руках мечи черные, зловещие.
Рассмеялся Кащей:
- Дурак ты, царевич. Куда тебе против меня - как прутик переломлю, как блоху прихлопну!
- Не сделав - не похваляйся! - крикнул Иван, и бросился рубиться с колдуном.
Да куда там: смеется колдун, а ветры могучие налетели - не дают царевичу к врагу приблизиться. Вот оно, колдовство!
Оплели вдруг царевича веревки невидимые, а Кащей глумится, кончиком меча одежду его разрезает.
Взъярился Иван-царевич, а сделать ничего не может:
- Вот каков твой честный бой!
Рассмеялось в ответ чудище:
- А что, коли отпущу тебя? Забудешь своего Ежа? Уйдешь?
- Никогда не бывать тому!
- Да как не бывать? - изгалялся Кащей. - Убью тебя, так и так Еж моим будет! А так жив останешься. Дам тебе в придачу богатства несметные: выбирай, что хочешь в сокровищнице. Хочешь, дам и слуг - непобедимых воинов: сам, вместо отца править будешь? И братья тебе не соперники!
Но Иван так и не отказался от любимого: ни сокровища, ни за корону, и жизни своей не пожалел. Надо было сразу разбить яйцо со смертью кащеевой, но он честно биться вышел. Да только колдун обманул.
- В последний раз спрашиваю: отдашь Ежа?
- Нет, не предам я своей любви, как не предал чести и совести!
- Ой, дурак, - вдруг совсем другим голосом протянул Кащей. - Ведь с яйцом пришел, мог легко победить! И за что я тебя только люблю?
Да так сказал, что сразу ясно - сам знает, за что!
Спали с царевича невидимые веревки, но он так и стоял, с места не сдвинулся.
Глядит Иван: уменьшился Кащей, пропала и маска с черепом. Не колдун перед ним - стоит нареченный супруг. Посмотрел тот ласково, взял за руки.
- Не побоялся, - говорит, - ты, Ваня, колдуна, пришел за мной. Не ударил подло в спину (хотя - ну и дурак). Предпочел любовь богатству и власти. И яйцо добыл заветное - исполнился зарок от моих родителей. Теперь навсегда вместе нам быть!
- Так ты... Кащей?
- А ты - гений! - ехидно подхватил Еж, догадываясь, что его царевич уже никуда не денется, и придвигаясь все ближе.
- Но я же... должен тебя победить! - пытался разобраться Иван.
- Победи меня, - страстно выдохнул ему на ухо супруг, - и побыстрее, прямо сейчас! Пока я тебя сам не... победил!
- Но я же пришел тебя спасти!
- Спасай, Ваня, срочно, не то я тебя сам... спасу... два раза! - жарко прошептал Кащей, прежде чем втянуть своего "спасителя" в еще более жаркий поцелуй.
Вот так и победил Иван-царевич Кащея... два раза. И мужа своего спас... два раза... или три... для начала...
На Новый год в царских палатах они, конечно, не успели, да не больно-то и хотелось. Ведь главное - встретить его с тем, кого любишь, и кому дорог ты. Тогда все обязательно сбудется и заладится: и на этот год, и на долгие-долгие годы вперед!
Любовь - это чудо, что делает мир добрым и ярким, колючего ежа - мягким, а злого Кащея - ласковым котенком. Все сказки знают об этом, не забывайте и вы)
Эпилог
Лежит Иван-царевич утром в мягкой постельке, на мужа любуется. Всем хорош: лицом и станом, даже ежиный характер с перчинкой - и тот по нраву пришелся! Вставать-то как не хочется: совсем заездил, шальной, хотя и то обоим хорошо! Сам-то под утро только пощады просил: нет, мол, сил пошевелиться; а сейчас уже опять скачет по опочивальне, песни распевает и яйцо черное в руках подбрасывает... Яйцо?!
- Стой, дурной! - завопил царевич диким голосом. - Ты чего творишь?!
Испугался так, что дыхание перехватило. А ну как уронил бы Кащей смерть свою?
Потянулся Ваня за яйцом, перехватить хочет, а муж над ним посмеивается, да в руках смерть перекатывает: того и гляди, упадет!
Тянет в ответ, издевается:
- Как-как ты меня назвал, желанный мой?
- Ну... любимый! Отдай, а?
Еж, как всегда, целоваться полез - очень ему это нравилось, и говорит:
- Не бойся, бессмертный я! Зарок это - от родителей.
Тут и раздавил яйцо. Царевич только охнуть успел. Глядит - осыпалась черная скорлупа, вспорхнула с кащеевой ладони маленькая птичка, защебетала и в окошко вылетела.
- Вот и все, Ваня, - улыбнулся Еж, - улетел мой зарок. Теперь, и верно, всегда вместе будем! Ни на волю чужую, ни на волшебство, ни на что другое не оглядываться - только ты и я!
- Тьфу, напугал, - выдохнул царевич.
После отвесил этому шутнику подзатыльник, в воспитательных целях - Кащей даже не обиделся; и следом сам целоваться полез.
- Тут только... это... такое дело, - ласково и осторожно завел неугомонный муж. - Мы с твоим батюшкой опять слегка... не сошлись во мнениях. Не-не, все живы-здоровы! Только... на корону сильно не рассчитывай!
- Ну и леший с ней, с короной, пусть, вон, братья правят! Главное, что у меня есть ты!
- Ой, дурааак! - а сам-то растаял. - Ну, что, опять тебя учить? Хватай уже счастье в охапку...
конец
Всем известна эта сказка: вместо красавицы-царевны обручиться с холодной, зеленой и склизкой лягушкой. Нашему царевичу повезло меньше: его суженый колючий Еж. А, может, и повезло? Кто знает, какие тайны скрываются за звериной шкуркой, иголками и колючим характером?
Пишу на выставку у Дэвида, просто мне так удобнее. Особо заняться этим не получается, а выкладка в процессе меня стимулирует самим своим фактом)
Предлагаю желающим прочитать целиком уже там))
Вот, перезалила:
читатьИван-царевич и... Еж?!
Автор: клевер
Жанр: сказка
Размер: мини
небечено
Всем известна эта сказка: вместо красавицы-царевны обручиться с холодной, зеленой и склизкой лягушкой. Нашему царевичу повезло и того меньше: его суженый колючий Еж. А, может, и повезло? Кто знает, какие тайны скрываются за звериной шкуркой, иголками и колючим характером?
Как сказка сказывается
В некотором царстве, некотором государстве жил-был царь Назар. Хороший царь, мудрый и справедливый, оттого и в стране его все ладилось. Да только время идет - никого не жалеет. Постарел царь, хворать начал, вот и призадумался: кому из сыновей царство оставить?
К слову сказать, было у царя три сына, и каждый хорош по-своему.
Старший, царевич Афанасий - грозен, да у народа в почете. Средний, Петр - не по годам умен. А у младшего, Ивана-царевича - сердце доброе, за что и любили его от мала до велика. И силушкой никто из царевичей не обижен. Думал Назар, думал, никак выбрать не мог. Тогда и посоветовали ему верные советники: сыновей оженить, а потом уж решать. Что человек один? Как бы умен или силен не был - а все слаб. В любви - сила, в семье - опора. Там и видно будет, кто из них более других трона достоин.
Тем временем царю худо сделалось, и повелел он, чтобы еще до Нового года привели сыновья невест.
Не знали царевичи, кроме среднего, где невест себе искать, но батюшкиного наказа ослушаться не посмели. Вот и повелел Назар сыновьям поступить так, как в старину делали: взять луки тугие да стрелы быстрые. Воле вышней довериться - куда полетит стрела, в той стороне и искать свою судьбу добру молодцу.
Согнул Афанасий лук тугой, натянул тетиву шелковую - далеко улетела стрела, да попала на боярский двор, прямо в ставеньку у окошка старшей дочери боярской. Всполошились все, заохали, забегали, пытались стрелу из ставеньки расписной выдернуть, да ни у кого не достало сил: ни у боярских дружинников, ни у челяди, ни у самого хозяина. Подошла Милолика, старшая дочь боярская, лишь коснулась рукой, так стрела сама к ней в руку и прыгнула. И жених со сватами уже тут как тут!
Пришел черед Петра стрелять. Да как отдаться на волю случая, если есть тот, кто люб тебе... Тщательно царевич прицелился, не наугад стрелял: прилетела стрела быстрая на купеческий двор. Увидал ее Савелий, молодой сын купеческий - зарделся. То ли сердце подсказало, то ли узнал оперение. А, может, давно у них было сговорено... В общем, взял за себя Петр-царевич своего любого, не невесту - жениха к отцу привел.
Вот настала пора Ивана удачу пытать. И так младший царевич прицелится, и эдак, все ему не нравится. Не ложится рука, да и на душе покоя нет. Вот, наконец, согнул Иван-царевич свой могучий лук и выстрелил, да так, будто под руку кто толкнул: улетела стрела прямо в сторону леса дремучего, непроходимого. Покачал головой царь-батюшка: какая сыну судьба в тех гиблых местах? Да делать нечего, пошел царевич за своей стрелой и долей назначенной.
Идет, а сам думу думает: хорошо, хоть не в болото улетела стрела заветная, а не то, не дай Бог, лягушку мокрую в хоромы царские вести! Хотя, какие в эту пору лягушки? Зима на дворе - морозы ударили. И еще так подумалось: вот, мол, не будет там ни единой живой души, так, может, и батюшка сию волю вышнюю примет.
Да как бы не так. Пришел Иван-царевич в лес, долго стрелу искал, никак найти не мог. В самую чащу непролазную забрался. Искололся весь, ободрался, а уж лесу-то наломал. Вот и выбрался на опушку заснеженную. Хотел, было, передохнуть, а после, несолоно хлебавши, домой возвратиться. Тут глянул: а прямо на сугробе сидит огромный колючий еж, да стрелу его в лапках держит.
Вздрогнул Ваня: вот же напасть, чудо-юдо лесное! Поклонился и так молвил:
- Здравствуй, зверь лесной! Отдай мне мою стрелу, не серчай, не прогневайся!
- Как не отдать, - отвечал ему молодой голос мужской. - Да только и ты, царевич, исполни наказ родительский и волю вышнюю - возьми меня с собой, представь своему батюшке, мужем своим во дворец возьми, уложи на постель шелковую, да почитай, как супруга волею судьбы, как и я теперь буду почитать тебя!
- Да ты же... еж! - возмутился царевич. - Ты зимой и вовсе спать должен!
Но поделать ничего не мог: не силой же отнимать стрелу, не лгать батюшке?
Вот и Иван не невесту привел - ежа отцу принес. Подивился Назар на чудо этакое, но сына похвалил - за честность его. Что же, видать, судьба такая! Так и звали нареченного младшего царевича, Ежом.
Едва-едва улеглись свадебные волнения, да все ближе праздники, веселье новогоднее. И Назару полегчало от хлопот радостных.
Вот как-то царь и говорит своим сыновьям:
- Пусть каждый из ваших избранников сошьет мне к празднику рубаху!
Поклонились царевичи, не стали перечить воле батюшкиной. По домам отправились: каждый к своей суженной или суженному. Афанасий с Петром пошли гордые, довольные, а Иван идет - невесел, голову повесил. Зачем решил государь посмеяться над ними? Что же будет, как Ежу волю царскую выполнить? Неведомо...
Как это было на самом деле
- Да ты же... еж! - возмутился царевич. - Ты зимой и вовсе спать должен!
- Я, - припечатал в ответ колючий переросток, - никому и ничего не должен! Ну что, так и будем на морозе стоять? Давай уже, хватай свое счастье неожиданное в охапку, и пошли!
Вот тут то Иван и понял, что спокойные деньки для него закончились!
С охапкой вышла незадача - ввиду повышенной колючести и особо крупных размеров ежика. Идею о том, что Ваня покатит свернувшегося клубком "жениха" перед собой, пиная, то есть, направляя его ногами, тот почему-то отверг с гневным фырканьем. В конце концов, пришлось царскому сыну распрощаться с теплой шубой, в которую он и завернул "свою судьбу".
Спокойная реакция батюшки, по правде сказать, больше раздосадовала, чем порадовала. Мог бы стать в позу, ногами затопать и закричать грозным голосом: "Не бывать тому!" Но цари совсем неохотно признают собственные ошибки, и Назар тут же расщедрился на родительское благословение молодых. Судьба, мол, такая!
С братьями Иван был дружен, и сильно допекать его не стали, так, поехидничали немножко, по-доброму, по-свойски. Ну а острый язычок колючего суженного быстро отбил у желающих охоту болтать попусту. Уж если Еж кого высмеивал, так потом это долго вспоминали.
Тем временем приближались новогодние праздники. Вот тут-то и нашло что-то на царя-батюшку: то ли блоха укусила, то ли еж уколол - не понятно. Но приказал Назар, чтобы "невестки и лица к ним приравненные" сшили государю по праздничной рубахе! И непременно - своими руками!
- Тебе надо выпить! - заявил Еж практически вползающему в светелку мужу и протянул ему уже полную кружку.
- Нет, - простонал царевич, - утопиться!
- Боюсь, такого количества выпивки у нас не найдется, - искренне огорчился его супруг. - Ну, давай, рассказывай, что там за беда!
Едва Иван закончил жаловаться на жизнь, удрученно поглядывая на коротенькие лапки, явно неприспособленные для шитья, как Еж в ответ привычно фыркнул и сказал:
- Дурак ты, Ваня, хоть и царевич! Легче надо ко всему относиться! Тебя мужем-ежом долго ли попрекали? Отвлечется народ, попривыкнет. Ужели думаешь, рубашку дольше помнить будут? Уж какую-никакую тряпицу сварганю. А государь сам виноват. Еще и обижусь, коли носить откажется! Ложись-ка ты спать. Будет царю рубаха!
Тем временем у Милолики и Савелия работа кипит: мамки, няньки, да швеи-служанки наряды царские готовят. Иван же и мысли такой не допустил, в ответ на что снова был обфыркан и дураком "обласкан".
Хотел, было, Иван-царевич подсмотреть, как его-то ежик своими короткими лапками с коготками будет с иголкой управляться, но муж начал тихонько напевать какую-то песенку, и царевич крепко уснул.
- М-да, - сказал тем временем Еж, - не тому я, оказывается, учился. Ну, где наша не пропадала!
Скинул с себя колючую шкурку и оказался добрым молодцем. Да таким красавцем, что не в сказке сказать, ни пером описать. Только характер, похоже, тот же остался. Исколов себе все пальцы, перепортив груду дорогих тканей и даже сломав две пары ножниц и полдюжины иголок, Еж, наконец перевел дух, прекратив ругаться на царя-самодура и сына его, просто идиота честного. Рубаха - первый опыт портняжьего искусства была готова.
Хотел тогда Еж Ваню ласково пнуть, но вспомнил, что не время еще ему показываться. Надел опять шкурку звериную, свернулся клубком, и по ногам спящего царевича прокатился. Заорал Иван, подскочил. А муж колючий смотрит на него честными глазками-бусинками и ласково-ласково спрашивает:
- Что, Вань, сон плохой, да? Так это совесть нечистая! Может, заставил кого всю ночь не спать, пахать в поте иголок? Вон, рубаха-то лежит, неси отцу!
Подскочил царевич, вцепился в свернутую шелковую рубаху и бегом побежал - даже не посмотрел, что там вышло.
Прибежал к батюшке, а братья уже там. Выложили свои подарки: у Афанасия от Милолики рубашечка тонкая, узор чудной - семь мамок-нянек старались. Да жаль, маловата царю. У Петра от Савелия рубаха добротная, яркая, на солнце переливается. Да вот беда - велика. Взялся царь за третью, одел - сидит-то хорошо, разве что швы чуть косоваты. Тут все и ахнули: кто глаза отводит, кто втихаря поглядывает, да хихикает.
Глянул царь - а на рубашке-то ежиной, как живой, движется рисунок срамной: леший с кикиморой непотребствами занимаются. Осерчал Назар на Ежа, а тут еще и буковки по рубашке пробежали, так, что один он их увидел: "Над другим посмеяться - много ума не надо. А если дурак - то и ходи так!"
Еще сильнее царь разозлился, даже забыл, что хотел "невесткам" новое задание дать - с караваем. Решил наглого звереныша лесного проучить, и дал сыновьям новый наказ:
- Скоро уж Новый год настает. Будет завтра праздник большой, гостей на него созвано немерено. Хочу, сыновья мои любезные, чтобы явились вы на него вместе со своими супругами. Да чтобы никто не отказался - а не то разгневаюсь!
- Вот неугомонный старикан, - усмехнулся муж младшего царевича, проведя по тарелочке лапкой, стирая волшебную картинку. - Ну, ничего, будет тебе праздник, будет тебе и Еж!
Ивана он встречал уже подготовленным: выслушал жалобы на горькую судьбу и непонимание, погладил по растрепанной шевелюре, промурлыкал песенку и спать уложил.
А как пришла пора на праздник собираться, так и сказал Еж царевичу:
- Поезжай, Ваня, один. А я следом за тобой приеду. Не бойся гнева отцовского - не подведу. Только и ты уж не оплошай: одень колечко обручальное, и я со своим буду, чтобы все видели, что я - твой муж, а ты - мой! Как услышишь громкий стук и грохот, знай - я это. Так гостям и скажи: "Не бойтесь, гости дорогие, это супруг мой, Ежик, в своей коробчонке приехал!"
Ваня и не знает, как духу хватит, такое сказать при всем честном народе, но спорить не стал. На том и порешили. Отправился царевич на праздник один.
А супруг его шкурку колючую скинул, наряжается, да знай себе, посмеивается:
- Что за чудо этот царевич? Так бы дразнил и дразнил, а потом... "съел"!
Но тут Еж усилием воли согнал с лица мечтательную улыбку. Сначала - месть свекру! Прежде всего, за шитье, да и вообще, за все хорошее!
- Вот выдумал, сшейте! - фыркнул Еж, хотя уже и был в человеческом обличье. - Может, еще пирог испечь?! М-да, будь одна из вас ткачихой, а вторая поварихой... Это не для нас! Мы, может, богатыря родим?
Тут же скептически оглядел себя и подытожил:
- Нет, это вряд ли. А вот какую-нибудь мелкую пакость устроить - это запросто!
Как сказка сказывается
Пришел Иван-царевич на праздник один-одинешенек. Гости все пируют, танцуют, веселятся, а ему совсем не весело. Отец уже спрашивал: "Где твой нареченный супруг?" Только что тут ответишь? Царевич подумал, что обманул его Еж, побоялся перед гостями предстать, как он есть.
Оно, верно, и к лучшему, хотя сам Иван не снял кольца обручального.
Вдруг задрожала земля, послышался громкий стук да грохот. Гости перепугались, а царевич сказал, как муж его научил:
- Не бойтесь, гости дорогие, это супруг мой, Ежик, в своей коробчонке приехал!
Гости потихоньку посмеивались, Ваня совсем понурился, а царю даже стыдно стало, что подвел сына под насмешки. Но не успел никто больше и слова молвить, как двери распахнулись, и вошел молодец красоты невиданной: статный, высокий, чернобровый. И одет богато, а на безымянном пальце у него кольцо обручальное.
Поклонился молодец царю, а после подошел к младшему царевичу, протянул ему руку с обручальным кольцом и вымолвил:
- Узнал теперь судьбу свою, что не видел за иголками?
Весь вечер не могли гости от их пары глаз отвести: настолько хорошо вместе смотрятся, будто друг для друга и созданы! И сам Иван налюбоваться никак не может. Разве узнаешь в красавце таком чудо-юдо лесное?
Как было на самом деле
Разве узнаешь в красавце таком чудо-юдо лесное? Если только по характеру колючему да острому языку: многим назойливым досталось, а кто хотел подшутить - в итоге сам осмеянным остался.
Но муж царевича не забывал о задуманном: хотел он и царя проучить, и Савелия с Милоликой за обман с рубашками наказать. Несправедливо: даже он, правда, из-за Ивана, в тот раз не обманывал!
Вот настал их с царевичем черед танцевать, а царя будто нечистый толкает.
- Чем еще удивишь? - спрашивает.
Взял тогда Еж остатки вина в кубке, да в рукав себе плеснул. А как стали танцевать, махнул рукой, и оказалось перед ними прекрасное озеро, с цветами и лебедями белыми. Глядит, а Милолика за ним повторила и тоже остатки вина в рукава себе вылила. Сын же купеческий поостерегся.
Пошли после и они танцевать, махнула рукой жена старшего царевича: сначала вином самого царя обрызгала, а потом капли, что на пол упали, превратились в мышей и бросились врассыпную. Тут уж поднялся женский крик и визг, шум, суматоха. Дошло и до драки. Царь гневался, стражники гостей успокаивали, а Еж тем временем тихо сказал своему царевичу:
- Опять ты, Ваня, стоишь! Хватай уже свое счастье в охапку, да домой тащи!
Что Иван тут же с превеликой радостью и сделал.
Как сказка сказывается
Привел царевич мужа домой: и радостно ему, и боязно. И любуется - наглядеться не может, и обнять бы покрепче - да не решится никак.
Но Еж-то не растерялся:
- Чего боишься, желанный супруг? Держи счастье свое крепче, не отпускай! Не то утра дождешься - будет снова не муж, а еж!
Прильнул гибким станом, сам обвил руками и в опочивальню потянул, целуя сладко и жарко - так, что у Ивана пропали страхи-сомнения. А после - на постель, где вмиг пропала с них праздничная одежда.
Смеются глаза черные, бесстыжие, но тут же страстью туманятся. Не сводит Еж с супруга взгляда жадного, будто и впрямь съесть готов. А руки ловкие уже взлетают птицами, шелком скользят по милому лицу, по телу сильному и горячему; уста нежные - везде, без запретов и робости: словно нет в мире слаще царевича, нет прекраснее и желаннее.
Молод еще был Иван, и не знал он такого, не ведал. Захлестнуло с головой чувство новое: от земли подняло, к небесам вознесло на крыльях невидимых. Изнутри по всему телу дрожь пошла. Еле вырвался Иван из сладкого плена, опрокинул навзничь любимого. Утонул на миг в шальных черных омутах, и слились уста в поцелуе, а тела сплелись в страстных объятиях. До утра так сплетались, взлетая и падая,пока не сморило сном счастливого царевича.
Проснулся Иван, смотрит - глазам не верит: вот оно лежит, его чудо лесное, только руку протяни - все твое. Да не чудо-юдо, а добрый молодец красоты невиданной. А уж вспомнить, что ночью было - так в жар бросает. Никого другого не надобно!
Перевел взгляд на пол: вот она, шкура проклятая! Неужели опять оденется его Еж ненаглядный в колючки страшные, неужели снова быть ему зверем лесным? Не бывать тому!
Бросился тут царевич к печи, схватил шкурку ежиную и в огонь бросил:
- Теперь будем, любый мой, жить с тобой в любви и согласии!
Тут раздался страшный грохот, черным дымом все заволокло. Подскочил супруг его, закричал горько:
- Что же ты, Ваня, наделал? Еще бы три дня переждать, три ночи - и был бы я навек твоим! Прощай теперь навсегда! Но если я всего дороже тебе, и жизни своей не пожалеешь, то ищи меня у колдуна - Кощея Бессмертного!
Как было на самом деле
До утра в объятьях сплетались, взлетая и падая, от блаженства и до безумия, пока не сморило сном счастливого царевича.
Потянулся тогда Еж, поглядел довольно на мужа, поцеловал легонько и молвил:
- Ах, хорош мой царевич! Отрываться не хочется. Только зарок такой... Да и что труднее достается, то больше ценится!
Посмотрел в волшебную тарелочку: во дворце потеха вовсю идет. Ловит царь мышей заговоренных. Сначала слуги их гоняли, да вот, чудеса: как коснется кто из них мыши, ногой ли, веником ли, или еще чем, так вместо одной их две становится. Пока мышь мимо Назара не пробежала, хвостом царский сапог задела и вмиг пропала. Вот и пришлось государю собственноручно всех переловить! Вспомнил тогда царь про Ежа, оглянулся: а того с Иваном уж нет давно. Да и стоит ли с колдуном связываться?
А тот, знай себе, посмеивается над свекром и своей шуткой. После бросил прямо у печки шкурку ежиную и улегся рядом с мужем, как и не вставал. А сам из-под ресниц подглядывает. Тут-то все и случилось.
- ...ищи меня у Кощея Бессмертного! - крикнул Еж. И пропал в черном мареве.
Тут же дым немного развеялся, опять показался супруг царевичу, выпалил:
- Дорогу у Бабы Яги уточни. В баню с ней не ходи - прибью! Карта - вот! Смерть - в яйце! Я в тебя верю!
Стоит Ваня, глазами на карту хлопает. Закралось какое-то подозрение: зачем ее Еж заранее-то подготовил?! Ох, что-то тут нечисто! Тут, как назло, ночные картинки вспомнились... Чисто-нечисто, а любимого надо выручать!
Пришел царевич к отцу. Царь-то грозен, глаза красные, с недосыпу, руки все мышами покусанные. Не хотел, было, Назар сына отпускать: пропал колючий, и слава Богу. Но не смог - не даром же его справедливым прозвали!
Тут и невестка от старшего сына, Милолика, что-то про себя подсчитала, прикинула руки потерла и давай упрашивать:
- Пусти, царь-батюшка, нельзя разлучать сердца любящие!
И Савелий, зятек, тут как тут:
- Не то, как говорят гости заморские, лошадь лягнет!
Вздрогнул Назар, он-то еще от мышей не отошел, и говорит:
- Быть посему!
А сам крепко задумался, что так его сыновья, тьфу на них, стрелять толком и не научились!
Долго шел Иван-царевич, по сугробам непроходимым, лесам непролазным, пока не набрел наконец на избушку на курьих ножках. Выскочила из той избушки резвая старушонка и проскрипела, как дверь немазаная:
- Ну, здравствуй, царевич. Дело пытаешь, али от дела лытаешь? А то у меня дрова не рублены, печь не топлена, корова не доена, огород не полит, поле не вспахано...
- Здравствуй, бабушка. Какое поле, какой огород, зима на дворе! Новый год у порога!
- Ну, огород, не огород, а поле не паханное имеется, - игриво проскрипела старушка, подмигнув и поведя костлявым плечом. - Могем, кстати, и баньку истопить... И что, зима? Ежи, вон, тоже зимой спать должны!
Вовремя напомнила про нареченного, а не то... сбежал бы царевич без оглядки от эдакой напасти!
- Про Ежа мне и надо, - взмолился он, - помоги! Подскажи, как найти Кащея, и где яйцо со смертью его спрятано?
Яга то ли рассмеялась, то ли закашлялась - за скрипом не разберешь, и, всхлипывая, поинтересовалась:
- Про смерть тебе Еж сказал? Ну, ладно, слушай: смерть Кащея в яйце. Яйцо в ларце. Ларец цепями булатными прикован на высоком дубу столетнему - не достать! А без него злодея не победить! Ну а найти его не трудно - в самых крутых и высоких горах стоит замок кащеев! Ну, что, мож бросишь дело гиблое, и в баньку: кровь разогнать, косточки пропа...
-... рить, - уже вяло закончила она вслед сверкающим царственным пяткам. - Ну и чего этим мужикам надо? Опыт, яркая внешность, жилье свое имеется...
Как сказка сказывается
Долго ли, коротко ли, отыскал Иван-царевич тот заветный дуб. Долго бился над ним - никак повалить не мог. Не только люди любили царевича за его сердце доброе. Пришел ему на помощь хозяин лесной - и свалили вдвоем необхватный дуб. Упал ларец оземь, разбился.
Выскочил из него заяц, и пустился наутек. Опечалился царевич. Но бросился наперерез серый волк, разорвал зайца. Вылетела из зайца утка, тут же скрылась высоко в небе за тучами - не достать стрелой. Налетел на ту утку быстрый коршун. Выпало из утки яйцо. Испугался Иван-царевич: что будет, как разобьется? В чем она, смерть кащеева?
Но упало яйцо прямо в полынью на замерзшей реке, не разбилось - под воду ушло. Пригорюнился царевич. Выплыла тут щука, а в пасти у нее яйцо виднеется!
Поблагодарил Иван зверей за помощь, в пояс им кланялся. А после пошел прямехонько в замок кащеев. Победил он колдуна, выручил из злой неволи своего суженного, привел домой к отцу. Закатили на радостях пир горой, и Новый год вместе встретили. И зажили они в любови и радости, на тот год, да еще на годы долгие!
Как было на самом деле
Встал Иван-царевич возле дуба, и так за него возьмется, и эдак, а сделать ничего не может: пусть и не обижен силушкой, да где повалить человеку такое могучее дерево. Подоспел тут медведь, и рычит:
- Давай, помогу!
Опешил Иван, глазам не верит:
- Медведи же спать должны?!
- Ну и что? - фыркнул рядом серый волк. - Ежи, вроде, тоже должны? А ты ведь Ка..., в смысле, Ежу муж? Так мы тебе и поможем!
Задумался, было, Иван, над волчьей обмолвкой, но тут не до этого стало. Повалил медведь дерево, волк зайца догнал, коршун утку добыл, а щука яйцо волшебное доставила.
Поблагодарил царевич помощников, и, не медля, к Кащею отправился - любимого выручать!
Пришел в замок грозного колдуна и кричит:
- Выходи, Кащей, на честный бой!
Раздался тут грохот со всех сторон, и появился перед Иваном злой колдун, сам Кащей - в полтора роста человеческих, в черной короне, черной маске с черепом, с черными крыльями за спиной. Череп недобро скалится, в руках мечи черные, зловещие.
Рассмеялся Кащей:
- Дурак ты, царевич. Куда тебе против меня - как прутик переломлю, как блоху прихлопну!
- Не сделав - не похваляйся! - крикнул Иван, и бросился рубиться с колдуном.
Да куда там: смеется колдун, а ветры могучие налетели - не дают царевичу к врагу приблизиться. Вот оно, колдовство!
Оплели вдруг царевича веревки невидимые, а Кащей глумится, кончиком меча одежду его разрезает.
Взъярился Иван-царевич, а сделать ничего не может:
- Вот каков твой честный бой!
Рассмеялось в ответ чудище:
- А что, коли отпущу тебя? Забудешь своего Ежа? Уйдешь?
- Никогда не бывать тому!
- Да как не бывать? - изгалялся Кащей. - Убью тебя, так и так Еж моим будет! А так жив останешься. Дам тебе в придачу богатства несметные: выбирай, что хочешь в сокровищнице. Хочешь, дам и слуг - непобедимых воинов: сам, вместо отца править будешь? И братья тебе не соперники!
Но Иван так и не отказался от любимого: ни сокровища, ни за корону, и жизни своей не пожалел. Надо было сразу разбить яйцо со смертью кащеевой, но он честно биться вышел. Да только колдун обманул.
- В последний раз спрашиваю: отдашь Ежа?
- Нет, не предам я своей любви, как не предал чести и совести!
- Ой, дурак, - вдруг совсем другим голосом протянул Кащей. - Ведь с яйцом пришел, мог легко победить! И за что я тебя только люблю?
Да так сказал, что сразу ясно - сам знает, за что!
Спали с царевича невидимые веревки, но он так и стоял, с места не сдвинулся.
Глядит Иван: уменьшился Кащей, пропала и маска с черепом. Не колдун перед ним - стоит нареченный супруг. Посмотрел тот ласково, взял за руки.
- Не побоялся, - говорит, - ты, Ваня, колдуна, пришел за мной. Не ударил подло в спину (хотя - ну и дурак). Предпочел любовь богатству и власти. И яйцо добыл заветное - исполнился зарок от моих родителей. Теперь навсегда вместе нам быть!
- Так ты... Кащей?
- А ты - гений! - ехидно подхватил Еж, догадываясь, что его царевич уже никуда не денется, и придвигаясь все ближе.
- Но я же... должен тебя победить! - пытался разобраться Иван.
- Победи меня, - страстно выдохнул ему на ухо супруг, - и побыстрее, прямо сейчас! Пока я тебя сам не... победил!
- Но я же пришел тебя спасти!
- Спасай, Ваня, срочно, не то я тебя сам... спасу... два раза! - жарко прошептал Кащей, прежде чем втянуть своего "спасителя" в еще более жаркий поцелуй.
Вот так и победил Иван-царевич Кащея... два раза. И мужа своего спас... два раза... или три... для начала...
На Новый год в царских палатах они, конечно, не успели, да не больно-то и хотелось. Ведь главное - встретить его с тем, кого любишь, и кому дорог ты. Тогда все обязательно сбудется и заладится: и на этот год, и на долгие-долгие годы вперед!
Любовь - это чудо, что делает мир добрым и ярким, колючего ежа - мягким, а злого Кащея - ласковым котенком. Все сказки знают об этом, не забывайте и вы)
Эпилог
Лежит Иван-царевич утром в мягкой постельке, на мужа любуется. Всем хорош: лицом и станом, даже ежиный характер с перчинкой - и тот по нраву пришелся! Вставать-то как не хочется: совсем заездил, шальной, хотя и то обоим хорошо! Сам-то под утро только пощады просил: нет, мол, сил пошевелиться; а сейчас уже опять скачет по опочивальне, песни распевает и яйцо черное в руках подбрасывает... Яйцо?!
- Стой, дурной! - завопил царевич диким голосом. - Ты чего творишь?!
Испугался так, что дыхание перехватило. А ну как уронил бы Кащей смерть свою?
Потянулся Ваня за яйцом, перехватить хочет, а муж над ним посмеивается, да в руках смерть перекатывает: того и гляди, упадет!
Тянет в ответ, издевается:
- Как-как ты меня назвал, желанный мой?
- Ну... любимый! Отдай, а?
Еж, как всегда, целоваться полез - очень ему это нравилось, и говорит:
- Не бойся, бессмертный я! Зарок это - от родителей.
Тут и раздавил яйцо. Царевич только охнуть успел. Глядит - осыпалась черная скорлупа, вспорхнула с кащеевой ладони маленькая птичка, защебетала и в окошко вылетела.
- Вот и все, Ваня, - улыбнулся Еж, - улетел мой зарок. Теперь, и верно, всегда вместе будем! Ни на волю чужую, ни на волшебство, ни на что другое не оглядываться - только ты и я!
- Тьфу, напугал, - выдохнул царевич.
После отвесил этому шутнику подзатыльник, в воспитательных целях - Кащей даже не обиделся; и следом сам целоваться полез.
- Тут только... это... такое дело, - ласково и осторожно завел неугомонный муж. - Мы с твоим батюшкой опять слегка... не сошлись во мнениях. Не-не, все живы-здоровы! Только... на корону сильно не рассчитывай!
- Ну и леший с ней, с короной, пусть, вон, братья правят! Главное, что у меня есть ты!
- Ой, дурааак! - а сам-то растаял. - Ну, что, опять тебя учить? Хватай уже счастье в охапку...
конец
@темы: новогодне-рождественское, сказки (мои)
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
Милостью Богов
Автор: клевер
Бета: aleksis77
Жанр: фэнтези, сказка
Размер: крохотный)
Даже не история, а зарисовка с новогодним мотивом - вбоквел к "Невесте".
читатьВ Квилоне праздник середины зимы. Музыка, танцы, огни священного костра и всеобщее веселье. Еще один год остался позади, вместе со своими радостями и печалями, встречами и расставаниями, потерями и приобретениями. Но, чтобы не говорили противники перемирия, для Шутара это был важный год - достойное завершение последних лет нашествия бестий.
Большинство жителей Шутара являлись людьми, но среди них порой появлялись совершенно особенные, отмеченные милостью Таре, дети. Из них готовили воинов Квилона: рейсы - белые волки, оборотни, звери. Но как бы их не называли, лишь рейсы, наделенные нечеловеческими способностями и огромной силой, могли защитить от зла, что надвигалось со стороны Пустоши. Бестии. Они появлялись набегами, то здесь, то там, то больше, то меньше. Неизменным было одно: там, куда приходили твари, гибли люди. Большинство бестий имело сходное с человеческим строение тела, но при этом совершенно жуткую, полузвериную, внешность. Чаще всего жертвы оказывались разорванными, но иногда, что особо пугало, их "иссушали" - словно выпивая жизнь. Быть может, и душу?
В то же время, пока рейсы отбивали вылазки бестий, само нашествие продолжалось: линия Пустоши становилась все ближе, сдвигая границы, твари захватывали все больше человеческих земель, превращая их в непригодные для жизни. Пустошь.
Когда-то, во времена затишья, люди засомневались, что им нужны подобные защитники. Рейсы, а особенно их элита - берсерки, сами были агрессивны и довольно опасны. Былое уважение к волкам забывалось. Родители не несли детей в храм Таре. Градоначальники уже неохотно соглашались платить подати на содержание такой, казалось бы не нужной теперь, армии.
И, когда нашествие началось с новой силой, весь Шутар оказался неготовым к нему.
Квилон: и стольный город, где обитала семья правителя; и граница, отделяющая остальные земли людей от Пустоши - противостоял, как мог. Но, тем не менее, казалось, что род человеческий уже обречен.
В эти трудные времена Великий Белый Волк не оставил своей милостью нерадивых детей. На свет появилось огромное количество рейсов, и немалая часть из них была берсерками. Особенный волчонок-берсерк родился и в княжеской семье.
Уже в семнадцать лет непобедимый Ксанар стал вождем рейсов. Несколько лет под его руководством защитники успешно противостояли нечеловеческому противнику, ведь и сами они не были людьми. Но за такую силу боги требовали плату. С каждым годом безумная ярость все ближе подбиралась к берсеркам, не нашедшим свой "якорь". Таким становился лишь предназначенный или предназначенная, пара. Ни с кем другим сильнейшие из рейсов соединить судьбу не могли.
Под рукой Ксанара белые волки не только защищали Шутар от набегов, но и начали нападать сами, оттесняя бестий, отодвигая линию нашествия назад. Там, где не оставалась следа захватчиков, милостью Эйски, снова начинала расти трава, и уже через несколько лет земли обещали вновь стать плодородными. Сила рейсов и их количество, несмотря на гибель в бою, росли. И однажды наступил тот момент, когда твари уже не могли противостоять защитникам Шутара на равных.
Неизвестно, сколько лет продлилось бы кровавое противостояние, и был ли его исход так уж предрешен, но после вторжения на территорию Пустоши, ее повелители сами изъявили желание заключить мир. Разумеется, доверять вчерашнему беспощадному врагу, да еще столь нечеловеческому, нелегко. Ксанар больше склонялся к полному уничтожению бестий, каких бы жертв это не стоило и с их стороны. Но князь Хеттвиг, старший брат вождя рейсов, повелел начать переговоры.
Как оказалось, твари, с которыми в основном имели дело люди, были "низшими". Чем выше происхождение и положение бестий, тем меньше в них животной ярости. Так, командиры и были теми, кто, в отличие от терзавших жертвы солдат, "иссушал" их. Самые высокородные бестии и вовсе невыносимо похожи на людей. Невыносимо - оттого, что невозможно поверить: столь красивые существа способны на подобные зверства, а все представители касты повелителей и в человеческом понимании были очень красивы.
Тем не менее, решение о мире было принято, и Хеттвиг, на правах победителя, диктовал свои условия. Для большей уверенности, что договоренности не будут нарушены, князь выдвинул требование о заложниках благородной крови, которым предстояло стать младшими супругами представителей знати Шутара.
Эта участь ожидала десятерых молодых бестий, одним из которых являлся второй сын старшего повелителя Тайши.
Единственное, чего повелитель требовал для своего отданного на откуп сына, так это его введения в род самого князя. Увы, Хеттвиг не мог отдать подобного приказа своему брату, ведь берсерк может связать себя только с предназначенным, и он у Ксанара уже был. Обещанный предсказанием, пусть вождь рейсов и не желал признать, как он считал, навязанного ему мальчишку, и даже не пожелал увидеть за все те шестнадцать лет, что предназначенный провел на воспитании в храме богини сущего, Эйски, где он и появился на свет.
Но похоже, что само существование предназначенного берегло воина и от гибели в жестоких боях, и от безумия в мирной жизни. Что же, у них еще есть время, пока мальчик подрастет и войдет в брачный возраст. Хеттвига теперь волновало совсем другое. Других близких родственников у князя, не считая малолетней дочери, не было, да и сам он овдовел несколько лет назад. Вот и выходило по всему, что Хеттвиг должен ввести бестию в свой дом, дабы не нарушить хрупкий мир.
Знать была недовольна: слишком многие желали породниться с князем. К тому же, его покойная жена оставила супругу одну дочь, и новая княгиня могла стать матерью наследника. Но тех, кто решился бы во всеуслышание выразить свое недовольство повелителю всего Шутара и брату победоносного полководца, не нашлось.
Это произошло год назад. Четверо заложников вошли в дома знати, пятеро стали супругами не встретивших своих предназначенных рейсов знатного происхождения, и один, Тайши - мужем самого князя.
Увидев своего мужа-заложника впервые, Хеттвиг, неожиданно для себя, залюбовался им: Тайши был красив той самой, яркой, необычной для Шутара, и оттого пугающей красотой. Длинные черные волосы собраны в высокий хвост, из которого волнами водопада спускаются ниже спины; выразительные черные глаза; тонкие, идеальные, словно нарисованные черты лица; стройное и гибкое тело, но не хрупкое, нет - сила бестии угадывалась в каждом движении. Невозможно поверить, что среди проклятых тварей Пустоши рождается подобная красота. Но, напоминал себе мужчина, каким юноша не выглядел бы прекрасным, он - бестия, враг, зло. А Хеттвиг - князь Шутара и всего лишь человек. Об этом, впервые проявив эмоции, напомнил и сам молодой жених.
- Я думал, - все же, это прозвучало более высокомерно, чем удивленно, - что войду в дом вождя Ксанара?
Верно, по возможности заложников отдавали за рейсов, но волков-аристократов, и при этом не берсерков, было совсем не так много. Ксанар же был не просто рейсом, а берсерком, и отказаться от своего предназначенного не мог, даже если хотел.
- Ты служишь залогом мира и входишь в дом князя! - отрезал Хеттвиг, пряча за резкостью странную, неожиданную обиду. Верно, оттого, что его, правителя Шутара, сочли недостойным!
Тайши, похоже, понял, что сделал что-то не так, и замкнулся в себе, не позволяя больше эмоций.
Десять союзов было заключено в канун середины зимы. Семь бестий осталось в Квилоне, трое - в других городах Шутара. Мир с Пустошью был заключен и подтвержден.
Но, пусть князь - сильный мужчина и умелый воин, он оставался человеком, о чем напомнил его жених, и продолжали напоминать советники, приближенные аристократы и жрецы. По настоянию последних, всем заложникам, а особенно будущему второму князю, одели сдерживающие силу "оковы".
Тайши повел себя, как и полагается сыну правителя: он, самый юный из них, первым покорно подставил запястья, на которых, под звук молитвенных песнопений, защелкнулись широкие золотые браслеты. Цена мира...
Дальнейшее князь вспоминал со смешанным чувством вины и восторга. Никогда прежде на его ложе не было столь прекрасного существа. Вина же - оттого, как упивался собственной властью над лишенным сил, ставшим вдруг беззащитным юношей, который не смел отказать супругу ни в чем, и открывался ему, покорно и страстно отдавая себя. Сначала мужчиной еще управляла обида - его сочли всего лишь недостойной заменой младшему брату, и первые властные, даже агрессивные движения были ее отголоском. Но постепенно все это, пустое и незначительное, уходило на задний план.
Оставались лишь сплетенные в необузданном "танце" тела, влажные, нежные губы и горячие ласки. Яркий отклик чужого, такого чувственного тела сводил с ума. Словно они - двое, созданные друг для друга, и стоит им разъединиться сейчас - рухнет весь мир. Обиды... Забылось обо всем: о нашествии, переговорах и сделке, о том, насколько в действительности опасно желанное создание в его объятиях, и об оковах, связывающих его.
После, Хеттвиг словно очнулся, тогда и затопило его это чувство вины. Невозможно было поднять взгляд и увидеть то, что он натворил. Как, впервые, без спроса и взаимного желания, и практически силой, воспользовался зависимым положением, слабостью другого, пусть тот и не думал сопротивляться... не смел. Если и не насилие, то совсем близко. Но, Боги, впервые это было так хорошо... И, не в силах поднять глаз и натолкнуться на заслуженное отвратительным поступком презрение, вместо того, чтобы остаться рядом с желанным любовником после изнурительной, но такой сладкой игры, либо отправить неугодного младшего супруга в отведенные ему комнаты, великий князь позорно бежал из собственных покоев. Где Тайши остался - не захватчиком, но победителем. А его супругу еще только предстояло это понять.
Не человек. Не стоит забывать об этом, да Тайши и не давал об этом забыть. Даже в оковах, без магии и сокрушительной силы - своей молчаливой отстраненностью, величием и гордой красотой. Настоящий младший князь. Никто не мог с ним сравниться, и, даже если бы не страх и почтение к правителю, никто не посмел бы к нему подступиться. Одна княжна Лелея с детской непосредственностью "назначила" молодого князя себе в друзья, не обращая никакого внимания на тихие перешептывания за спиной. Хотя и произошло это далеко не сразу. И лишь ей, маленькой падчерице-подружке, доставались удивительные сказки, мягкие улыбки и легкий смех.
Тайши не знал, как жадно внимательные серые глаза наблюдают за ним в эти минуты. Ни разу Хеттвиг не посмел разбить зародившуюся атмосферу доверия и дружбы внутри своей семьи. И смотрел не оттого, что не доверял бестии, о, нет, была тому совсем другая причина...
Два дня. Тогда князь, решивший относиться к прекрасному юноше уважительно, но, все же, только как к заложнику, продержался два дня. И если княжна видела настоящего Тайши днем, то одному Хеттвигу был подвластен истинный Тайши ночью. Хотя, кто и в чьей власти - весьма спорный вопрос. Раскрасневшийся, влажный, задыхающийся, яркий, полный ответной страсти, живой - именно таким юноша был прекраснее всего. А когда на белом шелке перемешивались черные и светлые пряди двух мужчин, сплетались их пальцы, крепкие ноги, сильные тела, казалось, еще немного, и двое станут одним навсегда.
Напрасно завистники и недоброжелатели ждали, когда князь пресытится своим необычным супругом - чувства правителя разгорались все сильнее и крепли с каждым днем. Не только страсть. Поговаривали даже, что он одержим или зачарован, но не всерьез - оковы бестии такого не позволяли. И от жрецов подобное воздействие скрыть невозможно. Любовь - неожиданнее и сильнее любой одержимости или приворота.
И вот, прошел уже целый год. Как и любой другой, он что-то принес, но что-то и отнял. У правителя Шутара - отнял покой, но принес нечто гораздо большее, удивительное и бесценное, то, ради чего и стоит жить.
Пылает священный костер. Традиция загадывать желание в праздник Середины зимы такая же древняя, как храмы Эйски и Таре, такая же незыблемая, как само почитание богов и их служителей. Хеттвигу хотелось верить, что эта детская сказка, старинное предание способно сотворить чудо. Увы, другого пути к желанному князь не знал. Может ли тот, кого насильно выдали замуж, без права решать собственную судьбу, отдали во власть вчерашнего врага, полюбить? Лишенный привычной силы, связанный оковами и без права на выбор, либо отказ...
- Полюби меня, - одними губами прошептал князь, бросая свой дар в священный костер. - Пусть Тайши полюбит меня...
И, словно откликнувшись на мольбу, пламя взметнулось ввысь и заиграло, создавая невероятные, причудливые фигуры. Но Хеттвиг не слышал восхищенных вздохов и криков своих подданных, залюбовавшихся новогодним чудом. Ведь знакомые, нежные и в то же время сильные руки обняли его со спины, и совсем рядом раздался любимый голос:
- Они не действуют.
В следующий миг Тайши оказался уже перед мужем, руки оплели его плечи, и все тот же голос продолжил:
- Оковы... не действовали с самого начала. Я - истинный повелитель бестий... прости.
- Что? - князь никак не мог поверить.
Да он не то, что бы поверить - даже понять не мог, и снова бездумно перевел взгляд на высокий костер, в чьих огненных языках теперь без труда угадывались играющие волки.
"Таре, милость Таре!" - кричал ликующий народ.
Но сейчас Тайши не пожелал отдавать внимание мужа другим. Горячие губы перехватили чужое дыхание, и лишь потом младший князь спросил, мешая в слегка срывающемся голосе нежность, легкую насмешку, сладкое обещание и надежду:
- Тебе легче поверить в милость Таре и Эйски, чем в любовь собственного мужа? Пойдем...
Хеттвиг замер всего на миг, задыхаясь от переполнявших его эмоций, но не стал терять времени. Благодаря причудливой волшебной игре пламени, "побега" первых лиц не заметил никто.
- Тебе придется многое мне рассказать. Повелитель? Так это ты отдавал те приказы?
- Не совсем. Сообщество эру, вы зовете их бестиями, устроено несколько иначе. Этого уже не повторится. Мы совсем не знали вас, и даже не считали разумными. Прости... Теперь все будет по-другому.
- Но ты мне солгал! - не сдавался Хеттвиг, несмотря на ловкие движения раздевающих его рук. - Еще предпочел бы стать мужем моего брата! И, помимо постели, был таким холодным все это время!
- Я извинюсь и за это! - впервые его юный супруг столь нетерпелив. Впервые князь чувствует себя не охотником, а добычей. Но, в отношениях равных - это, не лишенное пикантного удовольствия, чувство.
- Оковы... Я хотел, чтобы ты был спокоен и не боялся меня. Хотел быть рядом, но не знал, как выразить. Ты впервые живешь с эру, но и я впервые - с человеком. Нам предстоит еще многому научиться. Друг у друга, и вместе, - подытожил Тайши, склоняясь над "поверженным противником". - Но после, все после...
- Отчего-то мне кажется, что единственный, у кого не было выбора - я, - пробормотал князь, нет, не уступая первенство, ведь это не борьба. Не сдаваясь - ведь это не победа или поражение. Просто соединяясь полностью: душой и телом, навсегда. Хотя его избранник прав - им еще многому предстоит научиться. Но обязательно - вместе.
А в священном костре на площади танцевала пара. Черты лица не разобрать, но один силуэт чуть выше, у второго - длиннее волосы и тоньше, изящнее фигура. Давно не случалось в Квилоне подобных чудес!
"Эйска! Таре!" - ликует толпа. Как знать... Главное, чтобы все успели загадать желания. И они обязательно сбудутся... милостью Богов...
Автор: клевер
Бета: aleksis77
Жанр: фэнтези, сказка
Размер: крохотный)
Даже не история, а зарисовка с новогодним мотивом - вбоквел к "Невесте".
читатьВ Квилоне праздник середины зимы. Музыка, танцы, огни священного костра и всеобщее веселье. Еще один год остался позади, вместе со своими радостями и печалями, встречами и расставаниями, потерями и приобретениями. Но, чтобы не говорили противники перемирия, для Шутара это был важный год - достойное завершение последних лет нашествия бестий.
Большинство жителей Шутара являлись людьми, но среди них порой появлялись совершенно особенные, отмеченные милостью Таре, дети. Из них готовили воинов Квилона: рейсы - белые волки, оборотни, звери. Но как бы их не называли, лишь рейсы, наделенные нечеловеческими способностями и огромной силой, могли защитить от зла, что надвигалось со стороны Пустоши. Бестии. Они появлялись набегами, то здесь, то там, то больше, то меньше. Неизменным было одно: там, куда приходили твари, гибли люди. Большинство бестий имело сходное с человеческим строение тела, но при этом совершенно жуткую, полузвериную, внешность. Чаще всего жертвы оказывались разорванными, но иногда, что особо пугало, их "иссушали" - словно выпивая жизнь. Быть может, и душу?
В то же время, пока рейсы отбивали вылазки бестий, само нашествие продолжалось: линия Пустоши становилась все ближе, сдвигая границы, твари захватывали все больше человеческих земель, превращая их в непригодные для жизни. Пустошь.
Когда-то, во времена затишья, люди засомневались, что им нужны подобные защитники. Рейсы, а особенно их элита - берсерки, сами были агрессивны и довольно опасны. Былое уважение к волкам забывалось. Родители не несли детей в храм Таре. Градоначальники уже неохотно соглашались платить подати на содержание такой, казалось бы не нужной теперь, армии.
И, когда нашествие началось с новой силой, весь Шутар оказался неготовым к нему.
Квилон: и стольный город, где обитала семья правителя; и граница, отделяющая остальные земли людей от Пустоши - противостоял, как мог. Но, тем не менее, казалось, что род человеческий уже обречен.
В эти трудные времена Великий Белый Волк не оставил своей милостью нерадивых детей. На свет появилось огромное количество рейсов, и немалая часть из них была берсерками. Особенный волчонок-берсерк родился и в княжеской семье.
Уже в семнадцать лет непобедимый Ксанар стал вождем рейсов. Несколько лет под его руководством защитники успешно противостояли нечеловеческому противнику, ведь и сами они не были людьми. Но за такую силу боги требовали плату. С каждым годом безумная ярость все ближе подбиралась к берсеркам, не нашедшим свой "якорь". Таким становился лишь предназначенный или предназначенная, пара. Ни с кем другим сильнейшие из рейсов соединить судьбу не могли.
Под рукой Ксанара белые волки не только защищали Шутар от набегов, но и начали нападать сами, оттесняя бестий, отодвигая линию нашествия назад. Там, где не оставалась следа захватчиков, милостью Эйски, снова начинала расти трава, и уже через несколько лет земли обещали вновь стать плодородными. Сила рейсов и их количество, несмотря на гибель в бою, росли. И однажды наступил тот момент, когда твари уже не могли противостоять защитникам Шутара на равных.
Неизвестно, сколько лет продлилось бы кровавое противостояние, и был ли его исход так уж предрешен, но после вторжения на территорию Пустоши, ее повелители сами изъявили желание заключить мир. Разумеется, доверять вчерашнему беспощадному врагу, да еще столь нечеловеческому, нелегко. Ксанар больше склонялся к полному уничтожению бестий, каких бы жертв это не стоило и с их стороны. Но князь Хеттвиг, старший брат вождя рейсов, повелел начать переговоры.
Как оказалось, твари, с которыми в основном имели дело люди, были "низшими". Чем выше происхождение и положение бестий, тем меньше в них животной ярости. Так, командиры и были теми, кто, в отличие от терзавших жертвы солдат, "иссушал" их. Самые высокородные бестии и вовсе невыносимо похожи на людей. Невыносимо - оттого, что невозможно поверить: столь красивые существа способны на подобные зверства, а все представители касты повелителей и в человеческом понимании были очень красивы.
Тем не менее, решение о мире было принято, и Хеттвиг, на правах победителя, диктовал свои условия. Для большей уверенности, что договоренности не будут нарушены, князь выдвинул требование о заложниках благородной крови, которым предстояло стать младшими супругами представителей знати Шутара.
Эта участь ожидала десятерых молодых бестий, одним из которых являлся второй сын старшего повелителя Тайши.
Единственное, чего повелитель требовал для своего отданного на откуп сына, так это его введения в род самого князя. Увы, Хеттвиг не мог отдать подобного приказа своему брату, ведь берсерк может связать себя только с предназначенным, и он у Ксанара уже был. Обещанный предсказанием, пусть вождь рейсов и не желал признать, как он считал, навязанного ему мальчишку, и даже не пожелал увидеть за все те шестнадцать лет, что предназначенный провел на воспитании в храме богини сущего, Эйски, где он и появился на свет.
Но похоже, что само существование предназначенного берегло воина и от гибели в жестоких боях, и от безумия в мирной жизни. Что же, у них еще есть время, пока мальчик подрастет и войдет в брачный возраст. Хеттвига теперь волновало совсем другое. Других близких родственников у князя, не считая малолетней дочери, не было, да и сам он овдовел несколько лет назад. Вот и выходило по всему, что Хеттвиг должен ввести бестию в свой дом, дабы не нарушить хрупкий мир.
Знать была недовольна: слишком многие желали породниться с князем. К тому же, его покойная жена оставила супругу одну дочь, и новая княгиня могла стать матерью наследника. Но тех, кто решился бы во всеуслышание выразить свое недовольство повелителю всего Шутара и брату победоносного полководца, не нашлось.
Это произошло год назад. Четверо заложников вошли в дома знати, пятеро стали супругами не встретивших своих предназначенных рейсов знатного происхождения, и один, Тайши - мужем самого князя.
Увидев своего мужа-заложника впервые, Хеттвиг, неожиданно для себя, залюбовался им: Тайши был красив той самой, яркой, необычной для Шутара, и оттого пугающей красотой. Длинные черные волосы собраны в высокий хвост, из которого волнами водопада спускаются ниже спины; выразительные черные глаза; тонкие, идеальные, словно нарисованные черты лица; стройное и гибкое тело, но не хрупкое, нет - сила бестии угадывалась в каждом движении. Невозможно поверить, что среди проклятых тварей Пустоши рождается подобная красота. Но, напоминал себе мужчина, каким юноша не выглядел бы прекрасным, он - бестия, враг, зло. А Хеттвиг - князь Шутара и всего лишь человек. Об этом, впервые проявив эмоции, напомнил и сам молодой жених.
- Я думал, - все же, это прозвучало более высокомерно, чем удивленно, - что войду в дом вождя Ксанара?
Верно, по возможности заложников отдавали за рейсов, но волков-аристократов, и при этом не берсерков, было совсем не так много. Ксанар же был не просто рейсом, а берсерком, и отказаться от своего предназначенного не мог, даже если хотел.
- Ты служишь залогом мира и входишь в дом князя! - отрезал Хеттвиг, пряча за резкостью странную, неожиданную обиду. Верно, оттого, что его, правителя Шутара, сочли недостойным!
Тайши, похоже, понял, что сделал что-то не так, и замкнулся в себе, не позволяя больше эмоций.
Десять союзов было заключено в канун середины зимы. Семь бестий осталось в Квилоне, трое - в других городах Шутара. Мир с Пустошью был заключен и подтвержден.
Но, пусть князь - сильный мужчина и умелый воин, он оставался человеком, о чем напомнил его жених, и продолжали напоминать советники, приближенные аристократы и жрецы. По настоянию последних, всем заложникам, а особенно будущему второму князю, одели сдерживающие силу "оковы".
Тайши повел себя, как и полагается сыну правителя: он, самый юный из них, первым покорно подставил запястья, на которых, под звук молитвенных песнопений, защелкнулись широкие золотые браслеты. Цена мира...
Дальнейшее князь вспоминал со смешанным чувством вины и восторга. Никогда прежде на его ложе не было столь прекрасного существа. Вина же - оттого, как упивался собственной властью над лишенным сил, ставшим вдруг беззащитным юношей, который не смел отказать супругу ни в чем, и открывался ему, покорно и страстно отдавая себя. Сначала мужчиной еще управляла обида - его сочли всего лишь недостойной заменой младшему брату, и первые властные, даже агрессивные движения были ее отголоском. Но постепенно все это, пустое и незначительное, уходило на задний план.
Оставались лишь сплетенные в необузданном "танце" тела, влажные, нежные губы и горячие ласки. Яркий отклик чужого, такого чувственного тела сводил с ума. Словно они - двое, созданные друг для друга, и стоит им разъединиться сейчас - рухнет весь мир. Обиды... Забылось обо всем: о нашествии, переговорах и сделке, о том, насколько в действительности опасно желанное создание в его объятиях, и об оковах, связывающих его.
После, Хеттвиг словно очнулся, тогда и затопило его это чувство вины. Невозможно было поднять взгляд и увидеть то, что он натворил. Как, впервые, без спроса и взаимного желания, и практически силой, воспользовался зависимым положением, слабостью другого, пусть тот и не думал сопротивляться... не смел. Если и не насилие, то совсем близко. Но, Боги, впервые это было так хорошо... И, не в силах поднять глаз и натолкнуться на заслуженное отвратительным поступком презрение, вместо того, чтобы остаться рядом с желанным любовником после изнурительной, но такой сладкой игры, либо отправить неугодного младшего супруга в отведенные ему комнаты, великий князь позорно бежал из собственных покоев. Где Тайши остался - не захватчиком, но победителем. А его супругу еще только предстояло это понять.
Не человек. Не стоит забывать об этом, да Тайши и не давал об этом забыть. Даже в оковах, без магии и сокрушительной силы - своей молчаливой отстраненностью, величием и гордой красотой. Настоящий младший князь. Никто не мог с ним сравниться, и, даже если бы не страх и почтение к правителю, никто не посмел бы к нему подступиться. Одна княжна Лелея с детской непосредственностью "назначила" молодого князя себе в друзья, не обращая никакого внимания на тихие перешептывания за спиной. Хотя и произошло это далеко не сразу. И лишь ей, маленькой падчерице-подружке, доставались удивительные сказки, мягкие улыбки и легкий смех.
Тайши не знал, как жадно внимательные серые глаза наблюдают за ним в эти минуты. Ни разу Хеттвиг не посмел разбить зародившуюся атмосферу доверия и дружбы внутри своей семьи. И смотрел не оттого, что не доверял бестии, о, нет, была тому совсем другая причина...
Два дня. Тогда князь, решивший относиться к прекрасному юноше уважительно, но, все же, только как к заложнику, продержался два дня. И если княжна видела настоящего Тайши днем, то одному Хеттвигу был подвластен истинный Тайши ночью. Хотя, кто и в чьей власти - весьма спорный вопрос. Раскрасневшийся, влажный, задыхающийся, яркий, полный ответной страсти, живой - именно таким юноша был прекраснее всего. А когда на белом шелке перемешивались черные и светлые пряди двух мужчин, сплетались их пальцы, крепкие ноги, сильные тела, казалось, еще немного, и двое станут одним навсегда.
Напрасно завистники и недоброжелатели ждали, когда князь пресытится своим необычным супругом - чувства правителя разгорались все сильнее и крепли с каждым днем. Не только страсть. Поговаривали даже, что он одержим или зачарован, но не всерьез - оковы бестии такого не позволяли. И от жрецов подобное воздействие скрыть невозможно. Любовь - неожиданнее и сильнее любой одержимости или приворота.
И вот, прошел уже целый год. Как и любой другой, он что-то принес, но что-то и отнял. У правителя Шутара - отнял покой, но принес нечто гораздо большее, удивительное и бесценное, то, ради чего и стоит жить.
Пылает священный костер. Традиция загадывать желание в праздник Середины зимы такая же древняя, как храмы Эйски и Таре, такая же незыблемая, как само почитание богов и их служителей. Хеттвигу хотелось верить, что эта детская сказка, старинное предание способно сотворить чудо. Увы, другого пути к желанному князь не знал. Может ли тот, кого насильно выдали замуж, без права решать собственную судьбу, отдали во власть вчерашнего врага, полюбить? Лишенный привычной силы, связанный оковами и без права на выбор, либо отказ...
- Полюби меня, - одними губами прошептал князь, бросая свой дар в священный костер. - Пусть Тайши полюбит меня...
И, словно откликнувшись на мольбу, пламя взметнулось ввысь и заиграло, создавая невероятные, причудливые фигуры. Но Хеттвиг не слышал восхищенных вздохов и криков своих подданных, залюбовавшихся новогодним чудом. Ведь знакомые, нежные и в то же время сильные руки обняли его со спины, и совсем рядом раздался любимый голос:
- Они не действуют.
В следующий миг Тайши оказался уже перед мужем, руки оплели его плечи, и все тот же голос продолжил:
- Оковы... не действовали с самого начала. Я - истинный повелитель бестий... прости.
- Что? - князь никак не мог поверить.
Да он не то, что бы поверить - даже понять не мог, и снова бездумно перевел взгляд на высокий костер, в чьих огненных языках теперь без труда угадывались играющие волки.
"Таре, милость Таре!" - кричал ликующий народ.
Но сейчас Тайши не пожелал отдавать внимание мужа другим. Горячие губы перехватили чужое дыхание, и лишь потом младший князь спросил, мешая в слегка срывающемся голосе нежность, легкую насмешку, сладкое обещание и надежду:
- Тебе легче поверить в милость Таре и Эйски, чем в любовь собственного мужа? Пойдем...
Хеттвиг замер всего на миг, задыхаясь от переполнявших его эмоций, но не стал терять времени. Благодаря причудливой волшебной игре пламени, "побега" первых лиц не заметил никто.
- Тебе придется многое мне рассказать. Повелитель? Так это ты отдавал те приказы?
- Не совсем. Сообщество эру, вы зовете их бестиями, устроено несколько иначе. Этого уже не повторится. Мы совсем не знали вас, и даже не считали разумными. Прости... Теперь все будет по-другому.
- Но ты мне солгал! - не сдавался Хеттвиг, несмотря на ловкие движения раздевающих его рук. - Еще предпочел бы стать мужем моего брата! И, помимо постели, был таким холодным все это время!
- Я извинюсь и за это! - впервые его юный супруг столь нетерпелив. Впервые князь чувствует себя не охотником, а добычей. Но, в отношениях равных - это, не лишенное пикантного удовольствия, чувство.
- Оковы... Я хотел, чтобы ты был спокоен и не боялся меня. Хотел быть рядом, но не знал, как выразить. Ты впервые живешь с эру, но и я впервые - с человеком. Нам предстоит еще многому научиться. Друг у друга, и вместе, - подытожил Тайши, склоняясь над "поверженным противником". - Но после, все после...
- Отчего-то мне кажется, что единственный, у кого не было выбора - я, - пробормотал князь, нет, не уступая первенство, ведь это не борьба. Не сдаваясь - ведь это не победа или поражение. Просто соединяясь полностью: душой и телом, навсегда. Хотя его избранник прав - им еще многому предстоит научиться. Но обязательно - вместе.
А в священном костре на площади танцевала пара. Черты лица не разобрать, но один силуэт чуть выше, у второго - длиннее волосы и тоньше, изящнее фигура. Давно не случалось в Квилоне подобных чудес!
"Эйска! Таре!" - ликует толпа. Как знать... Главное, чтобы все успели загадать желания. И они обязательно сбудутся... милостью Богов...
@темы: новогодне-рождественское, фэнтези (мое), сказки (мои)
воскресенье, 08 декабря 2013
21:32
Доступ к записи ограничен
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
вторник, 26 ноября 2013
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
"Невеста"
Автор: клевер
Жанр: фэнтези, слэш (и пусть вас не пугает название)
Размер: не знаю пока
Статус: в процессе
читать гл. 1
Глава 1
Предназначенные
Шутар, государство на самой границе "тьмы". Это его воины являлись оплотом, принимающим на себя основной удар нашествия.
Квилон, Город Света и Благодати, столица девяти храмов. Самыми почитаемыми из них были храм Эйски, богини сущего, и Таре, Белого Волка, покровителя рейсов.
Если бестии, приходящие с темных земель, были бичом Шутара, то рейсы - его спасением. Воины света, волки, часть их была берсерками, и пусть про них говорили "звери" и "нелюди", но лишь защитники могли противостоять тварям, сдерживая их натиск в Квилоне, ограждая от беды весь Шутар и остальной, не знавший ужаса, мир.
С давних времен рождение белого волка считалось великим благом, благословением богов. Рейсов готовили сражаться с беспощадным и нечеловеческим противником, потому они, а особенно их элита - берсерки, сами не знали жалости. И также не были людьми. Воины света обладали многими привилегиями, их работа, опасная и кровавая, оплачивалась хорошо. Но чем спокойней жизнь и меньше потребность в защите, тем меньше и желание за эту защиту платить.
Несколько лет подряд нападений практически не было, словно бестии решили отступить назад, в Пустошь. Без напряженных кровавых боев молодым рейсам стало трудно сдерживать собственную агрессию.
Настало время, когда, если сами квилонцы, хотя и побаивались собственных яростных защитников, но с уважением относились к их призванию, то жители более спокойных, далеких от границы земель, не признавали роли полуволков. Детей больше не приносили в храмы Таре, чтобы найти и пробудить спящий дар, в казну Шутера не отчислялись средства, повсеместно закрывались воинские школы, и лишь в Квилоне полуволков продолжали готовить, как прежде.
Однажды, много лет назад, когда рейсов оказалось слишком мало, бестии вернулись. Благодаря неожиданному нападению им удалось прорвать ослабленную линию обороны и вырваться далеко за пределы Шутера. Это привело к огромному количеству человеческих жертв и повсеместному горю.
Жрицы Эйски молились, жрецы Таре - приносили жертвы Белому Волку, и, в ответ на молитвы, Квилону была дарована милость богов: новое поколение рейсов. Всего за несколько лет детей, отмеченных Таре, родилось больше, чем за десятилетия прежде. И почти все эти дети оказались берсерками. Им предстояло стать новыми воинами - еще сильнее, быстрее и безжалостнее к врагам. Как это бывало и прежде, Белый Волк не обошел своей милостью и княжеский род. Ксанар, младший сын князя Родвига, тоже оказался отмеченным божественной яростью.
Еще когда мальчик рос и обучался, стало ясно, что он - особенный даже среди своих сверстников-рейсов. Сила и боевая ярость будущего воина обещала стать сокрушительной. История Шутара знала сильнейших берсерков, чье рождение было большой редкостью. Чаще всего они появлялись в княжеском роду, и всегда становились вождями белых волков. Такую же судьбу предрекали маленькому Ксанару, да только равных ему не было никогда прежде. Со временем в сердцах родителей княжича и верховных жрецов поселился страх: чем старше, тем яростнее и неудержимее он становился. Такое, увы, происходило со многими из них. Ксанар же был не только сильнейшим, но и братом их будущего правителя. Не поддастся ли он безумию? Не станет ли спасение Шутара его погибелью?
Но существовал один, древний как сам мир, способ стабилизировать состояние берсерка, оставив его ярость и разрушительную силу только для боя: предназначенные. Обычные воины-рейсы, если не погибали в бою, женились, находили возлюбленных, бывало, что и среди боевых товарищей. Они могли прожить так и не встретив, либо не узнав своих предназначенных. А вот берсерки в таком случае, рано или поздно, сходили с ума. Безудержные, они часто гибли в неравных схватках, прежде, чем причинить вред своим соратникам и, тем более, мирным жителям. Иногда случалось и по-другому...
Если все рейсы рождались мальчиками, то их предназначенные могли быть как женского, что случалось чаще, так и мужского пола. Считалось, что предназначенных белым волкам создали боги, но это не означало, что встреча их предрешена. Кроме того, если поиски берсерка давали нужный результат, зачастую их с парой разделяла немалая разница в возрасте, настороженность и даже страх обывателей перед защитниками, страх и нежелание самого предназначенного отдавать себя в руки зверя.
Но даже самый яростный, самый непобедимый, безжалостный и почти пересекший черту безумия, рейс не способен причинить вред предназначенной или предназначенному ему судьбой. Между двумя половинками обязательно зарождались чувства, иногда вспыхивая в считанные мгновения, словно пламя, порой развиваясь постепенно. Неизменным было одно - обретя свою судьбу, волк боготворил его или ее. Сила такого берсерка лишь возрастала, но безумие в мирной жизни ему больше не грозило.
Хетвиг, старший сын князя, не менее других беспокоился и о брате, и о спокойствии своих будущих подданных. Именно ему, прозванному много лет спустя Мудрым, принадлежала идея обратиться к оракулу Вестры. Жрецы сначала воспротивились: в Вестре не строили храмов, не приносили жертв, что, как и сам предсказатель, не признающий божественного покровительства, неугодно богам. Но княжичу постепенно удалось убедить родителей и жрецов.
Оракул принимал не каждого, кто хотел услышать его, узнать свою судьбу, или даже судьбу целого мира. Двери его могли остаться закрытыми для князей, но открыться нищему бродяге, или наоборот. Никто не знал, чем руководствуется тот в своем выборе, и никто не мог на него повлиять.
Напрасно все более высокие посланники, а после и правительница Вестры - Литая, приходили просить ответа. Не получили его ни верховный жрец Таре, ни жрица Эйске, ни Родвиг и Хетвиг, обеспокоенные судьбой сына и брата, и, больше, всего Шутара. Лишь когда княгиня слезно упросила второго сына, и Ксанар сам заявился к оракулу, то получил свое предсказание. На тот момент княжичу едва исполнилось шестнадцать, но он уже во всю мощь сражался с бестиями на границе. А предназначенное ему дитя должно было появиться лишь через несколько месяцев, будущей весной, в храме Эйски в Квилоне.
Белый волк был зол, но присутствие матери пока еще сдерживало его. Младенец! Ему хотят навязать какую-то бесполезную девчонку, которая даже еще не родилась! Что же, по крайней мере, пройдет еще не мало времени, прежде чем Ксанару придется ввести ее в свой дом. И, тут глаза берсерка недобро блеснули, лучше ей быть тихой и незаметной!
Молодому воину казалось, что рассказы о предназначенных - лишь глупые сказки. Рано вступая на воинскую стезю, Рейсы взрослеют быстро. Он уже познал женскую ласку в веселых домах Нижнего города, и не верил в возможную встречу с "судьбой".
Впрочем, ворвавшись в привычный мир сражений и крови, Ксанар довольно скоро выкинул визит к оракулу из головы...
читать гл. 2 от 29.11Глава 2
14 месяцев спустя. Квилон. Верхний город. Храм Эйски.
В седьмой день весны в храме Эйски ожидалась великая радость. Рилена, одна из старших жриц, готовилась стать матерью. Жрицы богини сущего не хранили обет безбрачия. С давних времен считалось, что их способности, позволяющие стать служительницей Эйски, предаются от матери к дочери. И рождение жрицей дочери означало преемственность поколений в почитании божества.
Жрецы и жрицы представляли собой особую, весьма уважаемую касту. Храм Эйски, наряду с храмом Таре, проводимые в них богослужения, жертвоприношения и молитвы призывали к Шутару милость богов, защищая от угрозы нашествия и других бед. Кроме того, у жриц Эйски чаще, чем у других женщин, рождались белые волки и их избранные.
Так должно было произойти и в этот раз. Несмотря на неприязненное отношение ко всей нерелигиозной Вестре и ее независимому оракулу, даже служители богов признавали подлинность его пророчеств. Именно в этот день, в середине весны, в храме Эйски нового предводителя рейсов ожидала встреча с его предназначенной половинкой. И пусть сам Ксанар, родителям которого пришлось напоминать сыну о забытом уже предсказании, относился к нему более чем скептически. Княжеская семья, жречество, и весь Квилон ждали, затаив дыхание. Жрицы не ошибаются в подобных вопросах, и еще месяца четыре назад объявили предполагаемую дату родов и тот факт, что Рилена ждет дочь.
Знаменательный день был омрачен очередным прорывом бестий в Нижнем Городе. Такое иногда происходило, но одиночные нападения отбивались защитниками. В этот раз в Квилоне произошел множественный прорыв. И молодой вождь белых волков не собирался сидеть в храме, дожидаясь обещанного "подарка судьбы". Ксанар устремился туда, где его воины уже бились со страшным врагом. Он бы просто ушел, оставив жриц и свою будущую невесту на попечение храмовой стражи, но, предвидя реакцию князя, и, особенно, княгини, поручил их охрану двоим воинам-рейсам.
Княжич стал вождем волков совсем недавно, но все они признавали его власть над собой, впрочем, заслуженную силой и яростью берсерка в бою. Равных Ксанару не было уже сейчас.
Из двоих напарников лишь один был берсерком, но и простые рейсы всегда рвутся в бой. Верные воины бесприкословно остались выполнять приказ, хотя их души тоже стремились в сердце битвы, в самую гущу прорыва.
Арон и Гаррет были друзьями и напарниками уже много лет. Когда-то, и любовниками, но это время уже прошло. Год назад Гаррет встретил любовь всей своей жизни, Таниэль. Тани, его прекрасная, нежная голубка завоевала сердце воина, не оставив в нем места для другой любви. К счастью, как думал Гаррет, воины всегда были больше друзьями, чем возлюбленными, и не давали друг другу никаких клятв, зная, что каждый из них может встретить своего предназначенного, и с разрывом прочих отношений, дружба их не пострадала.
Арон лишь пожелал другу счастья. Но кто знал, чего это стоило ему на самом деле...
Гаррет не мог с твердой уверенностью заявить, что Тани ему предназначена. Но любил свою голубку всем сердцем, всем своим существом.
У их союза были противники - семья Гаррета, достаточно богатая и влиятельная в Квилоне не желала видеть его женой бедную девушку, да еще из нижнего города. Но рейс не пошел на поводу у родни и сумел отвоевать свое право на счастье с дорогим человеком. Прежде воин не задумывался об отдельном от родителей доме, но теперь пришлось. И Тани стала его хозяйкой. Гаррету было неважно, кем голубка была прежде, все это осталось в прошлом. Сейчас - она его. Любовь, душа, сердце и счастье. Любимая готовилась стать матерью.
Как мужу не хотелось быть рядом в эти дни, участившиеся нападения бестий не давали такой возможности. До родов оставалось совсем немного. Увы, мужчина не мог попросить мать побыть с его супругой, сама же она была сиротой. Правда, Таниэль не оставалась совсем одна - вместе с ней была личная служанка, скорее даже подруга, которую голубка упросила мужа вытащить из той ужасной дыры, в которой он нашел и ее саму. И слуги, отправленные в дом Гаррета распоряжением его властной матери. Даже характером родительницы рейса было не пронять. Но, тем не менее, он согласился, желая сделать жизнь любимой наиболее удобной и безопасной. Все слуги были верными людьми.
И сейчас волку казалось, что его разрывают на части: верность долгу и подчинение приказу, желание яростной схватки и стремление быть рядом с самыми дорогими людьми. Ведь его сын должен был появиться на свет в самое ближайшее время!
Арон понимал, насколько ему тяжело, и взял на себя основную часть обязанностей по охране на стене, оставив напарника у дверей Рилены. Прекрасное зрение и чутье белого волка позволили ему одному из первых заметить тонкую фигурку вдалеке, и узнать в запыхавшейся молоденькой девушке служанку жены своего друга. О чем тут же и сообщил ему.
Гаррет бросился к ней на встречу, в то время, как теперь Арон охранял покои роженицы. Стоило берсерку бросить взгляд на лицо друга, и он сразу понял - случилось что-то плохое.
- Что? Таниэль? Ребенок? - взволнованно спросил он, переживая за самого близкого человека и то, что важно и дорого ему.
- Она... Сельма! - наконец, выдавил Гаррет. - Моя мать заявилась в мой дом и выгнала из него мою жену!
Арон не верил тому, что услышал. Эта особа, похоже, не знала меры в своих амбициях и неприязни к "плохой" невестке. Очевидно, уповая на то, что Тани могла и не быть предназначенной сына, а также на то, что сам рейс не причинит вреда матери.
Но она зашла слишком далеко. По словам Рины, госпожа приказала слугам оттащить их обеих в нижний город, и бросить там. Единственное, что присланные ею же слуги сделали для беременной жены молодого хозяина - это то, что не оттащили, как было приказано, а отвезли в двуколке, и не отобрали у служанки деньги и вещи, наспех прихваченные для Тани и ребенка.
Так голубка Гаррета снова оказалась в Нижнем Городе. В добавок ко всему - в столь деликатном положении. Рина устроила ее в дешевом постоялом дворе и поспешила найти хозяина, пока еще не случилось беды. Она бесстрашно расспрашивала волков, и, наконец, узнала, где Гаррет несет свою службу сегодня. Рассказав все рейсу и объяснив, что это за постоялый двор, девушка поспешила вернуться к Тани, и там вместе с ней ждать, когда господин заберет их.
Рейс был и в гневе, и в отчаянии. Поручить забрать жену слугам, которые верны матери больше, чем ему, он не мог. Оставить свой пост, нарушив приказ княжича, своего командира? Или заставить любимую дожидаться в опасности? Ведь нашествие могло проявить себя и в той, наиболее спокойной части Нижнего Города... Некоторое время белые волки ждали возвращения их, уже давно ушедшего, командира, либо других воинов, присланных для защиты будущей невесты. Но никто так и не появился.
Все же, Гаррет решил спасти жену и сына, но еще колебался, оставляя напарника, лучшего, да пожалуй, единственного друга, которого не хотел подвести. Но Арон разрешил все его сомнения:
- Я здесь справлюсь, пока совсем тихо, и храмовая стража рядом. Чего ты ждешь? Торопись, спасай свою голубку и сына! Жаль лишь, что не могу пойти туда с тобой!
Рейс благодарно кивнул товарищу, и поспешил за своей семьей.
***
Гаррет спешил, он почти летел, сожалея, что не может полностью принять облик зверя и стать еще быстрее. Торопился к своим любимым в Нижнем Городе, забрать их, отвезти в безопасное место, и вернуться к еще одному, бесконечно дорогому человеку в своей жизни.
Но там, где его ждали любовь и счастье, остались лишь молчаливые стены в кровавых разводах, да остатки истерзанных тел, в которых с трудом угадывались люди, либо целые, но иссушенные мумии. Последствия встречи с бестиями, и рейсов, способных оказать сопротивление, не было рядом. Сердце сжала стальная рука, стало невозможно дышать. Но рейс собрал волю в кулак и прошел по комнатам. В каждой он видел практически одно и то же. Белый волк опоздал.
Гаррет опоздал, но упрямо шел дальше. И вот, перед ним иссушенные, но вполне узнаваемые тела: девичье - на каких-то тряпках на полу, полу боком, полу на животе, и женское, с роскошной черной гривой - на кровати. Ее, столь редкий для Квилона, цвет. Голубка...
Казалось, мир молодого мужа и несостоявшегося отца рухнул. Надежды нет.
Но в этот самый момент Гаррет услышал тонкий писк, который становился все громче, и уже больше походил на скуление маленького щенка. Звук этот, похоже, доносился с пола, прямо из-под тела несчастной Рины. Осторожно отодвинув ее в сторону, рейс увидел то, что девушка в такой странной позе прикрывала перед смертью. Маленькое сморщенное личико, густые черные волосики, закутанное в тряпки тельце. Его сын!
читать гл.3 от 03.12Глава 3
Здесь прорыв закончился, оставив после себя лишь многочисленные жертвы и чудом спасенного ребенка. Сожалея, что не может забрать тела, Гаррет торопился и унести своего сына, и вернуться к исполнению долга. Рейс впервые нарушил приказ, но жизнь малыша сейчас была ему дороже всего на свете.
Молодой отец не мог решить, как ему поступить с ребенком. Отнести его домой, доверить предавшим слугам... женщине, виновной в смерти Тани?
Хорошо бы найти кормилицу, но это не минутное дело. Времени на раздумия не было, и Гаррет отправился в храм Эйски с младенцем на руках, надеясь, что жрицы богини сущего не откажут в помощи осиротевшему ребенку.
Приближаясь к храму, белый волк почувствовал опасность. Прорыв в центре Верхнего Квилона, в самом храме Эйски - это казалось невозможным, но было именно так. Бестий оказалось не так много, но и противостояла им только храмовая стража и один единственный берсерк. Если он еще жив!
Одной рукой прижимая к себе сына, Гаррет, все же, вступил в бой, пытаясь прорваться вглубь храма. Не смотря на численный перевес, многие стражи были убиты, другие гибли прямо на его глазах. Но со своей ношей рейс не мог сражаться в полную силу. Наконец, мужчине удалось преодолеть заслон из сцепившихся врагов, и он оказался там, где и должен был находиться все это время, защищая Рилену и предназначенную своего господина.
У дверей жрицы в боевом облике бился израненный берсерк. Напарник и друг, которого Гаррет в первые в жизни подвел. Но в руках его - сын. Что важнее?
Метнувшись в затемненную комнату, волк быстро оставил малыша на кровати и бросился на помощь к Арону.
Вдвоем рейсам удалось отбиться, но они не отправились на поиски следующих бестий и сопротивляющихся защитников, которых еще можно было спасти. Их место здесь, рядом с жрицей и будущей невестой княжича.
В это время сражения повсеместно стихали, и выжившие бестии исчезали так же внезапно, как обычно появлялись. Вдали послышались звон оружия и боевой клич рейсов. К защитникам храма спешила долгожданная, но уже ненужная подмога. Потери стражи были огромны, но им, человеческим воинам, а не рейсам, удалось отстоять храм и защитить укрывшихся в святилище жриц.
Гаррет, помимо нахлынувшего с новой силой горя, испытывал жгучее чувство вины, и в то же время, понимал, что не мог поступить по другому. Ео возлюбленная погибла, но чудесное спасение сына давало смысл жить. Только поступок рейса можно назвать предательством, и вполне возможно, что его ждет суровое наказание. В любом случае, просить о снисхождении Гаррет не собирался. Он лишь схватил собиравшегося зайти в комнату жрицы напарника за руку, и попросил, так, как попросил бы брата, а они ведь не меньше, чем братья:
- Там мой сын. Обещай, что не оставишь его!
Арон все понял, сжал руку друга в ответ, и опалил жарким, полным боли и гнева взглядом.
В покои роженицы напарники вошли вместе. Лишь сейчас Гаррет понял, что в комнате повисла тяжелая тишина. Его малыш, не издавший ни звука с того момента, как оказался на отцовских руках, по-прежнему тихо лежал рядом с женщиной, так и не ставшей матерью в этот день. Рилена не стала жертвой бестий: она не была растерзана или иссушена. Неизвестно, какова причина, но жрица ушла тихо, вместе с младенцем, так и не покинувшим ее чрева. Не было ни крови, ни ран, и дело не в неудачных родах - они просто даже не начались. Словно женщину поразило какое-то проклятье. С Риленой, очевидно, отказавшейся последовать в укрытие, не было других жриц или прислуги, повитуху должны были позвать только тогда, когда ее ребенок уже собрался бы появиться на свет.
Потрясенный Гаррет склонился над сыном. Слава богам: малыш открыл свои маленькие глазки, и, кажется, с ним все в порядке. Арон метнулся к женщине. Та была уже совсем холодна, и точные движения рассекшего плоть ножа ничем не могли помочь. Извлеченное дитя, обещанная невеста берсерка, покинула этот мир, не успев в него прийти. И об этом еще предстояло доложить Ксанару, княжеской семье и жрецам.
У друзей даже не было возможности попрощаться: в самом скором времени рейсы заполнили храм. Среди них был и вождь волков, неудержимый Ксанар.
Поскольку Арон дал слово позаботиться о ребенке, ему пришлось остаться рядом с ним и телами, возле которых уже хлопотали младшие жрицы, тогда как Гаррет встречал своего господина, готовый донести дурную весть, признать свою вину и понести заслуженное наказание. Единственное, что беспокоило рейса - это участь сына и напарника. Невозможно предугадать, насколько ужасным будет гнев княжича.
Ситуацию усугубило появление самого князя в сопровождении охраны и жрецов Таре. Именно князь и жрецы в большей степени интересовались судьбой новорожденной, самого же Ксанара пророчество радовало не больше, чем прежде.
Молодой отец склонил голову перед князем и его сыном. Он был готов ответить за все и ждал лишь разрешения заговорить. Останься Гаррет рядом с Риленой в то время, как второй рейс отбивал яростную атаку бестий, возможно, он успел бы понять, что происходит, позвать других жриц и спасти несчастных погибших.
- Жрица Рилена была призвана богиней, и оставила нас навсегда! - объявила одна из служительниц Эйски, при этом ни словом не обмолвившись о девочке.
- А ребенок? - с надеждой встрепенулся взволнованный Родвиг. Как любящий отец, он желал счастья своему сыну, и боялся его безумия. Как мудрый правитель - не мог допустить потери защиты своего народа, и тем более, того, что спасение обернется бедой. Берсерку нужен тот, или та, кто ему предназначен.
К удивлению рейса, жрицы не спешили объявлять о потере несостоявшейся невесты княжича, и он уже собирался ответить сам, но не успел.
"Стой!" - отчаянно кричало сердце Гаррета, когда он увидел выходящего из покоев Рилены мужчину с маленьким свертком в руках. - "Остановись! Не рискуй!" Что же он творит? Если, не поверивший в пророчество, княжич не убьет их, то разгневанный князь точно прикажет казнить. Но ни единого звука так и не сорвалось с побледневших от страха за самых близких людей губ.
Тогда, в наступившей тишине, заговорил Аарон, и его напарник не мог поверить, что действительно это слышит:
- Вот дитя, рожденное сегодня!
Он безумен, совершенно безумен! Жрицы Эйски, видевшие тела и знающие правду, не допустят обмана. Кара будет ужасной, и наказанее людей страшнее, чем гнев богов!
Но небо не дрогнуло, боги молчали, никак не выразив ожидаемого гнева. Молчали и жрицы, правда, недолго.
Верховная, Даная, забрала дитя у безропотно уступившего мужчины, и под тревожным взглядом рейса, готового броситься на защиту даже против своих повелителей, поднесла ближе к ним.
- Мальчик! - торжественно разнесся ее звонкий голос по храму.
Почему? Что это значит, и чем обернется? Одно Гаррет знал точно. Эту тайну он будет хранить даже ценой собственной жизни. Ради сына, и того, кто сегодня спас их обоих.
Тем временем, жрицы Таре довольно переговаривались и кивали. Предназначенный самого сильного из берсерков, вожака белых волков - добрый знак для Квилона и всего Шутара. Бесконечно счастливым выглядел и князь. Пусть чаще это были девушки, но пол предназначенного особого значения не имел.
Как оказалось, не для всех. И без того недовольный ситуацией, княжич был зол.
- Мальчишка?! - возмущенно переспросил он. - Что мне делать с мальчишкой?!
Взгляд князя тут же сменился на суровый и властный.
- Принять своего предназначенного! - непререкаемо заявил он.
Отец и правитель имел достаточно большое влияние на своего, пусть и грозного, сына. Даже вздумай Ксанар воспротивиться - против него окажутся жрецы и семья, даже матушка, которую огорчит подобное решение и ссора княжича с отцом. Когда-то белый волк уже принял решение, что необходимость ввести чужую, ненужную девчонку в свой дом не сыграет в его образе жизни особой роли. Так, собственно, что же, кроме пола "невесты" изменилось теперь?
Но берсерк обладал не самым легким характером, что и подтвердил, принимая отцовскую волю:
- Да будет так! Но он - еще щенок. Пусть его воспитанием займутся... в храме Эйски! И я желаю, чтобы мою "невесту" воспитали так, как положено для благородных жен!
Князь снова нахмурился, но все же, кивнул. Главное, чтобы предназначенный был рядом с его сыном. Спорить с княжичем, обсуждая неподобающее для юноши воспитание его будущей пары, Родвиг не хотел. Возможно, так даже будет лучше для всех.
Гаррет под предостерегающим взглядом друга в бессильной ярости сжимал кулаки. Какой позор уготован его сыну: быть воспитанным, словно слабая девица, не зная мужских занятий, оружия и сражений!
- Да будет так! - отозвалась Даная. - Клянусь благословением Эйски, я сделаю это! Воспитаю тебе лучшую "невесту" из всех! Оставь двоих берсерков для охраны предназначенного, и дай ему имя, ибо сегодня этот ребенок потерял мать!
Ксанар недовольно поморщился. Его раздражал факт навязанной судьбы, да еще и с мальчишкой, не говоря о том, что вожаку рейсов и самому было всего-то чуть больше семнадцати лет.
Пожалуй, возрастом и природной вспыльчивостью в большей степени можно было объяснить доходящую до абсурда неприязнь к невинному, только что рожденному существу.
- Тания! - презрительно выплюнул княжич женское имя.
Созвучие с именем Таниэль заставило напарников вздрогнуть, но мудрая жрица спорить не стала, и лишь по своему, с понимающей улыбкой, подтвердила:
- Хорошо, пусть будет Тани!
Охранниками "невесты" стали добровольно вызвавшиеся Гаррет и Арон. Пусть хоть так, не имея никаких прав и возможности дать сыну достойное воспитание, знание и навыки, боясь показать свою любовь...
глава 4 от 01.01Глава 4
Время шло, и, пока грозный княжич оберегал покой Шутара, в храме богини сущего подрастал его будущий супруг. В народе говорили всякое, например, что дитя, вопреки людским законам, воспитывают как благородную деву. Но, несмотря на перешептывания и слухи, никто не смел возмутиться этим открыто: вождя рейсов боялись и, в то же время, уважали как своего защитника.
Нежелание самого Ксанара увидеть предназначенного вызывало не только недоумение у большинства квилонцев, но и недовольство его родных. Говорили о том, что ни разу более княжич не переступил порога храма Эйски и не видел своего жениха, а ведь с тех событий минуло уже пятнадцать лет. Пятнадцать лет, за которые младший княжич возмужал и стал еще сильнее, превратившись в поистине непобедимого воина. И так и не принял предсказание оракула душой, хотя и смирился с волей родителей и жрецов. Война с бестиями была в самом разгаре, но не это служило причиной нежелания берсерка видеть мальчика из храма.
Впрочем, слухи были не совсем правдивы: Ксанар, уступая просьбам любимой матери, дважды тайно наведывался в обитель жриц и говорил с Данаей. Даже его отцу и старшему брату не было известно об этом. Но мальчику, который однажды войдет в его дом, эти разговоры не сулили никаких перемен к лучшему. Злясь на настойчивость верховной жрицы, в первый визит волк лишь подтвердил свои требования по воспитанию "невесты". Во второй - неожиданно для себя самого изъявил желание увидеть предназначенного. К этому времени Хеттвиг уже сменил на троне безвременно почившего отца. Возможно, потрясение от потери и сыграло столь странную роль.
"Невесту" привели. И суровый воин вздрогнул. Невысокий для пятнадцати лет, легкая, совершенно женская походка, летящие одежды, густая длинная вуаль, под которой угадывались длинные волосы, но совершенно не видно лица. В мальчишке не было ничего мужественного, и скромная поза с склоненной головой, в ожидании приказа своего повелителя лишь подтверждала это. Рядом и чуть позади предназначенного находился охранник - не храмовый страж, а один из добровольно вызвавшихся рейсов, берсерк Арон. Контраст этих двоих лишь подстегивал внутреннее неприятие вождя.
Теперь уже нельзя было сказать, что Ксанар предпочитал женщин, ведь на его ложе бывали и юноши, но увиденное вызвало у рейса приступ отвращения, который он всеми силами пытался подавить, и стыда.
- Почему он так одет? - отрывисто бросил княжич, отворачиваясь от хрупкой фигурки, и оттого не замечая тонкой усмешки, мелькнувшей на губах собеседницы.
- Я сама слежу за тем, чтобы невесту вождя Ксанара воспитывали, как полагается! - Чуть помедлив, ответила та. - Ведь это нелегкая, хотя и очень почетная судьба! Уверена, мой княжич, что ты будешь доволен результатами. Ведь уже через три года тебе предстоит ввести Тани в свой дом!
Берсерк поморщился от напоминания. Да, это из-за его резких слов мальчишку воспитали таким образом. Но виноватым волк себя не чувствовал - предназначенного ему навязали! Кроме того, княжич и не предполагал, что нареченного будут растить не просто как девушку, а по древним и уже давно несоблюдающимся законам: чего стоила одна только вуаль! А отказаться сейчас - снова встретить натиск возмущения жрецов и князя, нарушить волю покойного отца и огорчить матушку.
Поздно что-то исправлять, пусть будет, как есть. По крайней мере, пусть будет послушным, не злит и не доставляет хлопот. Еще лучше - пореже попадается на глаза. Ксанар не верил в судьбу и дар Богов в виде второй половинки. И какая тогда разница, кто будет занимать это место в его доме, но не в сердце? Помимо прочего, он совсем не почувствовал в "невесте" предназначенного, и понял, что напрасно явился в храм.
Но Даная так не думала: отослав так и не осмелившегося рта открыть мальчишку и его охранника, она еще долго говорила о воле Богов, важности этого союза для самого берсерка, и счастье, которое неприменно ждет молодых, милостью Эйски. После благословила и позволила уйти.
- Я уверен, что он - не мой предназначенный! - бушевал княжич позже. - Я ничего не почувствовал!
Мать, которой сильно нездоровилось в последнее время, лишь недовольно покачала головой.
- Поверь, сынок, - начала она, - оракул не ошибается, и этот мальчик - твой дар Богов. Ты можешь не чувствовать этого, так как он еще слишком юн! Но лишь Тани убережет тебя от безумия, лишь он даст тебе сил для борьбы и, быть может, победы! Обещай мне, что не откажешься от него, даже когда меня не будет рядом, чтобы уберечь тебя от ошибки!
Оба княжича являлись поздними детьми своих родителей, и Отана была уже совсем не молода. Ксанар не смог отказать больной матери. Что же, ведь для себя он уже все решил. А доля мальчишки, может, и не слишком завидна, но и не самая худшая на свете. Будь, что будет!
Не прошло и седьмицы с посещения храма и того разговора, как княгиня, вслед за мужем, покинула этот мир. Перед смертью обеспокоенная судьбой сына мать еще раз стребовала с него обещание, и участь Тани была окончательно решена.
Затем, после некоторого затишья, один за другим начали случаться прорывы, и защитнику Квилона и всего Шутара было уже некогда горевать или предаваться смурным мыслям о будущем муже. Нашествие словно началось с новой силой, и все войско рейсов было брошено на борьбу с бестиями.
О Тани Ксанар вспомнил лишь когда после боя увидел в рядах своих лучших воинов-берсерков Арона.
- Разве ты не должен охранять моего предназначенного? - нахмурился вождь. Это было не столько беспокойство о мальчике, сколько по поводу нарушения приказа.
- Во время прорывов мы с Гарретом охраняем его по очереди, господин, - почтительно отозвался воин. - Приказ не нарушен: в храме всегда остается два рейса. Один из них - сын моего напарника. И пусть он еще молод, но силен и отмечен особой милостью Таре!
- Берсерк? Отчего его не обучают?
- Танир уже пятнадцать лет живет при храме Эйски, который и мы с его отцом покидаем нечасто, лишь для участия в битве. Мы сами обучаем его, как воина и защитника.
Слова берсерка неприятно царапнули в груди, но Ксанар уже привычно прогнал прочь воспоминание о будущем супруге. Говорить о подрастающем поколении защитников вождю куда как приятнее, чем вспоминать о своей ошибке и ее неизбежном итоге.
- Пусть Гаррет пришлет своего сына ко мне. Каждый берсерк важен для нас, и я собираюсь оценить данную вами подготовку. Да и не годится будущему воину проводить все время среди жриц! - заявил он под конец разговора.
Берсерк в ответ лишь почтительно склонил голову.
***
В день последнего тайного визита княжича в храм Эйски, сразу после его ухода.
Проводив статную фигуру посетителя взглядом, Даная о чем-то задумалась. От раздумий женщину отвлекли тонкие руки, прикрывшие ее глаза и звонкий смех. В храме Эйски вовсе не возбранялось смеяться.
- Тания! - сразу же узнала жрица и обернулась.
Та же самая стройная, гибкая фигурка, та же одежда, хотя уже без вуали, очаровательное личико, едва начавшее обретать взрослые черты, длинные волосы цвета ореха и задорная улыбка - то, чего княжич никак не мог разглядеть.
- Он уже ушел? - спросило дивное создание, слегка наморщив нос. - Страшный!
- Не говори так! - любовно пожурила верховная. - Он - брат князя и вождь рейсов, наша защита от бестий!
- И все равно, страшный, - подытожила ее дочь. - Как представлю, что Таниру придется... А как он узнает? Ты не боишься его гнева, матушка?
- Эйска защитит! - уверено заявила жрица, тут же продолжая с легкой усмешкой. - Да и чему гневаться? Я свое обещание выполняю: готовлю вождю рейсов самую подходящую, лучшую "невесту" из всех! Еще и поблагодарит тех, кто не пошел на поводу его злости.
- Запомни это, моя девочка, - Даная снова стала серьезной. - Даже вожди и князи не выше судьбы!
Автор: клевер
Жанр: фэнтези, слэш (и пусть вас не пугает название)
Размер: не знаю пока
Статус: в процессе
читать гл. 1
Глава 1
Предназначенные
Шутар, государство на самой границе "тьмы". Это его воины являлись оплотом, принимающим на себя основной удар нашествия.
Квилон, Город Света и Благодати, столица девяти храмов. Самыми почитаемыми из них были храм Эйски, богини сущего, и Таре, Белого Волка, покровителя рейсов.
Если бестии, приходящие с темных земель, были бичом Шутара, то рейсы - его спасением. Воины света, волки, часть их была берсерками, и пусть про них говорили "звери" и "нелюди", но лишь защитники могли противостоять тварям, сдерживая их натиск в Квилоне, ограждая от беды весь Шутар и остальной, не знавший ужаса, мир.
С давних времен рождение белого волка считалось великим благом, благословением богов. Рейсов готовили сражаться с беспощадным и нечеловеческим противником, потому они, а особенно их элита - берсерки, сами не знали жалости. И также не были людьми. Воины света обладали многими привилегиями, их работа, опасная и кровавая, оплачивалась хорошо. Но чем спокойней жизнь и меньше потребность в защите, тем меньше и желание за эту защиту платить.
Несколько лет подряд нападений практически не было, словно бестии решили отступить назад, в Пустошь. Без напряженных кровавых боев молодым рейсам стало трудно сдерживать собственную агрессию.
Настало время, когда, если сами квилонцы, хотя и побаивались собственных яростных защитников, но с уважением относились к их призванию, то жители более спокойных, далеких от границы земель, не признавали роли полуволков. Детей больше не приносили в храмы Таре, чтобы найти и пробудить спящий дар, в казну Шутера не отчислялись средства, повсеместно закрывались воинские школы, и лишь в Квилоне полуволков продолжали готовить, как прежде.
Однажды, много лет назад, когда рейсов оказалось слишком мало, бестии вернулись. Благодаря неожиданному нападению им удалось прорвать ослабленную линию обороны и вырваться далеко за пределы Шутера. Это привело к огромному количеству человеческих жертв и повсеместному горю.
Жрицы Эйски молились, жрецы Таре - приносили жертвы Белому Волку, и, в ответ на молитвы, Квилону была дарована милость богов: новое поколение рейсов. Всего за несколько лет детей, отмеченных Таре, родилось больше, чем за десятилетия прежде. И почти все эти дети оказались берсерками. Им предстояло стать новыми воинами - еще сильнее, быстрее и безжалостнее к врагам. Как это бывало и прежде, Белый Волк не обошел своей милостью и княжеский род. Ксанар, младший сын князя Родвига, тоже оказался отмеченным божественной яростью.
Еще когда мальчик рос и обучался, стало ясно, что он - особенный даже среди своих сверстников-рейсов. Сила и боевая ярость будущего воина обещала стать сокрушительной. История Шутара знала сильнейших берсерков, чье рождение было большой редкостью. Чаще всего они появлялись в княжеском роду, и всегда становились вождями белых волков. Такую же судьбу предрекали маленькому Ксанару, да только равных ему не было никогда прежде. Со временем в сердцах родителей княжича и верховных жрецов поселился страх: чем старше, тем яростнее и неудержимее он становился. Такое, увы, происходило со многими из них. Ксанар же был не только сильнейшим, но и братом их будущего правителя. Не поддастся ли он безумию? Не станет ли спасение Шутара его погибелью?
Но существовал один, древний как сам мир, способ стабилизировать состояние берсерка, оставив его ярость и разрушительную силу только для боя: предназначенные. Обычные воины-рейсы, если не погибали в бою, женились, находили возлюбленных, бывало, что и среди боевых товарищей. Они могли прожить так и не встретив, либо не узнав своих предназначенных. А вот берсерки в таком случае, рано или поздно, сходили с ума. Безудержные, они часто гибли в неравных схватках, прежде, чем причинить вред своим соратникам и, тем более, мирным жителям. Иногда случалось и по-другому...
Если все рейсы рождались мальчиками, то их предназначенные могли быть как женского, что случалось чаще, так и мужского пола. Считалось, что предназначенных белым волкам создали боги, но это не означало, что встреча их предрешена. Кроме того, если поиски берсерка давали нужный результат, зачастую их с парой разделяла немалая разница в возрасте, настороженность и даже страх обывателей перед защитниками, страх и нежелание самого предназначенного отдавать себя в руки зверя.
Но даже самый яростный, самый непобедимый, безжалостный и почти пересекший черту безумия, рейс не способен причинить вред предназначенной или предназначенному ему судьбой. Между двумя половинками обязательно зарождались чувства, иногда вспыхивая в считанные мгновения, словно пламя, порой развиваясь постепенно. Неизменным было одно - обретя свою судьбу, волк боготворил его или ее. Сила такого берсерка лишь возрастала, но безумие в мирной жизни ему больше не грозило.
Хетвиг, старший сын князя, не менее других беспокоился и о брате, и о спокойствии своих будущих подданных. Именно ему, прозванному много лет спустя Мудрым, принадлежала идея обратиться к оракулу Вестры. Жрецы сначала воспротивились: в Вестре не строили храмов, не приносили жертв, что, как и сам предсказатель, не признающий божественного покровительства, неугодно богам. Но княжичу постепенно удалось убедить родителей и жрецов.
Оракул принимал не каждого, кто хотел услышать его, узнать свою судьбу, или даже судьбу целого мира. Двери его могли остаться закрытыми для князей, но открыться нищему бродяге, или наоборот. Никто не знал, чем руководствуется тот в своем выборе, и никто не мог на него повлиять.
Напрасно все более высокие посланники, а после и правительница Вестры - Литая, приходили просить ответа. Не получили его ни верховный жрец Таре, ни жрица Эйске, ни Родвиг и Хетвиг, обеспокоенные судьбой сына и брата, и, больше, всего Шутара. Лишь когда княгиня слезно упросила второго сына, и Ксанар сам заявился к оракулу, то получил свое предсказание. На тот момент княжичу едва исполнилось шестнадцать, но он уже во всю мощь сражался с бестиями на границе. А предназначенное ему дитя должно было появиться лишь через несколько месяцев, будущей весной, в храме Эйски в Квилоне.
Белый волк был зол, но присутствие матери пока еще сдерживало его. Младенец! Ему хотят навязать какую-то бесполезную девчонку, которая даже еще не родилась! Что же, по крайней мере, пройдет еще не мало времени, прежде чем Ксанару придется ввести ее в свой дом. И, тут глаза берсерка недобро блеснули, лучше ей быть тихой и незаметной!
Молодому воину казалось, что рассказы о предназначенных - лишь глупые сказки. Рано вступая на воинскую стезю, Рейсы взрослеют быстро. Он уже познал женскую ласку в веселых домах Нижнего города, и не верил в возможную встречу с "судьбой".
Впрочем, ворвавшись в привычный мир сражений и крови, Ксанар довольно скоро выкинул визит к оракулу из головы...
читать гл. 2 от 29.11Глава 2
14 месяцев спустя. Квилон. Верхний город. Храм Эйски.
В седьмой день весны в храме Эйски ожидалась великая радость. Рилена, одна из старших жриц, готовилась стать матерью. Жрицы богини сущего не хранили обет безбрачия. С давних времен считалось, что их способности, позволяющие стать служительницей Эйски, предаются от матери к дочери. И рождение жрицей дочери означало преемственность поколений в почитании божества.
Жрецы и жрицы представляли собой особую, весьма уважаемую касту. Храм Эйски, наряду с храмом Таре, проводимые в них богослужения, жертвоприношения и молитвы призывали к Шутару милость богов, защищая от угрозы нашествия и других бед. Кроме того, у жриц Эйски чаще, чем у других женщин, рождались белые волки и их избранные.
Так должно было произойти и в этот раз. Несмотря на неприязненное отношение ко всей нерелигиозной Вестре и ее независимому оракулу, даже служители богов признавали подлинность его пророчеств. Именно в этот день, в середине весны, в храме Эйски нового предводителя рейсов ожидала встреча с его предназначенной половинкой. И пусть сам Ксанар, родителям которого пришлось напоминать сыну о забытом уже предсказании, относился к нему более чем скептически. Княжеская семья, жречество, и весь Квилон ждали, затаив дыхание. Жрицы не ошибаются в подобных вопросах, и еще месяца четыре назад объявили предполагаемую дату родов и тот факт, что Рилена ждет дочь.
Знаменательный день был омрачен очередным прорывом бестий в Нижнем Городе. Такое иногда происходило, но одиночные нападения отбивались защитниками. В этот раз в Квилоне произошел множественный прорыв. И молодой вождь белых волков не собирался сидеть в храме, дожидаясь обещанного "подарка судьбы". Ксанар устремился туда, где его воины уже бились со страшным врагом. Он бы просто ушел, оставив жриц и свою будущую невесту на попечение храмовой стражи, но, предвидя реакцию князя, и, особенно, княгини, поручил их охрану двоим воинам-рейсам.
Княжич стал вождем волков совсем недавно, но все они признавали его власть над собой, впрочем, заслуженную силой и яростью берсерка в бою. Равных Ксанару не было уже сейчас.
Из двоих напарников лишь один был берсерком, но и простые рейсы всегда рвутся в бой. Верные воины бесприкословно остались выполнять приказ, хотя их души тоже стремились в сердце битвы, в самую гущу прорыва.
Арон и Гаррет были друзьями и напарниками уже много лет. Когда-то, и любовниками, но это время уже прошло. Год назад Гаррет встретил любовь всей своей жизни, Таниэль. Тани, его прекрасная, нежная голубка завоевала сердце воина, не оставив в нем места для другой любви. К счастью, как думал Гаррет, воины всегда были больше друзьями, чем возлюбленными, и не давали друг другу никаких клятв, зная, что каждый из них может встретить своего предназначенного, и с разрывом прочих отношений, дружба их не пострадала.
Арон лишь пожелал другу счастья. Но кто знал, чего это стоило ему на самом деле...
Гаррет не мог с твердой уверенностью заявить, что Тани ему предназначена. Но любил свою голубку всем сердцем, всем своим существом.
У их союза были противники - семья Гаррета, достаточно богатая и влиятельная в Квилоне не желала видеть его женой бедную девушку, да еще из нижнего города. Но рейс не пошел на поводу у родни и сумел отвоевать свое право на счастье с дорогим человеком. Прежде воин не задумывался об отдельном от родителей доме, но теперь пришлось. И Тани стала его хозяйкой. Гаррету было неважно, кем голубка была прежде, все это осталось в прошлом. Сейчас - она его. Любовь, душа, сердце и счастье. Любимая готовилась стать матерью.
Как мужу не хотелось быть рядом в эти дни, участившиеся нападения бестий не давали такой возможности. До родов оставалось совсем немного. Увы, мужчина не мог попросить мать побыть с его супругой, сама же она была сиротой. Правда, Таниэль не оставалась совсем одна - вместе с ней была личная служанка, скорее даже подруга, которую голубка упросила мужа вытащить из той ужасной дыры, в которой он нашел и ее саму. И слуги, отправленные в дом Гаррета распоряжением его властной матери. Даже характером родительницы рейса было не пронять. Но, тем не менее, он согласился, желая сделать жизнь любимой наиболее удобной и безопасной. Все слуги были верными людьми.
И сейчас волку казалось, что его разрывают на части: верность долгу и подчинение приказу, желание яростной схватки и стремление быть рядом с самыми дорогими людьми. Ведь его сын должен был появиться на свет в самое ближайшее время!
Арон понимал, насколько ему тяжело, и взял на себя основную часть обязанностей по охране на стене, оставив напарника у дверей Рилены. Прекрасное зрение и чутье белого волка позволили ему одному из первых заметить тонкую фигурку вдалеке, и узнать в запыхавшейся молоденькой девушке служанку жены своего друга. О чем тут же и сообщил ему.
Гаррет бросился к ней на встречу, в то время, как теперь Арон охранял покои роженицы. Стоило берсерку бросить взгляд на лицо друга, и он сразу понял - случилось что-то плохое.
- Что? Таниэль? Ребенок? - взволнованно спросил он, переживая за самого близкого человека и то, что важно и дорого ему.
- Она... Сельма! - наконец, выдавил Гаррет. - Моя мать заявилась в мой дом и выгнала из него мою жену!
Арон не верил тому, что услышал. Эта особа, похоже, не знала меры в своих амбициях и неприязни к "плохой" невестке. Очевидно, уповая на то, что Тани могла и не быть предназначенной сына, а также на то, что сам рейс не причинит вреда матери.
Но она зашла слишком далеко. По словам Рины, госпожа приказала слугам оттащить их обеих в нижний город, и бросить там. Единственное, что присланные ею же слуги сделали для беременной жены молодого хозяина - это то, что не оттащили, как было приказано, а отвезли в двуколке, и не отобрали у служанки деньги и вещи, наспех прихваченные для Тани и ребенка.
Так голубка Гаррета снова оказалась в Нижнем Городе. В добавок ко всему - в столь деликатном положении. Рина устроила ее в дешевом постоялом дворе и поспешила найти хозяина, пока еще не случилось беды. Она бесстрашно расспрашивала волков, и, наконец, узнала, где Гаррет несет свою службу сегодня. Рассказав все рейсу и объяснив, что это за постоялый двор, девушка поспешила вернуться к Тани, и там вместе с ней ждать, когда господин заберет их.
Рейс был и в гневе, и в отчаянии. Поручить забрать жену слугам, которые верны матери больше, чем ему, он не мог. Оставить свой пост, нарушив приказ княжича, своего командира? Или заставить любимую дожидаться в опасности? Ведь нашествие могло проявить себя и в той, наиболее спокойной части Нижнего Города... Некоторое время белые волки ждали возвращения их, уже давно ушедшего, командира, либо других воинов, присланных для защиты будущей невесты. Но никто так и не появился.
Все же, Гаррет решил спасти жену и сына, но еще колебался, оставляя напарника, лучшего, да пожалуй, единственного друга, которого не хотел подвести. Но Арон разрешил все его сомнения:
- Я здесь справлюсь, пока совсем тихо, и храмовая стража рядом. Чего ты ждешь? Торопись, спасай свою голубку и сына! Жаль лишь, что не могу пойти туда с тобой!
Рейс благодарно кивнул товарищу, и поспешил за своей семьей.
***
Гаррет спешил, он почти летел, сожалея, что не может полностью принять облик зверя и стать еще быстрее. Торопился к своим любимым в Нижнем Городе, забрать их, отвезти в безопасное место, и вернуться к еще одному, бесконечно дорогому человеку в своей жизни.
Но там, где его ждали любовь и счастье, остались лишь молчаливые стены в кровавых разводах, да остатки истерзанных тел, в которых с трудом угадывались люди, либо целые, но иссушенные мумии. Последствия встречи с бестиями, и рейсов, способных оказать сопротивление, не было рядом. Сердце сжала стальная рука, стало невозможно дышать. Но рейс собрал волю в кулак и прошел по комнатам. В каждой он видел практически одно и то же. Белый волк опоздал.
Гаррет опоздал, но упрямо шел дальше. И вот, перед ним иссушенные, но вполне узнаваемые тела: девичье - на каких-то тряпках на полу, полу боком, полу на животе, и женское, с роскошной черной гривой - на кровати. Ее, столь редкий для Квилона, цвет. Голубка...
Казалось, мир молодого мужа и несостоявшегося отца рухнул. Надежды нет.
Но в этот самый момент Гаррет услышал тонкий писк, который становился все громче, и уже больше походил на скуление маленького щенка. Звук этот, похоже, доносился с пола, прямо из-под тела несчастной Рины. Осторожно отодвинув ее в сторону, рейс увидел то, что девушка в такой странной позе прикрывала перед смертью. Маленькое сморщенное личико, густые черные волосики, закутанное в тряпки тельце. Его сын!
читать гл.3 от 03.12Глава 3
Здесь прорыв закончился, оставив после себя лишь многочисленные жертвы и чудом спасенного ребенка. Сожалея, что не может забрать тела, Гаррет торопился и унести своего сына, и вернуться к исполнению долга. Рейс впервые нарушил приказ, но жизнь малыша сейчас была ему дороже всего на свете.
Молодой отец не мог решить, как ему поступить с ребенком. Отнести его домой, доверить предавшим слугам... женщине, виновной в смерти Тани?
Хорошо бы найти кормилицу, но это не минутное дело. Времени на раздумия не было, и Гаррет отправился в храм Эйски с младенцем на руках, надеясь, что жрицы богини сущего не откажут в помощи осиротевшему ребенку.
Приближаясь к храму, белый волк почувствовал опасность. Прорыв в центре Верхнего Квилона, в самом храме Эйски - это казалось невозможным, но было именно так. Бестий оказалось не так много, но и противостояла им только храмовая стража и один единственный берсерк. Если он еще жив!
Одной рукой прижимая к себе сына, Гаррет, все же, вступил в бой, пытаясь прорваться вглубь храма. Не смотря на численный перевес, многие стражи были убиты, другие гибли прямо на его глазах. Но со своей ношей рейс не мог сражаться в полную силу. Наконец, мужчине удалось преодолеть заслон из сцепившихся врагов, и он оказался там, где и должен был находиться все это время, защищая Рилену и предназначенную своего господина.
У дверей жрицы в боевом облике бился израненный берсерк. Напарник и друг, которого Гаррет в первые в жизни подвел. Но в руках его - сын. Что важнее?
Метнувшись в затемненную комнату, волк быстро оставил малыша на кровати и бросился на помощь к Арону.
Вдвоем рейсам удалось отбиться, но они не отправились на поиски следующих бестий и сопротивляющихся защитников, которых еще можно было спасти. Их место здесь, рядом с жрицей и будущей невестой княжича.
В это время сражения повсеместно стихали, и выжившие бестии исчезали так же внезапно, как обычно появлялись. Вдали послышались звон оружия и боевой клич рейсов. К защитникам храма спешила долгожданная, но уже ненужная подмога. Потери стражи были огромны, но им, человеческим воинам, а не рейсам, удалось отстоять храм и защитить укрывшихся в святилище жриц.
Гаррет, помимо нахлынувшего с новой силой горя, испытывал жгучее чувство вины, и в то же время, понимал, что не мог поступить по другому. Ео возлюбленная погибла, но чудесное спасение сына давало смысл жить. Только поступок рейса можно назвать предательством, и вполне возможно, что его ждет суровое наказание. В любом случае, просить о снисхождении Гаррет не собирался. Он лишь схватил собиравшегося зайти в комнату жрицы напарника за руку, и попросил, так, как попросил бы брата, а они ведь не меньше, чем братья:
- Там мой сын. Обещай, что не оставишь его!
Арон все понял, сжал руку друга в ответ, и опалил жарким, полным боли и гнева взглядом.
В покои роженицы напарники вошли вместе. Лишь сейчас Гаррет понял, что в комнате повисла тяжелая тишина. Его малыш, не издавший ни звука с того момента, как оказался на отцовских руках, по-прежнему тихо лежал рядом с женщиной, так и не ставшей матерью в этот день. Рилена не стала жертвой бестий: она не была растерзана или иссушена. Неизвестно, какова причина, но жрица ушла тихо, вместе с младенцем, так и не покинувшим ее чрева. Не было ни крови, ни ран, и дело не в неудачных родах - они просто даже не начались. Словно женщину поразило какое-то проклятье. С Риленой, очевидно, отказавшейся последовать в укрытие, не было других жриц или прислуги, повитуху должны были позвать только тогда, когда ее ребенок уже собрался бы появиться на свет.
Потрясенный Гаррет склонился над сыном. Слава богам: малыш открыл свои маленькие глазки, и, кажется, с ним все в порядке. Арон метнулся к женщине. Та была уже совсем холодна, и точные движения рассекшего плоть ножа ничем не могли помочь. Извлеченное дитя, обещанная невеста берсерка, покинула этот мир, не успев в него прийти. И об этом еще предстояло доложить Ксанару, княжеской семье и жрецам.
У друзей даже не было возможности попрощаться: в самом скором времени рейсы заполнили храм. Среди них был и вождь волков, неудержимый Ксанар.
Поскольку Арон дал слово позаботиться о ребенке, ему пришлось остаться рядом с ним и телами, возле которых уже хлопотали младшие жрицы, тогда как Гаррет встречал своего господина, готовый донести дурную весть, признать свою вину и понести заслуженное наказание. Единственное, что беспокоило рейса - это участь сына и напарника. Невозможно предугадать, насколько ужасным будет гнев княжича.
Ситуацию усугубило появление самого князя в сопровождении охраны и жрецов Таре. Именно князь и жрецы в большей степени интересовались судьбой новорожденной, самого же Ксанара пророчество радовало не больше, чем прежде.
Молодой отец склонил голову перед князем и его сыном. Он был готов ответить за все и ждал лишь разрешения заговорить. Останься Гаррет рядом с Риленой в то время, как второй рейс отбивал яростную атаку бестий, возможно, он успел бы понять, что происходит, позвать других жриц и спасти несчастных погибших.
- Жрица Рилена была призвана богиней, и оставила нас навсегда! - объявила одна из служительниц Эйски, при этом ни словом не обмолвившись о девочке.
- А ребенок? - с надеждой встрепенулся взволнованный Родвиг. Как любящий отец, он желал счастья своему сыну, и боялся его безумия. Как мудрый правитель - не мог допустить потери защиты своего народа, и тем более, того, что спасение обернется бедой. Берсерку нужен тот, или та, кто ему предназначен.
К удивлению рейса, жрицы не спешили объявлять о потере несостоявшейся невесты княжича, и он уже собирался ответить сам, но не успел.
"Стой!" - отчаянно кричало сердце Гаррета, когда он увидел выходящего из покоев Рилены мужчину с маленьким свертком в руках. - "Остановись! Не рискуй!" Что же он творит? Если, не поверивший в пророчество, княжич не убьет их, то разгневанный князь точно прикажет казнить. Но ни единого звука так и не сорвалось с побледневших от страха за самых близких людей губ.
Тогда, в наступившей тишине, заговорил Аарон, и его напарник не мог поверить, что действительно это слышит:
- Вот дитя, рожденное сегодня!
Он безумен, совершенно безумен! Жрицы Эйски, видевшие тела и знающие правду, не допустят обмана. Кара будет ужасной, и наказанее людей страшнее, чем гнев богов!
Но небо не дрогнуло, боги молчали, никак не выразив ожидаемого гнева. Молчали и жрицы, правда, недолго.
Верховная, Даная, забрала дитя у безропотно уступившего мужчины, и под тревожным взглядом рейса, готового броситься на защиту даже против своих повелителей, поднесла ближе к ним.
- Мальчик! - торжественно разнесся ее звонкий голос по храму.
Почему? Что это значит, и чем обернется? Одно Гаррет знал точно. Эту тайну он будет хранить даже ценой собственной жизни. Ради сына, и того, кто сегодня спас их обоих.
Тем временем, жрицы Таре довольно переговаривались и кивали. Предназначенный самого сильного из берсерков, вожака белых волков - добрый знак для Квилона и всего Шутара. Бесконечно счастливым выглядел и князь. Пусть чаще это были девушки, но пол предназначенного особого значения не имел.
Как оказалось, не для всех. И без того недовольный ситуацией, княжич был зол.
- Мальчишка?! - возмущенно переспросил он. - Что мне делать с мальчишкой?!
Взгляд князя тут же сменился на суровый и властный.
- Принять своего предназначенного! - непререкаемо заявил он.
Отец и правитель имел достаточно большое влияние на своего, пусть и грозного, сына. Даже вздумай Ксанар воспротивиться - против него окажутся жрецы и семья, даже матушка, которую огорчит подобное решение и ссора княжича с отцом. Когда-то белый волк уже принял решение, что необходимость ввести чужую, ненужную девчонку в свой дом не сыграет в его образе жизни особой роли. Так, собственно, что же, кроме пола "невесты" изменилось теперь?
Но берсерк обладал не самым легким характером, что и подтвердил, принимая отцовскую волю:
- Да будет так! Но он - еще щенок. Пусть его воспитанием займутся... в храме Эйски! И я желаю, чтобы мою "невесту" воспитали так, как положено для благородных жен!
Князь снова нахмурился, но все же, кивнул. Главное, чтобы предназначенный был рядом с его сыном. Спорить с княжичем, обсуждая неподобающее для юноши воспитание его будущей пары, Родвиг не хотел. Возможно, так даже будет лучше для всех.
Гаррет под предостерегающим взглядом друга в бессильной ярости сжимал кулаки. Какой позор уготован его сыну: быть воспитанным, словно слабая девица, не зная мужских занятий, оружия и сражений!
- Да будет так! - отозвалась Даная. - Клянусь благословением Эйски, я сделаю это! Воспитаю тебе лучшую "невесту" из всех! Оставь двоих берсерков для охраны предназначенного, и дай ему имя, ибо сегодня этот ребенок потерял мать!
Ксанар недовольно поморщился. Его раздражал факт навязанной судьбы, да еще и с мальчишкой, не говоря о том, что вожаку рейсов и самому было всего-то чуть больше семнадцати лет.
Пожалуй, возрастом и природной вспыльчивостью в большей степени можно было объяснить доходящую до абсурда неприязнь к невинному, только что рожденному существу.
- Тания! - презрительно выплюнул княжич женское имя.
Созвучие с именем Таниэль заставило напарников вздрогнуть, но мудрая жрица спорить не стала, и лишь по своему, с понимающей улыбкой, подтвердила:
- Хорошо, пусть будет Тани!
Охранниками "невесты" стали добровольно вызвавшиеся Гаррет и Арон. Пусть хоть так, не имея никаких прав и возможности дать сыну достойное воспитание, знание и навыки, боясь показать свою любовь...
глава 4 от 01.01Глава 4
Время шло, и, пока грозный княжич оберегал покой Шутара, в храме богини сущего подрастал его будущий супруг. В народе говорили всякое, например, что дитя, вопреки людским законам, воспитывают как благородную деву. Но, несмотря на перешептывания и слухи, никто не смел возмутиться этим открыто: вождя рейсов боялись и, в то же время, уважали как своего защитника.
Нежелание самого Ксанара увидеть предназначенного вызывало не только недоумение у большинства квилонцев, но и недовольство его родных. Говорили о том, что ни разу более княжич не переступил порога храма Эйски и не видел своего жениха, а ведь с тех событий минуло уже пятнадцать лет. Пятнадцать лет, за которые младший княжич возмужал и стал еще сильнее, превратившись в поистине непобедимого воина. И так и не принял предсказание оракула душой, хотя и смирился с волей родителей и жрецов. Война с бестиями была в самом разгаре, но не это служило причиной нежелания берсерка видеть мальчика из храма.
Впрочем, слухи были не совсем правдивы: Ксанар, уступая просьбам любимой матери, дважды тайно наведывался в обитель жриц и говорил с Данаей. Даже его отцу и старшему брату не было известно об этом. Но мальчику, который однажды войдет в его дом, эти разговоры не сулили никаких перемен к лучшему. Злясь на настойчивость верховной жрицы, в первый визит волк лишь подтвердил свои требования по воспитанию "невесты". Во второй - неожиданно для себя самого изъявил желание увидеть предназначенного. К этому времени Хеттвиг уже сменил на троне безвременно почившего отца. Возможно, потрясение от потери и сыграло столь странную роль.
"Невесту" привели. И суровый воин вздрогнул. Невысокий для пятнадцати лет, легкая, совершенно женская походка, летящие одежды, густая длинная вуаль, под которой угадывались длинные волосы, но совершенно не видно лица. В мальчишке не было ничего мужественного, и скромная поза с склоненной головой, в ожидании приказа своего повелителя лишь подтверждала это. Рядом и чуть позади предназначенного находился охранник - не храмовый страж, а один из добровольно вызвавшихся рейсов, берсерк Арон. Контраст этих двоих лишь подстегивал внутреннее неприятие вождя.
Теперь уже нельзя было сказать, что Ксанар предпочитал женщин, ведь на его ложе бывали и юноши, но увиденное вызвало у рейса приступ отвращения, который он всеми силами пытался подавить, и стыда.
- Почему он так одет? - отрывисто бросил княжич, отворачиваясь от хрупкой фигурки, и оттого не замечая тонкой усмешки, мелькнувшей на губах собеседницы.
- Я сама слежу за тем, чтобы невесту вождя Ксанара воспитывали, как полагается! - Чуть помедлив, ответила та. - Ведь это нелегкая, хотя и очень почетная судьба! Уверена, мой княжич, что ты будешь доволен результатами. Ведь уже через три года тебе предстоит ввести Тани в свой дом!
Берсерк поморщился от напоминания. Да, это из-за его резких слов мальчишку воспитали таким образом. Но виноватым волк себя не чувствовал - предназначенного ему навязали! Кроме того, княжич и не предполагал, что нареченного будут растить не просто как девушку, а по древним и уже давно несоблюдающимся законам: чего стоила одна только вуаль! А отказаться сейчас - снова встретить натиск возмущения жрецов и князя, нарушить волю покойного отца и огорчить матушку.
Поздно что-то исправлять, пусть будет, как есть. По крайней мере, пусть будет послушным, не злит и не доставляет хлопот. Еще лучше - пореже попадается на глаза. Ксанар не верил в судьбу и дар Богов в виде второй половинки. И какая тогда разница, кто будет занимать это место в его доме, но не в сердце? Помимо прочего, он совсем не почувствовал в "невесте" предназначенного, и понял, что напрасно явился в храм.
Но Даная так не думала: отослав так и не осмелившегося рта открыть мальчишку и его охранника, она еще долго говорила о воле Богов, важности этого союза для самого берсерка, и счастье, которое неприменно ждет молодых, милостью Эйски. После благословила и позволила уйти.
- Я уверен, что он - не мой предназначенный! - бушевал княжич позже. - Я ничего не почувствовал!
Мать, которой сильно нездоровилось в последнее время, лишь недовольно покачала головой.
- Поверь, сынок, - начала она, - оракул не ошибается, и этот мальчик - твой дар Богов. Ты можешь не чувствовать этого, так как он еще слишком юн! Но лишь Тани убережет тебя от безумия, лишь он даст тебе сил для борьбы и, быть может, победы! Обещай мне, что не откажешься от него, даже когда меня не будет рядом, чтобы уберечь тебя от ошибки!
Оба княжича являлись поздними детьми своих родителей, и Отана была уже совсем не молода. Ксанар не смог отказать больной матери. Что же, ведь для себя он уже все решил. А доля мальчишки, может, и не слишком завидна, но и не самая худшая на свете. Будь, что будет!
Не прошло и седьмицы с посещения храма и того разговора, как княгиня, вслед за мужем, покинула этот мир. Перед смертью обеспокоенная судьбой сына мать еще раз стребовала с него обещание, и участь Тани была окончательно решена.
Затем, после некоторого затишья, один за другим начали случаться прорывы, и защитнику Квилона и всего Шутара было уже некогда горевать или предаваться смурным мыслям о будущем муже. Нашествие словно началось с новой силой, и все войско рейсов было брошено на борьбу с бестиями.
О Тани Ксанар вспомнил лишь когда после боя увидел в рядах своих лучших воинов-берсерков Арона.
- Разве ты не должен охранять моего предназначенного? - нахмурился вождь. Это было не столько беспокойство о мальчике, сколько по поводу нарушения приказа.
- Во время прорывов мы с Гарретом охраняем его по очереди, господин, - почтительно отозвался воин. - Приказ не нарушен: в храме всегда остается два рейса. Один из них - сын моего напарника. И пусть он еще молод, но силен и отмечен особой милостью Таре!
- Берсерк? Отчего его не обучают?
- Танир уже пятнадцать лет живет при храме Эйски, который и мы с его отцом покидаем нечасто, лишь для участия в битве. Мы сами обучаем его, как воина и защитника.
Слова берсерка неприятно царапнули в груди, но Ксанар уже привычно прогнал прочь воспоминание о будущем супруге. Говорить о подрастающем поколении защитников вождю куда как приятнее, чем вспоминать о своей ошибке и ее неизбежном итоге.
- Пусть Гаррет пришлет своего сына ко мне. Каждый берсерк важен для нас, и я собираюсь оценить данную вами подготовку. Да и не годится будущему воину проводить все время среди жриц! - заявил он под конец разговора.
Берсерк в ответ лишь почтительно склонил голову.
***
В день последнего тайного визита княжича в храм Эйски, сразу после его ухода.
Проводив статную фигуру посетителя взглядом, Даная о чем-то задумалась. От раздумий женщину отвлекли тонкие руки, прикрывшие ее глаза и звонкий смех. В храме Эйски вовсе не возбранялось смеяться.
- Тания! - сразу же узнала жрица и обернулась.
Та же самая стройная, гибкая фигурка, та же одежда, хотя уже без вуали, очаровательное личико, едва начавшее обретать взрослые черты, длинные волосы цвета ореха и задорная улыбка - то, чего княжич никак не мог разглядеть.
- Он уже ушел? - спросило дивное создание, слегка наморщив нос. - Страшный!
- Не говори так! - любовно пожурила верховная. - Он - брат князя и вождь рейсов, наша защита от бестий!
- И все равно, страшный, - подытожила ее дочь. - Как представлю, что Таниру придется... А как он узнает? Ты не боишься его гнева, матушка?
- Эйска защитит! - уверено заявила жрица, тут же продолжая с легкой усмешкой. - Да и чему гневаться? Я свое обещание выполняю: готовлю вождю рейсов самую подходящую, лучшую "невесту" из всех! Еще и поблагодарит тех, кто не пошел на поводу его злости.
- Запомни это, моя девочка, - Даная снова стала серьезной. - Даже вожди и князи не выше судьбы!
@темы: фэнтези (мое), Невеста
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
читать гл. 7 и 8
Глава 7
Иллюзия сделала внешность полудраконицы неприметной. Любой, кто встретил бы ее сейчас - прошел мимо, и не смог вспомнить позже. Возможно, Наринэ все равно узнала бы тетю, ведь магия иллюзий особенно хорошо давалась женщинам королевского рода. Но, увы, Каландре не удалось найти принцессу в этот раз.
Выбранный образ служанки позволил ей, не привлекая внимания, подобраться совсем близко к семье Владыки. Но здесь Кали ожидало разочарование: ни во дворце, ни вообще на вампирском архипелаге Рин не было. Как ей удалось выяснить, "дети" племянницы, точнее, чистокровные наследники ее мужа, появившиеся из кокона, тоже покинули острова.
Но самым интересным было то, куда они отправились: как оказалось, юные вампиры гостят... у эльфов, причем, по просьбе их матери. Интересное совпадение. Зачем бы Наринэ перед собственным отъездом отправлять из дома детей? Эльфы и драконы когда-то были не в лучших отношениях. Что же их связывает с принцессой? И куда направилась она сама?
Каландра сопоставила сроки, имеющуюся информацию и свои догадки. Результат заставлял задуматься. Как ни крути, а совпадение с совершеннолетием Нима, их вылазкой в Иструм и злополучным зовом - на лицо. Если Велимир активизировался, да и все закрутилось после этого, то Агни действительно младший наследник драконов. Только полукровка-наследник им не нужен... Все же, ей придется встретиться с Рин. Мысль о потенциальной опасности для сына приводила в ярость, но полудраконица сдерживалась. В любом случае, главная опасность, ее противник, далеко. Король крылатых ненавидит и боится полукровок, так же, как и большинство его поданных, даже еще сильнее. Но, пока она жива, Велимир не получит Агни.
Прежде всего, Каландра решила вернуться к эльфам, присмотреться к их гостям, определить степень опасности вампирских деток для Нима и проверить наличие хотя бы слабой кровной связи между ними. Сына нужно проинструктировать о том, как вести себя с новыми знакомыми, что можно и чего, ни в коем случае, нельзя делать. И строжайше запретить покидать эльфийскую территорию. В крайнем случае, Кали была готова ограничить передвижения Агни их собственным островом. Чтобы совсем не заскучал, пусть пригласит своих приятелей-эльфов, или, наоборот, летает и тренируется в одиночестве. Впрочем, об этом рано загадывать. Надо сначала познакомиться с принцем и принцессой вампиров самой.
И уже потом, оставив сына в безопасности, она отправится за племянницей. В том, что Рин пересекла завесу, Каландра даже не сомневалась.
***
Несмотря на особое внимание и личную просьбу королевы, а также собственное любопытство к гостям, молодые эльфы приняли новых знакомых немного настороженно. Количество же "запретных зон" оставляло не слишком большой простор для действия. Сначала Аланис и Алвена с интересом осматривались вокруг, но очень быстро заскучали.
Взрослые эльфы тоже не старались окружить юных вампиров вниманием: для их расы, вообще, характерна некоторая обособленность, стремление держать дистанцию и уважение к чужому личному пространству. Поэтому их иногда считают холодными и даже излишне гордыми, и самовлюбленными.
У эльфийского молодняка формируется подобная модель поведения, но пока они более непосредственны и открыты. Однако даже им требовалось время, чтобы решиться на более тесное общение с вампирами: слишком странным был этот, прежде неизвестный, вид.
Вампирские наследники все понимали, но их собственной скуки это обстоятельство не отменяло. Дождаться первых шагов со стороны хозяев, не уронив собственного достоинства, держаться вежливо и спокойно, ни во что не влезать, и при этом не подвести маму, особо подчеркнувшую правила поведения в гостях - таков был первоначальный план, озвученный Аланисом. Алвена скептически приподняла бровь, но все же, кивнула. Девушке даже стало интересно, как долго продержится рыжий вулкан в лице ее братишки. Все-таки, домой им пока нельзя. И узнать, какой окажется реакция эльфов на очередную выходку Ниса ей совсем не хотелось. Хотя... Нет, можно же все провернуть так, что никто не догадается... Сама Вена была более выдержанной и спокойной... немного. И стоит ли говорить, что во всех авантюрах принца принцесса участвовала с ним наравне?
Расписывающий прелести достойного поведения, Нис поймал полную предвкушения хитрую улыбку сестры и поперхнулся воздухом. Да, Вена была безумно привязана и абсолютно предана брату, но вот рассчитывать на ее благоразумие, как на сдерживающий фактор для него, их матери явно не стоило. Вопрос о том, кому в парочке принадлежала роль заводилы, оставался открытым.
- Нис, - ласково промурлыкала юная вампирка, заглядывая брату в глаза. - А мы тут от наших совсем далеко...
Аланис осторожно кивнул, уже понимая, что в этот раз "светлая мысль" раньше стукнула в голову сестры:
- И что?
- А то, - мечтательно протянула она, - что ты можешь перекинуться! Размяться, попробовать что-нибудь особенное...
-Так и скажи, что хочешь покататься на драконе! - рассмеялся брат.
Теперь и его глаза загорелись от предвкушения. Правда, принц быстро взял себя в руки и вздохнул, демонстрируя запястья с браслетами:
- Нельзя, Вена. Ограничители, плюс мамин магический блок.
- Да брось, как будто я не знаю, что ты даже сейчас можешь снять его в любой момент! Полукровки ведь очень сильные, верно? Сначала скопируем, потом восстановим - как было, и мама не узнает. А ограничители и на меня настроены.
- Эльфы кругом, - все еще вяло сопротивлялся парень.
Если бы Наринэ увидела своих детей сейчас, то очень сильно засомневалась, кто и за кем должен присматривать, ибо принцесса уже завелась:
- Ну и что? Мне тут птичка напела о запретном острове по соседству, куда эльфы заявиться не посмеют! И я даже знаю, где он точно находится.
Аланис закатил глаза. Это что-то, "благоразумная" близняшка успела и с ментальной магией поэкспериментировать?!
Впрочем, нотаций о неэтичности подобного поступка принц сестре не читал. Во-первых, это обязанность родителей, а не его, во-вторых, потому что любит эту заразу, и, наконец, в-третьих, у них есть занятие поинтереснее.
Близнецы не без основания предполагали, что совсем без присмотра их не оставили. И даже в этом саду наверняка есть специально обученные наблюдатели, которых не так легко обнаружить даже вампирам. Но хозяева не рассчитывали на способности юных наследников Nosferatu. Магическое сканирование подтвердило их правоту и установило количество, и местоположение наблюдателей, мысленная связь помогла составить план, а ментальная защита в виде стены, поставленная принцессой еще в начале их разговора, защитила от подслушивания.
И вот, двое разыгравшихся "в догонялки" "детей" углубились в сад, где продолжали свое веселое и шумное занятие до тех пор, пока не выбились из сил. После чего уединились в закрытой беседке, где и успокоились, сев рядышком и мирно беседуя. Может, и задремали - настолько тихи и спокойны стали они сейчас.
Открывая телепорт, вампиры не слишком волновались: иллюзия была довольно слабенькой, но достаточной, пока никто не войдет внутрь. Учитывая же отношение эльфов к общению и личному пространству, они вполне могут провести на загадочном острове какое-то время.
Оказавшись подальше от "гостеприимных" хозяев, под покровом иллюзии, близнецы продолжили претворять свой план в жизнь. Открывать телепорт в незнакомое место они не решились.И вот, в скором времени, скрытый мороком дракон вместе со своей всадницей мягко опустился на берег нужного им острова.
Прежде всего, Вена "осмотрелась" ментально, и никого не обнаружила. Что же, значит, она не ошиблась, и эльфийские запреты не были связаны с какой-то реальной опасностью в настоящее время, а носили скорее религиозный, традиционный характер.
Пока, дорвавшийся до неба, Нис выписывал какие-то невообразимые пируэты, его сестра решила заодно осмотреться и более обычным способом. На берегу было очень красиво, но, в сущности, обыденно. В поисках чего-то неординарного девушка направилась вглубь острова, как вдруг наткнулась на появившегося ниоткуда огненного дракона. Внезапный страх смело ощущением близости, родственной связи.
- Нис! - с досадой нахмурилась Алвена. - Ты напугал меня, сволочь крылатая!
Но тотчас к ней пришло осознание: немного больший размер, другой оттенок - ближе к красному золоту, там, где у брата была медь, и настоящая нить связи с Аланисом, находившимся довольно высоко, и чуть в стороне. Это был другой дракон, здесь, на Материке, в землях эльфов!
Ментальный удар принцессы отскочил от щита, и ударил сильнейшей отдачей, вырубив собственную создательницу. Гораздо больший эффект возымел громкий визг, который девушка успела произвести как раз перед этим. Крылатый шарахнулся в сторону, разбив в щепки пару деревьев своим мощным хвостом, обернулся и уже в человеческом виде, с опаской, склонился над странной незнакомкой, похоже, вампиркой, вызвавшей непонятное, щемящее чувство в груди.
А в следующий миг, перед ним оказался еще один, яростно оскалившийся, дракон.
Глава 8
Эльфийские друзья (и даже родственники) встретили полудраконицу радостно. Хотя, как обычно, это была весьма и весьма сдержанная радость. Ну и ледышки. Чего только по молодости не натворишь...
Кали изъявила желание поприветствовать гостей, а в ответ услышала, что те уединились в беседке, где спокойно отдыхают уже пару-тройку часов. Разумеется, под внешним присмотром. Женщина скептически приподняла бровь. Да ладно, два молодых вампирчика в новом, неизведанном местечке? Подозрительно. Даже эльфята спокойно бы не усидели!
Когда Каландра почувствовала "присутствие", подкрепленное аурой покоя, тишины, а также доверия, ее подозрения окрепли. Стоило только зайти внутрь, и наведенная иллюзия оказалась разрушенной: темноволосая девушка и рыжий (да, еще один рыжий!) паренек ласково и безмятежно улыбнулись, и растаяли в воздухе. Три часа, этих мелких поганцев не беспокоили три часа! Да мало ли, что они успели натворить! Интуиция полукровки вопила, что знакомство детей состоялось гораздо раньше, и без ее желания, однако никакой опасности нет.
Задумчиво оглядев преспокойных эльфов, Кали махнула рукой. Этих уже не переделаешь. Да и зачем? Им и так хорошо. Лишь когда черная драконица отправилась на свой остров, эльфы совсем немного оживились, и королева отдала приказ внимательно осмотреть все священные и запретные места. Действительно, мало ли, что они могли натворить...
Тем временем Каландра вышла из окна телепорта, который могла создать с закрытыми глазами, может, даже во сне, и не ошибиться при этом. И поняла, что все-таки ошиблась: местность, куда ее забросило, оказалась неизвестной, и сильно пострадавшей в результате стихийного бедствия. Впрочем, эту мысль пришлось тут же отбросить, ведь полудраконица узнала знакомые рельефы. Нет, она, все же, не промахнулась. Но что случилось с островом? Разрушения правой прибрежной части и довольно большой части центра казались огромными, словно сквозь остров прошло нашествие орков, которые в большом количестве хуже стаи огромной саранчи. Либо же над ландшафтом все-таки избирательно поработало стихийное бедствие, например, ураган заодно с пожаром.
А где же дети? Агни?!
Тут Кали облегченно выдохнула. Трое полулежали прямо на песке, образуя круг, в центр которого и были обращены их лица. При этом Ним что-то увлеченно рисовал на песке, еще один рыжий жарко с ним спорил, а темноволосая девушка улыбалась им уже знакомой по ее иллюзии безмятежной и нежной улыбкой. В воздухе, теперь драконица это поняла, еще ощущались отголоски развеявшейся "ярости". Познакомились. Это прекрасно объясняло состояние острова: кто-то дрался в истинном облике и при этом неплохо плевался огнем.
При внимательном взгляде на молодую вампирку и двух полудраконов, становилось ясно, что они - близкие родственники, пусть сначала принцесса Алвена казалась непохожей на братьев. Вот они, орочья орда и стихийное бедствие в одном лице, а точнее, в трех лицах. Ладно, главное, что все живы и даже, кажется, целы и здоровы.
Кали быстро и абсолютно бесшумно появилась перед расслабившимся молодняком и довольно сурово поинтересовалась:
- Что здесь происходит, и кто разрушил МОЙ остров? Кто, я вас спрашиваю, виноват?
Рыжие дружно, не сговариваясь, ткнули пальцами в сестру. Такого старшая полукровка стерпеть не могла. Эти мальчишки пытались ее обмануть, причем, самым наглым образом: убедить, что эта маленькая, хрупкая чистокровная вампирка сшибала деревья, громила скалы, и плевалась огнем, в то время как два молодых полудракона тут совершенно не при чем!
Кали решила проучить их, а заодно пусть и познакомятся поближе. Она же пока может пообщаться с принцессой, разведать политическую обстановку, и что-то узнать про ее родителей. Родителей Агни.
- Ну, раз так, - продолжила женщина, - то мы с Алвеной немного поговорим. Пока вы, ребятки наведете здесь абсолютный порядок. Кстати, я - Кали, мама Нима. Очень приятно познакомиться. И вперед, за работу!
Что-то в выражении лица Агни подсказало его новому знакомому, более того, обретенному брату, что с его мамой лучше не спорить. Вена издевательски хихикнула - рыжикам придется неплохо потрудиться, и физически, и магически. Впрочем, для полукровок с ограничителями это пусть и выматывающая, но тренировка, иначе бы она вмешалась, несмотря на опасение, которое внушала хозяйка острова.
Сам Ним кивнул, но бросил в ответ:
- Нам с тобой тоже придется поговорить, мама.
Когда-нибудь этот момент наступил. Калландра оказалась готова... почти...
***
Присутствие чужаков на их острове оказалось для Нима сюрпризом, и он не успел принять человеческий облик, возникнув перед незнакомой шатенкой в истинном. Вот тут бы обернуться, и поговорить, но сначала полудракона отвлекли неизвестно откуда возникшие нити связи, одна из которых, довольно сильная, вела к этой, тут он не мог ошибиться, чистокровной вампирке. Потом - неожиданный ментальный удар, к счастью, мгновенно возведенный щит не подвел, а вот сама менталистка о защите не позаботилась, и отраженный удар просто-напросто вырубил ее. Агни забеспокоился: все ли в порядке? В груди странно заныло, и его потянуло к незнакомке со всей силы. Только подумать, эта девчонка - его родственница. Возможно, сестра? Хотя, по возрасту непохоже, ведь его... отец умер от рук Каландры, когда сам Агни был младенцем, а девушка чуть младше его, хотя уже и совершеннолетняя, как вампир.
Обернувшись, молодой полукровка склонился над шатенкой и собрался уже оказать ей первую помощь, как вдруг перед ним возник молодой, но уже довольно крупный дракон, чья чешуя отливала медью на солнце, черные когти скребли землю, крылья подрагивали, а из пасти вырывалось грозное рычание.
Дракон, вернее, Ним понял это, полукровка, защищал находившуюся без сознания девушку. Кроме того, именно с медным его соединяла вторая, даже более прочная "нить". Агни не собирался причинять незнакомому полукровке вреда, но тот уже вошел в состояние боевой ярости, переходящей в жажду крови: убить, разорвать, стереть с лица земли. И полудракон был вынужден вернуться в истинный облик и защищаться.
Он понадеялся на собственный опыт смоделированных матерью битв, необычную, даже для полукровки, физическую силу, ловкость и здравый смысл, а также на то, что ослабленные ограничители незнакомца, частично сдерживают магию, как и у него, поэтому рассчитывал, что сможет либо прижать медного к земле и вынудить сдаться, либо, в крайнем случае, вырубить. А уж потом познакомиться и поговорить. Отличный план.
И, разумеется, что-то пошло не так. Да, опыта у Агни явно было побольше, но вот физически второй полукровка уступал ему совсем незначительно, а боевое безумие не лишило его ловкости и даже хитрости при атаках. Тут еще и сам Ним почуствовал, что боевая ярость противника передается и ему. Только этого не хватало!
Неизвестно, чем бы закончилось настоящее сражение двух обезумевших полудраконов, уже раздробивших несколько деревьев вокруг, и готовых подняться ввысь, чтобы там вступить в решающую битву. Но пролетевший совсем рядом, и даже слегка зацепивший их воздушный кулак, похоже, кое-что прояснил в горячих драконьих головах.
А потом начался настоящий ад. Очнувшаяся Алвена испугалась за брата, и принялась магически швыряться чем попало, а именно воздушными кулаками, крупными предметами, вроде обломков скал и вырванных с корнем деревьев, и даже наспех созданных огненных шаров. Вроде, с боевой магией у девушки было совсем неплохо, но, то ли вследствие ментального удара, то ли от волнения, или еще по какой причине, прицельность страдала. К счастью для Нима, надо сказать.
Под шквальным огнем полудраконы довольно быстро пришли в себя, боевое безумие отступило, но и вампирке ни один из них не хотел навредить. Некоторое время они просто дружно уворачивались и ставили щиты, кстати, сами не понимая, как так вышло, но прикрывая теперь и друг друга. При этом Нис пытался достучаться до сестры: "Вена, милая, успокойся! Давай, мы лучше сами?"
"Ага, целее будем!" - подхватил неизвестный мужской голос в их головах. Этот дракон?!
"Агни?!" - мысленно "завопила" наконец прекратившая "обстрел" девушка.
Оба парня приняли человеческий вид и потрясенно уставились. Сначала на нее, а потом на друг друга.
- Агни! - закричала Алвена уже вслух.- Только подумать, мы тебя нашли!
Странная, немного пугающая ситуация на пороге тайны. Два полудракона и вампир, близкие родственники со все крепнущей связью, и незнакомцы знают о нем, в то время, как сам Ним оставался в неведении. Не долго. Они... брат и сестра все ему объяснили. И это был совсем нелегкий разговор, хотя полудракон знал, чувствовал: это правда. Но ведь и мама... Кали не могла ему лгать?
Объяснилась и совсем необычная сила вампирки. Мало того, что Алвена являлась внучкой владыки, так еще и выросла в одном коконе с полудраконом, подпитываемая силой драконицы на протяжении всего его созревания, а после, вместе с братом, была вскормлена драконьим молоком. Но даже ее усиленные способности никогда не проявлялись так грандиозно и сокрушительно, как сегодня.
- Перенервничала, - смущенно улыбнулась она.
- Интересно, кто будет все это убирать? - протянул Ним.
Братьям и сестре только предстояло узнать друг друга.
глава 9Глава 9
Итак, Рин спрятала детей от отца и неожиданного обострения его родственных чувств. Кали хмыкнула. Если учесть, что официально они приемыши принцессы, и чистокровные вампиры, то верится с трудом. Если же король о чем-то подозревает, то подобный интерес вполне объясним, но в любом случае от него полукровкам не стоит ждать ничего хорошего. Сама племянница отправилась в Иструм, чтобы найти Агни. Эти поиски будут бесплодными, но когда Наринэ это поймет и смирится? Учитывая особенности характера, совсем не скоро.
Убедившись, что для Каландры наличие его родственников тоже оказалось сюрпризом и причудливой игрой судьбы, Ним немного успокоился. Узнав, что они все же связаны общей кровью, обрадовался. Но главным, что занимало его мысли сейчас, было не это. Полудраконица с легкой грустью, приправленной отголоском ревности, понимала, насколько сильно желание приемного сына увидеть настоящую мать, и не собиралась хоть как-то тому препятствовать. Они оба заслуживают этого. И все равно Ним навсегда останется в чем-то ее любимым, дорогим малышом. То, что принцесса вынуждена скрывать правду от своей вампирской семьи - не самый лучший знак, но в принципе Кали так даже спокойнее. Еще бы и от драконов отвертеться.
Черная объявила "детям" о своем решении пересечь завесу и найти их мать как можно быстрее. Но при этом честно расписала все возможные сложности. Поскольку она будет вынуждена поддерживать маскировку, поиск на родную кровь отпадает. Иначе магия выдаст полукровку с головой. Зов - однозначно "нет", так как первым его скорее всего услышит король. Родственную нить связи, прочувствованную несколько лет назад, Кали заглушила сознательно, оставляя зеркало судьбы, чтобы ее не искали. Нет, и нет: драконы уходят, когда им все надоедает, безмерно устали, или нет больше смысла. Таким образом, поиски могут затянуться.
- Ладно, - вдруг усмехнулась Кали, прервав свои рассуждения, - но чтобы слушались беспрекословно. И несколько основных правил придется выполнять.
- Ну, что, вам повторить? - продолжила она. - Собирайтесь! Все равно ведь в Иструм сбежите, вижу по наглым и хитрым рожам, особенно, рыжим! Так лучше уж под присмотром!
- Твоя мама - это нечто... особенное! - восхитилась Алвена.
- А правила-то какие? -спохватился Нис, заподозрив, что все совсем не так просто.
В сущности, так и оказалось. Как объяснила полудраконица, с таким количеством родственников найти Рин будет проще. Но и нежелательное внимание к себе можно привлечь. Поэтому: жесткие ограничения в поведении и магии, абсолютное послушание, настроенные на мгновенный телепорт артефакты у каждого, подчиняющиеся не только воле носителя, но и, главным образом, ее, и срабатывающие автоматически в особо "острых" ситуациях. То есть, Кали может в любой момент отправить каждого из них обратно, это же случится, например, при сверхмощной магической атаке, ощутимой кровопотере или потере сознания.
Но, самое главное, маскировка. Да, чтобы принять участие в поисках, молодняк был готов пойти на все, но идея черной их удивила, причем, не в самом хорошем смысле.
Через некоторое время молодой человек и две девушки уныло рассматривали себя и друг друга у большого зеркала.
Юноша был мелким, тощим, словно состоящим из углов и нескладных линий. Одежда, вроде бы, по росту, болталась на нем, как на вешалке. Жидковатые темно-серые волосы, слишком длинный нос и выпирающий острый кадык довершали картину.
Обе "красотки" тоже не отличались высоким ростом, но они при этом были весьма широки в кости, а покрой дорожной одежды и вовсе делал их похожими на два бочонка. Девахи "щеголяли" грязно-рыжими шевелюрами, невообразимым количеством конопушек, кривыми зубами и курносыми, в отличие от брата, носами.
- Это мы так внимания не привлечем? - скорбно поинтересовалась одна из девушек.
- По-моему, она еще мстит нам за разруху на острове, - вздохнула вторая.
Парнишка тихонько икнул, ему, похоже происходящее далось еще труднее, чем остальным.
- Ну-ну, не раскисать, поросятки мои! - рассмеялась "мать семейства" - такая же рыжеволосая, как ее дочки.
- Кто-кто? - переспросила одна из "дочек", вернее, Ним.
- Ха, я конечно буду стараться называть вас Мими, Нисой и Малышом, но чтобы не запутаться - лучше "поросятки"! - весело "хрюкнула" находящаяся под иллюзией полудраконица.
- Какое-то внимание, возможно, и привлечем, но совсем не опасное, - все же снизошла до объяснений она. - Заподозрить долгоживущих, и уж тем более, драконов и полукровок в нас трудновато. Да и внешность ко всяким вольностям не слишком располагающая - то что надо. Иначе опять вляпаемся. Нам следует не только магию скрывать, но и клыками-когтями-хвостами и прочими интересными частями тела не махать. А, по возможности, и оружием тоже. И, кстати, запомнили дружно и все: пока мы будем в Иструме, я запрещаю, слышите, категорически запрещаю целоваться с драконами! И особенно их кусать!
- Она такая странная, - шепнул парень, которым на самом деле была Вена, брату в облике пухлой конопатой девчонки. Но, что поделаешь, правила диктует Каландра, и они легко согласились со столь... необычным условием. Можно подумать, кто-то из них стремится преодолеть завесу, только чтобы поцеловаться с каким-нибудь крылатым. И уж тем более, его укусить. А вот вторая рыженькая что-то в этом поняла и очень сильно покраснела.
Драконица довольно хмыкнула: она - гений маскировки. Вон какие личины: вся мимика, как живая, и краснеют натурально. Да от Агни в обычном виде столь ярких красок не дождешься.
Конечно, можно было спросить, зачем старшая и, без сомнения, мудрая родственница придумала эту "смену пола". Ладно бы, всех троих сделала парнями, а так? Братья с сестрой решили просто довериться многовековой мудрости: ну не зря же это все? Важность маскировки они из ее пространных объяснений уловили, и этого достаточно. Наверняка, тоже какая-то часть плана.
Кали посмеивалась про себя: мало того, что под присмотром, так еще и вряд ли куда влипнут, в таком-то виде. Хотя... отчего-то в способности новообразовавшейся троицы найти куда влипнуть в любом виде, месте и обстоятельствах, она не особо сомневалась. По крайней мере, если и наткнутся вдруг на белого Делрана, то он не узнает Нима в Мими. А если "девушка" и вздумает нарушить приказ Кали и проявит к дракону знаки внимания, то тот, скорее всего, предпочтет держаться от такой красоты подальше.
Да, задача важная и серьезная, но не настолько опасная, если не дать повода заподозрить себя. А повеселиться, глядя на на детей, и слегка подначивая их - совсем неплохо. Даже для "старой мудрой драконьей бабули".
И... сами расслабятся. Особенно, Агни. Им с Рин только предстоит первая встреча, и какой она будет...
Глава 7
Иллюзия сделала внешность полудраконицы неприметной. Любой, кто встретил бы ее сейчас - прошел мимо, и не смог вспомнить позже. Возможно, Наринэ все равно узнала бы тетю, ведь магия иллюзий особенно хорошо давалась женщинам королевского рода. Но, увы, Каландре не удалось найти принцессу в этот раз.
Выбранный образ служанки позволил ей, не привлекая внимания, подобраться совсем близко к семье Владыки. Но здесь Кали ожидало разочарование: ни во дворце, ни вообще на вампирском архипелаге Рин не было. Как ей удалось выяснить, "дети" племянницы, точнее, чистокровные наследники ее мужа, появившиеся из кокона, тоже покинули острова.
Но самым интересным было то, куда они отправились: как оказалось, юные вампиры гостят... у эльфов, причем, по просьбе их матери. Интересное совпадение. Зачем бы Наринэ перед собственным отъездом отправлять из дома детей? Эльфы и драконы когда-то были не в лучших отношениях. Что же их связывает с принцессой? И куда направилась она сама?
Каландра сопоставила сроки, имеющуюся информацию и свои догадки. Результат заставлял задуматься. Как ни крути, а совпадение с совершеннолетием Нима, их вылазкой в Иструм и злополучным зовом - на лицо. Если Велимир активизировался, да и все закрутилось после этого, то Агни действительно младший наследник драконов. Только полукровка-наследник им не нужен... Все же, ей придется встретиться с Рин. Мысль о потенциальной опасности для сына приводила в ярость, но полудраконица сдерживалась. В любом случае, главная опасность, ее противник, далеко. Король крылатых ненавидит и боится полукровок, так же, как и большинство его поданных, даже еще сильнее. Но, пока она жива, Велимир не получит Агни.
Прежде всего, Каландра решила вернуться к эльфам, присмотреться к их гостям, определить степень опасности вампирских деток для Нима и проверить наличие хотя бы слабой кровной связи между ними. Сына нужно проинструктировать о том, как вести себя с новыми знакомыми, что можно и чего, ни в коем случае, нельзя делать. И строжайше запретить покидать эльфийскую территорию. В крайнем случае, Кали была готова ограничить передвижения Агни их собственным островом. Чтобы совсем не заскучал, пусть пригласит своих приятелей-эльфов, или, наоборот, летает и тренируется в одиночестве. Впрочем, об этом рано загадывать. Надо сначала познакомиться с принцем и принцессой вампиров самой.
И уже потом, оставив сына в безопасности, она отправится за племянницей. В том, что Рин пересекла завесу, Каландра даже не сомневалась.
***
Несмотря на особое внимание и личную просьбу королевы, а также собственное любопытство к гостям, молодые эльфы приняли новых знакомых немного настороженно. Количество же "запретных зон" оставляло не слишком большой простор для действия. Сначала Аланис и Алвена с интересом осматривались вокруг, но очень быстро заскучали.
Взрослые эльфы тоже не старались окружить юных вампиров вниманием: для их расы, вообще, характерна некоторая обособленность, стремление держать дистанцию и уважение к чужому личному пространству. Поэтому их иногда считают холодными и даже излишне гордыми, и самовлюбленными.
У эльфийского молодняка формируется подобная модель поведения, но пока они более непосредственны и открыты. Однако даже им требовалось время, чтобы решиться на более тесное общение с вампирами: слишком странным был этот, прежде неизвестный, вид.
Вампирские наследники все понимали, но их собственной скуки это обстоятельство не отменяло. Дождаться первых шагов со стороны хозяев, не уронив собственного достоинства, держаться вежливо и спокойно, ни во что не влезать, и при этом не подвести маму, особо подчеркнувшую правила поведения в гостях - таков был первоначальный план, озвученный Аланисом. Алвена скептически приподняла бровь, но все же, кивнула. Девушке даже стало интересно, как долго продержится рыжий вулкан в лице ее братишки. Все-таки, домой им пока нельзя. И узнать, какой окажется реакция эльфов на очередную выходку Ниса ей совсем не хотелось. Хотя... Нет, можно же все провернуть так, что никто не догадается... Сама Вена была более выдержанной и спокойной... немного. И стоит ли говорить, что во всех авантюрах принца принцесса участвовала с ним наравне?
Расписывающий прелести достойного поведения, Нис поймал полную предвкушения хитрую улыбку сестры и поперхнулся воздухом. Да, Вена была безумно привязана и абсолютно предана брату, но вот рассчитывать на ее благоразумие, как на сдерживающий фактор для него, их матери явно не стоило. Вопрос о том, кому в парочке принадлежала роль заводилы, оставался открытым.
- Нис, - ласково промурлыкала юная вампирка, заглядывая брату в глаза. - А мы тут от наших совсем далеко...
Аланис осторожно кивнул, уже понимая, что в этот раз "светлая мысль" раньше стукнула в голову сестры:
- И что?
- А то, - мечтательно протянула она, - что ты можешь перекинуться! Размяться, попробовать что-нибудь особенное...
-Так и скажи, что хочешь покататься на драконе! - рассмеялся брат.
Теперь и его глаза загорелись от предвкушения. Правда, принц быстро взял себя в руки и вздохнул, демонстрируя запястья с браслетами:
- Нельзя, Вена. Ограничители, плюс мамин магический блок.
- Да брось, как будто я не знаю, что ты даже сейчас можешь снять его в любой момент! Полукровки ведь очень сильные, верно? Сначала скопируем, потом восстановим - как было, и мама не узнает. А ограничители и на меня настроены.
- Эльфы кругом, - все еще вяло сопротивлялся парень.
Если бы Наринэ увидела своих детей сейчас, то очень сильно засомневалась, кто и за кем должен присматривать, ибо принцесса уже завелась:
- Ну и что? Мне тут птичка напела о запретном острове по соседству, куда эльфы заявиться не посмеют! И я даже знаю, где он точно находится.
Аланис закатил глаза. Это что-то, "благоразумная" близняшка успела и с ментальной магией поэкспериментировать?!
Впрочем, нотаций о неэтичности подобного поступка принц сестре не читал. Во-первых, это обязанность родителей, а не его, во-вторых, потому что любит эту заразу, и, наконец, в-третьих, у них есть занятие поинтереснее.
Близнецы не без основания предполагали, что совсем без присмотра их не оставили. И даже в этом саду наверняка есть специально обученные наблюдатели, которых не так легко обнаружить даже вампирам. Но хозяева не рассчитывали на способности юных наследников Nosferatu. Магическое сканирование подтвердило их правоту и установило количество, и местоположение наблюдателей, мысленная связь помогла составить план, а ментальная защита в виде стены, поставленная принцессой еще в начале их разговора, защитила от подслушивания.
И вот, двое разыгравшихся "в догонялки" "детей" углубились в сад, где продолжали свое веселое и шумное занятие до тех пор, пока не выбились из сил. После чего уединились в закрытой беседке, где и успокоились, сев рядышком и мирно беседуя. Может, и задремали - настолько тихи и спокойны стали они сейчас.
Открывая телепорт, вампиры не слишком волновались: иллюзия была довольно слабенькой, но достаточной, пока никто не войдет внутрь. Учитывая же отношение эльфов к общению и личному пространству, они вполне могут провести на загадочном острове какое-то время.
Оказавшись подальше от "гостеприимных" хозяев, под покровом иллюзии, близнецы продолжили претворять свой план в жизнь. Открывать телепорт в незнакомое место они не решились.И вот, в скором времени, скрытый мороком дракон вместе со своей всадницей мягко опустился на берег нужного им острова.
Прежде всего, Вена "осмотрелась" ментально, и никого не обнаружила. Что же, значит, она не ошиблась, и эльфийские запреты не были связаны с какой-то реальной опасностью в настоящее время, а носили скорее религиозный, традиционный характер.
Пока, дорвавшийся до неба, Нис выписывал какие-то невообразимые пируэты, его сестра решила заодно осмотреться и более обычным способом. На берегу было очень красиво, но, в сущности, обыденно. В поисках чего-то неординарного девушка направилась вглубь острова, как вдруг наткнулась на появившегося ниоткуда огненного дракона. Внезапный страх смело ощущением близости, родственной связи.
- Нис! - с досадой нахмурилась Алвена. - Ты напугал меня, сволочь крылатая!
Но тотчас к ней пришло осознание: немного больший размер, другой оттенок - ближе к красному золоту, там, где у брата была медь, и настоящая нить связи с Аланисом, находившимся довольно высоко, и чуть в стороне. Это был другой дракон, здесь, на Материке, в землях эльфов!
Ментальный удар принцессы отскочил от щита, и ударил сильнейшей отдачей, вырубив собственную создательницу. Гораздо больший эффект возымел громкий визг, который девушка успела произвести как раз перед этим. Крылатый шарахнулся в сторону, разбив в щепки пару деревьев своим мощным хвостом, обернулся и уже в человеческом виде, с опаской, склонился над странной незнакомкой, похоже, вампиркой, вызвавшей непонятное, щемящее чувство в груди.
А в следующий миг, перед ним оказался еще один, яростно оскалившийся, дракон.
Глава 8
Эльфийские друзья (и даже родственники) встретили полудраконицу радостно. Хотя, как обычно, это была весьма и весьма сдержанная радость. Ну и ледышки. Чего только по молодости не натворишь...
Кали изъявила желание поприветствовать гостей, а в ответ услышала, что те уединились в беседке, где спокойно отдыхают уже пару-тройку часов. Разумеется, под внешним присмотром. Женщина скептически приподняла бровь. Да ладно, два молодых вампирчика в новом, неизведанном местечке? Подозрительно. Даже эльфята спокойно бы не усидели!
Когда Каландра почувствовала "присутствие", подкрепленное аурой покоя, тишины, а также доверия, ее подозрения окрепли. Стоило только зайти внутрь, и наведенная иллюзия оказалась разрушенной: темноволосая девушка и рыжий (да, еще один рыжий!) паренек ласково и безмятежно улыбнулись, и растаяли в воздухе. Три часа, этих мелких поганцев не беспокоили три часа! Да мало ли, что они успели натворить! Интуиция полукровки вопила, что знакомство детей состоялось гораздо раньше, и без ее желания, однако никакой опасности нет.
Задумчиво оглядев преспокойных эльфов, Кали махнула рукой. Этих уже не переделаешь. Да и зачем? Им и так хорошо. Лишь когда черная драконица отправилась на свой остров, эльфы совсем немного оживились, и королева отдала приказ внимательно осмотреть все священные и запретные места. Действительно, мало ли, что они могли натворить...
Тем временем Каландра вышла из окна телепорта, который могла создать с закрытыми глазами, может, даже во сне, и не ошибиться при этом. И поняла, что все-таки ошиблась: местность, куда ее забросило, оказалась неизвестной, и сильно пострадавшей в результате стихийного бедствия. Впрочем, эту мысль пришлось тут же отбросить, ведь полудраконица узнала знакомые рельефы. Нет, она, все же, не промахнулась. Но что случилось с островом? Разрушения правой прибрежной части и довольно большой части центра казались огромными, словно сквозь остров прошло нашествие орков, которые в большом количестве хуже стаи огромной саранчи. Либо же над ландшафтом все-таки избирательно поработало стихийное бедствие, например, ураган заодно с пожаром.
А где же дети? Агни?!
Тут Кали облегченно выдохнула. Трое полулежали прямо на песке, образуя круг, в центр которого и были обращены их лица. При этом Ним что-то увлеченно рисовал на песке, еще один рыжий жарко с ним спорил, а темноволосая девушка улыбалась им уже знакомой по ее иллюзии безмятежной и нежной улыбкой. В воздухе, теперь драконица это поняла, еще ощущались отголоски развеявшейся "ярости". Познакомились. Это прекрасно объясняло состояние острова: кто-то дрался в истинном облике и при этом неплохо плевался огнем.
При внимательном взгляде на молодую вампирку и двух полудраконов, становилось ясно, что они - близкие родственники, пусть сначала принцесса Алвена казалась непохожей на братьев. Вот они, орочья орда и стихийное бедствие в одном лице, а точнее, в трех лицах. Ладно, главное, что все живы и даже, кажется, целы и здоровы.
Кали быстро и абсолютно бесшумно появилась перед расслабившимся молодняком и довольно сурово поинтересовалась:
- Что здесь происходит, и кто разрушил МОЙ остров? Кто, я вас спрашиваю, виноват?
Рыжие дружно, не сговариваясь, ткнули пальцами в сестру. Такого старшая полукровка стерпеть не могла. Эти мальчишки пытались ее обмануть, причем, самым наглым образом: убедить, что эта маленькая, хрупкая чистокровная вампирка сшибала деревья, громила скалы, и плевалась огнем, в то время как два молодых полудракона тут совершенно не при чем!
Кали решила проучить их, а заодно пусть и познакомятся поближе. Она же пока может пообщаться с принцессой, разведать политическую обстановку, и что-то узнать про ее родителей. Родителей Агни.
- Ну, раз так, - продолжила женщина, - то мы с Алвеной немного поговорим. Пока вы, ребятки наведете здесь абсолютный порядок. Кстати, я - Кали, мама Нима. Очень приятно познакомиться. И вперед, за работу!
Что-то в выражении лица Агни подсказало его новому знакомому, более того, обретенному брату, что с его мамой лучше не спорить. Вена издевательски хихикнула - рыжикам придется неплохо потрудиться, и физически, и магически. Впрочем, для полукровок с ограничителями это пусть и выматывающая, но тренировка, иначе бы она вмешалась, несмотря на опасение, которое внушала хозяйка острова.
Сам Ним кивнул, но бросил в ответ:
- Нам с тобой тоже придется поговорить, мама.
Когда-нибудь этот момент наступил. Калландра оказалась готова... почти...
***
Присутствие чужаков на их острове оказалось для Нима сюрпризом, и он не успел принять человеческий облик, возникнув перед незнакомой шатенкой в истинном. Вот тут бы обернуться, и поговорить, но сначала полудракона отвлекли неизвестно откуда возникшие нити связи, одна из которых, довольно сильная, вела к этой, тут он не мог ошибиться, чистокровной вампирке. Потом - неожиданный ментальный удар, к счастью, мгновенно возведенный щит не подвел, а вот сама менталистка о защите не позаботилась, и отраженный удар просто-напросто вырубил ее. Агни забеспокоился: все ли в порядке? В груди странно заныло, и его потянуло к незнакомке со всей силы. Только подумать, эта девчонка - его родственница. Возможно, сестра? Хотя, по возрасту непохоже, ведь его... отец умер от рук Каландры, когда сам Агни был младенцем, а девушка чуть младше его, хотя уже и совершеннолетняя, как вампир.
Обернувшись, молодой полукровка склонился над шатенкой и собрался уже оказать ей первую помощь, как вдруг перед ним возник молодой, но уже довольно крупный дракон, чья чешуя отливала медью на солнце, черные когти скребли землю, крылья подрагивали, а из пасти вырывалось грозное рычание.
Дракон, вернее, Ним понял это, полукровка, защищал находившуюся без сознания девушку. Кроме того, именно с медным его соединяла вторая, даже более прочная "нить". Агни не собирался причинять незнакомому полукровке вреда, но тот уже вошел в состояние боевой ярости, переходящей в жажду крови: убить, разорвать, стереть с лица земли. И полудракон был вынужден вернуться в истинный облик и защищаться.
Он понадеялся на собственный опыт смоделированных матерью битв, необычную, даже для полукровки, физическую силу, ловкость и здравый смысл, а также на то, что ослабленные ограничители незнакомца, частично сдерживают магию, как и у него, поэтому рассчитывал, что сможет либо прижать медного к земле и вынудить сдаться, либо, в крайнем случае, вырубить. А уж потом познакомиться и поговорить. Отличный план.
И, разумеется, что-то пошло не так. Да, опыта у Агни явно было побольше, но вот физически второй полукровка уступал ему совсем незначительно, а боевое безумие не лишило его ловкости и даже хитрости при атаках. Тут еще и сам Ним почуствовал, что боевая ярость противника передается и ему. Только этого не хватало!
Неизвестно, чем бы закончилось настоящее сражение двух обезумевших полудраконов, уже раздробивших несколько деревьев вокруг, и готовых подняться ввысь, чтобы там вступить в решающую битву. Но пролетевший совсем рядом, и даже слегка зацепивший их воздушный кулак, похоже, кое-что прояснил в горячих драконьих головах.
А потом начался настоящий ад. Очнувшаяся Алвена испугалась за брата, и принялась магически швыряться чем попало, а именно воздушными кулаками, крупными предметами, вроде обломков скал и вырванных с корнем деревьев, и даже наспех созданных огненных шаров. Вроде, с боевой магией у девушки было совсем неплохо, но, то ли вследствие ментального удара, то ли от волнения, или еще по какой причине, прицельность страдала. К счастью для Нима, надо сказать.
Под шквальным огнем полудраконы довольно быстро пришли в себя, боевое безумие отступило, но и вампирке ни один из них не хотел навредить. Некоторое время они просто дружно уворачивались и ставили щиты, кстати, сами не понимая, как так вышло, но прикрывая теперь и друг друга. При этом Нис пытался достучаться до сестры: "Вена, милая, успокойся! Давай, мы лучше сами?"
"Ага, целее будем!" - подхватил неизвестный мужской голос в их головах. Этот дракон?!
"Агни?!" - мысленно "завопила" наконец прекратившая "обстрел" девушка.
Оба парня приняли человеческий вид и потрясенно уставились. Сначала на нее, а потом на друг друга.
- Агни! - закричала Алвена уже вслух.- Только подумать, мы тебя нашли!
Странная, немного пугающая ситуация на пороге тайны. Два полудракона и вампир, близкие родственники со все крепнущей связью, и незнакомцы знают о нем, в то время, как сам Ним оставался в неведении. Не долго. Они... брат и сестра все ему объяснили. И это был совсем нелегкий разговор, хотя полудракон знал, чувствовал: это правда. Но ведь и мама... Кали не могла ему лгать?
Объяснилась и совсем необычная сила вампирки. Мало того, что Алвена являлась внучкой владыки, так еще и выросла в одном коконе с полудраконом, подпитываемая силой драконицы на протяжении всего его созревания, а после, вместе с братом, была вскормлена драконьим молоком. Но даже ее усиленные способности никогда не проявлялись так грандиозно и сокрушительно, как сегодня.
- Перенервничала, - смущенно улыбнулась она.
- Интересно, кто будет все это убирать? - протянул Ним.
Братьям и сестре только предстояло узнать друг друга.
глава 9Глава 9
Итак, Рин спрятала детей от отца и неожиданного обострения его родственных чувств. Кали хмыкнула. Если учесть, что официально они приемыши принцессы, и чистокровные вампиры, то верится с трудом. Если же король о чем-то подозревает, то подобный интерес вполне объясним, но в любом случае от него полукровкам не стоит ждать ничего хорошего. Сама племянница отправилась в Иструм, чтобы найти Агни. Эти поиски будут бесплодными, но когда Наринэ это поймет и смирится? Учитывая особенности характера, совсем не скоро.
Убедившись, что для Каландры наличие его родственников тоже оказалось сюрпризом и причудливой игрой судьбы, Ним немного успокоился. Узнав, что они все же связаны общей кровью, обрадовался. Но главным, что занимало его мысли сейчас, было не это. Полудраконица с легкой грустью, приправленной отголоском ревности, понимала, насколько сильно желание приемного сына увидеть настоящую мать, и не собиралась хоть как-то тому препятствовать. Они оба заслуживают этого. И все равно Ним навсегда останется в чем-то ее любимым, дорогим малышом. То, что принцесса вынуждена скрывать правду от своей вампирской семьи - не самый лучший знак, но в принципе Кали так даже спокойнее. Еще бы и от драконов отвертеться.
Черная объявила "детям" о своем решении пересечь завесу и найти их мать как можно быстрее. Но при этом честно расписала все возможные сложности. Поскольку она будет вынуждена поддерживать маскировку, поиск на родную кровь отпадает. Иначе магия выдаст полукровку с головой. Зов - однозначно "нет", так как первым его скорее всего услышит король. Родственную нить связи, прочувствованную несколько лет назад, Кали заглушила сознательно, оставляя зеркало судьбы, чтобы ее не искали. Нет, и нет: драконы уходят, когда им все надоедает, безмерно устали, или нет больше смысла. Таким образом, поиски могут затянуться.
- Ладно, - вдруг усмехнулась Кали, прервав свои рассуждения, - но чтобы слушались беспрекословно. И несколько основных правил придется выполнять.
- Ну, что, вам повторить? - продолжила она. - Собирайтесь! Все равно ведь в Иструм сбежите, вижу по наглым и хитрым рожам, особенно, рыжим! Так лучше уж под присмотром!
- Твоя мама - это нечто... особенное! - восхитилась Алвена.
- А правила-то какие? -спохватился Нис, заподозрив, что все совсем не так просто.
В сущности, так и оказалось. Как объяснила полудраконица, с таким количеством родственников найти Рин будет проще. Но и нежелательное внимание к себе можно привлечь. Поэтому: жесткие ограничения в поведении и магии, абсолютное послушание, настроенные на мгновенный телепорт артефакты у каждого, подчиняющиеся не только воле носителя, но и, главным образом, ее, и срабатывающие автоматически в особо "острых" ситуациях. То есть, Кали может в любой момент отправить каждого из них обратно, это же случится, например, при сверхмощной магической атаке, ощутимой кровопотере или потере сознания.
Но, самое главное, маскировка. Да, чтобы принять участие в поисках, молодняк был готов пойти на все, но идея черной их удивила, причем, не в самом хорошем смысле.
Через некоторое время молодой человек и две девушки уныло рассматривали себя и друг друга у большого зеркала.
Юноша был мелким, тощим, словно состоящим из углов и нескладных линий. Одежда, вроде бы, по росту, болталась на нем, как на вешалке. Жидковатые темно-серые волосы, слишком длинный нос и выпирающий острый кадык довершали картину.
Обе "красотки" тоже не отличались высоким ростом, но они при этом были весьма широки в кости, а покрой дорожной одежды и вовсе делал их похожими на два бочонка. Девахи "щеголяли" грязно-рыжими шевелюрами, невообразимым количеством конопушек, кривыми зубами и курносыми, в отличие от брата, носами.
- Это мы так внимания не привлечем? - скорбно поинтересовалась одна из девушек.
- По-моему, она еще мстит нам за разруху на острове, - вздохнула вторая.
Парнишка тихонько икнул, ему, похоже происходящее далось еще труднее, чем остальным.
- Ну-ну, не раскисать, поросятки мои! - рассмеялась "мать семейства" - такая же рыжеволосая, как ее дочки.
- Кто-кто? - переспросила одна из "дочек", вернее, Ним.
- Ха, я конечно буду стараться называть вас Мими, Нисой и Малышом, но чтобы не запутаться - лучше "поросятки"! - весело "хрюкнула" находящаяся под иллюзией полудраконица.
- Какое-то внимание, возможно, и привлечем, но совсем не опасное, - все же снизошла до объяснений она. - Заподозрить долгоживущих, и уж тем более, драконов и полукровок в нас трудновато. Да и внешность ко всяким вольностям не слишком располагающая - то что надо. Иначе опять вляпаемся. Нам следует не только магию скрывать, но и клыками-когтями-хвостами и прочими интересными частями тела не махать. А, по возможности, и оружием тоже. И, кстати, запомнили дружно и все: пока мы будем в Иструме, я запрещаю, слышите, категорически запрещаю целоваться с драконами! И особенно их кусать!
- Она такая странная, - шепнул парень, которым на самом деле была Вена, брату в облике пухлой конопатой девчонки. Но, что поделаешь, правила диктует Каландра, и они легко согласились со столь... необычным условием. Можно подумать, кто-то из них стремится преодолеть завесу, только чтобы поцеловаться с каким-нибудь крылатым. И уж тем более, его укусить. А вот вторая рыженькая что-то в этом поняла и очень сильно покраснела.
Драконица довольно хмыкнула: она - гений маскировки. Вон какие личины: вся мимика, как живая, и краснеют натурально. Да от Агни в обычном виде столь ярких красок не дождешься.
Конечно, можно было спросить, зачем старшая и, без сомнения, мудрая родственница придумала эту "смену пола". Ладно бы, всех троих сделала парнями, а так? Братья с сестрой решили просто довериться многовековой мудрости: ну не зря же это все? Важность маскировки они из ее пространных объяснений уловили, и этого достаточно. Наверняка, тоже какая-то часть плана.
Кали посмеивалась про себя: мало того, что под присмотром, так еще и вряд ли куда влипнут, в таком-то виде. Хотя... отчего-то в способности новообразовавшейся троицы найти куда влипнуть в любом виде, месте и обстоятельствах, она не особо сомневалась. По крайней мере, если и наткнутся вдруг на белого Делрана, то он не узнает Нима в Мими. А если "девушка" и вздумает нарушить приказ Кали и проявит к дракону знаки внимания, то тот, скорее всего, предпочтет держаться от такой красоты подальше.
Да, задача важная и серьезная, но не настолько опасная, если не дать повода заподозрить себя. А повеселиться, глядя на на детей, и слегка подначивая их - совсем неплохо. Даже для "старой мудрой драконьей бабули".
И... сами расслабятся. Особенно, Агни. Им с Рин только предстоит первая встреча, и какой она будет...
@темы: История войны, фэнтези (мое)
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
Время полукровок (История войны, ч. 3)
Автор: клевер
Бета: aleksis77
в процессе
читать пролог-гл. 6
Пролог
Исход вампиров из Иструма стал нелегким, хотя и необходимым шагом. Оказавшись на новом месте, переселенцы были вынуждены начинать все сначала - искать и осваивать пригодную для жизни землю, строить города, интегрироваться в уже имеющуюся на Материке систему. С другой стороны, несмотря на огромные потери в прогремевшей войне, они были сильны, как магически, так и физически, и здесь не было столь опасного противника, как Повелители неба.
К тому же, это переселение являлось не поспешным бегством проигравших, а собственным выбором, отказом от продолжения бессмысленной бойни до полного уничтожения одного из народов, и вампиры не лишились своих ценностей. Вопрос с территорией тоже решился - в отличие от Иструма, Материк был окружен россыпью островов различного размера и на разном расстоянии. Один из незаселенных архипелагов признали вполне подходящим для основания нового государства вампиров, и в самом скором времени переселенцы приступили к возведению городов, не забывая и о давней традиции использования подземных убежищ.
Nosferatu не впервые так резко меняли свою жизнь: в этот мир они пришли из другого, после долгого и еще более кровопролитного конфликта, о котором, впрочем, все ныне живущие знали лишь по передающимся из поколения в поколение рассказам. Тогда они были ослаблены и немногочисленны, а у их нового дома оказались свои хозяева. Но древняя раса, представителей которой в Иструме называли еще первыми детьми Создателя, благосклонно приняла беженцев и позволила государству вампиров расти и крепнуть у себя под боком.
Тем сложнее осознать то, что произошло теперь. И вместе им больше не ужиться. Вампиры оправятся, уже в который раз, и оправятся достаточно быстро: их главная ценность - дети, выжили в безопасности подземелий. Многочисленность и достаточно высокая рождаемость, срок жизни, исчисляемый сотнями, а не тысячелетиями, как у большинства драконов... Уже через несколько поколений произошедшее будет казаться старой легендой. Но их противник не забудет так скоро: слишком много погибло драконов, молодых драконов, тех, которые еще только должны были продолжить свой род.
Винсу несказанно повезло, в этой бойне он не потерял самых близких. Все выжили: Рин, его ненаглядная летунья, отец, брат, наставник, Айтен, который все еще был ему дорог, и даже бабушка, хотя кто-кто, а эта леди не упускала случая поучаствовать в битве. Известие о том, что у них с Наринэ есть сын, и он тоже жив, наполняло сердце наследника радостью и предвкушением. Первые несколько месяцев после переселения на Материк принц вампиров и принцесса драконов, ставшая его супругой, в эйфории от собственных надежд потратили на поиски, почти не отрываясь.
Винс вздохнул. Увы, со временем ему стало казаться, что эта надежда ничем не обоснована. Ни малейшего следа, физического или магического (хотя был найден след гибели Гилиона), и даже с применением драконьего родственного зова и магии крови вампиров. Смириться с потерей было нелегко, но, будь ребенок жив... К сожалению, Наринэ не хотела ничего слушать.
Эйфория уступила место тоске, после - раздражению. Наследник любил жену так, как, наверное, никого ранее. Но ее нежелание признавать очевидное, порой проявляющееся в гневе, вызывало ответную злость. Словно он не понимает ее чувств, или ребенок ему не настолько дорог! Это не так, но, как бы не было тяжело, пришло время смириться с потерей, не цепляться за прошлое и жить дальше. У них еще будут дети.
Как будто мало сложностей с их браком. Никто из вампиров не забыл о том, к какому роду принадлежит супруга наследника, и из-за чего началась война. Да и как тут забудешь, если силуэт черной драконицы ежедневно рассекает небо.
"Они привыкнут" - убеждал себя Винс - "все образуется".
Но, как оказалось, даже его отец придерживался другого мнения.
И Владыка как раз вызвал сына для серьезного разговора:
- Винс, обещай выслушать спокойно, все обдумать, а уже потом - ответить. Это важно, сын!
Молодой вампир почтительно склонил голову.
- Тебе нужен наследник, - продолжил отец.
- Рин еще не готова, - признался принц. - Она верит, что мы найдем Агни...
- Даже если найдем, - перебил Владыка, - Агни - наследник Велимира!
Винс не может поверить в то, что слышит. Это Велимир едва не убил их ребенка, чудом спасенного Витанией, ценой ее зрения и дара провидицы. Король драконов никогда не признает полукровку, даже просто внуком, не наследником.
- И дело не только в этом! - властно продолжает Изар. - Тебе нужен другой наследник. Не от дракона. Только не теперь!
- Нет! - его сын возмущен, он воспринимает предложенное как предательство.
Но Владыке есть, что сказать принцу, и, после долгого и нелегкого разговора, младший вампир понимает: другого выхода нет.
Да, со временем все образуется, но это время еще должно пройти. Наринэ не примут до конца. Конечно, вреда ей не причинят - просто не осмелятся, но и полудракона на своем троне вампиры видеть не захотят. После войны, жертв, трудного выбора с исходом, если они не хотят волнений народа и возмущения знати, то отец прав. Первенцем Винса, старшим принцем и наследником, должен стать чистокровный вампир.
Еще одно непростое решение, не только в масштабах государства, но и его жизни. Их с Рин жизни. И оно принято.
Реакция драконицы, измученной бесплодными поисками, но все еще не сдавшейся, не заставляет себя ждать: черные глаза вспыхивают гневом. Принцесса кричит, пытается переубедить мужа, заставить его отказаться от выбранного плана. Его же одолевают сожаление и стыд, но вместе с тем крепнет понимание: появление чистокровного наследника - это единственный верный ход. Так будет безопаснее для их детей.
Похоже, поиск, ставший для Наринэ смыслом жизни, важнее всего. Она сдается достаточно быстро, но выдвигает ряд требований со своей стороны.
Первое: ребенок должен родиться только с помощью магии жизни, измены драконица не простит.
Второе: хотя все вампиры будут знать о крови маленького наследника, официально его матерью будет считаться Рин, которая примет эту роль и сама займется его воспитанием. В свою очередь, второй родитель по крови не будет иметь никаких прав.
Третье: этот вопрос должен быть решен в самое ближайшее время.
- Пока я не передумала, - принцесса нашла в себе силы слабо улыбнуться. - Несколько дней, самое большее - пару недель.
Винс даже не ожидал, что все пройдет именно так. Только... ее глаза, в которых едва утих гнев, а на смену пришло нечто тихое и горькое... Обида? Разочарование? И смутное ощущение от фальшивой тени улыбки, от уже спрятанных, растворившихся в черных глубинах искренних чувств, сменившихся спокойным равнодушием. Как будто в этой войне, молниеносной и разрушительной, они все же потеряли друг друга.
До того самого момента, как напитанный силой кокон с зарождающейся жизнью оказался закрепленным в "гнезде", Наринэ была рядом. Она даже оставила на время попытки найти сына, и Винс надеялся, что у них все наладится.
Похоже, им все-таки придется смириться с потерей, но его любимая, с ее добротой и светлой душой, не останется равнодушной к новорожденному. А после у них будут еще дети.
Тем временем, драконица не сводила напряженного взгляда с кокона и не выпускала из рук книгу с записями, обнаруженную в Драконьих горах вместе с Зеркалом судеб. Жаль, самой их хозяйки там уже не было. Возможно, Каландра смогла бы помочь...
Но чем-то она и помогла: книга, тщательно изученная в перерывах между поисками и кратким отдыхом, принадлежала ее перу. Книга о полукровках драконов и вампиров, о магии крови и... магии жизни.
Наринэ ни в чем не была уверена, она боялась. Посвятив всю себя попытке отыскать Агни, она упустила то, что происходило с ними: отношения с мужем, влияние на него отца, настроения среди вампиров. И подвергла опасности самое дорогое, что может быть. Это итак чудо - второй подарок Богов, о котором так и не успела рассказать своему любимому вампиру. Мог ли маленький полукровка, появись он раньше чистокровного наследного принца, пасть жертвой заговора? Если даже Владыка в этом уверен...
Увы, прежнего доверия к Винсу больше нет, хотя любовь все еще сильна. Но сколько живет любовь без доверия? Вернутся ли они к прежнему счастью?
Принцессе было очень страшно, ведь она раньше не занималась подобным видом магии, боялась ошибиться, боялась за своего ребенка, но и тому малышу, что уже был в коконе, навредить не хотела.
Осторожно выделив сгусток новой жизни внутри себя, женщина переместила ее к той, второй, щедро вливая в кокон и свою силу, чтобы хватило на двоих.
Близнецы рождались и у вампиров, вряд ли это привлечет особое внимание. Наследником будет, разумеется, родившийся первым. Каландра много писала и о том, как скрывать сущность маленьких полукровок, и Рин надеялась, что это не будет проблемой. Оставалось надеяться, что разница между их рождением не будет слишком большой. И неизвестно, как долго будет расти ее малыш: срок беременности у драконов чуть больше, но зачат он был раньше, и еще ни один ребенок крылатых не появился на свет благодаря магии жизни.
А пока драконица продолжит искать. Ведь она еще не потеряла надежду.
Глава 1
Делран, серебристо-белый дракон, принадлежал древнейшему роду, тесно связанному с королевским и почти не уступавшему ему. К этому же роду относилась мать принцессы Витании, и многие другие супруги правителей. Полная противоположность блондина облику членов королевской семьи в данном случае была на руку Повелителю неба. Его дело не терпело отлагательств, и привлекать излишнего внимания не хотелось. Война, в которой они все потеряли так много, утихла несколько лет назад, но до сих пор доносились ее отголоски.
Как много крылатых погибло! Можно сказать без преувеличения, что горе поселилось в каждой семье. А вместе с ним в сердцах драконов поселилась ненависть к противнику, оказавшемуся достаточно сильным, чтобы нанести столь серьезный урон. Но и сами драконы не вызывали теплых чувств у других видов. Разрушительная война драконов и вампиров затронула всех, особенно, людей, живущих на их землях. "Все сгорит в огне!" Ведомый местью, Велимир сделал все, чтобы воплотить эти слова в реальность...
Все закончилось. Отшумела война, преданы огню и оплаканы ее многочисленные жертвы, восстанавливались разрушенные поселения и замки. Но что-то в Иструме изменилось неотвратимо: вампиры покинули его навсегда. Море и завеса теперь надежно разделяли их.
Делран не хотел думать о том, насколько тяжело этот выбор дался вампирам, о том, что и их потери были ужасны. Они восстановятся, благодаря своей численности и достаточно высокой, для долгоживущих, рождаемости. Драконы же потеряли много совсем молодых, тех, от кого в будущем зависело продолжение рода крылатых.
Больше всего Повелителей неба волновало отсутствие наследника у королевского рода. Разумеется, у них есть принц Айтен, по их меркам еще совсем молодой дракон, но у того имеется супруг, принадлежащий другому виду - ненавистных врагов. Тысячелетняя охота прошла не так давно, как раз перед войной, и понятие пары, истинной любви, священно для каждого из них. Лишь потому никто не посмеет открыто противостоять выбору наследника. Но детей в этом браке не будет, а их истинная связь может препятствовать появлению ребенка со стороны.
Велимир и Совет были весьма озабочены данным вопросом, но, после того, как сам явился первопричиной многих трудностей, король пока не решался давить на сына. Велимир, к которому, едва утихли страсти, вернулась способность здраво рассуждать, выжидал: время не имеет для них такого большого значения. Рано или поздно Айтен захочет потомства. Может, такое ожидание даже к лучшему: еще родятся и подрастут новые дети, и у принца будет больший выбор. Хотя, после кровавой бойни, унесшей столько молодых... Впрочем, сам Велимир был намного моложе своей супруги. Горячо любимой супруги - а это повышает шанс зачатия, но и их близнецы появились лишь после бесконечно долгих лет ожидания...
В конце концов, даже несколько сотен лет - не так уж и долго. Время заберет свое, и, настанет миг, когда муж-вампир уже не будет стоять на пути продолжения королевского рода. Так думал король, и Делран, его дальний родственник, а также правая рука и наследник главы Совета Дейта, был абсолютно согласен.
Со времени конфликта прошло почти три десятка лет, и ни одного ребенка не появилось за эти годы. Но такое было нормой и в лучшие времена. Только тогда они знали, что, рано или поздно, все изменится, а сейчас надежда таяла с каждой бесплодной попыткой.
Кузина Делрана, принцесса Витания, все чаще поднимала прежде запретную, но столь заманчивую тему. Тему полукровок, чьи дети уже от чистокровных могли бы возродить народ Повелителей неба. Но смески слишком агрессивны, и предыдущие попытки провалились, поэтому идеи принцессы, несмотря на ее горячие уверения, что при правильном подходе полукровки станут не смертельной опасностью, а спасением, пока не находили поддержки. Пока. Оставшиеся старшие драконы уже понимали - это тоже вопрос времени. Рано или поздно, им придется сдать позиции. Или разбавить кровь, или так и остаться последними из исчезающего вида. Но, все еще впереди, тридцать лет - слишком короткий срок для живущих тысячелетия!
Правда, им совершенно неожиданно пришлось вернуться к проблеме полукровок в последние дни. Причиной тому послужил незнакомый "зов" - родственная связь, которую сначала почувствовал Велимир, после - Айтен, и уже затем подтвердила Вита.
Провидица, к которой вместе со зрением постепенно возвращался и дар, уверяла, что не может сказать ничего определенного, лишь то, что дитя королевской крови не родилось, оно достигло первого совершеннолетия, и произошло нечто, благодаря чему родственники теперь могут почувствовать его зов.
***
- Что? - нахмурился тогда Велимир.
- Что угодно, - откликнулась племянница, прикрывая глаза рукой, поверх полупрозрачной повязки. - Слетели ограничители. Пробудилась смешанная кровь. Преодолел завесу.
Словно случайный и такой выверенный жест. Она молчит. Повелитель не настаивает: все слишком сложно с проклятьем королев, и слишком тяжела его вина перед белой драконицей.
В тайну о предполагаемом наследнике король посвящает лишь самых близких, самых верных. В их числе отец Делрана и он сам. Причина кроется в словах принцессы, что так уверенно подтверждают его подозрения. С их отношением к потомству, никто не стал бы скрывать маленького дракончика, если только... Смешанная кровь. Ограничители или завеса? Но это означает то же самое: полукровка. Молодой, но достигший первого совершеннолетия, и не обнаруженный ранее. Насколько опасен? Способен сдерживаться? И каково его происхождение?
Первое совершеннолетие - сорок лет. Витания, Айтен, Наринэ, сам Велимир - только они были носителями королевской крови сорок лет назад. Себя и дочь король отмел сразу: слишком глубока тогда была его скорбь по ушедшей Дагонае, а Наринэ была рядом и не скрыла бы подобных изменений. Значит его сын, довольно ветреный, не встретивший еще своего вампира. Но он был еще так молод... Либо Витания, она могла - мастер иллюзий, и, благодаря дару, всегда где-то на тонкой грани безумия. Но драконица молчит. В то же время, совсем недавно настойчиво продвигала идеи смешения, и не похоже, что отказалась от них.
- Вы ошибаетесь, - принцесса одновременно подтверждает сходность их выводов и опровергает их верность, - у меня нет, и никогда не было детей-полукровок.
- Вы ошибаетесь, - после минутного молчания повторяет она, и король с советниками понимают, что провидица имеет в виду нечто другое. Но что? Подсказок больше не следует.
"Озаряет" Дейта, непривычно молчаливого на их маленьком совете.
- Они, - он медлит, словно осторожно подбирая слова, - полукровки могут взрослеть быстрее?
Витания тонко улыбается и уходит: она устала, и глаза еще нужно беречь. Это не ответ, но у них появляется надежда.
Двадцать восемь лет тому назад Наринэ представила отцу "своих" детей. Нет, не полукровок, тогда это являлось совершенно невозможным. И это не было примирением отца и дочери. Дань традиции драконов, основанной на вере, что ребенок, получивший имя из уст своего деда будет сильным... и счастливым.
Конечно, чистокровные вампирчики, родившиеся благодаря магии жизни, не были внуками Велимира, но Наринэ приняла их, и он не посмел отказать. Дал имена внуку Изара, спящему на руках настороженного Винса, и его внучке, беспокойной в объятиях приемной матери.
Затем они скрылись в портале: его холодная, непреклонная, так и не простившая убийцу, дочь и ее новая семья.
Смешанная кровь. Ограничители или завеса. Или и то, и другое. Возможно ли, что один из детей оказался полудраконом с подавленной сущностью? Велимиру предстоит это узнать, но сначала ему нужно подступиться к Рин и предполагаемым внукам.
***
Из-за завесы король не смог бы уловить зов, значит, поиски необходимо вести не только на Материке, но и в Иструме. Сложность в том, что сейчас зов не чувствуется, и его "виновник" мог как вернуться за завесу, так и затаиться где-то здесь. Осторожно, не привлекая внимания и не вспугнув, прочесать Иструм в поисках полудракона - это, как раз, и есть задача Делрана.
Наследник-полукровка... Хотелось бы знать, что на уме у Велимира!
Глава 2
В тот раз дело было вовсе не в усталости. Вита не зря покинула их маленький совет. Она поспешила к принцам, которые имели право в нем участвовать, но не были приглашены.
- И ты понимаешь, почему! - бросила она кузену.
Он понимал, они все это понимали. Для драконов супруг наследника - вчерашний враг. А Велимир, в ярости едва не убивший молодого вампира, до сих пор, мягко говоря, испытывает к нему неприязнь и недоверие. Из-за подобных чувств короля к Лео, или потому, что самому Айтену было совсем не просто помириться с отцом после его зверства, отношения отца и сына даже за эти тридцать лет не стали прежними.
Но у провидицы всегда был свой взгляд на происходящее и грядущее. О чем-то Витания говорила, хотя не всегда это помогало избежать неприятных событий, о чем-то сказать не могла. Но в этот раз племянница Велимира, несмотря на его прямой запрет, открыла все выводы и планы короля и двух его советников принцам.
Первым откликнулся Лео, после их возвращения из-за завесы, они с белой драконицей стали друзьями. Вампир был благодарен ей за помощь в его побеге с Наринэ и спасение своего маленького племянника-полукровки. К сожалению, найти которого так и не удалось.
- Это он? - с надеждой спросил принц вампиров. - Агни?
- Это полудракон королевской крови. Остальное мне неведомо, - одернула его женщина. - И не увлекайся вопросами, Лео, это слишком многое меняет, закручивает новые витки судьбы, а она и без того совсем не проста!
Рыжий вампир, который и тридцать лет спустя оставался для своего дракона любимым Огоньком, оглянулся на мужа в поисках поддержки. Видения вернулись к Витании совсем недавно, и он часто нарушал негласные правила крови королев.
- Чего ты ждешь от нас? - спросил Айтен, впитавший эти правила с молоком матери. Это был пока самый безопасный и верный вопрос. Именно так, а не "что мы должны сделать", не "что нас ждет". Вопросы долга, судьбы или неизбежности. Вместо этого, просто узнать план видящей, или хотя бы его часть.
- Велимир собирается выяснить, не является ли хоть один из двоих детей Винса полудраконом. Я свяжусь с Наринэ, - принцесса словно смотрит внутрь себя. - Опаснее Делран, он будет искать наследника в Иструме. Найдет его, но не узнает, и потеряет. Вы двое тоже отправляйтесь на поиски. Ребенок, запутавшийся, знающий оба своих народа не с лучшей стороны, сильный, опасный... Поверьте, будет лучше, если вы отыщете его раньше других!
Большего от белой драконицы не добиться, и Айту с Лео остается следовать ее указаниям. Только как наследнику и его супругу надолго покинуть высшее общество драконов?
- Дайте понять, что у вас второй медовый месяц, - хмыкает кузина, - или какой он там по счету! В вашем случае никто даже не будет сомневаться! Только отправляйтесь сразу, будто все давно спланировано. Вызовете подозрение короля - добьетесь или запрета, или слежки. Мы сегодня не виделись. Мне "нездоровится", и я в своих покоях.
При этих словах на лице Виты играет усмешка. Она, без сомнения, любит дядю, несмотря на все причиненное им зло, но и не в привычках драконицы легко прощать. Нет, она не мстит, не злится и не ненавидит, просто тонко играет на чувстве вины. В чьих интересах эта игра? Никто не способен понять провидицу до конца, но пока спасение Агни, помощь Лео, Рин и Айту перевешивает все остальное.
Пусть кузина и не подтвердила, Айт и Лео надеются, даже почти уверены в том, что появившийся наследник - Агни. И они, во что бы то ни стало, собираются его найти!
Вита ускользает тенью, магия иллюзий не позволит заметить ее присутствие даже королю, со всем его могуществом. Опросив стражей дворца и слуг, Велимир пребывает в уверенности, что племянница не покидала своих покоев. Заявление сына о том, что он давно собрался провести время со своим обожаемым мужем в путешествии, и даже говорил об этом, настораживает. Но, в то же время, похожий разговор действительно имел место еще несколько месяцев назад, с Витанией Айтен не виделся, и о предполагаемом отъезде Делрана не было объявлено. Именно сейчас наследник, наконец, разобрался с самыми важными делами? Совпадение или хитрость? Сын кажется безмятежным, предвкушающим счастливые дни с любимым наедине. Как давно между ними нет доверия.
Айт и Лео покидают столицу первыми, только вдвоем. Но это не значит, что за ними не будет слежки..
Уже утром следующего дня в свой путь, совсем в другую сторону, отправляется серебристо-белый дракон. Король же читает первое донесение соглядатаев о своем сыне. Сегодня ему еще предстоит встреча с дочерью, и дракон намерен добиться возможности увидеть ее детей и попытаться пробудить в них услышанный недавно зов.
Велимир не знает, что Наринэ уже предупреждена и ищет способ этого избежать. Между ними тоже нет доверия, и кажется, что уже целую вечность.
***
Рин смотрела на детей со страхом. Полукровка. Кто бы ни говорил, что король драконов изменился и дорожит миром, ее страх, вызванный потерей первенца, так и не прошел. Но как она может защитить свое дитя? Изар, и даже Винс не знают правды. Драконица за столько лет привыкла хранить тайну, не доверяя даже собственному мужу. А дети, ее темноволосая дочь и рыжий, в отца, сын, были всеобщими любимцами и чувствовали себя защищенными. Драконов на Материке не было, от вампиров они не ждали никакой беды, остальные же расы уступали вампирам в силе, скорости и магии, и предпочитали держаться на расстоянии.
Теперь принцесса задумалась о том, могли ли ее дети настолько привыкнуть к собственной свободе и безопасности, чтобы решиться нарушить строжайший запрет и самостоятельно, без разрешения преодолеть завесу. Или... Агни... Как хочется в это верить!
Наринэ готова сорваться в любую минуту и броситься на поиски, теперь в Иструме, только сначала она собирается добиться ответа от "близнецов" и, как бы то ни было, позаботиться об их безопасности. Она уже привыкла к тому, что дети всегда вместе, если они и пробрались в Иструм, то тоже вдвоем. Защищать черная драконица тоже будет обоих. И самая страшная опасность для юного полукровки - те, кто ненавидит его за один только сам факт существования. Чистокровные. Драконы. Отец.
Алвена первой ухватывает беспокойство матери, и уверяет:
- Мы хорошо знаем, что нельзя. Мы не были в Иструме. И даже нет такого желания.
Наринэ сначала не может поверить, но в душе уже вспыхивает давно потерянная надежда. Агни! Но прежде она должна защитить младших детей.
- Это связано... с тайной? - тихо спрашивает дочь. Она тоже любит свою семью, а больше всех - самого близкого, Аланиса, пусть и знает, что они не настоящие близнецы. И готова защищать от любой опасности и любой ценой. Рин ни разу не пришлось пожалеть о том, что секрет сына она доверила и дочери.
Пусть власть Владыки и его семьи окрепла за прошедшие годы, женщина еще помнит о былой угрозе, вынудившей спрятать маленького полукровку "на виду". Тут еще, как назло, Аланис родился мальчиком и первым, чистокровный малыш - Алвена, девочкой и второй. И у принцессы не было желания узнавать, как отнесется к этому сам Изар и вампирская знать.
Принцесса драконов полюбила обоих детей с самого рождения, щедро делила на двоих свою силу - пока они были в коконе, заботу и ласку - когда появились на свет. Похожим на мужа родился только сын. Говорят, так и случается, если женщина безгранично любит отца своего ребенка.
- Да, это связано с тайной, - так же тихо подтверждает она.
Пусть Аланис, чья сущность дракона подавляется большую часть времени, но все же самоуверенный в своей природной силе, не боится. Он не может противиться любящим матери и тут же принявшей ее сторону сестре.
Рин может быть спокойна: ее дети будут в безопасности, вдали от драконов и вампиров.
***
Официальная часть встречи позади, но между, так похожими, мужчиной и женщиной не чувствуется близости или тепла.
- Я могу увидеть твоих детей? - король, наконец, решает перейти к своей цели.
- Нет, - прохладно и безмятежно. - Не сейчас. Они путешествуют.
- Одни?! - возмущенно взрыкивает Велимир.
- Они вампиры, совершеннолетние. И драконов здесь нет! - его дочь научилась бить больно.
"И здесь нет тебя!"
Глава 3
"Неизвестно, кто из богов дал названия, позже оказавшимся разделенными завесой, материкам. Это было слишком давно, во времена становления мира. Тогда здесь были лишь боги и первые дети Создателя, щедро одаренные им.
Иструм - Летящий, весьма символично: именно на нем обосновались драконы. Последующие творения оказались уже слабее, а на Повелителей неба было наложено немало ограничений. Таким образом Творец уравновешивал силу. Но, увы, и это не помогло. Слишком быстро, в божественных масштабах, он охладел к своему творению и оставил его.
Другие - боги и духи природных стихий, сами казались заигравшимися детьми без присмотра взрослого. Интриги, борьба за власть и поклонение, конфликты, локальные войны - все это не могло закончиться хорошо. Тем не менее, благодаря вмешательству Высшего и благоразумию, не оставившему некоторых Младших богов, удалось избежать назревающего кровавого кошмара. Раса эльфов, вторая после крылатых, пусть и уступала им в собственной силе, но щедро использовала магию природы, стихий и божественного присутствия в мире. Столкновение столь мощных противников заставило бы дрогнуть весь мир, и даже боги, затеявшие все это, испугались.
Тогда Создатель вернулся к ним в последний раз. После возведения завесы, отделившей враждующих друг от друга, он ужесточил ограничения для, когда-то любимых, детей. Эльфы же итак потеряли большую часть своей силы: Младшие боги покинули этот мир вместе с Творцом.
Второй материк, доставшийся эльфам, носил весьма парадоксальное название: Материк. Притом, что в отличие от Иструма, он был окружен огромным количеством островов..."
- То есть, - оторвался от книги яркий рыжеволосый парнишка, - предлагая вампирам перебраться сюда, драконы знали о возможно опасных эльфах? Может, они так хотели и тем, и другим отомстить?
Женщина рассмеялась:
- Это очень древние легенды, Ним. Их уже почти никто не помнит, кто помнит - не верит. А если и верить, то эльфы совсем уже не те, и не соперники ни вампирам, ни драконам. Кроме того, они живут на одной островной системе, клыкастые же облюбовали себе совсем другой архипелаг. И посмотри на друзей: кто-нибудь из них выглядит опасным и агрессивным?
- Да уж, на меня ни один не похож! - хмыкнул названный Нимом, за что удостоился шутливого подзатыльника.
Иногда они могли даже шутить об этом, как сейчас.
На самом деле Кали переживала за сына. То, что последние пять лет, проведенные, благодаря его стабильному состоянию и привычным ограничителям, не только в ее обществе, принесли Агни много знакомств, здоровое соперничество со сверстниками и даже друзей, было прекрасно. И эльфы для этой цели были выбраны неспроста.
Ее сын давно знает о том, как кровь эльфийских правителей, кстати, предпочитающих жениться на своих кузинах, была разбавлена несколько поколений назад... Сначала Агни, привыкший быть для Каландры всем, даже приревновал приемную мать, но быстро успокоился.
***
- Это ведь даже не пра-пра-правнуки, - ласково сказала она тогда, - и сущность дракона, подавленная в моих детях, угасла уже во внуках. А вампиров в них даже смешно подозревать!
- Ты любишь меня за это? - в голосе Нима зазвенела обида. - За то, что дракон? Вампир? Полукровка, как ты?
Иногда женщина сомневалась в том, что делала, а ведь до того, как взяла спасенного малыша на руки, она тысячелетия не знала сомнений. Сомневалась не в том, что приняла его, ведь полюбила всем сердцем, а в методах воспитания. Иногда Кали, как она теперь предпочитала называться, казалось, что она слишком перегибает палку, иногда - что слишком потакает обожаемому ребенку. Часто - что слишком рано и во многое посвящает его. Но, с другой стороны, полудраконица хотела защитить маленького полукровку как от внешней опасности, так и от себя самого. Информация, максимальное развитие способностей, ограничители, самоконтроль. Порой достаточно жесткое обучение, но даже своих эльфийских детей она не любила так сильно и всепоглощающе. Еще чаще - мягкое, на максимальной близости и нежности, ведь главной ее задачей было научить любить: это самый действенный метод против агрессии и возможного безумия
- Я не слишком люблю вампиров, совсем не люблю драконов, и, на моей памяти, ты единственный полукровка, которого не нужно убивать, чтобы не быть убитой. Я люблю тебя, Ним!
Сократив собственное имя, Кали дала новое и сыну. Ним - ласковое "мой", отражало ее чувства к приемышу, и было немного созвучно с его грозным настоящим именем. Имя "Агни" тоже не было забыто, но, чтобы не привлекать лишнего внимания, оставалось между ними. Или было спрятано до лучших времен.
***
Легенды и интерес к ним Агни не вызывали у драконицы беспокойства. По поводу того самого "здорового соперничества" она переживала гораздо сильнее. Стоило сыну сорвать ограничитель и выйти из себя, и могли быть жертвы. Не зря первые два с лишним десятка лет его общение с другими разумными было эпизодическим, непродолжительным и под обязательным материнским контролем. Тяжело, но эти первые шаги были преодолены. Сначала осторожное, затем более тесное общение с эльфами приносило юному полукровке немалую пользу, не говоря уже об удовольствии. А пара случаев со спонтанными выбросами, от которых при подобном уровне магической одаренности никто не застрахован, убедила Кали, что даже в пылу спора или игры, Ним способен сдержаться без ограничителя. Конечно, это не показатель, ведь настоящей, боевой ярости он при этом не испытывал.
И вот, с этих самых легенд, начался новый виток интереса юноши к своему происхождению. Каландре это не нравилось: она давно рассказала все, что знала, хоть это и немного. Полудраконица понимала, увлеченный сын на этом не остановится. И мало ли, что придет в его буйную молодую голову!
Еще она никак не ожидала такого раннего совершеннолетия. Насколько помнила по себе - это были обычные для любого дракона сорок, или что-то около того. А здесь - на десять лет раньше, с огромным выбросом магии, хотя и не столь агрессивно, как можно было ожидать от полукровки. Если бы Агни охватила такая же ярость, как когда-то ее, правда, уже прикованную цепью к стене своей "клетки", то их эльфийские друзья могли серьезно пострадать. Обошлось, пусть и не совсем легко, но парень предпочел сбежать в шторм, и биться со стихией, лишь бы не причинить вреда.
После - снова ограничители и тренировки, Кали хотела быть спокойной за сына. Но тот вдруг выбил почву у нее из-под ног:
- Я хочу увидеть Иструм своими глазами.
Все тридцать лет она боялась и ждала. Могла бы, наверное, настоять на своем, отговорить, умолять, в конце концов. Ее мальчик тоже любил мать. Нет, не встала у него на пути, пусть первое взрослое решение сына и причиняло боль. Вместо этого, отправилась с ним, уверенная, что Агни будет надежно скрыт ее магией, и сама Кали сумеет вовремя перебросить их обратно. А вот портал за завесу он открыл сам: способности к этому у маленького полукровки были удивительными с детства.
С самого начала пошло не слишком гладко. После перемещения, очевидно, из-за огромного количества магии родственного вида, один из двух ограничителей снова слетел. Магия матери прикрывала хорошо, но в этот самый момент ее рыжее солнышко успело издать зов, заглушенный полудраконицей через доли секунды. Быстро. Никто не должен ничего уловить. Ведь в сущности Агни, из-за связи-подчинения убитого ей вампира и темного ритуала, который тот не успел довести до конца, не чувствовалось родственных нитей-связей. Кроме той, которую Кали сама создала для них двоих. Кажется, успела. Не хотелось бы снова драться с драконами. Или хотелось, но не при сыне. Женщина недобро усмехнулась. За тысячелетия, проведенные вдали от "родного дома", она стала намного сильней. Для брата, встреться они, был бы весьма неприятный сюрприз.
- Посмотрел? - спросила Кали у Нима. - Возвращаемся?
- Нет, - возмутился тот, впрочем, довольно вяло, чувствую вину за произошедший выброс. - Я еще не видел ни одного дракона!
И как в этом ясном солнышке сочетается безграничная наивность с потрясающей наглостью? Издержки воспитания, значит, некого винить. Ладно, уже понеслось! А портал на Материк она теперь и сама откроет за пару секунд.
- Один дракон, и сразу домой, - строго уточнила брюнетка.
Сын в ответ сверкнул вампирскими клыками, которые она тут же замаскировала иллюзией:
- Один дракон, а там - посмотрим, как пойдет!
Нет, наглости, все-таки, больше!
Глава 4
Делран не стал злоупотреблять нахождением в истинном облике, и принял человеческий раньше, чем мог встретить представителей других рас. Теперь драконов боялись все, и он не хотел, чтобы это помешало в поиске. Разумеется, крылатый все равно не выглядел безопасно, но с незнакомым воином люди будут разговаривать охотнее, чем с чудовищем.
Осторожные расспросы, интерес, характерный для человека, вернувшегося из долгого странствия, не вызывали подозрений. А сканирования сущности никто из встреченных им, в основном, крестьян и торговцев, не заметил.
Первый день поисков ничего не дал. Делран остановился в подходящем месте, развел костер, связался с отцом и передал скупой отчет для государя. Дейт выразил беспокойство по поводу отъезда принцев. Сын в душе согласился с советником: эти двое склонны к авантюрам. Если вступивший в наследие полукровка - ребенок Айтена, и тому стало об этом известно, то принцы наверняка вмешаются. Что не входит в планы Велимира, опасающегося за будущее своего народа. Но если у короля есть повод для недоверия - принц драконов способен спрятать ребенка, то и Айтена можно понять - его отец ненавидит полукровок и уже убил одного, собственного внука. Да и не похоже, чтобы драконы были готовы перейти грань в своем отношении к смескам прямо сейчас.
Наверное, в чем-то Витания права, только должно пройти еще немало времени. Лишь когда крылатые окончательно осознают глубину проблемы, поймут, что теряют свой шанс на будущее и не захотят остаться последними представителями угасающего рода, они используют эту единственную возможность. Если успеют. И Делрану хотелось верить, что до того момента Велимир не совершит новой непоправимой ошибки.
Советник даже думал о том, чтобы встретиться с наследником, но за Лео и Айтеном велась слежка. Лишиться королевского доверия - не самое лучшее в подобной ситуации. Для себя Делран решил, что, отыскав молодого полудракона, не будет торопиться. Сейчас главное - найти, а обратиться за советом можно не только к отцу. Сами принцы, Витания с ее отношениям к полукровкам, Наринэ, ведь, возможно, это кто-то из ее детей или они оба.
Наследники вампиров, отправившиеся в путешествие именно в этот момент - тоже весьма подозрительное совпадение. Король не оставит этого просто так, хотя и вряд ли пойдет на открытое противостояние с дочерью. Портить отношения с вампирами он тоже не станет, новый разрушительный конфликт им ни к чему. Но есть и другие, незаметные способы найти искомое. Если Делрану не удастся обнаружить королевского полукровку в Иструме, то его могут отыскать на Материке. Скорее всего, уже ищут: слишком сильно заинтересован Велимир.
Сам молодой советник не может пересечь завесу без королевского приказа, чего точно не будет, пока он еще ведет поиск здесь. Айт и Лео - под колпаком, им тоже не попасть на Материк. И если ребенок там, то кто и с какой целью найдет его первым? Дракон был взвинчен. Возможно, он просто теряет время. Если в этом замешана принцесса и ее дети, то в Иструме их точно уже не найти. Но если неизвестный полукровка от Айтена, то нужно искать. Ошибиться легко, а цена ошибки может оказаться слишком высокой. И кузина-провидица не пролила на сложную ситуацию свет.
Сканирование, магический поиск сородича на многие мили вокруг, так и не дало результата. Если полудракон не знает о собственной сущности, то он не мог удалиться на достаточное расстояние. Если знает и способен к обороту, то как они все упустили из виду неизвестного молодого Повелителя неба? Скорее всего, его и впрямь уже нет в Иструме. Или же затаился, восстановив защиту. Слетевшие ограничители, так сказала Вита. Едва переступившему порог совершеннолетия это не под силу. Но кто может ему помогать? Вопросов больше, чем ответов.
Взволнованное состояние и погруженность в раздумья оказали Делрану плохую услугу. Хотя это и кажется невозможным, Дракон не заметил наблюдения, пока незнакомец не "вырос" прямо перед ним. Советник внимательно осмотрел молодого человека. Нет, опасности для Повелителя неба он, конечно, не представлял, а вот с определением расы можно было и ошибиться. Не стоит забывать о цели своего пребывания здесь.
Довольно высокий, очень молод, худощавый и темноволосый. Кажется, все-таки, человек. Но смутное беспокойство заставило вглядеться тщательнее, и в другом плане. Однако в юноше не было ни малейшего намека на сущность дракона. Как и другой расы долгоживущих.
- Доброй ночи, - человек буквально пожирал Делрана взглядом, в котором простое юношеское любопытство смешалось с чем-то более сильным. - Я - Ним. Можно погреться?
Погреться... Человек, а если и смесок, то не их вида. Драконы не мерзнут, и у костра было другое предназначение: привлеченные им разумные тоже могли что-то знать, и навести на след. Разумеется, ночью и в подобном глухом месте это могла быть плохая встреча: плохая для них. Возможно, и этот мальчишка с восторженно-любопытными глазами - приманка. Тем хуже для него, если так.
- Ты здесь один? - спокойно спросил советник, не спеша представляться сам. Собственно, ответ был уже не нужен. Еще один находился чуть правее, в темноте, хотя обнаружить его оказалось непросто даже для дракона. Раса не определялась, но чутье крылатого воина кричало об опасности. Это даже интересно.
- Пусть второй выйдет к огню! - прозвучало, словно приказ.
Белый даже не представлял, как взбесилось спящее внутри черной драконицы чудовище, требуя его крови.
Каландра была в ярости. Сначала Агни, его стремление узнать о собственном происхождении, увидеть Иструм и дракона. Потом слетевший ограничитель и зов. Наконец, эта встреча. Взрослый, довольно молодой, пара-тройка сотен лет. Может, чуть больше. Непонятно что замышляет, остановился в лесу, развел костер. Напряжен, выглядит воином, ощущается сильным магом. Дракон, чистокровный - одного этого оказалось достаточно, чтобы давняя нелюбовь к сородичам отозвалась в душе. И тут Ним выскакивает прямо к нему, забыв вообще все, что Кали вбивала в его голову почти 30 лет.
"Можно погреться?" Хороший ход. Имя - ладно, все равно ненастоящее, да и надолго они здесь не задержатся.
"Ты один?" Взметнуться, сбить, оглушая силой, не дать обернуться и вонзить клыки в его горло...
"Пусть второй выйдет..." О да, выйдет... Пусть уж обернется, и схватиться в истинном, сбивая в небе, разрывая чужие крылья, ломая кости...
Но Ним, ее мальчик там, совсем рядом с драконом, разбудившим ненависть полукровки. Ее сын, которого Кали учила любить, быть терпеливым, контролировать себя и соизмерять свою силу. Молодой полукровка, наконец, увидел то, что хотел - чистокровного дракона. Неизвестно, к чему приведет эта встреча, но она должна сдержаться. Не выпустить чудовище, не показать этого ужаса сыну. Ради того, кем ему еще только предстоит стать.
Полудраконица заставила себя безмятежно улыбнуться. За мощными щитами все равно не уловить ее истинных чувств. И вышла к огню, мелочно добавив свое подчинение к счетам этого конкретного дракона.
- Это Кали, моя мама, - представил женщину Ним.
Делран пытался понять, что в немолодой брюнетке заставило его интуицию кричать об опасности пару минут назад, но не мог. И самое странное, что теперь совершенно обычная, правда, все еще привлекательная женщина казалась беззащитной и хрупкой внешне, а чутье воина твердило свое. Пусть она ощущалась человеком, и россыпь морщинок на начавшем увядать лице говорила о принадлежности к короткоживущим расам, чувство опасности не исчезло.
Что это - ловушка, или "случайные знакомые" как-то связаны с королевским заданием? Это предстояло выяснить. И, хотя он не смог обнаружить на обоих ни малейшего магического следа, нервы крылатого были натянуты до предела.
- Делран, - наконец, представился дракон, - Прошу, садитесь к огню и разделите со мной скромный ужин.
"А он ведь знает, кто я, хотя и видит дракона впервые!" - осенило советника. Именно это и означало любопытство, и даже какая-то эйфория мальчишки, не отводящего восторженных глаз. Встреча с легендой.
Внезапная попытка пробить предполагаемые щиты наткнулась на пустоту. Возможно ли, что взбудораженный собственными мыслями о совете, планах короля, вампирах и наследнике-полукровке, дракон сам придумал проблему там, где ее не было?
Тем временем Ним охотно откликнулся на приглашение. Но не его мать. Кали, если это настоящее имя, колебалась недолго, и этого оказалось достаточно, чтобы понять: подозрительная особа знала об обычае "крова и пищи". Удивительно не это: многие народы имели сходные традиции, передаваемые из поколения в поколение. Но женщина не хотела пользоваться гостеприимством Делрана не зря. Она была готова пролить кровь и уверена в собственной возможности это сделать.
В такой, лишь внешне спокойной обстановке и произошло преломление хлеба. Кали в основном молчала. Ее сын засыпал нового знакомого самыми разными малозначительными вопросами, среди которых попадались довольно сложные: ведь говорить о своем положении и королевском поручении дракон не хотел. От восхищения и какой-то жадности в темных глазах парня советнику порой становилось не по себе. О том, как это не нравится матери Нима, догадаться было нетрудно: на протяжении всего ужина Кали сверлила их обоих взглядом, и Делрану начало казаться, что женщина гораздо охотнее откусила бы ему голову, и не подавилась. Белый дракон не представлял, насколько его полушутливое предположение близко к истине.
Он, в свою очередь, тоже пытался разговорить новых знакомых. И неожиданное предложение Кали его поразило.
- Хватит уже ходить вокруг, - усмехнулась она в ответ на очередной "ловкий ход". - Видишь ли, Делран, Ним никогда прежде не встречал дракона. Разумеется, ему интересно. Но ведь и тебе что-то нужно? Если удовлетворишь любопытство моего сына, то и мы ответим на твои вопросы. Соглашайся, кто знает, что тебе откроется взамен...
Итак, советник был прав: "случайные знакомые" без труда узнали в нем дракона. Тогда, как он не имел ни малейшего представления о том, с чем столкнулся. Как оказалось, брюнетка хотела, чтобы они остались вместе до утра, и ее неугомонное "сокровище" утолило жажду знаний. После для Кали настанет черед отвечать. Для начала же позволила дракону задать два вопроса, на которые уверенно и со всей честностью ответила отрицательно: нет, она не полудракон, и нет, отцом ее сына тоже не был крылатый.
Ним рассмеялся про себя: неужели дракон настолько наивен? Кали, раз уж пообещала, скажет правду, но вот какую именно правду, и в какую сторону ее повернет. Характер у мамы совсем не простой... А красавчик явно с таким не сталкивался, даже не умеет задавать "правильные" вопросы.
Белый дракон произвел сильное впечатление на юношу, и его мать, похоже, очень зла. Но полукровка ничего не мог с собой поделать. И это не просто интерес к сородичам. Первый встреченный Повелитель неба буквально завораживал силой и красотой. Ним даже подумал, как жаль, что иллюзия Кали надежно скрывает его внешность. По его просьбе, они немного отошли в сторону от стоянки и костра, от внимательных материнских глаз. А мысль о реакции Делрана на настоящего Агни была такой волнующей и сладко-запретной...
Советник же не поверил в сказку о мальчишеском любопытстве и пытался просчитать их настоящую цель. В любом случае, Кали дала клятву и не сможет солгать, значит, утром он узнает все. К сожалению, ни женщина, ни мальчик не были королевским наследником. Но чутье упорно связывало новых знакомых с его поиском. Значит, до утра.
Брюнетка обожгла взглядом обоих. Сын светился изнутри, так, как будто ничего и не слышал от нее по поводу драконов. Ну, надо же: глаз не сводит. Такого она и предположить не могла.
- Проблема возраста, гормоны бушуют, - буркнула Кали, успокаивая сама себя. - Вернемся, и все образуется. Эльфийки симпатичные... ладно, пусть эльфики...
При этом не забыла оценить расстояние, на которое удалился Агни - преодолеет в доли секунды. Пусть Ним, даже с ограничителями, совсем не так беззащитен, как кажется, лучше быть начеку. Хотя, кто из двоих в большой опасности рядом с другим - очень спорный вопрос.
Глава 5
Мужчина с юношей углубились в чащу, и встревоженная Каландра боролась с искушением подобраться поближе. У Нима сейчас сложный возраст - тяга к самостоятельности и болезненное самолюбие, которое так легко задеть. Драконица сдержалась, хотя, и не без труда.
Хм, а белый совсем не прост. Она узнала род. Наверняка, близок к королю. И здесь тоже оказался не просто так. Неужели зов Агни был услышан кем-то из родни, и Велимир приказал найти неизвестного дракона? Мысль о возможных родственниках ее сына лишь сильнее разозлила и без того заведенную ситуацией Кали. Поняли ли они, что зов не принадлежал чистокровному Повелителю неба, и чего хотят от юного смеска? К какому роду он принадлежит? Женщина никогда не встречала у крылатых такого окраса. Хотя, теперь это неважно. С той минуты, как полудраконица спасла обреченного и никем не любимого ребенка, он стал ее, и принадлежит лишь ее роду, нет, не королей драконов, и не той безвестной вампирской женщины, что дала Кали жизнь. Особенному роду - полукровок, где их лишь двое, но этого достаточно. По крайней мере, пока.
Мысль вернулась к Делрану. Надо же, какое впечатление он произвел на Нима. А если... если белый сам услышал зов? Если он - кровный родственник ее сына? Или... все-таки, королевский род?!
Велимир. Ярость вспыхнула с новой силой, стоило вспомнить о цепях и издевательствах, о пролитой крови, о том, кем для них была Каландра... Цепная зверюшка, тварь, жестокий и неудачный эксперимент. Она хотела свободы, даже не любви - не знала, что это такое, всего лишь нормальной жизни. А стала - отцеубийцей... Нет, такой судьбы она не пожелает никому, и тем более, своему обожаемому Агни.
Как тихо. И этой парочки уже давно нет. Пора вмешаться и прекратить встречу, пока она не привела к беде. Кали решила вернуться на Материк как можно скорее, и пусть сын обижается, она постарается все ему объяснить. Только позже, после того, как успокоит жгущую изнутри ненависть, жажду драконьей крови. Ведь столько лет жила спокойно, почти забыв об их существовании, и стоило же вернуться "домой"! Кто знал, что все еще так живо? Наверное, и брат все так же ненавидит ее.
Раздавшиеся из лесной чащи крики заставили женщину взметнуться, и уже через пару секунд Кали оказалась рядом со взрослым драконом и молодым полукровкой.
Делран являл собой воплощение презрения и гнева, в то время как ее сын был бледен, явно расстроен и немного смущен.
- Убирайтесь отсюда! - прорычал белый. - Благодарите богов, что мы не хотим нового кровопролития!
Полудраконица итак была взвинчена, а мысль, пусть и необоснованная, что этот чистокровный мог что-то сделать ее мальчику, подвела ее к самой грани. С ответным рычанием Кали продемонстрировала клыки, и она действительно была готова, даже жаждала пустить их в ход. Ним едва успел остановить ее, повиснув на руке: сильная, настоящая боль в глазах сына отрезвила черную. Что же, она сможет вернуться и найти его в любой момент. А советник, удивленный преображением потерявшей иллюзию женщины, уже готовый к обороту и битве, так и не понял, как близко к смерти он был.
- Вампиры, - процедил Делран вслед новым знакомым, исчезающим в окне мгновенного телепорта. Кали, если это настоящее имя, оказалась внешне молодой брюнеткой, в которой можно без труда узнать одну из nosferatu, даже без великолепных вампирских клыков. Иллюзии. А ведь до этого момента советник так и не почувствовал ни капли магии в них обоих.
***
Кали бросила обеспокоенный взгляд на сына. Ним уже не казался таким бледным, но она понимала, даже чувствовала - ему все еще больно. А для матери это невыносимо. Разрываясь между бьющейся внутри яростью, боязнью оттолкнуть сына, и желанием защитить его, избавить от страданий, помочь как можно скорее, драконица все-таки выбрала последнее. Они переместились на маленький островок, часть Эльфийского архипелага, уже успевший стать полукровкам родным. Каландра бросилась осматривать сына: возможно, дракону удалось магически его задеть.
Ранение тут же нашлось, как и предполагалось, магическое. Но вот нанес его не Делран. На левой руке Агни больше не было браслета, сожженного очередным всплеском, оставшимся незамеченным взрослыми драконами. То, что ее, едва вступивший в пору совершеннолетия, ребенок сумел скрыть подобное, почти невероятно. А вот и объяснение - та самая причина боли. Второй, слегка оплавившийся, ограничитель был на месте. Только его острые магические шипы, покорные воле своего носителя, глубоко вонзились в его руку. Похоже, даже потеряв половину контроля, Ним не хотел причинить вреда, и успел использовать это варварское средство: с болью, собственной кровью и магией, заодно скрывая случившееся от тех, кто был рядом. Контроль был восстановлен, но какой ценой: даже при регенерации дракона магические ранения весьма и весьма серьезны.
Но как же он силен, и станет еще сильнее!
Вытаскивая шипы и обрабатывая глубокие проколы, Кали сдерживала слезы. А вслух - ругалась, не переставая.
- Зачем? Объясни мне, ради чего?! - рычала она.
Понурившийся парень лишь виновато пожимал плечами, догадываясь, что сейчас черную драконицу лучше не злить даже ему.
И только теперь Каландра заметила еще кое-что: совсем немного крови у сына в углу рта.
Старшая полукровка подозрительно принюхалась и спросила с преувеличенным спокойствием:
- Что это?
Ним поймал взгляд, потер пальцем губу, и ответил, отчего-то смущаясь:
- Это не моя...
Кали не узнавала своего мальчика - с каких пор ее наивно-наглое солнышко начало смущаться? Ответ пришел сам собой: с тех самых, как встретил белого дракона.
- Я-то чувствую! - откликнулась мать. - Агни! Что ты натворил?!
***
Делран немного успокоился и уже жалел о своем гневе, и неосмотрительности. Не стоило давать им уйти. Как теперь узнать, чего хотели вампиры? Возможно, они и шпионы, но в чем смысл? В новой войне? Вряд ли.
Да не стоило и так злиться. В конце концов, изначально Кали и ее сын не проявляли агрессии. До тех пор, пока... Когда речь шла о любопытстве, интересе юноши к драконам, советник и подумать не мог о чем-то подобном!
Пожалуй, любопытство удовлетворено, и не только, а сам Делран остался в дураках, не получив обещанной информации. Она что, решила показать рожденному после войны мальчишке настоящего дракона? Дикость. Он осторожно коснулся прокушенной до крови губы. Кожа дракона - весьма прочный материал. Если бы этот мальчишка не увлекся... Молодой вампир, что с него взять. Вот уж, действительно, незабываемый поцелуй!
Глава 6
Каландра не хотела расстраивать сына и честно старалась не смеяться, но у нее не получалось. Только подумать, до появления Агни черная собиралась уйти. Сколько красок и эмоций принес маленький приемыш в ее жизнь.
- О боги, укусил! Укусил дракона, - тихо всхлипывала полукровка. - Сынок, но ты же ухаживал за девушками? Такого ведь раньше не было?
- Такого - не было, - ответил насупившийся Ним. Он и сам толком не понял, как и что произошло. Завораживающая внутренняя сила и благородная стать взрослого, чистокровного дракона заставили забыть об уже привычной, изящной эльфийской красоте. Грань между любопытством по отношению к сородичам и восхищением, переходящим в интерес совсем другого рода, оказалась очень тонкой. Конечно, лезть к практически незнакомому мужчине с поцелуями было ужасной глупостью. И что на него нашло? Сейчас молодой полудракон прекрасно это понимал. Но тогда...
Ладно, ну не сдержался, ну поцеловал, с кем не бывает? Но укус... Ним не только не кусал девушек или парней, он вообще с детства никого не кусал, не считая охоты в истинном облике! А тут - за пару минут столько натворил, что расхлебывать бы долго пришлось. К счастью, мама предпочла бегство... То есть, стратегическое отступление - Агни опасливо покосился на мать.
Понятно, что именно теперь Каландра о нем думает. Надо же было устроить нечто подобное как раз после совершеннолетия: вот и показал, какой он взрослый, умный и рассудительный.
О новом визите в Иструм теперь придется забыть. Между тем, желание узнать о своем происхождении и познакомиться с драконами поближе никуда не делось. Да что там, оно стало только сильнее. А самым худшим было воспоминание о блондине. Вернее, оно было слишком волнующим, и никак не хотело уходить. Опешивший мужчина, едва начавший машинально отвечать на поцелуй наглого мальчишки. Как бы он повел себя дальше? Ответил по-настоящему, перехватил инициативу, опаляя многообещающим жаром губ, или оттолкнул... Интересно, как он выглядит в истинном? Мощный, сильный, гибкий, белое серебро, судя по волосам...
Парень вздохнул: что теперь об этом думать? Сам виноват. Вот зачем он, спрашивается, укусил дракона? И почему ничто не сравнится с этой горячей кровью на вкус. Вкус, который так и хочется попробовать снова. Это то, что чувствуют вампиры? Никогда прежде такого не было, Каландра тоже о подобном не говорила. А судя по ее реакции, кусаться во время поцелуев - совсем не норма для полукровок.
Но не думать о Делране у Нима не получалось.
- Надеюсь, в следующий раз я его совсем не загрызу, - пробормотал парень себе под нос.
- Надеюсь, так, - подтвердила мать, мигом растерявшая все веселье. -В следующий раз?!
Ее мальчик в ответ изобразил самое невинное выражение, на какое способен:
- Ну, если вдруг... Совершенно случайно!
После чего Каландра всерьез задумалась об усилении ограничителей и запрете на построение телепортов.
Нет, возвращения в Иструм сына полудраконица совсем не хотела. В то же время, мысли о встрече с белым драконом не оставляли в покое и ее.
Разбавленная вампирской, кровь королев не сделала сестру Велимира прорицательницей, но кое-какие способности ей все же достались. Что за важный поиск вел Делран по приказу своего повелителя? Интуиция твердила о том, что это связано с ее сыном. Ведь мальчишка успел послать зов... Неужели, Агни связан с королевской семьей? Связан с ней не только созданными узами, но и общей кровью? И тогда, тридцать лет назад, она ошиблась?
Тот вампир не лгал, когда уверял в смерти матери Агни. Но что, если несостоявшийся детоубийца сам не знал правды? И он не говорил прямо, что является отцом маленького полукровки. Каландра сама сделала такой вывод по слабым отголоскам родственной нити, перебитой связью подчинения и незавершенным темным ритуалом.
Полудраконица вспомнила дочь Велимира, встреченную ей незадолго до тех событий. Наринэ, сначала еле живую, затем оплакивающую своего ребенка. Своего... Ее... Это невозможно! Огонь в волосах солнышка, ставшего смыслом жизни Каландры. Рыжий вампир - муж ее племянника, и сын их Владыки... Черная драконица не особо интересовалась переселившимися на Материк, точнее на одну из его островных систем, nosferatu. Но какое-то представление о семье Владыки имела. К тому же, Каландра успела кое-что увидеть в Зеркале Судеб, прежде чем бросить его в старой пещере.
Неизвестно, где повелители кровососов поймали такой огонь, но теперь он играл и в волосах наследника вампирского престола, хотя и немного другого, медного, оттенка. И именно старший принц вампиров являлся избранником Рин. Отцом Агни?
Каландра никак не могла решиться. С одной стороны, молодая драконица, что так искренне и глубоко горевала о сыне, вряд ли хотела ему зла. С другой - неизвестный фактор в лице ее мужа и Владыки. Каким будет отношение к подобным полукровкам после войны? Настоящая угроза - со стороны драконов, если об Агни узнает Велимир. Он, как и большинство старших, не способен забыть...
Кроме того, драконицу тревожила реакция сына. Пусть она и не желала того, но надежно скрыла приемыша от его настоящих родителей. Кали оставалось надеяться, что Ним не будет держать на нее зла. Потерять любовь сына она не хотела. Но и скрывать правду не стала бы никогда. Это и есть настоящая любовь - с заботой и уважением к личности своего ребенка.
Хотя, может, все еще и не так? И она ошибается сейчас? Итак, Каландра решила пробраться на вампирские острова, встретиться с племянницей и все решить. Если Наринэ действительно мать Агни, то мальчик узнает об этом. А вот принцесса - только когда Кали убедится, что с ее стороны молодому полудракону ничего не грозит.
- Ним, у меня возникло одно небольшое дельце, - протянула брюнетка.
- Охота? - заинтересовался парень.
Кали поспешила предупредить просьбу присоединиться к ней:
- Нет, просто надо кое-куда наведаться и встретиться со старым знакомым. А ты пока можешь поохотиться!
Эх, молодость! Кажется, Ним сразу забыл обо всех драконах и связанных с ними неприятностях.
Разумеется, старшая полудраконица напомнила сыну правила: охота в истинном облике только на их острове и под "покровом". И обязательно усилить ослабленные ограничители после оборота в человеческую ипостась.
Скрывающие иллюзии давались молодому полукровке еще лучше, чем телепорты. Оставлять сына совсем без сдерживающих факторов Каландра не решалась даже во время полетов. По крайней мере, если ее не будет рядом. Даже ослабленные ограничители способны сыграть нужную роль. А вот для развития самостоятельности и контроля, ее сыну такие одиночные полеты весьма и весьма полезны. Эльфы предупреждены, и без приглашения на остров полукровок не сунутся. Берега защищены магически. А если что-то и произойдет, то Кали почувствует, где бы она ни была. Размышляя подобным образом, драконица открыла нужный телепорт и исчезла в его окне.
Ним, наконец, дорвавшийся до возможности размять крылья, и, заодно, успокоить душевное смятение, даже отложил визит к своим эльфийским приятелям-соперникам. Тем более что причина соперничества, похоже, отпала сама собой.
"В этом мире нет никого прекраснее драконов!" - подумал парень, прежде чем обернуться и устремиться ввысь. "И никого вкуснее..." - полетела вдогонку шальная мысль.
Автор: клевер
Бета: aleksis77
в процессе
читать пролог-гл. 6
Пролог
Исход вампиров из Иструма стал нелегким, хотя и необходимым шагом. Оказавшись на новом месте, переселенцы были вынуждены начинать все сначала - искать и осваивать пригодную для жизни землю, строить города, интегрироваться в уже имеющуюся на Материке систему. С другой стороны, несмотря на огромные потери в прогремевшей войне, они были сильны, как магически, так и физически, и здесь не было столь опасного противника, как Повелители неба.
К тому же, это переселение являлось не поспешным бегством проигравших, а собственным выбором, отказом от продолжения бессмысленной бойни до полного уничтожения одного из народов, и вампиры не лишились своих ценностей. Вопрос с территорией тоже решился - в отличие от Иструма, Материк был окружен россыпью островов различного размера и на разном расстоянии. Один из незаселенных архипелагов признали вполне подходящим для основания нового государства вампиров, и в самом скором времени переселенцы приступили к возведению городов, не забывая и о давней традиции использования подземных убежищ.
Nosferatu не впервые так резко меняли свою жизнь: в этот мир они пришли из другого, после долгого и еще более кровопролитного конфликта, о котором, впрочем, все ныне живущие знали лишь по передающимся из поколения в поколение рассказам. Тогда они были ослаблены и немногочисленны, а у их нового дома оказались свои хозяева. Но древняя раса, представителей которой в Иструме называли еще первыми детьми Создателя, благосклонно приняла беженцев и позволила государству вампиров расти и крепнуть у себя под боком.
Тем сложнее осознать то, что произошло теперь. И вместе им больше не ужиться. Вампиры оправятся, уже в который раз, и оправятся достаточно быстро: их главная ценность - дети, выжили в безопасности подземелий. Многочисленность и достаточно высокая рождаемость, срок жизни, исчисляемый сотнями, а не тысячелетиями, как у большинства драконов... Уже через несколько поколений произошедшее будет казаться старой легендой. Но их противник не забудет так скоро: слишком много погибло драконов, молодых драконов, тех, которые еще только должны были продолжить свой род.
Винсу несказанно повезло, в этой бойне он не потерял самых близких. Все выжили: Рин, его ненаглядная летунья, отец, брат, наставник, Айтен, который все еще был ему дорог, и даже бабушка, хотя кто-кто, а эта леди не упускала случая поучаствовать в битве. Известие о том, что у них с Наринэ есть сын, и он тоже жив, наполняло сердце наследника радостью и предвкушением. Первые несколько месяцев после переселения на Материк принц вампиров и принцесса драконов, ставшая его супругой, в эйфории от собственных надежд потратили на поиски, почти не отрываясь.
Винс вздохнул. Увы, со временем ему стало казаться, что эта надежда ничем не обоснована. Ни малейшего следа, физического или магического (хотя был найден след гибели Гилиона), и даже с применением драконьего родственного зова и магии крови вампиров. Смириться с потерей было нелегко, но, будь ребенок жив... К сожалению, Наринэ не хотела ничего слушать.
Эйфория уступила место тоске, после - раздражению. Наследник любил жену так, как, наверное, никого ранее. Но ее нежелание признавать очевидное, порой проявляющееся в гневе, вызывало ответную злость. Словно он не понимает ее чувств, или ребенок ему не настолько дорог! Это не так, но, как бы не было тяжело, пришло время смириться с потерей, не цепляться за прошлое и жить дальше. У них еще будут дети.
Как будто мало сложностей с их браком. Никто из вампиров не забыл о том, к какому роду принадлежит супруга наследника, и из-за чего началась война. Да и как тут забудешь, если силуэт черной драконицы ежедневно рассекает небо.
"Они привыкнут" - убеждал себя Винс - "все образуется".
Но, как оказалось, даже его отец придерживался другого мнения.
И Владыка как раз вызвал сына для серьезного разговора:
- Винс, обещай выслушать спокойно, все обдумать, а уже потом - ответить. Это важно, сын!
Молодой вампир почтительно склонил голову.
- Тебе нужен наследник, - продолжил отец.
- Рин еще не готова, - признался принц. - Она верит, что мы найдем Агни...
- Даже если найдем, - перебил Владыка, - Агни - наследник Велимира!
Винс не может поверить в то, что слышит. Это Велимир едва не убил их ребенка, чудом спасенного Витанией, ценой ее зрения и дара провидицы. Король драконов никогда не признает полукровку, даже просто внуком, не наследником.
- И дело не только в этом! - властно продолжает Изар. - Тебе нужен другой наследник. Не от дракона. Только не теперь!
- Нет! - его сын возмущен, он воспринимает предложенное как предательство.
Но Владыке есть, что сказать принцу, и, после долгого и нелегкого разговора, младший вампир понимает: другого выхода нет.
Да, со временем все образуется, но это время еще должно пройти. Наринэ не примут до конца. Конечно, вреда ей не причинят - просто не осмелятся, но и полудракона на своем троне вампиры видеть не захотят. После войны, жертв, трудного выбора с исходом, если они не хотят волнений народа и возмущения знати, то отец прав. Первенцем Винса, старшим принцем и наследником, должен стать чистокровный вампир.
Еще одно непростое решение, не только в масштабах государства, но и его жизни. Их с Рин жизни. И оно принято.
Реакция драконицы, измученной бесплодными поисками, но все еще не сдавшейся, не заставляет себя ждать: черные глаза вспыхивают гневом. Принцесса кричит, пытается переубедить мужа, заставить его отказаться от выбранного плана. Его же одолевают сожаление и стыд, но вместе с тем крепнет понимание: появление чистокровного наследника - это единственный верный ход. Так будет безопаснее для их детей.
Похоже, поиск, ставший для Наринэ смыслом жизни, важнее всего. Она сдается достаточно быстро, но выдвигает ряд требований со своей стороны.
Первое: ребенок должен родиться только с помощью магии жизни, измены драконица не простит.
Второе: хотя все вампиры будут знать о крови маленького наследника, официально его матерью будет считаться Рин, которая примет эту роль и сама займется его воспитанием. В свою очередь, второй родитель по крови не будет иметь никаких прав.
Третье: этот вопрос должен быть решен в самое ближайшее время.
- Пока я не передумала, - принцесса нашла в себе силы слабо улыбнуться. - Несколько дней, самое большее - пару недель.
Винс даже не ожидал, что все пройдет именно так. Только... ее глаза, в которых едва утих гнев, а на смену пришло нечто тихое и горькое... Обида? Разочарование? И смутное ощущение от фальшивой тени улыбки, от уже спрятанных, растворившихся в черных глубинах искренних чувств, сменившихся спокойным равнодушием. Как будто в этой войне, молниеносной и разрушительной, они все же потеряли друг друга.
До того самого момента, как напитанный силой кокон с зарождающейся жизнью оказался закрепленным в "гнезде", Наринэ была рядом. Она даже оставила на время попытки найти сына, и Винс надеялся, что у них все наладится.
Похоже, им все-таки придется смириться с потерей, но его любимая, с ее добротой и светлой душой, не останется равнодушной к новорожденному. А после у них будут еще дети.
Тем временем, драконица не сводила напряженного взгляда с кокона и не выпускала из рук книгу с записями, обнаруженную в Драконьих горах вместе с Зеркалом судеб. Жаль, самой их хозяйки там уже не было. Возможно, Каландра смогла бы помочь...
Но чем-то она и помогла: книга, тщательно изученная в перерывах между поисками и кратким отдыхом, принадлежала ее перу. Книга о полукровках драконов и вампиров, о магии крови и... магии жизни.
Наринэ ни в чем не была уверена, она боялась. Посвятив всю себя попытке отыскать Агни, она упустила то, что происходило с ними: отношения с мужем, влияние на него отца, настроения среди вампиров. И подвергла опасности самое дорогое, что может быть. Это итак чудо - второй подарок Богов, о котором так и не успела рассказать своему любимому вампиру. Мог ли маленький полукровка, появись он раньше чистокровного наследного принца, пасть жертвой заговора? Если даже Владыка в этом уверен...
Увы, прежнего доверия к Винсу больше нет, хотя любовь все еще сильна. Но сколько живет любовь без доверия? Вернутся ли они к прежнему счастью?
Принцессе было очень страшно, ведь она раньше не занималась подобным видом магии, боялась ошибиться, боялась за своего ребенка, но и тому малышу, что уже был в коконе, навредить не хотела.
Осторожно выделив сгусток новой жизни внутри себя, женщина переместила ее к той, второй, щедро вливая в кокон и свою силу, чтобы хватило на двоих.
Близнецы рождались и у вампиров, вряд ли это привлечет особое внимание. Наследником будет, разумеется, родившийся первым. Каландра много писала и о том, как скрывать сущность маленьких полукровок, и Рин надеялась, что это не будет проблемой. Оставалось надеяться, что разница между их рождением не будет слишком большой. И неизвестно, как долго будет расти ее малыш: срок беременности у драконов чуть больше, но зачат он был раньше, и еще ни один ребенок крылатых не появился на свет благодаря магии жизни.
А пока драконица продолжит искать. Ведь она еще не потеряла надежду.
Глава 1
Делран, серебристо-белый дракон, принадлежал древнейшему роду, тесно связанному с королевским и почти не уступавшему ему. К этому же роду относилась мать принцессы Витании, и многие другие супруги правителей. Полная противоположность блондина облику членов королевской семьи в данном случае была на руку Повелителю неба. Его дело не терпело отлагательств, и привлекать излишнего внимания не хотелось. Война, в которой они все потеряли так много, утихла несколько лет назад, но до сих пор доносились ее отголоски.
Как много крылатых погибло! Можно сказать без преувеличения, что горе поселилось в каждой семье. А вместе с ним в сердцах драконов поселилась ненависть к противнику, оказавшемуся достаточно сильным, чтобы нанести столь серьезный урон. Но и сами драконы не вызывали теплых чувств у других видов. Разрушительная война драконов и вампиров затронула всех, особенно, людей, живущих на их землях. "Все сгорит в огне!" Ведомый местью, Велимир сделал все, чтобы воплотить эти слова в реальность...
Все закончилось. Отшумела война, преданы огню и оплаканы ее многочисленные жертвы, восстанавливались разрушенные поселения и замки. Но что-то в Иструме изменилось неотвратимо: вампиры покинули его навсегда. Море и завеса теперь надежно разделяли их.
Делран не хотел думать о том, насколько тяжело этот выбор дался вампирам, о том, что и их потери были ужасны. Они восстановятся, благодаря своей численности и достаточно высокой, для долгоживущих, рождаемости. Драконы же потеряли много совсем молодых, тех, от кого в будущем зависело продолжение рода крылатых.
Больше всего Повелителей неба волновало отсутствие наследника у королевского рода. Разумеется, у них есть принц Айтен, по их меркам еще совсем молодой дракон, но у того имеется супруг, принадлежащий другому виду - ненавистных врагов. Тысячелетняя охота прошла не так давно, как раз перед войной, и понятие пары, истинной любви, священно для каждого из них. Лишь потому никто не посмеет открыто противостоять выбору наследника. Но детей в этом браке не будет, а их истинная связь может препятствовать появлению ребенка со стороны.
Велимир и Совет были весьма озабочены данным вопросом, но, после того, как сам явился первопричиной многих трудностей, король пока не решался давить на сына. Велимир, к которому, едва утихли страсти, вернулась способность здраво рассуждать, выжидал: время не имеет для них такого большого значения. Рано или поздно Айтен захочет потомства. Может, такое ожидание даже к лучшему: еще родятся и подрастут новые дети, и у принца будет больший выбор. Хотя, после кровавой бойни, унесшей столько молодых... Впрочем, сам Велимир был намного моложе своей супруги. Горячо любимой супруги - а это повышает шанс зачатия, но и их близнецы появились лишь после бесконечно долгих лет ожидания...
В конце концов, даже несколько сотен лет - не так уж и долго. Время заберет свое, и, настанет миг, когда муж-вампир уже не будет стоять на пути продолжения королевского рода. Так думал король, и Делран, его дальний родственник, а также правая рука и наследник главы Совета Дейта, был абсолютно согласен.
Со времени конфликта прошло почти три десятка лет, и ни одного ребенка не появилось за эти годы. Но такое было нормой и в лучшие времена. Только тогда они знали, что, рано или поздно, все изменится, а сейчас надежда таяла с каждой бесплодной попыткой.
Кузина Делрана, принцесса Витания, все чаще поднимала прежде запретную, но столь заманчивую тему. Тему полукровок, чьи дети уже от чистокровных могли бы возродить народ Повелителей неба. Но смески слишком агрессивны, и предыдущие попытки провалились, поэтому идеи принцессы, несмотря на ее горячие уверения, что при правильном подходе полукровки станут не смертельной опасностью, а спасением, пока не находили поддержки. Пока. Оставшиеся старшие драконы уже понимали - это тоже вопрос времени. Рано или поздно, им придется сдать позиции. Или разбавить кровь, или так и остаться последними из исчезающего вида. Но, все еще впереди, тридцать лет - слишком короткий срок для живущих тысячелетия!
Правда, им совершенно неожиданно пришлось вернуться к проблеме полукровок в последние дни. Причиной тому послужил незнакомый "зов" - родственная связь, которую сначала почувствовал Велимир, после - Айтен, и уже затем подтвердила Вита.
Провидица, к которой вместе со зрением постепенно возвращался и дар, уверяла, что не может сказать ничего определенного, лишь то, что дитя королевской крови не родилось, оно достигло первого совершеннолетия, и произошло нечто, благодаря чему родственники теперь могут почувствовать его зов.
***
- Что? - нахмурился тогда Велимир.
- Что угодно, - откликнулась племянница, прикрывая глаза рукой, поверх полупрозрачной повязки. - Слетели ограничители. Пробудилась смешанная кровь. Преодолел завесу.
Словно случайный и такой выверенный жест. Она молчит. Повелитель не настаивает: все слишком сложно с проклятьем королев, и слишком тяжела его вина перед белой драконицей.
В тайну о предполагаемом наследнике король посвящает лишь самых близких, самых верных. В их числе отец Делрана и он сам. Причина кроется в словах принцессы, что так уверенно подтверждают его подозрения. С их отношением к потомству, никто не стал бы скрывать маленького дракончика, если только... Смешанная кровь. Ограничители или завеса? Но это означает то же самое: полукровка. Молодой, но достигший первого совершеннолетия, и не обнаруженный ранее. Насколько опасен? Способен сдерживаться? И каково его происхождение?
Первое совершеннолетие - сорок лет. Витания, Айтен, Наринэ, сам Велимир - только они были носителями королевской крови сорок лет назад. Себя и дочь король отмел сразу: слишком глубока тогда была его скорбь по ушедшей Дагонае, а Наринэ была рядом и не скрыла бы подобных изменений. Значит его сын, довольно ветреный, не встретивший еще своего вампира. Но он был еще так молод... Либо Витания, она могла - мастер иллюзий, и, благодаря дару, всегда где-то на тонкой грани безумия. Но драконица молчит. В то же время, совсем недавно настойчиво продвигала идеи смешения, и не похоже, что отказалась от них.
- Вы ошибаетесь, - принцесса одновременно подтверждает сходность их выводов и опровергает их верность, - у меня нет, и никогда не было детей-полукровок.
- Вы ошибаетесь, - после минутного молчания повторяет она, и король с советниками понимают, что провидица имеет в виду нечто другое. Но что? Подсказок больше не следует.
"Озаряет" Дейта, непривычно молчаливого на их маленьком совете.
- Они, - он медлит, словно осторожно подбирая слова, - полукровки могут взрослеть быстрее?
Витания тонко улыбается и уходит: она устала, и глаза еще нужно беречь. Это не ответ, но у них появляется надежда.
Двадцать восемь лет тому назад Наринэ представила отцу "своих" детей. Нет, не полукровок, тогда это являлось совершенно невозможным. И это не было примирением отца и дочери. Дань традиции драконов, основанной на вере, что ребенок, получивший имя из уст своего деда будет сильным... и счастливым.
Конечно, чистокровные вампирчики, родившиеся благодаря магии жизни, не были внуками Велимира, но Наринэ приняла их, и он не посмел отказать. Дал имена внуку Изара, спящему на руках настороженного Винса, и его внучке, беспокойной в объятиях приемной матери.
Затем они скрылись в портале: его холодная, непреклонная, так и не простившая убийцу, дочь и ее новая семья.
Смешанная кровь. Ограничители или завеса. Или и то, и другое. Возможно ли, что один из детей оказался полудраконом с подавленной сущностью? Велимиру предстоит это узнать, но сначала ему нужно подступиться к Рин и предполагаемым внукам.
***
Из-за завесы король не смог бы уловить зов, значит, поиски необходимо вести не только на Материке, но и в Иструме. Сложность в том, что сейчас зов не чувствуется, и его "виновник" мог как вернуться за завесу, так и затаиться где-то здесь. Осторожно, не привлекая внимания и не вспугнув, прочесать Иструм в поисках полудракона - это, как раз, и есть задача Делрана.
Наследник-полукровка... Хотелось бы знать, что на уме у Велимира!
Глава 2
В тот раз дело было вовсе не в усталости. Вита не зря покинула их маленький совет. Она поспешила к принцам, которые имели право в нем участвовать, но не были приглашены.
- И ты понимаешь, почему! - бросила она кузену.
Он понимал, они все это понимали. Для драконов супруг наследника - вчерашний враг. А Велимир, в ярости едва не убивший молодого вампира, до сих пор, мягко говоря, испытывает к нему неприязнь и недоверие. Из-за подобных чувств короля к Лео, или потому, что самому Айтену было совсем не просто помириться с отцом после его зверства, отношения отца и сына даже за эти тридцать лет не стали прежними.
Но у провидицы всегда был свой взгляд на происходящее и грядущее. О чем-то Витания говорила, хотя не всегда это помогало избежать неприятных событий, о чем-то сказать не могла. Но в этот раз племянница Велимира, несмотря на его прямой запрет, открыла все выводы и планы короля и двух его советников принцам.
Первым откликнулся Лео, после их возвращения из-за завесы, они с белой драконицей стали друзьями. Вампир был благодарен ей за помощь в его побеге с Наринэ и спасение своего маленького племянника-полукровки. К сожалению, найти которого так и не удалось.
- Это он? - с надеждой спросил принц вампиров. - Агни?
- Это полудракон королевской крови. Остальное мне неведомо, - одернула его женщина. - И не увлекайся вопросами, Лео, это слишком многое меняет, закручивает новые витки судьбы, а она и без того совсем не проста!
Рыжий вампир, который и тридцать лет спустя оставался для своего дракона любимым Огоньком, оглянулся на мужа в поисках поддержки. Видения вернулись к Витании совсем недавно, и он часто нарушал негласные правила крови королев.
- Чего ты ждешь от нас? - спросил Айтен, впитавший эти правила с молоком матери. Это был пока самый безопасный и верный вопрос. Именно так, а не "что мы должны сделать", не "что нас ждет". Вопросы долга, судьбы или неизбежности. Вместо этого, просто узнать план видящей, или хотя бы его часть.
- Велимир собирается выяснить, не является ли хоть один из двоих детей Винса полудраконом. Я свяжусь с Наринэ, - принцесса словно смотрит внутрь себя. - Опаснее Делран, он будет искать наследника в Иструме. Найдет его, но не узнает, и потеряет. Вы двое тоже отправляйтесь на поиски. Ребенок, запутавшийся, знающий оба своих народа не с лучшей стороны, сильный, опасный... Поверьте, будет лучше, если вы отыщете его раньше других!
Большего от белой драконицы не добиться, и Айту с Лео остается следовать ее указаниям. Только как наследнику и его супругу надолго покинуть высшее общество драконов?
- Дайте понять, что у вас второй медовый месяц, - хмыкает кузина, - или какой он там по счету! В вашем случае никто даже не будет сомневаться! Только отправляйтесь сразу, будто все давно спланировано. Вызовете подозрение короля - добьетесь или запрета, или слежки. Мы сегодня не виделись. Мне "нездоровится", и я в своих покоях.
При этих словах на лице Виты играет усмешка. Она, без сомнения, любит дядю, несмотря на все причиненное им зло, но и не в привычках драконицы легко прощать. Нет, она не мстит, не злится и не ненавидит, просто тонко играет на чувстве вины. В чьих интересах эта игра? Никто не способен понять провидицу до конца, но пока спасение Агни, помощь Лео, Рин и Айту перевешивает все остальное.
Пусть кузина и не подтвердила, Айт и Лео надеются, даже почти уверены в том, что появившийся наследник - Агни. И они, во что бы то ни стало, собираются его найти!
Вита ускользает тенью, магия иллюзий не позволит заметить ее присутствие даже королю, со всем его могуществом. Опросив стражей дворца и слуг, Велимир пребывает в уверенности, что племянница не покидала своих покоев. Заявление сына о том, что он давно собрался провести время со своим обожаемым мужем в путешествии, и даже говорил об этом, настораживает. Но, в то же время, похожий разговор действительно имел место еще несколько месяцев назад, с Витанией Айтен не виделся, и о предполагаемом отъезде Делрана не было объявлено. Именно сейчас наследник, наконец, разобрался с самыми важными делами? Совпадение или хитрость? Сын кажется безмятежным, предвкушающим счастливые дни с любимым наедине. Как давно между ними нет доверия.
Айт и Лео покидают столицу первыми, только вдвоем. Но это не значит, что за ними не будет слежки..
Уже утром следующего дня в свой путь, совсем в другую сторону, отправляется серебристо-белый дракон. Король же читает первое донесение соглядатаев о своем сыне. Сегодня ему еще предстоит встреча с дочерью, и дракон намерен добиться возможности увидеть ее детей и попытаться пробудить в них услышанный недавно зов.
Велимир не знает, что Наринэ уже предупреждена и ищет способ этого избежать. Между ними тоже нет доверия, и кажется, что уже целую вечность.
***
Рин смотрела на детей со страхом. Полукровка. Кто бы ни говорил, что король драконов изменился и дорожит миром, ее страх, вызванный потерей первенца, так и не прошел. Но как она может защитить свое дитя? Изар, и даже Винс не знают правды. Драконица за столько лет привыкла хранить тайну, не доверяя даже собственному мужу. А дети, ее темноволосая дочь и рыжий, в отца, сын, были всеобщими любимцами и чувствовали себя защищенными. Драконов на Материке не было, от вампиров они не ждали никакой беды, остальные же расы уступали вампирам в силе, скорости и магии, и предпочитали держаться на расстоянии.
Теперь принцесса задумалась о том, могли ли ее дети настолько привыкнуть к собственной свободе и безопасности, чтобы решиться нарушить строжайший запрет и самостоятельно, без разрешения преодолеть завесу. Или... Агни... Как хочется в это верить!
Наринэ готова сорваться в любую минуту и броситься на поиски, теперь в Иструме, только сначала она собирается добиться ответа от "близнецов" и, как бы то ни было, позаботиться об их безопасности. Она уже привыкла к тому, что дети всегда вместе, если они и пробрались в Иструм, то тоже вдвоем. Защищать черная драконица тоже будет обоих. И самая страшная опасность для юного полукровки - те, кто ненавидит его за один только сам факт существования. Чистокровные. Драконы. Отец.
Алвена первой ухватывает беспокойство матери, и уверяет:
- Мы хорошо знаем, что нельзя. Мы не были в Иструме. И даже нет такого желания.
Наринэ сначала не может поверить, но в душе уже вспыхивает давно потерянная надежда. Агни! Но прежде она должна защитить младших детей.
- Это связано... с тайной? - тихо спрашивает дочь. Она тоже любит свою семью, а больше всех - самого близкого, Аланиса, пусть и знает, что они не настоящие близнецы. И готова защищать от любой опасности и любой ценой. Рин ни разу не пришлось пожалеть о том, что секрет сына она доверила и дочери.
Пусть власть Владыки и его семьи окрепла за прошедшие годы, женщина еще помнит о былой угрозе, вынудившей спрятать маленького полукровку "на виду". Тут еще, как назло, Аланис родился мальчиком и первым, чистокровный малыш - Алвена, девочкой и второй. И у принцессы не было желания узнавать, как отнесется к этому сам Изар и вампирская знать.
Принцесса драконов полюбила обоих детей с самого рождения, щедро делила на двоих свою силу - пока они были в коконе, заботу и ласку - когда появились на свет. Похожим на мужа родился только сын. Говорят, так и случается, если женщина безгранично любит отца своего ребенка.
- Да, это связано с тайной, - так же тихо подтверждает она.
Пусть Аланис, чья сущность дракона подавляется большую часть времени, но все же самоуверенный в своей природной силе, не боится. Он не может противиться любящим матери и тут же принявшей ее сторону сестре.
Рин может быть спокойна: ее дети будут в безопасности, вдали от драконов и вампиров.
***
Официальная часть встречи позади, но между, так похожими, мужчиной и женщиной не чувствуется близости или тепла.
- Я могу увидеть твоих детей? - король, наконец, решает перейти к своей цели.
- Нет, - прохладно и безмятежно. - Не сейчас. Они путешествуют.
- Одни?! - возмущенно взрыкивает Велимир.
- Они вампиры, совершеннолетние. И драконов здесь нет! - его дочь научилась бить больно.
"И здесь нет тебя!"
Глава 3
"Неизвестно, кто из богов дал названия, позже оказавшимся разделенными завесой, материкам. Это было слишком давно, во времена становления мира. Тогда здесь были лишь боги и первые дети Создателя, щедро одаренные им.
Иструм - Летящий, весьма символично: именно на нем обосновались драконы. Последующие творения оказались уже слабее, а на Повелителей неба было наложено немало ограничений. Таким образом Творец уравновешивал силу. Но, увы, и это не помогло. Слишком быстро, в божественных масштабах, он охладел к своему творению и оставил его.
Другие - боги и духи природных стихий, сами казались заигравшимися детьми без присмотра взрослого. Интриги, борьба за власть и поклонение, конфликты, локальные войны - все это не могло закончиться хорошо. Тем не менее, благодаря вмешательству Высшего и благоразумию, не оставившему некоторых Младших богов, удалось избежать назревающего кровавого кошмара. Раса эльфов, вторая после крылатых, пусть и уступала им в собственной силе, но щедро использовала магию природы, стихий и божественного присутствия в мире. Столкновение столь мощных противников заставило бы дрогнуть весь мир, и даже боги, затеявшие все это, испугались.
Тогда Создатель вернулся к ним в последний раз. После возведения завесы, отделившей враждующих друг от друга, он ужесточил ограничения для, когда-то любимых, детей. Эльфы же итак потеряли большую часть своей силы: Младшие боги покинули этот мир вместе с Творцом.
Второй материк, доставшийся эльфам, носил весьма парадоксальное название: Материк. Притом, что в отличие от Иструма, он был окружен огромным количеством островов..."
- То есть, - оторвался от книги яркий рыжеволосый парнишка, - предлагая вампирам перебраться сюда, драконы знали о возможно опасных эльфах? Может, они так хотели и тем, и другим отомстить?
Женщина рассмеялась:
- Это очень древние легенды, Ним. Их уже почти никто не помнит, кто помнит - не верит. А если и верить, то эльфы совсем уже не те, и не соперники ни вампирам, ни драконам. Кроме того, они живут на одной островной системе, клыкастые же облюбовали себе совсем другой архипелаг. И посмотри на друзей: кто-нибудь из них выглядит опасным и агрессивным?
- Да уж, на меня ни один не похож! - хмыкнул названный Нимом, за что удостоился шутливого подзатыльника.
Иногда они могли даже шутить об этом, как сейчас.
На самом деле Кали переживала за сына. То, что последние пять лет, проведенные, благодаря его стабильному состоянию и привычным ограничителям, не только в ее обществе, принесли Агни много знакомств, здоровое соперничество со сверстниками и даже друзей, было прекрасно. И эльфы для этой цели были выбраны неспроста.
Ее сын давно знает о том, как кровь эльфийских правителей, кстати, предпочитающих жениться на своих кузинах, была разбавлена несколько поколений назад... Сначала Агни, привыкший быть для Каландры всем, даже приревновал приемную мать, но быстро успокоился.
***
- Это ведь даже не пра-пра-правнуки, - ласково сказала она тогда, - и сущность дракона, подавленная в моих детях, угасла уже во внуках. А вампиров в них даже смешно подозревать!
- Ты любишь меня за это? - в голосе Нима зазвенела обида. - За то, что дракон? Вампир? Полукровка, как ты?
Иногда женщина сомневалась в том, что делала, а ведь до того, как взяла спасенного малыша на руки, она тысячелетия не знала сомнений. Сомневалась не в том, что приняла его, ведь полюбила всем сердцем, а в методах воспитания. Иногда Кали, как она теперь предпочитала называться, казалось, что она слишком перегибает палку, иногда - что слишком потакает обожаемому ребенку. Часто - что слишком рано и во многое посвящает его. Но, с другой стороны, полудраконица хотела защитить маленького полукровку как от внешней опасности, так и от себя самого. Информация, максимальное развитие способностей, ограничители, самоконтроль. Порой достаточно жесткое обучение, но даже своих эльфийских детей она не любила так сильно и всепоглощающе. Еще чаще - мягкое, на максимальной близости и нежности, ведь главной ее задачей было научить любить: это самый действенный метод против агрессии и возможного безумия
- Я не слишком люблю вампиров, совсем не люблю драконов, и, на моей памяти, ты единственный полукровка, которого не нужно убивать, чтобы не быть убитой. Я люблю тебя, Ним!
Сократив собственное имя, Кали дала новое и сыну. Ним - ласковое "мой", отражало ее чувства к приемышу, и было немного созвучно с его грозным настоящим именем. Имя "Агни" тоже не было забыто, но, чтобы не привлекать лишнего внимания, оставалось между ними. Или было спрятано до лучших времен.
***
Легенды и интерес к ним Агни не вызывали у драконицы беспокойства. По поводу того самого "здорового соперничества" она переживала гораздо сильнее. Стоило сыну сорвать ограничитель и выйти из себя, и могли быть жертвы. Не зря первые два с лишним десятка лет его общение с другими разумными было эпизодическим, непродолжительным и под обязательным материнским контролем. Тяжело, но эти первые шаги были преодолены. Сначала осторожное, затем более тесное общение с эльфами приносило юному полукровке немалую пользу, не говоря уже об удовольствии. А пара случаев со спонтанными выбросами, от которых при подобном уровне магической одаренности никто не застрахован, убедила Кали, что даже в пылу спора или игры, Ним способен сдержаться без ограничителя. Конечно, это не показатель, ведь настоящей, боевой ярости он при этом не испытывал.
И вот, с этих самых легенд, начался новый виток интереса юноши к своему происхождению. Каландре это не нравилось: она давно рассказала все, что знала, хоть это и немного. Полудраконица понимала, увлеченный сын на этом не остановится. И мало ли, что придет в его буйную молодую голову!
Еще она никак не ожидала такого раннего совершеннолетия. Насколько помнила по себе - это были обычные для любого дракона сорок, или что-то около того. А здесь - на десять лет раньше, с огромным выбросом магии, хотя и не столь агрессивно, как можно было ожидать от полукровки. Если бы Агни охватила такая же ярость, как когда-то ее, правда, уже прикованную цепью к стене своей "клетки", то их эльфийские друзья могли серьезно пострадать. Обошлось, пусть и не совсем легко, но парень предпочел сбежать в шторм, и биться со стихией, лишь бы не причинить вреда.
После - снова ограничители и тренировки, Кали хотела быть спокойной за сына. Но тот вдруг выбил почву у нее из-под ног:
- Я хочу увидеть Иструм своими глазами.
Все тридцать лет она боялась и ждала. Могла бы, наверное, настоять на своем, отговорить, умолять, в конце концов. Ее мальчик тоже любил мать. Нет, не встала у него на пути, пусть первое взрослое решение сына и причиняло боль. Вместо этого, отправилась с ним, уверенная, что Агни будет надежно скрыт ее магией, и сама Кали сумеет вовремя перебросить их обратно. А вот портал за завесу он открыл сам: способности к этому у маленького полукровки были удивительными с детства.
С самого начала пошло не слишком гладко. После перемещения, очевидно, из-за огромного количества магии родственного вида, один из двух ограничителей снова слетел. Магия матери прикрывала хорошо, но в этот самый момент ее рыжее солнышко успело издать зов, заглушенный полудраконицей через доли секунды. Быстро. Никто не должен ничего уловить. Ведь в сущности Агни, из-за связи-подчинения убитого ей вампира и темного ритуала, который тот не успел довести до конца, не чувствовалось родственных нитей-связей. Кроме той, которую Кали сама создала для них двоих. Кажется, успела. Не хотелось бы снова драться с драконами. Или хотелось, но не при сыне. Женщина недобро усмехнулась. За тысячелетия, проведенные вдали от "родного дома", она стала намного сильней. Для брата, встреться они, был бы весьма неприятный сюрприз.
- Посмотрел? - спросила Кали у Нима. - Возвращаемся?
- Нет, - возмутился тот, впрочем, довольно вяло, чувствую вину за произошедший выброс. - Я еще не видел ни одного дракона!
И как в этом ясном солнышке сочетается безграничная наивность с потрясающей наглостью? Издержки воспитания, значит, некого винить. Ладно, уже понеслось! А портал на Материк она теперь и сама откроет за пару секунд.
- Один дракон, и сразу домой, - строго уточнила брюнетка.
Сын в ответ сверкнул вампирскими клыками, которые она тут же замаскировала иллюзией:
- Один дракон, а там - посмотрим, как пойдет!
Нет, наглости, все-таки, больше!
Глава 4
Делран не стал злоупотреблять нахождением в истинном облике, и принял человеческий раньше, чем мог встретить представителей других рас. Теперь драконов боялись все, и он не хотел, чтобы это помешало в поиске. Разумеется, крылатый все равно не выглядел безопасно, но с незнакомым воином люди будут разговаривать охотнее, чем с чудовищем.
Осторожные расспросы, интерес, характерный для человека, вернувшегося из долгого странствия, не вызывали подозрений. А сканирования сущности никто из встреченных им, в основном, крестьян и торговцев, не заметил.
Первый день поисков ничего не дал. Делран остановился в подходящем месте, развел костер, связался с отцом и передал скупой отчет для государя. Дейт выразил беспокойство по поводу отъезда принцев. Сын в душе согласился с советником: эти двое склонны к авантюрам. Если вступивший в наследие полукровка - ребенок Айтена, и тому стало об этом известно, то принцы наверняка вмешаются. Что не входит в планы Велимира, опасающегося за будущее своего народа. Но если у короля есть повод для недоверия - принц драконов способен спрятать ребенка, то и Айтена можно понять - его отец ненавидит полукровок и уже убил одного, собственного внука. Да и не похоже, чтобы драконы были готовы перейти грань в своем отношении к смескам прямо сейчас.
Наверное, в чем-то Витания права, только должно пройти еще немало времени. Лишь когда крылатые окончательно осознают глубину проблемы, поймут, что теряют свой шанс на будущее и не захотят остаться последними представителями угасающего рода, они используют эту единственную возможность. Если успеют. И Делрану хотелось верить, что до того момента Велимир не совершит новой непоправимой ошибки.
Советник даже думал о том, чтобы встретиться с наследником, но за Лео и Айтеном велась слежка. Лишиться королевского доверия - не самое лучшее в подобной ситуации. Для себя Делран решил, что, отыскав молодого полудракона, не будет торопиться. Сейчас главное - найти, а обратиться за советом можно не только к отцу. Сами принцы, Витания с ее отношениям к полукровкам, Наринэ, ведь, возможно, это кто-то из ее детей или они оба.
Наследники вампиров, отправившиеся в путешествие именно в этот момент - тоже весьма подозрительное совпадение. Король не оставит этого просто так, хотя и вряд ли пойдет на открытое противостояние с дочерью. Портить отношения с вампирами он тоже не станет, новый разрушительный конфликт им ни к чему. Но есть и другие, незаметные способы найти искомое. Если Делрану не удастся обнаружить королевского полукровку в Иструме, то его могут отыскать на Материке. Скорее всего, уже ищут: слишком сильно заинтересован Велимир.
Сам молодой советник не может пересечь завесу без королевского приказа, чего точно не будет, пока он еще ведет поиск здесь. Айт и Лео - под колпаком, им тоже не попасть на Материк. И если ребенок там, то кто и с какой целью найдет его первым? Дракон был взвинчен. Возможно, он просто теряет время. Если в этом замешана принцесса и ее дети, то в Иструме их точно уже не найти. Но если неизвестный полукровка от Айтена, то нужно искать. Ошибиться легко, а цена ошибки может оказаться слишком высокой. И кузина-провидица не пролила на сложную ситуацию свет.
Сканирование, магический поиск сородича на многие мили вокруг, так и не дало результата. Если полудракон не знает о собственной сущности, то он не мог удалиться на достаточное расстояние. Если знает и способен к обороту, то как они все упустили из виду неизвестного молодого Повелителя неба? Скорее всего, его и впрямь уже нет в Иструме. Или же затаился, восстановив защиту. Слетевшие ограничители, так сказала Вита. Едва переступившему порог совершеннолетия это не под силу. Но кто может ему помогать? Вопросов больше, чем ответов.
Взволнованное состояние и погруженность в раздумья оказали Делрану плохую услугу. Хотя это и кажется невозможным, Дракон не заметил наблюдения, пока незнакомец не "вырос" прямо перед ним. Советник внимательно осмотрел молодого человека. Нет, опасности для Повелителя неба он, конечно, не представлял, а вот с определением расы можно было и ошибиться. Не стоит забывать о цели своего пребывания здесь.
Довольно высокий, очень молод, худощавый и темноволосый. Кажется, все-таки, человек. Но смутное беспокойство заставило вглядеться тщательнее, и в другом плане. Однако в юноше не было ни малейшего намека на сущность дракона. Как и другой расы долгоживущих.
- Доброй ночи, - человек буквально пожирал Делрана взглядом, в котором простое юношеское любопытство смешалось с чем-то более сильным. - Я - Ним. Можно погреться?
Погреться... Человек, а если и смесок, то не их вида. Драконы не мерзнут, и у костра было другое предназначение: привлеченные им разумные тоже могли что-то знать, и навести на след. Разумеется, ночью и в подобном глухом месте это могла быть плохая встреча: плохая для них. Возможно, и этот мальчишка с восторженно-любопытными глазами - приманка. Тем хуже для него, если так.
- Ты здесь один? - спокойно спросил советник, не спеша представляться сам. Собственно, ответ был уже не нужен. Еще один находился чуть правее, в темноте, хотя обнаружить его оказалось непросто даже для дракона. Раса не определялась, но чутье крылатого воина кричало об опасности. Это даже интересно.
- Пусть второй выйдет к огню! - прозвучало, словно приказ.
Белый даже не представлял, как взбесилось спящее внутри черной драконицы чудовище, требуя его крови.
Каландра была в ярости. Сначала Агни, его стремление узнать о собственном происхождении, увидеть Иструм и дракона. Потом слетевший ограничитель и зов. Наконец, эта встреча. Взрослый, довольно молодой, пара-тройка сотен лет. Может, чуть больше. Непонятно что замышляет, остановился в лесу, развел костер. Напряжен, выглядит воином, ощущается сильным магом. Дракон, чистокровный - одного этого оказалось достаточно, чтобы давняя нелюбовь к сородичам отозвалась в душе. И тут Ним выскакивает прямо к нему, забыв вообще все, что Кали вбивала в его голову почти 30 лет.
"Можно погреться?" Хороший ход. Имя - ладно, все равно ненастоящее, да и надолго они здесь не задержатся.
"Ты один?" Взметнуться, сбить, оглушая силой, не дать обернуться и вонзить клыки в его горло...
"Пусть второй выйдет..." О да, выйдет... Пусть уж обернется, и схватиться в истинном, сбивая в небе, разрывая чужие крылья, ломая кости...
Но Ним, ее мальчик там, совсем рядом с драконом, разбудившим ненависть полукровки. Ее сын, которого Кали учила любить, быть терпеливым, контролировать себя и соизмерять свою силу. Молодой полукровка, наконец, увидел то, что хотел - чистокровного дракона. Неизвестно, к чему приведет эта встреча, но она должна сдержаться. Не выпустить чудовище, не показать этого ужаса сыну. Ради того, кем ему еще только предстоит стать.
Полудраконица заставила себя безмятежно улыбнуться. За мощными щитами все равно не уловить ее истинных чувств. И вышла к огню, мелочно добавив свое подчинение к счетам этого конкретного дракона.
- Это Кали, моя мама, - представил женщину Ним.
Делран пытался понять, что в немолодой брюнетке заставило его интуицию кричать об опасности пару минут назад, но не мог. И самое странное, что теперь совершенно обычная, правда, все еще привлекательная женщина казалась беззащитной и хрупкой внешне, а чутье воина твердило свое. Пусть она ощущалась человеком, и россыпь морщинок на начавшем увядать лице говорила о принадлежности к короткоживущим расам, чувство опасности не исчезло.
Что это - ловушка, или "случайные знакомые" как-то связаны с королевским заданием? Это предстояло выяснить. И, хотя он не смог обнаружить на обоих ни малейшего магического следа, нервы крылатого были натянуты до предела.
- Делран, - наконец, представился дракон, - Прошу, садитесь к огню и разделите со мной скромный ужин.
"А он ведь знает, кто я, хотя и видит дракона впервые!" - осенило советника. Именно это и означало любопытство, и даже какая-то эйфория мальчишки, не отводящего восторженных глаз. Встреча с легендой.
Внезапная попытка пробить предполагаемые щиты наткнулась на пустоту. Возможно ли, что взбудораженный собственными мыслями о совете, планах короля, вампирах и наследнике-полукровке, дракон сам придумал проблему там, где ее не было?
Тем временем Ним охотно откликнулся на приглашение. Но не его мать. Кали, если это настоящее имя, колебалась недолго, и этого оказалось достаточно, чтобы понять: подозрительная особа знала об обычае "крова и пищи". Удивительно не это: многие народы имели сходные традиции, передаваемые из поколения в поколение. Но женщина не хотела пользоваться гостеприимством Делрана не зря. Она была готова пролить кровь и уверена в собственной возможности это сделать.
В такой, лишь внешне спокойной обстановке и произошло преломление хлеба. Кали в основном молчала. Ее сын засыпал нового знакомого самыми разными малозначительными вопросами, среди которых попадались довольно сложные: ведь говорить о своем положении и королевском поручении дракон не хотел. От восхищения и какой-то жадности в темных глазах парня советнику порой становилось не по себе. О том, как это не нравится матери Нима, догадаться было нетрудно: на протяжении всего ужина Кали сверлила их обоих взглядом, и Делрану начало казаться, что женщина гораздо охотнее откусила бы ему голову, и не подавилась. Белый дракон не представлял, насколько его полушутливое предположение близко к истине.
Он, в свою очередь, тоже пытался разговорить новых знакомых. И неожиданное предложение Кали его поразило.
- Хватит уже ходить вокруг, - усмехнулась она в ответ на очередной "ловкий ход". - Видишь ли, Делран, Ним никогда прежде не встречал дракона. Разумеется, ему интересно. Но ведь и тебе что-то нужно? Если удовлетворишь любопытство моего сына, то и мы ответим на твои вопросы. Соглашайся, кто знает, что тебе откроется взамен...
Итак, советник был прав: "случайные знакомые" без труда узнали в нем дракона. Тогда, как он не имел ни малейшего представления о том, с чем столкнулся. Как оказалось, брюнетка хотела, чтобы они остались вместе до утра, и ее неугомонное "сокровище" утолило жажду знаний. После для Кали настанет черед отвечать. Для начала же позволила дракону задать два вопроса, на которые уверенно и со всей честностью ответила отрицательно: нет, она не полудракон, и нет, отцом ее сына тоже не был крылатый.
Ним рассмеялся про себя: неужели дракон настолько наивен? Кали, раз уж пообещала, скажет правду, но вот какую именно правду, и в какую сторону ее повернет. Характер у мамы совсем не простой... А красавчик явно с таким не сталкивался, даже не умеет задавать "правильные" вопросы.
Белый дракон произвел сильное впечатление на юношу, и его мать, похоже, очень зла. Но полукровка ничего не мог с собой поделать. И это не просто интерес к сородичам. Первый встреченный Повелитель неба буквально завораживал силой и красотой. Ним даже подумал, как жаль, что иллюзия Кали надежно скрывает его внешность. По его просьбе, они немного отошли в сторону от стоянки и костра, от внимательных материнских глаз. А мысль о реакции Делрана на настоящего Агни была такой волнующей и сладко-запретной...
Советник же не поверил в сказку о мальчишеском любопытстве и пытался просчитать их настоящую цель. В любом случае, Кали дала клятву и не сможет солгать, значит, утром он узнает все. К сожалению, ни женщина, ни мальчик не были королевским наследником. Но чутье упорно связывало новых знакомых с его поиском. Значит, до утра.
Брюнетка обожгла взглядом обоих. Сын светился изнутри, так, как будто ничего и не слышал от нее по поводу драконов. Ну, надо же: глаз не сводит. Такого она и предположить не могла.
- Проблема возраста, гормоны бушуют, - буркнула Кали, успокаивая сама себя. - Вернемся, и все образуется. Эльфийки симпатичные... ладно, пусть эльфики...
При этом не забыла оценить расстояние, на которое удалился Агни - преодолеет в доли секунды. Пусть Ним, даже с ограничителями, совсем не так беззащитен, как кажется, лучше быть начеку. Хотя, кто из двоих в большой опасности рядом с другим - очень спорный вопрос.
Глава 5
Мужчина с юношей углубились в чащу, и встревоженная Каландра боролась с искушением подобраться поближе. У Нима сейчас сложный возраст - тяга к самостоятельности и болезненное самолюбие, которое так легко задеть. Драконица сдержалась, хотя, и не без труда.
Хм, а белый совсем не прост. Она узнала род. Наверняка, близок к королю. И здесь тоже оказался не просто так. Неужели зов Агни был услышан кем-то из родни, и Велимир приказал найти неизвестного дракона? Мысль о возможных родственниках ее сына лишь сильнее разозлила и без того заведенную ситуацией Кали. Поняли ли они, что зов не принадлежал чистокровному Повелителю неба, и чего хотят от юного смеска? К какому роду он принадлежит? Женщина никогда не встречала у крылатых такого окраса. Хотя, теперь это неважно. С той минуты, как полудраконица спасла обреченного и никем не любимого ребенка, он стал ее, и принадлежит лишь ее роду, нет, не королей драконов, и не той безвестной вампирской женщины, что дала Кали жизнь. Особенному роду - полукровок, где их лишь двое, но этого достаточно. По крайней мере, пока.
Мысль вернулась к Делрану. Надо же, какое впечатление он произвел на Нима. А если... если белый сам услышал зов? Если он - кровный родственник ее сына? Или... все-таки, королевский род?!
Велимир. Ярость вспыхнула с новой силой, стоило вспомнить о цепях и издевательствах, о пролитой крови, о том, кем для них была Каландра... Цепная зверюшка, тварь, жестокий и неудачный эксперимент. Она хотела свободы, даже не любви - не знала, что это такое, всего лишь нормальной жизни. А стала - отцеубийцей... Нет, такой судьбы она не пожелает никому, и тем более, своему обожаемому Агни.
Как тихо. И этой парочки уже давно нет. Пора вмешаться и прекратить встречу, пока она не привела к беде. Кали решила вернуться на Материк как можно скорее, и пусть сын обижается, она постарается все ему объяснить. Только позже, после того, как успокоит жгущую изнутри ненависть, жажду драконьей крови. Ведь столько лет жила спокойно, почти забыв об их существовании, и стоило же вернуться "домой"! Кто знал, что все еще так живо? Наверное, и брат все так же ненавидит ее.
Раздавшиеся из лесной чащи крики заставили женщину взметнуться, и уже через пару секунд Кали оказалась рядом со взрослым драконом и молодым полукровкой.
Делран являл собой воплощение презрения и гнева, в то время как ее сын был бледен, явно расстроен и немного смущен.
- Убирайтесь отсюда! - прорычал белый. - Благодарите богов, что мы не хотим нового кровопролития!
Полудраконица итак была взвинчена, а мысль, пусть и необоснованная, что этот чистокровный мог что-то сделать ее мальчику, подвела ее к самой грани. С ответным рычанием Кали продемонстрировала клыки, и она действительно была готова, даже жаждала пустить их в ход. Ним едва успел остановить ее, повиснув на руке: сильная, настоящая боль в глазах сына отрезвила черную. Что же, она сможет вернуться и найти его в любой момент. А советник, удивленный преображением потерявшей иллюзию женщины, уже готовый к обороту и битве, так и не понял, как близко к смерти он был.
- Вампиры, - процедил Делран вслед новым знакомым, исчезающим в окне мгновенного телепорта. Кали, если это настоящее имя, оказалась внешне молодой брюнеткой, в которой можно без труда узнать одну из nosferatu, даже без великолепных вампирских клыков. Иллюзии. А ведь до этого момента советник так и не почувствовал ни капли магии в них обоих.
***
Кали бросила обеспокоенный взгляд на сына. Ним уже не казался таким бледным, но она понимала, даже чувствовала - ему все еще больно. А для матери это невыносимо. Разрываясь между бьющейся внутри яростью, боязнью оттолкнуть сына, и желанием защитить его, избавить от страданий, помочь как можно скорее, драконица все-таки выбрала последнее. Они переместились на маленький островок, часть Эльфийского архипелага, уже успевший стать полукровкам родным. Каландра бросилась осматривать сына: возможно, дракону удалось магически его задеть.
Ранение тут же нашлось, как и предполагалось, магическое. Но вот нанес его не Делран. На левой руке Агни больше не было браслета, сожженного очередным всплеском, оставшимся незамеченным взрослыми драконами. То, что ее, едва вступивший в пору совершеннолетия, ребенок сумел скрыть подобное, почти невероятно. А вот и объяснение - та самая причина боли. Второй, слегка оплавившийся, ограничитель был на месте. Только его острые магические шипы, покорные воле своего носителя, глубоко вонзились в его руку. Похоже, даже потеряв половину контроля, Ним не хотел причинить вреда, и успел использовать это варварское средство: с болью, собственной кровью и магией, заодно скрывая случившееся от тех, кто был рядом. Контроль был восстановлен, но какой ценой: даже при регенерации дракона магические ранения весьма и весьма серьезны.
Но как же он силен, и станет еще сильнее!
Вытаскивая шипы и обрабатывая глубокие проколы, Кали сдерживала слезы. А вслух - ругалась, не переставая.
- Зачем? Объясни мне, ради чего?! - рычала она.
Понурившийся парень лишь виновато пожимал плечами, догадываясь, что сейчас черную драконицу лучше не злить даже ему.
И только теперь Каландра заметила еще кое-что: совсем немного крови у сына в углу рта.
Старшая полукровка подозрительно принюхалась и спросила с преувеличенным спокойствием:
- Что это?
Ним поймал взгляд, потер пальцем губу, и ответил, отчего-то смущаясь:
- Это не моя...
Кали не узнавала своего мальчика - с каких пор ее наивно-наглое солнышко начало смущаться? Ответ пришел сам собой: с тех самых, как встретил белого дракона.
- Я-то чувствую! - откликнулась мать. - Агни! Что ты натворил?!
***
Делран немного успокоился и уже жалел о своем гневе, и неосмотрительности. Не стоило давать им уйти. Как теперь узнать, чего хотели вампиры? Возможно, они и шпионы, но в чем смысл? В новой войне? Вряд ли.
Да не стоило и так злиться. В конце концов, изначально Кали и ее сын не проявляли агрессии. До тех пор, пока... Когда речь шла о любопытстве, интересе юноши к драконам, советник и подумать не мог о чем-то подобном!
Пожалуй, любопытство удовлетворено, и не только, а сам Делран остался в дураках, не получив обещанной информации. Она что, решила показать рожденному после войны мальчишке настоящего дракона? Дикость. Он осторожно коснулся прокушенной до крови губы. Кожа дракона - весьма прочный материал. Если бы этот мальчишка не увлекся... Молодой вампир, что с него взять. Вот уж, действительно, незабываемый поцелуй!
Глава 6
Каландра не хотела расстраивать сына и честно старалась не смеяться, но у нее не получалось. Только подумать, до появления Агни черная собиралась уйти. Сколько красок и эмоций принес маленький приемыш в ее жизнь.
- О боги, укусил! Укусил дракона, - тихо всхлипывала полукровка. - Сынок, но ты же ухаживал за девушками? Такого ведь раньше не было?
- Такого - не было, - ответил насупившийся Ним. Он и сам толком не понял, как и что произошло. Завораживающая внутренняя сила и благородная стать взрослого, чистокровного дракона заставили забыть об уже привычной, изящной эльфийской красоте. Грань между любопытством по отношению к сородичам и восхищением, переходящим в интерес совсем другого рода, оказалась очень тонкой. Конечно, лезть к практически незнакомому мужчине с поцелуями было ужасной глупостью. И что на него нашло? Сейчас молодой полудракон прекрасно это понимал. Но тогда...
Ладно, ну не сдержался, ну поцеловал, с кем не бывает? Но укус... Ним не только не кусал девушек или парней, он вообще с детства никого не кусал, не считая охоты в истинном облике! А тут - за пару минут столько натворил, что расхлебывать бы долго пришлось. К счастью, мама предпочла бегство... То есть, стратегическое отступление - Агни опасливо покосился на мать.
Понятно, что именно теперь Каландра о нем думает. Надо же было устроить нечто подобное как раз после совершеннолетия: вот и показал, какой он взрослый, умный и рассудительный.
О новом визите в Иструм теперь придется забыть. Между тем, желание узнать о своем происхождении и познакомиться с драконами поближе никуда не делось. Да что там, оно стало только сильнее. А самым худшим было воспоминание о блондине. Вернее, оно было слишком волнующим, и никак не хотело уходить. Опешивший мужчина, едва начавший машинально отвечать на поцелуй наглого мальчишки. Как бы он повел себя дальше? Ответил по-настоящему, перехватил инициативу, опаляя многообещающим жаром губ, или оттолкнул... Интересно, как он выглядит в истинном? Мощный, сильный, гибкий, белое серебро, судя по волосам...
Парень вздохнул: что теперь об этом думать? Сам виноват. Вот зачем он, спрашивается, укусил дракона? И почему ничто не сравнится с этой горячей кровью на вкус. Вкус, который так и хочется попробовать снова. Это то, что чувствуют вампиры? Никогда прежде такого не было, Каландра тоже о подобном не говорила. А судя по ее реакции, кусаться во время поцелуев - совсем не норма для полукровок.
Но не думать о Делране у Нима не получалось.
- Надеюсь, в следующий раз я его совсем не загрызу, - пробормотал парень себе под нос.
- Надеюсь, так, - подтвердила мать, мигом растерявшая все веселье. -В следующий раз?!
Ее мальчик в ответ изобразил самое невинное выражение, на какое способен:
- Ну, если вдруг... Совершенно случайно!
После чего Каландра всерьез задумалась об усилении ограничителей и запрете на построение телепортов.
Нет, возвращения в Иструм сына полудраконица совсем не хотела. В то же время, мысли о встрече с белым драконом не оставляли в покое и ее.
Разбавленная вампирской, кровь королев не сделала сестру Велимира прорицательницей, но кое-какие способности ей все же достались. Что за важный поиск вел Делран по приказу своего повелителя? Интуиция твердила о том, что это связано с ее сыном. Ведь мальчишка успел послать зов... Неужели, Агни связан с королевской семьей? Связан с ней не только созданными узами, но и общей кровью? И тогда, тридцать лет назад, она ошиблась?
Тот вампир не лгал, когда уверял в смерти матери Агни. Но что, если несостоявшийся детоубийца сам не знал правды? И он не говорил прямо, что является отцом маленького полукровки. Каландра сама сделала такой вывод по слабым отголоскам родственной нити, перебитой связью подчинения и незавершенным темным ритуалом.
Полудраконица вспомнила дочь Велимира, встреченную ей незадолго до тех событий. Наринэ, сначала еле живую, затем оплакивающую своего ребенка. Своего... Ее... Это невозможно! Огонь в волосах солнышка, ставшего смыслом жизни Каландры. Рыжий вампир - муж ее племянника, и сын их Владыки... Черная драконица не особо интересовалась переселившимися на Материк, точнее на одну из его островных систем, nosferatu. Но какое-то представление о семье Владыки имела. К тому же, Каландра успела кое-что увидеть в Зеркале Судеб, прежде чем бросить его в старой пещере.
Неизвестно, где повелители кровососов поймали такой огонь, но теперь он играл и в волосах наследника вампирского престола, хотя и немного другого, медного, оттенка. И именно старший принц вампиров являлся избранником Рин. Отцом Агни?
Каландра никак не могла решиться. С одной стороны, молодая драконица, что так искренне и глубоко горевала о сыне, вряд ли хотела ему зла. С другой - неизвестный фактор в лице ее мужа и Владыки. Каким будет отношение к подобным полукровкам после войны? Настоящая угроза - со стороны драконов, если об Агни узнает Велимир. Он, как и большинство старших, не способен забыть...
Кроме того, драконицу тревожила реакция сына. Пусть она и не желала того, но надежно скрыла приемыша от его настоящих родителей. Кали оставалось надеяться, что Ним не будет держать на нее зла. Потерять любовь сына она не хотела. Но и скрывать правду не стала бы никогда. Это и есть настоящая любовь - с заботой и уважением к личности своего ребенка.
Хотя, может, все еще и не так? И она ошибается сейчас? Итак, Каландра решила пробраться на вампирские острова, встретиться с племянницей и все решить. Если Наринэ действительно мать Агни, то мальчик узнает об этом. А вот принцесса - только когда Кали убедится, что с ее стороны молодому полудракону ничего не грозит.
- Ним, у меня возникло одно небольшое дельце, - протянула брюнетка.
- Охота? - заинтересовался парень.
Кали поспешила предупредить просьбу присоединиться к ней:
- Нет, просто надо кое-куда наведаться и встретиться со старым знакомым. А ты пока можешь поохотиться!
Эх, молодость! Кажется, Ним сразу забыл обо всех драконах и связанных с ними неприятностях.
Разумеется, старшая полудраконица напомнила сыну правила: охота в истинном облике только на их острове и под "покровом". И обязательно усилить ослабленные ограничители после оборота в человеческую ипостась.
Скрывающие иллюзии давались молодому полукровке еще лучше, чем телепорты. Оставлять сына совсем без сдерживающих факторов Каландра не решалась даже во время полетов. По крайней мере, если ее не будет рядом. Даже ослабленные ограничители способны сыграть нужную роль. А вот для развития самостоятельности и контроля, ее сыну такие одиночные полеты весьма и весьма полезны. Эльфы предупреждены, и без приглашения на остров полукровок не сунутся. Берега защищены магически. А если что-то и произойдет, то Кали почувствует, где бы она ни была. Размышляя подобным образом, драконица открыла нужный телепорт и исчезла в его окне.
Ним, наконец, дорвавшийся до возможности размять крылья, и, заодно, успокоить душевное смятение, даже отложил визит к своим эльфийским приятелям-соперникам. Тем более что причина соперничества, похоже, отпала сама собой.
"В этом мире нет никого прекраснее драконов!" - подумал парень, прежде чем обернуться и устремиться ввысь. "И никого вкуснее..." - полетела вдогонку шальная мысль.
@темы: История войны, фэнтези (мое)
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
В процессе
Зарисовки 1 и 2
- 1 -
Особенный
"Ты особенный!" - говорила маленькому Кайлу измученная женщина с въевшимся, стойким запахом лекарств. Неотвратимым запахом приближающейся беды. Теперь он и не вспомнит ее лица, лишь эти замерзшие слова и слабые прикосновения, которыми она цеплялась за жизнь. Только не было ни сил, ни шансов. Уже тогда Кайл видел сны, и от этого заходился громким отчаянным криком. Осознавал, на сколько это возможно для ребенка, что теряет единственное тепло и близость, и даже этот привычный запах. Знал, что остается один.
Так и вышло: "особенный" мальчик оказался никому не нужным. "Попал в систему" - так говорят, а системе плевать на твою уникальность. Она не видит в тебе человека. Система все перетрет. И в нескольких приютах, которые успел сменить мальчик, ему упорно вдалбливали, что он - такой же винтик, как все. Даже хуже: пока он мусор, один из тех бесполезных отбросов, на которые напрасно тратятся деньги честных налогоплательщиков. А Кайл по-прежнему видел сны. Но, хотя теперь он мог рассказать, все же предпочитал помалкивать. Быть психом - еще хуже, чем мусором. Из приюта хотя бы можно выбраться по достижению совершеннолетия.
Только несколько ребят из последнего его пристанища знали правду. Эти парни были сложившейся компанией настоящих оторв, да и само заведение явно не предназначено для пай-мальчиков. Собственно, Кайл таковым тоже не являлся. Ему, как и другим, приходилось много драться - за еду, место в в своеобразной иерархии, иногда за остатки достоинства, если у кого-то из них оно было, порой - за собственную жизнь. Пару раз мальчика ловили на кражах. Уголовного дела на несовершеннолетнего не завели, но в личное были внесены соответственные пометки.
Для всех бывших педагогов он был не особенным, скорее, проблемным. Трудный подросток. И перевод в возрасте четырнадцати лет - серьезно.
Это не малыш, которого так или иначе легко подгонят под систему. Такого "новичка" будут ломать жестко, загоняя на самое дно. В любом мусоре должны быть свои отверженные.
Он бы дрался и тогда, даже понимая насколько ничтожны шансы одного против четверых, тем более, против толпы. И черт его знает, как бы все вышло... Хотя, ничего хорошего ожидать не приходилось: все они были озлобленными приютскими зверенышами, и пусть Кайл не лучше и не хуже других, но один против своры.
Ему несказанно повезло, если можно так сказать о том, что сам мальчик привык считать постыдной тайной, уродством, которое делает тебя странным. Быть фриком даже в своей совсем не нормальной среде - самый худший кошмар любого подростка. Везение же заключалось в том, что двое из четырех местных заводил оказались уже знакомыми. Разумеется, в той ситуации сказать что-то вроде "я видел тебя во сне" было бы дикой и небезопасной глупостью. Кто бы сходу поверил в подобную чушь? И тогда новичок выдал первое, что пришло ему в голову при взгляде на "знакомого" конопатого парнишку:
- Твою дворнягу звали Лаки?
На пару секунд внимание было отвлечено, и этого хватило, чтобы подростки заинтересовались. Сначала они думали, что Кайл действительно знаком с Эбботом, и тот старательно пытался вспомнить что-то из своего совсем нерадостного детства с вечно пьяным отчимом и гулящей матерью, в конце концов, сбежавшей с очередным заезжим хахалем. А новичок продолжал рассказывать - о старой, почти ослепшей псине, живущей на цепи во дворе, и бывшей единственным другом еще одного никому не нужного ребенка. Сначала он не хотел продолжать, но парни уже вцепились. Эббот настаивал, и они услышали от незнакомого мальчишки то, что сам рыжий доверил лишь им. Как пьяный сожитель матери, взбешенный ее побегом, снова избивал ребенка, но тому удалось сбежать и спрятаться... в собачьей конуре. Лаки, тощая, облезлая и почти слепая, рычала, защищая мальчика. И тогда ублюдок взял старое охотничье ружье... Кто-то из соседей успел вызвать полицию, мигом присмиревшего мужчину арестовали, после судили. Чем закончилось дело для него, Эботт не знал. Сам он, после лечения в больнице по поводу травм и истощения, оказался в своем первом приюте. Для его единственного на тот момент друга было уже поздно...
О втором подростке, Микки, Кайл знал гораздо меньше: лишь несколько эпизодов, как с ним гуляла тетя, ее имя и имя ее мужа, в конце концов не решившегося взять на себя такую обузу. Но для ребенка это были самые светлые, и оттого самые болезненные воспоминания: парк, какие-то дети, легко и беззлобно принявшие в игру, их мамы, разговаривающие рядом с его тетей, женский смех, мороженное, легкое движение рукой по волосам. Тогда Микки был по-настоящему счастлив. Позже начал понимать, что его подкормили, погладили как бродячую кошку и выпнули вон...
Нет, конечно, Кайл рассказывал все не в таких подробностях, они сами всплывали в памяти ребят.
Росс и Майк даже казались немного разочарованными, что новичок не может рассказать чего-то подобного о них, но при этом испытали и чувство сродни облегчению. Хотя впечатлились все. Вот так "уродство" подростка сослужило ему неплохую службу.
Кайл продолжал видеть сны, постепенно он начал все больше делиться ими с новыми друзьями, а они действительно сдружились. И впервые за несколько лет появились те, кто, как и мама, считали его особенным.
Только одно заставляло подростка переживать по-настоящему: большинство его снов было связано с ужасными событиями: катастрофами и насильственной смертью. О некоторых событиях парням удавалось потом узнать из новостей. Даже если и принять, что Эб чудом избежал такого, то как объяснить сны о Микки? Тогда он не знал. Как и не знал, что делать со своей "странностью". Кайл был уверен в одном: в полицию с этим соваться - себе дороже, проблем не оберешься. Если и не пришьют какое-нибудь особо зверское, то в психи запишут запросто. Друзья с этим согласились.
Особенный парень так и не узнал, кто из друзей, с которыми они разошлись, покидая приют в разное время, сдал его федералам. Наверное, все-таки не Микки, который приснился уже прочно сидящему на крючке Кайлу позже. Зарезанным в пьяной драке опустившимся бродягой...
-2-
Ловушка
Тогда его взяли на краже денег из кассы магазинчика. С работой у молодого приютского выпускника не складывалось, хотя в рамках "программы адаптации" его и устроили уборщиком в небольшую компанию. Откуда в самом скором времени уволили без особых объяснений. Жизнь в приюте, что бы не думали об этом учредители и педагоги, не располагала к развитию строгих моральных устоев. Отвернувшаяся, почти влезшая под прилавок продавщица и открытая касса казались непреодолимым искушением, подарком судьбы, а оказались ловушкой для идиота.
Для любого нормального восемнадцатилетнего парня ситуация означала бы конец всему. Планам, будущему, жизни. А для многих приютских - закономерный итог. Пусть Кайл и не был хорошим мальчиком и уже попадался на мелких кражах раньше. Последнее заведение, в котором он провел четыре года, предназначалось для трудных подростков. Но совсем безбашенным он тоже не был, и тюрьмы боялся.
Парень храбрился, напустив на себя равнодушно-бывалый вид. Но как Кайл не старался, люди в форме видели его насквозь. Понимали, как страшно глупому и никчемному сосунку. Какое он ничтожество. И от этого на душе становилось особенно гадко.
Суровый и подтянутый мужчина в возрасте и полноватая женщина с мягкой улыбкой, но жестким взглядом. Двое полицейских, стандартный подход. Но для неудачливого магазинного воришки - просто смешно. А дальше пошло еще веселее: задержанному хорошо объяснили, какой он мусор, и что его ждет. Что его поймали с поличным, что бесплатному адвокату плевать, и что с такими молодыми и симпатичными парнями делают в тюрьме. Женщина была еще хуже: она "переживала", пытаясь передать свое сочувствие голосом и смыслом фраз, а стальные глаза при этом равнодушно разбирали Кайла по частям.
- Ладно, я проникся, - наконец развязно прервал он. - Что дальше?
И тут же получил болезненный удар дубинкой по ребрам.
Полицейская даже не пыталась остановить напарника, она равнодушно курила все время, пока тот продолжал избивать парня. Все, что мог сделать Кайл - это упасть на пол и сжаться в комок, прикрывая голову закованными в наручники руками. Но по голове его и не били.
После задержанного отвели в камеру, где он упал на койку и уставился в потолок. Да что за дерьмо здесь происходит? Может, получил и за дело, но что-то тут не так. Черт, даже если в приютском деле Кайла имеются пара неприятных записей, он же просто мелкий магазинный вор!
Не было похоже, чтобы полицейский урод избил его для собственного удовольствия, или просто от нечего делать. Он явно "работал" вполсилы, не заводясь, не приходя в ярость и не переступая черту. Похоже, Кайла именно обрабатывали. Да только какой в этом смысл?
Болело все, и парню оставалось надеяться, что он сможет уснуть и хоть немного набраться сил. Кормить воришку, похоже, никто не собирался.
Кайл Кэри, возраст 18 лет, белый, рост 5 футов 10 дюймов, вес 155 фунтов*. Цвет волос: русый. Безработный. Тот, кто паршиво начал и скверно кончит. Это вам не сказка. Молиться он не умел, в церковь не ходил, да и в бога не верил. И все же "молился" каждый раз перед сном. Также, как и сегодня: "Не надо... Не хочу ничего видеть..." Иногда помогало, и парень мог расслабиться и отдохнуть.
Не в этот раз.
Арестант закрыл глаза и, несмотря на боль, начал проваливаться в беспокойный сон, но выспаться ему не удалось. Грохот дубинки по решетке, скрежет ключа и звучный голос уже знакомого сержанта:
- Кэри, на выход!
У Кайла никогда ничего не было. Но с этой минуты даже сон стал для него непозволительной роскошью.
В этот раз полицейский был один, хотя, судя по прошлому поведению его напарницы это не имело особого значения. Чтобы тот не задумал, женщина все равно не стала бы его останавливать. Тешить же себя смешными надеждами на побег парень не стал. Со взрослым мужчиной с отличной подготовкой и физической формой бывшему приютскому не справиться. А если бы и так, то он вряд ли сможет покинуть участок. Да и... некуда бежать.
Кайл по-прежнему не нужен никому.
Сначала задержанному показалось, что все не так страшно: это всего лишь допрос. Правда, от яркого света направленной прямо в лицо лампы болели и слезились глаза, спать хотелось неимоверно, и давешние побои давали о себе знать.
Допрос, вернее, пустое перемалывание одного и того же, продолжалось несколько часов. В камеру его возвращать не стали: так и оставили, в наручниках, на жестком и неудобном стуле. Затем сержант ушел. На смену ему пришла все та же женщина, и издевательство с яркой лампой и бессмысленными вопросами продолжилось. Потом они снова менялись. В камеру Кайл попал только после новой порции побоев. Сил не оставалось даже на его привычную "молитву". Но и поспать ему снова не удалось.
Во время очередного допроса, когда уже привычно болело все тело и сводило от голода желудок, Кайл понял, что начал теряться во времени. То, что происходящее здесь - ненормально, он осознал уже давно. Комната без окон, с яркой лампой и огромным зеркалом, чертов стул, непрекращающийся поток вопросов и постоянное ожидание удара. Женщина никогда не била его сама, но и напарнику не помешала ни разу.
Арестант поймал себя на мысли, что даже не знает, как зовут его мучителей - полицейские не представились в их первую встречу, и никак не обращались друг к другу. Это плохой знак?
В этот раз их было двое. К сожалению, рассеянное внимание и усталость парня не позволили ему вовремя понять, насколько задаваемые вопросы далеки от мелкой магазинной кражи.
Спохватился он только уже рассказывая о неизвестном мужчине на фото, которое слезящиеся глаза не смогли даже толком рассмотреть. О старой машине, двух пожилых леди по соседству, кошке, лужайке перед домом и подвале, в котором были спрятаны тела его жертв.
Замолчав, допрашиваемый наткнулся на брезгливо-любопытный взгляд мужчины. Так случайный человек смотрит на потроха на бойне или мерзкое, но редкое насекомое. В то же время, сержант явно был доволен достигнутым результатом. А взгляд его напарницы, брошенный в сторону зеркала, был полон странного торжества.
У Кайла тут же прояснилось в голове. Он понял, что попался. Там, за односторонним зеркалом комнаты для допросов, его, уродца, ненужного, фрика, кто-то изучал. И оттуда в его жизнь должно прийти нечто. В свете случившегося, да и всей его гребанной жизни, вряд ли хорошее. Новое, странное и неизбежное.
*178см, 70кг
Зарисовки 1 и 2
- 1 -
Особенный
"Ты особенный!" - говорила маленькому Кайлу измученная женщина с въевшимся, стойким запахом лекарств. Неотвратимым запахом приближающейся беды. Теперь он и не вспомнит ее лица, лишь эти замерзшие слова и слабые прикосновения, которыми она цеплялась за жизнь. Только не было ни сил, ни шансов. Уже тогда Кайл видел сны, и от этого заходился громким отчаянным криком. Осознавал, на сколько это возможно для ребенка, что теряет единственное тепло и близость, и даже этот привычный запах. Знал, что остается один.
Так и вышло: "особенный" мальчик оказался никому не нужным. "Попал в систему" - так говорят, а системе плевать на твою уникальность. Она не видит в тебе человека. Система все перетрет. И в нескольких приютах, которые успел сменить мальчик, ему упорно вдалбливали, что он - такой же винтик, как все. Даже хуже: пока он мусор, один из тех бесполезных отбросов, на которые напрасно тратятся деньги честных налогоплательщиков. А Кайл по-прежнему видел сны. Но, хотя теперь он мог рассказать, все же предпочитал помалкивать. Быть психом - еще хуже, чем мусором. Из приюта хотя бы можно выбраться по достижению совершеннолетия.
Только несколько ребят из последнего его пристанища знали правду. Эти парни были сложившейся компанией настоящих оторв, да и само заведение явно не предназначено для пай-мальчиков. Собственно, Кайл таковым тоже не являлся. Ему, как и другим, приходилось много драться - за еду, место в в своеобразной иерархии, иногда за остатки достоинства, если у кого-то из них оно было, порой - за собственную жизнь. Пару раз мальчика ловили на кражах. Уголовного дела на несовершеннолетнего не завели, но в личное были внесены соответственные пометки.
Для всех бывших педагогов он был не особенным, скорее, проблемным. Трудный подросток. И перевод в возрасте четырнадцати лет - серьезно.
Это не малыш, которого так или иначе легко подгонят под систему. Такого "новичка" будут ломать жестко, загоняя на самое дно. В любом мусоре должны быть свои отверженные.
Он бы дрался и тогда, даже понимая насколько ничтожны шансы одного против четверых, тем более, против толпы. И черт его знает, как бы все вышло... Хотя, ничего хорошего ожидать не приходилось: все они были озлобленными приютскими зверенышами, и пусть Кайл не лучше и не хуже других, но один против своры.
Ему несказанно повезло, если можно так сказать о том, что сам мальчик привык считать постыдной тайной, уродством, которое делает тебя странным. Быть фриком даже в своей совсем не нормальной среде - самый худший кошмар любого подростка. Везение же заключалось в том, что двое из четырех местных заводил оказались уже знакомыми. Разумеется, в той ситуации сказать что-то вроде "я видел тебя во сне" было бы дикой и небезопасной глупостью. Кто бы сходу поверил в подобную чушь? И тогда новичок выдал первое, что пришло ему в голову при взгляде на "знакомого" конопатого парнишку:
- Твою дворнягу звали Лаки?
На пару секунд внимание было отвлечено, и этого хватило, чтобы подростки заинтересовались. Сначала они думали, что Кайл действительно знаком с Эбботом, и тот старательно пытался вспомнить что-то из своего совсем нерадостного детства с вечно пьяным отчимом и гулящей матерью, в конце концов, сбежавшей с очередным заезжим хахалем. А новичок продолжал рассказывать - о старой, почти ослепшей псине, живущей на цепи во дворе, и бывшей единственным другом еще одного никому не нужного ребенка. Сначала он не хотел продолжать, но парни уже вцепились. Эббот настаивал, и они услышали от незнакомого мальчишки то, что сам рыжий доверил лишь им. Как пьяный сожитель матери, взбешенный ее побегом, снова избивал ребенка, но тому удалось сбежать и спрятаться... в собачьей конуре. Лаки, тощая, облезлая и почти слепая, рычала, защищая мальчика. И тогда ублюдок взял старое охотничье ружье... Кто-то из соседей успел вызвать полицию, мигом присмиревшего мужчину арестовали, после судили. Чем закончилось дело для него, Эботт не знал. Сам он, после лечения в больнице по поводу травм и истощения, оказался в своем первом приюте. Для его единственного на тот момент друга было уже поздно...
О втором подростке, Микки, Кайл знал гораздо меньше: лишь несколько эпизодов, как с ним гуляла тетя, ее имя и имя ее мужа, в конце концов не решившегося взять на себя такую обузу. Но для ребенка это были самые светлые, и оттого самые болезненные воспоминания: парк, какие-то дети, легко и беззлобно принявшие в игру, их мамы, разговаривающие рядом с его тетей, женский смех, мороженное, легкое движение рукой по волосам. Тогда Микки был по-настоящему счастлив. Позже начал понимать, что его подкормили, погладили как бродячую кошку и выпнули вон...
Нет, конечно, Кайл рассказывал все не в таких подробностях, они сами всплывали в памяти ребят.
Росс и Майк даже казались немного разочарованными, что новичок не может рассказать чего-то подобного о них, но при этом испытали и чувство сродни облегчению. Хотя впечатлились все. Вот так "уродство" подростка сослужило ему неплохую службу.
Кайл продолжал видеть сны, постепенно он начал все больше делиться ими с новыми друзьями, а они действительно сдружились. И впервые за несколько лет появились те, кто, как и мама, считали его особенным.
Только одно заставляло подростка переживать по-настоящему: большинство его снов было связано с ужасными событиями: катастрофами и насильственной смертью. О некоторых событиях парням удавалось потом узнать из новостей. Даже если и принять, что Эб чудом избежал такого, то как объяснить сны о Микки? Тогда он не знал. Как и не знал, что делать со своей "странностью". Кайл был уверен в одном: в полицию с этим соваться - себе дороже, проблем не оберешься. Если и не пришьют какое-нибудь особо зверское, то в психи запишут запросто. Друзья с этим согласились.
Особенный парень так и не узнал, кто из друзей, с которыми они разошлись, покидая приют в разное время, сдал его федералам. Наверное, все-таки не Микки, который приснился уже прочно сидящему на крючке Кайлу позже. Зарезанным в пьяной драке опустившимся бродягой...
-2-
Ловушка
Тогда его взяли на краже денег из кассы магазинчика. С работой у молодого приютского выпускника не складывалось, хотя в рамках "программы адаптации" его и устроили уборщиком в небольшую компанию. Откуда в самом скором времени уволили без особых объяснений. Жизнь в приюте, что бы не думали об этом учредители и педагоги, не располагала к развитию строгих моральных устоев. Отвернувшаяся, почти влезшая под прилавок продавщица и открытая касса казались непреодолимым искушением, подарком судьбы, а оказались ловушкой для идиота.
Для любого нормального восемнадцатилетнего парня ситуация означала бы конец всему. Планам, будущему, жизни. А для многих приютских - закономерный итог. Пусть Кайл и не был хорошим мальчиком и уже попадался на мелких кражах раньше. Последнее заведение, в котором он провел четыре года, предназначалось для трудных подростков. Но совсем безбашенным он тоже не был, и тюрьмы боялся.
Парень храбрился, напустив на себя равнодушно-бывалый вид. Но как Кайл не старался, люди в форме видели его насквозь. Понимали, как страшно глупому и никчемному сосунку. Какое он ничтожество. И от этого на душе становилось особенно гадко.
Суровый и подтянутый мужчина в возрасте и полноватая женщина с мягкой улыбкой, но жестким взглядом. Двое полицейских, стандартный подход. Но для неудачливого магазинного воришки - просто смешно. А дальше пошло еще веселее: задержанному хорошо объяснили, какой он мусор, и что его ждет. Что его поймали с поличным, что бесплатному адвокату плевать, и что с такими молодыми и симпатичными парнями делают в тюрьме. Женщина была еще хуже: она "переживала", пытаясь передать свое сочувствие голосом и смыслом фраз, а стальные глаза при этом равнодушно разбирали Кайла по частям.
- Ладно, я проникся, - наконец развязно прервал он. - Что дальше?
И тут же получил болезненный удар дубинкой по ребрам.
Полицейская даже не пыталась остановить напарника, она равнодушно курила все время, пока тот продолжал избивать парня. Все, что мог сделать Кайл - это упасть на пол и сжаться в комок, прикрывая голову закованными в наручники руками. Но по голове его и не били.
После задержанного отвели в камеру, где он упал на койку и уставился в потолок. Да что за дерьмо здесь происходит? Может, получил и за дело, но что-то тут не так. Черт, даже если в приютском деле Кайла имеются пара неприятных записей, он же просто мелкий магазинный вор!
Не было похоже, чтобы полицейский урод избил его для собственного удовольствия, или просто от нечего делать. Он явно "работал" вполсилы, не заводясь, не приходя в ярость и не переступая черту. Похоже, Кайла именно обрабатывали. Да только какой в этом смысл?
Болело все, и парню оставалось надеяться, что он сможет уснуть и хоть немного набраться сил. Кормить воришку, похоже, никто не собирался.
Кайл Кэри, возраст 18 лет, белый, рост 5 футов 10 дюймов, вес 155 фунтов*. Цвет волос: русый. Безработный. Тот, кто паршиво начал и скверно кончит. Это вам не сказка. Молиться он не умел, в церковь не ходил, да и в бога не верил. И все же "молился" каждый раз перед сном. Также, как и сегодня: "Не надо... Не хочу ничего видеть..." Иногда помогало, и парень мог расслабиться и отдохнуть.
Не в этот раз.
Арестант закрыл глаза и, несмотря на боль, начал проваливаться в беспокойный сон, но выспаться ему не удалось. Грохот дубинки по решетке, скрежет ключа и звучный голос уже знакомого сержанта:
- Кэри, на выход!
У Кайла никогда ничего не было. Но с этой минуты даже сон стал для него непозволительной роскошью.
В этот раз полицейский был один, хотя, судя по прошлому поведению его напарницы это не имело особого значения. Чтобы тот не задумал, женщина все равно не стала бы его останавливать. Тешить же себя смешными надеждами на побег парень не стал. Со взрослым мужчиной с отличной подготовкой и физической формой бывшему приютскому не справиться. А если бы и так, то он вряд ли сможет покинуть участок. Да и... некуда бежать.
Кайл по-прежнему не нужен никому.
Сначала задержанному показалось, что все не так страшно: это всего лишь допрос. Правда, от яркого света направленной прямо в лицо лампы болели и слезились глаза, спать хотелось неимоверно, и давешние побои давали о себе знать.
Допрос, вернее, пустое перемалывание одного и того же, продолжалось несколько часов. В камеру его возвращать не стали: так и оставили, в наручниках, на жестком и неудобном стуле. Затем сержант ушел. На смену ему пришла все та же женщина, и издевательство с яркой лампой и бессмысленными вопросами продолжилось. Потом они снова менялись. В камеру Кайл попал только после новой порции побоев. Сил не оставалось даже на его привычную "молитву". Но и поспать ему снова не удалось.
Во время очередного допроса, когда уже привычно болело все тело и сводило от голода желудок, Кайл понял, что начал теряться во времени. То, что происходящее здесь - ненормально, он осознал уже давно. Комната без окон, с яркой лампой и огромным зеркалом, чертов стул, непрекращающийся поток вопросов и постоянное ожидание удара. Женщина никогда не била его сама, но и напарнику не помешала ни разу.
Арестант поймал себя на мысли, что даже не знает, как зовут его мучителей - полицейские не представились в их первую встречу, и никак не обращались друг к другу. Это плохой знак?
В этот раз их было двое. К сожалению, рассеянное внимание и усталость парня не позволили ему вовремя понять, насколько задаваемые вопросы далеки от мелкой магазинной кражи.
Спохватился он только уже рассказывая о неизвестном мужчине на фото, которое слезящиеся глаза не смогли даже толком рассмотреть. О старой машине, двух пожилых леди по соседству, кошке, лужайке перед домом и подвале, в котором были спрятаны тела его жертв.
Замолчав, допрашиваемый наткнулся на брезгливо-любопытный взгляд мужчины. Так случайный человек смотрит на потроха на бойне или мерзкое, но редкое насекомое. В то же время, сержант явно был доволен достигнутым результатом. А взгляд его напарницы, брошенный в сторону зеркала, был полон странного торжества.
У Кайла тут же прояснилось в голове. Он понял, что попался. Там, за односторонним зеркалом комнаты для допросов, его, уродца, ненужного, фрика, кто-то изучал. И оттуда в его жизнь должно прийти нечто. В свете случившегося, да и всей его гребанной жизни, вряд ли хорошее. Новое, странное и неизбежное.
*178см, 70кг
@темы: мистика (мое), фантастика (мое)
вторник, 19 ноября 2013
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
читатьПоследний день... И ночь уже настала.
Проходы, койки, "жидкие" подушки...
Мы не одни. Откинешь одеяло?
Здесь до утра болтают две подружки.
Ты завтра уезжаешь... Тише, сердце!
Еще вся ночь: хоть что-то, да успеем.
Пусти к себе. Я так хочу согреться.
Тебя согреть хочу еще сильнее.
Едва коснуться, этого так мало,
Коротких прядей - кончиками пальцев.
А я бы... я бы их поцеловала!
Но это тайна - ты не догадайся)
Последние мгновенья дней дороже.
Молчит секрет в тепле твоих ладошек.
И за окном совсем не март, но все же,
Мы слушаем концерт бездомных кошек.
Ты уезжаешь... Но настанет лето,
Где на двоих разделим расстоянье...
Нет, обещаю, я сама приеду!
Уверенность... Секреты... Обещанья...
Не спи. Хочу забрать тебя, до крошки,
Включая боль, сомненья и усталость...
Об этой тайне знали даже кошки.
И только ты одна не догадалась.
Проходы, койки, "жидкие" подушки...
Мы не одни. Откинешь одеяло?
Здесь до утра болтают две подружки.
Ты завтра уезжаешь... Тише, сердце!
Еще вся ночь: хоть что-то, да успеем.
Пусти к себе. Я так хочу согреться.
Тебя согреть хочу еще сильнее.
Едва коснуться, этого так мало,
Коротких прядей - кончиками пальцев.
А я бы... я бы их поцеловала!
Но это тайна - ты не догадайся)
Последние мгновенья дней дороже.
Молчит секрет в тепле твоих ладошек.
И за окном совсем не март, но все же,
Мы слушаем концерт бездомных кошек.
Ты уезжаешь... Но настанет лето,
Где на двоих разделим расстоянье...
Нет, обещаю, я сама приеду!
Уверенность... Секреты... Обещанья...
Не спи. Хочу забрать тебя, до крошки,
Включая боль, сомненья и усталость...
Об этой тайне знали даже кошки.
И только ты одна не догадалась.
@темы: фем, стихи (мои), Ольга
воскресенье, 17 ноября 2013
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
читать гл.16-эпилогГлава 16
Лео
Просыпаюсь с ощущением чужого взгляда на своем лице. Это настораживает: кто и скакой целью мог попасть в нашу комнату, обойдя защитное заклинание, и так близко подобраться к вампиру? Ускоряюсь, бросаясь в сторону опасности и опережая действия незванного гостя, но успеваю остановиться. Все хорошо, нет никаких чужаков, а немигающий взгляд черных глаз принадлежит драконице, сидящей в старом кресле.
- Рин! Ты очнулась? - моей радости нет границ. Теперь все наладится, вместе мы найдем способ вернуться.
Но Наринэ пугает меня, лицо ее не выражает никаких эмоций, глаза остаются пустыми. Молчание. Девушка не реагирует на мои движения и вопросы, не отвечает, все также смотрит, даже не на меня, а насквозь. Усилием прогоняю тревогу и жалость прочь: все равно, это лучше, чем прежде.
Нужно найти дракона, о котором говорил торговец, отыскать способ вернуться, а уж дома ей смогут помочь.
Принцесса молча встает, повинуясь движению моей руки, следует за мной и садится уже на кровать. Неприятно обращаться с сестрой Айтена, как с живой куклой, но и это чувство приходится преодолевать. Нужно убедиться, что мы сможем передвигаться по незнакомым, возможно, опасным местам, не привлекая к себе лишнего внимания. Не уверен, что получится, обычным такое поведение вовсе не выглядит, но, по крайней мере, Рин способна двигаться самостоятельно.
Что же, придется принцессе драконов побыть не совсем здоровой сестрой бродяги-наемника. Бродяга... Невозможно так, постоянно думать о своем сероглазом наваждении. Все напоминает о нем. Рука тянется к зеркалу судеб, но тут тихий девичий голос нарушает молчание нашего временного пристанища.
- Плач, - равнодушно, без эмоций, и я не понимаю, что она имеет в виду.
- Что, Рин? - не решаюсь надеяться, но с замиранием сердца жду ответа.
- Меня разбудил плач ребенка...
И снова умолкает. Дальнейшие мои попытки растормошить, добиться отклика ни к чему не приводят. Но начало положено, и пуском послужил плач того человеческого малыша.
Увы, бедняжка Рин, потерявшая своего ребенка, и даже не знающая об этом, как и о том, насколько жесток оказался ее отец к собственному внуку. Об этом с жестокой радостью Велимир поведал, нанося удары уже мне, желая убить. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь рассказать, и не лучше ли будет оставить несчастную мать в неведении. И как мы теперь будем дальше, даже вернувшись? Что будет с Рин, когда она все узнает? Со мной и Айтеном, с нашими отцами? И Винс, знает ли он, что Наринэ жива, знает ли... что их ребенок...
"Меня разбудил плач ребенка..." Действительно, плач чужого малыша смог пробудить драконицу. Если бы ее собственное дитя было здесь...
Нет, определенно, не буду жалеть об обручальном кольце, подаренном незнакомому ребенку, ведь он возвращает нам с Аем нечто очень ценное. Самое ценное - те, кто нам дорог. Это была судьба, Агни, и пусть слеза дракона принесет тебе счастье!
Айтен
"Воспользоваться телепортом сможет только один из нас". Одна-единственная фраза, и я уже готов силой вырывать у друга право спасать сестру и любимого, да и оковы сняты. Но, если подумать, мы в одинаковом положении, раз так вышло, что мой супруг - брат Винса, а моя сестра-близнец - его возлюбленная.
Вампир что-то высматривает на моем лице, вздыхает и продолжает:
- Я понимаю твои чувства, можешь верить, или нет. Мы с Лео - не близнецы, но он очень дорог мне. А Рин - моя жизнь, как и мой брат - для тебя. Больше всего на свете сейчас я хотел бы оказаться там, с ними, как и ты, Айтен. Но мы должны подумать и о том, как будет лучше, кто сможет принести больше пользы.
- Я - дракон! - возмущаюсь в ответ, хотя внутри неприятно ноет мысль о том, что уже не смог защитить ни сестру, ни любимого.
- Нет, это не твоя вина, - неожиданно успокаивает вампир, - и, пожалуй, мне действительно придется в этот раз уступить тебе право позаботиться о наших близких.
Мне становится не по себе. Не ожидал такого от "непутевого" старшего братца Лео, оказавшегося более ответственным. А ведь он повзрослел, настоящий наследный принц. Я сам подумал лишь о своем праве и о своем желании, а не о том, у кого больше шансов спасти их.
- Здесь одежда, оружие, деньги и припасы. Не будем терять времени, переодевайся, я начинаю построение телепорта.
Я все же оказался готовым раньше, и молча наблюдал за пассами вампира, слушая и его последние наставления.
- ...я буду нужнее здесь, попытаюсь достучаться до Владыки, переубедить его, а король Велимир не в себе, и не слушает никого. Поэтому, поторопись, Айтен, найди их, пока все это еще можно остановить...
Тогда я не понял, о чем говорил принц вампиров, если бы только знал... Смог бы сделать выбор, я, наследник, будующий повелитель, народ которого ожидала ужасная трагедия? Но все мои мысли были о сестре и любимом.
Уже перед самым прыжком в открытый телепорт, Винс поспешил "обрадовать" меня:
- В этой книге способ попасть туда. Способа вернуться , правда, нет...
Ладно, будем надеяться, что Лео что-нибудь придумает, он неплохо управляется с телепортами.
- Еще, - снова перехватил меня вампир, - передай это им!
И поцеловал, совершенно неожиданно, крепко, влажно и глубоко, а потом толкнул в окно телепорта.
Ответственный, взрослый, настоящий наследник?! Беру свои слова обратно!
Впрочем, приходя в себя от неприятного чувства оглушенности, похоже, вызванного пересечением завесы, я понимаю, зачем Винс совершил столь странный поступок. Благодаря этому, все время тяжелого перехода я думаю не о том, выберусь ли по ту сторону живым, попаду ли туда, куда надо, или куда-нибудь в нижние миры, и смогу ли найти Лео и Рин, а о том, с какой стати мне ТАК целовать близняшку, и с чего бы Винсу передавать ТАКОЙ поцелуй своему младшему брату? Ловкий ход, чтобы отвлечь от неприятных мыслей, или я чего-то не понимаю...
Я на месте? Оглядываюсь, хотя и не представляю, по каким признакам определить другой материк. С волнением пытаюсь установить связь с сестрой и мужем. Близняшка не отвечает, но на довольно большом расстоянии чувствую ее, как что-то родное, и Лео тоже рядом. Удалось! Пусть и не могу поговорить с ними, но чувствую наши связи, значит, смогу найти!
Правда, было и кое-что, смутившее меня - связь где-то в стороне, похожая на нашу с сестрой, но совсем тонкая и чужая, и она удалялась от того места, где обнаружились мои близкие. Однако, Рин и Лео тоже начали стремительно удаляться, в другую сторону, заставляя беспокоиться о том, как бы не потерять их, и странная связь тут же была забыта.
Почему моя парочка так спешит, неужели им угрожает опасность? И почему они не чувствуют наших связей? Что с Наринэ, неотвечающей на все мои попытки, неужели она еще без сознания? Скоро, совсем скоро.
Похоже, они верхом, слишком высокая скорость, но я не могу их потерять.
Мелькает мысль о том, что я почти ничего не знаю о половине мира за завесой, есть ли у них драконы, и вообще, какие здесь расы и в каких отношениях между собой?
Но черному дракону, оттолкнувшемуся от земли и расправляющему крылья, это уже не важно.
Теперь я - небо, принимающее в объятья, я - крылья, несущие к тому, что важнее и дороже всего на свете, я - нежность, любовь, надежда и встреча.
"Чешуйчатый монстр" - вспоминаются слова любимого вампирчика. И сердце поет от радости и предвкушения...
Глава 17
Айтен
Каждый широкий взмах огромных крыльев, каждый миг быстрого полета приближает к желанной цели. Но еще так далеко, и я боюсь не удержать нить связи, боюсь упустить их, потерять снова. Сосредоточившись на этом, лечу на пределе возможностей и не замечаю ничего вокруг. Это и становится моей ошибкой.
Мощный магический удар настигает прямо в полете, заставляя резко терять скорость и высоту. Оправиться не удается, за первым ударом следует ряд менее сильных, но их достаточно для того, чтобы наверняка сбить дракона, не способного использовать большую часть магии в истинном облике. Спешно возведенные щиты смяты невидимым противником, достать его ментально - не выходит, и от драконьего огня в таком положении мало толка.
Все, что мне остается - пытаться превратить падение в приземление, что проходит не слишком гладко. Дыхание вышибает, и судорожно глотая воздух, я пытаюсь перейти в человеческую ипостась. В это же время улавливаю крепкие магические сети, захлестывающие с головой. Не видя и не ощущая противников, не могу оценить их количество и магическую мощь. Но чувствую, что неожиданная встреча не несет ничего хорошего, и прорываться нужно именно сейчас.
Поток драконьего пламени дает всего несколько мгновений свободы, но этого достаточно: прежде, чем сеть снова сомкнется, успеваю сменить облик и невидимым удалиться от места захвата, но не ухожу совсем. Хотелось бы знать, с кем я имею дело, и что происходит в этой части света, раз подобная охота на Повелителей неба в норме вещей.
"Охотники", а их пятеро, осторожно приближаются, и теперь я могу их рассмотреть. Весьма разношерстная в плане расовой принадлежности компания, эльфа и людей узнаю легко, представители еще одной расы мне не известны, но все они - сильные маги.
Снова тянусь к мужу и сестре, с ними все в порядке, что вызывает облегчение и радость. Но Рин и Лео продолжают быстро удаляться на запад. Обернуться и догнать их по воздуху теперь проблематично. Скорее всего, маги, решившие прибрать к рукам дракона, нападут снова.
Главное, что связь не потеряна, я чувствую своих близких и знаю направление, значит, смогу настигнуть их позже, а пока прислушиваюсь к разговору потенциальных врагов.
В очередной раз недобрым словом поминаю перестраховавшихся богов, наложивших на мой вид столько ограничений. При всем нашем могуществе - это слишком! Невидимым - я не могу использовать любую другую магию, хотя ментальная очень пригодилась бы сейчас. В истинном облике вся магия, кроме драконьего огня, ослабевает. А в человеческом, когда наиболее магически силен, не могу летать. Драконы, прожившие не одну сотню и даже тысячу лет, могут научиться синхронизировать магию, преодолевая все ограничения, но, боюсь, мне до этого еще очень далеко.
Сведения слишком отрывочны и поверхностны, но постепенно начинает складываться более или менее целостная картина. Судя по всему, эти психи действительно охотятся на дракона, на последнего дракона по эту сторону завесы. Сильного, древнего и безумного. И, похоже, приняли меня за него. Эльф немного засомневался по поводу размеров, но остальным удалось его переубедить, уповая на то, что правильно оценить меня с такого расстояния было сложно, да и откуда взяться второму крылатому?
Узнал я и о так называемых Драконьих горах на западе: именно там находится логово "монстра". На западе! Так вот что задумал Лео: попытаться узнать способ возвращения у самого древнего и мудрого существа этой части мира, это может сработать. Но вот мудрого или все-таки безумного? И чем обернется эта встреча? От этой мысли я похолодел, но тут же заставил себя собраться и, как был невидимым, бросился бежать в нужную сторону. Чуть позже призвал максимум доступной силы на создание щита и взмыл вверх, разбивая невидимость. Несколько ударов встрепенувшихся магов оказались бесполезными, а после они уже не могли достать меня.
В голове как молитва звучало одно: успеть, только успеть. Не знаю, насколько верна и справедлива оценка старого дракона, но не хочу рисковать теми, кого люблю больше всего на свете. Если книга, отданная Винсом, окажется бесполезной, то я сам встречусь с хозяином Драконьих гор, но только если Лео и Наринэ будут в безопасности.
Мой полет длится несколько часов, расстояние сокращается, надежда, напротив, растет.
Чувствую их все ближе, кажется, еще немного, и увижу, но не забываю высматривать опасность в виде другого Повелителя неба. Его нет, а в поле зрения попадают два всадника. Они! Уже совсем рядом!
Но едва я привлекаю их внимание негромким криком и захожу на посадку, мелькает слабая вспышка ближнего телепорта, и любимые исчезают почти из моих рук. Это было так близко, что я успеваю заметить радостное удивление на лице Лео, неживую отстраненность сестры и клыкастую усмешку высокой темноволосой вампирши, чье лицо кажется неуловимо знакомым. Именно она и открыла телепорт, затянув моих близких в его окно.
Отчаяние? Нет, еще не все потеряно, Лео и Рин где-то неподалеку, я чувствую их. И найду! Пытаюсь ухватить след, мысленно ругаясь на недостаточные занятия с мужем. Лео с легкостью повторил бы только что закрытый телепорт на малое расстояние, мне же приходится повозиться, теряя время. Но ощущение присутствия любимого успокаивает и придает сил. Словно вижу его прекрасную улыбку, которой не было так давно, и тянусь к протянутой руке. Есть, открыт! Шагаю в окно телепорта и оказываюсь в изрытой ходами пещере. Совсем близко звучат голоса, иду на них и заглядываю за поворот. Вампирша и Лео довольно мирно беседуют: мой супруг о чем-то спрашивает и как будто пытается убедить, она не выглядит опасной, скорее - дружелюбной, улыбается, сверкая клыками, и отвечает. Его знакомая?
Всего несколько шагов, бесшумных и невыносимо медленных, но по-другому сейчас нельзя. Нервы взведены до предела.
Наконец-то. Мой Рыжик, любимый, вместе.
Прижимая к сердцу, целуя свое сокровище, я любуюсь им. Несмотря на то, что Лео не выглядит окончательно оправившимся, он и сейчас - самый прекрасный и желанный в мире. Перевожу взгляд на сестру, она бледна и напряжена, словно силится что-то вспомнить и осознать. Затем начинает плакать, роняя каменеющие слезы, окончательно оживая. И я чувствую, по-настоящему чувствую Рин: смятение, горе, боль, но не тот еле ощутимый, полуживой отголосок. Все это надо пережить. Вместе мы справимся и исправим все, что еще можно исправить.
Что-то заставляет опять посмотреть на незнакомку, и я ловлю ее взгляд, понимая, насколько ошибся в оценке. Долгоживущие могут выглядеть молодыми, но ее глаза не лгут: в них вечность, бесконечная глубина знаний и пережитых потрясений. Но мудрость веков слишком тесно соседствует с вспышками безумия, замешанного на огромной магической силе, почти физически ощутимой. Не знаю, сколько ей лет, но опасна, очень опасна. Лео еще слаб после перенесенной болезни и избиения, Наринэ тем более. Пытаюсь стать так, чтобы закрыть их обоих. Пусть совсем молодой - но дракон, против древнейшей, очень сильной nosferatu, и мне есть что защищать.
Глава 18
Лео
Подобрать подходящих лошадей оказалось не самым легким делом, даже при наличии вырученных у ювелира средств. Нужны были достаточно быстрые, сильные и выносливые животные, которых не испугал бы дракон. И я имею в виду вовсе не того "монстра", на чьи поиски мы отправлялись.
К счастью, мне пришла в голову мысль выбирать средство передвижения вместе с Рин. "Пусть пока от драконицы и не будет особого толка, но, возможно, это немного растормошит ее!" - думал я. Вот тут и обнаружилась наша очередная проблема: стоило девушке приблизиться, как нервные животные начинали сходить с ума. А поскольку недовольство и пристальное внимание торговцев не было нам на руку, то покидать базар пришлось в спешке и без столь необходимого приобретения.
К этому времени, благодаря расспросам на постоялом дворе, мне удалось кое-что выяснить о Драконьих горах, например, что они гораздо ближе, чем сложилось впечатление после разговора с ювелиром, и в то же время никто не посмеет приблизиться к этому гиблому месту. Пришлось попрощаться с планом - найти попутчиков, чтобы не привлекать внимания. Если еще и пешком идти, пока Наринэ в таком состоянии, то мы потеряем слишком много времени. Зеркало Судеб все-таки показало Айтена в добром здравии, хотя и весьма встревоженного, а вот его нахождение в подземелье замка Владыки заставляло спешить.
Представшая передо мной картина выглядела безрадостно. Если отец знает, что произошло со мной в замке Велимира, и считает меня мертвым, то жизнь моего возлюбленного в опасности! И неизвестно, на какие еще безумства способны убитые горем родители...
Задумавшись и, в то же время, торопясь выбраться из толчеи, духоты и смрада базара, я был внезапно остановлен рывком девушки, чью руку не выпускал из своей. Наринэ остановилась рядом с совершенно необычными на вид лошадками - мохнатыми и невысокими. И, чудо, те реагировали на драконицу совершенно спокойно. Торговец неизвестной расы, тоже невысокий, приземистый и довольно волосатый, тотчас принялся расхваливать товар, демонстрируя желтые и слегка стертые клыки.
Рин оставалась равнодушно-отрешенной, и я поспешил расплатиться и забрать подозрительную покупку. Скорее всего, он почувствовал в нас чужаков и содрал втридорога, но это не имело значения. Впрочем, неказистые с виду животные приятно удивили в дороге, в основном проходящей через степь, - выносливостью и приемлемой скоростью, словно для этого они и были созданы. А в горах они, в любом случае, не нужны.
Даже мысли не допускаю, что задуманное не удастся, мы не найдем дракона, он не захочет или не сможет помочь. И что делать тогда.
И вот, наконец, мы у самых гор. Дальше непросто: не ждать же, пока дракон, если он здесь, наткнется на нас, значит, надо искать его самим.
Прежде всего, делаем привал. Нужно решить, будет ли безопаснее оставить Рин с лошадьми, либо взять ее с собой. Возможно, присутствие нуждающегося в помощи сородича сыграет роль в убеждении дракона. А если он безумен? Но тогда, и одну ее не оставишь...
Мерцание телепорта отрывает меня от раздумий, и рядом с нами оказывается красивая брюнетка. Вампир, что в Драконьих горах само по себе очень странно. И очень древняя, судя по всему. Чувствую себя младенцем, но главное не это: есть в этой женщине что-то еще, какая-то неправильность, иррациональность, что подчеркивает лихорадочный блеск ее глаз, плохо сочетающийся с нежной улыбкой. Нужно быть начеку.
Тем не менее, вежливо завожу разговор:
- Долгих лет, госпожа. Позвольте представить мою родственницу, Наринэ. Я - Лео.
В ответ на мою осторожную попытку "прощупать" ментально, натыкаюсь на мощнейшие щиты, но вампирша благосклонно кивает.
- Каландра. Вампир и дракон, - не спрашивает - констатирует она. - Родственники? Как же вы сюда попали, дети?
Имеет ли в виду весь материк, или Драконьи горы? Ведь и ее нахождение здесь вызывает вопросы.
Но я отвечаю, надеясь, что вампирша поможет нам если не пересечь завесу, то найти дракона:
- Случайно. И нам необходимо вернуться в Иструм как можно скорее. Мы пришли просить о помощи, Каландра. Просить дракона, или того, кто знает, как открыть телепорт на другой материк.
При этом рука сама с собой сжимает Зеркало Судеб. Айтен, любимый.
- Почему она такая? - вдруг спрашивает женщина, кивнув на драконицу.
- Рин... нездорова, - отчего-то неохотно признаюсь я. - Дома мы найдем способ вылечить ее.
Теперь Каландра хмурится, смотрит по-настоящему зло и качает головой:
- Что нужно было сделать...
И практически сразу улыбается снова, только бешеные искорки не пропадают до конца из черных глаз. Столь частая смена настроений настораживает, но особого выбора у нас нет, поэтому, когда развеселившаяся вампирша предлагает следовать за ней, соглашаюсь почти без колебаний.
- Попробуем вам помочь.
И это перевешивает все сомнения.
Телепорт уже открыт, когда раздается такой знакомый крик - крик моего дракона. Оборачиваюсь, и радость встречи захлестывает меня, но перемещение уже не остановить. В следующий миг мы втроем оказываемся в пещере с высоким сводом и отходящими от нее несколькими коридорами. Похоже, мы внутри Драконьих гор, только, где сам дракон?
- Хочешь знать, где хозяин пещеры? - угадывает Каландра. - Сначала расскажи, что с этим драконьим ребенком.
Не уверен, что имею право вдаваться в подробности этой ужасной истории, поэтому просто объясняю, что Наринэ пришлось перенести много потрясений, одним из которых была смерть ее малыша.
Вампирша снова меняется - теперь в ней больше искреннего сочувствия, нежности и собственной затаенной печали. И, когда Каландра приближается к Рин, кладет ладонь ей на лоб и заглядывает в глаза, я не вмешиваюсь. Ибо сейчас доверяю ей, хотя напряжение не отпускает до конца.
Древняя, действительно, сильнейший менталист - Рин хмурится, подносит руки к вискам, в ее глазах появляется жизнь. Но, вампирша разговором отвлекает меня от девушки. Должно быть, чтобы дать той возможность немного прийти в себя.
Затем я пытаюсь уговорить Каландру помочь мне встретиться с драконом. Она настроена дружелюбно и не отказывает, просто сводит все к непонятным шуткам.
- Какой дракон тебе нужен, Лео? Здесь их уже трое.
- Где? - удивляюсь в ответ.
- Одна - твоя родственница. Другой... Не хочешь посмотреть в эту штучку у тебя на шее?
Бросаю взгляд в Зеркало, и не верю своим глазам. То, что Айтен совсем рядом я понимаю за секунду до того, как, повернувшись, оказываюсь в его объятиях.
Не разжать рук, не оторвать влюбленного взгляда. Вместе, теперь мы вместе!
Всего несколько безумных, сладко-горьких от встречи и предшествующей ей разлуки, поцелуев.
И, все-таки, отпускаем, оставаясь так близко, как это возможно, словно проросли друг в друга невидимыми нитями. Любимый смотрит на бледную, едва приходящую в себя сестру. Ее слезы болью отдаются и во мне. Но это уже к лучшему - то, что можно и нужно пережить.
Затем мой супруг пристально разглядывает Каландру. Знаю, что он видит - опасность, но на самом деле все совсем не так: это она пробудила Рин, и она обещала помочь. Поэтому, когда Айтен закрывает нас с драконицей от вампирши, готовясь дать бой, я пытаюсь его остановить:
- Нет, Ай, нет!
Каландра вовсе не помогает успокоить мужа. Если бы не пообщались с ней раньше, если бы она не помогла сестре Айтена, то этот безумный взгляд и меня заставил бы ожидать нападения.
- Собираешься драться? - ласково интересуется она, но это странная, злая ласка. - Подумай, справится ли дракон-молокосос с древнейшим вампиром? Ай, верно? Отгадай загадку: два вампира, три дракона - сколько всего?
Наконец, приходит понимание того, что именно было не так с нашей новой знакомой. И теперь я замечаю, что, ко всему прочему, женщина чем-то неуловимо похожа на моего возлюбленного и, гораздо сильнее, на его сестру. Просто не приходило в голову сравнивать nosferatu с повелителями неба. Не вампир - не только вампир.
- Полукровка! - вырывается у Айтена.
Повторяю за ним одними губами: "Полукровка".
Что же, нам не придется искать "древнего и безумного дракона". Он... она сама нашла нас.
Глава 19
Айтен
- Полукровка! - шепчет Лео, повторяя мой удивленный выкрик.
Женщина склоняет голову набок, рассматривая нас. Пока она не нападает, но с этими созданиями можно ожидать всего.
В это невозможно поверить. Полукровок нет: Повелители неба не допускают рождения детей от смешанных союзов, а если подобное происходит, то они обречены. Жестоко, но тому есть причины. Когда-то, еще несколько тысячелетий назад, драконы, обеспокоенные низкой рождаемостью, обнаружили, что вероятность рождения ребенка от представителя другой расы намного выше.
Тогда, по высочайшему повелению, было заключено несколько смешанных браков. Король Селенис, отец Велимира, был уверен, что это на благо его народа. При выборе пар для высшей аристократии учитывалась и политическая выгода, но, в большей степени, личная симпатия: теплые отношения родителей должны были повысить шансы плодовитости такого союза.
Первые полукровки появились уже очень скоро. За то время, пока в мир пришло 9 полудраконов, не родилось ни одного чистокровного.
"Эксперимент" продолжался. С пеленок было понятно, что дети обладают большой силой, как физической, так и магическими предпосылками. От драконов они отличались внешне, как правило, имея выраженные черты представителей других народов. Когда же выяснилось, что при этом полукровки способны принимать истинный облик и обладают истинной магией драконов, был сделан вывод о доминантности крови. Полудраконы подрастали, и Селенис решил продолжить. Повелитель планировал их будущие союзы с чистокровными, предполагая, что при сохранении плодовитости и высокого магического потенциала, дети от подобных браков будут уже истинными драконами. Долгий срок жизни повелителей неба позволял выбрать будущие пары для этих детей среди старших. А пока Король распорядился о заключении еще нескольких смешанных браков. В то же время, кто-то из его подданных сам увлекся существами других рас, не всегда подходящего происхождения, и не всегда оба были свободны. Селенис благосклонно смотрел на это: дети-полукровки рождались и от подобных связей.
К тому времени, как первые плоды смешанных браков достигли подросткового возраста, в Иструме появилось еще несколько младенцев, а также дракониц и женщин других видов, вынашивающих полукровок. Тем ужаснее было случившееся после.
Повышенный уровень агрессии был характерен для полудраконов еще с раннего детства, но внимательное воспитание старших помогало держать все под контролем. Драконы ждали, что их дети "перерастут". Теперь же, один за другим, подростки просто сходили с ума. Любой раздражитель вызывал неконтролируемую ярость. Принимая истинный облик, они и вовсе превращались в безумных чудовищ. Но при этом, полукровки оставались детьми, и крылатые родители пытались помочь им. Любовь, забота, ограничение, строгость и наказание: все было бесполезно. Когда всплески ярости стали приводить к жертвам, Повелители неба поняли, что вчерашняя надежда обернулась проклятием.
Селенис искал метод сдерживания безумия полукровок, и было решено удерживать их под контролем старших с помощью ограничителей. Увы, нашлись и те, кто захотел использовать сложившееся положение к своей выгоде. Драконы, которые должны были стать воспитателями отнятых от родителей смесков, вместо этого готовили из них оружие для захвата власти. Многое еще произошло тогда, большинство подробностей слишком жестоки. К счастью для Повелителей неба, полудраконов еще не было достаточно много, и они были слишком молоды... И, в конце концов, уничтожены. Все, даже новорожденные младенцы.
Вот только вампиры появились в Иструме позже, и, даже если кому-то из смесков удалось выжить, скрывшись на другом континенте, это не могло быть дитя nosferatu.
Существование этой полукровки невозможно. Но она здесь, древнее и опасное существо, безумный монстр. И наша надежда на возвращение в Иструм.
Лео
Мы застыли, не сводя друг с друга внимательных взглядов. Полукровка дракона и вампира, такая, как погибший ребенок Винса и Рин. Я не знаю подробностей, но у драконов, кажется, было много проблем с существами, подобными ей. Неудивительно, ее сила, знания и опыт оставляют не так много шансов в случае противостояния.
Каландра склоняет голову набок и, вдруг, смеется:
- Сам ты - бешеное чудовище!
Атмосфера меняется вместе с настроением женщины, и Айтен немного сбит с толку. Но, кажется, он, как и я, начинает понимать - все это: яростные искры в глазах, смена настроения и странное поведение на грани - лишь игра.
Она же фыркает и продолжает:
- Нет, я не читаю твои глупые мысли, они слишком явно написаны на лице. Посуди сам, я - безумная полукровка, привела твоего мужа и сестру в свое убежище, помогла этой девчушке прийти в себя. Теперь вот думаю, как отправить в Иструм. А ты, такой чистокровный и мудрый, врываешься без приглашения и готов броситься безо всякого повода. Ну, и кто из нас не в себе?
- Кто ты? - супруг все еще напряжен, чувство опасности не отпускает его.
- Каландра, вампир и дракон, - охотно отвечает полукровка. - Кстати, я так сразу и сказала, но вампирчик не понял. И, судя по всему, твоя тетя. Вы с Наринэ ведь дети Велимира? Рассказывайте, что там у вас произошло.
- Как? - пораженно спрашивает Айтен.
В этом вопросе заключено многое: кто она такая, и как появилась на этот свет, как оказалась по другую сторону завесы от народов обоих родителей, почему хочет помочь, сможет ли? Меня интересует еще один вопрос: она, правда, тот самый, безумный и древний монстр из Драконьих гор?
Озвучиваю его смягченный вариант: не о Каландре ли говорят, что она последний дракон этого континента?
Она вздыхает, и спокойно отвечает:
- Хорошо, сначала - обо мне.
Теперь совершенно ясно, что прежде полудраконица развлекалась, ни малейшего признака безумия нет.
Она приглашает нас в один из ходов, и, следуя за ней, вскоре мы оказываемся в гораздо более удобном, красиво обставленном помещении, где нам предлагают присесть и поужинать.
- Здесь... уютно, - неожиданно подает голос Рин.
Мы с Айтеном выдыхаем, а Каландра мягко улыбается, ласково проведя по ее руке.
- По сравнению с пещерой, пожалуй, так, - и тут же ехидно подмигивает мне. - Часть образа жуткого чудовища из Драконьих гор.
Мои глупые мысли тоже написаны на лице?
Затем, специально для меня, была кратко рассказана история появления и гибели драконьих смесков в Иструме, и, для нас всех, история Каландры, оказавшейся старшей сестрой Велимира.
Как оказалось, дед моего мужа, не остановился после уничтожения полукровок. Кстати, нескольким из них, действительно, удалось спастись, скрывшись за завесой. Некоторым удалось сорвать ограничители, именно они, разрушающие все на своем пути, стали причиной создания ужасной репутации драконов здесь.
Каландра, рожденная позже тех событий, после появления в Иструме новой сильной расы - вампиров, не вдавалась в особые подробности, но ее жизнь в доме отца была ужасной, особенно, после рождения его законного, чистокровного сына.
- Кто-нибудь из вас знает, каково это, знать, что ты - ступенька жестокого эксперимента, чувствовать лишь чужую ненависть, презрение и страх, каково это сидеть на цепи?
Мы молчали, только Рин, побледневшая и беспомощная, схватилась за шею...
Глава 20
Айтен
Повисшая, тяжелая тишина была прервана голосом моей... тети:
- В общем, меня не устраивала жизнь цепной зверушки и будущего инкубатора для поколения более чистокровных. И удалось вырваться. Нелегко...
- А здесь ожидал новый кошмар, - после небольшой паузы продолжила Каландра, - совершенно безумные полудраконы, к счастью, почти истребившие друг друга. И мне тоже приходилось вступать в бой. Остальных, уверенных в своей силе и неуязвимости, перебили маги-охотники. У меня же были сдерживающие силу и ярость ограничители, внешность и магия совсем другого вида, не самые лучшие воспоминания о родственниках, и огромное желание жить. Что я и делала, долгое время пытаясь забыть о своей крови, крови Повелителей неба. Жизнь, любимые, даже дети - дочь и два сына за столь долгий срок, к счастью, всего лишь кватероны, и моих способностей оказалось достаточно, чтобы усыпить сущность дракона в каждом из них. Не хотела им такой судьбы... Только небо все равно звало к себе.
Мы слушали, не отрываясь. Как оказалось, Каландра прекрасно контролировала себя, сначала при помощи ограничителей, но чем старше и сильнее магически она становилась, тем легче это удавалось без них. Большая часть рассказов о безумном драконе основана на путаных сказаниях, сохранившихся со времен нашествия полукровок. Хотя, и Калландра вносила свою лепту, охраняя неприкосновенность выбранного убежища. Отчего охотники уже много лет опасались приближаться к Драконьим горам, не теряя надежды заманить дракона в ловушку вне их. Встретив же эту брюнетку неизвестной расы вблизи человеческих или других поселений, никто не признал бы в ней того самого крылатого монстра.
Затем пришла наша очередь рассказывать, и, пряча глаза от сестры, словно так можно защититься от боли, мы с Лео поведали все: о похищении Рин вампиром, нахождении ее нашим отцом и... убийстве им новорожденного полукровки. Наринэ плакала на груди хозяйки пещер. Только другая женщина, мать, могла утешить ее сейчас.
Дальше рассказывал один я. О безумной ярости и жестокости короля драконов, о том, как Лео едва не погиб от его руки, но смог сбежать и спасти мою сестру - от сожжения заживо, и о том, что ожидало меня по возвращении домой и позже, в замке Владыки. Узнав же, что драконы и вампиры на пороге войны, мои слушатели были потрясены.
- Я никогда не прощу отца, - неожиданно твердо произнесла Рин, - но мы должны вернуться как можно скорее, чтобы не допустить бессмысленных жертв.
Остановить войну. Сейчас это - прежде всего! Если бы все было так просто...
Как оказалось, магическая сила Каландры, талант к построению телепортов Лео, и даже знания, почерпнутые из книги, не могли нам помочь. Телепорт, тщательно выстроенный и щедро напитанный силой, просто не срабатывал в обратную сторону. Мой муж с полудраконицей, снова и снова, что-то рассчитывали, вычерчивали и выверяли, тщетно пытаясь найти подвох, но чтобы они не делали - телепорт не открывался. Но ведь Гилион, а после отец, преодолевали завесу в обе стороны: первый - с пленной драконицей, а второй и вовсе с несколькими драконами, включая раненую племянницу и бессознательную дочь.
Кали, как через некоторое время попросила называть себя полукровка, на это лишь недовольно фыркала:
- Если есть какой-то семейный секрет, то мне он неизвестен. Отношения не те!
Даже когда она становилась резкой, не возникало ни малейшего желания разозлиться. Слишком близко к сердцу полудраконица приняла наши проблемы. Учитывая же то, сколько ей пришлось вынести по вине драконов, бескорыстное желание помочь вызывало уважение и благодарность. Пусть Кали и была намного сильнее моего вампира, поиск решения заметно вымотал их обоих, но и прекращать его было нельзя.
Мне же осталось лишь бессильно сожалеть о невозможности помочь в этом, и поддерживать сестру в ее безграничном горе. Увы, любые слова бессильны перед страданиями матери.
Остается надеяться, что наш отец хоть немного одумался, а Винсу удалось успокоить своего, и мы успеем вовремя. Пусть все началось по вине вампира, но я не хочу жертв - ни с той, ни с другой стороны. Кровь невиновных не должна пролиться, иначе, как нашим народам жить бок о бок дальше?
Лео
Не оставляет ощущение собственной беспомощности. Кажется, мы в шаге от разгадки, и, все-таки, упускаем что-то важное. И теряем преступно много времени. Страшно представить, что будет, если в Иструме разразится война. Драконы и вампиры, моя семья и семья моего любимого, наши друзья и близкие по разные стороны...
Вечером ныряю в нагретую постель, и вытягиваюсь, подставляя усталое тело сильным рукам. Позади еще один день, тяжелый, полный надежды, вновь неудачный. В этот раз мы с Кали исследовали "точки силы" - места скопления природных магических потоков, в надежде на то, что сможем открыть телепорт в одной из них. Пока безрезультатно, хотя это должно сработать, если поймать нужный поток. Но время слишком дорого. Ай покинул Иструм шестнадцать дней назад, и кто знает, что могло произойти за это недолгое время.
Любимый старательно разминает мои мышцы, затем обнимает, осторожно и нежно, будто боится причинить боль, мягко целует в висок. Это уже превратилось в своеобразный ритуал наших вечеров. Понимаю, как сильно переживал и боялся потерять меня Айтен, что теперь он даже не может лишний раз прикоснуться ко мне. Ночью супруг дает мне возможность восстановиться после выматывающей магической нагрузки днем, и я скорее догадываюсь, чем чувствую, как во сне он подпитывает мою ауру собственной силой, осторожно и бережно, но щедро, насколько это возможно между представителями разных рас, пусть и любящими друг друга больше всего на свете. Но не сегодня. Сейчас, когда решение так близко, и все же, недостижимо, когда после радостной встречи мы измучены страхом за своих близких и не знаем, что будет дальше, когда мой дракон, моя любовь и опора совсем рядом, нужно гораздо больше.
Этому чувству тесно в груди, и оно рвется наружу, превращаясь в слова:
- С тобой мне нужно все!
Хочу прогнать все сомнения, и прежде, чем прильнуть к Айтену, прошу:
- Дай мне сил!
Наверное, так смертные молят богов, и, с трудом прерывая головокружительный, все более страстный поцелуй, исправляюсь:
- Люби меня...
Это действительно то, что нужно сейчас нам обоим. И мой дракон меня любит, так, что весь мир вокруг перестает существовать.
Нежность и сила его объятий, приятная тяжесть, сводящие с ума поцелуи, каждое движение, направленное на то, чтобы доставить удовольствие партнеру, потемневшие от страсти серые глаза - это теперь мой мир. Охотно раскрываюсь, подаюсь навстречу, стараясь прижаться еще сильнее, врасти в него, стать единым целым. Нет ничего, кроме наших сплетенных в страстном танце тел, обжигающего дыхания, глубоких, сильных толчков, каждый из которых все ближе подводит нас к вершине блаженства, и всепоглощающего счастья...
Поздно ночью, когда мы с Аем уже крепко спим, прижавшись друг к другу, нас будит крик полукровки. Лихорадочно путаюсь в одеяле, пытаясь прикрыть себя и мужа, но она отмахивается со словами:
- И что я там не видела за пять с лишним тысячелетий?
А после уже спокойнее объясняет:
- Нашла! Я поймала нужный поток, и вы можете вернуться домой.
Перед тем, как скрыться в окне телепорта, мой муж и его сестра снова спрашивают полудраконицу, не хочет ли она отправиться с нами, но ее решение неизменно:
- Нет. Я рада, что встретила вас и смогла помочь, но... с давних пор не люблю драконов. И вряд ли мое присутствие поможет создать мирную обстановку в Иструме. Мне... нужно было сбежать. Погибли драконы, и в том числе, мой отец - на глазах Велимира.
Видно, как нелегко дается женщине это признание, но и осудить ее, зная все обстоятельства, невозможно. Хотя и ненависть отца Айтена к полукровкам становится более понятной.
Каландра лишь попросила Наринэ не забывать то, что рассказала ей о юных полудраконах. Никто из нас не уверен, что у Рин, применившей на себе заклинание бесплодия, и Винса будут еще дети, но понимание того, что ее малыш, как и многие другие, погиб напрасно, причинило драконице немало боли. Теперь она знает, что есть способ вырастить подобных детей, и они вовсе не будут воплощением зла. Кали объяснила все подробно: о воспитании и обучении, золотой середине, здравом применении ограничителей магии и истинного облика до совершеннолетия, и, главное, любви.
- Запомни, девочка: дети, а не монстры. Мы сами выбираем, кем быть, но им нужно помочь, - повторила она.
Несмотря на то, что Каландра спокойно объявила о решении закончить свой полет в морских волнах, мы, не зная, как отблагодарить ее, решили оставить драгоценный подарок: зеркало судеб. Женщина сначала отказывалась, но потом решила, что посмотрит в него через несколько дней. За это время зеркало должно полностью настроиться на нас троих. Если Кали увидит, что все в порядке, то "уйдет на покой", оставив зеркало в Драконьих горах. А если поймет, что ситуация тяжелая, то придет к нам на помощь, ведь теперь, когда известен секрет телепорта, это вполне возможно.
Попрощавшись, мы делаем шаг, чтобы преодолеть огромное расстояние и завесу, и спасти свой мир. Шестнадцать дней. Надеюсь, еще не поздно.
Глава 21.
Винс.
Всего моего желания остановить надвигающееся безумие оказалось недостаточно. Король Велимир был безутешен в горе и неудержим в гневе. Дракон, убивший собственного внука - моего новорожденного сына, лишивший меня возлюбленной и брата, теперь превратил весь мой мир в пылающий ад.
Горящая земля, огромные тела драконов в небе, их сила и ярость, беспощадные схватки. Весь Иструм охвачен хаосом.
Никогда не думал, что такое возможно, но большая часть наших поселений оказалась сметенной с лица земли в считанные дни. К счастью, драконы не знали о подземных убежищах, и наши дети, вовремя спрятанные там, не пострадали. Но потери с обеих сторон были ужасны. Повелители неба - сильнее и могущественнее, но только самые старшие из них сохраняют всю свою магию в истинном облике. Нас намного больше, есть еще магия крови, оказавшаяся действенным средством против, казалось бы, непобедимого противника. С каждым убитым драконом шансы на победу возрастали, но какой ценой... И нужна ли такая победа?
Рин и Лео... Надеюсь, они живы, и Айтен найдет наших любимых. Но то, что ожидает их по возвращении... Чем больше жертв в этой бессмысленной бойне, тем крепче уверенность в том, что нашим народам никогда больше не сосуществовать в мире.
Пусть вампиры не начали войну, а только защищались, пусть попытки примирения были оставлены лишь после того, как нам вернули растерзанное тело парламентера. Но как мне смотреть в глаза Наринэ, помня о том, как убивал драконов? О том, что еще только собираюсь сделать...
Как это ни жестоко, но уже привычная схема: отрезать дракона от других и ударить нескольким сильнейшим магам одновременно, заставляя вскипеть древнюю кровь. Даже первые дети Создателя этого мира не могут восстановиться сразу, времени достаточно, чтобы убить. Разумеется, это не последняя жертва, но пока жив Велимир, войну не остановить.
Рин, даже после всего, что было, простишь ли ты убийство отца?
Он воистину король: попавший в ловушку телепорта и оглушенный, Велимир сражается, как одержимый, продолжая убивать. Сопротивление его магии, сильнейшее даже в истинном облике, сокрушает все попытки воздействия на кровь, но, ради обоих наших народов, я не могу отступить.
Вдруг, черный дракон меняет свой облик, очевидно, для увеличения магической мощи, но не успевает нанести удар. Резкое и неожиданное вливание сильнейшего потока в совместное воздействие магов крови пробивает его защиту. Но даже в таком состоянии, когда собственная кровь разрывает тебя изнутри и сходишь с ума от боли, Велимир открывает точный телепорт и исчезает, оставляя его окно открытым. Прежде, чем оно схлопывается, я успеваю поймать след, и Колин, чье вмешательство помогло нанести дракону удар, тоже. Это приглашение, понимаем мы. Если бы он захотел, то скрылся сразу, истинный облик - не помеха. Но это чудовище еще не насытилось кровью и местью. Нам предложено продолжить на его территории, и как бы это ни было опасно, отступать нельзя. Только не теперь.
Быстро связываюсь с отцом, затем мы следуем за драконом, чтобы решить все раз и навсегда.
Кровавая пена на губах короля не заставляет обмануться: это древнее и сильное существо уже восстанавливается, и без жалости нанесет удар. Но Старейший вампир успевает первым. Не знаю, откуда у Колина подобная мощь, рядом с которой магические потоки других кажутся слабыми ручейками, но второй его удар достигает цели - тело Велимира бьется в конвульсиях. Нечестный удар? Возможно... Наш единственный способ победить Их.
За окном новая бойня - многие вампиры, посланные Владыкой, чтобы отвлечь драконов от происходящего в королевском дворце, погибнут сегодня. Но Велимир, похоже, и не подумал звать кого-либо. Занося меч, в его, слишком ясных, для того кто сходит с ума от боли, глазах я вижу отражение собственной решимости закончить все здесь и сейчас, но не успеваю уйти от удара, отшвырнувшего меня к стене. Даже теперь слишком силен, но теперь рядом с Велемиром Колин, и его меча раненому дракону не избежать.
Усталость, боль, кажется, даже облегчение. Пусть это слабость, но не быть убийцей ее отца. И благодарность этому вампиру, всегда заботившемуся обо мне, гораздо больше, чем Владыка, и теперь решившему снять непосильную ношу с моих плеч. Колин - не только старейший вампир, для меня он - учитель, скорее, еще один отец. Но как много тайн он хранит. Откуда у безродного полукровки, как называет себя наставник, такая удивительная мощь?
За долю секунды до удара, на Колина дикой кошкой бросается женская фигурка, меч отведен в сторону, и наставнику не сразу удается стряхнуть ее. Даже в человеческом облике драконица достаточно сильна. Затем она прикрывает тело поверженного короля собой, словно в данных обстоятельствах это кого-то остановит. Нет, слишком много крови.
- Винс, пожалуйста! - вдруг молит девушка с повязкой на глазах, в которой я узнаю кузину своей возлюбленной.
- Подожди, Колин! - прошу я, подходя ближе.
Не хочу, чтобы она пострадала, достаточно напрасных смертей. Но Витания прижимается к телу дяди, давая понять, что не оставит его, и продолжает:
- Он ранен и побежден. Одень оковы, но не убивай. Не проливай больше крови. Не множь зла.
- Он все начал! - завожусь я. - Из-за него столько вампиров и драконов погибло! Мой сын мертв!
И протягиваю руку, желая оттащить слепую драконицу в сторону, но она снова просит:
- Остановись! Мои сыновья тоже погибли в этой войне... Но твой - жив, защищая его, я потеряла глаза. Разве это не стоит моей просьбы? Рин, Айт и Лео живы, они пересекли завесу. Пусть дар королев оставил меня, но я чувствую их присутствие совсем рядом. Теперь Велимир пойдет на переговоры. Пусть все закончится. Вам не простят убийства короля...
Она права, убийства Велимира нам не простят, а уничтожить всех оставшихся драконов вряд ли под силу. Рин скоро будет здесь... И что она увидит... Наш ребенок жив... Хочу знать об этом, но слишком многое еще надо решить. Как мы будем жить дальше, сможем ли забыть про реки крови, пролитые за несколько дней?
Спрашиваю об этом Витанию, вот где пригодился бы ее утраченный дар.
- Время все лечит, но для тех, кто живет века и тысячелетия, его потребуется много. Это так: пока мы не сможем находиться рядом, малейшее дуновение ветерка, и затухающее пламя вспыхнет с новой силой. Вампирам... придется покинуть Иструм, уйти за завесу...
Сначала я был возмущен, ведь мы почти победили, так почему именно вампиры должны уступать? Но, гораздо позже, обсудив все с Советом, Владыка соглашается с этим решением, и его слова убеждают всех, в том числе, и меня. Здесь мира не будет. Не будет безопасности для наших детей. Потери огромны. Драконы не уйдут, и сражаться за Иструм, решись мы на такое, придется до полного истребления одного из наших народов. Или же, учитывая возможности противников, их обоих.
Пока, до нашего отбытия, заключено временное перемирие, едва вампиры скроются за завесой, чьи секреты известны лишь немногим, оно станет постоянным.
Рин вернулась. Не знаю, как прошла ее встреча с отцом, об этом моя драконица отказалась говорить наотрез. Когда мы, наконец, были вместе, я боялся сжать руки, боялся прикоснуться, словно от этого любимая может исчезнуть в любой момент. Боялся потерять. Теперь уже ясно, как быть с нашими народами. Но как быть нам? Я - наследник отца, да и остаться рядом с драконами не представляется возможным. Наринэ сама упала в мои осторожные объятия и стиснула так, что перехватило дыхание. Или это от ее красоты?
- Я с тобой, - прошептала она, обжигая дыханием, - Навсегда с тобой!
- И даже за завесой?
Так хочется в это верить, ведь теперь я не найду в себе сил отпустить ее.
- Всегда и везде...
Рин была на седьмом небе от счастья, узнав, что Агни жив. Даже горе от потерь отступило перед радостью матери. И с уверенностью говорила о том, что мы найдем нашего мальчика. Что же, по крайней мере, сделаем все возможное. Надеюсь, Витания не ошиблась, доверив жизнь малыша этому ублюдку Гилу.
Страшно представить, что может случиться, если вампир преодолеет наложенные ею узы подчинения.
Узнав имя, данное ребенку Велимиром, мой брат был очень удивлен.
- Нет, невозможно, такое совпадение, - невнятно бормотал Лео. - Но... именно тогда она пришла в себя!
После брат рассказал о своей встрече, теперь я уверен, с нашим Агни. Кольцо со слезой дракона - весьма яркая примета, и она поможет найти ребенка.
Лео и Айт... Им сейчас нелегко. Если я - наследник Владыки, то Айтен - наследник короля драконов, со своим долгом перед народом. Их любовь слишком сильна, чтобы жить друг без друга. Но как вампиру остаться здесь одному после всех этих ужасов? "Он и не будет один!" - упрекаю сам себя.
Теперь опора моего брата - его супруг, и если я готов разорвать на месте того, кто просто косо посмотрит на сестру Айтена, то почему думаю, что он не чувствует также?
Может, мы с отцом и хотели бы забрать Лео, даже против его воли, но не станем этого делать. Любое вмешательство здесь лишнее, и чтобы Айт с Лео не решили сейчас, это их выбор. Их судьба.
Глава 22.
Айтен.
Мы дома уже несколько дней, но чувство нереальности, какого-то кошмарного сна никак не отпускает. Для меня это и чувство вины. Тогда, бросаясь на поиски близких, я не мог думать ни о чем другом, уверенный в необходимости спасти, защитить их и в своей способности это сделать. Теперь же, зная, как все обернулось... Нет, и жалеть о сделанном выборе не могу: Лео с Наринэ повезло чудом, и неизвестно, каких опасностей им удалось избежать в незнакомой, чужой части мира.
И пусть, покидая Иструм, я прекрасно понимал, в каком состоянии находится отец, все равно верил в мудрость и благоразумие драконов, пусть не самого короля, ослепленного яростью, но тех, кто рядом. Правда, открывшаяся по возвращении, оказалась страшной: чуть более двух недель оказалось достаточно для многих смертей и разрушений, проложивших непреодолимую преграду между нашими народами. Слишком сильны были противники в этой короткой и бессмысленной войне.
Не самое счастливое возвращение домой - окрашенное кровью и болью потерь. Но кошмар близился к концу, военные действия были прекращены - благодаря фактическому пленению Велимира, действиям вампиров и Витании, в какой-то мере, и нашему возвращению. Отец, чью жизнь сохранил Винс, согласился на переговоры, лишь узнав, что оба его ребенка вернулись живыми. Он был по-настоящему потрясен.
В глазах Наринэ можно было прочесть боль, страдания и, все-таки, любовь. Сестра до крови кусала собственные пальцы, сдерживая рыдания, но... так и не пошла к нему. Иногда невозможно найти в себе силы для прощения. Мне тоже трудно смириться с тем, что он натворил, но Велимир остается моим отцом, как и драконы - моим народом. А я - наследником их повелителя. И совершенно не представляю, что делать дальше со своим долгом.
Решение о переселении вампиров оказалось неожиданным, совершенно несправедливым, даже учитывая то, что началось все с преступления Гилиона... И единственно верным. Ради мира приходится чем-то жертвовать, и выбор, сделанный Изаром и принятый его приближенными, был достоин уважения.
Сестра не сомневалась ни минуты - она уходила вместе с любимым, отцом своего ребенка, надеясь отыскать за завесой и его. Что же, шанс есть, да и Винс никому не даст Рин в обиду.
На развалинах нашей прежней жизни весть о том, что малыш, названный отцом Агни, выжил благодаря Витании, показалась чудом, счастливым предзнаменованием. Подумать только, Лео видел его и даже оставил подарок, а я сам почувствовал тонкую ниточку родственной связи, так и не поняв, что это такое, и следуя в другую сторону, за мужем и сестрой.
Наринэ, хотя и переживала при расставании, торопилась покинуть Иструм в первых рядах. Ее можно понять - мать, мечтающая о встрече с сыном, она приступит к поискам, как только это будет возможно. В любом случае, теперь мы знаем особенности построения телепорта за завесу и обратно, и сможем увидеться, ведь долг наследника - в тяжелый час быть вместе со своим народом. Слишком много драконов, в том числе, совсем молодых, погибло в эти дни. Долг... А сердце кричит о том, что быть нужно с теми, кто дорог и любим.
Лео... не знаю, как мы будем дальше. Мой Огонек, солнышко, любимый супруг. Сможет ли он остаться здесь, фактически среди врагов, хотя и никому не сделал зла? Сможет ли быть счастливым вдали от близких, и согласится ли на это его семья?
Как нелегко дается принятие подобных решений... Иногда я злюсь на себя самого. Да, готов сражаться за него со всем миром, но готов ли сражаться с собой? Долг наследника важен, особенно учитывая, что Рин уходит, и оба сына Витании погибли в войне. Но смог бы я сделать то, чего жду от мужа - оставить род и семью, разорвать связь и уйти вслед за любимым? Рыжику страшно оставаться рядом с драконами теперь, несмотря на всю его любовь и доверие ко мне. Какие сомнения его одолевают? И как они разрешатся? Достоин ли я этой любви и доверия?
Решаюсь на разговор с отцом (не так давно думал, что больше никогда не назову его так), не первый после возвращения, но наиболее откровенный.
В его взгляде и сожаление, и гнев, и тоска. Тяжело снова терять дочь, теперь уже по своей вине. И тяжкий груз вины за содеянное не оставляет его.
- Если Лео захочет уйти, я тоже уйду.
В глазах Велимира боль, но я не могу иначе. Мы - навсегда, как поклялись друг другу в день свадьбы, как было предназначено судьбой и богами еще до нашего рождения.
Король тоже мог бы сказать мне многое, напомнить о том, кто я есть, и о долге, но он лишь, молча, кивает.
И уже вслед доносится его голос:
- Надеюсь, когда-нибудь вы простите...
Надеюсь... Я тоже надеюсь, отец!
А там, в нашем временном пристанище у вампиров, меня ждут самые теплые и любимые объятия, участливый взгляд голубых, как ясное весеннее небо, глаз, мягкие губы, отзывающиеся на поцелуи. И понимание. Лео не только любит, отдавая себя без остатка, но и понимает меня, как никто другой, принимая всей душой, деля и счастье, и горе, и сомнения. Мое сокровище, самое драгоценное, что есть, и что только может быть в жизни.
Слегка отстраняю его и не могу налюбоваться, хочу сказать, и вдруг, не нахожу слов. Огонек улыбается легкой и светлой полуулыбкой:
- Люблю тебя!
- Если хочешь покинуть Иструм... - одновременно начинаем мы.
Теперь Лео хмурится, впрочем, тут же заставляет замолчать самым приятным способом. Оторвавшись от моих губ (как же не хочется отпускать), он продолжает:
- Не хочу... Поверь мне, Ай! В этот раз позволь принять решение, и пусть оно будет нашим общим, и верным. Я не хочу покидать Иструм без тебя, не хочу, чтобы ты сомневался, разрушая то, что для тебя важно, теряя себя. Никто из нас не хотел, чтобы так получилось, но мы все исправим, мы, вместе. Понимаешь? Мы - вместе. Я - там, где ты, навсегда!
Снова вовлекает в поцелуй, в этот раз забирая ведущую роль, которую я охотно уступаю. Ближе и ближе, с каждым движением, поцелуем, касанием. Лишь он заставляет терять голову от откровенных и жадных ласк, плавиться в нежных руках, сходить с ума от удовольствия принадлежать, становясь единым целым. Когда плавные, даже медлительные толчки внутри моего тела становятся все более сильными и быстрыми, я раскрываюсь еще сильнее, принимая так, как всегда принимает меня Лео - не только телом, но и всей душой. Слегка выпускаю когти, показывая, что готов - на день-два останутся следы на его бедрах, и мы оба срываемся в омут наслаждения и безграничного счастья.
- Люблю тебя! - возвращаю вскриком, почти всхлипом.
Мой, мой, мой. Навсегда. "Я – там, где ты!" На веки вечные, и по-другому уже не будет...
Эпилог.
Каландра использовала Зеркало судеб лишь однажды, чтобы убедиться, что с ее новоявленными племянниками все хорошо. Однако увиденное полудраконице не понравилось совершенно. Ее не особо волновали драконы и вампиры сами по себе, давние воспоминания об отце и его расе, а также о брате - вовсе не были приятными, народа же своей матери женщина практически не знала. Хотя дети Велимира и рыжий вампирчик пришлись ей по душе, и Каландра была искренне рада, что они не пострадают, и война закончилась. Только вот продолжать общение и с Повелителями неба, и с вампирами полукровка не собиралась, а появление огромного количества вампиров в местах своего обитания рассматривала как потенциальную проблему. Правда, она уже подумывала о том, чтобы подняться высоко над морем и сложить крылья.
Теперь же у нее появилась причина невзлюбить кровососов всерьез.
Каландра случайно наткнулась на одного из представителей клыкастого племени за весьма отвратительным занятием. Вампир использовал темный ритуал магии крови, кажется, пытаясь разорвать собственную кровную связь с ребенком, лежащим на сырой после дождя земле, и убить его.
Женщина пришла в ярость, но не бросилась на мерзавца сразу же, как хотела, а сначала пригляделась к нему и малышу, блокировав магический поток своим.
Пусть вампир был старейшим и очень сильным, но против мощи прожившей пять тысячелетий полудраконицы он сам казался не сильнее младенца. Кстати, родственная связь между ними была, но едва ощутимая, словно забитая другой, искусственно наложенной связью подчинения через кровь. Это почти рабство, не удивительно, что мужчина не мог причинить мальчику вреда, не разорвав связи. А вот ребенок заинтересовал Каландру по-настоящему. Полукровка, такой же, как она - ребенок дракона и вампира, только совсем маленький и беззащитный, никому не нужный малыш, которого хочет лишить жизни собственный отец. А ведь он даже не дракон с их боязнью смесков.
Обездвижив вампира, женщина подняла крошку с земли, удивляясь необычному цвету его волос. Второй рыжик за последние дни. Но тот был мужем ее племянника, значит, вряд ли, является отцом этого малыша, да и оттенок другой.
- Ответишь на мои вопросы, и я не разорву тебя на месте за попытку убийства собственного сына, - заявила она с недоброй усмешкой.
Вампир не возразил, похоже, это действительно его дитя.
- Почему ты хочешь его смерти? - продолжила Каландра.
- Это монстр, он - полудракон, чудовище! - с ненавистью бросил ее пленник. Но женщина почти физически ощущала засевший глубоко внутри него, тщательно скрываемый страх.
- Довольно, я поняла! Где его мать?
- Мертва! - в голосе вампира слышалось торжество.
Каландра вспомнила о погибшем ребенке Наринэ и почувствовала, как в груди закипает ярость. Что они творят?!
- Последний вопрос, как зовут твоего сына?
В глазах мужчины промелькнуло что-то странное, но он ответил:
- Агни.
А уже в следующий миг удар тяжелой когтистой лапой частично трансформировавшейся драконицы снес ему голову.
Каландра не чувствовала угрызений совести: он был опасен. И она не солгала, убив вампира не за нападение на его ребенка, а защищая своего. Просто во время допроса женщина приняла решение. Море подождет, ведь у нее впервые за несколько сотен лет появилось что-то по-настоящему дорогое. Маленький полукровка. Ее сын.
- Запомни, мой мальчик. Ты - не чудовище, и сам выбираешь, кем быть, - ласково прошептала она.
Ну, надо же, рыжик! Каким он будет в истинном облике, цвета меди или красного золота? Удивительно!
Вот отношение драконов, да и вампиров, не сулит ничего хорошего. Мало ли, что у них на уме? Поэтому Каландра оставила Зеркало судеб в Драконьих горах, как обещала сделать, собираясь закончить жизненный путь, а сама, с младенцем на руках, покинула их навсегда.
Время полукровок еще не пришло.
Конец 2-й части.
Лео
Просыпаюсь с ощущением чужого взгляда на своем лице. Это настораживает: кто и скакой целью мог попасть в нашу комнату, обойдя защитное заклинание, и так близко подобраться к вампиру? Ускоряюсь, бросаясь в сторону опасности и опережая действия незванного гостя, но успеваю остановиться. Все хорошо, нет никаких чужаков, а немигающий взгляд черных глаз принадлежит драконице, сидящей в старом кресле.
- Рин! Ты очнулась? - моей радости нет границ. Теперь все наладится, вместе мы найдем способ вернуться.
Но Наринэ пугает меня, лицо ее не выражает никаких эмоций, глаза остаются пустыми. Молчание. Девушка не реагирует на мои движения и вопросы, не отвечает, все также смотрит, даже не на меня, а насквозь. Усилием прогоняю тревогу и жалость прочь: все равно, это лучше, чем прежде.
Нужно найти дракона, о котором говорил торговец, отыскать способ вернуться, а уж дома ей смогут помочь.
Принцесса молча встает, повинуясь движению моей руки, следует за мной и садится уже на кровать. Неприятно обращаться с сестрой Айтена, как с живой куклой, но и это чувство приходится преодолевать. Нужно убедиться, что мы сможем передвигаться по незнакомым, возможно, опасным местам, не привлекая к себе лишнего внимания. Не уверен, что получится, обычным такое поведение вовсе не выглядит, но, по крайней мере, Рин способна двигаться самостоятельно.
Что же, придется принцессе драконов побыть не совсем здоровой сестрой бродяги-наемника. Бродяга... Невозможно так, постоянно думать о своем сероглазом наваждении. Все напоминает о нем. Рука тянется к зеркалу судеб, но тут тихий девичий голос нарушает молчание нашего временного пристанища.
- Плач, - равнодушно, без эмоций, и я не понимаю, что она имеет в виду.
- Что, Рин? - не решаюсь надеяться, но с замиранием сердца жду ответа.
- Меня разбудил плач ребенка...
И снова умолкает. Дальнейшие мои попытки растормошить, добиться отклика ни к чему не приводят. Но начало положено, и пуском послужил плач того человеческого малыша.
Увы, бедняжка Рин, потерявшая своего ребенка, и даже не знающая об этом, как и о том, насколько жесток оказался ее отец к собственному внуку. Об этом с жестокой радостью Велимир поведал, нанося удары уже мне, желая убить. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь рассказать, и не лучше ли будет оставить несчастную мать в неведении. И как мы теперь будем дальше, даже вернувшись? Что будет с Рин, когда она все узнает? Со мной и Айтеном, с нашими отцами? И Винс, знает ли он, что Наринэ жива, знает ли... что их ребенок...
"Меня разбудил плач ребенка..." Действительно, плач чужого малыша смог пробудить драконицу. Если бы ее собственное дитя было здесь...
Нет, определенно, не буду жалеть об обручальном кольце, подаренном незнакомому ребенку, ведь он возвращает нам с Аем нечто очень ценное. Самое ценное - те, кто нам дорог. Это была судьба, Агни, и пусть слеза дракона принесет тебе счастье!
Айтен
"Воспользоваться телепортом сможет только один из нас". Одна-единственная фраза, и я уже готов силой вырывать у друга право спасать сестру и любимого, да и оковы сняты. Но, если подумать, мы в одинаковом положении, раз так вышло, что мой супруг - брат Винса, а моя сестра-близнец - его возлюбленная.
Вампир что-то высматривает на моем лице, вздыхает и продолжает:
- Я понимаю твои чувства, можешь верить, или нет. Мы с Лео - не близнецы, но он очень дорог мне. А Рин - моя жизнь, как и мой брат - для тебя. Больше всего на свете сейчас я хотел бы оказаться там, с ними, как и ты, Айтен. Но мы должны подумать и о том, как будет лучше, кто сможет принести больше пользы.
- Я - дракон! - возмущаюсь в ответ, хотя внутри неприятно ноет мысль о том, что уже не смог защитить ни сестру, ни любимого.
- Нет, это не твоя вина, - неожиданно успокаивает вампир, - и, пожалуй, мне действительно придется в этот раз уступить тебе право позаботиться о наших близких.
Мне становится не по себе. Не ожидал такого от "непутевого" старшего братца Лео, оказавшегося более ответственным. А ведь он повзрослел, настоящий наследный принц. Я сам подумал лишь о своем праве и о своем желании, а не о том, у кого больше шансов спасти их.
- Здесь одежда, оружие, деньги и припасы. Не будем терять времени, переодевайся, я начинаю построение телепорта.
Я все же оказался готовым раньше, и молча наблюдал за пассами вампира, слушая и его последние наставления.
- ...я буду нужнее здесь, попытаюсь достучаться до Владыки, переубедить его, а король Велимир не в себе, и не слушает никого. Поэтому, поторопись, Айтен, найди их, пока все это еще можно остановить...
Тогда я не понял, о чем говорил принц вампиров, если бы только знал... Смог бы сделать выбор, я, наследник, будующий повелитель, народ которого ожидала ужасная трагедия? Но все мои мысли были о сестре и любимом.
Уже перед самым прыжком в открытый телепорт, Винс поспешил "обрадовать" меня:
- В этой книге способ попасть туда. Способа вернуться , правда, нет...
Ладно, будем надеяться, что Лео что-нибудь придумает, он неплохо управляется с телепортами.
- Еще, - снова перехватил меня вампир, - передай это им!
И поцеловал, совершенно неожиданно, крепко, влажно и глубоко, а потом толкнул в окно телепорта.
Ответственный, взрослый, настоящий наследник?! Беру свои слова обратно!
Впрочем, приходя в себя от неприятного чувства оглушенности, похоже, вызванного пересечением завесы, я понимаю, зачем Винс совершил столь странный поступок. Благодаря этому, все время тяжелого перехода я думаю не о том, выберусь ли по ту сторону живым, попаду ли туда, куда надо, или куда-нибудь в нижние миры, и смогу ли найти Лео и Рин, а о том, с какой стати мне ТАК целовать близняшку, и с чего бы Винсу передавать ТАКОЙ поцелуй своему младшему брату? Ловкий ход, чтобы отвлечь от неприятных мыслей, или я чего-то не понимаю...
Я на месте? Оглядываюсь, хотя и не представляю, по каким признакам определить другой материк. С волнением пытаюсь установить связь с сестрой и мужем. Близняшка не отвечает, но на довольно большом расстоянии чувствую ее, как что-то родное, и Лео тоже рядом. Удалось! Пусть и не могу поговорить с ними, но чувствую наши связи, значит, смогу найти!
Правда, было и кое-что, смутившее меня - связь где-то в стороне, похожая на нашу с сестрой, но совсем тонкая и чужая, и она удалялась от того места, где обнаружились мои близкие. Однако, Рин и Лео тоже начали стремительно удаляться, в другую сторону, заставляя беспокоиться о том, как бы не потерять их, и странная связь тут же была забыта.
Почему моя парочка так спешит, неужели им угрожает опасность? И почему они не чувствуют наших связей? Что с Наринэ, неотвечающей на все мои попытки, неужели она еще без сознания? Скоро, совсем скоро.
Похоже, они верхом, слишком высокая скорость, но я не могу их потерять.
Мелькает мысль о том, что я почти ничего не знаю о половине мира за завесой, есть ли у них драконы, и вообще, какие здесь расы и в каких отношениях между собой?
Но черному дракону, оттолкнувшемуся от земли и расправляющему крылья, это уже не важно.
Теперь я - небо, принимающее в объятья, я - крылья, несущие к тому, что важнее и дороже всего на свете, я - нежность, любовь, надежда и встреча.
"Чешуйчатый монстр" - вспоминаются слова любимого вампирчика. И сердце поет от радости и предвкушения...
Глава 17
Айтен
Каждый широкий взмах огромных крыльев, каждый миг быстрого полета приближает к желанной цели. Но еще так далеко, и я боюсь не удержать нить связи, боюсь упустить их, потерять снова. Сосредоточившись на этом, лечу на пределе возможностей и не замечаю ничего вокруг. Это и становится моей ошибкой.
Мощный магический удар настигает прямо в полете, заставляя резко терять скорость и высоту. Оправиться не удается, за первым ударом следует ряд менее сильных, но их достаточно для того, чтобы наверняка сбить дракона, не способного использовать большую часть магии в истинном облике. Спешно возведенные щиты смяты невидимым противником, достать его ментально - не выходит, и от драконьего огня в таком положении мало толка.
Все, что мне остается - пытаться превратить падение в приземление, что проходит не слишком гладко. Дыхание вышибает, и судорожно глотая воздух, я пытаюсь перейти в человеческую ипостась. В это же время улавливаю крепкие магические сети, захлестывающие с головой. Не видя и не ощущая противников, не могу оценить их количество и магическую мощь. Но чувствую, что неожиданная встреча не несет ничего хорошего, и прорываться нужно именно сейчас.
Поток драконьего пламени дает всего несколько мгновений свободы, но этого достаточно: прежде, чем сеть снова сомкнется, успеваю сменить облик и невидимым удалиться от места захвата, но не ухожу совсем. Хотелось бы знать, с кем я имею дело, и что происходит в этой части света, раз подобная охота на Повелителей неба в норме вещей.
"Охотники", а их пятеро, осторожно приближаются, и теперь я могу их рассмотреть. Весьма разношерстная в плане расовой принадлежности компания, эльфа и людей узнаю легко, представители еще одной расы мне не известны, но все они - сильные маги.
Снова тянусь к мужу и сестре, с ними все в порядке, что вызывает облегчение и радость. Но Рин и Лео продолжают быстро удаляться на запад. Обернуться и догнать их по воздуху теперь проблематично. Скорее всего, маги, решившие прибрать к рукам дракона, нападут снова.
Главное, что связь не потеряна, я чувствую своих близких и знаю направление, значит, смогу настигнуть их позже, а пока прислушиваюсь к разговору потенциальных врагов.
В очередной раз недобрым словом поминаю перестраховавшихся богов, наложивших на мой вид столько ограничений. При всем нашем могуществе - это слишком! Невидимым - я не могу использовать любую другую магию, хотя ментальная очень пригодилась бы сейчас. В истинном облике вся магия, кроме драконьего огня, ослабевает. А в человеческом, когда наиболее магически силен, не могу летать. Драконы, прожившие не одну сотню и даже тысячу лет, могут научиться синхронизировать магию, преодолевая все ограничения, но, боюсь, мне до этого еще очень далеко.
Сведения слишком отрывочны и поверхностны, но постепенно начинает складываться более или менее целостная картина. Судя по всему, эти психи действительно охотятся на дракона, на последнего дракона по эту сторону завесы. Сильного, древнего и безумного. И, похоже, приняли меня за него. Эльф немного засомневался по поводу размеров, но остальным удалось его переубедить, уповая на то, что правильно оценить меня с такого расстояния было сложно, да и откуда взяться второму крылатому?
Узнал я и о так называемых Драконьих горах на западе: именно там находится логово "монстра". На западе! Так вот что задумал Лео: попытаться узнать способ возвращения у самого древнего и мудрого существа этой части мира, это может сработать. Но вот мудрого или все-таки безумного? И чем обернется эта встреча? От этой мысли я похолодел, но тут же заставил себя собраться и, как был невидимым, бросился бежать в нужную сторону. Чуть позже призвал максимум доступной силы на создание щита и взмыл вверх, разбивая невидимость. Несколько ударов встрепенувшихся магов оказались бесполезными, а после они уже не могли достать меня.
В голове как молитва звучало одно: успеть, только успеть. Не знаю, насколько верна и справедлива оценка старого дракона, но не хочу рисковать теми, кого люблю больше всего на свете. Если книга, отданная Винсом, окажется бесполезной, то я сам встречусь с хозяином Драконьих гор, но только если Лео и Наринэ будут в безопасности.
Мой полет длится несколько часов, расстояние сокращается, надежда, напротив, растет.
Чувствую их все ближе, кажется, еще немного, и увижу, но не забываю высматривать опасность в виде другого Повелителя неба. Его нет, а в поле зрения попадают два всадника. Они! Уже совсем рядом!
Но едва я привлекаю их внимание негромким криком и захожу на посадку, мелькает слабая вспышка ближнего телепорта, и любимые исчезают почти из моих рук. Это было так близко, что я успеваю заметить радостное удивление на лице Лео, неживую отстраненность сестры и клыкастую усмешку высокой темноволосой вампирши, чье лицо кажется неуловимо знакомым. Именно она и открыла телепорт, затянув моих близких в его окно.
Отчаяние? Нет, еще не все потеряно, Лео и Рин где-то неподалеку, я чувствую их. И найду! Пытаюсь ухватить след, мысленно ругаясь на недостаточные занятия с мужем. Лео с легкостью повторил бы только что закрытый телепорт на малое расстояние, мне же приходится повозиться, теряя время. Но ощущение присутствия любимого успокаивает и придает сил. Словно вижу его прекрасную улыбку, которой не было так давно, и тянусь к протянутой руке. Есть, открыт! Шагаю в окно телепорта и оказываюсь в изрытой ходами пещере. Совсем близко звучат голоса, иду на них и заглядываю за поворот. Вампирша и Лео довольно мирно беседуют: мой супруг о чем-то спрашивает и как будто пытается убедить, она не выглядит опасной, скорее - дружелюбной, улыбается, сверкая клыками, и отвечает. Его знакомая?
Всего несколько шагов, бесшумных и невыносимо медленных, но по-другому сейчас нельзя. Нервы взведены до предела.
Наконец-то. Мой Рыжик, любимый, вместе.
Прижимая к сердцу, целуя свое сокровище, я любуюсь им. Несмотря на то, что Лео не выглядит окончательно оправившимся, он и сейчас - самый прекрасный и желанный в мире. Перевожу взгляд на сестру, она бледна и напряжена, словно силится что-то вспомнить и осознать. Затем начинает плакать, роняя каменеющие слезы, окончательно оживая. И я чувствую, по-настоящему чувствую Рин: смятение, горе, боль, но не тот еле ощутимый, полуживой отголосок. Все это надо пережить. Вместе мы справимся и исправим все, что еще можно исправить.
Что-то заставляет опять посмотреть на незнакомку, и я ловлю ее взгляд, понимая, насколько ошибся в оценке. Долгоживущие могут выглядеть молодыми, но ее глаза не лгут: в них вечность, бесконечная глубина знаний и пережитых потрясений. Но мудрость веков слишком тесно соседствует с вспышками безумия, замешанного на огромной магической силе, почти физически ощутимой. Не знаю, сколько ей лет, но опасна, очень опасна. Лео еще слаб после перенесенной болезни и избиения, Наринэ тем более. Пытаюсь стать так, чтобы закрыть их обоих. Пусть совсем молодой - но дракон, против древнейшей, очень сильной nosferatu, и мне есть что защищать.
Глава 18
Лео
Подобрать подходящих лошадей оказалось не самым легким делом, даже при наличии вырученных у ювелира средств. Нужны были достаточно быстрые, сильные и выносливые животные, которых не испугал бы дракон. И я имею в виду вовсе не того "монстра", на чьи поиски мы отправлялись.
К счастью, мне пришла в голову мысль выбирать средство передвижения вместе с Рин. "Пусть пока от драконицы и не будет особого толка, но, возможно, это немного растормошит ее!" - думал я. Вот тут и обнаружилась наша очередная проблема: стоило девушке приблизиться, как нервные животные начинали сходить с ума. А поскольку недовольство и пристальное внимание торговцев не было нам на руку, то покидать базар пришлось в спешке и без столь необходимого приобретения.
К этому времени, благодаря расспросам на постоялом дворе, мне удалось кое-что выяснить о Драконьих горах, например, что они гораздо ближе, чем сложилось впечатление после разговора с ювелиром, и в то же время никто не посмеет приблизиться к этому гиблому месту. Пришлось попрощаться с планом - найти попутчиков, чтобы не привлекать внимания. Если еще и пешком идти, пока Наринэ в таком состоянии, то мы потеряем слишком много времени. Зеркало Судеб все-таки показало Айтена в добром здравии, хотя и весьма встревоженного, а вот его нахождение в подземелье замка Владыки заставляло спешить.
Представшая передо мной картина выглядела безрадостно. Если отец знает, что произошло со мной в замке Велимира, и считает меня мертвым, то жизнь моего возлюбленного в опасности! И неизвестно, на какие еще безумства способны убитые горем родители...
Задумавшись и, в то же время, торопясь выбраться из толчеи, духоты и смрада базара, я был внезапно остановлен рывком девушки, чью руку не выпускал из своей. Наринэ остановилась рядом с совершенно необычными на вид лошадками - мохнатыми и невысокими. И, чудо, те реагировали на драконицу совершенно спокойно. Торговец неизвестной расы, тоже невысокий, приземистый и довольно волосатый, тотчас принялся расхваливать товар, демонстрируя желтые и слегка стертые клыки.
Рин оставалась равнодушно-отрешенной, и я поспешил расплатиться и забрать подозрительную покупку. Скорее всего, он почувствовал в нас чужаков и содрал втридорога, но это не имело значения. Впрочем, неказистые с виду животные приятно удивили в дороге, в основном проходящей через степь, - выносливостью и приемлемой скоростью, словно для этого они и были созданы. А в горах они, в любом случае, не нужны.
Даже мысли не допускаю, что задуманное не удастся, мы не найдем дракона, он не захочет или не сможет помочь. И что делать тогда.
И вот, наконец, мы у самых гор. Дальше непросто: не ждать же, пока дракон, если он здесь, наткнется на нас, значит, надо искать его самим.
Прежде всего, делаем привал. Нужно решить, будет ли безопаснее оставить Рин с лошадьми, либо взять ее с собой. Возможно, присутствие нуждающегося в помощи сородича сыграет роль в убеждении дракона. А если он безумен? Но тогда, и одну ее не оставишь...
Мерцание телепорта отрывает меня от раздумий, и рядом с нами оказывается красивая брюнетка. Вампир, что в Драконьих горах само по себе очень странно. И очень древняя, судя по всему. Чувствую себя младенцем, но главное не это: есть в этой женщине что-то еще, какая-то неправильность, иррациональность, что подчеркивает лихорадочный блеск ее глаз, плохо сочетающийся с нежной улыбкой. Нужно быть начеку.
Тем не менее, вежливо завожу разговор:
- Долгих лет, госпожа. Позвольте представить мою родственницу, Наринэ. Я - Лео.
В ответ на мою осторожную попытку "прощупать" ментально, натыкаюсь на мощнейшие щиты, но вампирша благосклонно кивает.
- Каландра. Вампир и дракон, - не спрашивает - констатирует она. - Родственники? Как же вы сюда попали, дети?
Имеет ли в виду весь материк, или Драконьи горы? Ведь и ее нахождение здесь вызывает вопросы.
Но я отвечаю, надеясь, что вампирша поможет нам если не пересечь завесу, то найти дракона:
- Случайно. И нам необходимо вернуться в Иструм как можно скорее. Мы пришли просить о помощи, Каландра. Просить дракона, или того, кто знает, как открыть телепорт на другой материк.
При этом рука сама с собой сжимает Зеркало Судеб. Айтен, любимый.
- Почему она такая? - вдруг спрашивает женщина, кивнув на драконицу.
- Рин... нездорова, - отчего-то неохотно признаюсь я. - Дома мы найдем способ вылечить ее.
Теперь Каландра хмурится, смотрит по-настоящему зло и качает головой:
- Что нужно было сделать...
И практически сразу улыбается снова, только бешеные искорки не пропадают до конца из черных глаз. Столь частая смена настроений настораживает, но особого выбора у нас нет, поэтому, когда развеселившаяся вампирша предлагает следовать за ней, соглашаюсь почти без колебаний.
- Попробуем вам помочь.
И это перевешивает все сомнения.
Телепорт уже открыт, когда раздается такой знакомый крик - крик моего дракона. Оборачиваюсь, и радость встречи захлестывает меня, но перемещение уже не остановить. В следующий миг мы втроем оказываемся в пещере с высоким сводом и отходящими от нее несколькими коридорами. Похоже, мы внутри Драконьих гор, только, где сам дракон?
- Хочешь знать, где хозяин пещеры? - угадывает Каландра. - Сначала расскажи, что с этим драконьим ребенком.
Не уверен, что имею право вдаваться в подробности этой ужасной истории, поэтому просто объясняю, что Наринэ пришлось перенести много потрясений, одним из которых была смерть ее малыша.
Вампирша снова меняется - теперь в ней больше искреннего сочувствия, нежности и собственной затаенной печали. И, когда Каландра приближается к Рин, кладет ладонь ей на лоб и заглядывает в глаза, я не вмешиваюсь. Ибо сейчас доверяю ей, хотя напряжение не отпускает до конца.
Древняя, действительно, сильнейший менталист - Рин хмурится, подносит руки к вискам, в ее глазах появляется жизнь. Но, вампирша разговором отвлекает меня от девушки. Должно быть, чтобы дать той возможность немного прийти в себя.
Затем я пытаюсь уговорить Каландру помочь мне встретиться с драконом. Она настроена дружелюбно и не отказывает, просто сводит все к непонятным шуткам.
- Какой дракон тебе нужен, Лео? Здесь их уже трое.
- Где? - удивляюсь в ответ.
- Одна - твоя родственница. Другой... Не хочешь посмотреть в эту штучку у тебя на шее?
Бросаю взгляд в Зеркало, и не верю своим глазам. То, что Айтен совсем рядом я понимаю за секунду до того, как, повернувшись, оказываюсь в его объятиях.
Не разжать рук, не оторвать влюбленного взгляда. Вместе, теперь мы вместе!
Всего несколько безумных, сладко-горьких от встречи и предшествующей ей разлуки, поцелуев.
И, все-таки, отпускаем, оставаясь так близко, как это возможно, словно проросли друг в друга невидимыми нитями. Любимый смотрит на бледную, едва приходящую в себя сестру. Ее слезы болью отдаются и во мне. Но это уже к лучшему - то, что можно и нужно пережить.
Затем мой супруг пристально разглядывает Каландру. Знаю, что он видит - опасность, но на самом деле все совсем не так: это она пробудила Рин, и она обещала помочь. Поэтому, когда Айтен закрывает нас с драконицей от вампирши, готовясь дать бой, я пытаюсь его остановить:
- Нет, Ай, нет!
Каландра вовсе не помогает успокоить мужа. Если бы не пообщались с ней раньше, если бы она не помогла сестре Айтена, то этот безумный взгляд и меня заставил бы ожидать нападения.
- Собираешься драться? - ласково интересуется она, но это странная, злая ласка. - Подумай, справится ли дракон-молокосос с древнейшим вампиром? Ай, верно? Отгадай загадку: два вампира, три дракона - сколько всего?
Наконец, приходит понимание того, что именно было не так с нашей новой знакомой. И теперь я замечаю, что, ко всему прочему, женщина чем-то неуловимо похожа на моего возлюбленного и, гораздо сильнее, на его сестру. Просто не приходило в голову сравнивать nosferatu с повелителями неба. Не вампир - не только вампир.
- Полукровка! - вырывается у Айтена.
Повторяю за ним одними губами: "Полукровка".
Что же, нам не придется искать "древнего и безумного дракона". Он... она сама нашла нас.
Глава 19
Айтен
- Полукровка! - шепчет Лео, повторяя мой удивленный выкрик.
Женщина склоняет голову набок, рассматривая нас. Пока она не нападает, но с этими созданиями можно ожидать всего.
В это невозможно поверить. Полукровок нет: Повелители неба не допускают рождения детей от смешанных союзов, а если подобное происходит, то они обречены. Жестоко, но тому есть причины. Когда-то, еще несколько тысячелетий назад, драконы, обеспокоенные низкой рождаемостью, обнаружили, что вероятность рождения ребенка от представителя другой расы намного выше.
Тогда, по высочайшему повелению, было заключено несколько смешанных браков. Король Селенис, отец Велимира, был уверен, что это на благо его народа. При выборе пар для высшей аристократии учитывалась и политическая выгода, но, в большей степени, личная симпатия: теплые отношения родителей должны были повысить шансы плодовитости такого союза.
Первые полукровки появились уже очень скоро. За то время, пока в мир пришло 9 полудраконов, не родилось ни одного чистокровного.
"Эксперимент" продолжался. С пеленок было понятно, что дети обладают большой силой, как физической, так и магическими предпосылками. От драконов они отличались внешне, как правило, имея выраженные черты представителей других народов. Когда же выяснилось, что при этом полукровки способны принимать истинный облик и обладают истинной магией драконов, был сделан вывод о доминантности крови. Полудраконы подрастали, и Селенис решил продолжить. Повелитель планировал их будущие союзы с чистокровными, предполагая, что при сохранении плодовитости и высокого магического потенциала, дети от подобных браков будут уже истинными драконами. Долгий срок жизни повелителей неба позволял выбрать будущие пары для этих детей среди старших. А пока Король распорядился о заключении еще нескольких смешанных браков. В то же время, кто-то из его подданных сам увлекся существами других рас, не всегда подходящего происхождения, и не всегда оба были свободны. Селенис благосклонно смотрел на это: дети-полукровки рождались и от подобных связей.
К тому времени, как первые плоды смешанных браков достигли подросткового возраста, в Иструме появилось еще несколько младенцев, а также дракониц и женщин других видов, вынашивающих полукровок. Тем ужаснее было случившееся после.
Повышенный уровень агрессии был характерен для полудраконов еще с раннего детства, но внимательное воспитание старших помогало держать все под контролем. Драконы ждали, что их дети "перерастут". Теперь же, один за другим, подростки просто сходили с ума. Любой раздражитель вызывал неконтролируемую ярость. Принимая истинный облик, они и вовсе превращались в безумных чудовищ. Но при этом, полукровки оставались детьми, и крылатые родители пытались помочь им. Любовь, забота, ограничение, строгость и наказание: все было бесполезно. Когда всплески ярости стали приводить к жертвам, Повелители неба поняли, что вчерашняя надежда обернулась проклятием.
Селенис искал метод сдерживания безумия полукровок, и было решено удерживать их под контролем старших с помощью ограничителей. Увы, нашлись и те, кто захотел использовать сложившееся положение к своей выгоде. Драконы, которые должны были стать воспитателями отнятых от родителей смесков, вместо этого готовили из них оружие для захвата власти. Многое еще произошло тогда, большинство подробностей слишком жестоки. К счастью для Повелителей неба, полудраконов еще не было достаточно много, и они были слишком молоды... И, в конце концов, уничтожены. Все, даже новорожденные младенцы.
Вот только вампиры появились в Иструме позже, и, даже если кому-то из смесков удалось выжить, скрывшись на другом континенте, это не могло быть дитя nosferatu.
Существование этой полукровки невозможно. Но она здесь, древнее и опасное существо, безумный монстр. И наша надежда на возвращение в Иструм.
Лео
Мы застыли, не сводя друг с друга внимательных взглядов. Полукровка дракона и вампира, такая, как погибший ребенок Винса и Рин. Я не знаю подробностей, но у драконов, кажется, было много проблем с существами, подобными ей. Неудивительно, ее сила, знания и опыт оставляют не так много шансов в случае противостояния.
Каландра склоняет голову набок и, вдруг, смеется:
- Сам ты - бешеное чудовище!
Атмосфера меняется вместе с настроением женщины, и Айтен немного сбит с толку. Но, кажется, он, как и я, начинает понимать - все это: яростные искры в глазах, смена настроения и странное поведение на грани - лишь игра.
Она же фыркает и продолжает:
- Нет, я не читаю твои глупые мысли, они слишком явно написаны на лице. Посуди сам, я - безумная полукровка, привела твоего мужа и сестру в свое убежище, помогла этой девчушке прийти в себя. Теперь вот думаю, как отправить в Иструм. А ты, такой чистокровный и мудрый, врываешься без приглашения и готов броситься безо всякого повода. Ну, и кто из нас не в себе?
- Кто ты? - супруг все еще напряжен, чувство опасности не отпускает его.
- Каландра, вампир и дракон, - охотно отвечает полукровка. - Кстати, я так сразу и сказала, но вампирчик не понял. И, судя по всему, твоя тетя. Вы с Наринэ ведь дети Велимира? Рассказывайте, что там у вас произошло.
- Как? - пораженно спрашивает Айтен.
В этом вопросе заключено многое: кто она такая, и как появилась на этот свет, как оказалась по другую сторону завесы от народов обоих родителей, почему хочет помочь, сможет ли? Меня интересует еще один вопрос: она, правда, тот самый, безумный и древний монстр из Драконьих гор?
Озвучиваю его смягченный вариант: не о Каландре ли говорят, что она последний дракон этого континента?
Она вздыхает, и спокойно отвечает:
- Хорошо, сначала - обо мне.
Теперь совершенно ясно, что прежде полудраконица развлекалась, ни малейшего признака безумия нет.
Она приглашает нас в один из ходов, и, следуя за ней, вскоре мы оказываемся в гораздо более удобном, красиво обставленном помещении, где нам предлагают присесть и поужинать.
- Здесь... уютно, - неожиданно подает голос Рин.
Мы с Айтеном выдыхаем, а Каландра мягко улыбается, ласково проведя по ее руке.
- По сравнению с пещерой, пожалуй, так, - и тут же ехидно подмигивает мне. - Часть образа жуткого чудовища из Драконьих гор.
Мои глупые мысли тоже написаны на лице?
Затем, специально для меня, была кратко рассказана история появления и гибели драконьих смесков в Иструме, и, для нас всех, история Каландры, оказавшейся старшей сестрой Велимира.
Как оказалось, дед моего мужа, не остановился после уничтожения полукровок. Кстати, нескольким из них, действительно, удалось спастись, скрывшись за завесой. Некоторым удалось сорвать ограничители, именно они, разрушающие все на своем пути, стали причиной создания ужасной репутации драконов здесь.
Каландра, рожденная позже тех событий, после появления в Иструме новой сильной расы - вампиров, не вдавалась в особые подробности, но ее жизнь в доме отца была ужасной, особенно, после рождения его законного, чистокровного сына.
- Кто-нибудь из вас знает, каково это, знать, что ты - ступенька жестокого эксперимента, чувствовать лишь чужую ненависть, презрение и страх, каково это сидеть на цепи?
Мы молчали, только Рин, побледневшая и беспомощная, схватилась за шею...
Глава 20
Айтен
Повисшая, тяжелая тишина была прервана голосом моей... тети:
- В общем, меня не устраивала жизнь цепной зверушки и будущего инкубатора для поколения более чистокровных. И удалось вырваться. Нелегко...
- А здесь ожидал новый кошмар, - после небольшой паузы продолжила Каландра, - совершенно безумные полудраконы, к счастью, почти истребившие друг друга. И мне тоже приходилось вступать в бой. Остальных, уверенных в своей силе и неуязвимости, перебили маги-охотники. У меня же были сдерживающие силу и ярость ограничители, внешность и магия совсем другого вида, не самые лучшие воспоминания о родственниках, и огромное желание жить. Что я и делала, долгое время пытаясь забыть о своей крови, крови Повелителей неба. Жизнь, любимые, даже дети - дочь и два сына за столь долгий срок, к счастью, всего лишь кватероны, и моих способностей оказалось достаточно, чтобы усыпить сущность дракона в каждом из них. Не хотела им такой судьбы... Только небо все равно звало к себе.
Мы слушали, не отрываясь. Как оказалось, Каландра прекрасно контролировала себя, сначала при помощи ограничителей, но чем старше и сильнее магически она становилась, тем легче это удавалось без них. Большая часть рассказов о безумном драконе основана на путаных сказаниях, сохранившихся со времен нашествия полукровок. Хотя, и Калландра вносила свою лепту, охраняя неприкосновенность выбранного убежища. Отчего охотники уже много лет опасались приближаться к Драконьим горам, не теряя надежды заманить дракона в ловушку вне их. Встретив же эту брюнетку неизвестной расы вблизи человеческих или других поселений, никто не признал бы в ней того самого крылатого монстра.
Затем пришла наша очередь рассказывать, и, пряча глаза от сестры, словно так можно защититься от боли, мы с Лео поведали все: о похищении Рин вампиром, нахождении ее нашим отцом и... убийстве им новорожденного полукровки. Наринэ плакала на груди хозяйки пещер. Только другая женщина, мать, могла утешить ее сейчас.
Дальше рассказывал один я. О безумной ярости и жестокости короля драконов, о том, как Лео едва не погиб от его руки, но смог сбежать и спасти мою сестру - от сожжения заживо, и о том, что ожидало меня по возвращении домой и позже, в замке Владыки. Узнав же, что драконы и вампиры на пороге войны, мои слушатели были потрясены.
- Я никогда не прощу отца, - неожиданно твердо произнесла Рин, - но мы должны вернуться как можно скорее, чтобы не допустить бессмысленных жертв.
Остановить войну. Сейчас это - прежде всего! Если бы все было так просто...
Как оказалось, магическая сила Каландры, талант к построению телепортов Лео, и даже знания, почерпнутые из книги, не могли нам помочь. Телепорт, тщательно выстроенный и щедро напитанный силой, просто не срабатывал в обратную сторону. Мой муж с полудраконицей, снова и снова, что-то рассчитывали, вычерчивали и выверяли, тщетно пытаясь найти подвох, но чтобы они не делали - телепорт не открывался. Но ведь Гилион, а после отец, преодолевали завесу в обе стороны: первый - с пленной драконицей, а второй и вовсе с несколькими драконами, включая раненую племянницу и бессознательную дочь.
Кали, как через некоторое время попросила называть себя полукровка, на это лишь недовольно фыркала:
- Если есть какой-то семейный секрет, то мне он неизвестен. Отношения не те!
Даже когда она становилась резкой, не возникало ни малейшего желания разозлиться. Слишком близко к сердцу полудраконица приняла наши проблемы. Учитывая же то, сколько ей пришлось вынести по вине драконов, бескорыстное желание помочь вызывало уважение и благодарность. Пусть Кали и была намного сильнее моего вампира, поиск решения заметно вымотал их обоих, но и прекращать его было нельзя.
Мне же осталось лишь бессильно сожалеть о невозможности помочь в этом, и поддерживать сестру в ее безграничном горе. Увы, любые слова бессильны перед страданиями матери.
Остается надеяться, что наш отец хоть немного одумался, а Винсу удалось успокоить своего, и мы успеем вовремя. Пусть все началось по вине вампира, но я не хочу жертв - ни с той, ни с другой стороны. Кровь невиновных не должна пролиться, иначе, как нашим народам жить бок о бок дальше?
Лео
Не оставляет ощущение собственной беспомощности. Кажется, мы в шаге от разгадки, и, все-таки, упускаем что-то важное. И теряем преступно много времени. Страшно представить, что будет, если в Иструме разразится война. Драконы и вампиры, моя семья и семья моего любимого, наши друзья и близкие по разные стороны...
Вечером ныряю в нагретую постель, и вытягиваюсь, подставляя усталое тело сильным рукам. Позади еще один день, тяжелый, полный надежды, вновь неудачный. В этот раз мы с Кали исследовали "точки силы" - места скопления природных магических потоков, в надежде на то, что сможем открыть телепорт в одной из них. Пока безрезультатно, хотя это должно сработать, если поймать нужный поток. Но время слишком дорого. Ай покинул Иструм шестнадцать дней назад, и кто знает, что могло произойти за это недолгое время.
Любимый старательно разминает мои мышцы, затем обнимает, осторожно и нежно, будто боится причинить боль, мягко целует в висок. Это уже превратилось в своеобразный ритуал наших вечеров. Понимаю, как сильно переживал и боялся потерять меня Айтен, что теперь он даже не может лишний раз прикоснуться ко мне. Ночью супруг дает мне возможность восстановиться после выматывающей магической нагрузки днем, и я скорее догадываюсь, чем чувствую, как во сне он подпитывает мою ауру собственной силой, осторожно и бережно, но щедро, насколько это возможно между представителями разных рас, пусть и любящими друг друга больше всего на свете. Но не сегодня. Сейчас, когда решение так близко, и все же, недостижимо, когда после радостной встречи мы измучены страхом за своих близких и не знаем, что будет дальше, когда мой дракон, моя любовь и опора совсем рядом, нужно гораздо больше.
Этому чувству тесно в груди, и оно рвется наружу, превращаясь в слова:
- С тобой мне нужно все!
Хочу прогнать все сомнения, и прежде, чем прильнуть к Айтену, прошу:
- Дай мне сил!
Наверное, так смертные молят богов, и, с трудом прерывая головокружительный, все более страстный поцелуй, исправляюсь:
- Люби меня...
Это действительно то, что нужно сейчас нам обоим. И мой дракон меня любит, так, что весь мир вокруг перестает существовать.
Нежность и сила его объятий, приятная тяжесть, сводящие с ума поцелуи, каждое движение, направленное на то, чтобы доставить удовольствие партнеру, потемневшие от страсти серые глаза - это теперь мой мир. Охотно раскрываюсь, подаюсь навстречу, стараясь прижаться еще сильнее, врасти в него, стать единым целым. Нет ничего, кроме наших сплетенных в страстном танце тел, обжигающего дыхания, глубоких, сильных толчков, каждый из которых все ближе подводит нас к вершине блаженства, и всепоглощающего счастья...
Поздно ночью, когда мы с Аем уже крепко спим, прижавшись друг к другу, нас будит крик полукровки. Лихорадочно путаюсь в одеяле, пытаясь прикрыть себя и мужа, но она отмахивается со словами:
- И что я там не видела за пять с лишним тысячелетий?
А после уже спокойнее объясняет:
- Нашла! Я поймала нужный поток, и вы можете вернуться домой.
Перед тем, как скрыться в окне телепорта, мой муж и его сестра снова спрашивают полудраконицу, не хочет ли она отправиться с нами, но ее решение неизменно:
- Нет. Я рада, что встретила вас и смогла помочь, но... с давних пор не люблю драконов. И вряд ли мое присутствие поможет создать мирную обстановку в Иструме. Мне... нужно было сбежать. Погибли драконы, и в том числе, мой отец - на глазах Велимира.
Видно, как нелегко дается женщине это признание, но и осудить ее, зная все обстоятельства, невозможно. Хотя и ненависть отца Айтена к полукровкам становится более понятной.
Каландра лишь попросила Наринэ не забывать то, что рассказала ей о юных полудраконах. Никто из нас не уверен, что у Рин, применившей на себе заклинание бесплодия, и Винса будут еще дети, но понимание того, что ее малыш, как и многие другие, погиб напрасно, причинило драконице немало боли. Теперь она знает, что есть способ вырастить подобных детей, и они вовсе не будут воплощением зла. Кали объяснила все подробно: о воспитании и обучении, золотой середине, здравом применении ограничителей магии и истинного облика до совершеннолетия, и, главное, любви.
- Запомни, девочка: дети, а не монстры. Мы сами выбираем, кем быть, но им нужно помочь, - повторила она.
Несмотря на то, что Каландра спокойно объявила о решении закончить свой полет в морских волнах, мы, не зная, как отблагодарить ее, решили оставить драгоценный подарок: зеркало судеб. Женщина сначала отказывалась, но потом решила, что посмотрит в него через несколько дней. За это время зеркало должно полностью настроиться на нас троих. Если Кали увидит, что все в порядке, то "уйдет на покой", оставив зеркало в Драконьих горах. А если поймет, что ситуация тяжелая, то придет к нам на помощь, ведь теперь, когда известен секрет телепорта, это вполне возможно.
Попрощавшись, мы делаем шаг, чтобы преодолеть огромное расстояние и завесу, и спасти свой мир. Шестнадцать дней. Надеюсь, еще не поздно.
Глава 21.
Винс.
Всего моего желания остановить надвигающееся безумие оказалось недостаточно. Король Велимир был безутешен в горе и неудержим в гневе. Дракон, убивший собственного внука - моего новорожденного сына, лишивший меня возлюбленной и брата, теперь превратил весь мой мир в пылающий ад.
Горящая земля, огромные тела драконов в небе, их сила и ярость, беспощадные схватки. Весь Иструм охвачен хаосом.
Никогда не думал, что такое возможно, но большая часть наших поселений оказалась сметенной с лица земли в считанные дни. К счастью, драконы не знали о подземных убежищах, и наши дети, вовремя спрятанные там, не пострадали. Но потери с обеих сторон были ужасны. Повелители неба - сильнее и могущественнее, но только самые старшие из них сохраняют всю свою магию в истинном облике. Нас намного больше, есть еще магия крови, оказавшаяся действенным средством против, казалось бы, непобедимого противника. С каждым убитым драконом шансы на победу возрастали, но какой ценой... И нужна ли такая победа?
Рин и Лео... Надеюсь, они живы, и Айтен найдет наших любимых. Но то, что ожидает их по возвращении... Чем больше жертв в этой бессмысленной бойне, тем крепче уверенность в том, что нашим народам никогда больше не сосуществовать в мире.
Пусть вампиры не начали войну, а только защищались, пусть попытки примирения были оставлены лишь после того, как нам вернули растерзанное тело парламентера. Но как мне смотреть в глаза Наринэ, помня о том, как убивал драконов? О том, что еще только собираюсь сделать...
Как это ни жестоко, но уже привычная схема: отрезать дракона от других и ударить нескольким сильнейшим магам одновременно, заставляя вскипеть древнюю кровь. Даже первые дети Создателя этого мира не могут восстановиться сразу, времени достаточно, чтобы убить. Разумеется, это не последняя жертва, но пока жив Велимир, войну не остановить.
Рин, даже после всего, что было, простишь ли ты убийство отца?
Он воистину король: попавший в ловушку телепорта и оглушенный, Велимир сражается, как одержимый, продолжая убивать. Сопротивление его магии, сильнейшее даже в истинном облике, сокрушает все попытки воздействия на кровь, но, ради обоих наших народов, я не могу отступить.
Вдруг, черный дракон меняет свой облик, очевидно, для увеличения магической мощи, но не успевает нанести удар. Резкое и неожиданное вливание сильнейшего потока в совместное воздействие магов крови пробивает его защиту. Но даже в таком состоянии, когда собственная кровь разрывает тебя изнутри и сходишь с ума от боли, Велимир открывает точный телепорт и исчезает, оставляя его окно открытым. Прежде, чем оно схлопывается, я успеваю поймать след, и Колин, чье вмешательство помогло нанести дракону удар, тоже. Это приглашение, понимаем мы. Если бы он захотел, то скрылся сразу, истинный облик - не помеха. Но это чудовище еще не насытилось кровью и местью. Нам предложено продолжить на его территории, и как бы это ни было опасно, отступать нельзя. Только не теперь.
Быстро связываюсь с отцом, затем мы следуем за драконом, чтобы решить все раз и навсегда.
Кровавая пена на губах короля не заставляет обмануться: это древнее и сильное существо уже восстанавливается, и без жалости нанесет удар. Но Старейший вампир успевает первым. Не знаю, откуда у Колина подобная мощь, рядом с которой магические потоки других кажутся слабыми ручейками, но второй его удар достигает цели - тело Велимира бьется в конвульсиях. Нечестный удар? Возможно... Наш единственный способ победить Их.
За окном новая бойня - многие вампиры, посланные Владыкой, чтобы отвлечь драконов от происходящего в королевском дворце, погибнут сегодня. Но Велимир, похоже, и не подумал звать кого-либо. Занося меч, в его, слишком ясных, для того кто сходит с ума от боли, глазах я вижу отражение собственной решимости закончить все здесь и сейчас, но не успеваю уйти от удара, отшвырнувшего меня к стене. Даже теперь слишком силен, но теперь рядом с Велемиром Колин, и его меча раненому дракону не избежать.
Усталость, боль, кажется, даже облегчение. Пусть это слабость, но не быть убийцей ее отца. И благодарность этому вампиру, всегда заботившемуся обо мне, гораздо больше, чем Владыка, и теперь решившему снять непосильную ношу с моих плеч. Колин - не только старейший вампир, для меня он - учитель, скорее, еще один отец. Но как много тайн он хранит. Откуда у безродного полукровки, как называет себя наставник, такая удивительная мощь?
За долю секунды до удара, на Колина дикой кошкой бросается женская фигурка, меч отведен в сторону, и наставнику не сразу удается стряхнуть ее. Даже в человеческом облике драконица достаточно сильна. Затем она прикрывает тело поверженного короля собой, словно в данных обстоятельствах это кого-то остановит. Нет, слишком много крови.
- Винс, пожалуйста! - вдруг молит девушка с повязкой на глазах, в которой я узнаю кузину своей возлюбленной.
- Подожди, Колин! - прошу я, подходя ближе.
Не хочу, чтобы она пострадала, достаточно напрасных смертей. Но Витания прижимается к телу дяди, давая понять, что не оставит его, и продолжает:
- Он ранен и побежден. Одень оковы, но не убивай. Не проливай больше крови. Не множь зла.
- Он все начал! - завожусь я. - Из-за него столько вампиров и драконов погибло! Мой сын мертв!
И протягиваю руку, желая оттащить слепую драконицу в сторону, но она снова просит:
- Остановись! Мои сыновья тоже погибли в этой войне... Но твой - жив, защищая его, я потеряла глаза. Разве это не стоит моей просьбы? Рин, Айт и Лео живы, они пересекли завесу. Пусть дар королев оставил меня, но я чувствую их присутствие совсем рядом. Теперь Велимир пойдет на переговоры. Пусть все закончится. Вам не простят убийства короля...
Она права, убийства Велимира нам не простят, а уничтожить всех оставшихся драконов вряд ли под силу. Рин скоро будет здесь... И что она увидит... Наш ребенок жив... Хочу знать об этом, но слишком многое еще надо решить. Как мы будем жить дальше, сможем ли забыть про реки крови, пролитые за несколько дней?
Спрашиваю об этом Витанию, вот где пригодился бы ее утраченный дар.
- Время все лечит, но для тех, кто живет века и тысячелетия, его потребуется много. Это так: пока мы не сможем находиться рядом, малейшее дуновение ветерка, и затухающее пламя вспыхнет с новой силой. Вампирам... придется покинуть Иструм, уйти за завесу...
Сначала я был возмущен, ведь мы почти победили, так почему именно вампиры должны уступать? Но, гораздо позже, обсудив все с Советом, Владыка соглашается с этим решением, и его слова убеждают всех, в том числе, и меня. Здесь мира не будет. Не будет безопасности для наших детей. Потери огромны. Драконы не уйдут, и сражаться за Иструм, решись мы на такое, придется до полного истребления одного из наших народов. Или же, учитывая возможности противников, их обоих.
Пока, до нашего отбытия, заключено временное перемирие, едва вампиры скроются за завесой, чьи секреты известны лишь немногим, оно станет постоянным.
Рин вернулась. Не знаю, как прошла ее встреча с отцом, об этом моя драконица отказалась говорить наотрез. Когда мы, наконец, были вместе, я боялся сжать руки, боялся прикоснуться, словно от этого любимая может исчезнуть в любой момент. Боялся потерять. Теперь уже ясно, как быть с нашими народами. Но как быть нам? Я - наследник отца, да и остаться рядом с драконами не представляется возможным. Наринэ сама упала в мои осторожные объятия и стиснула так, что перехватило дыхание. Или это от ее красоты?
- Я с тобой, - прошептала она, обжигая дыханием, - Навсегда с тобой!
- И даже за завесой?
Так хочется в это верить, ведь теперь я не найду в себе сил отпустить ее.
- Всегда и везде...
Рин была на седьмом небе от счастья, узнав, что Агни жив. Даже горе от потерь отступило перед радостью матери. И с уверенностью говорила о том, что мы найдем нашего мальчика. Что же, по крайней мере, сделаем все возможное. Надеюсь, Витания не ошиблась, доверив жизнь малыша этому ублюдку Гилу.
Страшно представить, что может случиться, если вампир преодолеет наложенные ею узы подчинения.
Узнав имя, данное ребенку Велимиром, мой брат был очень удивлен.
- Нет, невозможно, такое совпадение, - невнятно бормотал Лео. - Но... именно тогда она пришла в себя!
После брат рассказал о своей встрече, теперь я уверен, с нашим Агни. Кольцо со слезой дракона - весьма яркая примета, и она поможет найти ребенка.
Лео и Айт... Им сейчас нелегко. Если я - наследник Владыки, то Айтен - наследник короля драконов, со своим долгом перед народом. Их любовь слишком сильна, чтобы жить друг без друга. Но как вампиру остаться здесь одному после всех этих ужасов? "Он и не будет один!" - упрекаю сам себя.
Теперь опора моего брата - его супруг, и если я готов разорвать на месте того, кто просто косо посмотрит на сестру Айтена, то почему думаю, что он не чувствует также?
Может, мы с отцом и хотели бы забрать Лео, даже против его воли, но не станем этого делать. Любое вмешательство здесь лишнее, и чтобы Айт с Лео не решили сейчас, это их выбор. Их судьба.
Глава 22.
Айтен.
Мы дома уже несколько дней, но чувство нереальности, какого-то кошмарного сна никак не отпускает. Для меня это и чувство вины. Тогда, бросаясь на поиски близких, я не мог думать ни о чем другом, уверенный в необходимости спасти, защитить их и в своей способности это сделать. Теперь же, зная, как все обернулось... Нет, и жалеть о сделанном выборе не могу: Лео с Наринэ повезло чудом, и неизвестно, каких опасностей им удалось избежать в незнакомой, чужой части мира.
И пусть, покидая Иструм, я прекрасно понимал, в каком состоянии находится отец, все равно верил в мудрость и благоразумие драконов, пусть не самого короля, ослепленного яростью, но тех, кто рядом. Правда, открывшаяся по возвращении, оказалась страшной: чуть более двух недель оказалось достаточно для многих смертей и разрушений, проложивших непреодолимую преграду между нашими народами. Слишком сильны были противники в этой короткой и бессмысленной войне.
Не самое счастливое возвращение домой - окрашенное кровью и болью потерь. Но кошмар близился к концу, военные действия были прекращены - благодаря фактическому пленению Велимира, действиям вампиров и Витании, в какой-то мере, и нашему возвращению. Отец, чью жизнь сохранил Винс, согласился на переговоры, лишь узнав, что оба его ребенка вернулись живыми. Он был по-настоящему потрясен.
В глазах Наринэ можно было прочесть боль, страдания и, все-таки, любовь. Сестра до крови кусала собственные пальцы, сдерживая рыдания, но... так и не пошла к нему. Иногда невозможно найти в себе силы для прощения. Мне тоже трудно смириться с тем, что он натворил, но Велимир остается моим отцом, как и драконы - моим народом. А я - наследником их повелителя. И совершенно не представляю, что делать дальше со своим долгом.
Решение о переселении вампиров оказалось неожиданным, совершенно несправедливым, даже учитывая то, что началось все с преступления Гилиона... И единственно верным. Ради мира приходится чем-то жертвовать, и выбор, сделанный Изаром и принятый его приближенными, был достоин уважения.
Сестра не сомневалась ни минуты - она уходила вместе с любимым, отцом своего ребенка, надеясь отыскать за завесой и его. Что же, шанс есть, да и Винс никому не даст Рин в обиду.
На развалинах нашей прежней жизни весть о том, что малыш, названный отцом Агни, выжил благодаря Витании, показалась чудом, счастливым предзнаменованием. Подумать только, Лео видел его и даже оставил подарок, а я сам почувствовал тонкую ниточку родственной связи, так и не поняв, что это такое, и следуя в другую сторону, за мужем и сестрой.
Наринэ, хотя и переживала при расставании, торопилась покинуть Иструм в первых рядах. Ее можно понять - мать, мечтающая о встрече с сыном, она приступит к поискам, как только это будет возможно. В любом случае, теперь мы знаем особенности построения телепорта за завесу и обратно, и сможем увидеться, ведь долг наследника - в тяжелый час быть вместе со своим народом. Слишком много драконов, в том числе, совсем молодых, погибло в эти дни. Долг... А сердце кричит о том, что быть нужно с теми, кто дорог и любим.
Лео... не знаю, как мы будем дальше. Мой Огонек, солнышко, любимый супруг. Сможет ли он остаться здесь, фактически среди врагов, хотя и никому не сделал зла? Сможет ли быть счастливым вдали от близких, и согласится ли на это его семья?
Как нелегко дается принятие подобных решений... Иногда я злюсь на себя самого. Да, готов сражаться за него со всем миром, но готов ли сражаться с собой? Долг наследника важен, особенно учитывая, что Рин уходит, и оба сына Витании погибли в войне. Но смог бы я сделать то, чего жду от мужа - оставить род и семью, разорвать связь и уйти вслед за любимым? Рыжику страшно оставаться рядом с драконами теперь, несмотря на всю его любовь и доверие ко мне. Какие сомнения его одолевают? И как они разрешатся? Достоин ли я этой любви и доверия?
Решаюсь на разговор с отцом (не так давно думал, что больше никогда не назову его так), не первый после возвращения, но наиболее откровенный.
В его взгляде и сожаление, и гнев, и тоска. Тяжело снова терять дочь, теперь уже по своей вине. И тяжкий груз вины за содеянное не оставляет его.
- Если Лео захочет уйти, я тоже уйду.
В глазах Велимира боль, но я не могу иначе. Мы - навсегда, как поклялись друг другу в день свадьбы, как было предназначено судьбой и богами еще до нашего рождения.
Король тоже мог бы сказать мне многое, напомнить о том, кто я есть, и о долге, но он лишь, молча, кивает.
И уже вслед доносится его голос:
- Надеюсь, когда-нибудь вы простите...
Надеюсь... Я тоже надеюсь, отец!
А там, в нашем временном пристанище у вампиров, меня ждут самые теплые и любимые объятия, участливый взгляд голубых, как ясное весеннее небо, глаз, мягкие губы, отзывающиеся на поцелуи. И понимание. Лео не только любит, отдавая себя без остатка, но и понимает меня, как никто другой, принимая всей душой, деля и счастье, и горе, и сомнения. Мое сокровище, самое драгоценное, что есть, и что только может быть в жизни.
Слегка отстраняю его и не могу налюбоваться, хочу сказать, и вдруг, не нахожу слов. Огонек улыбается легкой и светлой полуулыбкой:
- Люблю тебя!
- Если хочешь покинуть Иструм... - одновременно начинаем мы.
Теперь Лео хмурится, впрочем, тут же заставляет замолчать самым приятным способом. Оторвавшись от моих губ (как же не хочется отпускать), он продолжает:
- Не хочу... Поверь мне, Ай! В этот раз позволь принять решение, и пусть оно будет нашим общим, и верным. Я не хочу покидать Иструм без тебя, не хочу, чтобы ты сомневался, разрушая то, что для тебя важно, теряя себя. Никто из нас не хотел, чтобы так получилось, но мы все исправим, мы, вместе. Понимаешь? Мы - вместе. Я - там, где ты, навсегда!
Снова вовлекает в поцелуй, в этот раз забирая ведущую роль, которую я охотно уступаю. Ближе и ближе, с каждым движением, поцелуем, касанием. Лишь он заставляет терять голову от откровенных и жадных ласк, плавиться в нежных руках, сходить с ума от удовольствия принадлежать, становясь единым целым. Когда плавные, даже медлительные толчки внутри моего тела становятся все более сильными и быстрыми, я раскрываюсь еще сильнее, принимая так, как всегда принимает меня Лео - не только телом, но и всей душой. Слегка выпускаю когти, показывая, что готов - на день-два останутся следы на его бедрах, и мы оба срываемся в омут наслаждения и безграничного счастья.
- Люблю тебя! - возвращаю вскриком, почти всхлипом.
Мой, мой, мой. Навсегда. "Я – там, где ты!" На веки вечные, и по-другому уже не будет...
Эпилог.
Каландра использовала Зеркало судеб лишь однажды, чтобы убедиться, что с ее новоявленными племянниками все хорошо. Однако увиденное полудраконице не понравилось совершенно. Ее не особо волновали драконы и вампиры сами по себе, давние воспоминания об отце и его расе, а также о брате - вовсе не были приятными, народа же своей матери женщина практически не знала. Хотя дети Велимира и рыжий вампирчик пришлись ей по душе, и Каландра была искренне рада, что они не пострадают, и война закончилась. Только вот продолжать общение и с Повелителями неба, и с вампирами полукровка не собиралась, а появление огромного количества вампиров в местах своего обитания рассматривала как потенциальную проблему. Правда, она уже подумывала о том, чтобы подняться высоко над морем и сложить крылья.
Теперь же у нее появилась причина невзлюбить кровососов всерьез.
Каландра случайно наткнулась на одного из представителей клыкастого племени за весьма отвратительным занятием. Вампир использовал темный ритуал магии крови, кажется, пытаясь разорвать собственную кровную связь с ребенком, лежащим на сырой после дождя земле, и убить его.
Женщина пришла в ярость, но не бросилась на мерзавца сразу же, как хотела, а сначала пригляделась к нему и малышу, блокировав магический поток своим.
Пусть вампир был старейшим и очень сильным, но против мощи прожившей пять тысячелетий полудраконицы он сам казался не сильнее младенца. Кстати, родственная связь между ними была, но едва ощутимая, словно забитая другой, искусственно наложенной связью подчинения через кровь. Это почти рабство, не удивительно, что мужчина не мог причинить мальчику вреда, не разорвав связи. А вот ребенок заинтересовал Каландру по-настоящему. Полукровка, такой же, как она - ребенок дракона и вампира, только совсем маленький и беззащитный, никому не нужный малыш, которого хочет лишить жизни собственный отец. А ведь он даже не дракон с их боязнью смесков.
Обездвижив вампира, женщина подняла крошку с земли, удивляясь необычному цвету его волос. Второй рыжик за последние дни. Но тот был мужем ее племянника, значит, вряд ли, является отцом этого малыша, да и оттенок другой.
- Ответишь на мои вопросы, и я не разорву тебя на месте за попытку убийства собственного сына, - заявила она с недоброй усмешкой.
Вампир не возразил, похоже, это действительно его дитя.
- Почему ты хочешь его смерти? - продолжила Каландра.
- Это монстр, он - полудракон, чудовище! - с ненавистью бросил ее пленник. Но женщина почти физически ощущала засевший глубоко внутри него, тщательно скрываемый страх.
- Довольно, я поняла! Где его мать?
- Мертва! - в голосе вампира слышалось торжество.
Каландра вспомнила о погибшем ребенке Наринэ и почувствовала, как в груди закипает ярость. Что они творят?!
- Последний вопрос, как зовут твоего сына?
В глазах мужчины промелькнуло что-то странное, но он ответил:
- Агни.
А уже в следующий миг удар тяжелой когтистой лапой частично трансформировавшейся драконицы снес ему голову.
Каландра не чувствовала угрызений совести: он был опасен. И она не солгала, убив вампира не за нападение на его ребенка, а защищая своего. Просто во время допроса женщина приняла решение. Море подождет, ведь у нее впервые за несколько сотен лет появилось что-то по-настоящему дорогое. Маленький полукровка. Ее сын.
- Запомни, мой мальчик. Ты - не чудовище, и сам выбираешь, кем быть, - ласково прошептала она.
Ну, надо же, рыжик! Каким он будет в истинном облике, цвета меди или красного золота? Удивительно!
Вот отношение драконов, да и вампиров, не сулит ничего хорошего. Мало ли, что у них на уме? Поэтому Каландра оставила Зеркало судеб в Драконьих горах, как обещала сделать, собираясь закончить жизненный путь, а сама, с младенцем на руках, покинула их навсегда.
Время полукровок еще не пришло.
Конец 2-й части.
@темы: История войны, фэнтези (мое)
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
читать гл.8-15Глава 8
С тех пор, как Наринэ узнала о ребенке, ее не покидал страх. Как драконица не хотела, не думать о том, как опасны полукровки, она не могла, но за своего малыша боялась еще сильнее. Рано или поздно вампир поймет, что она ждет ребенка, и неизвестно, что он предпримет. Гилион мог убить дитя прямо сейчас, хотя это опасно и для матери, либо дождаться его рождения, чтобы избавиться потом. На мгновение у принцессы возникла мысль уступить и убедить похитителя в том, что беременна от него, но это невозможно: магия крови не позволит вампиру ошибиться.
Девушка решила сделать все, чтобы выиграть время, сохранив маленькую жизнь. Ее наверняка ищут, может быть, скоро найдут, или же у самой драконицы появится шанс связаться с семьей. Хотя... что будет тогда? Нет, Рин должна убедить отца в том, что их с Винсом дитя - не чудовище. Пока же ей предстояло оттачивать свой дар убеждения на враге.
Вампир смотрел на пленницу со злостью и отвращением, первым желанием после услышанного было свернуть тонкую девичью шейку, в антимагических оковах, да еще и прикованная цепью к стене, она не смогла бы оказать достойного сопротивления.
Единственное, что удержало кузена Владыки от немедленной расправы, это то, как трудно будет теперь добыть другую драконицу, если не сказать невозможно: его шпионы сообщали, что крылатые твари многократно усилили меры предосторожности. Но эта потаскуха решила испортить его идеальный план!
Под испепеляющим взглядом принцесса вовсе не выглядела довольной и торжествующей, чувствуя, насколько взбешен похититель, она инстинктивно прикрыла руками плоский живот, чем еще сильнее выводила его из себя.
- Я беременна, - торопливо повторила Наринэ. - Но это то, чего ты хотел: полукровка, дракон и вампир высшей крови, ребенок наследника вашего Владыки. Если убьешь его, то другого все равно тебе не видать! Он поможет тебе захватить и удержать власть!
Чушь, конечно, но сейчас драконица сказала бы все, что угодно, лишь бы спасти свое маленькое чудо, остальное неважно, потом, все потом.
Гилион нахмурился, но уже через минуту раздумий посветлел лицом и согласно кивнул. Сын Винса в его руках, не так уж и плохо. Главное, подчинить полудракона себе, еще в детстве, сделать его абсолютно послушным и управляемым, почти рабом. Можно будет посадить полукровку на трон, как первенца Винса, но он будет лишь послушной марионеткой в его, Гила, руках. Наринэ же теперь сделает все, что ему будет угодно, стоит лишь пригрозить мелкому тваренышу.
Принцесса облегченно вздохнула, похоже, вампир клюнул на приманку и не собирается их убивать, но радость девушки была недолгой. Очень скоро Рин поняла, что оковы не только мешают ей воспользоваться магией, но и потихоньку тянут магию из нее. Это было бы не так страшно, если бы не беременность, ведь ребенок, обещая быть очень сильным, делал то же самое.
Условия содержания драконицы улучшились, теперь ее комната была просторнее и светлее, цепь исчезла, но оковы вампир отказался снимать наотрез. И даже постоянная слабость и приступы боли, усиливающиеся по мере роста плода, не переубедили ее тюремщика.
Время шло, а помощь так и не приходила. Боль теперь была постоянным спутником Рин, она же, изо всех сил превозмогая ее, пыталась противиться оковам и отдать как можно больше своему малышу. Любые попытки применить магию, принцесса прекратила уже давно, но и это мало помогало. Единственным, что спасало драконицу, помогая продержаться, оказалась ее связь с мужем брата, вампиром, выпившим крови дракона. Когда она почувствовала его впервые, не могла поверить в то, что происходит, но образ рыжика явно возник перед глазами, девушка почувствовала его любовь, волнение и поддержку, тело обволокло теплом, и на какое-то время стало легче. К несчастью, сказать ему, где находится, да и просто передать весть родным, Наринэ не могла. Но с тех пор Лео всегда "появлялся" в самые тяжелые минуты, забирая большую часть боли, придавая сил, большинство которых она продолжала отдавать ребенку.
Меж тем, время пришло. Их с Винсом малыш появится здесь, в плену, станет рабом, послушным орудием в руках этого властолюбивого вампира. Невыносимо даже думать об этом!
Во время очередного, особо сильного приступа, драконица почувствовала уже ставшую привычной волну силы и любви, но в этот раз все было по-другому. Наринэ словно услышала слова "держись" и "где же ты", и, чудо, ей удалось послать ответ! Связь быстро прервалась, но девушка ликовала внутри, уверенная: послание получено, значит, их спасут!
Поэтому, впервые прижав к груди рыжеволосого младенца, тут же прикусившего ее до крови, Рин улыбнулась, впервые за последние несколько месяцев:
- Вот видишь, милый, скоро все закончится. Они придут за нами, ты увидишь своих дедушек, дядей, а главное, своего папу. Теперь все будет хорошо!
Принцесса даже не дала мальчику имя, пусть это сделает отец, тогда, по поверьям драконов, ребенок будет счастливым.
Осталось подождать совсем немного, и боли уже совсем нет, только эта слабость, и так хочется спать. Нет сил пошевелиться, все-таки, оковы дают о себе знать.
Ребенок беспокойно завозился под боком матери, слушая ее сердце, которое билось все слабее и реже...
Глава 9
Айтен
Несколько месяцев непрекращающихся поисков ни к чему не привели. Все наши усилия оказались напрасными, боль и тоска стали постоянными спутниками.
Мы по-прежнему не сдаемся, хотя надежда слабеет с каждым днем. И вместе с ней слабеет мой любимый. Я не знаю, каким образом между Лео и Наринэ установилась связь, и давить на него не хочу, но видеть его таким также невыносимо, как и понимать, что это отражение ее состояния. Рин, сестра, что же с тобой произошло?
Каждый день драконы отправлялись на поиски, но это опять не приносило плодов. Общее горе сблизило нас с Винсом, и теперь мы часто отправлялись на поиски вместе: я пытался докричаться до сестры через родственную связь, он же использовал магию вампиров, пробуя отыскать ее по крови, ведь Лео из-за своего состояния помочь с этим не мог. Оставляя мужа одного, я разрывался на части, ему становилось все хуже, хотя мой вампир и пытался скрыть то, что с ним происходит. Но мои поиски - ради них обоих, спасти сестру - то, чего я желаю, но и Лео станет лучше, когда Рин будет в безопасности. Ничего, опять ничего.
И сегодня, когда влюбленный в мою сестру вампир собрался лететь на другой конец материка вместе со мной, Огонек, похудевший, осунувшийся, еще более бледный, провожал меня, пряча боль и страх за слабой улыбкой.
После нежного поцелуя, обещания вернуться, сделав все возможное, - с моей стороны, и надежды, пожелания удачи - с его, когда я ухожу, окрик настигает уже в дверях:
- Ай!
- Да, Огонек? - ласково, успокаивающе, я вижу, как переживает любимый, а ему и так пришлось нелегко. В его глазах - сомнение, страх, нежелание расставаться, но Лео никогда не скажет этого вслух, слишком сильно любит меня и Рин, ставшую сестрой и ему.
Замирает на миг, чтобы после удивить неожиданной просьбой:
- Зеркало судеб. Отдай его мне, на время. Хочу знать, где ты, и что с тобой.
Рука стискивает кулон. Зеркало, подаренное любимым, должно быть способом в любой момент узнать, что с ним происходит. И мне оно нужнее, ведь я сам - дракон, что может случиться? А Лео - вампир, более хрупкий и уязвимый. Но, ради его успокоения, безропотно отдаю артефакт, успокаивая себя тем, что во дворце, под защитой драконов, а главное, моего отца, супругу ничего не грозит. Его волнение можно понять, после исчезновения принцессы драконов ни в чем нельзя быть уверенными.
На прощание дарим друг другу еще один поцелуй, неожиданно превращающийся в страстный "танец", совсем как прежде. И, улетая на поиски, я упорно гоню прочь надоедливую, жалящую мысль о том, каким ярким вышло наше расставание. Будто скорой встречи не ждать. Глупо это, среди драконов муж в безопасности, а я совершенно точно собираюсь вернуться...
Мы долго кружим в воздухе над побережьем, но ничего подозрительного обнаружить не удается, как и уловить хоть отголосок связи, или наткнуться на какой-нибудь след. Неужели, все бесполезно? Весь материк перерыт несколько раз, но сюда нас с Винсом как будто тянет. Самое побережье, возле океана, где магическая завеса, не позволяющая легко покинуть этот материк, поглощает волшебство. Отсюда и семьей связаться не получится, надеемся мы, в основном, на магию крови, Винс уверяет, что для нее завеса не является помехой, но для того, чтобы он смог почувствовать Наринэ, она должна находиться не слишком далеко. Поэтому и возвращаемся сюда снова, тратя часы на бесплодные поиски. В конце концов, приходится отступить, чтобы завтра вернуться, либо отправиться в другом, тоже не раз исследованном направлении. Пока жива надежда.
Вдруг сердце сжимается от недоброго предчувствия, меня охватывает необъяснимая тревога. Невыносимо тянет домой... Лео? Не могу почувствовать его из-за проклятой завесы. Мой спутник тоже встревожен, и мы торопимся вернуться, не зная, что готовит судьба...
Лео
В очередной раз, когда боль, разделенная с драконицей, пронизывает меня насквозь, все вдруг ощущается по-другому: я словно действительно рядом с ней, слышу ее голос, стоны и крики, чувствую страх, отчаянную надежду и... любовь.
Сжимая в руке зеркало судеб, жалею о том, что оно не может показать всех, кто мне дорог, ведь Наринэ - одна из них. Посылаю ей свою любовь и остатки собственной магии, надеюсь, это поможет ей продержаться. При этом зову на помощь, и, когда Рин удается прислать ответ, рядом со мной уже двое: кузина мужа и сам король. Связь прерывается, и, вместе с новой волной слабости, накатывает отчаяние, сменяющееся новой надеждой.
- Другой материк! - бросает провидица. - Я поймала след, осталось лишь преодолеть завесу!
Слава богам, нашли! Меня клонит в сон, не могу сопротивляться, проклятая слабость.
Они успеют, обязательно успеют, ей нужно просто дождаться, теперь все будет хорошо...
Драконы
Вита отказалась остаться во дворце, настаивая на том, чтобы сопровождать дядю. Велимир не хотел, но был вынужден согласиться, белая драконица была провидицей, и это она уловила "след". Другой материк, отделенный завесой, словно чужой мир, и помощь видящей может оказаться неоценимой.
Драконица лишь на пару минут задержалась рядом со спящим вампиром, невесомо, едва касаясь кончиками пальцев, скользнула по огненным волосам и прошептала:
- Прости, я многого не могу изменить...
"Будь сильным!" - услышал Лео сквозь сон.
Позже, когда маги преодолели магическую завесу и драконы оказались там, где им было запрещено находиться еще много веков и много поколений назад, когда по внезапно усилившемуся "следу" удалось найти место заточения принцессы, когда жестоко было подавлено сопротивление защитников крепости, оказавшихся вампирами, а главный виновник истекал кровью, буквально растерзанный драконом в полуоблике, обезумевший от горя отец не мог найти в себе силы, чтобы прикоснуться к дочери.
Наринэ, даже сейчас прекрасная, неподвижно лежала на кровати. Спокойное, умиротворенное, выражение лица словно говорило о том, что принцесса спит, и ей снятся прекрасные сны, но Витания уже почувствовала то же, что ранее Велимир. В комнате пленницы билось только одно сердце - маленькое сердечко рыжего полукровки.
Король все же решился и сделал несколько шагов. Рука дрогнула возле дорогого лица. Дыхания нет. Сколько горя и муки отразилось на его лице, Вите хотелось плакать, но нельзя, только не сейчас, когда она словно сжатая пружина, готовая среагировать в любую секунду. Склонившись, Повелитель Неба поцеловал холодный лоб дочери. Вампирам придется ответить за это!
Но пока нужно сделать нечто важное. Проклятый полукровка не должен существовать, ради них всех.
- Убейте полукровку! - приказал король, однако, воины ничего не успели сделать. Принцесса Витания в один миг оказалась возле кровати и, схватив младенца, прижала его к груди. А в следующее мгновение она уже вылетела из комнаты, туда, где остались растерзанные тела вампиров. Драконы настигли и окружили ее, но никто из них не посмел бы причинить вред носительнице крови королев и их проклятья.
- Отдай это и иди сюда! - властно обратился к драконице ее дядя.
Вита улыбнулась, сквозь слезы потерь, предчувствие боли и страх. Легко ли это, зная, что будет, что ты потеряешь?
- Это всего лишь ребенок, все не так, как ты думаешь, дядя.
- Полукровка опасен для всех! Заберите его! - прорычал разгневанный дракон.
Витания покачала головой. Ее решение принято, пусть провидица многого не способна изменить, но что-то и ей подвластно. Увы, переубеждать его сейчас бесполезно.
Воины не могли напасть на принцессу, но среди них был тот, на кого не действуют запреты. Взбешенный король дважды ударил выпущенными когтями. В первый раз по глазам племянницы, вынуждая выпустить свою ношу из рук. Но Вита лишь вскрикнула, даже не пытаясь закрыться, и сжала руки сильнее. Второй удар пришелся уже по ребенку, так и не проснувшемуся в объятьях своей защитницы. Ослепшая драконица и тогда не выпустила младенца из рук.
По лицу текла кровь. Услышав шаги дяди, Вита поняла, что он направился за Рин, значит, затем - домой. У нее мало времени, поэтому, когда пораженные жестокостью своего короля драконы предложили ей помощь, провидица горестно и зло закричала:
- Вон, убирайтесь! Дайте мне побыть одной!
Едва воины, нерешительно потоптавшись, удалились, драконица бросилась туда, где лежало изломанное тело вампира. В ее руках ничего не было, иллюзия пала.
Дрожащими руками, на ощупь разматывая окровавленное тряпье, Витания облегченно выдохнула: ребенок еще спал.
Увы, здесь ее не оставят, но как же быть с ним? Чуткий драконий слух уловил слабое сердцебиение высшего вампира. Живучие твари. Что ж, выбора нет, все равно мальчика с собой не возьмешь, а одному ему не выжить.
Зубами рванув запястье, Вита нащупала лицо вампира и прижала кровоточащую рану к его рту. Драгоценная влага потекла, возвращая наказанного похитителя к жизни. Но это было не все. Проколов когтем маленький пальчик, драконица выдавила и каплю крови малыша, торопливо шепча заклинание. Нет, это будет совсем не та связь, что у Рин с Лео.
- Теперь ты будешь его рабом, вампир! И если что-то случится с этим ребенком, все, что произошло сегодня, покажется тебе приятным сном! - прошипела провидица.
Она успела вовремя, вернувшийся Велимир, нежно прижимавший к груди тело дочери, ничего не заметил. Что будет с телом ребенка, его не волновало.
Теперь можно спокойно, ни о чем не жалея, опереться на чью-то руку. Белая драконица сделала все, что могла. И пусть, усыпив малыша, поддерживая иллюзию и восстанавливая вампира, она теряла силы, необходимые для собственного исцеления, пусть останется слепой на десятилетия. Даже дар, который теперь не прорвется в видениях, стоил того.
Нет, осталось еще одно, пусть это только поверье, легенда, но и оно может оказаться важным.
- Дядя, дай имя своему внуку! - громко крикнула Вита, вынуждая так же громко ответить, чтобы услышал затаившийся Гилион.
Злоба захлестывала дракона с головой. Имя, сейчас, когда в его сердце пожар ненависти, ярости и жажды мести? И этот полукровный твареныш тоже виноват!
- Агни! - зло бросил Велимир.
Огонь. Все сгорит, вампиры ответят за то, что совершили.
Глава 10
Лео
"Будь сильным!" - послышалось мне. Или приснилось? Неважно, я все равно не понял, что имела в виду драконица.
Даже не знаю, сколько времени проспал, но, похоже, был поздний вечер. Значит, Ай скоро вернется, отозвалось теплом в груди. И тут вернулись воспоминания о недавних событиях: Наринэ, ее нашли!
Осторожно пытаясь подняться, я с удивлением обнаружил, что уже совсем не так слаб, как был в последнее время, хотя прежние силы так и не вернулись. Это ведь хороший знак, верно? Правда, меня колотило в ознобе, из-за чего пришлось закутаться в плащ.
Поспешив в большой зал для торжественных приемов, я был немного удивлен реакцией встреченных по пути драконов: одни шарахались в сторону, пряча глаза, другие - смотрели с ненавистью, сжимая кулаки и словно готовясь наброситься.
Решив пока не обращать внимания на все странности, я продолжал свой путь, ведь сейчас главное узнать, что с сестрой моего любимого.
Я не ошибся с выбором места, все происходило именно там. Столпившиеся драконы расступились передо мной, и, с трудом оторвав взгляд от их мрачных, скорбных и полных ненависти лиц, я увидел постамент, на котором лежала спасенная драконица. Только, спасенная ли? Лицо Наринэ, бледное, красивое, умиротворенное, притягивало взгляд, манило подойти и коснуться, проверить, что с ней. Ведь девушка спит? Не знаю, откуда пришла уверенность, что непременно нужно это сделать, но казалось, что именно мое прикосновение способно ее разбудить.
Драконы злобно сверкали глазами, некоторые рычали, кажется, я услышал несколько проклятий, но никто не посмел заступить мне дорогу. И лишь когда я остановился в последних двух шагах, чтобы решиться, раздался гневный окрик дракона.
- Посмотри на мою дочь, вампир! - пророкотал Велимир.
Но я и так не мог отвести взгляда от бездыханной Рин. Не мог, не хотел в это верить.
Мысль о том, что об этом придется узнать Айтену, казалась невыносимо жестокой.
- Что с ней? - прошептал я, прислушиваясь к себе. Неужели постепенно возвращающиеся ко мне силы означали именно это? Раз так, я предпочел бы обойтись без них.
Горе Повелителей Неба понятно и близко, я и сам страдаю, горько оплакивая ужасную потерю, но явно агрессивный настрой драконов настораживает и даже пугает.
После нескольких бесконечно долгих мгновений, полных гнятущего молчания, Велимир оказывается напротив меня. Взгляд дракона, полный ненависти и жажды мести, прожигает насквозь.
- Что с ней? - обманчиво спокойно переспросил король, но за его спокойствием чувствуется ярость стихии, готовая снести все на своем пути, и голос набирает обороты. - Ты спрашиваешь что с ней, кровосос из рода убийцы?
Даже оскорбительное название вампиров не потрясло так сильно, как это ужасное обвинение. Велимир же продолжал говорить кошмарные, невероятные вещи, которые никак не укладывались в моей голове.
Дядя... невозможно. Как Гил, старший вампир из правящего рода, кузен Владыки, мог на такое пойти?
Самое ужасное, что я начинаю понимать: убитый горем отец винит в произошедшем не только Гилиона, а всех вампиров, в первую очередь, нашего рода.
Когда Велимир умолкает, тишина снова опускается тягучим, густым туманом. Не знаю, что делать, сердце плачет о Наринэ, в нем тревога за мужа, и в то же время, хочу достучаться до озлобленного дракона, сказать ему, как тяжела его потеря и для меня. И поддержать его, тоже являющегося членом моей семьи, и убедить в том, что другие вампиры не виноваты в произошедшем. Но в горящих глазах читаю столь сильную ненависть, что невольно отступаю, делая шаг назад под убийственной тяжестью взгляда.
- Вампиры ответят за все, - подтверждает мои опасения король, - все вы ответите, и ты умрешь первым!
Сердце бьется так сильно, что, кажется, готово вырваться из своего тесного плена. Что же делать, разве я могу сражаться с отцом Айтена, даже не учитывая того, что вампиру не справиться с драконом один на один? Главное не в этом, а в том, что поднять руку на единственного родного моему любимому человека, причинить ему еще большую боль, я не посмею.
Велимира же подобные вопросы не беспокоят, он совершенно точно собирается причинить новые страдания сыну, уже потерявшему сестру-близнеца. Хочу верить, что дракон остановится, вспомнив о том, кто дорог нам обоим...
- Не допусти несправедливости, - раздается негромкий женский голос в стороне.
Повернувшись на него, пораженно смотрю на принцессу Витанию. Глаза подошедшей драконицы прикрыты широкой белой повязкой, на которой тут же начинает выступать кровь. Кровавое пятно расползается, и алая жидкость каплями стекает на лицо. Выглядит это ужасно, смотрю на девушку с жалостью и недоумением. Она явно ранена, но если был тяжелый бой, как драконы могли допустить такое, подвергнуть опасности драгоценную кровь королев?
И почему не срабатывает регенерация, обычно весьма высокая у Повелителей Неба? Слишком много вопросов, но ситуация не располагает к распросам.
- Не смей говорить мне о справедливости! - рычит дракон. - Справедливо было бы убить их всех, спалить до тла вампирские земли, пролить реки их проклятой крови за каждую слезинку моей дочери! Но я всего лишь заставлю Изара понять, как велико мое горе!
Затем король поведал о своих планах. После того, как он разделается со мной, истерзанное тело отошлют Владыке. Его слова звучат так дико, что я с трудом их воспринимаю. Как это ни жестоко, Велимир собирается множить горе и ненависть. Неужели он не понимает, что может развязаться война? Или... король драконов этого и ждет? "Убить их всех, спалить до тла вампирские земли, пролить реки их проклятой крови..." Теперь мне по-настоящему страшно, не за себя, за всех нас, вампиров, драконов, тех, кто дорог и незнакомых.
Витания пытается в чем-то убедить своего дядю, но я не слушаю их, даже не обращаю внимания на угрожающе выпущенные когти.
Моим вниманием снова завладела Наринэ, и вернулось чувство, что мне необходимо к ней прикоснуться. Так все странно, разве при образовавшейся между нами связи, я не должен сейчас страдать физически? Но, кажется, даже магия возвращается ко мне. Как зачарованный, делаю шаг к постаменту. Велимир бросается за мной, но между нами встает слепая, теперь я это понял, провидица.
- Одумайся! - увещевает она.
Но дракон в ярости, кажется, он собирается меня разорвать прямо сейчас.
Я же прислушиваюсь, краем глаза замечая, как замирает и Вита. Она тоже это слышала?
В зале, полном драконов, где слышны их разговоры, бормотанье, ругательства и проклятья, где раздается полузвериное уже рычание короля, только мы двое смогли услышать этот удивительный и такой прекрасный звук - один единственный удар сердца.
- Жива! - кричим мы в один голос.
- Рин жива! - драконица продолжает убеждать окаменевшего дядю.
Но он отшвыривает Виту прочь.
- Ступай к себе, пока я не отправил тебя в темницу! Принцесса мертва, и эта твоя выходка не спасет кровососа! Тело Наринэ будет предано огню, как тела всех драконов, погибших в битве!
Напрасно мы с провидицей пытались его переубедить, дракон оставался непреклонным, только еще сильнее приходил в ярость, и я понял, что время расправы пришло, но не это занимало все мысли.
Беспокойство о собственной судьбе отступает на второй план, теперь я ужасно боюсь за Наринэ, ведь Велимир собирается сжечь свою дочь заживо!
Глава 11
Лео
Происходящее не было битвой, скорее, бойней. Даже драконы понимали это через пелену своего горя. Взрослый дракон в полуоблике, повелитель, против принца вампиров, который так долго был болен. Дракон почти безумен от ярости, вампир безоружен и слаб...
Никаких шансов. Напрасно принцесса умоляла своего дядю, Велимир не собирался останавливаться, сила его ударов, способная и стену проломить, выпущенные когти, которые несколько раз вонзались, кромсая, разрывая плоть. Я был обречен.
Не могу противостоять королю на равных, единственное, на что хватает едва начавших возвращаться сил, - уходить от ударов и закрываться, насколько это возможно. Бесполезно, всего лишь отсрочка неизбежного.
Айтен... Больнее всего оказалось думать о нем, о том, какое горе ждет сероглазого принца дома. В сторону, вырвать у судьбы еще один миг, чтобы бросить взгляд в зеркало судеб. Ай с Винсом, они рядом, словно поддерживая друг друга... Любимый и брат, хорошо, что они не останутся в одиночестве, поддержка будет нужна обоим. Но... война. Нет, они не допустят этого, неужели кто-то захочет бессмысленных жертв, ведь это не то, что значит "быть правителем"? Жажда мести и ненависть ослепляет, увы, Велимир сейчас не способен этого понять.
Кровь. Сколько крови, кажется, я не смогу смотреть на нее до конца своей жизни... Какая глупая мысль, моя жизнь оборвется совсем скоро, здесь, где я был так счастлив. Взгляд падает на кулон из слез. "Пламя дракона", по словам Ая, этот артефакт достаточно силен, чтобы справиться даже с ним. Нет, не хочу даже думать об этом. Велимир - отец моего любимого, разве я могу причинить Айтену еще и такое горе? И рука бессильно падает, так и не донесенная до кулона...
Кажется, все, странная оглушенность, воздух становится густым, словно кисель, не могу пошевелиться, следующего удара мне не избежать, не отвести и не ослабить.
Слабость заставляет опуститься на колени, тело не слушается, даже глаза не желают смотреть. Удивительно, но я уже совсем не чувствую боли. Жду, но последнего удара все нет.
- Соберись, Лео! - это Вита, ее голос совсем рядом, рука сжимает мое плечо и тянет вверх.
Не могу ничего понять. Собраться, зачем? Разве так легче умирать?
Кажется, я спросил это вслух, а затем смазанная, несильная пощечина привела меня в чувство. Не удивительно, ведь она бьет наугад. Провидица драконов слепа.
- Соберись, принц! - шипит, склонившись почти к моему лицу. - Будь сильным, сейчас все зависит только от тебя. Я не смогу долго удерживать морок!
Только теперь замечаю фигуру короля в стороне, Велимир двигается очень медленно, словно время замедлилось для него, и я с трудом понимаю: дракон все еще сражается, с воздухом. Но скоро он поймет свою ошибку.
Бросаю взгляд на Рин. Сердце сжимает тоска, ее предадут огню, и я ничем не могу помочь. Если бы у меня были силы открыть телепорт...
- Ты сможешь, - кажется, никто и никогда не верил в меня, как эта белая драконица, я ведь и сам теперь не верю.
Но выпущенные когти полоснули по тонкому запястью, тут же наугад поднесенному к моему лицу, и божественный напиток снова ожег изнутри, как и в прошлый раз, с ее кузиной. Следом накатила волна силы, хотя и не такая, как хотелось бы.
Бросаюсь к Наринэ, проскальзываю мимо неподвижных драконов с затуманенными взглядами и оглядываюсь на Виту, пораженный ее силой.
В следующий миг сестра Айтена в моих объятьях. Точный телепорт вряд ли удастся открыть, пока главное убраться отсюда подальше, желательно, поближе к замку отца. Бережно удерживаю девушку на руках, хотя из-за слабости она и кажется слишком тяжелой.
Теперь все будет хорошо. Я объясню все отцу, мы спасем Рин, Велимир, наконец, поверит, что его дочь жива. Войны не будет.
Начинаю открытие телепорта, но останавливаюсь, возвращаясь взглядом к спасшей меня драконице. Что будет с ней?
- Вита, с нами? - с надеждой ожидаю ее ответа, понимая, что у меня во дворце драконов есть еще одно близкое существо, а я и не знал. Слишком опасался ее странностей, ее дара и безумия.
Улыбка принцессы выглядит жуткой из-за стекающих по лицу алых дорожек. Кажется, будто провидица плачет кровавыми слезами. Кого она оплакивает?
- Нет. Я нужна здесь. Айтену... и дяде.
Мы не сказали "прощай", это плохая примета. Но почему не сказали "до свидания"?
Время начало набирать обороты, вернее, спадал наложенный Витанией морок, Велимир двигался быстрее, зашевелились, будто проснувшись, драконы. И я шагнул в телепорт, прижимая к груди драгоценную ношу и моля всех богов помочь.
- Береги ее...
"Будь сильным".
Глава 12
Айтен
Мой мир рухнул в одночасье.
Попрощавшись с Винсом, я летел домой, туда, где ждал Лео, куда стремилось ноющее от предчувствий сердце. Пусть вновь без добрых вестей, но увидеть его, знать, что все хорошо. Как зеркало судеб пригодилось бы сейчас мне самому...
Чем ближе, тем тяжелее на сердце, словно его постепенно сжимают в железных тисках. Не удается связаться с отцом - он просто блокирует все мои попытки, с Витанией - я натыкаюсь на плотный, густой "туман", и с моим рыжиком тоже. Успокаиваю себя, это уже привычно, слабость Лео и потеря им большей части магических сил причиной тому, хотя между нами и образовалась связь.
Дворец короля, величественный в своем сияющем великолепии, на мгновение кажется мне мрачным склепом. Зажмуриваюсь, прогоняя отвратительное видение, и бегу внутрь, в зал церемоний, туда, где чувствую отца и кузину, слезы, тоску и горе. Но не чувствую Лео, будто его нет во дворце.
Драконы расступаются передо мной, отводят глаза, отходят подальше, чувствую их страх, пробуждающий что-то темное внутри, вместе с пониманием: случилась беда.
Ворвавшись в зал, обвожу все в нем воспаленным взглядом. Лео, мой Лео... Не могу думать ни о чем другом. Глаза выхватывают постамент с белым покровом, сердце замирает, но, нет, он пуст. Но... с кем мы прощаемся? Зачем это?
- Где Лео, - сам не узнаю хриплого голоса и срываюсь на крик. - Где мой муж?! Отец!
Шагаю навстречу к королю, надеясь на объяснения, лелея надежду в груди, ведь я бы почувствовал, если... Взгляд. Отец, все еще выпущенные когти, кровь на его руках и одежде, кровь на полу, смятение присутствующих, и... окровавленный плащ моего любимого у королевских ног. Чего я хотел в тот миг? Ослепнуть, умереть, повернуть время вспять? Убить... отца?
Застыв, жду его ответа на невысказанный вопрос. Все еще не могу поверить, не могу отпустить свою глупую, трепыхающуюся в агонии надежду.
Но в глазах короля лишь холодная ярость и жажда крови.
- Вампиры похитили и убили твою сестру, - рычит он.
Нет, Рин... мертва? Этого не может быть, ведь мир бы перевернулся, как если бы и Лео... Но то, что я слышу дальше повергает в пучину отчаяния. Велимир обезумел от горя, я понимаю, что виновник всего - Гилион, кузен Владыки вампиров, но король, похоже, собирается мстить им всем, не щадя никого. Разве драконы способны на подобное?
- Лео? - шепчу, в душе умоляя о разумном объяснении какой-то нелепой случайности с его плащом.
С потерей близняшки смириться невозможно, но такого удара моему миру не вынести.
Взгляд, яростный и торжествующий, кровавая ткань, слова, разбивающие на "до" и "после". Рин нет, Лео нет. И мой мир перевернулся.
Кровавая пелена застилает глаза, позже я буду думать, похоже ли это на чувства Велимира, похоже ли наше горе, пустота в душе, заполняемая лишь жаждой мести, сейчас же лишь одно желание, весь смысл моего существования сворачивается до этого зала и дракона напротив, которого уже никогда не назвать отцом. Лишь его горло, его сердце, его кровь. Бросаюсь снова и снова, королю удается отбить все удары, на его стороне возраст: опыт и сила взрослого дракона, на моей - боль, рвущая в клочья душу...
Я пропускаю множественный ментальный удар, в полузабытьи чувствуя, как меня куда-то несут, торопливое, неловкое поглаживание рукой по лицу и мысленное пожелание быть сильным, даже не зная кто это.
Быть сильным. Разве я теперь могу... быть?
Прихожу в себя на собственной кровати, где мы с Огоньком... Сердце рвется прочь, с ним и тело, но бесполезно. Я прикован цепями, и это магические оковы: даже дракону их не разорвать.
Мои попытки освободиться не приносят результата, но я не могу остановиться, продолжая биться в цепях. И единственное мое желание - отомстить. А потом будь, что будет. Моя жизнь уже не имеет смысла.
Ужасно желать смерти отца, но как он мог так поступить с нами? Лео... Самое прекрасное, доброе и благородное существо на свете. За что?
Вспоминаю нашу первую встречу, когда рыжик бросился защищать от меня Наринэ, совершенно незнакомую, как он тогда думал, человеческую девушку.
Наши ссоры, сомнения и недоверие, которые, как оказалось, не стоили ничего.
Наши тайные встречи, первые поцелуи, нежность и страсть. Обручальное кольцо на моем пальце. Его смелость, решительность, ведь это Огонек спас нашу любовь тогда. А я не смог, не сумел уберечь, защитить, хотя и клялся...
В отчаянии снова рву цепи, но "браслеты", к которым они прикреплены, лишь впиваются сильнее.
Женский голос возвращает в реальность, вырывая из омута бесполезной ярости и безысходности
- Тише, Айт. Это магические оковы, ты только поранишься.
Я знаю, ведь, будь по-другому, давно разорвал бы их, приняв полуоблик. Горько усмехаюсь, не поворачиваясь к ней, и даже прикрыв глаза. Витания, кузина-провидица, не хочу, не могу сейчас ее видеть. Почему, когда это было действительно важно и необходимо, она не предупредила об опасности для тех, кто дорог?
- Я не могу всего объяснить. Никогда не вижу всей картины. И есть правила, которые понятны лишь подобным мне. Но я люблю тебя, люблю дядю, Наринэ и Лео и делаю все...
В эту минуту, не веря ни единому слову, я ее ненавижу. Лживые оправдания не находят отклика, кажется, не будь на мне цепей, и кровь королев не спасла бы кузину.
Зажмуриваюсь еще сильнее и шиплю сквозь зубы:
- Делаешь все? Любишь? Тогда почему они мертвы? Убирайся, Вита! Это и твоя вина...
Голос уже совсем рядом, обволакивая своей мягкостью, силой убеждения, словно проникая внутрь:
- Они живы, Айт.
Снова ложь, говорю я себе, но сердце так хочет верить. Что тому виной, невозможность жить без Лео, то, что я так и не видел их тел, ментальные способности кузины? Не знаю, но безумно желаю, чтобы это чудо оказалось правдой, что и заставляет меня открыть глаза и повернуться к драконице, чтобы в ее глазах прочитать ответ. Непроизвольный крик срывается с губ. На глазах Виты лишь широкая повязка с проступившими каплями крови. Понимаю, что это значит, в сердце бьется жалость, сострадание и любовь к этой, все-таки, близкой мне женщине. Хочу спросить, что произошло, но и слепая, она предугадывает мое желание и подносит палец к губам.
- Нельзя терять времени. Рин и Лео живы, но я не могу сказать, где они теперь.
Слушая Виту, я удивлен тем, как много осталось незамеченным. Оказывается, между моим мужем и сестрой действительно возникла особая связь, из-за того, что вампир выпил крови драконицы. И именно эта связь помогла Наринэ выжить. Известие о ребенке-полукровке поражает, но его уже нет. Жаль, конечно, ребенок не виноват, что родился, хотя здесь Велимира можно понять. Да и Витания не желает говорить об этом.
Узнав о том, что произошло между королем и моим вампиром, я снова пришел в ярость, но мысли о мести отступили, теперь, когда известно, что Огоньку, пусть и раненому, удалось сбежать и даже захватить с собой Рин, я... Это не передать словами, я счастлив,беспокоюсь, схожу с ума.
- Они у вампиров? - с надеждой спрашиваю у кузины.
Драконица качает головой:
- Нет, Лео был очень слаб, а магия его нестабильна. И я не знаю, куда открылся портал. Но они не у вампиров, и Велимиру известно об этом. Король отослал Владыке Изару окровавленный плащ его младшего сына.
Мы оба понимаем, что это значит, ослепленный горем и жаждой мести, отец нанес такой же ужасный удар другому любящему отцу. Но и на этом он не остановится. И что сделает Изар? Будет война. Эту мысль я не успеваю озвучить, Вита первая обращается ко мне:
- Ты должен встретиться с Владыкой и остановить войну.
В руках ее появляется мерцающий в полумраке комнаты магический ключ. Я в смятении. Сейчас получу долгожданную свободу, но что дальше? Зная, что Лео и Рин живы, я уже не чувствую той всепоглощающей ненависти к королю и не желаю ему смерти, хотя и простить не могу. Поэтому, нападать на него не собираюсь. Но что мне делать? Сердце рвется к самым дорогим существам во всем мире, даже не зная, где их искать, но долг наследника велит остановить войну. Захочет ли Изар встретиться и выслушать? Сумею ли я его убедить?
В одном Витания точно права: с королем драконов сейчас говорить бесполезно, он не видит и не слышит ничего вокруг, кроме собственной ненависти. Чудо уже то, что меня просто приковали в собственных апартаментах, не бросив в темницу, или... Хотя, я ведь теперь для него - единственный наследник.
На одной чаше весов - Лео и Рин, неизвестность, страх, моя любовь, на другой - война, драконы, вампиры, сотни, возможно, тысячи жизней, долг. Нелегкий выбор.
Или, его и вовсе нет?
- С ними все в порядке? - один-единственный вопрос, с надеждой услышать от провидицы хоть что-то, не заверение, не обещание, лишь его тень.
Но сейчас Витания не может дать мне и этого.
- Я ничего не вижу. Мой дар потерян вместе с глазами, - спокойно, словно о чем-то обыденном, хотя я чувствую ее тоску. В этом тоже виновен отец, но драконица не злится, не ненавидит. Остается рядом, чтобы спасти и его тоже, говоря о своей любви, она не лжет.
- Почему не сработала регенерация?
- Тогда мне пришлось выбирать между глазами и чем-то гораздо более важным... Не сейчас, торопись, пока твоя охрана спит.
Уже через несколько минут под покровом ночи я покидаю королевский дворец, никого не встретив, кроме спящих на часах стражников. Кузина поскромничала, похоже, жертвами ее воздействия стали не только два воина у дверей в мои апартаменты.
Не хочу оставлять ее с отцом, но Вита сама не желает его покидать. А мне следует поторопиться. Одно прощальное объятье. "Я верю в тебя". Да, это так, теперь мы действительно верим друг в друга.
Проводив кузена, принцесса без сил опустилась на землю. Рука нащупала вновь проступившую на повязке влагу. Ментальное воздействие не далось легко, если так и дальше пойдет, на какое время отложится регенерация? "Что-то гораздо более важное..." Пусть...
Глава 13
Лео
Так и не понимаю до конца, что происходит. Похоже, что на построение точного телепорта я теперь не способен. Причиной тому и продолжительная слабость, вызванная необходимостью поддерживать драконицу, и травмы, полученные по вине ее отца. Кровь Витании придала мне сил, но их все равно оказалось недостаточно.
К такому выводу я пришел, оглядевшись на месте выхода из телепорта. Это было не просто далеко от замка Владыки. Вообще не на территории вампиров, впрочем, как и драконов. Совершенно незнакомая местность, другая растительность, да и сам воздух казался иным. Какое-то смутное ощущение беспокойства заскреблось на душе, но больше волновало не это. Наринэ по-прежнему оставалась неподвижной в моих объятьях, и я не представлял, что делать дальше. Очутившись неизвестно где, с бессознательной девушкой на руках, не зная даже насколько мы далеко от дома, без средств, не считая нескольких украшений, переживая за тех, кто дорог. Айтен, любимый, надеюсь, Витания сможет успокоить его. Отец и брат... Сама Вита... И, как бы то ни было, Велимир. На что еще способен дракон, ослепленный горем и жаждой мести? Вспоминаю его искаженное ненавистью лицо. Повелители Неба... Одни из первых детей создателя, самые удивительные, мудрые и прекрасные существа в этом мире. Мы привыкли считать их такими. Не так ли разбиваются иллюзии?
Мой вид оставляет желать лучшего, кровь драконицы позволила затянуться ранам, но окровавленная одежда в весьма плачевном состоянии. И, похоже, даже вампирам требуется отдых.
Осторожно опускаюсь прямо на землю, по-прежнему удерживая принцессу, и в этот миг кое-что привлекает внимание. Не своим глазам, но это действительно так: грудь Наринэ мерно вздымается. Приложив к ее груди руку, убеждаюсь, сердце бьется, спокойно и ровно, так, будто драконица просто спит. К сожалению, все попытки разбудить ее ни к чему не приводят.
Что ж, по крайней мере, у меня есть надежда. Рин жива, это главное, надеюсь, рано или поздно она проснется. Я же должен позаботиться о сестре Айтена, как о своей, каковой ее и считаю. А так же разобраться в том, где мы находимся, найти способ вернуться домой, к любимому дракону, вернуть домой Рин, тем самым успокоив ее отца и помирить драконов с вампирами. Ничего невозможного, верно?
Немного отдохнув, я попытался определить, как далеко от дома нас занесло, но ничего не вышло. Не получилось ни почувствовать мужа, брата или отца, ни построить новый телепорт. Кажется, магия снова играет в игры, и они мне совсем не нравятся.
Что ж, в любом случае, нужно с чего-то начинать, даже если придется идти наугад.
Остается надеяться на то, что мы кого-нибудь встретим, рано или поздно, и узнаем где находимся. Или же магия вернется. Неприятно чувствовать себя беспомощным, но именно в такой ситуации, когда многое зависит от меня, это особенно ужасно.
Однако, не время переживать, нужно действовать, и мы отправились в путь.
Через некоторое время мы выходим к населенному пункту, это небольшой и, похоже, человеческий городок. Уже на подходе к нему нам навстречу начали попадаться люди, но никто из них не пытался заговорить, очевидно, мой вид не располагал к любопытству.
Это и к лучшему, я и сам не торопился вступать в контакт, предпочитая сначала осмотреться. Место, определенное мной, как постоялый двор, бросилось в глаза практически сразу. Надменный взгляд, заявление о том, что моя сестра больна, и ее дорогая одежда оказались достаточной причиной для того, чтобы человек за стойкой не потребовал плату вперед. Уложив Наринэ, я отправился на поиски ювелирной лавки, где собрался расстаться с одним из подарков мужа.
Это случилось еще в самом начале нашего брака. Айтен все никак не мог успокоиться по поводу того, что я сам заказал оба наши кольца, хотя я бы на его месте больше переживал о том глупом побеге, когда мне пришлось прийти за ответом любимого к драконам. Но, как бы то ни было, мало того, что он не практически не выпускал меня из виду, а по возможности и из объятий, мой сероглазый принц вдруг начал задаривать меня драгоценными подарками, буквально каждый день. И одним из них оказался этот перстень, тоже удивительно тонкой работы, с крупным и редким бриллиантом. Тогда мне пришлось серьезно поговорить с Аем и убедить его больше не так не делать, объяснив, что жду от него совсем другого. Но этот подарок я не снимал, он стал мне почти также дорог, как и та, единственная, драгоценная и любимая слеза. И вот теперь у меня нет выбора.
Я не могу снять одно из украшений Рин, пока она без сознания, но и деньги нам нужны. Расстаться же с частичкой любимого, что заключена в моем обручальном кольце, и вовсе немыслимо, как и с могущественными артефактами, что я ношу. Зеркало судеб! Как я мог забыть о нем, ведь это же верный способ узнать, что сейчас происходит с моей парой, моей половинкой.
Однако, я не решаюсь смотреть в зеркало на улице, ни к чему привлекать излишнее внимание в городе людей. Вернусь к Наринэ, и тогда взгляну, а сейчас нужно поторопиться, не стоит оставлять девушку надолго одну. Хотя и комната не только заперта. Приятным сюрпризом для меня оказалась вернувшаяся способность к наложению защитных чар, немаг, а среди людей таких подавляющее большинство, не сможет зайти в предоставленную нам комнату.
Наконец, я нашел ювелирную лавку и поспешил туда. Невысокий человек придирчиво оглядел мою потрепанную одежду и осторожно улыбнулся, то ли из вежливости, то ли оценив то, как она должна была выглядеть раньше, то ли заметив украшения на моих пальцах, что скорее всего.
Предложенный к покупке перстень был изучен и оценен, разумеется, где-то в десятую часть от своей реальной стоимости. Никогда не делал этого прежде, но пришлось торговаться. Человек же не сводил жадного взгляда с моего обручального кольца.
- За ту цену, которую Вы просите, я бы взял оба, - заявило это наглое существо.
- Нет, и не думай об этом, человек! - прорычал я.
Возможно, мой ответ прозвучал слишком резко, но даже само предположение о том, что я смогу расстаться с частичкой Айтена... Хотя, ради спасения его сестры, наверное, пошел бы и на подобное, не будь другого выхода. Но ведь он есть!
Тут же, боясь, что ювелир откажется брать то, что предложено, добавил спокойнее:
- Оно обручальное.
В глазах человека отразился испуг.
- Что Вы, господин, я и не думал, - вдруг забормотал он, а кучка золота на столе тут же выросла в несколько раз, - я возьму Ваш перстень, и не буду продавать его в течение полугода, чтобы Вы могли выкупить его обратно.
Подобные изменения не могли не насторожить, его страх слишком сильно бросался в глаза, и я решился спросить:
- Что ты знаешь о драконах?
В результате чего несчастный ювелир просто затрясся от ужаса.
- Ничего, господин, ничего, только легенду о драконьих горах, где остался последний дракон, безумный и древний, и никто по эту сторону завесы не скажет Вам больше!
По эту сторону завесы?! Я - глупец. Это же было так очевидно, все не просто незнакомое, все другое. Слишком много людей, даже в человеческих городах не могут быть только люди! Кому-то - по эту сторону, а кому-то - по ту. Мы с Наринэ оказались по ту сторону завесы, на другом материке. И от этого знания ничуть не легче. Но как мне удалось построить телепорт именно сюда? Что могло послужить привязкой? Одно дело, когда я наугад телепортировался во дворец Велимира по слезе его сына, но что могло привести на другой материк - неизвестно. И, самое главное, как нам вернуться домой?
Я решил вернуться к принцессе, но сначала выпытал у мужчины все, что он знал, о драконьих горах и самих драконах. И это нуждалось в осмыслении. Драконы - безумные, все разрушающие чудовища? Что за бред? Хотя, вспоминая отца моего любимого, уже ни в чем не будешь уверен, как прежде. Неизвестно, чем они допекли своих драконов, а то, что остался только один из них, тоже наводит на определенные размышления, не сами же они исчезли. В любом случае, если дракон настолько древний, как утверждал этот человек, то, почти наверняка, он сможет помочь нам пересечь завесу. Значит, теперь я знаю, куда идти. О боги, Рин... Это будет непросто.
Глава 14
Лео
Вернувшись к Наринэ, с удовлетворением отметил, что за время моего отсутствия никто не пытался пересечь защитный контур. Драконица уже не выглядела такой бледной, как прежде, сердцебиение было спокойным, дыхание - глубоким и ровным, что давало надежду. Увы, разбудить девушку по-прежнему не удавалось. Это могло привести к неприятностям. Как, скажите, пересечь половину материка с бессознательной драконицей на руках?
Но, похоже, особого выбора у нас нет. Встретиться с единственным оставшимся здесь драконом необходимо, возможно, тем более, если он настолько древний, как говорят. Возможно, дракон не только подскажет способ вернуться домой, но и поможет своей соплеменнице.
Остается надеяться на то, что больная сестра на руках молодого человека не привлечет слишком много внимания. Что мы сможем найти драконьи горы и их обитателя. И, еще такая малость, что он не окажется настолько безумным, чтобы испепелить нас на месте.
Ладно, сейчас нужно хорошенько выспаться, утром будет ясно, что и как делать дальше. Может, удастся примкнуть к какой-нибудь группе людей, направляющихся приблизительно в том направлении, на запад.
К счастью, в человеческом облике никто не заподозрит в Рин дракона, реакция ювелира явно продемонстрировала, что здесь ее происхождение лучше держать в тайне. Значит, будем людьми, проблем с этим возникнуть не должно. Даже мой крылатый в свое время принял меня за человека.
Прежде, чем лечь самому, я получше укрыл Наринэ и, сам не понимая, почему, нежно поцеловал ее в лоб. Показалось, что мое присутствие, забота и нежность смогут помочь. По крайней мере, очень хочу в это верить... Но пока тщетно.
Вздохнув, отошел от сестры Ая и собрался уже было ложиться, но неожиданный звук из-за стены привлек мое внимание.
Ничего особенного, в сущности, в нем не было. Просто плач, негромкий, приглушенный плач ребенка из-за стены, но он отозвался странным, щемящим чувством в груди. Почему? Я не мог этого понять. Что такого удивительного в плаче человеческого ребенка в человеческом же поселении? Дети часто плачут, и дети вампиров не реже, чем других рас. Но никогда и ничей плач не наполнял сердце такой ноющей болью, желанием утешить, все исправить. Глупо, малыш всего лишь хочет есть, или его нужно переодеть, детские беды такие простые и их так легко решить тем, кто рядом. О ребенке есть кому позаботиться, а у меня просто в голове помутилось после всего, что произошло за последнее время.
Но напрасно я надеялся, что усталость и переживания возьмут свое, сон упрямо не шел, прогоняемый спутанными мыслями и звуками из соседней комнаты. Напрасно женщина, чей голос удалось расслышать из-за стены, пыталась успокоить дитя. Ребенок плакал все громче, даже подушке, которой я накрыл голову, не удалось приглушить этот уже почти невыносимый звук.
Странно, но раздражения или неприятия не было, скорее, огорчение и переживание. Странно, переживать из-за совершенно чужого, человеческого младенца.
В конце концов, я не выдержал и отправился узнать, что там происходит. Дверь в соседнюю комнату была приоткрыта. Удивительно, как никто из возмущенных постояльцев не заявился выяснять отношения, ведь плач превратился в настоящий рев. Но когда я подошел совсем близко, чтобы постучать, дитя вдруг затихло.
Женщина, открывшая дверь, выглядела очень усталой. Маленький сверток на ее руках уже не издавал ни звука. Я же не понимал, что происходит, не оставляло ощущение неправильности всего происходящего, хотелось подойти ближе, забрать, прижать к своей груди. Но женщина разбила странное очарование момента, ее немного хриплый голос заставил вздрогнуть:
- Простите, господин, Агни больше не плачет. Утром мы уедем, и больше не побеспокоим Вас.
Повинуясь неясному порыву, я протянул руки в молчаливой просьбе, но паника в глазах женщины заставила отступить.
- Нельзя, нет, - забормотала она. - Хозяин меня убьет, он не позволит никому прикоснуться к сыну. Я всего лишь кормилица, простите, господин!
Стараясь не показать внезапно охватившего меня разочарования, я был вынужден отступить. Все верно, у этого ребенка есть отец, скорее всего, к нему они с кормилицей и направляются, он и будет держать на руках, заботиться и утешать. Так и должно быть, но что-то по-прежнему не давало покоя, и я сделал, пожалуй, самую странную, не поддающуюся никакой логике вещь в своей жизни.
Уходя из чужой комнаты, оставив позади удивленную женщину и совсем успокоившегося ребенка, я оставил там и кое-что еще.
Слеза дракона, обручальное кольцо, частичка моего любимого, символ нашей неразрывной связи, любви, принадлежности и необходимости, всего того, что и не выразишь словами. И этот драгоценный дар остался на тонкой цепочке прямо поверх ткани в которую был завернут чужой, человеческий младенец.
Сам не знаю, почему, и насколько сильно пожалею об этом потом. Но не сейчас, когда, наконец-то проваливаясь в благословенный сон, цепляюсь только за еще одну странность: Агни, не выходит из головы, Агни. Огонь. Нет, не так, Всеразрушающий Огонь. Какое странное имя для человеческого ребенка...
Глава 15
Айтен
Покинуть королевский дворец, незамеченным добраться до границы и пересечь ее оказалось не самым трудным. Проникнуть в самое сердце вампирских земель, в замок их Владыки - тоже. Помогает все та же способность, под прикрытием которой я невидимкой ходил по этому замку прежде. Ведь не прошло и двух лет, но сколько всего...
Это совсем не трудно - найти Изара, собравшего вокруг себя приближенных лордов-вампиров, вместе со старшим сыном в кабинете. Нет ничего сложного в том, чтобы проскользнуть мимо них, несмотря на то, что приходится замирать без движения, когда кажется, что древние и могущественные Nosferatu могут уловить движение даже не слухом, не кожей, а каким-то своим, особенным чувством. Тем не менее, тенью преодолеваю расстояние и, наконец, оказываюсь прямо перед Владыкой.
Вот теперь сложно. Что дальше?
Нужно было убрать отвод, сразу подойти к вампиру, не смотреть в его глаза, сказать главное, чтобы тому захотелось выслушать дальше, сказать, что его сын жив. Но поздно, я смотрю в эти потемневшие омуты, и не вижу в них ничего, кроме ненависти. Настолько всепоглощающей, что за ней не заметно и боли.
Он не услышит, вдруг приходит понимание. Изар не услышит моих слов, не поверит им, как и отец не слышал и не верил Лео и Витании. Но и отступать мне некуда. Дороги домой нет, и лишь здесь есть надежда остановить надвигающуюся катострофу, узнать способ найти сестру и супруга.
Лучше бы остаться с Владыкой вампиров наедине. Но неизвестно, когда теперь Изар отпустит советников-лордов. Да, без сомнения, это совет, и совет военный. Вздыхаю, к счастью, чары, делающие меня невидимкой, не позволяют этого заметить, перевожу взгляд на Винса и еле сдерживаю вскрик.
За те несколько часов, что мы не виделись, наследник Владыки изменился до неузнаваемости, став тенью себя прежнего. Осунувшееся, изможденное лицо, запавшие глаза с темными тенями вокруг. Скорбь - это слово подходит ему сейчас как никакое другое.
Вспоминаю, как сам чувствовал себя, узнав о смерти самых дорогих, и понимаю: не могу, не имею права выжидать. Каждый миг Винс горит в том же пламени бесконечной боли, оплакивая любимую и брата. Ради него, возлюбленного моей сестры, брата моей половинки, придется сделать это прямо сейчас.
Сбрасываю чары и успеваю крикнуть:
- Лео жив! Они живы!
Они... это, в первую очередь, послание не для Владыки.
В следующий миг разъяренные вампиры бросаются на меня со всех сторон. Я могу принять полуоблик, или даже истинный и сражаться, пусть старших вампиров слишком много для одного молодого дракона, но... Лео не сопротивлялся моему отцу, а я здесь - проситель из рода убийцы. С другой стороны, если что-то случится со мной, кто поможет Лео и Рин?
Но я ошибаюсь, нет, не в том, что Изар не способен услышать, это так и есть, а в том, что этотр вампир не сможет сдержаться. Вампир бьет ментально, до того, как успевает разгореться сражение.
В глазах его по-прежнему полыхает темное пламя, но голос оказывается спокойным и ровным:
- В подвал. Антимагические оковы и цепи. Война с драконами неизбежна, и нам еще пригодится подобный заложник.
Понятно, в кого столь сильный ментальный дар у моего супруга, хотя его отец намного сильнее. Сознание пытается уцепиться за мысли о Лео, Рин, войне, о том, что будет дальше, но тщетно.
Остается надеяться на то, что мне не приснилась надежда, вспыхнувшая в сиреневых глазах...
Просыпаюсь и чувствую, что это уже было, причем, не так давно: антимагические оковы и цепи. К счастью, оковы лишь блокируют магию и способность к обороту, а не вытягивают силу. Оказавшись в подобной ситуации, можно было ожидать чего угодно. Заложник, враги... Не укладывается в голове, и сердце верить не хочет.
Жив, уже хорошо. Будь на месте Владыки Изара мой отец, ничто бы не избавило от расправы. Хотя, вмешательство Витании спасло моего рыжика от неминуемой смерти, а сестру от сожжения заживо. Вита, что теперь с ней? Надеюсь, король не накажет ее слишком сурово за мой побег.
Мысли все время возращаются к Лео и Рин. Где и как их искать? Даже если мне и удастся выбраться из заточения, ответа на столь важный вопрос по-прежнему нет.
Остается ждать визита Владыки и попытаться его убедить. Неужели так сложно просто выслушать?!
По ощущениям, так проходит не менее четырех дней. И все это время я предоставлен сам себе. К счастью, длина цепей позволяет перемещаться по всей камере, где знаю теперь каждый камешек, каждую выбоину в стене и полу, но и это не дает успокоиться, отвлечься от мыслей.
Время ускользает сквозь пальцы, и страшно подумать, какое значение может иметь каждая потерянная секунда для тех, кого люблю.
Почему? Неужели мои слова не зародили и тени сомнения в душах вампиров?
Пусть Изар ослеплен горем потери и гневом, но неужели никто из его советников не пожелал успокоить своего сюзерена? И Винс, ведь надежда в его глазах не приснилась мне? Ему же не все равно?
Временами я прихожу в ярость и бросаюсь на каменные стены, или же пытаюсь выбить толстые прутья решетки, но все бесполезно, моя тюрьма, очевидно, рассчитана на могучих "гостей". Если бы не оковы, может и удалось, но с ними сил недостаточно.
Что примечательно, за эти дни никто не подумал о том, что пленника нужно хоть раз покормить. Благо, обладая более чем неплохим аппетитом, драконы способны достаточно долгое время обходиться без пищи. Но сам факт подобного отношения со стороны гостеприимных и придерживающихся множества правил вампиров удручает.
Наконец, одиночное заключение подходит к концу. Но у решетки оказываются не стражники, и даже не сам Изар, а именно тот, кого я так ждал.
Винс словно осунулся и побледнел еще сильнее, но, тем не менее, он больше не похож на живой труп, скорее на выздоравливающего после тяжелой болезни.
Первый принц вампиров оглядывается, тревожно и нервно, а затем открывает "клетку" обнажает меч, заставив сердце сжаться от страха, не за себя, за Лео и Рин, которым никто не поможет. Но, прочитав что-то в моих глазах, вампир фыркает и одним движением перерубает цепь. Затем Винс, прижав палец к губам, призывает молча следовать за собой, и после нескольких минут блуждания по темным переходам подземелий, мы оказываемся в небольшой пыльной комнатке.
- Прежде, чем я сниму с тебя оковы, обещай, что не причинишь вреда моему отцу, - вдруг просит вампир, повернувшись ко мне.
- Если бы я этого хотел, то напал сразу, во время вашего совета! - оскорбленно отзываюсь я.
Брат Лео не слишком весело усмехается в ответ:
- Мы уже не знаем, чего ждать от драконов, Айтен!
Справедливо. И горько. Но я продолжаю:
- Оттого меня и бросили в подземелье на несколько дней, без еды и воды?
На лице вампира отражается вначале недоумение, а затем понимание.
- Все слишком сложно, - устало бормочет он, - политика, интриги и власть, не все довольны Владыкой, а тут и такой удобный случай - война с драконами. Властолюбцам плевать на напрасные жертвы и кровь...
- Война... - до последнего не хотел в это верить.
Голос Винса не дает погрузиться в размышления:
- Это правда, что ты сказал о Лео и Рин. Они живы?
Не выдерживаю и срываюсь:
- Ты не слишком долго ждал, чтобы спросить?!
Медноволосый рычит, но находит силы бросить в ответ:
- Я не мог прийти сюда, сам был под стражей!
Удивление. Он успокаивается и поясняет:
- Отец почувствовал, что я пытаюсь сдержать его ментальный удар, чтобы... не пострадал твой разум. Все это время я думал над твоими словами. Владыка уверен - это ложь, ведь он видел в магической сфере, как твой отец расправился с Лео, пусть не до конца, но видел. Теперь же мы не чувствуем его. Но я верю тебе, Айтен. Не могу не верить, ты же любишь моего брата по-настоящему. Не могу, ведь иначе мне незачем жить!
Тогда я рассказываю брату своего любимого, как все было на самом деле.
И Винс продолжает:
- Если они живы, но мы не можем почувствовать их, связаться, или найти, то вывод может быть только один: завеса! Эти четыре дня я не тратил времени зря, искал способ открыть телепорт через завесу и нашел его. Проблема в том, что воспользоваться телепортом сможет только один из нас.
С тех пор, как Наринэ узнала о ребенке, ее не покидал страх. Как драконица не хотела, не думать о том, как опасны полукровки, она не могла, но за своего малыша боялась еще сильнее. Рано или поздно вампир поймет, что она ждет ребенка, и неизвестно, что он предпримет. Гилион мог убить дитя прямо сейчас, хотя это опасно и для матери, либо дождаться его рождения, чтобы избавиться потом. На мгновение у принцессы возникла мысль уступить и убедить похитителя в том, что беременна от него, но это невозможно: магия крови не позволит вампиру ошибиться.
Девушка решила сделать все, чтобы выиграть время, сохранив маленькую жизнь. Ее наверняка ищут, может быть, скоро найдут, или же у самой драконицы появится шанс связаться с семьей. Хотя... что будет тогда? Нет, Рин должна убедить отца в том, что их с Винсом дитя - не чудовище. Пока же ей предстояло оттачивать свой дар убеждения на враге.
Вампир смотрел на пленницу со злостью и отвращением, первым желанием после услышанного было свернуть тонкую девичью шейку, в антимагических оковах, да еще и прикованная цепью к стене, она не смогла бы оказать достойного сопротивления.
Единственное, что удержало кузена Владыки от немедленной расправы, это то, как трудно будет теперь добыть другую драконицу, если не сказать невозможно: его шпионы сообщали, что крылатые твари многократно усилили меры предосторожности. Но эта потаскуха решила испортить его идеальный план!
Под испепеляющим взглядом принцесса вовсе не выглядела довольной и торжествующей, чувствуя, насколько взбешен похититель, она инстинктивно прикрыла руками плоский живот, чем еще сильнее выводила его из себя.
- Я беременна, - торопливо повторила Наринэ. - Но это то, чего ты хотел: полукровка, дракон и вампир высшей крови, ребенок наследника вашего Владыки. Если убьешь его, то другого все равно тебе не видать! Он поможет тебе захватить и удержать власть!
Чушь, конечно, но сейчас драконица сказала бы все, что угодно, лишь бы спасти свое маленькое чудо, остальное неважно, потом, все потом.
Гилион нахмурился, но уже через минуту раздумий посветлел лицом и согласно кивнул. Сын Винса в его руках, не так уж и плохо. Главное, подчинить полудракона себе, еще в детстве, сделать его абсолютно послушным и управляемым, почти рабом. Можно будет посадить полукровку на трон, как первенца Винса, но он будет лишь послушной марионеткой в его, Гила, руках. Наринэ же теперь сделает все, что ему будет угодно, стоит лишь пригрозить мелкому тваренышу.
Принцесса облегченно вздохнула, похоже, вампир клюнул на приманку и не собирается их убивать, но радость девушки была недолгой. Очень скоро Рин поняла, что оковы не только мешают ей воспользоваться магией, но и потихоньку тянут магию из нее. Это было бы не так страшно, если бы не беременность, ведь ребенок, обещая быть очень сильным, делал то же самое.
Условия содержания драконицы улучшились, теперь ее комната была просторнее и светлее, цепь исчезла, но оковы вампир отказался снимать наотрез. И даже постоянная слабость и приступы боли, усиливающиеся по мере роста плода, не переубедили ее тюремщика.
Время шло, а помощь так и не приходила. Боль теперь была постоянным спутником Рин, она же, изо всех сил превозмогая ее, пыталась противиться оковам и отдать как можно больше своему малышу. Любые попытки применить магию, принцесса прекратила уже давно, но и это мало помогало. Единственным, что спасало драконицу, помогая продержаться, оказалась ее связь с мужем брата, вампиром, выпившим крови дракона. Когда она почувствовала его впервые, не могла поверить в то, что происходит, но образ рыжика явно возник перед глазами, девушка почувствовала его любовь, волнение и поддержку, тело обволокло теплом, и на какое-то время стало легче. К несчастью, сказать ему, где находится, да и просто передать весть родным, Наринэ не могла. Но с тех пор Лео всегда "появлялся" в самые тяжелые минуты, забирая большую часть боли, придавая сил, большинство которых она продолжала отдавать ребенку.
Меж тем, время пришло. Их с Винсом малыш появится здесь, в плену, станет рабом, послушным орудием в руках этого властолюбивого вампира. Невыносимо даже думать об этом!
Во время очередного, особо сильного приступа, драконица почувствовала уже ставшую привычной волну силы и любви, но в этот раз все было по-другому. Наринэ словно услышала слова "держись" и "где же ты", и, чудо, ей удалось послать ответ! Связь быстро прервалась, но девушка ликовала внутри, уверенная: послание получено, значит, их спасут!
Поэтому, впервые прижав к груди рыжеволосого младенца, тут же прикусившего ее до крови, Рин улыбнулась, впервые за последние несколько месяцев:
- Вот видишь, милый, скоро все закончится. Они придут за нами, ты увидишь своих дедушек, дядей, а главное, своего папу. Теперь все будет хорошо!
Принцесса даже не дала мальчику имя, пусть это сделает отец, тогда, по поверьям драконов, ребенок будет счастливым.
Осталось подождать совсем немного, и боли уже совсем нет, только эта слабость, и так хочется спать. Нет сил пошевелиться, все-таки, оковы дают о себе знать.
Ребенок беспокойно завозился под боком матери, слушая ее сердце, которое билось все слабее и реже...
Глава 9
Айтен
Несколько месяцев непрекращающихся поисков ни к чему не привели. Все наши усилия оказались напрасными, боль и тоска стали постоянными спутниками.
Мы по-прежнему не сдаемся, хотя надежда слабеет с каждым днем. И вместе с ней слабеет мой любимый. Я не знаю, каким образом между Лео и Наринэ установилась связь, и давить на него не хочу, но видеть его таким также невыносимо, как и понимать, что это отражение ее состояния. Рин, сестра, что же с тобой произошло?
Каждый день драконы отправлялись на поиски, но это опять не приносило плодов. Общее горе сблизило нас с Винсом, и теперь мы часто отправлялись на поиски вместе: я пытался докричаться до сестры через родственную связь, он же использовал магию вампиров, пробуя отыскать ее по крови, ведь Лео из-за своего состояния помочь с этим не мог. Оставляя мужа одного, я разрывался на части, ему становилось все хуже, хотя мой вампир и пытался скрыть то, что с ним происходит. Но мои поиски - ради них обоих, спасти сестру - то, чего я желаю, но и Лео станет лучше, когда Рин будет в безопасности. Ничего, опять ничего.
И сегодня, когда влюбленный в мою сестру вампир собрался лететь на другой конец материка вместе со мной, Огонек, похудевший, осунувшийся, еще более бледный, провожал меня, пряча боль и страх за слабой улыбкой.
После нежного поцелуя, обещания вернуться, сделав все возможное, - с моей стороны, и надежды, пожелания удачи - с его, когда я ухожу, окрик настигает уже в дверях:
- Ай!
- Да, Огонек? - ласково, успокаивающе, я вижу, как переживает любимый, а ему и так пришлось нелегко. В его глазах - сомнение, страх, нежелание расставаться, но Лео никогда не скажет этого вслух, слишком сильно любит меня и Рин, ставшую сестрой и ему.
Замирает на миг, чтобы после удивить неожиданной просьбой:
- Зеркало судеб. Отдай его мне, на время. Хочу знать, где ты, и что с тобой.
Рука стискивает кулон. Зеркало, подаренное любимым, должно быть способом в любой момент узнать, что с ним происходит. И мне оно нужнее, ведь я сам - дракон, что может случиться? А Лео - вампир, более хрупкий и уязвимый. Но, ради его успокоения, безропотно отдаю артефакт, успокаивая себя тем, что во дворце, под защитой драконов, а главное, моего отца, супругу ничего не грозит. Его волнение можно понять, после исчезновения принцессы драконов ни в чем нельзя быть уверенными.
На прощание дарим друг другу еще один поцелуй, неожиданно превращающийся в страстный "танец", совсем как прежде. И, улетая на поиски, я упорно гоню прочь надоедливую, жалящую мысль о том, каким ярким вышло наше расставание. Будто скорой встречи не ждать. Глупо это, среди драконов муж в безопасности, а я совершенно точно собираюсь вернуться...
Мы долго кружим в воздухе над побережьем, но ничего подозрительного обнаружить не удается, как и уловить хоть отголосок связи, или наткнуться на какой-нибудь след. Неужели, все бесполезно? Весь материк перерыт несколько раз, но сюда нас с Винсом как будто тянет. Самое побережье, возле океана, где магическая завеса, не позволяющая легко покинуть этот материк, поглощает волшебство. Отсюда и семьей связаться не получится, надеемся мы, в основном, на магию крови, Винс уверяет, что для нее завеса не является помехой, но для того, чтобы он смог почувствовать Наринэ, она должна находиться не слишком далеко. Поэтому и возвращаемся сюда снова, тратя часы на бесплодные поиски. В конце концов, приходится отступить, чтобы завтра вернуться, либо отправиться в другом, тоже не раз исследованном направлении. Пока жива надежда.
Вдруг сердце сжимается от недоброго предчувствия, меня охватывает необъяснимая тревога. Невыносимо тянет домой... Лео? Не могу почувствовать его из-за проклятой завесы. Мой спутник тоже встревожен, и мы торопимся вернуться, не зная, что готовит судьба...
Лео
В очередной раз, когда боль, разделенная с драконицей, пронизывает меня насквозь, все вдруг ощущается по-другому: я словно действительно рядом с ней, слышу ее голос, стоны и крики, чувствую страх, отчаянную надежду и... любовь.
Сжимая в руке зеркало судеб, жалею о том, что оно не может показать всех, кто мне дорог, ведь Наринэ - одна из них. Посылаю ей свою любовь и остатки собственной магии, надеюсь, это поможет ей продержаться. При этом зову на помощь, и, когда Рин удается прислать ответ, рядом со мной уже двое: кузина мужа и сам король. Связь прерывается, и, вместе с новой волной слабости, накатывает отчаяние, сменяющееся новой надеждой.
- Другой материк! - бросает провидица. - Я поймала след, осталось лишь преодолеть завесу!
Слава богам, нашли! Меня клонит в сон, не могу сопротивляться, проклятая слабость.
Они успеют, обязательно успеют, ей нужно просто дождаться, теперь все будет хорошо...
Драконы
Вита отказалась остаться во дворце, настаивая на том, чтобы сопровождать дядю. Велимир не хотел, но был вынужден согласиться, белая драконица была провидицей, и это она уловила "след". Другой материк, отделенный завесой, словно чужой мир, и помощь видящей может оказаться неоценимой.
Драконица лишь на пару минут задержалась рядом со спящим вампиром, невесомо, едва касаясь кончиками пальцев, скользнула по огненным волосам и прошептала:
- Прости, я многого не могу изменить...
"Будь сильным!" - услышал Лео сквозь сон.
Позже, когда маги преодолели магическую завесу и драконы оказались там, где им было запрещено находиться еще много веков и много поколений назад, когда по внезапно усилившемуся "следу" удалось найти место заточения принцессы, когда жестоко было подавлено сопротивление защитников крепости, оказавшихся вампирами, а главный виновник истекал кровью, буквально растерзанный драконом в полуоблике, обезумевший от горя отец не мог найти в себе силы, чтобы прикоснуться к дочери.
Наринэ, даже сейчас прекрасная, неподвижно лежала на кровати. Спокойное, умиротворенное, выражение лица словно говорило о том, что принцесса спит, и ей снятся прекрасные сны, но Витания уже почувствовала то же, что ранее Велимир. В комнате пленницы билось только одно сердце - маленькое сердечко рыжего полукровки.
Король все же решился и сделал несколько шагов. Рука дрогнула возле дорогого лица. Дыхания нет. Сколько горя и муки отразилось на его лице, Вите хотелось плакать, но нельзя, только не сейчас, когда она словно сжатая пружина, готовая среагировать в любую секунду. Склонившись, Повелитель Неба поцеловал холодный лоб дочери. Вампирам придется ответить за это!
Но пока нужно сделать нечто важное. Проклятый полукровка не должен существовать, ради них всех.
- Убейте полукровку! - приказал король, однако, воины ничего не успели сделать. Принцесса Витания в один миг оказалась возле кровати и, схватив младенца, прижала его к груди. А в следующее мгновение она уже вылетела из комнаты, туда, где остались растерзанные тела вампиров. Драконы настигли и окружили ее, но никто из них не посмел бы причинить вред носительнице крови королев и их проклятья.
- Отдай это и иди сюда! - властно обратился к драконице ее дядя.
Вита улыбнулась, сквозь слезы потерь, предчувствие боли и страх. Легко ли это, зная, что будет, что ты потеряешь?
- Это всего лишь ребенок, все не так, как ты думаешь, дядя.
- Полукровка опасен для всех! Заберите его! - прорычал разгневанный дракон.
Витания покачала головой. Ее решение принято, пусть провидица многого не способна изменить, но что-то и ей подвластно. Увы, переубеждать его сейчас бесполезно.
Воины не могли напасть на принцессу, но среди них был тот, на кого не действуют запреты. Взбешенный король дважды ударил выпущенными когтями. В первый раз по глазам племянницы, вынуждая выпустить свою ношу из рук. Но Вита лишь вскрикнула, даже не пытаясь закрыться, и сжала руки сильнее. Второй удар пришелся уже по ребенку, так и не проснувшемуся в объятьях своей защитницы. Ослепшая драконица и тогда не выпустила младенца из рук.
По лицу текла кровь. Услышав шаги дяди, Вита поняла, что он направился за Рин, значит, затем - домой. У нее мало времени, поэтому, когда пораженные жестокостью своего короля драконы предложили ей помощь, провидица горестно и зло закричала:
- Вон, убирайтесь! Дайте мне побыть одной!
Едва воины, нерешительно потоптавшись, удалились, драконица бросилась туда, где лежало изломанное тело вампира. В ее руках ничего не было, иллюзия пала.
Дрожащими руками, на ощупь разматывая окровавленное тряпье, Витания облегченно выдохнула: ребенок еще спал.
Увы, здесь ее не оставят, но как же быть с ним? Чуткий драконий слух уловил слабое сердцебиение высшего вампира. Живучие твари. Что ж, выбора нет, все равно мальчика с собой не возьмешь, а одному ему не выжить.
Зубами рванув запястье, Вита нащупала лицо вампира и прижала кровоточащую рану к его рту. Драгоценная влага потекла, возвращая наказанного похитителя к жизни. Но это было не все. Проколов когтем маленький пальчик, драконица выдавила и каплю крови малыша, торопливо шепча заклинание. Нет, это будет совсем не та связь, что у Рин с Лео.
- Теперь ты будешь его рабом, вампир! И если что-то случится с этим ребенком, все, что произошло сегодня, покажется тебе приятным сном! - прошипела провидица.
Она успела вовремя, вернувшийся Велимир, нежно прижимавший к груди тело дочери, ничего не заметил. Что будет с телом ребенка, его не волновало.
Теперь можно спокойно, ни о чем не жалея, опереться на чью-то руку. Белая драконица сделала все, что могла. И пусть, усыпив малыша, поддерживая иллюзию и восстанавливая вампира, она теряла силы, необходимые для собственного исцеления, пусть останется слепой на десятилетия. Даже дар, который теперь не прорвется в видениях, стоил того.
Нет, осталось еще одно, пусть это только поверье, легенда, но и оно может оказаться важным.
- Дядя, дай имя своему внуку! - громко крикнула Вита, вынуждая так же громко ответить, чтобы услышал затаившийся Гилион.
Злоба захлестывала дракона с головой. Имя, сейчас, когда в его сердце пожар ненависти, ярости и жажды мести? И этот полукровный твареныш тоже виноват!
- Агни! - зло бросил Велимир.
Огонь. Все сгорит, вампиры ответят за то, что совершили.
Глава 10
Лео
"Будь сильным!" - послышалось мне. Или приснилось? Неважно, я все равно не понял, что имела в виду драконица.
Даже не знаю, сколько времени проспал, но, похоже, был поздний вечер. Значит, Ай скоро вернется, отозвалось теплом в груди. И тут вернулись воспоминания о недавних событиях: Наринэ, ее нашли!
Осторожно пытаясь подняться, я с удивлением обнаружил, что уже совсем не так слаб, как был в последнее время, хотя прежние силы так и не вернулись. Это ведь хороший знак, верно? Правда, меня колотило в ознобе, из-за чего пришлось закутаться в плащ.
Поспешив в большой зал для торжественных приемов, я был немного удивлен реакцией встреченных по пути драконов: одни шарахались в сторону, пряча глаза, другие - смотрели с ненавистью, сжимая кулаки и словно готовясь наброситься.
Решив пока не обращать внимания на все странности, я продолжал свой путь, ведь сейчас главное узнать, что с сестрой моего любимого.
Я не ошибся с выбором места, все происходило именно там. Столпившиеся драконы расступились передо мной, и, с трудом оторвав взгляд от их мрачных, скорбных и полных ненависти лиц, я увидел постамент, на котором лежала спасенная драконица. Только, спасенная ли? Лицо Наринэ, бледное, красивое, умиротворенное, притягивало взгляд, манило подойти и коснуться, проверить, что с ней. Ведь девушка спит? Не знаю, откуда пришла уверенность, что непременно нужно это сделать, но казалось, что именно мое прикосновение способно ее разбудить.
Драконы злобно сверкали глазами, некоторые рычали, кажется, я услышал несколько проклятий, но никто не посмел заступить мне дорогу. И лишь когда я остановился в последних двух шагах, чтобы решиться, раздался гневный окрик дракона.
- Посмотри на мою дочь, вампир! - пророкотал Велимир.
Но я и так не мог отвести взгляда от бездыханной Рин. Не мог, не хотел в это верить.
Мысль о том, что об этом придется узнать Айтену, казалась невыносимо жестокой.
- Что с ней? - прошептал я, прислушиваясь к себе. Неужели постепенно возвращающиеся ко мне силы означали именно это? Раз так, я предпочел бы обойтись без них.
Горе Повелителей Неба понятно и близко, я и сам страдаю, горько оплакивая ужасную потерю, но явно агрессивный настрой драконов настораживает и даже пугает.
После нескольких бесконечно долгих мгновений, полных гнятущего молчания, Велимир оказывается напротив меня. Взгляд дракона, полный ненависти и жажды мести, прожигает насквозь.
- Что с ней? - обманчиво спокойно переспросил король, но за его спокойствием чувствуется ярость стихии, готовая снести все на своем пути, и голос набирает обороты. - Ты спрашиваешь что с ней, кровосос из рода убийцы?
Даже оскорбительное название вампиров не потрясло так сильно, как это ужасное обвинение. Велимир же продолжал говорить кошмарные, невероятные вещи, которые никак не укладывались в моей голове.
Дядя... невозможно. Как Гил, старший вампир из правящего рода, кузен Владыки, мог на такое пойти?
Самое ужасное, что я начинаю понимать: убитый горем отец винит в произошедшем не только Гилиона, а всех вампиров, в первую очередь, нашего рода.
Когда Велимир умолкает, тишина снова опускается тягучим, густым туманом. Не знаю, что делать, сердце плачет о Наринэ, в нем тревога за мужа, и в то же время, хочу достучаться до озлобленного дракона, сказать ему, как тяжела его потеря и для меня. И поддержать его, тоже являющегося членом моей семьи, и убедить в том, что другие вампиры не виноваты в произошедшем. Но в горящих глазах читаю столь сильную ненависть, что невольно отступаю, делая шаг назад под убийственной тяжестью взгляда.
- Вампиры ответят за все, - подтверждает мои опасения король, - все вы ответите, и ты умрешь первым!
Сердце бьется так сильно, что, кажется, готово вырваться из своего тесного плена. Что же делать, разве я могу сражаться с отцом Айтена, даже не учитывая того, что вампиру не справиться с драконом один на один? Главное не в этом, а в том, что поднять руку на единственного родного моему любимому человека, причинить ему еще большую боль, я не посмею.
Велимира же подобные вопросы не беспокоят, он совершенно точно собирается причинить новые страдания сыну, уже потерявшему сестру-близнеца. Хочу верить, что дракон остановится, вспомнив о том, кто дорог нам обоим...
- Не допусти несправедливости, - раздается негромкий женский голос в стороне.
Повернувшись на него, пораженно смотрю на принцессу Витанию. Глаза подошедшей драконицы прикрыты широкой белой повязкой, на которой тут же начинает выступать кровь. Кровавое пятно расползается, и алая жидкость каплями стекает на лицо. Выглядит это ужасно, смотрю на девушку с жалостью и недоумением. Она явно ранена, но если был тяжелый бой, как драконы могли допустить такое, подвергнуть опасности драгоценную кровь королев?
И почему не срабатывает регенерация, обычно весьма высокая у Повелителей Неба? Слишком много вопросов, но ситуация не располагает к распросам.
- Не смей говорить мне о справедливости! - рычит дракон. - Справедливо было бы убить их всех, спалить до тла вампирские земли, пролить реки их проклятой крови за каждую слезинку моей дочери! Но я всего лишь заставлю Изара понять, как велико мое горе!
Затем король поведал о своих планах. После того, как он разделается со мной, истерзанное тело отошлют Владыке. Его слова звучат так дико, что я с трудом их воспринимаю. Как это ни жестоко, Велимир собирается множить горе и ненависть. Неужели он не понимает, что может развязаться война? Или... король драконов этого и ждет? "Убить их всех, спалить до тла вампирские земли, пролить реки их проклятой крови..." Теперь мне по-настоящему страшно, не за себя, за всех нас, вампиров, драконов, тех, кто дорог и незнакомых.
Витания пытается в чем-то убедить своего дядю, но я не слушаю их, даже не обращаю внимания на угрожающе выпущенные когти.
Моим вниманием снова завладела Наринэ, и вернулось чувство, что мне необходимо к ней прикоснуться. Так все странно, разве при образовавшейся между нами связи, я не должен сейчас страдать физически? Но, кажется, даже магия возвращается ко мне. Как зачарованный, делаю шаг к постаменту. Велимир бросается за мной, но между нами встает слепая, теперь я это понял, провидица.
- Одумайся! - увещевает она.
Но дракон в ярости, кажется, он собирается меня разорвать прямо сейчас.
Я же прислушиваюсь, краем глаза замечая, как замирает и Вита. Она тоже это слышала?
В зале, полном драконов, где слышны их разговоры, бормотанье, ругательства и проклятья, где раздается полузвериное уже рычание короля, только мы двое смогли услышать этот удивительный и такой прекрасный звук - один единственный удар сердца.
- Жива! - кричим мы в один голос.
- Рин жива! - драконица продолжает убеждать окаменевшего дядю.
Но он отшвыривает Виту прочь.
- Ступай к себе, пока я не отправил тебя в темницу! Принцесса мертва, и эта твоя выходка не спасет кровососа! Тело Наринэ будет предано огню, как тела всех драконов, погибших в битве!
Напрасно мы с провидицей пытались его переубедить, дракон оставался непреклонным, только еще сильнее приходил в ярость, и я понял, что время расправы пришло, но не это занимало все мысли.
Беспокойство о собственной судьбе отступает на второй план, теперь я ужасно боюсь за Наринэ, ведь Велимир собирается сжечь свою дочь заживо!
Глава 11
Лео
Происходящее не было битвой, скорее, бойней. Даже драконы понимали это через пелену своего горя. Взрослый дракон в полуоблике, повелитель, против принца вампиров, который так долго был болен. Дракон почти безумен от ярости, вампир безоружен и слаб...
Никаких шансов. Напрасно принцесса умоляла своего дядю, Велимир не собирался останавливаться, сила его ударов, способная и стену проломить, выпущенные когти, которые несколько раз вонзались, кромсая, разрывая плоть. Я был обречен.
Не могу противостоять королю на равных, единственное, на что хватает едва начавших возвращаться сил, - уходить от ударов и закрываться, насколько это возможно. Бесполезно, всего лишь отсрочка неизбежного.
Айтен... Больнее всего оказалось думать о нем, о том, какое горе ждет сероглазого принца дома. В сторону, вырвать у судьбы еще один миг, чтобы бросить взгляд в зеркало судеб. Ай с Винсом, они рядом, словно поддерживая друг друга... Любимый и брат, хорошо, что они не останутся в одиночестве, поддержка будет нужна обоим. Но... война. Нет, они не допустят этого, неужели кто-то захочет бессмысленных жертв, ведь это не то, что значит "быть правителем"? Жажда мести и ненависть ослепляет, увы, Велимир сейчас не способен этого понять.
Кровь. Сколько крови, кажется, я не смогу смотреть на нее до конца своей жизни... Какая глупая мысль, моя жизнь оборвется совсем скоро, здесь, где я был так счастлив. Взгляд падает на кулон из слез. "Пламя дракона", по словам Ая, этот артефакт достаточно силен, чтобы справиться даже с ним. Нет, не хочу даже думать об этом. Велимир - отец моего любимого, разве я могу причинить Айтену еще и такое горе? И рука бессильно падает, так и не донесенная до кулона...
Кажется, все, странная оглушенность, воздух становится густым, словно кисель, не могу пошевелиться, следующего удара мне не избежать, не отвести и не ослабить.
Слабость заставляет опуститься на колени, тело не слушается, даже глаза не желают смотреть. Удивительно, но я уже совсем не чувствую боли. Жду, но последнего удара все нет.
- Соберись, Лео! - это Вита, ее голос совсем рядом, рука сжимает мое плечо и тянет вверх.
Не могу ничего понять. Собраться, зачем? Разве так легче умирать?
Кажется, я спросил это вслух, а затем смазанная, несильная пощечина привела меня в чувство. Не удивительно, ведь она бьет наугад. Провидица драконов слепа.
- Соберись, принц! - шипит, склонившись почти к моему лицу. - Будь сильным, сейчас все зависит только от тебя. Я не смогу долго удерживать морок!
Только теперь замечаю фигуру короля в стороне, Велимир двигается очень медленно, словно время замедлилось для него, и я с трудом понимаю: дракон все еще сражается, с воздухом. Но скоро он поймет свою ошибку.
Бросаю взгляд на Рин. Сердце сжимает тоска, ее предадут огню, и я ничем не могу помочь. Если бы у меня были силы открыть телепорт...
- Ты сможешь, - кажется, никто и никогда не верил в меня, как эта белая драконица, я ведь и сам теперь не верю.
Но выпущенные когти полоснули по тонкому запястью, тут же наугад поднесенному к моему лицу, и божественный напиток снова ожег изнутри, как и в прошлый раз, с ее кузиной. Следом накатила волна силы, хотя и не такая, как хотелось бы.
Бросаюсь к Наринэ, проскальзываю мимо неподвижных драконов с затуманенными взглядами и оглядываюсь на Виту, пораженный ее силой.
В следующий миг сестра Айтена в моих объятьях. Точный телепорт вряд ли удастся открыть, пока главное убраться отсюда подальше, желательно, поближе к замку отца. Бережно удерживаю девушку на руках, хотя из-за слабости она и кажется слишком тяжелой.
Теперь все будет хорошо. Я объясню все отцу, мы спасем Рин, Велимир, наконец, поверит, что его дочь жива. Войны не будет.
Начинаю открытие телепорта, но останавливаюсь, возвращаясь взглядом к спасшей меня драконице. Что будет с ней?
- Вита, с нами? - с надеждой ожидаю ее ответа, понимая, что у меня во дворце драконов есть еще одно близкое существо, а я и не знал. Слишком опасался ее странностей, ее дара и безумия.
Улыбка принцессы выглядит жуткой из-за стекающих по лицу алых дорожек. Кажется, будто провидица плачет кровавыми слезами. Кого она оплакивает?
- Нет. Я нужна здесь. Айтену... и дяде.
Мы не сказали "прощай", это плохая примета. Но почему не сказали "до свидания"?
Время начало набирать обороты, вернее, спадал наложенный Витанией морок, Велимир двигался быстрее, зашевелились, будто проснувшись, драконы. И я шагнул в телепорт, прижимая к груди драгоценную ношу и моля всех богов помочь.
- Береги ее...
"Будь сильным".
Глава 12
Айтен
Мой мир рухнул в одночасье.
Попрощавшись с Винсом, я летел домой, туда, где ждал Лео, куда стремилось ноющее от предчувствий сердце. Пусть вновь без добрых вестей, но увидеть его, знать, что все хорошо. Как зеркало судеб пригодилось бы сейчас мне самому...
Чем ближе, тем тяжелее на сердце, словно его постепенно сжимают в железных тисках. Не удается связаться с отцом - он просто блокирует все мои попытки, с Витанией - я натыкаюсь на плотный, густой "туман", и с моим рыжиком тоже. Успокаиваю себя, это уже привычно, слабость Лео и потеря им большей части магических сил причиной тому, хотя между нами и образовалась связь.
Дворец короля, величественный в своем сияющем великолепии, на мгновение кажется мне мрачным склепом. Зажмуриваюсь, прогоняя отвратительное видение, и бегу внутрь, в зал церемоний, туда, где чувствую отца и кузину, слезы, тоску и горе. Но не чувствую Лео, будто его нет во дворце.
Драконы расступаются передо мной, отводят глаза, отходят подальше, чувствую их страх, пробуждающий что-то темное внутри, вместе с пониманием: случилась беда.
Ворвавшись в зал, обвожу все в нем воспаленным взглядом. Лео, мой Лео... Не могу думать ни о чем другом. Глаза выхватывают постамент с белым покровом, сердце замирает, но, нет, он пуст. Но... с кем мы прощаемся? Зачем это?
- Где Лео, - сам не узнаю хриплого голоса и срываюсь на крик. - Где мой муж?! Отец!
Шагаю навстречу к королю, надеясь на объяснения, лелея надежду в груди, ведь я бы почувствовал, если... Взгляд. Отец, все еще выпущенные когти, кровь на его руках и одежде, кровь на полу, смятение присутствующих, и... окровавленный плащ моего любимого у королевских ног. Чего я хотел в тот миг? Ослепнуть, умереть, повернуть время вспять? Убить... отца?
Застыв, жду его ответа на невысказанный вопрос. Все еще не могу поверить, не могу отпустить свою глупую, трепыхающуюся в агонии надежду.
Но в глазах короля лишь холодная ярость и жажда крови.
- Вампиры похитили и убили твою сестру, - рычит он.
Нет, Рин... мертва? Этого не может быть, ведь мир бы перевернулся, как если бы и Лео... Но то, что я слышу дальше повергает в пучину отчаяния. Велимир обезумел от горя, я понимаю, что виновник всего - Гилион, кузен Владыки вампиров, но король, похоже, собирается мстить им всем, не щадя никого. Разве драконы способны на подобное?
- Лео? - шепчу, в душе умоляя о разумном объяснении какой-то нелепой случайности с его плащом.
С потерей близняшки смириться невозможно, но такого удара моему миру не вынести.
Взгляд, яростный и торжествующий, кровавая ткань, слова, разбивающие на "до" и "после". Рин нет, Лео нет. И мой мир перевернулся.
Кровавая пелена застилает глаза, позже я буду думать, похоже ли это на чувства Велимира, похоже ли наше горе, пустота в душе, заполняемая лишь жаждой мести, сейчас же лишь одно желание, весь смысл моего существования сворачивается до этого зала и дракона напротив, которого уже никогда не назвать отцом. Лишь его горло, его сердце, его кровь. Бросаюсь снова и снова, королю удается отбить все удары, на его стороне возраст: опыт и сила взрослого дракона, на моей - боль, рвущая в клочья душу...
Я пропускаю множественный ментальный удар, в полузабытьи чувствуя, как меня куда-то несут, торопливое, неловкое поглаживание рукой по лицу и мысленное пожелание быть сильным, даже не зная кто это.
Быть сильным. Разве я теперь могу... быть?
Прихожу в себя на собственной кровати, где мы с Огоньком... Сердце рвется прочь, с ним и тело, но бесполезно. Я прикован цепями, и это магические оковы: даже дракону их не разорвать.
Мои попытки освободиться не приносят результата, но я не могу остановиться, продолжая биться в цепях. И единственное мое желание - отомстить. А потом будь, что будет. Моя жизнь уже не имеет смысла.
Ужасно желать смерти отца, но как он мог так поступить с нами? Лео... Самое прекрасное, доброе и благородное существо на свете. За что?
Вспоминаю нашу первую встречу, когда рыжик бросился защищать от меня Наринэ, совершенно незнакомую, как он тогда думал, человеческую девушку.
Наши ссоры, сомнения и недоверие, которые, как оказалось, не стоили ничего.
Наши тайные встречи, первые поцелуи, нежность и страсть. Обручальное кольцо на моем пальце. Его смелость, решительность, ведь это Огонек спас нашу любовь тогда. А я не смог, не сумел уберечь, защитить, хотя и клялся...
В отчаянии снова рву цепи, но "браслеты", к которым они прикреплены, лишь впиваются сильнее.
Женский голос возвращает в реальность, вырывая из омута бесполезной ярости и безысходности
- Тише, Айт. Это магические оковы, ты только поранишься.
Я знаю, ведь, будь по-другому, давно разорвал бы их, приняв полуоблик. Горько усмехаюсь, не поворачиваясь к ней, и даже прикрыв глаза. Витания, кузина-провидица, не хочу, не могу сейчас ее видеть. Почему, когда это было действительно важно и необходимо, она не предупредила об опасности для тех, кто дорог?
- Я не могу всего объяснить. Никогда не вижу всей картины. И есть правила, которые понятны лишь подобным мне. Но я люблю тебя, люблю дядю, Наринэ и Лео и делаю все...
В эту минуту, не веря ни единому слову, я ее ненавижу. Лживые оправдания не находят отклика, кажется, не будь на мне цепей, и кровь королев не спасла бы кузину.
Зажмуриваюсь еще сильнее и шиплю сквозь зубы:
- Делаешь все? Любишь? Тогда почему они мертвы? Убирайся, Вита! Это и твоя вина...
Голос уже совсем рядом, обволакивая своей мягкостью, силой убеждения, словно проникая внутрь:
- Они живы, Айт.
Снова ложь, говорю я себе, но сердце так хочет верить. Что тому виной, невозможность жить без Лео, то, что я так и не видел их тел, ментальные способности кузины? Не знаю, но безумно желаю, чтобы это чудо оказалось правдой, что и заставляет меня открыть глаза и повернуться к драконице, чтобы в ее глазах прочитать ответ. Непроизвольный крик срывается с губ. На глазах Виты лишь широкая повязка с проступившими каплями крови. Понимаю, что это значит, в сердце бьется жалость, сострадание и любовь к этой, все-таки, близкой мне женщине. Хочу спросить, что произошло, но и слепая, она предугадывает мое желание и подносит палец к губам.
- Нельзя терять времени. Рин и Лео живы, но я не могу сказать, где они теперь.
Слушая Виту, я удивлен тем, как много осталось незамеченным. Оказывается, между моим мужем и сестрой действительно возникла особая связь, из-за того, что вампир выпил крови драконицы. И именно эта связь помогла Наринэ выжить. Известие о ребенке-полукровке поражает, но его уже нет. Жаль, конечно, ребенок не виноват, что родился, хотя здесь Велимира можно понять. Да и Витания не желает говорить об этом.
Узнав о том, что произошло между королем и моим вампиром, я снова пришел в ярость, но мысли о мести отступили, теперь, когда известно, что Огоньку, пусть и раненому, удалось сбежать и даже захватить с собой Рин, я... Это не передать словами, я счастлив,беспокоюсь, схожу с ума.
- Они у вампиров? - с надеждой спрашиваю у кузины.
Драконица качает головой:
- Нет, Лео был очень слаб, а магия его нестабильна. И я не знаю, куда открылся портал. Но они не у вампиров, и Велимиру известно об этом. Король отослал Владыке Изару окровавленный плащ его младшего сына.
Мы оба понимаем, что это значит, ослепленный горем и жаждой мести, отец нанес такой же ужасный удар другому любящему отцу. Но и на этом он не остановится. И что сделает Изар? Будет война. Эту мысль я не успеваю озвучить, Вита первая обращается ко мне:
- Ты должен встретиться с Владыкой и остановить войну.
В руках ее появляется мерцающий в полумраке комнаты магический ключ. Я в смятении. Сейчас получу долгожданную свободу, но что дальше? Зная, что Лео и Рин живы, я уже не чувствую той всепоглощающей ненависти к королю и не желаю ему смерти, хотя и простить не могу. Поэтому, нападать на него не собираюсь. Но что мне делать? Сердце рвется к самым дорогим существам во всем мире, даже не зная, где их искать, но долг наследника велит остановить войну. Захочет ли Изар встретиться и выслушать? Сумею ли я его убедить?
В одном Витания точно права: с королем драконов сейчас говорить бесполезно, он не видит и не слышит ничего вокруг, кроме собственной ненависти. Чудо уже то, что меня просто приковали в собственных апартаментах, не бросив в темницу, или... Хотя, я ведь теперь для него - единственный наследник.
На одной чаше весов - Лео и Рин, неизвестность, страх, моя любовь, на другой - война, драконы, вампиры, сотни, возможно, тысячи жизней, долг. Нелегкий выбор.
Или, его и вовсе нет?
- С ними все в порядке? - один-единственный вопрос, с надеждой услышать от провидицы хоть что-то, не заверение, не обещание, лишь его тень.
Но сейчас Витания не может дать мне и этого.
- Я ничего не вижу. Мой дар потерян вместе с глазами, - спокойно, словно о чем-то обыденном, хотя я чувствую ее тоску. В этом тоже виновен отец, но драконица не злится, не ненавидит. Остается рядом, чтобы спасти и его тоже, говоря о своей любви, она не лжет.
- Почему не сработала регенерация?
- Тогда мне пришлось выбирать между глазами и чем-то гораздо более важным... Не сейчас, торопись, пока твоя охрана спит.
Уже через несколько минут под покровом ночи я покидаю королевский дворец, никого не встретив, кроме спящих на часах стражников. Кузина поскромничала, похоже, жертвами ее воздействия стали не только два воина у дверей в мои апартаменты.
Не хочу оставлять ее с отцом, но Вита сама не желает его покидать. А мне следует поторопиться. Одно прощальное объятье. "Я верю в тебя". Да, это так, теперь мы действительно верим друг в друга.
Проводив кузена, принцесса без сил опустилась на землю. Рука нащупала вновь проступившую на повязке влагу. Ментальное воздействие не далось легко, если так и дальше пойдет, на какое время отложится регенерация? "Что-то гораздо более важное..." Пусть...
Глава 13
Лео
Так и не понимаю до конца, что происходит. Похоже, что на построение точного телепорта я теперь не способен. Причиной тому и продолжительная слабость, вызванная необходимостью поддерживать драконицу, и травмы, полученные по вине ее отца. Кровь Витании придала мне сил, но их все равно оказалось недостаточно.
К такому выводу я пришел, оглядевшись на месте выхода из телепорта. Это было не просто далеко от замка Владыки. Вообще не на территории вампиров, впрочем, как и драконов. Совершенно незнакомая местность, другая растительность, да и сам воздух казался иным. Какое-то смутное ощущение беспокойства заскреблось на душе, но больше волновало не это. Наринэ по-прежнему оставалась неподвижной в моих объятьях, и я не представлял, что делать дальше. Очутившись неизвестно где, с бессознательной девушкой на руках, не зная даже насколько мы далеко от дома, без средств, не считая нескольких украшений, переживая за тех, кто дорог. Айтен, любимый, надеюсь, Витания сможет успокоить его. Отец и брат... Сама Вита... И, как бы то ни было, Велимир. На что еще способен дракон, ослепленный горем и жаждой мести? Вспоминаю его искаженное ненавистью лицо. Повелители Неба... Одни из первых детей создателя, самые удивительные, мудрые и прекрасные существа в этом мире. Мы привыкли считать их такими. Не так ли разбиваются иллюзии?
Мой вид оставляет желать лучшего, кровь драконицы позволила затянуться ранам, но окровавленная одежда в весьма плачевном состоянии. И, похоже, даже вампирам требуется отдых.
Осторожно опускаюсь прямо на землю, по-прежнему удерживая принцессу, и в этот миг кое-что привлекает внимание. Не своим глазам, но это действительно так: грудь Наринэ мерно вздымается. Приложив к ее груди руку, убеждаюсь, сердце бьется, спокойно и ровно, так, будто драконица просто спит. К сожалению, все попытки разбудить ее ни к чему не приводят.
Что ж, по крайней мере, у меня есть надежда. Рин жива, это главное, надеюсь, рано или поздно она проснется. Я же должен позаботиться о сестре Айтена, как о своей, каковой ее и считаю. А так же разобраться в том, где мы находимся, найти способ вернуться домой, к любимому дракону, вернуть домой Рин, тем самым успокоив ее отца и помирить драконов с вампирами. Ничего невозможного, верно?
Немного отдохнув, я попытался определить, как далеко от дома нас занесло, но ничего не вышло. Не получилось ни почувствовать мужа, брата или отца, ни построить новый телепорт. Кажется, магия снова играет в игры, и они мне совсем не нравятся.
Что ж, в любом случае, нужно с чего-то начинать, даже если придется идти наугад.
Остается надеяться на то, что мы кого-нибудь встретим, рано или поздно, и узнаем где находимся. Или же магия вернется. Неприятно чувствовать себя беспомощным, но именно в такой ситуации, когда многое зависит от меня, это особенно ужасно.
Однако, не время переживать, нужно действовать, и мы отправились в путь.
Через некоторое время мы выходим к населенному пункту, это небольшой и, похоже, человеческий городок. Уже на подходе к нему нам навстречу начали попадаться люди, но никто из них не пытался заговорить, очевидно, мой вид не располагал к любопытству.
Это и к лучшему, я и сам не торопился вступать в контакт, предпочитая сначала осмотреться. Место, определенное мной, как постоялый двор, бросилось в глаза практически сразу. Надменный взгляд, заявление о том, что моя сестра больна, и ее дорогая одежда оказались достаточной причиной для того, чтобы человек за стойкой не потребовал плату вперед. Уложив Наринэ, я отправился на поиски ювелирной лавки, где собрался расстаться с одним из подарков мужа.
Это случилось еще в самом начале нашего брака. Айтен все никак не мог успокоиться по поводу того, что я сам заказал оба наши кольца, хотя я бы на его месте больше переживал о том глупом побеге, когда мне пришлось прийти за ответом любимого к драконам. Но, как бы то ни было, мало того, что он не практически не выпускал меня из виду, а по возможности и из объятий, мой сероглазый принц вдруг начал задаривать меня драгоценными подарками, буквально каждый день. И одним из них оказался этот перстень, тоже удивительно тонкой работы, с крупным и редким бриллиантом. Тогда мне пришлось серьезно поговорить с Аем и убедить его больше не так не делать, объяснив, что жду от него совсем другого. Но этот подарок я не снимал, он стал мне почти также дорог, как и та, единственная, драгоценная и любимая слеза. И вот теперь у меня нет выбора.
Я не могу снять одно из украшений Рин, пока она без сознания, но и деньги нам нужны. Расстаться же с частичкой любимого, что заключена в моем обручальном кольце, и вовсе немыслимо, как и с могущественными артефактами, что я ношу. Зеркало судеб! Как я мог забыть о нем, ведь это же верный способ узнать, что сейчас происходит с моей парой, моей половинкой.
Однако, я не решаюсь смотреть в зеркало на улице, ни к чему привлекать излишнее внимание в городе людей. Вернусь к Наринэ, и тогда взгляну, а сейчас нужно поторопиться, не стоит оставлять девушку надолго одну. Хотя и комната не только заперта. Приятным сюрпризом для меня оказалась вернувшаяся способность к наложению защитных чар, немаг, а среди людей таких подавляющее большинство, не сможет зайти в предоставленную нам комнату.
Наконец, я нашел ювелирную лавку и поспешил туда. Невысокий человек придирчиво оглядел мою потрепанную одежду и осторожно улыбнулся, то ли из вежливости, то ли оценив то, как она должна была выглядеть раньше, то ли заметив украшения на моих пальцах, что скорее всего.
Предложенный к покупке перстень был изучен и оценен, разумеется, где-то в десятую часть от своей реальной стоимости. Никогда не делал этого прежде, но пришлось торговаться. Человек же не сводил жадного взгляда с моего обручального кольца.
- За ту цену, которую Вы просите, я бы взял оба, - заявило это наглое существо.
- Нет, и не думай об этом, человек! - прорычал я.
Возможно, мой ответ прозвучал слишком резко, но даже само предположение о том, что я смогу расстаться с частичкой Айтена... Хотя, ради спасения его сестры, наверное, пошел бы и на подобное, не будь другого выхода. Но ведь он есть!
Тут же, боясь, что ювелир откажется брать то, что предложено, добавил спокойнее:
- Оно обручальное.
В глазах человека отразился испуг.
- Что Вы, господин, я и не думал, - вдруг забормотал он, а кучка золота на столе тут же выросла в несколько раз, - я возьму Ваш перстень, и не буду продавать его в течение полугода, чтобы Вы могли выкупить его обратно.
Подобные изменения не могли не насторожить, его страх слишком сильно бросался в глаза, и я решился спросить:
- Что ты знаешь о драконах?
В результате чего несчастный ювелир просто затрясся от ужаса.
- Ничего, господин, ничего, только легенду о драконьих горах, где остался последний дракон, безумный и древний, и никто по эту сторону завесы не скажет Вам больше!
По эту сторону завесы?! Я - глупец. Это же было так очевидно, все не просто незнакомое, все другое. Слишком много людей, даже в человеческих городах не могут быть только люди! Кому-то - по эту сторону, а кому-то - по ту. Мы с Наринэ оказались по ту сторону завесы, на другом материке. И от этого знания ничуть не легче. Но как мне удалось построить телепорт именно сюда? Что могло послужить привязкой? Одно дело, когда я наугад телепортировался во дворец Велимира по слезе его сына, но что могло привести на другой материк - неизвестно. И, самое главное, как нам вернуться домой?
Я решил вернуться к принцессе, но сначала выпытал у мужчины все, что он знал, о драконьих горах и самих драконах. И это нуждалось в осмыслении. Драконы - безумные, все разрушающие чудовища? Что за бред? Хотя, вспоминая отца моего любимого, уже ни в чем не будешь уверен, как прежде. Неизвестно, чем они допекли своих драконов, а то, что остался только один из них, тоже наводит на определенные размышления, не сами же они исчезли. В любом случае, если дракон настолько древний, как утверждал этот человек, то, почти наверняка, он сможет помочь нам пересечь завесу. Значит, теперь я знаю, куда идти. О боги, Рин... Это будет непросто.
Глава 14
Лео
Вернувшись к Наринэ, с удовлетворением отметил, что за время моего отсутствия никто не пытался пересечь защитный контур. Драконица уже не выглядела такой бледной, как прежде, сердцебиение было спокойным, дыхание - глубоким и ровным, что давало надежду. Увы, разбудить девушку по-прежнему не удавалось. Это могло привести к неприятностям. Как, скажите, пересечь половину материка с бессознательной драконицей на руках?
Но, похоже, особого выбора у нас нет. Встретиться с единственным оставшимся здесь драконом необходимо, возможно, тем более, если он настолько древний, как говорят. Возможно, дракон не только подскажет способ вернуться домой, но и поможет своей соплеменнице.
Остается надеяться на то, что больная сестра на руках молодого человека не привлечет слишком много внимания. Что мы сможем найти драконьи горы и их обитателя. И, еще такая малость, что он не окажется настолько безумным, чтобы испепелить нас на месте.
Ладно, сейчас нужно хорошенько выспаться, утром будет ясно, что и как делать дальше. Может, удастся примкнуть к какой-нибудь группе людей, направляющихся приблизительно в том направлении, на запад.
К счастью, в человеческом облике никто не заподозрит в Рин дракона, реакция ювелира явно продемонстрировала, что здесь ее происхождение лучше держать в тайне. Значит, будем людьми, проблем с этим возникнуть не должно. Даже мой крылатый в свое время принял меня за человека.
Прежде, чем лечь самому, я получше укрыл Наринэ и, сам не понимая, почему, нежно поцеловал ее в лоб. Показалось, что мое присутствие, забота и нежность смогут помочь. По крайней мере, очень хочу в это верить... Но пока тщетно.
Вздохнув, отошел от сестры Ая и собрался уже было ложиться, но неожиданный звук из-за стены привлек мое внимание.
Ничего особенного, в сущности, в нем не было. Просто плач, негромкий, приглушенный плач ребенка из-за стены, но он отозвался странным, щемящим чувством в груди. Почему? Я не мог этого понять. Что такого удивительного в плаче человеческого ребенка в человеческом же поселении? Дети часто плачут, и дети вампиров не реже, чем других рас. Но никогда и ничей плач не наполнял сердце такой ноющей болью, желанием утешить, все исправить. Глупо, малыш всего лишь хочет есть, или его нужно переодеть, детские беды такие простые и их так легко решить тем, кто рядом. О ребенке есть кому позаботиться, а у меня просто в голове помутилось после всего, что произошло за последнее время.
Но напрасно я надеялся, что усталость и переживания возьмут свое, сон упрямо не шел, прогоняемый спутанными мыслями и звуками из соседней комнаты. Напрасно женщина, чей голос удалось расслышать из-за стены, пыталась успокоить дитя. Ребенок плакал все громче, даже подушке, которой я накрыл голову, не удалось приглушить этот уже почти невыносимый звук.
Странно, но раздражения или неприятия не было, скорее, огорчение и переживание. Странно, переживать из-за совершенно чужого, человеческого младенца.
В конце концов, я не выдержал и отправился узнать, что там происходит. Дверь в соседнюю комнату была приоткрыта. Удивительно, как никто из возмущенных постояльцев не заявился выяснять отношения, ведь плач превратился в настоящий рев. Но когда я подошел совсем близко, чтобы постучать, дитя вдруг затихло.
Женщина, открывшая дверь, выглядела очень усталой. Маленький сверток на ее руках уже не издавал ни звука. Я же не понимал, что происходит, не оставляло ощущение неправильности всего происходящего, хотелось подойти ближе, забрать, прижать к своей груди. Но женщина разбила странное очарование момента, ее немного хриплый голос заставил вздрогнуть:
- Простите, господин, Агни больше не плачет. Утром мы уедем, и больше не побеспокоим Вас.
Повинуясь неясному порыву, я протянул руки в молчаливой просьбе, но паника в глазах женщины заставила отступить.
- Нельзя, нет, - забормотала она. - Хозяин меня убьет, он не позволит никому прикоснуться к сыну. Я всего лишь кормилица, простите, господин!
Стараясь не показать внезапно охватившего меня разочарования, я был вынужден отступить. Все верно, у этого ребенка есть отец, скорее всего, к нему они с кормилицей и направляются, он и будет держать на руках, заботиться и утешать. Так и должно быть, но что-то по-прежнему не давало покоя, и я сделал, пожалуй, самую странную, не поддающуюся никакой логике вещь в своей жизни.
Уходя из чужой комнаты, оставив позади удивленную женщину и совсем успокоившегося ребенка, я оставил там и кое-что еще.
Слеза дракона, обручальное кольцо, частичка моего любимого, символ нашей неразрывной связи, любви, принадлежности и необходимости, всего того, что и не выразишь словами. И этот драгоценный дар остался на тонкой цепочке прямо поверх ткани в которую был завернут чужой, человеческий младенец.
Сам не знаю, почему, и насколько сильно пожалею об этом потом. Но не сейчас, когда, наконец-то проваливаясь в благословенный сон, цепляюсь только за еще одну странность: Агни, не выходит из головы, Агни. Огонь. Нет, не так, Всеразрушающий Огонь. Какое странное имя для человеческого ребенка...
Глава 15
Айтен
Покинуть королевский дворец, незамеченным добраться до границы и пересечь ее оказалось не самым трудным. Проникнуть в самое сердце вампирских земель, в замок их Владыки - тоже. Помогает все та же способность, под прикрытием которой я невидимкой ходил по этому замку прежде. Ведь не прошло и двух лет, но сколько всего...
Это совсем не трудно - найти Изара, собравшего вокруг себя приближенных лордов-вампиров, вместе со старшим сыном в кабинете. Нет ничего сложного в том, чтобы проскользнуть мимо них, несмотря на то, что приходится замирать без движения, когда кажется, что древние и могущественные Nosferatu могут уловить движение даже не слухом, не кожей, а каким-то своим, особенным чувством. Тем не менее, тенью преодолеваю расстояние и, наконец, оказываюсь прямо перед Владыкой.
Вот теперь сложно. Что дальше?
Нужно было убрать отвод, сразу подойти к вампиру, не смотреть в его глаза, сказать главное, чтобы тому захотелось выслушать дальше, сказать, что его сын жив. Но поздно, я смотрю в эти потемневшие омуты, и не вижу в них ничего, кроме ненависти. Настолько всепоглощающей, что за ней не заметно и боли.
Он не услышит, вдруг приходит понимание. Изар не услышит моих слов, не поверит им, как и отец не слышал и не верил Лео и Витании. Но и отступать мне некуда. Дороги домой нет, и лишь здесь есть надежда остановить надвигающуюся катострофу, узнать способ найти сестру и супруга.
Лучше бы остаться с Владыкой вампиров наедине. Но неизвестно, когда теперь Изар отпустит советников-лордов. Да, без сомнения, это совет, и совет военный. Вздыхаю, к счастью, чары, делающие меня невидимкой, не позволяют этого заметить, перевожу взгляд на Винса и еле сдерживаю вскрик.
За те несколько часов, что мы не виделись, наследник Владыки изменился до неузнаваемости, став тенью себя прежнего. Осунувшееся, изможденное лицо, запавшие глаза с темными тенями вокруг. Скорбь - это слово подходит ему сейчас как никакое другое.
Вспоминаю, как сам чувствовал себя, узнав о смерти самых дорогих, и понимаю: не могу, не имею права выжидать. Каждый миг Винс горит в том же пламени бесконечной боли, оплакивая любимую и брата. Ради него, возлюбленного моей сестры, брата моей половинки, придется сделать это прямо сейчас.
Сбрасываю чары и успеваю крикнуть:
- Лео жив! Они живы!
Они... это, в первую очередь, послание не для Владыки.
В следующий миг разъяренные вампиры бросаются на меня со всех сторон. Я могу принять полуоблик, или даже истинный и сражаться, пусть старших вампиров слишком много для одного молодого дракона, но... Лео не сопротивлялся моему отцу, а я здесь - проситель из рода убийцы. С другой стороны, если что-то случится со мной, кто поможет Лео и Рин?
Но я ошибаюсь, нет, не в том, что Изар не способен услышать, это так и есть, а в том, что этотр вампир не сможет сдержаться. Вампир бьет ментально, до того, как успевает разгореться сражение.
В глазах его по-прежнему полыхает темное пламя, но голос оказывается спокойным и ровным:
- В подвал. Антимагические оковы и цепи. Война с драконами неизбежна, и нам еще пригодится подобный заложник.
Понятно, в кого столь сильный ментальный дар у моего супруга, хотя его отец намного сильнее. Сознание пытается уцепиться за мысли о Лео, Рин, войне, о том, что будет дальше, но тщетно.
Остается надеяться на то, что мне не приснилась надежда, вспыхнувшая в сиреневых глазах...
Просыпаюсь и чувствую, что это уже было, причем, не так давно: антимагические оковы и цепи. К счастью, оковы лишь блокируют магию и способность к обороту, а не вытягивают силу. Оказавшись в подобной ситуации, можно было ожидать чего угодно. Заложник, враги... Не укладывается в голове, и сердце верить не хочет.
Жив, уже хорошо. Будь на месте Владыки Изара мой отец, ничто бы не избавило от расправы. Хотя, вмешательство Витании спасло моего рыжика от неминуемой смерти, а сестру от сожжения заживо. Вита, что теперь с ней? Надеюсь, король не накажет ее слишком сурово за мой побег.
Мысли все время возращаются к Лео и Рин. Где и как их искать? Даже если мне и удастся выбраться из заточения, ответа на столь важный вопрос по-прежнему нет.
Остается ждать визита Владыки и попытаться его убедить. Неужели так сложно просто выслушать?!
По ощущениям, так проходит не менее четырех дней. И все это время я предоставлен сам себе. К счастью, длина цепей позволяет перемещаться по всей камере, где знаю теперь каждый камешек, каждую выбоину в стене и полу, но и это не дает успокоиться, отвлечься от мыслей.
Время ускользает сквозь пальцы, и страшно подумать, какое значение может иметь каждая потерянная секунда для тех, кого люблю.
Почему? Неужели мои слова не зародили и тени сомнения в душах вампиров?
Пусть Изар ослеплен горем потери и гневом, но неужели никто из его советников не пожелал успокоить своего сюзерена? И Винс, ведь надежда в его глазах не приснилась мне? Ему же не все равно?
Временами я прихожу в ярость и бросаюсь на каменные стены, или же пытаюсь выбить толстые прутья решетки, но все бесполезно, моя тюрьма, очевидно, рассчитана на могучих "гостей". Если бы не оковы, может и удалось, но с ними сил недостаточно.
Что примечательно, за эти дни никто не подумал о том, что пленника нужно хоть раз покормить. Благо, обладая более чем неплохим аппетитом, драконы способны достаточно долгое время обходиться без пищи. Но сам факт подобного отношения со стороны гостеприимных и придерживающихся множества правил вампиров удручает.
Наконец, одиночное заключение подходит к концу. Но у решетки оказываются не стражники, и даже не сам Изар, а именно тот, кого я так ждал.
Винс словно осунулся и побледнел еще сильнее, но, тем не менее, он больше не похож на живой труп, скорее на выздоравливающего после тяжелой болезни.
Первый принц вампиров оглядывается, тревожно и нервно, а затем открывает "клетку" обнажает меч, заставив сердце сжаться от страха, не за себя, за Лео и Рин, которым никто не поможет. Но, прочитав что-то в моих глазах, вампир фыркает и одним движением перерубает цепь. Затем Винс, прижав палец к губам, призывает молча следовать за собой, и после нескольких минут блуждания по темным переходам подземелий, мы оказываемся в небольшой пыльной комнатке.
- Прежде, чем я сниму с тебя оковы, обещай, что не причинишь вреда моему отцу, - вдруг просит вампир, повернувшись ко мне.
- Если бы я этого хотел, то напал сразу, во время вашего совета! - оскорбленно отзываюсь я.
Брат Лео не слишком весело усмехается в ответ:
- Мы уже не знаем, чего ждать от драконов, Айтен!
Справедливо. И горько. Но я продолжаю:
- Оттого меня и бросили в подземелье на несколько дней, без еды и воды?
На лице вампира отражается вначале недоумение, а затем понимание.
- Все слишком сложно, - устало бормочет он, - политика, интриги и власть, не все довольны Владыкой, а тут и такой удобный случай - война с драконами. Властолюбцам плевать на напрасные жертвы и кровь...
- Война... - до последнего не хотел в это верить.
Голос Винса не дает погрузиться в размышления:
- Это правда, что ты сказал о Лео и Рин. Они живы?
Не выдерживаю и срываюсь:
- Ты не слишком долго ждал, чтобы спросить?!
Медноволосый рычит, но находит силы бросить в ответ:
- Я не мог прийти сюда, сам был под стражей!
Удивление. Он успокаивается и поясняет:
- Отец почувствовал, что я пытаюсь сдержать его ментальный удар, чтобы... не пострадал твой разум. Все это время я думал над твоими словами. Владыка уверен - это ложь, ведь он видел в магической сфере, как твой отец расправился с Лео, пусть не до конца, но видел. Теперь же мы не чувствуем его. Но я верю тебе, Айтен. Не могу не верить, ты же любишь моего брата по-настоящему. Не могу, ведь иначе мне незачем жить!
Тогда я рассказываю брату своего любимого, как все было на самом деле.
И Винс продолжает:
- Если они живы, но мы не можем почувствовать их, связаться, или найти, то вывод может быть только один: завеса! Эти четыре дня я не тратил времени зря, искал способ открыть телепорт через завесу и нашел его. Проблема в том, что воспользоваться телепортом сможет только один из нас.
@темы: История войны, фэнтези (мое)
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
Там, где ты. История войны часть 2.
Автор: клевер
Бета: wetalwetal, aleksis77
Жанр: фэнтези
Размер: миди
Статус: закончено
читать гл.1-7Глава 1
Айтен
С нашей встречи прошел уже год. Близится и первая годовщина свадьбы.
Я долго не мог поверить, что Лео - мой. Казалось, отвернусь на мгновение, потеряю его из вида и уже не найду. Даже Наринэ смеялась над тем, как я постоянно держался поближе к мужу, неосознанно стараясь при любой возможности взять его за руку, приобнять, просто коснуться, а стоило оказаться врозь, неотступно провожал рыжика глазами. Это Рин еще не знала, что происходило за закрытыми дверями нашей спальни. Теперь, когда вспоминаю об этом, немного успокоившись, мне совершенно не до смеха. У моего супруга оказалось поистине ангельское терпение, не каждый бы выдержал такое. Наши страстные ночи, объятья, поцелуи и близость, были далеко не всем. Оставаясь наедине с любимым, я просто не мог от него оторваться, не выпуская из рук ни на миг, ели, передвигались по комнате, разговаривали мы в обнимку, ванную принимали только вдвоем, спали тесно прижавшись друг к другу. Если Огонек пытался тактично намекнуть, что происходящее немного чересчур, меня охватывала паника, что обычно приводило к постели либо к еще большей близости. Я не мог заснуть, пока не уснет любимый, смотрел на него, пока не закрывались прекрасные голубые глаза, не становилось ровным сладкое дыхание. А просыпаясь утром, Лео натыкался на мой взгляд, приподнимал бровь, но неизменно ласково интересовался:
- Ты вообще спишь? Мне нужен бодрый и энергичный муж.
После этого я стремился показать, насколько бодр и энергичен. В результате мы опаздывали на завтрак, что давало новую возможность быть еще ближе, только вдвоем, привлечь его на колени и, принимая угощение из любимых рук, с наслаждением облизывать длинные, тонкие пальцы.
Позже я узнал от отца, что это было время установления и закрепления связи со своим избранником, потому-то нас с Лео старались особо не беспокоить. Обычно такое происходит между двумя драконами, пока они не могут оторваться друг от друга, остальные просто держатся подальше. Но то, что мой вампир оказался настолько терпеливым и понимающим, немало удивило отца.
Через некоторое время я пришел в себя, поведение изменилось, и, кажется, рыжик вздохнул с облегчением. Мы любим, мы вместе, нам безумно хорошо, но это не значит, что мы не должны жить своей жизнью, выпускать друг друга из вида, либо общаться с другими.
Но и сейчас никак не могу налюбоваться, надышаться, насытиться им. Только подумать, едва не потерял его из-за собственной глупости, упрямства и ложной гордости.
- Сбежал, вильнув хвостом, - едко охарактеризовала мой поступок сестра. - Хорошо, хоть рыжик твой оказался умнее.
Рыжик... мое чудо, любимый вампирчик, нежный, смущенный, решительный, страстный. Действительно, он оказался не только умным, но и удивительно сильным и смелым. Пока я предавался отчаянию и тоске, мой Огонек просто пришел и... спас нас.
Теперь все будет по-другому, я буду любить, поддерживать и защищать, если понадобится - против целого мира. Отныне и навсегда.
Все ради счастливой, любимой улыбки. Именно поэтому я сейчас направляюсь к границе вампиров со степными орками, туда, где еще один кусочек сердца моего любимого, кусочек его счастья.
Не сказать, чтобы мне самому хотелось увидеть старшего сына Владыки, тем более, поговорить с ним, но Лео очень дорог его брат, приходится с этим мириться. Ведь я знаю, что это при мыслях о Винсе, на прекрасное лицо набегает тень.
Мы много о нем говорили, я даже слегка ревновал Огонька к светлым детским воспоминаниям, но прогнал это недостойное чувство. Замечательно, что у любимого в жизни было столько счастья и тепла, а уж о прекрасных воспоминаниях для двоих мы теперь позаботимся вместе.
Немного смущает ситуация с Винсом и нашим прошлым. С трудом, но я все же вспомнил рыжего парнишку в составе вампирского посольства несколько лет назад. Но вот подробностей того, о чем рассказал мне муж... Хотел бы, чтобы это оказалось неправдой, но понимаю, что это не так. Наверное, в жизни каждого есть что-то, чего ты стыдишься. В свете этой истории, даже не сержусь на Винса за обман с невестой, оказавшейся бабушкой, почти не сержусь. Все же, едва не...
Ладно, пусть прошлое останется в прошлом. Это важно для Лео, поэтому я сделаю все, чтобы уговорить его брата, помирюсь с ним, даже прощения попрошу, только бы мой Огонек был счастлив. И если для счастья супругу не хватает медноволосого вредителя, то он его получит, или я не дракон!
Да, иногда и Повелителей неба спускают на землю.
Путешествие на дальнюю вампирскую заставу оказалось совершенно бесполезным. Долетел я быстро, приземлился эффектно, вампиры были на месте, хотя и встретили несколько настороженно. Они же годами здесь обитают, на свадьбе не были и вряд ли могут меня узнать.
Обернувшись, я удивленно оглядел все направленное в мою сторону оружие, но появившийся мастер Колин разрядил обстановку.
Вампиров на заставе было достаточно, но именно нужного не хватало.
Сначала его наставник плел словесные кружева, пытаясь запутать и увести в сторону от темы, но после, поняв, что гость никуда не торопится и намерен добиться встречи с Винсом, признался, что старший принц вампиров увидел меня издалека и попросту сбежал в глубь леса. Умный ход: в лесу особо не полетаешь, а пешком, в одиночку, неделю буду искать. Похоже, это будет непросто.
Вот именно, в одиночку! Но у меня-то есть козырь - изнывающая от скуки близняшка, которая, наверняка, не откажется помочь.
Рин примчалась в рекордные сроки, и огонь предвкушения в черных глазах говорил о том, что идея погонять еще одного рыжика по лесу кажется ей безумно привлекательной. Это, конечно, не тысячелетняя охота, но что-то подсказывает, что лучше бы мне найти Винса первым...
Винс
Увидев черного дракона в небе, я сразу понял, кто это может быть. И, не имея ни малейшего желания общаться, скрылся в лесу, провожаемый неодобрительным взглядом наставника.
Любви к Айтену больше нет, да я и не уверен, что она была. Желание, интерес, уязвленное самолюбие, ревность, обида. Любовь? Не знаю, просто не с чем сравнить.
Колин, конечно, очень много для меня значит, и я рассказал ему всю подоплеку ситуации, но даже он не может понять, что я чувствую. Это и остатки былой ревности, боли, и стыд за собственные поступки, особенно сильно чувство вины перед братом. Хотя мне и пришлось поговорить с Лео перед отъездом, и он смог простить, слишком многое теперь стоит между нами. Сам себя я не простил. Встретиться с ними лицом к лицу, посмотреть в глаза? Нет, не могу! Наверное, отец прав в своей строгости, и я совсем не тот наследник, которого он желал бы видеть.
Зачем здесь Айтен? На его месте, я бы сам от себя держался подальше, моя ложь едва не разбила их счастье, невозможно такое простить. Однако, желай он поквитаться, сделал бы это уже давно, не выжидая целый год. Наверное, у дракона какое-то дело к мастеру, значит, мне просто нужно выждать, пока он не улетит.
Через некоторое время я понял, что ошибся: принц и не собирался покидать приграничье, напротив, обернувшись, он направился к лесу.
Но у меня-то так и не возникло желания пообщаться. К счастью, в драконьем облике Айтен не мог опуститься слишком низко, густые кроны не пропустили бы его. А кружа над верхушками деревьев, он не мог заметить меня.
Все мое чувство вины перед принцем драконов не помешало слегка позлорадствовать по этому поводу. Вздумай Айтен преследовать вампира в человеческом обличии, шансов у него будет еще меньше, а дракону в этом лесу просто не развернуться.
Посмеиваясь и потихоньку отступая в сторону от места, над которым кружил Повелитель неба, я не сводил с него глаз, совершенно не следя за происходящим вокруг, на земле, за что и поплатился.
Несмотря на хваленую скорость и реакцию вампиров, стремительный бросок застал врасплох, и уже через мгновение я оказался на земле, прижатый стройным, но крепким девичьим телом. Девица, сбившая меня с ног, оказалась драконицей, причем весьма похожей на одного знакомого принца, только глаза ее были двумя бездонными черными омутами. "Наринэ" - услужливо подбросила память.
- Леди удобно? - максимально вежливо спросил я.
- Вполне, - неожиданно ласково промурлыкала она. - Я поймала вампира!
Гордость собой, неподдельная радость и удовольствие так явно слышались в голосе драконицы, что мне оставалось лишь недоуменно поинтересоваться:
- Зачем леди вампир?
И только тогда я заметил, где именно лежат мои руки. Такое оскорбление для принцессы, которая, впрочем, вовсе не выглядела оскорбленной.
Красавица нежно улыбнулась, пожала плечами, при этом поерзав на моем теле, и томно, многообещающе протянула:
- Я что-нибудь придумаю.
Вот тут-то мне и захотелось самому позвать ее брата. Так, на всякий случай.
Прошло несколько дней, и все это время я жду вестей от драконов. С улыбкой вспоминаю ошарашенный вид принца, нашедшего нас по зову своей сестры. Открывшаяся его взору картина могла смутить кого угодно, и участника, как я, и наблюдателя, как сам Айтен.
Только расположившаяся сверху на мне принцесса вовсе не чувствовала себя смущенной.
- Тебе помочь? - наконец-то справился с удивлением дракон.
- Хочется верить, что и сама справлюсь, - рассмеялась девушка. - Если ты, конечно, спрашивал у меня.
А я совершенно не представлял, что делать, все-таки сбрасывать на землю принцессу, да еще и родственницу, не самая удачная идея.
Положение спас Айтен, сдернув с меня свою сестру и поставив ее на ноги.
Я вскочил следом, проигнорировав протянутую руку: этого еще не хватало. Затем спокойно развернулся и направился в сторону заставы.
- Винс! - окликнул дракон. - Не спеши, нам нужно поговорить.
А я сам себе удивлялся. Как такое возможно? Да, время лечит, но почему за этот год стало таким далеким то, что не прошло в предыдущие десять? Может, дело в том, что я осознал, что принц драконов - пара моего брата, и что они друг для друга - все, и немного больше? Не было ни ревности, ни боли, ни тоски, хотя и особой радости от "родственного общения" тоже.
- Не о чем нам разговаривать, - легко, без сомнений и сожаления, ведь это действительно так. Между нами лишь моя вина, а это не самое приятное чувство, я так не хочу.
- Быть может, о Лео, который любит вас обоих и страдает, - вмешалась драконица.
И это стерло все грани, остатки моей обиды и чувство вины отступили перед беспощадностью слов. "Лео страдает". Нет, больше никогда, только не из-за меня.
Забота Айтена о Лео радовала, а что действительно удивило, так это то, как нежно и трепетно о нем отзывалась принцесса. Драконам даже не пришлось меня убеждать, желание увидеться с братом крепло с каждой минутой. Но нельзя забывать о том, что я "в ссылке". Не хотелось бы навлекать на себя еще большее недовольство Владыки. Впрочем, Рин обещала решить эту проблему, убедив отца разрешить мне вернуться.
Айтен даже слегка вздрогнул, и я понял: она может. Осталось лишь ждать.
За прошедшие несколько дней черная драконица три раза посещала заставу, пока ей не удалось задуманное, но Рин совершенно не унывала и не сдавалась. То веселая, излишне темпераментная, любительница шуток, то, вдруг, совсем не надолго, задумчивая и молчаливая, она была удивительно хороша. Едва Наринэ появлялась, все взгляды приковывались к ней, к принцессе тянулись, словно желая согреться ее теплом.
А я со временем понял, что встречу с ней жду не меньше, чем с Лео.
И вот, опустилась темная тень, в следующий миг девушка бросилась мне на шею и радостно объявила:
- Владыка согласен, ты можешь вернуться! И не спрашивай, чего мне это стоило. Упрямые вампиры!
Пожалуй, это было не легко, но, с другой стороны, глядя на черноволосое и черноглазое воплощение света, понимаю: у отца не было ни единого шанса.
С губ сам собой срывается вопрос:
- Почему ты это делаешь?
Краткое мгновение, когда она становится серьезной:
- Все для тех, кого люблю.
Знаю, чувствую, это правда, Наринэ любит не только своего брата, но и моего, они по-настоящему дороги девушке, и она действительно сделает все.
Снова рвутся слова, навстречу ее внутреннему свету, но я с силой сжимаю зубы, удерживая их внутри. Еще не время. И я уже не тот мальчишка, что безумно влюбился в дракона с первого взгляда. Пора стать серьезным, все обдумать и осознать. Готов ли я к отказу, долгим ухаживаниям или "борьбе" за любовь? И она - сестра Айтена, что делать с этим?
Нет, время разговоров еще придет. Сейчас же главное то, что через два дня, на первую годовщину их свадьбы, я увижу брата.
А с Рин у нас все впереди.
Мы часто сожалеем о своих поступках, иногда же приходится сожалеть о том, что не сделали. Если бы я только знал...
Глава 2
Лео
Утром, едва открыв глаза, я наткнулся на внимательный, пристальный взгляд мужа. Это напомнило наши проблемы с установлением связи, когда Айтен не мог ни на секунду выпустить меня из рук или, хотя бы, из виду. Сначала, как это не странно, такое поведение воспринималось совершенно естественным, но вскоре стало немного беспокоить. Хорошо, что Рин все объяснила про драконью связь, но я-то не дракон! Слава всем богам, мы это пережили, и теперь между нами все прекрасно. Именно то волшебное чувство полного единения, любви и доверия, когда нет необходимости держаться за руки все время, и даже не приходит в голову волноваться о том, где может быть твой избранник. Мы можем расставаться, заниматься своими делами, встречаясь с другими, но, разумеется, встреча остается по-прежнему желанной и счастливой. И расстаться надолго совершенно не в наших силах.
- Ты снова не спал? - с легким упреком.
Айтен потянулся ближе и прошептал почти у самых моих губ:
- Спал, просто проснулся раньше и любовался тобой, мой Огонек.
Не могу отказать себе в удовольствии поддразнить "чешуйчатое чудовище" и скольжу губами по его щеке, выдыхая:
- Мой бродяга...
Супруг в ответ усмехается, он уже привык, так что маленькая месть теряет свою остроту. А как это было!
Тогда, едва мы успели хоть немного насытиться друг другом и решили поговорить о будущем, принц драконов заявил, что все зовут его Айтом, или Айтеном, но я могу продолжать звать Аем, как мне угодно.
- Раз как мне угодно, то есть одно подходящее, которым я уже зову тебя в мыслях, - сообщил я.
Любимый посмотрел с такой нежностью, что я чуть было не передумал. Но все же хотелось немного проучить его за обман.
- Сероглазым принцем? - промурлыкал он. - Я это слышал.
- В мыслях - по-другому, - и, задевая мочку уха губами, выдохнул, - мой бродяга.
И все-таки, драконья связь - весьма полезная вещь. Иначе, могло бы и достаться от потрясенного мужа. Да и так досталось, но как приятно...
Не могу поверить, что прошел уже год. Целый год близости и безграничного счастья. Всего год с моим любимым, пролетевший в несколько кратких мгновений.
Лео, ты - тупица! Годовщина, вот почему Айтен не спит и ждет моего пробуждения.
- Поздравляю, любимый! - выдали мы в один голос и рассмеялись.
У меня возникла мысль о самом прекрасном подарке, который можно подарить друг другу, хотя и припасен другой. Но остальные подарки, поздравления и дела подождут. Слишком желанен и восхитителен мой супруг.
Провести самыми кончиками пальцев по гладкой щеке, скользнуть вверх, очерчивая бровь, снова вниз, едва касаясь губ, которые слегка приоткрываются навстречу движению. Ай охватывает мои пальцы губами и начинает легонько посасывать, а потрясающий язык, который так часто сводит с ума, толкается в их кончики. Мучительно, сладко, невыносимо, хочется еще и еще. И большего.
Толкаю мужа, вынуждая откинуться на спину, впиваюсь поцелуем в ямку между ключиц, но мой дракон сегодня не собирается уступать ведущую роль.
И все-таки, один на один, без оружия и вне боевой формы он сильнее. Теперь уже Айтен переворачивает меня и оказывается сверху, без особого труда, впрочем, я не сопротивляюсь всерьез. Однако, любимый уловил тень недовольства и тут же отстранился, освобождая от своего веса. Его жаркий, почти умоляющий шепот проникает прямо под кожу и куда-то глубоко внутрь, погружая тело в сладкую истому:
- Потом - все, что захочешь, как захочешь. Я сделаю для тебя все. Но сейчас позволь мне, Лео. Сделай мне этот подарок, пусть все будет, как в первый раз.
Разве я могу ему отказать?
Мы так часто, так долго и упоительно любим друг друга, открываемся, доверяем полностью, берем и отдаемся, телом и душой, что я не сразу понимаю смысла его просьбы. Как в первый раз, значит, он возьмет меня?
Айтен целует, сначала легко, но увлекаясь и увлекая за собой все сильнее, а его рука скользит по моему животу вниз, обхватывая напряженный член. Это хорошо, это всегда так хорошо, что я совершенно перестаю замечать что-то вокруг. Есть лишь я и мой сероглазый, больше - ничего.
Любимый устраивается рядом на боку и прижимается ко мне. Теперь понимаю, наш самый первый раз, когда я только узнал волшебство любви, силу и нежность его рук, тепло прикосновений.
- Моя первая любовь... - я не могу удержать этого стона-признания внутри. Да и не хочу, даже если супруг не может ответить так же.
Но он захватывает мой подбородок свободной рукой, вынуждая смотреть прямо в глаза, и говорит так, что слова сразу достигают самого сердца, не оставляя ни малейших сомнений:
- Ты - моя первая любовь. Единственная любовь.
И снова целует, медленно, но очень сильно, глубоко проникая языком, срывая приглушенный стон. Не могу ему противостоять. Не хочу. Айтен - все для меня.
То, как плавится мое тело в его руках, как сбивается дыхание, как желание захлестывает с головой, как сердце отзывается почти болезненной нежностью и как поет душа - никогда не смогу без этого. Люблю...
Как в первый раз. Но я тоже хочу подарить Аю радость и наслаждение. Поэтому прижимаюсь еще теснее, а моя рука ложится уже на оба наши члена. Мой прекрасный учитель, теперь-то я знаю, как играть в эту игру.
Поцелуй страстный, почти яростный, языки переплетаются в страстной борьбе, кажется, именно так дракон и целовал меня в тот раз. Его рука - поверх моей, но ритм все равно задаю я, сильно, быстро, восхитительно. Такое не может долго продолжаться, в этот раз мы кончаем одновременно, смешав дыхание, стоны и семя. Так, как смешаны наши чувства. Навсегда.
Глава 3
Айтен
Как Лео может становиться все прекраснее с каждым днем? Или это моя любовь все сильнее? Не могу отвести глаз от любимого, вспомнившего о каком-то важном деле и разгуливающего по спальне абсолютно голым. Кажется, мне мало, хотя мне его всегда мало.
Начинаю медленно подниматься, но вампир возмущенно отправляет меня обратно в кровать:
- Ну уж нет, дорогой, ты же меня так не выпустишь! Позволь сначала хоть подарок вручить.
Мне стало стыдно, как же я мог забыть о том подарке, который ждет Лео? Ведь это так для него важно!
- Хорошо, - отвечаю извиняющимся голосом, - а потом - подарок и сюрприз от меня.
Про себя же посмеиваюсь, вижу, как любопытство мучает моего рыжика, но тем больше будет его радость потом.
- Так что там? - подстегиваю я мужа, бережно опустившего на кровать передо мной старинную шкатулку из черного серебра.
- Открой, - разрешает он. Я так и делаю, чтобы затем замереть в изумлении. В шкатулке лежит подвеска из того же металла, выполненная в виде свернувшегося в клубок крылатого змея.
Это невозможно! Зеркало судеб, откуда оно у вампиров, и, особенно, у моего Огонька?
- Откуда? - повторяю я вслух.
Лео смущен, он отводит глаза и говорит что-то об испытании и награде, и что объяснит все позже.
- Это для тебя, - меняет тему любимый, - чтобы ты всегда мог знать, что со мной, где бы я не находился. Хотя... может, оставить себе? Зато буду знать, что с тобой.
- Ну уж нет, - притворно возмущаюсь я. - Это - мой подарок, и мне он нужнее! Я же Повелитель неба, что может случиться?
- Объясни это моему сердцу, - тихо и серьезно отвечает супруг. - Где бы взять еще одно зеркало...
На этот вопрос у меня нет ответа, но отдать зеркало Лео уже не могу, даже для его успокоения. Ведь мне ничто не грозит, я - дракон, а он, хоть и вампир, гораздо более хрупкий и уязвимый.
Теперь моя очередь отвлекать мужа от грустных мыслей, а к разговору об испытаниях мы еще вернемся. Что за испытание, и почему мне о нем неизвестно?
- Протяни руку, - прошу я, зажав свой подарок в кулаке.
Огонек подчиняется и потрясенно рассматривает подвеску, предназначенную ему. Это тончайшее золотое плетение, соединяющие в крупный, переливающийся кулон несколько десятков разноцветных каменных капель.
- Это твои? - недоумевает вампир.
Я возмущенно фыркаю, но тут же смеюсь:
- Мне столько за всю жизнь не выдавить, если ты, конечно, меня не бросишь.
Получив приличный тычок кулаком под ребра, исправляюсь:
- Это слезы Наринэ, она тоже очень хотела участвовать. Но то, что заключено внутри, мое. Драконье пламя с истинной любовью. И ты сможешь использовать его в трудный момент. Сила этого амулета такова, что никто не устоит перед ним, даже я.
При этих словах Огонек испуганно отшвырнул подвеску прочь, и мне еще долго пришлось его уговаривать, чтобы ее надеть. Похоже, мой подарок не слишком пришелся по душе, хотя Лео все же надел подвеску, но обругал меня, заявив, что никогда ее не использует. Это неважно, главное, амулет у него. Еще один шаг к моему спокойствию. А чудесный сюрприз должен помочь мне реабилитироваться в глазах любимого после неудачного подарка.
Когда я говорю о сюрпризе, Огонек даже забывает о подвеске, глаза его горят предвкушением, а сообщение о том, что к сюрпризу мы полетим, возносит его настроение почти до небес. Как это ни странно, общая страсть к полетам еще сильнее сблизила нас с моим бескрылым супругом.
Уже через несколько минут, одетые, мы выходим к взлетной площадке в саду, и совсем скоро взмываем ввысь: я - огромным черным драконом, он - прекрасным всадником, разделяющим и мою любовь к небу и ветру, и восторг от полета.
Но в этот раз я не намерен долго танцевать в небе, Лео ждет что-то важное и на земле.
Приземляюсь, опуская крыло для любимого, но он, в своем репертуаре, совершает какой-то невообразимый прыжок и спускается с другой стороны. Мы у охотничьей хижины. И, едва я принимаю человеческий облик, супруг налетает на меня, начиная покрывать поцелуями. Мне, конечно, нравится ход его мыслей, но это немного не тот сюрприз.
- Подожди, Огонек, - мягко отстраняю его от себя, но кто бы знал, как не хочется. - Смотри, твой сюрприз там!
И снова разворачиваю вампира к хижине, откуда выходит его брат.
Винс напряжен и смущен, он осторожно поглядывает на Лео из-под опущенных ресниц, словно не зная, чего ждать.
Младший тоже застыл, выпустив мою шею из рук, не сводя с брата пристального взгляда, но и не делая шага навстречу. Молчание виснет на несколько секунд, в течение которых я успел усомниться в правильности своего решения. Неужели, Огонек еще не простил брата?
Но затем оба срываются с места и влетая в открытые объятья, стискивая до боли, прижимая, заглядывая в глаза и что-то сумбурно, совершенно непонятно объясняя друг другу.
Я облегченно вздыхаю, слава богам, все наладится. При взгляде на счастливых братьев на лицо сама собой просится улыбка, такая же, как у Наринэ. Это она принесла Винса, и она же тянет меня за рукав:
- Пойдем, Айт. Дай им возможность побыть вдвоем, ты же знаешь, как это важно.
Глава 4
Лео
- Винс!
- Лео...
Все слова, чувства и мысли смешались. Как же нам не хватало друг друга, брат всегда будет бесконечно мне дорог. Мы не заметили, как исчезли драконы, смотрели друг на друга и не могли насмотреться, не могли наговориться и выпустить друг друга из рук.
Многое произошло за этот год. Винс показался мне спокойным и повзрослевшим, я рассказал ему про свою жизнь у драконов, даже кое-что об установлении связи, он мне - о приграничье, заставе, своих сослуживцах и командире, нашем наставнике.
А также о том, как Айтен заявился к нему, как близнецы гонялись за моим братом по лесу и как Наринэ упрашивала Владыку отменить его изгнание. Кажется, принцесса нравится Винсу.
Меня охватила нежность к этим дорогим драконам. Чего стоило любимому решиться на подобный поступок, забыть былые обиды и самому отправиться к Винсу. И Наринэ, которая так близко все приняла, она действительно стала настоящей сестрой и для меня. Интересно, как принцесса относится к моему брату?
Я был бы очень рад за них, хотя подобный поворот принес бы и немало сложностей. Они оба заслуживают счастья, вот только, даже если Велимир разрешит подобный брак, что случается очень редко, он будет обречен на бесплодие. Закон о полукровках беспощаден. Для вампиров это не окажется слишком большой проблемой, магия жизни поможет Винсу получить наследников и не вступая в какие-либо отношения со вторым родителем, кем-нибудь из высшей вампирской знати. Но при низкой рождаемости Повелителей неба, бездетность дочери не порадует короля драконов. Мысль о драконьей наложнице для моего собственного мужа заставляет все внутри сжаться от почти физически болезненной ревности. Нет, не стоит думать об этом сейчас, как и о том, что Айтен вполне сможет стать отцом, когда меня уже не будет, ведь у наших народов разная продолжительность жизни.
- Как хорошо, что ты вернулся! - в который раз повторяю я брату.
- Лео, - решительно отзывается он, - я не вернулся, просто прилетел увидеться с тобой. Мое назначение на два года, а прошел только один.
- Но почему?! Если Рин даже удалось убедить нашего отца?
- О, представляю, - смеется брат, а за смехом его прячется нежность и, возможно, что-то большее. - Кто бы смог ей отказать? Но я сам так решил, пора становиться взрослым, принимать ответственность за свои поступки. Еще год, вот увидишь, он пролетит. Тем более, теперь, когда запрет снят, мы сможем увидеться в любое время.
- А как же Рин? - выпалил я, заставив брата смутиться.
Но прежде, чем он успел что-то ответить, раздался женский голос со стороны:
- У Рин есть крылья, и по воздуху до заставы совсем не далеко!
Черные глаза принцессы сияли, Винс же выглядел и смущенным, и настолько радостным, что я решил, что всегда останусь на их стороне, перед драконами и вампирами, законами и запретами, и всем богам буду молиться об их счастье.
Уверен, это же касается и моего мужа.
Стоя рядом с охотничьим домиком, мы держались за руки и провожали глазами черную драконицу и ее всадника. Когда ты молод, любишь, любим, счастлив сам, и счастливы твои близкие и родные, кажется, что к тебе благоволит весь мир и так будет всегда.
Айтен
Я догадывался об этом, слишком часто сестра говорила о медноволосом вампире, слишком много нежности скрывалось за ее словами. Что ж, думаю, отцу придется это принять, главное, чтобы эти двое не перешли черту. Это жестоко и тяжело, но если дракон выбирает пару среди другого народа, то он должен быть готов к тому, что общих детей им не иметь никогда. И, все-таки, очень жестоко. Стоит подумать о рыжем малыше с моими глазами на руках у Огонька, сердце заходится нежностью... Пустые мечты, даже если бы не закон о полукровках, магия жизни нам бы не помогла. А Рин с Винсом будет еще сложнее, ведь для них такая возможность есть, и придется самим ее не допускать, слишком высокой окажется цена. Жизнь ребенка. Иногда великая и мудрая раса, к которой я принадлежу, кажется варварской.
Ладно, прочь все печальные мысли, сейчас главное, что Лео по-настоящему счастлив, хотя ему и не хотелось отпускать брата. Но мы все понимаем, что Винс наконец-то поступил правильно.
Когда драконица и вампир исчезают из виду, я вспоминаю о первой мысли любимого, когда он увидел, что мы приземлились здесь, в этом особенном для нас месте. Подхватываю мужа на руки и несу в домик. Его притворно недовольное бурчание о том, что я все еще продолжаю мстить за способ своей доставки в замок Владыки, и что он и сам мог бы меня понести, заводит меня еще сильнее. И уже через несколько мгновений мир вокруг перестает существовать...
Когда мы собираемся вернуться домой, Лео останавливает меня перед самым оборотом. Без нежностей, поцелуев, объятий или игры, он серьезно смотрит в глаза и сжимает мои пальцы своими:
- Спасибо.
И я не говорю о том, что люблю его, что все бы сделал и весь мир к его ногам положил. Просто киваю. Спасибо тебе, Огонек. Мы знаем, мы оба это знаем. То, что между нами, так близко и драгоценно.
Глава 5
Айтен
Рин никогда не выглядела такой счастливой, как в эти дни. При том, что сестра всегда была веселой, очаровательной, со своей милой улыбкой на устах или звонким, заразительным смехом. А теперь стала более спокойной, задумчивой и молчаливой. Но улыбка, загадочная и мечтательная, еще больше красила ее.
Практически все ее время теперь занимали визиты на оркско-вампирскую границу. Лео искренне радовался за них обоих, похоже, не осознавая, какими проблемами может обернуться эта связь. А я все никак не мог набраться решимости и серьезно поговорить с сестрой. Как можно жестоко вырвать ее из такого безмятежно счастливого состояния? Впрочем, она прекрасно знает правила и не посмеет нарушить закон. Беспокоило и то, что мало что в королевстве драконов происходит без ведома отца. Когда он узнает и как?
Разумеется, лучше бы Наринэ признаться самой. Но... не похоже, чтобы это сейчас ее волновало. Да что ее вообще сейчас волнует кроме сиреневых вампирских глаз глаз?
Нет, все же нужно серьезно поговорить с близняшкой, как бы не натворили они с Винсом дел.
Я полдня держал предстоящий разговор в голове, осталось лишь дождаться ее возвращения с заставы. Но потом что-то странное произошло с рыжиком, заставляя забыть обо всем.
Во время нашей обычной послеобеденной прогулки, мой супруг вдруг резко остановился и его светлая кожа побледнела еще сильнее, взгляд затуманился, дыхание стало тяжелым и прерывистым. Сильнее же всего меня напугала рука. сжатая в кулак у груди, как будто в любую секунду сердце любимого может остановиться. Подхватывая Лео на руки, я обеспокоенно ловил его взгляд, но тот ускользал, по-прежнему затуманенный болью и страхом.
В мгновение ока мы оказались в целительском крыле дворца, где наши целители попятились под моим, наверное, совершенно безумным взглядом. Затем эти два дракона - старейший и его молодой ученик, взяли себя в руки и, велев мне положить супруга на кровать, приступили к его осмотру. Старейший Вилнар даже пригрозил выгнать меня прочь, если буду мешать.
Даже зная, что любимый в надежных руках, я не мог успокоиться. Потерять... Нет, никогда, без него не будет меня!
- Успокойся наконец, Айтен! - сурово прикрикнул Вилнар, прерывая срывающееся с моих губ рычание. - Лучше помоги нам.
В моем сердце вспыхивает надежда. Я могу помочь? Да я бы все сделал ради него!
- Мы не можем определить причину, - продолжает целитель. - Внешне с принцем все в порядке, никаких повреждений и заболеваний. Расскажи, как это случилось?
Я лихорадочно начинаю вспоминать, но зацепиться совершенно не за что. Мои воспоминания о проведенном вместе дне, включая и довольно личное, ничем не могут помочь. И, когда отчаяние снова начинает накрывать с головой, неожиданно вскрикивает молодой целитель, в очередной раз склонившийся проверить сердцебиение Лео, одежда которого распахнута на груди.
- Что?! - откликаемся мы с его учителем.
- Она горячая, - поясняет молодой дракон. - Подвеска из слез!
Неужели это мое пламя, заключенное в наш с Рин подарок, как-то навредило любимому? Бросаюсь сорвать злосчастный подарок, отбросить его прочь, но едва мои пальцы касаются горячей подвески, их перехватывает ослабевшая рука Огонька. Вскинув взгляд, встречаюсь с голубыми глазами, вокруг которых теперь темные круги.
- Не надо, - шепчет он в болезненном полузабытьи, - не снимай. Рин...
И снова теряет сознание. Я в отчаянии прижимаюсь к его груди, не зная, что же делать, но на мое плечо в успокаивающем жесте опускается рука Вилнара.
- Кризис миновал, теперь будет легче, - говорит целитель. - Твой супруг просто спит.
Не могу поверить, вглядываюсь в любимые черты и с облегчением понимаю, что это правда. Слава богам! Но как же он меня напугал, и что это было? Чувствую, что подвеска в моей руке перестала жечь, и выпускаю ее, ведь Лео просил не снимать.
Только сейчас понимаю, что именно он сказал. Рин. Слезы Рин. Что это значит? А если... что-то случилось с сестрой? Нет, успокаиваю я сам себя, я бы почувствовал, ведь я ее близнец. И с чего бы Лео стало плохо, ведь они не кровные родственники? Да и артефакт этот, хранитель моего пламени, предназначен для другого.
Все же решаю связаться с Наринэ, если и помешаю им с Винсом, потом извинюсь. Невыносимо держать в себе подобную тревогу за близких.
Тишина, абсолютная, глухая и неприступная, как крепостная стена. Сестра не только не отзывается, я вообще не чувствую ее присутствия, а для драконов-близнецов это невозможно. Как будто нашу, прочнейшую связь разорвали. Или... нет! Этого не может быть!
"Жива, она должна быть живой" - мысль мечется. словно зверь в клетке, так, как и сам я - по комнате. "Наринэ!" - новая безуспешная попытка. Отчаяние, страх.
Взгляд на измученного, но уже мирно спящего под присмотром целителей Лео. С ним ведь все будет в порядке? Ее я тоже не могу бросить в беде. А Рин в беде, приходит осознание этого факта. И, хотя где-то в глубине души теплится надежда на то, что все это случайность, ничего незначащий сбой связи, и я найду счастливую сестру в объятьях вампира, на самом деле понимаю, это не так.
И первый же взгляд на удивленно уставившегося на меня Винса доказал, что я не ошибся.
- Где Рин?
- Что с Лео?- одновременно выкрикнули мы.
- Рин улетела еще около трех с половиной часов назад! - встревожился медноволосый вампир. - Она давно должна быть дома!
О боги, только бы мы просто разминулись! Но надежды, видимо нет. Хотя я, путано и кратко объяснив все брату мужа, решаюсь на отчаянный шаг. К сожалению, наш отец не во дворце, и приходится связаться с другой близкой родственницей. Сейчас даже безумие провидицы не способно напугать сильнее, чем я уже напуган происходящим. Витания отзывается сразу: "Айт, ты сошел с ума? Ее здесь нет. Возвращайся". И тут же разрывает связь, так, чтобы ее видения не коснулись меня.
Что это значит? Если Наринэ нет во дворце, зачем возвращаться, ведь ее нужно искать? Может, что-то случилось с Лео? Нет, Витания дала бы знать.
Она что-то скрывает! И, пока Винс организовывает поисковый отряд вампиров, я отправляюсь домой с твердым намерением вытрясти из кузины все, что она знает.
По дороге связываюсь и с отцом. Пусть лучше мне потом достанется от близняшки, если с ней все в порядке, чем рисковать ее жизнью, теряя драгоценное время.
Глава 6
Айтен
Вернувшись домой, я не знал, что делать. Практически на подлете был отдан приказ, и драконы поднялись в воздух.
Сердце разрывалось на части, одна из них стремилась к любимому вампиру, вторая - к Витании, узнать хоть что-то о Наринэ. Но кузина предугадала и разрешила все мои сомнения.
"Где ты, Вита?"
"У целителей".
Они вместе, Лео все еще спит, Витания замерла рядом, вглядываясь в его лицо так напряженно и тревожно, словно и в нем видит отблески грядущего.
Бросаюсь к мужу, жадно охватывая взглядом, обнимаю, чувствуя его тепло, слушая мерное сердцебиение. Немного успокоившись, перевожу взгляд на кузину.
Правило "не задавать вопросов" уже не работает. "Никаких правил", теперь так.
- Где Рин? Что произошло с моей сестрой и мужем?!
Светло-серые глаза провидицы кажутся почти прозрачными, и я замираю, ожидая ответа. Кажется, прежде чем Вита фокусирует ставший осмысленным взгляд на моем лице, проходит целая вечность. Теперь ее взгляд полон боли и страха.
- Я не знаю, Айт.
- Ты лжешь! - в ярости делаю шаг к ней, желая вытрясти правду любой ценой, но кузина, отмеченная проклятьем королев, неприкосновенна, тело отказывается подчиняться, и она прекрасно это знает. Даже я, будучи наследником престола, не могу причинить провидице ни малейшего вреда. Впрочем, на короля драконов это правило не распространяется, и Витании не избежать допроса отца.
Делаю шаг назад, в этот миг я ее ненавижу, но Вита удерживает за руку, умоляюще заглядывая в глаза.
- Поверь мне, - просит драконица. - я не знаю, все скрыто кровавой пеленой. Кровь, всюду кровь, и так много потерь...
Этим она собиралась успокоить?!
- Просто скажи, где? - прерываю я.
Не ответить провидица не может, но это не значит, что ответ должен помочь.
- Ближе, чем думаешь, дальше, чем ищешь... - продолжая держать мою руку, лихорадочно, словно в бреду. - Нарушен древний запрет... Слишком сладок вкус власти... Я вижу кровь, боль и месть... Грядет война, мой принц...
Большего от нее не добиться, по крайней мере, мне, теперь надежда на отца.
Едва кузина покинула нас, заворочался, просыпаясь, мой Огонек. Первым, что спросил вампир, подняв больной, потускневший взгляд на меня было:
- Где Рин?
Увы, как раз на этот вопрос ответа я так и не получил. "Ближе, чем думаешь, дальше, чем ищешь... " Что Вита имела в виду, ведь я не знаю, что думать и где искать, теряя драгоценное время? "Грядет война..." Неужели кто-то осмелится напасть на Повелителей неба? И, думая о том, что именно может стать причиной войны для драконов, я похолодел, отводя взгляд от любимого лица, боясь передать едва пришедшему в себя мужу собственную тревогу и страх. Как Огонек оказался так тесно связан с моей сестрой? Еще одна загадка без ответа.
Пока же мне нужно оставить Лео и поговорить с отцом, затем и сам отправлюсь на поиски. Поисковые отряды уже прочесывают путь от королевского дворца до оркско-вампирской границы, по земле и по воздуху, но этого мало. Дальше, чем ищешь... Мы перероем весь материк, но найдем Рин.
Кровь, боль и месть... Ее кровь? Нет, она жива, пусть я и не чувствую сестру, все равно знаю, жива.
Если что-то случится с Наринэ, виновные захлебнутся в крови, собственной и своих семей. Драконы могут быть чудовищами, и наша месть за тех, кто дорог - беспощадна. Кем бы не был неведомый враг, он ответит за все.
Лео
С того злополучного дня, когда пропала Рин, прошло уже довольно много времени, несколько месяцев бесплодных поисков по всему материку и нескончаемых тревог. Во дворце поселилась печаль, иногда щедро разбавляемая гневом и отчаянием. Принцессу любили все.
Но особенно тяжело пришлось моему мужу. Невыносимо смотреть на его лицо, превратившееся в непроницаемую маску, лишь в недолгие минуты на едине со мной, оно вновь становилось живым, но это было выражение такой безумной боли. Я не знал, как ее облегчить и чем помочь. Единственное, что было в моих силах, как мог, скрывать собственную боль и слабость, ведь Айтен догадался о нашей с Наринэ связи, хотя и не понял ее истоков. Я же вспомнил охотничий домик в тот далекий день, который казался самым ужасным в моей жизни, когда думал, что любимый потерян навсегда, и когда кровь черной драконицы жгла меня изнутри.
Теперь, когда мне становилось плохо, я старался уединиться, что оказалось совсем не трудно, почти все время мужа и брата занимали поиски Рин. Оставшись один, я "ловил" эту боль, пытаясь в ответ передать хоть немного силы, своей любви и утешения, хотелось бы верить, что это хоть немного облегчало участь драконицы. Но кто знает?
Постепенно слабея, моя магия почти пропала. Когда я попытался создать телепорт, ничего не вышло, а запястья, щиколотки и горло словно опалило огнем, затем пришла новая волна дикой боли. Похоже на антимагические оковы. Действительно, как еще удержать дракона в плену?
Несмотря на мое нежелание огорчать Ая, любимый видел, что со мной творится неладное, да и скрыть это было невозможно, слишком я похудел и ослаб. Каждый раз отправляясь на поиски сестры, он смотрел с таким беспокойством, словно разрываясь между нами, а я старался подбодрить улыбкой, показывая, что все не так плохо, как выглядит.
И вот однажды настал тот день.
Айтен и Винс снова летели вместе, в этот раз на другой край материка, меня же с самого раннего утра мучили дурные предчувствия. Кроме того, что было трудно двигаться и тяжело дышать, сердце сжималось от тоски. Глядя на мужа, так не хотелось его отпускать. Если бы я мог отправиться с ними, но, увы, ослаб настолько, что не удержался бы на драконе.
Мой дракон был остановлен слабым вскриком уже в дверях:
- Ай!
- Да, Огонек?
Как же хотелось удержать его, обнять, прижать к груди, не пускать, греясь родным теплом. Любимый мой, откуда это чувство, будто Айтен сделает шаг, и я его потеряю?
Удержать. Навсегда, ведь так мы говорили во время брачных клятв? Не отпускать...
Тело пронзила боль, которую пришлось привычно скрывать от внимательных серых глаз. Наринэ. Не могу я его удерживать, не имею права.
Поэтому и говорю совсем не то, что собирался сначала:
- Зеркало судеб. Отдай его мне, на время. Хочу знать, где ты, и что с тобой.
Мой принц удивлен, но безропотно возвращает подарок, и свернувшийся клубком крылатый змей послушно ложится на грудь, рядом с подвеской из слез.
Айтен же, прощаясь, целует, сначала нежно, затем страстно и ненасытно, как прежде, когда страх и боль потери еще не омрачали нашего счастья, и моя тревога отступает, чтобы вернуться, едва черный дракон и его всадник скрываются из виду.
Не навсегда, мы прощались не навсегда...
Глава 7
Наринэ уже несколько месяцев находилась в плену, во власти отчаяния и безысходности, во власти ненавистного врага.
Новый спазм боли скрутил тело принцессы, срывая тихий стон. Слишком сильная и гордая, черная драконица никогда раньше не позволила бы себе подобного, но не сейчас. Все, что угодно, от чего станет легче, хоть немного, пусть ненадолго. Рин уже пришлось отринуть свою гордость, сдаться на милость похитителя, слишком дорогим было то, что она защищала. Тонкая струйка чужой магии, пришедшая откуда-то извне, придала сил, и драконица вернулась к воспоминаниям.
Счастливые дни в королевском дворце, отец, Айтен, Витания, Лео... Винс и такая забавная погоня в лесу у вампирской заставы. Их встречи, сначала редкие, но после годовщины брака их братьев - ежедневные, долгие, мучительно сладкие, когда невозможно оторваться друг от друга. Как это произошло, Наринэ и сама не поняла, да вот только теперь она точно знала: это и есть ее истинная любовь, та, что предназначена судьбой. Прежние чувства к брату предстали совсем в другом свете. Близость, нежность, доверие, даже необходимость, но это - совсем другое, когда весь мир - в нем, когда не нужно крыльев, чтобы летать. И это Рин говорила, что у нее не будет бескрылой любви? Не зарекайся...
Принцесса немного злилась на кузину, ведь если бы не ее предсказание, Наринэ попала бы на охоту и, возможно, они с Винсом раньше влюбились бы друг в друга. Тогда никто не посмел бы возразить против ее выбора. Отцу не понравится, что и второй его ребенок выбрал в спутники жизни не дракона. Хотя подобные браки все же допустимы, главное, не нарушать закон о полукровках. В любом случае, политически их брак выгоден, Айтен уже давно предупрежден о необходимости взять себе наложницу драконьей крови, есть еще сыновья Витании. У вампиров же вообще проблем не возникнет: магия жизни позволит обоим сыновьям Владыки завести детей от кого угодно, даже не вступая в связь. Сама Наринэ любила детей, но... и Винса любила - нежно, страстно, безгранично. Она будет счастлива лишь с ним. И полюбит его детей, кем бы не был второй их родитель. Потому, когда их отношения зашли дальше, использовала заклинание, которое никогда не позволит ей стать матерью. Такой сложный, но необходимый выбор: полукровок быть не должно, само существование драконов и целого мира зависит от этого. Теперь пути назад нет, отцу придется это принять, ведь внуков от дочери ему все равно не дождаться.
В тот день, простившись с любимым, едва оторвавшись от не желающих отпустить сиреневых глаз, Наринэ привычно взмыла ввысь, зная, что, пока не скроется из виду, вампир будет провожать ее взглядом. И от этого теплело на сердце.
Пьянящее счастье заставляло драконицу выписывать в воздухе сложные пируэты, поднимаясь все выше, отдаваясь на волю ветру, спорить с ним, наслаждаясь собственной силой и зная, что любимый мужчина и в этом облике любуется ее красотой.
Красивая, влюбленная, беспечная... И полета оказалось мало, поэтому Рин не полетела во дворец, обернувшись довольно далеко и желая прогуляться пешком. Принцесса на территории своего государства, ближайшая граница - с друзьями, теперь и родственниками, вампирами. Что могло ей угрожать?
Встречный светловолосый вампир не вызвал настороженности, лишь приветливую улыбку. Гилион, с которым Рин познакомилась в тот день, когда "похищала" брата у его будущего жениха, и который оказался дядей Винса и Лео, он всегда был весьма любезен с принцессой и воспринимался ей если не другом, то хорошим знакомым.
Обменявшись приветствиями, драконица и вампир продолжили путь вместе, при этом Гил принялся расспрашивать свою спутницу.
- Ты одна, Наринэ? - их родство через брак принцев позволяло некоторую фамильярность.
- Да, хотя, теперь нет, - рассмеялась драконица, не обратив внимания на довольную усмешку вампира, тут же уступившую место прежней дружелюбной улыбке. - Ведь ты же проводишь меня?
- Конечно, моя принцесса, это такая честь, - донеслось до девушки словно через густую пелену.
Рин попыталась удержать сознание ясным, но ничего не выходило, вокруг нее будто сгустился туман, в котором исчезало все вокруг, звуки, свет, ее собственные мысли.
Последнее, что услышала принцесса, было приглушенным и нереальным, просто невозможным:
- Быстрее, оковы! Пока она не очнулась!
И больше ничего, ни звуков, не ощущений. А после пришла боль...
Наринэ невесело усмехнулась. Тогда, очнувшись в незнакомом месте, вместе со странным чувством тяжести и несвободы, первым, что она сделала инстинктивно, была попытка обернуться, которая и закончилась сильнейшим приступом боли.
Вернее, Рин посчитала его сильнейшим, еще не зная, какой может быть боль.
Едва боль утихла, девушка осмотрела себя и помещение, в котором находилась.
Самым неприятным оказались металлические браслеты на руках и ногах и широкий ошейник на шее, словно она - дикий зверь, которого нужно держать на цепи. Магические оковы, поняла Рин. Драконица не только не могла принять истинный облик, но и малейшая магия оказалась ей не доступна. Не получилось связаться ни с кем из родственников. Оставалось надеяться на то, что когда родные сами начнут ее искать, их связи оковы не помешают.
Когда Наринэ узнала, кто был ее похитителем, и какова его цель, принцесса лишь рассмеялась мерзавцу в лицо.
Да, все же, власть слишком сладка, слабые духом не могут противиться ее зову. Гилион, кузен Владыки вампиров, тот, кого драконица была готова назвать другом, собирался использовать ее, чтобы сместить Изара и самому захватить трон.
Насколько поняла Наринэ, в принципе, это возможно, ведь по происхождению эти вампиры равны. Но Изар был слишком сильным противником для своего более слабого, хоть и старшего, родственника. Гил решил, что ему удастся захватить и удержать трон, если у него окажется преимущество, в виде наследника, сильнейшего из вампиров, чего можно добиться с примесью драконьей крови.
Выслушав весь этот бред, принцесса и рассмеялась. Глупец! Даже если бы не заклятье, сделавшее ее бесплодной, запрет на рождение полукровок возник не на пустом месте. Да, ребенок оказался бы намного сильнее своего родителя-вампира, но он был бы, прежде всего, драконом, такова особенность полукровок. Еще одна - их невероятная, даже для Повелителей неба, сила, а самое главное - безумная ярость, тяга к разрушениям и пролитию крови, проявляющиеся в возрасте первого драконьего совершеннолетия. Родись такое дитя, драконы не позволили бы ему достичь опасного возраста. Уже очень давно, после первых случаев безумия полукровок, их убивали еще в колыбели, или в утробе матери, вместе с ней. А если бы и не убили, вампиру ни за что не удалось бы контролировать подобного монстра.
Это драконица и пыталась донести до своего похитителя, но тщетно, неизвестно, откуда почерпнул свои сведения о полукровках вампир, он не поверил ни единому слову пленницы и не собирался отступать. Наринэ пока не сказала главного, справедливо полагая, что как только Гилион поймет, что принцесса для него бесполезна, ее ждет смерть.
Похитителю было нужно ее согласие, он понимал, что Рин сможет избавиться от ребенка в любой момент, поэтому уговаривал, угрожал смертью, сулил свободу, но так и не мог добиться своего.
Вскоре принцесса прекратила малейшие попытки использовать магию, чтобы освободиться или связаться с семьей, слишком много боли они причиняли, оставляя после себя опустошающую слабость. Но почему родные не могут до нее дотянуться, ведь магические оковы не действуют так?
- Мы на другом материке, за завесой! - злорадно заявил вампир. - Тебе не на что надеяться, неоткуда ждать помощи. Единственный выход - прими мои условия, или умрешь! Думай быстрее, мое терпение на исходе!
С этими словами он оставил девушку одну.
Наринэ охватило отчаяние. Не на что надеяться... Умереть... Лучше - смерть, чем предать того, кого любишь... К тому же, даже соверши она... такое, Гилион скоро поймет, что ребенка ей не родить.
- Смерть, - тихо прошептала принцесса в темноту крохотной комнаты.
"Жизнь" - спорило что-то внутри. "Любовь".
- Винс, что мне делать?
Ответа не было, да и откуда ему взяться? Она одна, совсем одна, и, кажется, скоро все кончится.
Именно тогда Наринэ ощутила первое слабое шевеление внутри. Это невозможно! Ведь она использовала то, древнее, заклятье! Его не могло быть! Еле уловимое ощущение повторилось. Наринэ сбивчиво забормотала, подсчитывая дни, счастливые, со своим принцем, другие, те, что сводили с ума здесь. Он был, полукровка, не имеющий права на жизнь, маленький комочек, частичка Винса.
Ее ребенок. Да, полукровка, но это слово обрело совсем другое значение. Половинка - ее, половинка - любимого. Он должен выжить, неважно, какой ценой.
Автор: клевер
Бета: wetalwetal, aleksis77
Жанр: фэнтези
Размер: миди
Статус: закончено
читать гл.1-7Глава 1
Айтен
С нашей встречи прошел уже год. Близится и первая годовщина свадьбы.
Я долго не мог поверить, что Лео - мой. Казалось, отвернусь на мгновение, потеряю его из вида и уже не найду. Даже Наринэ смеялась над тем, как я постоянно держался поближе к мужу, неосознанно стараясь при любой возможности взять его за руку, приобнять, просто коснуться, а стоило оказаться врозь, неотступно провожал рыжика глазами. Это Рин еще не знала, что происходило за закрытыми дверями нашей спальни. Теперь, когда вспоминаю об этом, немного успокоившись, мне совершенно не до смеха. У моего супруга оказалось поистине ангельское терпение, не каждый бы выдержал такое. Наши страстные ночи, объятья, поцелуи и близость, были далеко не всем. Оставаясь наедине с любимым, я просто не мог от него оторваться, не выпуская из рук ни на миг, ели, передвигались по комнате, разговаривали мы в обнимку, ванную принимали только вдвоем, спали тесно прижавшись друг к другу. Если Огонек пытался тактично намекнуть, что происходящее немного чересчур, меня охватывала паника, что обычно приводило к постели либо к еще большей близости. Я не мог заснуть, пока не уснет любимый, смотрел на него, пока не закрывались прекрасные голубые глаза, не становилось ровным сладкое дыхание. А просыпаясь утром, Лео натыкался на мой взгляд, приподнимал бровь, но неизменно ласково интересовался:
- Ты вообще спишь? Мне нужен бодрый и энергичный муж.
После этого я стремился показать, насколько бодр и энергичен. В результате мы опаздывали на завтрак, что давало новую возможность быть еще ближе, только вдвоем, привлечь его на колени и, принимая угощение из любимых рук, с наслаждением облизывать длинные, тонкие пальцы.
Позже я узнал от отца, что это было время установления и закрепления связи со своим избранником, потому-то нас с Лео старались особо не беспокоить. Обычно такое происходит между двумя драконами, пока они не могут оторваться друг от друга, остальные просто держатся подальше. Но то, что мой вампир оказался настолько терпеливым и понимающим, немало удивило отца.
Через некоторое время я пришел в себя, поведение изменилось, и, кажется, рыжик вздохнул с облегчением. Мы любим, мы вместе, нам безумно хорошо, но это не значит, что мы не должны жить своей жизнью, выпускать друг друга из вида, либо общаться с другими.
Но и сейчас никак не могу налюбоваться, надышаться, насытиться им. Только подумать, едва не потерял его из-за собственной глупости, упрямства и ложной гордости.
- Сбежал, вильнув хвостом, - едко охарактеризовала мой поступок сестра. - Хорошо, хоть рыжик твой оказался умнее.
Рыжик... мое чудо, любимый вампирчик, нежный, смущенный, решительный, страстный. Действительно, он оказался не только умным, но и удивительно сильным и смелым. Пока я предавался отчаянию и тоске, мой Огонек просто пришел и... спас нас.
Теперь все будет по-другому, я буду любить, поддерживать и защищать, если понадобится - против целого мира. Отныне и навсегда.
Все ради счастливой, любимой улыбки. Именно поэтому я сейчас направляюсь к границе вампиров со степными орками, туда, где еще один кусочек сердца моего любимого, кусочек его счастья.
Не сказать, чтобы мне самому хотелось увидеть старшего сына Владыки, тем более, поговорить с ним, но Лео очень дорог его брат, приходится с этим мириться. Ведь я знаю, что это при мыслях о Винсе, на прекрасное лицо набегает тень.
Мы много о нем говорили, я даже слегка ревновал Огонька к светлым детским воспоминаниям, но прогнал это недостойное чувство. Замечательно, что у любимого в жизни было столько счастья и тепла, а уж о прекрасных воспоминаниях для двоих мы теперь позаботимся вместе.
Немного смущает ситуация с Винсом и нашим прошлым. С трудом, но я все же вспомнил рыжего парнишку в составе вампирского посольства несколько лет назад. Но вот подробностей того, о чем рассказал мне муж... Хотел бы, чтобы это оказалось неправдой, но понимаю, что это не так. Наверное, в жизни каждого есть что-то, чего ты стыдишься. В свете этой истории, даже не сержусь на Винса за обман с невестой, оказавшейся бабушкой, почти не сержусь. Все же, едва не...
Ладно, пусть прошлое останется в прошлом. Это важно для Лео, поэтому я сделаю все, чтобы уговорить его брата, помирюсь с ним, даже прощения попрошу, только бы мой Огонек был счастлив. И если для счастья супругу не хватает медноволосого вредителя, то он его получит, или я не дракон!
Да, иногда и Повелителей неба спускают на землю.
Путешествие на дальнюю вампирскую заставу оказалось совершенно бесполезным. Долетел я быстро, приземлился эффектно, вампиры были на месте, хотя и встретили несколько настороженно. Они же годами здесь обитают, на свадьбе не были и вряд ли могут меня узнать.
Обернувшись, я удивленно оглядел все направленное в мою сторону оружие, но появившийся мастер Колин разрядил обстановку.
Вампиров на заставе было достаточно, но именно нужного не хватало.
Сначала его наставник плел словесные кружева, пытаясь запутать и увести в сторону от темы, но после, поняв, что гость никуда не торопится и намерен добиться встречи с Винсом, признался, что старший принц вампиров увидел меня издалека и попросту сбежал в глубь леса. Умный ход: в лесу особо не полетаешь, а пешком, в одиночку, неделю буду искать. Похоже, это будет непросто.
Вот именно, в одиночку! Но у меня-то есть козырь - изнывающая от скуки близняшка, которая, наверняка, не откажется помочь.
Рин примчалась в рекордные сроки, и огонь предвкушения в черных глазах говорил о том, что идея погонять еще одного рыжика по лесу кажется ей безумно привлекательной. Это, конечно, не тысячелетняя охота, но что-то подсказывает, что лучше бы мне найти Винса первым...
Винс
Увидев черного дракона в небе, я сразу понял, кто это может быть. И, не имея ни малейшего желания общаться, скрылся в лесу, провожаемый неодобрительным взглядом наставника.
Любви к Айтену больше нет, да я и не уверен, что она была. Желание, интерес, уязвленное самолюбие, ревность, обида. Любовь? Не знаю, просто не с чем сравнить.
Колин, конечно, очень много для меня значит, и я рассказал ему всю подоплеку ситуации, но даже он не может понять, что я чувствую. Это и остатки былой ревности, боли, и стыд за собственные поступки, особенно сильно чувство вины перед братом. Хотя мне и пришлось поговорить с Лео перед отъездом, и он смог простить, слишком многое теперь стоит между нами. Сам себя я не простил. Встретиться с ними лицом к лицу, посмотреть в глаза? Нет, не могу! Наверное, отец прав в своей строгости, и я совсем не тот наследник, которого он желал бы видеть.
Зачем здесь Айтен? На его месте, я бы сам от себя держался подальше, моя ложь едва не разбила их счастье, невозможно такое простить. Однако, желай он поквитаться, сделал бы это уже давно, не выжидая целый год. Наверное, у дракона какое-то дело к мастеру, значит, мне просто нужно выждать, пока он не улетит.
Через некоторое время я понял, что ошибся: принц и не собирался покидать приграничье, напротив, обернувшись, он направился к лесу.
Но у меня-то так и не возникло желания пообщаться. К счастью, в драконьем облике Айтен не мог опуститься слишком низко, густые кроны не пропустили бы его. А кружа над верхушками деревьев, он не мог заметить меня.
Все мое чувство вины перед принцем драконов не помешало слегка позлорадствовать по этому поводу. Вздумай Айтен преследовать вампира в человеческом обличии, шансов у него будет еще меньше, а дракону в этом лесу просто не развернуться.
Посмеиваясь и потихоньку отступая в сторону от места, над которым кружил Повелитель неба, я не сводил с него глаз, совершенно не следя за происходящим вокруг, на земле, за что и поплатился.
Несмотря на хваленую скорость и реакцию вампиров, стремительный бросок застал врасплох, и уже через мгновение я оказался на земле, прижатый стройным, но крепким девичьим телом. Девица, сбившая меня с ног, оказалась драконицей, причем весьма похожей на одного знакомого принца, только глаза ее были двумя бездонными черными омутами. "Наринэ" - услужливо подбросила память.
- Леди удобно? - максимально вежливо спросил я.
- Вполне, - неожиданно ласково промурлыкала она. - Я поймала вампира!
Гордость собой, неподдельная радость и удовольствие так явно слышались в голосе драконицы, что мне оставалось лишь недоуменно поинтересоваться:
- Зачем леди вампир?
И только тогда я заметил, где именно лежат мои руки. Такое оскорбление для принцессы, которая, впрочем, вовсе не выглядела оскорбленной.
Красавица нежно улыбнулась, пожала плечами, при этом поерзав на моем теле, и томно, многообещающе протянула:
- Я что-нибудь придумаю.
Вот тут-то мне и захотелось самому позвать ее брата. Так, на всякий случай.
Прошло несколько дней, и все это время я жду вестей от драконов. С улыбкой вспоминаю ошарашенный вид принца, нашедшего нас по зову своей сестры. Открывшаяся его взору картина могла смутить кого угодно, и участника, как я, и наблюдателя, как сам Айтен.
Только расположившаяся сверху на мне принцесса вовсе не чувствовала себя смущенной.
- Тебе помочь? - наконец-то справился с удивлением дракон.
- Хочется верить, что и сама справлюсь, - рассмеялась девушка. - Если ты, конечно, спрашивал у меня.
А я совершенно не представлял, что делать, все-таки сбрасывать на землю принцессу, да еще и родственницу, не самая удачная идея.
Положение спас Айтен, сдернув с меня свою сестру и поставив ее на ноги.
Я вскочил следом, проигнорировав протянутую руку: этого еще не хватало. Затем спокойно развернулся и направился в сторону заставы.
- Винс! - окликнул дракон. - Не спеши, нам нужно поговорить.
А я сам себе удивлялся. Как такое возможно? Да, время лечит, но почему за этот год стало таким далеким то, что не прошло в предыдущие десять? Может, дело в том, что я осознал, что принц драконов - пара моего брата, и что они друг для друга - все, и немного больше? Не было ни ревности, ни боли, ни тоски, хотя и особой радости от "родственного общения" тоже.
- Не о чем нам разговаривать, - легко, без сомнений и сожаления, ведь это действительно так. Между нами лишь моя вина, а это не самое приятное чувство, я так не хочу.
- Быть может, о Лео, который любит вас обоих и страдает, - вмешалась драконица.
И это стерло все грани, остатки моей обиды и чувство вины отступили перед беспощадностью слов. "Лео страдает". Нет, больше никогда, только не из-за меня.
Забота Айтена о Лео радовала, а что действительно удивило, так это то, как нежно и трепетно о нем отзывалась принцесса. Драконам даже не пришлось меня убеждать, желание увидеться с братом крепло с каждой минутой. Но нельзя забывать о том, что я "в ссылке". Не хотелось бы навлекать на себя еще большее недовольство Владыки. Впрочем, Рин обещала решить эту проблему, убедив отца разрешить мне вернуться.
Айтен даже слегка вздрогнул, и я понял: она может. Осталось лишь ждать.
За прошедшие несколько дней черная драконица три раза посещала заставу, пока ей не удалось задуманное, но Рин совершенно не унывала и не сдавалась. То веселая, излишне темпераментная, любительница шуток, то, вдруг, совсем не надолго, задумчивая и молчаливая, она была удивительно хороша. Едва Наринэ появлялась, все взгляды приковывались к ней, к принцессе тянулись, словно желая согреться ее теплом.
А я со временем понял, что встречу с ней жду не меньше, чем с Лео.
И вот, опустилась темная тень, в следующий миг девушка бросилась мне на шею и радостно объявила:
- Владыка согласен, ты можешь вернуться! И не спрашивай, чего мне это стоило. Упрямые вампиры!
Пожалуй, это было не легко, но, с другой стороны, глядя на черноволосое и черноглазое воплощение света, понимаю: у отца не было ни единого шанса.
С губ сам собой срывается вопрос:
- Почему ты это делаешь?
Краткое мгновение, когда она становится серьезной:
- Все для тех, кого люблю.
Знаю, чувствую, это правда, Наринэ любит не только своего брата, но и моего, они по-настоящему дороги девушке, и она действительно сделает все.
Снова рвутся слова, навстречу ее внутреннему свету, но я с силой сжимаю зубы, удерживая их внутри. Еще не время. И я уже не тот мальчишка, что безумно влюбился в дракона с первого взгляда. Пора стать серьезным, все обдумать и осознать. Готов ли я к отказу, долгим ухаживаниям или "борьбе" за любовь? И она - сестра Айтена, что делать с этим?
Нет, время разговоров еще придет. Сейчас же главное то, что через два дня, на первую годовщину их свадьбы, я увижу брата.
А с Рин у нас все впереди.
Мы часто сожалеем о своих поступках, иногда же приходится сожалеть о том, что не сделали. Если бы я только знал...
Глава 2
Лео
Утром, едва открыв глаза, я наткнулся на внимательный, пристальный взгляд мужа. Это напомнило наши проблемы с установлением связи, когда Айтен не мог ни на секунду выпустить меня из рук или, хотя бы, из виду. Сначала, как это не странно, такое поведение воспринималось совершенно естественным, но вскоре стало немного беспокоить. Хорошо, что Рин все объяснила про драконью связь, но я-то не дракон! Слава всем богам, мы это пережили, и теперь между нами все прекрасно. Именно то волшебное чувство полного единения, любви и доверия, когда нет необходимости держаться за руки все время, и даже не приходит в голову волноваться о том, где может быть твой избранник. Мы можем расставаться, заниматься своими делами, встречаясь с другими, но, разумеется, встреча остается по-прежнему желанной и счастливой. И расстаться надолго совершенно не в наших силах.
- Ты снова не спал? - с легким упреком.
Айтен потянулся ближе и прошептал почти у самых моих губ:
- Спал, просто проснулся раньше и любовался тобой, мой Огонек.
Не могу отказать себе в удовольствии поддразнить "чешуйчатое чудовище" и скольжу губами по его щеке, выдыхая:
- Мой бродяга...
Супруг в ответ усмехается, он уже привык, так что маленькая месть теряет свою остроту. А как это было!
Тогда, едва мы успели хоть немного насытиться друг другом и решили поговорить о будущем, принц драконов заявил, что все зовут его Айтом, или Айтеном, но я могу продолжать звать Аем, как мне угодно.
- Раз как мне угодно, то есть одно подходящее, которым я уже зову тебя в мыслях, - сообщил я.
Любимый посмотрел с такой нежностью, что я чуть было не передумал. Но все же хотелось немного проучить его за обман.
- Сероглазым принцем? - промурлыкал он. - Я это слышал.
- В мыслях - по-другому, - и, задевая мочку уха губами, выдохнул, - мой бродяга.
И все-таки, драконья связь - весьма полезная вещь. Иначе, могло бы и достаться от потрясенного мужа. Да и так досталось, но как приятно...
Не могу поверить, что прошел уже год. Целый год близости и безграничного счастья. Всего год с моим любимым, пролетевший в несколько кратких мгновений.
Лео, ты - тупица! Годовщина, вот почему Айтен не спит и ждет моего пробуждения.
- Поздравляю, любимый! - выдали мы в один голос и рассмеялись.
У меня возникла мысль о самом прекрасном подарке, который можно подарить друг другу, хотя и припасен другой. Но остальные подарки, поздравления и дела подождут. Слишком желанен и восхитителен мой супруг.
Провести самыми кончиками пальцев по гладкой щеке, скользнуть вверх, очерчивая бровь, снова вниз, едва касаясь губ, которые слегка приоткрываются навстречу движению. Ай охватывает мои пальцы губами и начинает легонько посасывать, а потрясающий язык, который так часто сводит с ума, толкается в их кончики. Мучительно, сладко, невыносимо, хочется еще и еще. И большего.
Толкаю мужа, вынуждая откинуться на спину, впиваюсь поцелуем в ямку между ключиц, но мой дракон сегодня не собирается уступать ведущую роль.
И все-таки, один на один, без оружия и вне боевой формы он сильнее. Теперь уже Айтен переворачивает меня и оказывается сверху, без особого труда, впрочем, я не сопротивляюсь всерьез. Однако, любимый уловил тень недовольства и тут же отстранился, освобождая от своего веса. Его жаркий, почти умоляющий шепот проникает прямо под кожу и куда-то глубоко внутрь, погружая тело в сладкую истому:
- Потом - все, что захочешь, как захочешь. Я сделаю для тебя все. Но сейчас позволь мне, Лео. Сделай мне этот подарок, пусть все будет, как в первый раз.
Разве я могу ему отказать?
Мы так часто, так долго и упоительно любим друг друга, открываемся, доверяем полностью, берем и отдаемся, телом и душой, что я не сразу понимаю смысла его просьбы. Как в первый раз, значит, он возьмет меня?
Айтен целует, сначала легко, но увлекаясь и увлекая за собой все сильнее, а его рука скользит по моему животу вниз, обхватывая напряженный член. Это хорошо, это всегда так хорошо, что я совершенно перестаю замечать что-то вокруг. Есть лишь я и мой сероглазый, больше - ничего.
Любимый устраивается рядом на боку и прижимается ко мне. Теперь понимаю, наш самый первый раз, когда я только узнал волшебство любви, силу и нежность его рук, тепло прикосновений.
- Моя первая любовь... - я не могу удержать этого стона-признания внутри. Да и не хочу, даже если супруг не может ответить так же.
Но он захватывает мой подбородок свободной рукой, вынуждая смотреть прямо в глаза, и говорит так, что слова сразу достигают самого сердца, не оставляя ни малейших сомнений:
- Ты - моя первая любовь. Единственная любовь.
И снова целует, медленно, но очень сильно, глубоко проникая языком, срывая приглушенный стон. Не могу ему противостоять. Не хочу. Айтен - все для меня.
То, как плавится мое тело в его руках, как сбивается дыхание, как желание захлестывает с головой, как сердце отзывается почти болезненной нежностью и как поет душа - никогда не смогу без этого. Люблю...
Как в первый раз. Но я тоже хочу подарить Аю радость и наслаждение. Поэтому прижимаюсь еще теснее, а моя рука ложится уже на оба наши члена. Мой прекрасный учитель, теперь-то я знаю, как играть в эту игру.
Поцелуй страстный, почти яростный, языки переплетаются в страстной борьбе, кажется, именно так дракон и целовал меня в тот раз. Его рука - поверх моей, но ритм все равно задаю я, сильно, быстро, восхитительно. Такое не может долго продолжаться, в этот раз мы кончаем одновременно, смешав дыхание, стоны и семя. Так, как смешаны наши чувства. Навсегда.
Глава 3
Айтен
Как Лео может становиться все прекраснее с каждым днем? Или это моя любовь все сильнее? Не могу отвести глаз от любимого, вспомнившего о каком-то важном деле и разгуливающего по спальне абсолютно голым. Кажется, мне мало, хотя мне его всегда мало.
Начинаю медленно подниматься, но вампир возмущенно отправляет меня обратно в кровать:
- Ну уж нет, дорогой, ты же меня так не выпустишь! Позволь сначала хоть подарок вручить.
Мне стало стыдно, как же я мог забыть о том подарке, который ждет Лео? Ведь это так для него важно!
- Хорошо, - отвечаю извиняющимся голосом, - а потом - подарок и сюрприз от меня.
Про себя же посмеиваюсь, вижу, как любопытство мучает моего рыжика, но тем больше будет его радость потом.
- Так что там? - подстегиваю я мужа, бережно опустившего на кровать передо мной старинную шкатулку из черного серебра.
- Открой, - разрешает он. Я так и делаю, чтобы затем замереть в изумлении. В шкатулке лежит подвеска из того же металла, выполненная в виде свернувшегося в клубок крылатого змея.
Это невозможно! Зеркало судеб, откуда оно у вампиров, и, особенно, у моего Огонька?
- Откуда? - повторяю я вслух.
Лео смущен, он отводит глаза и говорит что-то об испытании и награде, и что объяснит все позже.
- Это для тебя, - меняет тему любимый, - чтобы ты всегда мог знать, что со мной, где бы я не находился. Хотя... может, оставить себе? Зато буду знать, что с тобой.
- Ну уж нет, - притворно возмущаюсь я. - Это - мой подарок, и мне он нужнее! Я же Повелитель неба, что может случиться?
- Объясни это моему сердцу, - тихо и серьезно отвечает супруг. - Где бы взять еще одно зеркало...
На этот вопрос у меня нет ответа, но отдать зеркало Лео уже не могу, даже для его успокоения. Ведь мне ничто не грозит, я - дракон, а он, хоть и вампир, гораздо более хрупкий и уязвимый.
Теперь моя очередь отвлекать мужа от грустных мыслей, а к разговору об испытаниях мы еще вернемся. Что за испытание, и почему мне о нем неизвестно?
- Протяни руку, - прошу я, зажав свой подарок в кулаке.
Огонек подчиняется и потрясенно рассматривает подвеску, предназначенную ему. Это тончайшее золотое плетение, соединяющие в крупный, переливающийся кулон несколько десятков разноцветных каменных капель.
- Это твои? - недоумевает вампир.
Я возмущенно фыркаю, но тут же смеюсь:
- Мне столько за всю жизнь не выдавить, если ты, конечно, меня не бросишь.
Получив приличный тычок кулаком под ребра, исправляюсь:
- Это слезы Наринэ, она тоже очень хотела участвовать. Но то, что заключено внутри, мое. Драконье пламя с истинной любовью. И ты сможешь использовать его в трудный момент. Сила этого амулета такова, что никто не устоит перед ним, даже я.
При этих словах Огонек испуганно отшвырнул подвеску прочь, и мне еще долго пришлось его уговаривать, чтобы ее надеть. Похоже, мой подарок не слишком пришелся по душе, хотя Лео все же надел подвеску, но обругал меня, заявив, что никогда ее не использует. Это неважно, главное, амулет у него. Еще один шаг к моему спокойствию. А чудесный сюрприз должен помочь мне реабилитироваться в глазах любимого после неудачного подарка.
Когда я говорю о сюрпризе, Огонек даже забывает о подвеске, глаза его горят предвкушением, а сообщение о том, что к сюрпризу мы полетим, возносит его настроение почти до небес. Как это ни странно, общая страсть к полетам еще сильнее сблизила нас с моим бескрылым супругом.
Уже через несколько минут, одетые, мы выходим к взлетной площадке в саду, и совсем скоро взмываем ввысь: я - огромным черным драконом, он - прекрасным всадником, разделяющим и мою любовь к небу и ветру, и восторг от полета.
Но в этот раз я не намерен долго танцевать в небе, Лео ждет что-то важное и на земле.
Приземляюсь, опуская крыло для любимого, но он, в своем репертуаре, совершает какой-то невообразимый прыжок и спускается с другой стороны. Мы у охотничьей хижины. И, едва я принимаю человеческий облик, супруг налетает на меня, начиная покрывать поцелуями. Мне, конечно, нравится ход его мыслей, но это немного не тот сюрприз.
- Подожди, Огонек, - мягко отстраняю его от себя, но кто бы знал, как не хочется. - Смотри, твой сюрприз там!
И снова разворачиваю вампира к хижине, откуда выходит его брат.
Винс напряжен и смущен, он осторожно поглядывает на Лео из-под опущенных ресниц, словно не зная, чего ждать.
Младший тоже застыл, выпустив мою шею из рук, не сводя с брата пристального взгляда, но и не делая шага навстречу. Молчание виснет на несколько секунд, в течение которых я успел усомниться в правильности своего решения. Неужели, Огонек еще не простил брата?
Но затем оба срываются с места и влетая в открытые объятья, стискивая до боли, прижимая, заглядывая в глаза и что-то сумбурно, совершенно непонятно объясняя друг другу.
Я облегченно вздыхаю, слава богам, все наладится. При взгляде на счастливых братьев на лицо сама собой просится улыбка, такая же, как у Наринэ. Это она принесла Винса, и она же тянет меня за рукав:
- Пойдем, Айт. Дай им возможность побыть вдвоем, ты же знаешь, как это важно.
Глава 4
Лео
- Винс!
- Лео...
Все слова, чувства и мысли смешались. Как же нам не хватало друг друга, брат всегда будет бесконечно мне дорог. Мы не заметили, как исчезли драконы, смотрели друг на друга и не могли насмотреться, не могли наговориться и выпустить друг друга из рук.
Многое произошло за этот год. Винс показался мне спокойным и повзрослевшим, я рассказал ему про свою жизнь у драконов, даже кое-что об установлении связи, он мне - о приграничье, заставе, своих сослуживцах и командире, нашем наставнике.
А также о том, как Айтен заявился к нему, как близнецы гонялись за моим братом по лесу и как Наринэ упрашивала Владыку отменить его изгнание. Кажется, принцесса нравится Винсу.
Меня охватила нежность к этим дорогим драконам. Чего стоило любимому решиться на подобный поступок, забыть былые обиды и самому отправиться к Винсу. И Наринэ, которая так близко все приняла, она действительно стала настоящей сестрой и для меня. Интересно, как принцесса относится к моему брату?
Я был бы очень рад за них, хотя подобный поворот принес бы и немало сложностей. Они оба заслуживают счастья, вот только, даже если Велимир разрешит подобный брак, что случается очень редко, он будет обречен на бесплодие. Закон о полукровках беспощаден. Для вампиров это не окажется слишком большой проблемой, магия жизни поможет Винсу получить наследников и не вступая в какие-либо отношения со вторым родителем, кем-нибудь из высшей вампирской знати. Но при низкой рождаемости Повелителей неба, бездетность дочери не порадует короля драконов. Мысль о драконьей наложнице для моего собственного мужа заставляет все внутри сжаться от почти физически болезненной ревности. Нет, не стоит думать об этом сейчас, как и о том, что Айтен вполне сможет стать отцом, когда меня уже не будет, ведь у наших народов разная продолжительность жизни.
- Как хорошо, что ты вернулся! - в который раз повторяю я брату.
- Лео, - решительно отзывается он, - я не вернулся, просто прилетел увидеться с тобой. Мое назначение на два года, а прошел только один.
- Но почему?! Если Рин даже удалось убедить нашего отца?
- О, представляю, - смеется брат, а за смехом его прячется нежность и, возможно, что-то большее. - Кто бы смог ей отказать? Но я сам так решил, пора становиться взрослым, принимать ответственность за свои поступки. Еще год, вот увидишь, он пролетит. Тем более, теперь, когда запрет снят, мы сможем увидеться в любое время.
- А как же Рин? - выпалил я, заставив брата смутиться.
Но прежде, чем он успел что-то ответить, раздался женский голос со стороны:
- У Рин есть крылья, и по воздуху до заставы совсем не далеко!
Черные глаза принцессы сияли, Винс же выглядел и смущенным, и настолько радостным, что я решил, что всегда останусь на их стороне, перед драконами и вампирами, законами и запретами, и всем богам буду молиться об их счастье.
Уверен, это же касается и моего мужа.
Стоя рядом с охотничьим домиком, мы держались за руки и провожали глазами черную драконицу и ее всадника. Когда ты молод, любишь, любим, счастлив сам, и счастливы твои близкие и родные, кажется, что к тебе благоволит весь мир и так будет всегда.
Айтен
Я догадывался об этом, слишком часто сестра говорила о медноволосом вампире, слишком много нежности скрывалось за ее словами. Что ж, думаю, отцу придется это принять, главное, чтобы эти двое не перешли черту. Это жестоко и тяжело, но если дракон выбирает пару среди другого народа, то он должен быть готов к тому, что общих детей им не иметь никогда. И, все-таки, очень жестоко. Стоит подумать о рыжем малыше с моими глазами на руках у Огонька, сердце заходится нежностью... Пустые мечты, даже если бы не закон о полукровках, магия жизни нам бы не помогла. А Рин с Винсом будет еще сложнее, ведь для них такая возможность есть, и придется самим ее не допускать, слишком высокой окажется цена. Жизнь ребенка. Иногда великая и мудрая раса, к которой я принадлежу, кажется варварской.
Ладно, прочь все печальные мысли, сейчас главное, что Лео по-настоящему счастлив, хотя ему и не хотелось отпускать брата. Но мы все понимаем, что Винс наконец-то поступил правильно.
Когда драконица и вампир исчезают из виду, я вспоминаю о первой мысли любимого, когда он увидел, что мы приземлились здесь, в этом особенном для нас месте. Подхватываю мужа на руки и несу в домик. Его притворно недовольное бурчание о том, что я все еще продолжаю мстить за способ своей доставки в замок Владыки, и что он и сам мог бы меня понести, заводит меня еще сильнее. И уже через несколько мгновений мир вокруг перестает существовать...
Когда мы собираемся вернуться домой, Лео останавливает меня перед самым оборотом. Без нежностей, поцелуев, объятий или игры, он серьезно смотрит в глаза и сжимает мои пальцы своими:
- Спасибо.
И я не говорю о том, что люблю его, что все бы сделал и весь мир к его ногам положил. Просто киваю. Спасибо тебе, Огонек. Мы знаем, мы оба это знаем. То, что между нами, так близко и драгоценно.
Глава 5
Айтен
Рин никогда не выглядела такой счастливой, как в эти дни. При том, что сестра всегда была веселой, очаровательной, со своей милой улыбкой на устах или звонким, заразительным смехом. А теперь стала более спокойной, задумчивой и молчаливой. Но улыбка, загадочная и мечтательная, еще больше красила ее.
Практически все ее время теперь занимали визиты на оркско-вампирскую границу. Лео искренне радовался за них обоих, похоже, не осознавая, какими проблемами может обернуться эта связь. А я все никак не мог набраться решимости и серьезно поговорить с сестрой. Как можно жестоко вырвать ее из такого безмятежно счастливого состояния? Впрочем, она прекрасно знает правила и не посмеет нарушить закон. Беспокоило и то, что мало что в королевстве драконов происходит без ведома отца. Когда он узнает и как?
Разумеется, лучше бы Наринэ признаться самой. Но... не похоже, чтобы это сейчас ее волновало. Да что ее вообще сейчас волнует кроме сиреневых вампирских глаз глаз?
Нет, все же нужно серьезно поговорить с близняшкой, как бы не натворили они с Винсом дел.
Я полдня держал предстоящий разговор в голове, осталось лишь дождаться ее возвращения с заставы. Но потом что-то странное произошло с рыжиком, заставляя забыть обо всем.
Во время нашей обычной послеобеденной прогулки, мой супруг вдруг резко остановился и его светлая кожа побледнела еще сильнее, взгляд затуманился, дыхание стало тяжелым и прерывистым. Сильнее же всего меня напугала рука. сжатая в кулак у груди, как будто в любую секунду сердце любимого может остановиться. Подхватывая Лео на руки, я обеспокоенно ловил его взгляд, но тот ускользал, по-прежнему затуманенный болью и страхом.
В мгновение ока мы оказались в целительском крыле дворца, где наши целители попятились под моим, наверное, совершенно безумным взглядом. Затем эти два дракона - старейший и его молодой ученик, взяли себя в руки и, велев мне положить супруга на кровать, приступили к его осмотру. Старейший Вилнар даже пригрозил выгнать меня прочь, если буду мешать.
Даже зная, что любимый в надежных руках, я не мог успокоиться. Потерять... Нет, никогда, без него не будет меня!
- Успокойся наконец, Айтен! - сурово прикрикнул Вилнар, прерывая срывающееся с моих губ рычание. - Лучше помоги нам.
В моем сердце вспыхивает надежда. Я могу помочь? Да я бы все сделал ради него!
- Мы не можем определить причину, - продолжает целитель. - Внешне с принцем все в порядке, никаких повреждений и заболеваний. Расскажи, как это случилось?
Я лихорадочно начинаю вспоминать, но зацепиться совершенно не за что. Мои воспоминания о проведенном вместе дне, включая и довольно личное, ничем не могут помочь. И, когда отчаяние снова начинает накрывать с головой, неожиданно вскрикивает молодой целитель, в очередной раз склонившийся проверить сердцебиение Лео, одежда которого распахнута на груди.
- Что?! - откликаемся мы с его учителем.
- Она горячая, - поясняет молодой дракон. - Подвеска из слез!
Неужели это мое пламя, заключенное в наш с Рин подарок, как-то навредило любимому? Бросаюсь сорвать злосчастный подарок, отбросить его прочь, но едва мои пальцы касаются горячей подвески, их перехватывает ослабевшая рука Огонька. Вскинув взгляд, встречаюсь с голубыми глазами, вокруг которых теперь темные круги.
- Не надо, - шепчет он в болезненном полузабытьи, - не снимай. Рин...
И снова теряет сознание. Я в отчаянии прижимаюсь к его груди, не зная, что же делать, но на мое плечо в успокаивающем жесте опускается рука Вилнара.
- Кризис миновал, теперь будет легче, - говорит целитель. - Твой супруг просто спит.
Не могу поверить, вглядываюсь в любимые черты и с облегчением понимаю, что это правда. Слава богам! Но как же он меня напугал, и что это было? Чувствую, что подвеска в моей руке перестала жечь, и выпускаю ее, ведь Лео просил не снимать.
Только сейчас понимаю, что именно он сказал. Рин. Слезы Рин. Что это значит? А если... что-то случилось с сестрой? Нет, успокаиваю я сам себя, я бы почувствовал, ведь я ее близнец. И с чего бы Лео стало плохо, ведь они не кровные родственники? Да и артефакт этот, хранитель моего пламени, предназначен для другого.
Все же решаю связаться с Наринэ, если и помешаю им с Винсом, потом извинюсь. Невыносимо держать в себе подобную тревогу за близких.
Тишина, абсолютная, глухая и неприступная, как крепостная стена. Сестра не только не отзывается, я вообще не чувствую ее присутствия, а для драконов-близнецов это невозможно. Как будто нашу, прочнейшую связь разорвали. Или... нет! Этого не может быть!
"Жива, она должна быть живой" - мысль мечется. словно зверь в клетке, так, как и сам я - по комнате. "Наринэ!" - новая безуспешная попытка. Отчаяние, страх.
Взгляд на измученного, но уже мирно спящего под присмотром целителей Лео. С ним ведь все будет в порядке? Ее я тоже не могу бросить в беде. А Рин в беде, приходит осознание этого факта. И, хотя где-то в глубине души теплится надежда на то, что все это случайность, ничего незначащий сбой связи, и я найду счастливую сестру в объятьях вампира, на самом деле понимаю, это не так.
И первый же взгляд на удивленно уставившегося на меня Винса доказал, что я не ошибся.
- Где Рин?
- Что с Лео?- одновременно выкрикнули мы.
- Рин улетела еще около трех с половиной часов назад! - встревожился медноволосый вампир. - Она давно должна быть дома!
О боги, только бы мы просто разминулись! Но надежды, видимо нет. Хотя я, путано и кратко объяснив все брату мужа, решаюсь на отчаянный шаг. К сожалению, наш отец не во дворце, и приходится связаться с другой близкой родственницей. Сейчас даже безумие провидицы не способно напугать сильнее, чем я уже напуган происходящим. Витания отзывается сразу: "Айт, ты сошел с ума? Ее здесь нет. Возвращайся". И тут же разрывает связь, так, чтобы ее видения не коснулись меня.
Что это значит? Если Наринэ нет во дворце, зачем возвращаться, ведь ее нужно искать? Может, что-то случилось с Лео? Нет, Витания дала бы знать.
Она что-то скрывает! И, пока Винс организовывает поисковый отряд вампиров, я отправляюсь домой с твердым намерением вытрясти из кузины все, что она знает.
По дороге связываюсь и с отцом. Пусть лучше мне потом достанется от близняшки, если с ней все в порядке, чем рисковать ее жизнью, теряя драгоценное время.
Глава 6
Айтен
Вернувшись домой, я не знал, что делать. Практически на подлете был отдан приказ, и драконы поднялись в воздух.
Сердце разрывалось на части, одна из них стремилась к любимому вампиру, вторая - к Витании, узнать хоть что-то о Наринэ. Но кузина предугадала и разрешила все мои сомнения.
"Где ты, Вита?"
"У целителей".
Они вместе, Лео все еще спит, Витания замерла рядом, вглядываясь в его лицо так напряженно и тревожно, словно и в нем видит отблески грядущего.
Бросаюсь к мужу, жадно охватывая взглядом, обнимаю, чувствуя его тепло, слушая мерное сердцебиение. Немного успокоившись, перевожу взгляд на кузину.
Правило "не задавать вопросов" уже не работает. "Никаких правил", теперь так.
- Где Рин? Что произошло с моей сестрой и мужем?!
Светло-серые глаза провидицы кажутся почти прозрачными, и я замираю, ожидая ответа. Кажется, прежде чем Вита фокусирует ставший осмысленным взгляд на моем лице, проходит целая вечность. Теперь ее взгляд полон боли и страха.
- Я не знаю, Айт.
- Ты лжешь! - в ярости делаю шаг к ней, желая вытрясти правду любой ценой, но кузина, отмеченная проклятьем королев, неприкосновенна, тело отказывается подчиняться, и она прекрасно это знает. Даже я, будучи наследником престола, не могу причинить провидице ни малейшего вреда. Впрочем, на короля драконов это правило не распространяется, и Витании не избежать допроса отца.
Делаю шаг назад, в этот миг я ее ненавижу, но Вита удерживает за руку, умоляюще заглядывая в глаза.
- Поверь мне, - просит драконица. - я не знаю, все скрыто кровавой пеленой. Кровь, всюду кровь, и так много потерь...
Этим она собиралась успокоить?!
- Просто скажи, где? - прерываю я.
Не ответить провидица не может, но это не значит, что ответ должен помочь.
- Ближе, чем думаешь, дальше, чем ищешь... - продолжая держать мою руку, лихорадочно, словно в бреду. - Нарушен древний запрет... Слишком сладок вкус власти... Я вижу кровь, боль и месть... Грядет война, мой принц...
Большего от нее не добиться, по крайней мере, мне, теперь надежда на отца.
Едва кузина покинула нас, заворочался, просыпаясь, мой Огонек. Первым, что спросил вампир, подняв больной, потускневший взгляд на меня было:
- Где Рин?
Увы, как раз на этот вопрос ответа я так и не получил. "Ближе, чем думаешь, дальше, чем ищешь... " Что Вита имела в виду, ведь я не знаю, что думать и где искать, теряя драгоценное время? "Грядет война..." Неужели кто-то осмелится напасть на Повелителей неба? И, думая о том, что именно может стать причиной войны для драконов, я похолодел, отводя взгляд от любимого лица, боясь передать едва пришедшему в себя мужу собственную тревогу и страх. Как Огонек оказался так тесно связан с моей сестрой? Еще одна загадка без ответа.
Пока же мне нужно оставить Лео и поговорить с отцом, затем и сам отправлюсь на поиски. Поисковые отряды уже прочесывают путь от королевского дворца до оркско-вампирской границы, по земле и по воздуху, но этого мало. Дальше, чем ищешь... Мы перероем весь материк, но найдем Рин.
Кровь, боль и месть... Ее кровь? Нет, она жива, пусть я и не чувствую сестру, все равно знаю, жива.
Если что-то случится с Наринэ, виновные захлебнутся в крови, собственной и своих семей. Драконы могут быть чудовищами, и наша месть за тех, кто дорог - беспощадна. Кем бы не был неведомый враг, он ответит за все.
Лео
С того злополучного дня, когда пропала Рин, прошло уже довольно много времени, несколько месяцев бесплодных поисков по всему материку и нескончаемых тревог. Во дворце поселилась печаль, иногда щедро разбавляемая гневом и отчаянием. Принцессу любили все.
Но особенно тяжело пришлось моему мужу. Невыносимо смотреть на его лицо, превратившееся в непроницаемую маску, лишь в недолгие минуты на едине со мной, оно вновь становилось живым, но это было выражение такой безумной боли. Я не знал, как ее облегчить и чем помочь. Единственное, что было в моих силах, как мог, скрывать собственную боль и слабость, ведь Айтен догадался о нашей с Наринэ связи, хотя и не понял ее истоков. Я же вспомнил охотничий домик в тот далекий день, который казался самым ужасным в моей жизни, когда думал, что любимый потерян навсегда, и когда кровь черной драконицы жгла меня изнутри.
Теперь, когда мне становилось плохо, я старался уединиться, что оказалось совсем не трудно, почти все время мужа и брата занимали поиски Рин. Оставшись один, я "ловил" эту боль, пытаясь в ответ передать хоть немного силы, своей любви и утешения, хотелось бы верить, что это хоть немного облегчало участь драконицы. Но кто знает?
Постепенно слабея, моя магия почти пропала. Когда я попытался создать телепорт, ничего не вышло, а запястья, щиколотки и горло словно опалило огнем, затем пришла новая волна дикой боли. Похоже на антимагические оковы. Действительно, как еще удержать дракона в плену?
Несмотря на мое нежелание огорчать Ая, любимый видел, что со мной творится неладное, да и скрыть это было невозможно, слишком я похудел и ослаб. Каждый раз отправляясь на поиски сестры, он смотрел с таким беспокойством, словно разрываясь между нами, а я старался подбодрить улыбкой, показывая, что все не так плохо, как выглядит.
И вот однажды настал тот день.
Айтен и Винс снова летели вместе, в этот раз на другой край материка, меня же с самого раннего утра мучили дурные предчувствия. Кроме того, что было трудно двигаться и тяжело дышать, сердце сжималось от тоски. Глядя на мужа, так не хотелось его отпускать. Если бы я мог отправиться с ними, но, увы, ослаб настолько, что не удержался бы на драконе.
Мой дракон был остановлен слабым вскриком уже в дверях:
- Ай!
- Да, Огонек?
Как же хотелось удержать его, обнять, прижать к груди, не пускать, греясь родным теплом. Любимый мой, откуда это чувство, будто Айтен сделает шаг, и я его потеряю?
Удержать. Навсегда, ведь так мы говорили во время брачных клятв? Не отпускать...
Тело пронзила боль, которую пришлось привычно скрывать от внимательных серых глаз. Наринэ. Не могу я его удерживать, не имею права.
Поэтому и говорю совсем не то, что собирался сначала:
- Зеркало судеб. Отдай его мне, на время. Хочу знать, где ты, и что с тобой.
Мой принц удивлен, но безропотно возвращает подарок, и свернувшийся клубком крылатый змей послушно ложится на грудь, рядом с подвеской из слез.
Айтен же, прощаясь, целует, сначала нежно, затем страстно и ненасытно, как прежде, когда страх и боль потери еще не омрачали нашего счастья, и моя тревога отступает, чтобы вернуться, едва черный дракон и его всадник скрываются из виду.
Не навсегда, мы прощались не навсегда...
Глава 7
Наринэ уже несколько месяцев находилась в плену, во власти отчаяния и безысходности, во власти ненавистного врага.
Новый спазм боли скрутил тело принцессы, срывая тихий стон. Слишком сильная и гордая, черная драконица никогда раньше не позволила бы себе подобного, но не сейчас. Все, что угодно, от чего станет легче, хоть немного, пусть ненадолго. Рин уже пришлось отринуть свою гордость, сдаться на милость похитителя, слишком дорогим было то, что она защищала. Тонкая струйка чужой магии, пришедшая откуда-то извне, придала сил, и драконица вернулась к воспоминаниям.
Счастливые дни в королевском дворце, отец, Айтен, Витания, Лео... Винс и такая забавная погоня в лесу у вампирской заставы. Их встречи, сначала редкие, но после годовщины брака их братьев - ежедневные, долгие, мучительно сладкие, когда невозможно оторваться друг от друга. Как это произошло, Наринэ и сама не поняла, да вот только теперь она точно знала: это и есть ее истинная любовь, та, что предназначена судьбой. Прежние чувства к брату предстали совсем в другом свете. Близость, нежность, доверие, даже необходимость, но это - совсем другое, когда весь мир - в нем, когда не нужно крыльев, чтобы летать. И это Рин говорила, что у нее не будет бескрылой любви? Не зарекайся...
Принцесса немного злилась на кузину, ведь если бы не ее предсказание, Наринэ попала бы на охоту и, возможно, они с Винсом раньше влюбились бы друг в друга. Тогда никто не посмел бы возразить против ее выбора. Отцу не понравится, что и второй его ребенок выбрал в спутники жизни не дракона. Хотя подобные браки все же допустимы, главное, не нарушать закон о полукровках. В любом случае, политически их брак выгоден, Айтен уже давно предупрежден о необходимости взять себе наложницу драконьей крови, есть еще сыновья Витании. У вампиров же вообще проблем не возникнет: магия жизни позволит обоим сыновьям Владыки завести детей от кого угодно, даже не вступая в связь. Сама Наринэ любила детей, но... и Винса любила - нежно, страстно, безгранично. Она будет счастлива лишь с ним. И полюбит его детей, кем бы не был второй их родитель. Потому, когда их отношения зашли дальше, использовала заклинание, которое никогда не позволит ей стать матерью. Такой сложный, но необходимый выбор: полукровок быть не должно, само существование драконов и целого мира зависит от этого. Теперь пути назад нет, отцу придется это принять, ведь внуков от дочери ему все равно не дождаться.
В тот день, простившись с любимым, едва оторвавшись от не желающих отпустить сиреневых глаз, Наринэ привычно взмыла ввысь, зная, что, пока не скроется из виду, вампир будет провожать ее взглядом. И от этого теплело на сердце.
Пьянящее счастье заставляло драконицу выписывать в воздухе сложные пируэты, поднимаясь все выше, отдаваясь на волю ветру, спорить с ним, наслаждаясь собственной силой и зная, что любимый мужчина и в этом облике любуется ее красотой.
Красивая, влюбленная, беспечная... И полета оказалось мало, поэтому Рин не полетела во дворец, обернувшись довольно далеко и желая прогуляться пешком. Принцесса на территории своего государства, ближайшая граница - с друзьями, теперь и родственниками, вампирами. Что могло ей угрожать?
Встречный светловолосый вампир не вызвал настороженности, лишь приветливую улыбку. Гилион, с которым Рин познакомилась в тот день, когда "похищала" брата у его будущего жениха, и который оказался дядей Винса и Лео, он всегда был весьма любезен с принцессой и воспринимался ей если не другом, то хорошим знакомым.
Обменявшись приветствиями, драконица и вампир продолжили путь вместе, при этом Гил принялся расспрашивать свою спутницу.
- Ты одна, Наринэ? - их родство через брак принцев позволяло некоторую фамильярность.
- Да, хотя, теперь нет, - рассмеялась драконица, не обратив внимания на довольную усмешку вампира, тут же уступившую место прежней дружелюбной улыбке. - Ведь ты же проводишь меня?
- Конечно, моя принцесса, это такая честь, - донеслось до девушки словно через густую пелену.
Рин попыталась удержать сознание ясным, но ничего не выходило, вокруг нее будто сгустился туман, в котором исчезало все вокруг, звуки, свет, ее собственные мысли.
Последнее, что услышала принцесса, было приглушенным и нереальным, просто невозможным:
- Быстрее, оковы! Пока она не очнулась!
И больше ничего, ни звуков, не ощущений. А после пришла боль...
Наринэ невесело усмехнулась. Тогда, очнувшись в незнакомом месте, вместе со странным чувством тяжести и несвободы, первым, что она сделала инстинктивно, была попытка обернуться, которая и закончилась сильнейшим приступом боли.
Вернее, Рин посчитала его сильнейшим, еще не зная, какой может быть боль.
Едва боль утихла, девушка осмотрела себя и помещение, в котором находилась.
Самым неприятным оказались металлические браслеты на руках и ногах и широкий ошейник на шее, словно она - дикий зверь, которого нужно держать на цепи. Магические оковы, поняла Рин. Драконица не только не могла принять истинный облик, но и малейшая магия оказалась ей не доступна. Не получилось связаться ни с кем из родственников. Оставалось надеяться на то, что когда родные сами начнут ее искать, их связи оковы не помешают.
Когда Наринэ узнала, кто был ее похитителем, и какова его цель, принцесса лишь рассмеялась мерзавцу в лицо.
Да, все же, власть слишком сладка, слабые духом не могут противиться ее зову. Гилион, кузен Владыки вампиров, тот, кого драконица была готова назвать другом, собирался использовать ее, чтобы сместить Изара и самому захватить трон.
Насколько поняла Наринэ, в принципе, это возможно, ведь по происхождению эти вампиры равны. Но Изар был слишком сильным противником для своего более слабого, хоть и старшего, родственника. Гил решил, что ему удастся захватить и удержать трон, если у него окажется преимущество, в виде наследника, сильнейшего из вампиров, чего можно добиться с примесью драконьей крови.
Выслушав весь этот бред, принцесса и рассмеялась. Глупец! Даже если бы не заклятье, сделавшее ее бесплодной, запрет на рождение полукровок возник не на пустом месте. Да, ребенок оказался бы намного сильнее своего родителя-вампира, но он был бы, прежде всего, драконом, такова особенность полукровок. Еще одна - их невероятная, даже для Повелителей неба, сила, а самое главное - безумная ярость, тяга к разрушениям и пролитию крови, проявляющиеся в возрасте первого драконьего совершеннолетия. Родись такое дитя, драконы не позволили бы ему достичь опасного возраста. Уже очень давно, после первых случаев безумия полукровок, их убивали еще в колыбели, или в утробе матери, вместе с ней. А если бы и не убили, вампиру ни за что не удалось бы контролировать подобного монстра.
Это драконица и пыталась донести до своего похитителя, но тщетно, неизвестно, откуда почерпнул свои сведения о полукровках вампир, он не поверил ни единому слову пленницы и не собирался отступать. Наринэ пока не сказала главного, справедливо полагая, что как только Гилион поймет, что принцесса для него бесполезна, ее ждет смерть.
Похитителю было нужно ее согласие, он понимал, что Рин сможет избавиться от ребенка в любой момент, поэтому уговаривал, угрожал смертью, сулил свободу, но так и не мог добиться своего.
Вскоре принцесса прекратила малейшие попытки использовать магию, чтобы освободиться или связаться с семьей, слишком много боли они причиняли, оставляя после себя опустошающую слабость. Но почему родные не могут до нее дотянуться, ведь магические оковы не действуют так?
- Мы на другом материке, за завесой! - злорадно заявил вампир. - Тебе не на что надеяться, неоткуда ждать помощи. Единственный выход - прими мои условия, или умрешь! Думай быстрее, мое терпение на исходе!
С этими словами он оставил девушку одну.
Наринэ охватило отчаяние. Не на что надеяться... Умереть... Лучше - смерть, чем предать того, кого любишь... К тому же, даже соверши она... такое, Гилион скоро поймет, что ребенка ей не родить.
- Смерть, - тихо прошептала принцесса в темноту крохотной комнаты.
"Жизнь" - спорило что-то внутри. "Любовь".
- Винс, что мне делать?
Ответа не было, да и откуда ему взяться? Она одна, совсем одна, и, кажется, скоро все кончится.
Именно тогда Наринэ ощутила первое слабое шевеление внутри. Это невозможно! Ведь она использовала то, древнее, заклятье! Его не могло быть! Еле уловимое ощущение повторилось. Наринэ сбивчиво забормотала, подсчитывая дни, счастливые, со своим принцем, другие, те, что сводили с ума здесь. Он был, полукровка, не имеющий права на жизнь, маленький комочек, частичка Винса.
Ее ребенок. Да, полукровка, но это слово обрело совсем другое значение. Половинка - ее, половинка - любимого. Он должен выжить, неважно, какой ценой.
@темы: История войны, фэнтези (мое)
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
читать гл.25-эпилогГлава 25
Вампиры. Замок Владыки
Все присутствующие в кабинете вампиры были поражены.
Слеза дракона! Удивительнейшая по своим магическим свойствам субстанция. И та, которую довольно трудно получить.
- И это ответ? - озадаченно спросил Гилион.
А сам Владыка, кажется, даже забыл про недостойное поведение своего старшего сына и планируемый по этому поводу разнос.
- Кто этот дракон? - Изар был напряжен, хотя и не подавал вида, - и что вы делали вместе?
- Ты хоть понимаешь, что творишь? - присоединился и старший из принцев, так же забыв о том, что давать объяснения и оправдываться изначально предполагалось ему.
А рыжий и голубоглазый паренек, только блаженно улыбался, разглядывая свой необычный трофей.
Члены правящего семейства продолжали "допрос", и если Изара больше волновала личность таинственного дракона и последствия, как политические, так и личные для его младшего сына, то Винс, скорее, просто неприкрыто выражал свое недовольство. Только все было зря, Лео будто и не слышал.
Наконец, младший принц оторвал светлый, лучистый взгляд от своего сокровища и уверенно перебил возмущавшегося в тот момент брата.
- Я люблю его, - спокойно сказал он, повернувшись теперь к Владыке и смело встречая его вовсе не довольный взгляд. - По-настоящему, всей душой и всем сердцем. И он любит меня. Я собираюсь вступить с ним в брак.
Двое старших задумались, пытаясь переварить подобную "счастливую" весть. Но тут уже напряжения не выдержал Винс. Медноволосый вампир зло, язвительно и даже немного истерично рассмеялся в лицо младшему брату:
- Поженитесь? Любит? Он? Тогда где он, твой Айтен? Сбежал, получив свое? Поразвлекался и бросил? Да каким глупцом нужно быть, чтобы поверить в любовь дракона?
Пораженный Лео неверяще уставился на брата:
- Что? Так ты знал, что мой Ай - дракон, и ничего не сказал?
Винс снова виновато отвел взгляд, ему хотелось и извиняться перед братом, и "нападать", такие противоречивые чувства выставляли наследника престола далеко не в лучшем свете. И в этом тоже виноват проклятый дракон!
- И как ты его назвал? - вдруг встрепенулся Лео. - Айтен? Это же...
- Принц Айтен, полагаю, - перебил отец, бросая ледяной взгляд на старшего сына. А затем поинтересовался уже у младшего. - И твой таинственный стеснительный любовник тоже он?
На мгновение переглянувшись, братья кивнули, нозатем Винс снова начал избегать пытливого взгляда Лео, тот же, напротив, пытался заглянуть в глаза, явно желая продолжить совсем не приятный разговор.
- И как это понимать? Лео, ты совсем не думаешь о последствиях? - злился Владыка.
Но его младший сын не собирался так легко отстать от старшего.
- Ты знал, Винс? Но почему тогда... - потрясенно замолчал и затем выпалил, не в силах сдерживать эмоций. - Почему ты молчал?
Молчал? - устало переспросил его брат. - Да я и не молчал, высказал ему все, что думаю. И, как видно, Айтен согласился со мной, иначе не бросил бы тебя несмотря на...
И осекся, настороженно покосившись в сторону хмурого отца.
Внезапно возникшее у Лео подозрение тут же переросло в уверенность.
- Что ты ему сказал?!
- Мы ждем ответа, сын, - отец смотрел строго и властно, и Винс понял, что просто не может ослушаться теперь.
А когда он все рассказал, то побледневший от гнева младший брат налетел вихрем, целя в лицо, и сам наследник престола, даже не желая того, ударил в ответ.
Растащенные в разные стороны и получившие по крепкому отцовскому подзатыльнику, братья косились друг на друга, недовольно и зло.
Но Лео вдруг посветлел лицом, словно засветился весь изнутри.
- Так вот в чем дело, вот что изменило наши отношения! Услышав про "невесту", Ай просто ревновал и думал, что я его обманываю, что он мне не нужен. Любит, он меня любит...
- Подожди, сын, не стоит пороть горячку. Все-таки это Повелители неба, никогда не знаешь, чего от них ожидать, - заявил Владыка, - не торопись, мне лучше связаться с королем Велимиром официально и провести переговоры. Это будет отсрочка всего в несколько дней. И ты сможешь попросить его руки так, как положено.
Сказать, что Лео не хотел ждать, это ничего не сказать. Ожидание терзало, душило, выворачивало душу наизнанку. Но одобрение правителя драконов было необходимым, и молодой вампир был вынужден подчиниться, ради Ая и их любви.
В этом мучительном ожидании, еще более омраченном ссорой с братом, и прошла вся следующая неделя.
Глава 26
Лео
Мне сказано ждать, и я жду, молчаливо и покорно. А в душе - пожар. Мой Ай... Айтен. Так непривычно, но так нежно и сладко ложится это имя на уста. Только осознание того, что мы скоро будем вместе, придает сил. И я жду, снова жду.
Еще продолжаю злиться на брата, хотя в чем-то понимаю и его. Такая вот извращенная у Винса забота. Да и, наверное, Ай попросил его молчать.
Но мое терпение, кажется, на исходе. Уже неделя, как долго можно вести эти переговоры? Все эти дни я не терял времени, внимательно изучая карты Иструма, а именно драконьих земель и, под руководством наставника мага, пространственные "привязки" для телепорта. И еще ждал исполнения заказа ювелиром. Любуюсь на кольца в своей руке. Для любимого - это прекрасный голубоватый бриллиант, как знак силы, мужества, непобедимости, чистоты нашей любви, но и его высокого положения тоже, а оттенок символизирует само небо. Для меня - слеза дракона. О да, ювелир был весьма удивлен, никогда еще ему не приходилось выполнять подобный заказ. Спасибо Аю за этот прощальный подарок. Он не только символ такой невозможной любви, но и часть моего любимого Повелителя неба. Именно знак того, что мы принадлежим друг другу, и этого не изменить никому. Кроме того, это как раз и есть та "привязка", что всегда приведет меня к нему.
Неделя ожиданий томящегося сердца, одиночества, надежды и любви на расстоянии... Нет, это невыносимо!
Уже о браке всех детей, будующих внуков и правнуков можно было договориться! Решительно направляюсь к отцу, но сначала прячу обручальное кольцо в мешочке на шее, так, возле сердца, оно придает мне еще больше уверенности. А мое - уже на пальце, для меня все решено. И ведь именно он сделал мне предложение? Остается только надеяться, что не забыл об этом...
В кабинете, церемониальном зале, покоях и гостинных Владыки нет. И именно сейчас, когда нетерпение начинает жечь кончики пальцев, когда я решил, что не намерен больше ждать. Где же искать отца? Меня озаряет, нужно спросить у Винса, заодно и помиримся, ведь мы все-таки братья, и он для меня - один из самых близких и дорогих. Подходя к покоям старшего брата, ловлю себя на улыбке, вот Винс удивится, увидев меня здесь! Нет, в предверии моего счастья, ссору с братом просто необходимо прекратить. Рано или поздно он поймет, как мы счастливы с моим сероглазым принцем, и порадуется за нас.
Но уже совсем близко замираю, услышав приглушенные голоса. Отец здесь! Как удачно!
Но я не успеваю открыть дверь, замирает недонесенная рука, сердце проваливается в пропасть отчаяния и обиды. Предательство родных, вот что бьет больнее всего.
Ведь я слышу голос Владыки:
- Разумеется, я и не собирался связываться с драконами. Лео сам не понимает, что творит!
- Когда он узнает, будет настоящая буря, - мрачно отвечает Винс.
- Плевать. Бурю мы переждем. Если понадобится, посажу его под замок, но к драконам не отпущу.
- Ты прав, отец, принц Айтен не любит Лео, говорят, дракон вообще не способен полюбить никого, кроме дракона. Я рад, что твоя мудрость убережет...
- Не думай, что твоя лесть отменит наказание, Винс...
Я не мог продолжать слушать это и, наконец, рванул за ручку, распахивая дверь.
Обида и разочарование в родных душили меня, прорываясь наружу довольно бессвязными словами:
- Вы... ты... Отец! Ты и не собирался, почему?! Я же так верил тебе!
- Погоди, Лео! Послушай! - властно прервал меня отец. - Это не только ради тебя, но и ради всех вампиров. Ты же совершенно не подумал о последствиях своих действий! Забыл, как Айтен попал в наш замок? Думаешь, король Велимир простит такое оскорбление?
- Но мы с Аем...
- Я еще не закончил, - хмурится Владыка. - Конечно, Айтен молчит, чтобы не стать посмешищем, но если ты решишь просить его руки, все узнают. Слишком много свидетелей было в тот раз, ведь кое-кто не додумался открыть телепорт поближе к своим апартаментам. Повелители неба весьма болезненно самолюбивы...
Я все равно не могу понять, о чем он говорит, причем тут уязвленное самолюбие, когда речь идет о нашей любви? Верю, сероглазый принц никогда не позволит этой моей глупой выходке встать между нами, а уж тем более, осложнить отношения между целыми народами.
- Почему? Почему ты не сказал сразу, отец? Зачем тешил меня надеждой?
- А ты бы послушался? - невесело усмехается он.
- Нет, - в ответ улыбаюсь и я, - просто не стал бы терять время.
Кольцо со слезой дракона у меня на пальце, а телепорт я могу открыть в считанные секунды. Старший брат все понимает и бросается ко мне. Между нами снова завязывается драка, это уже становится весьма скверной традицией. Но удар в спину хуже всего. Мои щиты усилены Владыкой, но он же знает их слабые места, его ментальной атаке я противостоять не могу. Но телепорт уже открыт, "привязка" не должна подвести. Невероятным усилием вырываюсь у брата и, уже проваливаясь во тьму, исчезаю в "окне".
Чьи-то сильные руки не дают упасть, и это последнее, что я помню.
Глава 27
Айтен
Мерцание открывающегося телепорта заставило сердце замереть, пропустив удар, невероятная, сказочная надежда охватила меня, разгораясь пожаром в душе. Нет, невозможно, прошла неделя. У Лео - невеста, а я вовсе не нужен, да и как ему меня найти?
Но глупое сердце не слушает голоса разума, не принимает никаких аргументов и верит лишь своей несбыточной мечте. И бьется пойманной птицей, неистово, сильно. Еще миг, и оно не выдержит тисков напряженного ожидания и вырвется на волю. "Невозможно, невозможно!" - гудит в голове.
А через миг, или вечность, мое невероятное чудо, моя несбыточная мечта падает прямо в объятья. Все еще не могу поверить и схожу с ума. Это прекрасное, тонкое тело, каждая частичка которого созданна для меня, для моей любви, это бесконечно дорогое лицо, огненные волосы, небесные глаза. Мой Огонек!
- Точное попадание, - язвительно комментирует Наринэ, - это талант, словно нарочно прицелился. Точнее было бы только в постель!
Отвлекаюсь на несносную сестру, а Лео тем временем оседает в моих объятьях, но столь драгоценную ношу я не выпущу. Подхватываю любимого на руки и несу на кровать. Укладывая, встревоженно изучаю любимое лицо. Что случилось? Как мой вампир оказался в самом сердце королевского замка драконов? Его состояние беспокоит, теперь я замечаю и еще большую бледность, и синяк на скуле, и разбитую губу. А то, что любимый без сознания начинает по-настоящему пугать.
- Красивый, зараза, хоть и потрепанный, - снова вступает Рин, - и как раз заявился в "логово" драконов в самый разгар охоты. Если тебе и не нужен, то...
Злобное рычание само собой рвется из груди.
Перевожу взгляд на нее и вижу, что сестра пытается скрыть улыбку. Меня отпускает, ну что за идиотские шутки! Хотя теперь возникает уверенность в том, что этого вампира я уже никогда не отпущу и не отдам никому. Сам виноват, нужно было воспользоваться предоставленным шансом на свободу, но мой Огонек САМ пришел ко мне, бесстрашно, открыто и судьбоносно.
Теперь пути назад нет. А его рыжей невесте лучше убраться куда-нибудь подальше, например, на территории орков. Или кентавров. Или, в идеале, нанять хорошего мага и отправиться через магический барьер на другой континент!
Но почему же Лео никак не приходит в себя? Кладу руку ему на грудь, сердцебиение ровное, будто рыжик просто спокойно спит. Похоже, так оно и есть.
От сердца отлегло, и теперь я любуюсь спокойным во сне лицом, впитывая каждую его линию, каждую черточку. Не выдерживаю и склоняюсь над ним, замираю в последний момент, едва-едва не касаясь губами.
Рядом тихо возмущается сестра:
- Эй, а ничего, что я здесь, а твой парень без сознания? Совсем не смущает?
А я просто... забыл о ее присутствии!
- Ты что, - поражается догадливая Рин, - правда забыл, что я здесь?!
И начинает хохотать, надо сказать, довольно громко. А Лео поворачивается на бок, потягивается, затем снова на спину и открывает глаза. Заливистый смех принцессы его разбудил.
Глаза в глаза, и захвачен водоворотом. Пропал, окончательно пропал, хотя это случилось уже почти три недели назад, еще в нашу самую первую встречу.
Меня беспокоит реакция любимого вампира: он расстроен, злится, ненавидит, не может простить моего бегства?
Но в голубых глазах только любовь. Лучший подарок судьбы, как же бесконечно мне с ним повезло! Изящные пальцы метнулись к моей щеке, очерчивая ее линию, скользя по подбородку, едва касаясь губ. Нет, это не только ласка, это - пытка, и я ее прерываю, перехватывая узкую ладонь, прижимая к лицу, покрывая жаркими поцелуями. Что-то странно холодит мои губы. Лео никогда не носил таких украшений! Что это? Обручальное кольцо?!
Сжимаю пальцы сильнее, но нахлынувшая вдруг ревность тут же отступает, стоит лишь рассмотреть бриллиант в навершии перстня, оказавшийся моей слезой!
Задыхаясь от нежности, я с обожанием смотрю в небесные глаза, в которых теперь поселился и легкий укор.
- А ты о чем подумал, глупый дракон? - шепчет рыжик и сам тянется за поцелуем.
Лео
Проснувшись, я вижу самое прекрасное зрелище на свете - мой дракон и любовь в его глазах. И пусть в них плещется еще и сомнение.
Понимание того, что мое особенное кольцо не подвело, вызывает вздох облегчения. С ним, остальное не имеет значения! Перед этой долгожданной встречей отступает все: сомнения, страхи, недопонимание и обиды.
Наверное, мы оба виновны, слишком много тайн, недомолвок и лжи. Как странно, как глупо все получилось. Принцы двух великих народов, а натворили такого...
Красивый, желанный, любимый, мой. Так близко, только руку протяни! Что я и делаю, сначала нерешительно, едва касаясь пальцами гладкой щеки. Блаженство! В одном этом несмелом касании весь мой мир, вся моя жизнь. Ай, мой сероглазый бродяга, действительно оказавшийся принцем из сказки.
Как нежно, легко, как бесконечно дороги эти мгновенья. Но как же мало, и рука живет своей жизнью, продлевая, углубляя невесомый контакт. Пальцы слегка дрожат от нетерпеливого напряжения, ведь так хочется быть с ним, обнять, прижаться всем телом, но пока лишь эта осторожная ласка. Дальше, провести по лицу, погладить, прижать, пробежаться, коснуться губ - совсем легонько, нет, это даже не ласка, это лишь ее обещание. Но мне тут же отвечают, неистово, жарко, покрывая жадными поцелуями захваченную в плен ладонь.
Страстное желание охватывает меня, только Ай способен разжечь это пламя и в душе, и в моем теле. Вдруг дракон неожиданно стискивает мою руку до боли, кажется, что я чувствую его гнев. Да что же это такое, в чем моя вина? Он снова вспылил. И это представитель правящего дома мудрейшей из рас? Когда, наконец, мы будем просто счастливы и любимы?
Кажется, дело закончится новой ссорой. Но принц Айтен напряженно рассматривает мое кольцо, и его помрачневшее лицо снова светлеет. Теперь в серых глазах - удивление, нежность, восторг, любовь и, кажется, отголосок вины за глупую ревность. Да, он ревновал, и эта незаслуженная ревность совершенно нелогично делает меня еще более счастливым. Он любит! А доверять мы еще научимся, вместе.
Аю еще предстоит узнать, что никто кроме него мне не нужен.
- А ты о чем подумал, глупый дракон?
Как близко, не возможно удержаться, и я припадаю к любимым губам. Наш поцелуй - это песня о страсти, нежности, расставании, тоске, одиночестве, встрече, обиде, прощении, доверии и любви. Он мог бы длиться вечно, но возмущенный женский крик нас прерывает:
- Айтен! Я еще здесь!
Да это же та черная, и на ее лице читается смесь раздражения, любопытства и радости. Просто удивительно, как легко уживаются столь противоречивые эмоции, одно слово: женщина! Вспоминаю нашу последнюю встречу и мне немного не по себе, ведь я так и не знаю, зачем драконица напоила меня своей кровью. В тот момент казалось, что просто хотела убить, но после все было неплохо. Сам смысла я так и не понял, а спросить старших не решился. Может, это и глупо, но странное предчувствие не дало мне поднять эту тему в замке Владыки, перед отцом и дядей, будто это могло привести к беде.
Теперь в черных глазах я читаю предостережение и, сам себе удивляясь, покорно молчу. Странно, но ревности больше нет, девушка даже начинает восприниматься как что-то родное, почти как сестра. Сестра! Какой же я глупец, черная драконица в человеческом облике и мой бродяга настолько похожи, что только ревность и глупые страхи мешали заметить это раньше. Ай - принц, и вывод напрашивается сам собой.
- Принцесса Наринэ! - выпалил я.
В ответ она рассмеялась:
- Похоже, больше никаких секретов, да, братик?
Если любимый и удивился, то вида не подал, просто молча кивнул, а затем обратился уже ко мне:
- Что случилось, Огонек? Что у тебя с лицом?
Какой же красивый голос! Я уже говорил, что весь мой дракон - совершенство?
- Ерунда, - небрежно отмахиваюсь я, купаясь в его нежности и заботе, - с Винсом подрался, как раз перед тем, как отправиться к тебе.
Вижу, как хмурится Ай, и даже начинаю бояться за брата.
- Ничего страшного, - спешу успокоить своего принца. - Ведь главное, что я здесь, верно?
И мы медленно тянемся навстречу друг другу, мучительное, сладкое ожидание!
Очарование момента вновь разбивает звонкий женский голос.
- Так ты получил по... лицу от брата и тут же примчался мириться? - по-своему интерпретирует драконица. - Какая идея! Даже жаль, что не моя.
Кажется, мы забыли, что не одни.
От неожиданности я отпрыгиваю от Ая, едва не свалившись с кровати. А мой дракон даже чересчур ласково интересуется у сестры:
- Рин, милая, а у тебя никаких дел нет? Срочных, важных и неотложных?
Девушка понятливо усмехается:
- Пойду-ка я, распоряжусь, чтобы подали обед.
- Через час! - неожиданно наглею я под удивленным взглядом любимого. Да я и сам себе удивляюсь. Соскучился!
- Да поняла, через два, - бросает принцесса, скрываясь за дверью.
Одни!
Прижимаюсь всем телом, закинув руки ему на шею, губы уже горят предвкушением, но вместо ожидаемого поцелуя, на них мягко ложится ладонь.
- Подожди, Лео, сначала мы должны решить один очень важный вопрос.
Мы не все обсудили? Я - вампир и принц. Ай - дракон и наследник престола. Что-то еще?
Он издевается, да?!
Глава 28
Айтен
Как же я хочу поцеловать своего вампира! Стоп, вот именно, своего, пусть и думать не смеет о всяких рыжих невестах! Поэтому решаю прояснить все раз и навсегда:
- Подожди, Лео, сначала мы должны решить один очень важный вопрос.
Любимый смотрит так, будто я ему не поговорить предлагаю, а, как минимум, ограбить сокровищницу Владыки вампиров.
- Ты... ты... - наконец возмущенно выдыхает он, собираясь с мыслями, - ты надо мной издеваешься?!
- Нет, - недоумеваю я.
- А если нет, то заткнись, - шипит мое разгневанное сокровище. - И целуй меня, немедленно, иначе будешь иметь дело с кровожадным и злобным хищником!
Странно, но для меня это "злобный и кровожадный хищник" звучит так волнующе сексуально, что все мысли и сомнения просто исчезают, оставляя лишь безумное желание быть с ним.
Мы замираем всего на миг, глаза в глаза, не веря собственному счастью, а затем бросаемся друг на друга так, словно не виделись целую вечность, словно готовы проглотить целиком, раствориться друг в друге и остаться вместе уже навсегда.
Неделя без Лео, неделя моего личного ада, тоски, нежизни, бесконечного одиночества. Как я мог быть таким глупцом?
В этот раз никаких нежных игр и долгих прелюдий, все это будет потом, а сейчас - быть, брать, отдаваться, наконец, утолить эту жажду. "Мой" - в один голос, "твой" - в такт биения сердца.
Поцелуи настолько страстные, что нет возможности сделать вдох, да он и не нужен. Дышать поцелуями, сладко, но с легкой горчинкой прошлых обид, сжимать в объятьях до боли. Одежда летит прочь.
Теперь, без тайн и недомолвок, зная и принимая все, мы совсем не жалеем друг друга, впиваясь пальцами, губами и даже зубами, это любовь, похожая на борьбу. Но разве имеет значение, кто победит?
Толкнув любимого спиной на кровать, я резко переворачиваю его на живот. Лео рычит, призывно выгибаясь, а я за волосы оттягиваю его голову назад и снова жадно, беспощадно целую, в ответ получая укус. О да, мой хищник, вот так!
Я схожу с ума, от его близости, наслаждения, счастья. Пока еще могу хотя бы немного держать себя в руках, пытаюсь его подготовить, ведь я не хочу ему навредить. Но Огонек вырывается, отстраняясь от моей руки. Я не понимаю, что задумал любимый, но слегка притормаживаю, может, в порыве охватившей нас страсти я был слишком груб?
А мой восхитительный возлюбленный выскальзывает из объятий и теперь сам переворачивает меня на спину, нависая сверху. Его голубые глаза затуманены, дыхание сбилось, как же он прекрасен, как желанен и как любим!
- Не так, Ай. Я хочу как в тот раз, без подготовки, - выдает мое клыкастое сокровище, тяжело дыша.
А затем, не слишком интересуясь моим мнением, спускается вниз и быстро проходится языком по моему члену, смачивая его слюной.
А через мгновение он уже надо мной, до боли впивается пальцами в плечо, а другой рукой помогает направить в себя мое орудие, и садится на него сам.
Это так потрясающе! И больше всего на свете мне хочется вцепиться в его ягодицы и бедра и с силой насадить на себя, подаваясь на встречу, но я, наоборот, слегка придерживаю вампира за талию, давая ему возможность привыкнуть. Лео стонет, немного болезненно, но очень сладко, и все же садится до конца. Мы вскрикиваем вместе, он приподнимается и опускается, снова и снова, быстрее и быстрее. Сильнее, глубже.
Теперь я уже не сдерживаю любимого, а, напротив, помогаю ему руками и толкаюсь бедрами навстречу. Это такая дикая, безумная страсть, что долго она продолжаться не может. Наконец, в очередной раз опустившись на мой член до конца, Лео выгибается, кричит и щедро орошает меня своим семенем, я же изо всех сил толкаюсь в него и тоже изливаюсь, глубоко внутри.
Мой ненаглядный вампир падает сверху, мы оба опустошены и совершенно не в силах пошевелиться. Да и зачем? Это слишком хорошо, чтобы разорвать объятья.
- Любимый, мой любимый, - шепчу я, ласково пробегая пальцами по его слегка влажной спине. Теперь настало оно, время для нежности.
Лео
После потрясающего, яркого и необузданного секса, во мне совершенно не остается сил, ни на движение, ни на разговор. Просто упасть на это великолепное, сильное тело, доставившее столько удовольствия, ни о чем не думать и наслаждаться близостью Ая. Не могу выдавить ни слова, даже чтобы сказать, как сильно я его люблю. Мой дракон оказывается выносливее, его нежный шепот проникает глубоко в сердце:
- Любимый, мой любимый...
Ты тоже, Ай, и я обязательно это скажу. Как только буду в состоянии. А пока просто легонько целую гладкую щеку.
Позже, когда мы все же освобождаем друг друга, я скатываюсь с него и ложусь рядом, заглядывая в любимые глаза. Спрашиваю, желая немного его поддразнить:
- Надеюсь, мы прояснили все вопросы?
Дракон хмурится, перехватывает мою руку, блуждающую по его волосам и покрывает ее жаркими поцелуями.
- Обещай мне, Лео, - серьезно просит он. - Обещай, что отошлешь ее прочь!
- Кого?! - недоумеваю я.
- Не лги мне! - сердится любимый. - Я не намерен делить любовь! Ты должен порвать со своей невестой как можно скорее. Обещай мне!
Я начинаю что-то понимать, вспомнив выходку Винса и посмеиваюсь под его недовольным взглядом:
- А скажи-ка мне, Ай, скольких рыжих вампиров ты видел за всю свою жизнь?
- Трех? - задумывается мой сероглазый бродяга, и до него, кажется, доходит. - Ты, твой брат и она. Сестра?
Я отрицательно качаю головой, но спешу объяснить, прежде чем его посветлевшее лицо опять помрачнеет:
- Бабушка. Мать Оли, нашего с Винсом второго отца.
На лице дракона расплывается счастливейшая улыбка, но затем он все же добавляет:
- Я убью твоего брата!
Но таким тоном, что совершенно ясно, сейчас он никого убить не способен .
Ну если только меня, своей любовью. Потому что его улыбка становится предвкушающей, и любимый притягивает меня к себе, упираясь в бедро доказательством своей готовности продолжать.
- Два часа еще не прошли, - мурлычет он.
Но я сейчас ни на что не годен, совершенно без сил! Хотя, нет...
Глава 29
Лео
Я раньше говорил, что совсем без сил? Нет, я ошибался. Абсолютно без сил я теперь, не то, что пошевелиться не могу, даже дышу еле-еле. А ведь нам пора отправляться на обед, Наринэ уже трижды стучалась, причем в третий раз не особо стеснялась в выражениях. Все-таки, сдержанность и терпение не слишком присущи драконам. Или, возможно, это просто свойство возраста? Не зря же их считают мудрыми созданиями?
Надо, так надо. Заодно и с отцом любимого познакомлюсь, хотя... Да нет, чего мне бояться?
Ай тоже дышит тяжело, но продолжает оставаться довольно бодрым. Выносливый, как... дракон! Что-то я уже не слишком уверен, что хочу за него замуж. Нет, вру, хочу еще сильнее, чем прежде.
Кстати, о браке.
Торжественно одеваю любимому кольцо с бриллиантом, оно садится, как влитое.
А мой принц отчего-то не слишком доволен.
- Не нравится? - беспокоюсь я. - Или... ты не хочешь?!
- Еще как хочу! - возмущается Ай. - Но это ведь я должен был сделать тебе предложение, как старший сын и наследник правящего рода!
Первым моим порывом было сказать, что если бы я дожидался сего знаменательного события, то остался бы холостяком лет до четырехсот, как мастер Колин. К счастью, я вовремя одумался и решил проявить свои дипломатические способности. А потому с самым честным видом заявил:
- Но ты же это и сделал, еще там, в замке моего отца! А я просто согласился. И камень для моего обручального кольца ты подарил первым.
Дракон слегка прищурился, оглядывая меня, словно оценивая мою хитрость. Не знаю, к каким выводам он пришел, но все же расплылся в довольной улыбке и снова сграбастал меня в объятья, подминая под себя. Что?! Опять?!
Боги, дайте мне дожить до первой брачной ночи, а, тем более, ее пережить!
На этот раз в дверь затарабанили изо всей силы и "нежный" девичий голосок возвопил, что если мы не выйдем через пять минут, то она спалит эту демонову дверь и вытащит нас к столу как есть. Ай нехотя меня отпустил, мы осмотрели друг друга, решили, что "как есть" точно не пойдет и бросились одеваться.
Я хочу убить дракона! Вся моя одежда - в лоскуты. А его - не годится по размеру.
- Ничего страшного, - уверяет меня Ай, осторожно отступая к противоположной стене. - Мы что-нибудь придумаем...
Да, мало того, что я итак не слишком уверенно себя чувствую перед встречей с королем драконов, так еще идти на эту встречу мне пришлось в мужском костюме его собственной дочери. И радоваться тому, что эта драконица не может похвастать большой грудью.
Самое главное, задавить в себе позорное трусливое желание быстренько построить телепорт и смотаться куда-нибудь подальше еще по дороге в обеденный зал.
А тут еще и мой принц подлил масла в огонь, начав меня "инструктировать".
- Главное, - заявил он, - не обращай ни на кого внимания. Даже, если тебе покажется, что тебя задевают. Я сам со всем разберусь.
- То есть? - я действительно ничего не понял.
- Ну, - Ай недовольно покосился на сестру, - просто кое-кто разболтал всему двору о том, в каком виде я попал в замок вампиров.
Наринэ возмущенно фыркнула и даже остановилась, чтобы высказать брату все, что она о нем думает:
- Айтен, да ты совсем от любви поглупел? Кем я должна быть, чтобы рассказывать подобное о собственном близнеце?!
Принц заметно повеселел, и даже перестал сжимать мою руку с такой силой, будто хотел раздавить.
- Тогда все в порядке, идем, - радостно заявил он.
А вот мне было уже не до веселья. Действительно, так глупо это получилось, и целиком по моей вине. И слишком многие вампиры были свидетелями. Надеюсь, любимый меня простит, но сам себя простить не могу. Эту тайну не удержишь, Винс уже наверняка разболтал, кем был мой таинственный гость. Такой удар по гордости моего Повелителя неба. Я просто обязан это исправить. Но как?
Айтен
Рин помешала нам в такой момент! Ну что ей неймется, вполне могли бы и без нас пообедать, тем более, что последнее время я участия в общих трапезах не принимал. Мы же так соскучились, так изголодались...
Вот и рыжик явно недоволен вмешательством принцессы, глаза запылали красным огнем. А, нет, это он рассматривает свою одежду, вернее, то, что от нее осталось. Совсем немного.
Позже, когда мы избежали драконоубийства и стрясли с моей близняшки ее новый мужской костюм, я забеспокоился о реакции придворных на Лео, особенно, в свете последней шуточки Рин.
Хотя, неважно, я за своего вампира, в случае чего, любому голову откушу.
Но все оказалось не так плохо, милая сестренка просто подначивала меня, желая вывести из депрессии. Но вот Лео почему-то посмурнел.
Реакция отца на моего избранника оказалась на удивление спокойной и доброжелательной, Огонек даже смог немного расслабиться.
А потом король объявил, что за те ТРИ часа, что нас не было, он успел связаться с Владыкой вампиров, и высокие стороны обо всем договорились. Свадьба через две недели, на территории драконов, там же молодые будут проживать последующие десять лет, чтобы подданные привыкли к будущему соправителю, а потом уже как им, то есть нам, угодно. Но, разумеется, ездить (скорее, летать) в гости к вампирам можно сколько пожелаем. Пункт о наложнице драконьей крови, которая должна будет подарить мне наследника изрядно возмутил обоих. Но, по счастью, сидевшая между нами, согласно этикету, Рин наступила каждому из нас на ногу и зашипела:
- К этому вопросу можно вернуться через пятьсот лет, а ваша свадьба через две недели!
Какая же она у меня умница!
Если отец что-то и заметил, то виду не подал.
Но рыжее чудо не могло всех нас не удивить.
- Ваше Величество! - обратился он к королю, едва тот закончил перечислять пункты брачного договора. - Простите, но у меня есть еще одно условие!
- Какое же? - весьма снисходительно поинтересовался отец.
Огонек, очевидно, решил сразить всех на повал:
- Я требую, чтобы мой жених доставил меня в замок Владыки вампиров, пронес по всему замку на руках и официально просил моей руки у отца!
Все просто застыли, только я машинально придержал сползающую под стол Рин.
Оглушающая тишина длилась пару минут, затем отец АБСОЛЮТНО спокойно кивнул и сказал только одно слово:
- Хорошо.
Но тут же добавил, склонившись к уху своего первого советника:
- Такая странная вещь, наша тысячелетняя охота, не правда ли? Чего только не поймаешь!
К счастью, довольный вампир этого не услышал, ведь теперь загомонили все.
Глава 30
Лео
Наша свадьба! До сих пор не могу в это поверить, кажется, закрою глаза, потом открою, и все окажется сном.
Мой прекрасный, сероглазый, упрямый, вечно сомневающийся, или прущий на пролом, удивительный и бесконечно любимый принц! Как много нам пришлось пережить за столь недолгое время. Любовь, нежность, желание, обиды, сомнения, недоверие, ссоры, расставание, встреча, снова любовь. Счастье.
- Счастье мое!
Мы говорим это в один голос, кружась в свадебном танце.
Пусть еще не все гладко, главное - мы вместе, а остальное преодолеем.
Я вспомнил возмущение отца, когда Ай действительно внес меня в тронный зал на руках. Еле удалось его успокоить. И то, лишь после того, как дракон ему намекнул, что хорошо, что я еще не завернут в плащ. Хотя изначально любимый был против этой "бредовой идеи".
Вспомнил тяжелый, но такой необходимый разговор с Винсом. Узнать, что твой брат был влюблен в твоего жениха совсем не приятно, а уж что они однажды были близки, хотя Ай о том и не помнит... Винс признался, что он просто воспользовался опьянением тогда еще совсем молодого дракона и затащил его в постель, надеясь, что после вспыхнет "неземная любовь". Не вспыхнула. Мне даже жаль брата, отец на пару лет отослал его на границу с все теми же орками, не разрешив остаться и на нашу свадьбу. Хотя, что-то мне подсказывает, что о подобной срочности попросил сам Винс. Интересно, как Владыка относится к тому, что теперь брат будет снова рядом с наставником, да еще и в таком тесном обществе? Но спрашивать его об этом я точно не буду.
Мы неожиданно стали очень близки с Наринэ, так, будто она была и моей сестрой тоже. И я понял одну вещь, что ее любовь к Аю - не только сестринская, но она никогда не скажет ему об этом. Здесь у меня даже приревновать не получилось. Слишком светлой, любящей и заботливой, не смотря на все свои шутки, оказалась черная драконица.
С королем Велимиром тоже оказалось довольно легко. Драконы старшего поколения действительно спокойны, сдержаны, мудры и вполне миролюбивы.
Хотя в первое время после моего требования, повелитель драконов и посматривал настороженно, словно размышляя, какой еще гадости от меня ждать.
Но, наконец, все тревоги, волнения и предсвадебная суматоха позади. Сама церемония была просто прекрасной, как прекрасен и тот, кто навсегда рядом со мной. Наринэ много танцевала, и с вампирами, и с драконами. Я надеюсь, что и она, и Винс найдут свое счастье.
Я все еще немного ревную своего принца-бродягу к его прошлому, но не позволю ему стать между нами. Слишком сильно люблю, слишком без него больно и пусто в душе. На самом деле все произошло так быстро, в считанные дни, но в ссоре и разлуке они казались вечностью. Начиная с ошибок, недомолвок, недоверия, лжи, почти потеряв друг друга... Нет, теперь между нами не встанет никто и ничто.
Айтен, любимый, как же было непросто обрести тебя. Навсегда...
А нам уже пришла пора тихонько сбежать с собственного праздника, чтобы остаться только вдвоем.
Скрыться в танце за широкой колонной и открыть телепорт, уж в нашу спальню я попаду и с закрытыми глазами. Целовать, целовать, целовать. Бесконечно, нежно, яростно, сладко. Целый мир на двоих. Все мелькает перед глазами, наш первый поцелуй, первые прикосновения, первый раз, когда Ай сделал меня своим, самым счастливым на свете, первый раз, когда он сам стал полностью моим.
Любимый!
Пульсирует в висках, в бешено бьющемся сердце, в напряженном паху, в каждой клеточке ждущего тела.
"Любимый, желанный..."
- Кажется, я поймал дракона, - шепчу я, прижимаясь всем телом, но тут же отстраняюсь, раздевая его.
В ответ мой принц напоминает нашу первую встречу:
- Каким идиотом надо быть, чтобы гоняться за драконом?
Никогда еще слово "идиот" не казалось мне таким сексуальным. Я смотрю в прекрасные серые глаза и отвечаю тем, что у меня на сердце:
- Просто надо любить этого дракона.
И впиваюсь в его губы. В этот раз ведущая роль - моя.
И снова дрожит, мерцает, пульсирует, и где-то глубоко внутри нас, и снаружи, в воздухе, на кровати, где так жарко и сладко, полностью, отдается мне муж, во всем мире вокруг.
"Любимый, желанный, единственный, мой!"
Эпилог (первой части)
Прекрасная, яркая свадьба, влюбленные, красивые, счастливые супруги. Радовались все, и вампиры, и драконы, особенно отцы новобрачных. Гости шутили, танцевали, веселились, флиртовали, любовались на прекрасную пару и друг на друга. Особенно хороша была принцесса Наринэ, много голов вскружила драконица в этот вечер. Нежной улыбкой проводила она молодых, скрывшихся за колонной, чтобы сбежать от свадебного шума и суеты. Все верно, ведь это их праздник, главное, чтобы они были счастливы.
- Будьте счастливы, - прошептала Рин им вслед, и казалось, что эти тихие слова просто обязаны обрести силу. Стоящая рядом кузина мягко погладила ее по руке и вновь позвала танцевать.
Праздник продолжался. А наверху, в покоях наследного принца и его супруга царил другой праздник - жизни и любви, настоящий, только для двоих.
Ничто не предвещало беды.
Продолжение следует
Вампиры. Замок Владыки
Все присутствующие в кабинете вампиры были поражены.
Слеза дракона! Удивительнейшая по своим магическим свойствам субстанция. И та, которую довольно трудно получить.
- И это ответ? - озадаченно спросил Гилион.
А сам Владыка, кажется, даже забыл про недостойное поведение своего старшего сына и планируемый по этому поводу разнос.
- Кто этот дракон? - Изар был напряжен, хотя и не подавал вида, - и что вы делали вместе?
- Ты хоть понимаешь, что творишь? - присоединился и старший из принцев, так же забыв о том, что давать объяснения и оправдываться изначально предполагалось ему.
А рыжий и голубоглазый паренек, только блаженно улыбался, разглядывая свой необычный трофей.
Члены правящего семейства продолжали "допрос", и если Изара больше волновала личность таинственного дракона и последствия, как политические, так и личные для его младшего сына, то Винс, скорее, просто неприкрыто выражал свое недовольство. Только все было зря, Лео будто и не слышал.
Наконец, младший принц оторвал светлый, лучистый взгляд от своего сокровища и уверенно перебил возмущавшегося в тот момент брата.
- Я люблю его, - спокойно сказал он, повернувшись теперь к Владыке и смело встречая его вовсе не довольный взгляд. - По-настоящему, всей душой и всем сердцем. И он любит меня. Я собираюсь вступить с ним в брак.
Двое старших задумались, пытаясь переварить подобную "счастливую" весть. Но тут уже напряжения не выдержал Винс. Медноволосый вампир зло, язвительно и даже немного истерично рассмеялся в лицо младшему брату:
- Поженитесь? Любит? Он? Тогда где он, твой Айтен? Сбежал, получив свое? Поразвлекался и бросил? Да каким глупцом нужно быть, чтобы поверить в любовь дракона?
Пораженный Лео неверяще уставился на брата:
- Что? Так ты знал, что мой Ай - дракон, и ничего не сказал?
Винс снова виновато отвел взгляд, ему хотелось и извиняться перед братом, и "нападать", такие противоречивые чувства выставляли наследника престола далеко не в лучшем свете. И в этом тоже виноват проклятый дракон!
- И как ты его назвал? - вдруг встрепенулся Лео. - Айтен? Это же...
- Принц Айтен, полагаю, - перебил отец, бросая ледяной взгляд на старшего сына. А затем поинтересовался уже у младшего. - И твой таинственный стеснительный любовник тоже он?
На мгновение переглянувшись, братья кивнули, нозатем Винс снова начал избегать пытливого взгляда Лео, тот же, напротив, пытался заглянуть в глаза, явно желая продолжить совсем не приятный разговор.
- И как это понимать? Лео, ты совсем не думаешь о последствиях? - злился Владыка.
Но его младший сын не собирался так легко отстать от старшего.
- Ты знал, Винс? Но почему тогда... - потрясенно замолчал и затем выпалил, не в силах сдерживать эмоций. - Почему ты молчал?
Молчал? - устало переспросил его брат. - Да я и не молчал, высказал ему все, что думаю. И, как видно, Айтен согласился со мной, иначе не бросил бы тебя несмотря на...
И осекся, настороженно покосившись в сторону хмурого отца.
Внезапно возникшее у Лео подозрение тут же переросло в уверенность.
- Что ты ему сказал?!
- Мы ждем ответа, сын, - отец смотрел строго и властно, и Винс понял, что просто не может ослушаться теперь.
А когда он все рассказал, то побледневший от гнева младший брат налетел вихрем, целя в лицо, и сам наследник престола, даже не желая того, ударил в ответ.
Растащенные в разные стороны и получившие по крепкому отцовскому подзатыльнику, братья косились друг на друга, недовольно и зло.
Но Лео вдруг посветлел лицом, словно засветился весь изнутри.
- Так вот в чем дело, вот что изменило наши отношения! Услышав про "невесту", Ай просто ревновал и думал, что я его обманываю, что он мне не нужен. Любит, он меня любит...
- Подожди, сын, не стоит пороть горячку. Все-таки это Повелители неба, никогда не знаешь, чего от них ожидать, - заявил Владыка, - не торопись, мне лучше связаться с королем Велимиром официально и провести переговоры. Это будет отсрочка всего в несколько дней. И ты сможешь попросить его руки так, как положено.
Сказать, что Лео не хотел ждать, это ничего не сказать. Ожидание терзало, душило, выворачивало душу наизнанку. Но одобрение правителя драконов было необходимым, и молодой вампир был вынужден подчиниться, ради Ая и их любви.
В этом мучительном ожидании, еще более омраченном ссорой с братом, и прошла вся следующая неделя.
Глава 26
Лео
Мне сказано ждать, и я жду, молчаливо и покорно. А в душе - пожар. Мой Ай... Айтен. Так непривычно, но так нежно и сладко ложится это имя на уста. Только осознание того, что мы скоро будем вместе, придает сил. И я жду, снова жду.
Еще продолжаю злиться на брата, хотя в чем-то понимаю и его. Такая вот извращенная у Винса забота. Да и, наверное, Ай попросил его молчать.
Но мое терпение, кажется, на исходе. Уже неделя, как долго можно вести эти переговоры? Все эти дни я не терял времени, внимательно изучая карты Иструма, а именно драконьих земель и, под руководством наставника мага, пространственные "привязки" для телепорта. И еще ждал исполнения заказа ювелиром. Любуюсь на кольца в своей руке. Для любимого - это прекрасный голубоватый бриллиант, как знак силы, мужества, непобедимости, чистоты нашей любви, но и его высокого положения тоже, а оттенок символизирует само небо. Для меня - слеза дракона. О да, ювелир был весьма удивлен, никогда еще ему не приходилось выполнять подобный заказ. Спасибо Аю за этот прощальный подарок. Он не только символ такой невозможной любви, но и часть моего любимого Повелителя неба. Именно знак того, что мы принадлежим друг другу, и этого не изменить никому. Кроме того, это как раз и есть та "привязка", что всегда приведет меня к нему.
Неделя ожиданий томящегося сердца, одиночества, надежды и любви на расстоянии... Нет, это невыносимо!
Уже о браке всех детей, будующих внуков и правнуков можно было договориться! Решительно направляюсь к отцу, но сначала прячу обручальное кольцо в мешочке на шее, так, возле сердца, оно придает мне еще больше уверенности. А мое - уже на пальце, для меня все решено. И ведь именно он сделал мне предложение? Остается только надеяться, что не забыл об этом...
В кабинете, церемониальном зале, покоях и гостинных Владыки нет. И именно сейчас, когда нетерпение начинает жечь кончики пальцев, когда я решил, что не намерен больше ждать. Где же искать отца? Меня озаряет, нужно спросить у Винса, заодно и помиримся, ведь мы все-таки братья, и он для меня - один из самых близких и дорогих. Подходя к покоям старшего брата, ловлю себя на улыбке, вот Винс удивится, увидев меня здесь! Нет, в предверии моего счастья, ссору с братом просто необходимо прекратить. Рано или поздно он поймет, как мы счастливы с моим сероглазым принцем, и порадуется за нас.
Но уже совсем близко замираю, услышав приглушенные голоса. Отец здесь! Как удачно!
Но я не успеваю открыть дверь, замирает недонесенная рука, сердце проваливается в пропасть отчаяния и обиды. Предательство родных, вот что бьет больнее всего.
Ведь я слышу голос Владыки:
- Разумеется, я и не собирался связываться с драконами. Лео сам не понимает, что творит!
- Когда он узнает, будет настоящая буря, - мрачно отвечает Винс.
- Плевать. Бурю мы переждем. Если понадобится, посажу его под замок, но к драконам не отпущу.
- Ты прав, отец, принц Айтен не любит Лео, говорят, дракон вообще не способен полюбить никого, кроме дракона. Я рад, что твоя мудрость убережет...
- Не думай, что твоя лесть отменит наказание, Винс...
Я не мог продолжать слушать это и, наконец, рванул за ручку, распахивая дверь.
Обида и разочарование в родных душили меня, прорываясь наружу довольно бессвязными словами:
- Вы... ты... Отец! Ты и не собирался, почему?! Я же так верил тебе!
- Погоди, Лео! Послушай! - властно прервал меня отец. - Это не только ради тебя, но и ради всех вампиров. Ты же совершенно не подумал о последствиях своих действий! Забыл, как Айтен попал в наш замок? Думаешь, король Велимир простит такое оскорбление?
- Но мы с Аем...
- Я еще не закончил, - хмурится Владыка. - Конечно, Айтен молчит, чтобы не стать посмешищем, но если ты решишь просить его руки, все узнают. Слишком много свидетелей было в тот раз, ведь кое-кто не додумался открыть телепорт поближе к своим апартаментам. Повелители неба весьма болезненно самолюбивы...
Я все равно не могу понять, о чем он говорит, причем тут уязвленное самолюбие, когда речь идет о нашей любви? Верю, сероглазый принц никогда не позволит этой моей глупой выходке встать между нами, а уж тем более, осложнить отношения между целыми народами.
- Почему? Почему ты не сказал сразу, отец? Зачем тешил меня надеждой?
- А ты бы послушался? - невесело усмехается он.
- Нет, - в ответ улыбаюсь и я, - просто не стал бы терять время.
Кольцо со слезой дракона у меня на пальце, а телепорт я могу открыть в считанные секунды. Старший брат все понимает и бросается ко мне. Между нами снова завязывается драка, это уже становится весьма скверной традицией. Но удар в спину хуже всего. Мои щиты усилены Владыкой, но он же знает их слабые места, его ментальной атаке я противостоять не могу. Но телепорт уже открыт, "привязка" не должна подвести. Невероятным усилием вырываюсь у брата и, уже проваливаясь во тьму, исчезаю в "окне".
Чьи-то сильные руки не дают упасть, и это последнее, что я помню.
Глава 27
Айтен
Мерцание открывающегося телепорта заставило сердце замереть, пропустив удар, невероятная, сказочная надежда охватила меня, разгораясь пожаром в душе. Нет, невозможно, прошла неделя. У Лео - невеста, а я вовсе не нужен, да и как ему меня найти?
Но глупое сердце не слушает голоса разума, не принимает никаких аргументов и верит лишь своей несбыточной мечте. И бьется пойманной птицей, неистово, сильно. Еще миг, и оно не выдержит тисков напряженного ожидания и вырвется на волю. "Невозможно, невозможно!" - гудит в голове.
А через миг, или вечность, мое невероятное чудо, моя несбыточная мечта падает прямо в объятья. Все еще не могу поверить и схожу с ума. Это прекрасное, тонкое тело, каждая частичка которого созданна для меня, для моей любви, это бесконечно дорогое лицо, огненные волосы, небесные глаза. Мой Огонек!
- Точное попадание, - язвительно комментирует Наринэ, - это талант, словно нарочно прицелился. Точнее было бы только в постель!
Отвлекаюсь на несносную сестру, а Лео тем временем оседает в моих объятьях, но столь драгоценную ношу я не выпущу. Подхватываю любимого на руки и несу на кровать. Укладывая, встревоженно изучаю любимое лицо. Что случилось? Как мой вампир оказался в самом сердце королевского замка драконов? Его состояние беспокоит, теперь я замечаю и еще большую бледность, и синяк на скуле, и разбитую губу. А то, что любимый без сознания начинает по-настоящему пугать.
- Красивый, зараза, хоть и потрепанный, - снова вступает Рин, - и как раз заявился в "логово" драконов в самый разгар охоты. Если тебе и не нужен, то...
Злобное рычание само собой рвется из груди.
Перевожу взгляд на нее и вижу, что сестра пытается скрыть улыбку. Меня отпускает, ну что за идиотские шутки! Хотя теперь возникает уверенность в том, что этого вампира я уже никогда не отпущу и не отдам никому. Сам виноват, нужно было воспользоваться предоставленным шансом на свободу, но мой Огонек САМ пришел ко мне, бесстрашно, открыто и судьбоносно.
Теперь пути назад нет. А его рыжей невесте лучше убраться куда-нибудь подальше, например, на территории орков. Или кентавров. Или, в идеале, нанять хорошего мага и отправиться через магический барьер на другой континент!
Но почему же Лео никак не приходит в себя? Кладу руку ему на грудь, сердцебиение ровное, будто рыжик просто спокойно спит. Похоже, так оно и есть.
От сердца отлегло, и теперь я любуюсь спокойным во сне лицом, впитывая каждую его линию, каждую черточку. Не выдерживаю и склоняюсь над ним, замираю в последний момент, едва-едва не касаясь губами.
Рядом тихо возмущается сестра:
- Эй, а ничего, что я здесь, а твой парень без сознания? Совсем не смущает?
А я просто... забыл о ее присутствии!
- Ты что, - поражается догадливая Рин, - правда забыл, что я здесь?!
И начинает хохотать, надо сказать, довольно громко. А Лео поворачивается на бок, потягивается, затем снова на спину и открывает глаза. Заливистый смех принцессы его разбудил.
Глаза в глаза, и захвачен водоворотом. Пропал, окончательно пропал, хотя это случилось уже почти три недели назад, еще в нашу самую первую встречу.
Меня беспокоит реакция любимого вампира: он расстроен, злится, ненавидит, не может простить моего бегства?
Но в голубых глазах только любовь. Лучший подарок судьбы, как же бесконечно мне с ним повезло! Изящные пальцы метнулись к моей щеке, очерчивая ее линию, скользя по подбородку, едва касаясь губ. Нет, это не только ласка, это - пытка, и я ее прерываю, перехватывая узкую ладонь, прижимая к лицу, покрывая жаркими поцелуями. Что-то странно холодит мои губы. Лео никогда не носил таких украшений! Что это? Обручальное кольцо?!
Сжимаю пальцы сильнее, но нахлынувшая вдруг ревность тут же отступает, стоит лишь рассмотреть бриллиант в навершии перстня, оказавшийся моей слезой!
Задыхаясь от нежности, я с обожанием смотрю в небесные глаза, в которых теперь поселился и легкий укор.
- А ты о чем подумал, глупый дракон? - шепчет рыжик и сам тянется за поцелуем.
Лео
Проснувшись, я вижу самое прекрасное зрелище на свете - мой дракон и любовь в его глазах. И пусть в них плещется еще и сомнение.
Понимание того, что мое особенное кольцо не подвело, вызывает вздох облегчения. С ним, остальное не имеет значения! Перед этой долгожданной встречей отступает все: сомнения, страхи, недопонимание и обиды.
Наверное, мы оба виновны, слишком много тайн, недомолвок и лжи. Как странно, как глупо все получилось. Принцы двух великих народов, а натворили такого...
Красивый, желанный, любимый, мой. Так близко, только руку протяни! Что я и делаю, сначала нерешительно, едва касаясь пальцами гладкой щеки. Блаженство! В одном этом несмелом касании весь мой мир, вся моя жизнь. Ай, мой сероглазый бродяга, действительно оказавшийся принцем из сказки.
Как нежно, легко, как бесконечно дороги эти мгновенья. Но как же мало, и рука живет своей жизнью, продлевая, углубляя невесомый контакт. Пальцы слегка дрожат от нетерпеливого напряжения, ведь так хочется быть с ним, обнять, прижаться всем телом, но пока лишь эта осторожная ласка. Дальше, провести по лицу, погладить, прижать, пробежаться, коснуться губ - совсем легонько, нет, это даже не ласка, это лишь ее обещание. Но мне тут же отвечают, неистово, жарко, покрывая жадными поцелуями захваченную в плен ладонь.
Страстное желание охватывает меня, только Ай способен разжечь это пламя и в душе, и в моем теле. Вдруг дракон неожиданно стискивает мою руку до боли, кажется, что я чувствую его гнев. Да что же это такое, в чем моя вина? Он снова вспылил. И это представитель правящего дома мудрейшей из рас? Когда, наконец, мы будем просто счастливы и любимы?
Кажется, дело закончится новой ссорой. Но принц Айтен напряженно рассматривает мое кольцо, и его помрачневшее лицо снова светлеет. Теперь в серых глазах - удивление, нежность, восторг, любовь и, кажется, отголосок вины за глупую ревность. Да, он ревновал, и эта незаслуженная ревность совершенно нелогично делает меня еще более счастливым. Он любит! А доверять мы еще научимся, вместе.
Аю еще предстоит узнать, что никто кроме него мне не нужен.
- А ты о чем подумал, глупый дракон?
Как близко, не возможно удержаться, и я припадаю к любимым губам. Наш поцелуй - это песня о страсти, нежности, расставании, тоске, одиночестве, встрече, обиде, прощении, доверии и любви. Он мог бы длиться вечно, но возмущенный женский крик нас прерывает:
- Айтен! Я еще здесь!
Да это же та черная, и на ее лице читается смесь раздражения, любопытства и радости. Просто удивительно, как легко уживаются столь противоречивые эмоции, одно слово: женщина! Вспоминаю нашу последнюю встречу и мне немного не по себе, ведь я так и не знаю, зачем драконица напоила меня своей кровью. В тот момент казалось, что просто хотела убить, но после все было неплохо. Сам смысла я так и не понял, а спросить старших не решился. Может, это и глупо, но странное предчувствие не дало мне поднять эту тему в замке Владыки, перед отцом и дядей, будто это могло привести к беде.
Теперь в черных глазах я читаю предостережение и, сам себе удивляясь, покорно молчу. Странно, но ревности больше нет, девушка даже начинает восприниматься как что-то родное, почти как сестра. Сестра! Какой же я глупец, черная драконица в человеческом облике и мой бродяга настолько похожи, что только ревность и глупые страхи мешали заметить это раньше. Ай - принц, и вывод напрашивается сам собой.
- Принцесса Наринэ! - выпалил я.
В ответ она рассмеялась:
- Похоже, больше никаких секретов, да, братик?
Если любимый и удивился, то вида не подал, просто молча кивнул, а затем обратился уже ко мне:
- Что случилось, Огонек? Что у тебя с лицом?
Какой же красивый голос! Я уже говорил, что весь мой дракон - совершенство?
- Ерунда, - небрежно отмахиваюсь я, купаясь в его нежности и заботе, - с Винсом подрался, как раз перед тем, как отправиться к тебе.
Вижу, как хмурится Ай, и даже начинаю бояться за брата.
- Ничего страшного, - спешу успокоить своего принца. - Ведь главное, что я здесь, верно?
И мы медленно тянемся навстречу друг другу, мучительное, сладкое ожидание!
Очарование момента вновь разбивает звонкий женский голос.
- Так ты получил по... лицу от брата и тут же примчался мириться? - по-своему интерпретирует драконица. - Какая идея! Даже жаль, что не моя.
Кажется, мы забыли, что не одни.
От неожиданности я отпрыгиваю от Ая, едва не свалившись с кровати. А мой дракон даже чересчур ласково интересуется у сестры:
- Рин, милая, а у тебя никаких дел нет? Срочных, важных и неотложных?
Девушка понятливо усмехается:
- Пойду-ка я, распоряжусь, чтобы подали обед.
- Через час! - неожиданно наглею я под удивленным взглядом любимого. Да я и сам себе удивляюсь. Соскучился!
- Да поняла, через два, - бросает принцесса, скрываясь за дверью.
Одни!
Прижимаюсь всем телом, закинув руки ему на шею, губы уже горят предвкушением, но вместо ожидаемого поцелуя, на них мягко ложится ладонь.
- Подожди, Лео, сначала мы должны решить один очень важный вопрос.
Мы не все обсудили? Я - вампир и принц. Ай - дракон и наследник престола. Что-то еще?
Он издевается, да?!
Глава 28
Айтен
Как же я хочу поцеловать своего вампира! Стоп, вот именно, своего, пусть и думать не смеет о всяких рыжих невестах! Поэтому решаю прояснить все раз и навсегда:
- Подожди, Лео, сначала мы должны решить один очень важный вопрос.
Любимый смотрит так, будто я ему не поговорить предлагаю, а, как минимум, ограбить сокровищницу Владыки вампиров.
- Ты... ты... - наконец возмущенно выдыхает он, собираясь с мыслями, - ты надо мной издеваешься?!
- Нет, - недоумеваю я.
- А если нет, то заткнись, - шипит мое разгневанное сокровище. - И целуй меня, немедленно, иначе будешь иметь дело с кровожадным и злобным хищником!
Странно, но для меня это "злобный и кровожадный хищник" звучит так волнующе сексуально, что все мысли и сомнения просто исчезают, оставляя лишь безумное желание быть с ним.
Мы замираем всего на миг, глаза в глаза, не веря собственному счастью, а затем бросаемся друг на друга так, словно не виделись целую вечность, словно готовы проглотить целиком, раствориться друг в друге и остаться вместе уже навсегда.
Неделя без Лео, неделя моего личного ада, тоски, нежизни, бесконечного одиночества. Как я мог быть таким глупцом?
В этот раз никаких нежных игр и долгих прелюдий, все это будет потом, а сейчас - быть, брать, отдаваться, наконец, утолить эту жажду. "Мой" - в один голос, "твой" - в такт биения сердца.
Поцелуи настолько страстные, что нет возможности сделать вдох, да он и не нужен. Дышать поцелуями, сладко, но с легкой горчинкой прошлых обид, сжимать в объятьях до боли. Одежда летит прочь.
Теперь, без тайн и недомолвок, зная и принимая все, мы совсем не жалеем друг друга, впиваясь пальцами, губами и даже зубами, это любовь, похожая на борьбу. Но разве имеет значение, кто победит?
Толкнув любимого спиной на кровать, я резко переворачиваю его на живот. Лео рычит, призывно выгибаясь, а я за волосы оттягиваю его голову назад и снова жадно, беспощадно целую, в ответ получая укус. О да, мой хищник, вот так!
Я схожу с ума, от его близости, наслаждения, счастья. Пока еще могу хотя бы немного держать себя в руках, пытаюсь его подготовить, ведь я не хочу ему навредить. Но Огонек вырывается, отстраняясь от моей руки. Я не понимаю, что задумал любимый, но слегка притормаживаю, может, в порыве охватившей нас страсти я был слишком груб?
А мой восхитительный возлюбленный выскальзывает из объятий и теперь сам переворачивает меня на спину, нависая сверху. Его голубые глаза затуманены, дыхание сбилось, как же он прекрасен, как желанен и как любим!
- Не так, Ай. Я хочу как в тот раз, без подготовки, - выдает мое клыкастое сокровище, тяжело дыша.
А затем, не слишком интересуясь моим мнением, спускается вниз и быстро проходится языком по моему члену, смачивая его слюной.
А через мгновение он уже надо мной, до боли впивается пальцами в плечо, а другой рукой помогает направить в себя мое орудие, и садится на него сам.
Это так потрясающе! И больше всего на свете мне хочется вцепиться в его ягодицы и бедра и с силой насадить на себя, подаваясь на встречу, но я, наоборот, слегка придерживаю вампира за талию, давая ему возможность привыкнуть. Лео стонет, немного болезненно, но очень сладко, и все же садится до конца. Мы вскрикиваем вместе, он приподнимается и опускается, снова и снова, быстрее и быстрее. Сильнее, глубже.
Теперь я уже не сдерживаю любимого, а, напротив, помогаю ему руками и толкаюсь бедрами навстречу. Это такая дикая, безумная страсть, что долго она продолжаться не может. Наконец, в очередной раз опустившись на мой член до конца, Лео выгибается, кричит и щедро орошает меня своим семенем, я же изо всех сил толкаюсь в него и тоже изливаюсь, глубоко внутри.
Мой ненаглядный вампир падает сверху, мы оба опустошены и совершенно не в силах пошевелиться. Да и зачем? Это слишком хорошо, чтобы разорвать объятья.
- Любимый, мой любимый, - шепчу я, ласково пробегая пальцами по его слегка влажной спине. Теперь настало оно, время для нежности.
Лео
После потрясающего, яркого и необузданного секса, во мне совершенно не остается сил, ни на движение, ни на разговор. Просто упасть на это великолепное, сильное тело, доставившее столько удовольствия, ни о чем не думать и наслаждаться близостью Ая. Не могу выдавить ни слова, даже чтобы сказать, как сильно я его люблю. Мой дракон оказывается выносливее, его нежный шепот проникает глубоко в сердце:
- Любимый, мой любимый...
Ты тоже, Ай, и я обязательно это скажу. Как только буду в состоянии. А пока просто легонько целую гладкую щеку.
Позже, когда мы все же освобождаем друг друга, я скатываюсь с него и ложусь рядом, заглядывая в любимые глаза. Спрашиваю, желая немного его поддразнить:
- Надеюсь, мы прояснили все вопросы?
Дракон хмурится, перехватывает мою руку, блуждающую по его волосам и покрывает ее жаркими поцелуями.
- Обещай мне, Лео, - серьезно просит он. - Обещай, что отошлешь ее прочь!
- Кого?! - недоумеваю я.
- Не лги мне! - сердится любимый. - Я не намерен делить любовь! Ты должен порвать со своей невестой как можно скорее. Обещай мне!
Я начинаю что-то понимать, вспомнив выходку Винса и посмеиваюсь под его недовольным взглядом:
- А скажи-ка мне, Ай, скольких рыжих вампиров ты видел за всю свою жизнь?
- Трех? - задумывается мой сероглазый бродяга, и до него, кажется, доходит. - Ты, твой брат и она. Сестра?
Я отрицательно качаю головой, но спешу объяснить, прежде чем его посветлевшее лицо опять помрачнеет:
- Бабушка. Мать Оли, нашего с Винсом второго отца.
На лице дракона расплывается счастливейшая улыбка, но затем он все же добавляет:
- Я убью твоего брата!
Но таким тоном, что совершенно ясно, сейчас он никого убить не способен .
Ну если только меня, своей любовью. Потому что его улыбка становится предвкушающей, и любимый притягивает меня к себе, упираясь в бедро доказательством своей готовности продолжать.
- Два часа еще не прошли, - мурлычет он.
Но я сейчас ни на что не годен, совершенно без сил! Хотя, нет...
Глава 29
Лео
Я раньше говорил, что совсем без сил? Нет, я ошибался. Абсолютно без сил я теперь, не то, что пошевелиться не могу, даже дышу еле-еле. А ведь нам пора отправляться на обед, Наринэ уже трижды стучалась, причем в третий раз не особо стеснялась в выражениях. Все-таки, сдержанность и терпение не слишком присущи драконам. Или, возможно, это просто свойство возраста? Не зря же их считают мудрыми созданиями?
Надо, так надо. Заодно и с отцом любимого познакомлюсь, хотя... Да нет, чего мне бояться?
Ай тоже дышит тяжело, но продолжает оставаться довольно бодрым. Выносливый, как... дракон! Что-то я уже не слишком уверен, что хочу за него замуж. Нет, вру, хочу еще сильнее, чем прежде.
Кстати, о браке.
Торжественно одеваю любимому кольцо с бриллиантом, оно садится, как влитое.
А мой принц отчего-то не слишком доволен.
- Не нравится? - беспокоюсь я. - Или... ты не хочешь?!
- Еще как хочу! - возмущается Ай. - Но это ведь я должен был сделать тебе предложение, как старший сын и наследник правящего рода!
Первым моим порывом было сказать, что если бы я дожидался сего знаменательного события, то остался бы холостяком лет до четырехсот, как мастер Колин. К счастью, я вовремя одумался и решил проявить свои дипломатические способности. А потому с самым честным видом заявил:
- Но ты же это и сделал, еще там, в замке моего отца! А я просто согласился. И камень для моего обручального кольца ты подарил первым.
Дракон слегка прищурился, оглядывая меня, словно оценивая мою хитрость. Не знаю, к каким выводам он пришел, но все же расплылся в довольной улыбке и снова сграбастал меня в объятья, подминая под себя. Что?! Опять?!
Боги, дайте мне дожить до первой брачной ночи, а, тем более, ее пережить!
На этот раз в дверь затарабанили изо всей силы и "нежный" девичий голосок возвопил, что если мы не выйдем через пять минут, то она спалит эту демонову дверь и вытащит нас к столу как есть. Ай нехотя меня отпустил, мы осмотрели друг друга, решили, что "как есть" точно не пойдет и бросились одеваться.
Я хочу убить дракона! Вся моя одежда - в лоскуты. А его - не годится по размеру.
- Ничего страшного, - уверяет меня Ай, осторожно отступая к противоположной стене. - Мы что-нибудь придумаем...
Да, мало того, что я итак не слишком уверенно себя чувствую перед встречей с королем драконов, так еще идти на эту встречу мне пришлось в мужском костюме его собственной дочери. И радоваться тому, что эта драконица не может похвастать большой грудью.
Самое главное, задавить в себе позорное трусливое желание быстренько построить телепорт и смотаться куда-нибудь подальше еще по дороге в обеденный зал.
А тут еще и мой принц подлил масла в огонь, начав меня "инструктировать".
- Главное, - заявил он, - не обращай ни на кого внимания. Даже, если тебе покажется, что тебя задевают. Я сам со всем разберусь.
- То есть? - я действительно ничего не понял.
- Ну, - Ай недовольно покосился на сестру, - просто кое-кто разболтал всему двору о том, в каком виде я попал в замок вампиров.
Наринэ возмущенно фыркнула и даже остановилась, чтобы высказать брату все, что она о нем думает:
- Айтен, да ты совсем от любви поглупел? Кем я должна быть, чтобы рассказывать подобное о собственном близнеце?!
Принц заметно повеселел, и даже перестал сжимать мою руку с такой силой, будто хотел раздавить.
- Тогда все в порядке, идем, - радостно заявил он.
А вот мне было уже не до веселья. Действительно, так глупо это получилось, и целиком по моей вине. И слишком многие вампиры были свидетелями. Надеюсь, любимый меня простит, но сам себя простить не могу. Эту тайну не удержишь, Винс уже наверняка разболтал, кем был мой таинственный гость. Такой удар по гордости моего Повелителя неба. Я просто обязан это исправить. Но как?
Айтен
Рин помешала нам в такой момент! Ну что ей неймется, вполне могли бы и без нас пообедать, тем более, что последнее время я участия в общих трапезах не принимал. Мы же так соскучились, так изголодались...
Вот и рыжик явно недоволен вмешательством принцессы, глаза запылали красным огнем. А, нет, это он рассматривает свою одежду, вернее, то, что от нее осталось. Совсем немного.
Позже, когда мы избежали драконоубийства и стрясли с моей близняшки ее новый мужской костюм, я забеспокоился о реакции придворных на Лео, особенно, в свете последней шуточки Рин.
Хотя, неважно, я за своего вампира, в случае чего, любому голову откушу.
Но все оказалось не так плохо, милая сестренка просто подначивала меня, желая вывести из депрессии. Но вот Лео почему-то посмурнел.
Реакция отца на моего избранника оказалась на удивление спокойной и доброжелательной, Огонек даже смог немного расслабиться.
А потом король объявил, что за те ТРИ часа, что нас не было, он успел связаться с Владыкой вампиров, и высокие стороны обо всем договорились. Свадьба через две недели, на территории драконов, там же молодые будут проживать последующие десять лет, чтобы подданные привыкли к будущему соправителю, а потом уже как им, то есть нам, угодно. Но, разумеется, ездить (скорее, летать) в гости к вампирам можно сколько пожелаем. Пункт о наложнице драконьей крови, которая должна будет подарить мне наследника изрядно возмутил обоих. Но, по счастью, сидевшая между нами, согласно этикету, Рин наступила каждому из нас на ногу и зашипела:
- К этому вопросу можно вернуться через пятьсот лет, а ваша свадьба через две недели!
Какая же она у меня умница!
Если отец что-то и заметил, то виду не подал.
Но рыжее чудо не могло всех нас не удивить.
- Ваше Величество! - обратился он к королю, едва тот закончил перечислять пункты брачного договора. - Простите, но у меня есть еще одно условие!
- Какое же? - весьма снисходительно поинтересовался отец.
Огонек, очевидно, решил сразить всех на повал:
- Я требую, чтобы мой жених доставил меня в замок Владыки вампиров, пронес по всему замку на руках и официально просил моей руки у отца!
Все просто застыли, только я машинально придержал сползающую под стол Рин.
Оглушающая тишина длилась пару минут, затем отец АБСОЛЮТНО спокойно кивнул и сказал только одно слово:
- Хорошо.
Но тут же добавил, склонившись к уху своего первого советника:
- Такая странная вещь, наша тысячелетняя охота, не правда ли? Чего только не поймаешь!
К счастью, довольный вампир этого не услышал, ведь теперь загомонили все.
Глава 30
Лео
Наша свадьба! До сих пор не могу в это поверить, кажется, закрою глаза, потом открою, и все окажется сном.
Мой прекрасный, сероглазый, упрямый, вечно сомневающийся, или прущий на пролом, удивительный и бесконечно любимый принц! Как много нам пришлось пережить за столь недолгое время. Любовь, нежность, желание, обиды, сомнения, недоверие, ссоры, расставание, встреча, снова любовь. Счастье.
- Счастье мое!
Мы говорим это в один голос, кружась в свадебном танце.
Пусть еще не все гладко, главное - мы вместе, а остальное преодолеем.
Я вспомнил возмущение отца, когда Ай действительно внес меня в тронный зал на руках. Еле удалось его успокоить. И то, лишь после того, как дракон ему намекнул, что хорошо, что я еще не завернут в плащ. Хотя изначально любимый был против этой "бредовой идеи".
Вспомнил тяжелый, но такой необходимый разговор с Винсом. Узнать, что твой брат был влюблен в твоего жениха совсем не приятно, а уж что они однажды были близки, хотя Ай о том и не помнит... Винс признался, что он просто воспользовался опьянением тогда еще совсем молодого дракона и затащил его в постель, надеясь, что после вспыхнет "неземная любовь". Не вспыхнула. Мне даже жаль брата, отец на пару лет отослал его на границу с все теми же орками, не разрешив остаться и на нашу свадьбу. Хотя, что-то мне подсказывает, что о подобной срочности попросил сам Винс. Интересно, как Владыка относится к тому, что теперь брат будет снова рядом с наставником, да еще и в таком тесном обществе? Но спрашивать его об этом я точно не буду.
Мы неожиданно стали очень близки с Наринэ, так, будто она была и моей сестрой тоже. И я понял одну вещь, что ее любовь к Аю - не только сестринская, но она никогда не скажет ему об этом. Здесь у меня даже приревновать не получилось. Слишком светлой, любящей и заботливой, не смотря на все свои шутки, оказалась черная драконица.
С королем Велимиром тоже оказалось довольно легко. Драконы старшего поколения действительно спокойны, сдержаны, мудры и вполне миролюбивы.
Хотя в первое время после моего требования, повелитель драконов и посматривал настороженно, словно размышляя, какой еще гадости от меня ждать.
Но, наконец, все тревоги, волнения и предсвадебная суматоха позади. Сама церемония была просто прекрасной, как прекрасен и тот, кто навсегда рядом со мной. Наринэ много танцевала, и с вампирами, и с драконами. Я надеюсь, что и она, и Винс найдут свое счастье.
Я все еще немного ревную своего принца-бродягу к его прошлому, но не позволю ему стать между нами. Слишком сильно люблю, слишком без него больно и пусто в душе. На самом деле все произошло так быстро, в считанные дни, но в ссоре и разлуке они казались вечностью. Начиная с ошибок, недомолвок, недоверия, лжи, почти потеряв друг друга... Нет, теперь между нами не встанет никто и ничто.
Айтен, любимый, как же было непросто обрести тебя. Навсегда...
А нам уже пришла пора тихонько сбежать с собственного праздника, чтобы остаться только вдвоем.
Скрыться в танце за широкой колонной и открыть телепорт, уж в нашу спальню я попаду и с закрытыми глазами. Целовать, целовать, целовать. Бесконечно, нежно, яростно, сладко. Целый мир на двоих. Все мелькает перед глазами, наш первый поцелуй, первые прикосновения, первый раз, когда Ай сделал меня своим, самым счастливым на свете, первый раз, когда он сам стал полностью моим.
Любимый!
Пульсирует в висках, в бешено бьющемся сердце, в напряженном паху, в каждой клеточке ждущего тела.
"Любимый, желанный..."
- Кажется, я поймал дракона, - шепчу я, прижимаясь всем телом, но тут же отстраняюсь, раздевая его.
В ответ мой принц напоминает нашу первую встречу:
- Каким идиотом надо быть, чтобы гоняться за драконом?
Никогда еще слово "идиот" не казалось мне таким сексуальным. Я смотрю в прекрасные серые глаза и отвечаю тем, что у меня на сердце:
- Просто надо любить этого дракона.
И впиваюсь в его губы. В этот раз ведущая роль - моя.
И снова дрожит, мерцает, пульсирует, и где-то глубоко внутри нас, и снаружи, в воздухе, на кровати, где так жарко и сладко, полностью, отдается мне муж, во всем мире вокруг.
"Любимый, желанный, единственный, мой!"
Эпилог (первой части)
Прекрасная, яркая свадьба, влюбленные, красивые, счастливые супруги. Радовались все, и вампиры, и драконы, особенно отцы новобрачных. Гости шутили, танцевали, веселились, флиртовали, любовались на прекрасную пару и друг на друга. Особенно хороша была принцесса Наринэ, много голов вскружила драконица в этот вечер. Нежной улыбкой проводила она молодых, скрывшихся за колонной, чтобы сбежать от свадебного шума и суеты. Все верно, ведь это их праздник, главное, чтобы они были счастливы.
- Будьте счастливы, - прошептала Рин им вслед, и казалось, что эти тихие слова просто обязаны обрести силу. Стоящая рядом кузина мягко погладила ее по руке и вновь позвала танцевать.
Праздник продолжался. А наверху, в покоях наследного принца и его супруга царил другой праздник - жизни и любви, настоящий, только для двоих.
Ничто не предвещало беды.
Продолжение следует
@темы: История войны, фэнтези (мое)
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
читать гл.19-24Глава 19
Айтен
- Думал, я не узнаю тебя, дракон? - недобро ухмыляется медноволосый. - И все же, что Повелителю неба нужно от бедного вампира? Или это ваши обычные игры?
В его голосе ясно слышна издевка, а я слишком устал от споров с Лео, чтобы продолжать и этот неприятный разговор.
- Довольно, Винс, я понял, что ты старше брата и способен опознать дракона. Чего ты хочешь?
Вампир меняется в лице, разочарование, немного обиды, отчаяние, злость. Наконец он отвечает, глухо, но весьма решительно:
- Ничего, абсолютно. Я просто хочу, чтобы ты убрался, не причинял брату неприятностей и не мешал его жизни.
- Я? Мешаю его жизни? - закипаю я. - Да это Лео похитил меня, после ментального удара...
Но Винс перебивает:
- Не лги самому себе, Ай! Мы оба знаем, что пожелай ты уйти, просто обернулся бы и улетел. У вампиров с драконами прочный мир, и никто не посмел бы напасть без высочайшего приказа.
Бросаю на вампира гневный взгляд, но мне нечего возразить. Не говорить же, что я боюсь быть узнанным, у нас не так много черных. Кроме того, где-то в глубине души, еще жива надежда. Надежда на то, что все образуется, что Лео любит, что он - мой.
- Или Повелитель неба согласен на роль наложника? - продолжает издеваться брат Огонька.
- Наложника? - эхом отзываюсь я.
- Другой тебе не предложат, - добивает вампир. - У Лео есть невеста, они давно обручены и скоро поженятся. Это к ней поспешил мой брат, бросив тебя со мной...
Нет, это неправда! Я срываюсь и кричу, выпуская когти, желая разорвать его на месте:
- Ложь! Это ложь!
Драконья ярость охватывает меня, но противник подозрительно спокоен, он не собирается сопротивляться и даже слегка подается вперед, словно желая, чтобы я напал. Это странное поведение быстро остужает, заставляя задуматься, что меня провоцируют. И, наверняка, не с доброй целью.
- Ты лжешь, - повторяю уже спокойнее, - я верю Лео.
Это не совсем так, скорее, я хочу верить.
- Как тебе угодно, - немного разочарованно тянет вампир, заставляя внутренне ликовать, но тут же ехидно добавляет. - Если ты предпочитаешь верить ему, а не собственным глазам.
Я недоумеваю, а медноволосый уже с каким-то садистским удовольствием наносит новый удар:
- Посмотри в окно. Это их любимое место в саду.
Нет. Не хочу. Не верю. Я не хочу, не буду подходить к окну!
Иду, медленно, но не отвратимо, каждый шаг словно приближает к краю пропасти, а в глубине души уже понимаю, что падение неизбежно. Шаг, еще и еще, взгляд, и надежда разбита.
Мой Лео в объятьях женщины, элегантной и красивой. Не просто какой-то девчонки, а своей невесты. Она целует его, затем, очевидно, затевает шутливую перепалку, снова обнимает и они уходят вглубь сада, поглощенные друг другом. Видно, насколько они близки, непосредственны в общении, и как им хорошо вместе.
Вампиры одного роста, ее волосы тоже рыжие, но немного другого оттенка. Очень красивая, гармоничная пара. Что ж, все правильно, пусть так и будет. Нам не быть вместе и теперь единственное, чего я желаю, просто уйти не привлекая внимания. Не хватало еще и такого позора.
Я застыл у окна, даже не заметив, как куда-то испарился Винс. Не знаю, как долго простоял, но увидел возвращение влюбленных, их нежное прощание и новые поцелуи. А затем Лео на мгновение приподнимает лицо, бросая взгляд в сторону окна, но не замечает меня за шторой. Теперь он торопится. Что, пришло время вспомнить и о игрушке?
Холодно. Как во сне, укутался в тот же плед и забрался в то же самое кресло. Либо звать на помощь Наринэ, либо заставить рыжика самого отказаться от меня.
Дверь открывается, и вбегает мой Огонек, озаряя комнату светом и наполняя горечью обмана и несбывшихся надежд.
Увидев меня, парень резко остановился и тихо спросил о своем брате, но я не хочу и не могу сейчас поддерживать беседу.
- Послушай, Ай, я только что говорил...
Прерываю, почти ненавидя Лео за то, что смеет улыбаться, когда мое сердце рыдает:
- Мне плевать, с кем ты там говорил, я не собираюсь знакомиться с семьей кровососов, и я ухожу!
Пусть так, пусть ему будет больно, хоть немного. Нет, не хочу причинять Лео боль. Но ведь ему все равно?
Я был уже возле двери, когда рыжик перехватил меня. Его объятья могут быть и такими, сильными, эгоистичными, похожими на утверждение своей власти.
Голос вампира слегка дрожит, похоже, он в ярости:
- Ты не покинешь замка без моего разрешения! Стража тебя не выпустит!
Чувствуя себя летящим без крыльев в бездонную пропасть, горько усмехаюсь на эту смешную для дракона угрозу:
- Так все-таки, добыча?
И безжалостный холод его слов:
- Это твой выбор, мой принц. Идем, я должен представить тебя отцу.
Про себя я умоляю "Скажи мне, что все не так, что это не конец. Скажи мне, Лео!"
Но вслух совсем другое, мой голос тоже может состоять из колкого льда:
- Нет. Если я пленник, можешь делать, что тебе угодно, но "знакомиться" с твоей семьей я не стану. И из этих покоев не выйду, если только ты не определишь мне место в темнице. Впрочем, ты же вампир, можешь добиться своего силой...
Огонек вздрагивает, как будто действительно думал об этом. Даже так?
Что ж, уже скоро, несколько дней и все закончится. Если Лео и не отпустит, после охоты Наринэ найдет способ меня вытащить. А если нет, уйду сам, и плевать на тайны и репутацию принца драконов. Еще немного, просто побыть рядом.
Вечером беру все тот же плед и собираюсь занять полюбившееся кресло, но вампир приподносит очередной сюрприз. В ответ на мой отказ лечь в его постель, рыжик бросает:
- Или ты идешь сюда, или через пару минут здесь будет стража и тебя уложат силой, привязав к кровати.
С изумлением смотрю в его упрямое, даже надменное сейчас лицо и понимаю, Лео не шутит. С того момента я просто замолчал. Пусть все останется со мной, кипит и перегорает глубоко внутри, никому здесь не нужны мои чувства.
Кажется, это начало конца.
Когда я вернусь домой, буду учиться жить как прежде. Хотя, не совсем так, по-прежнему не будет никогда, ведь драконье сердце навсегда останется здесь, у ног вампира, которому оно не нужно.
Утром пятого дня своего плена я просыпаюсь, потягиваясь всем телом. Встречаю его небесный взгляд. Мой прекрасный, мой любимый вампир. Мой единственный, что же мы оба творим?
За последние дни я уже отвык от этой счастливой и нежной улыбки, от такого светлого взгляда. Неужели причина его радости - пальцы, запутавшиесяся в моих длинных волосах? Мой Огонек! Несмотря ни на что, только сегодня, в последний раз. Больше я не выдержу, это словно каждый день резать по живому, не давая ране закрыться. Прости, моя любовь, но даже такому совершенству как ты, не всегда достаются желанные игрушки.
Лео падает на меня сверху и целует так, как будто и он понимает, в последний раз, и шепчет, умоляя:
- Прошу тебя, пожалуйста! Пожалуйста, Ай!
Как я мог без него? И как буду дальше?
Сегодня все закончится, но сейчас ничто не имеет значения, только нежные губы, уступающие моему напору, стройное тело в моих объятьях и эти любимые голубые глаза, по-моему, впервые не закрытые во время поцелуя. Словно мой Огонек понимает, это наше прощание, и тоже хочет запомнить все.
Но ведь он... Нет, не думать о ней , сейчас есть только мы в целом мире, и мы - целый мир.
Винс
- Что нужно Повелителю неба от бедного вампира? Или это ваши обычные игры? - насмешливо интересуюсь я.
Все эти игры я помню. Никто никогда не будет что-то значить для них. Можно любить дракона, сходить с ума и медленно умирать рядом с ним, но все же оставаться слишком далеко. Дракон никогда не полюбит тебя в ответ.
Айтен устало потирает переносицу рукой. Что, думал, с вампирами легко?
- Довольно, Винс, я понял, что ты старше брата и способен опознать дракона. Чего ты хочешь?
Понял, Айтен? Ничего ты не понял...
Принц драконов просто меня не узнал, что лишний раз подтверждает, Повелители неба, первые дети создателя этого мира, летают слишком высоко для нас.
Обидно, грустно и по-прежнему больно. И пусть прошло десять лет, не так уж сильно я изменился, немного повзрослел и прическа. Я узнал его в первый же миг. И до сих пор помню, до сих пор... Нет!
Никому не позволю причинить боль моему брату!
Потому решительно отвечаю:
- Ничего, абсолютно. Я просто хочу, чтобы ты убрался, не причинял брату неприятностей и не мешал его жизни.
Действительно, не хочу ничего. Просто пусть Айтена здесь не будет, пусть он уйдет!
Мне довольно просто удается осуществить задуманное, дракон так легко поддается на нелепый обман, что в моем сердце возникает темное, мстительное удовлетворение. Пусть тьма, главное, отступает боль. И Лео не пострадает из-за него.
Я знаю, что Силия будет ждать любимого младшего внука именно там, под окнами его покоев, где сейчас как раз цветут любимые розы ее единственного сына.
Айтен медленно подходит к окну и застывает. На мгновение боль, отразившаяся на его лице, отдается и в моем сердце. Этот краткий миг мне безумно жаль и даже хочется сказать правду, но я быстро убиваю в себе и этот глупый порыв, и недостойную жалость. Это дракон, это тот дракон, он все равно не умеет любить.
Тогда почему мне так тяжело?
Возле двери оборачиваюсь, поникшие плечи и рука на стекле рождают новый порыв, вернуться, прижаться лбом к его спине, сказать, что все будет хорошо. Я уже говорил, что драконы сводят с ума?
Прошлое вновь напоминает о себе. Тогда я был очень молод, всего 18. И так гордился тем, что отец, посетивший крылатых с визитом, взял меня с собой. Айтен был старше, но у драконов совсем другие понятия о взрослении, завязанные на особенностях развития их магии, он совершенно не изменился с тех пор. Тогда дети короля Велимира уже покоряли своей красотой. Но если Наринэ, будучи большой любительницей веселых забав, шутницей и всеобщей любимицей, в плане отношений отличалась даже излишней скромностью, то ее брат, помимо прочего, слыл и собирателем сердец. И мое было ему не нужно.
Почему сейчас, почему с Лео?
Гоню прочь отголоски предательской мысли о том, будто сам не знаю, что мне важнее, чтобы Айтен не сделал больно моему брату, или чтобы Айтен не был с Лео.
Нет, это не так, все забыто, и в прошлое возврата нет.
Тогда я поклялся быть сильным, начать все сначала, забыть. И первое, что сделал, вернувшись домой, - отрезал под корень свои длинные, как положенно наследнику, волосы, приведя Оли в ужас.
Только налетев на кого-то, понимаю, что ничего не вижу от слез.
- Винс? - раздается удивленный возглас наставника. - Мой мальчик, что-то случилось?
Случилось? Все и ничего. Просто жизнь, мой выбор, моя память, моя боль и вина. Как теперь смотреть в глаза брату? Но и исправлять ничего не хочу. Пусть будет как будет. Так лучше для всех.
Я рыдаю в голос, прижавшись к груди вампира, которого считаю еще одним отцом. По правде, Колин мне даже ближе, чем Владыка. Всегда лучше понимал, вот и теперь не донимает распросами, а просто гладит по волосам, давая выпустить боль и горечь. И ему я могу доверить себя такого, а попадись на глаза отцу, сгорел бы от стыда.
Вдруг мастер застывает каменным изваянием, я понимаю, что кто-то рядом, но вампир чуть крепче сжимает объятья, не давая повернуться, скрывая от случайного свидетеля мои слезы. Кто-то проносится мимо, и лишь тогда Колин отпускает меня, бросая встревоженный взгляд в сторону лестницы.
- Кто это был? - спрашиваю я, немного смущаясь.
Полученный ответ заставляет вздрогнуть:
- Твой отец.
Что он мог подумать?!
На следующий день Владыка отослал мастера на дальнюю заставу. И это тоже моя вина?
Глава 20
Лео
Какие долгожданные объятья, я понимаю, что просто не жил эти дни. Еще и еще! Не отталкивай, не отвергай, дай мне почувствовать тебя, дай надышаться тобой!
Сильные руки любимого смыкаются за моей спиной, и теперь он ведет в поцелуе, жадно, мучительно сладко, не давая вздохнуть. Мой принц, мой желанный, моя половинка!
"Одни в целом мире" - приходит немного отстраненная, будто и не моя мысль. Хотя так и есть, мы одни в целом мире и ничто не имеет значения. Ай переворачивает меня и теперь он оказывается сверху.
Бродяга спит обнаженным, с моей же одеждой он расправляется в мгновение ока. Теперь мы снова без запретов и преград, такие, какими и должны быть, предназначенные друг другу.
Ай входит сразу, замирая лишь на пару секунд и тут же начинает двигаться, размашисто, сильно. Впервые так. Без подготовки, после нескольких дней перерыва, мне немного больно. Но я так ждал его, что благодарен за эту боль, она не мешает, не оскорбляет меня, лишь дает почувствовать, что все происходящее сейчас - реальность.
Как прекрасно его искаженное страстью лицо, напряженное тело, покрытая бисеринками пота загорелая кожа, слизываю эти солоноватые капли везде, куда могу дотянуться. Кажется, мы оба рычим. Мало, Ай, мне теперь всегда тебя мало. Еще, ближе, больше, сильнее.
- Силь...нее, - умоляюще прорывается через очередной стон. И я сам закидываю ноги на его поясницу, помогая проникнуть еще глубже, принимая любимого полностью. Еще несколько быстрых движений, при этом я страстно подаюсь на встречу, откликаясь на каждое из них.
- Не могу... больше... - в момент сумасшедшего оргазма я впускаю когти в его ягодицы. Ай издает гортанный рык и кончает глубоко внутри меня.
Так и лежим некоторое время, влажные, утомленные, он сверху и во мне.
Не хочу отпускать, не хочу разжимать объятий, так нам гораздо лучше всего.
Но вчерашний разговор с отцом не дает мне покоя. Владыка сильно не в духе и вполне может осуществить свою угрозу, выставив моего избранника из замка.
С сомнением кошусь на расслабленное и умиротворенное лицо, может, сейчас мне удастся уговорить Ая? С трудом выбираюсь из-под него, любимый хмыкает, но выпускает, я перекатываюсь на бок и любуюсь им, в то же время подбирая слова.
Но, как всегда, находится кто-то, готовый подлить масла в огонь и все испортить. Раздается стук в дверь и несмелый голос прислуги.
- Простите, господин Лео, вас с... гостем немедленно требует к себе Ваш отец.
Ну вот, хорошо, что Высочеством не обозвал, хотя, судя по тщательно выговариваемым словам, слуга получил инструкции о том, что можно говорить. Странно это, ведь отец не знает, что пленник не в курсе моего статуса.
Тут мой взгляд возвращается к Аю и все посторонние мысли бегут прочь.
- Ну что за выражение вселенской скорби? - устало интересуюсь я. - Думаешь, я в восторге от ситуации? Отец приказал представить тебя ему. Без вариантов.
Боги, почему он молчит? Ну почему он так молчит и так смотрит?
- Послушай, Ай, - начинаю заводиться под его пристальным, обвиняющим взглядом. - Не только моя вина, что все так сложилось, но я свою хотя бы признаю. А ты просто дуешься на меня и на весь мир, как будто это тебя сейчас поимели!
Лицо напротив застывает холодной, каменной маской, я ужасно сожалею о своих необдуманных словах, продиктованных дикой смесью обиды и страха его потерять.
- Так в этом все дело? - безжизненно произносит мой принц. - Если ты хочешь...
Если я отдамся тебе, ты, наконец, отпустишь меня?
Ну вот почему, при всей моей любви, так хочется врезать по этому красивому личику? Просто удивительная способность все переворачивать с ног на голову и усложнять!
Я действительно еле сдерживаюсь:
- Ну что ты за чудовище, Ай?
Нет, ну не может ЭТО быть человеком, монстр, как минимум. Может, демон под человеческой личиной? Но нет, магия замка Владыки разбивает все личины.
А тот неожиданно начинает посмеиваться в ответ:
- Ну такой вот уродился!
Затем двигается ближе, легонько чмокает в кончик носа, как будто не было этого жуткого холода всего минуту назад, и говорит:
- Лео, сделай мне подарок.
На моем лице расползается счастливая и, наверное, донельзя глупая улыбка:
- Все, что пожелаешь! Хоть весь мир!
- Давай вернемся назад, в тот охотничий домик, пусть ненадолго, вдвоем! - с надеждой просит любимый, но мое сомнение заставляет его светлую, как в наши первые дни, улыбку померкнуть. - Если хочешь, возьми охрану. А после мы вернемся к теме знакомства с родителями.
- Хорошо, - вдруг решаюсь я. В самом деле, куда мой бродяга денется от вампира?
А если это поможет нам наладить отношения, то почему бы и нет?
Ай даже не согласился позавтракать, едва мы привели себя в порядок, он начал меня торопить. Сердце сжало чувство вины, действительно жестоко держать взаперти того, кто так любит свободу. Но ведь парень мог быть свободным в пределах нашего замка, гулять по саду, или даже за его пределами вместе со мной. Не покидать мои покои было его собственным решением, своеобразным наказанием для меня, рикошетом ударившим и по нему самому.
А теперь, выйдя из портала в лесу, я с радостью и восхищением любуюсь своим бродягой, который кружится, раскинув руки и подняв к небу лицо, как будто хочет его обнять, а длинные черные волосы кружатся следом за ним, опадая облаком под его счастливый смех.
Охватившая и меня странная эйфория внезапно сменяется тяжелым напряжением в паху. Интересно, это нормально, хотеть его все время?
Сероглазый принц что-то читает по моему взгляду и на его лице расцветает нежная и немного лукавая полуулыбка.
- Пойдем, - от его сексуального шепота я готов выпрыгнуть из одежды, - пойдем в домик, Огонек. Обещаю, тебе понравится мой подарок...
Глава 21
Айтен
"Мы одни в целом мире". Захватить в сладкий плен поцелуя, сжать в объятьях, перевернуть его и прижать своим телом к белоснежному шелку. Изумление, радость, страсть в любимых глазах. Лео, мой мальчик, мой любимый вампир, что же ты наделал? Как мне дальше жить?
Чувства захлестывают с головой, и далеко не сразу, лишь услышав болезненный стон, понимаю, что в этот раз был непозволительно груб. Но Лео не дает отстраниться, обхватывая руками и ногами, его влажный язычок скользит по моей коже, а стоны перемешаны с рычаньем, эхом моего собственного.
- Силь...нее, - умоляет он сквозь стоны, вновь закидывая ноги мне на талию и приподнимаясь навстречу. Восхитительно, глубоко, жарко, глубже, яростнее, сильнее. Мой!
- Не могу... больше... - всхлипывает любимый, впуская острые вампирские когти и кончая. Я же изливаюсь внутри него. Мой, пусть ненадолго, пусть лишь сейчас, но мой. Потому и не хочу выходить из него, разрывать эти, лишь на первый взгляд прочные, объятья. Но Огонек начинает ерзать подо мной, очевидно, испытывая дискомфорт, и приходится его выпустить.
Теперь мы лежим рядом, лицом друг к другу, я расслаблен этими недолгими, но счастливыми минутами близости, а рыжик, напротив, весьма напряжен. Он прячет глаза.
О чем же думает мой вампир, не о своей ли невесте? Настроение снова портится, пора заканчивать эту мучительную игру, пока еще можно сохранить что-то светлое, хотя бы в моих воспоминаниях. И только я собираюсь начать разговор, как раздается стук.
- Простите, господин Лео, вас с... гостем немедленно требует к себе Ваш отец.
Вот как, значит, меня требуют. Лео бросает в мою сторону настороженный взгляд, но тут же недовольно поджимает свои капризные губы.
- Ну что за выражение вселенской скорби? Думаешь, я в восторге от ситуации? Отец приказал представить тебя ему. Без вариантов, - и добавляет, буравя меня взглядом. - Ай, это не только моя вина, что все так сложилось, но я свою хотя бы признаю. А ты просто дуешься на меня и на весь мир, как будто это тебя сейчас поимели!
Как он может?! Для меня это - танец, как полет, даже выше и прекраснее. А для него?
- Так в этом все дело? - безжизненно шепчу в ответ. - Если ты хочешь...
Если я отдамся тебе, ты, наконец, отпустишь меня?
Я, наверное, что-то не так понял, но рыжик теперь выглядит переполненным обидой, а в голубых глазах застывает боль и гнев:
- Ну что ты за чудовище, Ай?
Да так, чешуйчатое и крылатое, у нас в семье все такие.
Не могу сдержать смех:
- Ну такой вот уродился!
Мой прекрасный Огонек, он не виноват, что встретил дракона, что дракон влюбился и не знает, как теперь. Я уже окончательно все решил и не хочу портить наши последние минуты ссорой, поэтому легко целую прелестный носик и меняю тему:
- Лео, сделай мне подарок.
Улыбка, прежняя, светлая и безмятежно-счастливая озаряет его лицо. А в голосе такой детский восторг, что мне даже становится стыдно:
- Все, что пожелаешь! Хоть весь мир!
Весь мир, но не тебя, Лео. Нет, Айтен, молчи. Не выдать тоски и боли. Ведь это не его вина.
- Давай вернемся назад, в тот охотничий домик, пусть ненадолго, вдвоем! - ласково прошу я и сам в этот момент почти верю, что такое возможно, что мы просто начнем все сначала. Но недоверчивое сомнение рыжикаогорчает, заставляя вспомнить, зачем я все это придумал. - Если хочешь, возьми охрану. А после мы вернемся к теме знакомства с родителями.
- Хорошо, - он соглашается неожиданно легко, я ведь пленник в замке вампиров, разве не так?
За то время, что мы собираемся, я успеваю мысленно связаться с сестрой.
До начала охоты еще два дня, и Наринэ уверяет, что пока для нее опасности нет, и она легко сбежит из дома и поможет мне. Украдкой бросаю взгляд на счастливого Лео, и в сердце колет острым чувством вины.
Построение портала моим вампиром вызывает невольное уважение и восхищение. Вспоминаю тот ментальный удар, да, мой Огонек не только божественно красив, но и, бесспорно, силен и талантлив.
Лес, свобода, но главное, самое главное - небо надо мной! Мое прекрасное, высокое, манящее небо. Кажется, я кружился, не в силах оторвать взгляда и смеялся, радуясь его далекой красоте. Сейчас бы раскинуть крылья, подняться, бороться с ветром, парить, танцевать... с Лео!
О боги, я вдруг осознаю, что Огонек мне дороже даже НЕГО. Как же теперь?
А в небесных глазах загорается желание, разжигая пламя и во мне. Мой единственный, моя первая и последняя любовь, все же мне есть, что подарить тебе на прощание. Побуду счастливым еще немного, может, смогу и тебя сделать счастливее, хотя бы чуть-чуть.
- Пойдем, - можно ли в шепот вложить все, желание, восхищение, близость, трепет сердца, любовь, это невыносимое, но столь драгоценное пламя? - Пойдем в домик, Огонек. Обещаю, тебе понравится мой подарок.
- Твой подарок? - переспрашивает любимый. - Но разве наше возвращение сюда - не мой подарок тебе?
Улыбаюсь, провоцирующе облизываю губы, затем отворачиваюсь и иду по направлению к дому. Но через несколько шагов оборачиваюсь и бросаю с легкой насмешкой, но не скрывая охватившей меня жажды, от чего голос становится немного хриплым:
- Мы будем считать подарки? Или... любить?
А еще через два шага мой вампир настигает меня, рывком разворачивая к себе и впечатывая спиной в дверь. Его руки и губы везде, скользят по коже, забираются под одежду, исследуют, гладят, целуют, мнут. Мой страстный Огонек! И это тот парень, которого я лишил невинности всего несколько дней назад?
Наконец, мы вваливаемся в дом, не отрываясь друг от друга, двигаемся к кровати. Лео продолжает прижиматься ко мне и сам, первый, меня раздевает, я лишь слегка помогаю раздеться ему.
- В этот раз все в твоих руках, любимый! - и потираюсь своим возбужденным членом о его.
Лео еще не понимает, но с подается навстречу, вжимаясь еще сильнее. Затем он вдруг отстраняется и, подхватив меня на руки, опускает на постель. Теперь в моей голове наконец-то укладывается, что рыжик вовсе не такой хрупкий, как кажется, и что он действительно принес меня в свой замок на руках. А он целует, шею, подбородок, мочки ушей, снова шею, плечи, мои руки, начиная от кончиков пальцев и вверх, грудь, нежно, едва касаясь, страстно, оставляя отметки, прикусывая и тут же зализывая. Когда поцелуи перебираются на живот, я не выдерживаю, со сладким стоном запуская пальцы в его волосы. Лео лишь усиливает напор, постепенно спускаясь еще ниже, ухитряясь при этом пахом тереться о мою ногу. Но я не даю ему приступить к главному. Именно сейчас, когда я так его хочу. За волосы оттягиваю его голову. В его глазах - голубое пламя, жаркое и неотвратимое, то, в котором нам снова предстоит сгореть.
- Почему? - теперь и его голос, обычно нежный и чистый, тоже стал хриплым.
- Сделай это, - прошу его в ответ.
- Сделать что? - бормочет вампир, пытаясь вернуться к прерванному занятию, но я держу крепко.
- Возьми меня, Лео. Сделай своим, только своим. Мой единственный...
Лео
Я и сам плохо осознаю, что творю. Мало того, что схожу по нему с ума, а тут еще и его фраза о том, что сегодня все в моих руках. Прощайте, остатки самообладания.
Легко поднимаю его и укладываю на белоснежный шелк. Вот так, любимый, ты и забыл, что я вампир?
Не могу удержаться, целую, сначала лишь покрывая легкими прикосновениями губ его щеки, лоб, губы, все это красивое лицо, спускаясь на шею. Поцелуи становятся все более жаркими, отражая охватившую меня страсть. Утвердить свое право на любимого, отметить его этими сильными, властными поцелуями, даже укусами, но тут же провести языком, извиняясь за свою несдержанность, за эту безумную жажду. Восхитительная, нежная и загорелая кожа просто потрясающая на вкус. И такая чувствительная. Понимание того, что и я могу заставить любимого сходить с ума и кричать от наслаждения наполняет меня восторгом.
Я так его хочу! И так хочу, чтобы ему было хорошо со мной, но едва в любовной игре подбираюсь к его гордо стоящему члену, как Ай, останавливает меня, удерживая за волосы. Не понимаю, ведь он тоже этого хочет.
- Почему? - хрипло простонал я, сам не узнавая собственного голоса.
- Сделай это, - непонятно просит мой принц.
- Сделать что? - и снова тянусь к нему, вжаться лицом, вдохнуть этот запах, прижаться губами, провести языком... Да я кончу только от одной мысли!
- Возьми меня, Лео. Сделай своим, только своим. Мой единственный!
От этих слов эмоции захлестывают меня с головой. Любовь, восторг, предвкушение, страстное желание. И... страх. Ай сам не понимает, о чем просит. Ведь он - это он, прекрасный, соблазнительный, опытный любовник. А я всего несколько дней назад даже не знал, как целоваться, не говоря уже о большем. Я стесняюсь своей неопытности, боюсь показаться смешным и неуклюжим, ужасно боюсь разочаровать. Но самый сильный мой страх в другом: а если я причиню любимому боль? Сажусь на кровати рядом, отводя взгляд. Даже в глаза ему посмотреть не решаюсь.
-Нет, нет, - начинаю нервно отказываться от его безумно восхитительного, сумасшедшего и такого желанного подарка. - Нет, Ай, я не могу...
- Тихо, - вдруг шепчет бродяга возле моего лица, а я и не заметил, как он поднялся следом за мной, - доверься мне, как я доверяюсь твоей любви. Все будет прекрасно. Просто делай, что хочешь, ведь это ты, Огонек!
Вот так, угадав все мои страхи и сомнения, Ай прогоняет их всего несколькими словами. Затем он снова опускается на кровать и тянет меня за собой, целуя глубоко, долго, влажно, но совсем не агрессивно, этот поцелуй похож не на страстный танец-борьбу, а на подтверждение нашего полного доверия и единства.
Затем Ай пытается подготовить себя, но я перехватываю его влажные от предусмотрительно захваченной смазки пальцы и шепчу:
- Ну уж нет, в этот раз по моим правилам, раз уж я главный.
- О да, ты мой повелитель! - тянет сероглазый принц и раздвигает ноги пошире. Это выглядит настолько развратно и притягательно, что мне просто невыносимо хочется овладеть им сразу, яростно и грубо, наконец, получив целиком. Но нет, моя любовь такого не допустит, все ему, все для него. Я сам - только для него.
- А ты провокатор, - и я снова опускаюсь поцелуями от груди к его животу, затем к паху, и все же захватываю его орудие в плен своего горячего и влажного рта. Именно так, как делал любимый, подготавливая к первой близости меня, начинаю проталкивать палец сквозь тугое колечко, не переставая сильно ласкать его губами и языком. Ай выгибается и стонет, ему хорошо, понимаю я. Ему со мной хорошо!
Любимый тяжело дышит, сладко постанывает и почти рычит, а я увлекаюсь все сильнее и уже просто беру его пальцами, при этом заглатывая его крупный член почти целиком, сам не ожидал, что могу так.
- Стой! - властно выкрикивает мой бродяга, снова отталкивая меня от себя. - Я уже на пределе! Давай сейчас, я более, чем готов!
Поднимаюсь выше по его прекрасному телу, оглаживая его руками, наслаждаясь каждым прикосновением, каждым мгновением этого томительного ожидания. Отведя одну его ногу в сторону, а вторую забросив себе за спину, я застываю на мгновение, восхищаясь его полностью открытой для меня красотой. И, наконец, начинаю медленно входить в эту жаркую, тугую, хотя и разработанную моими пальцами норку. Это так сладко, так сильно, что мое сердце готово выскочить из груди. Но это же Ай, разве он может допустить, чтобы что-то шло не по его? Вцепившись в мои ягодицы, любимый резко подается вперед, одновременно дергая меня на себя, и сам вскрикивает от собственных действий. У меня же окончательно срывает крышу, и, впившись жадным поцелуем в приоткрытые губы, я начинаю двигаться сам, наращивая темп, при этом лаская его член рукой. Но и любимый не отстает, подкидывая бедра на встречу, даже когда я беру его уже яростно, жестко, просто вдалбливая в кровать.
Наконец, когда я уже на пределе, Ай снова кричит, прямо сквозь наш не прекращавшийся поцелуй, приглушенно и неимоверно прекрасно, и его семя выстреливает мощной струей, пачкая наши тела, словно клеймя их принадлежностью друг другу. А я, секундой позже, изливаюсь внутри него, ставя такое же клеймо и там.
Мой, только мой! Теперь целиком, полностью и навсегда!
Глава 22
Драконы. Королевский дворец.
Наринэ была весьма обеспокоена настроением Айтена. Они с братом не всегда и во сем соглашались, вполне могли подшучивать друг над другом и даже устроить мелкую пакость. Но, как бы то ни было, они оставались близнецами, самыми близкими, теми, кто всегда поддержит и поймет, хотя с недавнего времени у нее и была только своя, личная и очень печальная тайна. То, что Айт без ума от любви и радовало, и огорчало, но, по крайней мере, его любовь была взаимной, и ее дорогой братик был счастлив. Что придавало ее печали искру света, легкую нотку радости за него. Ситуация с похищением принца позабавила драконицу, а в том, что парень оказался вампиром-аристократом, она даже увидела добрый знак. Слишком редко драконы заключают межрасовые браки, а это благотворно скажется на политической ситуации. Да, драконы весьма сильны, но вампиров намного больше, благодаря достаточно высокой рождаемости, а их магия и быстрое развитие как вида в целом, так и взросление отдельной особи, делают Nosferatu силой, с которой приходится считаться даже Повелителям неба. Тот факт, что будущие супруги одного пола, делает такой брак еще более желанным, ведь отпадает проблема полукровок, а любая драконица будет счастлива подарить своему будущему повелителю наследника, даже без брака. К тому же, есть еще она и ее возможные дети, как и близнецы счастливицы Витании, родившей их в возрасте чуть больше ста лет. Так что, вампир там этот рыжик или кто еще, не имело особого значения. Тем более, что любовь принца драконов совпала с началом тысячелетней охоты, времени, когда можно притащить домой кого угодно, хоть кентавра или инкуба, главное - убедить, что именно он - твоя пара. Получается, все за них. И ничего не получается... Чего там себе напридумывали эти двое? Тоска и отчаяние в мыслях брата всерьез напугали Рин. С одной стороны, девушке захотелось взять принца за грудки и хорошенько встряхнуть, чтобы вытрясти из него всю высочайшую дурь и заставить нормально объясниться с любимым вампиром, но с другой, где-то на заднем плане мелькнула мысль, что, возможно, так и лучше. Может, и в самом деле это не та, настоящая и единственная любовь? Айтен пострадает, погрустит и все забудет, ведь жизнь дракона такая долгая... Нет, дело даже не в этом, брат просит ее о помощи и Рин не может ему отказать. В конце концов, пусть успокоится и обдумает все дома, в крайнем случае, она и сама отыщет этого рыжего придурка и притащит его в королевский дворец!
Теперь осталось выбраться из дома, что довольно сложно, и найти Айта, что, напротив, легко для его близнеца.
Выйти ей придется через потайную дверцу в саду, но кто-то должен отвлечь внимание охраны. Кто-то... ох как не хочется просить именно ее, но больше некого.
И принцесса поспешила к своей кузине.
Витания встретила Наринэ прямо в дверях, как будто знала, что та придет. Скорее всего, так и было.
- Вита, - просительно протянула младшая драконица, - а я могу...
- Можешь, - перебила ее блондинка, - и я могу. Но ты едва не задала вопрос, ждешь ответов?
Ее темноволосая кузина испуганно замотала головой. Тогда Витания продолжила:
- Я отвлеку охрану и ты выберешься за охраняемую территорию, но при одном условии. Ты должна выполнить то, о чем попрошу я.
Теперь Наринэ торопливо закивала:
- Хорошо, все, что скажешь, только быстрее. Я нужна брату...
Уже через полчаса черная драконица поднялась в небо вдали от дворца и полетела в сторону вампирской границы.
Принцесса хорошо чувствовала своего брата в этом облике, поэтому определиться с его местонахождением было совсем не сложно. А вот дальше... Наринэ, приняв человеческий облик, подошла к охотничьему домику поближе, прямо вплотную к двери и чуть приоткрыла ее, тут же передумав звать Айтена ментально, ведь звуки, раздающиеся из-за этой двери заставили девушку покраснеть от смущения и почти заплакать от огорчения. Одно дело знать, что у Айта кто-то есть, и совсем другое - знать это так.
Наринэ тихонько прикрыла дверь и побрела прочь. Когда близнец вспомнит о ее существовании, он сам ее позовет.
А пока она осмотрит этот чудесный вампирский лес и его окресности, и не будет ни о чем переживать, ведь это же она - веселая, счастливая принцесса, всеобщая любимица и шутница! Одна-единственная слеза упала в траву маленьким бриллиантом.
Но уже через несколько минут девушка босиком бегала по высокой траве, веселясь как ребенок. Пока неожиданно перед ней не оказался высокий светловолосый мужчина. Вампир.
От неожиданности Рин резко остановилась, наступив на острый сучок и поранив ногу.
- Простите, леди, я не хотел Вас напугать, - вежливо склонил голову мужчина, - позволите Вам помочь?
"А он довольно милый" - вдруг подумала драконица и улыбнулась.
- Можно на "ты". Рин, - представилась она, уловив как сверкнули глаза вампира, - само заживет, и ты меня не напугал...?
- Гил, - подсказал ей новый знакомый и неожиданно добавил, - странно видеть молодую драконицу так далеко от дома. Я могу хотя бы смыть кровь?
Рин это предложение показалось слишком интимным, но и сама она сделать это при чужом мужчине не могла.
- В замен я попрошу лишь просто ответить на несколько вопросов, - поспешил разрешить ее сомнения блондин, - просто я очень интересуюсь драконами, но так мало о них знаю...
Разговаривать с Гилом оказалось столь легко и непринужденно, что Наринэ не заметила, как пролетело время, и даже не запомнила, о чем конкретно они говорили. И когда, наверное, часа через полтора, ее все же позвал брат, Рин с вампиром расстались практически добрыми друзьями.
Уходя, девушка оглянулась и помахала рукой, затем поспешила к охотничьему домику и уже не могла видеть довольной усмешки на лице своего нового знакомого.
Подойдя ближе к домику, в этот раз она сначала осторожно мысленно потянулась к Айтену.
"Где тебя носит, Рин?"
"Ну, знаешь ли, я не была в восторге от того, что услышала здесь в вашем исполнении, вот и пошла погулять!"
Надо же, такое впечатление, что принц мысленно покраснел.
"Ну... прости. Давай сейчас. Он очень силен, поэтому вместе, но не перегибая."
Наринэ фыркнула. Два дракона против одного вампира? Да это же смешно! Тем не менее, она настроилась на находящегося рядом с Айтеном парня и нанесла усыпляющий ментальный удар одновременно с братом, как он и просил, сильно, но мягко, "не перегибая".
Через пару минут к ней вышел Айт, но таким разбитым и несчастным Рин не видела брата никогда. Но это еще не все. Поручение Витании, она должна это сделать! Но как?
- Идем? - устало спросил принц.
- Иди ты первым, в лес, чтобы не привлекать к тебе случайного внимания, а я обернусь и подлечу прямо туда через несколько минут, - отозвалась его сестра.
И Айтен ушел, ничего не заподозрив.
Наринэ тут же бросилась внутрь, к спящему вампиру. Она полоснула себя когтями по запястью, приподняла его голову и поднесла руку к его губам, но рыжик даже не попытался глотать напрасно льющуюся драгоценную кровь. Принцесса выругалась, посмотрела на парня с большим сомнением, выругалась еще раз, добавив:
- За это Айтен меня точно убьет!
А после девушка набрала полный рот собственной крови и припала к мягким губам, вливая ее внутрь, где влага, стекающая в горло, заставила вампира сделать рефлекторный глоток.
- Начинай уже думать головой, Леонард!
Теперь все, к брату и домой!
Лео
"Только мой" звучит отголоском мысли, а я не могу отвести взгляда от его разгоряченного недавней страстью лица и повторяю вслух:
- Мой.
Ай устало улыбается в ответ и кладет голову мне на плечо. От столь доверчивого жеста перехватывает дыхание. Итак до сих пор не могу до конца поверить в то, что произошло, а тут еще и его неожиданная беззащитная открытость. Неужели теперь все наладится? Хочу спросить об этом, но любимый мягко прижимает пальцы к моим губам:
- Т-с-с, тихо, Огонек, не говори ничего. Просто позволь мне побыть так...
Разве я могу ему отказать? Тем более, что эта нежная близость желанна и для меня. Если хочет молчать, мы помолчим, не хочет пока знакомиться с моей семьей, ладно, подождут. Только бы не отталкивал. Стоит вспомнить о холоде последних нескольких дней, как сердце сжимает тоска. О нет, разве можно думать о плохом в любимых объятьях? Мы будем вместе, я верю, я знаю.
Мой сероглазый принц становится очень задумчивым, он смотрит мимо, даже словно внутрь себя, только красивые длинные пальцы выписывают замысловатые узоры на моей груди. Как же хочется перехватить эту руку, прижать ее к губам, привлечь внимание, но я не решаюсь. Возможно, любимому и впрямь нужно о чем-то подумать. Наконец, взгляд Ая проясняется, он приподнимается и теперь нависает надо мной. Серые глаза полны любви и... страдания?
- Теперь ты прости меня, Огонек,- шепчет мой бродяга.
Я недоумеваю, но совсем недолго: сильнейший ментальный удар с двух сторон, не выдерживают даже усиленные Владыкой щиты. Проваливаясь в сон, пытаюсь собрать все кусочки воспоминаний, предчувствий и ощущений в единую картину. Что же происходит, что пошло не так? Ответ приходит с горячей слезой, сорвавшейся с длинных черных ресниц, первой и единственной, которую я увидел у своего скрытного возлюбленного. У своего любимого дракона. Ведь ударив о мою грудь раскаленным угольком, она тут же окаменела и застыла драгоценной льдинкой.
Последний поцелуй, и Ай уходит. Последний?! Стой, подожди, ведь я же тебя...
Тьма вокруг немного рассеивается, появляется жажда, но вместе с этим приходит ощущение, будто меня пытаются напоить чем-то странным и не слишком приятным. Сжимаю губы, но неизвестный "доброжелатель" прижимается к моему рту своим и все же вливает жидкость, вынуждая меня глотать. Надо сказать, вкус оказывается вовсе не так плох, да что там, он просто превосходен! Это кровь, но подобной мне пробовать не доводилось (высшие вообще нечасто ее пьют). Пытаюсь открыть глаза, но отяжелевшие веки не поддаются, мешая рассмотреть того, кто напоил меня этой волшебной кровью. Молнией сверкает воспоминание: дракон! Мой бродяга, таинственный сероглазый принц на самом деле - Повелитель неба!
Наконец мне удается открыть глаза и сфокусировать взгляд на стоящей рядом брюнетке, сверлящей меня весьма недовольным взглядом:
- Начинай уже думать головой, Леонард!
Так это же та черная! Она знает, кто я такой? Откуда? И что связывает ее с моим Аем?
Тем временем достигшая желудка драгоценная влага начинает жечь огнем, мне больно и страшно, тело выгибает судорогой. Я и не замечаю, как уходит драконица, и только где-то в далеком уголке измученного болью сознания ноет жестокая мысль о том, что они ушли вместе. Теперь я понимаю, чем меня напоили. Никогда не слышал, чтобы вампиры пили кровь Повелителей неба. Ну да, предложи такое одному из них, и из тебя получится отличное жаркое.
Что же делает кровь дракона? Она меня... отравила?
Тут я понимаю, что прежней огненной боли, разливавшейся по всему телу, больше нет. Наоборот, чувствую себя еще лучше, чем прежде. Настолько хорошо, что готов прямо сейчас броситься в погоню. Стоп, ну что за дикая глупость, за драконами так просто не угнаться.
Пока лучше всего вернуться домой и посоветоваться с отцом, хорошо бы и с наставником, но Владыка отослал его на границу.
Непросто, все так непросто... Но и отступать я не намерен. И маленький бриллиант окаменевшей слезы, зажатый в моей ладони, как доказательство того, что все было. Нет, все еще будет! Дракон? Пусть так, Ай. Мой дракон!
Глава 23
Вампиры. Замок Владыки
"Похоже, от завтрака с Владыкой не отвертеться" - обреченно подумал Колин, когда за ним прислали слугу. Остается только надеяться, что Изар уже остыл после их утренней встречи. "Явиться незамедлительно!", нет, не похоже, что остыл.
Мастер страдальчески вздохнул, вот что значит - не везет. Так глупо попасться на весьма двусмысленной ситуации, проведя ночь у дверей младшего принца, это одно. А вот еще и самому проболтаться чуть ли не о свидании со старшим...
Боги, в его возрасте уже нельзя быть таким идиотом!
И этот поцелуй все еще горит на губах... Нет, о таком и думать не смей!
Владыка совершенно точно ревнует, но это не любовь. Влечение, возможно, страсть, щедро приправленная обидой и раздражением из-за отказа, собственническими чувствами и азартом, но не любовь. Разве Сиятельный может полюбить такого, как он?
Нужно было остановить это много лет назад, когда юный принц Изар только начал смотреть на своего наставника с восхищением.
Прекрасный, синеглазый и светловолосый, довольно необычная внешность для вампира, наследник уже тогда сводил с ума и женщин, и мужчин. Но сам он смотрел лишь на одного Колина. А мастер боя просто не знал, как быть, что делать и как себя вести. Ведь принц, юный, порывистый, наивно-жестокий в своем желании получить именно этого вампира, на самом деле уже владел им. Не телом, нет, его мыслями, душой и сердцем. Но никогда... такое жестокое, такое необходимое слово.
Преграда между ними непреодолима, и так будет всегда. Слишком многим Колин обязан Владыке Лиару, слишком велика его благодарность и долг. Только долг, и он будет выплачен сполна, всей жизнью вампира, и, если нужно, его смертью.
Первая влюбленность, в чем-то чистая, почти святая, в чем-то порочная и темная, бескомпромиссная. Но в одном Колин был уверен тогда: она не будет долгой, его принц быстро остынет и перенесет свой интерес на более достойный объект. На кого-то равного, достойного находиться рядом с самим совершенством. А у них все равно бы ничего не вышло. Принц и слуга, бывший раб, получивший из рук спасшего его Владыки в подарок новый шанс, новое имя, новую жизнь.
Разве он посмеет оскорбить Изара, его совершенство, его чистоту своей преступной, грязной любовью, испачкать, запятнать? Такой как он...
Нет, Колин вовсе не был склонен к самоуничижению, его успехи в воинском искусстве и довольно жестокая месть обидчикам вернули бывшему рабу чувство достоинства и уверенности в себе, никто теперь не смог бы оскорбить его безнаказанно. Но в случае с Изаром это не срабатывало, стоило лишь перехватить одну нежную улыбку, или горящий взгляд, стоило на минуту залюбоваться, впуская в сердце робкую надежду, как воспоминания нахлынывали с новой силой. О том, кто он такой, никогда не быть вместе. Принц. А теперь и Владыка. Всегда стоять на страже интересов короны, верно служить и отдать свою жизнь. Жить и умереть ради него.
И ничего более... невозможно...
- Ты заставляешь себя ждать, Колин!
- Простите, Владыка.
И обжигающий, недовольный взгяд в ответ. На этот раз Изар молчит, хотя и злится как обычно, прекрасно понимая, что таким образом Колин подчеркивает расстояние между ними. Выдуманное расстояние, которого на самом деле просто нет! И что за глупые отговорки: статус, возраст, наставничество?
Владыка вампиров зол, очень зол. Статус... Можно подумать, кто-нибудь, хотя бы один вампир посмеет оспорить его выбор! К тому же, статус наставника наследников, начальника замковой стражи и командира элитного подразделения воинов довольно высок. Но что действительно выводило Изара из себя, так это странная ситуация с сыновьями. Похоже, разница в возрасте и наставничество вовсе не помеха. Известие о том, что Винс пришел ночью в комнату к ЕГО Колину привело светловолосого вампира в ярость. Этот мальчишка, да что он себе позволяет?
Оттого и достается сыну, Изар просто выплескивает на него свое недовольство, сначала отчитав за вмешательство в дела брата:
- Тебя это не должно беспокоить, Винс. И не стоит торопиться с выводами, сегодня Лео представит нам своего избранника, тогда и посмотрим. Если его выбор окажется совсем плох, я САМ все решу.
Принц опрометчиво начал спорить, и в ответ был удостоен ледяным взглядом:
- Довольно, Винс, не вмешивайся! И объясни-ка лучше мне одну вещь, сынок...
А вот тут Колин занервничал и решил, что у него есть еще ОЧЕНЬ важные дела. Ибо все инстинкты кричали ему, что дело запахло жаренным. Покраснев, мастер выскочил из-за стола и забормотал:
- Ну, я пожалуй пойду, с разрешения моего Владыки. Дела, очень много дел... - забормотал он.
Напротив немного испуганно замер Винс и покосился на отца, глаза которого горели синим огнем.
- Изар, - вкрадчиво бросил Владыка в ответ. - Для тебя Изар, а не Владыка. И я тебя не отпускаю, завтрак не окончен.
А затем перенес внимание на притихшего сына, и надо сказать, тому крепко досталось. Пока блондин бушевал, его невольные собеседники успевали обмениваться тоскливыми взглядами между собой, терпеливо пережидая грозу, которая бы рано или поздно миновала. Если бы один высочайший рыжий недотепа все не испортил. Зависнув на фразе о том, что его наставник несвободен, кстати, зацепившей и самого предусмотрительно промолчавшего брюнета, это медноволосое чудо не нашло ничего лучше, как поинтересоваться:
- А что, у мастера Колина кто-то есть?
Упомянутый мастер страдальчески закатил глаза, демонстративно постучав пальцем по лбу. Да, это не лечится. Ну и как, спрашивается, теперь успокоить ревность Его Величества?
Колин даже подумал, что ему придется защищать глупого ученика от отцовского гнева, но, кажется, обошлось.
- Иди, сынок, - "ласково" прорычал Владыка.
И даже начавший было спорить принц вовремя одумался и смылся. Слава богам!
Или нет... Ведь на кого-то этот гнев должен выплеснуться.
И старший из присутствующих вампиров, мастер боя, командир элитного отряда, побывавший во многих переделках и прошедший через настоящий ад, заметно побледнел под холодом синего льда.
- Ты испытываешь мое терпение? - вдруг устало спросил его повелитель.
Колин не знал, что ответить. Испытывает терпение? Вовсе нет, провоцировать Владыку совсем не то, чего бы он хотел. Но почему, почему Изар не успокоится? Разве мало тех, кто с радостью согласится на все для него?
Вампир задумался, вспоминая совсем молодого принца, бывшего тогда еще его учеником.
- Почему ты меня избегаешь? - недовольно спросил тот после тренировки, не отводя своего жаркого взгляда от разгоряченного тела наставника. Колин предпочел бы остаться один, чтобы раздеться и освежиться в холодной, почти ледяной воде озера, но в тот раз Изар был не намерен отступать, он уже снял свою рубашку и явно собирался присоединиться к наставнику. Как же трудно было удержаться, когда столь восхитительное создание маячило прямо перед глазами, соблазняя своей изящной, благородной красотой, провоцирующе облизывая красивые губы, скрестив руки на груди так, что остались видны восхитительные соски.
- Я бы хотел искупаться, Ваше Высочество...
Весьма недовольный взгляд в ответ.
- Изар. Или ты забыл мое имя, Колин? - и принц тут же сменил тему. - Прекрасно, мы ведь можем искупаться и вместе!
Колин замер, поражаясь бесцеремонности своего высочайшего ученика. Что он мог сделать? Два выхода - поддаться искушению и взять то, что столь настойчиво предлагают, либо вспомнить о долге и снова сбежать от своего принца. Мысли путались, мастер вдруг понял, что дышит тяжело, как в агонии, словно ему осталось совсем немного, лишь несколько недолгих минут этой жизни, а если так, то... Нет, нет, не забывать о том, кто они. О том, кто он и кем был. Никогда, никогда им не быть вместе!
И вампир нашел третий выход: не бежать, но и не позволить.
- Хорошо, - спокойно произнес он и, повернувшись к жадно разглядывающему его Изару спиной, медленно начал стягивать рубашку через голову. Услышав приглушенный вскрик, Колин испытал мрачное и почти болезненное удовлетворение. Вот так, Ваше Высочество, кому-то давно следовало понять, насколько они разные. И такой, как он, совсем не подходит сиятельному и великолепному принцу. Выпрямившись, старший вампир застыл, не оборачиваясь, слушая внезапно наступившую тишину. Теперь все ясно, Изар ушел, не в силах выносить открывшееся отвратительное зрелище. Так правильно, так будет лучше, у них ведь не было ни единого шанса...
Изящные руки вдруг легко касаются его напряженных плеч, чужое дыхание разрывает тишину.
Никто и никогда прежде не целовал его шрамов...
Снова легкое, ненавязчивое прикосновение к плечу, в этот раз оно разбивает воспоминания, возвращая в реальность. Столько лет спустя, многое было в их жизни, но Колин по-прежнему здесь, рядом с Владыкой, безгранично предан и потому - недоступен. Вампир сделал то же, что и тогда. То, что должен.
Просто поцеловал длинную белую прядь, почтительно, благоговейно, прощаясь с недостижимой мечтой.
- Мне действительно уже нужно идти...
Как хорошо, что в его глазах давно уже нет слез. А того, как плачет сердце, не увидеть никому. Как никто и не увидит тоскливого взгляда вслед.
Нужно чем-то занять себя, чтобы не сходить с ума. Действительно, осмотр постов - отличная идея. Но на полпути Колина остановил влетевший в его объятья старший принц. Мастер приподнял лицо ученика, чтобы увидеть, что его глаза полны слез. Сердце защемило, этот мальчик, первенец Владыки, тоже был вампиру очень дорог.
- Винс, мой мальчик, что-то случилось? - удивленно спросил Колин, прижимая медноволосую голову к своей груди. А парень просто разрыдался в ответ, громко, горько, безысходно. Разве можно было оставить его так?
Мастер решил дать принцу успокоиться, а потом уже распросить, но только успели стихнуть его всхлипы, как, оторвав взгляд от трогательной рыжей макушки, вампир увидел застывшего напротив Изара. На его лице на мгновение промелькнули потрясение и боль, и оно стало холодной каменной маской. Колин и сам застыл, предчувствуя, что ничем хорошем это не закончится, но и позволить Владыке увидеть старшего сына в слезах он не мог. Для итак ужасно расстроенного Винса это оказалось бы настоящим ударом. Увы, по отношению к наследнику Изара трудно назвать мягким отцом.
Убийственный холод синих глаз пронзает в последний раз, и Владыка стремительно уходит прочь.
- Кто это был? - смущенно спрашивает немного успокоившийся и отстранившийся Винс, вздрагивая от полученного ответа.
Тем же вечером Колин получил письменный приказ отбыть с отрядом на дальнюю заставу, Владыка даже не вызвал его к себе.
В любом случае, вампир не стал бы объяснять, но Изару, похоже, и не требовалось объяснений. Что ж, так даже лучше. Отчуждение, разве не этого он хотел?
Глава 24
Айтен
С того момента, как я сбежал от Лео, прошла неделя. Охота в самом разгаре, и большинство молодых драконов разлетелись по всему нашему континенту, подозреваю, что особо беспокойные проникли и на другой, хорошего мастера в построении телепортов не остановит расстояние и не слишком мощный магический барьер. Ну вот, настроение снова портится, все напоминает о нем, мой вампир как раз отлично строит телепорты. И так постоянно, все и везде. На прогулке вспоминаю наши первые тайные встречи, за столом - фрукты, которыми мы кормили друг друга в охотничьем домике, в саду... красивую пару вампиров.
В небо и вовсе не хочу. Кажется, меня совсем захватила апатия и тоска, без него ничто не радует, и ничего не нужно. Перестал покидать свои покои, но стало еще хуже: перед глазами все время его лицо, печальное, или счастливо улыбающееся, серьезное, недовольное, или искаженное восхитительной судорогой страсти. И все это я люблю.
- Наверное, неделя - это мало, - разочарованно говорю я сестре.
Она недовольно фыркает в ответ. Наринэ вообще выглядит недовольной в последнее время, прекрасно понимаю, что являюсь причиной, но ничего не могу поделать. Я и впрямь разочарован в себе, собственной слабости и не оправдавшей себя поговорке про помощь родных стен.
Вспоминаю, как возвращался домой в тот день, тогда я еще мог шутить и мы с Рин смеялись над этой неправильной сказкой: где принц похищает дракона, а принцесса его спасает. Это правда, мой Огонек оказался не просто вампиром, а младшим сыном Владыки, не даром мне показались знакомыми имена рыжих братьев.
В первый день я вздыхал и улыбался, во второй - больше вздыхал, а на третий - затосковал.
Я знал, что радостно не будет, но что будет так? Больше всего на свете хотелось плюнуть на все сложности, обернуться и просто заявиться в замок Владыки, как я понимаю, именно в нем меня держал любимый вампир. Но что-то останавливало, нет, не гордость и уязвленное самолюбие, не ревность, не обида, и даже не сомнения, которыми я, кажется, пропитался насквозь. Наоборот, уверенность. В том, что ему так лучше, что со своей прекрасной невестой мой рыжик действительно будет счастлив. Ведь когда по-настоящему любишь, не думаешь о себе, а хочешь осчастливить именно его.
- Ну что за страдальческое выражение? Ты у нас - великомученник? - злится сестра, вырывая меня из невеселых мыслей. Она - единственная, с кем я хоть немного общаюсь. - Шел бы ты... к вампирам! Надоел со своей кислой рожей!
Да, Наринэ, "выкравшая" меня из охотничьего домика, последние несколько дней ведет себя так, будто непрочь отправить обратно, причем особо скоростным способом, подгоняя пинками.
Я молчу. Действительно, не знаю, что сказать. Зачем мне к вампирам? Быть другом жениха на свадьбе?
- Да как ты не понимаешь, - Рин продолжает свои попытки расшевелить меня, - Лео тебя любит! Хотя за что, дурака такого, не знаю!
Вот такое поднятие настроения и самооценки бедному страдающему дракону! И ей-то откуда знать, кого любит принц вампиров? Не верю я в "взгляд со стороны".
По-прежнему храню молчание, раньше выскажется, раньше уйдет и оставит меня, наконец, в покое.
Но кто-кто, а близняшка видит меня насквозь.
- Знаешь, - вдруг ехидно заявляет она, осторожно подбираясь ближе к двери, -
а я всем друзьям рассказала, как Лео, молоденький вампирчик, принес тебя, Повелителя неба, домой, завернутого в плащ!
Это странно, но я ничего не чувствую по этому поводу, ни недовольства, ни злости на сестру, ни уязвленной гордости, ни смущения либо стыда перед другими. Вообще ничего.
Только вспоминаю, как проснулся в замке вампиров и встретился взглядом с ним.
Рин даже сплюнула с досады, пусть принцессы так себя и не ведут. Хотя она-то всегда вела себя так, как заблагорассудится.
- Тебя хоть чем-нибудь сейчас проймешь?
А я и сам не знаю, слишком "замерз" за эту неделю без него.
Ругаясь под нос, что тоже, говорят, обычно не свойственно принцессам, близняшка направилась к двери, но не дошла каких-то два-три шага.
То, что ее остановило, пробило и мою броню апатии и нежелания жить: мерцающее поле открывающегося телепорта, в самом центре королевского дворца и точно без официального разрешения драконов. Сердце замерло, пропустив пару ударов, и сорвалось в стремительный полет.
Лео
Оказавшись дома, я не стал терять время и сразу же отправился к отцу, по пути столкнувшись с встревоженным Винсом.
Увидев меня, брат сначала облегченно вздохнул, но затем сверкнул покрасневшими глазами так недобро, что я понял, он вовсе не встревожен, а взбешен.
- Где. Тебя. Носило, - по слову выдавливал из себя брат, а его вытянувшиеся, почти как в боевой форме, клыки и безумный взгляд алых глаз навели на мысль куда-нибудь смыться и переждать грозу.
Не знаю, что с ним происходит, но как бы мы не ссорились, как бы вспыльчив и нетерпим он не был, Винс - мой брат. И всегда им будет. Просто не верю, что он способен причинить зло мне, хотя вряд ли смог бы с ним сразиться. В любой другой день и момент, я бы остановился и попытался с ним поговорить, либо просто поругаться, как это часто бывает у братьев, чтобы потом помириться и все же решить все проблемы. В любой день, но не сегодня. Когда я наконец-то понял, как был глуп, что Ай любит, так же, как и я, что не нуждается в защите, и что оставался со мной не потому, что не мог сбежать. На самом деле, он не был пленником ни единой минуты, но позволял мне думать именно так.
Наверное, я правда ужасно вел себя с ним, был слишком самоуверенным и нетерпеливым. Кроме того, так до конца и не понимаю, почему мой прекрасный дракон все же решился уйти. Но точно не потому, что не любит. Как доказательство любви - наше последние свидание, бесконечная, теперь абсолютная близость, его восхитительный подарок, тот, который не дарят просто случайному развлечению. Теперь я понимаю, что себя, как и я, мой принц мог подарить лишь тому, кого действительно...
Любит, он меня любит!
Хриплое рычание разбивает мои сладкие мысли и мечты:
- Я задал тебе вопрос!
Фокусирую взгляд: брат страшен, по-настоящему страшен. Но мне сейчас просто не до него.
- Винс, - максимально спокойно бросаю в ответ, - я тороплюсь, давай потом?
Но тот с силой толкает меня к стене и нависает так, что опасные клыки оказываются совсем рядом с моим лицом:
- Куда торопишься? К нему?
Не хочу драться с братом, но инстинкты кричат об опасности и заставляют защищаться, сами собой выдвигаются когти и клыки, а в ноздри бьет еще не сам запах, а предчувствие аромата чужой крови. Родной крови, крови брата! Что с ним, и что с нами? Через плечо Винса я замечаю возникшую фигуру Гилиона, и приходит облегчение: дядя не позволит нам напасть друг на друга. Но что-то странное во взгляде этого старшего вампира заставляет меня усомниться в собственных мыслях. Как будто бы он в ожидании, даже в предвкушении... Нет, показалось, это странное поведение Винса выбило меня из колеи.
Потому что Гил все же бросается к нам и пытается оттащить моего старшего брата прочь.
А в следующий миг к нам выходит Владыка, уже привычно недовольный и хмурый. Он мгновенно оценивает ситуацию и бросает сквозь зубы:
- Через минуту в моем кабинете. Все.
Затем разворачивается и уходит, бросив тяжелый взгляд через плечо.
Винс словно приходит в себя, бледнеет еще сильнее и виновато смотрит на меня. А я и волнуюсь за него, и злюсь: теперь разговор с отцом явно пойдет не о том, что нужно мне!
И еще это раздражающее, зудящее предчувствие, связанное с Гилионом, никак не могу его сформулировать, но и покоя оно не дает. А что, если он остановил нас, лишь почуяв приближение Владыки, вдруг "озаряет" меня. Нет, что за глупая мысль, смерть одного из нас и изгнание второго. Зачем это ему? Совершенно не имеет смысла. Нет, точно, показалось, просто я думал совершенно о другом.
- И что это сейчас было? - голосом отца можно разбивать камни.
Но Винс уже окончательно совладал с собой и тоже бросается в атаку:
- Лучше спроси, где был твой младший сын, которому запретили покидать замок, и с кем?
И это за него я волновался?! Просто потрясающее умение перенести отцовский гнев на меня. Впрочем, спасибо, братишка, сейчас это мне на руку. Ведь я и сам хотел говорить именно об этом, а вовсе не о преКРАСНЫХ глазах Винса.
Немного нервничаю под перекрестным огнем их взглядов, но отступать уже некуда. Да я и не хочу! Собираюсь с силами, выпрямляюсь, расправив плечи и усмехаюсь (надеюсь, это останется без последствий), гордо объявляя:
- Где? В охотничьем домике. С кем?...
Вот тут я выдерживаю паузу, заодно выуживая из-за пазухи маленький мешочек со своим сокровищем, которое осторожно вытряхиваю себе в руку.
- Вот с кем!
Двое старших вампиров молча застывают, пораженно уставившись на сверкающую окаменевшую каплю на моей раскрытой ладони, и только брат почему-то отводит взгляд.
А вот теперь можно и поговорить!
Айтен
- Думал, я не узнаю тебя, дракон? - недобро ухмыляется медноволосый. - И все же, что Повелителю неба нужно от бедного вампира? Или это ваши обычные игры?
В его голосе ясно слышна издевка, а я слишком устал от споров с Лео, чтобы продолжать и этот неприятный разговор.
- Довольно, Винс, я понял, что ты старше брата и способен опознать дракона. Чего ты хочешь?
Вампир меняется в лице, разочарование, немного обиды, отчаяние, злость. Наконец он отвечает, глухо, но весьма решительно:
- Ничего, абсолютно. Я просто хочу, чтобы ты убрался, не причинял брату неприятностей и не мешал его жизни.
- Я? Мешаю его жизни? - закипаю я. - Да это Лео похитил меня, после ментального удара...
Но Винс перебивает:
- Не лги самому себе, Ай! Мы оба знаем, что пожелай ты уйти, просто обернулся бы и улетел. У вампиров с драконами прочный мир, и никто не посмел бы напасть без высочайшего приказа.
Бросаю на вампира гневный взгляд, но мне нечего возразить. Не говорить же, что я боюсь быть узнанным, у нас не так много черных. Кроме того, где-то в глубине души, еще жива надежда. Надежда на то, что все образуется, что Лео любит, что он - мой.
- Или Повелитель неба согласен на роль наложника? - продолжает издеваться брат Огонька.
- Наложника? - эхом отзываюсь я.
- Другой тебе не предложат, - добивает вампир. - У Лео есть невеста, они давно обручены и скоро поженятся. Это к ней поспешил мой брат, бросив тебя со мной...
Нет, это неправда! Я срываюсь и кричу, выпуская когти, желая разорвать его на месте:
- Ложь! Это ложь!
Драконья ярость охватывает меня, но противник подозрительно спокоен, он не собирается сопротивляться и даже слегка подается вперед, словно желая, чтобы я напал. Это странное поведение быстро остужает, заставляя задуматься, что меня провоцируют. И, наверняка, не с доброй целью.
- Ты лжешь, - повторяю уже спокойнее, - я верю Лео.
Это не совсем так, скорее, я хочу верить.
- Как тебе угодно, - немного разочарованно тянет вампир, заставляя внутренне ликовать, но тут же ехидно добавляет. - Если ты предпочитаешь верить ему, а не собственным глазам.
Я недоумеваю, а медноволосый уже с каким-то садистским удовольствием наносит новый удар:
- Посмотри в окно. Это их любимое место в саду.
Нет. Не хочу. Не верю. Я не хочу, не буду подходить к окну!
Иду, медленно, но не отвратимо, каждый шаг словно приближает к краю пропасти, а в глубине души уже понимаю, что падение неизбежно. Шаг, еще и еще, взгляд, и надежда разбита.
Мой Лео в объятьях женщины, элегантной и красивой. Не просто какой-то девчонки, а своей невесты. Она целует его, затем, очевидно, затевает шутливую перепалку, снова обнимает и они уходят вглубь сада, поглощенные друг другом. Видно, насколько они близки, непосредственны в общении, и как им хорошо вместе.
Вампиры одного роста, ее волосы тоже рыжие, но немного другого оттенка. Очень красивая, гармоничная пара. Что ж, все правильно, пусть так и будет. Нам не быть вместе и теперь единственное, чего я желаю, просто уйти не привлекая внимания. Не хватало еще и такого позора.
Я застыл у окна, даже не заметив, как куда-то испарился Винс. Не знаю, как долго простоял, но увидел возвращение влюбленных, их нежное прощание и новые поцелуи. А затем Лео на мгновение приподнимает лицо, бросая взгляд в сторону окна, но не замечает меня за шторой. Теперь он торопится. Что, пришло время вспомнить и о игрушке?
Холодно. Как во сне, укутался в тот же плед и забрался в то же самое кресло. Либо звать на помощь Наринэ, либо заставить рыжика самого отказаться от меня.
Дверь открывается, и вбегает мой Огонек, озаряя комнату светом и наполняя горечью обмана и несбывшихся надежд.
Увидев меня, парень резко остановился и тихо спросил о своем брате, но я не хочу и не могу сейчас поддерживать беседу.
- Послушай, Ай, я только что говорил...
Прерываю, почти ненавидя Лео за то, что смеет улыбаться, когда мое сердце рыдает:
- Мне плевать, с кем ты там говорил, я не собираюсь знакомиться с семьей кровососов, и я ухожу!
Пусть так, пусть ему будет больно, хоть немного. Нет, не хочу причинять Лео боль. Но ведь ему все равно?
Я был уже возле двери, когда рыжик перехватил меня. Его объятья могут быть и такими, сильными, эгоистичными, похожими на утверждение своей власти.
Голос вампира слегка дрожит, похоже, он в ярости:
- Ты не покинешь замка без моего разрешения! Стража тебя не выпустит!
Чувствуя себя летящим без крыльев в бездонную пропасть, горько усмехаюсь на эту смешную для дракона угрозу:
- Так все-таки, добыча?
И безжалостный холод его слов:
- Это твой выбор, мой принц. Идем, я должен представить тебя отцу.
Про себя я умоляю "Скажи мне, что все не так, что это не конец. Скажи мне, Лео!"
Но вслух совсем другое, мой голос тоже может состоять из колкого льда:
- Нет. Если я пленник, можешь делать, что тебе угодно, но "знакомиться" с твоей семьей я не стану. И из этих покоев не выйду, если только ты не определишь мне место в темнице. Впрочем, ты же вампир, можешь добиться своего силой...
Огонек вздрагивает, как будто действительно думал об этом. Даже так?
Что ж, уже скоро, несколько дней и все закончится. Если Лео и не отпустит, после охоты Наринэ найдет способ меня вытащить. А если нет, уйду сам, и плевать на тайны и репутацию принца драконов. Еще немного, просто побыть рядом.
Вечером беру все тот же плед и собираюсь занять полюбившееся кресло, но вампир приподносит очередной сюрприз. В ответ на мой отказ лечь в его постель, рыжик бросает:
- Или ты идешь сюда, или через пару минут здесь будет стража и тебя уложат силой, привязав к кровати.
С изумлением смотрю в его упрямое, даже надменное сейчас лицо и понимаю, Лео не шутит. С того момента я просто замолчал. Пусть все останется со мной, кипит и перегорает глубоко внутри, никому здесь не нужны мои чувства.
Кажется, это начало конца.
Когда я вернусь домой, буду учиться жить как прежде. Хотя, не совсем так, по-прежнему не будет никогда, ведь драконье сердце навсегда останется здесь, у ног вампира, которому оно не нужно.
Утром пятого дня своего плена я просыпаюсь, потягиваясь всем телом. Встречаю его небесный взгляд. Мой прекрасный, мой любимый вампир. Мой единственный, что же мы оба творим?
За последние дни я уже отвык от этой счастливой и нежной улыбки, от такого светлого взгляда. Неужели причина его радости - пальцы, запутавшиесяся в моих длинных волосах? Мой Огонек! Несмотря ни на что, только сегодня, в последний раз. Больше я не выдержу, это словно каждый день резать по живому, не давая ране закрыться. Прости, моя любовь, но даже такому совершенству как ты, не всегда достаются желанные игрушки.
Лео падает на меня сверху и целует так, как будто и он понимает, в последний раз, и шепчет, умоляя:
- Прошу тебя, пожалуйста! Пожалуйста, Ай!
Как я мог без него? И как буду дальше?
Сегодня все закончится, но сейчас ничто не имеет значения, только нежные губы, уступающие моему напору, стройное тело в моих объятьях и эти любимые голубые глаза, по-моему, впервые не закрытые во время поцелуя. Словно мой Огонек понимает, это наше прощание, и тоже хочет запомнить все.
Но ведь он... Нет, не думать о ней , сейчас есть только мы в целом мире, и мы - целый мир.
Винс
- Что нужно Повелителю неба от бедного вампира? Или это ваши обычные игры? - насмешливо интересуюсь я.
Все эти игры я помню. Никто никогда не будет что-то значить для них. Можно любить дракона, сходить с ума и медленно умирать рядом с ним, но все же оставаться слишком далеко. Дракон никогда не полюбит тебя в ответ.
Айтен устало потирает переносицу рукой. Что, думал, с вампирами легко?
- Довольно, Винс, я понял, что ты старше брата и способен опознать дракона. Чего ты хочешь?
Понял, Айтен? Ничего ты не понял...
Принц драконов просто меня не узнал, что лишний раз подтверждает, Повелители неба, первые дети создателя этого мира, летают слишком высоко для нас.
Обидно, грустно и по-прежнему больно. И пусть прошло десять лет, не так уж сильно я изменился, немного повзрослел и прическа. Я узнал его в первый же миг. И до сих пор помню, до сих пор... Нет!
Никому не позволю причинить боль моему брату!
Потому решительно отвечаю:
- Ничего, абсолютно. Я просто хочу, чтобы ты убрался, не причинял брату неприятностей и не мешал его жизни.
Действительно, не хочу ничего. Просто пусть Айтена здесь не будет, пусть он уйдет!
Мне довольно просто удается осуществить задуманное, дракон так легко поддается на нелепый обман, что в моем сердце возникает темное, мстительное удовлетворение. Пусть тьма, главное, отступает боль. И Лео не пострадает из-за него.
Я знаю, что Силия будет ждать любимого младшего внука именно там, под окнами его покоев, где сейчас как раз цветут любимые розы ее единственного сына.
Айтен медленно подходит к окну и застывает. На мгновение боль, отразившаяся на его лице, отдается и в моем сердце. Этот краткий миг мне безумно жаль и даже хочется сказать правду, но я быстро убиваю в себе и этот глупый порыв, и недостойную жалость. Это дракон, это тот дракон, он все равно не умеет любить.
Тогда почему мне так тяжело?
Возле двери оборачиваюсь, поникшие плечи и рука на стекле рождают новый порыв, вернуться, прижаться лбом к его спине, сказать, что все будет хорошо. Я уже говорил, что драконы сводят с ума?
Прошлое вновь напоминает о себе. Тогда я был очень молод, всего 18. И так гордился тем, что отец, посетивший крылатых с визитом, взял меня с собой. Айтен был старше, но у драконов совсем другие понятия о взрослении, завязанные на особенностях развития их магии, он совершенно не изменился с тех пор. Тогда дети короля Велимира уже покоряли своей красотой. Но если Наринэ, будучи большой любительницей веселых забав, шутницей и всеобщей любимицей, в плане отношений отличалась даже излишней скромностью, то ее брат, помимо прочего, слыл и собирателем сердец. И мое было ему не нужно.
Почему сейчас, почему с Лео?
Гоню прочь отголоски предательской мысли о том, будто сам не знаю, что мне важнее, чтобы Айтен не сделал больно моему брату, или чтобы Айтен не был с Лео.
Нет, это не так, все забыто, и в прошлое возврата нет.
Тогда я поклялся быть сильным, начать все сначала, забыть. И первое, что сделал, вернувшись домой, - отрезал под корень свои длинные, как положенно наследнику, волосы, приведя Оли в ужас.
Только налетев на кого-то, понимаю, что ничего не вижу от слез.
- Винс? - раздается удивленный возглас наставника. - Мой мальчик, что-то случилось?
Случилось? Все и ничего. Просто жизнь, мой выбор, моя память, моя боль и вина. Как теперь смотреть в глаза брату? Но и исправлять ничего не хочу. Пусть будет как будет. Так лучше для всех.
Я рыдаю в голос, прижавшись к груди вампира, которого считаю еще одним отцом. По правде, Колин мне даже ближе, чем Владыка. Всегда лучше понимал, вот и теперь не донимает распросами, а просто гладит по волосам, давая выпустить боль и горечь. И ему я могу доверить себя такого, а попадись на глаза отцу, сгорел бы от стыда.
Вдруг мастер застывает каменным изваянием, я понимаю, что кто-то рядом, но вампир чуть крепче сжимает объятья, не давая повернуться, скрывая от случайного свидетеля мои слезы. Кто-то проносится мимо, и лишь тогда Колин отпускает меня, бросая встревоженный взгляд в сторону лестницы.
- Кто это был? - спрашиваю я, немного смущаясь.
Полученный ответ заставляет вздрогнуть:
- Твой отец.
Что он мог подумать?!
На следующий день Владыка отослал мастера на дальнюю заставу. И это тоже моя вина?
Глава 20
Лео
Какие долгожданные объятья, я понимаю, что просто не жил эти дни. Еще и еще! Не отталкивай, не отвергай, дай мне почувствовать тебя, дай надышаться тобой!
Сильные руки любимого смыкаются за моей спиной, и теперь он ведет в поцелуе, жадно, мучительно сладко, не давая вздохнуть. Мой принц, мой желанный, моя половинка!
"Одни в целом мире" - приходит немного отстраненная, будто и не моя мысль. Хотя так и есть, мы одни в целом мире и ничто не имеет значения. Ай переворачивает меня и теперь он оказывается сверху.
Бродяга спит обнаженным, с моей же одеждой он расправляется в мгновение ока. Теперь мы снова без запретов и преград, такие, какими и должны быть, предназначенные друг другу.
Ай входит сразу, замирая лишь на пару секунд и тут же начинает двигаться, размашисто, сильно. Впервые так. Без подготовки, после нескольких дней перерыва, мне немного больно. Но я так ждал его, что благодарен за эту боль, она не мешает, не оскорбляет меня, лишь дает почувствовать, что все происходящее сейчас - реальность.
Как прекрасно его искаженное страстью лицо, напряженное тело, покрытая бисеринками пота загорелая кожа, слизываю эти солоноватые капли везде, куда могу дотянуться. Кажется, мы оба рычим. Мало, Ай, мне теперь всегда тебя мало. Еще, ближе, больше, сильнее.
- Силь...нее, - умоляюще прорывается через очередной стон. И я сам закидываю ноги на его поясницу, помогая проникнуть еще глубже, принимая любимого полностью. Еще несколько быстрых движений, при этом я страстно подаюсь на встречу, откликаясь на каждое из них.
- Не могу... больше... - в момент сумасшедшего оргазма я впускаю когти в его ягодицы. Ай издает гортанный рык и кончает глубоко внутри меня.
Так и лежим некоторое время, влажные, утомленные, он сверху и во мне.
Не хочу отпускать, не хочу разжимать объятий, так нам гораздо лучше всего.
Но вчерашний разговор с отцом не дает мне покоя. Владыка сильно не в духе и вполне может осуществить свою угрозу, выставив моего избранника из замка.
С сомнением кошусь на расслабленное и умиротворенное лицо, может, сейчас мне удастся уговорить Ая? С трудом выбираюсь из-под него, любимый хмыкает, но выпускает, я перекатываюсь на бок и любуюсь им, в то же время подбирая слова.
Но, как всегда, находится кто-то, готовый подлить масла в огонь и все испортить. Раздается стук в дверь и несмелый голос прислуги.
- Простите, господин Лео, вас с... гостем немедленно требует к себе Ваш отец.
Ну вот, хорошо, что Высочеством не обозвал, хотя, судя по тщательно выговариваемым словам, слуга получил инструкции о том, что можно говорить. Странно это, ведь отец не знает, что пленник не в курсе моего статуса.
Тут мой взгляд возвращается к Аю и все посторонние мысли бегут прочь.
- Ну что за выражение вселенской скорби? - устало интересуюсь я. - Думаешь, я в восторге от ситуации? Отец приказал представить тебя ему. Без вариантов.
Боги, почему он молчит? Ну почему он так молчит и так смотрит?
- Послушай, Ай, - начинаю заводиться под его пристальным, обвиняющим взглядом. - Не только моя вина, что все так сложилось, но я свою хотя бы признаю. А ты просто дуешься на меня и на весь мир, как будто это тебя сейчас поимели!
Лицо напротив застывает холодной, каменной маской, я ужасно сожалею о своих необдуманных словах, продиктованных дикой смесью обиды и страха его потерять.
- Так в этом все дело? - безжизненно произносит мой принц. - Если ты хочешь...
Если я отдамся тебе, ты, наконец, отпустишь меня?
Ну вот почему, при всей моей любви, так хочется врезать по этому красивому личику? Просто удивительная способность все переворачивать с ног на голову и усложнять!
Я действительно еле сдерживаюсь:
- Ну что ты за чудовище, Ай?
Нет, ну не может ЭТО быть человеком, монстр, как минимум. Может, демон под человеческой личиной? Но нет, магия замка Владыки разбивает все личины.
А тот неожиданно начинает посмеиваться в ответ:
- Ну такой вот уродился!
Затем двигается ближе, легонько чмокает в кончик носа, как будто не было этого жуткого холода всего минуту назад, и говорит:
- Лео, сделай мне подарок.
На моем лице расползается счастливая и, наверное, донельзя глупая улыбка:
- Все, что пожелаешь! Хоть весь мир!
- Давай вернемся назад, в тот охотничий домик, пусть ненадолго, вдвоем! - с надеждой просит любимый, но мое сомнение заставляет его светлую, как в наши первые дни, улыбку померкнуть. - Если хочешь, возьми охрану. А после мы вернемся к теме знакомства с родителями.
- Хорошо, - вдруг решаюсь я. В самом деле, куда мой бродяга денется от вампира?
А если это поможет нам наладить отношения, то почему бы и нет?
Ай даже не согласился позавтракать, едва мы привели себя в порядок, он начал меня торопить. Сердце сжало чувство вины, действительно жестоко держать взаперти того, кто так любит свободу. Но ведь парень мог быть свободным в пределах нашего замка, гулять по саду, или даже за его пределами вместе со мной. Не покидать мои покои было его собственным решением, своеобразным наказанием для меня, рикошетом ударившим и по нему самому.
А теперь, выйдя из портала в лесу, я с радостью и восхищением любуюсь своим бродягой, который кружится, раскинув руки и подняв к небу лицо, как будто хочет его обнять, а длинные черные волосы кружатся следом за ним, опадая облаком под его счастливый смех.
Охватившая и меня странная эйфория внезапно сменяется тяжелым напряжением в паху. Интересно, это нормально, хотеть его все время?
Сероглазый принц что-то читает по моему взгляду и на его лице расцветает нежная и немного лукавая полуулыбка.
- Пойдем, - от его сексуального шепота я готов выпрыгнуть из одежды, - пойдем в домик, Огонек. Обещаю, тебе понравится мой подарок...
Глава 21
Айтен
"Мы одни в целом мире". Захватить в сладкий плен поцелуя, сжать в объятьях, перевернуть его и прижать своим телом к белоснежному шелку. Изумление, радость, страсть в любимых глазах. Лео, мой мальчик, мой любимый вампир, что же ты наделал? Как мне дальше жить?
Чувства захлестывают с головой, и далеко не сразу, лишь услышав болезненный стон, понимаю, что в этот раз был непозволительно груб. Но Лео не дает отстраниться, обхватывая руками и ногами, его влажный язычок скользит по моей коже, а стоны перемешаны с рычаньем, эхом моего собственного.
- Силь...нее, - умоляет он сквозь стоны, вновь закидывая ноги мне на талию и приподнимаясь навстречу. Восхитительно, глубоко, жарко, глубже, яростнее, сильнее. Мой!
- Не могу... больше... - всхлипывает любимый, впуская острые вампирские когти и кончая. Я же изливаюсь внутри него. Мой, пусть ненадолго, пусть лишь сейчас, но мой. Потому и не хочу выходить из него, разрывать эти, лишь на первый взгляд прочные, объятья. Но Огонек начинает ерзать подо мной, очевидно, испытывая дискомфорт, и приходится его выпустить.
Теперь мы лежим рядом, лицом друг к другу, я расслаблен этими недолгими, но счастливыми минутами близости, а рыжик, напротив, весьма напряжен. Он прячет глаза.
О чем же думает мой вампир, не о своей ли невесте? Настроение снова портится, пора заканчивать эту мучительную игру, пока еще можно сохранить что-то светлое, хотя бы в моих воспоминаниях. И только я собираюсь начать разговор, как раздается стук.
- Простите, господин Лео, вас с... гостем немедленно требует к себе Ваш отец.
Вот как, значит, меня требуют. Лео бросает в мою сторону настороженный взгляд, но тут же недовольно поджимает свои капризные губы.
- Ну что за выражение вселенской скорби? Думаешь, я в восторге от ситуации? Отец приказал представить тебя ему. Без вариантов, - и добавляет, буравя меня взглядом. - Ай, это не только моя вина, что все так сложилось, но я свою хотя бы признаю. А ты просто дуешься на меня и на весь мир, как будто это тебя сейчас поимели!
Как он может?! Для меня это - танец, как полет, даже выше и прекраснее. А для него?
- Так в этом все дело? - безжизненно шепчу в ответ. - Если ты хочешь...
Если я отдамся тебе, ты, наконец, отпустишь меня?
Я, наверное, что-то не так понял, но рыжик теперь выглядит переполненным обидой, а в голубых глазах застывает боль и гнев:
- Ну что ты за чудовище, Ай?
Да так, чешуйчатое и крылатое, у нас в семье все такие.
Не могу сдержать смех:
- Ну такой вот уродился!
Мой прекрасный Огонек, он не виноват, что встретил дракона, что дракон влюбился и не знает, как теперь. Я уже окончательно все решил и не хочу портить наши последние минуты ссорой, поэтому легко целую прелестный носик и меняю тему:
- Лео, сделай мне подарок.
Улыбка, прежняя, светлая и безмятежно-счастливая озаряет его лицо. А в голосе такой детский восторг, что мне даже становится стыдно:
- Все, что пожелаешь! Хоть весь мир!
Весь мир, но не тебя, Лео. Нет, Айтен, молчи. Не выдать тоски и боли. Ведь это не его вина.
- Давай вернемся назад, в тот охотничий домик, пусть ненадолго, вдвоем! - ласково прошу я и сам в этот момент почти верю, что такое возможно, что мы просто начнем все сначала. Но недоверчивое сомнение рыжикаогорчает, заставляя вспомнить, зачем я все это придумал. - Если хочешь, возьми охрану. А после мы вернемся к теме знакомства с родителями.
- Хорошо, - он соглашается неожиданно легко, я ведь пленник в замке вампиров, разве не так?
За то время, что мы собираемся, я успеваю мысленно связаться с сестрой.
До начала охоты еще два дня, и Наринэ уверяет, что пока для нее опасности нет, и она легко сбежит из дома и поможет мне. Украдкой бросаю взгляд на счастливого Лео, и в сердце колет острым чувством вины.
Построение портала моим вампиром вызывает невольное уважение и восхищение. Вспоминаю тот ментальный удар, да, мой Огонек не только божественно красив, но и, бесспорно, силен и талантлив.
Лес, свобода, но главное, самое главное - небо надо мной! Мое прекрасное, высокое, манящее небо. Кажется, я кружился, не в силах оторвать взгляда и смеялся, радуясь его далекой красоте. Сейчас бы раскинуть крылья, подняться, бороться с ветром, парить, танцевать... с Лео!
О боги, я вдруг осознаю, что Огонек мне дороже даже НЕГО. Как же теперь?
А в небесных глазах загорается желание, разжигая пламя и во мне. Мой единственный, моя первая и последняя любовь, все же мне есть, что подарить тебе на прощание. Побуду счастливым еще немного, может, смогу и тебя сделать счастливее, хотя бы чуть-чуть.
- Пойдем, - можно ли в шепот вложить все, желание, восхищение, близость, трепет сердца, любовь, это невыносимое, но столь драгоценное пламя? - Пойдем в домик, Огонек. Обещаю, тебе понравится мой подарок.
- Твой подарок? - переспрашивает любимый. - Но разве наше возвращение сюда - не мой подарок тебе?
Улыбаюсь, провоцирующе облизываю губы, затем отворачиваюсь и иду по направлению к дому. Но через несколько шагов оборачиваюсь и бросаю с легкой насмешкой, но не скрывая охватившей меня жажды, от чего голос становится немного хриплым:
- Мы будем считать подарки? Или... любить?
А еще через два шага мой вампир настигает меня, рывком разворачивая к себе и впечатывая спиной в дверь. Его руки и губы везде, скользят по коже, забираются под одежду, исследуют, гладят, целуют, мнут. Мой страстный Огонек! И это тот парень, которого я лишил невинности всего несколько дней назад?
Наконец, мы вваливаемся в дом, не отрываясь друг от друга, двигаемся к кровати. Лео продолжает прижиматься ко мне и сам, первый, меня раздевает, я лишь слегка помогаю раздеться ему.
- В этот раз все в твоих руках, любимый! - и потираюсь своим возбужденным членом о его.
Лео еще не понимает, но с подается навстречу, вжимаясь еще сильнее. Затем он вдруг отстраняется и, подхватив меня на руки, опускает на постель. Теперь в моей голове наконец-то укладывается, что рыжик вовсе не такой хрупкий, как кажется, и что он действительно принес меня в свой замок на руках. А он целует, шею, подбородок, мочки ушей, снова шею, плечи, мои руки, начиная от кончиков пальцев и вверх, грудь, нежно, едва касаясь, страстно, оставляя отметки, прикусывая и тут же зализывая. Когда поцелуи перебираются на живот, я не выдерживаю, со сладким стоном запуская пальцы в его волосы. Лео лишь усиливает напор, постепенно спускаясь еще ниже, ухитряясь при этом пахом тереться о мою ногу. Но я не даю ему приступить к главному. Именно сейчас, когда я так его хочу. За волосы оттягиваю его голову. В его глазах - голубое пламя, жаркое и неотвратимое, то, в котором нам снова предстоит сгореть.
- Почему? - теперь и его голос, обычно нежный и чистый, тоже стал хриплым.
- Сделай это, - прошу его в ответ.
- Сделать что? - бормочет вампир, пытаясь вернуться к прерванному занятию, но я держу крепко.
- Возьми меня, Лео. Сделай своим, только своим. Мой единственный...
Лео
Я и сам плохо осознаю, что творю. Мало того, что схожу по нему с ума, а тут еще и его фраза о том, что сегодня все в моих руках. Прощайте, остатки самообладания.
Легко поднимаю его и укладываю на белоснежный шелк. Вот так, любимый, ты и забыл, что я вампир?
Не могу удержаться, целую, сначала лишь покрывая легкими прикосновениями губ его щеки, лоб, губы, все это красивое лицо, спускаясь на шею. Поцелуи становятся все более жаркими, отражая охватившую меня страсть. Утвердить свое право на любимого, отметить его этими сильными, властными поцелуями, даже укусами, но тут же провести языком, извиняясь за свою несдержанность, за эту безумную жажду. Восхитительная, нежная и загорелая кожа просто потрясающая на вкус. И такая чувствительная. Понимание того, что и я могу заставить любимого сходить с ума и кричать от наслаждения наполняет меня восторгом.
Я так его хочу! И так хочу, чтобы ему было хорошо со мной, но едва в любовной игре подбираюсь к его гордо стоящему члену, как Ай, останавливает меня, удерживая за волосы. Не понимаю, ведь он тоже этого хочет.
- Почему? - хрипло простонал я, сам не узнавая собственного голоса.
- Сделай это, - непонятно просит мой принц.
- Сделать что? - и снова тянусь к нему, вжаться лицом, вдохнуть этот запах, прижаться губами, провести языком... Да я кончу только от одной мысли!
- Возьми меня, Лео. Сделай своим, только своим. Мой единственный!
От этих слов эмоции захлестывают меня с головой. Любовь, восторг, предвкушение, страстное желание. И... страх. Ай сам не понимает, о чем просит. Ведь он - это он, прекрасный, соблазнительный, опытный любовник. А я всего несколько дней назад даже не знал, как целоваться, не говоря уже о большем. Я стесняюсь своей неопытности, боюсь показаться смешным и неуклюжим, ужасно боюсь разочаровать. Но самый сильный мой страх в другом: а если я причиню любимому боль? Сажусь на кровати рядом, отводя взгляд. Даже в глаза ему посмотреть не решаюсь.
-Нет, нет, - начинаю нервно отказываться от его безумно восхитительного, сумасшедшего и такого желанного подарка. - Нет, Ай, я не могу...
- Тихо, - вдруг шепчет бродяга возле моего лица, а я и не заметил, как он поднялся следом за мной, - доверься мне, как я доверяюсь твоей любви. Все будет прекрасно. Просто делай, что хочешь, ведь это ты, Огонек!
Вот так, угадав все мои страхи и сомнения, Ай прогоняет их всего несколькими словами. Затем он снова опускается на кровать и тянет меня за собой, целуя глубоко, долго, влажно, но совсем не агрессивно, этот поцелуй похож не на страстный танец-борьбу, а на подтверждение нашего полного доверия и единства.
Затем Ай пытается подготовить себя, но я перехватываю его влажные от предусмотрительно захваченной смазки пальцы и шепчу:
- Ну уж нет, в этот раз по моим правилам, раз уж я главный.
- О да, ты мой повелитель! - тянет сероглазый принц и раздвигает ноги пошире. Это выглядит настолько развратно и притягательно, что мне просто невыносимо хочется овладеть им сразу, яростно и грубо, наконец, получив целиком. Но нет, моя любовь такого не допустит, все ему, все для него. Я сам - только для него.
- А ты провокатор, - и я снова опускаюсь поцелуями от груди к его животу, затем к паху, и все же захватываю его орудие в плен своего горячего и влажного рта. Именно так, как делал любимый, подготавливая к первой близости меня, начинаю проталкивать палец сквозь тугое колечко, не переставая сильно ласкать его губами и языком. Ай выгибается и стонет, ему хорошо, понимаю я. Ему со мной хорошо!
Любимый тяжело дышит, сладко постанывает и почти рычит, а я увлекаюсь все сильнее и уже просто беру его пальцами, при этом заглатывая его крупный член почти целиком, сам не ожидал, что могу так.
- Стой! - властно выкрикивает мой бродяга, снова отталкивая меня от себя. - Я уже на пределе! Давай сейчас, я более, чем готов!
Поднимаюсь выше по его прекрасному телу, оглаживая его руками, наслаждаясь каждым прикосновением, каждым мгновением этого томительного ожидания. Отведя одну его ногу в сторону, а вторую забросив себе за спину, я застываю на мгновение, восхищаясь его полностью открытой для меня красотой. И, наконец, начинаю медленно входить в эту жаркую, тугую, хотя и разработанную моими пальцами норку. Это так сладко, так сильно, что мое сердце готово выскочить из груди. Но это же Ай, разве он может допустить, чтобы что-то шло не по его? Вцепившись в мои ягодицы, любимый резко подается вперед, одновременно дергая меня на себя, и сам вскрикивает от собственных действий. У меня же окончательно срывает крышу, и, впившись жадным поцелуем в приоткрытые губы, я начинаю двигаться сам, наращивая темп, при этом лаская его член рукой. Но и любимый не отстает, подкидывая бедра на встречу, даже когда я беру его уже яростно, жестко, просто вдалбливая в кровать.
Наконец, когда я уже на пределе, Ай снова кричит, прямо сквозь наш не прекращавшийся поцелуй, приглушенно и неимоверно прекрасно, и его семя выстреливает мощной струей, пачкая наши тела, словно клеймя их принадлежностью друг другу. А я, секундой позже, изливаюсь внутри него, ставя такое же клеймо и там.
Мой, только мой! Теперь целиком, полностью и навсегда!
Глава 22
Драконы. Королевский дворец.
Наринэ была весьма обеспокоена настроением Айтена. Они с братом не всегда и во сем соглашались, вполне могли подшучивать друг над другом и даже устроить мелкую пакость. Но, как бы то ни было, они оставались близнецами, самыми близкими, теми, кто всегда поддержит и поймет, хотя с недавнего времени у нее и была только своя, личная и очень печальная тайна. То, что Айт без ума от любви и радовало, и огорчало, но, по крайней мере, его любовь была взаимной, и ее дорогой братик был счастлив. Что придавало ее печали искру света, легкую нотку радости за него. Ситуация с похищением принца позабавила драконицу, а в том, что парень оказался вампиром-аристократом, она даже увидела добрый знак. Слишком редко драконы заключают межрасовые браки, а это благотворно скажется на политической ситуации. Да, драконы весьма сильны, но вампиров намного больше, благодаря достаточно высокой рождаемости, а их магия и быстрое развитие как вида в целом, так и взросление отдельной особи, делают Nosferatu силой, с которой приходится считаться даже Повелителям неба. Тот факт, что будущие супруги одного пола, делает такой брак еще более желанным, ведь отпадает проблема полукровок, а любая драконица будет счастлива подарить своему будущему повелителю наследника, даже без брака. К тому же, есть еще она и ее возможные дети, как и близнецы счастливицы Витании, родившей их в возрасте чуть больше ста лет. Так что, вампир там этот рыжик или кто еще, не имело особого значения. Тем более, что любовь принца драконов совпала с началом тысячелетней охоты, времени, когда можно притащить домой кого угодно, хоть кентавра или инкуба, главное - убедить, что именно он - твоя пара. Получается, все за них. И ничего не получается... Чего там себе напридумывали эти двое? Тоска и отчаяние в мыслях брата всерьез напугали Рин. С одной стороны, девушке захотелось взять принца за грудки и хорошенько встряхнуть, чтобы вытрясти из него всю высочайшую дурь и заставить нормально объясниться с любимым вампиром, но с другой, где-то на заднем плане мелькнула мысль, что, возможно, так и лучше. Может, и в самом деле это не та, настоящая и единственная любовь? Айтен пострадает, погрустит и все забудет, ведь жизнь дракона такая долгая... Нет, дело даже не в этом, брат просит ее о помощи и Рин не может ему отказать. В конце концов, пусть успокоится и обдумает все дома, в крайнем случае, она и сама отыщет этого рыжего придурка и притащит его в королевский дворец!
Теперь осталось выбраться из дома, что довольно сложно, и найти Айта, что, напротив, легко для его близнеца.
Выйти ей придется через потайную дверцу в саду, но кто-то должен отвлечь внимание охраны. Кто-то... ох как не хочется просить именно ее, но больше некого.
И принцесса поспешила к своей кузине.
Витания встретила Наринэ прямо в дверях, как будто знала, что та придет. Скорее всего, так и было.
- Вита, - просительно протянула младшая драконица, - а я могу...
- Можешь, - перебила ее блондинка, - и я могу. Но ты едва не задала вопрос, ждешь ответов?
Ее темноволосая кузина испуганно замотала головой. Тогда Витания продолжила:
- Я отвлеку охрану и ты выберешься за охраняемую территорию, но при одном условии. Ты должна выполнить то, о чем попрошу я.
Теперь Наринэ торопливо закивала:
- Хорошо, все, что скажешь, только быстрее. Я нужна брату...
Уже через полчаса черная драконица поднялась в небо вдали от дворца и полетела в сторону вампирской границы.
Принцесса хорошо чувствовала своего брата в этом облике, поэтому определиться с его местонахождением было совсем не сложно. А вот дальше... Наринэ, приняв человеческий облик, подошла к охотничьему домику поближе, прямо вплотную к двери и чуть приоткрыла ее, тут же передумав звать Айтена ментально, ведь звуки, раздающиеся из-за этой двери заставили девушку покраснеть от смущения и почти заплакать от огорчения. Одно дело знать, что у Айта кто-то есть, и совсем другое - знать это так.
Наринэ тихонько прикрыла дверь и побрела прочь. Когда близнец вспомнит о ее существовании, он сам ее позовет.
А пока она осмотрит этот чудесный вампирский лес и его окресности, и не будет ни о чем переживать, ведь это же она - веселая, счастливая принцесса, всеобщая любимица и шутница! Одна-единственная слеза упала в траву маленьким бриллиантом.
Но уже через несколько минут девушка босиком бегала по высокой траве, веселясь как ребенок. Пока неожиданно перед ней не оказался высокий светловолосый мужчина. Вампир.
От неожиданности Рин резко остановилась, наступив на острый сучок и поранив ногу.
- Простите, леди, я не хотел Вас напугать, - вежливо склонил голову мужчина, - позволите Вам помочь?
"А он довольно милый" - вдруг подумала драконица и улыбнулась.
- Можно на "ты". Рин, - представилась она, уловив как сверкнули глаза вампира, - само заживет, и ты меня не напугал...?
- Гил, - подсказал ей новый знакомый и неожиданно добавил, - странно видеть молодую драконицу так далеко от дома. Я могу хотя бы смыть кровь?
Рин это предложение показалось слишком интимным, но и сама она сделать это при чужом мужчине не могла.
- В замен я попрошу лишь просто ответить на несколько вопросов, - поспешил разрешить ее сомнения блондин, - просто я очень интересуюсь драконами, но так мало о них знаю...
Разговаривать с Гилом оказалось столь легко и непринужденно, что Наринэ не заметила, как пролетело время, и даже не запомнила, о чем конкретно они говорили. И когда, наверное, часа через полтора, ее все же позвал брат, Рин с вампиром расстались практически добрыми друзьями.
Уходя, девушка оглянулась и помахала рукой, затем поспешила к охотничьему домику и уже не могла видеть довольной усмешки на лице своего нового знакомого.
Подойдя ближе к домику, в этот раз она сначала осторожно мысленно потянулась к Айтену.
"Где тебя носит, Рин?"
"Ну, знаешь ли, я не была в восторге от того, что услышала здесь в вашем исполнении, вот и пошла погулять!"
Надо же, такое впечатление, что принц мысленно покраснел.
"Ну... прости. Давай сейчас. Он очень силен, поэтому вместе, но не перегибая."
Наринэ фыркнула. Два дракона против одного вампира? Да это же смешно! Тем не менее, она настроилась на находящегося рядом с Айтеном парня и нанесла усыпляющий ментальный удар одновременно с братом, как он и просил, сильно, но мягко, "не перегибая".
Через пару минут к ней вышел Айт, но таким разбитым и несчастным Рин не видела брата никогда. Но это еще не все. Поручение Витании, она должна это сделать! Но как?
- Идем? - устало спросил принц.
- Иди ты первым, в лес, чтобы не привлекать к тебе случайного внимания, а я обернусь и подлечу прямо туда через несколько минут, - отозвалась его сестра.
И Айтен ушел, ничего не заподозрив.
Наринэ тут же бросилась внутрь, к спящему вампиру. Она полоснула себя когтями по запястью, приподняла его голову и поднесла руку к его губам, но рыжик даже не попытался глотать напрасно льющуюся драгоценную кровь. Принцесса выругалась, посмотрела на парня с большим сомнением, выругалась еще раз, добавив:
- За это Айтен меня точно убьет!
А после девушка набрала полный рот собственной крови и припала к мягким губам, вливая ее внутрь, где влага, стекающая в горло, заставила вампира сделать рефлекторный глоток.
- Начинай уже думать головой, Леонард!
Теперь все, к брату и домой!
Лео
"Только мой" звучит отголоском мысли, а я не могу отвести взгляда от его разгоряченного недавней страстью лица и повторяю вслух:
- Мой.
Ай устало улыбается в ответ и кладет голову мне на плечо. От столь доверчивого жеста перехватывает дыхание. Итак до сих пор не могу до конца поверить в то, что произошло, а тут еще и его неожиданная беззащитная открытость. Неужели теперь все наладится? Хочу спросить об этом, но любимый мягко прижимает пальцы к моим губам:
- Т-с-с, тихо, Огонек, не говори ничего. Просто позволь мне побыть так...
Разве я могу ему отказать? Тем более, что эта нежная близость желанна и для меня. Если хочет молчать, мы помолчим, не хочет пока знакомиться с моей семьей, ладно, подождут. Только бы не отталкивал. Стоит вспомнить о холоде последних нескольких дней, как сердце сжимает тоска. О нет, разве можно думать о плохом в любимых объятьях? Мы будем вместе, я верю, я знаю.
Мой сероглазый принц становится очень задумчивым, он смотрит мимо, даже словно внутрь себя, только красивые длинные пальцы выписывают замысловатые узоры на моей груди. Как же хочется перехватить эту руку, прижать ее к губам, привлечь внимание, но я не решаюсь. Возможно, любимому и впрямь нужно о чем-то подумать. Наконец, взгляд Ая проясняется, он приподнимается и теперь нависает надо мной. Серые глаза полны любви и... страдания?
- Теперь ты прости меня, Огонек,- шепчет мой бродяга.
Я недоумеваю, но совсем недолго: сильнейший ментальный удар с двух сторон, не выдерживают даже усиленные Владыкой щиты. Проваливаясь в сон, пытаюсь собрать все кусочки воспоминаний, предчувствий и ощущений в единую картину. Что же происходит, что пошло не так? Ответ приходит с горячей слезой, сорвавшейся с длинных черных ресниц, первой и единственной, которую я увидел у своего скрытного возлюбленного. У своего любимого дракона. Ведь ударив о мою грудь раскаленным угольком, она тут же окаменела и застыла драгоценной льдинкой.
Последний поцелуй, и Ай уходит. Последний?! Стой, подожди, ведь я же тебя...
Тьма вокруг немного рассеивается, появляется жажда, но вместе с этим приходит ощущение, будто меня пытаются напоить чем-то странным и не слишком приятным. Сжимаю губы, но неизвестный "доброжелатель" прижимается к моему рту своим и все же вливает жидкость, вынуждая меня глотать. Надо сказать, вкус оказывается вовсе не так плох, да что там, он просто превосходен! Это кровь, но подобной мне пробовать не доводилось (высшие вообще нечасто ее пьют). Пытаюсь открыть глаза, но отяжелевшие веки не поддаются, мешая рассмотреть того, кто напоил меня этой волшебной кровью. Молнией сверкает воспоминание: дракон! Мой бродяга, таинственный сероглазый принц на самом деле - Повелитель неба!
Наконец мне удается открыть глаза и сфокусировать взгляд на стоящей рядом брюнетке, сверлящей меня весьма недовольным взглядом:
- Начинай уже думать головой, Леонард!
Так это же та черная! Она знает, кто я такой? Откуда? И что связывает ее с моим Аем?
Тем временем достигшая желудка драгоценная влага начинает жечь огнем, мне больно и страшно, тело выгибает судорогой. Я и не замечаю, как уходит драконица, и только где-то в далеком уголке измученного болью сознания ноет жестокая мысль о том, что они ушли вместе. Теперь я понимаю, чем меня напоили. Никогда не слышал, чтобы вампиры пили кровь Повелителей неба. Ну да, предложи такое одному из них, и из тебя получится отличное жаркое.
Что же делает кровь дракона? Она меня... отравила?
Тут я понимаю, что прежней огненной боли, разливавшейся по всему телу, больше нет. Наоборот, чувствую себя еще лучше, чем прежде. Настолько хорошо, что готов прямо сейчас броситься в погоню. Стоп, ну что за дикая глупость, за драконами так просто не угнаться.
Пока лучше всего вернуться домой и посоветоваться с отцом, хорошо бы и с наставником, но Владыка отослал его на границу.
Непросто, все так непросто... Но и отступать я не намерен. И маленький бриллиант окаменевшей слезы, зажатый в моей ладони, как доказательство того, что все было. Нет, все еще будет! Дракон? Пусть так, Ай. Мой дракон!
Глава 23
Вампиры. Замок Владыки
"Похоже, от завтрака с Владыкой не отвертеться" - обреченно подумал Колин, когда за ним прислали слугу. Остается только надеяться, что Изар уже остыл после их утренней встречи. "Явиться незамедлительно!", нет, не похоже, что остыл.
Мастер страдальчески вздохнул, вот что значит - не везет. Так глупо попасться на весьма двусмысленной ситуации, проведя ночь у дверей младшего принца, это одно. А вот еще и самому проболтаться чуть ли не о свидании со старшим...
Боги, в его возрасте уже нельзя быть таким идиотом!
И этот поцелуй все еще горит на губах... Нет, о таком и думать не смей!
Владыка совершенно точно ревнует, но это не любовь. Влечение, возможно, страсть, щедро приправленная обидой и раздражением из-за отказа, собственническими чувствами и азартом, но не любовь. Разве Сиятельный может полюбить такого, как он?
Нужно было остановить это много лет назад, когда юный принц Изар только начал смотреть на своего наставника с восхищением.
Прекрасный, синеглазый и светловолосый, довольно необычная внешность для вампира, наследник уже тогда сводил с ума и женщин, и мужчин. Но сам он смотрел лишь на одного Колина. А мастер боя просто не знал, как быть, что делать и как себя вести. Ведь принц, юный, порывистый, наивно-жестокий в своем желании получить именно этого вампира, на самом деле уже владел им. Не телом, нет, его мыслями, душой и сердцем. Но никогда... такое жестокое, такое необходимое слово.
Преграда между ними непреодолима, и так будет всегда. Слишком многим Колин обязан Владыке Лиару, слишком велика его благодарность и долг. Только долг, и он будет выплачен сполна, всей жизнью вампира, и, если нужно, его смертью.
Первая влюбленность, в чем-то чистая, почти святая, в чем-то порочная и темная, бескомпромиссная. Но в одном Колин был уверен тогда: она не будет долгой, его принц быстро остынет и перенесет свой интерес на более достойный объект. На кого-то равного, достойного находиться рядом с самим совершенством. А у них все равно бы ничего не вышло. Принц и слуга, бывший раб, получивший из рук спасшего его Владыки в подарок новый шанс, новое имя, новую жизнь.
Разве он посмеет оскорбить Изара, его совершенство, его чистоту своей преступной, грязной любовью, испачкать, запятнать? Такой как он...
Нет, Колин вовсе не был склонен к самоуничижению, его успехи в воинском искусстве и довольно жестокая месть обидчикам вернули бывшему рабу чувство достоинства и уверенности в себе, никто теперь не смог бы оскорбить его безнаказанно. Но в случае с Изаром это не срабатывало, стоило лишь перехватить одну нежную улыбку, или горящий взгляд, стоило на минуту залюбоваться, впуская в сердце робкую надежду, как воспоминания нахлынывали с новой силой. О том, кто он такой, никогда не быть вместе. Принц. А теперь и Владыка. Всегда стоять на страже интересов короны, верно служить и отдать свою жизнь. Жить и умереть ради него.
И ничего более... невозможно...
- Ты заставляешь себя ждать, Колин!
- Простите, Владыка.
И обжигающий, недовольный взгяд в ответ. На этот раз Изар молчит, хотя и злится как обычно, прекрасно понимая, что таким образом Колин подчеркивает расстояние между ними. Выдуманное расстояние, которого на самом деле просто нет! И что за глупые отговорки: статус, возраст, наставничество?
Владыка вампиров зол, очень зол. Статус... Можно подумать, кто-нибудь, хотя бы один вампир посмеет оспорить его выбор! К тому же, статус наставника наследников, начальника замковой стражи и командира элитного подразделения воинов довольно высок. Но что действительно выводило Изара из себя, так это странная ситуация с сыновьями. Похоже, разница в возрасте и наставничество вовсе не помеха. Известие о том, что Винс пришел ночью в комнату к ЕГО Колину привело светловолосого вампира в ярость. Этот мальчишка, да что он себе позволяет?
Оттого и достается сыну, Изар просто выплескивает на него свое недовольство, сначала отчитав за вмешательство в дела брата:
- Тебя это не должно беспокоить, Винс. И не стоит торопиться с выводами, сегодня Лео представит нам своего избранника, тогда и посмотрим. Если его выбор окажется совсем плох, я САМ все решу.
Принц опрометчиво начал спорить, и в ответ был удостоен ледяным взглядом:
- Довольно, Винс, не вмешивайся! И объясни-ка лучше мне одну вещь, сынок...
А вот тут Колин занервничал и решил, что у него есть еще ОЧЕНЬ важные дела. Ибо все инстинкты кричали ему, что дело запахло жаренным. Покраснев, мастер выскочил из-за стола и забормотал:
- Ну, я пожалуй пойду, с разрешения моего Владыки. Дела, очень много дел... - забормотал он.
Напротив немного испуганно замер Винс и покосился на отца, глаза которого горели синим огнем.
- Изар, - вкрадчиво бросил Владыка в ответ. - Для тебя Изар, а не Владыка. И я тебя не отпускаю, завтрак не окончен.
А затем перенес внимание на притихшего сына, и надо сказать, тому крепко досталось. Пока блондин бушевал, его невольные собеседники успевали обмениваться тоскливыми взглядами между собой, терпеливо пережидая грозу, которая бы рано или поздно миновала. Если бы один высочайший рыжий недотепа все не испортил. Зависнув на фразе о том, что его наставник несвободен, кстати, зацепившей и самого предусмотрительно промолчавшего брюнета, это медноволосое чудо не нашло ничего лучше, как поинтересоваться:
- А что, у мастера Колина кто-то есть?
Упомянутый мастер страдальчески закатил глаза, демонстративно постучав пальцем по лбу. Да, это не лечится. Ну и как, спрашивается, теперь успокоить ревность Его Величества?
Колин даже подумал, что ему придется защищать глупого ученика от отцовского гнева, но, кажется, обошлось.
- Иди, сынок, - "ласково" прорычал Владыка.
И даже начавший было спорить принц вовремя одумался и смылся. Слава богам!
Или нет... Ведь на кого-то этот гнев должен выплеснуться.
И старший из присутствующих вампиров, мастер боя, командир элитного отряда, побывавший во многих переделках и прошедший через настоящий ад, заметно побледнел под холодом синего льда.
- Ты испытываешь мое терпение? - вдруг устало спросил его повелитель.
Колин не знал, что ответить. Испытывает терпение? Вовсе нет, провоцировать Владыку совсем не то, чего бы он хотел. Но почему, почему Изар не успокоится? Разве мало тех, кто с радостью согласится на все для него?
Вампир задумался, вспоминая совсем молодого принца, бывшего тогда еще его учеником.
- Почему ты меня избегаешь? - недовольно спросил тот после тренировки, не отводя своего жаркого взгляда от разгоряченного тела наставника. Колин предпочел бы остаться один, чтобы раздеться и освежиться в холодной, почти ледяной воде озера, но в тот раз Изар был не намерен отступать, он уже снял свою рубашку и явно собирался присоединиться к наставнику. Как же трудно было удержаться, когда столь восхитительное создание маячило прямо перед глазами, соблазняя своей изящной, благородной красотой, провоцирующе облизывая красивые губы, скрестив руки на груди так, что остались видны восхитительные соски.
- Я бы хотел искупаться, Ваше Высочество...
Весьма недовольный взгляд в ответ.
- Изар. Или ты забыл мое имя, Колин? - и принц тут же сменил тему. - Прекрасно, мы ведь можем искупаться и вместе!
Колин замер, поражаясь бесцеремонности своего высочайшего ученика. Что он мог сделать? Два выхода - поддаться искушению и взять то, что столь настойчиво предлагают, либо вспомнить о долге и снова сбежать от своего принца. Мысли путались, мастер вдруг понял, что дышит тяжело, как в агонии, словно ему осталось совсем немного, лишь несколько недолгих минут этой жизни, а если так, то... Нет, нет, не забывать о том, кто они. О том, кто он и кем был. Никогда, никогда им не быть вместе!
И вампир нашел третий выход: не бежать, но и не позволить.
- Хорошо, - спокойно произнес он и, повернувшись к жадно разглядывающему его Изару спиной, медленно начал стягивать рубашку через голову. Услышав приглушенный вскрик, Колин испытал мрачное и почти болезненное удовлетворение. Вот так, Ваше Высочество, кому-то давно следовало понять, насколько они разные. И такой, как он, совсем не подходит сиятельному и великолепному принцу. Выпрямившись, старший вампир застыл, не оборачиваясь, слушая внезапно наступившую тишину. Теперь все ясно, Изар ушел, не в силах выносить открывшееся отвратительное зрелище. Так правильно, так будет лучше, у них ведь не было ни единого шанса...
Изящные руки вдруг легко касаются его напряженных плеч, чужое дыхание разрывает тишину.
Никто и никогда прежде не целовал его шрамов...
Снова легкое, ненавязчивое прикосновение к плечу, в этот раз оно разбивает воспоминания, возвращая в реальность. Столько лет спустя, многое было в их жизни, но Колин по-прежнему здесь, рядом с Владыкой, безгранично предан и потому - недоступен. Вампир сделал то же, что и тогда. То, что должен.
Просто поцеловал длинную белую прядь, почтительно, благоговейно, прощаясь с недостижимой мечтой.
- Мне действительно уже нужно идти...
Как хорошо, что в его глазах давно уже нет слез. А того, как плачет сердце, не увидеть никому. Как никто и не увидит тоскливого взгляда вслед.
Нужно чем-то занять себя, чтобы не сходить с ума. Действительно, осмотр постов - отличная идея. Но на полпути Колина остановил влетевший в его объятья старший принц. Мастер приподнял лицо ученика, чтобы увидеть, что его глаза полны слез. Сердце защемило, этот мальчик, первенец Владыки, тоже был вампиру очень дорог.
- Винс, мой мальчик, что-то случилось? - удивленно спросил Колин, прижимая медноволосую голову к своей груди. А парень просто разрыдался в ответ, громко, горько, безысходно. Разве можно было оставить его так?
Мастер решил дать принцу успокоиться, а потом уже распросить, но только успели стихнуть его всхлипы, как, оторвав взгляд от трогательной рыжей макушки, вампир увидел застывшего напротив Изара. На его лице на мгновение промелькнули потрясение и боль, и оно стало холодной каменной маской. Колин и сам застыл, предчувствуя, что ничем хорошем это не закончится, но и позволить Владыке увидеть старшего сына в слезах он не мог. Для итак ужасно расстроенного Винса это оказалось бы настоящим ударом. Увы, по отношению к наследнику Изара трудно назвать мягким отцом.
Убийственный холод синих глаз пронзает в последний раз, и Владыка стремительно уходит прочь.
- Кто это был? - смущенно спрашивает немного успокоившийся и отстранившийся Винс, вздрагивая от полученного ответа.
Тем же вечером Колин получил письменный приказ отбыть с отрядом на дальнюю заставу, Владыка даже не вызвал его к себе.
В любом случае, вампир не стал бы объяснять, но Изару, похоже, и не требовалось объяснений. Что ж, так даже лучше. Отчуждение, разве не этого он хотел?
Глава 24
Айтен
С того момента, как я сбежал от Лео, прошла неделя. Охота в самом разгаре, и большинство молодых драконов разлетелись по всему нашему континенту, подозреваю, что особо беспокойные проникли и на другой, хорошего мастера в построении телепортов не остановит расстояние и не слишком мощный магический барьер. Ну вот, настроение снова портится, все напоминает о нем, мой вампир как раз отлично строит телепорты. И так постоянно, все и везде. На прогулке вспоминаю наши первые тайные встречи, за столом - фрукты, которыми мы кормили друг друга в охотничьем домике, в саду... красивую пару вампиров.
В небо и вовсе не хочу. Кажется, меня совсем захватила апатия и тоска, без него ничто не радует, и ничего не нужно. Перестал покидать свои покои, но стало еще хуже: перед глазами все время его лицо, печальное, или счастливо улыбающееся, серьезное, недовольное, или искаженное восхитительной судорогой страсти. И все это я люблю.
- Наверное, неделя - это мало, - разочарованно говорю я сестре.
Она недовольно фыркает в ответ. Наринэ вообще выглядит недовольной в последнее время, прекрасно понимаю, что являюсь причиной, но ничего не могу поделать. Я и впрямь разочарован в себе, собственной слабости и не оправдавшей себя поговорке про помощь родных стен.
Вспоминаю, как возвращался домой в тот день, тогда я еще мог шутить и мы с Рин смеялись над этой неправильной сказкой: где принц похищает дракона, а принцесса его спасает. Это правда, мой Огонек оказался не просто вампиром, а младшим сыном Владыки, не даром мне показались знакомыми имена рыжих братьев.
В первый день я вздыхал и улыбался, во второй - больше вздыхал, а на третий - затосковал.
Я знал, что радостно не будет, но что будет так? Больше всего на свете хотелось плюнуть на все сложности, обернуться и просто заявиться в замок Владыки, как я понимаю, именно в нем меня держал любимый вампир. Но что-то останавливало, нет, не гордость и уязвленное самолюбие, не ревность, не обида, и даже не сомнения, которыми я, кажется, пропитался насквозь. Наоборот, уверенность. В том, что ему так лучше, что со своей прекрасной невестой мой рыжик действительно будет счастлив. Ведь когда по-настоящему любишь, не думаешь о себе, а хочешь осчастливить именно его.
- Ну что за страдальческое выражение? Ты у нас - великомученник? - злится сестра, вырывая меня из невеселых мыслей. Она - единственная, с кем я хоть немного общаюсь. - Шел бы ты... к вампирам! Надоел со своей кислой рожей!
Да, Наринэ, "выкравшая" меня из охотничьего домика, последние несколько дней ведет себя так, будто непрочь отправить обратно, причем особо скоростным способом, подгоняя пинками.
Я молчу. Действительно, не знаю, что сказать. Зачем мне к вампирам? Быть другом жениха на свадьбе?
- Да как ты не понимаешь, - Рин продолжает свои попытки расшевелить меня, - Лео тебя любит! Хотя за что, дурака такого, не знаю!
Вот такое поднятие настроения и самооценки бедному страдающему дракону! И ей-то откуда знать, кого любит принц вампиров? Не верю я в "взгляд со стороны".
По-прежнему храню молчание, раньше выскажется, раньше уйдет и оставит меня, наконец, в покое.
Но кто-кто, а близняшка видит меня насквозь.
- Знаешь, - вдруг ехидно заявляет она, осторожно подбираясь ближе к двери, -
а я всем друзьям рассказала, как Лео, молоденький вампирчик, принес тебя, Повелителя неба, домой, завернутого в плащ!
Это странно, но я ничего не чувствую по этому поводу, ни недовольства, ни злости на сестру, ни уязвленной гордости, ни смущения либо стыда перед другими. Вообще ничего.
Только вспоминаю, как проснулся в замке вампиров и встретился взглядом с ним.
Рин даже сплюнула с досады, пусть принцессы так себя и не ведут. Хотя она-то всегда вела себя так, как заблагорассудится.
- Тебя хоть чем-нибудь сейчас проймешь?
А я и сам не знаю, слишком "замерз" за эту неделю без него.
Ругаясь под нос, что тоже, говорят, обычно не свойственно принцессам, близняшка направилась к двери, но не дошла каких-то два-три шага.
То, что ее остановило, пробило и мою броню апатии и нежелания жить: мерцающее поле открывающегося телепорта, в самом центре королевского дворца и точно без официального разрешения драконов. Сердце замерло, пропустив пару ударов, и сорвалось в стремительный полет.
Лео
Оказавшись дома, я не стал терять время и сразу же отправился к отцу, по пути столкнувшись с встревоженным Винсом.
Увидев меня, брат сначала облегченно вздохнул, но затем сверкнул покрасневшими глазами так недобро, что я понял, он вовсе не встревожен, а взбешен.
- Где. Тебя. Носило, - по слову выдавливал из себя брат, а его вытянувшиеся, почти как в боевой форме, клыки и безумный взгляд алых глаз навели на мысль куда-нибудь смыться и переждать грозу.
Не знаю, что с ним происходит, но как бы мы не ссорились, как бы вспыльчив и нетерпим он не был, Винс - мой брат. И всегда им будет. Просто не верю, что он способен причинить зло мне, хотя вряд ли смог бы с ним сразиться. В любой другой день и момент, я бы остановился и попытался с ним поговорить, либо просто поругаться, как это часто бывает у братьев, чтобы потом помириться и все же решить все проблемы. В любой день, но не сегодня. Когда я наконец-то понял, как был глуп, что Ай любит, так же, как и я, что не нуждается в защите, и что оставался со мной не потому, что не мог сбежать. На самом деле, он не был пленником ни единой минуты, но позволял мне думать именно так.
Наверное, я правда ужасно вел себя с ним, был слишком самоуверенным и нетерпеливым. Кроме того, так до конца и не понимаю, почему мой прекрасный дракон все же решился уйти. Но точно не потому, что не любит. Как доказательство любви - наше последние свидание, бесконечная, теперь абсолютная близость, его восхитительный подарок, тот, который не дарят просто случайному развлечению. Теперь я понимаю, что себя, как и я, мой принц мог подарить лишь тому, кого действительно...
Любит, он меня любит!
Хриплое рычание разбивает мои сладкие мысли и мечты:
- Я задал тебе вопрос!
Фокусирую взгляд: брат страшен, по-настоящему страшен. Но мне сейчас просто не до него.
- Винс, - максимально спокойно бросаю в ответ, - я тороплюсь, давай потом?
Но тот с силой толкает меня к стене и нависает так, что опасные клыки оказываются совсем рядом с моим лицом:
- Куда торопишься? К нему?
Не хочу драться с братом, но инстинкты кричат об опасности и заставляют защищаться, сами собой выдвигаются когти и клыки, а в ноздри бьет еще не сам запах, а предчувствие аромата чужой крови. Родной крови, крови брата! Что с ним, и что с нами? Через плечо Винса я замечаю возникшую фигуру Гилиона, и приходит облегчение: дядя не позволит нам напасть друг на друга. Но что-то странное во взгляде этого старшего вампира заставляет меня усомниться в собственных мыслях. Как будто бы он в ожидании, даже в предвкушении... Нет, показалось, это странное поведение Винса выбило меня из колеи.
Потому что Гил все же бросается к нам и пытается оттащить моего старшего брата прочь.
А в следующий миг к нам выходит Владыка, уже привычно недовольный и хмурый. Он мгновенно оценивает ситуацию и бросает сквозь зубы:
- Через минуту в моем кабинете. Все.
Затем разворачивается и уходит, бросив тяжелый взгляд через плечо.
Винс словно приходит в себя, бледнеет еще сильнее и виновато смотрит на меня. А я и волнуюсь за него, и злюсь: теперь разговор с отцом явно пойдет не о том, что нужно мне!
И еще это раздражающее, зудящее предчувствие, связанное с Гилионом, никак не могу его сформулировать, но и покоя оно не дает. А что, если он остановил нас, лишь почуяв приближение Владыки, вдруг "озаряет" меня. Нет, что за глупая мысль, смерть одного из нас и изгнание второго. Зачем это ему? Совершенно не имеет смысла. Нет, точно, показалось, просто я думал совершенно о другом.
- И что это сейчас было? - голосом отца можно разбивать камни.
Но Винс уже окончательно совладал с собой и тоже бросается в атаку:
- Лучше спроси, где был твой младший сын, которому запретили покидать замок, и с кем?
И это за него я волновался?! Просто потрясающее умение перенести отцовский гнев на меня. Впрочем, спасибо, братишка, сейчас это мне на руку. Ведь я и сам хотел говорить именно об этом, а вовсе не о преКРАСНЫХ глазах Винса.
Немного нервничаю под перекрестным огнем их взглядов, но отступать уже некуда. Да я и не хочу! Собираюсь с силами, выпрямляюсь, расправив плечи и усмехаюсь (надеюсь, это останется без последствий), гордо объявляя:
- Где? В охотничьем домике. С кем?...
Вот тут я выдерживаю паузу, заодно выуживая из-за пазухи маленький мешочек со своим сокровищем, которое осторожно вытряхиваю себе в руку.
- Вот с кем!
Двое старших вампиров молча застывают, пораженно уставившись на сверкающую окаменевшую каплю на моей раскрытой ладони, и только брат почему-то отводит взгляд.
А вот теперь можно и поговорить!
@темы: История войны, фэнтези (мое)
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
читатьгл.13-18Глава 13
Айтен
Сидим мы с Колином, мирно так разговариваем. Вампир даже расщедрился и поделился воспоминаниями о детстве Лео, хотя и обходит тему семьи.
А в детстве рыжик, судя по всему, был настоящим стихийным бедствием!
Мы как раз смеемся над одним из его похождений, когда в комнату влетает донельзя взвинченный вампирчик с горящими глазами.
Увидев нас, Лео хмурится:
- Ты можешь идти, Колин.
Тот, слегка поклонившись, уходит, самым наглым образом подмигивая мне уже в дверях! Быстро адаптировался, всего полчаса назад было "Ваше Высочество" и придворные поклоны.
Хм, похоже разговор с отцом прошел не слишком хорошо. Перед глазами встает почему-то бородатый вампир, который, услышав признание сына в том, что тот притащил к себе в спальню парня, грозно сверкает краснющими глазами и вопит: "А ну, отнеси на место". От этой картинки на лицо сама сабой наползает улыбка. Похоже, это забавные рассказы Колина настроили меня на столь веселый лад. Затем, посмеиваясь, представляю, как послушный сын заворачивает меня в плащ и тащит обратно в охотничий домик, где укладывает на постель, на которой до этого и вырубил.
И мне уже не до веселья. Все тело охватывает жаром, стоит только представить...
Но окрик рыжика выдергивает меня из мечтаний.
- Ай! О чем вы говорили? - хмуро спрашивает Огонек, бросая недовольные взгляды, и теребит ворот своей рубашки.
- О тебе, - просто отвечаю я, а сам завороженно смотрю на эти дерганные, нервные, но такие невыносимо сексуальные движения.
Недовольство уходит из голубых глаз, сменяясь нежностью. А румянец, почти незаметный, как будто только обозначенный легкими мазками, говорит о том, что любимый смущен. Я слеп? Или правду говорят, что слепа сама любовь? Как можно было не узнать в моем ангеле вампира? Эта кожа, столь бледная и нежная, словно светящаяся изнутри, едва знакомая с красками эмоций. Такая гладкая, такая приятная на ощупь, такая вкусная...
Плавно встаю и делаю шаг навстречу, не сводя глаз с тонких пальцев, застывших возле выреза и восхитительной кожи в нем. Мой Лео, мой вампир, мой избранник.
Еще шаг. И еще. Ну же, Огонек, сделай и ты шаг навстречу. Нет? Хорошо, пока я буду вести в этом танце. Я подожду.
Наконец, лицом к лицу. Вернее, глаза в глаза, и нет ничего прекраснее этих глаз. Легонько касаюсь губ, скорее обозначая поцелуй, чем действительно целуя. Позволь мне немного поддразнить тебя, мой Огонек.
Губы скользят по подбородку, перебираются на шею, где я уже привычно прикусываю ароматную кожу. Мм, как вкусно! И кто из нас вампир?
- И... кто из нас... вампир? - отзывается Лео эхом на мои мысли.
Я зализываю место укуса языком, затем спускаюсь ниже, вылизывая уже грудь, задевая бледно-розовые соски.
Когда и кто из нас успел избавить его от рубашки? Неважно, Сейчас ничто не важно, кроме этого отзывчивого на ласку тела. Подхватываю рыжика на руки и несу к постели, опускаю на тонкий белоснежный шелк, такой же как в том охотничьем домике. Это немного странно, я всегда думал, что вампиры предпочитают темные цвета в обстановке, а уж постель непременно должна быть черной. Но все эти посторонние мысли, едва промелькнув, уносятся прочь. Голубые глаза затуманены страстью, язычок облизывает губки, а все тело Лео выгибается под моими прикосновениями. Сегодня я уже не боюсь ему повредить и ласкаю немного по-другому, сильно и яростно, сжимая пальцами, подчиняя, кусая, и получаю еще больший отклик, чем раньше. Отрываюсь от податливого тела и слышу полный разочарования стон.
- Позволь мне раздеть тебя, - шепчу, поясняя свои действия любимому, поцелуями и легкими укусами прокладываю дорожку от его груди до впадинки пупка и прикусываю прямо под ним. А затем начинаю стягивать его штаны, под которыми уже томится в ожидании напряженная плоть, вновь языком по восхитительной коже. Лео, да я же тебя съем! Отбросив одежду рыжика прочь, попеременно покусываю и зализываю нежную кожу его стройных бедер, а мой мальчик начинает тихонько поскуливать, вздрагивая от каждого прикосновения. Я готов кричать от восторга: мой, мой!
Но и этого становится мало, хочу ощущать любимого всей своей кожей, хочу врасти в него, стать единым целым. Вновь отстраняюсь и встаю на ноги рядом с кроватью. Теперь в голубых глазах непонимание и даже обида.
Я же захватываю низ своей рубашки и начинаю стягивать ее через голову. Сдавленный стон Огонька еще сильнее меня распаляет, это так возбуждает, знать о его реакции на мое тело. Но рыжик решает изменить правила. Тонкие, но сильные пальцы вампира ложатся поверх моих и теперь движением руководит он. Отбросив мою рубашку, Лео еще не совсем уверенно, но отчаянно смело кладет руку мне на грудь. Рука его скользит вниз, к поясу, где нерешительно замирает. Я жду, боясь вспугнуть его неожиданный порыв, и мой храбрый Огонек, наконец, решается. Берется за пояс брюк уже обеими руками, поднимает смущенный взгляд и говорит, впрочем с лукавой полуулыбкой:
- Позволь мне раздеть тебя...
Лео
Все еще недоумевая по поводу странного поведения брата, я подхожу к своим апартаментам. За дверью раздается взрыв дружного смеха. а они отлично проводят время без меня, и куда делась вся неприязнь к "кровопийцам"?! Какой же я идиот - сам оставил их наедине! Разве кто-то сможет устоять перед моим сероглазым принцем?
Они сидят напротив друг друга, улыбаясь и болтая, как добрые друзья, а внезапная ревность впускает свои когти еще глубже.
"Они говорят, они просто говорят" - успокаиваю сам себя, да вот что-то не очень получается. Стараюсь не показывать своей ярости и максимально спокойно отсылаю мастера Колина прочь. Иначе я просто убью его, позабыв, что он и учитель, и друг.
Колин кланяется и уходит, я немного успокаиваюсь. Но в момент, когда старший вампир уже покидает комнату, перехватываю его взгляд на моего избранника и совершенно недопустимое, развязное подмигивание. В первый миг я просто хочу выскочить следом и впиться в наглеца тут же проявившимися клыками. Да как он посмел?!
Но Ай... Не хочу его пугать. И не хочу оставлять одного. Меня не было всего каких-то полчаса, а бродяга уже вовсю флиртует с другим!
Я злюсь, действительно злюсь, хотя и приказываю себе держаться, а на любимом лице расцветает немного ехидная улыбка. Затем мой принц и вовсе начинает тихонько посмеиваться. Что же такого веселого мог ему рассказать начальник замковой стражи? Ревность немного поутихла, но все равно чувствую себя так, будто возлюбленный выставил меня вон из своей жизни, или, по крайней мере, какой-то ее части.
Тем временем выражение его лица становится мечтательным, отчего мне становится тесно в одежде.
- Ай! О чем вы говорили? - бурчу я, сам понимая, что это уже не столь важно.
- О тебе, - просто и спокойно отвечает мой принц. Как будто это само сабой разумеется, он не может и не хочет говорить о чем-либо ином. А сам смотрит голодным, жадным взглядом куда-то в область моей шеи. Я вдруг осознал, что машинально теребил в руках ткань рубашки, вероятно в его глазах это выглядит как провокация.
А, собственно, почему бы и нет?
От этих страстных взглядов меня охватывает нежность, ответное желание и, немного, смущение.
Ай облизывает губы и я машинально повторяю за ним. Поднимается, не отводя глаз, идет ко мне, медленно, будто в странном и самом прекрасном танце на свете.
Теперь весь мой мир заключен в серых глазах напротив. Замираю, в ожидании поцелуя, но любимый, словно собираясь наказать за обман, лишь слегка задевает мои жаждущие губы своими, тут же перенося внимание на подбородок и шею. Ах, почему здесь кожа столь чувствительна, или это просто Ай знает все мои "слабые места"?
Укус прошибает ударом молнии, заставляя вздрогнуть в сильных руках. Это так... хорошо!
- И... кто из нас... вампир? - выдавливаю я, сам желая лишь одного, чтобы мой принц не останавливался.
А он уже вылизывает мою шею, словно извиняясь за предыдущий укус, одновременно расстегивая и снимая с меня рубашку. Потом язык скользит по груди, порождая слабость во всем теле, я просто плавлюсь, а уж когда он задевает комочки сосков, почти схожу с ума. Хочется кричать, умоляя любимого взять меня.
Наконец, долгожданное продолжение, мое тело подхватывают на руки и бережно укладывают на кровать. Ай проводит рукой по шелку простыни, словно удивляясь чему-то, но после все его внимание достается уже мне.
Немного нервно облизываю внезапно высохшие губы, от чего в серых глазах разгорается пожар.
В этот раз в ласках еще больше страсти, больше жизни, больше желания обладать, и я не могу, совсем не могу контролировать свою реакцию. И совершенно не ожидал, что такое наслаждение могут доставить не только прикосновения и поцелуи. Кажется, я схожу с ума от укусов!
Но любимый бродяга почему-то бросает меня, вызвав недоумение, разочарование, даже обиду. Это мой стон? О, боги...
- Позволь мне раздеть тебя, - просит Ай, продолжая целовать и покусывать уже горящую кожу от шеи вниз, до пупка, а затем, снова слегка прикусив, раздевает меня до конца и отбрасывает брюки прочь. Вылизывает, так жадно и настойчиво, словно я - самая лучшая сладость на свете. Это не только дарит наслаждение моему телу, но и наполняет теплом душу.
Снова укусы, совсем легкие и тут же сменяющиеся поцелуями, но кожа внутренней стороны бедра настолько чувствительна, что я начинаю поскуливать, не выдерживая мучительно сладостных ощущений.
Да что такое? Он снова отстраняется и даже встает с кровати, оставляя меня одного!
Однако, как оказалось, мой принц просто хотел раздеться для меня. Когда он начинает тянуть свою рубашку наверх, обнажая пресс, с моих губ срывается новый неожиданный стон. Жадно разглядываю загорелую кожу и переливающуюся под ней мускулатуру. И тут же возникает идея, вот только смелости бы набраться.
Набираюсь. Мои руки поверх его. Любимый даже застыл, удивленный. А я тяну эту ткань, смущаясь собственных действий, наслаждаясь его близостью и восхищаясь открывающейся картиной. Кладу руку на пояс его брюк и застываю. Ну же, Лео, ты можешь!
- Позволь мне раздеть тебя...
Это новый виток, я тоже хочу заботиться и любить, тоже хочу доставить удовольствие. Поэтому разворачиваю Ая спиной к кровати, стягиваю штаны с его бедер и слегка толкаю, заставляя сесть. Опускаюсь на колени, освобождаю его ноги и поднимаю глаза. С одной стороны его красивый, ровный и крупный член так и манит попробовать его на вкус, с другой - я жутко смущен. Вообще вся ситуация невероятно смущает и возбуждает.
Сероглазый принц, словно понимая мое состояние, наклоняется и шепчет прямо мне в губы:
- Ты не обязан делать ничего, что тебе не нравится, Лео.
Но мне нравится, я внезапно совершенно четко это осознаю, очень нравится!
Глава14
Лео
С тех пор, как я принес домой желанную добычу, прошло уже четыре дня. Сижу на кровати, любуюсь на лицо спящего парня. Как же он прекрасен! Какие благородные черты лица, словно в жилах моего ненаглядного бродяги течет весьма благородная кровь. Это даже внушает некоторое беспокойство, ведь я до сих пор ничего о нем не знаю. Мой возлюбленный весьма скрытен. Вспоминая тот день, я не могу сдержать довольной улыбки...
Стоя на коленях возле кровати, я был немного смущен, но все же упивался близостью любимого.
- Ты не обязан делать ничего, что тебе не нравится, - от этого проникновенного шепота все мои сомнения расстаяли, а по телу промчались щекотные мурашки.
И в тот момент я совершенно четко осознал, что именно этого и хотел, так как никогда и ничего другого. Быть с ним. Быть его. Познать его вкус, так же как познал его запах, его нежность и страсть. Так же, как сам Ай познал меня. Чтобы и он был моим, целиком.
- Я хочу, - упрямо возвражаю я, и, решившись, трогаю языком крупную головку. Мм, вкус немного странный, но ничего неприятного. И даже напротив, такой пряный и резковатый, он возбуждает меня еще сильнее. Провожу языком по стволу, лаская выступившие венки. Я вспоминаю, как сам Ай доставлял удовольствие мне, и сначала просто пытаюсь воспроизвести его действия, но уже совсем скоро процесс захватывает меня так сильно, что я не о чем не могу думать и просто наслаждаюсь, то сжимая его губами, то скользя вверх-вниз, то начиная жадно, даже яростно вылизывать и красивый ровный член с крупной головкой, и его восхитительные, тоже очень вкусные яички. Тяжелое дыхание и срывающиеся стоны и вовсе возносят меня на вершину. Это я! Это из-за меня! Я могу довести любимого до грани и доставить небывалое удовольствие. Сейчас он в моей власти, и этой сладкой властью можно упиваться, ведь она не несет в себе не пренебрежения, ни превосходства, лишь светлую радость от своей способности подарить неземное наслаждение. Тем временем, руки Ая гуляют в моих и так растрепанных волосах, иногда сжимая сильнее и чуть натягивая прядки, словно любимый просит подождать, но в эти моменты я, напротив, удваиваю усилия, вылизывая еще тщательней, захватывая очень глубоко и прижимая внутри языком, сильно, ненасытно заглатывая и посасывая. Его сладкие стоны становятся громче и пьянят уже не меньше самой близости. Но вдруг мой принц сжимает руки, но не собираясь руководить процессом, как я было подумал, а вовсе отрывая от желанной и вкусной плоти. Поднимаю недоуменный взгляд и замираю. Что с его светлыми глазами? Они темно-серые, как грозовое небо, и где-то в глубине словно мелькают искорки маленьких молний.
- Почему? - обиженно шепчу я, меж тем начиная чувствовать странную томную слабость под этим мистическим взглядом. Ай же молча поднимается, и, даже не заметив как это случилось, снова оказываюсь под ним. Но в этот раз сероглазый принц не тратит время на игру, он сразу властно захватывает мой член рукой и проходится языком. Затем поднимает голову, снова ловит мой взгляд и просит:
- Ляг на бок.
Я подчиняюсь, весь в предвкушении. Что нового приготовил мой опытный партнер?
А он вдруг переворачивается и двигается ближе так, что его великолепное орудие снова оказывается у моего лица, а сам уже начинает дразнить кончиком языка мою уретру. А после захватывает целиком. Я выгибаюсь со стоном, но вспоминаю и об удовольствии Ая и снова начинаю любовную игру.
Тем временем любимый как-то успевает обильно смазать слюной свои пальцы и вводит сразу два, вырывая у меня крик. Но легкий дискомфорт быстро сменяется чудесным ощущением приятного давления и зарождающегося внутри пульсирующего наслаждения.
Так мы и ласкаем друг друга, самозабвенно, неистово, мощно, при этом Ай продолжает трахать меня пальцами, на которые я уже и сам с насаживаюсь с удовольствием и рвением, и тогда мир в моей голове взрывается. Я кончаю первым и, сам того не желая, в спазме сжимаю горло, отчего в него тут же бьет горячая пряная струя. Мы оба высасываем до последней капли, и я падаю без сил.
Любимый бродяга подползает ко мне и тянется к губам, но я даже пошевелиться не могу, не то, что ответить, и лишь позволяю себя целовать, смешивая наш вкус и этим подтверждая реальность случившегося.
В таких теплых и уже родных объятьях я засыпал с уверенностью, что теперь все между нами будет хорошо, ведь мы же - две предназначенные друг другу половинки. Но я совсем забыл о сложном характере своего "украденного счастья".
Пробуждение было не из приятных, даже и вспоминать об этом не хочется.
Во-первых я с недовольством отметил, что проснулся один. И даже испугался, но пропажа тут же нашлась.
А во-вторых, нашелся мой принц сидящим в кресле, подобрав под себя ноги и укутавшись в плед. И дремал, напряженно хмурясь и поджав губы во сне.
В груди неприятно кольнуло. Он что, всю ночь там провел? Почему?
- Ай! - от возмущения я немного более резок, чем хотелось. - Почему ты не в постели?
Тот вздрагивает и открывает глаза, легкое недоумение в сонном взгляде тут же сменяется вызовом и насмешкой.
- Простите, хозяин, - с издевкой бросает парень, - я и забыл, что мое место теперь там!
И как это понимать?!
Айтен
Я просыпаюсь, по привычке потягиваясь и изгибаясь всем телом. "Ящер и есть" - сказала бы на это сестра. Но сейчас я не дома, а в вампирском замке, почти пленник рядом с тем, кого люблю. Встречаю его небесный взгляд. Да, я понял это, в его глазах - небо, поэтому они и манят меня так. Но не только, есть нечто большее: теперь Лео - мое небо.
Его непослушные рыжие волосы, счастливая улыбка, рука, запутавшаяся в моих волосах, длинных и черных, его светлый, лучистый взгляд. Мой огонек! Несмотря ни на что.
Сегодня пятый день моего "плена", я же вновь вспоминаю тот, первый, когда моя тушка была похищена тем, кто еще раньше украл сердце...
Каким же потрясением оказалось то, что Лео - вампир, да еще и знатного рода, а затем еще и узнавание меня Колином. И червячок сомнения, зашевелившийся в душе. Как Лео в действительности ко мне относится? Что на самом деле думает вампир, приволокший возлюбленного как добычу?
Под натиском страсти сомнения отступают, почти исчезают. В волшебном танце, сходя с ума от восторга, наконец, чувствую, что любим и желанен не менее, чем Лео для меня. А когда рыжик засыпает, я могу просто лежать рядом, перебирая короткие огненные прядки и любуясь умиротворенным выражением его прекрасного лица.Такой Огонек кажется нежным и беззащитным, хочется оберегать и посвятить ему всю свою жизнь. Ну надо же, вампир!
Я не могу заснуть, связался с близняшкой, сообщив для отца, что начал "поиск". Смешно, мой поиск закончился в считанные секунды, там, где незнакомый рыжий паренек вступился за мою несносную сестрицу, там, где я попал в плен небесных глаз. Плен, мысли снова о плене. Ну и как рыжик до такого додумался?
Вот я бы никогда не посмел пойти против его воли! Это огорчает, так хочется, чтобы и мое вампирское сокровище любило меня без условий, без правил, статусов
и титулов. Так ли это? Я хочу верить...
Сестра, узнав где я нахожусь, а главное, как сюда попал, впадает в просто истеричное веселье, в моей голове еще долго звучит ее хохот.
- Оо, - простонала Наринэ, всхлипывая от смеха, - Повелитель неба, когда все узнают...
- Тогда ты неделю не сможешь сидеть! - рычу я в ответ.
Сестренка пытается казаться милой и заверяет, что у нее и в мыслях не было, ну если только чуть-чуть! И, получив еще одно предупреждение, желает спокойной ночи.
А сон все не идет, поэтому решаю использовать одну из своих способностей и прогуляться по замку. Через несколько секунд я уже невидимка, хотя, пожалуй, это сильно сказано, просто мощный отвод для глаз и других способов восприятия, так что, встреться мне вампир, даже его чувствительный нос не почует дракона.
Замок, по крайней мере, увиденная его часть, производит впечатление. Похоже, родители моего мальчика весьма знатны и богаты, чем и объясняется его самоуверенность. Что ж, для будущего супруга правителя драконов это не худшее из возможных качеств.
Незамеченным проскальзываю мимо слуг, среди которых преимущественно люди, хотя встречаются и вампиры. Возле приоткрытой двери слышу спор на повышенных тонах, молодые драконы весьма любопытны, да еще и голос одного из спорщиков кажется знакомым. Точно, это тот вампир, мастер Колин. Подхожу еще ближе, тихонько подталкиваю дверь, она приоткрывается еще сильнее, абсолютно бесшумно, но вампиры в комнате все равно насторожились.
- Сквозняк, - бросает молодой вампир, кстати, тоже рыжий, но более темного, медного оттенка. Уж не родственник ли моего рыжика?
И пока Колин идет к двери, я змеей проскальзываю внутрь, едва успев избежать столкновения, и замираю у стены.
Вампир закрывает дверь и поворачивается к собеседнику.
- Тебе, все же, не стоит вмешиваться, Винс, - продолжает он внезапно прервавшийся разговор.
- Не вмешиваться? - шипит медноволосый. - Мой брат притащил какую-то шлюху, завернутое в плащ и даже неспособное оказать достойное сопротивление ничтожество, опозорив всю нашу семью, а я не должен вмешиваться?!
В моей груди поднимается волна жара, просыпается драконья ярость. Но я изо всех сил держу себя в руках, вряд ли Лео обрадуется, если я подпалю его братца, даже такого... придурка. Кроме того, это в большей степени вина Огонька, доставившего меня в замок столь оригинальным способом. Ведь со стороны, все выглядело именно так. Но ведь Лео говорил сегодня с отцом и должен был все тому объяснить. Может, его брат еще не в курсе?
Похоже, к такому же выводу приходит и брюнет, заявляя:
- Возможно, для Лео все серьезно...
Но второй вампир перебивает, бесцеремонно и уверенно:
- О чем ты, Колин? Да это же обычная игрушка! Я говорил с братом...
Сердце пронзает резкая, невыносимая боль, и дальше я ничего не слышу. Не помню, как открыл дверь и оказался уже за ней, подальше от этого ужасного места, где в дребезги разбились мечты.
Первым порывом было скинуть чары, обернуться драконом и улететь. Но замок полон вампиров, и даже если меня не поймают, то смогут узнать и тогда Лео станет известно, кто так глупо и доверчиво попался в его сети, с чьим сердцем он так беспечно играл. Если бы сохранить невидимость при обороте, но такое невозможно. В истинном облике эта способность не работает, да и в человеческом сохраняется лишь при обычных, спокойных действиях. Ну мне-то удается оставаться невидимым и при беге. А вот сражаться так уже невозможно. Я даже думаю, что создатель нарочно поставил такое ограничение на первых детей, иначе драконы были бы не победимы.
Так что, невидимость мне не поможет, но я найду другой путь, не привлекая внимания к своей персоне. Пока же возвращаюсь в комнату Лео, где с тоской смотрю на его раскинувшееся под тонким шелком тело. Зарыться бы вновь волосами в этот мягкий огонь, вдохнуть запах солнца, запах моего счастья, оказавшегося обманом. Не смею, к чему тешить себя иллюзиями. И со столь невеселым настроением, закутавшись в плед, забираюсь в кресло, где и провожу всю ночь в тяжелых раздумьях.
Приходит и другая, полная робкой надежды, светлая мысль. Возможно, все не так плохо, может, брат Лео не так понял, или вообще все выдумал? В конце концов решаю не горячиться, а сначала поговорить с любимым, после чего и засыпаю уже на рассвете.
Просыпаюсь же от недовольного крика вампира:
- Ай! Почему ты не в постели?
От этого приказного, хозяйского тона меня захлестывает обида. Тут же забываю все свои благие намерения и бросаюсь в бой:
- Простите, хозяин, я и забыл, что мое место теперь там!
И с каким-то болезненным удовольствием отмечаю, как недовольство на его красивом лице сменяется растеренностью и обидой.
Глава 15
Вампиры. Замок Владыки
Темноволосый вампир устало смотрел на рыжего, нагло забравшегося в его кресло с ногами. Определенно, королевские отпрыски слишком разошлись! Сначала Лео, притащивший в свою спальню принца драконов, и едва не набросившийся из-за него на своего учителя. А теперь еще и Винс.
Колин едва закончил ворочаться, обдумывая ситуацию, и уже проваливался в сладкий сон (где, боги, пожалуйста, только бы не было принцев!), когда кто-то со страшной силой затарабанил в дверь его спальни. Злой вампир подлетел к двери и распахнул ее. Ну точно, от кого еще ожидать веселья, радости и приятных сюрпризов? Очередной принц, на этот раз - наследник!
Молодой вампир вздрогнул и даже на мгновение отступил назад под тяжелым взглядом старшего, но природная (наследственная, наверное) наглость тут же одержала верх.
И теперь уже мастеру пришлось отступить под напором своего ученика, пропуская того внутрь. Где недовольно фыркающий медноволосый парень тут же оккупировал любимое кресло хозяина и начал один за другим поглощать фрукты из вазы. Еще бы на кровать залез! Тут Колин представил, что Изар застанет своего сына в его комнате, тем более, на кровати. Картина произвела впечатление, заставив почти четырехсотлетнего вампира побледнеть. Да, надо бы подкинуть Владыке идейку по воспитанию сыновей, может, это и царственные мысли в другую сторону направит?
- Ну и долго ты собираешься молчать? - капризно спросил Винс, расправившись с фруктами.
Старший вампир недоуменно уставился на него:
- Это же ты ворвался ко мне посреди ночи, я думал, тебе есть что сказать?
Тот сузил глаза. Глаза принца, надо сказать, были хороши, с отливом в сиреневый, у его брата глаза голубые, ясные. А у Изара - необычайно насыщенного, глубокого синего цвета, от которого... ладно, что-то его не в ту степь понесло, не хватало только грезить о глазах Владыки!
- Я хочу знать, - наконец выдал этот ночной возмутитель вампирского спокойствия, - о том, что мой младший брат притащил сегодня домой! Ты же это видел?
Мастер обреченно вздохнул. Ну что тут скажешь? Правду нельзя, во-первых, обещал дракону, во-вторых никогда не угадаешь, что выкинет Винс. Старший сын Владыки всегда неадекватно реагировал на все, что связано с младшим. У детей была разница больше десяти лет, и пусть Колину с высоты его почти четырех сотен оба казались мальчишками, сам Винс всегда опекал Лео. Иногда даже чрезмерно.
- Это разве не личное дело Лео? - осторожно поинтересовался брюнет. - Ну и его избранника, конечно.
- Избранника?! - взвился Винс. - Да все подданные видели эту завернутую в плащ шлюху! С каких это пор принцы так представляют своих избранников? Это позор!
- Полагаю, не стоит судить сгоряча, - Колин все еще пытался успокоить наследника престола. - Уверяю, это весьма достойный молодой человек...
- Вот именно, человек, - зашипел принц, - игрушка и временное развлечение!
Мастер боя устало прикрыл глаза. До чего же они все упертые, эти венценосные особы!
Все дальнейшие попытки Колина успокоить Винса так и не принесли никаких плодов. Тот был абсолютно уверен, что наложника должны были привести слуги и поселить уж точно не в покоях принца, уронившего свое достоинство, а приводить в его спальню по приказу. А еще лучше - вышвырнуть выскочку вон!
Постепенно мастер тоже начал заводиться, раздражать и выводить его из себя так же хорошо получалось только у одного вампира. Вот ведь, точно, наследственность. И в пылу спора, уже оба покрикивая друг на друга, вампиры не сразу, но заметили приоткрывшуюся дверь и насторожились.
- Сквозняк, - пробормотал Винс.
Старший вампир закрыл дверь и повернулся к собеседнику, продолжая внезапно прервавшийся разговор:
- Тебе, все же, не стоит вмешиваться, Винс.
- Не вмешиваться? - змеей шипит тот в ответ. - Мой брат притащил какую-то шлюху, завернутое в плащ и даже неспособное оказать достойное сопротивление ничтожество, опозорив всю нашу семью, а я не должен вмешиваться?!
Мастер снова прикрыл глаза, глубоко вздохая и считая в уме до пяти, словно надеясь, что открыв глаза уже не увидит докучливого принца. "Не помогло".
И, снова вздыхая, выразил свою точку зрения на происходящее:
- Возможно, для Лео все серьезно...
Что, похоже, так и есть. И слава богам! Не хватало только серьезных проблем с повелителями неба.
Но принц вновь бесцеремонно перебивает:
- О чем ты, Колин? Да это же обычная игрушка! Я говорил с братом...
И вдруг неожиданно распахивается дверь, громко хлопая о стену.
- Это твои шуточки? - подозрительно спрашивает Винс.
- Нет...
Колин внезапно понимает, что произошло и холодеет от ужаса. Какие выводы мог сделать Повелитель неба, и на что способен молодой дракон в гневе... Нужно срочно к Лео.
- Так, Высочество, ночь в разгаре, выметайся из моей спальни и не смей мешать брату! - вскипает мастер, выпихивая возмущенного принца за дверь. К счастью, тот тут же уходит, недовольно бурча себе под нос и давая старшему вампиру возможность отправиться к Лео.
Максимально ускорившись, вампир достигает дверей в покои принца за считанные секунды. Но там тихо, не слышно ни ругани, ни драки, может, оскорбленный дракон просто сбежал?
Посомневавшись, мастер все же решается и слегка приоткрывает дверь. В тонкую щель он наблюдает дракона, склонившегося над кроватью со спящим принцем.
Мастер Колин напряжен. Он готов защищать любимого ученика, почти сына, даже от принца драконов.
Но тот выпрямляется, берет плед и просто медленно идет к креслу. Лицо Ая теперь повернуто прямо на дверь и вампир замирает, ожидая его гнева. Но дракон очень печален и слишком погружен в себя, чтобы заметить наблюдателя.
Вздыхая и закутавшись в плед, парень забирается в кресло, где, похоже, и собирается провести ночь.
А у мастера Колина рождается план, как помочь обоим принцам, ну, разумеется, в первую очередь Лео.
Вампир решает выждать, пока уснет дракон, осторожно разбудить ученика и вывести его в коридор. Рассказать о произошедшем, а потом он уже сам объяснит своему избраннику, что Винс ошибся. А уж сам Колин готов все подтвердить.
Где-то через час вампир снова заглядывает, но дракон ворочается в кресле и вздыхает. То же самое происходит еще через час... И мастер боя, сев и прислонившись спиной к стене сам не заметил, как уснул.
Пробуждение было прекрасным, то есть ужасным! Прекрасными были синие глаза на совершенном, идеальном лице и длинные белоснежные волосы, чей шелк будто умолял дотронуться до себя... Ужасным было, что принадлежало все это богатство Владыке и он был разъярен.
- Колиин, - протянул блондин, буравя едва проснувшегося вампира пристальным и совсем не нежным взглядом, - а что это ты делаешь возле спальни моего сына?
Мастер представил, как это выглядит со стороны и его скулы слегка порозовели.
Но что ответить? Опять мешает данное дракону обещание, и брюнет начинает выкручиваться.
- Ну, Владыка...
- Изар, - перебивает его блондин, - и я внимательно слушаю.
- Изар, - послушно соглашается начальник замковой стражи со своим повелителем, хотя нарочно держит дистанцию, называя его Владыкой. - Я... в общем... О! Все началось с того, что этой ночью ко мне заявился Винс...
- Что? - Изар шипит не хуже своего старшего сына, даже более устрашающе. - Кто к тебе заявился? Зачем?!
Впрочем, не слушая никаких объяснений, просто хватает Колина за руку и тащит за собой. Мастер боя не решается сопротивляться тому, кому поклялся служить и защищать до конца своей жизни.
Наконец, Изар заталкивает наставника своих сыновей в комнату, где прижимает к стене и рычит:
- Ты отказываешь мне, ссылаясь на разницу в возрасте и то, что учил меня еще в детстве! А сам за моей спиной крутишь шашни с моими же сыновьями! И ни возраст, ни наставничество уже не помеха!
- Все не так, - пытается оправдаться брюнет.
- Хорошо, - вдруг внезапно соглашается Владыка, - я поверю каждому твоему слову. Но ведь, Колин, тогда у тебя нет причин для отказа!
И целует, не властно, требовательно или грубо, тогда можно было бы оттолкнуть и своего господина. Нет, его поцелуй нежный, хотя и весьма умелый, не берущий, а предлагающий себя. Разорвав поцелуй неимоверным усилием воли, мастер поднимает руки, не отталкивая Владыку, но ставя преграду. Блондин отстраняется и как-то потеряно роняет:
- Иди...
Колин уходит с тяжестью на сердце. Непреодолимая преграда всегда была между ними. И всегда будет. Наверное, легче поверить в счастливую сказку для вампира и дракона, чем в историю любви сиятельного Владыки и его слуги. Мастер Колин ни на миг не забывал о том, кто он есть. Мальчишка, выкупленный отцом Изара из жуткого притона, получивший новое имя и новую жизнь, обученный лучшими мастерами. Тот, чье предназначение всегда стоять на страже интересов короны, верно служить и отдать свою жизнь. Тот, кто никогда не будет равным...
За своими невеселыми мыслями, вампир совсем забыл об оставшихся без присмотра, как никогда далеких от понимания принцах.
Глава 16
Айтен
В то утро, три дня назад, возникло мстительное желание сделать рыжику так же больно, как было и мне.
- Ай! Почему ты не в постели?
- Простите, хозяин, я и забыл, что мое место теперь там!
На его лице непонимание, расстерянность и обида. Я же ликую и умираю одновременно.
- Что... - устало спрашивает мой вампир, - что ты там еще себе надумал? Что происходит, Ай? Я не могу выпустить тебя из виду даже на время сна?
- Ничего не происходит, - шепчу в ответ, избегая встречаться взглядом.
- Тогда объясни мне, почему я, засыпая в объятьях любимого, просыпаюсь в холодной постели, один? Словно шлюха, которой можно попользоваться, но недостойная того, чтобы быть рядом?
Прозвучавшее из его уст грубое слово, так не идущее моему рыжику, напомнило о подслушанном разговоре, вызывая гнев и я уже кричу:
- Что происходит?! Ты спрашиваешь, что происходит? Да ничего! Все уже произошло. Вчера, когда ты успешно показал свое отношение, притащив меня силой, как вещь, собственность, раба!
Лео тоже разозлен, его лицо будто побледнело еще сильнее, а голос обманчиво спокоен, после такого спокойствия должна грянуть буря:
- Я уже объяснил тебе. Это для твоего блага, твоей безопасности.
- Да-да, я помню, твоя семья защитит меня на время драконьей охоты. Но только ты забыл сказать, что вампир. И, Лео, ты не подумал, что меня вовсе не нужно защищать от драконов?
При этих моих словах глаза вампира загораются красным огнем и он рычит:
- Не нужно? Да, я помню ту черную, но тебя ей не отдам. Ты - мой!
В следущее мгновение Лео уже нависает сверху, его руки сдавливают мои плечи, прижимая к спинке кресла с нечеловеческой силой. Впервые Огонек теряет контроль, даже не осознавая этого, и я понимаю, что будь действительно человеком, дело бы закончилось парой сломанных костей. Но я-то дракон, и на самом деле освободиться из его хватки совсем не трудно. Вот только я все еще не могу причинить ему боль. Все еще... Никогда не смогу!
- Мне больно, - говорю негромко, желая вернуть его прежнего.
Лео вздрагивает и отстраняется, в глубине снова голубых глаз плещется ужас и вина.
- Прости, - покаянно шепчет рыжик, опустив голову, - но я действительно не могу тебя потерять...
Я вдруг понимаю, что все, сказанное его братом, правда, даже нет нужды уточнять. С самого начала Огонек планировал сделать меня своей игрушкой. Хочется выть и рвать волосы руками. Да, если мой вампир узнает, кто я такой, его отношение изменится, но это будет уже не то, обман, блестящая фальшивка. А я-то, наивный, поверил в искреннее чувство, настоящую любовь, независящую от моего статуса и сословных предрассудков.
Горько интересуюсь у своего несбыточного счастья:
- Значит, все было ложью, Огонек? Ты и не собирался отпускать меня после драконьей охоты...
Тот снова вздыхает, опускается на колени и теперь смотрит снизу вверх, печально улыбаясь:
- Я так люблю тебя, Ай! Но ты... совершенно невозможный человек. Ты же все переворачиваешь с ног на голову! Я клянусь, что если через две недели ты все еще захочешь идти, я сразу тебя отпущу!
И снова сомнение, любит или нет? Кому и чему верить? Самое ужасное, что я, Повелитель неба, принц драконов, малодушно не решаюсь спросить у рыжика про его разговор с братом. Боюсь услышать ответ. Пусть эти две недели, пусть только несчастные пятнадцать дней до конца тысячелетней охоты, но буду жить надеждой.
Лео
Итак, сегодня пятый день воплощения моей безумной затеи. Причем тот, первый, который я полагал самым сложным, оказался удивительно прекрасен по сравнению с другими. Кошмар начался с утра второго дня, когда я застал Ая спящем в кресле. Мы много наговорили друг другу, и я был очень зол. Очередная ехидная фраза бродяги окончательно выбила из колеи:
- Лео, а ты не подумал, что меня вовсе не нужно защищать от драконов?
Красная пелена перед глазами, а сквозь нее только это любимое, такое чужое теперь, ускользающее лицо. И я рычу со всей яростью и болью, терзающими душу:
- Не нужно? Я помню ту черную, но тебя ей не отдам! Ты - мой!
Вот так, мой, мой! Никому не отдам!
Не сразу понимаю, что перестал соизмерять силу вампира с человеческой сущностью возлюбленного.
- Мне больно, - тихо произносит Ай.
И лишь после этого я понимаю, что едва не покалечил того, кого люблю больше жизни!
- Прости, - сейчас мне самым важным кажется донести до моего принца свои чувства: вину, раскаяние, безмерную нежность и безграничную любовь, - но я действительно не могу тебя потерять...
Его вопрос звучит отчаянно горько:
- Значит, все было ложью, Огонек? Ты и не собирался отпускать меня после драконьей охоты!
Да что же это? Хочу ли я его отпустить? Нет, разумеется, нет! Могу ли удержать силой? Никогда! Я... просто умру, когда он уйдет, и на этом все! Но удерживать, стать тюремщиком...
Опускаюсь на колени рядом с ним, заглядываю в прекрасные серые глаза, полные разочарования и печали. Ох, какое же трудное счастье выпало на мою долю!
Пытаюсь выдавить улыбку, но, кажется, не слишком успешно:
- Я так люблю тебя, Ай! Но ты... совершенно невозможный человек. Ты же все переворачиваешь с ног на голову! Я клянусь, что если через две недели ты все еще захочешь идти, я сразу тебя отпущу!
Отпущу... и меня не станет. Но сероглазому принцу незачем это знать. А эти две недели, они мои, никому не отдам. Мой последний шанс, мое недолгое, обреченное счастье. Но, возможно, любимого удастся переубедить? Прежде всего надо представить его отцу, уверен, что Ай ему понравится. И, убедившись в расположении моей семьи, бродяга поймет, что заблуждался и на мой счет!
Кроме того, я оставляю себе еще один ход. Если для любимого такое значение имеет наше надуманное неравенство, то я откажусь от всего, имени, дома, титула, наследства, долга перед семьей. Мой принц спрашивал, пойду ли я с ним, я же в ответ нес какую-то чушь о его неправильной и небезопасной жизни. Глупец!
"Я пойду с тобой, Ай. Куда угодно."
- Это правда? - парень пытливо заглядывает мне в глаза. Вздрагиваю, неужели я думал вслух? Ох, слава богам, нет. Это реакция на последнюю реплику, о том, что дам свободу, не стану удерживать, отпущу.
- Конечно, мой принц, ведь я люблю! - охотно подтверждаю я, поднимаясь с пола и осторожно пристраиваюсь на подлокотнике. Прогонит или нет?
- Как ты меня назвал? - удивление Ая настолько сильно, что вытесняет все другие эмоции, его недоверие, сомнения и обиду.
- Мой принц, - повторяю, немного смущаясь и опасаясь его реакции. - Для меня ты - прекрасный сероглазый принц. Мой принц!
Кажется, в этот раз мое опасение было напрасным, Ай смеется, громко, заразительно, по-настоящему, заставляя присоединиться и меня.
А, отсмеявшись, дергает за руку, вынуждая упасть к нему на колени и нежно, невесомо целует в уголок губ.
Целует! Мир!
Сейчас бы впиться в его манящие губы со всей страстью, но нет, и этот момент глубокой, светлой и всепоглощающей нежности я хочу сохранить навсегда.
Когда восхитительное мгновение все же ускользает от нас, вспоминаю о вчерашнем разговоре с отцом:
- Мой принц, - снова немного смущаюсь под легкой насмешкой в его глазах и тут же возмущаюсь. - А что, ты же называешь меня Огоньком! Значит и мне можно!
-Тебе все можно, - мурлычет Ай уже прямо на ушко, которое тут же прикусывает и следом облизывает. По телу пробегают мурашки, но я слегка отстраняюсь, упрашивая его подождать:
- Не сейчас, Ай, позже! Я обещал отцу познакомить вас. Нам нужно поторопиться!
Но мое невыносимое счастье вдруг древенеет, недовольно прищурив глаза, а через пару секунд просто спихивает меня с колен! Его упрямо поджатые губы размыкаются лишь для одного холодного слова:
- Нет...
Невозможен, он просто невозможен! Да что опять не так?!
Глава 17
Айтен
Тогда, услышав расчудесное предложение познакомиться с отцом Лео, я просто оторопел. Ну что ему все неймется? Едва мы успеваем успокоиться, как тут же что-то происходит, и если это даже не очередная идея рыжика, то точно связано с его семьей. Или, как в данном случае, и то и другое одновременно. Лео, похоже, думает, что я обижен на его ложь о собственной сущности. Поэтому не могу признаться ему сейчас. К тому же, хочу, чтобы любили меня, а не титул. Но можно ли гарантировать, что отец Огонька окажется менее сведущим, чем Колин? Ведь он-то меня узнал. А еще там наверняка братец будет... Нет, не могу!
Спихиваю с колен удобно примостившегося рыжика и холодно бросаю одно-единственное слово:
- Нет!
Лео на мгновение становится растерянным, затем отворачивается и отходит к окну. Я с тоской смотрю на его напряженную спину, опущенную голову и сжатые кулаки, буквально чувствуя, как между нами растет стена. Да какого демона я сам все усложняю? Решено, сегодня я покончу со всеми секретами! Но сначала все равно нужно кое-что выяснить. Поэтому, разрезая повисшее в комнате напряжение, я подхожу ближе к отгородившемуся своим молчанием вампиру, не решаясь прикоснуться. Но он чувствует мою близость и резко разворачивается. Глаза в глаза, и горькая усмешка на его лице:
- Ты - мучительный яд, Ай. Признайся, тебе просто нравится меня мучить, давать надежду и каждый раз ломать все собственными руками?
Это несправедливо, разве я делаю так? Хотя, может, я действительно обидел Лео?
Но я уже принял решение и собираюсь довести дело до конца. И теперь все зависит только от моего любимого вампира. Если он любит, если примет меня бродягой без титула, рода, богатства и прочей шелухи, то я, наконец, скажу правду и мы будем вместе.
- Лео, мой Огонек! Лео...
Ну давай же, Айт, ты можешь, скажи это! Собираюсь с силами, тянусь к любимому сердитому лицу, нежным щекам, упрямо вздернутому подбородку, поджатым губкам. Даже сейчас, расстроенный и разозлившийся на меня, рыжик прекрасен. Наконец, легонько сжимаю его лицо в ладонях, но Лео просто упрямо прикрывает глаза. Ах так, да? Целую губы, не желающие пропускать меня, похоже мой вампир не собирается отвечать на поцелуй, но я могу быть и настойчивым. Захватываю эти сомкнутые губы своими, посасываю, прикусываю, скольжу языком. Лео пытается делать вид, что ему все равно, но не выдерживает. С его губ все же срывается стон, заставляя их приоткрыться. Но мне сейчас нужна не его уступчивость, и даже не это отзывчивое на ласку, прекрасное тело, а глаза, которые рыжик так упорно прячет. Поэтому, не отпуская, я умоляюще шепчу у самых его губ:
- Огонек, посмотри на меня... - и только когда, наконец, ловлю его пылающий голубым пламенем взгляд, продолжаю. - Я люблю тебя, Лео! Ты выйдешь за меня?
На его лице отражаются сменяющие друг друга эмоции: неверие, сомнение, удивление, мелькнувшая радость, снова сомнение и... обида.
Рыжик вырывается и довольно зло бросает:
- Что ты еще придумаешь?
- Но, Лео... - пытаюсь объяснить я.
Вампир снова перебивает:
- А как, скажи мне, ради всех богов, я могу тебе верить, если ты даже нормально познакомиться с моей семьей не хочешь?
- Сначала ответь на мой вопрос, а потом я уже подумаю, знакомиться ли с этими вампирами! - возмущаюсь в ответ.
- Они не эти вампиры, - мой мальчик уже просто кричит, - они моя семья!
Я понимаю, что перегнул палку и пытаюсь успокоить любимого:
- Хорошо, хорошо, я понял. Твоя семья... я, пожалуй, был не прав...
Лео вдруг шагает почти вплотную и прикладывает пальцы к моим губам.
Подожди, - шепчет он, - мы оба поспешили...
На этот раз нас прерывает стук в дверь, даже не стук, а самый настоящий грохот. Лео недовольно хмурится, но идет открывать. И я слышу тот же недовольный и капризный голос, что и ночью:
- Почему ты так долго?
- А ты не подумал, что я могу быть занят, брат? - ехидно отвечает мой вампирчик.
- Даже догадываюсь чем! - ну и ну, сколько яда в голосе этого медноволосого.
Затем раздается шум борьбы, надо сказать, весьма недолгой, и оба рыжих вампира оказываются уже внутри.
- Я тебя... - шипит Лео.
- Не кипятись, - осаживает его брат. - Должен же я оценить твое приобретение.
В следующий миг молодой вампир натыкается взглядом на меня и цепенеет. Я, с одной стороны, хочу ему хорошенько вломить, за наглость, а с другой, весьма озадачен его реакцией. Он, конечно, молод, но все же старше моего любимого. Вдруг медноволосый опознал во мне дракона?
Он вдруг отмирает, на удивление дружелюбно улыбается и представляется, как равному:
- Винс, брат этого рыжего недоразумения. А ты, дорогой гость?
А у меня отчего-то возникает чувство, что рыжих недоразумений в этой семье как минимум два.
- Ай, - отвечаю я.
- Ай, а дальше? - пристает настойчивый вампир под недовольное пыхтение брата.
Улыбаюсь одной из самых любезных своих улыбок:
- А ничего дальше.
Лео вдруг хихикает. Но его старший не сдается:
- Просто Ай?
- Ну вы же просто Лео и Винс, почему бы мне не быть просто Аем? - подпускаю в свой голос капельку ехидства.
Вампир поворачивается к моему рыжику и бросает ему какую-то фразу на совершенно не понятном мне языке. Тот хмурится и качает головой. Тогда Винс снова обращает внимание на меня:
- Винсент и Леонард. Но у нас полные имена не приняты, только для особо торжественных случаев, - доверительно поясняет он.
- А я вот просто Ай! - мной овладевает какое-то непонятное желание слегка поддразнить этого вампира. А в услышанных именах чудится что-то весьма знакомое. Но что?
Медноволосый в ответ смеется, он уже не кажется столь наглым и вредным, как этой ночью. И, кстати, они с моим рыжиком очень похожи.
- Лео, - Винс снова обращается к брату, - там леди Силия тебя дожидается, ступай. Не заставляй даму ждать. А я пока развлеку нашего гостя.
- И с чего это мне оставлять вас вдвоем? - закипает Огонек. - Откуда мне знать, что у тебя на уме?
- Учитывая то, что ты знаешь, что я остаюсь с ним? - недоумевает его брат, - Ну, знаешь ли, это смешно! Хорошо, клянусь, что я точно ничего ему не сделаю. Мы просто пообщаемся. Давай же, поторопись, ты же не можешь отказать Силии!
Лео кивает и просит меня:
- Прости, Ай. Я действительно не могу ей отказать. Вернусь и мы договорим. А если Винс будет тебе надоедать, просто скажи и он уйдет! Ведь так, брат?
Тот в ответ кивает с самым невинным видом:
- Конечно, обещаю, уйду по первому требованию твоего гостя.
Лео уходит, причем меня слегка беспокоит его встреча с этой леди, которой мой вампир почему-то не может отказать. Задумчиво смотрю вслед любимому. В реальность меня возвращает голос Винса.
- Ай! - окликает он. - И что тебе нужно от моего брата?
И продолжает, недобро ухмыляясь под моим недоумевающим взглядом:
- Думал, я не узнаю тебя, дракон?
Винс
Я зол. Нет, не так, я просто в ярости. Что вытворяет этот мальчишка, мало того, что притащил себе игрушку на глазах всего замка, опозорив весь правящий род, мало того, что не только не поставил меня в известность, но отказался даже говорить на эту тему. Так еще и наставник на его стороне. "Серьезно!" Да не смешите меня, как может быть серьезно с таким! Ну и пусть Лео вампир, уверен, тот тип даже и не сопротивлялся. А если сопротивлялся, то позорно проиграл, что не удивительно. Как же это глупо! Не могу успокоиться, мой Огонек, которого не смотря на все наши ссоры я люблю, совсем не думает о том, как выглядит со стороны, о собственном достоинстве и чести семьи. Ай да братец, вот и объяснились его частые отлучки. Таскался бы к своей шлюхе дальше, мы бы и не узнали, но тащить домой! Неужели не мог переждать пару недель до конца этой идиотской охоты? От драконов всегда одни неприятности, я давно это знаю! Была причина убедиться...
Ладно, это не важно, а что важно, так это то, что и отец меня не поддержал, заявив:
- Тебя это не должно беспокоить, Винс. И не стоит торопиться с выводами, сегодня Лео представит нам своего избранника, тогда и посмотрим. Если его выбор окажется совсем плох, я САМ все решу.
- Но отец! - запротестовал я.
В ответ Владыка удостоил меня ледяным взглядом:
- Довольно, Винс, не вмешивайся! И объясни-ка лучше мне одну вещь, сынок...
При этих его словах мастер Колин слегка покраснел и резко выскочил из-за стола.
- Ну, я пожалуй пойду, с разрешения моего Владыки. Дела, очень много дел... - забормотал он.
О нет, неужели Колин рассказал отцу, что я ворвался к нему ночью для разговора? Ужас какой, для Владыки этот вампир весьма больная тема. И что теперь будет? Ну мастер, удружил, ничего не скажешь! Ладно, признаю, что я был не слишком вежлив, но зачем же так подставлять?
- Изар, - бросил Владыка моему наставнику.
Тот уставился с недоумением и получил дальнейшие разъяснения, а заодно и весьма недвусмысленный приказ:
- Для тебя Изар, а не Владыка. И я тебя не отпускаю, завтрак не окончен.
Дождавшись, пока под его пристальным взглядом нахмурившийся брюнет усядется на место, отец снова удостоил высочайшим вниманием меня.
Вот тут-то я и наслушался, и о том, какое время суток подходит для общения, а какое нет, и о том, как отвратительно надоедать своим вниманием чужому мужчине, и о том, как безответственно молодому свободному вампиру заявляться ночью в спальню к вампиру несвободному, и многое другое.
Вывод я сделал лишь один, и тот, боюсь, не слишком верный.
- Отец, - осторожно поинтересовался я у Владыки, - а что, у мастера Колина кто-то есть?
Упомянутый мастер, пока отец не видит, стукнул себя пальцем по лбу, на что-то мне намекая, и страдальчески закатил глаза.
А вот если бы взгляд мог убивать, даже наше с Владыкой близкое родство не спасло бы меня в тот момент.
- Иди, сынок, - "ласково" прорычал отец.
- Но ведь завтрак еще не закончен? - недоумеваю я.
- Твой - закончен! - припечатал отец и снова повернулся к мастеру. Тот явно побледнел.
Ох, кажется, теперь я подставил наставника. И вовсе это не месть!
Спешу ретироваться, пока отец не передумал и не сочинил для меня какое-нибудь веселенькое наказание. Интересно, как Колин выкрутится? Хотя он уже лет пятнадцать точно выкручивается. Я вот даже думаю, он такой взрослый, опытный, и что, действительно не понимает, что сопротивление разжигает интерес?
По пути натыкаюсь на только что приехавшую Силию, привычно прижавшую меня к груди и смачно облобызавшую.
- Винс, дорогой! - вопит весьма энергичная вампирша. - А где же мой малыш?
- Доброе утро, леди, - максимально спокойно отвечаю я, чтобы не заводить этот ураган еще больше. - А Лео сегодня еще не показывался.
- Дружочек, будь лапочкой, - леди треплет меня за щеку, от чего ее хочется укусить, - позови его на мое любимое место в вашем замечательном саду. Ох, как мой милый Оли любил эти розы...
Я поспешно киваю и сбегаю, чтобы мне не пришлось успокаивать Силию, столь склонную к перемене настроения. И чтобы не расстраиваться самому.
Зато у меня теперь есть совершенно законный повод заявиться к брату и посмотреть на этого... эту гадость!
Подхожу к двери и тихонько стучу. Но меня не слышат, от чего я начинаю злиться. И чем же они так заняты? Стучу уже ногой, и недовольный братец открывает дверь.
Меня так бесит эта ситуация, что хочется с ним поругаться, поэтому и начинаю откровенно провоцировать:
- Почему ты так долго?
- А ты не подумал, что я могу быть занят, брат? - ехидно отвечает братишка.
- Даже догадываюсь чем! - усмехаюсь я и внезапно, совершив пару обманных движений, резко толкаю его внутрь, влетая следом.
Лео шипит как змея:
- Я тебя...
Я усмехаюсь, приподняв бровь:
- Не кипятись. Должен же я оценить твое приобретение.
Лениво обвожу взглядом комнату, но вижу совсем не то, чего ожидал. Я застываю на месте, чувствуя себя глыбой льда. А потом резко приходит боль. Боль и стыд, вызванные воспоминаниями прошлого. Как такое возможно? Это он. Он здесь, через столько лет. Айтен, моя первая, жестокая и безответная любовь.
Узнает ли? Но тот, все такой же невыносимо красивый, смотрит с непониманием и легким подозрением.
Собираюсь с силами, улыбаюсь самой дружелюбной своей улыбкой и вежливо представляюсь, ожидая реакции на свое имя. Узнает, он должен узнать!
- Винс, брат этого рыжего недоразумения. А ты, дорогой гость?
- Ай, - отвечает дракон, без неприязни, но и не слишком тепло.
- Ай, а дальше? - выпытываю я, слегка посмеиваясь про себя над недовольным пыхтением брата.
Брюнет улыбается:
- А ничего дальше.
Лео начинает хихикать. Ну ничего, мы еще посмотрим, кто кого!
- Просто Ай? - не собираюсь прекращать.
- Ну вы же просто Лео и Винс, почему бы мне не быть просто Аем? - ехидничает этот... принц!
Я удивляюсь и спрашиваю Лео на древневампирском, принесенным в этот мир еще нашими предками-переселенцами:
- Он не знает, что ты принц вампиров?
Брат качает головой, сверля меня взглядом.
Поворачиваюсь снова к такой странной добыче младшего братишки и объясняю:
- Винсент и Леонард. Но у нас полные имена не приняты, только для особо торжественных случаев.
Ну, Айтен, узнай же меня!
- А я вот просто Ай! - то ли издевается, то ли заигрывает он.
Не узнал. Снова смеюсь, с легким привкусом горчинки. Брат, глупый брат, ты ничего не понимаешь. Теперь-то я верю, что Колин был прав, у Лео все серьезно. В Айтена не возможно не влюбиться, но только он никогда не полюбит в ответ, просто походя, развлекаясь и играя разобьет твое сердце и даже не заметит.
- Лео, - серьезно обращаюсь к Огоньку, - там леди Селия тебя дожидается, ступай. Не заставляй даму ждать. А я пока развлеку нашего гостя.
- И с чего это мне оставлять вас вдвоем? - сердится младший. - Откуда мне знать, что у тебя на уме?
Да уж, кое-что на уме, но все только для тебя. Сам бы спасибо сказал, если бы узнал. Но влюбленные так слепы.
Немного наиграно удивляюсь:
- Учитывая то, что ты знаешь, что я остаюсь с... Аем? Ну, знаешь ли, это смешно! Хорошо, клянусь, что я ничего ему не сделаю. Мы просто пообщаемся. Давай же, поторопись, ты же не можешь отказать Селии!
Лео соглашается и уходит, предварительно извинившись перед Айтеном и вытребовав с меня обещание уйти по первому его требованию.
Принц задумчиво смотрит вслед ушедшему братишке. Ну уж нет, его ты не получишь! В моей голове зреет коварный план, хотя я дам последний шанс. Узнай же меня, Айтен. Да что с тобой такое?
- Ай! -негромко зову, привлекая его внимание. - И что тебе нужно от моего брата?Но на его лице лишь непонимание, а на мое сама собой просится ухмылка:
- Думал, я не узнаю тебя, дракон?
Глава 18
Лео
Мне совсем не хочется оставлять их вдвоем, несмотря на все обещания Винса. Но и отказать леди Силии не могу, да я и сам по ней соскучился. Кроме того, где-то глубоко зреет надежда, что брат поймет, насколько Ай яркий, необычный и прекрасный человек, и примет мой выбор. Все же хочется рассчитывать и на поддержку семьи.
Ноги сами несли меня к привычному месту в саду, где красивая рыжеволосая вампирша тихо плакала, любуясь на розы.
- Это были его любимые цветы... Да что это я? Иди ко мне, мой мальчик, и дай себя обнять!
Тискать меня Силия будет долго и с преогромным удовольствием, но лучше уж так, чем видеть ее слезы, я и сам боюсь расплакаться. Это действительно любимые розы нашего второго отца., которого я так плохо помню, но все же очень люблю.
Тем не менее, почти все мои мысли сейчас занимают те двое, оставшиеся наедине, поэтому, не выдержав, начинаю легонько отпихивать леди:
- Ну хватит уже, бабушка!
Ой, это опасно.
- Ну почему же хватит, мой пупсик? - шипит леди, сжимая объятья сильнее и почти перекрывая мне доступ воздуха.
- Кхе-кхе, я не пупсик! - откашлявшись возмущаюсь я и начинаю оглядываться по сторонам, слава богам, мы одни и никто не слышал.
- Если я - это слово, которое ты сказал, то ты - пупсик! - припечатывает вампирша.
Ну да, наша с Винсом ба..., то есть леди Силия, немного странная.
Осторожно меняю тему:
- Ты о чем-то хотела поговорить, Силия?
Мы углубляемся в сад и следующие полчаса проводим в разговорах о моем вступлении в наследство. Ведь мой старший брат - будущий Владыка, поэтому наследником второго отца пришлось стать мне. Наконец, леди замечает, что я слушаю ее довольно рассеянно и отвечаю невпопад.
- Да что с тобой? - удивляется она. - А ну-ка рассказывай!
И меня прорывает. Выкладываю все, без интимных подробностей, разумеется. И о нашем странном знакомстве, и о тайных встречах, и о похищении, и об отношении Винса, и о том, как трудно нам с Аем бывает найти общий язык.
Силия слушает, не перебивая, а потом заявляет:
- Думаю, твой Ай весьма интересный мальчик. Хотела бы я с ним познакомиться...
- Извини, сначала я должен его уговорить и представить отцу.
- Хорошо, Огонек. Я как раз вернусь через пару-тройку дней и очень надеюсь на интересное знакомство и разговор.
Прощаясь, леди смачно расцеловывает меня в обе щеки.
А я лечу на крыльях к нему.
Непросто? Я сказал, непросто?
Да все ужасно, и мне просто хочется придушить этого невыносимого бродягу!
В комнате он один. Снова в кресле, и снова этот дурацкий плед. Не смотрит в глаза. Молчит.
- Винс уже ушел? - робко спрашиваю я. Если это выходка брата, то он мне ответит!
Молчание.
- Послушай, Ай, - я пытаюсь казаться веселым, надеясь развеселить и разговорить его, - я только что говорил...
- Мне не интересно! - вскакивая, рычит любимый в ответ. - Мне плевать, с кем ты там говорил, я не собираюсь знакомиться с семьей кровососов, и я ухожу!
Перехватываю его у дверей, захватив в кольцо рук. Не могу отпустить. Меня душит обида и страх его потерять.
- Ты не покинешь замка без моего разрешения! Стража тебя не выпустит!
- Так все-таки, добыча? - горько усмехается любимый, разрывая мое сердце на части.
Отпустить? Но он ведь обещал две недели! Неужели у меня не будет и этих несчастных нескольких дней? Хочется прижаться к нему и шептать, нет, кричать о том, как я его люблю, что все для него сделаю. Но вместо этого, раненный словами, я холодно бросаю:
- Что ж, это твой выбор, мой принц. Идем, я должен представить тебя отцу.
В его глазах появляется смертельный холод.
- Нет. Если я пленник, можешь делать, что тебе угодно, но "знакомиться" с твоей семьей я не стану. И из этих покоев не выйду, если только ты не определишь мне место в темнице. Впрочем, ты же вампир, можешь добиться своего силой...
Это был второй день пребывания моего сероглазого принца в замке Владыки, но последующие два оказались ничуть не лучше. Ай просто отгородился стеной молчания, так, будто меня и вовсе не существует. Ночью любимый был рядом, мне удалось настоять, хотя и после угрозы позвать стражу, которая привяжет его к кровати. Столько презрения на мою долю еще никогда не выпадало. Я и сам чувствовал, что не прав, но уже не мог остановиться. И было совершенно не с кем посоветоваться. Винс почему-то меня избегал, Силия еще не вернулась, наставника куда-то срочно отослал Владыка. Сам отец тоже выглядел подавленным и растроенным, и я просто боялся к нему подступиться.
А вчера Владыка вдруг резко бросил мне:
- Лео, сколько это будет продолжаться? Либо завтра я увижу твоего любовника, либо к вечеру он покинет замок! Ты принц и сын Владыки, никто не имеет права так унижать тебя!
Отчего-то мне показалось, что говорил отец вовсе не обо мне...
Итак, сегодня, утром пятого дня, я сижу на постели рядом со спящим Аем, склонившись к нему и любуясь этой губительной красотой.
Мое счастье, или мое горе? Как его убедить? Неужели придется... Нет, даже думать об этом не хочу! Мой принц просыпается, очаровательная привычка потягиваться всем телом, демонстрируя его совершенство, сводит меня с ума. Вспомнив волшебство нашего первого дня в замке, я не могу сдержать счастливой улыбки и, забывшись, запускаю пальцы в длинную черную прядь.
В его глазах, таких светлых, видится отражение моей любви. Опускаюсь, нет просто падаю в его объятья, целую, сладко, жарко, горько, будто в последний раз и, прерываясь, шепчу словно в бреду:
- Прошу тебя, пожалуйста! Пожалуйста, Ай!
Руки смыкаются за моей спиной и в этот раз он сам прерывает меня поцелуем...
Айтен
Сидим мы с Колином, мирно так разговариваем. Вампир даже расщедрился и поделился воспоминаниями о детстве Лео, хотя и обходит тему семьи.
А в детстве рыжик, судя по всему, был настоящим стихийным бедствием!
Мы как раз смеемся над одним из его похождений, когда в комнату влетает донельзя взвинченный вампирчик с горящими глазами.
Увидев нас, Лео хмурится:
- Ты можешь идти, Колин.
Тот, слегка поклонившись, уходит, самым наглым образом подмигивая мне уже в дверях! Быстро адаптировался, всего полчаса назад было "Ваше Высочество" и придворные поклоны.
Хм, похоже разговор с отцом прошел не слишком хорошо. Перед глазами встает почему-то бородатый вампир, который, услышав признание сына в том, что тот притащил к себе в спальню парня, грозно сверкает краснющими глазами и вопит: "А ну, отнеси на место". От этой картинки на лицо сама сабой наползает улыбка. Похоже, это забавные рассказы Колина настроили меня на столь веселый лад. Затем, посмеиваясь, представляю, как послушный сын заворачивает меня в плащ и тащит обратно в охотничий домик, где укладывает на постель, на которой до этого и вырубил.
И мне уже не до веселья. Все тело охватывает жаром, стоит только представить...
Но окрик рыжика выдергивает меня из мечтаний.
- Ай! О чем вы говорили? - хмуро спрашивает Огонек, бросая недовольные взгляды, и теребит ворот своей рубашки.
- О тебе, - просто отвечаю я, а сам завороженно смотрю на эти дерганные, нервные, но такие невыносимо сексуальные движения.
Недовольство уходит из голубых глаз, сменяясь нежностью. А румянец, почти незаметный, как будто только обозначенный легкими мазками, говорит о том, что любимый смущен. Я слеп? Или правду говорят, что слепа сама любовь? Как можно было не узнать в моем ангеле вампира? Эта кожа, столь бледная и нежная, словно светящаяся изнутри, едва знакомая с красками эмоций. Такая гладкая, такая приятная на ощупь, такая вкусная...
Плавно встаю и делаю шаг навстречу, не сводя глаз с тонких пальцев, застывших возле выреза и восхитительной кожи в нем. Мой Лео, мой вампир, мой избранник.
Еще шаг. И еще. Ну же, Огонек, сделай и ты шаг навстречу. Нет? Хорошо, пока я буду вести в этом танце. Я подожду.
Наконец, лицом к лицу. Вернее, глаза в глаза, и нет ничего прекраснее этих глаз. Легонько касаюсь губ, скорее обозначая поцелуй, чем действительно целуя. Позволь мне немного поддразнить тебя, мой Огонек.
Губы скользят по подбородку, перебираются на шею, где я уже привычно прикусываю ароматную кожу. Мм, как вкусно! И кто из нас вампир?
- И... кто из нас... вампир? - отзывается Лео эхом на мои мысли.
Я зализываю место укуса языком, затем спускаюсь ниже, вылизывая уже грудь, задевая бледно-розовые соски.
Когда и кто из нас успел избавить его от рубашки? Неважно, Сейчас ничто не важно, кроме этого отзывчивого на ласку тела. Подхватываю рыжика на руки и несу к постели, опускаю на тонкий белоснежный шелк, такой же как в том охотничьем домике. Это немного странно, я всегда думал, что вампиры предпочитают темные цвета в обстановке, а уж постель непременно должна быть черной. Но все эти посторонние мысли, едва промелькнув, уносятся прочь. Голубые глаза затуманены страстью, язычок облизывает губки, а все тело Лео выгибается под моими прикосновениями. Сегодня я уже не боюсь ему повредить и ласкаю немного по-другому, сильно и яростно, сжимая пальцами, подчиняя, кусая, и получаю еще больший отклик, чем раньше. Отрываюсь от податливого тела и слышу полный разочарования стон.
- Позволь мне раздеть тебя, - шепчу, поясняя свои действия любимому, поцелуями и легкими укусами прокладываю дорожку от его груди до впадинки пупка и прикусываю прямо под ним. А затем начинаю стягивать его штаны, под которыми уже томится в ожидании напряженная плоть, вновь языком по восхитительной коже. Лео, да я же тебя съем! Отбросив одежду рыжика прочь, попеременно покусываю и зализываю нежную кожу его стройных бедер, а мой мальчик начинает тихонько поскуливать, вздрагивая от каждого прикосновения. Я готов кричать от восторга: мой, мой!
Но и этого становится мало, хочу ощущать любимого всей своей кожей, хочу врасти в него, стать единым целым. Вновь отстраняюсь и встаю на ноги рядом с кроватью. Теперь в голубых глазах непонимание и даже обида.
Я же захватываю низ своей рубашки и начинаю стягивать ее через голову. Сдавленный стон Огонька еще сильнее меня распаляет, это так возбуждает, знать о его реакции на мое тело. Но рыжик решает изменить правила. Тонкие, но сильные пальцы вампира ложатся поверх моих и теперь движением руководит он. Отбросив мою рубашку, Лео еще не совсем уверенно, но отчаянно смело кладет руку мне на грудь. Рука его скользит вниз, к поясу, где нерешительно замирает. Я жду, боясь вспугнуть его неожиданный порыв, и мой храбрый Огонек, наконец, решается. Берется за пояс брюк уже обеими руками, поднимает смущенный взгляд и говорит, впрочем с лукавой полуулыбкой:
- Позволь мне раздеть тебя...
Лео
Все еще недоумевая по поводу странного поведения брата, я подхожу к своим апартаментам. За дверью раздается взрыв дружного смеха. а они отлично проводят время без меня, и куда делась вся неприязнь к "кровопийцам"?! Какой же я идиот - сам оставил их наедине! Разве кто-то сможет устоять перед моим сероглазым принцем?
Они сидят напротив друг друга, улыбаясь и болтая, как добрые друзья, а внезапная ревность впускает свои когти еще глубже.
"Они говорят, они просто говорят" - успокаиваю сам себя, да вот что-то не очень получается. Стараюсь не показывать своей ярости и максимально спокойно отсылаю мастера Колина прочь. Иначе я просто убью его, позабыв, что он и учитель, и друг.
Колин кланяется и уходит, я немного успокаиваюсь. Но в момент, когда старший вампир уже покидает комнату, перехватываю его взгляд на моего избранника и совершенно недопустимое, развязное подмигивание. В первый миг я просто хочу выскочить следом и впиться в наглеца тут же проявившимися клыками. Да как он посмел?!
Но Ай... Не хочу его пугать. И не хочу оставлять одного. Меня не было всего каких-то полчаса, а бродяга уже вовсю флиртует с другим!
Я злюсь, действительно злюсь, хотя и приказываю себе держаться, а на любимом лице расцветает немного ехидная улыбка. Затем мой принц и вовсе начинает тихонько посмеиваться. Что же такого веселого мог ему рассказать начальник замковой стражи? Ревность немного поутихла, но все равно чувствую себя так, будто возлюбленный выставил меня вон из своей жизни, или, по крайней мере, какой-то ее части.
Тем временем выражение его лица становится мечтательным, отчего мне становится тесно в одежде.
- Ай! О чем вы говорили? - бурчу я, сам понимая, что это уже не столь важно.
- О тебе, - просто и спокойно отвечает мой принц. Как будто это само сабой разумеется, он не может и не хочет говорить о чем-либо ином. А сам смотрит голодным, жадным взглядом куда-то в область моей шеи. Я вдруг осознал, что машинально теребил в руках ткань рубашки, вероятно в его глазах это выглядит как провокация.
А, собственно, почему бы и нет?
От этих страстных взглядов меня охватывает нежность, ответное желание и, немного, смущение.
Ай облизывает губы и я машинально повторяю за ним. Поднимается, не отводя глаз, идет ко мне, медленно, будто в странном и самом прекрасном танце на свете.
Теперь весь мой мир заключен в серых глазах напротив. Замираю, в ожидании поцелуя, но любимый, словно собираясь наказать за обман, лишь слегка задевает мои жаждущие губы своими, тут же перенося внимание на подбородок и шею. Ах, почему здесь кожа столь чувствительна, или это просто Ай знает все мои "слабые места"?
Укус прошибает ударом молнии, заставляя вздрогнуть в сильных руках. Это так... хорошо!
- И... кто из нас... вампир? - выдавливаю я, сам желая лишь одного, чтобы мой принц не останавливался.
А он уже вылизывает мою шею, словно извиняясь за предыдущий укус, одновременно расстегивая и снимая с меня рубашку. Потом язык скользит по груди, порождая слабость во всем теле, я просто плавлюсь, а уж когда он задевает комочки сосков, почти схожу с ума. Хочется кричать, умоляя любимого взять меня.
Наконец, долгожданное продолжение, мое тело подхватывают на руки и бережно укладывают на кровать. Ай проводит рукой по шелку простыни, словно удивляясь чему-то, но после все его внимание достается уже мне.
Немного нервно облизываю внезапно высохшие губы, от чего в серых глазах разгорается пожар.
В этот раз в ласках еще больше страсти, больше жизни, больше желания обладать, и я не могу, совсем не могу контролировать свою реакцию. И совершенно не ожидал, что такое наслаждение могут доставить не только прикосновения и поцелуи. Кажется, я схожу с ума от укусов!
Но любимый бродяга почему-то бросает меня, вызвав недоумение, разочарование, даже обиду. Это мой стон? О, боги...
- Позволь мне раздеть тебя, - просит Ай, продолжая целовать и покусывать уже горящую кожу от шеи вниз, до пупка, а затем, снова слегка прикусив, раздевает меня до конца и отбрасывает брюки прочь. Вылизывает, так жадно и настойчиво, словно я - самая лучшая сладость на свете. Это не только дарит наслаждение моему телу, но и наполняет теплом душу.
Снова укусы, совсем легкие и тут же сменяющиеся поцелуями, но кожа внутренней стороны бедра настолько чувствительна, что я начинаю поскуливать, не выдерживая мучительно сладостных ощущений.
Да что такое? Он снова отстраняется и даже встает с кровати, оставляя меня одного!
Однако, как оказалось, мой принц просто хотел раздеться для меня. Когда он начинает тянуть свою рубашку наверх, обнажая пресс, с моих губ срывается новый неожиданный стон. Жадно разглядываю загорелую кожу и переливающуюся под ней мускулатуру. И тут же возникает идея, вот только смелости бы набраться.
Набираюсь. Мои руки поверх его. Любимый даже застыл, удивленный. А я тяну эту ткань, смущаясь собственных действий, наслаждаясь его близостью и восхищаясь открывающейся картиной. Кладу руку на пояс его брюк и застываю. Ну же, Лео, ты можешь!
- Позволь мне раздеть тебя...
Это новый виток, я тоже хочу заботиться и любить, тоже хочу доставить удовольствие. Поэтому разворачиваю Ая спиной к кровати, стягиваю штаны с его бедер и слегка толкаю, заставляя сесть. Опускаюсь на колени, освобождаю его ноги и поднимаю глаза. С одной стороны его красивый, ровный и крупный член так и манит попробовать его на вкус, с другой - я жутко смущен. Вообще вся ситуация невероятно смущает и возбуждает.
Сероглазый принц, словно понимая мое состояние, наклоняется и шепчет прямо мне в губы:
- Ты не обязан делать ничего, что тебе не нравится, Лео.
Но мне нравится, я внезапно совершенно четко это осознаю, очень нравится!
Глава14
Лео
С тех пор, как я принес домой желанную добычу, прошло уже четыре дня. Сижу на кровати, любуюсь на лицо спящего парня. Как же он прекрасен! Какие благородные черты лица, словно в жилах моего ненаглядного бродяги течет весьма благородная кровь. Это даже внушает некоторое беспокойство, ведь я до сих пор ничего о нем не знаю. Мой возлюбленный весьма скрытен. Вспоминая тот день, я не могу сдержать довольной улыбки...
Стоя на коленях возле кровати, я был немного смущен, но все же упивался близостью любимого.
- Ты не обязан делать ничего, что тебе не нравится, - от этого проникновенного шепота все мои сомнения расстаяли, а по телу промчались щекотные мурашки.
И в тот момент я совершенно четко осознал, что именно этого и хотел, так как никогда и ничего другого. Быть с ним. Быть его. Познать его вкус, так же как познал его запах, его нежность и страсть. Так же, как сам Ай познал меня. Чтобы и он был моим, целиком.
- Я хочу, - упрямо возвражаю я, и, решившись, трогаю языком крупную головку. Мм, вкус немного странный, но ничего неприятного. И даже напротив, такой пряный и резковатый, он возбуждает меня еще сильнее. Провожу языком по стволу, лаская выступившие венки. Я вспоминаю, как сам Ай доставлял удовольствие мне, и сначала просто пытаюсь воспроизвести его действия, но уже совсем скоро процесс захватывает меня так сильно, что я не о чем не могу думать и просто наслаждаюсь, то сжимая его губами, то скользя вверх-вниз, то начиная жадно, даже яростно вылизывать и красивый ровный член с крупной головкой, и его восхитительные, тоже очень вкусные яички. Тяжелое дыхание и срывающиеся стоны и вовсе возносят меня на вершину. Это я! Это из-за меня! Я могу довести любимого до грани и доставить небывалое удовольствие. Сейчас он в моей власти, и этой сладкой властью можно упиваться, ведь она не несет в себе не пренебрежения, ни превосходства, лишь светлую радость от своей способности подарить неземное наслаждение. Тем временем, руки Ая гуляют в моих и так растрепанных волосах, иногда сжимая сильнее и чуть натягивая прядки, словно любимый просит подождать, но в эти моменты я, напротив, удваиваю усилия, вылизывая еще тщательней, захватывая очень глубоко и прижимая внутри языком, сильно, ненасытно заглатывая и посасывая. Его сладкие стоны становятся громче и пьянят уже не меньше самой близости. Но вдруг мой принц сжимает руки, но не собираясь руководить процессом, как я было подумал, а вовсе отрывая от желанной и вкусной плоти. Поднимаю недоуменный взгляд и замираю. Что с его светлыми глазами? Они темно-серые, как грозовое небо, и где-то в глубине словно мелькают искорки маленьких молний.
- Почему? - обиженно шепчу я, меж тем начиная чувствовать странную томную слабость под этим мистическим взглядом. Ай же молча поднимается, и, даже не заметив как это случилось, снова оказываюсь под ним. Но в этот раз сероглазый принц не тратит время на игру, он сразу властно захватывает мой член рукой и проходится языком. Затем поднимает голову, снова ловит мой взгляд и просит:
- Ляг на бок.
Я подчиняюсь, весь в предвкушении. Что нового приготовил мой опытный партнер?
А он вдруг переворачивается и двигается ближе так, что его великолепное орудие снова оказывается у моего лица, а сам уже начинает дразнить кончиком языка мою уретру. А после захватывает целиком. Я выгибаюсь со стоном, но вспоминаю и об удовольствии Ая и снова начинаю любовную игру.
Тем временем любимый как-то успевает обильно смазать слюной свои пальцы и вводит сразу два, вырывая у меня крик. Но легкий дискомфорт быстро сменяется чудесным ощущением приятного давления и зарождающегося внутри пульсирующего наслаждения.
Так мы и ласкаем друг друга, самозабвенно, неистово, мощно, при этом Ай продолжает трахать меня пальцами, на которые я уже и сам с насаживаюсь с удовольствием и рвением, и тогда мир в моей голове взрывается. Я кончаю первым и, сам того не желая, в спазме сжимаю горло, отчего в него тут же бьет горячая пряная струя. Мы оба высасываем до последней капли, и я падаю без сил.
Любимый бродяга подползает ко мне и тянется к губам, но я даже пошевелиться не могу, не то, что ответить, и лишь позволяю себя целовать, смешивая наш вкус и этим подтверждая реальность случившегося.
В таких теплых и уже родных объятьях я засыпал с уверенностью, что теперь все между нами будет хорошо, ведь мы же - две предназначенные друг другу половинки. Но я совсем забыл о сложном характере своего "украденного счастья".
Пробуждение было не из приятных, даже и вспоминать об этом не хочется.
Во-первых я с недовольством отметил, что проснулся один. И даже испугался, но пропажа тут же нашлась.
А во-вторых, нашелся мой принц сидящим в кресле, подобрав под себя ноги и укутавшись в плед. И дремал, напряженно хмурясь и поджав губы во сне.
В груди неприятно кольнуло. Он что, всю ночь там провел? Почему?
- Ай! - от возмущения я немного более резок, чем хотелось. - Почему ты не в постели?
Тот вздрагивает и открывает глаза, легкое недоумение в сонном взгляде тут же сменяется вызовом и насмешкой.
- Простите, хозяин, - с издевкой бросает парень, - я и забыл, что мое место теперь там!
И как это понимать?!
Айтен
Я просыпаюсь, по привычке потягиваясь и изгибаясь всем телом. "Ящер и есть" - сказала бы на это сестра. Но сейчас я не дома, а в вампирском замке, почти пленник рядом с тем, кого люблю. Встречаю его небесный взгляд. Да, я понял это, в его глазах - небо, поэтому они и манят меня так. Но не только, есть нечто большее: теперь Лео - мое небо.
Его непослушные рыжие волосы, счастливая улыбка, рука, запутавшаяся в моих волосах, длинных и черных, его светлый, лучистый взгляд. Мой огонек! Несмотря ни на что.
Сегодня пятый день моего "плена", я же вновь вспоминаю тот, первый, когда моя тушка была похищена тем, кто еще раньше украл сердце...
Каким же потрясением оказалось то, что Лео - вампир, да еще и знатного рода, а затем еще и узнавание меня Колином. И червячок сомнения, зашевелившийся в душе. Как Лео в действительности ко мне относится? Что на самом деле думает вампир, приволокший возлюбленного как добычу?
Под натиском страсти сомнения отступают, почти исчезают. В волшебном танце, сходя с ума от восторга, наконец, чувствую, что любим и желанен не менее, чем Лео для меня. А когда рыжик засыпает, я могу просто лежать рядом, перебирая короткие огненные прядки и любуясь умиротворенным выражением его прекрасного лица.Такой Огонек кажется нежным и беззащитным, хочется оберегать и посвятить ему всю свою жизнь. Ну надо же, вампир!
Я не могу заснуть, связался с близняшкой, сообщив для отца, что начал "поиск". Смешно, мой поиск закончился в считанные секунды, там, где незнакомый рыжий паренек вступился за мою несносную сестрицу, там, где я попал в плен небесных глаз. Плен, мысли снова о плене. Ну и как рыжик до такого додумался?
Вот я бы никогда не посмел пойти против его воли! Это огорчает, так хочется, чтобы и мое вампирское сокровище любило меня без условий, без правил, статусов
и титулов. Так ли это? Я хочу верить...
Сестра, узнав где я нахожусь, а главное, как сюда попал, впадает в просто истеричное веселье, в моей голове еще долго звучит ее хохот.
- Оо, - простонала Наринэ, всхлипывая от смеха, - Повелитель неба, когда все узнают...
- Тогда ты неделю не сможешь сидеть! - рычу я в ответ.
Сестренка пытается казаться милой и заверяет, что у нее и в мыслях не было, ну если только чуть-чуть! И, получив еще одно предупреждение, желает спокойной ночи.
А сон все не идет, поэтому решаю использовать одну из своих способностей и прогуляться по замку. Через несколько секунд я уже невидимка, хотя, пожалуй, это сильно сказано, просто мощный отвод для глаз и других способов восприятия, так что, встреться мне вампир, даже его чувствительный нос не почует дракона.
Замок, по крайней мере, увиденная его часть, производит впечатление. Похоже, родители моего мальчика весьма знатны и богаты, чем и объясняется его самоуверенность. Что ж, для будущего супруга правителя драконов это не худшее из возможных качеств.
Незамеченным проскальзываю мимо слуг, среди которых преимущественно люди, хотя встречаются и вампиры. Возле приоткрытой двери слышу спор на повышенных тонах, молодые драконы весьма любопытны, да еще и голос одного из спорщиков кажется знакомым. Точно, это тот вампир, мастер Колин. Подхожу еще ближе, тихонько подталкиваю дверь, она приоткрывается еще сильнее, абсолютно бесшумно, но вампиры в комнате все равно насторожились.
- Сквозняк, - бросает молодой вампир, кстати, тоже рыжий, но более темного, медного оттенка. Уж не родственник ли моего рыжика?
И пока Колин идет к двери, я змеей проскальзываю внутрь, едва успев избежать столкновения, и замираю у стены.
Вампир закрывает дверь и поворачивается к собеседнику.
- Тебе, все же, не стоит вмешиваться, Винс, - продолжает он внезапно прервавшийся разговор.
- Не вмешиваться? - шипит медноволосый. - Мой брат притащил какую-то шлюху, завернутое в плащ и даже неспособное оказать достойное сопротивление ничтожество, опозорив всю нашу семью, а я не должен вмешиваться?!
В моей груди поднимается волна жара, просыпается драконья ярость. Но я изо всех сил держу себя в руках, вряд ли Лео обрадуется, если я подпалю его братца, даже такого... придурка. Кроме того, это в большей степени вина Огонька, доставившего меня в замок столь оригинальным способом. Ведь со стороны, все выглядело именно так. Но ведь Лео говорил сегодня с отцом и должен был все тому объяснить. Может, его брат еще не в курсе?
Похоже, к такому же выводу приходит и брюнет, заявляя:
- Возможно, для Лео все серьезно...
Но второй вампир перебивает, бесцеремонно и уверенно:
- О чем ты, Колин? Да это же обычная игрушка! Я говорил с братом...
Сердце пронзает резкая, невыносимая боль, и дальше я ничего не слышу. Не помню, как открыл дверь и оказался уже за ней, подальше от этого ужасного места, где в дребезги разбились мечты.
Первым порывом было скинуть чары, обернуться драконом и улететь. Но замок полон вампиров, и даже если меня не поймают, то смогут узнать и тогда Лео станет известно, кто так глупо и доверчиво попался в его сети, с чьим сердцем он так беспечно играл. Если бы сохранить невидимость при обороте, но такое невозможно. В истинном облике эта способность не работает, да и в человеческом сохраняется лишь при обычных, спокойных действиях. Ну мне-то удается оставаться невидимым и при беге. А вот сражаться так уже невозможно. Я даже думаю, что создатель нарочно поставил такое ограничение на первых детей, иначе драконы были бы не победимы.
Так что, невидимость мне не поможет, но я найду другой путь, не привлекая внимания к своей персоне. Пока же возвращаюсь в комнату Лео, где с тоской смотрю на его раскинувшееся под тонким шелком тело. Зарыться бы вновь волосами в этот мягкий огонь, вдохнуть запах солнца, запах моего счастья, оказавшегося обманом. Не смею, к чему тешить себя иллюзиями. И со столь невеселым настроением, закутавшись в плед, забираюсь в кресло, где и провожу всю ночь в тяжелых раздумьях.
Приходит и другая, полная робкой надежды, светлая мысль. Возможно, все не так плохо, может, брат Лео не так понял, или вообще все выдумал? В конце концов решаю не горячиться, а сначала поговорить с любимым, после чего и засыпаю уже на рассвете.
Просыпаюсь же от недовольного крика вампира:
- Ай! Почему ты не в постели?
От этого приказного, хозяйского тона меня захлестывает обида. Тут же забываю все свои благие намерения и бросаюсь в бой:
- Простите, хозяин, я и забыл, что мое место теперь там!
И с каким-то болезненным удовольствием отмечаю, как недовольство на его красивом лице сменяется растеренностью и обидой.
Глава 15
Вампиры. Замок Владыки
Темноволосый вампир устало смотрел на рыжего, нагло забравшегося в его кресло с ногами. Определенно, королевские отпрыски слишком разошлись! Сначала Лео, притащивший в свою спальню принца драконов, и едва не набросившийся из-за него на своего учителя. А теперь еще и Винс.
Колин едва закончил ворочаться, обдумывая ситуацию, и уже проваливался в сладкий сон (где, боги, пожалуйста, только бы не было принцев!), когда кто-то со страшной силой затарабанил в дверь его спальни. Злой вампир подлетел к двери и распахнул ее. Ну точно, от кого еще ожидать веселья, радости и приятных сюрпризов? Очередной принц, на этот раз - наследник!
Молодой вампир вздрогнул и даже на мгновение отступил назад под тяжелым взглядом старшего, но природная (наследственная, наверное) наглость тут же одержала верх.
И теперь уже мастеру пришлось отступить под напором своего ученика, пропуская того внутрь. Где недовольно фыркающий медноволосый парень тут же оккупировал любимое кресло хозяина и начал один за другим поглощать фрукты из вазы. Еще бы на кровать залез! Тут Колин представил, что Изар застанет своего сына в его комнате, тем более, на кровати. Картина произвела впечатление, заставив почти четырехсотлетнего вампира побледнеть. Да, надо бы подкинуть Владыке идейку по воспитанию сыновей, может, это и царственные мысли в другую сторону направит?
- Ну и долго ты собираешься молчать? - капризно спросил Винс, расправившись с фруктами.
Старший вампир недоуменно уставился на него:
- Это же ты ворвался ко мне посреди ночи, я думал, тебе есть что сказать?
Тот сузил глаза. Глаза принца, надо сказать, были хороши, с отливом в сиреневый, у его брата глаза голубые, ясные. А у Изара - необычайно насыщенного, глубокого синего цвета, от которого... ладно, что-то его не в ту степь понесло, не хватало только грезить о глазах Владыки!
- Я хочу знать, - наконец выдал этот ночной возмутитель вампирского спокойствия, - о том, что мой младший брат притащил сегодня домой! Ты же это видел?
Мастер обреченно вздохнул. Ну что тут скажешь? Правду нельзя, во-первых, обещал дракону, во-вторых никогда не угадаешь, что выкинет Винс. Старший сын Владыки всегда неадекватно реагировал на все, что связано с младшим. У детей была разница больше десяти лет, и пусть Колину с высоты его почти четырех сотен оба казались мальчишками, сам Винс всегда опекал Лео. Иногда даже чрезмерно.
- Это разве не личное дело Лео? - осторожно поинтересовался брюнет. - Ну и его избранника, конечно.
- Избранника?! - взвился Винс. - Да все подданные видели эту завернутую в плащ шлюху! С каких это пор принцы так представляют своих избранников? Это позор!
- Полагаю, не стоит судить сгоряча, - Колин все еще пытался успокоить наследника престола. - Уверяю, это весьма достойный молодой человек...
- Вот именно, человек, - зашипел принц, - игрушка и временное развлечение!
Мастер боя устало прикрыл глаза. До чего же они все упертые, эти венценосные особы!
Все дальнейшие попытки Колина успокоить Винса так и не принесли никаких плодов. Тот был абсолютно уверен, что наложника должны были привести слуги и поселить уж точно не в покоях принца, уронившего свое достоинство, а приводить в его спальню по приказу. А еще лучше - вышвырнуть выскочку вон!
Постепенно мастер тоже начал заводиться, раздражать и выводить его из себя так же хорошо получалось только у одного вампира. Вот ведь, точно, наследственность. И в пылу спора, уже оба покрикивая друг на друга, вампиры не сразу, но заметили приоткрывшуюся дверь и насторожились.
- Сквозняк, - пробормотал Винс.
Старший вампир закрыл дверь и повернулся к собеседнику, продолжая внезапно прервавшийся разговор:
- Тебе, все же, не стоит вмешиваться, Винс.
- Не вмешиваться? - змеей шипит тот в ответ. - Мой брат притащил какую-то шлюху, завернутое в плащ и даже неспособное оказать достойное сопротивление ничтожество, опозорив всю нашу семью, а я не должен вмешиваться?!
Мастер снова прикрыл глаза, глубоко вздохая и считая в уме до пяти, словно надеясь, что открыв глаза уже не увидит докучливого принца. "Не помогло".
И, снова вздыхая, выразил свою точку зрения на происходящее:
- Возможно, для Лео все серьезно...
Что, похоже, так и есть. И слава богам! Не хватало только серьезных проблем с повелителями неба.
Но принц вновь бесцеремонно перебивает:
- О чем ты, Колин? Да это же обычная игрушка! Я говорил с братом...
И вдруг неожиданно распахивается дверь, громко хлопая о стену.
- Это твои шуточки? - подозрительно спрашивает Винс.
- Нет...
Колин внезапно понимает, что произошло и холодеет от ужаса. Какие выводы мог сделать Повелитель неба, и на что способен молодой дракон в гневе... Нужно срочно к Лео.
- Так, Высочество, ночь в разгаре, выметайся из моей спальни и не смей мешать брату! - вскипает мастер, выпихивая возмущенного принца за дверь. К счастью, тот тут же уходит, недовольно бурча себе под нос и давая старшему вампиру возможность отправиться к Лео.
Максимально ускорившись, вампир достигает дверей в покои принца за считанные секунды. Но там тихо, не слышно ни ругани, ни драки, может, оскорбленный дракон просто сбежал?
Посомневавшись, мастер все же решается и слегка приоткрывает дверь. В тонкую щель он наблюдает дракона, склонившегося над кроватью со спящим принцем.
Мастер Колин напряжен. Он готов защищать любимого ученика, почти сына, даже от принца драконов.
Но тот выпрямляется, берет плед и просто медленно идет к креслу. Лицо Ая теперь повернуто прямо на дверь и вампир замирает, ожидая его гнева. Но дракон очень печален и слишком погружен в себя, чтобы заметить наблюдателя.
Вздыхая и закутавшись в плед, парень забирается в кресло, где, похоже, и собирается провести ночь.
А у мастера Колина рождается план, как помочь обоим принцам, ну, разумеется, в первую очередь Лео.
Вампир решает выждать, пока уснет дракон, осторожно разбудить ученика и вывести его в коридор. Рассказать о произошедшем, а потом он уже сам объяснит своему избраннику, что Винс ошибся. А уж сам Колин готов все подтвердить.
Где-то через час вампир снова заглядывает, но дракон ворочается в кресле и вздыхает. То же самое происходит еще через час... И мастер боя, сев и прислонившись спиной к стене сам не заметил, как уснул.
Пробуждение было прекрасным, то есть ужасным! Прекрасными были синие глаза на совершенном, идеальном лице и длинные белоснежные волосы, чей шелк будто умолял дотронуться до себя... Ужасным было, что принадлежало все это богатство Владыке и он был разъярен.
- Колиин, - протянул блондин, буравя едва проснувшегося вампира пристальным и совсем не нежным взглядом, - а что это ты делаешь возле спальни моего сына?
Мастер представил, как это выглядит со стороны и его скулы слегка порозовели.
Но что ответить? Опять мешает данное дракону обещание, и брюнет начинает выкручиваться.
- Ну, Владыка...
- Изар, - перебивает его блондин, - и я внимательно слушаю.
- Изар, - послушно соглашается начальник замковой стражи со своим повелителем, хотя нарочно держит дистанцию, называя его Владыкой. - Я... в общем... О! Все началось с того, что этой ночью ко мне заявился Винс...
- Что? - Изар шипит не хуже своего старшего сына, даже более устрашающе. - Кто к тебе заявился? Зачем?!
Впрочем, не слушая никаких объяснений, просто хватает Колина за руку и тащит за собой. Мастер боя не решается сопротивляться тому, кому поклялся служить и защищать до конца своей жизни.
Наконец, Изар заталкивает наставника своих сыновей в комнату, где прижимает к стене и рычит:
- Ты отказываешь мне, ссылаясь на разницу в возрасте и то, что учил меня еще в детстве! А сам за моей спиной крутишь шашни с моими же сыновьями! И ни возраст, ни наставничество уже не помеха!
- Все не так, - пытается оправдаться брюнет.
- Хорошо, - вдруг внезапно соглашается Владыка, - я поверю каждому твоему слову. Но ведь, Колин, тогда у тебя нет причин для отказа!
И целует, не властно, требовательно или грубо, тогда можно было бы оттолкнуть и своего господина. Нет, его поцелуй нежный, хотя и весьма умелый, не берущий, а предлагающий себя. Разорвав поцелуй неимоверным усилием воли, мастер поднимает руки, не отталкивая Владыку, но ставя преграду. Блондин отстраняется и как-то потеряно роняет:
- Иди...
Колин уходит с тяжестью на сердце. Непреодолимая преграда всегда была между ними. И всегда будет. Наверное, легче поверить в счастливую сказку для вампира и дракона, чем в историю любви сиятельного Владыки и его слуги. Мастер Колин ни на миг не забывал о том, кто он есть. Мальчишка, выкупленный отцом Изара из жуткого притона, получивший новое имя и новую жизнь, обученный лучшими мастерами. Тот, чье предназначение всегда стоять на страже интересов короны, верно служить и отдать свою жизнь. Тот, кто никогда не будет равным...
За своими невеселыми мыслями, вампир совсем забыл об оставшихся без присмотра, как никогда далеких от понимания принцах.
Глава 16
Айтен
В то утро, три дня назад, возникло мстительное желание сделать рыжику так же больно, как было и мне.
- Ай! Почему ты не в постели?
- Простите, хозяин, я и забыл, что мое место теперь там!
На его лице непонимание, расстерянность и обида. Я же ликую и умираю одновременно.
- Что... - устало спрашивает мой вампир, - что ты там еще себе надумал? Что происходит, Ай? Я не могу выпустить тебя из виду даже на время сна?
- Ничего не происходит, - шепчу в ответ, избегая встречаться взглядом.
- Тогда объясни мне, почему я, засыпая в объятьях любимого, просыпаюсь в холодной постели, один? Словно шлюха, которой можно попользоваться, но недостойная того, чтобы быть рядом?
Прозвучавшее из его уст грубое слово, так не идущее моему рыжику, напомнило о подслушанном разговоре, вызывая гнев и я уже кричу:
- Что происходит?! Ты спрашиваешь, что происходит? Да ничего! Все уже произошло. Вчера, когда ты успешно показал свое отношение, притащив меня силой, как вещь, собственность, раба!
Лео тоже разозлен, его лицо будто побледнело еще сильнее, а голос обманчиво спокоен, после такого спокойствия должна грянуть буря:
- Я уже объяснил тебе. Это для твоего блага, твоей безопасности.
- Да-да, я помню, твоя семья защитит меня на время драконьей охоты. Но только ты забыл сказать, что вампир. И, Лео, ты не подумал, что меня вовсе не нужно защищать от драконов?
При этих моих словах глаза вампира загораются красным огнем и он рычит:
- Не нужно? Да, я помню ту черную, но тебя ей не отдам. Ты - мой!
В следущее мгновение Лео уже нависает сверху, его руки сдавливают мои плечи, прижимая к спинке кресла с нечеловеческой силой. Впервые Огонек теряет контроль, даже не осознавая этого, и я понимаю, что будь действительно человеком, дело бы закончилось парой сломанных костей. Но я-то дракон, и на самом деле освободиться из его хватки совсем не трудно. Вот только я все еще не могу причинить ему боль. Все еще... Никогда не смогу!
- Мне больно, - говорю негромко, желая вернуть его прежнего.
Лео вздрагивает и отстраняется, в глубине снова голубых глаз плещется ужас и вина.
- Прости, - покаянно шепчет рыжик, опустив голову, - но я действительно не могу тебя потерять...
Я вдруг понимаю, что все, сказанное его братом, правда, даже нет нужды уточнять. С самого начала Огонек планировал сделать меня своей игрушкой. Хочется выть и рвать волосы руками. Да, если мой вампир узнает, кто я такой, его отношение изменится, но это будет уже не то, обман, блестящая фальшивка. А я-то, наивный, поверил в искреннее чувство, настоящую любовь, независящую от моего статуса и сословных предрассудков.
Горько интересуюсь у своего несбыточного счастья:
- Значит, все было ложью, Огонек? Ты и не собирался отпускать меня после драконьей охоты...
Тот снова вздыхает, опускается на колени и теперь смотрит снизу вверх, печально улыбаясь:
- Я так люблю тебя, Ай! Но ты... совершенно невозможный человек. Ты же все переворачиваешь с ног на голову! Я клянусь, что если через две недели ты все еще захочешь идти, я сразу тебя отпущу!
И снова сомнение, любит или нет? Кому и чему верить? Самое ужасное, что я, Повелитель неба, принц драконов, малодушно не решаюсь спросить у рыжика про его разговор с братом. Боюсь услышать ответ. Пусть эти две недели, пусть только несчастные пятнадцать дней до конца тысячелетней охоты, но буду жить надеждой.
Лео
Итак, сегодня пятый день воплощения моей безумной затеи. Причем тот, первый, который я полагал самым сложным, оказался удивительно прекрасен по сравнению с другими. Кошмар начался с утра второго дня, когда я застал Ая спящем в кресле. Мы много наговорили друг другу, и я был очень зол. Очередная ехидная фраза бродяги окончательно выбила из колеи:
- Лео, а ты не подумал, что меня вовсе не нужно защищать от драконов?
Красная пелена перед глазами, а сквозь нее только это любимое, такое чужое теперь, ускользающее лицо. И я рычу со всей яростью и болью, терзающими душу:
- Не нужно? Я помню ту черную, но тебя ей не отдам! Ты - мой!
Вот так, мой, мой! Никому не отдам!
Не сразу понимаю, что перестал соизмерять силу вампира с человеческой сущностью возлюбленного.
- Мне больно, - тихо произносит Ай.
И лишь после этого я понимаю, что едва не покалечил того, кого люблю больше жизни!
- Прости, - сейчас мне самым важным кажется донести до моего принца свои чувства: вину, раскаяние, безмерную нежность и безграничную любовь, - но я действительно не могу тебя потерять...
Его вопрос звучит отчаянно горько:
- Значит, все было ложью, Огонек? Ты и не собирался отпускать меня после драконьей охоты!
Да что же это? Хочу ли я его отпустить? Нет, разумеется, нет! Могу ли удержать силой? Никогда! Я... просто умру, когда он уйдет, и на этом все! Но удерживать, стать тюремщиком...
Опускаюсь на колени рядом с ним, заглядываю в прекрасные серые глаза, полные разочарования и печали. Ох, какое же трудное счастье выпало на мою долю!
Пытаюсь выдавить улыбку, но, кажется, не слишком успешно:
- Я так люблю тебя, Ай! Но ты... совершенно невозможный человек. Ты же все переворачиваешь с ног на голову! Я клянусь, что если через две недели ты все еще захочешь идти, я сразу тебя отпущу!
Отпущу... и меня не станет. Но сероглазому принцу незачем это знать. А эти две недели, они мои, никому не отдам. Мой последний шанс, мое недолгое, обреченное счастье. Но, возможно, любимого удастся переубедить? Прежде всего надо представить его отцу, уверен, что Ай ему понравится. И, убедившись в расположении моей семьи, бродяга поймет, что заблуждался и на мой счет!
Кроме того, я оставляю себе еще один ход. Если для любимого такое значение имеет наше надуманное неравенство, то я откажусь от всего, имени, дома, титула, наследства, долга перед семьей. Мой принц спрашивал, пойду ли я с ним, я же в ответ нес какую-то чушь о его неправильной и небезопасной жизни. Глупец!
"Я пойду с тобой, Ай. Куда угодно."
- Это правда? - парень пытливо заглядывает мне в глаза. Вздрагиваю, неужели я думал вслух? Ох, слава богам, нет. Это реакция на последнюю реплику, о том, что дам свободу, не стану удерживать, отпущу.
- Конечно, мой принц, ведь я люблю! - охотно подтверждаю я, поднимаясь с пола и осторожно пристраиваюсь на подлокотнике. Прогонит или нет?
- Как ты меня назвал? - удивление Ая настолько сильно, что вытесняет все другие эмоции, его недоверие, сомнения и обиду.
- Мой принц, - повторяю, немного смущаясь и опасаясь его реакции. - Для меня ты - прекрасный сероглазый принц. Мой принц!
Кажется, в этот раз мое опасение было напрасным, Ай смеется, громко, заразительно, по-настоящему, заставляя присоединиться и меня.
А, отсмеявшись, дергает за руку, вынуждая упасть к нему на колени и нежно, невесомо целует в уголок губ.
Целует! Мир!
Сейчас бы впиться в его манящие губы со всей страстью, но нет, и этот момент глубокой, светлой и всепоглощающей нежности я хочу сохранить навсегда.
Когда восхитительное мгновение все же ускользает от нас, вспоминаю о вчерашнем разговоре с отцом:
- Мой принц, - снова немного смущаюсь под легкой насмешкой в его глазах и тут же возмущаюсь. - А что, ты же называешь меня Огоньком! Значит и мне можно!
-Тебе все можно, - мурлычет Ай уже прямо на ушко, которое тут же прикусывает и следом облизывает. По телу пробегают мурашки, но я слегка отстраняюсь, упрашивая его подождать:
- Не сейчас, Ай, позже! Я обещал отцу познакомить вас. Нам нужно поторопиться!
Но мое невыносимое счастье вдруг древенеет, недовольно прищурив глаза, а через пару секунд просто спихивает меня с колен! Его упрямо поджатые губы размыкаются лишь для одного холодного слова:
- Нет...
Невозможен, он просто невозможен! Да что опять не так?!
Глава 17
Айтен
Тогда, услышав расчудесное предложение познакомиться с отцом Лео, я просто оторопел. Ну что ему все неймется? Едва мы успеваем успокоиться, как тут же что-то происходит, и если это даже не очередная идея рыжика, то точно связано с его семьей. Или, как в данном случае, и то и другое одновременно. Лео, похоже, думает, что я обижен на его ложь о собственной сущности. Поэтому не могу признаться ему сейчас. К тому же, хочу, чтобы любили меня, а не титул. Но можно ли гарантировать, что отец Огонька окажется менее сведущим, чем Колин? Ведь он-то меня узнал. А еще там наверняка братец будет... Нет, не могу!
Спихиваю с колен удобно примостившегося рыжика и холодно бросаю одно-единственное слово:
- Нет!
Лео на мгновение становится растерянным, затем отворачивается и отходит к окну. Я с тоской смотрю на его напряженную спину, опущенную голову и сжатые кулаки, буквально чувствуя, как между нами растет стена. Да какого демона я сам все усложняю? Решено, сегодня я покончу со всеми секретами! Но сначала все равно нужно кое-что выяснить. Поэтому, разрезая повисшее в комнате напряжение, я подхожу ближе к отгородившемуся своим молчанием вампиру, не решаясь прикоснуться. Но он чувствует мою близость и резко разворачивается. Глаза в глаза, и горькая усмешка на его лице:
- Ты - мучительный яд, Ай. Признайся, тебе просто нравится меня мучить, давать надежду и каждый раз ломать все собственными руками?
Это несправедливо, разве я делаю так? Хотя, может, я действительно обидел Лео?
Но я уже принял решение и собираюсь довести дело до конца. И теперь все зависит только от моего любимого вампира. Если он любит, если примет меня бродягой без титула, рода, богатства и прочей шелухи, то я, наконец, скажу правду и мы будем вместе.
- Лео, мой Огонек! Лео...
Ну давай же, Айт, ты можешь, скажи это! Собираюсь с силами, тянусь к любимому сердитому лицу, нежным щекам, упрямо вздернутому подбородку, поджатым губкам. Даже сейчас, расстроенный и разозлившийся на меня, рыжик прекрасен. Наконец, легонько сжимаю его лицо в ладонях, но Лео просто упрямо прикрывает глаза. Ах так, да? Целую губы, не желающие пропускать меня, похоже мой вампир не собирается отвечать на поцелуй, но я могу быть и настойчивым. Захватываю эти сомкнутые губы своими, посасываю, прикусываю, скольжу языком. Лео пытается делать вид, что ему все равно, но не выдерживает. С его губ все же срывается стон, заставляя их приоткрыться. Но мне сейчас нужна не его уступчивость, и даже не это отзывчивое на ласку, прекрасное тело, а глаза, которые рыжик так упорно прячет. Поэтому, не отпуская, я умоляюще шепчу у самых его губ:
- Огонек, посмотри на меня... - и только когда, наконец, ловлю его пылающий голубым пламенем взгляд, продолжаю. - Я люблю тебя, Лео! Ты выйдешь за меня?
На его лице отражаются сменяющие друг друга эмоции: неверие, сомнение, удивление, мелькнувшая радость, снова сомнение и... обида.
Рыжик вырывается и довольно зло бросает:
- Что ты еще придумаешь?
- Но, Лео... - пытаюсь объяснить я.
Вампир снова перебивает:
- А как, скажи мне, ради всех богов, я могу тебе верить, если ты даже нормально познакомиться с моей семьей не хочешь?
- Сначала ответь на мой вопрос, а потом я уже подумаю, знакомиться ли с этими вампирами! - возмущаюсь в ответ.
- Они не эти вампиры, - мой мальчик уже просто кричит, - они моя семья!
Я понимаю, что перегнул палку и пытаюсь успокоить любимого:
- Хорошо, хорошо, я понял. Твоя семья... я, пожалуй, был не прав...
Лео вдруг шагает почти вплотную и прикладывает пальцы к моим губам.
Подожди, - шепчет он, - мы оба поспешили...
На этот раз нас прерывает стук в дверь, даже не стук, а самый настоящий грохот. Лео недовольно хмурится, но идет открывать. И я слышу тот же недовольный и капризный голос, что и ночью:
- Почему ты так долго?
- А ты не подумал, что я могу быть занят, брат? - ехидно отвечает мой вампирчик.
- Даже догадываюсь чем! - ну и ну, сколько яда в голосе этого медноволосого.
Затем раздается шум борьбы, надо сказать, весьма недолгой, и оба рыжих вампира оказываются уже внутри.
- Я тебя... - шипит Лео.
- Не кипятись, - осаживает его брат. - Должен же я оценить твое приобретение.
В следующий миг молодой вампир натыкается взглядом на меня и цепенеет. Я, с одной стороны, хочу ему хорошенько вломить, за наглость, а с другой, весьма озадачен его реакцией. Он, конечно, молод, но все же старше моего любимого. Вдруг медноволосый опознал во мне дракона?
Он вдруг отмирает, на удивление дружелюбно улыбается и представляется, как равному:
- Винс, брат этого рыжего недоразумения. А ты, дорогой гость?
А у меня отчего-то возникает чувство, что рыжих недоразумений в этой семье как минимум два.
- Ай, - отвечаю я.
- Ай, а дальше? - пристает настойчивый вампир под недовольное пыхтение брата.
Улыбаюсь одной из самых любезных своих улыбок:
- А ничего дальше.
Лео вдруг хихикает. Но его старший не сдается:
- Просто Ай?
- Ну вы же просто Лео и Винс, почему бы мне не быть просто Аем? - подпускаю в свой голос капельку ехидства.
Вампир поворачивается к моему рыжику и бросает ему какую-то фразу на совершенно не понятном мне языке. Тот хмурится и качает головой. Тогда Винс снова обращает внимание на меня:
- Винсент и Леонард. Но у нас полные имена не приняты, только для особо торжественных случаев, - доверительно поясняет он.
- А я вот просто Ай! - мной овладевает какое-то непонятное желание слегка поддразнить этого вампира. А в услышанных именах чудится что-то весьма знакомое. Но что?
Медноволосый в ответ смеется, он уже не кажется столь наглым и вредным, как этой ночью. И, кстати, они с моим рыжиком очень похожи.
- Лео, - Винс снова обращается к брату, - там леди Силия тебя дожидается, ступай. Не заставляй даму ждать. А я пока развлеку нашего гостя.
- И с чего это мне оставлять вас вдвоем? - закипает Огонек. - Откуда мне знать, что у тебя на уме?
- Учитывая то, что ты знаешь, что я остаюсь с ним? - недоумевает его брат, - Ну, знаешь ли, это смешно! Хорошо, клянусь, что я точно ничего ему не сделаю. Мы просто пообщаемся. Давай же, поторопись, ты же не можешь отказать Силии!
Лео кивает и просит меня:
- Прости, Ай. Я действительно не могу ей отказать. Вернусь и мы договорим. А если Винс будет тебе надоедать, просто скажи и он уйдет! Ведь так, брат?
Тот в ответ кивает с самым невинным видом:
- Конечно, обещаю, уйду по первому требованию твоего гостя.
Лео уходит, причем меня слегка беспокоит его встреча с этой леди, которой мой вампир почему-то не может отказать. Задумчиво смотрю вслед любимому. В реальность меня возвращает голос Винса.
- Ай! - окликает он. - И что тебе нужно от моего брата?
И продолжает, недобро ухмыляясь под моим недоумевающим взглядом:
- Думал, я не узнаю тебя, дракон?
Винс
Я зол. Нет, не так, я просто в ярости. Что вытворяет этот мальчишка, мало того, что притащил себе игрушку на глазах всего замка, опозорив весь правящий род, мало того, что не только не поставил меня в известность, но отказался даже говорить на эту тему. Так еще и наставник на его стороне. "Серьезно!" Да не смешите меня, как может быть серьезно с таким! Ну и пусть Лео вампир, уверен, тот тип даже и не сопротивлялся. А если сопротивлялся, то позорно проиграл, что не удивительно. Как же это глупо! Не могу успокоиться, мой Огонек, которого не смотря на все наши ссоры я люблю, совсем не думает о том, как выглядит со стороны, о собственном достоинстве и чести семьи. Ай да братец, вот и объяснились его частые отлучки. Таскался бы к своей шлюхе дальше, мы бы и не узнали, но тащить домой! Неужели не мог переждать пару недель до конца этой идиотской охоты? От драконов всегда одни неприятности, я давно это знаю! Была причина убедиться...
Ладно, это не важно, а что важно, так это то, что и отец меня не поддержал, заявив:
- Тебя это не должно беспокоить, Винс. И не стоит торопиться с выводами, сегодня Лео представит нам своего избранника, тогда и посмотрим. Если его выбор окажется совсем плох, я САМ все решу.
- Но отец! - запротестовал я.
В ответ Владыка удостоил меня ледяным взглядом:
- Довольно, Винс, не вмешивайся! И объясни-ка лучше мне одну вещь, сынок...
При этих его словах мастер Колин слегка покраснел и резко выскочил из-за стола.
- Ну, я пожалуй пойду, с разрешения моего Владыки. Дела, очень много дел... - забормотал он.
О нет, неужели Колин рассказал отцу, что я ворвался к нему ночью для разговора? Ужас какой, для Владыки этот вампир весьма больная тема. И что теперь будет? Ну мастер, удружил, ничего не скажешь! Ладно, признаю, что я был не слишком вежлив, но зачем же так подставлять?
- Изар, - бросил Владыка моему наставнику.
Тот уставился с недоумением и получил дальнейшие разъяснения, а заодно и весьма недвусмысленный приказ:
- Для тебя Изар, а не Владыка. И я тебя не отпускаю, завтрак не окончен.
Дождавшись, пока под его пристальным взглядом нахмурившийся брюнет усядется на место, отец снова удостоил высочайшим вниманием меня.
Вот тут-то я и наслушался, и о том, какое время суток подходит для общения, а какое нет, и о том, как отвратительно надоедать своим вниманием чужому мужчине, и о том, как безответственно молодому свободному вампиру заявляться ночью в спальню к вампиру несвободному, и многое другое.
Вывод я сделал лишь один, и тот, боюсь, не слишком верный.
- Отец, - осторожно поинтересовался я у Владыки, - а что, у мастера Колина кто-то есть?
Упомянутый мастер, пока отец не видит, стукнул себя пальцем по лбу, на что-то мне намекая, и страдальчески закатил глаза.
А вот если бы взгляд мог убивать, даже наше с Владыкой близкое родство не спасло бы меня в тот момент.
- Иди, сынок, - "ласково" прорычал отец.
- Но ведь завтрак еще не закончен? - недоумеваю я.
- Твой - закончен! - припечатал отец и снова повернулся к мастеру. Тот явно побледнел.
Ох, кажется, теперь я подставил наставника. И вовсе это не месть!
Спешу ретироваться, пока отец не передумал и не сочинил для меня какое-нибудь веселенькое наказание. Интересно, как Колин выкрутится? Хотя он уже лет пятнадцать точно выкручивается. Я вот даже думаю, он такой взрослый, опытный, и что, действительно не понимает, что сопротивление разжигает интерес?
По пути натыкаюсь на только что приехавшую Силию, привычно прижавшую меня к груди и смачно облобызавшую.
- Винс, дорогой! - вопит весьма энергичная вампирша. - А где же мой малыш?
- Доброе утро, леди, - максимально спокойно отвечаю я, чтобы не заводить этот ураган еще больше. - А Лео сегодня еще не показывался.
- Дружочек, будь лапочкой, - леди треплет меня за щеку, от чего ее хочется укусить, - позови его на мое любимое место в вашем замечательном саду. Ох, как мой милый Оли любил эти розы...
Я поспешно киваю и сбегаю, чтобы мне не пришлось успокаивать Силию, столь склонную к перемене настроения. И чтобы не расстраиваться самому.
Зато у меня теперь есть совершенно законный повод заявиться к брату и посмотреть на этого... эту гадость!
Подхожу к двери и тихонько стучу. Но меня не слышат, от чего я начинаю злиться. И чем же они так заняты? Стучу уже ногой, и недовольный братец открывает дверь.
Меня так бесит эта ситуация, что хочется с ним поругаться, поэтому и начинаю откровенно провоцировать:
- Почему ты так долго?
- А ты не подумал, что я могу быть занят, брат? - ехидно отвечает братишка.
- Даже догадываюсь чем! - усмехаюсь я и внезапно, совершив пару обманных движений, резко толкаю его внутрь, влетая следом.
Лео шипит как змея:
- Я тебя...
Я усмехаюсь, приподняв бровь:
- Не кипятись. Должен же я оценить твое приобретение.
Лениво обвожу взглядом комнату, но вижу совсем не то, чего ожидал. Я застываю на месте, чувствуя себя глыбой льда. А потом резко приходит боль. Боль и стыд, вызванные воспоминаниями прошлого. Как такое возможно? Это он. Он здесь, через столько лет. Айтен, моя первая, жестокая и безответная любовь.
Узнает ли? Но тот, все такой же невыносимо красивый, смотрит с непониманием и легким подозрением.
Собираюсь с силами, улыбаюсь самой дружелюбной своей улыбкой и вежливо представляюсь, ожидая реакции на свое имя. Узнает, он должен узнать!
- Винс, брат этого рыжего недоразумения. А ты, дорогой гость?
- Ай, - отвечает дракон, без неприязни, но и не слишком тепло.
- Ай, а дальше? - выпытываю я, слегка посмеиваясь про себя над недовольным пыхтением брата.
Брюнет улыбается:
- А ничего дальше.
Лео начинает хихикать. Ну ничего, мы еще посмотрим, кто кого!
- Просто Ай? - не собираюсь прекращать.
- Ну вы же просто Лео и Винс, почему бы мне не быть просто Аем? - ехидничает этот... принц!
Я удивляюсь и спрашиваю Лео на древневампирском, принесенным в этот мир еще нашими предками-переселенцами:
- Он не знает, что ты принц вампиров?
Брат качает головой, сверля меня взглядом.
Поворачиваюсь снова к такой странной добыче младшего братишки и объясняю:
- Винсент и Леонард. Но у нас полные имена не приняты, только для особо торжественных случаев.
Ну, Айтен, узнай же меня!
- А я вот просто Ай! - то ли издевается, то ли заигрывает он.
Не узнал. Снова смеюсь, с легким привкусом горчинки. Брат, глупый брат, ты ничего не понимаешь. Теперь-то я верю, что Колин был прав, у Лео все серьезно. В Айтена не возможно не влюбиться, но только он никогда не полюбит в ответ, просто походя, развлекаясь и играя разобьет твое сердце и даже не заметит.
- Лео, - серьезно обращаюсь к Огоньку, - там леди Селия тебя дожидается, ступай. Не заставляй даму ждать. А я пока развлеку нашего гостя.
- И с чего это мне оставлять вас вдвоем? - сердится младший. - Откуда мне знать, что у тебя на уме?
Да уж, кое-что на уме, но все только для тебя. Сам бы спасибо сказал, если бы узнал. Но влюбленные так слепы.
Немного наиграно удивляюсь:
- Учитывая то, что ты знаешь, что я остаюсь с... Аем? Ну, знаешь ли, это смешно! Хорошо, клянусь, что я ничего ему не сделаю. Мы просто пообщаемся. Давай же, поторопись, ты же не можешь отказать Селии!
Лео соглашается и уходит, предварительно извинившись перед Айтеном и вытребовав с меня обещание уйти по первому его требованию.
Принц задумчиво смотрит вслед ушедшему братишке. Ну уж нет, его ты не получишь! В моей голове зреет коварный план, хотя я дам последний шанс. Узнай же меня, Айтен. Да что с тобой такое?
- Ай! -негромко зову, привлекая его внимание. - И что тебе нужно от моего брата?Но на его лице лишь непонимание, а на мое сама собой просится ухмылка:
- Думал, я не узнаю тебя, дракон?
Глава 18
Лео
Мне совсем не хочется оставлять их вдвоем, несмотря на все обещания Винса. Но и отказать леди Силии не могу, да я и сам по ней соскучился. Кроме того, где-то глубоко зреет надежда, что брат поймет, насколько Ай яркий, необычный и прекрасный человек, и примет мой выбор. Все же хочется рассчитывать и на поддержку семьи.
Ноги сами несли меня к привычному месту в саду, где красивая рыжеволосая вампирша тихо плакала, любуясь на розы.
- Это были его любимые цветы... Да что это я? Иди ко мне, мой мальчик, и дай себя обнять!
Тискать меня Силия будет долго и с преогромным удовольствием, но лучше уж так, чем видеть ее слезы, я и сам боюсь расплакаться. Это действительно любимые розы нашего второго отца., которого я так плохо помню, но все же очень люблю.
Тем не менее, почти все мои мысли сейчас занимают те двое, оставшиеся наедине, поэтому, не выдержав, начинаю легонько отпихивать леди:
- Ну хватит уже, бабушка!
Ой, это опасно.
- Ну почему же хватит, мой пупсик? - шипит леди, сжимая объятья сильнее и почти перекрывая мне доступ воздуха.
- Кхе-кхе, я не пупсик! - откашлявшись возмущаюсь я и начинаю оглядываться по сторонам, слава богам, мы одни и никто не слышал.
- Если я - это слово, которое ты сказал, то ты - пупсик! - припечатывает вампирша.
Ну да, наша с Винсом ба..., то есть леди Силия, немного странная.
Осторожно меняю тему:
- Ты о чем-то хотела поговорить, Силия?
Мы углубляемся в сад и следующие полчаса проводим в разговорах о моем вступлении в наследство. Ведь мой старший брат - будущий Владыка, поэтому наследником второго отца пришлось стать мне. Наконец, леди замечает, что я слушаю ее довольно рассеянно и отвечаю невпопад.
- Да что с тобой? - удивляется она. - А ну-ка рассказывай!
И меня прорывает. Выкладываю все, без интимных подробностей, разумеется. И о нашем странном знакомстве, и о тайных встречах, и о похищении, и об отношении Винса, и о том, как трудно нам с Аем бывает найти общий язык.
Силия слушает, не перебивая, а потом заявляет:
- Думаю, твой Ай весьма интересный мальчик. Хотела бы я с ним познакомиться...
- Извини, сначала я должен его уговорить и представить отцу.
- Хорошо, Огонек. Я как раз вернусь через пару-тройку дней и очень надеюсь на интересное знакомство и разговор.
Прощаясь, леди смачно расцеловывает меня в обе щеки.
А я лечу на крыльях к нему.
Непросто? Я сказал, непросто?
Да все ужасно, и мне просто хочется придушить этого невыносимого бродягу!
В комнате он один. Снова в кресле, и снова этот дурацкий плед. Не смотрит в глаза. Молчит.
- Винс уже ушел? - робко спрашиваю я. Если это выходка брата, то он мне ответит!
Молчание.
- Послушай, Ай, - я пытаюсь казаться веселым, надеясь развеселить и разговорить его, - я только что говорил...
- Мне не интересно! - вскакивая, рычит любимый в ответ. - Мне плевать, с кем ты там говорил, я не собираюсь знакомиться с семьей кровососов, и я ухожу!
Перехватываю его у дверей, захватив в кольцо рук. Не могу отпустить. Меня душит обида и страх его потерять.
- Ты не покинешь замка без моего разрешения! Стража тебя не выпустит!
- Так все-таки, добыча? - горько усмехается любимый, разрывая мое сердце на части.
Отпустить? Но он ведь обещал две недели! Неужели у меня не будет и этих несчастных нескольких дней? Хочется прижаться к нему и шептать, нет, кричать о том, как я его люблю, что все для него сделаю. Но вместо этого, раненный словами, я холодно бросаю:
- Что ж, это твой выбор, мой принц. Идем, я должен представить тебя отцу.
В его глазах появляется смертельный холод.
- Нет. Если я пленник, можешь делать, что тебе угодно, но "знакомиться" с твоей семьей я не стану. И из этих покоев не выйду, если только ты не определишь мне место в темнице. Впрочем, ты же вампир, можешь добиться своего силой...
Это был второй день пребывания моего сероглазого принца в замке Владыки, но последующие два оказались ничуть не лучше. Ай просто отгородился стеной молчания, так, будто меня и вовсе не существует. Ночью любимый был рядом, мне удалось настоять, хотя и после угрозы позвать стражу, которая привяжет его к кровати. Столько презрения на мою долю еще никогда не выпадало. Я и сам чувствовал, что не прав, но уже не мог остановиться. И было совершенно не с кем посоветоваться. Винс почему-то меня избегал, Силия еще не вернулась, наставника куда-то срочно отослал Владыка. Сам отец тоже выглядел подавленным и растроенным, и я просто боялся к нему подступиться.
А вчера Владыка вдруг резко бросил мне:
- Лео, сколько это будет продолжаться? Либо завтра я увижу твоего любовника, либо к вечеру он покинет замок! Ты принц и сын Владыки, никто не имеет права так унижать тебя!
Отчего-то мне показалось, что говорил отец вовсе не обо мне...
Итак, сегодня, утром пятого дня, я сижу на постели рядом со спящим Аем, склонившись к нему и любуясь этой губительной красотой.
Мое счастье, или мое горе? Как его убедить? Неужели придется... Нет, даже думать об этом не хочу! Мой принц просыпается, очаровательная привычка потягиваться всем телом, демонстрируя его совершенство, сводит меня с ума. Вспомнив волшебство нашего первого дня в замке, я не могу сдержать счастливой улыбки и, забывшись, запускаю пальцы в длинную черную прядь.
В его глазах, таких светлых, видится отражение моей любви. Опускаюсь, нет просто падаю в его объятья, целую, сладко, жарко, горько, будто в последний раз и, прерываясь, шепчу словно в бреду:
- Прошу тебя, пожалуйста! Пожалуйста, Ай!
Руки смыкаются за моей спиной и в этот раз он сам прерывает меня поцелуем...
@темы: История войны, фэнтези (мое)
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
читать гл.7-12Глава 7
Вампиры. Замок Владыки
Гилион смотрел на кузена, в груди закипала злоба. Почему именно он? Как несправедливо. Гил был старше Изара, но предыдущий Владыка назвал своим преемником сына, а не племянника, что было вполне объяснимо. Гилион это понимал, но не мог принять. Он старше, пусть не сильнее, но мудрее и стал бы лучшим властелином. Сразиться же за власть кузен правителя не решился бы никогда, слишком силен был сам Владыка и непререкаем его авторитет у подданных.
Но старший вампир не сдался, он отступил и затаился, выжидая подходящего случая. И вот, в преддверии драконьей охоты случайно брошенная фраза заставила насторожиться.
- В эти дни драконы будто забывают закон о полукровках, - пробормотал Изар.
- Ну да, они и впрямь не допускают рождения таких детей, но ведь магия жизни может передать ребенку большую часть наследственности от одного из родителей, -
откликнулся его кузен.
- Магия жизни, вернее, эта ее сторона - не для драконов! - перебил Владыка. - Создатель и сам испугался силы первых детей и ограничил их количество. Дети драконов
рождаются редко, полукровки могли бы увеличить их численность, но этот древний запрет не рушим. А магия жизни просто не действует на их чистокровных представителей.
- А на полукровок? - заинтересовался Гил.
-А кто их видел, этих полукровок? - отозвался Изар.
В голове старшего усиленно шел мыслительный процесс, кусочки никак не хотели складываться в цельную картину. Вдруг вспомнилась старая, почти забытая легенда.
- Правда ли, - кузен правителя тщательно взвешивал каждое слово, - что рожденные драконом полукровки будут во всем превосходить представителей расы второго родителя?
И понял, что слишком близко подошел к черте.
Лицо Владыки застыло, глаза же покраснели, суля собеседнику опасность.
- Не знаю, - холодно ответил он, впрочем, тут же прикрыл глаза и добавил, отпуская из них смерть, - вот встретишь дракона, у него и спроси.
И взмахом руки отправил кузена прочь.
- Непременно, - шептал тот, уходя, - встречу и спрошу.
Драконы. Королевский дворец
Наринэ была просто в бешенстве. Засесть дома на неделю до охоты и еще целую декаду до ее конца! Ну братец, ну кузина, ну папочка, удружили! И как будто никто не знает, что эти предсказания почти всегда сбываются не так, как их понимают. Плюнуть бы, не обращать внимания, и будь что будет. Но нет, теперь драконице придется изнывать от скуки под неусыпным королевским оком, взаперти, потому что так предсказала пятка чьей-то левой задней лапы!
Вита, как обычно, не сказала, что не так, в чем опасность, чего конкретно избегать и что можно. Вот и получается, что избегать надо всего, а можно - ничего.
Уточнять что-либо у кузины - напрасная затея, если первое правило обращения с видящими гласит "не спрашивать ничего о грядущем без крайней в том нужды", то второе - " никогда не задавайте дополнительных вопросов", так как ничем хорошим для спрашивающего дело точно не кончится. Потому принцесса драконов шутить с будущим и знанием о нем не собиралась, итак услышала больше чем нужно. А уж способы незаметно улизнуть из дома Наринэ знала ничуть не хуже брата.
Королевский сад
Вита в саду смотрела на тренеровочный бой своих уже почти взрослых сыновей. Как трудно делать выбор. Как невыносимо знать. Иногда возможно что-то изменить, иногда - нет.
Но в будущем все же есть то, ради чего можно все вынести, ради чего стоит жить...
Айтен
Смущение едва окрашивает любимые бледные щечки, а я не могу налюбоваться. Мой рыжик так хорош, ни одна драконица не сравнится с ним. Смывая следы нашей страсти в крохотной речушке, я вновь задумываюсь о том, что должен открыться. Какой же это трудный разговор: признаться в том, что я - дракон и принц, и между нами огромная пропасть.
Но я серьезен в своих намерениях, остается только Лео в этом убедить. Самое сложное - признаться любимому, что целую неделю лгал ему. Как отреагирует Огонек?
Я же твердо решил представить Лео отцу как своего будущего мужа, едва получу его согласие.
Собираюсь с силами и зову:
- Лео, мне очень нужно что-то тебе сказать...
А в голубых глазах напротив загорается ожидание и надежда.
Я понимаю, каких слов ждет любимый и не могу его разочаровать:
- Я люблю тебя. Очень.
В ответ рыжик обнимает меня и поднимает голову, его глаза снова подозрительно блестят.
Хочу продолжить разговор, но тонкие пальцы печатью ложатся на губы.
- Подожди... я тоже... больше жизни... - звучит его серебряный голосок. - Есть одно тайное место неподалеку. Думаю, мы сможем поговорить там. Мне тоже нужно многое тебе рассказать...
Огонек тянет меня на берег. Не рискуя использовать магию, наскоро обсушиваем одежду у костра, и Лео зовет за собой в глубь леса.
Через некоторое время перед моим изумленным взором предстает охотничий домик.
А я чувствую странную обиду, мой огненноволосый ангел знал о столь чудесном месте, где мы можем побыть вдвоем и ничего не сказал.
- Я просто забыл о нем, - смущенно признается рыжик, перехватив мой взгляд.
В домике очень уютно, и если Лео и правда о нем забыл, то возникает вопрос: кто поддерживает здесь порядок, кто позаботился о дровах, свежем постельном белье и припасах?
Какое странное предчувствие.
Лео
- Лео, мне очень нужно что-то тебе сказать... - вдруг начинает Ай.
Сердце пропускает удар. Могу ли я надеяться?
- Я люблю тебя. Очень.
А я падаю в бездонный колодец, но воспаряю на невидимых крыльях. Я схожу с ума, или же это мне снится? Моя любовь небезответна! В глазах непрошенные слезы - от радости и облегчения. Ай мой, он меня любит! Мы будем вместе не смотря ни на что! Но между двумя половинками не может быть тайн. Раскаяние, чуство вины перед любимым и желание признаться во всем охватывают меня, потому мягко пресекаю его попытку продолжить и отвечаю, нежно, искренне, всем сердцем:
- Я тоже... больше жизни...
Вдруг возникает идея. Ну как же я мог забыть об охотничьем домике Винса!
- Есть одно тайное место неподалеку. Думаю, мы сможем поговорить там. Мне тоже нужно многое тебе рассказать...
Одежда любимого нуждалась в стирке (краснею) и теперь мокрая насквозь. Чтобы высушить ее, мой принц разводит костер. Хочу помочь магией, но во-первых не решаюсь, ведь мы так еще и не поговорили. А во-вторых любуюсь его крепким, сильным и по-кошачьи гибким телом. Желание завязывается узлом в низу живота, и стиснув зубы, я призываю себя успокоиться.
Охотничий домик наследника достаточно уютен. "Наш первый раз будет особенным", да, но сначала я признаюсь Аю и сделаю ему предложение и по-настоящему близкими мы станем уже как будущие супруги.
В серых глазах удивление и обида, не думает же он, что я нарочно скрывал это место?
- Я просто забыл о нем, - признаюсь, смущаясь собственной забывчивости.
Несмотря на наши прошлые шалости, смущаюсь все сильнее, бросая взгляды на кровать.
Парень рядом со мной отчего-то напряжен и как будто даже расстроен.
- Что-то не так? - начинаю волноваться и я. - Тебе не нравится? Или... ты не хочешь?
Неожиданная догадка пронзает болью.
Айтен
Ревность охватывает меня, впуская свои огромные когти. Думаю о том, чей это дом, кто в нем следит за порядком, с кем мог встречаться здесь Лео, и, главное, зачем?
Больно. Это действительно больно.
- Или ты не хочешь? - доносится окончание фразы, вдребезги разбивающее все сомнения.
Не хочу? Я? Да я просто умираю от желания и, кажется, забыл как дышать.
Знаю, Огонек хотел поговорить, но сейчас это просто невозможно. В голубых глазах рыжика я вижу отражение своей безумной жажды. Все разговоры, тайны и признания подождут. Единственная истина, известная нам сейчас, в том, что не соединившись, мы не сможем жить. Сердца не будут биться без объятий. И нет дыхания без поцелуя.
Бросаемся друг к другу, как в первый, как в последний раз.
Ничего нет вокруг, лишь мы и наше желание познать и расствориться.
В этот раз мы как дикие звери, рычим, срываем одежду, до боли вжимаемся друг в друга.
И мира вокруг просто нет. Весь мой мир - голубые глаза, подернутые дымкой желания, непокорное пламя волос, такие сладкие губы, нежная светлая кожа с запахом моря и цветов... Но разве этого мало?
Ангел претендует на лидерство, я не прочь уступить, но несколько позже. Сначала - мое обещание, наша особенная, волшебная и такая настоящая ночь.
Подхватываю Лео на руки и медленно, бережно, как величаюшую драгоценность в мире, опускаю на белый шелк. Провожу пальцами по губам, нежным, капризным, уже чуть припухшим от поцелуев. Мой рыжик тут же приоткрывает ротик, обхватывая пальцы губами, посасывая и слегка толкаясь языком.
- Маленький развратник, ты решил меня соблазнить?
Щеки Огонька розовеют, лукавый взгляд из-под пушистых ресниц, мои пальцы на свободе и голос, хриплый от возбуждения:
- Не странный ли в данной ситуации вопрос?
Действительно, учитывая, что мы наедине, обнаженные, в постели и оба уже на пределе.
Мои пальцы скользят дальше, гладят нежную кожу шеи и плеч, грудь, играют с бледными розовыми комочками. Сжимаю сильнее, почти болезненный стон, Лео выгибается, тонкие, изящные руки сжимают шелк простыни.
Спускаюсь ниже, лаская живот и лишь слегка подразнив восставшую плоть касанием
пальцев. Еще ниже, внутренняя сторона бедра, очаровательные колени, стройные голени и тонкие щиколотки. Прекрасный и, точно знаю, безумно вкусный. Захватываю в плен его ступню, и провожу языком по бледно-розовой нежной пяточке.
Лео как-то испуганно вскрикивает, отдергивает ногу и резко садится на кровати.
- Что ты... не надо...
Его слегка смущенный и напуганный вид заводит еще больше.
- Позволь мне, малыш, я так хочу тебя, всего, - почти умоляю я, вновь заставляя опуститься на постель. И, наконец, облизываю маленикие пальчики, поочередно посасываю их. Теперь двигаюсь в обратном порядке, но уже губами и языком, ведь эти сексуальные колени и стройные бедра так и зовут попробовать на вкус. Раздвинув эти восхитительные ноги, устраиваюсь между них. Вылизываю внутреннюю сторону бедра, слегка прикусывая чувствительную кожу. Лео вскрикивает. Захватываю член любимого рукой и языком провожу уже по всей длине ствола, но тут же бросаю, переключившись на подтянутый живот. Стон полон разочарованья.
Прости, позволь мне немного поиграть, подразнить тебя. Это такая сладкая месть за то, что сводишь с ума.
Пальцы впиваются в мои плечи и рыжик умоляюще шепчет:
- Пожалуйста...
Разве я могу отказать? Накрываю его возбуждение ртом, на этот раз без игры, целиком, настолько глубоко, как могу. А руки любимого уже в моих волосах, путаются, скользят, прижимают сильнее. Но после нескольких движений, отрываюсь от такого вкусного Лео под новый разочарованный вздох. Сегодня мы зайдем дальше, поэтому, прежде чем продолжить, я облизываю собственные пальцы, тщательно смачивая их слюной.
Возвращаясь к прерванному занятию, вновь захватывая член Лео, глубоко, сильно, вкусно, пальцами подбираюсь и к колечку мышц. Сначала слегка обвожу по кругу, но тут же ввожу палец наполовину, преодолевая легкое сопротивление. Мне приходится удерживать любимого другой рукой, еще сильнее лаская его ртом, отвлекая от неприятных ощущений.
Палец уже внутри, к нему присоединяется второй. Глажу, разминаю, растягиваю восхитительные шелковистые стеночки, теперь Огонек сам пытается насадиться на мои пальцы и до меня доносится его сбивчивый шепот:
- Еще... сильнее...
И это был мой предел!
Вытащив пальцы и выпустив такое вкусное лакомство, поднимаюсь выше, целую любимые губы удивленного собственным вкусом рыжика. Затем развожу его ножки чуть сильнее, приставляю головку к подготовленной дырочке и толкаюсь внутрь. Вскрик.
Теперь я ласкаю член Лео руками, не прекращая вылизывать его сладкий ротик. Еще один толчок, чуть глубже. Замираю под сдавленный стон.
- Продолжай, - шепчет Огонек мне в губы.
И я вхожу целиком, выжидаю пару мгновений и начинаю двигаться. Через некоторое время комната наполняется сладкими стонами моего мальчика. Продолжаю его ласкать и выгнувшийся Лео с громким криком кончает мне в руку. За ним следую и я, содрогаясь всем телом, изливаясь в эту потрясающую, влажную, тесную глубину.
С трудом выпустив рыжика из объятий, благодарно целую в мокрый висок и спускаюсь вниз, с наслаждением слизывая сперму с его опавшего орудия.
Через какое-то время, когда мы оба можем говорить, Лео хихикает:
- Похоже, я нарвался на маньяка, - но тут же становится серьезным, - и все-таки, нам нужно поговорить.
Глава 8
Лео
Каждый миг нашего соединения был прекрасен, но теперь приходится расплачиваться.
Все тело ломит, будто меня избили, задница жутко болит, а душа при этом парит на крыльях. Так это и есть любовь?
Любуюсь своим принцем, который лежит рядом, прищурив глаза и облизываясь с довольной улыбкой сытого кота, словно все еще смакуя вкус моей спермы.
Картина вызывает смешок:
- Похоже, я нарвался на маньяка, но все-таки, нам нужно поговорить.
- Мне тоже нужно кое-что сказать, - с готовностью подхватывает любимый. - Но ты первый.
И я начинаю непростой разговор. Пока не решаюсь открыться, выжидая подходящего момента. А для начала просто уговариваю сероглазого бродягу остаться со мной.
- Но Лео! - протестует парень. - У меня ведь тоже есть своя жизнь. Я должен сказать тебе...
Я возмущен, своя жизнь? После того, что было?
- Ай, твоя жизнь, - эти слова я выделяю нажимом, - небезопасна. И тебе лучше остаться под защитой моей семьи!
- Я и сам могу взять твою семью под защиту, - самоуверенно фыркает этот...бродяга!
Эта фраза неприятно царапнула, похоже, из-за своего доминирующего положения в постели, Ай совершенно не воспринимает меня всерьез. Меня, принца вампиров!
Изо всех сил сдерживаю злость, ведь это же он, мой любимый, мой принц, мой избранник. Пытаюсь донести до любимого мои тревоги и сомнения, рассказываю про тысячелетнюю охоту драконов, втайне надеясь выяснить про ту черную.
- Я прошу, я умоляю, Ай! Останься в моем доме хотя бы до конца охоты! Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Я боюсь...
Но громкий смех парня бесцеремонно меня прерывает:
- Лео, да ты, как будто, боишься драконов?
И чего тут, спрашивается, смешного?
- Да, боюсь, - недовольно бурчу в ответ, не уточняя, что боюсь-то как раз за него, - как и любой нормальный... человек.
- Ты... - Ай почему-то выглядит расстроенным и даже обиженным, - ты живешь с жуткими кровопийцами, а боишься крылатых?!
С кем-кем я живу? Да что он несет?!
- Ты хоть что-нибудь знаешь о вампирах кроме дурацких бабушкиных сказок? - зло спрашиваю я.
В ответ же получаю лишь недовольный взгляд.
Да почему же все так сложно? Насколько проще нам было в постели... И как с таким отношением признаться, что я - "кровопийца"?
- Пожалуйста, любимый, - продолжаю уговаривать его, - всего-то на пару недель, и только. Ни я, ни моя семья не станем удерживать тебя после того, как охота закончится.
А у самого сердце кровью обливается при мысли, что мой принц захочет уйти, а мне придется его отпустить. Он мой, а я - его, теперь без остатка...
Айтен
Рассказ рыжика о драконьей охоте умиляет. Любимый за меня волнуется, и это так приятно! Уже хочу признаться в своей принадлежности к Повелителям Неба, но тут как гром среди ясного неба звучит заявление Лео о том, что он боится драконов.
- Да, боюсь, как и любой нормальный человек, - подтверждает мой ангел, ввергая меня в пучину отчаяния.
- Ты живешь с жуткими кровопийцами, а боишься крылатых?! - я довольно резок в ответ, хотя тут же, увидев на любимом лице шок и обиду, жалею о своих словах. Ведь у рыжика наверняка и друзья среди них есть.
- Ты хоть что-нибудь знаешь о вампирах кроме дурацких бабушкиных сказок?
И что тут ответить, что бабушки не рассказывали мне сказок, потому как одна , за пять тысячелетий возрастом (а это очень много и для нас) умерла еще до моего рождения, а вторая, помоложе, но немного не в себе и живет отшельницей, почти все время в истинном облике? В свете его открывшегося отношения к моему виду, боюсь, Лео не особо будет рад это слышать.
Но Огонек все же решает не раздувать ссору и продолжает попытки меня уговорить.
- Пожалуйста, любимый, всего-то на пару недель, и только. Ни я, ни моя семья не станем удерживать тебя после того, как охота закончится.
Какое искушение - согласиться. Ведь я мог бы мысленно связаться с сестрой и через нее передать, что начал , нет, не саму охоту, а поиск чуть раньше. И провести все это время с любимым, жить его жизнью, дышать его воздухом, познакомиться с его семьей и друзьями. Быть рядом, любить, привязать к себе еще сильнее, так же как привязан теперь я сам, чтобы и Лео тоже не смог жить без меня, чтобы принял меня и драконом.
Такие сладкие мечты, но как же вампиры?
Если семья Лео работает на Nosferatu, я обязательно попадусь кому-нибудь из них на глаза, и вампир, особенно достаточно взрослый и опытный сразу признает во мне Повелителя Неба. И тогда... При мысли, что мой рыжий ангел от меня откажется хочется завыть.
Не хочу быть резким и грубым, только не с ним, но боль и тревога рвутся на волю криком:
- Я сказал нет! Я не собираюсь две недели сидеть с твоей семьей под вампирским присмотром! У меня другие планы!
Лео бледнеет еще сильнее.
Я же продолжаю говорить, уже спокойнее:
- Прости, Огонек, сейчас мне лучше уйти. Нам надо успокоиться...
Но любимый вдруг прерывает меня.
- Прости, мой принц, - и смотрит каким-то тоскливым и виноватым взглядом.
В следущее мгновение я чувствую ментальный удар, не слишком сильный, рассчитанный на человека. Однако, натолкнувшись на сопротивление щитов, он тут же наращивает мощь, все сильнее и сильнее. "Интересно" - думаю я, проваливаясь в сон, - "у меня сейчас такое же удивление на лице?"
Глава 9
Драконы. королевский дворец.
Наринэ казалось, будто она плывет по воздуху. Это не полет, где преодолеваешь притяжение, споришь с ветром и отдаешься ему на милость. Какое-то странное чувство невесомости. И девушка напротив - красивая шатенка, кареглазая с сиреневым отливом, очень молодая, едва переступившая порог детства. Полукровка?! Ее мягкий взгляд полон дружелюбного любопытства, а весь вид говорит о непоседливой натуре и тяге к приключениям. Сердце заходится нежностью, отравленной подступающей тоской. Что-то такое прекрасное, теплое и родное, что ты теряешь.
Наринэ, как зачарованная, смотрит в эти глаза и шепчет:
- Что такое?
- Просто я представляла тебя другой, - улыбается девушка.
И затем начинает мерцать, словно собираясь расстаять в воздухе. Боль предстоящей потери перехватывает дыхание. Принцесса тянется, хотя бы коснуться, провести рукой по лицу, захватить и оставить себе всего лишь воспоминание. Но юная полукровка уже исчезает, объятьям достается лишь воздух, серебряный в загадочном полусвете.
Рин с криком подскакивает на кровати, проводит рукой по мокрому лицу, оглядывается, и точно: вся кровать усыпана окаменевшими слезами.
- Это сон, - лихорадочно бормочет драконица, пытаясь успокоить бешенное сердце, - всего лишь сон, не видение.
Ведь у нее не бывает видений, дар королев передался кузине! Просто не надо было так переживать из-за охоты и домашнего ареста. И надо было спать ночью, а не искать утешения у брата. И уж тем более не надо спать днем, и не такое приснится.
Но она не видящая, нет, их семье вполне хватает Виты.
Наскоро одевшись, Наринэ поспешила прочь, не желая оставаться в комнате. Потом, когда слуги уберут следы странного сна, эти непрошенные слезы...
Уже в дверях виски драконицы пронзила боль, заставив со стоном опуститься на пол.
Отец с выражением безумного, отчаянного горя. Руки его в крови, кровь повсюду, на одежде, на лице. Наринэ с ужасом смотрит на стены своей спальни - брызги крови и там, кровавые потеки начинают расползаться, алая жидкость капает с потолка, алужа на полу подобралась к самому краю ее платье. Девушка закричала, закрыв лицо руками.
- Тихо, тихо, - успокаивает нежный, немного печальный голос, - успокойся, я здесь.
А теплые руки укачивают, заботливо прижав к стройному женскому телу. Витания!
Наринэ открывает глаза, цепляясь за лицо кузины, как за якорь, словно оно способно отогнать подступающее безумие.
Вита помогает принцессе подняться и уговаривает:
- Пойдем, тебе надо прилечь.
Наринэ, с трудом оторвав взгляд от лица блондинки, осматривает чистые стены и потолок.
Взор падает на беспорядочную постель.
- Не здесь, - протестует она.
Слезы. Бровь Витании удивленно ползет вверх:
- Я вижу, пойдем ко мне.
В покоях кузины принцесса, наконец, расслабляется и говорит:
- А ты даже не спрашиваешь, что случилось.
- А тебе теперь лучше не задавать вопросов, - как-то невесело смеется блондинка.
- Я не видящая! - кричит принцесса и начинает сама рассказывать о полукровке из сна и кровавой галлюцинации потом.
В середине рассказа боль снова пронзает, теперь уже все тело, Наринэ выгибается на кровати.
Боль. Кровь. Огонь. Весь Иструм в огне, горят поселения, горят поля и леса. Смерть. Вокруг тела, изуродованные, растерзанные, страшные тела вампиров и драконов. Столько драконов, ведь их и так мало, здесь даже вчерашние дети... А рядом еще идет бой, и когда он закончится...
Витания сжимает в обьятьях бьющуюся в припадке брюнетку, прижимает к кровати, с тревогой пытаясь поймать взгляд.
- Мне, отдай мне! - кричит старшая драконица, наконец вскрывая щиты.
Безумие боли отступает, тело принцессы опадает изломанной куклой. Она не видит тонкой струйки крови из носа кузины, быстро стертой платком.
- Так больно, - шепчут побледневшие губы.
- Ты нарушила правила, поэтому боль так сильна. Никогда не рассказывай снов и видений, лишь их значение, то, что откроется тебе. И такой ужасной боли больше не будет. По крайней мере, физической.
Физической... Это не защитит от безумия.
Я не хочу, - обреченно шепчет Рин. - Ты старше и сильнее. Я знаю, ты можешь. Помоги мне, пожалуйста, сестра!
- Хорошо, - соглашается Вита, - я заблокирую. На пять лет.
Принцесса улыбается облегченной, хотя и немного вымученной улыбкой.
- И как ты выдерживаешь... - бросает она позже, уходя к себе, но тут же быстро исправляется. - Это не вопрос!
Белая драконица задумчиво смотрит вслед.
Пять лет... Даже больше, чем нужно.
Есть вещи, которые невозможно изменить. Убитые драконы в видении кузины... Малышка была не в состоянии всматриваться в лица. Невозможно...
Но, Наринэ, разве ты не увидела и то, ради чего стоит жить?
Тем временем принцесса улыбалась воцарившемуся в душе и мыслях покою. Через пять лет, если она не передумает, можно будет повторить...
Да где же Айт? Нет, то что он не уйдет от своего рыжика слишком рано, понятно, но хоть бы сигнал подал! Через некоторое время заскучавшая Рин снова задумывается о девушке из сна. Сиреневый дракон, почти взрослая полукровка. Да как такое возможно? Подобного ребенка ни за что не оставят в живых.
Уже забыты пережитые боль и страх, драконью душу раздирает любопытство и странное томление:
- Нет, я все-таки должна попасть на охоту!
Глава 10
Лео
- Я сказал нет! - кричит Ай, гневно сверкая глазами. - Я не собираюсь две недели сидеть с твоей семьей под вампирским присмотром! У меня другие планы!
Я чувствую, что теряю его, и это просто невыносимо. За что? Пожалуйста, не поступай со мной так...
Любимый продолжает уже примирительным тоном, словно извиняясь за резкость:
- Прости, Огонек, но сейчас мне лучше уйти...
Нет! Не отпущу! Мой! Не отдам!
Почему сероглазый принц не может любить меня? Неужели его слова были ложью? Пусть это по-детски эгоистично, я не хочу и не могу от него отказаться. И драконы... та черная по-прежнему не дает мне покоя.
- Прости, мой принц, - шепчу расстроенно и виновато, а затем наношу удар, слабый, чтобы не повредить человеку. Довольно сильные щиты оказываются неожиданным сюрпризом, мелькает мысль, что мой бродяга не обычный человек. Но я - высший вампир из правящей семьи и, мгновенное усиление нажима приносит свои плоды. Засыпающий Ай кажется безмерно удивленным, в других обстоятельствах выражение его лица меня бы повеселило. Теперь и он знает, что я не так прост, нам предстоит очень тяжелый разговор. Но поднимая на руки завернутое в плащ тело, я не жалею о сделанном выборе.
"Это ради него, ради его безопасности" - пытаюсь убедить самого себя - "Мой принц поймет. Он же сказал, что любит. Все будет хорошо".
По крайней мере, мне хочется в это верить.
Наскоро сотворенный телепорт, и встречающие меня стражи таращат удивленные глаза, но ни один не смеет задать вопроса. Вышколенные.
И только мастер Колин, позволяющий себе некоторую вольность на правах моего учителя по ведению боя, молча следует за мной до самых покоев. Я начинаю раздражаться. Да что ему нужно? Тем не менее, прежде чем высказать свое недовольство, бережно опускаю драгоценную ношу на кровать и разматываю плащ.
Громкий потрясенный выдох рядом заставляет выпустить клыки. Я в гневе! Да как он смеет? Ревность и желание защищать свое лишают остатков самообладания. Поднимаю на вампира яростные, наверняка горящие красным глаза, но взгляд Колина меня немного остужает. В нем нет жажды, желания и восхищения. В нем безмерное удивление и, кажется, страх?
- Это же... - потрясенно шепчет вампир, но замолкает, так как нашим вниманием завладевает начавший ворочаться парень.
Я склоняюсь над Аем и ласковым движением убираю прядь, упавшую на любимое лицо, но не отпускаю, а под влиянием охватившей нежности подношу к лицу, вдыхая бесподобный запах и губами чувствуя шелковистую гладкость.
Мастер давится воздухом, а едва успокоившись, заявляет:
- Лео, ты ведь понимаешь, что я буду вынужден доложить об этом Владыке?
Я согласно киваю, так и не выпустив черного шелка. Пусть будет так. Уверен, отец меня поймет, а если даже нет, я готов бороться, готов отстаивать свое право на счастье.
Вампир делает несколько шагов к двери, но нерешительно замирает и спрашивает:
- Прислать охрану?
Зачем? Он что, думает, что я не справлюсь с человеком? Но я и не хочу сражаться с тем, кого люблю. Мы поговорим, Ай меня поймет и согласится, все будет в порядке.
- Это лишнее, - отвечаю спокойно, уверенно и властно, нацепив "маску принца". - Ступай!
И в тот момент, когда Колин уже у самой двери, прекрасный пленник приходит в себя. "Это ты пленник, Лео" - возникает мысль при взгляде в слегка замутненные серые глаза.
Мой бродяга приподнимает голову и удивленно оглядывается, а вампир, внезапно оказавшийся рядом, отталкивает меня от кровати и закрывает собой.
Да что за дела?
Айтен
Невероятным усилием заставляю себя открыть глаза, обнаружив, что проснулся не там, где уснул. Память услужливо подсказывает последние события, в которых мы с ней принимали участие, - разговор, закончившийся ментальной атакой. Все остальное я проспал, правда осталось неясное смутное ощущение покачивания и легкого прикосновения к лицу, которое, похоже, меня и разбудило.
Оглядываюсь. Элегантная такая комната в зеленых тонах, обстановка говорит о достатке и вкусе, что, к сожалению, не часто встречается вместе. Я на кровати, что несколько подозрительно, хотя и не смертельно. А где же моя шкатулка с сюрпризом, этот менталист и мастер маскировки в одном флаконе?
Сознание проясняется и на глаза попадается высокий темноволосый... вампир!
Он стоит прямо передо мной с выпущенными клыками и короткими клинками в руках, всем своим видом выражая готовность сражаться, а позади него возмущенно рычит Лео:
- Колин, что ты творишь? Отойди от него!
И отпихнув взрослого вампира, мой рыжик бросается ко мне. Следующие пару минут я, вытаращив глаза, смотрю как Огонек и вампир "танцуют" вокруг кровати, стараясь не подпустить к ней друг друга. К счастью, этот Колин убрал оружие, иначе я бы обернулся и разорвал его, или просто спалил на месте. А так я не без удовольствия наблюдаю за их стремительными движениями, впрочем не направленными на приченение вреда. Когда же Лео отбрасывает мужчину к стене, заявляя: " не смей приближаться к МОЕМУ Аю!", и оказывается рядом, обеспокоенно заглядывая в мои глаза, я спрашиваю, слегка охрипшим от сна и потрясения голосом:
- Лео, ты вампир?!
Любимый, чуть помедлив, виновато кивает и смотрит взглядом побитой собаки.
А я начинаю хохотать.
Действительно, нелепая ситуация, дракон и вампир, влюбленные и скрывающие правду. Вспомнив наш разговор про "страшных драконов" и "кровопийц", я смеюсь еще сильнее и не могу остановиться. Взгляд рыжика становится озабоченным, он с опаской кладет руку на мой лоб, чем вызывает новый приступ.
- Ай, ты в порядке? - спрашивает Лео голосом заботливой мамочки. Нет, я сегодня не успокоюсь!
- Колин, выйдем, - обращается мой вампир ко второму.
И успокаивающе говорит уже мне:
- Ай, любимый, все будет хорошо! Верь мне. Я вернусь и все объясню, а ты пока побудь в моих апартаментах.
Так это комната Лео? Да он не просто вампир, а еще и представитель знати...
Впрочем, для меня это не важно, даже будь Огонек слугой, я уже решил, что он станет моим мужем. Только он, и никто другой!
Проводив удалившихся вампиров взглядом, я откидываюсь на огромной кровати и с удовольствием потягиваюсь. Мой мальчик заботится обо мне, он действительно думает, что мне нужна защита его семьи. Что ж, я прощу рыжику это похищение. Я лежу, глупо улыбаясь своим мыслям и мечтам. Тем временем дверь открывается, и входит... Колин, один!
Думаю, мой взгляд, под которым этот взрослый вампир слегка вздрогнул, не был образцом дружелюбия.
- Где Лео? - недовольно интересуюсь я.
А вампир, видно решив меня добить, отвешивает глубокий поклон, как на официальном приеме, и отвечает:
- Его вызвал отец, Ваше Высочество.
Нет, ну просто сюрприз за сюрпризом!
Осторожно интересуюсь:
- Так ты знаешь кто я такой?
- Да, Ваше Высочество, потому и был безмерно удивлен, увидев Вас в подобном положении... Вы ведь... ничего не сделаете Лео? - вдруг забеспокоился Колин, вызывая неприятное шевеление ревности в моей груди. - Уверен, он очень Вас любит и не хотел оскорбить! И уж тем более, он не собирался воспринимать принца драконов как добычу.
А вот это многое объясняет. Лео не знает, кто я такой. Значит, добыча? Что ж, так это и выглядит, так это и видели другие вампиры, когда меня принесли, очевидно завернутого в этот самый плащ, теперь оказавшийся подо мной.
В нашу первую встречу я тоже захотел схватить рыжикав охапку и притащить его во дворец. Но разве я бы посмел так оскорбить того, кого люблю?
Добыча... Горький вкус сомнений и разочарования... Сладкий вкус его губ, сладко-солоноватый - кожи. Аромат цветов и моря. Солнце, заблудившееся в волосах. Его глаза, его улыбка, его стоны в моих руках...
Я не намерен отступать! Пусть пока - добыча, но я заставлю этого вампира воспринимать меня всерьез! Как бы я не любил сам, хочу не только быть рядом, хочу его чувств. То сказочное ощущение самого первого дня, когда видят именно тебя, не статус и не титул, оно мне снова нужно, но приправленное ответной любовью. Я добьюсь того, что Лео полюбит и сделает предложение мне-бродяге, а уж потом признаюсь. Решено!
Нужно связаться с сестрой, но это подождет, сначала - свидетель. Пристально смотрю в глаза вампиру и с недоброй улыбкой заявляю:
- Я клянусь, что не причиню никакого вреда Лео, если ты сохранишь в тайне все, что знаешь обо мне. Не скажешь ни Лео, ни кому другому, что я - дракон и принц. И не будешь никак вмешиваться в наши отношения.
Колин почему-то хмыкает, как будто пытается скрыть усмешку, но тут же поспешно кивает.
Да, смешная клятва, я не причиню Лео вреда, даже если этот вампир побежит к нему прямо сейчас и выложит все! Но Колину-то об этом неизвестно...
Глава 11
Вампиры. Замок Владыки
Начальник замковой стражи и по совместительству преподаватель принцев по ведению боя, почти четырехсотлетний вампир Колин был встревожен. А причиной его тревоги являлся младший сын Владыки. Лео, будучи намного младше наследника, внушал своему учителю отцовские чувства. Совсем еще ребенок, живой и яркий, слишком открытый, слишком непосредственный. Всеобщий любимец. И это беззаботное создание в последнее время вело себя весьма и весьма подозрительно.
Какие-то непонятные ежедневные отлучки, непривычная молчаливость, загадочный и мечтательный взгляд. "Мальчик влюбился" - пришла неожиданная мысль, все стало на свои места. Но подобный поворот событий обеспокоил мастера еще сильнее. Кто смог настолько очаровать юного принца, что тот изменился до неузнаваемости, буквально потерял голову? К чему такая скрытность? И не опасна ли данная ситуация для молодого вампира? Кроме того, Колина мучило банальное любопытство, подстегиваемое почти родительской любовью к ученику. Кто же эта девушка? Никто из подданных не отказал бы столь любимому принцу в руке своей дочери. Осторожность Лео могла означать только одно: его избранница - не вампир!
Впрочем, особого значения это не имело, магия жизни позволит значительно продлить жизнь и молодость пары вампира, к какой бы расе она не принадлежала.
А уж Изар ни за что не стал бы мешать счастью своего сына.
Мастер Колин уже было решил серьезно поговорить с учеником, убедив его представить свою избранницу отцу и высшему обществу вампиров. Но вдруг, как гром среди ясного неба, прогремело известие о тысячелетней охоте драконов, и Владыка предусмотрительно запретил сыновьям покидать замок до самого ее конца. Стража была усилена, а сам Колин в два раза чаще обходил посты. Он, как и Владыка, был спокоен, ведь Лео не стал и пытаться оспорить отцовский запрет и не предпринимал ни малейших попыток сбежать из дома.
Старшие вампиры проявили удивительную, совсем не свойственную им наивность и недальновидность, позабыв, что именно у младшего принца с самого детства были неплохие способности к построению телепортов.
И вот, обходящий посты Колин потрясенно смотрит на появившегося из телепорта ученика с закутанной в длинный плащ ношей, бережно, даже трепетно, прижатой к груди. Вот заср... непослушный ребенок!
Старший вампир прошелся по едва угадываемой под плотной тканью фигуре глазами. Мда, если это и девушка, то весьма высокая. Взгляд зацепился за узкие ступни, выглядывающие из-под плаща. Весьма красивые, но, похоже, все-таки мужские. Хотя и это не страшно, магия жизни всегда позаботится о том, чтобы и подобные браки не оставались бесплодными. Но Колина охватило странное предчувствие, какое-то смутное беспокойство, будто его что-то насторожило в увиденной картине, а что именно - не понятно.
И мастер решительно последовал за венценосным учеником прямо в его апартаменты.
Лео же бросал на учителя весьма недовольные взгляды, ну прямо искры из глаз, красавец огненный!
Глядя, как бережно принц опускает свою ношу на кровать, как осторожно разматывает плащ, старший вампир почувствовал умиление. Непонятно только, почему избранник младшего сына Владыки без сознания и в таком виде. О боги! Лео его похитил!
Когда добыча, наконец, была освобождена от плаща, мастер Колин шумно выдохнул, не в силах сдержать своего потрясения.
"Я сплю и мне снится сон. Нет, мне снится кошмар. Нет, я сошел с ума и у меня галлюцинации" - думал ошарашенный вампир, не сводя глаз с высокого, стройного, но достаточно сильного тела. Красивого драконьего тела. И лица. Да уж, лучше бы он и впрямь сошел с ума. Венценосный балбес умудрился похитить Повелителя Неба, к тому же, наследника престола! Что теперь будет?
Тем временем рыжее недоразумение начинает рычать и выпускает клыки. На него, на своего учителя! Молодой вампир всем своим видом демонстрирует гнев, ревность и желание защищать свое, хотя встретив удивленно-обеспокоенный взгляд Колина, немного успокаивается.
Это безумие! Мальчик не просто влюблен, он без ума от своего пленника. Но неужели принц не понимает, чем это может грозить?
- Это же... - потрясенно шепчет Колин, но начавший шевелиться дракон отвлекает его.
Лео низко склоняется над принцем Айтеном, захватывает длинную черную прядь и, блаженно улыбаясь, прижимает к лицу, затем целует так нежно, словно боится повредить неосторожным движением.
Потрясенный увиденным мастер забывает как дышать. Но едва прийдя в себя, предупреждает ученика:
- Лео, ты ведь понимаешь, что я буду вынужден доложить об этом Владыке?
Принц кивает, даже не собираясь спорить. Ему как будто все равно, только бы не выпускать из рук свое сокровище.
Желая как можно быстрее доложить о проблеме Изару, вампир спешит к выходу, но притормаживает, переживая за своего принца, остающегося наедине с драконом:
- Мне распорядиться об охране?
Самоуверенный мальчишка возмущенно фыркает, впрочем все же снизойдя до ответа:
- Это лишнее. Ступай!
Колин беспокоится еще сильнее, но решает поторопиться к Владыке и все-таки прислать стражников. И вот уже когда он уже в дверях, Айтен просыпается, изящно потягиваясь всем своим великолепным телом.
Инстинкт защиты сработывает независимо от воли старшего вампира, и Колин резко отталкивает своего принца от кровати, с клинками в руках прикрывая от возможного нападения разъяренного дракона.
Но вот дракон-то как раз и не выглядит разъяренным, он просто с детским любопытством оглядывается вокруг. Мастер вспомнил, что Повелитель Неба совсем недавно достиг первого совершеннолетия. Да что ж такое, два венценосных юнца и столько проблем!
Тут пленник фокусирует взгляд на темноволосом вампире перед собой. А эти серые глаза и впрямь могут свести с ума!
- Колин, что ты творишь? Отойди от него! - рычит разъяренный Лео, отталкивая взрослого вампира и бросаясь к дракону.
Но мастер не может допустить, чтобы его младшему принцу причинили вред и снова пытается встать между ним и кроватью. Затем вампиры вступают, нет, даже не в поединок, а в своего рода, соревнование, стараясь не допустить друг друга до дракона. А сам прекрасный пленник привстал, опираясь на локти и с видимым удовольствием наблюдает за развернувшейся маленькой битвой.
Осознав, что Айтен не собирается нападать на его ученика, старший вампир решает отступить, и Лео тут же отбрасывает учителя к стене, яростно рыча:
- Не смей приближаться к МОЕМУ Аю!
И вновь оказывается у кровати. А едва пришедший в себя дракон изумленно спрашивает его:
- Лео, ты вампир?!
Признаться, сам Колин тоже удивлен. Принц Айтен не знает? Но похоже, и Лео не знает правды о своей добыче. Как это странно. "Боги, уберегите меня от венценосных игр" - вздыхает мастер про себя.
Тем временем его принц как-то виновато, покаянно кивает. А второй начинает громко и заливисто хохотать. Остается только надеяться, что это не истерика, потому что как себя вести с истеричным драконом старший вампир даже и представить не мог.
Ласковые прикосновения и забота Лео вызывают у его "гостя" не отторжение, а все более сильные приступы смеха.
Наконец, сын Владыки зовет вампира с собой в коридор, одновременно пытаясь успокоить юношу, буквально катающегося по кровати:
- Ай, любимый, все будет хорошо! Верь мне. Я вернусь и все объясню, а ты пока побудь в моих апартаментах.
В коридоре Лео пристально смотрит на Колина и спокойно, даже слишком спокойно, предупреждает:
- Если попытаешься причинить вред Аю, я забуду, что ты мой учитель и друг. Он - мой избранник, моя пара. Тебе понятно?
Мастер с опаской кивает в ответ, а принц продолжает:
- Побудь пока с ним, я должен поговорить с отцом. И не вздумай сказать ему, что я - принц. Пусть сначала привыкнет и успокоится. Итак слишком много потрясений для одного дня.
Голос юного вампира при этом становится нежным, а взгляд - мечтательным.
Колин провожает своего принца теплым взглядом и, собравшись, возвращается в комнату к дракону. Теперь принц Айтен спокоен, а на лице его такая же мечтательная улыбка, какую вампир только что наблюдал у своего ученика. "Да они же любят друг друга!" - наконец озаряет вампира. Но тут Повелитель Неба замечает мужчину и в его глазах загорается недовольство, если не гнев.
Под этим весьма неприятным взглядом начальник стражи даже вздрагивает. Да уж, дракон...
- Где Лео? - едва не рычит Айтен.
Желая погасить гнев столь опасного существа, мастер решает вести себя максимально официально, согласно этикету и, склонившись, отвечает:
- Его вызвал отец, Ваше Высочество.
Слава богам, драконья ярость, не успев проснуться, уступает место удивлению:
- Так ты знаешь кто я такой?
- Да, Ваше Высочество, потому и был безмерно изумлен, увидев Вас в подобном положении... Вы ведь... ничего не сделаете Лео? - Колин позволил себе проявить беспокойство об ученике. - Уверен, он очень Вас любит и не хотел оскорбить! И уж тем более, он не собирался воспринимать принца драконов как добычу.
Но, кажется, мастер сказал что-то не то, ибо красивое лицо напротив вновь мрачнеет. Некоторое время принц сидит молча, опустив глаза и нервно прикусывая нижнюю губу, предаваясь, очевидно, не веселым раздумьям.
Затем, словно приняв какое-то решение, выпрямляется, расправив плечи и подняв на вампира горящие решительностью и упрямством глаза. Смотрит пристально, будто в самую душу и заявляет с нехорошей такой усмешкой:
- Я клянусь, что не причиню никакого вреда Лео, если ты сохранишь в тайне все, что знаешь обо мне. Не скажешь ни Лео, ни кому другому, что я - дракон и принц. И не будешь никак вмешиваться в наши отношения.
А напряжение мастера от этих слов неожиданно отступает. Дети, пусть и принцы великих народов, но какие же дети! Вампиру даже приходится хмыканьем замаскировать рвущийся смешок. "Они любят. Оба".
Глупые, смешные, влюбленные дети, и каждый задумал свою игру. Ох, и натворят же дел! Ну ничего, он, мастер Колин, присмотрит за этими балбесами!
Тогда наставник детей Владыки даже и не думал, что у него может просто не быть такой возможности.
Глава 12
Лео
Сразу расставляю все по местам, чтобы у мастера не осталось никаких сомнений:
- Если попытаешься причинить вред Аю, я забуду, что ты мой учитель и друг. Он - мой избранник, моя пара. Тебе понятно?
Колин опасливо кивает, впечатленный моим обманчивым спокойствием, и я отдаю распоряжение:
- Побудь пока с ним, я должен поговорить с отцом. И не вздумай сказать ему, что я - принц. Пусть сначала привыкнет и успокоится. Итак слишком много потрясений для одного дня.
Да, мой любимый бродяга должен быть потрясен до глубины души, хотя и не похоже, что разозлился. Перед глазами встает распростертое на кровати сильное тело, разметавшиеся длинные черные пряди... Ай в моей постели, восхитительная, невероятно прекрасная картина. И я тороплюсь к отцу, чтобы скорее вернуться туда, где ждет мое неожиданное счастье.
На входе в малый зал внезапно налетаю на отрешенного Гилиона. Тот настолько ушел в себя, что даже не заметил столкновения, просто продолжая свой путь.
- Дядя Гил! - окликиваю я. - Что-то случилось?
Вампир останавливается, сфокусировав взгляд на моем лице, выдавливает смущеннную улыбку и извиняется:
- Прости, Лео, задумался.
Видеть столь взрослого вампира оторванным от реальности несколько странно, поэтому я решаюсь проявить любопытство:
- А о чем, если не секрет?
- О драконах, дорогой племянник, о драконах... - борморчет дядя себе под нос и удаляется, снова впав в задумчивость.
О драконах? Как странно, недобрый знак. Внезапно вспоминаю черную и настроение неотвратимо портится.
Владыка сидит в своем кресле, величественный, внушающий почтение, светловолосый вампир. И тоже где-то витает. Да что происходит?
- Отец? - и повторение разговора в коридоре. - О чем ты думал?
Тот поднимает голову и улыбается немного печально, то ли мне, то ли мыслям, от которых я его оторвал:
- О драконах.
Чего-чего, да они сговорились?
Владыка смотрит на меня, скрежещуго зубами, с удивлением и недоуменно спрашивает:
- Что такое, Лео?
А на меня нападает резкий приступ страха и сомнений, просто не могу выдавить ни слова. Боюсь его реакции, недовольства и неприятия. Да, я безумно люблю Ая и буду защищать наше право любить и быть вместе. Но и отец очень важен, его поддержка и одобрение много значат для меня.
Видя мое смятение, Владыка встает и притягивает меня в крепкие объятья:
- Мой мальчик, мне ты можешь рассказать все.
Я всегда так думал, но сейчас почему-то никак не могу решиться.
- Смелее, я не узнаю свой непоседливый Огонек! - подначивает старший вампир.
Ай, сам того не зная, нарек меня тем же прозвищем, что и когда-то отец.
- Мне... нужно что-то тебе рассказать, - признаюсь, наконец.
А родитель вдруг совершенно неожиданно смеется:
- Случайно не о девушке, которую ты протащил завернутой в плащ через весь замок?
Ну конечно, он же Владыка и всегда в курсе всего. Или не всего?
- Папа... - по-детски обращаюсь я к мужчине, вызывая этим нежность в его глазах, - папа, а это не девушка.
Вампир изумленно поднимает бровь:
- Ну да это не важно... Просто странно, парень, который позволяет доставить себя таким образом...
- Он не позволял... я вырубил его ментально и похитил, - признаюсь я.
Отцовская бровь ползет еще выше.
- Ты его... что? Лео, да как ты мог так поступить с вампиром? Это же подрывает авторитет всей правящей династии! - негодует Владыка.
Ну вот, а говорил "можешь сказать все"!
- Папа... а он не вампир! - добиваю я. Интересно, а еще выше эта бровь может подняться?
Через некоторое время, когда мы с отцом все обсудили и он согласился не торопиться с выводами, а сначала познакомиться с моим избранником, я решил вернуться к Аю. Но на полпути встретил смурного старшего брата. Остается только надеяться, что он думает не о драконах.
- Лео, тебя-то мне и надо! - вскинулся Винс. - Ты что вытворяешь, паршивец?
- Да ты чего? - возмущаюсь в ответ.
- Я чего? Это я-то чего?! Что за девку ты приволок на виду у всех, - глаза брата отчего-то пылают красным огнем, - да откуда ты ее вытащил? Зачем?!
- Зачем? Странный вопрос, ты не находишь? - язвлю я. - Кстати, это парень. И вообще, это не твое дело!
- Не мое дело? - похоже брат разъярен, его рука сжимается на моем запястье, что причиняет боль.
- Винс, ты спятил?! - кричу я.
А брат все же отпускает мою руку и стремительно удаляется. Ну и что это было?
Ладно, поговорим потом, когда старшенький успокоится. А сейчас меня ждет мой сероглазый принц!
Вампиры. Замок Владыки
Гилион смотрел на кузена, в груди закипала злоба. Почему именно он? Как несправедливо. Гил был старше Изара, но предыдущий Владыка назвал своим преемником сына, а не племянника, что было вполне объяснимо. Гилион это понимал, но не мог принять. Он старше, пусть не сильнее, но мудрее и стал бы лучшим властелином. Сразиться же за власть кузен правителя не решился бы никогда, слишком силен был сам Владыка и непререкаем его авторитет у подданных.
Но старший вампир не сдался, он отступил и затаился, выжидая подходящего случая. И вот, в преддверии драконьей охоты случайно брошенная фраза заставила насторожиться.
- В эти дни драконы будто забывают закон о полукровках, - пробормотал Изар.
- Ну да, они и впрямь не допускают рождения таких детей, но ведь магия жизни может передать ребенку большую часть наследственности от одного из родителей, -
откликнулся его кузен.
- Магия жизни, вернее, эта ее сторона - не для драконов! - перебил Владыка. - Создатель и сам испугался силы первых детей и ограничил их количество. Дети драконов
рождаются редко, полукровки могли бы увеличить их численность, но этот древний запрет не рушим. А магия жизни просто не действует на их чистокровных представителей.
- А на полукровок? - заинтересовался Гил.
-А кто их видел, этих полукровок? - отозвался Изар.
В голове старшего усиленно шел мыслительный процесс, кусочки никак не хотели складываться в цельную картину. Вдруг вспомнилась старая, почти забытая легенда.
- Правда ли, - кузен правителя тщательно взвешивал каждое слово, - что рожденные драконом полукровки будут во всем превосходить представителей расы второго родителя?
И понял, что слишком близко подошел к черте.
Лицо Владыки застыло, глаза же покраснели, суля собеседнику опасность.
- Не знаю, - холодно ответил он, впрочем, тут же прикрыл глаза и добавил, отпуская из них смерть, - вот встретишь дракона, у него и спроси.
И взмахом руки отправил кузена прочь.
- Непременно, - шептал тот, уходя, - встречу и спрошу.
Драконы. Королевский дворец
Наринэ была просто в бешенстве. Засесть дома на неделю до охоты и еще целую декаду до ее конца! Ну братец, ну кузина, ну папочка, удружили! И как будто никто не знает, что эти предсказания почти всегда сбываются не так, как их понимают. Плюнуть бы, не обращать внимания, и будь что будет. Но нет, теперь драконице придется изнывать от скуки под неусыпным королевским оком, взаперти, потому что так предсказала пятка чьей-то левой задней лапы!
Вита, как обычно, не сказала, что не так, в чем опасность, чего конкретно избегать и что можно. Вот и получается, что избегать надо всего, а можно - ничего.
Уточнять что-либо у кузины - напрасная затея, если первое правило обращения с видящими гласит "не спрашивать ничего о грядущем без крайней в том нужды", то второе - " никогда не задавайте дополнительных вопросов", так как ничем хорошим для спрашивающего дело точно не кончится. Потому принцесса драконов шутить с будущим и знанием о нем не собиралась, итак услышала больше чем нужно. А уж способы незаметно улизнуть из дома Наринэ знала ничуть не хуже брата.
Королевский сад
Вита в саду смотрела на тренеровочный бой своих уже почти взрослых сыновей. Как трудно делать выбор. Как невыносимо знать. Иногда возможно что-то изменить, иногда - нет.
Но в будущем все же есть то, ради чего можно все вынести, ради чего стоит жить...
Айтен
Смущение едва окрашивает любимые бледные щечки, а я не могу налюбоваться. Мой рыжик так хорош, ни одна драконица не сравнится с ним. Смывая следы нашей страсти в крохотной речушке, я вновь задумываюсь о том, что должен открыться. Какой же это трудный разговор: признаться в том, что я - дракон и принц, и между нами огромная пропасть.
Но я серьезен в своих намерениях, остается только Лео в этом убедить. Самое сложное - признаться любимому, что целую неделю лгал ему. Как отреагирует Огонек?
Я же твердо решил представить Лео отцу как своего будущего мужа, едва получу его согласие.
Собираюсь с силами и зову:
- Лео, мне очень нужно что-то тебе сказать...
А в голубых глазах напротив загорается ожидание и надежда.
Я понимаю, каких слов ждет любимый и не могу его разочаровать:
- Я люблю тебя. Очень.
В ответ рыжик обнимает меня и поднимает голову, его глаза снова подозрительно блестят.
Хочу продолжить разговор, но тонкие пальцы печатью ложатся на губы.
- Подожди... я тоже... больше жизни... - звучит его серебряный голосок. - Есть одно тайное место неподалеку. Думаю, мы сможем поговорить там. Мне тоже нужно многое тебе рассказать...
Огонек тянет меня на берег. Не рискуя использовать магию, наскоро обсушиваем одежду у костра, и Лео зовет за собой в глубь леса.
Через некоторое время перед моим изумленным взором предстает охотничий домик.
А я чувствую странную обиду, мой огненноволосый ангел знал о столь чудесном месте, где мы можем побыть вдвоем и ничего не сказал.
- Я просто забыл о нем, - смущенно признается рыжик, перехватив мой взгляд.
В домике очень уютно, и если Лео и правда о нем забыл, то возникает вопрос: кто поддерживает здесь порядок, кто позаботился о дровах, свежем постельном белье и припасах?
Какое странное предчувствие.
Лео
- Лео, мне очень нужно что-то тебе сказать... - вдруг начинает Ай.
Сердце пропускает удар. Могу ли я надеяться?
- Я люблю тебя. Очень.
А я падаю в бездонный колодец, но воспаряю на невидимых крыльях. Я схожу с ума, или же это мне снится? Моя любовь небезответна! В глазах непрошенные слезы - от радости и облегчения. Ай мой, он меня любит! Мы будем вместе не смотря ни на что! Но между двумя половинками не может быть тайн. Раскаяние, чуство вины перед любимым и желание признаться во всем охватывают меня, потому мягко пресекаю его попытку продолжить и отвечаю, нежно, искренне, всем сердцем:
- Я тоже... больше жизни...
Вдруг возникает идея. Ну как же я мог забыть об охотничьем домике Винса!
- Есть одно тайное место неподалеку. Думаю, мы сможем поговорить там. Мне тоже нужно многое тебе рассказать...
Одежда любимого нуждалась в стирке (краснею) и теперь мокрая насквозь. Чтобы высушить ее, мой принц разводит костер. Хочу помочь магией, но во-первых не решаюсь, ведь мы так еще и не поговорили. А во-вторых любуюсь его крепким, сильным и по-кошачьи гибким телом. Желание завязывается узлом в низу живота, и стиснув зубы, я призываю себя успокоиться.
Охотничий домик наследника достаточно уютен. "Наш первый раз будет особенным", да, но сначала я признаюсь Аю и сделаю ему предложение и по-настоящему близкими мы станем уже как будущие супруги.
В серых глазах удивление и обида, не думает же он, что я нарочно скрывал это место?
- Я просто забыл о нем, - признаюсь, смущаясь собственной забывчивости.
Несмотря на наши прошлые шалости, смущаюсь все сильнее, бросая взгляды на кровать.
Парень рядом со мной отчего-то напряжен и как будто даже расстроен.
- Что-то не так? - начинаю волноваться и я. - Тебе не нравится? Или... ты не хочешь?
Неожиданная догадка пронзает болью.
Айтен
Ревность охватывает меня, впуская свои огромные когти. Думаю о том, чей это дом, кто в нем следит за порядком, с кем мог встречаться здесь Лео, и, главное, зачем?
Больно. Это действительно больно.
- Или ты не хочешь? - доносится окончание фразы, вдребезги разбивающее все сомнения.
Не хочу? Я? Да я просто умираю от желания и, кажется, забыл как дышать.
Знаю, Огонек хотел поговорить, но сейчас это просто невозможно. В голубых глазах рыжика я вижу отражение своей безумной жажды. Все разговоры, тайны и признания подождут. Единственная истина, известная нам сейчас, в том, что не соединившись, мы не сможем жить. Сердца не будут биться без объятий. И нет дыхания без поцелуя.
Бросаемся друг к другу, как в первый, как в последний раз.
Ничего нет вокруг, лишь мы и наше желание познать и расствориться.
В этот раз мы как дикие звери, рычим, срываем одежду, до боли вжимаемся друг в друга.
И мира вокруг просто нет. Весь мой мир - голубые глаза, подернутые дымкой желания, непокорное пламя волос, такие сладкие губы, нежная светлая кожа с запахом моря и цветов... Но разве этого мало?
Ангел претендует на лидерство, я не прочь уступить, но несколько позже. Сначала - мое обещание, наша особенная, волшебная и такая настоящая ночь.
Подхватываю Лео на руки и медленно, бережно, как величаюшую драгоценность в мире, опускаю на белый шелк. Провожу пальцами по губам, нежным, капризным, уже чуть припухшим от поцелуев. Мой рыжик тут же приоткрывает ротик, обхватывая пальцы губами, посасывая и слегка толкаясь языком.
- Маленький развратник, ты решил меня соблазнить?
Щеки Огонька розовеют, лукавый взгляд из-под пушистых ресниц, мои пальцы на свободе и голос, хриплый от возбуждения:
- Не странный ли в данной ситуации вопрос?
Действительно, учитывая, что мы наедине, обнаженные, в постели и оба уже на пределе.
Мои пальцы скользят дальше, гладят нежную кожу шеи и плеч, грудь, играют с бледными розовыми комочками. Сжимаю сильнее, почти болезненный стон, Лео выгибается, тонкие, изящные руки сжимают шелк простыни.
Спускаюсь ниже, лаская живот и лишь слегка подразнив восставшую плоть касанием
пальцев. Еще ниже, внутренняя сторона бедра, очаровательные колени, стройные голени и тонкие щиколотки. Прекрасный и, точно знаю, безумно вкусный. Захватываю в плен его ступню, и провожу языком по бледно-розовой нежной пяточке.
Лео как-то испуганно вскрикивает, отдергивает ногу и резко садится на кровати.
- Что ты... не надо...
Его слегка смущенный и напуганный вид заводит еще больше.
- Позволь мне, малыш, я так хочу тебя, всего, - почти умоляю я, вновь заставляя опуститься на постель. И, наконец, облизываю маленикие пальчики, поочередно посасываю их. Теперь двигаюсь в обратном порядке, но уже губами и языком, ведь эти сексуальные колени и стройные бедра так и зовут попробовать на вкус. Раздвинув эти восхитительные ноги, устраиваюсь между них. Вылизываю внутреннюю сторону бедра, слегка прикусывая чувствительную кожу. Лео вскрикивает. Захватываю член любимого рукой и языком провожу уже по всей длине ствола, но тут же бросаю, переключившись на подтянутый живот. Стон полон разочарованья.
Прости, позволь мне немного поиграть, подразнить тебя. Это такая сладкая месть за то, что сводишь с ума.
Пальцы впиваются в мои плечи и рыжик умоляюще шепчет:
- Пожалуйста...
Разве я могу отказать? Накрываю его возбуждение ртом, на этот раз без игры, целиком, настолько глубоко, как могу. А руки любимого уже в моих волосах, путаются, скользят, прижимают сильнее. Но после нескольких движений, отрываюсь от такого вкусного Лео под новый разочарованный вздох. Сегодня мы зайдем дальше, поэтому, прежде чем продолжить, я облизываю собственные пальцы, тщательно смачивая их слюной.
Возвращаясь к прерванному занятию, вновь захватывая член Лео, глубоко, сильно, вкусно, пальцами подбираюсь и к колечку мышц. Сначала слегка обвожу по кругу, но тут же ввожу палец наполовину, преодолевая легкое сопротивление. Мне приходится удерживать любимого другой рукой, еще сильнее лаская его ртом, отвлекая от неприятных ощущений.
Палец уже внутри, к нему присоединяется второй. Глажу, разминаю, растягиваю восхитительные шелковистые стеночки, теперь Огонек сам пытается насадиться на мои пальцы и до меня доносится его сбивчивый шепот:
- Еще... сильнее...
И это был мой предел!
Вытащив пальцы и выпустив такое вкусное лакомство, поднимаюсь выше, целую любимые губы удивленного собственным вкусом рыжика. Затем развожу его ножки чуть сильнее, приставляю головку к подготовленной дырочке и толкаюсь внутрь. Вскрик.
Теперь я ласкаю член Лео руками, не прекращая вылизывать его сладкий ротик. Еще один толчок, чуть глубже. Замираю под сдавленный стон.
- Продолжай, - шепчет Огонек мне в губы.
И я вхожу целиком, выжидаю пару мгновений и начинаю двигаться. Через некоторое время комната наполняется сладкими стонами моего мальчика. Продолжаю его ласкать и выгнувшийся Лео с громким криком кончает мне в руку. За ним следую и я, содрогаясь всем телом, изливаясь в эту потрясающую, влажную, тесную глубину.
С трудом выпустив рыжика из объятий, благодарно целую в мокрый висок и спускаюсь вниз, с наслаждением слизывая сперму с его опавшего орудия.
Через какое-то время, когда мы оба можем говорить, Лео хихикает:
- Похоже, я нарвался на маньяка, - но тут же становится серьезным, - и все-таки, нам нужно поговорить.
Глава 8
Лео
Каждый миг нашего соединения был прекрасен, но теперь приходится расплачиваться.
Все тело ломит, будто меня избили, задница жутко болит, а душа при этом парит на крыльях. Так это и есть любовь?
Любуюсь своим принцем, который лежит рядом, прищурив глаза и облизываясь с довольной улыбкой сытого кота, словно все еще смакуя вкус моей спермы.
Картина вызывает смешок:
- Похоже, я нарвался на маньяка, но все-таки, нам нужно поговорить.
- Мне тоже нужно кое-что сказать, - с готовностью подхватывает любимый. - Но ты первый.
И я начинаю непростой разговор. Пока не решаюсь открыться, выжидая подходящего момента. А для начала просто уговариваю сероглазого бродягу остаться со мной.
- Но Лео! - протестует парень. - У меня ведь тоже есть своя жизнь. Я должен сказать тебе...
Я возмущен, своя жизнь? После того, что было?
- Ай, твоя жизнь, - эти слова я выделяю нажимом, - небезопасна. И тебе лучше остаться под защитой моей семьи!
- Я и сам могу взять твою семью под защиту, - самоуверенно фыркает этот...бродяга!
Эта фраза неприятно царапнула, похоже, из-за своего доминирующего положения в постели, Ай совершенно не воспринимает меня всерьез. Меня, принца вампиров!
Изо всех сил сдерживаю злость, ведь это же он, мой любимый, мой принц, мой избранник. Пытаюсь донести до любимого мои тревоги и сомнения, рассказываю про тысячелетнюю охоту драконов, втайне надеясь выяснить про ту черную.
- Я прошу, я умоляю, Ай! Останься в моем доме хотя бы до конца охоты! Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Я боюсь...
Но громкий смех парня бесцеремонно меня прерывает:
- Лео, да ты, как будто, боишься драконов?
И чего тут, спрашивается, смешного?
- Да, боюсь, - недовольно бурчу в ответ, не уточняя, что боюсь-то как раз за него, - как и любой нормальный... человек.
- Ты... - Ай почему-то выглядит расстроенным и даже обиженным, - ты живешь с жуткими кровопийцами, а боишься крылатых?!
С кем-кем я живу? Да что он несет?!
- Ты хоть что-нибудь знаешь о вампирах кроме дурацких бабушкиных сказок? - зло спрашиваю я.
В ответ же получаю лишь недовольный взгляд.
Да почему же все так сложно? Насколько проще нам было в постели... И как с таким отношением признаться, что я - "кровопийца"?
- Пожалуйста, любимый, - продолжаю уговаривать его, - всего-то на пару недель, и только. Ни я, ни моя семья не станем удерживать тебя после того, как охота закончится.
А у самого сердце кровью обливается при мысли, что мой принц захочет уйти, а мне придется его отпустить. Он мой, а я - его, теперь без остатка...
Айтен
Рассказ рыжика о драконьей охоте умиляет. Любимый за меня волнуется, и это так приятно! Уже хочу признаться в своей принадлежности к Повелителям Неба, но тут как гром среди ясного неба звучит заявление Лео о том, что он боится драконов.
- Да, боюсь, как и любой нормальный человек, - подтверждает мой ангел, ввергая меня в пучину отчаяния.
- Ты живешь с жуткими кровопийцами, а боишься крылатых?! - я довольно резок в ответ, хотя тут же, увидев на любимом лице шок и обиду, жалею о своих словах. Ведь у рыжика наверняка и друзья среди них есть.
- Ты хоть что-нибудь знаешь о вампирах кроме дурацких бабушкиных сказок?
И что тут ответить, что бабушки не рассказывали мне сказок, потому как одна , за пять тысячелетий возрастом (а это очень много и для нас) умерла еще до моего рождения, а вторая, помоложе, но немного не в себе и живет отшельницей, почти все время в истинном облике? В свете его открывшегося отношения к моему виду, боюсь, Лео не особо будет рад это слышать.
Но Огонек все же решает не раздувать ссору и продолжает попытки меня уговорить.
- Пожалуйста, любимый, всего-то на пару недель, и только. Ни я, ни моя семья не станем удерживать тебя после того, как охота закончится.
Какое искушение - согласиться. Ведь я мог бы мысленно связаться с сестрой и через нее передать, что начал , нет, не саму охоту, а поиск чуть раньше. И провести все это время с любимым, жить его жизнью, дышать его воздухом, познакомиться с его семьей и друзьями. Быть рядом, любить, привязать к себе еще сильнее, так же как привязан теперь я сам, чтобы и Лео тоже не смог жить без меня, чтобы принял меня и драконом.
Такие сладкие мечты, но как же вампиры?
Если семья Лео работает на Nosferatu, я обязательно попадусь кому-нибудь из них на глаза, и вампир, особенно достаточно взрослый и опытный сразу признает во мне Повелителя Неба. И тогда... При мысли, что мой рыжий ангел от меня откажется хочется завыть.
Не хочу быть резким и грубым, только не с ним, но боль и тревога рвутся на волю криком:
- Я сказал нет! Я не собираюсь две недели сидеть с твоей семьей под вампирским присмотром! У меня другие планы!
Лео бледнеет еще сильнее.
Я же продолжаю говорить, уже спокойнее:
- Прости, Огонек, сейчас мне лучше уйти. Нам надо успокоиться...
Но любимый вдруг прерывает меня.
- Прости, мой принц, - и смотрит каким-то тоскливым и виноватым взглядом.
В следущее мгновение я чувствую ментальный удар, не слишком сильный, рассчитанный на человека. Однако, натолкнувшись на сопротивление щитов, он тут же наращивает мощь, все сильнее и сильнее. "Интересно" - думаю я, проваливаясь в сон, - "у меня сейчас такое же удивление на лице?"
Глава 9
Драконы. королевский дворец.
Наринэ казалось, будто она плывет по воздуху. Это не полет, где преодолеваешь притяжение, споришь с ветром и отдаешься ему на милость. Какое-то странное чувство невесомости. И девушка напротив - красивая шатенка, кареглазая с сиреневым отливом, очень молодая, едва переступившая порог детства. Полукровка?! Ее мягкий взгляд полон дружелюбного любопытства, а весь вид говорит о непоседливой натуре и тяге к приключениям. Сердце заходится нежностью, отравленной подступающей тоской. Что-то такое прекрасное, теплое и родное, что ты теряешь.
Наринэ, как зачарованная, смотрит в эти глаза и шепчет:
- Что такое?
- Просто я представляла тебя другой, - улыбается девушка.
И затем начинает мерцать, словно собираясь расстаять в воздухе. Боль предстоящей потери перехватывает дыхание. Принцесса тянется, хотя бы коснуться, провести рукой по лицу, захватить и оставить себе всего лишь воспоминание. Но юная полукровка уже исчезает, объятьям достается лишь воздух, серебряный в загадочном полусвете.
Рин с криком подскакивает на кровати, проводит рукой по мокрому лицу, оглядывается, и точно: вся кровать усыпана окаменевшими слезами.
- Это сон, - лихорадочно бормочет драконица, пытаясь успокоить бешенное сердце, - всего лишь сон, не видение.
Ведь у нее не бывает видений, дар королев передался кузине! Просто не надо было так переживать из-за охоты и домашнего ареста. И надо было спать ночью, а не искать утешения у брата. И уж тем более не надо спать днем, и не такое приснится.
Но она не видящая, нет, их семье вполне хватает Виты.
Наскоро одевшись, Наринэ поспешила прочь, не желая оставаться в комнате. Потом, когда слуги уберут следы странного сна, эти непрошенные слезы...
Уже в дверях виски драконицы пронзила боль, заставив со стоном опуститься на пол.
Отец с выражением безумного, отчаянного горя. Руки его в крови, кровь повсюду, на одежде, на лице. Наринэ с ужасом смотрит на стены своей спальни - брызги крови и там, кровавые потеки начинают расползаться, алая жидкость капает с потолка, алужа на полу подобралась к самому краю ее платье. Девушка закричала, закрыв лицо руками.
- Тихо, тихо, - успокаивает нежный, немного печальный голос, - успокойся, я здесь.
А теплые руки укачивают, заботливо прижав к стройному женскому телу. Витания!
Наринэ открывает глаза, цепляясь за лицо кузины, как за якорь, словно оно способно отогнать подступающее безумие.
Вита помогает принцессе подняться и уговаривает:
- Пойдем, тебе надо прилечь.
Наринэ, с трудом оторвав взгляд от лица блондинки, осматривает чистые стены и потолок.
Взор падает на беспорядочную постель.
- Не здесь, - протестует она.
Слезы. Бровь Витании удивленно ползет вверх:
- Я вижу, пойдем ко мне.
В покоях кузины принцесса, наконец, расслабляется и говорит:
- А ты даже не спрашиваешь, что случилось.
- А тебе теперь лучше не задавать вопросов, - как-то невесело смеется блондинка.
- Я не видящая! - кричит принцесса и начинает сама рассказывать о полукровке из сна и кровавой галлюцинации потом.
В середине рассказа боль снова пронзает, теперь уже все тело, Наринэ выгибается на кровати.
Боль. Кровь. Огонь. Весь Иструм в огне, горят поселения, горят поля и леса. Смерть. Вокруг тела, изуродованные, растерзанные, страшные тела вампиров и драконов. Столько драконов, ведь их и так мало, здесь даже вчерашние дети... А рядом еще идет бой, и когда он закончится...
Витания сжимает в обьятьях бьющуюся в припадке брюнетку, прижимает к кровати, с тревогой пытаясь поймать взгляд.
- Мне, отдай мне! - кричит старшая драконица, наконец вскрывая щиты.
Безумие боли отступает, тело принцессы опадает изломанной куклой. Она не видит тонкой струйки крови из носа кузины, быстро стертой платком.
- Так больно, - шепчут побледневшие губы.
- Ты нарушила правила, поэтому боль так сильна. Никогда не рассказывай снов и видений, лишь их значение, то, что откроется тебе. И такой ужасной боли больше не будет. По крайней мере, физической.
Физической... Это не защитит от безумия.
Я не хочу, - обреченно шепчет Рин. - Ты старше и сильнее. Я знаю, ты можешь. Помоги мне, пожалуйста, сестра!
- Хорошо, - соглашается Вита, - я заблокирую. На пять лет.
Принцесса улыбается облегченной, хотя и немного вымученной улыбкой.
- И как ты выдерживаешь... - бросает она позже, уходя к себе, но тут же быстро исправляется. - Это не вопрос!
Белая драконица задумчиво смотрит вслед.
Пять лет... Даже больше, чем нужно.
Есть вещи, которые невозможно изменить. Убитые драконы в видении кузины... Малышка была не в состоянии всматриваться в лица. Невозможно...
Но, Наринэ, разве ты не увидела и то, ради чего стоит жить?
Тем временем принцесса улыбалась воцарившемуся в душе и мыслях покою. Через пять лет, если она не передумает, можно будет повторить...
Да где же Айт? Нет, то что он не уйдет от своего рыжика слишком рано, понятно, но хоть бы сигнал подал! Через некоторое время заскучавшая Рин снова задумывается о девушке из сна. Сиреневый дракон, почти взрослая полукровка. Да как такое возможно? Подобного ребенка ни за что не оставят в живых.
Уже забыты пережитые боль и страх, драконью душу раздирает любопытство и странное томление:
- Нет, я все-таки должна попасть на охоту!
Глава 10
Лео
- Я сказал нет! - кричит Ай, гневно сверкая глазами. - Я не собираюсь две недели сидеть с твоей семьей под вампирским присмотром! У меня другие планы!
Я чувствую, что теряю его, и это просто невыносимо. За что? Пожалуйста, не поступай со мной так...
Любимый продолжает уже примирительным тоном, словно извиняясь за резкость:
- Прости, Огонек, но сейчас мне лучше уйти...
Нет! Не отпущу! Мой! Не отдам!
Почему сероглазый принц не может любить меня? Неужели его слова были ложью? Пусть это по-детски эгоистично, я не хочу и не могу от него отказаться. И драконы... та черная по-прежнему не дает мне покоя.
- Прости, мой принц, - шепчу расстроенно и виновато, а затем наношу удар, слабый, чтобы не повредить человеку. Довольно сильные щиты оказываются неожиданным сюрпризом, мелькает мысль, что мой бродяга не обычный человек. Но я - высший вампир из правящей семьи и, мгновенное усиление нажима приносит свои плоды. Засыпающий Ай кажется безмерно удивленным, в других обстоятельствах выражение его лица меня бы повеселило. Теперь и он знает, что я не так прост, нам предстоит очень тяжелый разговор. Но поднимая на руки завернутое в плащ тело, я не жалею о сделанном выборе.
"Это ради него, ради его безопасности" - пытаюсь убедить самого себя - "Мой принц поймет. Он же сказал, что любит. Все будет хорошо".
По крайней мере, мне хочется в это верить.
Наскоро сотворенный телепорт, и встречающие меня стражи таращат удивленные глаза, но ни один не смеет задать вопроса. Вышколенные.
И только мастер Колин, позволяющий себе некоторую вольность на правах моего учителя по ведению боя, молча следует за мной до самых покоев. Я начинаю раздражаться. Да что ему нужно? Тем не менее, прежде чем высказать свое недовольство, бережно опускаю драгоценную ношу на кровать и разматываю плащ.
Громкий потрясенный выдох рядом заставляет выпустить клыки. Я в гневе! Да как он смеет? Ревность и желание защищать свое лишают остатков самообладания. Поднимаю на вампира яростные, наверняка горящие красным глаза, но взгляд Колина меня немного остужает. В нем нет жажды, желания и восхищения. В нем безмерное удивление и, кажется, страх?
- Это же... - потрясенно шепчет вампир, но замолкает, так как нашим вниманием завладевает начавший ворочаться парень.
Я склоняюсь над Аем и ласковым движением убираю прядь, упавшую на любимое лицо, но не отпускаю, а под влиянием охватившей нежности подношу к лицу, вдыхая бесподобный запах и губами чувствуя шелковистую гладкость.
Мастер давится воздухом, а едва успокоившись, заявляет:
- Лео, ты ведь понимаешь, что я буду вынужден доложить об этом Владыке?
Я согласно киваю, так и не выпустив черного шелка. Пусть будет так. Уверен, отец меня поймет, а если даже нет, я готов бороться, готов отстаивать свое право на счастье.
Вампир делает несколько шагов к двери, но нерешительно замирает и спрашивает:
- Прислать охрану?
Зачем? Он что, думает, что я не справлюсь с человеком? Но я и не хочу сражаться с тем, кого люблю. Мы поговорим, Ай меня поймет и согласится, все будет в порядке.
- Это лишнее, - отвечаю спокойно, уверенно и властно, нацепив "маску принца". - Ступай!
И в тот момент, когда Колин уже у самой двери, прекрасный пленник приходит в себя. "Это ты пленник, Лео" - возникает мысль при взгляде в слегка замутненные серые глаза.
Мой бродяга приподнимает голову и удивленно оглядывается, а вампир, внезапно оказавшийся рядом, отталкивает меня от кровати и закрывает собой.
Да что за дела?
Айтен
Невероятным усилием заставляю себя открыть глаза, обнаружив, что проснулся не там, где уснул. Память услужливо подсказывает последние события, в которых мы с ней принимали участие, - разговор, закончившийся ментальной атакой. Все остальное я проспал, правда осталось неясное смутное ощущение покачивания и легкого прикосновения к лицу, которое, похоже, меня и разбудило.
Оглядываюсь. Элегантная такая комната в зеленых тонах, обстановка говорит о достатке и вкусе, что, к сожалению, не часто встречается вместе. Я на кровати, что несколько подозрительно, хотя и не смертельно. А где же моя шкатулка с сюрпризом, этот менталист и мастер маскировки в одном флаконе?
Сознание проясняется и на глаза попадается высокий темноволосый... вампир!
Он стоит прямо передо мной с выпущенными клыками и короткими клинками в руках, всем своим видом выражая готовность сражаться, а позади него возмущенно рычит Лео:
- Колин, что ты творишь? Отойди от него!
И отпихнув взрослого вампира, мой рыжик бросается ко мне. Следующие пару минут я, вытаращив глаза, смотрю как Огонек и вампир "танцуют" вокруг кровати, стараясь не подпустить к ней друг друга. К счастью, этот Колин убрал оружие, иначе я бы обернулся и разорвал его, или просто спалил на месте. А так я не без удовольствия наблюдаю за их стремительными движениями, впрочем не направленными на приченение вреда. Когда же Лео отбрасывает мужчину к стене, заявляя: " не смей приближаться к МОЕМУ Аю!", и оказывается рядом, обеспокоенно заглядывая в мои глаза, я спрашиваю, слегка охрипшим от сна и потрясения голосом:
- Лео, ты вампир?!
Любимый, чуть помедлив, виновато кивает и смотрит взглядом побитой собаки.
А я начинаю хохотать.
Действительно, нелепая ситуация, дракон и вампир, влюбленные и скрывающие правду. Вспомнив наш разговор про "страшных драконов" и "кровопийц", я смеюсь еще сильнее и не могу остановиться. Взгляд рыжика становится озабоченным, он с опаской кладет руку на мой лоб, чем вызывает новый приступ.
- Ай, ты в порядке? - спрашивает Лео голосом заботливой мамочки. Нет, я сегодня не успокоюсь!
- Колин, выйдем, - обращается мой вампир ко второму.
И успокаивающе говорит уже мне:
- Ай, любимый, все будет хорошо! Верь мне. Я вернусь и все объясню, а ты пока побудь в моих апартаментах.
Так это комната Лео? Да он не просто вампир, а еще и представитель знати...
Впрочем, для меня это не важно, даже будь Огонек слугой, я уже решил, что он станет моим мужем. Только он, и никто другой!
Проводив удалившихся вампиров взглядом, я откидываюсь на огромной кровати и с удовольствием потягиваюсь. Мой мальчик заботится обо мне, он действительно думает, что мне нужна защита его семьи. Что ж, я прощу рыжику это похищение. Я лежу, глупо улыбаясь своим мыслям и мечтам. Тем временем дверь открывается, и входит... Колин, один!
Думаю, мой взгляд, под которым этот взрослый вампир слегка вздрогнул, не был образцом дружелюбия.
- Где Лео? - недовольно интересуюсь я.
А вампир, видно решив меня добить, отвешивает глубокий поклон, как на официальном приеме, и отвечает:
- Его вызвал отец, Ваше Высочество.
Нет, ну просто сюрприз за сюрпризом!
Осторожно интересуюсь:
- Так ты знаешь кто я такой?
- Да, Ваше Высочество, потому и был безмерно удивлен, увидев Вас в подобном положении... Вы ведь... ничего не сделаете Лео? - вдруг забеспокоился Колин, вызывая неприятное шевеление ревности в моей груди. - Уверен, он очень Вас любит и не хотел оскорбить! И уж тем более, он не собирался воспринимать принца драконов как добычу.
А вот это многое объясняет. Лео не знает, кто я такой. Значит, добыча? Что ж, так это и выглядит, так это и видели другие вампиры, когда меня принесли, очевидно завернутого в этот самый плащ, теперь оказавшийся подо мной.
В нашу первую встречу я тоже захотел схватить рыжикав охапку и притащить его во дворец. Но разве я бы посмел так оскорбить того, кого люблю?
Добыча... Горький вкус сомнений и разочарования... Сладкий вкус его губ, сладко-солоноватый - кожи. Аромат цветов и моря. Солнце, заблудившееся в волосах. Его глаза, его улыбка, его стоны в моих руках...
Я не намерен отступать! Пусть пока - добыча, но я заставлю этого вампира воспринимать меня всерьез! Как бы я не любил сам, хочу не только быть рядом, хочу его чувств. То сказочное ощущение самого первого дня, когда видят именно тебя, не статус и не титул, оно мне снова нужно, но приправленное ответной любовью. Я добьюсь того, что Лео полюбит и сделает предложение мне-бродяге, а уж потом признаюсь. Решено!
Нужно связаться с сестрой, но это подождет, сначала - свидетель. Пристально смотрю в глаза вампиру и с недоброй улыбкой заявляю:
- Я клянусь, что не причиню никакого вреда Лео, если ты сохранишь в тайне все, что знаешь обо мне. Не скажешь ни Лео, ни кому другому, что я - дракон и принц. И не будешь никак вмешиваться в наши отношения.
Колин почему-то хмыкает, как будто пытается скрыть усмешку, но тут же поспешно кивает.
Да, смешная клятва, я не причиню Лео вреда, даже если этот вампир побежит к нему прямо сейчас и выложит все! Но Колину-то об этом неизвестно...
Глава 11
Вампиры. Замок Владыки
Начальник замковой стражи и по совместительству преподаватель принцев по ведению боя, почти четырехсотлетний вампир Колин был встревожен. А причиной его тревоги являлся младший сын Владыки. Лео, будучи намного младше наследника, внушал своему учителю отцовские чувства. Совсем еще ребенок, живой и яркий, слишком открытый, слишком непосредственный. Всеобщий любимец. И это беззаботное создание в последнее время вело себя весьма и весьма подозрительно.
Какие-то непонятные ежедневные отлучки, непривычная молчаливость, загадочный и мечтательный взгляд. "Мальчик влюбился" - пришла неожиданная мысль, все стало на свои места. Но подобный поворот событий обеспокоил мастера еще сильнее. Кто смог настолько очаровать юного принца, что тот изменился до неузнаваемости, буквально потерял голову? К чему такая скрытность? И не опасна ли данная ситуация для молодого вампира? Кроме того, Колина мучило банальное любопытство, подстегиваемое почти родительской любовью к ученику. Кто же эта девушка? Никто из подданных не отказал бы столь любимому принцу в руке своей дочери. Осторожность Лео могла означать только одно: его избранница - не вампир!
Впрочем, особого значения это не имело, магия жизни позволит значительно продлить жизнь и молодость пары вампира, к какой бы расе она не принадлежала.
А уж Изар ни за что не стал бы мешать счастью своего сына.
Мастер Колин уже было решил серьезно поговорить с учеником, убедив его представить свою избранницу отцу и высшему обществу вампиров. Но вдруг, как гром среди ясного неба, прогремело известие о тысячелетней охоте драконов, и Владыка предусмотрительно запретил сыновьям покидать замок до самого ее конца. Стража была усилена, а сам Колин в два раза чаще обходил посты. Он, как и Владыка, был спокоен, ведь Лео не стал и пытаться оспорить отцовский запрет и не предпринимал ни малейших попыток сбежать из дома.
Старшие вампиры проявили удивительную, совсем не свойственную им наивность и недальновидность, позабыв, что именно у младшего принца с самого детства были неплохие способности к построению телепортов.
И вот, обходящий посты Колин потрясенно смотрит на появившегося из телепорта ученика с закутанной в длинный плащ ношей, бережно, даже трепетно, прижатой к груди. Вот заср... непослушный ребенок!
Старший вампир прошелся по едва угадываемой под плотной тканью фигуре глазами. Мда, если это и девушка, то весьма высокая. Взгляд зацепился за узкие ступни, выглядывающие из-под плаща. Весьма красивые, но, похоже, все-таки мужские. Хотя и это не страшно, магия жизни всегда позаботится о том, чтобы и подобные браки не оставались бесплодными. Но Колина охватило странное предчувствие, какое-то смутное беспокойство, будто его что-то насторожило в увиденной картине, а что именно - не понятно.
И мастер решительно последовал за венценосным учеником прямо в его апартаменты.
Лео же бросал на учителя весьма недовольные взгляды, ну прямо искры из глаз, красавец огненный!
Глядя, как бережно принц опускает свою ношу на кровать, как осторожно разматывает плащ, старший вампир почувствовал умиление. Непонятно только, почему избранник младшего сына Владыки без сознания и в таком виде. О боги! Лео его похитил!
Когда добыча, наконец, была освобождена от плаща, мастер Колин шумно выдохнул, не в силах сдержать своего потрясения.
"Я сплю и мне снится сон. Нет, мне снится кошмар. Нет, я сошел с ума и у меня галлюцинации" - думал ошарашенный вампир, не сводя глаз с высокого, стройного, но достаточно сильного тела. Красивого драконьего тела. И лица. Да уж, лучше бы он и впрямь сошел с ума. Венценосный балбес умудрился похитить Повелителя Неба, к тому же, наследника престола! Что теперь будет?
Тем временем рыжее недоразумение начинает рычать и выпускает клыки. На него, на своего учителя! Молодой вампир всем своим видом демонстрирует гнев, ревность и желание защищать свое, хотя встретив удивленно-обеспокоенный взгляд Колина, немного успокаивается.
Это безумие! Мальчик не просто влюблен, он без ума от своего пленника. Но неужели принц не понимает, чем это может грозить?
- Это же... - потрясенно шепчет Колин, но начавший шевелиться дракон отвлекает его.
Лео низко склоняется над принцем Айтеном, захватывает длинную черную прядь и, блаженно улыбаясь, прижимает к лицу, затем целует так нежно, словно боится повредить неосторожным движением.
Потрясенный увиденным мастер забывает как дышать. Но едва прийдя в себя, предупреждает ученика:
- Лео, ты ведь понимаешь, что я буду вынужден доложить об этом Владыке?
Принц кивает, даже не собираясь спорить. Ему как будто все равно, только бы не выпускать из рук свое сокровище.
Желая как можно быстрее доложить о проблеме Изару, вампир спешит к выходу, но притормаживает, переживая за своего принца, остающегося наедине с драконом:
- Мне распорядиться об охране?
Самоуверенный мальчишка возмущенно фыркает, впрочем все же снизойдя до ответа:
- Это лишнее. Ступай!
Колин беспокоится еще сильнее, но решает поторопиться к Владыке и все-таки прислать стражников. И вот уже когда он уже в дверях, Айтен просыпается, изящно потягиваясь всем своим великолепным телом.
Инстинкт защиты сработывает независимо от воли старшего вампира, и Колин резко отталкивает своего принца от кровати, с клинками в руках прикрывая от возможного нападения разъяренного дракона.
Но вот дракон-то как раз и не выглядит разъяренным, он просто с детским любопытством оглядывается вокруг. Мастер вспомнил, что Повелитель Неба совсем недавно достиг первого совершеннолетия. Да что ж такое, два венценосных юнца и столько проблем!
Тут пленник фокусирует взгляд на темноволосом вампире перед собой. А эти серые глаза и впрямь могут свести с ума!
- Колин, что ты творишь? Отойди от него! - рычит разъяренный Лео, отталкивая взрослого вампира и бросаясь к дракону.
Но мастер не может допустить, чтобы его младшему принцу причинили вред и снова пытается встать между ним и кроватью. Затем вампиры вступают, нет, даже не в поединок, а в своего рода, соревнование, стараясь не допустить друг друга до дракона. А сам прекрасный пленник привстал, опираясь на локти и с видимым удовольствием наблюдает за развернувшейся маленькой битвой.
Осознав, что Айтен не собирается нападать на его ученика, старший вампир решает отступить, и Лео тут же отбрасывает учителя к стене, яростно рыча:
- Не смей приближаться к МОЕМУ Аю!
И вновь оказывается у кровати. А едва пришедший в себя дракон изумленно спрашивает его:
- Лео, ты вампир?!
Признаться, сам Колин тоже удивлен. Принц Айтен не знает? Но похоже, и Лео не знает правды о своей добыче. Как это странно. "Боги, уберегите меня от венценосных игр" - вздыхает мастер про себя.
Тем временем его принц как-то виновато, покаянно кивает. А второй начинает громко и заливисто хохотать. Остается только надеяться, что это не истерика, потому что как себя вести с истеричным драконом старший вампир даже и представить не мог.
Ласковые прикосновения и забота Лео вызывают у его "гостя" не отторжение, а все более сильные приступы смеха.
Наконец, сын Владыки зовет вампира с собой в коридор, одновременно пытаясь успокоить юношу, буквально катающегося по кровати:
- Ай, любимый, все будет хорошо! Верь мне. Я вернусь и все объясню, а ты пока побудь в моих апартаментах.
В коридоре Лео пристально смотрит на Колина и спокойно, даже слишком спокойно, предупреждает:
- Если попытаешься причинить вред Аю, я забуду, что ты мой учитель и друг. Он - мой избранник, моя пара. Тебе понятно?
Мастер с опаской кивает в ответ, а принц продолжает:
- Побудь пока с ним, я должен поговорить с отцом. И не вздумай сказать ему, что я - принц. Пусть сначала привыкнет и успокоится. Итак слишком много потрясений для одного дня.
Голос юного вампира при этом становится нежным, а взгляд - мечтательным.
Колин провожает своего принца теплым взглядом и, собравшись, возвращается в комнату к дракону. Теперь принц Айтен спокоен, а на лице его такая же мечтательная улыбка, какую вампир только что наблюдал у своего ученика. "Да они же любят друг друга!" - наконец озаряет вампира. Но тут Повелитель Неба замечает мужчину и в его глазах загорается недовольство, если не гнев.
Под этим весьма неприятным взглядом начальник стражи даже вздрагивает. Да уж, дракон...
- Где Лео? - едва не рычит Айтен.
Желая погасить гнев столь опасного существа, мастер решает вести себя максимально официально, согласно этикету и, склонившись, отвечает:
- Его вызвал отец, Ваше Высочество.
Слава богам, драконья ярость, не успев проснуться, уступает место удивлению:
- Так ты знаешь кто я такой?
- Да, Ваше Высочество, потому и был безмерно изумлен, увидев Вас в подобном положении... Вы ведь... ничего не сделаете Лео? - Колин позволил себе проявить беспокойство об ученике. - Уверен, он очень Вас любит и не хотел оскорбить! И уж тем более, он не собирался воспринимать принца драконов как добычу.
Но, кажется, мастер сказал что-то не то, ибо красивое лицо напротив вновь мрачнеет. Некоторое время принц сидит молча, опустив глаза и нервно прикусывая нижнюю губу, предаваясь, очевидно, не веселым раздумьям.
Затем, словно приняв какое-то решение, выпрямляется, расправив плечи и подняв на вампира горящие решительностью и упрямством глаза. Смотрит пристально, будто в самую душу и заявляет с нехорошей такой усмешкой:
- Я клянусь, что не причиню никакого вреда Лео, если ты сохранишь в тайне все, что знаешь обо мне. Не скажешь ни Лео, ни кому другому, что я - дракон и принц. И не будешь никак вмешиваться в наши отношения.
А напряжение мастера от этих слов неожиданно отступает. Дети, пусть и принцы великих народов, но какие же дети! Вампиру даже приходится хмыканьем замаскировать рвущийся смешок. "Они любят. Оба".
Глупые, смешные, влюбленные дети, и каждый задумал свою игру. Ох, и натворят же дел! Ну ничего, он, мастер Колин, присмотрит за этими балбесами!
Тогда наставник детей Владыки даже и не думал, что у него может просто не быть такой возможности.
Глава 12
Лео
Сразу расставляю все по местам, чтобы у мастера не осталось никаких сомнений:
- Если попытаешься причинить вред Аю, я забуду, что ты мой учитель и друг. Он - мой избранник, моя пара. Тебе понятно?
Колин опасливо кивает, впечатленный моим обманчивым спокойствием, и я отдаю распоряжение:
- Побудь пока с ним, я должен поговорить с отцом. И не вздумай сказать ему, что я - принц. Пусть сначала привыкнет и успокоится. Итак слишком много потрясений для одного дня.
Да, мой любимый бродяга должен быть потрясен до глубины души, хотя и не похоже, что разозлился. Перед глазами встает распростертое на кровати сильное тело, разметавшиеся длинные черные пряди... Ай в моей постели, восхитительная, невероятно прекрасная картина. И я тороплюсь к отцу, чтобы скорее вернуться туда, где ждет мое неожиданное счастье.
На входе в малый зал внезапно налетаю на отрешенного Гилиона. Тот настолько ушел в себя, что даже не заметил столкновения, просто продолжая свой путь.
- Дядя Гил! - окликиваю я. - Что-то случилось?
Вампир останавливается, сфокусировав взгляд на моем лице, выдавливает смущеннную улыбку и извиняется:
- Прости, Лео, задумался.
Видеть столь взрослого вампира оторванным от реальности несколько странно, поэтому я решаюсь проявить любопытство:
- А о чем, если не секрет?
- О драконах, дорогой племянник, о драконах... - борморчет дядя себе под нос и удаляется, снова впав в задумчивость.
О драконах? Как странно, недобрый знак. Внезапно вспоминаю черную и настроение неотвратимо портится.
Владыка сидит в своем кресле, величественный, внушающий почтение, светловолосый вампир. И тоже где-то витает. Да что происходит?
- Отец? - и повторение разговора в коридоре. - О чем ты думал?
Тот поднимает голову и улыбается немного печально, то ли мне, то ли мыслям, от которых я его оторвал:
- О драконах.
Чего-чего, да они сговорились?
Владыка смотрит на меня, скрежещуго зубами, с удивлением и недоуменно спрашивает:
- Что такое, Лео?
А на меня нападает резкий приступ страха и сомнений, просто не могу выдавить ни слова. Боюсь его реакции, недовольства и неприятия. Да, я безумно люблю Ая и буду защищать наше право любить и быть вместе. Но и отец очень важен, его поддержка и одобрение много значат для меня.
Видя мое смятение, Владыка встает и притягивает меня в крепкие объятья:
- Мой мальчик, мне ты можешь рассказать все.
Я всегда так думал, но сейчас почему-то никак не могу решиться.
- Смелее, я не узнаю свой непоседливый Огонек! - подначивает старший вампир.
Ай, сам того не зная, нарек меня тем же прозвищем, что и когда-то отец.
- Мне... нужно что-то тебе рассказать, - признаюсь, наконец.
А родитель вдруг совершенно неожиданно смеется:
- Случайно не о девушке, которую ты протащил завернутой в плащ через весь замок?
Ну конечно, он же Владыка и всегда в курсе всего. Или не всего?
- Папа... - по-детски обращаюсь я к мужчине, вызывая этим нежность в его глазах, - папа, а это не девушка.
Вампир изумленно поднимает бровь:
- Ну да это не важно... Просто странно, парень, который позволяет доставить себя таким образом...
- Он не позволял... я вырубил его ментально и похитил, - признаюсь я.
Отцовская бровь ползет еще выше.
- Ты его... что? Лео, да как ты мог так поступить с вампиром? Это же подрывает авторитет всей правящей династии! - негодует Владыка.
Ну вот, а говорил "можешь сказать все"!
- Папа... а он не вампир! - добиваю я. Интересно, а еще выше эта бровь может подняться?
Через некоторое время, когда мы с отцом все обсудили и он согласился не торопиться с выводами, а сначала познакомиться с моим избранником, я решил вернуться к Аю. Но на полпути встретил смурного старшего брата. Остается только надеяться, что он думает не о драконах.
- Лео, тебя-то мне и надо! - вскинулся Винс. - Ты что вытворяешь, паршивец?
- Да ты чего? - возмущаюсь в ответ.
- Я чего? Это я-то чего?! Что за девку ты приволок на виду у всех, - глаза брата отчего-то пылают красным огнем, - да откуда ты ее вытащил? Зачем?!
- Зачем? Странный вопрос, ты не находишь? - язвлю я. - Кстати, это парень. И вообще, это не твое дело!
- Не мое дело? - похоже брат разъярен, его рука сжимается на моем запястье, что причиняет боль.
- Винс, ты спятил?! - кричу я.
А брат все же отпускает мою руку и стремительно удаляется. Ну и что это было?
Ладно, поговорим потом, когда старшенький успокоится. А сейчас меня ждет мой сероглазый принц!
@темы: История войны, фэнтези (мое)
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
Название: Обрести тебя. Навсегда... (История войны. Часть 1)
Автор: клевер
Бета: дорогие читатели, wetalwetal, IGrant, Нявка и другие
Жанр: фэнтези
Размер: макси
ХЭ будет
Часть I
читать пролог-гл.6
Пролог
Война... Боль, ненависть и кровь... Даже лучшие из нас, светлые и нежно любящие, способны ненавидеть. Где-то в дальнем уголке души каждого живет тьма, выжидая своего часа. Только дай ей повод, малейший толчок, и она вырвется на волю.
Драконы - древнейшая из рас, жившая под этим солнцем еще во времена богов. Но драконов всегда было немного, словно сама природа не давала столь сильным существам шанса увеличить численность до такой степени, чтобы это угрожало другим.
Дети рождались столь редко, что каждый считался драгоценностью. Вступать же в связь с существами других видов считалось преступлением, а рождение полукровок каралось смертью. Вампиры - тоже весьма древняя раса, но гораздо более молодая, не удивительно, что драконам они казались детьми. И Повелители неба благосклонно позволили Nosferatu жить у себя под боком. Государство вампиров росло, дети рождались довольно часто и по скорости взросления почти не отличались от короткоживущих рас. Так они стали силой, способной потягаться с драконами, благодаря многочисленности и своей особой магии.
Драконы же, будучи одними из первых детей Создателя, несли в себе частицу "изначальной силы", потому-то их кровь и чешуя неимоверно ценились магами, алхимиками и зельеварами. Но была и еще одна особенность: легенды гласили, что дитя, рожденное драконом от представителя другой расы, будет нести в себе сильнейшие свойства того народа. Проверить это не было возможности, полукровки уничтожались сразу. Уничтожались драконами.
Глава 1. (совсем короткая, своего рода еще один пролог)
Как быстро растут дети, думал Велимир, король драконов.
Как будто вчера вынесла Дагоная два маленьких свертка, предъявляя Повелителю Неба его наследников.
Как редко рождаются дети драконов... Близнецы, впервые оказавшиеся на отцовских руках, сразу же вызвали у Старшего, довольно сурового и жесткого правителя, приступ любви и гордости.
Особенно дракон гордился наследником, сероглазым проказником Айтеном.
Но дочь, темноволосая и черноглазая Наринэ, с первой минуты, сжав в крохотной ладошке большой отцовский палец, заодно захватила и его сердце.
Ей он простил бы любой проступок из тех, за которые Айт отвечал по всей строгости, но всеобщая любимица, певунья и хохотушка, Наринэ никогда не переходила черты дозволенного.
Дагоная, бывшая намного старше своего супруга, ушла с чувством выполненного долга, с любовью в сердце и надеждой на грядущую встречу... Время ее пришло и драконица сложила крылья высоко в небе. Море укрыло ее от скорбных глаз, ведь драконы уходят так, если раньше не гибнут в битве.
Как быстро растут дети. Вот они, плоды истинной любви. Наринэ, так похожая на мать, танцует и кружится, ярким цветком развевается ее платье, все гости любуются принцессой не меньше, чем ее братом и его женихом.
Тем временем, Айтен нежно смотрел на супруга, второго принца вампиров. Лео, огонек, поражал необычной для своей расы внешностью. Рыжее чудо! Неудивительно, что молодой Повелитель Неба в их первую встречу не признал в пареньке вампира.
Столь политически важный брак, на самом деле был делом случая. Дракон улыбнулся своим воспоминаниям.
Глава 2.
Айтен.
Полет... Что может быть прекрасней? Все тело, от кончиков крыльев до кончика хвоста поет победную песню неба. И кто из нас Повелитель? Ответ очевиден, оно владеет нами, телами, сердцами и душами. Но и мы покоряем и покоряемся сами.
"Полет - это затяжной прыжок в бездну, имя которой - вечность".
"Обманув" притяжение земли, поднимаясь все выше и выше, без ограничений и преград, споря с ветром, паря на раскинутых крыльях, обгоняя друг друга, вступая в борьбу, мы живем, живем по-настоящему.
- Нет ничего прекраснее полета! - вновь повторяю я избитую истину.
Обернувшаяся следом за мной Рин улыбается, загадочно и немного снисходительно, словно не я старший из близнецов, а она намного взрослее и знает некую истину, пока недоступную мне.
- Полет с тем, кого ты полюбишь, брат, - и почему-то шепотом добавляет. - Если ему даны крылья.
Теперь мне смешно вспоминать тогдашнее свое возмущение.
- Полюбить бескрылого?! Да ты надо мной смеешься!
В ответ сестра хохочет и делает забавную рожицу с претензией на торжественность:
- О, прости меня, глупую и недостойную, Великий Повелитель Неба!
В такие моменты мне хочется догнать вредную девчонку и надрать ей зад.
С громким смехом мы носимся друг за другом, пока, обессилев, не падаем в высокую траву. Лишь тогда Наринэ оглядывается и удивленно приподнимает бровь. Проследив за ее взглядом, понимаю и я:
- Мы на чужой территории!
Проще всего обернуться и улететь, но она смотрит так умоляюще.
- Ну давай хоть осмотримся, когда еще такой шанс выпадет? - просит сестра.
Я, как всегда, не могу ей отказать. Да и никто не может, этот ангелочек - превосходный манипулятор, о чем прекрасно знают окружающие, но все равно ведутся.
Но и себе я не откажу в удовольствии поддразнить драконицу:
- Так что там с бескрылой любовью? Давай, рассказывай...
- Глупый брат, - шепчет Рин. - У меня никогда не будет бескрылой любви... Потому что моя - крылата!
Я пораженно смотрю в черные омуты ее глаз, никогда наша хохотушка Наринэ не была столь печальной, лишь когда мы прощались с мамой. Хочу спросить о причине, но сестра перехватывает мой взгляд, вдруг усмехается, резко вытаскивает из-за спины руку с большим и пушистым цветком и дует со всей мощью драконьих легких. Огромные пушинки облепляют лицо, лезут в глаза, нос, даже в приоткрытый для вопроса рот, а мелкая паразитка с громким смехом снова мчится прочь.
Настигаю ее лишь возле препятствия в виде необхватного многолетнего дерева, на которое Рин едва не налетела, но тут же развернулась, прижалась спиной, выставила слегка выпущенные когти и громким веселым визгом оповестила о готовности держать оборону.
Стою, обдумывая страшную братскую месть, например, щекотку, Наринэ задорно сверкает очами и даже нагло подмигивает. Делаю шаг, но меня останавливает резкий окрик:
- Стоять! Оставь ее в покое!
Мда, крик должен был быть грозным, но мелодичность нежного голоса явно все испортила. Медленно поворачиваюсь на звук, мне интересен хозяин этого восхитительного серебряного перезвона, да и сам факт того, что кто-то незаметно подобрался к двум, пусть молодым и заигравшимся, драконам.
Рядом, положив руку на рукоять меча, стоит ангел. И пусть у него нет белоснежных крыльев, волосы разметались непокорным рыжим огнем и на носу едва заметны очаровательнейшие веснушки. Я знаю, это ангел, ибо не могу определить расу, а короткоживущие не бывают столь сказочно красивы.
- Не достойно мужчины преследовать беззащитную девушку, - строго выговаривает он мне, и добавляет уже в сторону сестры. - Вы под моей защитой, госпожа.
Ну ангел же! Я задыхаюсь от восторга.
"Не вздумай что-нибудь выкинуть" - в ответ на мой мысленный посыл Наринэ удивленно вскидывает брови.
Ага, попроси ее о чем-нибудь!
Несносное созданье скользит от дерева к свободному пространству, где спокойно перекидывается, толчком сильных лап и мощным взмахом крыльев посылая себя вверх.
В голове раздается ее голос: "Ну ты тут развлекайся, я буду неподалеку. Понадоблюсь, зови. И, не обожгись о пламя, Повелитель Неба". И улетает под ошарашенным взглядом моего рыжего чуда, а я словно вживую слышу ее издевательский смех.
- Ну что, защитник слабых и обездоленных, из-за тебя я упустил дракона, а значит, ты мне должен! - обвиняюще наседаю я.
Парнишка, еще не отошедший от потрясения, даже не вспоминает, что из нас двоих именно он при оружии.
Продолжаю наглеть:
- И как ты думаешь расплачиваться?
От такой наглости Огонек приходит в себя, прекращает хлопать глазищами вслед крылатой нахалке и переносит внимание на более близкий объект.
- Да это ты мне должен, - ангел презрительно поджимает красиво изогнутые губки. - Если бы не я, то она бы тебя поджарила, или перекусила пополам. Каким идиотом надо быть, чтобы гоняться за драконом?
Ну, для этого достаточно быть другим драконом, но я предусмотрительно помалкиваю. Рыжик же кипятится:
- Кто ты вообще такой, и что тут делаешь? Мало того, что преспокойно расхаживаешь по вампирским землям без разрешения, так еще и дракона преследуешь прямо у их границы.
Опаньки, сюрпризик! Нас с бешенной близняшкой занесло к ближайшим соседям. Ну, ничего катастрофичного, у драконов с вампирами прочный мир и в случае чего нас просто проводят обратно с почетным экскортом. Да только мне отчего-то не хочется признаваться рыжему чуду в своем происхождении, ведь тогда между нами проляжет пропасть.
- Ай, - решаю сократить свое имя еще больше, - просто проходил мимо.
- Бродяга? - удивляется Огонек.
- Путешественник! - гордо протестую я. - А ты? Твоя семья работает на вампиров?
Ангел давится смешком:
- Кхм, можно сказать и так. Я - Лео.
В тот самый первый день нашего знакомства, от его неподдельного интереса, звонкого смеха, улыбок предназначенных только мне, я чувствовал себя свободным и как никогда значимым. Я, просто Ай, не принц, наследник, Повелитель Неба, не мой статус и происхождение, не сила и не власть.
Просто я, моя душа, моя сущность под всей этой ненужной шелухой...
И рыжее солнышко, этот случайный подарок судьбы, всего за несколько часов знакомства стал бесконечно дорогим. Как бы то ни было, уже тогда я твердо знал, что не расстанусь с Лео. Моя великая, истинная любовь оказалась бескрылой, но и об этом я ни капли не жалел, отныне мои крылья будут для двоих.
Расставаясь ближе к закату, мы не могли расцепить пальцев, не решались отпустить друг друга. Не знаю, о чем думал Огонек, я же, несмотря на договоренность, просто боялся завтра не найти его на условленном месте. И как же хотелось просто взять рыжика в охапку и притащить домой, представив отцу, чтобы уже не отвертелся!
И даже ехидство Наринэ не могло испортить моего настроения, в ответ на ее насмешливое:
- Не обжегся?
Я выдал с блаженной улыбкой:
- Сгорел...
Глава 3
Айтен
Всего неделя. Целая неделя. Тайные встречи, побеги из дворца, безумные надежды и желания.
Семь дней почти без полетов, только чтоб добраться до него и обратно домой, ведь я боялся открыться своему Огоньку.
Мы не говорили о своем прошлом, семьях, статусе и образе жизни, только о мире вокруг, его красоте, друг о друге и о любви, как будто ничего другого не имело значения...
Странный разговор, начавшийся так неожиданно.
- Ты бы остался са мной, Ай?
Мое сердце готово выпрыгнуть из груди.
- А ты бы ушел со мной, Лео?
- Это не честно, я первый спросил!
Какой же он еще ребенок. Не могу удержаться и дразню:
- Так, может, первый и ответишь?
Парень набрасывается с кулаками. Он ниже ростом, тоньше в кости, и, даже если хорош с оружием, не сравнится со мной в физической силе. Поэтому я просто перехватываю изящные запястья и заключаю своего воинственного рыжика в объятья. Но ни на секунду не забываю о контроле за силой дракона, чтобы не причинить боли.
Я должен решиться и рассказать правду о себе, ведь если Лео живет у вампиров, наших соседей и почти друзей, он не должен испугаться, либо счесть дракона отталкивающим. Сначала останавливает воспоминание о его ошарашенном взгляде на Рин, боязнь, что он сам себя не посчитает ровней мне. Затем просто вязну в собственном обмане, чем дальше, тем труднее признаться, ведь я боюсь потерять его доверие.
- Послушай, - возмущается любимый, - ты действительно не можешь оставаться на одном месте? Даже ради меня?
Я не сразу улавливаю суть. Ах, да, он же считает меня бродягой. Но не успеваю возразить и полслова, как столь желанные губы впиваются в мои неожиданно сильно и властно.
Не ожидал, что наш с ангелом первый поцелуй будет таким. Впервые чувствую себя добычей, пленником прекрасного тирана, но мне это даже нравится.
- Мой, мой, скажи что ты мой! - шепчет рыжик словно в бреду и покрывает короткими, жаркими и такими неумелыми поцелуями мое лицо.
Я таю как воск, но боюсь прикасаться, чтобы не причинить боли. Хотя обычно и контролирую драконью силу, сегодня Лео сводит меня с ума. Краем сознания улавливаю странное ощущение, кажется, что и парнишка со мной осторожен, будто боится повредить. Упрямо отмахиваюсь от этой глупой мысли, как от назойливой мухи, нечего портить удовольствие. Сжимаю руки чуть сильнее, теперь я - захватчик, пленивший ангела, и поцелуй теперь мой. Пью сладкое дыханье и не могу напиться.
Моя неожиданная находка на чужой территории, чувствую себя почти вором, но счастливым как никогда.
Кожа у рыжика такая светлая, даже бледная, и очень нежная. Настолько, что мелькает мысль, не грех ли прикасаться к этому совершенству руками? С трудом оторвавшись, приподнимаю его подбородок, вынуждая выгнуться, запрокинув голову и открывая беззащитный и столь восхитительный изгиб, губами и языком я скольжу по нежной шейке, слегка прикусывая там, где бьется голубая жилка. Это и сладко, и солоновато, но просто безумно вкусно. Пальцы живут собственной жизнью, проникая под одежду и вместе с ней срывая все условности и запреты.
Глубокий, почти болезненный стон напрочь срывает мне крышу. Почти рыча, отбрасываю прочь остатки одежды и прижимаюсь всем телом. Кожа к коже, только так, малейшая преграда меж нами - преступление!
И все это без единого слова, лишь его стоны, мое рычание и наше прерывистое, загнанное дыхание.
Не помню, как мы оказались в траве, Огонек сам закинул стройные ножки мне на талию и сказал, нет, просто приказал:
- Ну же, не медли!
И это единственное существо, которому я хочу подчиняться. Но то, как упорно и бесстрашно рыжик тянет меня на себя и умоляет "скорее", меж тем закусывая губу, наводит меня на мысль. Облизываю палец и ввожу самый кончик. Малыш напрягается.
Толкаю чуть дальше, слышу шумный выдох и, кажется, скрежет зубов.
Я отстраняюсь, потрясенно заглядывая в это уже ставшее любимым лицо.
- Ты... никогда... - не могу подобрать слов.
Лео возмущенно сверкает глазами и, словно нехотя, признается:
- Сегодня был мой первый поцелуй.
Восторг и нежность накрывают с головой. Мой ангел, такой прекрасный, невинный, такой чувственный. Весь мой!
Какая странная драконья жадность, я счастлив, что буду первым во всем, и даже жалею, что у меня были другие.
Впрочем, и мне есть что подарить моему мальчику. В каком-то смысле, он тоже будет у меня первым.
Захватываю рукой его возбужденный член, поглаживая пальцем головку, дразня уретру, а затем и чувствительную уздечку. Рыжик задыхается.
- Еще, еще, - умоляет паренек, - не останавливайся, садюга!
Я смеюсь ему в губы, в то же время обхватывая ствол рукой и совершая несколько быстрых и сильных движений. Вновь замираю, с наслаждением вслушиваясь в почти болезненный стон:
- Ай... я... тебя убью... делай уже...что-нибудь.
И я делаю. Перекатываюсь на бок рядом с Лео, прижимаюсь к нему еще плотнее, рукой обхватив оба наши орудия и сильно, яростно дрочу, запуская язык глубоко в его рот.
Мой неопытный партнер кончает довольно быстро, всхлипывая и даже почти рыдая. Но и я тут же следую за ним, словно и не требовалось себя касаться, а достаточно было смотреть в затуманенные страстью глаза и пить эти жалобные стоны.
Глава 4
Лео
Я сам не понимаю, что на меня нашло. Сначала это просто парень, преследующий девушку, которая оказалась драконом. Но его серые глаза с первых минут не дают мне покоя.
- Стоять! Оставь ее в покое!
Я возмущен, как смеет этот человек творить непотребство на нашей земле! Как второй принц вамиров, я этого не допущу!
Но серые глаза вдруг словно вспыхивают внутренним светом, и я теряю себя, теряю свою свободу, чтобы найти что-то очень важное и ценное взамен.
- Не достойно мужчины преследовать беззащитную девушку, -вразумляю я парня, поняв, что просто не смогу поднять на него руку.
И в то же время пытаюсь успокоить девушку. Но она приподносит сюрприз, обернувшись драконом и скрывшись в небе.
Я же любуюсь высоким, темноволосым юношей напротив, забыв о "воспитательной работе", и, кажется, уже на все готов, лишь бы он был рядом.
- Ну что, защитник слабых и обездоленных, из-за тебя я упустил дракона, а значит, ты мне должен! - вдруг обвиняет неудачливый "охотник".
От возмущения и даже некоторого восхищения столь вопиющей наглостью, не могу подобрать слов.
- И как ты думаешь расплачиваться?
Что? Да он вообще, в своем уме? Он понимает, кто я такой?
Ответ приходит сам собой, не понимает и не знает. И при мысли о том, что мы с сероглазым можем общаться на равных, на душе становится легко и спокойно.
Чтобы скрыть свой интерес, я пытаюсь играть.
- Да это ты мне должен, - максимум презрения. - Если бы не я, то она бы тебя поджарила, или перекусила пополам. Каким идиотом надо быть, чтобы гоняться за драконом?
Начинаю заводиться под его слегка насмешливым, каким-то загадочном взглядом:
- Кто ты вообще такой, и что тут делаешь? Мало того, что преспокойно расхаживаешь по вампирским землям без разрешения, так еще и дракона преследуешь прямо у их границы.
Парень выглядит удивленным, он что, не знал на чьей территории? И что за странная история с драконом?
- Ай, - представляется новый знакомый, - просто проходил мимо.
- Бродяга? - с недоумением спрашиваю я.
- Путешественник! - гордо отвечает Ай. - А ты? Твоя семья работает на вампиров?
Еле сдерживаюсь, чтобы не захохотать в голос:
- Кхм, можно сказать и так. Я - Лео.
Действительно, разве правители не "слуги народа"?
А затем время понеслось вскачь. Вернее, бешенные скачки оно устраивало, лишь когда мы были вместе, без Ая же тянулось, как кисель.
С самых первых минут я понял, что нашел свою судьбу, а судьба, как известно, та еще насмешница. Второй принц вампиров, слава богам, не наследник, и человек, бродяга, ну что за странная пара? Но никто и никогда не понимал меня так, как мой сероглазый. И никто не был настолько дорог. Разница в положении больше не смущала. Пусть кто-то попытается поставить моего избранника "на место", вобью все слова и возражения обратно в глотку. Ведь мы - две половинки, наши места - в сердцах друг друга.
После нескольких прекрасных, полных нежности и понимания дней, я начал немного переживать. Не слишком ли медленно развиваются наши отношения, и не единственный ли я, кому это нужно? Ведь мой Ай, которого я про себя называл "сероглазым принцем", бродяга, случайно занесенный на нашу территорию. Я не знаю, откуда он приходит, куда возвращается, не знаю, когда вновь позовет его дорога, ведь вечные странники никогда не остаются долго на одном месте, и почти никогда не возвращаются. Мысль о том, что едва обретя свое счастье, я могу его потерять, причиняет невыносимую боль. Хочется схватить в охапку, притащить домой и запереть в своей комнате, поставив решетки на окна. "Но так нельзя" - говорю я сам себе. Нельзя стать тюремщиком тому, кого любишь, быть вместе - это выбор двоих...
Помимо прочего, меня беспокоят драконы. Что за странная история была у Ая с той драконицей? Как ему вообще в голову пришло? Почему, обернувшись, она не напала?
И почему на то место не слетелась толпа крылатых мстителей?
При мысли о том, что сероглазого принца могут искать, сердце замирает от страха.
Я никогда раньше не знал этого давящего, разъедающего душу чувства - страха потери.
Либо он уйдет сам, либо его заберут драконы... невыносимо!
Слова сами рвутся наружу, через боль и сомненья:
- Ты бы остался са мной, Ай?
А любимый так обидно несерьезен:
- А ты бы ушел со мной, Лео?
- Это не честно, я первый спросил!
- Так, может, первый и ответишь?
Да он издевается?!
Бросаюсь на своего бродягу с кулаками, впрочем, без ускорения и сдерживая силу, за что и поплатился, закономерно оказавшись в плену сильных и ласковых рук. Мой принц при этом странно задумчив, будто что-то важное решает для себя. Сомнение на его прекрасном лице причиняет мне боль, которую и выплескиваю в возмущенном крике:
- Послушай, ты действительно не можешь оставаться на одном месте? Даже ради меня?
И не выдерживаю напряжения нашего странного разговора, его сомнений и собственных страхов. Да, я хотел подождать, пока Ай не будет готов, пока он не примет решения, не сделает первый шаг, ведь я не хочу давить на него.
Но столь желанные, манящие губы так близко... Как он может быть человеком, даже вампиры, даже драконы и эльфы не сравнятся с его красотой...
Забывая все свои благие намерения, властно захватываю эти восхитительные губы, просто беру своего принца в плен.
- Мой, мой, скажи что ты мой! - чей это сбивчивый шепот? Неужели, это я?!
Не могу оторваться, целую и целую, мой, мой!
Из последних сил стараюсь не выпустить клыки, не применить силу, Ай просто сводит меня с ума.
Но вот он перехватывает инициативу и происходит самая прекрасная вещь в моей жизни, хотя и немного обидно, что я у него не первый, и что мы не пошли до конца.
Но глаза Ая, услышавшего про первый поцелуй, наполняют меня радостью, ибо в них - любовь, нежность, благодарность и обещание... И я готов ждать, ради того восторга, в который сероглазый погрузил и мое тело, и душу.
Мой принц, словно прочитав мысли, шепчет:
- Ты - драгоценность, Лео, мой Огонек, подарок судьбы. Твой, наш первый раз - не для пыльной травы. Все будет по-настоящему...
Глава 5
Айтен
Не могу наглядеться на довольного рыжика, но, кажется, улавливаю легкую нотку обиды, ведь он так смело и от всей души предложил себя. Спешу убедить, что и не думал отвергать бесценный дар, который бесконечно желанен и дорог:
- Ты - драгоценность, Лео, мой Огонек, подарок судьбы. Твой, наш первый раз - не для пыльной травы. Все будет по-настоящему.
Огонек вновь тянется за поцелуем, и я не собираюсь отказывать ни ему, ни себе.
Позже, когда я сижу на траве, а голова Лео лежит у меня на коленях, в мысли, нарушая идилию, врывается голос сестры: "Айт, тебя ищут. Срочно домой".
Наринэ, моя иногда ехидная и вредная сестренка, которую временами хочется придушить, в то же время, верная наперсница, охранявшая покой наших с рыжиком встреч всю эту прекрасную недолгую неделю. Она, как всегда, ждет на самой границе, куда, с таким трудом оторвавшись от сладких губ, направляюсь и я.
Лео смотрит тоскливо, не отпуская взглядом. Я не могу так уйти, просто нет сил оставить его прекрасные глаза в печали. Возвращаюсь, захватываю гибкое тело в объятья и прячу лицо в рыжем пушистом золоте, вдыхая свежий, сладковато-соленый запах цветов и моря.
- Не грусти, - нежно и страстно, весь мир к его ногам. - Я вернусь завтра. Жди меня, Огонек.
Уже на границе оборачиваюсь и присоединяюсь к сестре.
"Ты не слишком торопился" - ворчит голос в моей голове.
Даже и не думаю с ней препираться.
"Не знала, что драконы умеют улыбаться в истинном облике" - констатирует Наринэ - "довольный, будто конфетку съел. Ох, смотри, спалишься перед отцом".
"Что случилось?" - я начинаю беспокоиться.
"Скоро узнаем. Король тебя почти полдня искал, а мне ничего не сказал".
Хм, это очень странно, неужели что-то серьезное?
Во дворце нас встречает кузина Витания, единственная племянница отца. Да, дети у драконов действительно очень редки. Вита, как и многие женщины в нашем роду, провидица, и как все "видящие", слегка не в себе. Однако, это не помешало кузине в ее сто пятьдесят лет уже иметь двоих почти совершеннолетних сыновей-близнецов, всего на шесть лет младше нас с сестрой.
- Что-то случилось? - вновь спрашиваю я - Или только ожидается?
Но осторожная Рин сердито меня прерывает:
- Не слушай его, Вита! А ты, идиот венценосный, не спрашивай у НЕЕ!
Да уж, действительно, ошибочка вышла. Этой драконице вопросов о будущем лучше не задавать, иначе неизвестно, куда закинет тебя судьба и какие чудные сюрпризы приподнесет!
Но кузина в прекрасном настроении и даже не собирается "вещать", просто просит поторопиться.
Отец странно возбужден и, кажется, доволен. Дождавшись, пока мы все рассядемся, он торжественно объявляет:
- Дети, отложенная год назад тысячелетняя охота начнется через неделю!
Ну начнется, мне-то что? У меня теперь есть Лео, мой рыжик. Хотя весьма заманчивая мысль, именно его представить отцу под прикрытием древней традиции.
Забавно, год назад мы бы с сестрой не попали на охоту, но теперь совершеннолетние и можем участвовать. Я хочу поддразнить сестру и спрашиваю, ни к кому конкретно не обращаясь:
- Интересно, может Рин найдет себе что-то особенное?
И снова забываю про правила. Побледневшая Вита смотрит на мою близняшку полными ужаса глазами без зрачков и бросается к королю, хватая его за руку:
- Пожалуйста, дядя, отмени охоту!
Отец зол, но и игнорировать предвидение нельзя.
- Я не могу отменить ее второй раз подряд! Наринэ, до самого конца охоты ты сидишь дома! Вита, иди отдыхай, - и бурчит уже себе под нос, - и молчи, молчи, ради богов!
Итак, я кругом виноват: отец в бешенстве, кузина в истерике, сестра под домашним арестом, а сам я лишился верной помощницы, прикрывавшей мои частые побеги и поздние возвращения.
Утешает лишь то, что предсказание Витании и королевское распоряжение действительно могли уберечь Рин от серьезной беды.
Этой ночью что-то словно толкает меня уйти раньше и ждать Лео на условленном месте, но я с Наринэ, расстроенной сестре нужна моя поддержка. Успокаиваю себя: "Он спит, еще спит, увидимся утром..."
Лео
Тянусь за поцелуем, и сероглазый принц мне не отказывает. С трудом оторвавшись друг от друга, мы просто смотрим, глаза в глаза, и никого нет ближе и дороже.
Но время вновь несется вскачь и моему страннику снова надо уходить.
Грустно усмехаюсь, порой мне кажется, что даже я более свободен, а его постоянно что-то у меня отнимает...
Поднимаю голову с его совсем не мягких, но таких удобных колен. Любимый выглядит печальным и виноватым, ему пора.
Тоска сжимает мое сердце тисками и прорывается вздохом, сдерживаю слезы, но Ай что-то читает в моих глазах и возвращается. Прижав к себе, зарывшись лицом в растрепанные волосы, он просит:
- Не грусти. Я вернусь завтра. Жди меня, Огонек.
- Я буду ждать тебя всегда, - тихо шепчу вслед уже ушедшему парню, а предательские капли все-таки сбегают вниз по щекам.
Теперь мы увидимся лишь завтра, и я снова не знаю где и с кем любимый проведет часы разлуки.
А дома меня вызывает к себе Владыка, Винс уже у него. И оба, отец и брат, чем-то встревожены.
- Ну наконец-то заявился! - налетает брат.
- Винс, - одергивает его Владыка и поворачивается ко мне. - Лео, на какое-то время тебе придется отказаться от своих прогулок.
Паника захватывает меня с головой, ведь я же умру без Ая, просто не смогу дышать!
- Почему?! - я не спрашиваю, я протестую под недоуменными взглядами родных, яростно, даже враждебно.
- У драконов начинается тысячелетняя охота, - поясняет отец. Брат же продолжает буравить полным подозрения взглядом.
- Ну и что? - теперь моя очередь недоумевать. - Что это за охота и какое отношение она имеет к моим прогулкам?
Тут Винс громко фыркает:
- Отец, да его вообще надо вместо прогулок за книги посадить! Ты хоть чуть-чуть историю знаешь, дубина?
И только я открыл рот, чтобы нахамить в ответ, как был перебит дядей Гилионом, кузеном отца.
- В его возрасте и ты не был слишком прилежным, Винс. А тысячелетняя охота, мой мальчик, происходит у драконов раз в тысячу лет, оттого так и называется. Это старая, очень старая традиция. Драконы - долгожители, поэтому могут наблюдать такую охоту 2-3 и даже более раз. Но редко, кто из них участвует хотя бы в одной. Ведь это охота за избранниками, за своей истинной парой, что по случайности могла появиться на свет среди другого народа. И лишь молодые, свободные и совершеннолетние драконы могут принимать в ней участие.
- Ну ладно, пары там и все такое, рад за драконов, но почему я должен сидеть взаперти?!
- Да потому, - вступает Владыка, - что истинный выбор дракона, кем бы избранный не являлся, не оспорит никто! Ни семья, ни правительство, ни сами драконы!
- В общем, сиди-ка ты, чудо рыжее, дома, от греха подальше! - подхватывает брат.
Я возмущенно смотрю на его чуть более темные, медного оттенка, волосы и поднимаю бровь:
- Кто бы говорил! Ладно, убедили, посижу дома.
И иду к себе с самым гордым и независимым видом, на который способен, но твердо зная, что покину дом задолго до рассвета.
А в душе снова вьет гнездо липкий страх. Я вспоминаю драконицу, сбежавшую от Ая и не напавшую на него. Ревность впускает свои острые когти глубоко в сердце, от чего оно болит, исходится плачем. Мой сероглазый принц - не смысл жизни, он сама моя жизнь. Как я смогу его отпустить, отдать кому-нибудь другому?
На месте встречи я один, что и неудивительно, ведь пришел на два часа раньше условленного.
Но почему бы и Аю не быть здесь?
Сам себе отвечаю: "Потому, что это он - твоя жизнь. А что ты для него?"
Нет ответа.
Глава 6
Лео
Под деревом, откуда сбежала черная драконица, меня колотит крупная дрожь.
В такую теплую летнюю ночь отчего-то не могу согреться.
Два часа ожидания и сомнений.
Два часа тревоги и одиночества.
Два часа нежизни.
Два часа без него.
Когда появляется мой принц, сердце замирает, или же оно не билось все это время? Чтобы, наконец, ударить в грудь изо всех сил и забиться дальше: я живу!
Ай задумчив, складка над переносицей говорит о том, что он чем-то озабочен, а мне хочется стереть все его заботы, уничтожить все, что может встревожить либо огорчить и переделать весь мир так, чтобы серые глаза никогда не знали печали.
Бросаюсь, обвивая руками его шею, вжимаюсь всем телом, впиваюсь губами, требовательно, алчно, даже зло.
Так близко и так далеко. О чем он думает? Мне хочется выть от отчаяния. Прокусить эту теплую, гладкую кожу и впиться уже клыками, выпить любимого до дна, когтями и зубами рвать прекрасное, сильное тело и хотя бы так получить его. Я - чудовище?
- Тише, тише, мой хороший, - голос доносится словно издалека, - ну что с тобой такое, успокойся, Огонек!
Тогда я понимаю, что все еще дрожу в его крепких объятьях, а по щекам текут непрошенные, злые и такие стыдные слезы.
Принц вампиров, сам себя не узнаю, любовь действительно сводит с ума. ОН сводит меня с ума.
Сероглазый бродяга нежными пальцами стирает влагу с моего лица и невесомо, щекотно целует в кончик носа, затем склоняет мою голову себе на плечо, легонько ероша мои короткие, без того растрепанные волосы. Утыкается носом в макушку, и его теплое дыхание наконец-то согревает меня, хотя на самом деле я понимаю, что это его нежность греет душу.
Но мне все еще мало Ая, мало нежности и тепла, что он дает. Я хочу большего, страсти, хочу вместе гореть в охватившем меня огне. Поднимаю голову и, очарованный , тянусь к этим восхитительным губам, сначала покорно открывшимся моему напору, облизываю, прикусываю, скольжу языком внутрь. Но уже через несколько секунд мой принц перехватывает инициативу и от этого поцелуя меня уносит. Языки переплетаются, это и танец, и борьба, где победители мы оба, глубоко, исследуя каждый уголок, сильнее и сильнее, не отрываясь, нам не нужен воздух - мы дышим друг другом.
Болезненное напряжение в паху заставляет искать еще более тесного контакта, вжимаюсь изо всех сил, трусь о возбуждение любимого. Слышу стон, переходящий в рык и сильные руки сжимают мои ягодицы.
- Что ты творишь, рыжик? - рычит Ай, оторвавшись от моего рта. - Я же возьму тебя прямо здесь!
От этой "угрозы" меня охватывает дрожь восторга и предвкушения.
- Давай же! - почти кричу, продолжая бесстыдно толкаться бедрами навстречу.
Айтен
Непонятная ночная тревога не прошла даром, перелетев границу и вновь обернувшись человеком, я почти бегу. Зачем я медлил, почему не пришел раньше? А вдруг что-то случилось и Лео нуждался во мне? Забываю обо всем, кроме моего рыжика, к нему, скорее!
Вдруг налетает маленький огненный вихрь и я оказываюсь в плену любимых рук.
Стройное тело почти сливается с моим, словно мы желаем прорасти друг в друга, а губы Огонька, оказывшиеся непривычно холодными, вовлекают в слегка горчащий отчаянием поцелуй. Да что это с ним? При мысли, что кто-то мог обидеть Лео, возникает желание крушить все вокруг и разорвать обидчиков на части, но ярость дракона - не самое лучшее зрелище. Я не хочу напугать своего мальчика, Лео даже еще не знает, кто я...
Какой безумный, действительно отчаянный поцелуй, любимый плачет и его сотрясает крупная дрожь
- Тише, тише, мой хороший, ну что с тобой такое, успокойся, Огонек! - шепчу я, похоже, успокоиться нужно обоим.
Осторожно собираю слезы с лица моего рыжика. Прогоняю и поднявшую голову ярость, и зарождающееся желание. Сейчас главное - он, мне нужно узнать, что произошло, утешить любимого, и, если будет нужно, сразиться за него с целым миром.
Тело Лео словно создано для моих объятий, оно просто "вписывается" в них и голова так удобно ложится на мое плечо. А волосы пахнут солнцем. Улыбаюсь и легонько дую на рыжую макушку, любовь и нежность переполняют меня.
Затуманенный страстью взгляд вновь заставляет сердце биться сильнее. Сегодня мой Огонек весьма настойчив. Позволяю вести в поцелуе, но лишь до тех пор, пока игривый язычок не проскальзывает вглубь. Затем пьянящая близость уносит обоих на волнах страсти и желания.
Буквально пожираем друг друга и не похоже, что сегодня ограничимся лаской. Хочу своего рыжика, целиком, без остатка. Последние здравые мысли летят ко всем демонам, когда мой восхитительный провокатор начинает тереться и толкаться в мой пах, как будто меня надо подначивать! И как теперь удержаться? Сжимая его упругую, крепкую попку, предупреждающе рычу:
- Что ты творишь, рыжик? Я же возьму тебя прямо здесь!
Но что-то не похоже, чтобы Лео был против.
- Давай же! - а в глазах - пламя восторга и азарта.
И что делать? Ведь я обещал особенный первый раз и себе, и ему. Боюсь причинить боль, оставить неприятные воспоминания. Нет, малыш, сегодня мы снова играем по моим правилам.
Целую нежную вкусную шейку, веду дорожку вниз, задержавшись на сосках, то один, то другой. Захватываю губами, давлю языком, перекатываю нежную горошину, прикусываю. Такие сладкие стоны. Мои руки уже на поясе его штанов, пальцы сами скользят внутрь, пока язык что-то вырисовывает на подтянутом животе, скользит в ямку пупка. Мой Огонек такой вкусный, сладковато-соленый, потрясающий... Освобождаю его орудие из плена одежды. Лео и здесь потрясающе красив и гармоничен: ровный, довольно бледный, с розоватой головкой, выступающими венками на стволе, каждую из которых так и хочется облизать. Что я и делаю, с удовольствием от нежности кожи и приятного, солоноватого вкуса. Услышав новый стон, замираю на пару мгновений, стоя на коленях и вжавшись лицом в пах, вдыхаю восхитительный запах и одними губами прихватываю кожу рядом с рыжими завитками. Огонек дрожит, выгибается, и, кажется, ноги его не держат.
Помогаю опуститься вниз, на траву и, наконец, захватываю шелковистую головку губами.
Лео вскрикивает.
Выпускаю его плоть под разочарованный вздох. Самым кончиком языка толкаюсь в уретру. Снова вскрик. Мой чувствительный мальчик!
Пальцами трогаю его яички, перекатываю, глажу, слегка оттягиваю. И в это же время глубоко захватываю его член, жадно и яростно насаживаясь ртом. Рыжик запускает руки в мои волосы, снова выгибается и стонет. Мы оба перевозбуждены. Уже через несколько быстрых движений в горло бьет пряная струя, я и сам возношусь на небеса. Высасываю все до последней капли, а потом еще и вылизываю. Мм, вкусно!
Едва пришедший в себя парень встревоженно и слегка обижено заглядывает в мое лицо.
- А как же ты? - спрашивает он.
Смеюсь, беру его руку и подношу к своему паху. Коснувшись моих теперь влажных штанов, рыжик снова вскидывает уже удивленный и немного виноватый взгляд.
Ну да, наследный принц драконов кончил как перевозбужденный подросток, отсасывая своему парню и даже не касаясь себя.
Автор: клевер
Бета: дорогие читатели, wetalwetal, IGrant, Нявка и другие
Жанр: фэнтези
Размер: макси
ХЭ будет
Часть I
читать пролог-гл.6
Пролог
Война... Боль, ненависть и кровь... Даже лучшие из нас, светлые и нежно любящие, способны ненавидеть. Где-то в дальнем уголке души каждого живет тьма, выжидая своего часа. Только дай ей повод, малейший толчок, и она вырвется на волю.
Драконы - древнейшая из рас, жившая под этим солнцем еще во времена богов. Но драконов всегда было немного, словно сама природа не давала столь сильным существам шанса увеличить численность до такой степени, чтобы это угрожало другим.
Дети рождались столь редко, что каждый считался драгоценностью. Вступать же в связь с существами других видов считалось преступлением, а рождение полукровок каралось смертью. Вампиры - тоже весьма древняя раса, но гораздо более молодая, не удивительно, что драконам они казались детьми. И Повелители неба благосклонно позволили Nosferatu жить у себя под боком. Государство вампиров росло, дети рождались довольно часто и по скорости взросления почти не отличались от короткоживущих рас. Так они стали силой, способной потягаться с драконами, благодаря многочисленности и своей особой магии.
Драконы же, будучи одними из первых детей Создателя, несли в себе частицу "изначальной силы", потому-то их кровь и чешуя неимоверно ценились магами, алхимиками и зельеварами. Но была и еще одна особенность: легенды гласили, что дитя, рожденное драконом от представителя другой расы, будет нести в себе сильнейшие свойства того народа. Проверить это не было возможности, полукровки уничтожались сразу. Уничтожались драконами.
Глава 1. (совсем короткая, своего рода еще один пролог)
Как быстро растут дети, думал Велимир, король драконов.
Как будто вчера вынесла Дагоная два маленьких свертка, предъявляя Повелителю Неба его наследников.
Как редко рождаются дети драконов... Близнецы, впервые оказавшиеся на отцовских руках, сразу же вызвали у Старшего, довольно сурового и жесткого правителя, приступ любви и гордости.
Особенно дракон гордился наследником, сероглазым проказником Айтеном.
Но дочь, темноволосая и черноглазая Наринэ, с первой минуты, сжав в крохотной ладошке большой отцовский палец, заодно захватила и его сердце.
Ей он простил бы любой проступок из тех, за которые Айт отвечал по всей строгости, но всеобщая любимица, певунья и хохотушка, Наринэ никогда не переходила черты дозволенного.
Дагоная, бывшая намного старше своего супруга, ушла с чувством выполненного долга, с любовью в сердце и надеждой на грядущую встречу... Время ее пришло и драконица сложила крылья высоко в небе. Море укрыло ее от скорбных глаз, ведь драконы уходят так, если раньше не гибнут в битве.
Как быстро растут дети. Вот они, плоды истинной любви. Наринэ, так похожая на мать, танцует и кружится, ярким цветком развевается ее платье, все гости любуются принцессой не меньше, чем ее братом и его женихом.
Тем временем, Айтен нежно смотрел на супруга, второго принца вампиров. Лео, огонек, поражал необычной для своей расы внешностью. Рыжее чудо! Неудивительно, что молодой Повелитель Неба в их первую встречу не признал в пареньке вампира.
Столь политически важный брак, на самом деле был делом случая. Дракон улыбнулся своим воспоминаниям.
Глава 2.
Айтен.
Полет... Что может быть прекрасней? Все тело, от кончиков крыльев до кончика хвоста поет победную песню неба. И кто из нас Повелитель? Ответ очевиден, оно владеет нами, телами, сердцами и душами. Но и мы покоряем и покоряемся сами.
"Полет - это затяжной прыжок в бездну, имя которой - вечность".
"Обманув" притяжение земли, поднимаясь все выше и выше, без ограничений и преград, споря с ветром, паря на раскинутых крыльях, обгоняя друг друга, вступая в борьбу, мы живем, живем по-настоящему.
- Нет ничего прекраснее полета! - вновь повторяю я избитую истину.
Обернувшаяся следом за мной Рин улыбается, загадочно и немного снисходительно, словно не я старший из близнецов, а она намного взрослее и знает некую истину, пока недоступную мне.
- Полет с тем, кого ты полюбишь, брат, - и почему-то шепотом добавляет. - Если ему даны крылья.
Теперь мне смешно вспоминать тогдашнее свое возмущение.
- Полюбить бескрылого?! Да ты надо мной смеешься!
В ответ сестра хохочет и делает забавную рожицу с претензией на торжественность:
- О, прости меня, глупую и недостойную, Великий Повелитель Неба!
В такие моменты мне хочется догнать вредную девчонку и надрать ей зад.
С громким смехом мы носимся друг за другом, пока, обессилев, не падаем в высокую траву. Лишь тогда Наринэ оглядывается и удивленно приподнимает бровь. Проследив за ее взглядом, понимаю и я:
- Мы на чужой территории!
Проще всего обернуться и улететь, но она смотрит так умоляюще.
- Ну давай хоть осмотримся, когда еще такой шанс выпадет? - просит сестра.
Я, как всегда, не могу ей отказать. Да и никто не может, этот ангелочек - превосходный манипулятор, о чем прекрасно знают окружающие, но все равно ведутся.
Но и себе я не откажу в удовольствии поддразнить драконицу:
- Так что там с бескрылой любовью? Давай, рассказывай...
- Глупый брат, - шепчет Рин. - У меня никогда не будет бескрылой любви... Потому что моя - крылата!
Я пораженно смотрю в черные омуты ее глаз, никогда наша хохотушка Наринэ не была столь печальной, лишь когда мы прощались с мамой. Хочу спросить о причине, но сестра перехватывает мой взгляд, вдруг усмехается, резко вытаскивает из-за спины руку с большим и пушистым цветком и дует со всей мощью драконьих легких. Огромные пушинки облепляют лицо, лезут в глаза, нос, даже в приоткрытый для вопроса рот, а мелкая паразитка с громким смехом снова мчится прочь.
Настигаю ее лишь возле препятствия в виде необхватного многолетнего дерева, на которое Рин едва не налетела, но тут же развернулась, прижалась спиной, выставила слегка выпущенные когти и громким веселым визгом оповестила о готовности держать оборону.
Стою, обдумывая страшную братскую месть, например, щекотку, Наринэ задорно сверкает очами и даже нагло подмигивает. Делаю шаг, но меня останавливает резкий окрик:
- Стоять! Оставь ее в покое!
Мда, крик должен был быть грозным, но мелодичность нежного голоса явно все испортила. Медленно поворачиваюсь на звук, мне интересен хозяин этого восхитительного серебряного перезвона, да и сам факт того, что кто-то незаметно подобрался к двум, пусть молодым и заигравшимся, драконам.
Рядом, положив руку на рукоять меча, стоит ангел. И пусть у него нет белоснежных крыльев, волосы разметались непокорным рыжим огнем и на носу едва заметны очаровательнейшие веснушки. Я знаю, это ангел, ибо не могу определить расу, а короткоживущие не бывают столь сказочно красивы.
- Не достойно мужчины преследовать беззащитную девушку, - строго выговаривает он мне, и добавляет уже в сторону сестры. - Вы под моей защитой, госпожа.
Ну ангел же! Я задыхаюсь от восторга.
"Не вздумай что-нибудь выкинуть" - в ответ на мой мысленный посыл Наринэ удивленно вскидывает брови.
Ага, попроси ее о чем-нибудь!
Несносное созданье скользит от дерева к свободному пространству, где спокойно перекидывается, толчком сильных лап и мощным взмахом крыльев посылая себя вверх.
В голове раздается ее голос: "Ну ты тут развлекайся, я буду неподалеку. Понадоблюсь, зови. И, не обожгись о пламя, Повелитель Неба". И улетает под ошарашенным взглядом моего рыжего чуда, а я словно вживую слышу ее издевательский смех.
- Ну что, защитник слабых и обездоленных, из-за тебя я упустил дракона, а значит, ты мне должен! - обвиняюще наседаю я.
Парнишка, еще не отошедший от потрясения, даже не вспоминает, что из нас двоих именно он при оружии.
Продолжаю наглеть:
- И как ты думаешь расплачиваться?
От такой наглости Огонек приходит в себя, прекращает хлопать глазищами вслед крылатой нахалке и переносит внимание на более близкий объект.
- Да это ты мне должен, - ангел презрительно поджимает красиво изогнутые губки. - Если бы не я, то она бы тебя поджарила, или перекусила пополам. Каким идиотом надо быть, чтобы гоняться за драконом?
Ну, для этого достаточно быть другим драконом, но я предусмотрительно помалкиваю. Рыжик же кипятится:
- Кто ты вообще такой, и что тут делаешь? Мало того, что преспокойно расхаживаешь по вампирским землям без разрешения, так еще и дракона преследуешь прямо у их границы.
Опаньки, сюрпризик! Нас с бешенной близняшкой занесло к ближайшим соседям. Ну, ничего катастрофичного, у драконов с вампирами прочный мир и в случае чего нас просто проводят обратно с почетным экскортом. Да только мне отчего-то не хочется признаваться рыжему чуду в своем происхождении, ведь тогда между нами проляжет пропасть.
- Ай, - решаю сократить свое имя еще больше, - просто проходил мимо.
- Бродяга? - удивляется Огонек.
- Путешественник! - гордо протестую я. - А ты? Твоя семья работает на вампиров?
Ангел давится смешком:
- Кхм, можно сказать и так. Я - Лео.
В тот самый первый день нашего знакомства, от его неподдельного интереса, звонкого смеха, улыбок предназначенных только мне, я чувствовал себя свободным и как никогда значимым. Я, просто Ай, не принц, наследник, Повелитель Неба, не мой статус и происхождение, не сила и не власть.
Просто я, моя душа, моя сущность под всей этой ненужной шелухой...
И рыжее солнышко, этот случайный подарок судьбы, всего за несколько часов знакомства стал бесконечно дорогим. Как бы то ни было, уже тогда я твердо знал, что не расстанусь с Лео. Моя великая, истинная любовь оказалась бескрылой, но и об этом я ни капли не жалел, отныне мои крылья будут для двоих.
Расставаясь ближе к закату, мы не могли расцепить пальцев, не решались отпустить друг друга. Не знаю, о чем думал Огонек, я же, несмотря на договоренность, просто боялся завтра не найти его на условленном месте. И как же хотелось просто взять рыжика в охапку и притащить домой, представив отцу, чтобы уже не отвертелся!
И даже ехидство Наринэ не могло испортить моего настроения, в ответ на ее насмешливое:
- Не обжегся?
Я выдал с блаженной улыбкой:
- Сгорел...
Глава 3
Айтен
Всего неделя. Целая неделя. Тайные встречи, побеги из дворца, безумные надежды и желания.
Семь дней почти без полетов, только чтоб добраться до него и обратно домой, ведь я боялся открыться своему Огоньку.
Мы не говорили о своем прошлом, семьях, статусе и образе жизни, только о мире вокруг, его красоте, друг о друге и о любви, как будто ничего другого не имело значения...
Странный разговор, начавшийся так неожиданно.
- Ты бы остался са мной, Ай?
Мое сердце готово выпрыгнуть из груди.
- А ты бы ушел со мной, Лео?
- Это не честно, я первый спросил!
Какой же он еще ребенок. Не могу удержаться и дразню:
- Так, может, первый и ответишь?
Парень набрасывается с кулаками. Он ниже ростом, тоньше в кости, и, даже если хорош с оружием, не сравнится со мной в физической силе. Поэтому я просто перехватываю изящные запястья и заключаю своего воинственного рыжика в объятья. Но ни на секунду не забываю о контроле за силой дракона, чтобы не причинить боли.
Я должен решиться и рассказать правду о себе, ведь если Лео живет у вампиров, наших соседей и почти друзей, он не должен испугаться, либо счесть дракона отталкивающим. Сначала останавливает воспоминание о его ошарашенном взгляде на Рин, боязнь, что он сам себя не посчитает ровней мне. Затем просто вязну в собственном обмане, чем дальше, тем труднее признаться, ведь я боюсь потерять его доверие.
- Послушай, - возмущается любимый, - ты действительно не можешь оставаться на одном месте? Даже ради меня?
Я не сразу улавливаю суть. Ах, да, он же считает меня бродягой. Но не успеваю возразить и полслова, как столь желанные губы впиваются в мои неожиданно сильно и властно.
Не ожидал, что наш с ангелом первый поцелуй будет таким. Впервые чувствую себя добычей, пленником прекрасного тирана, но мне это даже нравится.
- Мой, мой, скажи что ты мой! - шепчет рыжик словно в бреду и покрывает короткими, жаркими и такими неумелыми поцелуями мое лицо.
Я таю как воск, но боюсь прикасаться, чтобы не причинить боли. Хотя обычно и контролирую драконью силу, сегодня Лео сводит меня с ума. Краем сознания улавливаю странное ощущение, кажется, что и парнишка со мной осторожен, будто боится повредить. Упрямо отмахиваюсь от этой глупой мысли, как от назойливой мухи, нечего портить удовольствие. Сжимаю руки чуть сильнее, теперь я - захватчик, пленивший ангела, и поцелуй теперь мой. Пью сладкое дыханье и не могу напиться.
Моя неожиданная находка на чужой территории, чувствую себя почти вором, но счастливым как никогда.
Кожа у рыжика такая светлая, даже бледная, и очень нежная. Настолько, что мелькает мысль, не грех ли прикасаться к этому совершенству руками? С трудом оторвавшись, приподнимаю его подбородок, вынуждая выгнуться, запрокинув голову и открывая беззащитный и столь восхитительный изгиб, губами и языком я скольжу по нежной шейке, слегка прикусывая там, где бьется голубая жилка. Это и сладко, и солоновато, но просто безумно вкусно. Пальцы живут собственной жизнью, проникая под одежду и вместе с ней срывая все условности и запреты.
Глубокий, почти болезненный стон напрочь срывает мне крышу. Почти рыча, отбрасываю прочь остатки одежды и прижимаюсь всем телом. Кожа к коже, только так, малейшая преграда меж нами - преступление!
И все это без единого слова, лишь его стоны, мое рычание и наше прерывистое, загнанное дыхание.
Не помню, как мы оказались в траве, Огонек сам закинул стройные ножки мне на талию и сказал, нет, просто приказал:
- Ну же, не медли!
И это единственное существо, которому я хочу подчиняться. Но то, как упорно и бесстрашно рыжик тянет меня на себя и умоляет "скорее", меж тем закусывая губу, наводит меня на мысль. Облизываю палец и ввожу самый кончик. Малыш напрягается.
Толкаю чуть дальше, слышу шумный выдох и, кажется, скрежет зубов.
Я отстраняюсь, потрясенно заглядывая в это уже ставшее любимым лицо.
- Ты... никогда... - не могу подобрать слов.
Лео возмущенно сверкает глазами и, словно нехотя, признается:
- Сегодня был мой первый поцелуй.
Восторг и нежность накрывают с головой. Мой ангел, такой прекрасный, невинный, такой чувственный. Весь мой!
Какая странная драконья жадность, я счастлив, что буду первым во всем, и даже жалею, что у меня были другие.
Впрочем, и мне есть что подарить моему мальчику. В каком-то смысле, он тоже будет у меня первым.
Захватываю рукой его возбужденный член, поглаживая пальцем головку, дразня уретру, а затем и чувствительную уздечку. Рыжик задыхается.
- Еще, еще, - умоляет паренек, - не останавливайся, садюга!
Я смеюсь ему в губы, в то же время обхватывая ствол рукой и совершая несколько быстрых и сильных движений. Вновь замираю, с наслаждением вслушиваясь в почти болезненный стон:
- Ай... я... тебя убью... делай уже...что-нибудь.
И я делаю. Перекатываюсь на бок рядом с Лео, прижимаюсь к нему еще плотнее, рукой обхватив оба наши орудия и сильно, яростно дрочу, запуская язык глубоко в его рот.
Мой неопытный партнер кончает довольно быстро, всхлипывая и даже почти рыдая. Но и я тут же следую за ним, словно и не требовалось себя касаться, а достаточно было смотреть в затуманенные страстью глаза и пить эти жалобные стоны.
Глава 4
Лео
Я сам не понимаю, что на меня нашло. Сначала это просто парень, преследующий девушку, которая оказалась драконом. Но его серые глаза с первых минут не дают мне покоя.
- Стоять! Оставь ее в покое!
Я возмущен, как смеет этот человек творить непотребство на нашей земле! Как второй принц вамиров, я этого не допущу!
Но серые глаза вдруг словно вспыхивают внутренним светом, и я теряю себя, теряю свою свободу, чтобы найти что-то очень важное и ценное взамен.
- Не достойно мужчины преследовать беззащитную девушку, -вразумляю я парня, поняв, что просто не смогу поднять на него руку.
И в то же время пытаюсь успокоить девушку. Но она приподносит сюрприз, обернувшись драконом и скрывшись в небе.
Я же любуюсь высоким, темноволосым юношей напротив, забыв о "воспитательной работе", и, кажется, уже на все готов, лишь бы он был рядом.
- Ну что, защитник слабых и обездоленных, из-за тебя я упустил дракона, а значит, ты мне должен! - вдруг обвиняет неудачливый "охотник".
От возмущения и даже некоторого восхищения столь вопиющей наглостью, не могу подобрать слов.
- И как ты думаешь расплачиваться?
Что? Да он вообще, в своем уме? Он понимает, кто я такой?
Ответ приходит сам собой, не понимает и не знает. И при мысли о том, что мы с сероглазым можем общаться на равных, на душе становится легко и спокойно.
Чтобы скрыть свой интерес, я пытаюсь играть.
- Да это ты мне должен, - максимум презрения. - Если бы не я, то она бы тебя поджарила, или перекусила пополам. Каким идиотом надо быть, чтобы гоняться за драконом?
Начинаю заводиться под его слегка насмешливым, каким-то загадочном взглядом:
- Кто ты вообще такой, и что тут делаешь? Мало того, что преспокойно расхаживаешь по вампирским землям без разрешения, так еще и дракона преследуешь прямо у их границы.
Парень выглядит удивленным, он что, не знал на чьей территории? И что за странная история с драконом?
- Ай, - представляется новый знакомый, - просто проходил мимо.
- Бродяга? - с недоумением спрашиваю я.
- Путешественник! - гордо отвечает Ай. - А ты? Твоя семья работает на вампиров?
Еле сдерживаюсь, чтобы не захохотать в голос:
- Кхм, можно сказать и так. Я - Лео.
Действительно, разве правители не "слуги народа"?
А затем время понеслось вскачь. Вернее, бешенные скачки оно устраивало, лишь когда мы были вместе, без Ая же тянулось, как кисель.
С самых первых минут я понял, что нашел свою судьбу, а судьба, как известно, та еще насмешница. Второй принц вампиров, слава богам, не наследник, и человек, бродяга, ну что за странная пара? Но никто и никогда не понимал меня так, как мой сероглазый. И никто не был настолько дорог. Разница в положении больше не смущала. Пусть кто-то попытается поставить моего избранника "на место", вобью все слова и возражения обратно в глотку. Ведь мы - две половинки, наши места - в сердцах друг друга.
После нескольких прекрасных, полных нежности и понимания дней, я начал немного переживать. Не слишком ли медленно развиваются наши отношения, и не единственный ли я, кому это нужно? Ведь мой Ай, которого я про себя называл "сероглазым принцем", бродяга, случайно занесенный на нашу территорию. Я не знаю, откуда он приходит, куда возвращается, не знаю, когда вновь позовет его дорога, ведь вечные странники никогда не остаются долго на одном месте, и почти никогда не возвращаются. Мысль о том, что едва обретя свое счастье, я могу его потерять, причиняет невыносимую боль. Хочется схватить в охапку, притащить домой и запереть в своей комнате, поставив решетки на окна. "Но так нельзя" - говорю я сам себе. Нельзя стать тюремщиком тому, кого любишь, быть вместе - это выбор двоих...
Помимо прочего, меня беспокоят драконы. Что за странная история была у Ая с той драконицей? Как ему вообще в голову пришло? Почему, обернувшись, она не напала?
И почему на то место не слетелась толпа крылатых мстителей?
При мысли о том, что сероглазого принца могут искать, сердце замирает от страха.
Я никогда раньше не знал этого давящего, разъедающего душу чувства - страха потери.
Либо он уйдет сам, либо его заберут драконы... невыносимо!
Слова сами рвутся наружу, через боль и сомненья:
- Ты бы остался са мной, Ай?
А любимый так обидно несерьезен:
- А ты бы ушел со мной, Лео?
- Это не честно, я первый спросил!
- Так, может, первый и ответишь?
Да он издевается?!
Бросаюсь на своего бродягу с кулаками, впрочем, без ускорения и сдерживая силу, за что и поплатился, закономерно оказавшись в плену сильных и ласковых рук. Мой принц при этом странно задумчив, будто что-то важное решает для себя. Сомнение на его прекрасном лице причиняет мне боль, которую и выплескиваю в возмущенном крике:
- Послушай, ты действительно не можешь оставаться на одном месте? Даже ради меня?
И не выдерживаю напряжения нашего странного разговора, его сомнений и собственных страхов. Да, я хотел подождать, пока Ай не будет готов, пока он не примет решения, не сделает первый шаг, ведь я не хочу давить на него.
Но столь желанные, манящие губы так близко... Как он может быть человеком, даже вампиры, даже драконы и эльфы не сравнятся с его красотой...
Забывая все свои благие намерения, властно захватываю эти восхитительные губы, просто беру своего принца в плен.
- Мой, мой, скажи что ты мой! - чей это сбивчивый шепот? Неужели, это я?!
Не могу оторваться, целую и целую, мой, мой!
Из последних сил стараюсь не выпустить клыки, не применить силу, Ай просто сводит меня с ума.
Но вот он перехватывает инициативу и происходит самая прекрасная вещь в моей жизни, хотя и немного обидно, что я у него не первый, и что мы не пошли до конца.
Но глаза Ая, услышавшего про первый поцелуй, наполняют меня радостью, ибо в них - любовь, нежность, благодарность и обещание... И я готов ждать, ради того восторга, в который сероглазый погрузил и мое тело, и душу.
Мой принц, словно прочитав мысли, шепчет:
- Ты - драгоценность, Лео, мой Огонек, подарок судьбы. Твой, наш первый раз - не для пыльной травы. Все будет по-настоящему...
Глава 5
Айтен
Не могу наглядеться на довольного рыжика, но, кажется, улавливаю легкую нотку обиды, ведь он так смело и от всей души предложил себя. Спешу убедить, что и не думал отвергать бесценный дар, который бесконечно желанен и дорог:
- Ты - драгоценность, Лео, мой Огонек, подарок судьбы. Твой, наш первый раз - не для пыльной травы. Все будет по-настоящему.
Огонек вновь тянется за поцелуем, и я не собираюсь отказывать ни ему, ни себе.
Позже, когда я сижу на траве, а голова Лео лежит у меня на коленях, в мысли, нарушая идилию, врывается голос сестры: "Айт, тебя ищут. Срочно домой".
Наринэ, моя иногда ехидная и вредная сестренка, которую временами хочется придушить, в то же время, верная наперсница, охранявшая покой наших с рыжиком встреч всю эту прекрасную недолгую неделю. Она, как всегда, ждет на самой границе, куда, с таким трудом оторвавшись от сладких губ, направляюсь и я.
Лео смотрит тоскливо, не отпуская взглядом. Я не могу так уйти, просто нет сил оставить его прекрасные глаза в печали. Возвращаюсь, захватываю гибкое тело в объятья и прячу лицо в рыжем пушистом золоте, вдыхая свежий, сладковато-соленый запах цветов и моря.
- Не грусти, - нежно и страстно, весь мир к его ногам. - Я вернусь завтра. Жди меня, Огонек.
Уже на границе оборачиваюсь и присоединяюсь к сестре.
"Ты не слишком торопился" - ворчит голос в моей голове.
Даже и не думаю с ней препираться.
"Не знала, что драконы умеют улыбаться в истинном облике" - констатирует Наринэ - "довольный, будто конфетку съел. Ох, смотри, спалишься перед отцом".
"Что случилось?" - я начинаю беспокоиться.
"Скоро узнаем. Король тебя почти полдня искал, а мне ничего не сказал".
Хм, это очень странно, неужели что-то серьезное?
Во дворце нас встречает кузина Витания, единственная племянница отца. Да, дети у драконов действительно очень редки. Вита, как и многие женщины в нашем роду, провидица, и как все "видящие", слегка не в себе. Однако, это не помешало кузине в ее сто пятьдесят лет уже иметь двоих почти совершеннолетних сыновей-близнецов, всего на шесть лет младше нас с сестрой.
- Что-то случилось? - вновь спрашиваю я - Или только ожидается?
Но осторожная Рин сердито меня прерывает:
- Не слушай его, Вита! А ты, идиот венценосный, не спрашивай у НЕЕ!
Да уж, действительно, ошибочка вышла. Этой драконице вопросов о будущем лучше не задавать, иначе неизвестно, куда закинет тебя судьба и какие чудные сюрпризы приподнесет!
Но кузина в прекрасном настроении и даже не собирается "вещать", просто просит поторопиться.
Отец странно возбужден и, кажется, доволен. Дождавшись, пока мы все рассядемся, он торжественно объявляет:
- Дети, отложенная год назад тысячелетняя охота начнется через неделю!
Ну начнется, мне-то что? У меня теперь есть Лео, мой рыжик. Хотя весьма заманчивая мысль, именно его представить отцу под прикрытием древней традиции.
Забавно, год назад мы бы с сестрой не попали на охоту, но теперь совершеннолетние и можем участвовать. Я хочу поддразнить сестру и спрашиваю, ни к кому конкретно не обращаясь:
- Интересно, может Рин найдет себе что-то особенное?
И снова забываю про правила. Побледневшая Вита смотрит на мою близняшку полными ужаса глазами без зрачков и бросается к королю, хватая его за руку:
- Пожалуйста, дядя, отмени охоту!
Отец зол, но и игнорировать предвидение нельзя.
- Я не могу отменить ее второй раз подряд! Наринэ, до самого конца охоты ты сидишь дома! Вита, иди отдыхай, - и бурчит уже себе под нос, - и молчи, молчи, ради богов!
Итак, я кругом виноват: отец в бешенстве, кузина в истерике, сестра под домашним арестом, а сам я лишился верной помощницы, прикрывавшей мои частые побеги и поздние возвращения.
Утешает лишь то, что предсказание Витании и королевское распоряжение действительно могли уберечь Рин от серьезной беды.
Этой ночью что-то словно толкает меня уйти раньше и ждать Лео на условленном месте, но я с Наринэ, расстроенной сестре нужна моя поддержка. Успокаиваю себя: "Он спит, еще спит, увидимся утром..."
Лео
Тянусь за поцелуем, и сероглазый принц мне не отказывает. С трудом оторвавшись друг от друга, мы просто смотрим, глаза в глаза, и никого нет ближе и дороже.
Но время вновь несется вскачь и моему страннику снова надо уходить.
Грустно усмехаюсь, порой мне кажется, что даже я более свободен, а его постоянно что-то у меня отнимает...
Поднимаю голову с его совсем не мягких, но таких удобных колен. Любимый выглядит печальным и виноватым, ему пора.
Тоска сжимает мое сердце тисками и прорывается вздохом, сдерживаю слезы, но Ай что-то читает в моих глазах и возвращается. Прижав к себе, зарывшись лицом в растрепанные волосы, он просит:
- Не грусти. Я вернусь завтра. Жди меня, Огонек.
- Я буду ждать тебя всегда, - тихо шепчу вслед уже ушедшему парню, а предательские капли все-таки сбегают вниз по щекам.
Теперь мы увидимся лишь завтра, и я снова не знаю где и с кем любимый проведет часы разлуки.
А дома меня вызывает к себе Владыка, Винс уже у него. И оба, отец и брат, чем-то встревожены.
- Ну наконец-то заявился! - налетает брат.
- Винс, - одергивает его Владыка и поворачивается ко мне. - Лео, на какое-то время тебе придется отказаться от своих прогулок.
Паника захватывает меня с головой, ведь я же умру без Ая, просто не смогу дышать!
- Почему?! - я не спрашиваю, я протестую под недоуменными взглядами родных, яростно, даже враждебно.
- У драконов начинается тысячелетняя охота, - поясняет отец. Брат же продолжает буравить полным подозрения взглядом.
- Ну и что? - теперь моя очередь недоумевать. - Что это за охота и какое отношение она имеет к моим прогулкам?
Тут Винс громко фыркает:
- Отец, да его вообще надо вместо прогулок за книги посадить! Ты хоть чуть-чуть историю знаешь, дубина?
И только я открыл рот, чтобы нахамить в ответ, как был перебит дядей Гилионом, кузеном отца.
- В его возрасте и ты не был слишком прилежным, Винс. А тысячелетняя охота, мой мальчик, происходит у драконов раз в тысячу лет, оттого так и называется. Это старая, очень старая традиция. Драконы - долгожители, поэтому могут наблюдать такую охоту 2-3 и даже более раз. Но редко, кто из них участвует хотя бы в одной. Ведь это охота за избранниками, за своей истинной парой, что по случайности могла появиться на свет среди другого народа. И лишь молодые, свободные и совершеннолетние драконы могут принимать в ней участие.
- Ну ладно, пары там и все такое, рад за драконов, но почему я должен сидеть взаперти?!
- Да потому, - вступает Владыка, - что истинный выбор дракона, кем бы избранный не являлся, не оспорит никто! Ни семья, ни правительство, ни сами драконы!
- В общем, сиди-ка ты, чудо рыжее, дома, от греха подальше! - подхватывает брат.
Я возмущенно смотрю на его чуть более темные, медного оттенка, волосы и поднимаю бровь:
- Кто бы говорил! Ладно, убедили, посижу дома.
И иду к себе с самым гордым и независимым видом, на который способен, но твердо зная, что покину дом задолго до рассвета.
А в душе снова вьет гнездо липкий страх. Я вспоминаю драконицу, сбежавшую от Ая и не напавшую на него. Ревность впускает свои острые когти глубоко в сердце, от чего оно болит, исходится плачем. Мой сероглазый принц - не смысл жизни, он сама моя жизнь. Как я смогу его отпустить, отдать кому-нибудь другому?
На месте встречи я один, что и неудивительно, ведь пришел на два часа раньше условленного.
Но почему бы и Аю не быть здесь?
Сам себе отвечаю: "Потому, что это он - твоя жизнь. А что ты для него?"
Нет ответа.
Глава 6
Лео
Под деревом, откуда сбежала черная драконица, меня колотит крупная дрожь.
В такую теплую летнюю ночь отчего-то не могу согреться.
Два часа ожидания и сомнений.
Два часа тревоги и одиночества.
Два часа нежизни.
Два часа без него.
Когда появляется мой принц, сердце замирает, или же оно не билось все это время? Чтобы, наконец, ударить в грудь изо всех сил и забиться дальше: я живу!
Ай задумчив, складка над переносицей говорит о том, что он чем-то озабочен, а мне хочется стереть все его заботы, уничтожить все, что может встревожить либо огорчить и переделать весь мир так, чтобы серые глаза никогда не знали печали.
Бросаюсь, обвивая руками его шею, вжимаюсь всем телом, впиваюсь губами, требовательно, алчно, даже зло.
Так близко и так далеко. О чем он думает? Мне хочется выть от отчаяния. Прокусить эту теплую, гладкую кожу и впиться уже клыками, выпить любимого до дна, когтями и зубами рвать прекрасное, сильное тело и хотя бы так получить его. Я - чудовище?
- Тише, тише, мой хороший, - голос доносится словно издалека, - ну что с тобой такое, успокойся, Огонек!
Тогда я понимаю, что все еще дрожу в его крепких объятьях, а по щекам текут непрошенные, злые и такие стыдные слезы.
Принц вампиров, сам себя не узнаю, любовь действительно сводит с ума. ОН сводит меня с ума.
Сероглазый бродяга нежными пальцами стирает влагу с моего лица и невесомо, щекотно целует в кончик носа, затем склоняет мою голову себе на плечо, легонько ероша мои короткие, без того растрепанные волосы. Утыкается носом в макушку, и его теплое дыхание наконец-то согревает меня, хотя на самом деле я понимаю, что это его нежность греет душу.
Но мне все еще мало Ая, мало нежности и тепла, что он дает. Я хочу большего, страсти, хочу вместе гореть в охватившем меня огне. Поднимаю голову и, очарованный , тянусь к этим восхитительным губам, сначала покорно открывшимся моему напору, облизываю, прикусываю, скольжу языком внутрь. Но уже через несколько секунд мой принц перехватывает инициативу и от этого поцелуя меня уносит. Языки переплетаются, это и танец, и борьба, где победители мы оба, глубоко, исследуя каждый уголок, сильнее и сильнее, не отрываясь, нам не нужен воздух - мы дышим друг другом.
Болезненное напряжение в паху заставляет искать еще более тесного контакта, вжимаюсь изо всех сил, трусь о возбуждение любимого. Слышу стон, переходящий в рык и сильные руки сжимают мои ягодицы.
- Что ты творишь, рыжик? - рычит Ай, оторвавшись от моего рта. - Я же возьму тебя прямо здесь!
От этой "угрозы" меня охватывает дрожь восторга и предвкушения.
- Давай же! - почти кричу, продолжая бесстыдно толкаться бедрами навстречу.
Айтен
Непонятная ночная тревога не прошла даром, перелетев границу и вновь обернувшись человеком, я почти бегу. Зачем я медлил, почему не пришел раньше? А вдруг что-то случилось и Лео нуждался во мне? Забываю обо всем, кроме моего рыжика, к нему, скорее!
Вдруг налетает маленький огненный вихрь и я оказываюсь в плену любимых рук.
Стройное тело почти сливается с моим, словно мы желаем прорасти друг в друга, а губы Огонька, оказывшиеся непривычно холодными, вовлекают в слегка горчащий отчаянием поцелуй. Да что это с ним? При мысли, что кто-то мог обидеть Лео, возникает желание крушить все вокруг и разорвать обидчиков на части, но ярость дракона - не самое лучшее зрелище. Я не хочу напугать своего мальчика, Лео даже еще не знает, кто я...
Какой безумный, действительно отчаянный поцелуй, любимый плачет и его сотрясает крупная дрожь
- Тише, тише, мой хороший, ну что с тобой такое, успокойся, Огонек! - шепчу я, похоже, успокоиться нужно обоим.
Осторожно собираю слезы с лица моего рыжика. Прогоняю и поднявшую голову ярость, и зарождающееся желание. Сейчас главное - он, мне нужно узнать, что произошло, утешить любимого, и, если будет нужно, сразиться за него с целым миром.
Тело Лео словно создано для моих объятий, оно просто "вписывается" в них и голова так удобно ложится на мое плечо. А волосы пахнут солнцем. Улыбаюсь и легонько дую на рыжую макушку, любовь и нежность переполняют меня.
Затуманенный страстью взгляд вновь заставляет сердце биться сильнее. Сегодня мой Огонек весьма настойчив. Позволяю вести в поцелуе, но лишь до тех пор, пока игривый язычок не проскальзывает вглубь. Затем пьянящая близость уносит обоих на волнах страсти и желания.
Буквально пожираем друг друга и не похоже, что сегодня ограничимся лаской. Хочу своего рыжика, целиком, без остатка. Последние здравые мысли летят ко всем демонам, когда мой восхитительный провокатор начинает тереться и толкаться в мой пах, как будто меня надо подначивать! И как теперь удержаться? Сжимая его упругую, крепкую попку, предупреждающе рычу:
- Что ты творишь, рыжик? Я же возьму тебя прямо здесь!
Но что-то не похоже, чтобы Лео был против.
- Давай же! - а в глазах - пламя восторга и азарта.
И что делать? Ведь я обещал особенный первый раз и себе, и ему. Боюсь причинить боль, оставить неприятные воспоминания. Нет, малыш, сегодня мы снова играем по моим правилам.
Целую нежную вкусную шейку, веду дорожку вниз, задержавшись на сосках, то один, то другой. Захватываю губами, давлю языком, перекатываю нежную горошину, прикусываю. Такие сладкие стоны. Мои руки уже на поясе его штанов, пальцы сами скользят внутрь, пока язык что-то вырисовывает на подтянутом животе, скользит в ямку пупка. Мой Огонек такой вкусный, сладковато-соленый, потрясающий... Освобождаю его орудие из плена одежды. Лео и здесь потрясающе красив и гармоничен: ровный, довольно бледный, с розоватой головкой, выступающими венками на стволе, каждую из которых так и хочется облизать. Что я и делаю, с удовольствием от нежности кожи и приятного, солоноватого вкуса. Услышав новый стон, замираю на пару мгновений, стоя на коленях и вжавшись лицом в пах, вдыхаю восхитительный запах и одними губами прихватываю кожу рядом с рыжими завитками. Огонек дрожит, выгибается, и, кажется, ноги его не держат.
Помогаю опуститься вниз, на траву и, наконец, захватываю шелковистую головку губами.
Лео вскрикивает.
Выпускаю его плоть под разочарованный вздох. Самым кончиком языка толкаюсь в уретру. Снова вскрик. Мой чувствительный мальчик!
Пальцами трогаю его яички, перекатываю, глажу, слегка оттягиваю. И в это же время глубоко захватываю его член, жадно и яростно насаживаясь ртом. Рыжик запускает руки в мои волосы, снова выгибается и стонет. Мы оба перевозбуждены. Уже через несколько быстрых движений в горло бьет пряная струя, я и сам возношусь на небеса. Высасываю все до последней капли, а потом еще и вылизываю. Мм, вкусно!
Едва пришедший в себя парень встревоженно и слегка обижено заглядывает в мое лицо.
- А как же ты? - спрашивает он.
Смеюсь, беру его руку и подношу к своему паху. Коснувшись моих теперь влажных штанов, рыжик снова вскидывает уже удивленный и немного виноватый взгляд.
Ну да, наследный принц драконов кончил как перевозбужденный подросток, отсасывая своему парню и даже не касаясь себя.
@темы: История войны, фэнтези (мое)
четверг, 14 ноября 2013
11:25
Доступ к записи ограничен
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
11:16
Доступ к записи ограничен
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
11:13
Доступ к записи ограничен
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра