За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
Внимание!
понедельник, 11 ноября 2013
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
читатьКак сладко спит моя подруга,
Весне и осени подобна.
Любовь - жара, потеря - вьюга.
Тоска безмерна и бездонна...
И кажется, что в этот вечер,
Лишь увидав ее, такую,
Принц обнял бы ее за плечи
И разбудил бы поцелуем.
Но где он, принц тот неизвестный?
Ты ждешь, устала, неудобно.
Как жаль, что разбудить принцессу
Мое дыханье не способно.
Весне и осени подобна.
Любовь - жара, потеря - вьюга.
Тоска безмерна и бездонна...
И кажется, что в этот вечер,
Лишь увидав ее, такую,
Принц обнял бы ее за плечи
И разбудил бы поцелуем.
Но где он, принц тот неизвестный?
Ты ждешь, устала, неудобно.
Как жаль, что разбудить принцессу
Мое дыханье не способно.
@темы: фем, стихи (мои), Ольга
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
читатьНам - небо, взгляд, любовь и крылья,
Нестроен легких мыслей ряд.
И я - к тебе, одним усильем,
Без километров и преград.
Тебе - кислинка расставаний,
Мне - горечь одиноких дней,
И беспощадность расстояний.
Все это на двоих разлей!
Нам - крепкое вино признаний,
В тот давний, самый близкий час.
И сладкий вкус воспоминаний
О жизни, о любви, о нас...
Ночь, поцелуи, звон бокалов,
Сквозняк распахнутых окон,
Звезда, что мимо пролетала,
И время, хрупкое как сон...
Нестроен легких мыслей ряд.
И я - к тебе, одним усильем,
Без километров и преград.
Тебе - кислинка расставаний,
Мне - горечь одиноких дней,
И беспощадность расстояний.
Все это на двоих разлей!
Нам - крепкое вино признаний,
В тот давний, самый близкий час.
И сладкий вкус воспоминаний
О жизни, о любви, о нас...
Ночь, поцелуи, звон бокалов,
Сквозняк распахнутых окон,
Звезда, что мимо пролетала,
И время, хрупкое как сон...
@темы: стихи (мои)
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
читатьВ твоих руках. И пусть, так лучше,
Нет больше права на уход...
Мы - мотыльки, что дней цветущих
Губами собирают мед.
Мы - мотыльки. Мечты. И птицы.
Все чаши выпиты до дна.
Других не знать, забыть, проститься,
Всего лишь время и вина...
Их лица пролетают мимо,
Судьбе не выплачена дань...
Твоя любовь неумолима.
В твоих руках... И рвется ткань...
Нет больше права на уход...
Мы - мотыльки, что дней цветущих
Губами собирают мед.
Мы - мотыльки. Мечты. И птицы.
Все чаши выпиты до дна.
Других не знать, забыть, проститься,
Всего лишь время и вина...
Их лица пролетают мимо,
Судьбе не выплачена дань...
Твоя любовь неумолима.
В твоих руках... И рвется ткань...
@темы: стихи (мои)
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
ЖЕНЮСЬ... НАЗЛО ТЕБЕ. Гл.14-эпилог
Глава 14
- А все-таки, - под прицелом подозрительных взглядов допрашивали принца очередные родственницы, - что это ты у нашего мужа под кроватью забыл?!
Тот нервно вздрогнул, отступил "под защиту" Ивана и робко подергал его за рукав, пробормотав:
- У вас в семье все такие ревнивые?
Царевич сначала разомлел от столь доверительного жеста, потом вслушался в вопрос, представил Антуана с, чтоб ей икалось, королевной и почувствовал, как в крови закипает бешенство.
- Нет!!! - прорычал он, честно выдавив сквозь скрежет зубов. - Такие - не все!
"И чего он на меня рычит?" - обиделся соперник - "Я не одна из его девок деревенских! Так бы и укусил! За нос! Или не за нос! Или не укусил..."
Собственные странные мысли, с одной стороны, немного смутили заграничного принца, а с другой - настроили на воинственный лад.
Гир покосился на перекошенную рожу одного высочества, испуганно-возмущенную - другого. Неизвестно, о чем там думали высокородные обалдуи, но им это явно противопоказано. Ситуацию нужно было срочно исправлять.
Очень кстати пришелся интерес одной из тетушек.
- Ах, да! - воскликнула, кажется, Даша, хватая обоих парней за руки. - Колечки!
О, нет, совсем некстати! И, спасая положение, Гир быстро затараторил:
- Да вот, колечки! Ягусенька на удачу подарила! Добрейшей души женщина! Очаровательнейшая, заботливая! Из дурман-травы вытащила, напоила... то есть, накормила, спать уложила... даже слишком близко, чтоб ее с этими поцелуями, пожени..., то есть пожалела! В общем, хорошенько поизде... позаботилась! Кстати, где там у вас яблочки молодильные? Надо же и ее отблагодарить! А что, хорошему человеку - не жалко! Принцу с царевичем все равно по одному, а где два, там и... пять!
Нет, ну а что? По одному яблочку "женихам", два - Яге Старшей, а одно - ему (вдруг да пригодится), в качестве компенсации за моральный ущерб. Никаких нервов на эту семейку с их женихами-невестами не хватит. Главное, каждый раз хочешь, как лучше, а получаются сплошные переживания!
Тумхан искренне обрадовался тому, что со скользких тем разговор перешел на пресловутые яблочки, и поспешил отвести гостей в сад, пока жены снова про кровать не вспомнили, а заодно, про запертую на замок дверь.
- Вот, гости дорогие, родственники любимые, вот они, яблочки молодильные! Берите, сколько надо, для племянника жен моих любимых и друзей его - ничего не жалко!
- М-да! - в один голос сказали удивленные парни.
Слуга, уже представлявший, как уносит в карманах три, если не четыре волшебных яблочка, глядя на почти распластанные по земле ветви с плодами размером с три-четыре человеческие головы каждый, выразился немного по-другому:
- ***!!! Это что за молодильные тыквы?!
По распоряжению хозяина, прислужник принес мешки. Первым от шока опомнился Иван-царевич. Запихав самое здоровое... яблочко в мешок, он выжидающе посмотрел на соперника и проводника.
Антуан тяжело вздохнул и вступил в неравный бой с выбранным плодом. Тот, зараза, как живой не давался в руки, никак не желая отрываться от родной ветки. "Вот ведь! Все Иван, даже яблоки - за него!" - про себя ругался раззадоренный принц.
Тут еще и присутствующие разделились на две группы поддержки.
Тумхан орал:
- Покажи ему, кто главный!
Гир что-то вроде:
- Подсекай!
Одна из теток, скорее всего Маша:
- Ой, осторожней, не убейся!
А вот вторая тетка, вместе с царевичем свистели, топали ногами, и вопили, что, мол, правильно, нечего всяким принцам заграничным по чужим невестам ходить.
Только, сразу сбив с племянника половину веселья, Даша добавила:
- Когда свой жених есть!
Антуан от неожиданности оторвал-таки ненавистный фрукт и свалился с ним в обнимку. Теперь ждали только проводника. Но Гир, не дойдя до дерева пары шагов, охнул и схватился за поясницу. А затем горько протянул:
- Эх, надорвался я, принца с царевичем из дурман-травы тягая! Не поднять мне молодильного яблочка! Ягусеньку-то жалко, горемычную! Уж как она помогала...
И, сволочь эдакая, слезу еще пустил.
"Нехорошо это - не отблагодарить добрую старушку, совсем не по-нашему!" - решил Иван, выбирая мешок побольше и покрепче.
Так и отправились дальше: принц Антуан - с одним яблоком в заплечном мешке, Иван-царевич - с четырьмя, а Гир - с хитро-страдальческой мордой.
Сначала Иван тихо злорадствовал над принцем, который пыхтел, но упорно тащил мешок с тяжелым, отвоеванным у дерева, трофеем. Затем в груди поселился какой-то грызущий червячок, и вскоре смотреть на усталого Антуана стало совсем неприятно. Царевич даже было собрался отобрать у попутчика ношу, но тот огрызнулся, мол, не маленький, а если кому-то делать нечего, то пусть, вон... Гира еще понесет!
Наглый слуга снова схватился за спину, страдальчески поморщился и, совершенно бесцеремонно, окинул взглядом племянника своих хозяев, словно и впрямь оценивая такую возможность. Иван поспешил объявить привал, надеясь, что сейчас они все отдохнут, успокоятся и быстренько отправятся в дальнейший путь-дорожку.
Но не тут-то было! Во-первых, Гир с Антуаном точно вознамерились довести царевича до греха: слушая их воодушевленную болтовню друг с другом, тот снова скрежетал зубами. Настроение неотвратимо портилось, кулаки, как это водится, чесались, но, как назло, ни одного разбойничка вокруг.
Тут принц, расположившийся на отдых неподалеку от неглубокого оврага, решил рассмотреть свою добычу получше, развязал мешок и выкатил из него здоровенное яблочко, которое, в свою очередь, снова проявило характер и покатилось дальше по склону, вниз.
Антуан было бросился следом, но притормозил, услышав возмущенный то ли вскрик, то ли рык.
- Ррр! Больно!
Затем обитатель оврага поднял голову... вторую... третью и обрадовался:
- Гы!
- Яблочко!
- Вкусное, наверное!
Антуан только рот успел открыть, как осчастливленный найденным поводом для драки, Иван с бешеным ревом пронесся мимо него.
Уже немолодой Змей Горыныч в последнее время стал часто уставать. Вот и прилег он в самую жару вздремнуть в тенечке, только ничего не вышло. Нечто тяжеленное свалилось несчастному старичку прямо на среднюю голову. А она, кстати, была самой умной из всех!
При ближайшем рассмотрении нечто оказалось не булыжником, а очень даже аппетитным и, главное, большим фруктом.
Горыныч дружно, в три голоса, порадовался такой удаче, однако приступить к еде так и не успел. Что-то страшное с ужасным ревом неслось прямо на него. Правая голова, которая все еще видела получше других, с трудом опознала в агрессоре молодого юношу богатырского сложения и царского происхождения. Мелькнула мысль: "Может, договориться? Цивилизованные ведь существа..." И тут же пропала, ибо с другой стороны, с не менее страшным воплем, к ним бросился еще один парень поменьше, явно, принц.
Улепетывая со всех ног, крыльев и хвоста, Змей думал о том, насколько нынче принцы с царевичами оголодали - из-за одного яблочка так бросаются... Бедолаги!
И через некоторое время Горыныч снова появился перед людьми, подбираясь на задних лапах, осторожно, бочком, и чуть прикрывая головы крылом. После чего разжал лапы передние, высыпал находившуюся в них битую дичь и пожелал от всего сердца:
- Вот, пожалуйста!
- Кушайте на здоровье!
- Гы!
Увидев, как Иван самоотверженно бросается защищать его яблоко от трехголового чудища, Антуан испытал прилив благодарности и... чего-то там еще. А потом испугался за соперника и, не менее самоотверженно, кинулся ему на помощь.
Гир искренне посочувствовал змею, попавшемуся на пути парочки, и даже порадовался, когда тому удалось убежать. Только животина удивила их всех до глубины души тем, что вернулась, да не с пустыми руками, а также, собственной разумностью и дружелюбием.
Уже через полчаса совместного поедания вкусного мяса у костра, все три головы были лучшими друзьями и с царевичем, и с принцем. Хотя к перемирию парней между собой это не привело: их споры и взаимные подколки так и не прекратились. Змей в эти споры не влезал, его головы лишь снисходительно и с пониманием улыбались, кивая друг другу.
- Да когда же это закончится! - вопил Антуан. - Видеть тебя уже не могу... спокойно...
- Когда я женюсь на Веронике, тогда и закончится! - припечатал чем-то довольный Иван, добавляя тихонько. - Как будто я могу...
И тут решил вмешаться их новый знакомый:
- Ну, раз не можете, так давайте заканчивать.
- Ага!
- Садитесь - прокачу прямо к королевскому дворцу!
Парни нерешительно остановились. Каждый из них задумался о том, что ему на самом деле нужно. Картины, представшие перед глазами, что у одного, что у другого, были яркими, только вот... прекрасной королевне в них совсем не было места.
Горыныч не обманул: несмотря на почтенный возраст, летал он быстро, и, даже занеся пару яблок клыкастой Яге, вскоре они оказались у короля Януша.
Глава 15
Проводник планировал по-тихому сбежать домой, пока не выяснилось, что женихи-то уже того, не по королевнам. А то неизвестно, от кого сильнее достанется: от обманутого в ожиданиях папаши, или от самих счастливых мужей. Молодильное яблочко, чтобы с тяжестью не таскаться, он подарил Змею. Крепкие зубы левой головы тут же сточили подарочек.
Только смыться у Гира не вышло: среди встречающих женихов людей, помимо короля, советника и стражи, оказались оба его хозяина с дочками, Василиса с Ягодкой, еще одна пара средних лет, бросившаяся обнимать Ивана, и, о ужас, царь Василий с царицей Меланьей. Последняя и схватила слугу за плечо, легонько встряхнула, да засыпала вопросами:
- Как ребятки попутешествовали? Как спали? Хорошо ли кушали? Никто их не обижал?
"Этих обидишь!" - внутренне возмутился Гир. Затем вспомнил, как сладко эти двое посапывали в объятиях друг друга в гостях у ведьмы и как самозабвенно целовались во сне, и с чистой совестью подтвердил:
- Все хорошо, отлично спали!
Словно опасаясь, что кто-нибудь из присутствующих исчезнет, Януш поторопился пригласить гостей к столу.
Пока незнакомая женщина, оказавшаяся матерью царевича, царицей Ольгой, обнимала, целовала и разглядывала сыночка, причитая о том, как он, бедолажный, похудел да намаялся, ее муж донимал "ответственное лицо" довольно нескромными расспросами о поведении сына во время их похода.
Остальная часть семейства потихоньку стала наседать на Антуана. Началось с невыносимой мелкой ведьмы, которая первым делом поинтересовалась, не передумал ли принц, а после добавила, что за последние несколько дней добилась невиданных успехов в зельях. Юноша побледнел и начал заикаться.
Тем временем заволновался король Януш. Хозяину показалось (или не показалось), что ситуация с гостями начинает выходить из-под контроля, и он преувеличенно бодро и весело поинтересовался:
- Ну, пришли, что ли, женихи? Вижу, что с успехом! Вероника, выбирай, доченька!
На лице его верного советника застыла страдальческая гримаса.
Полноватая, хотя и хорошенькая деваха, чье свободное платье не столько скрывало округлый живот, сколько наводило подозрение, глупо захлопала глазами:
- Да чего выбирать? Огурчиков хочу, солененьких, сыра в рассоле и варенья!
- Тьфу ты, д... дорогая дочурка, мужа выбирай! Да поживее! Немедленно свадебку сыграем!
А вдруг, чего еще сорвется? Ну, уж нет, слишком долго он этого ждал!
- Простите, Ваше Величество, - вдруг перебил его Иван. - Не могу я на Вашей дочке жениться! Не люба мне королевна. Другой люб!
- Молодец, Ваня! - дружно выдало его семейство, заставив хозяина дворца заскрежетать зубами.
- И я не могу, - добил второй жених, запинаясь на, казалось бы, простых словах. - Я друго...го люб...лю.
Старый интриган Василий довольно улыбнулся, и Януш начал что-то понимать.
- Э, нет! - разозлился он. - По рукам-то ударили. Договор дороже денег! Принес яблочко - женись! А ну-ка, стража, взять их!
Антуан тоскливо думал о том, как из этой ситуации выбраться. Да и сомнения его не пропали совсем, ведь лишь сейчас принц окончательно осознал то, в чем так долго не хотел себе признаваться. Одно юноша знал точно: на Веронике он не женится, даже назло Ивану. И вообще ни на ком не женится, если только... Но Иван сказал, что и у него есть кто-то... любимый?!
Царевич же время на размышления не тратил: он просто схватил мешок со злополучным яблоком и, вытряхивая его на ходу, бросился к окну. Вставшие на его пути стражники как мячики разлетелись в разные стороны, и возникшие в окне любопытные головы помолодевшего Горыныча получили новый неожиданный подарок.
Если после первого яблочка Змей припомнил, как в молодости гонялся за змейками, то теперь вспомнил - зачем. Только где теперь этих змеек искать? И чудище трехголовое стало приглядываться к перепуганным стражникам и, даже, к побледневшему королю. Увиденное Горыныча не впечатлило, заставив печально вздохнуть.
Януш приободрился, тем более что только один из женихов успел избавиться от фрукта, а второго лишила такой возможности стража, окружившая паренька.
Меланья вцепилась в край стола, мысленно примеряясь, как бы своих не задеть. Дети ее, внук, и даже десятилетние внучки тоже выглядели весьма воинственно, но дед Василий погладил супругу по руке и примирительно произнес:
- Ну-ну, пять минут еще подождите.
- Чего ждать? - возмутился король, подумав, что это сказано для него. - Давай-ка, принц Антуан, яблоко, да ступай под венец!
- Хрум-хрум, чавк-чавк, - донеслось чуть со стороны, - яфофо? Фафое яфофо? Чавк-чавк, ням-ням, глоть. Не видела я никакого яблока! Не пришьете! Свидетели, доказательства есть?
Василиса удивленно уставилась на помолодевшую супругу, та же весело ей подмигнула:
- Вот видишь! А ты говорила - плохая привычка тащить все, что ни попадя!
Януш пришел в ярость. Его обманули!
- Стража... - угрожающе завел он, но был прерван дочерью, которая как раз доела огурчик.
- Да не бесись ты, пап. Не видишь что ли, они уже в браке, друг с другом, - и, пытливо оглядев неудавшихся женихов, Вероника добавила, - их Баба Яга старшая поженила, поцелуй подтверждающий был, и запись имеется.
Януш вяло ругнулся и сел мимо трона.
Гир, в который раз за время своего знакомства и служения этому семейству, почувствовал, что запахло жареным, и, пока особого внимания на него не обращали, потихоньку начал сползать под стол.
Принц Антуан разом махнул содержимое своего бокала.
Иван-царевич к своему даже не притронулся, чем вызвал легкую досаду у большей части своей родни. Оба парня уставились друг на друга. Пока - без слов.
Советник облегченно выдохнул и немного злорадно улыбнулся.
Ягодка покосилась на, лопающую новый огурчик с самым невинным видом, королевну и сказала Василисе.
- Помнишь, как я сказала, что все бабы или ведьмы, или стервы, или гуляют? Так вот, не все, есть исключения...
- Я знала, - обрадовалась ее жена, - я знала, что ты вовсе так обо мне не думаешь и сожалеешь!
- Э-м, ну, да... - пробормотала ведьма. Может, Васе и не надо знать, что она имела в виду другие исключения, когда без "или"...
- Последнего принца уводят, - пробурчала Лада.
Тут, первым из двоих неожиданных молодоженов, очнулся принц, наконец, решив быть честным, и не только с собой. А там - будь что будет! Хотя и страшно, нет, даже не признаваться, а услышать ответ.
- Ялюблютебя, - невнятно и быстро пробормотал он, отводя взгляд.
А затем, все-таки, заставил себя посмотреть в глаза царевичу. И не пожалел об этом: неверие в них сменилось пониманием и самым настоящим счастьем.
- Я люблю тебя, - громко и четко прозвучал в абсолютной тишине ответ.
Антуан почувствовал, как пересохло в горле, тут же схватил бокал Ивана, к которому тот так и не прикоснулся, и залпом выпил его.
Кто-то из Ивановой родни присвистнул, а кто-то и хихикнул.
Темный колдун Саймон подумал, что ничего страшного. Две капли зелья, добавленные ради того, чтобы снять с Ивана русалочье проклятье, не так уж и много.
Андрей размышлял о том, что зря он, наверное, подумал, что муж пожадничал, и добавил еще настоя.
Василиса немножко встревожилась: она-то, доливая, рассчитывала на могучее телосложение племянника.
Лика с Ладой подумали: хорошо, что они, хотя и не особо поняли, для чего, все-таки, добавили папиного зелья - еще одного знакомства с Ладиным, принц мог не пережить.
И только Ягодка ликовала: вот так шутка вышла! Она на подобное даже не рассчитывала. Зелье-то, хи-хи, действует... с активной позиции!
А принц почувствовал, как внутри него разливается что-то лихое и бесшабашное, влепил своему... мужу смачный поцелуй, схватил его за руку и куда-то потащил.
- Никто ничего не хочет мне объяснить? - озадачился Саймон, проводив их взглядом и рассматривая выуженный из кармана ПУСТОЙ флакон.
Разумеется, вся его семья была сплошная невинность!
Гир обрадовавшись тому, что его зверское убийство молодоженами откладывается, выполз из-под стола и поинтересовался:
- Царевич-то не уснет?
- Так после свадьбы проклятье не действует! - радостно ответил дед Василий, и все весело рассмеялись.
Вероника тем временем придвинулась совсем близко к Анджею и почти влезла к нему на колени.
Идиллию нарушали только стоящие истуканами стражники, так и не получившие дальнейших приказов и подвывания рядом с троном.
При помощи старшего Василия и Меланьи, Януш забрался-таки на трон и тихонько всхлипывал там, а те начали его утешать, гладя его по голове, словно малое дитя.
- А-а, обманули-и... Я... А они... а у меня дочка-а-а, - бессвязно стенал король.
Меланья тоже жалостливо всхлипнула и с надеждой покосилась на мужа.
- Значит, так! - Выдал Василий. - Учитесь, пока я жив! Вот ты, подойди сюда!
И поманил оторопевшего советника. Тот нерешительно сдвинул в сторону Веронику и подошел.
- Это кто? - спросил отставной царь у короля.
- Анджей, советник мой, - удивился такому вопросу Януш.
- И что, плохой советник? Врет, ворует, взятки берет? - продолжал Василий.
- Нет! - оскорбился таким неверием в его способности выбирать людей Януш. - Незаменимый, правая рука. Да на нем все держится!
- Так вот тебе и жених! - торжественно возвестил дед.
- Мне не надо, - испугался король, - мне для дочки. Так он же не принц, не царевич, не королевич...
- Ваше величество, я... - начал было Анджей.
Но его, тут же, бесцеремонно прервали.
- Молчи уж, - шикнул этот бешеный царь. - Ты - советник, так на советах и выступай! А тут старших слушай! Говорит тебе король "женись", значит, женись!
- Но я... - все еще сомневался Януш.
- Не отступай, - заявил его собеседник. - Покажи, кто здесь главный. Ишь, взяли моду, супротив собственного государя идти!
Король нахмурился: и впрямь, чего это советник от его дочери рожу воротит, да еще и против королевского приказа идет?!
- Женишься, и точка! - припечатал он, даже не замечая, как "жених поневоле" просиял, а Василий с Вероникой обменялись понимающими взглядами и усмешками. И у гостей не возникло никаких сомнений в том, кто именно будет править в новой семье.
Эпилог
Иван-царевич сосредоточенно разглядывал спящего рядом мужа, вспоминая их "первую брачную ночь", затянувшуюся на двое суток. Вот ведь удивил тогда, зараза мелкая! И дело было даже не в том, что не имеющий никакого опыта в подобных вопросах, принц оказался ненасытным, агрессивно-настойчивым и даже... бесстыдным. Это как раз можно было объяснить позже, когда Ягодка проговорилась про дядино зелье. Совершенно потрясающим оказалось то, ответное чувство, кипящее в его глазах, срывающееся с губ сбивчивыми признаниями. А также удивительная чувственность, отзывчивость и жадность до ласк после, когда зелье уже не действовало. Рука сама очертила любимое лицо, погладила худощавое тело. Ведь тощий, а так и хочется потрогать, и не только! Хотя, надо сказать, Антуан, который теперь уделял немало времени тренировкам, стал покрепче... и еще приятнее на ощупь. Хорош! И ни на кого другого Ивану даже смотреть не хотелось.
Затем царевич вспомнил, как, по настоянию самого Антуана, они в полном составе заявились к его родителям. Когда королева прекратила причитать по поводу внуков, которых у нее теперь не будет, к ней совсем близко подобралась Ягодка и, поглаживая золотой браслет, поведала, что у Саймона есть мутота, то есть, метода. Детей делают прямо в ведре, а потом, из ведра, женщине подсаживают.
Матушка Антуана немного испугалась, а когда колдун поправил родственницу: "Не в ведре, а in vitro!", просто пришла в ужас. В ведре, по крайней мере, ей было понятнее!
Мужская часть гостей, не смотря на свое, в основном высокое, происхождение и вялое сопротивление хозяев, построила баньку, и королю с королевой довелось испытать все ее "прелести" на себе.
Ягодка, по своему обыкновению, тащила все, что под руку попадет, а потом проигрывала это в карты (подумаешь, зато в любви повезло!).
Лада допытывалась, точно ли у них больше никакого принца не припрятано? А если ХОРОШО поискать?
Бывший царь Василий, кстати, этим вопросом тоже заинтересовался.
Меланья с Василисой громогласным дуэтом пели веселые или, наоборот, жалостливые песни и уговаривали всех пойти "на медведя".
Януш в сотый раз рассказывал, какой он хитрый и ушлый - заставил-таки советника жениться, жаль, Вероника с Анджеем с ними не поехали, а то бы все увидели, какого мужа он дочке отхватил!
Слуга Гир крутился не только вокруг любой мало-мальски привлекательной служанки, но и к фрейлинам подкатывал, начиная с того, какой он ответственный и незаменимый - ну, прям никто бы без него в этой семейке не женился!
А добивал Змей Горыныч, с одинаковым, то ли гастрономическим, то ли еще каким интересом, поглядывая и на лошадей с конюшни, и на придворных.
Когда родственники нагостились и засобирались по домам, а Антуан объяснил, что жить он будет только с Иваном, королева не смогла сдержать слез радости, а король в порыве чувств обнял обоих парней и от души пожелал им семейного счастья.
К тому же, определенные изменения в характере и поведении сына пришлись королевской чете по душе.
Нет, ну что он так раскинулся? Как тут не поцеловать? Сначала едва прикоснулся, невесомо скользнув по губам, а потом, как всегда, увлекся. И, разумеется, разбудил.
- М-м-м, Вань, - протянуло его счастье, чуть отстраняясь. - Я тут решил с Соловьем-Разбойником разобраться.
Соловей, надо сказать, и раньше грабежами промышлял, но в последнее время совсем распоясался.
Иван же решил подразнить любимого и протянул с издевкой:
- Куда тебе, тощему, с ним справиться?
- Раз тощий, то слезь с меня! - мгновенно закипел Антуан. - А вот возьму, и пойду! И победю... побежу... побеждю... В общем, НАЗЛО ТЕБЕ!
- Ладно, - неожиданно уступил его муж. - Только я с тобой!
Счастье, оно ведь такое разное. Каждому - свое.
Для Ивана - вот это: тощее (ладно, уже не тощее), упрямое, иногда своевольное и неуступчивое, иногда нежное, страстное и горячее, но всегда - самое лучшее и любимое.
Вот и сказке конец!
Глава 14
- А все-таки, - под прицелом подозрительных взглядов допрашивали принца очередные родственницы, - что это ты у нашего мужа под кроватью забыл?!
Тот нервно вздрогнул, отступил "под защиту" Ивана и робко подергал его за рукав, пробормотав:
- У вас в семье все такие ревнивые?
Царевич сначала разомлел от столь доверительного жеста, потом вслушался в вопрос, представил Антуана с, чтоб ей икалось, королевной и почувствовал, как в крови закипает бешенство.
- Нет!!! - прорычал он, честно выдавив сквозь скрежет зубов. - Такие - не все!
"И чего он на меня рычит?" - обиделся соперник - "Я не одна из его девок деревенских! Так бы и укусил! За нос! Или не за нос! Или не укусил..."
Собственные странные мысли, с одной стороны, немного смутили заграничного принца, а с другой - настроили на воинственный лад.
Гир покосился на перекошенную рожу одного высочества, испуганно-возмущенную - другого. Неизвестно, о чем там думали высокородные обалдуи, но им это явно противопоказано. Ситуацию нужно было срочно исправлять.
Очень кстати пришелся интерес одной из тетушек.
- Ах, да! - воскликнула, кажется, Даша, хватая обоих парней за руки. - Колечки!
О, нет, совсем некстати! И, спасая положение, Гир быстро затараторил:
- Да вот, колечки! Ягусенька на удачу подарила! Добрейшей души женщина! Очаровательнейшая, заботливая! Из дурман-травы вытащила, напоила... то есть, накормила, спать уложила... даже слишком близко, чтоб ее с этими поцелуями, пожени..., то есть пожалела! В общем, хорошенько поизде... позаботилась! Кстати, где там у вас яблочки молодильные? Надо же и ее отблагодарить! А что, хорошему человеку - не жалко! Принцу с царевичем все равно по одному, а где два, там и... пять!
Нет, ну а что? По одному яблочку "женихам", два - Яге Старшей, а одно - ему (вдруг да пригодится), в качестве компенсации за моральный ущерб. Никаких нервов на эту семейку с их женихами-невестами не хватит. Главное, каждый раз хочешь, как лучше, а получаются сплошные переживания!
Тумхан искренне обрадовался тому, что со скользких тем разговор перешел на пресловутые яблочки, и поспешил отвести гостей в сад, пока жены снова про кровать не вспомнили, а заодно, про запертую на замок дверь.
- Вот, гости дорогие, родственники любимые, вот они, яблочки молодильные! Берите, сколько надо, для племянника жен моих любимых и друзей его - ничего не жалко!
- М-да! - в один голос сказали удивленные парни.
Слуга, уже представлявший, как уносит в карманах три, если не четыре волшебных яблочка, глядя на почти распластанные по земле ветви с плодами размером с три-четыре человеческие головы каждый, выразился немного по-другому:
- ***!!! Это что за молодильные тыквы?!
По распоряжению хозяина, прислужник принес мешки. Первым от шока опомнился Иван-царевич. Запихав самое здоровое... яблочко в мешок, он выжидающе посмотрел на соперника и проводника.
Антуан тяжело вздохнул и вступил в неравный бой с выбранным плодом. Тот, зараза, как живой не давался в руки, никак не желая отрываться от родной ветки. "Вот ведь! Все Иван, даже яблоки - за него!" - про себя ругался раззадоренный принц.
Тут еще и присутствующие разделились на две группы поддержки.
Тумхан орал:
- Покажи ему, кто главный!
Гир что-то вроде:
- Подсекай!
Одна из теток, скорее всего Маша:
- Ой, осторожней, не убейся!
А вот вторая тетка, вместе с царевичем свистели, топали ногами, и вопили, что, мол, правильно, нечего всяким принцам заграничным по чужим невестам ходить.
Только, сразу сбив с племянника половину веселья, Даша добавила:
- Когда свой жених есть!
Антуан от неожиданности оторвал-таки ненавистный фрукт и свалился с ним в обнимку. Теперь ждали только проводника. Но Гир, не дойдя до дерева пары шагов, охнул и схватился за поясницу. А затем горько протянул:
- Эх, надорвался я, принца с царевичем из дурман-травы тягая! Не поднять мне молодильного яблочка! Ягусеньку-то жалко, горемычную! Уж как она помогала...
И, сволочь эдакая, слезу еще пустил.
"Нехорошо это - не отблагодарить добрую старушку, совсем не по-нашему!" - решил Иван, выбирая мешок побольше и покрепче.
Так и отправились дальше: принц Антуан - с одним яблоком в заплечном мешке, Иван-царевич - с четырьмя, а Гир - с хитро-страдальческой мордой.
Сначала Иван тихо злорадствовал над принцем, который пыхтел, но упорно тащил мешок с тяжелым, отвоеванным у дерева, трофеем. Затем в груди поселился какой-то грызущий червячок, и вскоре смотреть на усталого Антуана стало совсем неприятно. Царевич даже было собрался отобрать у попутчика ношу, но тот огрызнулся, мол, не маленький, а если кому-то делать нечего, то пусть, вон... Гира еще понесет!
Наглый слуга снова схватился за спину, страдальчески поморщился и, совершенно бесцеремонно, окинул взглядом племянника своих хозяев, словно и впрямь оценивая такую возможность. Иван поспешил объявить привал, надеясь, что сейчас они все отдохнут, успокоятся и быстренько отправятся в дальнейший путь-дорожку.
Но не тут-то было! Во-первых, Гир с Антуаном точно вознамерились довести царевича до греха: слушая их воодушевленную болтовню друг с другом, тот снова скрежетал зубами. Настроение неотвратимо портилось, кулаки, как это водится, чесались, но, как назло, ни одного разбойничка вокруг.
Тут принц, расположившийся на отдых неподалеку от неглубокого оврага, решил рассмотреть свою добычу получше, развязал мешок и выкатил из него здоровенное яблочко, которое, в свою очередь, снова проявило характер и покатилось дальше по склону, вниз.
Антуан было бросился следом, но притормозил, услышав возмущенный то ли вскрик, то ли рык.
- Ррр! Больно!
Затем обитатель оврага поднял голову... вторую... третью и обрадовался:
- Гы!
- Яблочко!
- Вкусное, наверное!
Антуан только рот успел открыть, как осчастливленный найденным поводом для драки, Иван с бешеным ревом пронесся мимо него.
Уже немолодой Змей Горыныч в последнее время стал часто уставать. Вот и прилег он в самую жару вздремнуть в тенечке, только ничего не вышло. Нечто тяжеленное свалилось несчастному старичку прямо на среднюю голову. А она, кстати, была самой умной из всех!
При ближайшем рассмотрении нечто оказалось не булыжником, а очень даже аппетитным и, главное, большим фруктом.
Горыныч дружно, в три голоса, порадовался такой удаче, однако приступить к еде так и не успел. Что-то страшное с ужасным ревом неслось прямо на него. Правая голова, которая все еще видела получше других, с трудом опознала в агрессоре молодого юношу богатырского сложения и царского происхождения. Мелькнула мысль: "Может, договориться? Цивилизованные ведь существа..." И тут же пропала, ибо с другой стороны, с не менее страшным воплем, к ним бросился еще один парень поменьше, явно, принц.
Улепетывая со всех ног, крыльев и хвоста, Змей думал о том, насколько нынче принцы с царевичами оголодали - из-за одного яблочка так бросаются... Бедолаги!
И через некоторое время Горыныч снова появился перед людьми, подбираясь на задних лапах, осторожно, бочком, и чуть прикрывая головы крылом. После чего разжал лапы передние, высыпал находившуюся в них битую дичь и пожелал от всего сердца:
- Вот, пожалуйста!
- Кушайте на здоровье!
- Гы!
Увидев, как Иван самоотверженно бросается защищать его яблоко от трехголового чудища, Антуан испытал прилив благодарности и... чего-то там еще. А потом испугался за соперника и, не менее самоотверженно, кинулся ему на помощь.
Гир искренне посочувствовал змею, попавшемуся на пути парочки, и даже порадовался, когда тому удалось убежать. Только животина удивила их всех до глубины души тем, что вернулась, да не с пустыми руками, а также, собственной разумностью и дружелюбием.
Уже через полчаса совместного поедания вкусного мяса у костра, все три головы были лучшими друзьями и с царевичем, и с принцем. Хотя к перемирию парней между собой это не привело: их споры и взаимные подколки так и не прекратились. Змей в эти споры не влезал, его головы лишь снисходительно и с пониманием улыбались, кивая друг другу.
- Да когда же это закончится! - вопил Антуан. - Видеть тебя уже не могу... спокойно...
- Когда я женюсь на Веронике, тогда и закончится! - припечатал чем-то довольный Иван, добавляя тихонько. - Как будто я могу...
И тут решил вмешаться их новый знакомый:
- Ну, раз не можете, так давайте заканчивать.
- Ага!
- Садитесь - прокачу прямо к королевскому дворцу!
Парни нерешительно остановились. Каждый из них задумался о том, что ему на самом деле нужно. Картины, представшие перед глазами, что у одного, что у другого, были яркими, только вот... прекрасной королевне в них совсем не было места.
Горыныч не обманул: несмотря на почтенный возраст, летал он быстро, и, даже занеся пару яблок клыкастой Яге, вскоре они оказались у короля Януша.
Глава 15
Проводник планировал по-тихому сбежать домой, пока не выяснилось, что женихи-то уже того, не по королевнам. А то неизвестно, от кого сильнее достанется: от обманутого в ожиданиях папаши, или от самих счастливых мужей. Молодильное яблочко, чтобы с тяжестью не таскаться, он подарил Змею. Крепкие зубы левой головы тут же сточили подарочек.
Только смыться у Гира не вышло: среди встречающих женихов людей, помимо короля, советника и стражи, оказались оба его хозяина с дочками, Василиса с Ягодкой, еще одна пара средних лет, бросившаяся обнимать Ивана, и, о ужас, царь Василий с царицей Меланьей. Последняя и схватила слугу за плечо, легонько встряхнула, да засыпала вопросами:
- Как ребятки попутешествовали? Как спали? Хорошо ли кушали? Никто их не обижал?
"Этих обидишь!" - внутренне возмутился Гир. Затем вспомнил, как сладко эти двое посапывали в объятиях друг друга в гостях у ведьмы и как самозабвенно целовались во сне, и с чистой совестью подтвердил:
- Все хорошо, отлично спали!
Словно опасаясь, что кто-нибудь из присутствующих исчезнет, Януш поторопился пригласить гостей к столу.
Пока незнакомая женщина, оказавшаяся матерью царевича, царицей Ольгой, обнимала, целовала и разглядывала сыночка, причитая о том, как он, бедолажный, похудел да намаялся, ее муж донимал "ответственное лицо" довольно нескромными расспросами о поведении сына во время их похода.
Остальная часть семейства потихоньку стала наседать на Антуана. Началось с невыносимой мелкой ведьмы, которая первым делом поинтересовалась, не передумал ли принц, а после добавила, что за последние несколько дней добилась невиданных успехов в зельях. Юноша побледнел и начал заикаться.
Тем временем заволновался король Януш. Хозяину показалось (или не показалось), что ситуация с гостями начинает выходить из-под контроля, и он преувеличенно бодро и весело поинтересовался:
- Ну, пришли, что ли, женихи? Вижу, что с успехом! Вероника, выбирай, доченька!
На лице его верного советника застыла страдальческая гримаса.
Полноватая, хотя и хорошенькая деваха, чье свободное платье не столько скрывало округлый живот, сколько наводило подозрение, глупо захлопала глазами:
- Да чего выбирать? Огурчиков хочу, солененьких, сыра в рассоле и варенья!
- Тьфу ты, д... дорогая дочурка, мужа выбирай! Да поживее! Немедленно свадебку сыграем!
А вдруг, чего еще сорвется? Ну, уж нет, слишком долго он этого ждал!
- Простите, Ваше Величество, - вдруг перебил его Иван. - Не могу я на Вашей дочке жениться! Не люба мне королевна. Другой люб!
- Молодец, Ваня! - дружно выдало его семейство, заставив хозяина дворца заскрежетать зубами.
- И я не могу, - добил второй жених, запинаясь на, казалось бы, простых словах. - Я друго...го люб...лю.
Старый интриган Василий довольно улыбнулся, и Януш начал что-то понимать.
- Э, нет! - разозлился он. - По рукам-то ударили. Договор дороже денег! Принес яблочко - женись! А ну-ка, стража, взять их!
Антуан тоскливо думал о том, как из этой ситуации выбраться. Да и сомнения его не пропали совсем, ведь лишь сейчас принц окончательно осознал то, в чем так долго не хотел себе признаваться. Одно юноша знал точно: на Веронике он не женится, даже назло Ивану. И вообще ни на ком не женится, если только... Но Иван сказал, что и у него есть кто-то... любимый?!
Царевич же время на размышления не тратил: он просто схватил мешок со злополучным яблоком и, вытряхивая его на ходу, бросился к окну. Вставшие на его пути стражники как мячики разлетелись в разные стороны, и возникшие в окне любопытные головы помолодевшего Горыныча получили новый неожиданный подарок.
Если после первого яблочка Змей припомнил, как в молодости гонялся за змейками, то теперь вспомнил - зачем. Только где теперь этих змеек искать? И чудище трехголовое стало приглядываться к перепуганным стражникам и, даже, к побледневшему королю. Увиденное Горыныча не впечатлило, заставив печально вздохнуть.
Януш приободрился, тем более что только один из женихов успел избавиться от фрукта, а второго лишила такой возможности стража, окружившая паренька.
Меланья вцепилась в край стола, мысленно примеряясь, как бы своих не задеть. Дети ее, внук, и даже десятилетние внучки тоже выглядели весьма воинственно, но дед Василий погладил супругу по руке и примирительно произнес:
- Ну-ну, пять минут еще подождите.
- Чего ждать? - возмутился король, подумав, что это сказано для него. - Давай-ка, принц Антуан, яблоко, да ступай под венец!
- Хрум-хрум, чавк-чавк, - донеслось чуть со стороны, - яфофо? Фафое яфофо? Чавк-чавк, ням-ням, глоть. Не видела я никакого яблока! Не пришьете! Свидетели, доказательства есть?
Василиса удивленно уставилась на помолодевшую супругу, та же весело ей подмигнула:
- Вот видишь! А ты говорила - плохая привычка тащить все, что ни попадя!
Януш пришел в ярость. Его обманули!
- Стража... - угрожающе завел он, но был прерван дочерью, которая как раз доела огурчик.
- Да не бесись ты, пап. Не видишь что ли, они уже в браке, друг с другом, - и, пытливо оглядев неудавшихся женихов, Вероника добавила, - их Баба Яга старшая поженила, поцелуй подтверждающий был, и запись имеется.
Януш вяло ругнулся и сел мимо трона.
Гир, в который раз за время своего знакомства и служения этому семейству, почувствовал, что запахло жареным, и, пока особого внимания на него не обращали, потихоньку начал сползать под стол.
Принц Антуан разом махнул содержимое своего бокала.
Иван-царевич к своему даже не притронулся, чем вызвал легкую досаду у большей части своей родни. Оба парня уставились друг на друга. Пока - без слов.
Советник облегченно выдохнул и немного злорадно улыбнулся.
Ягодка покосилась на, лопающую новый огурчик с самым невинным видом, королевну и сказала Василисе.
- Помнишь, как я сказала, что все бабы или ведьмы, или стервы, или гуляют? Так вот, не все, есть исключения...
- Я знала, - обрадовалась ее жена, - я знала, что ты вовсе так обо мне не думаешь и сожалеешь!
- Э-м, ну, да... - пробормотала ведьма. Может, Васе и не надо знать, что она имела в виду другие исключения, когда без "или"...
- Последнего принца уводят, - пробурчала Лада.
Тут, первым из двоих неожиданных молодоженов, очнулся принц, наконец, решив быть честным, и не только с собой. А там - будь что будет! Хотя и страшно, нет, даже не признаваться, а услышать ответ.
- Ялюблютебя, - невнятно и быстро пробормотал он, отводя взгляд.
А затем, все-таки, заставил себя посмотреть в глаза царевичу. И не пожалел об этом: неверие в них сменилось пониманием и самым настоящим счастьем.
- Я люблю тебя, - громко и четко прозвучал в абсолютной тишине ответ.
Антуан почувствовал, как пересохло в горле, тут же схватил бокал Ивана, к которому тот так и не прикоснулся, и залпом выпил его.
Кто-то из Ивановой родни присвистнул, а кто-то и хихикнул.
Темный колдун Саймон подумал, что ничего страшного. Две капли зелья, добавленные ради того, чтобы снять с Ивана русалочье проклятье, не так уж и много.
Андрей размышлял о том, что зря он, наверное, подумал, что муж пожадничал, и добавил еще настоя.
Василиса немножко встревожилась: она-то, доливая, рассчитывала на могучее телосложение племянника.
Лика с Ладой подумали: хорошо, что они, хотя и не особо поняли, для чего, все-таки, добавили папиного зелья - еще одного знакомства с Ладиным, принц мог не пережить.
И только Ягодка ликовала: вот так шутка вышла! Она на подобное даже не рассчитывала. Зелье-то, хи-хи, действует... с активной позиции!
А принц почувствовал, как внутри него разливается что-то лихое и бесшабашное, влепил своему... мужу смачный поцелуй, схватил его за руку и куда-то потащил.
- Никто ничего не хочет мне объяснить? - озадачился Саймон, проводив их взглядом и рассматривая выуженный из кармана ПУСТОЙ флакон.
Разумеется, вся его семья была сплошная невинность!
Гир обрадовавшись тому, что его зверское убийство молодоженами откладывается, выполз из-под стола и поинтересовался:
- Царевич-то не уснет?
- Так после свадьбы проклятье не действует! - радостно ответил дед Василий, и все весело рассмеялись.
Вероника тем временем придвинулась совсем близко к Анджею и почти влезла к нему на колени.
Идиллию нарушали только стоящие истуканами стражники, так и не получившие дальнейших приказов и подвывания рядом с троном.
При помощи старшего Василия и Меланьи, Януш забрался-таки на трон и тихонько всхлипывал там, а те начали его утешать, гладя его по голове, словно малое дитя.
- А-а, обманули-и... Я... А они... а у меня дочка-а-а, - бессвязно стенал король.
Меланья тоже жалостливо всхлипнула и с надеждой покосилась на мужа.
- Значит, так! - Выдал Василий. - Учитесь, пока я жив! Вот ты, подойди сюда!
И поманил оторопевшего советника. Тот нерешительно сдвинул в сторону Веронику и подошел.
- Это кто? - спросил отставной царь у короля.
- Анджей, советник мой, - удивился такому вопросу Януш.
- И что, плохой советник? Врет, ворует, взятки берет? - продолжал Василий.
- Нет! - оскорбился таким неверием в его способности выбирать людей Януш. - Незаменимый, правая рука. Да на нем все держится!
- Так вот тебе и жених! - торжественно возвестил дед.
- Мне не надо, - испугался король, - мне для дочки. Так он же не принц, не царевич, не королевич...
- Ваше величество, я... - начал было Анджей.
Но его, тут же, бесцеремонно прервали.
- Молчи уж, - шикнул этот бешеный царь. - Ты - советник, так на советах и выступай! А тут старших слушай! Говорит тебе король "женись", значит, женись!
- Но я... - все еще сомневался Януш.
- Не отступай, - заявил его собеседник. - Покажи, кто здесь главный. Ишь, взяли моду, супротив собственного государя идти!
Король нахмурился: и впрямь, чего это советник от его дочери рожу воротит, да еще и против королевского приказа идет?!
- Женишься, и точка! - припечатал он, даже не замечая, как "жених поневоле" просиял, а Василий с Вероникой обменялись понимающими взглядами и усмешками. И у гостей не возникло никаких сомнений в том, кто именно будет править в новой семье.
Эпилог
Иван-царевич сосредоточенно разглядывал спящего рядом мужа, вспоминая их "первую брачную ночь", затянувшуюся на двое суток. Вот ведь удивил тогда, зараза мелкая! И дело было даже не в том, что не имеющий никакого опыта в подобных вопросах, принц оказался ненасытным, агрессивно-настойчивым и даже... бесстыдным. Это как раз можно было объяснить позже, когда Ягодка проговорилась про дядино зелье. Совершенно потрясающим оказалось то, ответное чувство, кипящее в его глазах, срывающееся с губ сбивчивыми признаниями. А также удивительная чувственность, отзывчивость и жадность до ласк после, когда зелье уже не действовало. Рука сама очертила любимое лицо, погладила худощавое тело. Ведь тощий, а так и хочется потрогать, и не только! Хотя, надо сказать, Антуан, который теперь уделял немало времени тренировкам, стал покрепче... и еще приятнее на ощупь. Хорош! И ни на кого другого Ивану даже смотреть не хотелось.
Затем царевич вспомнил, как, по настоянию самого Антуана, они в полном составе заявились к его родителям. Когда королева прекратила причитать по поводу внуков, которых у нее теперь не будет, к ней совсем близко подобралась Ягодка и, поглаживая золотой браслет, поведала, что у Саймона есть мутота, то есть, метода. Детей делают прямо в ведре, а потом, из ведра, женщине подсаживают.
Матушка Антуана немного испугалась, а когда колдун поправил родственницу: "Не в ведре, а in vitro!", просто пришла в ужас. В ведре, по крайней мере, ей было понятнее!
Мужская часть гостей, не смотря на свое, в основном высокое, происхождение и вялое сопротивление хозяев, построила баньку, и королю с королевой довелось испытать все ее "прелести" на себе.
Ягодка, по своему обыкновению, тащила все, что под руку попадет, а потом проигрывала это в карты (подумаешь, зато в любви повезло!).
Лада допытывалась, точно ли у них больше никакого принца не припрятано? А если ХОРОШО поискать?
Бывший царь Василий, кстати, этим вопросом тоже заинтересовался.
Меланья с Василисой громогласным дуэтом пели веселые или, наоборот, жалостливые песни и уговаривали всех пойти "на медведя".
Януш в сотый раз рассказывал, какой он хитрый и ушлый - заставил-таки советника жениться, жаль, Вероника с Анджеем с ними не поехали, а то бы все увидели, какого мужа он дочке отхватил!
Слуга Гир крутился не только вокруг любой мало-мальски привлекательной служанки, но и к фрейлинам подкатывал, начиная с того, какой он ответственный и незаменимый - ну, прям никто бы без него в этой семейке не женился!
А добивал Змей Горыныч, с одинаковым, то ли гастрономическим, то ли еще каким интересом, поглядывая и на лошадей с конюшни, и на придворных.
Когда родственники нагостились и засобирались по домам, а Антуан объяснил, что жить он будет только с Иваном, королева не смогла сдержать слез радости, а король в порыве чувств обнял обоих парней и от души пожелал им семейного счастья.
К тому же, определенные изменения в характере и поведении сына пришлись королевской чете по душе.
Нет, ну что он так раскинулся? Как тут не поцеловать? Сначала едва прикоснулся, невесомо скользнув по губам, а потом, как всегда, увлекся. И, разумеется, разбудил.
- М-м-м, Вань, - протянуло его счастье, чуть отстраняясь. - Я тут решил с Соловьем-Разбойником разобраться.
Соловей, надо сказать, и раньше грабежами промышлял, но в последнее время совсем распоясался.
Иван же решил подразнить любимого и протянул с издевкой:
- Куда тебе, тощему, с ним справиться?
- Раз тощий, то слезь с меня! - мгновенно закипел Антуан. - А вот возьму, и пойду! И победю... побежу... побеждю... В общем, НАЗЛО ТЕБЕ!
- Ладно, - неожиданно уступил его муж. - Только я с тобой!
Счастье, оно ведь такое разное. Каждому - свое.
Для Ивана - вот это: тощее (ладно, уже не тощее), упрямое, иногда своевольное и неуступчивое, иногда нежное, страстное и горячее, но всегда - самое лучшее и любимое.
Вот и сказке конец!
@темы: Женюсь..., сказки (мои)
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
ЖЕНЮСЬ... НАЗЛО ТЕБЕ. Гл.9-13
Глава 9
Иван-царевич сам себе удивлялся: провозившись с проклятой избой, он вспомнил такие слова и выражения, которых, кажется, и не знал. Курелапая сволочь не поддавалась, точнее, болото никак не хотело отпускать ее. Грязная топкая жижа вокруг "лучшей подружки" ведьмы уже хорошо была взбита сильными ногами царевича, да и сам он извозился в ней по уши.
Когда в голову стали прокрадываться весьма кровожадные мысли с участием топора и увязшего в топи строения, а потом уже самой Яги и даже заграничного принца (нет, ну а что он там, в гостях, прохлаждается?), Ваня решил сделать перерыв. И, заодно, наведаться к сторожке.
На подходе царевич услышал страшный, омерзительный вой с повизгиванием, в котором, с большим трудом, опознал дуэт родственницы и соперника.
- Твои глаза - как две свечи! - отчего-то гнусавил принц, чей голос, честно признаться, обычно был довольно приятным.
- Одно другого - ярчИ! - отвратно подвизгивала ведьма.
Ивана будто по голове стукнули. Что это?! Даже русалке Антуан рассказывал что-то более-менее приличное, а эта, кхм, песня не имела ни складу, ни ладу, да и исполнение хромало на все четыре лапы. А смысл? Свеча - она, глаз - он, так что "одно другого"?!
Парень помотал головой, словно надеясь, что наваждение исчезнет, и тихонько вернулся к избушке. Отчего-то ее единственное окошко показалось ехидно смотрящим глазом.
Ваня поплевал на ладони, уцепился за свободную курью ногу и потянул.
Позже, упав несколько раз и отплевываясь от болотной жижи, царевич всерьез присматривался к увязшей лапе на предмет укорачивания, и сделал еще один перерывчик, наивно полагая, что новый визит к сторожке поможет ему успокоить расшатавшиеся нервы. А заодно спросить у тетки, можно ли ее Цыпочке дать хорошего пинка.
Подобравшись к домику, Иван заглянул внутрь и опешил. Теперь-то он понял, что за "одно другого", ибо, если сама Ягодка напилась в одно, то принц - совсем в другое.
Ведьма уронила голову на стол, продолжая, правда тихонько, напевать про глаза, которые как два алмазА. Антуан сладко посапывал, лежа на полу и обняв ножку стола.
"Не понял, а как же наше задание?!" - возмутился царевич. Выругался вслух, но сделать уже ничего не мог: оставалось ждать, пока второй жених проспится, а избушка, похоже, без разрешения получит заработанный ее хозяйкой пинок.
Подлетев к строению, Ваня не успел даже занести ногу, Цыпа по достоинству оценила его перекошенное лицо, и птичкой взмыла вверх, от страха вырвав из болота корягу, за которую держалась по просьбе своей неугомонной хозяйки.
Царевич побагровел и зарычал, от расправы избушку на курьих ножках спасли дикие вопли, раздающиеся со стороны сторожки.
В сердце парня что-то екнуло, и он умчался спасать своего... в смысле, посмотреть, что там происходит.
- Слабенький, - пробормотала Ягодка, рассматривая сползшего под стол и окончательно расположившегося там принца. - А как же за сбор урожая, тридевятую конф... фикцию, тьфу, конфузию? Конвульсию, ладно, в общем, за это! И за бабушку Змея Горыныча? Ну, ниче, откормим, подлечим, научим... Зато поет душевно!
С этими словами ведьма чуть колданула, протрезвляя гостя, немного, так чтобы осталось желание продолжать.
- Ты к-то? - Болезненно простонал Антуан.
- Я тебе родная душа! - Гордо возвестила Яга. - Почти что мать родная! Усыплю, тьфу, словлю, бновлю, о! Усыновлю!
От этой угрозы парень вздрогнул, еще немного протрезвел и попытался остановить проникшуюся родственными чувствами женщину:
- Меня нельзя, я взрослый!
- Да ты вон, мелкий совсем, небось, не тяжелее моих дочек, а им всего по 10 лет! - заверила ведьма.
Антуан вполне ожидаемо возмутился такому сравнению и принялся доказывать, что он тяжелее. Мутная зеленая жидкость помогла достичь взаимопонимания, подсказав, что нужно делать.
- Проведем кремент, - важно возвестила родственница Ивана, тут же засомневавшись, - то есть, перемент... экс...кремент?
От последнего слова принц нервно икнул. Он-то знал слово "эксперимент", но вот язык был совсем не готов с этим согласиться.
Поэтому парень робко поправил новую знакомую:
- Опыт?
- Да, опыть! - просияла ведьма, бросив на него взгляд из серии "Я тобой горжусь!"
Василису с самого утра мучило дурное предчувствие. Ну что они с Ягодкой так глупо поссорились? Вот ведь и дочки к отцам погостить отправились, можно было уделить время только друг другу, устроить себе еще один, маленький, медовый месяц. А вышло так.
Она элементарно приревновала жену, снова игравшую в карты с Лешим, Болотником и Гиром. Слово за слово, и супруги припомнили друг другу все, от склонности Ягодки стащить то, что плохо лежит, до хитрости самой Василисы, буквально заманившей избранницу в свои сети.
- Ведьма! - в конце концов, выпалила царевна.
На что та огрызнулась:
- Все бабы - либо ведьмы, либо гуляют, либо стервы!
- Я не гуляю! - возмутилась Василиса, и тут до нее дошло.
По всему дому летала посуда, ор стоял такой, что нечисть окрестная разбежалась. Так женщины бы выпустили пар, подулись немного, да и примирились, но в этот раз вышло по-другому.
Яростно размахивая скалкой, Ягодка совсем разошлась и сама себе заехала в глаз.
А Вася, всердцах, вместо того, чтобы пожалеть и приголубить, добавила:
- Мало того, что ведьма, да еще и несуразная!
И даже не стала останавливать ушедшую из дома супругу.
"Перебесится и вернется". Но той все не было и не было, и Василиса задумалась, так ли уж она права?
В конце концов, накрутившая сама себя царевна решительно направилась на болото... просить прощения.
Хуже всего было то, что как раз в это время года на болоте цвела какая-то гадость, способная заставить обычно здоровейшую Василису заболеть. Уже на подходе она почувствовала, как чешутся глаза, и свербит в носу, но упрямо шла спасать свой брак.
Заглянув в сторожку, женщина, наверное, второй раз в жизни потеряла дар речи. Первый: когда отец Саймона заявил: "Это не наше!" Мол, в их роду темных колдунов испокон веков рождались только мальчики! Вот, молча, она его и отпинала - по-родственному.
То, что предстало перед глазами Василисы в этот раз, и вовсе не поддавалось никакому описанию.
Ее, абсолютно пьяная жена, слегка подкидывая, держала на коленях совсем молоденького, худенького паренька. Кстати, тоже далеко не трезвого. И эти растрепанные... прелюбодеи, явно прекрасно понимая друг друга, дружно приговаривали:
- По кочкам, по кочкам...
Тут Ягодка, наконец, углядела свою вторую половину и выдала ей:
- А у нас тут этот... опыть!
- Ах, тебе опыта захотелось!!! - взревела разъяренная Василиса.
В этот момент ведьма обратила внимание на ее покрасневшие и припухшие по вине неведомой травки, но словно налившиеся кровью глаза, и испуганно завопила в ответ:
- Вася, не смотри так! Я сама во всем признаюсь!
Василиса начала закатывать рукава. Вот тут бы и закончились приключения заграничного принца, но внимание взбешенной царевны на мгновение отвлек ворвавшийся в сторожку племянник.
- Антуан, я спасу тебя! - проорал он.
Даже трудно сказать, кого эта фраза удивила сильнее, скорее всего, самого царевича, подумавшего, что пора показаться лекарю.
Протрезвев от страха, ведьма сориентировалась:
- Да он мне в сыновья годится. Ты чего, Вась, в мои-то три сот...
Тут Ягодка вспомнила, что скрывает возраст от любимой, и прикусила язык.
Василиса, к счастью, не заметила обмолвки, решая, верить или нет. Но тут неожиданно влез племянник.
- Сот - чего? - не понял он.
Ягодка заскрипела зубами.
- Сот? - задумался паренек на ее коленях. - Сот? Сотвсем сотпьемся...
Ни у кого даже не возникло возражений. А ведьма гордо чмокнула принца в макушку:
- Умница! Ну, точно, усыновлю!
- Вася, не злись! У меня дети! - тут же добавила она.
Царевна перевела тяжелый взгляд на Антуана. Тот, не доверяя собственному языку, на пальцах попытался объяснить суровой тетке, что у него детей нет, только Иван.
Очевидно, пальцам тоже особо доверять не стоило, ибо после этих объяснений все трое: царевич и его тетки густо покраснели. Василиса, вдруг, по очереди оглядела их с Иваном, словно примериваясь, а затем подмигнула и миролюбиво улыбнулась:
- Ну, тогда ладно. Хотя с коленок-то слезь, не твои, чай!
Внезапно, женщина заметила синяк под глазом принца и заорала уже на племянника:
- Ты что, его бьешь?!
- Это не я! - кричал он в ответ.
Глядя в спину женщинам, уже выходящим из сторожки в обнимку, Антуан порадовался тому, что не в состоянии сейчас сказать, что они не вместе.
"Точно, пора к лекарю!" - на этот раз дружно подумали парни.
А ведьма, чуть пропустив супругу вперед, задержалась в дверях, чтобы сказать, неожиданно серьезно и трезво:
- Это не лечится.
Вот и думай, что хочешь!
Глава 10
Антуана прилично мотало из стороны в сторону, и царевичу пришлось оказать ему поддержку. Разумеется, только ради сохранения скорости передвижения, а обниматься никто и не думал.
Прямо так, в обнимку, принц с царевичем и направились в сторону, на удивление приличной, широкой и утоптанной дороги, куда повели их тетки, узнав, что парням нужно к темному колдуну. При этом женщины успели на ходу распечатать и прочитать письмо, после чего резко остановились.
- Ну, что еще? - возмутился Иван, теряя остатки терпения.
- Ничего, - дружно улыбнулись тетушки, - просто нам не сюда, а вон туда.
Проследив направление, царевич мысленно простонал: им опять предстояло вязнуть в топях и, как оказалось чуть позже, продираться через лесную чащобу. Учитывая повисшего на нем нетрезвого принца, "прогулка" предстояла та еще.
После очередного часа блужданий, сопровождающихся то "веселыми" песнями, пока Антуан хоть как-то перебирал ногами, то храпом, когда царевичу приходилось практически тащить его на себе, Иван был готов самолично дать сопернику хорошего пинка в направлении королевны. Огромное количество жужжащих и кровососущих насекомых тоже не способствовало хорошему расположению духа. Кроме того, ему стало казаться, что Василиса с Ягодкой нарочно водят их кругами. Но этого же не может быть, верно?!
В результате, услышав на подходе к большой дороге требование остановиться и отдать кошельки, Ваня от всей души обрадовался возможности выплеснуть накопившуюся злость.
Борода довольно потирал руки: хоть сначала показалось, что разбойники забрались в совершенную глушь, зато Ивана-царевича в землях темного колдуна они точно не встретят. А вот и первые клиенты пожаловали!
- Стоять! - бодро выкрикнул главарь, - Кошелек или жизнь!
Традиционная профессиональная фраза, отчего-то, вызвала у двух бабенок странную реакцию.
Одна из них окинула толпу встречающих оценивающим взглядом и начала деловито закатывать рукава.
Вторая, с пробивающейся бородкой, прищурилась и выдала:
- Ты что, милок, какая жизнь? Мы - не убивцы! Вот кошелек... а сколько у тебя там?
От столь вопиющей наглости, Борода сначала потерял дар речи, но быстро очухался.
- Хватайте их! - приказал он своим людям.
Разбойнички пакостно заулыбались. Но баба не угомонилась.
- Но-но, грязными лапами! - строго выговорила она. - И вообще, вы когда в последний раз мылись и причесывались? Не видите: здесь дамы?!
- Где? - дружно огляделись разбойники.
А вот этого делать не стоило. Следом из-за зарослей на дорогу выбралось двое парней, в которых Борода с ужасом узнал тех самых, из-за которых пришлось сменить место работы.
Иван-царевич как-то довольно проревел:
- Кто тут обижает моих тетушек?
Страшно! Хотя... Главарь самодовольно надулся: его банда, с момента встречи с бешеными принцем и царевичем, увеличилась почти вдвое. "Ну, теперь кто кого?" - ехидно подумал борода, на всякий случай, не озвучивая этого вслух.
Разбойнички начали окружать прохожих, никак не соглашающихся стать жертвами ограбления. Царевич сгрузил свою ношу Ягодке, и, переглянувшись, они с Василисой пошли махать кулаками.
У внезапно очнувшегося принца что-то снова щелкнуло в голове, и он, отмахнувшись от заботливо поддерживающей ведьмы, поспешил присоединиться к ним, с огромным усердием, хотя и без особой ловкости.
Борода, сделав свои выводы по поводу Ивана с Антуаном, и уже подзабыв, как у последнего появилось украшение под глазом, успел спросить:
- Ты что, его бьешь, что ли?
Это оказалось последней каплей.
Покидая в очередной раз потрепанных разбойников, Ягодка бросила напоследок:
- И чтобы к следующей встрече привели себя в порядок, а то не бить - смотреть тошно!
- С-следующей? - в ужасе пробормотал Борода. На этот раз решение сменить место работы вызвало самую горячую поддержку всех его людей.
Повеселевший было Иван выругался, заметив новый синяк, симметрично наливающийся под другим глазом принца. Вот как он так всегда умудряется?
"Хорошо хоть, теперь пойдет сам!" - обрадовался царевич. Как выяснилось, рано обрадовался: азарт боя спал и Антуан тут же вырубился, не забыв предусмотрительно повиснуть на шее соперника.
- Ниче! - добила Ягодка. - Своя ноша не тянет!
Когда они, наконец, добрались до замка темного колдуна, "ноша" соизволила открыть глазки, обвести мутным взором встречающих и остановиться на лице царевича, тащившего принца на руках.
- Ваня! - пьяно улыбнулось это чудо. - Какое счастье, у тебя только две головы, а то мне приснилось, что три!
После чего принц два раза чмокнул Ивана в нос, не иначе, как по разу на каждую голову, и отправился досматривать свои чудесные сны.
- Можно с ним что-нибудь сделать? - с надеждой спросил царевич.
- Наверное, можно, - с легким сомнением согласился его дядя, царевич Андрей, - если у вас все серьезно. Хотя, лучше подождать, пока проспится.
- Это - не проблема, - заявил второй дядька, Саймон, проделав над посапывающим юношей какие-то пассы.
- А ты почему не протрезвила парнишку? - тут же поинтересовался он у Ягодки.
Та испуганно покосилась на побагровевшего от злости племянничка, вынужденного возиться с пьяным принцем на протяжении всего их нелегкого и запутанного пути, и пробормотала:
- Совсем вы тут одичали. Даже такая нечисть как я знает: сначала напоить, накормить, в баньке попарить и спать уложить. А уже потом спрашивать!
- Не надо баньки! - в ужасе завопил протрезвевший принц.
Иван поспешил представить его родственникам.
- Ух, ты, принц! - вдруг заорала девчонка лет десяти с длинной светло-русой косой и остро заточенным деревянным колом в руках. - Пап, а можно мне за него замуж, ну, пожалуйста?
-Нет! - в один голос закричали присутствующие.
Антуан при этом опасливо вжался всем телом в спасительную мощь царевича и поймал себя на мысли, что это становится привычкой.
Иван тоже охотно прижал соперника покрепче.
Саймон с Андреем наперебой начали объяснять дочке, что ей все равно еще рано.
Та пояснила, скептически оглядывая стройную фигуру и украшенное фингалами, припухшее с перепоя лицо:
- Если сейчас такие тощие и потрепанные остались, то, когда я вырасту, вообще принца не достанется! Лучше сразу застолбить!
И снова взмахнула колом. Отцы дивного создания призадумались.
- Я... это... не свободен! - пропищал Антуан, бледнея и вжимаясь в царевича еще сильнее.
- Да, не повезло тебе, Лад, этого уже застолбили! - ехидно припечатала вторая девчушка.
- Ну-ну, - примирительно протянула Василиса. - Дедушка Василий всем по принцу найдет. Хотя, кому-то - по царевичу.
Почувствовав, что опасность отступила, Антуан облегченно выдохнул. Немного смущал краснеющий и отводящий взгляд Иван, что в исполнении такого детины смотрелось, по меньшей мере, странно.
И последняя фраза его тетушки причиняла неясное беспокойство. Всем по принцу... по царевичу... Да нет, вроде, все нормально. Показалось.
Глава 11.
А потом все происходящее слилось для Антуана в нескончаемую череду морального унижения и физических издевательств. Отбиться от баньки, где его "хворь" (вместе с духом) выгоняли уже в два веника, не удалось. Ох, и тяжко ему пришлось, учитывая, что царевич Андрей не уступал племяннику ни в дурной силе, ни в желании насильно осчастливить человечество в лице заграничного принца. Единственным, на что хватило сил у жертвы адской помывки, был тихий писк и срывающиеся страдальческие стоны, принятые за проявление высшего блаженства. Отчего царевичи довольно переглядывались и продолжали свое черное чистое дело с удвоенной силой.
Хотя, и плюсы в баньке определенно были: прямо от порога хозяева прогнали наглую девчонку, следующую за принцем по пятам, и уверяющую, что лучшей партии ему в жизни не найти. Вовремя: от ее навязчивой трескотни у Антуана начала пухнуть голова. К тому же, ничего убедительного в родстве с некромантами, умением обращаться с упырями, и дружбе с кикиморами он не находил.
После баньки был ужин, на котором сам Иван, обе его тетки и дядя Андрей пытали чуть живого принца едой. При этом старшее поколение периодически отвлекалось на чтение и обсуждение писем, но гостя это не спасало: мало того, что соперник злостно продолжал пичкать его, прожигая страстным взглядом, так еще и девчонки активизировались.
- Ну, зачем тебе Вероника? - уговаривала хозяйская дочь. - Пусть вон Ваня на ней женится.
Антуан с тоской прислушался к нездоровому, подленькому хихиканью явно что-то злоумышляющей родни царевича. Иван после слов двоюродной сестрицы, напротив, горделиво выпятил грудь и заулыбался. Но улыбка тут же сползла, стоило девчушке продолжить:
- Она же через десять лет совсем старая будет, вот пусть он и мучается! А ты на мне женись!
- Не отдам! - заорал царевич, вцепившись в руку соперника.
На мгновение повисла тишина, и краснеющий Иван тотчас же начал оправдываться под снисходительно-понимающими взглядами родни:
- В смысле, мала еще. И вообще, у нас все по честному! Уговор, эта... здоровая конкуренция! И нечего всяким лезть к моему...
Тут парень окончательно запутался, что хотел сказать, но тетушка Ягодка поспешила прийти к нему "на помощь".
- Жениху жениха твоей невесты? - ехидно поинтересовалась она.
Остальные взрослые вслушались в корявую на первый взгляд фразу, но дружно пришли к выводу, что все логично. Да все и всем уже было ясно, только два дурных монарших отпрыска еще упрямились, не желая признавать возникших друг к другу чувств. Но это ничего - вон, сколько у них доброжелателей, да еще, сколько приключений впереди...
- А еще я зелья варю: снотворное, от зубной боли и приворотное! - продолжала рекламировать себя Лада.
Облопавшийся принц нервно икнул, покосился на свой бокал и уже привычно придвинулся ближе к царевичу.
- Ох, и дура же ты, Лад! - с досадой бросила вторая сестрица. - Ничего не видишь, что ли?
- Да ты не бойся, сынок, - почти промурлыкала Ягодка, - от ее зелий пока окромя поносу ничего не выходит!
Антуан снова икнул и понял, что чувствует себя совсем нехорошо. С трудом сбегая из-за стола, он ухватил обрывки зарождающегося спора.
- Балбесина! - возмущалась ведьма-тетушка. - Покуда не научишься - на своих не применяй! Он же мне как родной!
"Вот счастье-то!" - мрачно подумал бледный, пробирающийся по стеночке, принц.
- Ага! - заржала малолетняя ведьма в ответ. - То-то, смотрю, кошель с перстнем от него к тебе по наследству перешли!
Рука парня метнулась к поясу: точно, кошель пропал. И перстня тоже нет. Но сейчас у него имеется более важное, неотложное дело!
Позже, немного оклемавшись и пройдя по второму кругу ада - эти ненормальные всерьез считали парилку панацеей - ослабевший Антуан метал в семейку злобные, как он думал, взгляды. Особенно упорно он "прожигал" вороватую ведьму, с большой неохотой вернувшую кошель с перстнем, и ее навязчивую дочку, чье зелье доставило принцу немало неприятных минут. И все это под ласково-снисходительные комментарии родни, как будто обчистить карманы гостя и почти отравить его - в порядке вещей.
Впрочем, кто знает, как у них заведено, ведь родня только умилялась в ответ на недовольство и "молнии" из глаз:
- Ну и глазки!
- Пупсик!
- Котеночек!
- Хомячок!
- Хочу замуж!
И, слава Богу, дружное:
- Нет!!!
Иван начал всерьез переживать за партнера, то есть, спутника, тьфу ты, соперника, который как-то слишком бурно реагировал на родственное внимание, и решил поскорее свернуть визит. Кстати, ему и самому хотелось сбежать побыстрее, ведь пока Антуан страдал... некоторым расстройством, а после "лечился" в баньке, царевич успел оказать внимание хорошенькой служанке, что привело к весьма ожидаемому результату. Но только, если в доме бабушки с дедушкой прислуга была своя - добрые да жалостливые, то в замке темного колдуна, одно слово - заср... иностранцы. И еще до того, как Иван проснулся, об его "промахе" знали уже все.
- Ну, кажется, нам пора! - отрезал он, и чуть не растекся лужицей, получив полный благодарности взгляд.
- Погодите, касатики, - ласково промурлыкала Ягодка. - Проводника-то подождите. Хороший человек, знающий, доведет до конца, молодильные яблочки добыть поможет. Ох и трудный путь, ох и тяжкие испытания, но в его руках - любое дело спорится!
Антуан подозрительно покосился на остальных членов семейства, часть из которых держала на хитрых мор... лицах странные гримасы, а часть тихонько хихикала в рукав, кулак или платок. Что-то здесь нечисто, но ради того, чтобы добраться до цели, выполнить сложнейшее испытание, переиграть царевича, женившись у него под носом, в конце концов, только ради того, чтобы сбежать от этих родственничков - стоит рискнуть!
Проводник Гир, которого без конца распекала и пилила пышнотелая кухарка, выглядел одновременно важным и безумно счастливым. Как он пояснил своей возмущенной дражайшей половине, это оттого, что уже предчувствует их счастливую встречу по возвращении. Хотя, похоже, истинная причина радости не укрылась ни от кого, кроме Бет.
Важности доверенного слуги тоже нашлось объяснение.
- Женитесь, непременно женитесь. Уж я-то постараюсь! Да здесь, вообще, никто без меня не женился бы!
На этих словах старшие дружно закашлялись, создавая у Антуана впечатление, будто таким образом они маскируют смех, но подтвердили - все верно. В чем-чем, а в этом на Гира можно положиться: ответственный он, инициативный, но при этом старательный и трудолюбивый. А вот сам Гир при перечислении своих бесспорных достоинств выглядел так, будто узнал много нового.
Перед самым отбытием к юношам обратилась Ягодка
- Такое дело, - пробормотала она. - Вас все равыно двое, и яблока два возьмете, а невеста одна. В общем, второе мне обещайте, по-родственному!
"Не дай бог таких родственников!" - ужаснулся Антуан. А Иван-царевич некстати вспомнил, как "по-родственному" тащил из болота проклятую избушку, но вскипевшую от воспоминаний злость погасило испуганное лицо и так привычно прижавшееся сбоку тело принца. И, каждый по своим причинам, оба парня поспешили согласиться, стоически вытерпеть прощальные объятия (Антуан), с радостью в них поучаствовать (Иван) и покинуть сей гостеприимный дом.
- Русалочье проклятье на нем, - со знанием дела проговорил Саймон, кивая в сторону племянника, - у меня и зелье есть.
- Что же не дал? - возмутился Андрей.
- А не время, милок, - усмехнулась ведьма, подбрасывая кошель на ладони - пусть сначала подумает, что важно. Да и испытание пройдут, на равных...
Смахнув набежавшую слезу, Василиса с подозрением спросила:
- Ягодка моя, а зачем тебе молодильное яблоко? Ты же сама говорила, что их и не охраняют толком, потому, как никому не надобны. Мол, съесть можно только целиком, да помолодеть сразу на двести лет, а если тебе нет двухсот - то и не подействует?
- Ну, это... Для опыта, - заюлила та. - Опыть у меня, вот!
- Ах, опыт, - завела царевна, припомнив что-то супруге, - я тебе покажу, опыт!
И пока одна женщина гоняла другую по двору, за чем с огромным интересом следили и хозяева, и слуги, оказавшаяся без присмотра Лада решила оставить последнее слово за собой. Прощальный крик мелкой ведьмы заставил ее предполагаемую жертву вздрогнуть и ускорить шаг:
- Тоша-а-а! А ты, все же, подума-а-ай!
- Так я точно женюсь? - на всякий случай на ходу уточнил у Гира принц. - Точно-точно?
- Точно! - торжественно возвестил тот.
- А я?! - возмутился царевич.
- И ты - точно-точно! - таким непреложным тоном пообещал проводник, что парням даже совестно стало сомневаться.
"Но как?" - все же задумались они. Если невеста одна, а женихов двое? Загадка...
Глава 12.
Как говорится в сказках, долго ли, коротко ли...
"Ох, долго!"- вздохнул Иван-царевич. У парня возникло впечатление, что ответственный и старательный слуга, ответственно и старательно петляет в непонятном направлении, водит их кругами, и неизменно выбирает самые труднопроходимые пути. Нет, в отечестве Ивана с дорогами тоже не ахти, но здесь-то они были, причем, довольно приличного качества. Однако, Гир уверенно заявлял:
- Нам не сюда. Нам во-о-он туда!
И с радостной улыбкой указывал на очередные заросли-холмы-болота-овраги. Вдобавок к этому, рот у провожатого не закрывался ни на минуту, и от его трескотни у царевича гудела голова.
Дальше стало еще хуже - Гир допросился-таки Антуана, и принц, немного смущаясь, принялся читать ему свои стихи. Таких перлов, как совместная с Ягой песенка, среди них, конечно же, не встречалось. Хотя Ваня и не особо вслушивался - еще чего не хватало! Но одного взгляда на то, как ЕГО соперник вполголоса, доверительно и вдохновенно, плетет что-то романтичное весьма благодарному слушателю, хватило, чтобы испортить настроение на весь день. А взгляд, как назло, не хотел отрываться от этой возмутительной картины. Вот какого... они так близко друг к другу?!
Несколько раз "дорога", а точнее, путаное бездорожье, выводило их к человеческому жилью. Несколько таких встреч заставили царевича кое-что осознать.
Во-первых, впервое впечатление от принца не было совсем верным. Обычно Антуан был довольно тихим и скромным, а вот временами на него что-то находило, какая-то лихость, даже наглость, и юношу приходилось вытаскивать из неприятностей, как тогда с разбойниками. Что-то мешало Ивану бросить соперника на произвол судьбы, и он снова вмешивался во все конфликтные ситуации, упорно прогоняя мысль о том, как, на самом деле, приятно защищать этого мелкого паразита.
Во-вторых, у царевича внезапно стал пропадать интерес к противоположному полу, да и не только к нему. Каждый раз, когда хорошенькие селянки, или даже ладные парни начинали "раздавать авансы", Иван, к своему недовольству, неизменно представлял на их месте... собственного соперника! Наваждение какое-то!
С наваждением парень решил бороться самым радикальным методом. Как говорится, клин клином вышибают. Но царевич за всеми своими раздумьями подзабыл о возникшей у него маленькой проблемке. Каждая попытка забыться в мягких женских объятиях приводила лишь к крепкому и здоровому сну. С мужчинами он не стал и пытаться: заснуть в подобной ситуации весьма и весьма чревато.
А наваждение не только не проходило, но и усиливалось с каждым днем. Мелкую пакость хотелось схватить в охапку и зацеловать. Потом запереть в тереме, а всяких там королевен и прочих... любителей стихов отстреливать из лука на подходе!
Их проводник, видно, уловил что-то такое во взгляде царевича и на всякий случай отодвинулся от принца подальше.
Антуан молчал уже некоторое время. Но не потому, что стихи закончились - их было еще предостаточно, да и благодарный слушатель в лице Гира имелся. Принц тоже задумался, пытаясь понять, что же с ним происходит. В него словно бес вселился: вот только все тихо и спокойно, и вдруг, щелчок в голове, и Антуана уже "несет". А ведь не замечал за собой такой тяги к сомнительным приключениям! Да и вообще, задираться и буянить - совсем не в его привычках. Все как тогда, с разбойниками - "щелк", и не можешь остановиться!
Самое ужасное, по мнению Антуана, то, что у всех этих случаев была одна причина. Если сначала принц бесился, когда Иван уединялся с какой-нибудь девкой, то теперь, стоило тому обменяться малейшими знаками внимания с кем бы то ни было, как Антуан уже оказывался в самом центре разгорающегося конфликта, отвлекая все внимание на себя.
Вот и в последний раз все вышло также - даже новое украшение под глазом и разорванный в драке рукав не могли испортить настроение принца от сорванного свидания царевича с очередной красоткой.
А потом Антуан задумался о причине, и настроение само сошло на "нет". Это что же такое получается? Это как же его ТАК угораздило?! Ой, мамочки...
Вот и думал помрачневший принц о самых разных вещах: любви, которая зла, бабниках-царевичах, которых прибить мало, королевнах-невестах, дурацких и бесполезных теперь заданиях, молодильных яблочках, ведьмах всех возрастов и других членах жуткого семейства, с которым, не дай Бог, породниться. По крайней мере, так, как хочется, точно не породнишься...
Да, о многом думал наш принц, а вот соперник его, наблюдая за странными гримассами и безумным взглядом в очередной раз побитого, потрепанного, что-то бормочущего про себя Антуана, думал лишь об одном: любовь ОЧЕНЬ зла!
Гир тоже думал лишь об одном: вот оно, поле дурман-травы, а фильтров, врученных Саймоном, только два. Ну, да, все верно - по одному в каждую ноздрю. Но почему темный колдун о племяннике с его спутником не подумал?
- А, ладно, разберемся! - гнусаво и жизнерадостно воскликнул Гир, вставив фильтры и улыбаясь недоумевающим парням.
Первым свалился принц. Царевич, в силу своей комплекции и богатырского здоровья, продержавшийся дольше, бросился к нему. Но не успел поднять Антуана на руки, как растянулся рядом, впрочем, сжимая его в объятиях.
- Ну, я же не виноват, - протянул проводник.
"Ага! Вот им и расскажешь, когда очнутся. Особенно царевичу. И бабуле его заодно!" - подленько хихикнул внутренний голос. Гир вспомнил царицу Меланью и спешно прогнал эти кошмарные мысли. Затем снова посмотрел на парочку.
- М-да. А хорошо лежат! - восхитился слуга.
- Хорошо! Прям бери тепленькими и ешь!
Что-то подсказало мужчине, что это уже не его внутренний голос. А жаль...
"Да, жаль!" - согласился тот, пока оглянувшийся Гир с ужасом рассматривал старую бородатую ведьму с торчащими изо рта желтыми клыками и огромными загнутыми когтями.
- Н-не надо н-нас есть! - жалко проблеял растерявшийся слуга, впрочем, тут же взяв себя в руки. - Меня жена дома ждет. И вообще, я не вкусный, не питательный и в печку не пролезу. А они и вовсе жениться хотят, бедолаги!
В этом месте Гир натурально пустил слезу, вспомнив, как и сам, будучи моложе, попался в ловушку телесных богатств и горячего темперамента Бет, забыв о ее вспыльчивом характере и тяжелой руке (с подносом, скалкой и сковородой).
Ведьма же почуяла тут слезливую романтическую историю, до которых была страсть, как охоча, и жадно начала выспрашивать:
- И что, что?! Неуж, супротив родителей?
Слуга захлопал глазами. Да у этих женихов, вроде, с повеления родителей вся каша и заварилась. Но мучительное ожидание, предвкушение и нетерпение на лице страшной незнакомки подали ему идею, как провернуть дельце к собственной выгоде. Ну, не тащить же этих сонных тетерь на себе?
- Ты бы, стар... (стоп, баба ведь, да еще и нечисть!) Ты бы, красавица, прежде помогла ребят из дурман-травы вытащить, напоила, накормила, в баньке попарила, да спать уложила, а потом уже и спрашивала! Я вот - Гир, а ты?
Приосанившаяся и зардевшаяся "красавица" знакомо цыкнула зубом и подтвердила возникшее подозрение:
- Баба-Яга Старшая, в смысле, старшая из трех сестриц! Напоить, говоришь...
Ведьма опечалилась, вспомнив, как невесело ей одной, даже выпить не с кем. А Гир поспешил упрочить успех, лихо ей подмигнув:
- Можно и напоить! Я у твоей младшей сестры любимый собуты... собеседник!
Обрадованная Яга Старшая вмиг взвалила на одно плечо худощавого принца, стала затаскивать на второе тяжелого царевича. Покосилась на Гира, подумывая, не передать хотя бы мелкого ему, но что-то в выражении лица нового знакомого подсказало старушке, что он, скорее, еще сам на шею залезет и ножки свесит. Поэтому ведьма поднапряглась и сама потащила "дорогих гостей" в избушку.
Через некоторое время, изрядно пьяные, узнавшие друг о друге почти все, слегка подравшиеся, троекратно облобызавшиеся при примирении, исполнившие с полсотни неприличных песен, поклявшиеся во взаимном уважении и вечной дружбе, "Ягуся" и "Гирюнчик" вылупились на спящих прямо на полу парней. Что интересно, даже проводник смотрел так, будто видит их впервые.
- Эт хто? - удивилась Баба-Яга Старшая.
- Эт... женихи, - с огромным трудом припомнил мужчина.
- Ах, да, у них еще род...ик...тели против! Ох, судьба-судьбинушка-а-а, - моментально прониклась сочувствием его собеседница.
- Д-да?! - Гир вскинул мутные, полные слез глаза. - Нельзя же так! Эт... как его, преступление!
В этот момент слуга был в той кондиции, когда готов обнять весь мир, и чужое несчастье воспринималось горьше, чем свое собственное. А какое-то легкое несоответствие упрямо задвигалось мужчиной на задворки сознания. Ну и, по правде говоря, сейчас практически все сознание на этих задворках и находилось.
Ведьма смотрела на нового друга с восхищением и обожанием. Она, прежде всего, была женщиной, а стоять на пути у влюбленных - преступление. К счастью, Гир напомнил ей кое-что, а именно, что земли Яги Старшей являлись пусть и крохотным, но "государством в государстве", где она - закон!
- Так пусть сейчас женятся, туточки! - радостно завопила она.
- Да кто их тут женит-то? - удивился гость. - И праль-но г-рить "выйти замуж". Ну, или это... вступить в это самое... в брак!
- Хто, хто, - передразнила старушка, - а я на что? Я тут корабль на капитане, тьфу ты, крыса на корабле, тьфу, тьфу! Капитан на корабле. Вот!
Напрасно Гир принялся вертеть головой в поисках корабля, капитана или, на худой конец, крысы. Голова от этого неприятно закружилась и пробивающиеся с задворок более-менее связанные мысли были безвозвратно утеряны.
- Так они же спят, даже "да" не скажут! - интуитивно уцепился он за последнее возражение.
- Так и "нет" не скажут! - ответила ведьма. - Можно, чтобы ответственное лицо за них сказало! Вот ты, Гир, ответственное лицо?
Мужчина смутно вспомнил, как провожая его с парнями, кто-то уверял, что он ответственный, инициативный, старательный и трудолюбивый, и, путаясь в словах, донес эту мысль до соучастницы, то есть, собеседницы. Все завертелось, и уже через несколько минут, после того, как "ответственное лицо" дважды сказало "ик... согласен", на пальцах по-прежнему крепко спящих парней красовались кольца, подаренные молодоженам расщедрившейся Бабой-Ягой. Волшебное самописное перо сделало запись в огромной пыльной книге. А после и сам Гир завалился спать.
Когда же он начал просыпаться, с похмельем , головной болью, смутными воспоминаниями и предчувствием надвигающейся катастрофы, довольная ведьма поднесла рассолу и кивнула на прильнувших друг к другу во сне женихов. То есть, уже мужей. "Может, приснилось?" - робко понадеялся слуга.
Но ведьма добила, на корню зарубив все надежды:
- Ну вот, остался поцелуй. Как только поцелуются, так все: написано пером - не вырубишь топором!
- Не н-надо топором! - испугался гость.
Хотя, может, они и не будут целоваться, да?
Иван-царевич сидел верхом на верном Сивке. Перед ним - нахальный паренек на гнедой кобылке. Разъехаться на узеньком мосту никак не получалось. И не хотелось. Только вот Иван не мог выдавить из себя ни слова - он тонул в глазах напротив и думал лишь о том, как покажет ему (Прижмет, зацелует, не отпустит никогда?!).
Внезапно все вокруг исчезло, включая лошадей и злополучный мост, и остались только они вдвоем.
- Поцелуй меня! - нагло потребовало тощее недоразумение.
Самое красивое и желанное недоразумение на свете. Кто бы тут отказался?
Антуану, в отличие от царевича, ничего не снилось. Он просто расслабился в надежных, теплых и удобных объятиях. А когда чужие губы сначала осторожно прильнули к его, а потом настойчиво захватили их, принц почувствовал, будто только так и должно быть, это - единственное, что верно. Антуан отвечал, да с таким жаром, которого никак не мог сам от себя ожидать. Теперь и он представлял себя с царевичем, что это его сильные пальцы ласкают плечи, грудь, пробегают по спине, его язык умело и дерзко вторгается на чужую территорию, затевая борьбу, сводя с ума, заставляя забыть обо всем на свете, целовать, покусывать, ласкать в ответ, сопротивляться, уступать, нападать самому... Восхитительно! Но почему именно он - этот бабник, хам, соперник и просто наглая сволочь?! Почему не приснится кто-нибудь другой, например, прекрасная королевна, в конце концов?!
Антуан уже знал ответ, но он совсем не понравился принцу. Нет, так не пойдет, пора просыпаться!
"Еще минутку!" - взмолился юноша сам к себе, пытаясь удержать мгновения сонного счастья, и в то же время, понимая, что ни к чему хорошему это не приведет. Цепляясь за остатки сна, принц, возбужденный и, одновременно, разозлившийся на себя и Ивана, яростно куснул воображаемого любовника за губу, в ответ на что его... больно дернули за ухо и, совсем не по-царски, обругали крепким словцом. Открыв глаза, Антуан вытаращился прямо в такие же, удивленно-возмущенные глаза соперника, стирающего кровь с прокушенной губы. Парни соображали буквально пару секунд, после чего завопили дуэтом, отскочили в разные стороны и едва ли не с ненавистью уставились друг на друга.
- Ох, какая страсть! - восхитилась Баба-Яга, любуясь окровавленной губой царевича и распухающим на глазах ухом принца.
- Ягусенька, красавица, не выдай! – взмолился повинившийся перед ней Гир.
- Ну, не знаю, не знаю... - коварно протянула ведьма.
- А мы за молодильными яблочками идем, - закинул удочку слуга.
- Два!!!
От дикого вопля клыкастой старушенции Антуан с Иваном даже ругаться перестали, и дружно засобирались в путь-дорожку.
"Я - не ответственное лицо, я - безответственная морда!" - огорченно думал Гир. -"А, может, все еще обойдется?"
Главное, чтобы парни пока не знали, что они уже вступили... в это самое!
Глава 13
После встречи с "Ягусенькой, к Тумхану путники добрались удивительно быстро, как будто проводник нарочно задерживал их раньше. Ведьма оказалась родной сестрицей Ягодки, что само по себе настораживало Антуана, так и ожидавшего очередной подлянки, которой так и не случилось. Принц даже был немного разочарован. Хотя, может, он чего-то не так понял?
А вот на подходе к заветной цели претендентов на руку королевны ожидал новый сюрприз. Собственно, появление этих личностей уже сюрпризом не воспринималось.
- Ущипните меня, - страдальчески простонал приодетый Борода, наивно надеясь, что заснул на солнышке, а мелкий, вечно нарывающийся принц и царевич с дубовыми кулаками - это кошмар вследствие перегрева.
И тут же завопил на всю округу - чего-чего, а старательности в выполнении приказов его людям было не занимать. "Надо их в бордель сводить, что ли!" - Думал главарь, потирая мягкое место, - "А не то, мало ли, что..."
- Бить будете? - обреченно спросил благообразный мужчина с аккуратно постриженной бородкой, в котором Иван с Антуаном с трудом узнали давешнего предводителя лихого люда.
Путники притормозили.
- А надо? - философски спросил, вырванный из раздумий, Иван.
- Будем! - радостно завопил Гир. - Непременно будем, но потом! Торопимся мы. Идемте, высочества! Вон, уже показались сады раскидистые, палаты ханские! А там - девы-красавицы, гурии волоокие, полногрудые!
Принц нахмурился.
- И даже гарем, - значительно добавил проводник в полголоса.
- Да?! - оживился царевич, тут же забыв о встреченных разбойничках.
Антуан совсем посмурнел, но последовал за спутниками. Только проходя мимо неизвестно чему радующегося мужичка, поинтересовался невзначай:
- Ну, как, вы еще бедным не даете?
Борода, которому, ох, как не понравилась странная реакция подчиненных на этот, в общем-то, невинный вопрос, побледнел.
- Планы меняются! - преувеличено бодро провозгласил он. "И где тут ближайший бордель?!"
Спешка слуги была вполне объяснима. Приказ приказом, но они итак прилично напетляли. "Допетлялись!" - поправил он сам себя, покосившись на обручальные кольца. А вот находиться рядом с Иваном в тот момент, когда царевич догадается-таки о назначении украшения на своем пальце, Гиру вовсе не хотелось. Ну, нету у него в запасе второй головы! Оттого и торопился теперь хитрый слуга закончить дело, да поскорее сбагрить "женишков" королю Янушу. Пусть сам разбирается, женить-то все равно уже не женит!
Стража живенько проводила гостей, честно признавшихся, что им нужны молодильные яблочки, к своему господину.
Хитрые, бегающие глазки и сладкие, как патока, речи хана произвели на принца самое неприятное впечатление. А эта здоровенная, но все-таки, дубина - Иван, знай себе, уши развесил! Как будто и не видит, что его обхаживают!
Правда, затем пришла пора возмущаться царевичу, ибо Антуан также удостоился хозяйского внимания.
Ловко обойдя вокруг принца, и задержав взгляд на определенных частях тела, Тумхан причмокнул:
- Ай, пэрсик!
- Чего?! - завелся с пол оборота Иван.
Черные глазки невинно похлопали.
- Яблочки, говорю, молодильные, о услада моих глаз! Пойдем, в покои мои, и ты, радость моего сердца! - соловьем заливался хан, потянув обоих парней за собой. - Договоримся о яблочках!
"Ответственный" Гир не отставал. И, уже в роскошных покоях хана, полюбопытствовал:
- А где гурии полногрудые, красавицы волоокие? Гарем, в конце концов?
Тумхан словно впервые увидел незваного гостя.
- Ай, шайтан! - испуганно завопил он, отмахиваясь руками. - Не говори этого страшного слова!
- Тумхааан! Тумханчик! - раздались дружные женские голоса за дверью.
- А, накликал! - простонал гостеприимный хозяин.
Затем запертую дверь начали дергать и толкать с той стороны, сопровождая действо бешеным стуком и не менее дикими воплями, в то время как хан заметался в поисках места, куда можно спрятать троих мужчин.
Тут взгляд его упал на кровать, поставленную как раз по приказу его иноземных жен, которым не по нраву пришлись местные низкие, хотя и широкие, роскошные ложа.
- Полезайте, быстро! - распорядился Тумхан, из чьего голоса совсем пропали ласковые, мурлыкающие нотки.
Гир, предчувствуя неприятности прямо таки пятой точкой, мгновенно нырнул в указанном направлении. А вот монаршие отпрыски хором заартачились:
- С какой это стати?!
Напуганный хозяин нес уже что-то совсем несусветное, парням удалось выхватить лишь несколько слов. В основном, повторялись: "жены" и "секир-башка".
Уж кто-кто, а слуга знал: жены - это серьезно! Поэтому он выскочил обратно из-под кровати и быстро затолкал туда вяло сопротивляющегося принца. Следом за ним полез царевич, да комплекция подкачала: голова прошла, а вот могучие плечи уже никак.
Антуан решил помочь и, вцепившись в волосы Ивана, потянул того на себя. Снаружи над этой проблемой "трудились" Гир с Тумханом. Переругиваясь, забыв о любых сословных различиях, мужчины пытались затолкать парня в "убежище".
При этом хан еще успевал блеять в сторону двери, где кто-то со всей дури лупил по замку чем-то тяжелым:
- Сейчас, о жемчужины души моей!
- Ты с кем?! - ярились "гурии" в ответ.
- Один, совсем один... Ключик ищу! - и, в отчаянии, Гиру. - Быстрее, быстрее!
- Чего быстрее?! - вопили женщины.
- Быстрее увидеть вас, о, яблочки... - и замолчал, любуясь Иваном со столь интересного ракурса.
- Яблочки?!
- Говорю: о, яблочки моих глаз!
Но только жены чуть успокоились, как хан слишком громко прикрикнул на Ивана:
- Полезай уже!
- Куда полезай?!
- На стену лезу без вас, о, услада моего сердца! - и в сторону: - Да впихивай ты его!
- Что впихивай?! - дружно взревели дамы, все-таки, снося дверь.
- О, Машья, Дашья! - ненатурально удивился их муж. - А у нас тут гости... Тут иду, смотрю - гостям нехорошо... Ай-ай, надо помочь...
Под конец тирады голос его совсем было сник.
Картина, представшая перед глазами двух разъяренных красавиц была такова: на полу лежит здоровенный детина, причем, голова его - под кроватью, а все остальное - снаружи. Его лапает за задницу какой-то мужик с хитрой рожей, а того держит за талию... их собственный муж.
- Паскудник! - выдохнули женщины, оказавшиеся близнецами.
Гир, разглядывая две более молодые копии Василисы, почувствовал, что запахло жареным, если не сказать, горелым.
Но, до того как случилось что-либо по-настоящему страшное, успел вмешаться Иван.
Царевич с огромным трудом вырвался из цепких пальцев своего противника, оставив тому трофей в виде клочка волос, и выполз на свет божий.
- Вспомнил, вспомнил, где я имя твое слышал! - радостно проорал он в лицо Тумхану. - Ты же на моих тетках женился! Тетя Маша, тетя Даша!
- Не показалось, - убито прошептал Гир.
Антуан под кроватью дернулся от, не то чтобы приятной, неожиданности, ударился головой, простонал и стал потихоньку выбираться наружу.
Тетки немного отвлеклись на племянника, да некстати влез Гир, у которого, похоже, в очередной раз отказало пресловутое чутье.
- А где гарем? - обиженно спросил он.
Ханские жены снова начали закипать, и Тумхан затараторил:
- Где гарем, какой гарем? Вот они, гурии мои, бриллианты моего сердца!
- А что это ты, племяш, под кроватью забыл? - не повелись на лесть женщины.
- А я вот, иду, - опять вмешался хан, - смотрю, гостю дорогому, которому покои лучшие уступил, племяннику жен моих любимых, которых порадовать хотел, плохо. Ай-ай, надо помочь! А у него... у него... закатилось что-то!
- Уже выкатилось, - скептически прокомментировала одна из теток появление выползающего из-под кровати пыльного, взъерошенного принца, в помятой одежде, с не до конца сошедшими с лица синяками и таким же, как у их племянника, кольцом.
- Ты что, его бьешь?! - возмутилась вторая.
Впервые в жизни Антуан смеялся так, что не мог остановиться.
Глава 9
Иван-царевич сам себе удивлялся: провозившись с проклятой избой, он вспомнил такие слова и выражения, которых, кажется, и не знал. Курелапая сволочь не поддавалась, точнее, болото никак не хотело отпускать ее. Грязная топкая жижа вокруг "лучшей подружки" ведьмы уже хорошо была взбита сильными ногами царевича, да и сам он извозился в ней по уши.
Когда в голову стали прокрадываться весьма кровожадные мысли с участием топора и увязшего в топи строения, а потом уже самой Яги и даже заграничного принца (нет, ну а что он там, в гостях, прохлаждается?), Ваня решил сделать перерыв. И, заодно, наведаться к сторожке.
На подходе царевич услышал страшный, омерзительный вой с повизгиванием, в котором, с большим трудом, опознал дуэт родственницы и соперника.
- Твои глаза - как две свечи! - отчего-то гнусавил принц, чей голос, честно признаться, обычно был довольно приятным.
- Одно другого - ярчИ! - отвратно подвизгивала ведьма.
Ивана будто по голове стукнули. Что это?! Даже русалке Антуан рассказывал что-то более-менее приличное, а эта, кхм, песня не имела ни складу, ни ладу, да и исполнение хромало на все четыре лапы. А смысл? Свеча - она, глаз - он, так что "одно другого"?!
Парень помотал головой, словно надеясь, что наваждение исчезнет, и тихонько вернулся к избушке. Отчего-то ее единственное окошко показалось ехидно смотрящим глазом.
Ваня поплевал на ладони, уцепился за свободную курью ногу и потянул.
Позже, упав несколько раз и отплевываясь от болотной жижи, царевич всерьез присматривался к увязшей лапе на предмет укорачивания, и сделал еще один перерывчик, наивно полагая, что новый визит к сторожке поможет ему успокоить расшатавшиеся нервы. А заодно спросить у тетки, можно ли ее Цыпочке дать хорошего пинка.
Подобравшись к домику, Иван заглянул внутрь и опешил. Теперь-то он понял, что за "одно другого", ибо, если сама Ягодка напилась в одно, то принц - совсем в другое.
Ведьма уронила голову на стол, продолжая, правда тихонько, напевать про глаза, которые как два алмазА. Антуан сладко посапывал, лежа на полу и обняв ножку стола.
"Не понял, а как же наше задание?!" - возмутился царевич. Выругался вслух, но сделать уже ничего не мог: оставалось ждать, пока второй жених проспится, а избушка, похоже, без разрешения получит заработанный ее хозяйкой пинок.
Подлетев к строению, Ваня не успел даже занести ногу, Цыпа по достоинству оценила его перекошенное лицо, и птичкой взмыла вверх, от страха вырвав из болота корягу, за которую держалась по просьбе своей неугомонной хозяйки.
Царевич побагровел и зарычал, от расправы избушку на курьих ножках спасли дикие вопли, раздающиеся со стороны сторожки.
В сердце парня что-то екнуло, и он умчался спасать своего... в смысле, посмотреть, что там происходит.
- Слабенький, - пробормотала Ягодка, рассматривая сползшего под стол и окончательно расположившегося там принца. - А как же за сбор урожая, тридевятую конф... фикцию, тьфу, конфузию? Конвульсию, ладно, в общем, за это! И за бабушку Змея Горыныча? Ну, ниче, откормим, подлечим, научим... Зато поет душевно!
С этими словами ведьма чуть колданула, протрезвляя гостя, немного, так чтобы осталось желание продолжать.
- Ты к-то? - Болезненно простонал Антуан.
- Я тебе родная душа! - Гордо возвестила Яга. - Почти что мать родная! Усыплю, тьфу, словлю, бновлю, о! Усыновлю!
От этой угрозы парень вздрогнул, еще немного протрезвел и попытался остановить проникшуюся родственными чувствами женщину:
- Меня нельзя, я взрослый!
- Да ты вон, мелкий совсем, небось, не тяжелее моих дочек, а им всего по 10 лет! - заверила ведьма.
Антуан вполне ожидаемо возмутился такому сравнению и принялся доказывать, что он тяжелее. Мутная зеленая жидкость помогла достичь взаимопонимания, подсказав, что нужно делать.
- Проведем кремент, - важно возвестила родственница Ивана, тут же засомневавшись, - то есть, перемент... экс...кремент?
От последнего слова принц нервно икнул. Он-то знал слово "эксперимент", но вот язык был совсем не готов с этим согласиться.
Поэтому парень робко поправил новую знакомую:
- Опыт?
- Да, опыть! - просияла ведьма, бросив на него взгляд из серии "Я тобой горжусь!"
Василису с самого утра мучило дурное предчувствие. Ну что они с Ягодкой так глупо поссорились? Вот ведь и дочки к отцам погостить отправились, можно было уделить время только друг другу, устроить себе еще один, маленький, медовый месяц. А вышло так.
Она элементарно приревновала жену, снова игравшую в карты с Лешим, Болотником и Гиром. Слово за слово, и супруги припомнили друг другу все, от склонности Ягодки стащить то, что плохо лежит, до хитрости самой Василисы, буквально заманившей избранницу в свои сети.
- Ведьма! - в конце концов, выпалила царевна.
На что та огрызнулась:
- Все бабы - либо ведьмы, либо гуляют, либо стервы!
- Я не гуляю! - возмутилась Василиса, и тут до нее дошло.
По всему дому летала посуда, ор стоял такой, что нечисть окрестная разбежалась. Так женщины бы выпустили пар, подулись немного, да и примирились, но в этот раз вышло по-другому.
Яростно размахивая скалкой, Ягодка совсем разошлась и сама себе заехала в глаз.
А Вася, всердцах, вместо того, чтобы пожалеть и приголубить, добавила:
- Мало того, что ведьма, да еще и несуразная!
И даже не стала останавливать ушедшую из дома супругу.
"Перебесится и вернется". Но той все не было и не было, и Василиса задумалась, так ли уж она права?
В конце концов, накрутившая сама себя царевна решительно направилась на болото... просить прощения.
Хуже всего было то, что как раз в это время года на болоте цвела какая-то гадость, способная заставить обычно здоровейшую Василису заболеть. Уже на подходе она почувствовала, как чешутся глаза, и свербит в носу, но упрямо шла спасать свой брак.
Заглянув в сторожку, женщина, наверное, второй раз в жизни потеряла дар речи. Первый: когда отец Саймона заявил: "Это не наше!" Мол, в их роду темных колдунов испокон веков рождались только мальчики! Вот, молча, она его и отпинала - по-родственному.
То, что предстало перед глазами Василисы в этот раз, и вовсе не поддавалось никакому описанию.
Ее, абсолютно пьяная жена, слегка подкидывая, держала на коленях совсем молоденького, худенького паренька. Кстати, тоже далеко не трезвого. И эти растрепанные... прелюбодеи, явно прекрасно понимая друг друга, дружно приговаривали:
- По кочкам, по кочкам...
Тут Ягодка, наконец, углядела свою вторую половину и выдала ей:
- А у нас тут этот... опыть!
- Ах, тебе опыта захотелось!!! - взревела разъяренная Василиса.
В этот момент ведьма обратила внимание на ее покрасневшие и припухшие по вине неведомой травки, но словно налившиеся кровью глаза, и испуганно завопила в ответ:
- Вася, не смотри так! Я сама во всем признаюсь!
Василиса начала закатывать рукава. Вот тут бы и закончились приключения заграничного принца, но внимание взбешенной царевны на мгновение отвлек ворвавшийся в сторожку племянник.
- Антуан, я спасу тебя! - проорал он.
Даже трудно сказать, кого эта фраза удивила сильнее, скорее всего, самого царевича, подумавшего, что пора показаться лекарю.
Протрезвев от страха, ведьма сориентировалась:
- Да он мне в сыновья годится. Ты чего, Вась, в мои-то три сот...
Тут Ягодка вспомнила, что скрывает возраст от любимой, и прикусила язык.
Василиса, к счастью, не заметила обмолвки, решая, верить или нет. Но тут неожиданно влез племянник.
- Сот - чего? - не понял он.
Ягодка заскрипела зубами.
- Сот? - задумался паренек на ее коленях. - Сот? Сотвсем сотпьемся...
Ни у кого даже не возникло возражений. А ведьма гордо чмокнула принца в макушку:
- Умница! Ну, точно, усыновлю!
- Вася, не злись! У меня дети! - тут же добавила она.
Царевна перевела тяжелый взгляд на Антуана. Тот, не доверяя собственному языку, на пальцах попытался объяснить суровой тетке, что у него детей нет, только Иван.
Очевидно, пальцам тоже особо доверять не стоило, ибо после этих объяснений все трое: царевич и его тетки густо покраснели. Василиса, вдруг, по очереди оглядела их с Иваном, словно примериваясь, а затем подмигнула и миролюбиво улыбнулась:
- Ну, тогда ладно. Хотя с коленок-то слезь, не твои, чай!
Внезапно, женщина заметила синяк под глазом принца и заорала уже на племянника:
- Ты что, его бьешь?!
- Это не я! - кричал он в ответ.
Глядя в спину женщинам, уже выходящим из сторожки в обнимку, Антуан порадовался тому, что не в состоянии сейчас сказать, что они не вместе.
"Точно, пора к лекарю!" - на этот раз дружно подумали парни.
А ведьма, чуть пропустив супругу вперед, задержалась в дверях, чтобы сказать, неожиданно серьезно и трезво:
- Это не лечится.
Вот и думай, что хочешь!
Глава 10
Антуана прилично мотало из стороны в сторону, и царевичу пришлось оказать ему поддержку. Разумеется, только ради сохранения скорости передвижения, а обниматься никто и не думал.
Прямо так, в обнимку, принц с царевичем и направились в сторону, на удивление приличной, широкой и утоптанной дороги, куда повели их тетки, узнав, что парням нужно к темному колдуну. При этом женщины успели на ходу распечатать и прочитать письмо, после чего резко остановились.
- Ну, что еще? - возмутился Иван, теряя остатки терпения.
- Ничего, - дружно улыбнулись тетушки, - просто нам не сюда, а вон туда.
Проследив направление, царевич мысленно простонал: им опять предстояло вязнуть в топях и, как оказалось чуть позже, продираться через лесную чащобу. Учитывая повисшего на нем нетрезвого принца, "прогулка" предстояла та еще.
После очередного часа блужданий, сопровождающихся то "веселыми" песнями, пока Антуан хоть как-то перебирал ногами, то храпом, когда царевичу приходилось практически тащить его на себе, Иван был готов самолично дать сопернику хорошего пинка в направлении королевны. Огромное количество жужжащих и кровососущих насекомых тоже не способствовало хорошему расположению духа. Кроме того, ему стало казаться, что Василиса с Ягодкой нарочно водят их кругами. Но этого же не может быть, верно?!
В результате, услышав на подходе к большой дороге требование остановиться и отдать кошельки, Ваня от всей души обрадовался возможности выплеснуть накопившуюся злость.
Борода довольно потирал руки: хоть сначала показалось, что разбойники забрались в совершенную глушь, зато Ивана-царевича в землях темного колдуна они точно не встретят. А вот и первые клиенты пожаловали!
- Стоять! - бодро выкрикнул главарь, - Кошелек или жизнь!
Традиционная профессиональная фраза, отчего-то, вызвала у двух бабенок странную реакцию.
Одна из них окинула толпу встречающих оценивающим взглядом и начала деловито закатывать рукава.
Вторая, с пробивающейся бородкой, прищурилась и выдала:
- Ты что, милок, какая жизнь? Мы - не убивцы! Вот кошелек... а сколько у тебя там?
От столь вопиющей наглости, Борода сначала потерял дар речи, но быстро очухался.
- Хватайте их! - приказал он своим людям.
Разбойнички пакостно заулыбались. Но баба не угомонилась.
- Но-но, грязными лапами! - строго выговорила она. - И вообще, вы когда в последний раз мылись и причесывались? Не видите: здесь дамы?!
- Где? - дружно огляделись разбойники.
А вот этого делать не стоило. Следом из-за зарослей на дорогу выбралось двое парней, в которых Борода с ужасом узнал тех самых, из-за которых пришлось сменить место работы.
Иван-царевич как-то довольно проревел:
- Кто тут обижает моих тетушек?
Страшно! Хотя... Главарь самодовольно надулся: его банда, с момента встречи с бешеными принцем и царевичем, увеличилась почти вдвое. "Ну, теперь кто кого?" - ехидно подумал борода, на всякий случай, не озвучивая этого вслух.
Разбойнички начали окружать прохожих, никак не соглашающихся стать жертвами ограбления. Царевич сгрузил свою ношу Ягодке, и, переглянувшись, они с Василисой пошли махать кулаками.
У внезапно очнувшегося принца что-то снова щелкнуло в голове, и он, отмахнувшись от заботливо поддерживающей ведьмы, поспешил присоединиться к ним, с огромным усердием, хотя и без особой ловкости.
Борода, сделав свои выводы по поводу Ивана с Антуаном, и уже подзабыв, как у последнего появилось украшение под глазом, успел спросить:
- Ты что, его бьешь, что ли?
Это оказалось последней каплей.
Покидая в очередной раз потрепанных разбойников, Ягодка бросила напоследок:
- И чтобы к следующей встрече привели себя в порядок, а то не бить - смотреть тошно!
- С-следующей? - в ужасе пробормотал Борода. На этот раз решение сменить место работы вызвало самую горячую поддержку всех его людей.
Повеселевший было Иван выругался, заметив новый синяк, симметрично наливающийся под другим глазом принца. Вот как он так всегда умудряется?
"Хорошо хоть, теперь пойдет сам!" - обрадовался царевич. Как выяснилось, рано обрадовался: азарт боя спал и Антуан тут же вырубился, не забыв предусмотрительно повиснуть на шее соперника.
- Ниче! - добила Ягодка. - Своя ноша не тянет!
Когда они, наконец, добрались до замка темного колдуна, "ноша" соизволила открыть глазки, обвести мутным взором встречающих и остановиться на лице царевича, тащившего принца на руках.
- Ваня! - пьяно улыбнулось это чудо. - Какое счастье, у тебя только две головы, а то мне приснилось, что три!
После чего принц два раза чмокнул Ивана в нос, не иначе, как по разу на каждую голову, и отправился досматривать свои чудесные сны.
- Можно с ним что-нибудь сделать? - с надеждой спросил царевич.
- Наверное, можно, - с легким сомнением согласился его дядя, царевич Андрей, - если у вас все серьезно. Хотя, лучше подождать, пока проспится.
- Это - не проблема, - заявил второй дядька, Саймон, проделав над посапывающим юношей какие-то пассы.
- А ты почему не протрезвила парнишку? - тут же поинтересовался он у Ягодки.
Та испуганно покосилась на побагровевшего от злости племянничка, вынужденного возиться с пьяным принцем на протяжении всего их нелегкого и запутанного пути, и пробормотала:
- Совсем вы тут одичали. Даже такая нечисть как я знает: сначала напоить, накормить, в баньке попарить и спать уложить. А уже потом спрашивать!
- Не надо баньки! - в ужасе завопил протрезвевший принц.
Иван поспешил представить его родственникам.
- Ух, ты, принц! - вдруг заорала девчонка лет десяти с длинной светло-русой косой и остро заточенным деревянным колом в руках. - Пап, а можно мне за него замуж, ну, пожалуйста?
-Нет! - в один голос закричали присутствующие.
Антуан при этом опасливо вжался всем телом в спасительную мощь царевича и поймал себя на мысли, что это становится привычкой.
Иван тоже охотно прижал соперника покрепче.
Саймон с Андреем наперебой начали объяснять дочке, что ей все равно еще рано.
Та пояснила, скептически оглядывая стройную фигуру и украшенное фингалами, припухшее с перепоя лицо:
- Если сейчас такие тощие и потрепанные остались, то, когда я вырасту, вообще принца не достанется! Лучше сразу застолбить!
И снова взмахнула колом. Отцы дивного создания призадумались.
- Я... это... не свободен! - пропищал Антуан, бледнея и вжимаясь в царевича еще сильнее.
- Да, не повезло тебе, Лад, этого уже застолбили! - ехидно припечатала вторая девчушка.
- Ну-ну, - примирительно протянула Василиса. - Дедушка Василий всем по принцу найдет. Хотя, кому-то - по царевичу.
Почувствовав, что опасность отступила, Антуан облегченно выдохнул. Немного смущал краснеющий и отводящий взгляд Иван, что в исполнении такого детины смотрелось, по меньшей мере, странно.
И последняя фраза его тетушки причиняла неясное беспокойство. Всем по принцу... по царевичу... Да нет, вроде, все нормально. Показалось.
Глава 11.
А потом все происходящее слилось для Антуана в нескончаемую череду морального унижения и физических издевательств. Отбиться от баньки, где его "хворь" (вместе с духом) выгоняли уже в два веника, не удалось. Ох, и тяжко ему пришлось, учитывая, что царевич Андрей не уступал племяннику ни в дурной силе, ни в желании насильно осчастливить человечество в лице заграничного принца. Единственным, на что хватило сил у жертвы адской помывки, был тихий писк и срывающиеся страдальческие стоны, принятые за проявление высшего блаженства. Отчего царевичи довольно переглядывались и продолжали свое черное чистое дело с удвоенной силой.
Хотя, и плюсы в баньке определенно были: прямо от порога хозяева прогнали наглую девчонку, следующую за принцем по пятам, и уверяющую, что лучшей партии ему в жизни не найти. Вовремя: от ее навязчивой трескотни у Антуана начала пухнуть голова. К тому же, ничего убедительного в родстве с некромантами, умением обращаться с упырями, и дружбе с кикиморами он не находил.
После баньки был ужин, на котором сам Иван, обе его тетки и дядя Андрей пытали чуть живого принца едой. При этом старшее поколение периодически отвлекалось на чтение и обсуждение писем, но гостя это не спасало: мало того, что соперник злостно продолжал пичкать его, прожигая страстным взглядом, так еще и девчонки активизировались.
- Ну, зачем тебе Вероника? - уговаривала хозяйская дочь. - Пусть вон Ваня на ней женится.
Антуан с тоской прислушался к нездоровому, подленькому хихиканью явно что-то злоумышляющей родни царевича. Иван после слов двоюродной сестрицы, напротив, горделиво выпятил грудь и заулыбался. Но улыбка тут же сползла, стоило девчушке продолжить:
- Она же через десять лет совсем старая будет, вот пусть он и мучается! А ты на мне женись!
- Не отдам! - заорал царевич, вцепившись в руку соперника.
На мгновение повисла тишина, и краснеющий Иван тотчас же начал оправдываться под снисходительно-понимающими взглядами родни:
- В смысле, мала еще. И вообще, у нас все по честному! Уговор, эта... здоровая конкуренция! И нечего всяким лезть к моему...
Тут парень окончательно запутался, что хотел сказать, но тетушка Ягодка поспешила прийти к нему "на помощь".
- Жениху жениха твоей невесты? - ехидно поинтересовалась она.
Остальные взрослые вслушались в корявую на первый взгляд фразу, но дружно пришли к выводу, что все логично. Да все и всем уже было ясно, только два дурных монарших отпрыска еще упрямились, не желая признавать возникших друг к другу чувств. Но это ничего - вон, сколько у них доброжелателей, да еще, сколько приключений впереди...
- А еще я зелья варю: снотворное, от зубной боли и приворотное! - продолжала рекламировать себя Лада.
Облопавшийся принц нервно икнул, покосился на свой бокал и уже привычно придвинулся ближе к царевичу.
- Ох, и дура же ты, Лад! - с досадой бросила вторая сестрица. - Ничего не видишь, что ли?
- Да ты не бойся, сынок, - почти промурлыкала Ягодка, - от ее зелий пока окромя поносу ничего не выходит!
Антуан снова икнул и понял, что чувствует себя совсем нехорошо. С трудом сбегая из-за стола, он ухватил обрывки зарождающегося спора.
- Балбесина! - возмущалась ведьма-тетушка. - Покуда не научишься - на своих не применяй! Он же мне как родной!
"Вот счастье-то!" - мрачно подумал бледный, пробирающийся по стеночке, принц.
- Ага! - заржала малолетняя ведьма в ответ. - То-то, смотрю, кошель с перстнем от него к тебе по наследству перешли!
Рука парня метнулась к поясу: точно, кошель пропал. И перстня тоже нет. Но сейчас у него имеется более важное, неотложное дело!
Позже, немного оклемавшись и пройдя по второму кругу ада - эти ненормальные всерьез считали парилку панацеей - ослабевший Антуан метал в семейку злобные, как он думал, взгляды. Особенно упорно он "прожигал" вороватую ведьму, с большой неохотой вернувшую кошель с перстнем, и ее навязчивую дочку, чье зелье доставило принцу немало неприятных минут. И все это под ласково-снисходительные комментарии родни, как будто обчистить карманы гостя и почти отравить его - в порядке вещей.
Впрочем, кто знает, как у них заведено, ведь родня только умилялась в ответ на недовольство и "молнии" из глаз:
- Ну и глазки!
- Пупсик!
- Котеночек!
- Хомячок!
- Хочу замуж!
И, слава Богу, дружное:
- Нет!!!
Иван начал всерьез переживать за партнера, то есть, спутника, тьфу ты, соперника, который как-то слишком бурно реагировал на родственное внимание, и решил поскорее свернуть визит. Кстати, ему и самому хотелось сбежать побыстрее, ведь пока Антуан страдал... некоторым расстройством, а после "лечился" в баньке, царевич успел оказать внимание хорошенькой служанке, что привело к весьма ожидаемому результату. Но только, если в доме бабушки с дедушкой прислуга была своя - добрые да жалостливые, то в замке темного колдуна, одно слово - заср... иностранцы. И еще до того, как Иван проснулся, об его "промахе" знали уже все.
- Ну, кажется, нам пора! - отрезал он, и чуть не растекся лужицей, получив полный благодарности взгляд.
- Погодите, касатики, - ласково промурлыкала Ягодка. - Проводника-то подождите. Хороший человек, знающий, доведет до конца, молодильные яблочки добыть поможет. Ох и трудный путь, ох и тяжкие испытания, но в его руках - любое дело спорится!
Антуан подозрительно покосился на остальных членов семейства, часть из которых держала на хитрых мор... лицах странные гримасы, а часть тихонько хихикала в рукав, кулак или платок. Что-то здесь нечисто, но ради того, чтобы добраться до цели, выполнить сложнейшее испытание, переиграть царевича, женившись у него под носом, в конце концов, только ради того, чтобы сбежать от этих родственничков - стоит рискнуть!
Проводник Гир, которого без конца распекала и пилила пышнотелая кухарка, выглядел одновременно важным и безумно счастливым. Как он пояснил своей возмущенной дражайшей половине, это оттого, что уже предчувствует их счастливую встречу по возвращении. Хотя, похоже, истинная причина радости не укрылась ни от кого, кроме Бет.
Важности доверенного слуги тоже нашлось объяснение.
- Женитесь, непременно женитесь. Уж я-то постараюсь! Да здесь, вообще, никто без меня не женился бы!
На этих словах старшие дружно закашлялись, создавая у Антуана впечатление, будто таким образом они маскируют смех, но подтвердили - все верно. В чем-чем, а в этом на Гира можно положиться: ответственный он, инициативный, но при этом старательный и трудолюбивый. А вот сам Гир при перечислении своих бесспорных достоинств выглядел так, будто узнал много нового.
Перед самым отбытием к юношам обратилась Ягодка
- Такое дело, - пробормотала она. - Вас все равыно двое, и яблока два возьмете, а невеста одна. В общем, второе мне обещайте, по-родственному!
"Не дай бог таких родственников!" - ужаснулся Антуан. А Иван-царевич некстати вспомнил, как "по-родственному" тащил из болота проклятую избушку, но вскипевшую от воспоминаний злость погасило испуганное лицо и так привычно прижавшееся сбоку тело принца. И, каждый по своим причинам, оба парня поспешили согласиться, стоически вытерпеть прощальные объятия (Антуан), с радостью в них поучаствовать (Иван) и покинуть сей гостеприимный дом.
- Русалочье проклятье на нем, - со знанием дела проговорил Саймон, кивая в сторону племянника, - у меня и зелье есть.
- Что же не дал? - возмутился Андрей.
- А не время, милок, - усмехнулась ведьма, подбрасывая кошель на ладони - пусть сначала подумает, что важно. Да и испытание пройдут, на равных...
Смахнув набежавшую слезу, Василиса с подозрением спросила:
- Ягодка моя, а зачем тебе молодильное яблоко? Ты же сама говорила, что их и не охраняют толком, потому, как никому не надобны. Мол, съесть можно только целиком, да помолодеть сразу на двести лет, а если тебе нет двухсот - то и не подействует?
- Ну, это... Для опыта, - заюлила та. - Опыть у меня, вот!
- Ах, опыт, - завела царевна, припомнив что-то супруге, - я тебе покажу, опыт!
И пока одна женщина гоняла другую по двору, за чем с огромным интересом следили и хозяева, и слуги, оказавшаяся без присмотра Лада решила оставить последнее слово за собой. Прощальный крик мелкой ведьмы заставил ее предполагаемую жертву вздрогнуть и ускорить шаг:
- Тоша-а-а! А ты, все же, подума-а-ай!
- Так я точно женюсь? - на всякий случай на ходу уточнил у Гира принц. - Точно-точно?
- Точно! - торжественно возвестил тот.
- А я?! - возмутился царевич.
- И ты - точно-точно! - таким непреложным тоном пообещал проводник, что парням даже совестно стало сомневаться.
"Но как?" - все же задумались они. Если невеста одна, а женихов двое? Загадка...
Глава 12.
Как говорится в сказках, долго ли, коротко ли...
"Ох, долго!"- вздохнул Иван-царевич. У парня возникло впечатление, что ответственный и старательный слуга, ответственно и старательно петляет в непонятном направлении, водит их кругами, и неизменно выбирает самые труднопроходимые пути. Нет, в отечестве Ивана с дорогами тоже не ахти, но здесь-то они были, причем, довольно приличного качества. Однако, Гир уверенно заявлял:
- Нам не сюда. Нам во-о-он туда!
И с радостной улыбкой указывал на очередные заросли-холмы-болота-овраги. Вдобавок к этому, рот у провожатого не закрывался ни на минуту, и от его трескотни у царевича гудела голова.
Дальше стало еще хуже - Гир допросился-таки Антуана, и принц, немного смущаясь, принялся читать ему свои стихи. Таких перлов, как совместная с Ягой песенка, среди них, конечно же, не встречалось. Хотя Ваня и не особо вслушивался - еще чего не хватало! Но одного взгляда на то, как ЕГО соперник вполголоса, доверительно и вдохновенно, плетет что-то романтичное весьма благодарному слушателю, хватило, чтобы испортить настроение на весь день. А взгляд, как назло, не хотел отрываться от этой возмутительной картины. Вот какого... они так близко друг к другу?!
Несколько раз "дорога", а точнее, путаное бездорожье, выводило их к человеческому жилью. Несколько таких встреч заставили царевича кое-что осознать.
Во-первых, впервое впечатление от принца не было совсем верным. Обычно Антуан был довольно тихим и скромным, а вот временами на него что-то находило, какая-то лихость, даже наглость, и юношу приходилось вытаскивать из неприятностей, как тогда с разбойниками. Что-то мешало Ивану бросить соперника на произвол судьбы, и он снова вмешивался во все конфликтные ситуации, упорно прогоняя мысль о том, как, на самом деле, приятно защищать этого мелкого паразита.
Во-вторых, у царевича внезапно стал пропадать интерес к противоположному полу, да и не только к нему. Каждый раз, когда хорошенькие селянки, или даже ладные парни начинали "раздавать авансы", Иван, к своему недовольству, неизменно представлял на их месте... собственного соперника! Наваждение какое-то!
С наваждением парень решил бороться самым радикальным методом. Как говорится, клин клином вышибают. Но царевич за всеми своими раздумьями подзабыл о возникшей у него маленькой проблемке. Каждая попытка забыться в мягких женских объятиях приводила лишь к крепкому и здоровому сну. С мужчинами он не стал и пытаться: заснуть в подобной ситуации весьма и весьма чревато.
А наваждение не только не проходило, но и усиливалось с каждым днем. Мелкую пакость хотелось схватить в охапку и зацеловать. Потом запереть в тереме, а всяких там королевен и прочих... любителей стихов отстреливать из лука на подходе!
Их проводник, видно, уловил что-то такое во взгляде царевича и на всякий случай отодвинулся от принца подальше.
Антуан молчал уже некоторое время. Но не потому, что стихи закончились - их было еще предостаточно, да и благодарный слушатель в лице Гира имелся. Принц тоже задумался, пытаясь понять, что же с ним происходит. В него словно бес вселился: вот только все тихо и спокойно, и вдруг, щелчок в голове, и Антуана уже "несет". А ведь не замечал за собой такой тяги к сомнительным приключениям! Да и вообще, задираться и буянить - совсем не в его привычках. Все как тогда, с разбойниками - "щелк", и не можешь остановиться!
Самое ужасное, по мнению Антуана, то, что у всех этих случаев была одна причина. Если сначала принц бесился, когда Иван уединялся с какой-нибудь девкой, то теперь, стоило тому обменяться малейшими знаками внимания с кем бы то ни было, как Антуан уже оказывался в самом центре разгорающегося конфликта, отвлекая все внимание на себя.
Вот и в последний раз все вышло также - даже новое украшение под глазом и разорванный в драке рукав не могли испортить настроение принца от сорванного свидания царевича с очередной красоткой.
А потом Антуан задумался о причине, и настроение само сошло на "нет". Это что же такое получается? Это как же его ТАК угораздило?! Ой, мамочки...
Вот и думал помрачневший принц о самых разных вещах: любви, которая зла, бабниках-царевичах, которых прибить мало, королевнах-невестах, дурацких и бесполезных теперь заданиях, молодильных яблочках, ведьмах всех возрастов и других членах жуткого семейства, с которым, не дай Бог, породниться. По крайней мере, так, как хочется, точно не породнишься...
Да, о многом думал наш принц, а вот соперник его, наблюдая за странными гримассами и безумным взглядом в очередной раз побитого, потрепанного, что-то бормочущего про себя Антуана, думал лишь об одном: любовь ОЧЕНЬ зла!
Гир тоже думал лишь об одном: вот оно, поле дурман-травы, а фильтров, врученных Саймоном, только два. Ну, да, все верно - по одному в каждую ноздрю. Но почему темный колдун о племяннике с его спутником не подумал?
- А, ладно, разберемся! - гнусаво и жизнерадостно воскликнул Гир, вставив фильтры и улыбаясь недоумевающим парням.
Первым свалился принц. Царевич, в силу своей комплекции и богатырского здоровья, продержавшийся дольше, бросился к нему. Но не успел поднять Антуана на руки, как растянулся рядом, впрочем, сжимая его в объятиях.
- Ну, я же не виноват, - протянул проводник.
"Ага! Вот им и расскажешь, когда очнутся. Особенно царевичу. И бабуле его заодно!" - подленько хихикнул внутренний голос. Гир вспомнил царицу Меланью и спешно прогнал эти кошмарные мысли. Затем снова посмотрел на парочку.
- М-да. А хорошо лежат! - восхитился слуга.
- Хорошо! Прям бери тепленькими и ешь!
Что-то подсказало мужчине, что это уже не его внутренний голос. А жаль...
"Да, жаль!" - согласился тот, пока оглянувшийся Гир с ужасом рассматривал старую бородатую ведьму с торчащими изо рта желтыми клыками и огромными загнутыми когтями.
- Н-не надо н-нас есть! - жалко проблеял растерявшийся слуга, впрочем, тут же взяв себя в руки. - Меня жена дома ждет. И вообще, я не вкусный, не питательный и в печку не пролезу. А они и вовсе жениться хотят, бедолаги!
В этом месте Гир натурально пустил слезу, вспомнив, как и сам, будучи моложе, попался в ловушку телесных богатств и горячего темперамента Бет, забыв о ее вспыльчивом характере и тяжелой руке (с подносом, скалкой и сковородой).
Ведьма же почуяла тут слезливую романтическую историю, до которых была страсть, как охоча, и жадно начала выспрашивать:
- И что, что?! Неуж, супротив родителей?
Слуга захлопал глазами. Да у этих женихов, вроде, с повеления родителей вся каша и заварилась. Но мучительное ожидание, предвкушение и нетерпение на лице страшной незнакомки подали ему идею, как провернуть дельце к собственной выгоде. Ну, не тащить же этих сонных тетерь на себе?
- Ты бы, стар... (стоп, баба ведь, да еще и нечисть!) Ты бы, красавица, прежде помогла ребят из дурман-травы вытащить, напоила, накормила, в баньке попарила, да спать уложила, а потом уже и спрашивала! Я вот - Гир, а ты?
Приосанившаяся и зардевшаяся "красавица" знакомо цыкнула зубом и подтвердила возникшее подозрение:
- Баба-Яга Старшая, в смысле, старшая из трех сестриц! Напоить, говоришь...
Ведьма опечалилась, вспомнив, как невесело ей одной, даже выпить не с кем. А Гир поспешил упрочить успех, лихо ей подмигнув:
- Можно и напоить! Я у твоей младшей сестры любимый собуты... собеседник!
Обрадованная Яга Старшая вмиг взвалила на одно плечо худощавого принца, стала затаскивать на второе тяжелого царевича. Покосилась на Гира, подумывая, не передать хотя бы мелкого ему, но что-то в выражении лица нового знакомого подсказало старушке, что он, скорее, еще сам на шею залезет и ножки свесит. Поэтому ведьма поднапряглась и сама потащила "дорогих гостей" в избушку.
Через некоторое время, изрядно пьяные, узнавшие друг о друге почти все, слегка подравшиеся, троекратно облобызавшиеся при примирении, исполнившие с полсотни неприличных песен, поклявшиеся во взаимном уважении и вечной дружбе, "Ягуся" и "Гирюнчик" вылупились на спящих прямо на полу парней. Что интересно, даже проводник смотрел так, будто видит их впервые.
- Эт хто? - удивилась Баба-Яга Старшая.
- Эт... женихи, - с огромным трудом припомнил мужчина.
- Ах, да, у них еще род...ик...тели против! Ох, судьба-судьбинушка-а-а, - моментально прониклась сочувствием его собеседница.
- Д-да?! - Гир вскинул мутные, полные слез глаза. - Нельзя же так! Эт... как его, преступление!
В этот момент слуга был в той кондиции, когда готов обнять весь мир, и чужое несчастье воспринималось горьше, чем свое собственное. А какое-то легкое несоответствие упрямо задвигалось мужчиной на задворки сознания. Ну и, по правде говоря, сейчас практически все сознание на этих задворках и находилось.
Ведьма смотрела на нового друга с восхищением и обожанием. Она, прежде всего, была женщиной, а стоять на пути у влюбленных - преступление. К счастью, Гир напомнил ей кое-что, а именно, что земли Яги Старшей являлись пусть и крохотным, но "государством в государстве", где она - закон!
- Так пусть сейчас женятся, туточки! - радостно завопила она.
- Да кто их тут женит-то? - удивился гость. - И праль-но г-рить "выйти замуж". Ну, или это... вступить в это самое... в брак!
- Хто, хто, - передразнила старушка, - а я на что? Я тут корабль на капитане, тьфу ты, крыса на корабле, тьфу, тьфу! Капитан на корабле. Вот!
Напрасно Гир принялся вертеть головой в поисках корабля, капитана или, на худой конец, крысы. Голова от этого неприятно закружилась и пробивающиеся с задворок более-менее связанные мысли были безвозвратно утеряны.
- Так они же спят, даже "да" не скажут! - интуитивно уцепился он за последнее возражение.
- Так и "нет" не скажут! - ответила ведьма. - Можно, чтобы ответственное лицо за них сказало! Вот ты, Гир, ответственное лицо?
Мужчина смутно вспомнил, как провожая его с парнями, кто-то уверял, что он ответственный, инициативный, старательный и трудолюбивый, и, путаясь в словах, донес эту мысль до соучастницы, то есть, собеседницы. Все завертелось, и уже через несколько минут, после того, как "ответственное лицо" дважды сказало "ик... согласен", на пальцах по-прежнему крепко спящих парней красовались кольца, подаренные молодоженам расщедрившейся Бабой-Ягой. Волшебное самописное перо сделало запись в огромной пыльной книге. А после и сам Гир завалился спать.
Когда же он начал просыпаться, с похмельем , головной болью, смутными воспоминаниями и предчувствием надвигающейся катастрофы, довольная ведьма поднесла рассолу и кивнула на прильнувших друг к другу во сне женихов. То есть, уже мужей. "Может, приснилось?" - робко понадеялся слуга.
Но ведьма добила, на корню зарубив все надежды:
- Ну вот, остался поцелуй. Как только поцелуются, так все: написано пером - не вырубишь топором!
- Не н-надо топором! - испугался гость.
Хотя, может, они и не будут целоваться, да?
Иван-царевич сидел верхом на верном Сивке. Перед ним - нахальный паренек на гнедой кобылке. Разъехаться на узеньком мосту никак не получалось. И не хотелось. Только вот Иван не мог выдавить из себя ни слова - он тонул в глазах напротив и думал лишь о том, как покажет ему (Прижмет, зацелует, не отпустит никогда?!).
Внезапно все вокруг исчезло, включая лошадей и злополучный мост, и остались только они вдвоем.
- Поцелуй меня! - нагло потребовало тощее недоразумение.
Самое красивое и желанное недоразумение на свете. Кто бы тут отказался?
Антуану, в отличие от царевича, ничего не снилось. Он просто расслабился в надежных, теплых и удобных объятиях. А когда чужие губы сначала осторожно прильнули к его, а потом настойчиво захватили их, принц почувствовал, будто только так и должно быть, это - единственное, что верно. Антуан отвечал, да с таким жаром, которого никак не мог сам от себя ожидать. Теперь и он представлял себя с царевичем, что это его сильные пальцы ласкают плечи, грудь, пробегают по спине, его язык умело и дерзко вторгается на чужую территорию, затевая борьбу, сводя с ума, заставляя забыть обо всем на свете, целовать, покусывать, ласкать в ответ, сопротивляться, уступать, нападать самому... Восхитительно! Но почему именно он - этот бабник, хам, соперник и просто наглая сволочь?! Почему не приснится кто-нибудь другой, например, прекрасная королевна, в конце концов?!
Антуан уже знал ответ, но он совсем не понравился принцу. Нет, так не пойдет, пора просыпаться!
"Еще минутку!" - взмолился юноша сам к себе, пытаясь удержать мгновения сонного счастья, и в то же время, понимая, что ни к чему хорошему это не приведет. Цепляясь за остатки сна, принц, возбужденный и, одновременно, разозлившийся на себя и Ивана, яростно куснул воображаемого любовника за губу, в ответ на что его... больно дернули за ухо и, совсем не по-царски, обругали крепким словцом. Открыв глаза, Антуан вытаращился прямо в такие же, удивленно-возмущенные глаза соперника, стирающего кровь с прокушенной губы. Парни соображали буквально пару секунд, после чего завопили дуэтом, отскочили в разные стороны и едва ли не с ненавистью уставились друг на друга.
- Ох, какая страсть! - восхитилась Баба-Яга, любуясь окровавленной губой царевича и распухающим на глазах ухом принца.
- Ягусенька, красавица, не выдай! – взмолился повинившийся перед ней Гир.
- Ну, не знаю, не знаю... - коварно протянула ведьма.
- А мы за молодильными яблочками идем, - закинул удочку слуга.
- Два!!!
От дикого вопля клыкастой старушенции Антуан с Иваном даже ругаться перестали, и дружно засобирались в путь-дорожку.
"Я - не ответственное лицо, я - безответственная морда!" - огорченно думал Гир. -"А, может, все еще обойдется?"
Главное, чтобы парни пока не знали, что они уже вступили... в это самое!
Глава 13
После встречи с "Ягусенькой, к Тумхану путники добрались удивительно быстро, как будто проводник нарочно задерживал их раньше. Ведьма оказалась родной сестрицей Ягодки, что само по себе настораживало Антуана, так и ожидавшего очередной подлянки, которой так и не случилось. Принц даже был немного разочарован. Хотя, может, он чего-то не так понял?
А вот на подходе к заветной цели претендентов на руку королевны ожидал новый сюрприз. Собственно, появление этих личностей уже сюрпризом не воспринималось.
- Ущипните меня, - страдальчески простонал приодетый Борода, наивно надеясь, что заснул на солнышке, а мелкий, вечно нарывающийся принц и царевич с дубовыми кулаками - это кошмар вследствие перегрева.
И тут же завопил на всю округу - чего-чего, а старательности в выполнении приказов его людям было не занимать. "Надо их в бордель сводить, что ли!" - Думал главарь, потирая мягкое место, - "А не то, мало ли, что..."
- Бить будете? - обреченно спросил благообразный мужчина с аккуратно постриженной бородкой, в котором Иван с Антуаном с трудом узнали давешнего предводителя лихого люда.
Путники притормозили.
- А надо? - философски спросил, вырванный из раздумий, Иван.
- Будем! - радостно завопил Гир. - Непременно будем, но потом! Торопимся мы. Идемте, высочества! Вон, уже показались сады раскидистые, палаты ханские! А там - девы-красавицы, гурии волоокие, полногрудые!
Принц нахмурился.
- И даже гарем, - значительно добавил проводник в полголоса.
- Да?! - оживился царевич, тут же забыв о встреченных разбойничках.
Антуан совсем посмурнел, но последовал за спутниками. Только проходя мимо неизвестно чему радующегося мужичка, поинтересовался невзначай:
- Ну, как, вы еще бедным не даете?
Борода, которому, ох, как не понравилась странная реакция подчиненных на этот, в общем-то, невинный вопрос, побледнел.
- Планы меняются! - преувеличено бодро провозгласил он. "И где тут ближайший бордель?!"
Спешка слуги была вполне объяснима. Приказ приказом, но они итак прилично напетляли. "Допетлялись!" - поправил он сам себя, покосившись на обручальные кольца. А вот находиться рядом с Иваном в тот момент, когда царевич догадается-таки о назначении украшения на своем пальце, Гиру вовсе не хотелось. Ну, нету у него в запасе второй головы! Оттого и торопился теперь хитрый слуга закончить дело, да поскорее сбагрить "женишков" королю Янушу. Пусть сам разбирается, женить-то все равно уже не женит!
Стража живенько проводила гостей, честно признавшихся, что им нужны молодильные яблочки, к своему господину.
Хитрые, бегающие глазки и сладкие, как патока, речи хана произвели на принца самое неприятное впечатление. А эта здоровенная, но все-таки, дубина - Иван, знай себе, уши развесил! Как будто и не видит, что его обхаживают!
Правда, затем пришла пора возмущаться царевичу, ибо Антуан также удостоился хозяйского внимания.
Ловко обойдя вокруг принца, и задержав взгляд на определенных частях тела, Тумхан причмокнул:
- Ай, пэрсик!
- Чего?! - завелся с пол оборота Иван.
Черные глазки невинно похлопали.
- Яблочки, говорю, молодильные, о услада моих глаз! Пойдем, в покои мои, и ты, радость моего сердца! - соловьем заливался хан, потянув обоих парней за собой. - Договоримся о яблочках!
"Ответственный" Гир не отставал. И, уже в роскошных покоях хана, полюбопытствовал:
- А где гурии полногрудые, красавицы волоокие? Гарем, в конце концов?
Тумхан словно впервые увидел незваного гостя.
- Ай, шайтан! - испуганно завопил он, отмахиваясь руками. - Не говори этого страшного слова!
- Тумхааан! Тумханчик! - раздались дружные женские голоса за дверью.
- А, накликал! - простонал гостеприимный хозяин.
Затем запертую дверь начали дергать и толкать с той стороны, сопровождая действо бешеным стуком и не менее дикими воплями, в то время как хан заметался в поисках места, куда можно спрятать троих мужчин.
Тут взгляд его упал на кровать, поставленную как раз по приказу его иноземных жен, которым не по нраву пришлись местные низкие, хотя и широкие, роскошные ложа.
- Полезайте, быстро! - распорядился Тумхан, из чьего голоса совсем пропали ласковые, мурлыкающие нотки.
Гир, предчувствуя неприятности прямо таки пятой точкой, мгновенно нырнул в указанном направлении. А вот монаршие отпрыски хором заартачились:
- С какой это стати?!
Напуганный хозяин нес уже что-то совсем несусветное, парням удалось выхватить лишь несколько слов. В основном, повторялись: "жены" и "секир-башка".
Уж кто-кто, а слуга знал: жены - это серьезно! Поэтому он выскочил обратно из-под кровати и быстро затолкал туда вяло сопротивляющегося принца. Следом за ним полез царевич, да комплекция подкачала: голова прошла, а вот могучие плечи уже никак.
Антуан решил помочь и, вцепившись в волосы Ивана, потянул того на себя. Снаружи над этой проблемой "трудились" Гир с Тумханом. Переругиваясь, забыв о любых сословных различиях, мужчины пытались затолкать парня в "убежище".
При этом хан еще успевал блеять в сторону двери, где кто-то со всей дури лупил по замку чем-то тяжелым:
- Сейчас, о жемчужины души моей!
- Ты с кем?! - ярились "гурии" в ответ.
- Один, совсем один... Ключик ищу! - и, в отчаянии, Гиру. - Быстрее, быстрее!
- Чего быстрее?! - вопили женщины.
- Быстрее увидеть вас, о, яблочки... - и замолчал, любуясь Иваном со столь интересного ракурса.
- Яблочки?!
- Говорю: о, яблочки моих глаз!
Но только жены чуть успокоились, как хан слишком громко прикрикнул на Ивана:
- Полезай уже!
- Куда полезай?!
- На стену лезу без вас, о, услада моего сердца! - и в сторону: - Да впихивай ты его!
- Что впихивай?! - дружно взревели дамы, все-таки, снося дверь.
- О, Машья, Дашья! - ненатурально удивился их муж. - А у нас тут гости... Тут иду, смотрю - гостям нехорошо... Ай-ай, надо помочь...
Под конец тирады голос его совсем было сник.
Картина, представшая перед глазами двух разъяренных красавиц была такова: на полу лежит здоровенный детина, причем, голова его - под кроватью, а все остальное - снаружи. Его лапает за задницу какой-то мужик с хитрой рожей, а того держит за талию... их собственный муж.
- Паскудник! - выдохнули женщины, оказавшиеся близнецами.
Гир, разглядывая две более молодые копии Василисы, почувствовал, что запахло жареным, если не сказать, горелым.
Но, до того как случилось что-либо по-настоящему страшное, успел вмешаться Иван.
Царевич с огромным трудом вырвался из цепких пальцев своего противника, оставив тому трофей в виде клочка волос, и выполз на свет божий.
- Вспомнил, вспомнил, где я имя твое слышал! - радостно проорал он в лицо Тумхану. - Ты же на моих тетках женился! Тетя Маша, тетя Даша!
- Не показалось, - убито прошептал Гир.
Антуан под кроватью дернулся от, не то чтобы приятной, неожиданности, ударился головой, простонал и стал потихоньку выбираться наружу.
Тетки немного отвлеклись на племянника, да некстати влез Гир, у которого, похоже, в очередной раз отказало пресловутое чутье.
- А где гарем? - обиженно спросил он.
Ханские жены снова начали закипать, и Тумхан затараторил:
- Где гарем, какой гарем? Вот они, гурии мои, бриллианты моего сердца!
- А что это ты, племяш, под кроватью забыл? - не повелись на лесть женщины.
- А я вот, иду, - опять вмешался хан, - смотрю, гостю дорогому, которому покои лучшие уступил, племяннику жен моих любимых, которых порадовать хотел, плохо. Ай-ай, надо помочь! А у него... у него... закатилось что-то!
- Уже выкатилось, - скептически прокомментировала одна из теток появление выползающего из-под кровати пыльного, взъерошенного принца, в помятой одежде, с не до конца сошедшими с лица синяками и таким же, как у их племянника, кольцом.
- Ты что, его бьешь?! - возмутилась вторая.
Впервые в жизни Антуан смеялся так, что не мог остановиться.
@темы: Женюсь..., сказки (мои)
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
Женюсь... назло тебе!
Автор: клевер
Бета: aleksis77
Жанр: сказка, юмор
Статус: закончено
Написано на заявку № 2 от Дэвида Висмана: Иван царевич и принц заграничный, но немного "в сторону" (муза хвостом вильнула).
Сиквел к У вас - товар, у нас - купец!
Заявка:
Иван царевич и принц заграничный.
Встречаются по пути к королевишне для сватовства.
По дороге преодолевают всякие трудности,при этом постоянное соперничество, "палки в колеса" друг другу.
Когда предстают перед очами королевишны, та им дает опасное задание, руку и сердце отдаст выжившему и выполнившему это задание.
Оба жениха начинают задание порознь, но перед реальной опасностью и угрозой жизни одного из них,
второй не может бросить товарища по несчастью в беде.
Ну и дальше сами понимаете - королевишна по боку.
Хочется интересных приключений, юмора, перепалок между героями.
Аннотация:
Какими могут быть причины для вступления в брак?
У всех бывают проблемы с детьми, даже у правителей. И как их решать? Кто вообще придумал: чуть что, сразу жениться? И царевичу Ивану, и Антуану, принцу заграничному, такой радости не надо, но с родителями не слишком поспоришь. Вот и отправляются оба монарших отпрыска свататься к королевне, втайне надеясь, что она откажется, и даже строя планы, как этого добиться. Так было до тех самых пор, пока юноши не столкнулись, не желая уступать друг другу дорогу. Поспорили, поругались, едва не подрались и... выяснили, что невеста у них одна. И теперь жениться на ней - это дело принципа: вот еще, уступать какому-то!
Главы 1-8
Глава 1
Жениться - как средство от целомудрия, или не вечно принцу "в девках" ходить!
Принц Антуан был гордостью родителей, юношей благовоспитанным, натурой тонкой и чувствительной. Все его отношение к женщинам можно было описать двумя словами: восхищение и преклонение.
Однако, учитывая, что возраст принца приближался к 20 годам, его родители всерьез стали задумываться о том, не слишком ли чадо задержалось на стадии поэтического восторга и благоговейных комплиментов, безо всяких попыток завести хоть какие-то отношения. То, что прежде являлось предметом гордости, стало поводом для беспокойства. Напрасно краснеющий король пытался объяснить сыну, что вместо стихов нужно подержаться за... и так далее. Напрасно к принцу приводили красавиц: и опытная, не очень молодая, но все еще красивая придворная дама Амалия, и развеселая девица Шери из специального заведения ушли от Антуана одинаково восхищенные его стихами и почтительным обхождением, но совершенно не приблизившиеся к выполнению поставленной задачи.
- Это все равно, что соблазнять ребенка!
- Это все равно, что соблазнять ангела!
- Слюнтяй, - прошипел возмущенный король, не ожидавший такого поворота событий.
И тогда правящая чета решила: если соблазнить их слишком целомудренного сына не удается, то нужно его... женить! Антуан такой правильный, что не посмеет отказывать собственной жене с выполнением супружеского долга.
Выбор был невелик и остановился он на дочери дальних родственников: королевне Веронике. Да, об этой девушке ходили слухи, пусть и не очень широко, но не самые приятные. Но король с королевой, повздыхав, решили, что их чрезмерно романтичному сыну это как раз подойдет, чтобы не отвертелся!
Итак, принц Антуан отправился свататься, совершенно не представляя, зачем ему это нужно, как это делается, и что дальше, если, упаси Господи, дело выгорит. Родителям принц перечить не смел, оставалась одна надежда - что сама королевна не заинтересуется не слишком высоким, худощавым и робким в отношениях принцем-поэтом. Да и можно этому поспособствовать, выставить себя, например, дураком набитым. А что? Пять минут позора и свобода личной жизни, которая теперь стала особенно дорога, хотя Антуан и не особо представлял, что с ней делать.
Единственное, что удручало, совершенно неожиданно родители отправили своего "стихоплета" свататься в одиночестве, мол, пора привыкать к самостоятельности. А он - принц, ни готовить не умеет, ни заштопать-постирать, ни чего еще...
Глава 2
Жениться - как лекарство для гулящих готов, или не вечно царевичу по девкам/парням (нужное подчеркнуть) ходить!
- Вась, а Вась, - ласково пропела царица, подергав мужа за рукав, - Вась, а может, не надо? Ну прости ты его, несмышленого. Образумится еще, исправится, ведь дите дитем!
Царь Василий II вздохнул. Огорчать горячо любимую супругу ему не хотелось, но и поведение "несмышленыша" уже ни в какие рамки не вписывалось. Несмышленыш?! Ха! Кот гулящий, а не царевич, вот он кто!
Одно дело, когда дитятко восемнадцати лет отроду бегало по девкам, что служило поводом для многочисленных жалоб их родителей и побитых женихов, пытавшихся самостоятельно проучить обидчика, и совсем другое - последний случай. Когда совсем распоясавшийся царевич пошел и по парням, он не учел одного: теперь в его соперницах оказались те же самые девки, а это совсем другой уровень борьбы.
Явление Ивана пред светлые родительские очи в разорванной одежде, в одном сапоге, с всклокоченными волосами, исцарапанным в кровь лицом, и даже следами укусов могло бы и не иметь столь серьезных последствий, не будь тому свидетелями послы сразу трех соседних государств! Да и то бы ничего, не ввались толпа озверевших девиц следом за царевичем. Растаскивать дебоширок пришлось стражникам, тщетно пытавшимся не ржать, как кони, при виде всего этого безобразия.
Такого урона политической репутации царь Василий простить не мог. Но, с другой стороны, сын единственный, да и царицей Ольгой безмерно любимый, не в солдаты же его, да не в монастырь. Вот и пришла в царскую голову светлая мысль, как и гуляку-паршивца приструнить, и государству пользу с этого поиметь. Как ни крути, а выходило одно.
- Надо, Оля, надо. Женится - вот и образумится!
Ольга заныла, потом запричитала, затем ластилась, просительно заглядывая в глаза, затем надулась, выставила мужа из почивальни, вернула его обратно, упрашивала, грозилась уехать к маме и, наконец, горько зарыдала. Василий, чувствующий себя как после дня работы в кузнице, тяжело вздохнул, его хрупкая птичка могла настоять на своем, и царь был готов сдаться.
Но тут его супруге тоже пришла в голову светлая мысль. Слезы чудом моментально просохли, женщина улыбнулась и пропела:
- Ну хорошо, пусть женится Ванюша на этой чужой, незнакомой, наверняка глупой, некрасивой, толстой, рябой, злой, вредной... - и пока она продолжала, царь поражался тому, сколько неприятных слов может одна женщина найти для другой, даже ни разу ее не видев.
- ...на этой, так сказать, "королевне", - наконец выплюнула Ольга. - Но и у меня есть условие, пусть сынок, как свататься поедет, по пути бабушку с дедушкой навестит, родителей твоих!
Василий вздрогнул, вот он, подвох. Матушка, Меланья, поселившаяся вместе с мужем на целебных источниках, все-таки подаренных бывшей царской чете одним из зятьев, была женщиной физически и морально сильной. Став бабушкой, свою любовь курицы-наседки, она перенесла на внуков, и первенец, Ванечка, безусловно был любимчиком. Уж если матушка не захочет, то и не бывать никакой свадьбе. Ну и ладно, к тому времени, может, и подзабудется все... Вспомнились взъерошенные, сверкающие глазами фурии в тронном зале. Нет, не забудется...
И вот, на следующий день, не сильно-то и переживающий, хотя и недоумевающий, зачем ему жениться, Иван-царевич отправился в путь-дорогу. Ладно уж, там на месте будет видно, что дальше. Вдруг королевна да раскрасавица (ну не даром же о каких-то испытаниях болтают, очередь, поди, желающих)? Или сестрица ее? Или братец? Или тетушка? Или слуга какой? Или по дороге кто-нибудь этакий встретится?.. А жениться (упаси, Господи), ежели не захочет, так никто его и не заставит, развернется, и поминай, как звали! Можно ведь королевне нарочно так показаться, что сама замуж за Ивана не захочет...
В общем, царевич не унывал, а собирался получить от своего "сватовства" новые приятные впечатления.
Одно плохо, как это царь-батюшка настоял, чтобы Ваня непременно ехал один? Нет, постоять-то он за себя вполне сможет, пропитание, если надо, охотой добудет, и обиходить себя приучен, не неженка и не белоручка. А как же тепло... душевное?
Но Василий в этот раз всерьез разозлился на сына, и тот попросту не решился ему перечить. Один, так один. Может, и впрямь, еще попутчик найдется? Попутчица тоже неплохо...
Глава 3
Соперники
Ехал Иван-царевич, ехал, да вспомнил, что матушка очень просила бабушку с дедушкой навестить. Во время вспомнил, надо сказать, к целебным источникам как раз перед мостом через речку Гнилушку надо было налево повернуть, а к королевне - прямо по мосту и дальше. Ну или почти вовремя, на мост въехать уже успел. А мост через не самый чистый водоем, надо сказать, был узенький: пеших-то двое пройдут, на коне один проедет, развернуться уже негде. Ну, не беда, не много времени потеряно, на том берегу развернулся, и двинул обратно, переживая о том, как долго он без тепла под боком (душевного, разумеется) и не обратив внимания, что с другой стороны на мост въехал молодой парень на поджарой гнедой кобылке.
Антуан, увидев, что к мосту направляется парень весьма крепкого телосложения верхом на таком же крепком коне, решил пропустить незнакомца вперед, а затем, по своему обыкновению, замечтался, витая где-то в "высших сферах". От того принц и не обратил внимания на то, что на том берегу всадник развернул коня и направил его обратно на мост.
Сивко, верный жеребец царевича, вдруг остановился, и Иван, очнувшись от грустных мыслей, с удивлением обнаружил перед собой какого-то тощего олуха, мешающего проехать.
Что такое?! Ну и наглость!
- С дороги, - прорычал царевич.
Незнакомец вдруг встрепенулся и поднял недоумевающий взгляд на парня напротив. "На ходу он спит, что ли?" - удивился царевич, и почувствовал, что тонет в синих глазищах, а на губах расползается идиотская улыбка. Ощущение было странным, не то, чтобы неприятным, но пугающе незнакомым, ничего общего с обычным "щуп и хвать". Хотя, чего уж там, было и это (и за что там щуп и хвать? супнабор ходячий).
Но юноша, совершенно неожиданно для них обоих, не стушевался, не начал извиняться, и, неожиданно для Ивана, не пал к его ногам, сраженный красотой и обаянием.
Вместо этого сам себе удивляющийся принц бросил в ответ:
- Почему это? Вы, уважаемый, уже проехали на ту сторону, позвольте теперь проехать и мне! У меня-то времени не много, чтобы туда-сюда...
Иван от возмущения подавился воздухом:
- А мне теперь на эту надо! Так что, с дороги!
Антуан настороженно покосился на почти богатырское телосложение незнакомца, на его мощного конягу, потом, скептически, на низкие бортики моста через зловонную речку, вполне оправдывающую свое название, и все так же издевательски-вежливо поинтересовался:
- Куда, с дороги-то? Как Вы себе это представляете?
- Езжай обратно! - взревел царевич
По правде говоря, будь у неконфликтного Антуана возможность, он сразу бы так и сделал, не вступая в перепалку. Но в данной ситуации способа достойно отступить не видел, не пятиться же нелепо вместе с лошадью назад, теряя королевское достоинство? Кроме того, именно этот незнакомец отчего-то разжигал в обычно спокойном принце воинственный настрой.
- Сам езжай, я раньше на мост въехал, - нагло соврал Антуан, заодно переходя на "ты". На самом деле, момент въезда на мост себя и "противника" он не помнил, но уступать уже не собирался.
- Раньше въехал - раньше сойдешь! Пошел прочь! - Иван уже злился не только на неизвестного нахала, но и на самого себя, за то, что возмутителя спокойствия хотелось... не только придушить.
Принц в ответ покосился на рукоять собственного тонкого меча, затем на огромный двуручник у седла любителя разъезжать по мостам в разных направлениях. Не выход, да и места здесь недостаточно, успокоил он сам себя. И, обычно весьма скромный, воспитанный, Антуан решился использовать в качестве аргумента свое высочайшее происхождение, еще не зная, с кем свела его судьба.
- Я - принц Антуан! - гордо возвестил парень. - Еду свататься к королевне Веронике.
- Я - царевич Иван! - почти одновременно и не менее гордо объявил его собеседник. - Еду... свататься... к королевне Веронике.
Юноши уставиль друг на друга с еще большим возмущением.
При этом Ивану тоже хотелось подраться, но его останавливала внешняя хрупкость противника, тех, кто заведомо слабее, бить не гоже. Из-за этих принципов и вышла та ситуация с девками, когда парень не решился дать им отпор, позорно сбежав и, будучи замечен батюшкой и послами, вынужден теперь жениться. "Стоп, а оно мне надо?" - задумался царевич, - "Вот он, и кандидат подходящий, пусть женится, а я вернусь домой, да скажу: не судьба!"
Но судьба, руками, а точнее, устами совсем разошедшегося принца, распорядилась по другому:
- Да куда тебе, мужлану и грубияну, королевна! Я женюсь на Веронике!
Вот странная вещь, что у человека в мыслях творится. С одной стороны, женись ты, ради бога, все по плану царевича, но так уже получается, что это не Иван такой хитрый и ушлый, а принц этот тощий, наглый и большеглазый лучше него, как мужчина?!
Не бывать тому!
- Да она на тебя и не посмотрит, доходяга этакий! Моей Вероника будет!
Оба спорщика совсем забыли, что изначально жениться никто из них не собирался, и теперь были готовы биться за благосклонность королевны в серьез.
Они еще долго препирались по поводу моста, и неизвестно, насколько бы затянулась эта эпопея, если бы не умные животные, которым, очевидно, захотелось покушать, размяться, поспать, или чего еще. Лошади пофыркивали, переглядывались, били хвостами и, наконец, дружно поднялись на дыбы и отправили надоевших спорщиков остудить горячие головы в затхлой водице.
Пока они летели, а затем барахтались, отплевываясь отвратной жидкостью, Антуан узнал много новых эпитетов к конской колбасе и принцам, правда, значения большинства из них так и не понял, а остальные вогнали поэта в краску...
Глава 4
Причин для ругани царевичу хватало. Мало встречи с этим мелким нахалюгой. Или того, что верный конь сбросил его, по праву гордящегося своим мастерством наездника, в речку, более похожую на вонючую лужу, окунуться в которую пришлось с головой. Так еще и выбравшись довелось понаблюдать за тем, как тот самый конь скачет вокруг кобылки, гарцуя и взбрыкивая копытами, словом, производя впечатление.
А вот увидеть как происходил сам спуск лошадей с моста не удалось, хотя нахождение их "на берегу королевны", на который почему-то выбрались и оба жениха, наводило на неприятные мысли о победе гнедой кобылки. И это тоже не добавляло Ивану настроения, в отличие от вида грязно-мокрого и громко стучавшего зубами принца.
- Же-них, - издевательски протянул царевич, - тобой теперь только лягушек пугать!
- Сам-то не лучше, - не остался в долгу Антуан.
У Ивана же в это время зрел коварный план. К бабушке, как не крути, заехать надо, а неожиданного и весьма раздражающего конкурента из поля зрения выпускать нельзя: того и гляди, заявится к королевне: тощий, мокрый, дрожащий. Девки - странные создания, любят пожалеть сирых и убогих. Себя Ваня тоже оценил беспристрастно и пришел к выходу: с его комплекцией и здоровым румянцем примут не за сирого и убогого, а за разбойника с большой дороги.
Посему, только для того, чтобы не давать сопернику дополнительных шансов, а вовсе не из-за интереса (да чем там можно заинтересоваться?), необходимо и принца с собой взять!
Ваня наскоро развел костерок, гордо выпятив грудь перед потрясенным его умениями принцем, и посматривал на раздевающегося парнишку, разумеется, тоже без всякого интереса. При этом царевич не забыл раздеться и сам, демонстрируя весьма недурное телосложение, бывшее результатом любви к физическим занятиям. Самодовольство его росло с той же скоростью, что и потрясение Антуана.
Когда заграничный принц сумел вернуть челюсть на место, мысленно посетовав на внезапно усилившееся слюноотделение, то выдавил из себя полувосхищенное-полузавистливое:
- Ого! Ты точно царевич? И чем тебя кормят?
- Скоро узнаешь! - задумавшийся о совместном посещении бабушки Иван того не хотел, но фраза вышла зловещей.
Антуану вдруг представилось, как в конец озверевший царственный грубиян хватает его за руку и пытается отгрызть пальцы, мстя за испорченный день, одежду и настроение. Видение вызвало у парня нервную икоту. Иван даже забеспокоился, и решил прийти бедолаге на помощь. Пугать тощее недоразумение было совестно, поить затхлой водицей жалко, но оставался еще один способ, пусть не такой известный.
Царевич быстро уцепил длинный изящный мизинец икающего принца и сжал его: сильно, но не до боли. Раздавшийся следом оглушающий визг заставил Ивана подпрыгнуть, схватиться за меч и оглянуться в поисках неведомой опасности. В противники себе парень уже определил не меньше, чем соловья-разбойника, но тут понял, что звук ужасающей силы издает доходяга напротив. "Помогло, не икает" - обрадовался царевич и сделал второе, что пришло ему в голову.
Правда, уже через мгновенье, когда получивший легонький такой удар по кумполу принц мешком свалился на землю, Ваня пожалел, что не сделал того, о чем подумалось в первую очередь...
Нет, с поцелуями, конечно, чушь. Но за нового знакомца Иван переживал всерьез. Пусть и был он тощим хамоватым недоразумением, метящим в соперники, но побеждать нужно в честной схватке. Пусть королевна сама выбирает! Испытания там, жар-птицу добыть, со Змеем Горынычем сразиться, с тем же соловьем-разбойником! Да не хотел царевич ничего плохого, с младшим братом они похлеще мутузились, и все в шутку. Кто же знал, что у принца заграничного такая черепушка хрупкая окажется. А еще говорят, что у них все лучше делают!
Иван-царевич легонько потряс тощую тушку, похлопал по щекам, но это не помогло противному принцу прийти в себя. Эх, ну не бросать же бедолагу. Придется на коня грузить и так к бабушке везти! Так, одежда еще не до конца просохла, но ехать можно.
Но тут выяснилась еще одна особенность Гнилушки, в которой никто прежде не пробовал купаться: все их вещи, намокшие в подозрительной водице и подсушенные у костра, безнадежно сели. Все, кроме подштанников самого Ивана - они непостижимым образом стали велики. Мелькнула даже совершенно дикая мысль, но парень тут же проверил и облегченно вздохнул: нет, там ничего не уменьшилось.
Однако, как теперь быть? Не заявиться же к деду с бабкой голыми?
Пыхтя от усердия, царевич с огромным трудом втиснулся в собственные штаны, поджавшие и облепившие все, что только можно (и что нельзя), но они, по крайней мере, не треснули по швам, в отличие от прежде свободной рубашки.
Процесс одевания принца оказался еще более веселым: его одежда изначально была более облегающей, хотя имела и несомненное преимущество в виде застежек спереди. Вот их-то Иван не смог застегнуть, как бы ни хотел.
В таком виде и закинул царевич "попутчика" на спину его гнедой кобылки. Затем обнаружил, что привязать сползающего принца нечем, плюнул в сердцах, и взял его с собой на Сивка, а повод гнедой к седлу привязал. Так, гуськом, и переехали они злополучный мост, направившись в сторону целебных источников. Ваня и не заметил, как до места добрались, размышляя, почему так приятно держать в объятьях стройное, тьфу ты, тощее тельце заграничного принца.
Меланья, поседевшая, но по-прежнему статная, стояла на крыльце и в волнении гнула медные пятаки. Как же, Ольга предупредила свекровь о приезде чада, а его все нет и нет! Вдруг дитятко потерялось, блуждает, терпит лишения и голодает? Или разбойники на него напали?!
- Ну ты чего, Мелаш, на пару часов всего запаздывает. Какой голод? Какие лишения? Ну подзадержался парнишка, не беда, - успокаивал супругу Василий, не без огорчения поглядывая на пятаки: время никого не щадит, раньше-то были подковы, - Да ты его давно видела? Какие разбойники?!
Вдруг во двор въехал всадник, которого пожилые супруги было и приняли по виду за разбойника, а потом разглядели в грязном и растрепанном детине в несуразной одежде своего старшего внука. Но то, что дитятко держало в объятьях было куда как несуразнее, еще и без сознания. Если бывший царь поморщился от неприятного запаха, то супруга его, в которой с новой силой взыграл материнский инстинкт, и не заметила его. Одним рывком выдернув внука и его спутника из седла, Меланья, по-бабьи причитая, поспешила спасать несчастного заморыша, который если и не болен, то точно недоедает. Рядом семенили подвывающие девки-служанки, и канючил внук, который, не смотря на то, что и сам пострадал, самоотверженно собирался нести товарища...
- Ой-ой-ой, - завывала какая-то пакость, засевшая в вонючей речке.
Затем она уцепила вконец обессилевшего Антуана щупальцами, встряхнула его, прижала к брюху, и поволокла в свою пещеру под водой, где притаилось еще десятка два тварей поменьше. Мелкие пакости радостно повывали добытчице:
- Ой-ой-ой, ай-ай-ай!
Главная тварюга воодушивилась, и завела с новой силой:
- Ой-ой-ой, что сделали, изверги, супостаты!
- Бабушка-а-а, я сам его понесу! - вторило ей еще одно чудище.
- Мелаш, не тряси его!
- Ой-ой-ой, - подпевал хор.
- Баб, ну отдай!
- Били, топили, раздели, ограбили!
- Меланья, ступеньки!
- Ай-ай-ай!
- Бабушка-а-а!
- Ой-ой-ой, ай-ай-ай!
- Мелаш, косяк!
- А?
- Голова! - бум - Ладно, чего теперь... - на этой фразе сознание снова покинуло принца...
Глава 5
"Верните мне чудищ. Заберите ЭТО!"
Принц Антуан
Когда Антуан очнулся, он обнаружил себя лежащим на мягкой перине. Отчего-то болела голова, руки и ноги совершенно не хотели двигаться, и не покидало смутное ощущение, что нужно куда-то торопиться. Ах да, невеста... Зачем ему невеста?! Все из-за этого Ивана! Пусть сам и женится.
С огромным трудом приподняв голову, принц огляделся. Чудищ не было. Вместо них чуть в стороне, у окошка, заседала странная компания. Давешний царевич в треснувшей по швам на могучей фигуре одежде что-то увлеченно рассказывал, размахивая руками. Статная пожилая женщина, чем-то неуловимо на него похожая, охала, ахала, качала головой и тоже размахивала руками.
Вот тут Антуана и одолело нехорошее предчувствие: не сказать, чтобы вся компания да и вообще ситуация были нормальными, но добил сухопарый старичок, который бормотал себе под нос, хитро и пакостно улыбался, успевая при этом уворачиваться от "летающих" рук собеседников и с довольным видом потирать свои. Не к добру это.
Как в воду глядел!
Все трое синхронно повернули головы на слабый стон, сорвавшийся с губ лежачего и с радостными воплями любящих родственников (упаси, господи) бросились к нему.
Вспомнивший уже от чего болит голова, донельзя злой на Ивана, принц ожидал извинений. Он даже решил, что поиздевается над противным царевичем, прежде чем простить его, а затем уже со спокойной душой поедет домой. Родители-то не звери, расскажет им про свое падение и травму, не только жениться не заставят, еще и пожалеют!
Но юноша недооценил наглость своего "соперника", который и не подумал извиняться. Вместо этого, радостно лыбящийся царевич стиснул добычу, в смысле, нового знакомого, в богатырских объятьях и нежно, немного укоризненно проревел ему на ухо:
- Ну что же ты так! Напугал меня...
Э? Это он напугал?!
- Напугал, - согласилась бабушка царевича, а это несомненно была она, - худющий ты, вот и слабенький. Ну ничего, откормим!
Это прозвучало довольно угрожающе, и принц не посмел возражать.
- Откормим, - согласился дед, оценивающе взглянув на парня, так, будто купить собирается, отчего Антуан почувствовал себя крайне неудобно.
- Только сначала надо в целебном источнике подлечить, - продолжил старичок с прежней хитро-пакостной усмешкой. - И Ивана нашего заодно. Я, кстати, дед его - царь Василий, хоть и в отставке, а это супруга моя - царица Меланья. Но ты, Тоша, можешь звать нас бабушкой и дедушкой!
Антуан даже не понял, с чего он больше обалдел: то ли с того, как его имя исковеркали, то ли как быстро определили в родственники.
Тут царица грозно нахмурила брови и возмущенно завела:
- Ты что, совсем из ума выжил, старый?!
Антуан инстинктивно плотнее прижался к все еще державшему его в объятьях Ивану, не без злорадства ожидая, как амазонка устроит мужу взбучку, чтобы не фамильярничал и не тащил в родню кого ни попадя.
Но Меланья продолжила:
- Какой источник? Ты что, не видешь, какие ребятки грязные после Гнилушки? Нет, сначала банька, потом уже источник! А затем кушать, Тошенька. Уж больно ты, внучок, худенький.
Принц подумал, что в данной ситуации легче смириться, нежели спорить и что-то доказывать. Ну да ладно, побудет он недолго и Тошенькой, и внучком.
Это же не навсегда, правда?!
В жарком аду, называемом этими людьми банькой (не иначе, как для конспирапции - чтобы жертва раньше времени не догадалась), ознакомившись с пыточным приспособлением-веником в сильных руках да при дурной голове царевича, Антуан был уже согласен на все.
Спроси его сейчас, он бы с одинаковой радостью женился на королевне, или же уступил ее Ивану, не стал бы ссориться с тем на мосту, вообще к этому и всем другим мостам на милю не подошел, и даже познакомился бы поближе с теми придворными дамами, которых так настойчиво пихали ему родители. Все что угодно, только бы вырваться отсюда живым!
К счастью, сил вымолвить хоть слово не было, только это уберегло поэта от унизительной мольбы перед противником. Но и терпеть было уже невозможно. Тогда, по сохранившейся с детства привычке, Антуан решил загадать что-нибудь трудное, что обязательно выполнит, если экзекуция сейчас прекратится.
"Ладно, женюсь".
Эта мысль оказалась выбита очередным движением веника.
- Хорошо? - довольно поинтересовался мучитель.
- М-м-м, - страдальчески простонала жертва чистоты.
- Да, хорошо! - сам себе подтвердил царевич. - Уж я тебя пропарю - вся хворь выйдет!
"Ага, вместе с духом" - подумалось принцу.
"Вернусь домой - начну встречаться с придворной дамой!"
Хлысь.
"Пойду в бордель!"
Шлеп.
"Сражусь со Змеем Горынычем!"
Хлясь.
"Да когда ж это закончится?! Ивана... поцелую!"
- Ну все, - неожиданно отложил веник предмет его мыслей. - Теперь можно и в источник.
"Живой!" - возликовал принц. Но радость слегка поутихла, когда он обнаружил, что не в состоянии встать самостоятельно. А свобода была уже так близка!
Спасение пришло с неожиданной стороны: царевич окатил себя и Антуана водой, затем схватил его в охапку и через несколько мгновений жаркий ад остался позади. А сменил его ледяной холод, обдавший разгоряченные баней тела, когда Иван прямо с Антуаном на руках сиганул в небольшой водоем.
- Вот! - гордо возвестил царевич, отпуская гостя. - Это и есть целебный источник!
Да, подумалось принцу, если не простынешь в нем насмерть! Перспектива заставила задуматься о том, какие неоконченные дела у него остались на этом свете. Ах да, поцелуй... "Какой поцелуй? Не знаю никакого поцелуя!" - попытался юноша обмануть сам себя. Но проснувшаяся совесть, боязнь вспугнуть удачу, если нарушишь обещание, и какое-то еще, пока совсем неясное чувство не дали этого сделать.
"Поцелуй. Ну надо, так надо. Это же только из-за загаданного. Всего один разочек!"
Надо сказать, задумчиво-смущенное выражение лица принца и царевича навело на кое-какие мысли. А поскольку тот был куда как смелее в делах любовных, то уже был готов снова сграбастать тощую, но привлекательную тушку и выполнить зарок Антуана, даже не подозревая о нем. Принц, в сою очередь, почти решился и осторожно потянулся на встречу. За миг до знаменательного события из воды неожиданно показалась голова и плечи хорошенькой, хотя и излишне бледной девушки.
- Здрасте, ребятки! - выпалила она - Скучаете?
"Девка!" - обрадовался про себя один из юношей.
"Чтоб ты провалилась!" - возмутился другой.
- Марика, - представилась прелестница.
- Иван-царевич, - выкатил грудь колесом один парень.
- Принц Антуан, - буркнул второй.
Если бы в этот момент кто-нибудь, совершенно случайно, приглядывал за молодежью из-за густого кустарника на берегу, то он мог бы увидеть довольно улыбающегося и явно заигрывающего царевича, слегка смущенную, но все же, мило щебечущую и постреливающую глазками девицу, и принца с перекошенным лицом.
Впрочем, всего через несколько минут картинка изменилась. Ваня явно заскучал, потеряв всякий интерес к девушке. Антуан же, напротив, плел что-то вдохновенно-стихотворное про прекрасные очи и нежные щечки, отчего перекашивало уже царевича.
Василий не сразу понял, что происходит, и заметался в кустах, пытаясь разглядеть получше. Ветви угрожающе затрещали, и что-то тяжелое наступило на ногу отставного царя.
- Медведь! - завопил он.
- Где?! - вторил прямо над ухом воинственный и полный радостного предвкушения голос его супруги.
Кусты затрещали со всех сторон, и на берег источника кубарем вывалились сам царь, три девки - служанки, один слуга мужеского пола и старая ключница Прасковья (она-то что здесь забыла?). А следом чинно вышла Меланья, уже осознавшая, что "свидание" с медведем откладывается.
Взведенные нервы принца, которого изрядно потрепало с памятной встречи на мосту, не выдержали и, услышав непонятный грохот и треск, Антуан бросился туда, где безопасно. К его собственному удивлению, то самое безопасное место оказалось в объятиях ненавистного противника. Разумеется, действуя на инстинктах, принц кое-чего не учел. А именно того, что между ними находилась Марика.
Когда Миланья, двумя ловкими и сильными рывками, распутала живой клубок из мужа и прислуги, находящиеся на берегу увидели крепкие тройные объятия в воде. Царица охнула, девки немного завистливо захихикали.
Ивану было даже приятно чувствовать неожиданно крепкую хватку этого недоразумения на плечах, но совсем не понравилось, что при этом соперник обнимает еще и русалку: да, Марика оказалась русалкой, увы, хвост..., прижимаясь к ней даже сильнее, чем к царевичу.
- Отцепись от нее, то есть, от меня! - Иван сам испугался своих слов. - Вот... надоеда!
Еще больше он испугался собственных чувств: и похожих на привычный интерес – влечение, и совершенно особенных. Но одно царевич знал точно: ничего хорошего из этого не выйдет, достаточно вспомнить, чем закончилась их первая несуразная встреча, неприятный и ершистый характер принца и то, что они теперь соперники.
Антуану было обидно.
- Нужна она... в смысле, нужен ты мне! - тоже оговорился он, отпуская Ивана и Марику. - У меня невеста есть. Вероника! Настоящая королевна, красивая, умная, милая и верная!
У Василия, прислушавшегося к перепалке, при этих словах глаза на лоб полезли. Про эту невесту ходили кое-какие слухи...
- Не женишься, - царевич старательно прятал свои сомнения под презрительной усмешкой. - Куда тебе, тощему и болезному, супротив меня? Моей Вероника будет!
"На кой только она мне сдалась?!" - подумал он про себя.
"На кой она ему сдалась?" - дружно размышляли наблюдатели на берегу.
Но Антуану это было неизвестно, а вот презрение противника что-то такое болезненное зацепило в душе, и принц совсем разошелся.
Он снова вплотную подскочил к Ивану, благо Марика вовремя отплыла в сторону, захватил руками его голову, вынуждая слегка наклониться к себе, и прижался к губам в неумелом поцелуе.
Царевич совершенно обалдел, но только он начал приходить в себя, а руки сами собой потянулись сомкнуться на стройной талии, как Антуан уже отстранился.
- Женюсь! - выдохнул он, только-только понимая, что сделал, - Женюсь... назло тебе!
Глава 6
"Главное предназначение подарка - чтобы тебя потом долго вспоминали!"
Русалка Марика
Оторопевшая от увиденного Меланья собралась, разогнала девок, показала кулак русалке, испуганно ушедшей на глубину, затем, на всякий случай, мужу, наказала парням одеваться и к столу пожаловать, а потом удалилась сама.
Василий косился на внука и гостя, напряженно размышляя. От бывшего царя не укрылся взгляд, вскользь брошенный Иваном на русалочий хвост. В этом, очевидно, и была причина его охлаждения к новой знакомой. Внучок-то кобель еще тот, понятно, почему отец его женить решил. Дед вспомнил свои хитроумные планы, интриги и происки, пока деток всех не пристроил, и даже прослезился от умиления. Зря Ольга с Меланьей так завелись. Невеста вот только не очень... Это же надо: собственному дитятке такое выбрать!
Василий вспомнил, что один из его сыновей замужем за темным колдуном, старшая дочка за самым конфликтным и воинственным соседом, еще одна в браке с ведьмой, которой самого царя в детстве пугали, а у младших близняшек даже муж один на двоих... Да, он-то о детках своих хорошо позаботился, а с внуками как быть?
"Рано тебе, Вася, на покой, - довольно потирал руки воодушевленный дедок, - Сколько еще натворить можно... хорошего..."
Поежившись от неприятного предчувствия, под мечтательным взглядом бывшего царя, юноши направились к дому, демонстративно воротя друг от друга нос.
Однако дед не пошел следом, он подождал, пока хорошенькая девичья головка снова покажется над водой и строго спросил:
- Ну что, Маруся, сознавайся. Чего внуку сделала?
Василий знал: хитрая и вредная натура русалки не дала бы ей отпустить парней без какой-нибудь гадости.
Марика невинно похлопала глазками, но затем выражение ее лица изменилось, никакой скромности, милого смущения теперь не было и в помине. Хитрые глазки и пакостная усмешка хорошо отражали внутреннюю сущность девушки.
- Сделала, сделала, - хихикнула она, тут же поправившись под потяжелевшим взглядом царя, - Да ничего особенного я твоему внуку не сделала. Так, подарочек махонький. Навредить не навредит, а для воспитания характера пригодится!
- А ну, рассказывай!
Покидая русалку, дед не мог удержаться от смеха: и правда, кобелиный характер Ивана нуждается в воспитании. Тем более, Марика обещала, что если условие, к которому привязан "подарочек", не исполнится в течение полугода, то она сама его уберет.
Девушка тоже посмеивалась, вспоминая, что придумала для гадкого царевича за его обидное отношение. То ли дело второй - милый, вежливый, стихи читал... Как оказалось, они еще и соперники - невеста одна на двоих, вот Марика и решила повысить шансы принца. А не хватало ему, на ее взгляд, решительности в отношениях. Так что, Антуан тоже получил русалочий подарок, правда, распорядился им весьма неожиданным образом. Но Марике даже понравилось, приятно было посмотреть...
- Кушай, кушай, дитятко, - заботливо приговаривала царица, подкладывая Антуану еще один кус пирога.
Принц смотрел с ужасом, но потяжелев от съеденного, не мог и пальцем пошевелить, не то, чтобы сбежать из-за стола, как тихонько сделал Иван.
То ли Меланья решила расквитаться за поцелуй в источнике, то ли избавить внука от конкурента, запытав его едой, подумалось Антуану.
Помощь пришла со стороны царя, позвавшего супругу обсудить кой чего.
Бочком, выбравшись из-за стола, юноша поспешил спастись бегством. А заодно и царевича поискать. Зачем? Если бы он сам знал!
Не знал принц и того, что потянуло его в беседку в дальнем углу тенистого сада, но искомое оказалось именно там. Царевич в полурасстегнутой рубашке сладко посапывал, развалившись на широкой скамье. В изголовье сидела деваха с весьма пышными формами и ласково поглаживала спящего по волосам.
- Умаялся, бедолажный, - доверительно поведала она оторопевшему принцу, - так и свалился, даже раздеться не успел, не то, чтобы еще чего. Это ж как надо было устать?
Что за «еще чего», Антуану услужливо подсказал немного расхристанный вид обоих, и это вызывало довольно неприятное, скребущееся в груди, чувство. А вот факт того, что этот гад даже раздеться не успел, удивительным образом поднимал настроение.
"Ну да, - убеждал юноша сам себя, - я же его терпеть не могу, вот и радуюсь. Так ему и надо!"
Принц не понимал, что с ним происходит. С самой первой встречи его обычно спокойный нрав будто менялся в присутствии царевича. С ним хотелось спорить, ругаться и чуть ли не подраться, но если бы только это. А после купания в источнике и вовсе стало трудно сдерживаться... Нет, нет, все не так, показалось, спорить и ругаться, и все. Остальное - глупости.
Антуан ехидно усмехнулся и сделал, обычно совершенно не свойственную ему, пакость: наклонился к уху парня и изо всех сил проорал:
- Подъем!
Подскочивший Иван заозирался, судорожно соображая, что произошло. А вспомнив, чуть не сгорел со стыда, это же надо было так опростоволоситься! Так еще и присутствие тощего принца-надоеды мешало исправить ситуацию.
- Выспался, Вань? - ехидно спросил тот, провожая выразительным взглядом уходящую девицу.
Смертоубийство было предотвращено внезапным появлением пожилых супругов.
Надо сказать, что Меланья, и без того переживающая о судьбе старшего внука, да еще заведенная письмом невестки, услышав от мужа кое-какие подробности в адрес предполагаемой невесты, и вовсе пришла в ярость. Понаблюдав же за перепалкой парней сначала в источнике, а потом за столом, пришла к выводу, что оба обалдуя всерьез решили на этой Веронике жениться. Родного внучка было жалко, но и заморыша заграничного тоже. Решение бывшей царицы было простым и бескомпромиссным:
- Не пущать! А Ваське я ума всыплю!
Василий сначала вздрогнул, но потом понял, что имеется в виду сын, и приободрился.
- Погоди, Мелаш, - примирительно завел он, - не кипятись. Ты же знаешь, какие у нас дети настырные, а молодежь вся теперь супротив старших прет. Запретишь - так сбегут и точно назло женятся.
- И что же делать-то?
Царь подмигнул супруге:
- Тут надо тоньше, хитрее. Задание у невесты простенькое, да можно и усложнить. Время потянуть, отвлечь, запутать. А там, глядишь, забудут, передумают, или Вероника сама замуж выйдет. И человек подходящий имеется. Тот слуга Саймона.
Тут уже супруги вдвоем посмеялись над задумкой: действительно, Гир в свое время им пригодился, когда в довесок к землям, которые должен был вытребовать, привез к хозяину жениха.
Тогда Меланья еще не знала, что это были происки ее мужа, а Андрей влюблен в темного колдуна, но позже смогла оценить интригу. Гиру явно можно поручить сопровождение женихов: он обязательно что-нибудь сделает не так!
Заявившись в беседку, супруги как раз успели спасти пинающегося принца от пытавшегося его придушить царевича.
- Потом поиграете, - умилилась царица, - сначала разговор есть.
- Ну, если вы оба точно хотите жениться на Веронике, - в двадцатый раз повторяла она, - то слушайте. Бабушка с дедушкой плохого не посоветуют!
- Значит так, - объяснял дед, пока его жена что-то писала, прикусив кончик языка от усердия, - задание кажется простым, а на самом деле оно очень-очень сложное! Вам нужен хороший проводник. Таковой имеется...
У Антуана пухла голова, но он смог уловить, что им с царевичем придется оставить лошадей здесь, ибо ждут их болота топкие и чащи непролазные. Что после сватовства и получения задания у родителей Вероники, прежде чем к этому заданию приступить, должны они отыскать страшный замок темного колдуна, где и получат проводника. Найти же этот замок очень трудно, поэтому, сначала, и придется парням пролезть через болота до дома бабы Яги, которая и укажет путь к темному колдуну. А уж забрав проводника, и во всем его слушаясь, приступать собственно к заданию. Ведь именно тогда начнутся главные трудности!
Звучало все это, по мнению Антуана, не очень, хотя Иван при перечислении всяких темных личностей радостно вскрикивал: "Это дядька Саймон, что ли?", "это тетка Ягодка, да?".
Кроме того, заболтав "внучат", Василий вытянул с обоих обещание весь этот путь пройти вместе и не бросать друг друга. В общем, явно ничего хорошего.
- Ну, так мы пойдем, да? - робко поинтересовался принц.
- Нет!!! - в один голос вскричали родственнички.
- Путь неблизкий, нужно хорошо отдохнуть, - пояснил царь.
- Я вас хоть откормлю в дорогу, - присоединилась к нему жена. Вот тут Антуан тихо застонал.
Иван просто, молча, подумал о том, что должен реабилитировать себя в глазах грудастой служанки, тем более, что она здесь - не одна...
Стоически вытерпев крепкие прощальные объятия и покидая слишком гостеприимный дом, принц облегченно вздохнул. А то сложилось впечатление, что его явно на зиму откармливают и никуда уже не отпустят. Хоть и предстоит, пешком тащиться черт знает куда, свои плюсы есть. Настроение подскочило вверх при виде более чем выспавшегося, но при этом мрачного Ивана и жалостливых взглядов, которыми провожали его добрые служанки и молодой прислужник царя. Единственное, что настораживало, так это стопочка писем родственникам, переданная Ивану его бабушкой. Какие еще такие родственники? Неужели этих мало?
"Может, еще пронесет?" - с надеждой подумал принц. "Не с твоим везением!" - ехидно отозвался внутренний голос.
Глава 7
Не желая уступать один другому, юноши рука об руку миновали злополучный мост через Гнилушку. Антуан опасливо скосил глаза, вспоминая приключившуюся неприятность и испорченную одежду. Настроение поползло вниз. Теперь, в выданной Меланьей одежде сходного кроя, разница в физическом развитии царевича и принца еще сильнее бросалась в глаза.
Чуть ли не силой вырванное обещание не расставаться с Иваном до выполнения задания тоже не радовало: с каждой минутой совместного пути этот детина раздражал все сильнее.
Долго ли, коротко ли, пришли принц с царевичем в Тридевятое государство. Антуан вдруг резко засомневался, но, оценив вдохновенно-упертый вид соперника, решил, что отступать некуда. Да и поздно: радостная стража вместо того, чтобы выпроводить непонятных личностей в одежде с чужого плеча, пешими заявившехся ко дворцу, бодро потащила обоих к королю.
- Ой, не нравится мне это, - пробормотал принц.
- Пф, - самоуверенно фыркнул Иван, - что я тебе говорил! Вали домой, женитьба на королевне - дело для настоящих мужчин, а не детишек.
- Да я тебя на два года старше, орясина ты эдакая! - возмутился второй парень.
- И эти два года ты рос в обратную сторону? - съехидничал царевич.
- У меня просто все в ум пошло! Вот увидишь, как я обскачу тебя, первым выполню задание и женюсь на Веронике!
- Да-да, помню, - продолжал издеваться Ваня, - женишься назло мне. Только на чем ты меня обскакать собрался без коней, на своих тощих и коротеньких ножках?
- У меня нормальные пропорциональные ноги, - завопил Антуан, - это ты - медведь-переросток, вот все и огромное!
Царевич в душе согласился с оценкой, данной Антуаном вышеозначенным конечностям. Пропорциональные, стройные, тьфу, тощие, чтоб их! Неизвестно, в какое анатомическое направление свернула бы перепалка парней дальше, но тут вмешался заинтересованный зритель, привлекая их внимание к себе. Это был король Януш.
Его Величество с ожиданием прислушивался к разгорающейся ссоре, не дойдет ли до драки? С неудовольствием покосился на советника, который прокомментировал:
- Опять не то, Ваше Сиятельное Величество! Этим двоим, похоже, и без королевны хорошо.
- Но-но, не заговаривайся, а то недалеко и до государственной измены, - строго высказал Януш. Тут и услышал он фразу про все огромное, королевское любопытство взыграло, и государь громко переспросил:
- Все-все огромное?
Нет, ну а что? Чай, единственную дочку замуж выдает.
- Не жалуюсь, - царевич раздулся от самодовольства, заставив скривиться Антуана и королевского советника, и добавил. - А невеста-то где?
Король закашлялся, советник даже не скрывал ехидной лыбы, а Антуан тоскливо подумал, что дело пахнет все хуже, но и обратного хода после всех громких слов уже не дашь.
Наконец, Януш прокашлялся, и поспешил заверить женихов, что Вероники случайно не оказалось дома:
- Ну не ждали мы сегодня гостей! А доченька моя не только умница и красавица, но и добрая, да хозяюшка знатная. Вот и поехала к сестре двоюродной, помочь той с приданым, у самой-то давно все соткано и вышито. Рукодельница! А уж характера какого легкого!
При последних словах короля советник отчего-то покраснел.
Тот же продолжал заливаться соловьем:
- Задание вам такое, непростое: есть у хана Тумхана диво дивное - молодильные яблочки. Кто первым добудет да привезет мне одно, тому и Вероника достанется. А задание выполните, вернетесь, тут и свадебку сыграем! По рукам?
И протянул женихам руки. Те бы, может, да призадумались еще, но опять друг перед другом уступать не хотели, вот и ударили одновременно. Чего только назло не сделаешь.
- По рукам! - в голос согласились они.
Советнику происходящее было не по душе, но именно эта картинка, когда казалось, будто король собирается соединить руки юношей, навела на интересную мысль.
- Только ехать вам надо обязательно вместе, - выпалил он. - До самого конца, а там уж решится, кто победитель!
Януш отозвал мужчину в сторону и зашипел:
- Это чего ты удумал, Анджей?! У девки скоро пузо на нос полезет, а жениха все нет! И задание простенькое, и с Тумханом все по-соседски сговорено, так ни одна сволочь с яблоком не возвращается! Тут еще и твои художества! Эх!
Король досадливо махнул рукой, ведь это был единственный способ найти непутевой дочурке мужа подходящего происхождения: связать принца, королевича или царевича договором, не видя принцессы. Как только вернется жених с яблочком, уже не отвертится!
- Так я для Вас и стараюсь, - с самым честным видом заверил советник, - по одному не возвращаются, вдвоем друг за другом присмотрят. А зятя потом выберете!
- Ну ты голова! - восхитился Януш, - Жаль, не принц, а то выдал бы за тебя Веронику...
Анджей неприязненно посмотрел вслед возвращающемуся к женихам государю. Да уж, жаль... Не повторяй Януш так часто, что четвертует мерзавца, обрюхатевшего принцессу, ежели он сам не принц, то верному советнику было бы, что ему рассказать.
А пока все, что он мог, отпугивать женихов. Эти двое, к сожалению, уже закусили удила, и на испуг их не возьмешь, но это не конец. Помимо того, что между странной парочкой, заявившейся свататься вместе, искры летали, так есть ведь разные способы им помешать добраться до цели. Разбойники, например, что по дороге встретиться могут, да верные люди, которые перед ханом опорочат. Мало ли, что еще придумать можно. Пусть Вероника и была пустоголовой, ветренной, легкомысленной и далеко не скромной девицей, но любовь, как говорится, зла, а уж если в довесок идет целое государство при глупышке-жене...
Выдвигаясь из Тридевятого, парни испытывали чувство, будто их обвели вокруг пальца, но упорно старались не показывать этого друг другу. А у Ивана был другой повод для переживаний.
- Ну что, Иван-царевич, на болота? - неожиданно миролюбиво поинтересовался Антуан.
- Ага, - вяло согласился тот. Боевой настрой царевича был изрядно подпорчен одной неприятностью с милой девушкой, бывшей не прочь уединиться, и не оценившей здорового сна несостоявшегося ухажера, вместо ожидаемых удовольствий. Это уже не могло быть совпадением, и Иван, особо не прислушиваясь к болтовне принца, размышлял о своем неожиданном проклятии. Он даже не сразу заметил человек десять самого подозрительного вида, внезапно выросших у них на пути. Так бы и шел, пока не столкнулся с одним из них, если бы не полный детского восторженного любопытства возглас Антуана:
- Ух ты, настоящие разбойники!
Ему, правда, двадцать лет? Радуется, словно в сказку попал.
О, точно, разбойники...
Глава 8
- Ух ты, настоящие разбойники! - восхитился Антуан с восторженными глазами и широкой улыбкой на лице.
- Он это чего? - давно немытый мужик с всклокоченной бородой опасливо покосился на принца.
Иван вздохнул. И почему он засыпает, как только? Как это могло произойти? Прокляли, наверное...
- "Лесные братья!" Я столько о вас читал! - принц просиял, вцепился обеими руками в грязную лапу предводителя и энергично ее затряс. - Так интересно! Очень приятно познакомиться!
- Странный он, - пробормотал еще один подозрительный тип. Остальные согласно закивали.
Царевич отвернулся. Как? Вот он обнимает девицу, тут раз - уже просыпается. И ничего не было. За что?!
Бородач осторожно потянул руку на себя, но юноша держал крепко и тянул в свою сторону.
- Я знаю, - счастливо улыбался Антуан, - сначала вы грабите богатых, нечестных и злых, а потом все отдаете хорошим!
- Чегось?! - в один голос выдохнули разбойники, дружно прикрывая руками карманы и разворачиваясь так, чтобы спрятать от принца заплечные мешки.
"Шумно тут" - поморщился Ваня, начиная соображать: происходит нечто странное.
- А все потому, что вы сами - хорошие! - добил Антуан.
- Блаженный, - сочувствующе протянул кто-то из "Лесных братьев" , - такого и бить грех.
А царевич уже начал закипать, забыв о терзавшей его мысли проблеме. Чего?! Бить ЕГО соперника, ЕГО надоедливое и никчемное недоразумение?
Мужик, наконец, вырвал руку и процедил:
- Ты это, ручонки-то убери. И никому мы ничего не даем, тока берем. Гоните денежки!
Антуан расстроено захлопал глазами. М-да, вот так и рушатся детские иллюзии.
- Борода, а борода, - еще один мужичонка, невысокий, плешивый, даже еще более грязный, дернул атамана за рукав, - кажись, это Иван-царевич.
- Это? - презрительно сплюнул "благородный разбойник", окинув названного оценивающим взглядом. - Не могет такого быть. Это ж рохля какая-то...
Принц сам не понял, что именно взбесило его, но тут в голове что-то щелкнуло, а уже в следующий миг в челюсть разбойника прилетело маленьким, но довольно крепким кулачком. Тот крякнул и ответно засветил в глаз. У Ивана от ярости в глазах потемнело. Вот тут и завертелось...
Покидая поляну, на которой в самых разных позах развалились и стонали проученные им разбойнички, царевич был вынужден удерживать принца, порывающегося добить их.
Оттащив недоразумение подальше, он недоуменно спросил:
- Ты чего так взбесился-то?
- Он же...
"... оскорбил тебя" - хотел было закончить фразу принц, но задумался - "И, правда, почему?"
И сказал совсем другое:
- Я... не знаю. А ты почему?
- И я не знаю, - беспомощно пожал плечами этот детина.
Так, не придя ни к каким утешительным для себя выводам и боясь лишний раз друг на друга посмотреть, оба монарших отпрыска продолжили путь.
Разбойники облегченно вздохнули, дружно задумавшись о смене работы. Или хотя бы ее места, а не то, не приведи Господи, опять с этими ненормальными столкнутся. На том и порешили.
Установилось странное затишье, в кои-то веки между женихами не было перепалок и ссор. Слишком глубоко каждый из них задумался о своем, впрочем, не замедляя шага, и расстояние до болота парни преодолели быстро.
Но вот блуждания в неизвестном направлении, по топкой трясине, сказалось не лучшим образом, особенно на настроении утонченного и изнеженного любителя поэзии. А от его нытья и ворчания страдал уже Иван.
- Когда мы уже придем?
- Да что же за задание такое дурацкое?
- Когда это кончится?
- И что ее сюда затянуло, ведьму эту?
- Где моя обещанная "трудная дорога", я спрашиваю? Это вообще ни разу не дорога!
- Ты хоть правильно меня ведешь? Сам, небось заблудился?
- Ну что же оно так противно хлюпает?
- Ты ведь меня, верно, нарочно завел!
Если поначалу Иван-царевич крепился изо всех сил, все больше размышляя о том, что послужило причиной вступиться за заграничного принца, так легко выводящего его из себя, то после четырехчасового блуждания по мерзко хлюпающему болоту, сопровождающегося противным нытьем, уже не сдержался.
Последние слова горе-соперника переполнили чашу терпения, и царевич грозно зарычал:
- Да я тебя сейчас прибью!!!
- Вот такие вы, царевны-царевичи, - раздался обвиняющий голос со стороны, - Сначала любовь до гроба, а потом - прибью! И не стыдно, в болото завел!
Парни дружно повернулись на голос.
Увидев несколько растрепанную, но не лишенную своеобразного шарма женщину средних лет, которую несколько портили пробивающаяся на бороде редкая щетина и начавший уже желтеть синяк под глазом, Антуан удивился и обрадовался. Наконец-то!
- Тетушка Ягодка! - радостно завопил Иван, - А мы как раз к вам с Василисой!
- С Василисой, - передразнила ведьма, потрогав глаз.
Тут она заметила сходное но более свежее украшение на лице принца и завопила:
- Ты его еще и бьешь, что ли?! Да как он с тобой живет?
- Это не я его!
- Мы не вместе! - дружно завопили женихи.
- Во как! - ведьма озадаченно поскребла щетину. - Странно, странно, показалось. Неужто - ошиблась?
- Ну да, - поспешил заверить принц, от волнения путая слова. - Он мой невеста жениха, то есть жених невесты моего жениха, тьфу, жених моей невесты!
- Как у вас запутанно, - пожаловалась Ягодка, - ладно, куда вы от судьбы-то денетесь.
Ведьма придирчиво осматривала невысокого и худощавого принца, и в ее коварную женскую голову пришла идея. Поссорившись со своей Васькой, она была не прочь залить горе чем-нибудь покрепче, что в одиночестве не слишком хорошо. А тут и компания пожаловала, не только залить, но и излить внимательному слушателю, пожаловаться на жизненные неурядицы, посидеть, как говорится, душевно...
Одно плохо, в семье Меланьи и Василия отношение к горячительному было весьма прохладным, что также воспитывалось в их детях и внуках. Значит, с Ванькой не посидишь, а вот во втором парне Ягодка разглядела некоторую неустойчивость и душевные метания, украшенные налившимся синяком. "Прямо, почти родственные души!" - хихикнула она, тут же сделав несчастное лицо под подозрительным взглядом племянника.
- Вань, - проныла ведьма, - беда у меня. Помоги по-родственному!
Царевич, наслушавшийся за четыре часа нытья, поспешил согласиться.
Женщина отвела их к удивительному строению, стоящему на длинных птичьих ногах, оставила чуть в стороне, объяснив, что сначала успокоит "свою Цыпочку".
Вернувшись от избушки, она деловито начала объяснять:
- Значит так, племяш. Цыпа в болоте одной ногой крепко увязла, надобно ее вытащить. Ты нежненько, тихонько да аккуратненько. Она у меня и лучшая подруга, и летняя дача, и средство передвижения. И впечатлительная такая, ранимая. В общем, не торопись, Ванечка, а я пока с твоим женихом, в смысле, с женихом жениха твоей невесты познакомлюсь. Потом найдешь нас в сторожке вон за теми деревьями.
И довольная Яга утащила потенциального собутыльника за собой.
Увидев огромную бутыль с мутно-зеленым содержимым, в котором еще что-то плавало, и хорошо, если не шевелилось, Антуан отчаянно затряс головой:
- Не-не, я не буду! Я вообще не пью!
- Да разве я пью? - искренне удивилась хозяйка сторожки. - Это же лекарство!
- Я все равно не буду, - отрезал юноша.
Этого Ягодка не ожидала, но на то она женщина и ведьма, чтобы подобрать нужный ключик.
- Нет так нет, - покладисто произнесла тетушка Ивана, тем не менее, разливая пойло по посуде. - Полынная! Так как ты с племянником моим познакомился?
Не ожидая подвоха, принц честно рассказал про мост, ссору и нечаянное купание в Гнилушке.
Ведьма сочувственно кивала, не забывая выставлять на стол закуски, а в конце как-то огорченно спросила:
- Ты про Змея Горыныча слышал?
- Это чудище такое трехголовое, - согласился парень.
- Так вот, не хочу тебя расстраивать, - и подпустила слезу в полный сострадания голос, - но родился он обычным чудищем, а трехголовым стал после того, как в Гнилушке искупался.
После этих слов Ягодка за один раз махнула кружку. Антуан нервно икнул и сделал тоже самое.
"Пошло!" - ликовала ведьма. Теперь главное, чтобы Цыпа крепко за ту корягу лапой держалась, и тогда уж они посидят!
Автор: клевер
Бета: aleksis77
Жанр: сказка, юмор
Статус: закончено
Написано на заявку № 2 от Дэвида Висмана: Иван царевич и принц заграничный, но немного "в сторону" (муза хвостом вильнула).
Сиквел к У вас - товар, у нас - купец!
Заявка:
Иван царевич и принц заграничный.
Встречаются по пути к королевишне для сватовства.
По дороге преодолевают всякие трудности,при этом постоянное соперничество, "палки в колеса" друг другу.
Когда предстают перед очами королевишны, та им дает опасное задание, руку и сердце отдаст выжившему и выполнившему это задание.
Оба жениха начинают задание порознь, но перед реальной опасностью и угрозой жизни одного из них,
второй не может бросить товарища по несчастью в беде.
Ну и дальше сами понимаете - королевишна по боку.
Хочется интересных приключений, юмора, перепалок между героями.
Аннотация:
Какими могут быть причины для вступления в брак?
У всех бывают проблемы с детьми, даже у правителей. И как их решать? Кто вообще придумал: чуть что, сразу жениться? И царевичу Ивану, и Антуану, принцу заграничному, такой радости не надо, но с родителями не слишком поспоришь. Вот и отправляются оба монарших отпрыска свататься к королевне, втайне надеясь, что она откажется, и даже строя планы, как этого добиться. Так было до тех самых пор, пока юноши не столкнулись, не желая уступать друг другу дорогу. Поспорили, поругались, едва не подрались и... выяснили, что невеста у них одна. И теперь жениться на ней - это дело принципа: вот еще, уступать какому-то!
Главы 1-8
Глава 1
Жениться - как средство от целомудрия, или не вечно принцу "в девках" ходить!
Принц Антуан был гордостью родителей, юношей благовоспитанным, натурой тонкой и чувствительной. Все его отношение к женщинам можно было описать двумя словами: восхищение и преклонение.
Однако, учитывая, что возраст принца приближался к 20 годам, его родители всерьез стали задумываться о том, не слишком ли чадо задержалось на стадии поэтического восторга и благоговейных комплиментов, безо всяких попыток завести хоть какие-то отношения. То, что прежде являлось предметом гордости, стало поводом для беспокойства. Напрасно краснеющий король пытался объяснить сыну, что вместо стихов нужно подержаться за... и так далее. Напрасно к принцу приводили красавиц: и опытная, не очень молодая, но все еще красивая придворная дама Амалия, и развеселая девица Шери из специального заведения ушли от Антуана одинаково восхищенные его стихами и почтительным обхождением, но совершенно не приблизившиеся к выполнению поставленной задачи.
- Это все равно, что соблазнять ребенка!
- Это все равно, что соблазнять ангела!
- Слюнтяй, - прошипел возмущенный король, не ожидавший такого поворота событий.
И тогда правящая чета решила: если соблазнить их слишком целомудренного сына не удается, то нужно его... женить! Антуан такой правильный, что не посмеет отказывать собственной жене с выполнением супружеского долга.
Выбор был невелик и остановился он на дочери дальних родственников: королевне Веронике. Да, об этой девушке ходили слухи, пусть и не очень широко, но не самые приятные. Но король с королевой, повздыхав, решили, что их чрезмерно романтичному сыну это как раз подойдет, чтобы не отвертелся!
Итак, принц Антуан отправился свататься, совершенно не представляя, зачем ему это нужно, как это делается, и что дальше, если, упаси Господи, дело выгорит. Родителям принц перечить не смел, оставалась одна надежда - что сама королевна не заинтересуется не слишком высоким, худощавым и робким в отношениях принцем-поэтом. Да и можно этому поспособствовать, выставить себя, например, дураком набитым. А что? Пять минут позора и свобода личной жизни, которая теперь стала особенно дорога, хотя Антуан и не особо представлял, что с ней делать.
Единственное, что удручало, совершенно неожиданно родители отправили своего "стихоплета" свататься в одиночестве, мол, пора привыкать к самостоятельности. А он - принц, ни готовить не умеет, ни заштопать-постирать, ни чего еще...
Глава 2
Жениться - как лекарство для гулящих готов, или не вечно царевичу по девкам/парням (нужное подчеркнуть) ходить!
- Вась, а Вась, - ласково пропела царица, подергав мужа за рукав, - Вась, а может, не надо? Ну прости ты его, несмышленого. Образумится еще, исправится, ведь дите дитем!
Царь Василий II вздохнул. Огорчать горячо любимую супругу ему не хотелось, но и поведение "несмышленыша" уже ни в какие рамки не вписывалось. Несмышленыш?! Ха! Кот гулящий, а не царевич, вот он кто!
Одно дело, когда дитятко восемнадцати лет отроду бегало по девкам, что служило поводом для многочисленных жалоб их родителей и побитых женихов, пытавшихся самостоятельно проучить обидчика, и совсем другое - последний случай. Когда совсем распоясавшийся царевич пошел и по парням, он не учел одного: теперь в его соперницах оказались те же самые девки, а это совсем другой уровень борьбы.
Явление Ивана пред светлые родительские очи в разорванной одежде, в одном сапоге, с всклокоченными волосами, исцарапанным в кровь лицом, и даже следами укусов могло бы и не иметь столь серьезных последствий, не будь тому свидетелями послы сразу трех соседних государств! Да и то бы ничего, не ввались толпа озверевших девиц следом за царевичем. Растаскивать дебоширок пришлось стражникам, тщетно пытавшимся не ржать, как кони, при виде всего этого безобразия.
Такого урона политической репутации царь Василий простить не мог. Но, с другой стороны, сын единственный, да и царицей Ольгой безмерно любимый, не в солдаты же его, да не в монастырь. Вот и пришла в царскую голову светлая мысль, как и гуляку-паршивца приструнить, и государству пользу с этого поиметь. Как ни крути, а выходило одно.
- Надо, Оля, надо. Женится - вот и образумится!
Ольга заныла, потом запричитала, затем ластилась, просительно заглядывая в глаза, затем надулась, выставила мужа из почивальни, вернула его обратно, упрашивала, грозилась уехать к маме и, наконец, горько зарыдала. Василий, чувствующий себя как после дня работы в кузнице, тяжело вздохнул, его хрупкая птичка могла настоять на своем, и царь был готов сдаться.
Но тут его супруге тоже пришла в голову светлая мысль. Слезы чудом моментально просохли, женщина улыбнулась и пропела:
- Ну хорошо, пусть женится Ванюша на этой чужой, незнакомой, наверняка глупой, некрасивой, толстой, рябой, злой, вредной... - и пока она продолжала, царь поражался тому, сколько неприятных слов может одна женщина найти для другой, даже ни разу ее не видев.
- ...на этой, так сказать, "королевне", - наконец выплюнула Ольга. - Но и у меня есть условие, пусть сынок, как свататься поедет, по пути бабушку с дедушкой навестит, родителей твоих!
Василий вздрогнул, вот он, подвох. Матушка, Меланья, поселившаяся вместе с мужем на целебных источниках, все-таки подаренных бывшей царской чете одним из зятьев, была женщиной физически и морально сильной. Став бабушкой, свою любовь курицы-наседки, она перенесла на внуков, и первенец, Ванечка, безусловно был любимчиком. Уж если матушка не захочет, то и не бывать никакой свадьбе. Ну и ладно, к тому времени, может, и подзабудется все... Вспомнились взъерошенные, сверкающие глазами фурии в тронном зале. Нет, не забудется...
И вот, на следующий день, не сильно-то и переживающий, хотя и недоумевающий, зачем ему жениться, Иван-царевич отправился в путь-дорогу. Ладно уж, там на месте будет видно, что дальше. Вдруг королевна да раскрасавица (ну не даром же о каких-то испытаниях болтают, очередь, поди, желающих)? Или сестрица ее? Или братец? Или тетушка? Или слуга какой? Или по дороге кто-нибудь этакий встретится?.. А жениться (упаси, Господи), ежели не захочет, так никто его и не заставит, развернется, и поминай, как звали! Можно ведь королевне нарочно так показаться, что сама замуж за Ивана не захочет...
В общем, царевич не унывал, а собирался получить от своего "сватовства" новые приятные впечатления.
Одно плохо, как это царь-батюшка настоял, чтобы Ваня непременно ехал один? Нет, постоять-то он за себя вполне сможет, пропитание, если надо, охотой добудет, и обиходить себя приучен, не неженка и не белоручка. А как же тепло... душевное?
Но Василий в этот раз всерьез разозлился на сына, и тот попросту не решился ему перечить. Один, так один. Может, и впрямь, еще попутчик найдется? Попутчица тоже неплохо...
Глава 3
Соперники
Ехал Иван-царевич, ехал, да вспомнил, что матушка очень просила бабушку с дедушкой навестить. Во время вспомнил, надо сказать, к целебным источникам как раз перед мостом через речку Гнилушку надо было налево повернуть, а к королевне - прямо по мосту и дальше. Ну или почти вовремя, на мост въехать уже успел. А мост через не самый чистый водоем, надо сказать, был узенький: пеших-то двое пройдут, на коне один проедет, развернуться уже негде. Ну, не беда, не много времени потеряно, на том берегу развернулся, и двинул обратно, переживая о том, как долго он без тепла под боком (душевного, разумеется) и не обратив внимания, что с другой стороны на мост въехал молодой парень на поджарой гнедой кобылке.
Антуан, увидев, что к мосту направляется парень весьма крепкого телосложения верхом на таком же крепком коне, решил пропустить незнакомца вперед, а затем, по своему обыкновению, замечтался, витая где-то в "высших сферах". От того принц и не обратил внимания на то, что на том берегу всадник развернул коня и направил его обратно на мост.
Сивко, верный жеребец царевича, вдруг остановился, и Иван, очнувшись от грустных мыслей, с удивлением обнаружил перед собой какого-то тощего олуха, мешающего проехать.
Что такое?! Ну и наглость!
- С дороги, - прорычал царевич.
Незнакомец вдруг встрепенулся и поднял недоумевающий взгляд на парня напротив. "На ходу он спит, что ли?" - удивился царевич, и почувствовал, что тонет в синих глазищах, а на губах расползается идиотская улыбка. Ощущение было странным, не то, чтобы неприятным, но пугающе незнакомым, ничего общего с обычным "щуп и хвать". Хотя, чего уж там, было и это (и за что там щуп и хвать? супнабор ходячий).
Но юноша, совершенно неожиданно для них обоих, не стушевался, не начал извиняться, и, неожиданно для Ивана, не пал к его ногам, сраженный красотой и обаянием.
Вместо этого сам себе удивляющийся принц бросил в ответ:
- Почему это? Вы, уважаемый, уже проехали на ту сторону, позвольте теперь проехать и мне! У меня-то времени не много, чтобы туда-сюда...
Иван от возмущения подавился воздухом:
- А мне теперь на эту надо! Так что, с дороги!
Антуан настороженно покосился на почти богатырское телосложение незнакомца, на его мощного конягу, потом, скептически, на низкие бортики моста через зловонную речку, вполне оправдывающую свое название, и все так же издевательски-вежливо поинтересовался:
- Куда, с дороги-то? Как Вы себе это представляете?
- Езжай обратно! - взревел царевич
По правде говоря, будь у неконфликтного Антуана возможность, он сразу бы так и сделал, не вступая в перепалку. Но в данной ситуации способа достойно отступить не видел, не пятиться же нелепо вместе с лошадью назад, теряя королевское достоинство? Кроме того, именно этот незнакомец отчего-то разжигал в обычно спокойном принце воинственный настрой.
- Сам езжай, я раньше на мост въехал, - нагло соврал Антуан, заодно переходя на "ты". На самом деле, момент въезда на мост себя и "противника" он не помнил, но уступать уже не собирался.
- Раньше въехал - раньше сойдешь! Пошел прочь! - Иван уже злился не только на неизвестного нахала, но и на самого себя, за то, что возмутителя спокойствия хотелось... не только придушить.
Принц в ответ покосился на рукоять собственного тонкого меча, затем на огромный двуручник у седла любителя разъезжать по мостам в разных направлениях. Не выход, да и места здесь недостаточно, успокоил он сам себя. И, обычно весьма скромный, воспитанный, Антуан решился использовать в качестве аргумента свое высочайшее происхождение, еще не зная, с кем свела его судьба.
- Я - принц Антуан! - гордо возвестил парень. - Еду свататься к королевне Веронике.
- Я - царевич Иван! - почти одновременно и не менее гордо объявил его собеседник. - Еду... свататься... к королевне Веронике.
Юноши уставиль друг на друга с еще большим возмущением.
При этом Ивану тоже хотелось подраться, но его останавливала внешняя хрупкость противника, тех, кто заведомо слабее, бить не гоже. Из-за этих принципов и вышла та ситуация с девками, когда парень не решился дать им отпор, позорно сбежав и, будучи замечен батюшкой и послами, вынужден теперь жениться. "Стоп, а оно мне надо?" - задумался царевич, - "Вот он, и кандидат подходящий, пусть женится, а я вернусь домой, да скажу: не судьба!"
Но судьба, руками, а точнее, устами совсем разошедшегося принца, распорядилась по другому:
- Да куда тебе, мужлану и грубияну, королевна! Я женюсь на Веронике!
Вот странная вещь, что у человека в мыслях творится. С одной стороны, женись ты, ради бога, все по плану царевича, но так уже получается, что это не Иван такой хитрый и ушлый, а принц этот тощий, наглый и большеглазый лучше него, как мужчина?!
Не бывать тому!
- Да она на тебя и не посмотрит, доходяга этакий! Моей Вероника будет!
Оба спорщика совсем забыли, что изначально жениться никто из них не собирался, и теперь были готовы биться за благосклонность королевны в серьез.
Они еще долго препирались по поводу моста, и неизвестно, насколько бы затянулась эта эпопея, если бы не умные животные, которым, очевидно, захотелось покушать, размяться, поспать, или чего еще. Лошади пофыркивали, переглядывались, били хвостами и, наконец, дружно поднялись на дыбы и отправили надоевших спорщиков остудить горячие головы в затхлой водице.
Пока они летели, а затем барахтались, отплевываясь отвратной жидкостью, Антуан узнал много новых эпитетов к конской колбасе и принцам, правда, значения большинства из них так и не понял, а остальные вогнали поэта в краску...
Глава 4
Причин для ругани царевичу хватало. Мало встречи с этим мелким нахалюгой. Или того, что верный конь сбросил его, по праву гордящегося своим мастерством наездника, в речку, более похожую на вонючую лужу, окунуться в которую пришлось с головой. Так еще и выбравшись довелось понаблюдать за тем, как тот самый конь скачет вокруг кобылки, гарцуя и взбрыкивая копытами, словом, производя впечатление.
А вот увидеть как происходил сам спуск лошадей с моста не удалось, хотя нахождение их "на берегу королевны", на который почему-то выбрались и оба жениха, наводило на неприятные мысли о победе гнедой кобылки. И это тоже не добавляло Ивану настроения, в отличие от вида грязно-мокрого и громко стучавшего зубами принца.
- Же-них, - издевательски протянул царевич, - тобой теперь только лягушек пугать!
- Сам-то не лучше, - не остался в долгу Антуан.
У Ивана же в это время зрел коварный план. К бабушке, как не крути, заехать надо, а неожиданного и весьма раздражающего конкурента из поля зрения выпускать нельзя: того и гляди, заявится к королевне: тощий, мокрый, дрожащий. Девки - странные создания, любят пожалеть сирых и убогих. Себя Ваня тоже оценил беспристрастно и пришел к выходу: с его комплекцией и здоровым румянцем примут не за сирого и убогого, а за разбойника с большой дороги.
Посему, только для того, чтобы не давать сопернику дополнительных шансов, а вовсе не из-за интереса (да чем там можно заинтересоваться?), необходимо и принца с собой взять!
Ваня наскоро развел костерок, гордо выпятив грудь перед потрясенным его умениями принцем, и посматривал на раздевающегося парнишку, разумеется, тоже без всякого интереса. При этом царевич не забыл раздеться и сам, демонстрируя весьма недурное телосложение, бывшее результатом любви к физическим занятиям. Самодовольство его росло с той же скоростью, что и потрясение Антуана.
Когда заграничный принц сумел вернуть челюсть на место, мысленно посетовав на внезапно усилившееся слюноотделение, то выдавил из себя полувосхищенное-полузавистливое:
- Ого! Ты точно царевич? И чем тебя кормят?
- Скоро узнаешь! - задумавшийся о совместном посещении бабушки Иван того не хотел, но фраза вышла зловещей.
Антуану вдруг представилось, как в конец озверевший царственный грубиян хватает его за руку и пытается отгрызть пальцы, мстя за испорченный день, одежду и настроение. Видение вызвало у парня нервную икоту. Иван даже забеспокоился, и решил прийти бедолаге на помощь. Пугать тощее недоразумение было совестно, поить затхлой водицей жалко, но оставался еще один способ, пусть не такой известный.
Царевич быстро уцепил длинный изящный мизинец икающего принца и сжал его: сильно, но не до боли. Раздавшийся следом оглушающий визг заставил Ивана подпрыгнуть, схватиться за меч и оглянуться в поисках неведомой опасности. В противники себе парень уже определил не меньше, чем соловья-разбойника, но тут понял, что звук ужасающей силы издает доходяга напротив. "Помогло, не икает" - обрадовался царевич и сделал второе, что пришло ему в голову.
Правда, уже через мгновенье, когда получивший легонький такой удар по кумполу принц мешком свалился на землю, Ваня пожалел, что не сделал того, о чем подумалось в первую очередь...
Нет, с поцелуями, конечно, чушь. Но за нового знакомца Иван переживал всерьез. Пусть и был он тощим хамоватым недоразумением, метящим в соперники, но побеждать нужно в честной схватке. Пусть королевна сама выбирает! Испытания там, жар-птицу добыть, со Змеем Горынычем сразиться, с тем же соловьем-разбойником! Да не хотел царевич ничего плохого, с младшим братом они похлеще мутузились, и все в шутку. Кто же знал, что у принца заграничного такая черепушка хрупкая окажется. А еще говорят, что у них все лучше делают!
Иван-царевич легонько потряс тощую тушку, похлопал по щекам, но это не помогло противному принцу прийти в себя. Эх, ну не бросать же бедолагу. Придется на коня грузить и так к бабушке везти! Так, одежда еще не до конца просохла, но ехать можно.
Но тут выяснилась еще одна особенность Гнилушки, в которой никто прежде не пробовал купаться: все их вещи, намокшие в подозрительной водице и подсушенные у костра, безнадежно сели. Все, кроме подштанников самого Ивана - они непостижимым образом стали велики. Мелькнула даже совершенно дикая мысль, но парень тут же проверил и облегченно вздохнул: нет, там ничего не уменьшилось.
Однако, как теперь быть? Не заявиться же к деду с бабкой голыми?
Пыхтя от усердия, царевич с огромным трудом втиснулся в собственные штаны, поджавшие и облепившие все, что только можно (и что нельзя), но они, по крайней мере, не треснули по швам, в отличие от прежде свободной рубашки.
Процесс одевания принца оказался еще более веселым: его одежда изначально была более облегающей, хотя имела и несомненное преимущество в виде застежек спереди. Вот их-то Иван не смог застегнуть, как бы ни хотел.
В таком виде и закинул царевич "попутчика" на спину его гнедой кобылки. Затем обнаружил, что привязать сползающего принца нечем, плюнул в сердцах, и взял его с собой на Сивка, а повод гнедой к седлу привязал. Так, гуськом, и переехали они злополучный мост, направившись в сторону целебных источников. Ваня и не заметил, как до места добрались, размышляя, почему так приятно держать в объятьях стройное, тьфу ты, тощее тельце заграничного принца.
Меланья, поседевшая, но по-прежнему статная, стояла на крыльце и в волнении гнула медные пятаки. Как же, Ольга предупредила свекровь о приезде чада, а его все нет и нет! Вдруг дитятко потерялось, блуждает, терпит лишения и голодает? Или разбойники на него напали?!
- Ну ты чего, Мелаш, на пару часов всего запаздывает. Какой голод? Какие лишения? Ну подзадержался парнишка, не беда, - успокаивал супругу Василий, не без огорчения поглядывая на пятаки: время никого не щадит, раньше-то были подковы, - Да ты его давно видела? Какие разбойники?!
Вдруг во двор въехал всадник, которого пожилые супруги было и приняли по виду за разбойника, а потом разглядели в грязном и растрепанном детине в несуразной одежде своего старшего внука. Но то, что дитятко держало в объятьях было куда как несуразнее, еще и без сознания. Если бывший царь поморщился от неприятного запаха, то супруга его, в которой с новой силой взыграл материнский инстинкт, и не заметила его. Одним рывком выдернув внука и его спутника из седла, Меланья, по-бабьи причитая, поспешила спасать несчастного заморыша, который если и не болен, то точно недоедает. Рядом семенили подвывающие девки-служанки, и канючил внук, который, не смотря на то, что и сам пострадал, самоотверженно собирался нести товарища...
- Ой-ой-ой, - завывала какая-то пакость, засевшая в вонючей речке.
Затем она уцепила вконец обессилевшего Антуана щупальцами, встряхнула его, прижала к брюху, и поволокла в свою пещеру под водой, где притаилось еще десятка два тварей поменьше. Мелкие пакости радостно повывали добытчице:
- Ой-ой-ой, ай-ай-ай!
Главная тварюга воодушивилась, и завела с новой силой:
- Ой-ой-ой, что сделали, изверги, супостаты!
- Бабушка-а-а, я сам его понесу! - вторило ей еще одно чудище.
- Мелаш, не тряси его!
- Ой-ой-ой, - подпевал хор.
- Баб, ну отдай!
- Били, топили, раздели, ограбили!
- Меланья, ступеньки!
- Ай-ай-ай!
- Бабушка-а-а!
- Ой-ой-ой, ай-ай-ай!
- Мелаш, косяк!
- А?
- Голова! - бум - Ладно, чего теперь... - на этой фразе сознание снова покинуло принца...
Глава 5
"Верните мне чудищ. Заберите ЭТО!"
Принц Антуан
Когда Антуан очнулся, он обнаружил себя лежащим на мягкой перине. Отчего-то болела голова, руки и ноги совершенно не хотели двигаться, и не покидало смутное ощущение, что нужно куда-то торопиться. Ах да, невеста... Зачем ему невеста?! Все из-за этого Ивана! Пусть сам и женится.
С огромным трудом приподняв голову, принц огляделся. Чудищ не было. Вместо них чуть в стороне, у окошка, заседала странная компания. Давешний царевич в треснувшей по швам на могучей фигуре одежде что-то увлеченно рассказывал, размахивая руками. Статная пожилая женщина, чем-то неуловимо на него похожая, охала, ахала, качала головой и тоже размахивала руками.
Вот тут Антуана и одолело нехорошее предчувствие: не сказать, чтобы вся компания да и вообще ситуация были нормальными, но добил сухопарый старичок, который бормотал себе под нос, хитро и пакостно улыбался, успевая при этом уворачиваться от "летающих" рук собеседников и с довольным видом потирать свои. Не к добру это.
Как в воду глядел!
Все трое синхронно повернули головы на слабый стон, сорвавшийся с губ лежачего и с радостными воплями любящих родственников (упаси, господи) бросились к нему.
Вспомнивший уже от чего болит голова, донельзя злой на Ивана, принц ожидал извинений. Он даже решил, что поиздевается над противным царевичем, прежде чем простить его, а затем уже со спокойной душой поедет домой. Родители-то не звери, расскажет им про свое падение и травму, не только жениться не заставят, еще и пожалеют!
Но юноша недооценил наглость своего "соперника", который и не подумал извиняться. Вместо этого, радостно лыбящийся царевич стиснул добычу, в смысле, нового знакомого, в богатырских объятьях и нежно, немного укоризненно проревел ему на ухо:
- Ну что же ты так! Напугал меня...
Э? Это он напугал?!
- Напугал, - согласилась бабушка царевича, а это несомненно была она, - худющий ты, вот и слабенький. Ну ничего, откормим!
Это прозвучало довольно угрожающе, и принц не посмел возражать.
- Откормим, - согласился дед, оценивающе взглянув на парня, так, будто купить собирается, отчего Антуан почувствовал себя крайне неудобно.
- Только сначала надо в целебном источнике подлечить, - продолжил старичок с прежней хитро-пакостной усмешкой. - И Ивана нашего заодно. Я, кстати, дед его - царь Василий, хоть и в отставке, а это супруга моя - царица Меланья. Но ты, Тоша, можешь звать нас бабушкой и дедушкой!
Антуан даже не понял, с чего он больше обалдел: то ли с того, как его имя исковеркали, то ли как быстро определили в родственники.
Тут царица грозно нахмурила брови и возмущенно завела:
- Ты что, совсем из ума выжил, старый?!
Антуан инстинктивно плотнее прижался к все еще державшему его в объятьях Ивану, не без злорадства ожидая, как амазонка устроит мужу взбучку, чтобы не фамильярничал и не тащил в родню кого ни попадя.
Но Меланья продолжила:
- Какой источник? Ты что, не видешь, какие ребятки грязные после Гнилушки? Нет, сначала банька, потом уже источник! А затем кушать, Тошенька. Уж больно ты, внучок, худенький.
Принц подумал, что в данной ситуации легче смириться, нежели спорить и что-то доказывать. Ну да ладно, побудет он недолго и Тошенькой, и внучком.
Это же не навсегда, правда?!
В жарком аду, называемом этими людьми банькой (не иначе, как для конспирапции - чтобы жертва раньше времени не догадалась), ознакомившись с пыточным приспособлением-веником в сильных руках да при дурной голове царевича, Антуан был уже согласен на все.
Спроси его сейчас, он бы с одинаковой радостью женился на королевне, или же уступил ее Ивану, не стал бы ссориться с тем на мосту, вообще к этому и всем другим мостам на милю не подошел, и даже познакомился бы поближе с теми придворными дамами, которых так настойчиво пихали ему родители. Все что угодно, только бы вырваться отсюда живым!
К счастью, сил вымолвить хоть слово не было, только это уберегло поэта от унизительной мольбы перед противником. Но и терпеть было уже невозможно. Тогда, по сохранившейся с детства привычке, Антуан решил загадать что-нибудь трудное, что обязательно выполнит, если экзекуция сейчас прекратится.
"Ладно, женюсь".
Эта мысль оказалась выбита очередным движением веника.
- Хорошо? - довольно поинтересовался мучитель.
- М-м-м, - страдальчески простонала жертва чистоты.
- Да, хорошо! - сам себе подтвердил царевич. - Уж я тебя пропарю - вся хворь выйдет!
"Ага, вместе с духом" - подумалось принцу.
"Вернусь домой - начну встречаться с придворной дамой!"
Хлысь.
"Пойду в бордель!"
Шлеп.
"Сражусь со Змеем Горынычем!"
Хлясь.
"Да когда ж это закончится?! Ивана... поцелую!"
- Ну все, - неожиданно отложил веник предмет его мыслей. - Теперь можно и в источник.
"Живой!" - возликовал принц. Но радость слегка поутихла, когда он обнаружил, что не в состоянии встать самостоятельно. А свобода была уже так близка!
Спасение пришло с неожиданной стороны: царевич окатил себя и Антуана водой, затем схватил его в охапку и через несколько мгновений жаркий ад остался позади. А сменил его ледяной холод, обдавший разгоряченные баней тела, когда Иван прямо с Антуаном на руках сиганул в небольшой водоем.
- Вот! - гордо возвестил царевич, отпуская гостя. - Это и есть целебный источник!
Да, подумалось принцу, если не простынешь в нем насмерть! Перспектива заставила задуматься о том, какие неоконченные дела у него остались на этом свете. Ах да, поцелуй... "Какой поцелуй? Не знаю никакого поцелуя!" - попытался юноша обмануть сам себя. Но проснувшаяся совесть, боязнь вспугнуть удачу, если нарушишь обещание, и какое-то еще, пока совсем неясное чувство не дали этого сделать.
"Поцелуй. Ну надо, так надо. Это же только из-за загаданного. Всего один разочек!"
Надо сказать, задумчиво-смущенное выражение лица принца и царевича навело на кое-какие мысли. А поскольку тот был куда как смелее в делах любовных, то уже был готов снова сграбастать тощую, но привлекательную тушку и выполнить зарок Антуана, даже не подозревая о нем. Принц, в сою очередь, почти решился и осторожно потянулся на встречу. За миг до знаменательного события из воды неожиданно показалась голова и плечи хорошенькой, хотя и излишне бледной девушки.
- Здрасте, ребятки! - выпалила она - Скучаете?
"Девка!" - обрадовался про себя один из юношей.
"Чтоб ты провалилась!" - возмутился другой.
- Марика, - представилась прелестница.
- Иван-царевич, - выкатил грудь колесом один парень.
- Принц Антуан, - буркнул второй.
Если бы в этот момент кто-нибудь, совершенно случайно, приглядывал за молодежью из-за густого кустарника на берегу, то он мог бы увидеть довольно улыбающегося и явно заигрывающего царевича, слегка смущенную, но все же, мило щебечущую и постреливающую глазками девицу, и принца с перекошенным лицом.
Впрочем, всего через несколько минут картинка изменилась. Ваня явно заскучал, потеряв всякий интерес к девушке. Антуан же, напротив, плел что-то вдохновенно-стихотворное про прекрасные очи и нежные щечки, отчего перекашивало уже царевича.
Василий не сразу понял, что происходит, и заметался в кустах, пытаясь разглядеть получше. Ветви угрожающе затрещали, и что-то тяжелое наступило на ногу отставного царя.
- Медведь! - завопил он.
- Где?! - вторил прямо над ухом воинственный и полный радостного предвкушения голос его супруги.
Кусты затрещали со всех сторон, и на берег источника кубарем вывалились сам царь, три девки - служанки, один слуга мужеского пола и старая ключница Прасковья (она-то что здесь забыла?). А следом чинно вышла Меланья, уже осознавшая, что "свидание" с медведем откладывается.
Взведенные нервы принца, которого изрядно потрепало с памятной встречи на мосту, не выдержали и, услышав непонятный грохот и треск, Антуан бросился туда, где безопасно. К его собственному удивлению, то самое безопасное место оказалось в объятиях ненавистного противника. Разумеется, действуя на инстинктах, принц кое-чего не учел. А именно того, что между ними находилась Марика.
Когда Миланья, двумя ловкими и сильными рывками, распутала живой клубок из мужа и прислуги, находящиеся на берегу увидели крепкие тройные объятия в воде. Царица охнула, девки немного завистливо захихикали.
Ивану было даже приятно чувствовать неожиданно крепкую хватку этого недоразумения на плечах, но совсем не понравилось, что при этом соперник обнимает еще и русалку: да, Марика оказалась русалкой, увы, хвост..., прижимаясь к ней даже сильнее, чем к царевичу.
- Отцепись от нее, то есть, от меня! - Иван сам испугался своих слов. - Вот... надоеда!
Еще больше он испугался собственных чувств: и похожих на привычный интерес – влечение, и совершенно особенных. Но одно царевич знал точно: ничего хорошего из этого не выйдет, достаточно вспомнить, чем закончилась их первая несуразная встреча, неприятный и ершистый характер принца и то, что они теперь соперники.
Антуану было обидно.
- Нужна она... в смысле, нужен ты мне! - тоже оговорился он, отпуская Ивана и Марику. - У меня невеста есть. Вероника! Настоящая королевна, красивая, умная, милая и верная!
У Василия, прислушавшегося к перепалке, при этих словах глаза на лоб полезли. Про эту невесту ходили кое-какие слухи...
- Не женишься, - царевич старательно прятал свои сомнения под презрительной усмешкой. - Куда тебе, тощему и болезному, супротив меня? Моей Вероника будет!
"На кой только она мне сдалась?!" - подумал он про себя.
"На кой она ему сдалась?" - дружно размышляли наблюдатели на берегу.
Но Антуану это было неизвестно, а вот презрение противника что-то такое болезненное зацепило в душе, и принц совсем разошелся.
Он снова вплотную подскочил к Ивану, благо Марика вовремя отплыла в сторону, захватил руками его голову, вынуждая слегка наклониться к себе, и прижался к губам в неумелом поцелуе.
Царевич совершенно обалдел, но только он начал приходить в себя, а руки сами собой потянулись сомкнуться на стройной талии, как Антуан уже отстранился.
- Женюсь! - выдохнул он, только-только понимая, что сделал, - Женюсь... назло тебе!
Глава 6
"Главное предназначение подарка - чтобы тебя потом долго вспоминали!"
Русалка Марика
Оторопевшая от увиденного Меланья собралась, разогнала девок, показала кулак русалке, испуганно ушедшей на глубину, затем, на всякий случай, мужу, наказала парням одеваться и к столу пожаловать, а потом удалилась сама.
Василий косился на внука и гостя, напряженно размышляя. От бывшего царя не укрылся взгляд, вскользь брошенный Иваном на русалочий хвост. В этом, очевидно, и была причина его охлаждения к новой знакомой. Внучок-то кобель еще тот, понятно, почему отец его женить решил. Дед вспомнил свои хитроумные планы, интриги и происки, пока деток всех не пристроил, и даже прослезился от умиления. Зря Ольга с Меланьей так завелись. Невеста вот только не очень... Это же надо: собственному дитятке такое выбрать!
Василий вспомнил, что один из его сыновей замужем за темным колдуном, старшая дочка за самым конфликтным и воинственным соседом, еще одна в браке с ведьмой, которой самого царя в детстве пугали, а у младших близняшек даже муж один на двоих... Да, он-то о детках своих хорошо позаботился, а с внуками как быть?
"Рано тебе, Вася, на покой, - довольно потирал руки воодушевленный дедок, - Сколько еще натворить можно... хорошего..."
Поежившись от неприятного предчувствия, под мечтательным взглядом бывшего царя, юноши направились к дому, демонстративно воротя друг от друга нос.
Однако дед не пошел следом, он подождал, пока хорошенькая девичья головка снова покажется над водой и строго спросил:
- Ну что, Маруся, сознавайся. Чего внуку сделала?
Василий знал: хитрая и вредная натура русалки не дала бы ей отпустить парней без какой-нибудь гадости.
Марика невинно похлопала глазками, но затем выражение ее лица изменилось, никакой скромности, милого смущения теперь не было и в помине. Хитрые глазки и пакостная усмешка хорошо отражали внутреннюю сущность девушки.
- Сделала, сделала, - хихикнула она, тут же поправившись под потяжелевшим взглядом царя, - Да ничего особенного я твоему внуку не сделала. Так, подарочек махонький. Навредить не навредит, а для воспитания характера пригодится!
- А ну, рассказывай!
Покидая русалку, дед не мог удержаться от смеха: и правда, кобелиный характер Ивана нуждается в воспитании. Тем более, Марика обещала, что если условие, к которому привязан "подарочек", не исполнится в течение полугода, то она сама его уберет.
Девушка тоже посмеивалась, вспоминая, что придумала для гадкого царевича за его обидное отношение. То ли дело второй - милый, вежливый, стихи читал... Как оказалось, они еще и соперники - невеста одна на двоих, вот Марика и решила повысить шансы принца. А не хватало ему, на ее взгляд, решительности в отношениях. Так что, Антуан тоже получил русалочий подарок, правда, распорядился им весьма неожиданным образом. Но Марике даже понравилось, приятно было посмотреть...
- Кушай, кушай, дитятко, - заботливо приговаривала царица, подкладывая Антуану еще один кус пирога.
Принц смотрел с ужасом, но потяжелев от съеденного, не мог и пальцем пошевелить, не то, чтобы сбежать из-за стола, как тихонько сделал Иван.
То ли Меланья решила расквитаться за поцелуй в источнике, то ли избавить внука от конкурента, запытав его едой, подумалось Антуану.
Помощь пришла со стороны царя, позвавшего супругу обсудить кой чего.
Бочком, выбравшись из-за стола, юноша поспешил спастись бегством. А заодно и царевича поискать. Зачем? Если бы он сам знал!
Не знал принц и того, что потянуло его в беседку в дальнем углу тенистого сада, но искомое оказалось именно там. Царевич в полурасстегнутой рубашке сладко посапывал, развалившись на широкой скамье. В изголовье сидела деваха с весьма пышными формами и ласково поглаживала спящего по волосам.
- Умаялся, бедолажный, - доверительно поведала она оторопевшему принцу, - так и свалился, даже раздеться не успел, не то, чтобы еще чего. Это ж как надо было устать?
Что за «еще чего», Антуану услужливо подсказал немного расхристанный вид обоих, и это вызывало довольно неприятное, скребущееся в груди, чувство. А вот факт того, что этот гад даже раздеться не успел, удивительным образом поднимал настроение.
"Ну да, - убеждал юноша сам себя, - я же его терпеть не могу, вот и радуюсь. Так ему и надо!"
Принц не понимал, что с ним происходит. С самой первой встречи его обычно спокойный нрав будто менялся в присутствии царевича. С ним хотелось спорить, ругаться и чуть ли не подраться, но если бы только это. А после купания в источнике и вовсе стало трудно сдерживаться... Нет, нет, все не так, показалось, спорить и ругаться, и все. Остальное - глупости.
Антуан ехидно усмехнулся и сделал, обычно совершенно не свойственную ему, пакость: наклонился к уху парня и изо всех сил проорал:
- Подъем!
Подскочивший Иван заозирался, судорожно соображая, что произошло. А вспомнив, чуть не сгорел со стыда, это же надо было так опростоволоситься! Так еще и присутствие тощего принца-надоеды мешало исправить ситуацию.
- Выспался, Вань? - ехидно спросил тот, провожая выразительным взглядом уходящую девицу.
Смертоубийство было предотвращено внезапным появлением пожилых супругов.
Надо сказать, что Меланья, и без того переживающая о судьбе старшего внука, да еще заведенная письмом невестки, услышав от мужа кое-какие подробности в адрес предполагаемой невесты, и вовсе пришла в ярость. Понаблюдав же за перепалкой парней сначала в источнике, а потом за столом, пришла к выводу, что оба обалдуя всерьез решили на этой Веронике жениться. Родного внучка было жалко, но и заморыша заграничного тоже. Решение бывшей царицы было простым и бескомпромиссным:
- Не пущать! А Ваське я ума всыплю!
Василий сначала вздрогнул, но потом понял, что имеется в виду сын, и приободрился.
- Погоди, Мелаш, - примирительно завел он, - не кипятись. Ты же знаешь, какие у нас дети настырные, а молодежь вся теперь супротив старших прет. Запретишь - так сбегут и точно назло женятся.
- И что же делать-то?
Царь подмигнул супруге:
- Тут надо тоньше, хитрее. Задание у невесты простенькое, да можно и усложнить. Время потянуть, отвлечь, запутать. А там, глядишь, забудут, передумают, или Вероника сама замуж выйдет. И человек подходящий имеется. Тот слуга Саймона.
Тут уже супруги вдвоем посмеялись над задумкой: действительно, Гир в свое время им пригодился, когда в довесок к землям, которые должен был вытребовать, привез к хозяину жениха.
Тогда Меланья еще не знала, что это были происки ее мужа, а Андрей влюблен в темного колдуна, но позже смогла оценить интригу. Гиру явно можно поручить сопровождение женихов: он обязательно что-нибудь сделает не так!
Заявившись в беседку, супруги как раз успели спасти пинающегося принца от пытавшегося его придушить царевича.
- Потом поиграете, - умилилась царица, - сначала разговор есть.
- Ну, если вы оба точно хотите жениться на Веронике, - в двадцатый раз повторяла она, - то слушайте. Бабушка с дедушкой плохого не посоветуют!
- Значит так, - объяснял дед, пока его жена что-то писала, прикусив кончик языка от усердия, - задание кажется простым, а на самом деле оно очень-очень сложное! Вам нужен хороший проводник. Таковой имеется...
У Антуана пухла голова, но он смог уловить, что им с царевичем придется оставить лошадей здесь, ибо ждут их болота топкие и чащи непролазные. Что после сватовства и получения задания у родителей Вероники, прежде чем к этому заданию приступить, должны они отыскать страшный замок темного колдуна, где и получат проводника. Найти же этот замок очень трудно, поэтому, сначала, и придется парням пролезть через болота до дома бабы Яги, которая и укажет путь к темному колдуну. А уж забрав проводника, и во всем его слушаясь, приступать собственно к заданию. Ведь именно тогда начнутся главные трудности!
Звучало все это, по мнению Антуана, не очень, хотя Иван при перечислении всяких темных личностей радостно вскрикивал: "Это дядька Саймон, что ли?", "это тетка Ягодка, да?".
Кроме того, заболтав "внучат", Василий вытянул с обоих обещание весь этот путь пройти вместе и не бросать друг друга. В общем, явно ничего хорошего.
- Ну, так мы пойдем, да? - робко поинтересовался принц.
- Нет!!! - в один голос вскричали родственнички.
- Путь неблизкий, нужно хорошо отдохнуть, - пояснил царь.
- Я вас хоть откормлю в дорогу, - присоединилась к нему жена. Вот тут Антуан тихо застонал.
Иван просто, молча, подумал о том, что должен реабилитировать себя в глазах грудастой служанки, тем более, что она здесь - не одна...
Стоически вытерпев крепкие прощальные объятия и покидая слишком гостеприимный дом, принц облегченно вздохнул. А то сложилось впечатление, что его явно на зиму откармливают и никуда уже не отпустят. Хоть и предстоит, пешком тащиться черт знает куда, свои плюсы есть. Настроение подскочило вверх при виде более чем выспавшегося, но при этом мрачного Ивана и жалостливых взглядов, которыми провожали его добрые служанки и молодой прислужник царя. Единственное, что настораживало, так это стопочка писем родственникам, переданная Ивану его бабушкой. Какие еще такие родственники? Неужели этих мало?
"Может, еще пронесет?" - с надеждой подумал принц. "Не с твоим везением!" - ехидно отозвался внутренний голос.
Глава 7
Не желая уступать один другому, юноши рука об руку миновали злополучный мост через Гнилушку. Антуан опасливо скосил глаза, вспоминая приключившуюся неприятность и испорченную одежду. Настроение поползло вниз. Теперь, в выданной Меланьей одежде сходного кроя, разница в физическом развитии царевича и принца еще сильнее бросалась в глаза.
Чуть ли не силой вырванное обещание не расставаться с Иваном до выполнения задания тоже не радовало: с каждой минутой совместного пути этот детина раздражал все сильнее.
Долго ли, коротко ли, пришли принц с царевичем в Тридевятое государство. Антуан вдруг резко засомневался, но, оценив вдохновенно-упертый вид соперника, решил, что отступать некуда. Да и поздно: радостная стража вместо того, чтобы выпроводить непонятных личностей в одежде с чужого плеча, пешими заявившехся ко дворцу, бодро потащила обоих к королю.
- Ой, не нравится мне это, - пробормотал принц.
- Пф, - самоуверенно фыркнул Иван, - что я тебе говорил! Вали домой, женитьба на королевне - дело для настоящих мужчин, а не детишек.
- Да я тебя на два года старше, орясина ты эдакая! - возмутился второй парень.
- И эти два года ты рос в обратную сторону? - съехидничал царевич.
- У меня просто все в ум пошло! Вот увидишь, как я обскачу тебя, первым выполню задание и женюсь на Веронике!
- Да-да, помню, - продолжал издеваться Ваня, - женишься назло мне. Только на чем ты меня обскакать собрался без коней, на своих тощих и коротеньких ножках?
- У меня нормальные пропорциональные ноги, - завопил Антуан, - это ты - медведь-переросток, вот все и огромное!
Царевич в душе согласился с оценкой, данной Антуаном вышеозначенным конечностям. Пропорциональные, стройные, тьфу, тощие, чтоб их! Неизвестно, в какое анатомическое направление свернула бы перепалка парней дальше, но тут вмешался заинтересованный зритель, привлекая их внимание к себе. Это был король Януш.
Его Величество с ожиданием прислушивался к разгорающейся ссоре, не дойдет ли до драки? С неудовольствием покосился на советника, который прокомментировал:
- Опять не то, Ваше Сиятельное Величество! Этим двоим, похоже, и без королевны хорошо.
- Но-но, не заговаривайся, а то недалеко и до государственной измены, - строго высказал Януш. Тут и услышал он фразу про все огромное, королевское любопытство взыграло, и государь громко переспросил:
- Все-все огромное?
Нет, ну а что? Чай, единственную дочку замуж выдает.
- Не жалуюсь, - царевич раздулся от самодовольства, заставив скривиться Антуана и королевского советника, и добавил. - А невеста-то где?
Король закашлялся, советник даже не скрывал ехидной лыбы, а Антуан тоскливо подумал, что дело пахнет все хуже, но и обратного хода после всех громких слов уже не дашь.
Наконец, Януш прокашлялся, и поспешил заверить женихов, что Вероники случайно не оказалось дома:
- Ну не ждали мы сегодня гостей! А доченька моя не только умница и красавица, но и добрая, да хозяюшка знатная. Вот и поехала к сестре двоюродной, помочь той с приданым, у самой-то давно все соткано и вышито. Рукодельница! А уж характера какого легкого!
При последних словах короля советник отчего-то покраснел.
Тот же продолжал заливаться соловьем:
- Задание вам такое, непростое: есть у хана Тумхана диво дивное - молодильные яблочки. Кто первым добудет да привезет мне одно, тому и Вероника достанется. А задание выполните, вернетесь, тут и свадебку сыграем! По рукам?
И протянул женихам руки. Те бы, может, да призадумались еще, но опять друг перед другом уступать не хотели, вот и ударили одновременно. Чего только назло не сделаешь.
- По рукам! - в голос согласились они.
Советнику происходящее было не по душе, но именно эта картинка, когда казалось, будто король собирается соединить руки юношей, навела на интересную мысль.
- Только ехать вам надо обязательно вместе, - выпалил он. - До самого конца, а там уж решится, кто победитель!
Януш отозвал мужчину в сторону и зашипел:
- Это чего ты удумал, Анджей?! У девки скоро пузо на нос полезет, а жениха все нет! И задание простенькое, и с Тумханом все по-соседски сговорено, так ни одна сволочь с яблоком не возвращается! Тут еще и твои художества! Эх!
Король досадливо махнул рукой, ведь это был единственный способ найти непутевой дочурке мужа подходящего происхождения: связать принца, королевича или царевича договором, не видя принцессы. Как только вернется жених с яблочком, уже не отвертится!
- Так я для Вас и стараюсь, - с самым честным видом заверил советник, - по одному не возвращаются, вдвоем друг за другом присмотрят. А зятя потом выберете!
- Ну ты голова! - восхитился Януш, - Жаль, не принц, а то выдал бы за тебя Веронику...
Анджей неприязненно посмотрел вслед возвращающемуся к женихам государю. Да уж, жаль... Не повторяй Януш так часто, что четвертует мерзавца, обрюхатевшего принцессу, ежели он сам не принц, то верному советнику было бы, что ему рассказать.
А пока все, что он мог, отпугивать женихов. Эти двое, к сожалению, уже закусили удила, и на испуг их не возьмешь, но это не конец. Помимо того, что между странной парочкой, заявившейся свататься вместе, искры летали, так есть ведь разные способы им помешать добраться до цели. Разбойники, например, что по дороге встретиться могут, да верные люди, которые перед ханом опорочат. Мало ли, что еще придумать можно. Пусть Вероника и была пустоголовой, ветренной, легкомысленной и далеко не скромной девицей, но любовь, как говорится, зла, а уж если в довесок идет целое государство при глупышке-жене...
Выдвигаясь из Тридевятого, парни испытывали чувство, будто их обвели вокруг пальца, но упорно старались не показывать этого друг другу. А у Ивана был другой повод для переживаний.
- Ну что, Иван-царевич, на болота? - неожиданно миролюбиво поинтересовался Антуан.
- Ага, - вяло согласился тот. Боевой настрой царевича был изрядно подпорчен одной неприятностью с милой девушкой, бывшей не прочь уединиться, и не оценившей здорового сна несостоявшегося ухажера, вместо ожидаемых удовольствий. Это уже не могло быть совпадением, и Иван, особо не прислушиваясь к болтовне принца, размышлял о своем неожиданном проклятии. Он даже не сразу заметил человек десять самого подозрительного вида, внезапно выросших у них на пути. Так бы и шел, пока не столкнулся с одним из них, если бы не полный детского восторженного любопытства возглас Антуана:
- Ух ты, настоящие разбойники!
Ему, правда, двадцать лет? Радуется, словно в сказку попал.
О, точно, разбойники...
Глава 8
- Ух ты, настоящие разбойники! - восхитился Антуан с восторженными глазами и широкой улыбкой на лице.
- Он это чего? - давно немытый мужик с всклокоченной бородой опасливо покосился на принца.
Иван вздохнул. И почему он засыпает, как только? Как это могло произойти? Прокляли, наверное...
- "Лесные братья!" Я столько о вас читал! - принц просиял, вцепился обеими руками в грязную лапу предводителя и энергично ее затряс. - Так интересно! Очень приятно познакомиться!
- Странный он, - пробормотал еще один подозрительный тип. Остальные согласно закивали.
Царевич отвернулся. Как? Вот он обнимает девицу, тут раз - уже просыпается. И ничего не было. За что?!
Бородач осторожно потянул руку на себя, но юноша держал крепко и тянул в свою сторону.
- Я знаю, - счастливо улыбался Антуан, - сначала вы грабите богатых, нечестных и злых, а потом все отдаете хорошим!
- Чегось?! - в один голос выдохнули разбойники, дружно прикрывая руками карманы и разворачиваясь так, чтобы спрятать от принца заплечные мешки.
"Шумно тут" - поморщился Ваня, начиная соображать: происходит нечто странное.
- А все потому, что вы сами - хорошие! - добил Антуан.
- Блаженный, - сочувствующе протянул кто-то из "Лесных братьев" , - такого и бить грех.
А царевич уже начал закипать, забыв о терзавшей его мысли проблеме. Чего?! Бить ЕГО соперника, ЕГО надоедливое и никчемное недоразумение?
Мужик, наконец, вырвал руку и процедил:
- Ты это, ручонки-то убери. И никому мы ничего не даем, тока берем. Гоните денежки!
Антуан расстроено захлопал глазами. М-да, вот так и рушатся детские иллюзии.
- Борода, а борода, - еще один мужичонка, невысокий, плешивый, даже еще более грязный, дернул атамана за рукав, - кажись, это Иван-царевич.
- Это? - презрительно сплюнул "благородный разбойник", окинув названного оценивающим взглядом. - Не могет такого быть. Это ж рохля какая-то...
Принц сам не понял, что именно взбесило его, но тут в голове что-то щелкнуло, а уже в следующий миг в челюсть разбойника прилетело маленьким, но довольно крепким кулачком. Тот крякнул и ответно засветил в глаз. У Ивана от ярости в глазах потемнело. Вот тут и завертелось...
Покидая поляну, на которой в самых разных позах развалились и стонали проученные им разбойнички, царевич был вынужден удерживать принца, порывающегося добить их.
Оттащив недоразумение подальше, он недоуменно спросил:
- Ты чего так взбесился-то?
- Он же...
"... оскорбил тебя" - хотел было закончить фразу принц, но задумался - "И, правда, почему?"
И сказал совсем другое:
- Я... не знаю. А ты почему?
- И я не знаю, - беспомощно пожал плечами этот детина.
Так, не придя ни к каким утешительным для себя выводам и боясь лишний раз друг на друга посмотреть, оба монарших отпрыска продолжили путь.
Разбойники облегченно вздохнули, дружно задумавшись о смене работы. Или хотя бы ее места, а не то, не приведи Господи, опять с этими ненормальными столкнутся. На том и порешили.
Установилось странное затишье, в кои-то веки между женихами не было перепалок и ссор. Слишком глубоко каждый из них задумался о своем, впрочем, не замедляя шага, и расстояние до болота парни преодолели быстро.
Но вот блуждания в неизвестном направлении, по топкой трясине, сказалось не лучшим образом, особенно на настроении утонченного и изнеженного любителя поэзии. А от его нытья и ворчания страдал уже Иван.
- Когда мы уже придем?
- Да что же за задание такое дурацкое?
- Когда это кончится?
- И что ее сюда затянуло, ведьму эту?
- Где моя обещанная "трудная дорога", я спрашиваю? Это вообще ни разу не дорога!
- Ты хоть правильно меня ведешь? Сам, небось заблудился?
- Ну что же оно так противно хлюпает?
- Ты ведь меня, верно, нарочно завел!
Если поначалу Иван-царевич крепился изо всех сил, все больше размышляя о том, что послужило причиной вступиться за заграничного принца, так легко выводящего его из себя, то после четырехчасового блуждания по мерзко хлюпающему болоту, сопровождающегося противным нытьем, уже не сдержался.
Последние слова горе-соперника переполнили чашу терпения, и царевич грозно зарычал:
- Да я тебя сейчас прибью!!!
- Вот такие вы, царевны-царевичи, - раздался обвиняющий голос со стороны, - Сначала любовь до гроба, а потом - прибью! И не стыдно, в болото завел!
Парни дружно повернулись на голос.
Увидев несколько растрепанную, но не лишенную своеобразного шарма женщину средних лет, которую несколько портили пробивающаяся на бороде редкая щетина и начавший уже желтеть синяк под глазом, Антуан удивился и обрадовался. Наконец-то!
- Тетушка Ягодка! - радостно завопил Иван, - А мы как раз к вам с Василисой!
- С Василисой, - передразнила ведьма, потрогав глаз.
Тут она заметила сходное но более свежее украшение на лице принца и завопила:
- Ты его еще и бьешь, что ли?! Да как он с тобой живет?
- Это не я его!
- Мы не вместе! - дружно завопили женихи.
- Во как! - ведьма озадаченно поскребла щетину. - Странно, странно, показалось. Неужто - ошиблась?
- Ну да, - поспешил заверить принц, от волнения путая слова. - Он мой невеста жениха, то есть жених невесты моего жениха, тьфу, жених моей невесты!
- Как у вас запутанно, - пожаловалась Ягодка, - ладно, куда вы от судьбы-то денетесь.
Ведьма придирчиво осматривала невысокого и худощавого принца, и в ее коварную женскую голову пришла идея. Поссорившись со своей Васькой, она была не прочь залить горе чем-нибудь покрепче, что в одиночестве не слишком хорошо. А тут и компания пожаловала, не только залить, но и излить внимательному слушателю, пожаловаться на жизненные неурядицы, посидеть, как говорится, душевно...
Одно плохо, в семье Меланьи и Василия отношение к горячительному было весьма прохладным, что также воспитывалось в их детях и внуках. Значит, с Ванькой не посидишь, а вот во втором парне Ягодка разглядела некоторую неустойчивость и душевные метания, украшенные налившимся синяком. "Прямо, почти родственные души!" - хихикнула она, тут же сделав несчастное лицо под подозрительным взглядом племянника.
- Вань, - проныла ведьма, - беда у меня. Помоги по-родственному!
Царевич, наслушавшийся за четыре часа нытья, поспешил согласиться.
Женщина отвела их к удивительному строению, стоящему на длинных птичьих ногах, оставила чуть в стороне, объяснив, что сначала успокоит "свою Цыпочку".
Вернувшись от избушки, она деловито начала объяснять:
- Значит так, племяш. Цыпа в болоте одной ногой крепко увязла, надобно ее вытащить. Ты нежненько, тихонько да аккуратненько. Она у меня и лучшая подруга, и летняя дача, и средство передвижения. И впечатлительная такая, ранимая. В общем, не торопись, Ванечка, а я пока с твоим женихом, в смысле, с женихом жениха твоей невесты познакомлюсь. Потом найдешь нас в сторожке вон за теми деревьями.
И довольная Яга утащила потенциального собутыльника за собой.
Увидев огромную бутыль с мутно-зеленым содержимым, в котором еще что-то плавало, и хорошо, если не шевелилось, Антуан отчаянно затряс головой:
- Не-не, я не буду! Я вообще не пью!
- Да разве я пью? - искренне удивилась хозяйка сторожки. - Это же лекарство!
- Я все равно не буду, - отрезал юноша.
Этого Ягодка не ожидала, но на то она женщина и ведьма, чтобы подобрать нужный ключик.
- Нет так нет, - покладисто произнесла тетушка Ивана, тем не менее, разливая пойло по посуде. - Полынная! Так как ты с племянником моим познакомился?
Не ожидая подвоха, принц честно рассказал про мост, ссору и нечаянное купание в Гнилушке.
Ведьма сочувственно кивала, не забывая выставлять на стол закуски, а в конце как-то огорченно спросила:
- Ты про Змея Горыныча слышал?
- Это чудище такое трехголовое, - согласился парень.
- Так вот, не хочу тебя расстраивать, - и подпустила слезу в полный сострадания голос, - но родился он обычным чудищем, а трехголовым стал после того, как в Гнилушке искупался.
После этих слов Ягодка за один раз махнула кружку. Антуан нервно икнул и сделал тоже самое.
"Пошло!" - ликовала ведьма. Теперь главное, чтобы Цыпа крепко за ту корягу лапой держалась, и тогда уж они посидят!
@темы: Женюсь..., сказки (мои)
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
Название: Зеркало
автор: клевер
бета: aleksis77
жанр: мистика
размер: мини,зарисовка
Вуй, С Днем Рождения! С благодарностью и любовью!
Худший из всех смертных грехов - не жить.
Алкоголь не дает ответа, он заставляет забыть вопрос.
Бешеной плоти
Нежный оскал
В зыбком болоте
Ты меня звал
Бездна вскипела,
Приняла тело..
Здравствуй, любимый
Ты – угадал!)
Вуй. ПривеД
читать дальше
Вечер, алкоголь, одиночество.
Это не значит, что не с кем, просто... мерзко. Достаточно уже грязи.
Одиночество и алкоголь словно бегут наперегонки, вступая в борьбу, злясь все сильнее, не замечая никаких препятствий, уже остервенев от сопротивления противника, не желая уступать. Ценный приз, душа человека.
Секс. Судорожные попытки выбраться из болота. Все зря, двое, положившие глаз, не воспринимают этого соперника всерьез, зная, что каждый раз лишь подчеркнет силу и неизбежность первого, власть и необходимость второго.
Горько. Алкоголь? Смешно...
Вернуться в прошлое, когда еще был Он, жизнь, смысл, надежда.
Теперь осталось лишь это: тоска, беспросветность, тишина пустой квартиры. Включить музыку, громче, еще и еще!
Бесполезно, звуки не могут пробиться. Эта тишина - сестра пустоты, на пару они беснуются на трибунах, безмолвными и страшными криками ярко накрашенных ртов подбадривая своих чемпионов.
За кого болеть? Один уже стал больше, чем братом, прорастая насквозь, но лишь второй помогает выжить и не сойти с ума. Чем закончится? Кто победит? И кому достанется приз?
Не жалко, забирайте, кому нужны эти жалкие, растоптаные и заплеваные обрывки. Ценный приз, душа человека? К дьяволу!
- Зачем мне твоя душа? Ты и сам не знаешь, что с ней делать.
Потрескавшаяся рама, сколы в верхнем углу, тусклое стекло. Старое зеркало, которое рука не поднялась выбросить, пока еще что-то имело значение. И вместо привычного отражения - лик, прекрасный и жуткий, хотя и невозможно как следует его рассмотреть. Глаза смотрят в душу, но сам взгляд удивительным образом ускользает. Странно, казалось, что уже все равно, отчего же так страшно? Это же... не он?
Покрывается рябью, колеблется мутная поверхность, и тонкие пальцы преодолевают завесу. Нет ни сил, ни желания отстраниться, глупо убегать и сопротивляться, жутко стоять и ждать.
Не пальцы, два перста, сложенные вместе, так, что на ум приходит кощунственное сравнение со старинной иконой. Но дьявол не собирается благословлять. Рука тянется вперед и теперь кончики пальцев направлены в горло, даже на расстоянии обжигая льдом. Рука опускается, и мертвый, безумный холод бездны следует за ней, чертя невидимую дорожку вплоть до солнечного сплетения. Снова миг без движения, как и вся жизнь, с тех пор как...
В понимании, предчувствии того, что будет дальше, сжаться в комок. Нервы - до предела, сердце - вскачь, душа... Что там с душой?
Удар, достаточно сильный, чтобы заставить заметно покачнуться, отступить назад, удерживая равновесие, но неожиданно безболезненный. Боли нет, лишь холод. И страх. Не смерти, нет, другого.
Что дальше? Ад? Есть ли он, в чьей власти окажешься?
Так, все же, еще не все равно?
Разум не хочет принимать, изо всех сил цепляясь за якорь привычной реальности: холод, это всего лишь холод.
- Почему ты такой холодный? - срывается дерзко-испуганный вопрос.
Хотя и невозможно разглядеть, знаешь, дьявол улыбается:
- Нечем согреться. Смотри!
Снова мутная рябь, и вместо пугающего гостя по ту сторону мелькают картинки. Прошлое, все, что было в жизни.
Быть ненужным, снова и снова с надеждой ловить взгляд, усталый и равнодушный.
Быть нелюбимым.
Быть иным, понимать и познавать, скрывать, открываться.
Друзья... Было когда-то. Или казалось?
Двое мужчин, нет, скорее - мальчишек-студентов.
Вот они встретились, и все стало неважным.
Любовь...
За него - со всем миром, насмерть, за любовь - душу в кровавые ошметки. Не жалко!
Пока молод и любишь, можно сражаться с целым миром. Ведь это - за него.
А с ним... можно сражаться с ним?
Взгляд, бегающий, виноватый, дерзкий, обвиняющий, жаркий. Пальцы, судорожно цепляющиеся за одежду.
Простить? Любишь - простишь.
Алкоголь.
Разговоры.
Слова. Обещания.
Другие.
Глупая, очевидная, как детский лепет, ложь.
Ссора. Прощение.
Все повторяется.
Прогоняешь.
Возвращается, смотрит глазами побитой собаки. "Люблю..."
И все продолжается. Сколько ты вынесешь? Сколько кругов сможешь пройти?
Глаза, глубокие, воспаленные, покрасневшие белки, зрачки почти на всю радужку.
Истеричные звонки его матери. Исчезающие деньги, которых и так нет. Пропадающие из дома вещи.
Обвинения. Справедливые. Действительно, не понимаешь его. И как ЭТО можно понять?
Он похудел, пожелтевшая кожа обтягивает кости лица. Трудно назвать живым.
Узкий зрачок, больше не бегающий взгляд.
Ссоры, мольбы, слова, обещания, клятвы. Исчезает, и сходишь с ума.
Звонок, и едешь забирать из очередного притона. Мерзко прикасаться и не можешь оставить.
Клянется. Лучше бы молчал...
Молчит.
Трудно назвать живыми...
Вот и вырвался, остался, не отвечая на звонки, не открывая дверь, возвращаясь. Иначе - все. В один момент пришло понимание, что дальше - пропасть, и так слишком долго топтался по краю. Жить.
Работа, учеба, люди вокруг. Жить... Но почему не можешь?
О его смерти узнал от своей сестры, были общие знакомые. Поджимает губы, хмурится, цедит: - Этот твой...
В глазах - равнодушное любопытство и немного злорадства. Все верно, всем по заслугам. Чего еще можно было от этих ожидать.
Звонок его матери. Она кричит и воет в трубку, сыпет обвинениями и проклятьями.
Не говорит, где. Бросает трубку.
Перезванивает сама. Выдавливает сочащиеся ненавистью слова:
- У него был гепатит.
Гепатит С.
Удивительно, что только это.
К врачу не идешь. Что будет, то будет. Не страшно... По заслугам... Как наказание...
Жаль, что с подобным диагнозом можно прожить слишком долго. А если не лечить? Как мало знаешь об этом.
Вспоминаешь, жалеешь. А что если? Хватило бы сил бороться дальше?
Думаешь о словах его матери, и постепенно приходит понимание: она права, в своей злобе и ненависти, женщина, потерявшая единственного сына. Виноват.
Виноват, виноват, виноват...
Не смог, не удержал, не сберег.
Понимаешь, что никто и никогда не был и, верно, уже не будет так нужен.
Что до сих пор еще жила, глупая, ничем не оправданная надежда на то, что он остановится, изменится, вернется и все будет по-прежнему.
Ударом приходит, наконец, настигает понимание: его нет. Его больше не будет. Больно. И как теперь?
Сходишь с ума. И до ненависти, пульсирующей в изрезанных лезвием пальцах
завидуешь его матери. Если бы ты мог завыть...
И тогда впервые приходит твой новый друг, тот, кто поймет и поддержит, утешит, поможет забыться. Тот, кто избавит от боли, страха и одиночества. Он не посмотрит пустыми, как у куклы, глазами матери, не выплюнет в лицо о том, что ты - урод, что никчемный и жалкий, как и отец, о том, что не даешь жить вышедшей замуж и беременной сестре, которой так нужна эта квартира, пустоцвет, от которого все равно не будет толку. Не процедит сквозь зубы "этот твой" о том, кто был когда-то жизнью, так, словно с трудом сдерживает рвущееся: "жаль, что не ты". Не отвернется равнодушно: у всех свои проблемы, и кто тебе виноват?
Виноват... Даже этого не скажет, напротив, заставит забыть о горе, вине, подбирающемся одиночестве, которое сначала пугает и кажется злейшим, самым опасным врагом.
Тогда впервые и началось это противостояние, их, сначала короткий, забег наперегонки.
Остановился, не позволив продолжить и им.
Глупая девочка, едва прошедшая по краю, цеплялась тонкими ручками, не зная, хочет ли удержать, или не за что больше держаться самой. В тот раз вытянули друг друга.
Начал жить, или делать вид, работа, встречи, знакомства и все, что из этого вытекает.
Все-таки прошел обследование. "Чист". И снова неважно.
Видимость успеха. Повышение. Окончательно разорванные связи с семьей. Мужчины. Разные. Много.
У той девочки, располневшей после родов, семья.
У тебя - одиночество, сроднившееся, прорастающее, пустившее глубокие корни. Вина перед ним, перед собой, перед прошлым, перед будущим. И ненадолго спасительные срывы.
Только в последнее время ничто уже не спасает. Верно?
Сколько грязи успел намесить за такую короткую жизнь.
Алкоголь с одиночеством снова пустились наперегонки, в борьбе за прежний, потрепанный приз.
Вернуться бы в прошлое... Не бывает возврата. Выбраться... Глупо и зря.
Напрасными стали даже тревожные звонки надоедливой девочки, уверенной в том, что и мир, и душу можно спасти: они уже не помогают.
Исчезнуть. Так всем будет лучше. Тому, кто займет твое кресло на работе, тому, кто поселится в этой квартире. Тем, кто внешне неплохо играет роль добрых приятелей, тем, кто, как-будто, еще заинтересован. И ей, как это не парадоксально, единственному другу...
И дьяволу тоже...
Все тот же голос отрывает от мелькающих картинок и воспоминаний:
- Дьяволу все равно. Смотри.
Сколько часов или дней ты сидишь перед старым зеркалом?
Картинки сменяют одна другую.
Все не так. Дьявол играет с тобой в жестокие игры. Надежда - самое страшное из искушений.
Люди, в одном шаге, на расстоянии руки, их глаза - дружеские, заинтересованные, теплые, недовольные и, порой, даже злые.
Неравнодушные. Это было? Было?!
Но у тебя есть они: верные соратники, успешно притворяющиеся противниками. И свой приз, ненужный и дьяволу, они поделят по-братски.
На этом закончится? Кто-то, кто мог еще быть в твоей жизни...
Сам все упустил. Больно. Почему так больно?
Это пальцы дьявола горят адским пламенем прямо у напряженного комка нервов.
Напротив - лик, прекрасный и жуткий. Твое отражение. Только не человечески красивое жалкими остатками внутреннего света. И невозможно уродливое из-за грубых келоидных рубцов.
- Ты - не дьявол!
- И что? Ты все равно не знаешь, что со мной делать. Значит, дьявол - ты!
Звон бьющегося стекла. Разбита и тишина.
Очнуться от громкой музыки и возмущенного стука в стену. Выключить, наверное, уже слишком поздно. С недоумением и непонятным облегчением посмотреть на осколки старого зеркала. Оценить степень разрушений.
Ужаснуться своему пьяному бреду.
В пепельнице истлела сигарета, хотя и не помнишь, как курил. Могло бы и закончиться так.
Что-то менять. Стоит ли? Что-то решать. Сможешь?
Взять бутылку, в которой, удивительно, но еще что-то есть. Остановиться у раковины. Последний глоток, успокоить взведенные нервы... Нет.
Рука дергается в последний момент, заставляя горлышко подняться. Осталось мало. Оно того стоит? Да и в любой момент возьмешь еще, пока тебя не выкинули с работы, пока еще есть деньги... Нет.
Снова дергается рука... Нет, нет, нет.
Это будет долгий путь.
Разбитое зеркало. Семь лет счастья не видать. Какой странный звук. Разучился смеяться, или забыл, как звучит твой собственный смех?
- Привет. Что делать, если я случайно разбил зеркало?
Если тебе все еще есть кому позвонить, значит, не все потеряно.
Устыдиться суеверной наивности собственной мысли: "Я обязательно узнаю, что с тобой делать".
В самом "центре силы" болит сигаретный ожог.
автор: клевер
бета: aleksis77
жанр: мистика
размер: мини,зарисовка
Вуй, С Днем Рождения! С благодарностью и любовью!
Худший из всех смертных грехов - не жить.
Алкоголь не дает ответа, он заставляет забыть вопрос.
Бешеной плоти
Нежный оскал
В зыбком болоте
Ты меня звал
Бездна вскипела,
Приняла тело..
Здравствуй, любимый
Ты – угадал!)
Вуй. ПривеД
читать дальше
Вечер, алкоголь, одиночество.
Это не значит, что не с кем, просто... мерзко. Достаточно уже грязи.
Одиночество и алкоголь словно бегут наперегонки, вступая в борьбу, злясь все сильнее, не замечая никаких препятствий, уже остервенев от сопротивления противника, не желая уступать. Ценный приз, душа человека.
Секс. Судорожные попытки выбраться из болота. Все зря, двое, положившие глаз, не воспринимают этого соперника всерьез, зная, что каждый раз лишь подчеркнет силу и неизбежность первого, власть и необходимость второго.
Горько. Алкоголь? Смешно...
Вернуться в прошлое, когда еще был Он, жизнь, смысл, надежда.
Теперь осталось лишь это: тоска, беспросветность, тишина пустой квартиры. Включить музыку, громче, еще и еще!
Бесполезно, звуки не могут пробиться. Эта тишина - сестра пустоты, на пару они беснуются на трибунах, безмолвными и страшными криками ярко накрашенных ртов подбадривая своих чемпионов.
За кого болеть? Один уже стал больше, чем братом, прорастая насквозь, но лишь второй помогает выжить и не сойти с ума. Чем закончится? Кто победит? И кому достанется приз?
Не жалко, забирайте, кому нужны эти жалкие, растоптаные и заплеваные обрывки. Ценный приз, душа человека? К дьяволу!
- Зачем мне твоя душа? Ты и сам не знаешь, что с ней делать.
Потрескавшаяся рама, сколы в верхнем углу, тусклое стекло. Старое зеркало, которое рука не поднялась выбросить, пока еще что-то имело значение. И вместо привычного отражения - лик, прекрасный и жуткий, хотя и невозможно как следует его рассмотреть. Глаза смотрят в душу, но сам взгляд удивительным образом ускользает. Странно, казалось, что уже все равно, отчего же так страшно? Это же... не он?
Покрывается рябью, колеблется мутная поверхность, и тонкие пальцы преодолевают завесу. Нет ни сил, ни желания отстраниться, глупо убегать и сопротивляться, жутко стоять и ждать.
Не пальцы, два перста, сложенные вместе, так, что на ум приходит кощунственное сравнение со старинной иконой. Но дьявол не собирается благословлять. Рука тянется вперед и теперь кончики пальцев направлены в горло, даже на расстоянии обжигая льдом. Рука опускается, и мертвый, безумный холод бездны следует за ней, чертя невидимую дорожку вплоть до солнечного сплетения. Снова миг без движения, как и вся жизнь, с тех пор как...
В понимании, предчувствии того, что будет дальше, сжаться в комок. Нервы - до предела, сердце - вскачь, душа... Что там с душой?
Удар, достаточно сильный, чтобы заставить заметно покачнуться, отступить назад, удерживая равновесие, но неожиданно безболезненный. Боли нет, лишь холод. И страх. Не смерти, нет, другого.
Что дальше? Ад? Есть ли он, в чьей власти окажешься?
Так, все же, еще не все равно?
Разум не хочет принимать, изо всех сил цепляясь за якорь привычной реальности: холод, это всего лишь холод.
- Почему ты такой холодный? - срывается дерзко-испуганный вопрос.
Хотя и невозможно разглядеть, знаешь, дьявол улыбается:
- Нечем согреться. Смотри!
Снова мутная рябь, и вместо пугающего гостя по ту сторону мелькают картинки. Прошлое, все, что было в жизни.
Быть ненужным, снова и снова с надеждой ловить взгляд, усталый и равнодушный.
Быть нелюбимым.
Быть иным, понимать и познавать, скрывать, открываться.
Друзья... Было когда-то. Или казалось?
Двое мужчин, нет, скорее - мальчишек-студентов.
Вот они встретились, и все стало неважным.
Любовь...
За него - со всем миром, насмерть, за любовь - душу в кровавые ошметки. Не жалко!
Пока молод и любишь, можно сражаться с целым миром. Ведь это - за него.
А с ним... можно сражаться с ним?
Взгляд, бегающий, виноватый, дерзкий, обвиняющий, жаркий. Пальцы, судорожно цепляющиеся за одежду.
Простить? Любишь - простишь.
Алкоголь.
Разговоры.
Слова. Обещания.
Другие.
Глупая, очевидная, как детский лепет, ложь.
Ссора. Прощение.
Все повторяется.
Прогоняешь.
Возвращается, смотрит глазами побитой собаки. "Люблю..."
И все продолжается. Сколько ты вынесешь? Сколько кругов сможешь пройти?
Глаза, глубокие, воспаленные, покрасневшие белки, зрачки почти на всю радужку.
Истеричные звонки его матери. Исчезающие деньги, которых и так нет. Пропадающие из дома вещи.
Обвинения. Справедливые. Действительно, не понимаешь его. И как ЭТО можно понять?
Он похудел, пожелтевшая кожа обтягивает кости лица. Трудно назвать живым.
Узкий зрачок, больше не бегающий взгляд.
Ссоры, мольбы, слова, обещания, клятвы. Исчезает, и сходишь с ума.
Звонок, и едешь забирать из очередного притона. Мерзко прикасаться и не можешь оставить.
Клянется. Лучше бы молчал...
Молчит.
Трудно назвать живыми...
Вот и вырвался, остался, не отвечая на звонки, не открывая дверь, возвращаясь. Иначе - все. В один момент пришло понимание, что дальше - пропасть, и так слишком долго топтался по краю. Жить.
Работа, учеба, люди вокруг. Жить... Но почему не можешь?
О его смерти узнал от своей сестры, были общие знакомые. Поджимает губы, хмурится, цедит: - Этот твой...
В глазах - равнодушное любопытство и немного злорадства. Все верно, всем по заслугам. Чего еще можно было от этих ожидать.
Звонок его матери. Она кричит и воет в трубку, сыпет обвинениями и проклятьями.
Не говорит, где. Бросает трубку.
Перезванивает сама. Выдавливает сочащиеся ненавистью слова:
- У него был гепатит.
Гепатит С.
Удивительно, что только это.
К врачу не идешь. Что будет, то будет. Не страшно... По заслугам... Как наказание...
Жаль, что с подобным диагнозом можно прожить слишком долго. А если не лечить? Как мало знаешь об этом.
Вспоминаешь, жалеешь. А что если? Хватило бы сил бороться дальше?
Думаешь о словах его матери, и постепенно приходит понимание: она права, в своей злобе и ненависти, женщина, потерявшая единственного сына. Виноват.
Виноват, виноват, виноват...
Не смог, не удержал, не сберег.
Понимаешь, что никто и никогда не был и, верно, уже не будет так нужен.
Что до сих пор еще жила, глупая, ничем не оправданная надежда на то, что он остановится, изменится, вернется и все будет по-прежнему.
Ударом приходит, наконец, настигает понимание: его нет. Его больше не будет. Больно. И как теперь?
Сходишь с ума. И до ненависти, пульсирующей в изрезанных лезвием пальцах
завидуешь его матери. Если бы ты мог завыть...
И тогда впервые приходит твой новый друг, тот, кто поймет и поддержит, утешит, поможет забыться. Тот, кто избавит от боли, страха и одиночества. Он не посмотрит пустыми, как у куклы, глазами матери, не выплюнет в лицо о том, что ты - урод, что никчемный и жалкий, как и отец, о том, что не даешь жить вышедшей замуж и беременной сестре, которой так нужна эта квартира, пустоцвет, от которого все равно не будет толку. Не процедит сквозь зубы "этот твой" о том, кто был когда-то жизнью, так, словно с трудом сдерживает рвущееся: "жаль, что не ты". Не отвернется равнодушно: у всех свои проблемы, и кто тебе виноват?
Виноват... Даже этого не скажет, напротив, заставит забыть о горе, вине, подбирающемся одиночестве, которое сначала пугает и кажется злейшим, самым опасным врагом.
Тогда впервые и началось это противостояние, их, сначала короткий, забег наперегонки.
Остановился, не позволив продолжить и им.
Глупая девочка, едва прошедшая по краю, цеплялась тонкими ручками, не зная, хочет ли удержать, или не за что больше держаться самой. В тот раз вытянули друг друга.
Начал жить, или делать вид, работа, встречи, знакомства и все, что из этого вытекает.
Все-таки прошел обследование. "Чист". И снова неважно.
Видимость успеха. Повышение. Окончательно разорванные связи с семьей. Мужчины. Разные. Много.
У той девочки, располневшей после родов, семья.
У тебя - одиночество, сроднившееся, прорастающее, пустившее глубокие корни. Вина перед ним, перед собой, перед прошлым, перед будущим. И ненадолго спасительные срывы.
Только в последнее время ничто уже не спасает. Верно?
Сколько грязи успел намесить за такую короткую жизнь.
Алкоголь с одиночеством снова пустились наперегонки, в борьбе за прежний, потрепанный приз.
Вернуться бы в прошлое... Не бывает возврата. Выбраться... Глупо и зря.
Напрасными стали даже тревожные звонки надоедливой девочки, уверенной в том, что и мир, и душу можно спасти: они уже не помогают.
Исчезнуть. Так всем будет лучше. Тому, кто займет твое кресло на работе, тому, кто поселится в этой квартире. Тем, кто внешне неплохо играет роль добрых приятелей, тем, кто, как-будто, еще заинтересован. И ей, как это не парадоксально, единственному другу...
И дьяволу тоже...
Все тот же голос отрывает от мелькающих картинок и воспоминаний:
- Дьяволу все равно. Смотри.
Сколько часов или дней ты сидишь перед старым зеркалом?
Картинки сменяют одна другую.
Все не так. Дьявол играет с тобой в жестокие игры. Надежда - самое страшное из искушений.
Люди, в одном шаге, на расстоянии руки, их глаза - дружеские, заинтересованные, теплые, недовольные и, порой, даже злые.
Неравнодушные. Это было? Было?!
Но у тебя есть они: верные соратники, успешно притворяющиеся противниками. И свой приз, ненужный и дьяволу, они поделят по-братски.
На этом закончится? Кто-то, кто мог еще быть в твоей жизни...
Сам все упустил. Больно. Почему так больно?
Это пальцы дьявола горят адским пламенем прямо у напряженного комка нервов.
Напротив - лик, прекрасный и жуткий. Твое отражение. Только не человечески красивое жалкими остатками внутреннего света. И невозможно уродливое из-за грубых келоидных рубцов.
- Ты - не дьявол!
- И что? Ты все равно не знаешь, что со мной делать. Значит, дьявол - ты!
Звон бьющегося стекла. Разбита и тишина.
Очнуться от громкой музыки и возмущенного стука в стену. Выключить, наверное, уже слишком поздно. С недоумением и непонятным облегчением посмотреть на осколки старого зеркала. Оценить степень разрушений.
Ужаснуться своему пьяному бреду.
В пепельнице истлела сигарета, хотя и не помнишь, как курил. Могло бы и закончиться так.
Что-то менять. Стоит ли? Что-то решать. Сможешь?
Взять бутылку, в которой, удивительно, но еще что-то есть. Остановиться у раковины. Последний глоток, успокоить взведенные нервы... Нет.
Рука дергается в последний момент, заставляя горлышко подняться. Осталось мало. Оно того стоит? Да и в любой момент возьмешь еще, пока тебя не выкинули с работы, пока еще есть деньги... Нет.
Снова дергается рука... Нет, нет, нет.
Это будет долгий путь.
Разбитое зеркало. Семь лет счастья не видать. Какой странный звук. Разучился смеяться, или забыл, как звучит твой собственный смех?
- Привет. Что делать, если я случайно разбил зеркало?
Если тебе все еще есть кому позвонить, значит, не все потеряно.
Устыдиться суеверной наивности собственной мысли: "Я обязательно узнаю, что с тобой делать".
В самом "центре силы" болит сигаретный ожог.
@темы: реал, мистика (мое)
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
Название: "Глаза мои закрыты..."
автор: клевер
бета: wetalwetal
жанр: фэнтези, сказка
размер: мини, зарисовка
"Глаза мои закрыты..."Син так и не сомкнул глаз. Выбор сделан, осталось дождаться утра.
Лежа на боку, подперев голову рукой, он любовался тем, кто рядом. Сейри. Даже в человеческом облике василиск оставался величественным, прекрасным... недостижимым. Что для него Син? Мгновение в вечности, песчинка, хрупкое и недолговечное создание. Человек. Смертный.
Юноша ждал, ждал пробуждения василиска. Хотя глаза Сейри, находящегося в человеческом облике, были плотно закрыты, но на лице не было привычной повязки.
Как же он красив! Син, разумеется, знал это и прежде, не раз любуясь великолепным, гибким и сильным телом, идеальными чертами той части лица, которая не была скрыта, губами, что целовали так сладко и жарко. Но именно теперь картина сложилась в единое целое, такое прекрасное! Почти сложилась, ведь глаза спящего змея все еще были закрыты...
Как же Сейри красив, но не от этого замирает сердце.
Их первые дни, когда змей притащил в свой дом принесенного в жертву, были наполнены страхом, почти животным ужасом, охватившим Сина, едва он увидел василиска. Черная чешуя на солнце отливала всеми цветами радуги, под ней перекатывалась мощная мускулатура, из которой, казалось, целиком состояло змеиное тело. Затем их взгляды встретились. И для Сина это была встреча с судьбой, юноша знал, что будет дальше: золотой взгляд василиска заберет его душу, оставив ледяное, окоченевшее, словно каменное на ощупь, тело, которое заберут обратно лишь завтра. Это значит, что жертва принята, а их народ получил благословение Великого Змея. Но, даже если знаешь, невозможно быть готовым.
Расплавленное золото змеиных глаз таило в себе силу, величие, мудрость веков и ни малейшего чувства. Син пытался успокоиться, достойно встретить свою участь, но от ужаса перехватило дыхание...
Мощный удар змеиного тела перебил удерживающие жертву цепи. Оказавшись в кольце, от крепких ли "объятий", от неожиданно ли теплой чешуи, от того ли пугающего взгляда, юноша потерял сознание. В себя он пришел уже во дворце василиска. Поднявшись с постели, испуганно огляделся в поисках выхода, но тут же сник, вспомнив, кто притащил его сюда. Разве мог он подумать о том, чтобы пойти против воли одного из сыновей бога, Великого Змея.
Безмолвные, серокожие слуги с пустыми глазами, вошедшие в комнату, не были людьми. Следующие несколько дней Син видел только их, всегда почтительных, услужливых и молчаливых.
А затем появился сам хозяин. Только сначала один из слуг завязал Сину глаза. Тогда юноша еще не знал, почему. Тогда он еще боялся.
Глубокий, сильный мужской голос словно резанул по оголенным нервам:
- Доволен ли ты своими слугами?
Син пытался понять, что происходит, но не мог. Почему он жив, зачем василиск забрал его с собой, и почему важно, чтобы он был доволен?
Единственное, что парень понял сразу, в чем был абсолютно уверен: голос, хотя и звучит, как человеческий, принадлежит похитившему его василиску. Первым порывом было сорвать с глаз повязку, но он не посмел, не решился, вспоминая ужас от встречи с расплавленным золотом взгляда.
- Меня зовут Син, - зачем он это говорит, и разве змею интересно его имя?
Голос уже совсем рядом:
- Хорошо, Син.
- А как мне называть тебя? - сам пугаясь собственной неожиданной смелости.
- Как тебе угодно.
- Хорошо... господин.
Мужская рука вскользь прошлась по плечу, заставив вскрикнуть и отшатнуться, испуганно сжаться в комок, ожидая наказания. Но его не последовало, и Сину даже показалось, что он услышал тяжелый вздох. С того самого момента василиск не прикасался к своему пленнику в течение многих дней. Все те же слуги исполняли любые его желания днем, Сину даже были разрешены прогулки по саду в их сопровождении, порой, встречал он и василиска-змея, торопясь отвести взгляд.
Вечером его глаза вновь закрывали повязкой, и приходил василиск-человек. Постепенно минуты их общения стали драгоценными, казалось, эти двое понимают друг друга с полуслова. Со временем они становились все ближе друг к другу. Юноша сам, первым протянул руку, касаясь чужого тела...
Тогда Син узнал, что взрослые василиски, в отличие от молодых, способны контролировать силу своего взгляда, но только в змеином облике, в человеческом вынести его способны лишь другие василиски и тени, их слуги. Из-за этого парню и приходится завязывать глаза.
Тогда же хозяин запретил Сину называть себя господином, но имени у него, в человеческом понимании, не было, ведь между собой представители его вида общаются мысленно. Сейри. Возлюбленный. Знает ли он?
Безумная нежность, безграничная близость, не оторваться, не отпустить... Забылось все, прошлая жизнь, участь жертвы, былой страх. Но Син был человеком, а человеку всегда мало. Когда сгораешь от страсти, плавишься от нежности, растворяешься в другом, но не можешь найти подтверждения, не слышишь ответа. Тяжело, больно, тревожно...
- Я хочу видеть тебя...
Но рука перехвачена другой рукой, не человечески сильной, не дающей сорвать повязку. Звук быстрых шагов, Сейри ушел, оставив своего человека, сорвавшего ненавистную повязку. Слезы жгли глаза. Ушел, разозлился, простит ли?
Вскоре Син был готов упасть любимому в ноги, умоляя о прощении, он был согласен на все, даже не снимать проклятую повязку до конца своей жизни, только с ним, только рядом. Юноша метался по комнате, звал слуг, чтобы через них передать сожаление о своей вине. Дверь открылась, но вошел не слуга.
Он. Син замер, не в силах отвести взгляда от великолепного, столь знакомого по прикосновениям и впервые увиденного тела, от красивого мужского лица... наполовину скрытого повязкой. С тех пор закрыты были его глаза.
Парень был счастлив, еще сильнее, нежнее, ближе, любоваться, теперь и взглядом ласкать линии крепкого тела, любимые черты...
Почему человеку всегда мало того, что есть?
Давно ли он сходил с ума от страха и неизвестности?
Давно ли был готов всю свою жизнь провести с завязанными глазами, только бы рядом с любимым?
Син был человеком, его возлюбленный - василиском. О многом говорили они, не уставая от бесед, как и от ласк, бесконечных и страстных. Но, не слыша ответа на самые важные слова, юноша мечтал увидеть его в любимых глазах, и это становилось навязчивой идеей.
"Скажи, что любишь!" - кричало его сердце, когда сам Син шептал об этом в очередной раз. "Ответь!" О многом, но не о том...
А время шло, и вот уже казалось, что Сейри не нужны его ласки, что тот лишь терпит присутствие человека в своем доме и своей жизни. Не нужен. Не любим. И это было горько.
Сомнения отступали в жарких объятьях, стирались руками, губами, восхитительными поцелуями, но возвращались снова и снова. И больше так продолжаться не могло.
Один лишь взгляд, так много можно в нем увидеть. И пусть цена высока, но и жить без его любви, быть никем - невозможно.
Выбор сделан и время пришло. Повязка снята осторожно, чтобы не разбудить раньше времени. Син узнает правду, прочтя ее в глазах василиска, пусть это и будет последнее, что он сделает в своей жизни.
Утро...
Сейри.
"Такое прекрасное, хрупкое создание. Такое живое, обуреваемое страстями и сомнениями. Как и все люди, ты всегда хочешь большего, я же - василиск, у нас все по-другому.
Но однажды попав в твой плен, уже не могу остановиться, с несвойственной нашему виду страстью, с неожиданной радостью уступая все больше и больше, лишь бы ты был счастлив.
Человек, ставший миром для василиска...
Как глупо рискуешь, зачем?
Ты - хозяин в моем доме, ты - владыка моего сердца. Повязка скрывает мои глаза, не твои.
Разбито многолетнее молчание радостью слышать твой голос и отвечать.
Ты не разделишь вечности, но я буду счастлив разменять ее на счастье и любовь, состариться рядом с тобой.
Если тебе так важны слова, я научусь произносить их.
Столько, сколько нужно, чтобы развеять сомнения, убедить, заставить тебя поверить, почувствовать так, как чувствую тебя я...
Ты пытаешься затаить дыхание, но я слышу, как оно срывается от волнения, слышу, как сердце бьется пойманной птицей.
Чувствую тебя всей душой и каждой клеточкой тела, всем своим существом...
Глаза мои закрыты..."
автор: клевер
бета: wetalwetal
жанр: фэнтези, сказка
размер: мини, зарисовка
"Глаза мои закрыты..."Син так и не сомкнул глаз. Выбор сделан, осталось дождаться утра.
Лежа на боку, подперев голову рукой, он любовался тем, кто рядом. Сейри. Даже в человеческом облике василиск оставался величественным, прекрасным... недостижимым. Что для него Син? Мгновение в вечности, песчинка, хрупкое и недолговечное создание. Человек. Смертный.
Юноша ждал, ждал пробуждения василиска. Хотя глаза Сейри, находящегося в человеческом облике, были плотно закрыты, но на лице не было привычной повязки.
Как же он красив! Син, разумеется, знал это и прежде, не раз любуясь великолепным, гибким и сильным телом, идеальными чертами той части лица, которая не была скрыта, губами, что целовали так сладко и жарко. Но именно теперь картина сложилась в единое целое, такое прекрасное! Почти сложилась, ведь глаза спящего змея все еще были закрыты...
Как же Сейри красив, но не от этого замирает сердце.
Их первые дни, когда змей притащил в свой дом принесенного в жертву, были наполнены страхом, почти животным ужасом, охватившим Сина, едва он увидел василиска. Черная чешуя на солнце отливала всеми цветами радуги, под ней перекатывалась мощная мускулатура, из которой, казалось, целиком состояло змеиное тело. Затем их взгляды встретились. И для Сина это была встреча с судьбой, юноша знал, что будет дальше: золотой взгляд василиска заберет его душу, оставив ледяное, окоченевшее, словно каменное на ощупь, тело, которое заберут обратно лишь завтра. Это значит, что жертва принята, а их народ получил благословение Великого Змея. Но, даже если знаешь, невозможно быть готовым.
Расплавленное золото змеиных глаз таило в себе силу, величие, мудрость веков и ни малейшего чувства. Син пытался успокоиться, достойно встретить свою участь, но от ужаса перехватило дыхание...
Мощный удар змеиного тела перебил удерживающие жертву цепи. Оказавшись в кольце, от крепких ли "объятий", от неожиданно ли теплой чешуи, от того ли пугающего взгляда, юноша потерял сознание. В себя он пришел уже во дворце василиска. Поднявшись с постели, испуганно огляделся в поисках выхода, но тут же сник, вспомнив, кто притащил его сюда. Разве мог он подумать о том, чтобы пойти против воли одного из сыновей бога, Великого Змея.
Безмолвные, серокожие слуги с пустыми глазами, вошедшие в комнату, не были людьми. Следующие несколько дней Син видел только их, всегда почтительных, услужливых и молчаливых.
А затем появился сам хозяин. Только сначала один из слуг завязал Сину глаза. Тогда юноша еще не знал, почему. Тогда он еще боялся.
Глубокий, сильный мужской голос словно резанул по оголенным нервам:
- Доволен ли ты своими слугами?
Син пытался понять, что происходит, но не мог. Почему он жив, зачем василиск забрал его с собой, и почему важно, чтобы он был доволен?
Единственное, что парень понял сразу, в чем был абсолютно уверен: голос, хотя и звучит, как человеческий, принадлежит похитившему его василиску. Первым порывом было сорвать с глаз повязку, но он не посмел, не решился, вспоминая ужас от встречи с расплавленным золотом взгляда.
- Меня зовут Син, - зачем он это говорит, и разве змею интересно его имя?
Голос уже совсем рядом:
- Хорошо, Син.
- А как мне называть тебя? - сам пугаясь собственной неожиданной смелости.
- Как тебе угодно.
- Хорошо... господин.
Мужская рука вскользь прошлась по плечу, заставив вскрикнуть и отшатнуться, испуганно сжаться в комок, ожидая наказания. Но его не последовало, и Сину даже показалось, что он услышал тяжелый вздох. С того самого момента василиск не прикасался к своему пленнику в течение многих дней. Все те же слуги исполняли любые его желания днем, Сину даже были разрешены прогулки по саду в их сопровождении, порой, встречал он и василиска-змея, торопясь отвести взгляд.
Вечером его глаза вновь закрывали повязкой, и приходил василиск-человек. Постепенно минуты их общения стали драгоценными, казалось, эти двое понимают друг друга с полуслова. Со временем они становились все ближе друг к другу. Юноша сам, первым протянул руку, касаясь чужого тела...
Тогда Син узнал, что взрослые василиски, в отличие от молодых, способны контролировать силу своего взгляда, но только в змеином облике, в человеческом вынести его способны лишь другие василиски и тени, их слуги. Из-за этого парню и приходится завязывать глаза.
Тогда же хозяин запретил Сину называть себя господином, но имени у него, в человеческом понимании, не было, ведь между собой представители его вида общаются мысленно. Сейри. Возлюбленный. Знает ли он?
Безумная нежность, безграничная близость, не оторваться, не отпустить... Забылось все, прошлая жизнь, участь жертвы, былой страх. Но Син был человеком, а человеку всегда мало. Когда сгораешь от страсти, плавишься от нежности, растворяешься в другом, но не можешь найти подтверждения, не слышишь ответа. Тяжело, больно, тревожно...
- Я хочу видеть тебя...
Но рука перехвачена другой рукой, не человечески сильной, не дающей сорвать повязку. Звук быстрых шагов, Сейри ушел, оставив своего человека, сорвавшего ненавистную повязку. Слезы жгли глаза. Ушел, разозлился, простит ли?
Вскоре Син был готов упасть любимому в ноги, умоляя о прощении, он был согласен на все, даже не снимать проклятую повязку до конца своей жизни, только с ним, только рядом. Юноша метался по комнате, звал слуг, чтобы через них передать сожаление о своей вине. Дверь открылась, но вошел не слуга.
Он. Син замер, не в силах отвести взгляда от великолепного, столь знакомого по прикосновениям и впервые увиденного тела, от красивого мужского лица... наполовину скрытого повязкой. С тех пор закрыты были его глаза.
Парень был счастлив, еще сильнее, нежнее, ближе, любоваться, теперь и взглядом ласкать линии крепкого тела, любимые черты...
Почему человеку всегда мало того, что есть?
Давно ли он сходил с ума от страха и неизвестности?
Давно ли был готов всю свою жизнь провести с завязанными глазами, только бы рядом с любимым?
Син был человеком, его возлюбленный - василиском. О многом говорили они, не уставая от бесед, как и от ласк, бесконечных и страстных. Но, не слыша ответа на самые важные слова, юноша мечтал увидеть его в любимых глазах, и это становилось навязчивой идеей.
"Скажи, что любишь!" - кричало его сердце, когда сам Син шептал об этом в очередной раз. "Ответь!" О многом, но не о том...
А время шло, и вот уже казалось, что Сейри не нужны его ласки, что тот лишь терпит присутствие человека в своем доме и своей жизни. Не нужен. Не любим. И это было горько.
Сомнения отступали в жарких объятьях, стирались руками, губами, восхитительными поцелуями, но возвращались снова и снова. И больше так продолжаться не могло.
Один лишь взгляд, так много можно в нем увидеть. И пусть цена высока, но и жить без его любви, быть никем - невозможно.
Выбор сделан и время пришло. Повязка снята осторожно, чтобы не разбудить раньше времени. Син узнает правду, прочтя ее в глазах василиска, пусть это и будет последнее, что он сделает в своей жизни.
Утро...
Сейри.
"Такое прекрасное, хрупкое создание. Такое живое, обуреваемое страстями и сомнениями. Как и все люди, ты всегда хочешь большего, я же - василиск, у нас все по-другому.
Но однажды попав в твой плен, уже не могу остановиться, с несвойственной нашему виду страстью, с неожиданной радостью уступая все больше и больше, лишь бы ты был счастлив.
Человек, ставший миром для василиска...
Как глупо рискуешь, зачем?
Ты - хозяин в моем доме, ты - владыка моего сердца. Повязка скрывает мои глаза, не твои.
Разбито многолетнее молчание радостью слышать твой голос и отвечать.
Ты не разделишь вечности, но я буду счастлив разменять ее на счастье и любовь, состариться рядом с тобой.
Если тебе так важны слова, я научусь произносить их.
Столько, сколько нужно, чтобы развеять сомнения, убедить, заставить тебя поверить, почувствовать так, как чувствую тебя я...
Ты пытаешься затаить дыхание, но я слышу, как оно срывается от волнения, слышу, как сердце бьется пойманной птицей.
Чувствую тебя всей душой и каждой клеточкой тела, всем своим существом...
Глаза мои закрыты..."
@темы: фэнтези (мое), сказки (мои)
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
Гл. 8-14Глава 8
Всерьез испугавшись и сшибая все на своем пути, Саймон несся спасать Андрея.
Замерев у дверей покоев, отведенных высокопоставленному заложнику, колдун попытался восстановить сбившееся дыхание. Что ни говори, не хватало ему физических тренировок. Но с этим недоразумением, самым наглым образом навязанным соседями, побегать, видимо, еще придется. Похоже, дело вовсе не в варварских традициях, а в том, что царственная чета не захотела упускать такой великолепный шанс избавиться от своего маленького (ну не такого уж и маленького) стихийного бедствия.
За дверью раздался приглушенный вскрик, заставивший мужчину вздрогнуть и, наплевав на все правила хорошего тона, ворваться внутрь.
Картина, представшая перед глазами Саймона, привела его в ужас:
со страдальческим и в то же время весьма решительным выражением лица, зажмурив один глаз, в другой неугомонный царевич целился каким-то острым предметом, подозрительно напоминающим еще пару месяцев назад пропавший из лаборатории, любимый, самый удобный, пинцет.
Что за варварская страна?! Такой жуткий способ даже темному колдуну в голову не пришел бы!
С диким воплем Саймон бросился спасать Андрея. Налетев на ничего не понимающего парня, колдун обеими своими руками вцепился в его, крепко сжимающую злополучный пинцет.
Царевич, прибежав в предоставленные апартаменты, поторопился приготовиться к знаменательному событию. Прилегающая к спальне ванная комната поразила своим великолепием и торжеством прогресса. Свежая, чистая и (о, да!) довольно легкая, легко снимающаяся одежда, приятно холодила кожу после ванной, и Андрей мгновенно настроился на романтический лад.
Тут, как назло, на глаза попался пинцет, выпавший из кармана его прежней одежды. Царевич вздохнул, посмотрел в зеркало, снова вздохнул, вспомнил слова Гира про "замуж захочешь" и решился. Стать самым красивым для того, кого любишь - весьма достойная цель.
Парень подергал бровью. Нет, ну чем не нравится? Эх, ладно, поехали! Красота требует жертв!
Первый же щипок заставил царевича заорать. Это что же, девушки сами, добровольно, на такие пытки ради чьего-то внимания идут? А он чем хуже?
Андрей решительно сжал драгоценный медальон в одной руке, пыточное приспособление - в другой, стиснул зубы, зажмурил один глаз, чтобы не так страшно было, тщательно прицелился и...
В следующее мгновение на парня что-то налетело, и он, поднаторевший в тренировках и потешных боях с батюшкиной дружиной, недолго думая, зарядил ворогу в живот крепким царственным кулачком. Ворог громко охнул и осел у его ног.
Тогда-то Андрей, с ужасом, узнал в нападавшем своего жениха.
- Сема, Семочка! - встревожился царевич. - Больно, родненький?
Но Саймон ничего не мог ответить, что в какой-то мере было совсем неплохо: иначе политического скандала было бы точно не миновать.
Тут гость удивил хозяина, подхватив его на руки и бережно уложив на собственную, заранее любовно расправленную постель.
Колдун пытался восстановить дыхание, Андрей же навис над ним, буквально насквозь пронзая влюбленным и виноватым взглядом, отчего Саймону становилось откровенно не по себе. Так он, того и гляди, извиняться начнет. Не известно, к чему это может привести, и каждому ли темному колдуну такое под силу вынести.
Саймон уже было собрался заверить Андрея, что с ним все в порядке, но из горла пока вырывались только болезненные стоны. Из-за чего заложник (если это только не подосланный диверсант) расстроился и забеспокоился еще сильнее.
- Где болит, миленький? - ласково спросил он, переводя ставший жадным взгляд на живот, который Саймон обхватывал двумя руками. - Дай поцелую, и все пройдет!
Саймон был в таком шоке, что, на некоторое время, даже перестал стонать. Как в воду глядел - те еще извинения!
Гир, которого сшиб с ног пронесшийся мимо хозяин, насторожился: что-то тут нечисто.
Во-первых, он только что оставил господина Саймона вместе с Ягодкой в его лаборатории. Хозяин бы ни за что не решился бросить там подобную гостью одну: вороватые привычки "госпожи" были всем широко известны. Значит, что-то случилось, пришел к выводу слуга. Во-вторых, мчался Саймон как раз в направлении отведенных Андрею апартаментов. Участие царевича и, главное, собственное чутье подсказывали, что случилось что-то весьма и весьма серьезное.
И верный слуга, лишь немного замешкавшийся вначале, помчался вслед за темным колдуном.
Дверь в покои Андрея была приоткрыта, и вбежавший туда без стука и разрешения Гир оторопел. "Опоздал?" - пронеслось в его голове. Картина, представшая перед глазами, была очень странной:
на кровати барахтались двое, причем колдун жалобно постанывал и пытался удержать руками рубашку, которую, с упорством маньяка, тянули с живота наверх руки царевича, воркующего что-то ласковое и успокаивающее. Ах да, вот что окончательно выбило слугу из колеи: его великий господин, ужасный темный колдун... был снизу!
Это настолько не укладывалось в мировоззренческие представления Гира, что в его голове что-то замкнуло, и он спокойно сполз по стеночке... в глубокий обморок.
Глава 9
Царевич Андрей вовсе не был злым и черствым человеком, но вот именно в данный момент у него возникло совсем негуманное желание подойти и добить лежачего.
Мало того, что Гир ворвался к ним, когда сопротивление любимого почти утихло, и все его болящие и прочие места были почти в руках у жениха, так слуга еще и нормально по стеночке сползти не смог. Уже практически усевшись, обморочник вдруг завалился на бок, и его долгожданная встреча с полом ознаменовалась довольно громким стуком.
- Что это? - вскинулся Саймон, пытаясь подняться, но тут же со стоном откидываясь обратно.
- Ничего, - с самым честным видом похлопал длинными ресницами царевич, покосившись в сторону, с которой раздался звук.
Саймону же из такого положения не было ничего видно, и он не придумал ничего лучше, как отпихнуть царевича двумя руками. Поскольку сам колдун, все же, слабаком не был, хоть и уступал парню, эффект неожиданности вполне мог сработать на его стороне. Если бы не одно "но". Во время их предыдущего барахтанья, хозяин замка и его гость не заметили, как медальон Андрея зацепился за любимый галстук - "шнурок" Саймона, про который Ягодка иногда задумчиво говорила: "А удобно, и на веревку не тратиться". Правда, после старая приятельница быстро переводила разговор на другую тему.
И вот, когда царевич почти слетел с колдуна, их аксессуары решили по-другому. Саймон, которому в шею впилась "удавка", зашипел от боли, припоминая разговоры с ведьмой, и дернул Андрея обратно на себя. Контакт при этом получился настолько полный, что у колдуна не осталось никаких сомнений, поцелуями "больного места" дело не ограничится. То ли это была реакция молодого организма на их постельную возню, то ли Андрей с самого начала придавал происходящему другое значение, но доказательства его явной заинтересованности были, ну не то, чтобы на лицо.
В общем, совсем растерявшийся колдун снова оттолкнул заложника. Теперь зашипели уже двое: цепочка, на которой висел медальон, тоже приносила неприятные ощущения. И Саймон с Андреем дернулись навстречу друг другу, словно влюбленные голубки.
Темный колдун, полностью ощутив не самый малый вес царевича на больном животе, не сдержал очередного стона, и именно этот момент выбрал его слуга, чтобы прийти в себя.
Лежа на боку, Гир не сразу смог разобрать, что происходит. Вернее, думал, что ему кажется, но под каким неимоверным углом он не выворачивал голову, ничего не помогало. Сев на пол и посмотрев прямо, слуга убедился: не показалось.
Бесстыдный царевич навалился на его хозяина всем своим телом, при этом одна его рука, по-прежнему, цеплялась за рубашку колдуна, а вторая, почему-то, сжала в кулаке его галстук. Саймон громко застонал.
Выглядело это до безумия странно и... развратно. Настолько, что даже у слуги, интересующегося лишь изобильными прелестями Бет, едва не потекли слюнки. Немного возбужденное состояние лишило Гира всяческого чувства самосохранения.
Тем временем Андрею удалось отцепить галстук Саймона от собственной цепочки, и он облегченно вздохнул, тут же тревожно заглядывая в глаза жалобно стонущему жениху.
- Еще больно? - заискивающе спросил царевич, тем не менее, и не подумав встать.
Этого Гир, гордящийся своим положением любимого слуги и доверенного лица ужасного темного колдуна, вынести уже не смог. Нужно же хоть кому-то позаботиться о сохранении чести и мужественности хозяина.
- Да вы поменяйтесь! - озвучил он свою гениальную мысль.
Саймон не понял: неужели Гир всерьез думает, что, если Саймон скинет царевича и уляжется на него, то боль пройдет? Конечно, рациональное зерно в этом было, без царевича точно станет легче, но ложиться сверху самому, что за странная терапия?
Но когда царевич в ответ на это предложение смутился, потупив взор, до Саймона дошло, что имелось в виду.
- А ну, слезь с меня! - закипел колдун.
Царевич честно попытался, но ничего у него не вышло, ведь Саймон забыл одну маленькую деталь: он и сам крепко вцепился в талию Андрея, ну ладно, может, чуть ниже. Это произошло, когда, не желая быть задушенным, мужчина притянул парня к себе, а вот отпустить совсем забыл. Что вы хотите, день был тяжелый.
Андрей, в попытке слезть, потерся о бедра колдуна и удивленно приподнял так и не выщипанную бровь. Это было так волнующе и приятно.
Саймон разозлился еще сильнее. Это было так возмутительно, нагло, бессовестно, так... волнующе и приятно?!
- Слезь, а не то... - угрожающе завел темный колдун, так и не договорив, потому, что продолжение фразы напрашивалось слишком неприличное.
- Я не могу, - почти страдальчески пожаловался Андрей.
- Почему?! - взревел разъяренный и такой чертовски милый мужчина под ним.
- Э... потому, что ты меня держишь, - словно извиняясь, пояснил царевич.
Вот тут-то Саймон и заметил, где до сих пор находятся его руки.
Первым побуждением было крикнуть: "Это не я, они сами!" Так думала голова, она ведь умная, а глупые руки, вместо этого, сильнее сжали такие приятные на ощупь, крепкие ягодицы.
Андрей охнул и еще сильнее вжался в тело под собой, чем вызвал уже совсем другой стон.
Но, прежде чем они примкнули друг к другу в поцелуе, раздался голос со стороны.
Гир, смущённый и взволнованный увиденным, все же не забыл, какими неприятностями может обернуться происходящее на его глазах восхитительное безобразие. Саймон-то не знает, что Андрей с серьезными намерениями приехал. Вдруг, развлечется и отправит царевича обратно, а там матушка-царица, "опозорили кровиночку"... Ох, подумать страшно! Если же во всем признаться господину, то и от него мало не покажется, за такой-то сюрприз, поэтому Гир самоотверженно решил отвлечь внимание господ на себя. Но как?
Слуга заорал, громко, истошно, так, как обычно кричат "пожар":
- А отличная сегодня погодка!
От неожиданности двое подскочили на кровати, в результате чего царевич все же с нее упал.
"А это точно была хорошая идея?" - задумался Гир, рыская глазами по комнате в поисках укрытия.
Глава 10.
Пока Андрей поднимался с пола, потирая пострадавшее место, Гир продолжал оглядывать комнату, выбирая: под кровать, или в шкаф?
При этом слуга, как всегда, не оставлял надежды заболтать господ, уж в чем-чем, а в этом ему равных не было.
- Весна в этом году ранняя! - радостно поделился своими наблюдениями он.
Саймон скептически приподнял бровь. Андрей слегка задумался, кивнул, и внимательно посмотрел на собственный сжатый кулак.
Гир слегка побледнел, вспомнив пресловутую треснувшую стену, и затараторил быстрее:
- И лето теплое обещают! А цены на зерно выросли на 5 процентов! У соседей, говорят, снова болотника видели...
В следующие минут 20-30 бровь колдуна поднималась все выше, пока, наконец, не вернулась на место, и теперь хозяин поглядывал на своего слугу с абсолютным спокойствием приговоренного. А что дергаться, если ничего уже не сделаешь?
Весна, обострение... Надо просто переждать, потом все наладится. Можно будет лекаря позвать, свозить их обоих на целебные источники, те самые, на которые царь Василий позарился, с чего все и началось.
Задумавшись о том, как будет отдыхать со своим царевичем на водах, что надо обязательно взять с собой Бет, во-первых, чтобы питаться нормально, а не полусырыми мясными головешками, во-вторых, чтобы слугу чем-то, вернее, кем-то занять, Саймон уже совсем ничего не слышал, поэтому вырвавший из раздумий громкий вопль оказался полной неожиданностью.
Царевич тряс Гира за грудки и орал так, что закладывало уши:
- Что за Ягодка?! Какая такая Ягодка, я тебя спрашиваю?!
Саймон потряс головой, прогоняя видение, но оно никуда не собиралось. Затем до колдуна дошло, о чем именно спрашивает разъяренный Андрей, и почему-то стало немного, нет, не страшно (темные колдуны ничего не боятся!), так, слегка не по себе.
Предчувствия его не обманули, бросив перепуганную жертву, заложник бросился уже к нему самому.
Отползающий к двери Гир уже сам был не рад, что, устав болтать на отвлеченные темы, решил поинтересоваться у хозяина, зачем сегодня приходила госпожа Ягодка, и ждет ли она еще его в лаборатории?
К счастью, теперь отбиваться предстоит хозяину, но его царевич тряс за плечи, и не в пример аккуратнее.
- Кто такая эта Ягодка-малинка? - возмущался Андрей.
Саймон сам не понимал, что с ним происходит. Вроде бы, избили, завалили в постель, облапили, почти поцеловали, если не чего еще, трясут, орут, требуют ответа, в общем, никакого уважения к статусу и магической мощи, но... до чего приятно!
Однако, Андрея нужно успокоить, он и так нервный, а нервы надо беречь, им еще вместе... стоп, не туда понесло.
- Ведьма одна, - ласково пояснил колдун, поглаживая пальцами запястья парня, - старая, страшная и бородатая.
Царевич немного успокоился: "старая, страшная, бородатая" звучало как музыка для его ушей.
- И про то, что ждет в лаборатории, неправда? - с надеждой спросил парень, уже не тряся, а поглаживая плечи своего жениха.
Вот тут расслабившийся мужчина и дал маху.
- Не знаю, - задумчиво протянул он, - ушла, наверное, но я ее там оставил...
Дослушивать Андрей уже не стал. Взметнувшись вихрем, он бросился в сторону двери, желая разобраться еще с одной потенциальной разлучницей, и даже не услышал приглушенного писка Гира, по чьей спине весьма ощутимо протоптался.
Саймон хотел было пойти за ним, но подумал, сколько всего могла стащить ведьма из лаборатории за это время и злорадно ухмыльнулся. Ну уж нет, никуда он не пойдет, и вообще, у него еще живот болит!
Тут взгляд упал на стонущего, так и не доползшего до двери Гира, кое-что вспомнилось, и колдун поинтересовался:
- Кстати, откуда у нашего гостя пинцет?
- Я одолжил, - простонал слуга, не чувствуя подвоха.
- А у тебя откуда? - вкрадчиво продолжил господин.
- Честно у госпожи Ягодки в карты выиграл, - признался Гир. Действительно, что тут такого, чтобы скрывать, и вообще, она же так и не поймала его на жульничестве, значит, честно!
Саймон недобро сверкнул глазами, но потом вспомнил, куда направился царевич, и расслабился. Нет, он совершенно точно никуда не пойдет! По крайней мере, не сразу, пусть Ягодка получит небольшое подтверждение своей теории о царевичах и неприятностях. Хозяин замка и не заметил, как усталость бесконечного дня взяла свое, и он провалился в сон.
Тем временем, терзаемый ревностью, Андрей примчался в лабораторию, из которой как раз выходила бабенка с оттопыренными карманами. Ревность парня просто взвилась внутри него: ничего общего со старой и такой уж страшной женщина не имела, хотя и была определенно и ведьмой, и бородатой. К счастью (в первую очередь, для себя самой), "вот такой девицей" она тоже не являлась.
- Ты - Ягодка? - насупившись, спросил царевич.
Вот тут ведьма поняла, что имел в виду ее извечный собутыльник и карточный партнер, когда уверял, что пятая точка способна чуять неприятности, ибо ее - ощутимо заныла. Да и наглый паренек показался подозрительно знакомым, даже не понятно, что сильнее: подозрительным или знакомым. Первым побуждением было сказать "нет", но то же самое, чувствительное, место подсказало, что так просто здесь не отделаешься. Ладно, ведьма она, или нет? Да ей кроме царевичей и их невест вообще ничего не страшно!
- Ну я - Ягодка! - подбоченилась госпожа.
- За чужим, значит, заявилась, ведьма! - наступал царевич.
- Но-но, попрошу! - возмутилась она. - Я тут лицо непристукновенное, тьфу, неприкосновенное, с этим, статусом, как его, политической мимо..., нет, эмо..., тьфу, мумийгрантки!
Царевич задумчиво почесал голову: он и не собирался пристукивать эту эмо-мимо, не гоже с бабами воевать, а вот высказать ей все не помешает. Саймон - его, спасибо батюшке, и нечего всяким мумиям ручонки тянуть!
- А ты, касатик, - вдруг ласково завела ведьма, окидывая Андрея голодным взглядом и едва не облизываясь, - чей будешь?
Госпожа Ягодка отметила ладную фигуру, высокий рост и интересную внешность незнакомца, и в ее голову снова постучалась мысль о простом женском счастье, правда, ясновидящая часть тела упорно не хотела с этим соглашаться.
Парень удивился, но гордо ответил:
- Царевич Андрей, сын царя Василия и царицы Мелании!
- Ох! - с таким возгласом Яга грохнулась в обморок.
"Слабенькие они все здесь какие-то!" - удивился царевич, удерживая женщину и не давая ей упасть.
Та, прийдя в себя и забившись в руках Андрея, завопила:
- Ничего мне не надобно, все верну! Все забирай! Пусти только, и не появлюсь здесь больше!
Царевич пытался было ее успокоить, но странная мумийгрантка только взбесилась еще сильнее. Бегая от царевича кругами, Ягодка вопила что-то о царевичах, кузнечихах и подковах, жалуясь на горькую бабью долю, поломанные ребра и то, как тяжела жизнь на чужбине. Андрей растрогался, посочувствовал и даже слезу пустил, но не забывал ловко подхватывать бросаемые в его сторону склянки, выуживаемые из бездонных карманов ведьмы, и на ходу складывать их в свои.
В конце концов, госпожа успокоилась, поверив, что Андрею до нее особого дела нет, и поклявшись не приближаться к темному колдуну, после чего тихонько смылась домой, унося в своих карманах не рассекреченную треть запасов и подаренный царевичем пинцет.
Андрей просто не знал, что делать с женской истерикой, поэтому сунул ей, как ребенку, первую попавшуюся в руки вещь, которой и оказался случайно прихваченный из спальни щипательный инструмент для бровей, при этом, забыв, что вещь не его, а одолженная Гиром.
- Вот, - сказал немного смущенный царевич, вспоминая слова Гира, - для волос на лице, а то женщинам брить нельзя.
Ягодка вздрогнула, представив себе процесс и испуганно закрыла бородку рукой. Это каким же садюгой надо быть!
- А то, - вдохновенно продолжил Андрей, - поехали бы ко мне домой, отдохнули, развеялись. У меня мама хорошая, гостеприимная!
Вот при этих словах Яга уже не выдержала, схватила уже знакомый пинцет и удалилась, тихо бурча себе под нос, что ноги ее больше в этом замке не будет.
Парень облегченно вздохнул: ведьму, конечно, жалко, но рядом с Саймоном ее видеть совсем ни к чему.
Саймон! Пока он здесь с ведьмой в догонялки играл, жених там один. А вдруг ушел?
Забежав в отведенную ему спальню, царевич успокоился и счастливо улыбнулся: жених преспокойно спал в его постели. Хотелось... много чего, но Андрею стало жалко беспокоить любимого, хотя... Взгляд задержался на щетине. Он ведь все равно спит, но это время вполне можно провести с пользой. Да Саймон сам потом спасибо скажет! И царевич полез за бритвой...
Глава 11
Саймону снилось что-то очень приятное, во сне его нежно гладили по лицу, ласково называли "Семочкой", признавались в любви. Прикосновения нежили кожу и грели сердце, больше всего не хотелось, чтобы это прекращалось. И просыпался темный колдун в прекрасном настроении, хотя и с легким сожалением от того, что это был только сон. Но сон продолжился наяву: к боку Саймона прижималось теплое, крепкое и, как оказалось, весьма приятное на ощупь, тело царевича. Рука парня была бесцеремонно перекинута через грудь колдуна.
Саймон залюбовался лицом спящего парня, и как он не заметил, что тот вернулся? Так это его прикосновения снились так сладко? Сам не до конца осознавая, что делает, хозяин замка осторожно прикоснулся к красивому лицу гостя. "Хорош" - восхитился Саймон. "Когда спит" - подсказал внутренний голос. Ну да, что есть, то есть, хватает от заложника беспокойства, но... Рука сама собой скользнула на плечо царевича, прошлась по его руке до локтя, вернулась обратно, снова очертила линию подбородка. Вспомнилось вчерашнее, если бы не Гир, то они пошли бы дальше? Но Саймон вдруг понял, что он совсем не против, слишком долго он был один, слишком понравилось тепло и сила чужого, мужского тела, ощущения горящей от прикосновений кожи, красивые глаза, в плен которых так легко оказалось попасть.
Царевич нравился, не смотря на все свои странности, очень нравился, и, похоже, было совсем недалеко до чего-то большего. Но ведь они знакомы всего один день!
Слегка приподнявшись и осторожно откинув удерживающую руку, Саймон попытался отодвинуться и встать, но Андрей вдруг вцепился в него сильнее, уже обеими руками, и уткнулся носом в шею. Сердце зашлось нежностью, не в силах удержаться, Саймон слегка отодвинул голову парня и потянулся его поцеловать. Мир вокруг взорвался. Даже спящий, царевич целовался изумительно, отвечая с жаром, со всей страстью на каждое движение языка и губ мужчины. Захватывая, посасывая его губы и язык, вылизывая все уголки рта, толкаясь вглубь, и снова втягивая в себя, колдун сходил с ума от восторга. Наконец, оторвавшись от такого сладкого лакомства, Саймон встретился взглядом с Андреем. Тот улыбнулся, светло и счастливо, хотя и немного смущенно. Правда, выражение лица тут же сменилось, на виноватое. "Готовься!" - скомандовал внутренний голос.
- Как ты себя чувствуешь? - заботливо поинтересовался Андрей.
Он что, еще о вчерашнем ударе переживает?
Саймон хотел было уверить гостя, что все в порядке, но, на всякий случай, решил прислушаться к своему состоянию. Приятное послевкусие поцелуя, тепло в груди, небольшое напоминание о вчерашней травме, довольно ощутимо саднящая кожа на подбородке...
Рука метнулась к лицу, а выражение лица заложника из виноватого стало очень виноватым.
Саймон резко вырвался из объятий и бросился к зеркалу. Результат заставил ужаснуться: колдун был довольно гладко выбрит, и только несколько порезов гордо краснели на бледной коже.
- Они ведь скоро заживут? - заискивающе донеслось со стороны кровати.
Саймон вздохнул. Царевич - красивый, высокий, сильный, интересный. Нет в мире совершенства! Ладно, не все так плохо, по крайней мере, царевич - не царевна, вот тогда бы темный колдун точно своего посланника прибил на месте.
Вернувшись к постели, Саймон уже почти не сердился, но смотрел сурово, простить-то он простит, но и наказать не помешает, разумеется, единственно в воспитательных целях.
- Ну и что мне с тобой делать? - строго спросил колдун.
От чего Андрей расплылся в улыбке. Была у него идея...
Через некоторое время мужчина лежал щекой на груди парня, задумчиво вычерчивая пальцами узоры на коже. Вот ведь как бывает! То ли подзабыл немного, то ли и впрямь, такого раньше не было. Сильное, гибкое тело, откликающееся на каждое движение, каждое касание, кожа, бархатистая от светлых волосков, горячие, страстные поцелуи, крепкие объятья, пальцы, губы, язык, нежная, но очень твердая плоть, восхитительная на вкус. Тело, охотно раскрывающееся и принимающее его, сильные движения навстречу его толчкам, окончательно сводящие с ума, неутомимая, ненасытная жажда любви и близости и неистощимая фантазия... Возможно, у царевича и были свои недостатки, но любовником оказался прекрасным, и Саймон всерьез задумался о том, как уговорить Андрея остаться. Колдун даже был готов не только отказаться от претензий на приграничье, он бы и те источники его родителям уступил. Но какие нормальные родители променяют собственного сына на земли?
Саймон слез со снова уснувшего парня, сходил в ванную и принялся одеваться, обдумывая письмо царю Василию. Тут взгляд колдуна упал на одежду Андрея, сваленную в кучу. Аккуратность к числу достоинств царевича не относилась, но теперь это вызывало умиление и желание позаботиться, поэтому мужчина принялся раскладывать вещи. Его ожидал очередной, не слишком приятный сюрприз: карманы любовника были набиты зельями из его лаборатории. М-да, плюс клептомания, хотя это уже не имеет особого значения, проблем хватает с лихвой. Ничего, решил Саймон, за свое счастье нужно бороться. Прежде всего, не давать царевичу острых предметов, а потом уже присматривать, чтобы ничего не тащил. И письмо родителям - сегодня же!
Выйдя к завтраку, довольный, как объевшийся сметаны кот, Андрей удивленно уставился на предложенные ему в качестве столовых приборов ложки. Шесть, разные по размеру и форме, серебряные, очень красивые, но... где вилка и нож?
- Э... Саймон, - поинтересовался царевич, - а как я буду есть мясо?
Этот вопрос, похоже, интересовал всех, поскольку присутствующие следили за парой, сидящей во главе стола, затаив дыхание.
Темный колдун улыбнулся нежнейшей улыбкой, от чего у его секретаря началась нервная икота, а у Гира задергался глаз.
- Ничего, Андрэ, я тебе помогу! - Саймон принялся резать завтрак парня собственным ножом и скармливать тому со своей же вилки.
Андрей был на седьмом небе от счастья: любимый Семочка назвал его по имени, пусть и на свой иностранный лад, да еще и кормит, практически, с рук. Романтика!
И царевич, забыв проглотить очередной кусочек, прямо при всех впился поцелуем в желанные губы.
Кто-то охнул, кто-то ахнул, кто-то вскрикнул, Бет очень ловко упала в обморок прямо на колени к Гиру, а Саймон удивленно заметил, что мясо может быть потрясающе вкусным.
Затем царевич что-то вспомнил и убежал, еще раз, звонко, чмокнув темного колдуна напоследок.
- Как ты думаешь, - задумчиво спросил колдун своего доверенного слугу, - они согласятся взять обратно приграничье и те спорные источники?
Гир обрадовался от всей души.
- Да! - завопил он. - И пусть забирают, главное, чтобы и сыночка своего, заодно, да побыстрее!
Саймон нахмурился: ни земель, ни царевича, выгода в чем? Про душевный покой он, как водится с влюбленными, совсем уже забыл.
Глава 12
Гир весь издергался, тысячу раз проклиная свою идею с царевной. Ну, если хорошенько подумать, не так уж он и виноват.
Это все они, Василий с Меланией, избавились от чудовища своего и рады-радешеньки, никаких вестей. А господин Саймон, кажется, им даже письмо послал с деловым предложением. Да если бы письмо писать Гиру доверили, ух, понаписал бы он...
Тут слуга вспомнил царицу и сник. Ага, написал бы, как же.
Итак, из плюсов: приграничные земли, но Гир вполне понимал желание Саймона отказаться от всех притязаний.
Из минусов: все остальное. Страх перед реакцией господина, узнай он правду, и еще больший - перед матушкой Андрея. Исцарапанный подбородок темного колдуна, придающий ему довольно забавный вид, его же непонятное поведение с царевичем, просто сам на себя не похож. Ну про поведение самого Андрея говорить можно бесконечно. Взбаламутил весь замок, напугал, а затем, практически, соблазнил Бет, подарил Ягодке у нее же выигранный Гиром пинцет (он, правда, уже отыграл его обратно), почти накормил Саймона чем-то несъедобным, обчистил его лабораторию, лишил хозяина покоя, возможно и...
Об этом страшно даже подумать! Но слуге что-то подсказывало, что царевич из тех людей, которым, как говорится, легче дать.
И Гир твердо и самоотверженно решил стоять на страже, защищая интересы своего господина. Прежде всего, теперь он не спустит с них глаз! А царевичу надо напомнить, что если давить на темного колдуна с всякими глупостями, вроде свадьбы, то он и выгнать может, если не чего похуже. Андрей на это повздыхал, но согласился. Не хотел он терять возникшую близость, подождать, так подождать.
С того странного завтрака прошла ровно неделя.
Что-то осталось по-прежнему, а что-то и изменилось.
Саймон зорко следил за возлюбленным, даже убедившись, что он не пытается применять острые предметы не по прямому назначению и, тем более, что-то стащить. Колдун был уверен, вместе они победят пагубные наклонности царевича.
Андрей был без ума от счастья, куда бы он не пошел, что бы не делал, любимые глаза следили за ним везде.
Ягодка по-прежнему приходила перекинуться в картишки, но теперь тайком, не попадаясь на глаза царевичу и колдуну, и вызывая недовольство и ревность Бет, которой, кстати, слуга сделал предложение. Произошло это в тот вечер, когда ему все же удалось уползти из спальни Андрея, в расстроенных чувствах, под воздействием известия, что и ведьма претендует на кухарку. Уже в следующий миг Гир сам испугался, но отступать было некуда, в самом прямом смысле: Бет притиснула жениха к стене, покрывая поцелуями и почти душа своими богатствами.
Саймон по-прежнему кормил царевича со своей посуды, а тот и не думал возражать, отвечая тем же, правда, мяса больше не подсовывал. Темный колдун с беспокойным гостем вообще стали весьма близки, что зарождало сомнение в душевном здоровье хозяина. Даже в оранжерее, с важными растительными ингредиентами, они теперь вместе возились. И еще, Саймон брился, сам, каждый день. Это когда такое было?!
Андрей чувствовал себя счастливым, по-настоящему счастливым. Его самое большое в жизни желание исполнилось, он с любимым, пусть еще и не как супруги, но все впереди.
Саймон тоже был счастлив, чувствуя, что нашел свою, пусть не идеальную, но именно свою половинку. Однако, его радость подтачивал червячок сомнений. Что будет, когда соседи потребуют вернуть им сына? Но главное даже не в этом. Великий темный колдун ревновал. Нет, не к кокетливым горничным, не к ставшей ласковой с царевичем Бет, называющей его избавителем, ведь в замке не осталось ни одного грызуна (другой вопрос, были ли они). И даже не к надоедливому, вечно крутящемуся рядом с Андреем, Гиру.
Предмет ревности висел у царевича на шее, крепко сжимался в ладони, нежно прижимался к груди, покрывался поцелуями. Иногда Саймону казалось, что он способен возненавидеть этот кусочек прошлого.
И вот, однажды, когда парень отправился в ванную комнату перед сном, любовно оставив свое драгоценное украшение возле зеркала, колдун стрелой метнулся к нему, схватил, собираясь раскрыть, но замер. А вдруг там портрет красавца? Или красавицы? Что тогда? Посомневавшись, Саймон все же решил, что лучше знать правду и открыл медальон. Выражение душевной муки на его лице тут же сменилось на озадаченное. Нет, в силу темной колдовской практики, приходилось ему встречать всякую нечисть, но подобного чудовища еще не попадалось! Косорылое, одноглазое, вернее, один глаз был огромным, другой - крохотным, оттого и незаметным поначалу. Выражение морды - зверское, с ужасающим оскалом кривых зубов, цвет кожи - от ярко красного на щеках до бледно зеленого вокруг глаз. Жуть!
Темному колдуну стало стыдно. Он себе тут напридумывал, а у любимого человека такое горе. Правда, не совсем понятно, какое, но просто так целовать подобную мерзость не станет никто. А вдруг, это его родственник, покусанный жутким оборотнем? Или зомби? Это надо у брата уточнить, он разбирается. Или, может, это диковинный заморский зверь, бывший питомцем юноши, к которому тот очень привязался, не смотря на внешность ожившего кошмара? Но и не спросишь о таком, чтобы раны не бередить. Саймон аккуратно положил украшение на место и вернулся в постель. С тех пор он стал еще внимательнее, заботливее и нежнее.
Андрей купался в ласке и заботе и всерьез начинал подумывать о том, чтобы легонько так, прозрачно, намекнуть про "же" и "сва". Саймон, в свою очередь, задумывался о том, почему до сих пор нет ответа на его письмо?
И вот, однажды ответ пришел, нет, не так, ответ ворвался в спальню как раз, когда счастливые и удовлетворенные любовники начали засыпать в объятьях друг друга.
Причем выглядел ответ весьма странно. Из-за чего колдун сначала его и не признал. А именно, в комнату бесцеремонно ввалилась толпа народу. Предводительствовала, по-другому и не скажешь, высокая статная женщина с горящим, почти боевым азартом, взором. За амазонкой следовал симпатичный мужчина средних лет с хитрым выражением лица, девушка, бывшая почти точной копией своей, без сомнения, матушки и еще три девчушки помладше.
Женщина сурово нахмурила брови, окинула опешившего хозяина замка недовольным взглядом, и следующие десять минут мужчина был вынужден выслушивать, что он должен подвинуться вон туда, развернуться вот так, лечь вот эдак, а подушечку опустить пониже, чтобы дитятку не тесно было, удобно, и шейка не затекла.
Сначала, растерявшийся Саймон, принялся добросовестно выполнять ее указания, а потом до него дошла абсурдность всей ситуации.
- Да кто ты такая?! - грозно взревел темный колдун.
Это он думал, что взревел, до того, как услышал ответ.
- Кто я?! - мощный голос раздался по всему замку, и амазонка припечатала, правда, уже тише. - Свекровь! Она же теща!
Саймон не знал, чья это свекровь и, чур меня, теща, но от всей души посочувствовал этим несчастным. Также он прикрыл своим телом Андрея. Вон как счастливо тот улыбается, наверное, в голове помутилось со страху.
Когда же женщина нахмурилась еще сильнее, достав хорошо знакомое письмо, а царевич на ощупь надел штаны под одеялом, выскользнул из-за спины своего любовника и бросился к ней с криком "мама", Саймон понял: он пришел. То ли ответ, то ли что еще...
Глава 13
Царица-матушка раскрыла объятья и даже перестала напоминать грозовую тучу. Пока она тискала сына, причитая на тему его похудения, побледнения и терзаний собственного материнского сердца, которое, ох, чуяло, чуяло неладное, Саймон судорожно одевался под одеялом. Он не попадал в штанины и рукава, путался, сбивался, нервничал и пытался успокоиться, но под пристальным вниманием хихикающих, и не подумавших отвернуться царевен, это плохо удавалось. Хозяин замка с беспокойством поглядывал на Меланию с сыном. И ничего он не похудел, да и румянец здоровый, и что там ее сердце учуяло?
Кое-как одевшись, колдун, под заинтересованными взглядами царя и его дочек, стал выбираться из-под одеяла, в котором основательно запутался, и грохнулся на пол, после чего Василий довольно кивнул, три младшие царевны дружно вздохнули, а старшая отвесила сестрам по щелбану.
- Опять спорили! - всплеснула руками оторвавшаяся от сына царица.
И снова переключила внимание на Саймона.
- Это что такое? - пока еще спокойно завела она, тряся письмом и подходя все ближе и ближе.
- Письмо, - пожал плечами Саймон, опять вспомнив, что с психами лучше не спорить.
- Писулька это, а не письмо, - ласково пояснила Мелания.
Темный колдун не разобрался в языковых тонкостях, но усилившееся хихиканье девиц ему не понравилось.
- А раз писулька, то... - толстый конверт с внушительным содержимым в виде нескольких листов плотной гербовой бумаги в секунду оказался разорванным в клочья.
Эх, не отдаст Андрея, с тоской подумал колдун, как же ее переубедить-то? И что он не так написал, вроде, все по этикету?
- Так что там, когда сва...
Кто бы посмел прервать эту женщину? Словами Ягодки, только самоубивец, коим, вопреки мнению ведьмы, царь Василий вовсе не являлся. На это звание нашелся и другой претендент: Гир, совершенно неожиданно выскочивший из шкафа.
- Ваше Величество! - громко и радостно завопил слуга (кто бы знал, чего это ему стоило). - Как же я рад Вас видеть! Как ослеплен сияющей красотой Вашей!
Женщина даже перестала напирать на хозяина замка, она потрясенно уставилась на наглеца, перевела взгляд на удивленного сына, потом на Саймона, опять на явление из шкафа, похватала ртом воздух и завопила так, что уши заложило:
- Это кто еще в шкафу у нашего же...
- Жамечательного хозяина! - выкрикнул Гир.
- Жолотого нашего! - подхватил Андрей, не желая вспугнуть свое счастье.
- Жаботливого! - продолжил слуга.
- Же-же, - не хотел отставать царевич. - О! Пчелочка жлатая, что же ты жужжишь!
На лице царицы откровенное недоумение сменилось тревогой. Да что они с ребенком за эту неделю сделали, ироды?
- А, это же тот гонец, - признала она Гира и в один миг оказалась рядом, напирая теперь на него. - Я тебя предупреждала, чтобы дитятко не обижали?!
Все царское семейство притихло, правда, царевны сначала тихонечко переговорили между собой и ударили по рукам.
Слуга мысленно прощался с пышечкой-Бет, картежницей-Ягодкой и всем белым светом. Ну зачем он влез, лучше бы уж она с Саймоном разбиралась, темный колдун, как-никак.
- Погоди, матушка, - в последний (фух, не последний) момент заступился Андрей. – Пойдемте, мы спокойно поговорим!
С этими словами царевич увел Меланию прочь. Василий с дочками потянулись следом, причем, старшая сестра отвешивала щелбаны сестрам прямо на ходу.
Саймон, с трудом осмысливая происходящее, не успел остановить царевича.
- Не понял, опять С ВА - со мной познакомиться? И шепелявость у них наследственная, - пробормотал он, с тоской думая о том, что эта женщина своего не отдаст. А он, он отдаст? Ну уж нет, даже грозная царица не отберет его любимого.
И, решительно отодвинув слугу в сторону, колдун бросился вслед за гостями.
В уютной гостиной, где расположилось царское семейство, Андрей убеждал матушку в том, что они с женихом ничего такого не делали, мало ли, что с дороги покажется. Тут, неподалеку, поле с травой подозрительной, не иначе, как семья через него и проехала.
- А Гир и вовсе присматривал, чтобы все прилично было, до свадьбы, - с честнейшими глазами убеждал царицу сын.
Она в ответ подозрительно прищурилась, словно намереваясь просветить мысли царевича насквозь. Но Андрей продолжал стойко отбрехиваться, в то время, как восхищенные его наглостью сестры пооткрывали рты, беря уроки мастерства.
- Ну ладно, - уступила Мелания, - а не то, смотри. Домой-то недолго, враз заберу!
Вбежавший колдун уловил лишь окончание фразы, дыхание перехватило. Он не позволит забрать счастье всей своей жизни, и плевать, чья там свекровь и теща!
Набрав побольше воздуха, словно желая запастись им впрок, Саймон выпалил:
- Андрэ, выходи за меня! И не нужны мне никакие земли! Ваши Величества, я и приграничье обратно верну, и источники те спорные уступлю, из-за которых все и началось. Отдайте только за меня сына вашего!
Царственный подзатыльник отозвался звоном в голове.
- Семейное достояние разбазаривать?! - прорычала царица. - Кровиночку мою по миру пустить?!
Темный колдун был готов вцепиться в любимого и не отпускать, но царица продолжила:
- У вас - товар, у нас - купец!
Царь Василий весело подхватил:
- У вас де..., тьфу ты, у вас - молодец и у нас - молодец!
Царевны хором выпалили:
- С веселым пирком, да за свадебку!
Андрей покраснел и заулыбался, а колдун, наконец, начал что-то понимать, в том числе, про "сва" и "же". Ну Гир, ну поганец! Хотя, это именно ему Саймон в итоге обязан своим счастьем...
- Ну вот, а то понаписал, на обговоренное время, в должности посла, политическая необходимость... Вот что мать могла подумать? Да я чуть умом не двинулась, как прочитала, думала, бросить хочешь, - затараторила повеселевшая царица, после снова завопив на весь замок. - Дай обниму тебя, сынок!
Колдун облегченно вздохнул и расслабился, как оказалось, рано.
"Забыла кто у нее сынок, что ли?" - ужасался Саймон в медвежьих объятьях, мысленно благодаря предков за наследственность и крепкие кости. Но, расслышав за всхлипами и причитаниями "сынок, зятек, береги кровиночку нашу" и прочее, уловил главное: родители Андрея вовсе не против.
Пока царица, попеременно, тискала счастливых влюбленных, царь Василий, на протяжении всего действа успешно притворявшийся мебелью, как и частенько, за последние 25 лет, тихонько позвал за собой Василису, старшенькую из не пристроенных деток.
- Пойдем, дочка, пока матушка не видит, карту еще раз изучим, на предмет удачного соседства. И портреты соседей, заодно... Восемнадцать тебе уже через полгода, а надо еще план разработать, спорные земли найти, да натащить, то есть, позаимствовать оттуда побольше, чтобы жертве, тьфу ты, жениху связываться захотелось...
Ох, тяжела отцовская доля, пока всех пристроишь, чего только ни придумаешь! А Меланья, как наседка, еще и от нее тайком приходится.
- Батюшка! - заартачилась Васька, топнув ножкой. - Не хочу жениха!
- А кого хочешь? - удивился Василий.
Василиса задумалась. Женихи девушку не интересовали, ей бы женщину, да не девчонку сопливую, а постарше, умную, интересную, причем не столько внешне, сколько...
О! Что это? Кто это?!
В это самое время мимо приоткрытых дверей прокрадывалась госпожа Ягодка. Ведьма увидела свой самый страшный ночной кошмар и названную сестрицу по совместительству, пытающуюся раздавить хозяина замка, ну и сынка своего заодно. Яга крякнула, потерла глаза, потрясла головой, даже попрыгала и ущипнула себя за руку. Ничего не помогало. Тогда она приняла единственно правильное решение: бежать к себе, в свой шикарный, но окруженный непроходимыми лесами особняк, никто там не доберется до нее, несчастной, горемычной беженки, еще и в карты снова обыгранной. В мешочке, закинутом на плечо, звякнуло столовое серебро, и ведьма поспешила скрыться, пока ее не заметили. Она же, в свою очередь, не заметила интерес царской дочки, только ноющая "предсказательница" предупредила о грядущих неприятностях. Но Ягодка лишь отмахнулась: вот еще, задницу все время слушать! Да ничего не случится, главное, дома пока посидеть, не высовываться... Эх, а повезло Саймону, как ни крути. Муж молодой, заботливый, следит за ним, бриться напоминает, спать вовремя утаскивает, а то так бы и сидел в своем подземелье круглыми сутками. А готовит-то как, вспомнила Яга то мясо, даром, что царевич! Эх, ей бы такого заботливого да внимательного! Но только с царевичами госпожа дел зареклась не иметь. Да и редко мужики готовкой утруждаются. Может, царевну? Нет, от них, верно, тоже неприятностей не оберешься. А вот девушку простую, которая в лес по грибы, по ягоды пойдет, можно и умыкнуть. Только спросить сначала, чтобы не дочь кузнеца была! Ягодка направилась домой, довольная позвякивающим серебром и отличной идеей, игнорируя надоедливое ноющее ощущение и строя планы, как счастливо и спокойно заживет со своей красавицей, но только не все сразу, нужно несколько месяцев выждать, чтобы царское семейство наверняка убралось подальше. Уж, поди, после полугода брака, мужнина родня часто у колдуна гостить не будет.
- О! - радостно заявила царевна. - Ее хочу!
- Васька, она же бородатая! - удивились ее сестрицы.
Василиса ласково и мечтательно улыбнулась.
- Ничего, - пропела она. - Андрюшка-то своего побрил, и я побрею!
Подошедший в этот момент Гир услышал лишь последнее слово. А о чем может болеть голова у девицы? Правильно, о слишком густых бровях.
- Женщинам на лице брить нельзя, - доверительно прошептал царевне слуга, - от этого волоски толще и гуще становятся. Вот!
И протянул отыгранный у Ягодки пинцет. Надо же с новым господином хорошие отношения устанавливать, вот и родственникам его можно угодить. Поэтому Гир подробно объяснил, как пользоваться дивной штуковиной, даже показал, выдернув волосок с ручки царевны. Ручка знакомо сжалась в кулачок, хорошая реакция снова спасла слугу, а стены замка украсились очередной трещиной. Василиса, извиняясь, пожала плечами, и всем ее вниманием завладела щипалка и план, который они с батюшкой принялись составлять. Ничего, что еще полгода, главное, она теперь знает, в каких лесах гулять, и подарочек уже припасен. Жди, любимая!
На полпути к своему дому на госпожу Ягодку напала жуткая икота непонятного происхождения...
Глава 14
Саймон чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Вернее, таковым он был еще неделю назад, когда ненаглядный царевич стал его мужем. Свадьба была великолепна, но главное - не роскошное торжество, с музыкой, танцами, представлениями, не веселье, наряды и гости, самым важным для колдуна было видеть сияющие глаза и нежную улыбку любимого. Когда они вдвоем оказались в спальне, где танцевали уже совсем другой "танец", удивительный и прекрасный, казалось, что большее счастье невозможно. Но, будем надеяться, что никто не узнает об этом, сегодня Саймон стал самым счастливым вдвойне, даже втройне, учитывая что царица Мелания была и свекровью и тещей: семья царевича уехала!
Наконец-то, вдвоем, вместе, тишина (ага, ага), покой (наивный), и никто не будет мешать, врываясь в спальню с "полезными" советами в самый неожиданный момент.
Но остался у темного колдуна еще один нерешенный вопрос, одно маленькое, но весьма неприятное сомнение. Муж так и не расставался со своим медальоном. Ревность нет-нет, да поднимала голову, и Саймон решился, сегодня он все узнает!
Андрей был поражен: его колдун стал еще более страстным, чем обычно, прямо-таки ненасытным, они целовались, ласкали, любили, снова и снова, не могли остановиться, разжать объятья и оторваться друг от друга.
Когда же все закончилось, царевич благодарно поцеловал супруга и собрался было в ванную, но Саймон не пустил, ухватив рукой за цепочку с медальоном.
- Что? - удивился царевич.
- Скажи мне, - осторожно завел его муж, не уверенный до конца, что хочет знать правду, - кто у тебя там?
Андрей снова зарделся, заставив переживать из-за такой реакции. Может, меньше знаешь, крепче спишь?
Колдун открыл рот, торопясь уверить супруга, что вовсе не настаивает на ответе, но не успел ничего сказать, тот, на миг засомневавшись, раскрыл медальон и, смущаясь, протянул уже знакомый Саймону миниатюрный портрет.
- Нравится? - спросил Андрей с такой робкой надеждой, что у колдуна язык не повернулся правду сказать.
- Э... ну... это... в общем... - промямлил Саймон.
- Это я сам тебя нарисовал, после того, как в первый раз увидел, еще несколько лет назад. Тогда и влюбился, хотя, совсем ребенком был.
Темный колдун ахнул от неожиданности и порадовался, что внезапное косноязычие не дало выразить свои истинные впечатления от портрета, ведь чуть не обидел любимого человека!
Затем Саймон в очередной раз вгляделся в портрет. Представил совсем юного Андрея, усердно выводящего линии, присмотрелся еще раз. Миниатюра вдруг показалась до безумия милой: зубки эти кривенькие, глаз красивый... почти, щечки румяные, мор..., то есть, лицо разноцветненькое, живенько так. Старался, солнышко ненаглядное!
Растроганный колдун смахнул набежавшую слезу и нежно чмокнул мужа в кончик носа.
- Талантище ты мое! - искренне восхитился он.
- Вот и мама так говорила! - обрадовался царевич.
И супруги, забыв о водных процедурах, да и обо всем на свете, вернулись к более приятным занятиям, любящие, счастливые, чудом нашедшие друг друга, пусть не идеальные, но половинки.
Полгода спустя.
В лесу:
- Как звать тебя, красавица?
- Василисою, а тебя? - потупила взор девица.
- Ягодка я. А ты, Василисушка, случаем, не дочь кузнеца? - заподозрила что-то ведьма.
- Нет! - уверенно ответила та.
- Это хорошо! - обрадовалась Яга. - А то от них неприятностей много, как и от царевичей!
- Ну, я-то точно не царевич! - с самым честным видом заверила ее новая знакомая, украдкой пощупав собственную грудь.
И ведь даже не солгала ни разу, царевна она, это точно, а кузнецу - внучка!
В замке темного колдуна:
Гиру было муторно. Ничего не происходило, даже царевич несколько дней назад прекратил свои обычные выходки, к которым окружающие уже привыкли. Сначала замок наслаждался тишиной, но после, его обитатели начали недоумевать, и, чего греха таить, заскучали.
Доверенный слуга попросился было посланником к каким-нибудь соседям, но на это супруги завопили, перекрикивая друг друга:
- Нет!
- Убью!!!
Гир проникся, хотя не слишком понял причину столь бурной реакции. Да что он такого сделал? И вообще, они ему должны быть благодарны!
Но скучно-то как...
И в этот миг к тоскующему слуге подбежал его второй хозяин.
- Гир! - поспешил обрадовать царевич. - У Семочки скоро День Рождения, нужна твоя помощь. Я несколько дней размышлял, и такое придумал, а уж вместе мы...
Тишина закончилась. Вот оно, счастье!
Вот и сказке конец. По крайней мере, этой)
Желаю всем любви, самой сказочной и самой настоящей!
Всерьез испугавшись и сшибая все на своем пути, Саймон несся спасать Андрея.
Замерев у дверей покоев, отведенных высокопоставленному заложнику, колдун попытался восстановить сбившееся дыхание. Что ни говори, не хватало ему физических тренировок. Но с этим недоразумением, самым наглым образом навязанным соседями, побегать, видимо, еще придется. Похоже, дело вовсе не в варварских традициях, а в том, что царственная чета не захотела упускать такой великолепный шанс избавиться от своего маленького (ну не такого уж и маленького) стихийного бедствия.
За дверью раздался приглушенный вскрик, заставивший мужчину вздрогнуть и, наплевав на все правила хорошего тона, ворваться внутрь.
Картина, представшая перед глазами Саймона, привела его в ужас:
со страдальческим и в то же время весьма решительным выражением лица, зажмурив один глаз, в другой неугомонный царевич целился каким-то острым предметом, подозрительно напоминающим еще пару месяцев назад пропавший из лаборатории, любимый, самый удобный, пинцет.
Что за варварская страна?! Такой жуткий способ даже темному колдуну в голову не пришел бы!
С диким воплем Саймон бросился спасать Андрея. Налетев на ничего не понимающего парня, колдун обеими своими руками вцепился в его, крепко сжимающую злополучный пинцет.
Царевич, прибежав в предоставленные апартаменты, поторопился приготовиться к знаменательному событию. Прилегающая к спальне ванная комната поразила своим великолепием и торжеством прогресса. Свежая, чистая и (о, да!) довольно легкая, легко снимающаяся одежда, приятно холодила кожу после ванной, и Андрей мгновенно настроился на романтический лад.
Тут, как назло, на глаза попался пинцет, выпавший из кармана его прежней одежды. Царевич вздохнул, посмотрел в зеркало, снова вздохнул, вспомнил слова Гира про "замуж захочешь" и решился. Стать самым красивым для того, кого любишь - весьма достойная цель.
Парень подергал бровью. Нет, ну чем не нравится? Эх, ладно, поехали! Красота требует жертв!
Первый же щипок заставил царевича заорать. Это что же, девушки сами, добровольно, на такие пытки ради чьего-то внимания идут? А он чем хуже?
Андрей решительно сжал драгоценный медальон в одной руке, пыточное приспособление - в другой, стиснул зубы, зажмурил один глаз, чтобы не так страшно было, тщательно прицелился и...
В следующее мгновение на парня что-то налетело, и он, поднаторевший в тренировках и потешных боях с батюшкиной дружиной, недолго думая, зарядил ворогу в живот крепким царственным кулачком. Ворог громко охнул и осел у его ног.
Тогда-то Андрей, с ужасом, узнал в нападавшем своего жениха.
- Сема, Семочка! - встревожился царевич. - Больно, родненький?
Но Саймон ничего не мог ответить, что в какой-то мере было совсем неплохо: иначе политического скандала было бы точно не миновать.
Тут гость удивил хозяина, подхватив его на руки и бережно уложив на собственную, заранее любовно расправленную постель.
Колдун пытался восстановить дыхание, Андрей же навис над ним, буквально насквозь пронзая влюбленным и виноватым взглядом, отчего Саймону становилось откровенно не по себе. Так он, того и гляди, извиняться начнет. Не известно, к чему это может привести, и каждому ли темному колдуну такое под силу вынести.
Саймон уже было собрался заверить Андрея, что с ним все в порядке, но из горла пока вырывались только болезненные стоны. Из-за чего заложник (если это только не подосланный диверсант) расстроился и забеспокоился еще сильнее.
- Где болит, миленький? - ласково спросил он, переводя ставший жадным взгляд на живот, который Саймон обхватывал двумя руками. - Дай поцелую, и все пройдет!
Саймон был в таком шоке, что, на некоторое время, даже перестал стонать. Как в воду глядел - те еще извинения!
Гир, которого сшиб с ног пронесшийся мимо хозяин, насторожился: что-то тут нечисто.
Во-первых, он только что оставил господина Саймона вместе с Ягодкой в его лаборатории. Хозяин бы ни за что не решился бросить там подобную гостью одну: вороватые привычки "госпожи" были всем широко известны. Значит, что-то случилось, пришел к выводу слуга. Во-вторых, мчался Саймон как раз в направлении отведенных Андрею апартаментов. Участие царевича и, главное, собственное чутье подсказывали, что случилось что-то весьма и весьма серьезное.
И верный слуга, лишь немного замешкавшийся вначале, помчался вслед за темным колдуном.
Дверь в покои Андрея была приоткрыта, и вбежавший туда без стука и разрешения Гир оторопел. "Опоздал?" - пронеслось в его голове. Картина, представшая перед глазами, была очень странной:
на кровати барахтались двое, причем колдун жалобно постанывал и пытался удержать руками рубашку, которую, с упорством маньяка, тянули с живота наверх руки царевича, воркующего что-то ласковое и успокаивающее. Ах да, вот что окончательно выбило слугу из колеи: его великий господин, ужасный темный колдун... был снизу!
Это настолько не укладывалось в мировоззренческие представления Гира, что в его голове что-то замкнуло, и он спокойно сполз по стеночке... в глубокий обморок.
Глава 9
Царевич Андрей вовсе не был злым и черствым человеком, но вот именно в данный момент у него возникло совсем негуманное желание подойти и добить лежачего.
Мало того, что Гир ворвался к ним, когда сопротивление любимого почти утихло, и все его болящие и прочие места были почти в руках у жениха, так слуга еще и нормально по стеночке сползти не смог. Уже практически усевшись, обморочник вдруг завалился на бок, и его долгожданная встреча с полом ознаменовалась довольно громким стуком.
- Что это? - вскинулся Саймон, пытаясь подняться, но тут же со стоном откидываясь обратно.
- Ничего, - с самым честным видом похлопал длинными ресницами царевич, покосившись в сторону, с которой раздался звук.
Саймону же из такого положения не было ничего видно, и он не придумал ничего лучше, как отпихнуть царевича двумя руками. Поскольку сам колдун, все же, слабаком не был, хоть и уступал парню, эффект неожиданности вполне мог сработать на его стороне. Если бы не одно "но". Во время их предыдущего барахтанья, хозяин замка и его гость не заметили, как медальон Андрея зацепился за любимый галстук - "шнурок" Саймона, про который Ягодка иногда задумчиво говорила: "А удобно, и на веревку не тратиться". Правда, после старая приятельница быстро переводила разговор на другую тему.
И вот, когда царевич почти слетел с колдуна, их аксессуары решили по-другому. Саймон, которому в шею впилась "удавка", зашипел от боли, припоминая разговоры с ведьмой, и дернул Андрея обратно на себя. Контакт при этом получился настолько полный, что у колдуна не осталось никаких сомнений, поцелуями "больного места" дело не ограничится. То ли это была реакция молодого организма на их постельную возню, то ли Андрей с самого начала придавал происходящему другое значение, но доказательства его явной заинтересованности были, ну не то, чтобы на лицо.
В общем, совсем растерявшийся колдун снова оттолкнул заложника. Теперь зашипели уже двое: цепочка, на которой висел медальон, тоже приносила неприятные ощущения. И Саймон с Андреем дернулись навстречу друг другу, словно влюбленные голубки.
Темный колдун, полностью ощутив не самый малый вес царевича на больном животе, не сдержал очередного стона, и именно этот момент выбрал его слуга, чтобы прийти в себя.
Лежа на боку, Гир не сразу смог разобрать, что происходит. Вернее, думал, что ему кажется, но под каким неимоверным углом он не выворачивал голову, ничего не помогало. Сев на пол и посмотрев прямо, слуга убедился: не показалось.
Бесстыдный царевич навалился на его хозяина всем своим телом, при этом одна его рука, по-прежнему, цеплялась за рубашку колдуна, а вторая, почему-то, сжала в кулаке его галстук. Саймон громко застонал.
Выглядело это до безумия странно и... развратно. Настолько, что даже у слуги, интересующегося лишь изобильными прелестями Бет, едва не потекли слюнки. Немного возбужденное состояние лишило Гира всяческого чувства самосохранения.
Тем временем Андрею удалось отцепить галстук Саймона от собственной цепочки, и он облегченно вздохнул, тут же тревожно заглядывая в глаза жалобно стонущему жениху.
- Еще больно? - заискивающе спросил царевич, тем не менее, и не подумав встать.
Этого Гир, гордящийся своим положением любимого слуги и доверенного лица ужасного темного колдуна, вынести уже не смог. Нужно же хоть кому-то позаботиться о сохранении чести и мужественности хозяина.
- Да вы поменяйтесь! - озвучил он свою гениальную мысль.
Саймон не понял: неужели Гир всерьез думает, что, если Саймон скинет царевича и уляжется на него, то боль пройдет? Конечно, рациональное зерно в этом было, без царевича точно станет легче, но ложиться сверху самому, что за странная терапия?
Но когда царевич в ответ на это предложение смутился, потупив взор, до Саймона дошло, что имелось в виду.
- А ну, слезь с меня! - закипел колдун.
Царевич честно попытался, но ничего у него не вышло, ведь Саймон забыл одну маленькую деталь: он и сам крепко вцепился в талию Андрея, ну ладно, может, чуть ниже. Это произошло, когда, не желая быть задушенным, мужчина притянул парня к себе, а вот отпустить совсем забыл. Что вы хотите, день был тяжелый.
Андрей, в попытке слезть, потерся о бедра колдуна и удивленно приподнял так и не выщипанную бровь. Это было так волнующе и приятно.
Саймон разозлился еще сильнее. Это было так возмутительно, нагло, бессовестно, так... волнующе и приятно?!
- Слезь, а не то... - угрожающе завел темный колдун, так и не договорив, потому, что продолжение фразы напрашивалось слишком неприличное.
- Я не могу, - почти страдальчески пожаловался Андрей.
- Почему?! - взревел разъяренный и такой чертовски милый мужчина под ним.
- Э... потому, что ты меня держишь, - словно извиняясь, пояснил царевич.
Вот тут-то Саймон и заметил, где до сих пор находятся его руки.
Первым побуждением было крикнуть: "Это не я, они сами!" Так думала голова, она ведь умная, а глупые руки, вместо этого, сильнее сжали такие приятные на ощупь, крепкие ягодицы.
Андрей охнул и еще сильнее вжался в тело под собой, чем вызвал уже совсем другой стон.
Но, прежде чем они примкнули друг к другу в поцелуе, раздался голос со стороны.
Гир, смущённый и взволнованный увиденным, все же не забыл, какими неприятностями может обернуться происходящее на его глазах восхитительное безобразие. Саймон-то не знает, что Андрей с серьезными намерениями приехал. Вдруг, развлечется и отправит царевича обратно, а там матушка-царица, "опозорили кровиночку"... Ох, подумать страшно! Если же во всем признаться господину, то и от него мало не покажется, за такой-то сюрприз, поэтому Гир самоотверженно решил отвлечь внимание господ на себя. Но как?
Слуга заорал, громко, истошно, так, как обычно кричат "пожар":
- А отличная сегодня погодка!
От неожиданности двое подскочили на кровати, в результате чего царевич все же с нее упал.
"А это точно была хорошая идея?" - задумался Гир, рыская глазами по комнате в поисках укрытия.
Глава 10.
Пока Андрей поднимался с пола, потирая пострадавшее место, Гир продолжал оглядывать комнату, выбирая: под кровать, или в шкаф?
При этом слуга, как всегда, не оставлял надежды заболтать господ, уж в чем-чем, а в этом ему равных не было.
- Весна в этом году ранняя! - радостно поделился своими наблюдениями он.
Саймон скептически приподнял бровь. Андрей слегка задумался, кивнул, и внимательно посмотрел на собственный сжатый кулак.
Гир слегка побледнел, вспомнив пресловутую треснувшую стену, и затараторил быстрее:
- И лето теплое обещают! А цены на зерно выросли на 5 процентов! У соседей, говорят, снова болотника видели...
В следующие минут 20-30 бровь колдуна поднималась все выше, пока, наконец, не вернулась на место, и теперь хозяин поглядывал на своего слугу с абсолютным спокойствием приговоренного. А что дергаться, если ничего уже не сделаешь?
Весна, обострение... Надо просто переждать, потом все наладится. Можно будет лекаря позвать, свозить их обоих на целебные источники, те самые, на которые царь Василий позарился, с чего все и началось.
Задумавшись о том, как будет отдыхать со своим царевичем на водах, что надо обязательно взять с собой Бет, во-первых, чтобы питаться нормально, а не полусырыми мясными головешками, во-вторых, чтобы слугу чем-то, вернее, кем-то занять, Саймон уже совсем ничего не слышал, поэтому вырвавший из раздумий громкий вопль оказался полной неожиданностью.
Царевич тряс Гира за грудки и орал так, что закладывало уши:
- Что за Ягодка?! Какая такая Ягодка, я тебя спрашиваю?!
Саймон потряс головой, прогоняя видение, но оно никуда не собиралось. Затем до колдуна дошло, о чем именно спрашивает разъяренный Андрей, и почему-то стало немного, нет, не страшно (темные колдуны ничего не боятся!), так, слегка не по себе.
Предчувствия его не обманули, бросив перепуганную жертву, заложник бросился уже к нему самому.
Отползающий к двери Гир уже сам был не рад, что, устав болтать на отвлеченные темы, решил поинтересоваться у хозяина, зачем сегодня приходила госпожа Ягодка, и ждет ли она еще его в лаборатории?
К счастью, теперь отбиваться предстоит хозяину, но его царевич тряс за плечи, и не в пример аккуратнее.
- Кто такая эта Ягодка-малинка? - возмущался Андрей.
Саймон сам не понимал, что с ним происходит. Вроде бы, избили, завалили в постель, облапили, почти поцеловали, если не чего еще, трясут, орут, требуют ответа, в общем, никакого уважения к статусу и магической мощи, но... до чего приятно!
Однако, Андрея нужно успокоить, он и так нервный, а нервы надо беречь, им еще вместе... стоп, не туда понесло.
- Ведьма одна, - ласково пояснил колдун, поглаживая пальцами запястья парня, - старая, страшная и бородатая.
Царевич немного успокоился: "старая, страшная, бородатая" звучало как музыка для его ушей.
- И про то, что ждет в лаборатории, неправда? - с надеждой спросил парень, уже не тряся, а поглаживая плечи своего жениха.
Вот тут расслабившийся мужчина и дал маху.
- Не знаю, - задумчиво протянул он, - ушла, наверное, но я ее там оставил...
Дослушивать Андрей уже не стал. Взметнувшись вихрем, он бросился в сторону двери, желая разобраться еще с одной потенциальной разлучницей, и даже не услышал приглушенного писка Гира, по чьей спине весьма ощутимо протоптался.
Саймон хотел было пойти за ним, но подумал, сколько всего могла стащить ведьма из лаборатории за это время и злорадно ухмыльнулся. Ну уж нет, никуда он не пойдет, и вообще, у него еще живот болит!
Тут взгляд упал на стонущего, так и не доползшего до двери Гира, кое-что вспомнилось, и колдун поинтересовался:
- Кстати, откуда у нашего гостя пинцет?
- Я одолжил, - простонал слуга, не чувствуя подвоха.
- А у тебя откуда? - вкрадчиво продолжил господин.
- Честно у госпожи Ягодки в карты выиграл, - признался Гир. Действительно, что тут такого, чтобы скрывать, и вообще, она же так и не поймала его на жульничестве, значит, честно!
Саймон недобро сверкнул глазами, но потом вспомнил, куда направился царевич, и расслабился. Нет, он совершенно точно никуда не пойдет! По крайней мере, не сразу, пусть Ягодка получит небольшое подтверждение своей теории о царевичах и неприятностях. Хозяин замка и не заметил, как усталость бесконечного дня взяла свое, и он провалился в сон.
Тем временем, терзаемый ревностью, Андрей примчался в лабораторию, из которой как раз выходила бабенка с оттопыренными карманами. Ревность парня просто взвилась внутри него: ничего общего со старой и такой уж страшной женщина не имела, хотя и была определенно и ведьмой, и бородатой. К счастью (в первую очередь, для себя самой), "вот такой девицей" она тоже не являлась.
- Ты - Ягодка? - насупившись, спросил царевич.
Вот тут ведьма поняла, что имел в виду ее извечный собутыльник и карточный партнер, когда уверял, что пятая точка способна чуять неприятности, ибо ее - ощутимо заныла. Да и наглый паренек показался подозрительно знакомым, даже не понятно, что сильнее: подозрительным или знакомым. Первым побуждением было сказать "нет", но то же самое, чувствительное, место подсказало, что так просто здесь не отделаешься. Ладно, ведьма она, или нет? Да ей кроме царевичей и их невест вообще ничего не страшно!
- Ну я - Ягодка! - подбоченилась госпожа.
- За чужим, значит, заявилась, ведьма! - наступал царевич.
- Но-но, попрошу! - возмутилась она. - Я тут лицо непристукновенное, тьфу, неприкосновенное, с этим, статусом, как его, политической мимо..., нет, эмо..., тьфу, мумийгрантки!
Царевич задумчиво почесал голову: он и не собирался пристукивать эту эмо-мимо, не гоже с бабами воевать, а вот высказать ей все не помешает. Саймон - его, спасибо батюшке, и нечего всяким мумиям ручонки тянуть!
- А ты, касатик, - вдруг ласково завела ведьма, окидывая Андрея голодным взглядом и едва не облизываясь, - чей будешь?
Госпожа Ягодка отметила ладную фигуру, высокий рост и интересную внешность незнакомца, и в ее голову снова постучалась мысль о простом женском счастье, правда, ясновидящая часть тела упорно не хотела с этим соглашаться.
Парень удивился, но гордо ответил:
- Царевич Андрей, сын царя Василия и царицы Мелании!
- Ох! - с таким возгласом Яга грохнулась в обморок.
"Слабенькие они все здесь какие-то!" - удивился царевич, удерживая женщину и не давая ей упасть.
Та, прийдя в себя и забившись в руках Андрея, завопила:
- Ничего мне не надобно, все верну! Все забирай! Пусти только, и не появлюсь здесь больше!
Царевич пытался было ее успокоить, но странная мумийгрантка только взбесилась еще сильнее. Бегая от царевича кругами, Ягодка вопила что-то о царевичах, кузнечихах и подковах, жалуясь на горькую бабью долю, поломанные ребра и то, как тяжела жизнь на чужбине. Андрей растрогался, посочувствовал и даже слезу пустил, но не забывал ловко подхватывать бросаемые в его сторону склянки, выуживаемые из бездонных карманов ведьмы, и на ходу складывать их в свои.
В конце концов, госпожа успокоилась, поверив, что Андрею до нее особого дела нет, и поклявшись не приближаться к темному колдуну, после чего тихонько смылась домой, унося в своих карманах не рассекреченную треть запасов и подаренный царевичем пинцет.
Андрей просто не знал, что делать с женской истерикой, поэтому сунул ей, как ребенку, первую попавшуюся в руки вещь, которой и оказался случайно прихваченный из спальни щипательный инструмент для бровей, при этом, забыв, что вещь не его, а одолженная Гиром.
- Вот, - сказал немного смущенный царевич, вспоминая слова Гира, - для волос на лице, а то женщинам брить нельзя.
Ягодка вздрогнула, представив себе процесс и испуганно закрыла бородку рукой. Это каким же садюгой надо быть!
- А то, - вдохновенно продолжил Андрей, - поехали бы ко мне домой, отдохнули, развеялись. У меня мама хорошая, гостеприимная!
Вот при этих словах Яга уже не выдержала, схватила уже знакомый пинцет и удалилась, тихо бурча себе под нос, что ноги ее больше в этом замке не будет.
Парень облегченно вздохнул: ведьму, конечно, жалко, но рядом с Саймоном ее видеть совсем ни к чему.
Саймон! Пока он здесь с ведьмой в догонялки играл, жених там один. А вдруг ушел?
Забежав в отведенную ему спальню, царевич успокоился и счастливо улыбнулся: жених преспокойно спал в его постели. Хотелось... много чего, но Андрею стало жалко беспокоить любимого, хотя... Взгляд задержался на щетине. Он ведь все равно спит, но это время вполне можно провести с пользой. Да Саймон сам потом спасибо скажет! И царевич полез за бритвой...
Глава 11
Саймону снилось что-то очень приятное, во сне его нежно гладили по лицу, ласково называли "Семочкой", признавались в любви. Прикосновения нежили кожу и грели сердце, больше всего не хотелось, чтобы это прекращалось. И просыпался темный колдун в прекрасном настроении, хотя и с легким сожалением от того, что это был только сон. Но сон продолжился наяву: к боку Саймона прижималось теплое, крепкое и, как оказалось, весьма приятное на ощупь, тело царевича. Рука парня была бесцеремонно перекинута через грудь колдуна.
Саймон залюбовался лицом спящего парня, и как он не заметил, что тот вернулся? Так это его прикосновения снились так сладко? Сам не до конца осознавая, что делает, хозяин замка осторожно прикоснулся к красивому лицу гостя. "Хорош" - восхитился Саймон. "Когда спит" - подсказал внутренний голос. Ну да, что есть, то есть, хватает от заложника беспокойства, но... Рука сама собой скользнула на плечо царевича, прошлась по его руке до локтя, вернулась обратно, снова очертила линию подбородка. Вспомнилось вчерашнее, если бы не Гир, то они пошли бы дальше? Но Саймон вдруг понял, что он совсем не против, слишком долго он был один, слишком понравилось тепло и сила чужого, мужского тела, ощущения горящей от прикосновений кожи, красивые глаза, в плен которых так легко оказалось попасть.
Царевич нравился, не смотря на все свои странности, очень нравился, и, похоже, было совсем недалеко до чего-то большего. Но ведь они знакомы всего один день!
Слегка приподнявшись и осторожно откинув удерживающую руку, Саймон попытался отодвинуться и встать, но Андрей вдруг вцепился в него сильнее, уже обеими руками, и уткнулся носом в шею. Сердце зашлось нежностью, не в силах удержаться, Саймон слегка отодвинул голову парня и потянулся его поцеловать. Мир вокруг взорвался. Даже спящий, царевич целовался изумительно, отвечая с жаром, со всей страстью на каждое движение языка и губ мужчины. Захватывая, посасывая его губы и язык, вылизывая все уголки рта, толкаясь вглубь, и снова втягивая в себя, колдун сходил с ума от восторга. Наконец, оторвавшись от такого сладкого лакомства, Саймон встретился взглядом с Андреем. Тот улыбнулся, светло и счастливо, хотя и немного смущенно. Правда, выражение лица тут же сменилось, на виноватое. "Готовься!" - скомандовал внутренний голос.
- Как ты себя чувствуешь? - заботливо поинтересовался Андрей.
Он что, еще о вчерашнем ударе переживает?
Саймон хотел было уверить гостя, что все в порядке, но, на всякий случай, решил прислушаться к своему состоянию. Приятное послевкусие поцелуя, тепло в груди, небольшое напоминание о вчерашней травме, довольно ощутимо саднящая кожа на подбородке...
Рука метнулась к лицу, а выражение лица заложника из виноватого стало очень виноватым.
Саймон резко вырвался из объятий и бросился к зеркалу. Результат заставил ужаснуться: колдун был довольно гладко выбрит, и только несколько порезов гордо краснели на бледной коже.
- Они ведь скоро заживут? - заискивающе донеслось со стороны кровати.
Саймон вздохнул. Царевич - красивый, высокий, сильный, интересный. Нет в мире совершенства! Ладно, не все так плохо, по крайней мере, царевич - не царевна, вот тогда бы темный колдун точно своего посланника прибил на месте.
Вернувшись к постели, Саймон уже почти не сердился, но смотрел сурово, простить-то он простит, но и наказать не помешает, разумеется, единственно в воспитательных целях.
- Ну и что мне с тобой делать? - строго спросил колдун.
От чего Андрей расплылся в улыбке. Была у него идея...
Через некоторое время мужчина лежал щекой на груди парня, задумчиво вычерчивая пальцами узоры на коже. Вот ведь как бывает! То ли подзабыл немного, то ли и впрямь, такого раньше не было. Сильное, гибкое тело, откликающееся на каждое движение, каждое касание, кожа, бархатистая от светлых волосков, горячие, страстные поцелуи, крепкие объятья, пальцы, губы, язык, нежная, но очень твердая плоть, восхитительная на вкус. Тело, охотно раскрывающееся и принимающее его, сильные движения навстречу его толчкам, окончательно сводящие с ума, неутомимая, ненасытная жажда любви и близости и неистощимая фантазия... Возможно, у царевича и были свои недостатки, но любовником оказался прекрасным, и Саймон всерьез задумался о том, как уговорить Андрея остаться. Колдун даже был готов не только отказаться от претензий на приграничье, он бы и те источники его родителям уступил. Но какие нормальные родители променяют собственного сына на земли?
Саймон слез со снова уснувшего парня, сходил в ванную и принялся одеваться, обдумывая письмо царю Василию. Тут взгляд колдуна упал на одежду Андрея, сваленную в кучу. Аккуратность к числу достоинств царевича не относилась, но теперь это вызывало умиление и желание позаботиться, поэтому мужчина принялся раскладывать вещи. Его ожидал очередной, не слишком приятный сюрприз: карманы любовника были набиты зельями из его лаборатории. М-да, плюс клептомания, хотя это уже не имеет особого значения, проблем хватает с лихвой. Ничего, решил Саймон, за свое счастье нужно бороться. Прежде всего, не давать царевичу острых предметов, а потом уже присматривать, чтобы ничего не тащил. И письмо родителям - сегодня же!
Выйдя к завтраку, довольный, как объевшийся сметаны кот, Андрей удивленно уставился на предложенные ему в качестве столовых приборов ложки. Шесть, разные по размеру и форме, серебряные, очень красивые, но... где вилка и нож?
- Э... Саймон, - поинтересовался царевич, - а как я буду есть мясо?
Этот вопрос, похоже, интересовал всех, поскольку присутствующие следили за парой, сидящей во главе стола, затаив дыхание.
Темный колдун улыбнулся нежнейшей улыбкой, от чего у его секретаря началась нервная икота, а у Гира задергался глаз.
- Ничего, Андрэ, я тебе помогу! - Саймон принялся резать завтрак парня собственным ножом и скармливать тому со своей же вилки.
Андрей был на седьмом небе от счастья: любимый Семочка назвал его по имени, пусть и на свой иностранный лад, да еще и кормит, практически, с рук. Романтика!
И царевич, забыв проглотить очередной кусочек, прямо при всех впился поцелуем в желанные губы.
Кто-то охнул, кто-то ахнул, кто-то вскрикнул, Бет очень ловко упала в обморок прямо на колени к Гиру, а Саймон удивленно заметил, что мясо может быть потрясающе вкусным.
Затем царевич что-то вспомнил и убежал, еще раз, звонко, чмокнув темного колдуна напоследок.
- Как ты думаешь, - задумчиво спросил колдун своего доверенного слугу, - они согласятся взять обратно приграничье и те спорные источники?
Гир обрадовался от всей души.
- Да! - завопил он. - И пусть забирают, главное, чтобы и сыночка своего, заодно, да побыстрее!
Саймон нахмурился: ни земель, ни царевича, выгода в чем? Про душевный покой он, как водится с влюбленными, совсем уже забыл.
Глава 12
Гир весь издергался, тысячу раз проклиная свою идею с царевной. Ну, если хорошенько подумать, не так уж он и виноват.
Это все они, Василий с Меланией, избавились от чудовища своего и рады-радешеньки, никаких вестей. А господин Саймон, кажется, им даже письмо послал с деловым предложением. Да если бы письмо писать Гиру доверили, ух, понаписал бы он...
Тут слуга вспомнил царицу и сник. Ага, написал бы, как же.
Итак, из плюсов: приграничные земли, но Гир вполне понимал желание Саймона отказаться от всех притязаний.
Из минусов: все остальное. Страх перед реакцией господина, узнай он правду, и еще больший - перед матушкой Андрея. Исцарапанный подбородок темного колдуна, придающий ему довольно забавный вид, его же непонятное поведение с царевичем, просто сам на себя не похож. Ну про поведение самого Андрея говорить можно бесконечно. Взбаламутил весь замок, напугал, а затем, практически, соблазнил Бет, подарил Ягодке у нее же выигранный Гиром пинцет (он, правда, уже отыграл его обратно), почти накормил Саймона чем-то несъедобным, обчистил его лабораторию, лишил хозяина покоя, возможно и...
Об этом страшно даже подумать! Но слуге что-то подсказывало, что царевич из тех людей, которым, как говорится, легче дать.
И Гир твердо и самоотверженно решил стоять на страже, защищая интересы своего господина. Прежде всего, теперь он не спустит с них глаз! А царевичу надо напомнить, что если давить на темного колдуна с всякими глупостями, вроде свадьбы, то он и выгнать может, если не чего похуже. Андрей на это повздыхал, но согласился. Не хотел он терять возникшую близость, подождать, так подождать.
С того странного завтрака прошла ровно неделя.
Что-то осталось по-прежнему, а что-то и изменилось.
Саймон зорко следил за возлюбленным, даже убедившись, что он не пытается применять острые предметы не по прямому назначению и, тем более, что-то стащить. Колдун был уверен, вместе они победят пагубные наклонности царевича.
Андрей был без ума от счастья, куда бы он не пошел, что бы не делал, любимые глаза следили за ним везде.
Ягодка по-прежнему приходила перекинуться в картишки, но теперь тайком, не попадаясь на глаза царевичу и колдуну, и вызывая недовольство и ревность Бет, которой, кстати, слуга сделал предложение. Произошло это в тот вечер, когда ему все же удалось уползти из спальни Андрея, в расстроенных чувствах, под воздействием известия, что и ведьма претендует на кухарку. Уже в следующий миг Гир сам испугался, но отступать было некуда, в самом прямом смысле: Бет притиснула жениха к стене, покрывая поцелуями и почти душа своими богатствами.
Саймон по-прежнему кормил царевича со своей посуды, а тот и не думал возражать, отвечая тем же, правда, мяса больше не подсовывал. Темный колдун с беспокойным гостем вообще стали весьма близки, что зарождало сомнение в душевном здоровье хозяина. Даже в оранжерее, с важными растительными ингредиентами, они теперь вместе возились. И еще, Саймон брился, сам, каждый день. Это когда такое было?!
Андрей чувствовал себя счастливым, по-настоящему счастливым. Его самое большое в жизни желание исполнилось, он с любимым, пусть еще и не как супруги, но все впереди.
Саймон тоже был счастлив, чувствуя, что нашел свою, пусть не идеальную, но именно свою половинку. Однако, его радость подтачивал червячок сомнений. Что будет, когда соседи потребуют вернуть им сына? Но главное даже не в этом. Великий темный колдун ревновал. Нет, не к кокетливым горничным, не к ставшей ласковой с царевичем Бет, называющей его избавителем, ведь в замке не осталось ни одного грызуна (другой вопрос, были ли они). И даже не к надоедливому, вечно крутящемуся рядом с Андреем, Гиру.
Предмет ревности висел у царевича на шее, крепко сжимался в ладони, нежно прижимался к груди, покрывался поцелуями. Иногда Саймону казалось, что он способен возненавидеть этот кусочек прошлого.
И вот, однажды, когда парень отправился в ванную комнату перед сном, любовно оставив свое драгоценное украшение возле зеркала, колдун стрелой метнулся к нему, схватил, собираясь раскрыть, но замер. А вдруг там портрет красавца? Или красавицы? Что тогда? Посомневавшись, Саймон все же решил, что лучше знать правду и открыл медальон. Выражение душевной муки на его лице тут же сменилось на озадаченное. Нет, в силу темной колдовской практики, приходилось ему встречать всякую нечисть, но подобного чудовища еще не попадалось! Косорылое, одноглазое, вернее, один глаз был огромным, другой - крохотным, оттого и незаметным поначалу. Выражение морды - зверское, с ужасающим оскалом кривых зубов, цвет кожи - от ярко красного на щеках до бледно зеленого вокруг глаз. Жуть!
Темному колдуну стало стыдно. Он себе тут напридумывал, а у любимого человека такое горе. Правда, не совсем понятно, какое, но просто так целовать подобную мерзость не станет никто. А вдруг, это его родственник, покусанный жутким оборотнем? Или зомби? Это надо у брата уточнить, он разбирается. Или, может, это диковинный заморский зверь, бывший питомцем юноши, к которому тот очень привязался, не смотря на внешность ожившего кошмара? Но и не спросишь о таком, чтобы раны не бередить. Саймон аккуратно положил украшение на место и вернулся в постель. С тех пор он стал еще внимательнее, заботливее и нежнее.
Андрей купался в ласке и заботе и всерьез начинал подумывать о том, чтобы легонько так, прозрачно, намекнуть про "же" и "сва". Саймон, в свою очередь, задумывался о том, почему до сих пор нет ответа на его письмо?
И вот, однажды ответ пришел, нет, не так, ответ ворвался в спальню как раз, когда счастливые и удовлетворенные любовники начали засыпать в объятьях друг друга.
Причем выглядел ответ весьма странно. Из-за чего колдун сначала его и не признал. А именно, в комнату бесцеремонно ввалилась толпа народу. Предводительствовала, по-другому и не скажешь, высокая статная женщина с горящим, почти боевым азартом, взором. За амазонкой следовал симпатичный мужчина средних лет с хитрым выражением лица, девушка, бывшая почти точной копией своей, без сомнения, матушки и еще три девчушки помладше.
Женщина сурово нахмурила брови, окинула опешившего хозяина замка недовольным взглядом, и следующие десять минут мужчина был вынужден выслушивать, что он должен подвинуться вон туда, развернуться вот так, лечь вот эдак, а подушечку опустить пониже, чтобы дитятку не тесно было, удобно, и шейка не затекла.
Сначала, растерявшийся Саймон, принялся добросовестно выполнять ее указания, а потом до него дошла абсурдность всей ситуации.
- Да кто ты такая?! - грозно взревел темный колдун.
Это он думал, что взревел, до того, как услышал ответ.
- Кто я?! - мощный голос раздался по всему замку, и амазонка припечатала, правда, уже тише. - Свекровь! Она же теща!
Саймон не знал, чья это свекровь и, чур меня, теща, но от всей души посочувствовал этим несчастным. Также он прикрыл своим телом Андрея. Вон как счастливо тот улыбается, наверное, в голове помутилось со страху.
Когда же женщина нахмурилась еще сильнее, достав хорошо знакомое письмо, а царевич на ощупь надел штаны под одеялом, выскользнул из-за спины своего любовника и бросился к ней с криком "мама", Саймон понял: он пришел. То ли ответ, то ли что еще...
Глава 13
Царица-матушка раскрыла объятья и даже перестала напоминать грозовую тучу. Пока она тискала сына, причитая на тему его похудения, побледнения и терзаний собственного материнского сердца, которое, ох, чуяло, чуяло неладное, Саймон судорожно одевался под одеялом. Он не попадал в штанины и рукава, путался, сбивался, нервничал и пытался успокоиться, но под пристальным вниманием хихикающих, и не подумавших отвернуться царевен, это плохо удавалось. Хозяин замка с беспокойством поглядывал на Меланию с сыном. И ничего он не похудел, да и румянец здоровый, и что там ее сердце учуяло?
Кое-как одевшись, колдун, под заинтересованными взглядами царя и его дочек, стал выбираться из-под одеяла, в котором основательно запутался, и грохнулся на пол, после чего Василий довольно кивнул, три младшие царевны дружно вздохнули, а старшая отвесила сестрам по щелбану.
- Опять спорили! - всплеснула руками оторвавшаяся от сына царица.
И снова переключила внимание на Саймона.
- Это что такое? - пока еще спокойно завела она, тряся письмом и подходя все ближе и ближе.
- Письмо, - пожал плечами Саймон, опять вспомнив, что с психами лучше не спорить.
- Писулька это, а не письмо, - ласково пояснила Мелания.
Темный колдун не разобрался в языковых тонкостях, но усилившееся хихиканье девиц ему не понравилось.
- А раз писулька, то... - толстый конверт с внушительным содержимым в виде нескольких листов плотной гербовой бумаги в секунду оказался разорванным в клочья.
Эх, не отдаст Андрея, с тоской подумал колдун, как же ее переубедить-то? И что он не так написал, вроде, все по этикету?
- Так что там, когда сва...
Кто бы посмел прервать эту женщину? Словами Ягодки, только самоубивец, коим, вопреки мнению ведьмы, царь Василий вовсе не являлся. На это звание нашелся и другой претендент: Гир, совершенно неожиданно выскочивший из шкафа.
- Ваше Величество! - громко и радостно завопил слуга (кто бы знал, чего это ему стоило). - Как же я рад Вас видеть! Как ослеплен сияющей красотой Вашей!
Женщина даже перестала напирать на хозяина замка, она потрясенно уставилась на наглеца, перевела взгляд на удивленного сына, потом на Саймона, опять на явление из шкафа, похватала ртом воздух и завопила так, что уши заложило:
- Это кто еще в шкафу у нашего же...
- Жамечательного хозяина! - выкрикнул Гир.
- Жолотого нашего! - подхватил Андрей, не желая вспугнуть свое счастье.
- Жаботливого! - продолжил слуга.
- Же-же, - не хотел отставать царевич. - О! Пчелочка жлатая, что же ты жужжишь!
На лице царицы откровенное недоумение сменилось тревогой. Да что они с ребенком за эту неделю сделали, ироды?
- А, это же тот гонец, - признала она Гира и в один миг оказалась рядом, напирая теперь на него. - Я тебя предупреждала, чтобы дитятко не обижали?!
Все царское семейство притихло, правда, царевны сначала тихонечко переговорили между собой и ударили по рукам.
Слуга мысленно прощался с пышечкой-Бет, картежницей-Ягодкой и всем белым светом. Ну зачем он влез, лучше бы уж она с Саймоном разбиралась, темный колдун, как-никак.
- Погоди, матушка, - в последний (фух, не последний) момент заступился Андрей. – Пойдемте, мы спокойно поговорим!
С этими словами царевич увел Меланию прочь. Василий с дочками потянулись следом, причем, старшая сестра отвешивала щелбаны сестрам прямо на ходу.
Саймон, с трудом осмысливая происходящее, не успел остановить царевича.
- Не понял, опять С ВА - со мной познакомиться? И шепелявость у них наследственная, - пробормотал он, с тоской думая о том, что эта женщина своего не отдаст. А он, он отдаст? Ну уж нет, даже грозная царица не отберет его любимого.
И, решительно отодвинув слугу в сторону, колдун бросился вслед за гостями.
В уютной гостиной, где расположилось царское семейство, Андрей убеждал матушку в том, что они с женихом ничего такого не делали, мало ли, что с дороги покажется. Тут, неподалеку, поле с травой подозрительной, не иначе, как семья через него и проехала.
- А Гир и вовсе присматривал, чтобы все прилично было, до свадьбы, - с честнейшими глазами убеждал царицу сын.
Она в ответ подозрительно прищурилась, словно намереваясь просветить мысли царевича насквозь. Но Андрей продолжал стойко отбрехиваться, в то время, как восхищенные его наглостью сестры пооткрывали рты, беря уроки мастерства.
- Ну ладно, - уступила Мелания, - а не то, смотри. Домой-то недолго, враз заберу!
Вбежавший колдун уловил лишь окончание фразы, дыхание перехватило. Он не позволит забрать счастье всей своей жизни, и плевать, чья там свекровь и теща!
Набрав побольше воздуха, словно желая запастись им впрок, Саймон выпалил:
- Андрэ, выходи за меня! И не нужны мне никакие земли! Ваши Величества, я и приграничье обратно верну, и источники те спорные уступлю, из-за которых все и началось. Отдайте только за меня сына вашего!
Царственный подзатыльник отозвался звоном в голове.
- Семейное достояние разбазаривать?! - прорычала царица. - Кровиночку мою по миру пустить?!
Темный колдун был готов вцепиться в любимого и не отпускать, но царица продолжила:
- У вас - товар, у нас - купец!
Царь Василий весело подхватил:
- У вас де..., тьфу ты, у вас - молодец и у нас - молодец!
Царевны хором выпалили:
- С веселым пирком, да за свадебку!
Андрей покраснел и заулыбался, а колдун, наконец, начал что-то понимать, в том числе, про "сва" и "же". Ну Гир, ну поганец! Хотя, это именно ему Саймон в итоге обязан своим счастьем...
- Ну вот, а то понаписал, на обговоренное время, в должности посла, политическая необходимость... Вот что мать могла подумать? Да я чуть умом не двинулась, как прочитала, думала, бросить хочешь, - затараторила повеселевшая царица, после снова завопив на весь замок. - Дай обниму тебя, сынок!
Колдун облегченно вздохнул и расслабился, как оказалось, рано.
"Забыла кто у нее сынок, что ли?" - ужасался Саймон в медвежьих объятьях, мысленно благодаря предков за наследственность и крепкие кости. Но, расслышав за всхлипами и причитаниями "сынок, зятек, береги кровиночку нашу" и прочее, уловил главное: родители Андрея вовсе не против.
Пока царица, попеременно, тискала счастливых влюбленных, царь Василий, на протяжении всего действа успешно притворявшийся мебелью, как и частенько, за последние 25 лет, тихонько позвал за собой Василису, старшенькую из не пристроенных деток.
- Пойдем, дочка, пока матушка не видит, карту еще раз изучим, на предмет удачного соседства. И портреты соседей, заодно... Восемнадцать тебе уже через полгода, а надо еще план разработать, спорные земли найти, да натащить, то есть, позаимствовать оттуда побольше, чтобы жертве, тьфу ты, жениху связываться захотелось...
Ох, тяжела отцовская доля, пока всех пристроишь, чего только ни придумаешь! А Меланья, как наседка, еще и от нее тайком приходится.
- Батюшка! - заартачилась Васька, топнув ножкой. - Не хочу жениха!
- А кого хочешь? - удивился Василий.
Василиса задумалась. Женихи девушку не интересовали, ей бы женщину, да не девчонку сопливую, а постарше, умную, интересную, причем не столько внешне, сколько...
О! Что это? Кто это?!
В это самое время мимо приоткрытых дверей прокрадывалась госпожа Ягодка. Ведьма увидела свой самый страшный ночной кошмар и названную сестрицу по совместительству, пытающуюся раздавить хозяина замка, ну и сынка своего заодно. Яга крякнула, потерла глаза, потрясла головой, даже попрыгала и ущипнула себя за руку. Ничего не помогало. Тогда она приняла единственно правильное решение: бежать к себе, в свой шикарный, но окруженный непроходимыми лесами особняк, никто там не доберется до нее, несчастной, горемычной беженки, еще и в карты снова обыгранной. В мешочке, закинутом на плечо, звякнуло столовое серебро, и ведьма поспешила скрыться, пока ее не заметили. Она же, в свою очередь, не заметила интерес царской дочки, только ноющая "предсказательница" предупредила о грядущих неприятностях. Но Ягодка лишь отмахнулась: вот еще, задницу все время слушать! Да ничего не случится, главное, дома пока посидеть, не высовываться... Эх, а повезло Саймону, как ни крути. Муж молодой, заботливый, следит за ним, бриться напоминает, спать вовремя утаскивает, а то так бы и сидел в своем подземелье круглыми сутками. А готовит-то как, вспомнила Яга то мясо, даром, что царевич! Эх, ей бы такого заботливого да внимательного! Но только с царевичами госпожа дел зареклась не иметь. Да и редко мужики готовкой утруждаются. Может, царевну? Нет, от них, верно, тоже неприятностей не оберешься. А вот девушку простую, которая в лес по грибы, по ягоды пойдет, можно и умыкнуть. Только спросить сначала, чтобы не дочь кузнеца была! Ягодка направилась домой, довольная позвякивающим серебром и отличной идеей, игнорируя надоедливое ноющее ощущение и строя планы, как счастливо и спокойно заживет со своей красавицей, но только не все сразу, нужно несколько месяцев выждать, чтобы царское семейство наверняка убралось подальше. Уж, поди, после полугода брака, мужнина родня часто у колдуна гостить не будет.
- О! - радостно заявила царевна. - Ее хочу!
- Васька, она же бородатая! - удивились ее сестрицы.
Василиса ласково и мечтательно улыбнулась.
- Ничего, - пропела она. - Андрюшка-то своего побрил, и я побрею!
Подошедший в этот момент Гир услышал лишь последнее слово. А о чем может болеть голова у девицы? Правильно, о слишком густых бровях.
- Женщинам на лице брить нельзя, - доверительно прошептал царевне слуга, - от этого волоски толще и гуще становятся. Вот!
И протянул отыгранный у Ягодки пинцет. Надо же с новым господином хорошие отношения устанавливать, вот и родственникам его можно угодить. Поэтому Гир подробно объяснил, как пользоваться дивной штуковиной, даже показал, выдернув волосок с ручки царевны. Ручка знакомо сжалась в кулачок, хорошая реакция снова спасла слугу, а стены замка украсились очередной трещиной. Василиса, извиняясь, пожала плечами, и всем ее вниманием завладела щипалка и план, который они с батюшкой принялись составлять. Ничего, что еще полгода, главное, она теперь знает, в каких лесах гулять, и подарочек уже припасен. Жди, любимая!
На полпути к своему дому на госпожу Ягодку напала жуткая икота непонятного происхождения...
Глава 14
Саймон чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Вернее, таковым он был еще неделю назад, когда ненаглядный царевич стал его мужем. Свадьба была великолепна, но главное - не роскошное торжество, с музыкой, танцами, представлениями, не веселье, наряды и гости, самым важным для колдуна было видеть сияющие глаза и нежную улыбку любимого. Когда они вдвоем оказались в спальне, где танцевали уже совсем другой "танец", удивительный и прекрасный, казалось, что большее счастье невозможно. Но, будем надеяться, что никто не узнает об этом, сегодня Саймон стал самым счастливым вдвойне, даже втройне, учитывая что царица Мелания была и свекровью и тещей: семья царевича уехала!
Наконец-то, вдвоем, вместе, тишина (ага, ага), покой (наивный), и никто не будет мешать, врываясь в спальню с "полезными" советами в самый неожиданный момент.
Но остался у темного колдуна еще один нерешенный вопрос, одно маленькое, но весьма неприятное сомнение. Муж так и не расставался со своим медальоном. Ревность нет-нет, да поднимала голову, и Саймон решился, сегодня он все узнает!
Андрей был поражен: его колдун стал еще более страстным, чем обычно, прямо-таки ненасытным, они целовались, ласкали, любили, снова и снова, не могли остановиться, разжать объятья и оторваться друг от друга.
Когда же все закончилось, царевич благодарно поцеловал супруга и собрался было в ванную, но Саймон не пустил, ухватив рукой за цепочку с медальоном.
- Что? - удивился царевич.
- Скажи мне, - осторожно завел его муж, не уверенный до конца, что хочет знать правду, - кто у тебя там?
Андрей снова зарделся, заставив переживать из-за такой реакции. Может, меньше знаешь, крепче спишь?
Колдун открыл рот, торопясь уверить супруга, что вовсе не настаивает на ответе, но не успел ничего сказать, тот, на миг засомневавшись, раскрыл медальон и, смущаясь, протянул уже знакомый Саймону миниатюрный портрет.
- Нравится? - спросил Андрей с такой робкой надеждой, что у колдуна язык не повернулся правду сказать.
- Э... ну... это... в общем... - промямлил Саймон.
- Это я сам тебя нарисовал, после того, как в первый раз увидел, еще несколько лет назад. Тогда и влюбился, хотя, совсем ребенком был.
Темный колдун ахнул от неожиданности и порадовался, что внезапное косноязычие не дало выразить свои истинные впечатления от портрета, ведь чуть не обидел любимого человека!
Затем Саймон в очередной раз вгляделся в портрет. Представил совсем юного Андрея, усердно выводящего линии, присмотрелся еще раз. Миниатюра вдруг показалась до безумия милой: зубки эти кривенькие, глаз красивый... почти, щечки румяные, мор..., то есть, лицо разноцветненькое, живенько так. Старался, солнышко ненаглядное!
Растроганный колдун смахнул набежавшую слезу и нежно чмокнул мужа в кончик носа.
- Талантище ты мое! - искренне восхитился он.
- Вот и мама так говорила! - обрадовался царевич.
И супруги, забыв о водных процедурах, да и обо всем на свете, вернулись к более приятным занятиям, любящие, счастливые, чудом нашедшие друг друга, пусть не идеальные, но половинки.
Полгода спустя.
В лесу:
- Как звать тебя, красавица?
- Василисою, а тебя? - потупила взор девица.
- Ягодка я. А ты, Василисушка, случаем, не дочь кузнеца? - заподозрила что-то ведьма.
- Нет! - уверенно ответила та.
- Это хорошо! - обрадовалась Яга. - А то от них неприятностей много, как и от царевичей!
- Ну, я-то точно не царевич! - с самым честным видом заверила ее новая знакомая, украдкой пощупав собственную грудь.
И ведь даже не солгала ни разу, царевна она, это точно, а кузнецу - внучка!
В замке темного колдуна:
Гиру было муторно. Ничего не происходило, даже царевич несколько дней назад прекратил свои обычные выходки, к которым окружающие уже привыкли. Сначала замок наслаждался тишиной, но после, его обитатели начали недоумевать, и, чего греха таить, заскучали.
Доверенный слуга попросился было посланником к каким-нибудь соседям, но на это супруги завопили, перекрикивая друг друга:
- Нет!
- Убью!!!
Гир проникся, хотя не слишком понял причину столь бурной реакции. Да что он такого сделал? И вообще, они ему должны быть благодарны!
Но скучно-то как...
И в этот миг к тоскующему слуге подбежал его второй хозяин.
- Гир! - поспешил обрадовать царевич. - У Семочки скоро День Рождения, нужна твоя помощь. Я несколько дней размышлял, и такое придумал, а уж вместе мы...
Тишина закончилась. Вот оно, счастье!
Вот и сказке конец. По крайней мере, этой)
Желаю всем любви, самой сказочной и самой настоящей!
@темы: У вас - товар..., сказки (мои)
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
Название: У вас - товар, у нас - купец!
Автор: клевер
Бета: wetalwetal
Жанр: сказка
Размер: миди
Гл. 1-7Глава 1
- Так что, ваше Величество, - подвел итог наглый гонец, - если не желаете войны, отдайте моему господину в жены свою дочь!
Царица испуганно вскрикнула, но все же замолчала, сурово взглянув на мужа, а сам царь только сказал, что ему нужно время подумать.
Едва посланник колдуна покинул правящую чету, Его Величество тут же созвал семейный совет. Не было на нем лишь старшего сына, недавно женившегося и отправившегося в свадебное путешествие и старшей дочери, буквально на днях вышедшей замуж за одного из правителей-соседей. Остальные дети: еще один сын, третий по старшинству, и четыре его младших сестры, спокойно расселись вокруг стола. Девчушки при этом перешептывались, изредка бросая взгляды на портрет мрачного, некрасивого мужчины, а их брат о чем-то задумался.
Царица вдруг запричитала, впрочем, как обычно, быстро переходя на крик:
- Ох, горе-то, какое, дети мои ненаглядные! Ведь что сделал-то, ирод, что натворил! Зачем на земли чужие полез, или своих мало? Чего молчишь, окаянный?! Мало того, что Милу за солдафона этого, короля Грега, отдать пришлось, когда ты на шахты его позарился, так и с самим колдуном связался! Не дам дочек, малы еще!
Царь вздохнул, верно, малы, и не возразишь тут. Да дело и не в дочках.
- Успокойся, матушка, - вдруг вмешался сын, стиснув медальон на груди, - не придется тебе дочек отдавать. Я к колдуну поеду!
Сестры дружно прыснули, Его Величество облегченно вздохнул, но под гневным взглядом супруги сделал несчастное выражение лица. Едва не сработало, царица почти "поплыла", но вовремя встрепенулась, припечатав мужа очередным "ласковым" взором.
- Да как же так, сынок? - всхлипнула она. - Разве отпущу? Не выдержит сердце материнское!
- Пусти, матушка, - ласково попросил парень, - тянет меня, не могу дома оставаться. Чувствую, там моя судьба.
Царица, как водится, поплакала еще, по причитала, но сын уже взрослый, в отличие от дочек, которых было жальче, сам просится, да и девки ему не нравятся. Что ж, видно, и впрямь судьба такая. Однако, царю еще досталось.
На следующий день посланник колдуна явился за ответом. Мысленно он потирал руки, господин будет доволен. Разумеется, царевна колдуну ни к чему, да и остались у соседей четыре совсем еще девчонки, старшая-то замуж вышла. На то и был сделан хитрый расчет - испугается царь за царевен и отдаст земли приграничья, которые должны были пойти в приданное, лишь бы дочек не трогали. А вот не надо было царю Василию на их земли зариться! Вообще-то, господин Саймон так и приказал: добиться от наглого нарушителя приграничье, в качестве отступных, про царевну ни слова сказано не было. Хм, ну не по царевнам был Саймон, что тут поделаешь? Про невесту хитрый Гир сам придумал, отчего его теперь и переполняла гордость. Конечно, любому нормальному родителю легче с землями расстаться, чем с родным дитятком, а уж тем более девчушку малолетнюю колдуну отдать!
Гир тогда еще и предположить не мог, что буквально через несколько минут от его гордости и самолюбования ничего не останется. Посланник не мог поверить своим ушам, чувствуя себя полным придурком.
- Поскольку дочь наша старшая уже замужем, а младшие еще сроком не вышли, быть посему: отдаем мы с царицей Меланией за твоего господина, колдуна Саймона, сына нашего дорогого, Андрея-царевича, - торжественно объявил царь.
Гир не знал, что делать с такими соседями, плакать, или смеяться. Ну, это надо же было додуматься? Нет бы сказали - "берите земли, только детей не трогайте". А они что?
Еле сдержав глупое хихиканье, посланник вдруг вспомнил о том, что придется с господином объясняться, когда притащит ему нежданный подарок, и Гиру стало не до смеха. Как теперь быть? Если сказать царю, мол, это шутка была, то можно ненароком и головы лишиться. А привезешь колдуну царевича, одна голова от тебя и останется.
Все же, верный слуга своего господина попытался отвертеться от "презента".
- Да это же не девушка, - пробормотал он, добавив с надеждой. - Может, подождем, пока царевны подрастут, а то и вовсе не надо ничего?
И тут же был пронзен насквозь горящим взором матушки-царицы:
- Чем это тебе сын наш не по нраву? - завелась она, привставая, отчего даже царь на своем троне съежился, уменьшившись в размерах, а стражники, как один, втянули головы. - Или думаешь, колдун твой кого лучше найдет? Опозорить решили кровиночку мою?! Замуж позвать и бросить?!
От страха перед взбесившейся фурией, при одном взгляде на которую на ум пришло сразу суровое "свекровь" и "теща", Гир позабыл даже, что конкретно этого царевича замуж никто и не звал. Зато все его сомнения разрешились: из двух зол нужно выбирать меньшее, и лучше разозлить темного колдуна, чем ЭТО! А может, он что-нибудь придумает, до того, как домой вернется. Ведь и царевич наверняка не хочет замуж по сговору, за немолодого и некрасивого колдуна с не самым приятным характером. Тем более что сам Андрей оказался юношей очаровательным, вежливым и улыбчивым, не смотря на свою незавидную долю.
Глава 2
После пары часов совместного путешествия посланник колдуна насторожился. Что-то тут было не так.
Еще в самом начале, когда Гир пытался заставить царевича расслабиться, установить доверительные отношения, тот охотно поддерживал непринужденную болтовню. Его сопровождающий уже подбирался к главной теме - Саймону и их предполагаемой, тьфу ты, свадьбе, как прямо посреди разговора царевич Андрей совершенно неожиданно выпалил:
- А какие ему девицы нравятся?
Гир от неожиданности чуть с кобылы не свалился. Он, во-первых, не понял, кому это ему, во-вторых, он-то тут при чем? Да и сам резкий скачок царственных мыслей навевал легонькие такие сомнения в... адекватности "жениха". При взгляде на мечтательно-придурковатое, то есть, романтичное, выражение лица Андрея, сомнения резко окрепли.
Ладно, не все то, чем кажется, как сказала Бет, в первый раз придирчиво оглядывая Гира без одежды. Поэтому мужчина спросил, терпеливо и осторожно:
- Кому ему?
Царевич недоуменно захлопал длинными ресницами и, словно сам сомневаясь, протянул:
- Господину Саймону, кому же еще?
Вот тут у верного слуги и екнуло в сердце. Впервые возникло пакостное предчувствие, ой неспроста все это, неспроста.
Царевич же так мило смутился, потупив взор, на гладких щечках выступил легкий румянец, что гонец засомневался уже в собственном предчувствии: ну какая пакость может быть от подобного ангелочка? Может, и неплохо, если бы вышло у них что с Саймоном, давно господин одинешенек, от того суровый и мрачный. Да только Андрей, совсем молодой, и красивый, а их "чудищу" уже, кхе-кхе, не будем об этом.
- Никакие, - немного подумав, ответил посланник. - Ему девушки совсем не нравятся.
При этом юноша прекратил смущаться, довольно кивнул и тихонько пробормотал себе под нос что-то вроде:
- Какое удачное совпадение...
Нет, убедил себя Гир, ему послышалось, наверняка царевич что-то другое имел в виду.
Дальше стало еще интереснее, выйдя, наконец, к интересующей теме, мужчина начал потихоньку объяснять Андрею, что сам колдун о сватовстве ни сном, ни духом, да еще и разозлиться на них может, как бы плохо обоим не пришлось. Злой он и страшный.
- И пострашнее видали! - гордо и самоуверенно объявил ничуть не испугавшийся юнец.
Гир осторожно покосился на него, вспомнил царицу и был вынужден согласиться: видали.
Да вот только Саймон от этого добрее не становится. Как же этого мальчишку убедить лишнего не сболтнуть?
- Видать-то видали, а мне от этого не легче, коли голова с плеч, - несчастным голосом завел он. - Не губи, благодетель, не выдавай!
Царевичу, очевидно, понравилось быть благодетелем, потому он горделиво выпятил грудь. Эх, хорош-то как, не тощий, субтильный и мелкий, а вполне себе о-го-го, хоть и краснеет, как девчонка. Высокий, стройный, но крепкий, как раз господину под стать! Тпру, мысли опять не туда...
- Так вот, - битый час втолковывал Андрею сопровождающий, - заложник, запомнил? За-лож-ник.
- Ага, - радостно соглашался царевич, - заложник!
При этом снова покраснел, от чего Гиру подумалось, что юноша не совсем верно понимает смысл этого слова.
Единственное, что внушало мужчине надежду, так это то, что царевич постоянно тискал какой-то медальон, есть ему, видно, к кому возвращаться. Так что побудет немного, погостит, Саймон ничего не узнает, а потом и отправит "заложника" восвояси. Главное, тому за это время втолковать, что царю, а главное, царице, сказать нужно. Мол, сам уехал, не понравился колдун, и все тут!
Надо теперь еще постараться, чтобы Саймон Андрея сразу не выгнал. Да Гир бы и сейчас мальчишку обратно отвез, если бы не одно "но", которое пострашнее любого темного колдуна.
Все бы ничего, но поведение царевича настораживало все сильнее. Внимательно слушая своего сопровождающего, он вдруг прерывал Гира в самом разгаре изложения планов, чтобы задать очередной потрясающий вопрос, например:
- Какое у Саймона любимое блюдо? Любимый цвет? Музыка? Увлечения?
После чего тщательно фиксировал ответ в походном свитке, выпустив из рук поводья, от чего его конь, будучи, вероятно, еще дурнее хозяина, норовил свернуть в сторону.
В очередной раз это произошло возле оврага, и у слуги колдуна на долю секунды мелькнула мыслишка, но, во-первых, "дитятко" стало жалко, а во-вторых, вспомнилось, чья это "кровиночка".
Еще перед отъездом царица, дав последние наставления, благословив сына и вручив ему тот самый свиток, величаво подплыла вплотную к трепещущему гонцу и, уронив царственную ручку ему на плечо (синяк остался знатный, Гир проверял), начала удивительно мелодично причитать, под конец, срываясь на угрожающий бас:
- Ох, дитятко мое, горе-то какоееее! Забрали, супостаты, от сердца материнского оторвали, иродыыы! В чужую сторонушкуууу... В общем, слушай, вражина: обидите кровиночку мою - мало не покажется!
Гиру приходилось слышать угрозы в своей жизни, но именно в этот раз он сразу проникся.
Поэтому и перехватил дурного коня за уздцы, облегченно переводя дыхание. Фух, успел.
И царевич, вроде бы, все усвоил и со всем согласился, трудностей быть не должно.
Так они доехали до замка темного колдуна, снаружи выглядевшего совсем мрачным.
Въехав во двор, обнесенный высокой стеной, царевич потрясенно осмотрел темное, но величественное здание и забормотал что-то про занавески, которые надо куда-то повесить. Ох, ни к добру, ни к добру, снова заволновался Гир.
Как в воду глядел! Пока гонец кланялся своему господину, готовясь дать отчет и наврать с три короба про заложника, сам гость времени не терял. Он с таким восхищением уставился на щетину, всклокоченные волосы и покрасневшие от недосыпа глаза недавно закончившего очередной эксперимент хозяина замка, что всем сразу стало понятно - царевич не в себе.
- Это кто? - удивился Саймон.
Слуга только рот открыть успел, а Андрей уже оказался рядом с темным колдуном и тряс его ладонь обеими руками.
- Очень приятно! Такая радость! - парнишка светился от неподдельного счастья. - Я - царевич Андрей, твой же...
Тут царевич был перехвачен опомнившимся Гиром, ловко закрывшим болтливый царственный рот собственной ладонью.
- Мы же договорились, - умоляюще шептал он. - Убьет ведь!
Но Андрей только бросал странные взгляды на колдуна, в свою очередь, с недоумением взирающего на это безобразие.
- Это - царевич Андрей, сын царя Василия, Ваш заложник! - торжественно объявил Гир.
- Заложник? - подозрительно переспросил Саймон. - А почему он сказал "же"? Что за "же" такое?
Андрей скосил уже ехидный взгляд на удерживающего его слугу, но тут же возмущенно взбрыкнул, когда тот ответил своему господину:
- Да он просто шепелявит слегка, и, еще, немного... того.
И покрутил пальцами у виска. Впрочем, Гиру тут же пришлось удерживать возмущенного царевича двумя руками и снова шипеть ему на ухо:
- Убьет!
А когда и это не помогло, добавить:
- Прогонит!
С этого, оказывается, и надо было начинать. Царевич, наконец, скинул удерживающие его руки и согласно кивнул:
- Царевич Андрей. Жаложник я, жаложник!
И нежно улыбнулся оторопевшему колдуну.
Глава 3
- Со всех сторон окружили меня недруги, много их было, много осталось на поле брани, - вдохновенно "пел" совсем завравшийся гонец, - числом взяли, не умением. Привели пред очи царские. Царь и говорит, мол, вину свою признаю, и земли отдам приграничные, но бери ты, храбрый воин вражеский, заложника царских кровей. Положено, и все тут. Традиции, мол, у них такие. Дикие же люди! Нет, я, конечно, отказывался, как мог. Объяснял, что у нас так не принято, прогрессивное общество, права человека, тридевятая конвенция. И палачами пугали, и собаками травили, а я на своем так и стою, не могу же господина подвести. Тогда царь с царицей и повелели, не возьму заложника, мне - голову с плеч, а царевича - в монастырь. Не ради себя, а только молодость его жалеючи, согласился!
Благодарная аудитория в лице кухарки Бет, двух служанок и, как это ни странно, царевича Андрея, дружно выдохнула. Причем весь вид Андрея выражал такой неподдельный восторг, что это значительно повышало цену рассказчика-героя в глазах его слушательниц.
Служанки хихикали, бросая в сторону Гира благосклонные взгляды, а Бет ласково гладила его по плечу пухлой ладошкой, ревниво прикрывая от этих самых взглядов всеми своими выдающимися частями.
Слуга колдуна чувствовал себя на седьмом небе, даже почти примирился с присутствием царевича в замке своего господина. И вдруг, тот умудрился все испортить.
- Гир, а Гир, - парень подергал его за рукав, - расскажи-ка еще сказку! Уж больно гладко у тебя получается!
Служанки дружно покатились со смеху, Бет от души врезала по морде, развернулась и гордо удалилась в свое царство - кухню. Слуге осталось лишь с тоской смотреть вслед, потирая ушибленное место. Нет, это не царевич, а божье наказание! И от болтливости его Гир точно неприятностей не оберется. Ладно, главное - следить за тем, что заложник говорит, и не оставлять их с Саймоном наедине.
Тем временем сам колдун прятался в оранжерее, среди цветов, желая хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию. Вот ведь люди бывают: собственного ребенка темному колдуну в заложники отдали, не пожалели. Но, главное, кто их об этом просил?! Это ж теперь возиться с такой обузой, ладно, поить-кормить да обихаживать - не его проблемы, на то прислуга имеется. А вот развлекать "гостя" - прямая обязанность хозяина. Вся работа теперь побоку. Кроме того, заложник, навязанный хитрым Василием, немножко так, совсем чуть-чуть, не в себе. Чего стоит одно его невнятное бормотание: "у вас - товар, у нас - купец", "веселым пирком" и прочее. А эти плотоядные взгляды на хозяина замка? Того и гляди, съест! Этим и воспользовался Саймон, чтобы избавиться от нежеланного общества, велел Гиру устроить и накормить, хм, гостя, а сам отправился "доделывать важнейшие и неотложные дела".
Цветочная оранжерея была его любимым детищем и отдушиной, если работа в алхимической лаборатории захватывала, увлекала с головой до тех пор, пока очередной эксперимент не будет закончен, но и выпивала все соки, то в оранжерее Саймон по-настоящему отдыхал душой. Столь неподходящее для темного колдуна увлечение Саймон маскировал необходимостью выращивать растительные ингредиенты, и все окружающие упорно делали вид, что верят. Ну а привычка нюхать цветущие ингредиенты по утрам - это со всеми темными колдунами случается.
И так, настроившись на благостный лад, Саймон покинул оранжерею, твердо решив поговорить с шепелявым заложником по душам и отправить его домой. Традиции традициями, но надо же и право на чужую частную жизнь уважать!
В самом прекрасном расположении духа, колдун отправился в столовую, решив вызвать царевича туда, поговорить, так сказать, в неофициальной обстановке. Никого и никуда вызывать не пришлось: Андрей уже был там, раскрасневшийся от смеха, окруженный такой же веселой прислугой. И что это за царский сын? Никакого понятия о субординации! Но почему это так задевает его, Саймона? Ах, да, он же темный колдун, и нечего тут сверкать прекрасными глазами и ослепительной улыбкой в чужом доме! И вообще, не звали сюда никакого царевича!
Саймон скрипел зубами, возмущаясь несоответствием всего образа и поведения заложника собственной темной сущности. Да он же со своей улыбкой, совершенно дурацкой, и в колорит замка не... вписывается?!
Только сейчас Саймон заметил, во что превратилась столовая, и что в ней делали слуги. Распахнутые настежь окна впускали потоки свежего воздуха и яркие солнечные лучи, освещающие изменившееся убранство комнаты. Все было в светлых тонах: ковры, мебель, стены, занавески в цветочек! Откуда все это, и когда только успели? Но, самое главное...
- По какому праву?! - прорычал колдун, отчего перепуганные слуги начали расползаться в разные стороны. Но на наглого царевича рык ни малейшего впечатления не произвел. Он улыбнулся Саймону давешней своей, нежнейшей улыбкой и ласково пропел:
- Хочу, чтобы тебе было хорошо и приятно! По праву твоего ж... жаложника.
Саймон впервые в жизни не знал, что возразить оппоненту, ведь спорить на равных можно с тем, кто выдвигает свои аргументы, отвергает или принимает твои. Но сказанное настолько абсурдно, что дальнейший спор лишь самого колдуна выставил бы полным болваном. А еще мелькнула мысль, что странные какие-то речевые дефекты у царевича, далеко не всегда он шепелявит. "Наверное, психологические проблемы" - подумал Саймон, осторожно пятясь к дверям.
Да ну ее, эту столовую, самому бы скрыться. Будем считать это небольшой жертвой, нужно немного потерпеть, всего месяц, как сказал Гир, а затем все вернется к нормальной, привычной, темной жизни.
Отступая, Саймон прихватил чудом уцелевшую в преобразившейся комнате черную мускулистую фигурку демона с рогами. Это оказалось роковой ошибкой: юноша буквально набросился на него, вцепившись в фигурку обеими руками.
Хватка у парня оказалась весьма крепкой, они молча перетягивали статуэтку друг у друга несколько минут, но все же колдун вынужден был уступить. Прижав отвоеванный трофей к груди, царевич снова сверкал очами, но, на этот раз, в гневе.
- Тебе такие нравятся? - а вот голос победителя тих и печален.
Как Гир сказал? Немного того? Да он же полный псих!
И, сам не понимая причины, наверное, просто желая отвоевать немного потерянного покоя своей обычной, пусть довольно одинокой, но размеренной жизни, Саймон солгал:
- Мне девицы нравятся.
- Да ну? - не притворно удивился Андрей. - И какие?
- Вот такие, - зло огрызнулся Саймон, показывая руками что-то невообразимо огромное в определенных местах. Все, хватит тут торчать, а то и самому спятить не долго. Вот попадись ему Гир прямо в этот момент, пока не остыл... Однако, в дверях хозяин притормозил, чтобы добить и без того расстроенного гостя:
- С бритыми ногами и выщипанными бровями!
Царевич проводил колдуна тоскливым взглядом, пощупал себя за грудные мышцы, вздохнул, задумался. И... опять улыбнулся. Не убиваться же после первой неудачи. Пусть девицы и "вот такие" - это не про него, но кое-что вполне возможно исправить.
Гир, к которому вернулось предупреждающее о неприятностях чутье, неизвестно где отсутствующее во время первых переговоров с царем Василием, постарался не попасться на глаза своему господину. А вот за царевичем, задумчиво дергающим себя за бровь, присмотреть не мешает.
- О, Гир! - радостно завопил "хозяйский жених". - Тебя-то мне и надо!
При этих словах сердце ухнуло вниз, и отчего-то ощутимо заныла пятая точка. Чутье!
- Ты знаешь, как девки себе брови щиплют? - как-то уж слишком заинтересовано спросил царевич.
Слуга расслабился из-за неожиданно нейтрального вопроса, собираясь рассказать и даже показать Андрею маленький заморский чудо-предмет, случайно оказавшийся в его кармане. Да-да, совершенно случайно, и растительность в носу тут ни при чем!
Глава 4
Гир покидал царевича успокоенный, почти счастливый. Надо же, девками заинтересовался, не так уж все и плохо. Того и гляди, отстанет от Саймона, а то господин, кажется, начинает что-то подозревать. И крайним, как всегда, окажется самый старательный и преданный, а он-то совсем и не при чем, верно? На радостях слуга даже оставил Андрею свой щипательный приборчик, для более подробного изучения.
Гир с усмешкой вспомнил, как продемонстрировал возможности чудо-щипалки, выдернув волосок из царственной руки, после чего пришлось демонстрировать уже чудеса ловкости, уворачиваясь от царственного же кулачка, судя по трещине в стене, довольно крепкого. Царевич был потрясен, он даже засомневался, уж не пыточный ли это инструмент? Вот ведь, вроде, крепкий парень, опять же, наследственность, и такая неженка! А бедные женщины, каким только издевательствам себя не подвергают, чтобы понравиться.
- Гир, - почему-то жалобно протянул Андрей (словно это ему брови будут выщипывать), - а это обязательно? Может, лучше сбрить акуратненько лишнее?
- Можно, - авторитетно подтвердил слуга, как будто только и занимается, что бритьем бровей. - Только волосы потом все толще и гуще. Забудешь как-нибудь, всех женихов распугаешь. Замуж захочешь, на все пойдешь. Красота требует жертв!
- Мне всех не надо, - снова тихо, себе под нос, пробурчал царевич, - мне одного надо. В смысле, не распугать, а наоборот...
Впрочем, Гир не был уверен, что правильно разобрал, а вникать не хотелось: душевное спокойствие дороже. От того, едва гость заикнулся о том, чтобы изучить "щипач", как тут же получил его в свое полное распоряжение, лишь бы господина не доставал и внимания излишнего не привлекал.
Андрей проводил слугу тоскливым взглядом, боязливо покосился на удерживаемое двумя пальцами приспособление и тяжело вздохнул. "Красота требует жертв!"
В этот раз красиво изогнутые черные брови царевича избежали расправы, спасенные пригласившей к обеду служанкой. Андрей еле удержался, чтобы ее не расцеловать.
Но с другой стороны, все равно придется. "Замуж захочешь, на все пойдешь". А замуж так хотелось, не вообще, а именно за этого, мрачного, небритого, темного, не слишком гостеприимного, странного... милого.
Поэтому парень осторожно опустил пыточный инструмент в свой карман, надеясь, что после обеда перенести экзекуцию будет легче. Да и мало ли, что случится: заморозки, звездопад, гроза, или вовсе чудо - жених скажет, что пошутил и не любит выщипанные брови. Последняя мысль понравилась, и в столовую царевич влетел уже в приподнятом расположении духа.
Колдун не верил своим глазам. Прежде всего, наглый заложник выпихнул из-за стола его секретаря, привычно севшего по правую руку, легонько подтолкнув бедолагу по направлению к почетному месту - напротив хозяина, в другом конце стола.
Саймон только рот успел открыть, как царевич уже сидел рядом и вовсю тараторил, что, мол, ни к чему такие церемонии, на том месте он еще насидится, после сва...
Тут Андрей замолчал, с опаской покосившись под стол.
Гир облегченно выдохнул. Как хорошо, что он не просто слуга, и, на правах доверенного лица, присутствует на обедах демократичного хозяина, успел-таки вовремя пнуть под столом болтуна!
Тут хозяин слегка подскочил, настала его очередь коситься под стол. Гир недоуменно вытаращился: не мог же царевич в ответ пнуть колдуна?! Андрей сделал невинное личико, ну промахнулся, с кем не бывает?
- После сва-чего? - хмуро переспросил Саймон. Все менее адекватное поведение заложника беспокоило уже всерьез. Не будь он гостем, царевичем, и, самое главное, кхм, блаженным... А так - совесть не позволяет.
- Царевич Андрей говорит, после того, как С ВА-ми поближе познакомится, - подсказал слуга, дико сверкая глазами на гостя.
"Это не заразно?" - испугался Саймон, не зная, куда деваться: справа - Андрей, слева - Гир. И решил, от греха подальше, быстрее окончить трапезу и скрыться от нашествия неадекватных личностей в своей подземной лаборатории.
Меж тем, поведение гостя стало еще более странным. Чуть привстав, юноша одним легким и быстрым движением подвинул тяжеленный дубовый стул, оказавшись слишком близко и, ничуть не смущаясь присутствующих, урвал кусочек прямо с вилки колдуна, улыбнувшись все той же, пугающе нежной улыбкой. Еще и облизнулся, паршивец!
"С психами спорить нельзя" - напомнил себе Саймон. Ладно, попозже поест, в одиночестве, тишине и покое. Но царевич, похоже, твердо решил добить своего "пленителя". Едва хозяин замка, чуть приоткрыв рот, вздохнул с облегчением от того, что Андрей в этот раз воспользовался своей вилкой, как эта вилка, вместе с наколотым на нее ненавистным грибочком оказалась во рту опешившего и чуть не подавившегося колдуна.
Прокашлявшись, Саймон забыл про все самому себе данные установки и абсолютно нетактично прорычал прямо в улыбающееся и раскрасневшееся молодецкое лицо:
- Ты что творишь, царевич?!
- Мне можно! Я же твой... - завел Андрей.
- Жаложник, тьфу, то есть заложник! - чересчур бодро и весело перебил его Гир, пиная, но попадая по левой ноге хозяина.
- Ага! - радостно подтвердил царевич, зарядив Саймону по правой ноге, - будем есть-пить с одной посуды. А то вдруг вы меня тут отравить задумали?
При этих словах самолично подающая пирожные Бет возмущенно фыркнула и врезала Гиру подносом по голове, словно это он виноват, зашипев ему на ухо, но так, что пол замка слышало о том, где, с кем и в какой позиции он может сегодня ночевать.
Вот этому Саймон чистосердечно порадовался. Фух, сон, сюрреалистический кошмар. Переработал, вот и привиделась всякая жуть. Даже темным колдунам нужен отдых. Но ноги болели.
Вдруг Андрей с неподдельным интересом уставился на пышную кухарку, словно впервые ее увидел.
Гир сначала легкомысленно обрадовался, что надоедливый недо-жених отстанет от господина, но потом до него дошло, на кого именно пялится царевич, и слуга заскрежетал зубами.
Хозяин замка, с одной стороны, тоже обрадовался, а с другой, теперь ему, парадоксально, не хватало внимания гостя, и это оказалось весьма обидным. "Точно, заразно" - обреченно подумал колдун.
А Бет обрадовалась. Тут была и привычка к женскому кокетству, и желание быть красивой и нравиться, и, не последний мотив, поддразнить Гира, вызвать его ревность и подтолкнуть в нужную сторону.
А вот у Андрея причин для радости не было. Только сейчас парень сообразил, что Бет, возможно, не слишком подходит под определение "девицы", но под "вот такие" вписывается идеально. Ревниво разглядывая нарисовавшуюся соперницу, царевич немного успокоился, отметив ее весьма густые брови. Итак, два из четырех отпадает. Осталось последнее, вот как бы еще ноги проверить, на предмет гладковыбритости...
Глава 5
Саймон оторопел. Да что этот царевич вытворяет?
Парень нарезал круги вокруг столбом застывшей кухарки. При этом заложник изо всех сил пытался сделать скучающе-равнодушный вид, мол, просто прогуливается рядом, и все. Однако в хитрых и, надо отметить, весьма симпатичных глазках то и дело пробегали искорки интереса. Колдуну это не нравилось, он переживал, хотя и сам не мог сказать, почему. Но быстрые взгляды царевича на подол платья Бет отчего-то неприятно отзывались в груди Саймона, царапая острыми коготками.
Кухарка раcпереживалась: ну чего ему надо? Уж не посадила ли она пятно, пока готовила?
Гир и вовсе не знал, за что переживать: за то, что Бет может отбить молоденький красавчик царских кровей, или за то, что это недоразумение еще выкинет перед хозяином.
Только Андрей совсем не переживал, он составлял план. Ведь если задрать женщине подол, могут и по морде дать, но это не страшно, а могут и жениться заставить, что намного хуже.
Значит, нужно пойти на хитрость. А он о-го-го, какой хитрый! Чего боятся женщины вообще и кухарки в частности? Верно.
- Крыса! - дико завопил царевич, вытаращив глаза и тыча пальцем под ноги Бет.
И с довольным видом собрался наблюдать за тем, как испуганная женщина с визгом приподнимет подол, желая прогнать мерзкого грызуна, или, скорее, сбежать от него самой. Любая женщина поступила бы так, кроме, пожалуй, матушки и сестрицы Василисы. Уж они бы затоптали вредителя на месте, а при его отсутствии досталось бы тому, кто подал ложный сигнал.
Ага, любая из тех, кого знал Андрей, но не эта.
На счет визга царевич не ошибся, но того, что довольно крупная и тяжелая кухарка со всеми своими многочисленными достоинствами птичкой взлетит на руки ближайшего к ней мужчины в поисках защиты, он ожидать не мог. Впрочем, самым ужасным было не это, а то, что ближе всех к испуганной женщине оказался его жених.
В этот момент Саймон, впервые в своей жизни, позавидовал брату-некроманту. Вот у кого благодать: никто не двигается и все молчат. Тут же...
Мало того, что тушка в его руках заставила пожалеть о чрезмерном увлечении экспериментами и некотором пренебрежении физическими упражнениями в последнее время, но эта самая тушка еще умудрилась вцепиться всеми конечностями, затрудняя доступ воздуха, и оторвать ее никак не получалось. От визга кухарки у него заложило уши, а грызуны, должно быть, из всего замка сбежали.
Но это было еще не все. С не менее диким воплем: "На твоем месте должен быть я!", к колоритной парочке подлетел гость и тут же начал отрывать не прекращавшую издавать ультразвуковые вопли Бет. Куда там, кухарка держалась, как за последнюю надежду, только что зубами не вцепилась. "Надеюсь, до этого она не додумается" - испуганно подумал колдун, к остальному он, кажется, начал привыкать.
Хотя нет, Гир все-таки добил, вцепившись в Бет с другого бока, и, практически повиснув на ней, а, следовательно, и на Саймоне. При этом и он кричал:
- Нет, на этом месте должен быть я!
Саймон был в шоке: это как же все хотят потискать дородную Бет, вот роковая женщина! Ну кто бы мог подумать? Еще было обидно, что она так понравилась его царевичу, но эта мысль была изгнана, как нелогичная и не имеющая оснований.
Гир думал о том, что было бы неплохо переключить внимание Андрея обратно на Саймона, и еще, не пора ли сделать Бет предложение? Уведут же, вон как сразу двое вцепились!
Царевич был в ярости, как это так, Гир тоже хочет на ручки к Саймону?! А еще другом притворялся, вражина!
С такими ревнивыми мыслями Андрей попытался достать до слуги, минуя Бет, но размеры женщины этого не позволили, и вся возня привела лишь к тому, что внезапно разжавшая руки кухарка свалилась на пол, придавив всем своим богатством и царевича, и Гира.
Именно этим моментом и воспользовался освобожденный колдун, чтобы сбежать.
- Я тебе покажу, разлучник! - вопль царевича оказался еще одним неприятным ударом. Неужели Бет так ему понравилась? Но почему это так беспокоит самого Саймона? Почему на душе крысы, тьфу, кошки скребутся? Ну, заберет заложник кухарку, мало ли их еще, быстрее домой укатит. А темный колдун заживет как раньше: хорошо, спокойно, привычно, тоскливо...
Хозяин замка помотал головой, ну что за идиотские мысли? Решено, он пойдет в оранжерею, расслабится, отвлечется, приведет мысли в порядок, а потом отправит Андрея обратно. Даже от всех претензий откажется: не нужны ему земли, душевный покой дороже.
"Да вот только где его теперь взять, этот душевный покой?" - обреченно думал колдун спустя полчаса. Впервые в жизни оранжерея и цве... растительные ингредиенты не помогали. В их лепестках постоянно что-то виделось: голубые глаза, то ясные, по-детски наивные, то с искорками хитринок, нежные щечки, частенько окрашенные румянцем, губы, извлекающие так много глупостей и странностей, но такие милые...
"Заразно, точно заразно!"
Нет, надо срочно отправлять царевича домой!
Глава 6
Покинув оранжерею в состоянии некоторого душевного смятения, Саймон решительно направился... в лабораторию.
И вовсе он не боится встречаться с царевичем, что за глупости? Темные колдуны ничего не боятся! Просто дел накопилось, Саймон уже вечность не был в лаборатории, целых полдня!
А потом сразу же пойдет к Андрею и прикажет собираться домой.
Так хозяин замка направился в подземелье, приказав никому его не беспокоить.
Царевич волновался: жениха не было несколько часов, уже стемнело, а он так и не появился. Даже ужин пропустил, нельзя же так! Кто еще, если не он, позаботится о любимом? Для уверенности сжав медальон на груди в кулаке, Андрей решительно отправился на кухню, где был встречен не слишком приветливым взглядом Бет.
Кухарка не могла так легко простить помятое состояние возлюбленного, которому, все-таки, досталось.
Нет, царевич не успел побить своего предполагаемого соперника, вовремя укрывшегося за широкой... спиной Бет. Зато, когда до горе жениха дошло, что Гир приревновал Бет, а не колдуна, Андрей радостно завопил, сжав слугу в объятьях. Гир обреченно задумался о том, хрустят ли его ребра, или это барабанные перепонки лопаются с таким треском?
Затем гость бросил жалобно стонущего слугу буквально на руках Бет и умчался в неизвестном направлении.
Правда, свои плюсы в этом были: кухарка, давно вышедшая из нежного девичьего возраста, покрепче сжала добычу в этих самых женских ручках и поволокла к себе. А что, думаете, не утащит? Бет тоже так сильно замуж хотелось, что и она готова была пойти на все. Ну а то, что по дороге потенциальный жених пересчитал все углы и порожки - такая ерунда. Однако, недовольство царевичем у женщины осталось, потому и взгляд ему достался совсем не ласковый.
Андрей понял, что положение надо как-то исправлять. Конечно, кухарка все равно даст еду для собственного господина, но царевичу непременно хотелось приготовить что-то самому, проявив особенную заботу. Кроме того, парень вспомнил свой разговор с Гиром о любимых блюдах и даже сверился с записями в свитке. Ну точно: мясо с хрустящей поджаренной корочкой, но с кровью внутри и мухоморы.
Эх, жаль, что мухоморов ему не найти, но можно и обычных грибов подать, на первый-то раз. А потом Андрей клятвенно пообещает научиться готовить все любимые блюда будущего мужа, и даже, в лес за мухоморами самолично ходить, признается, наконец, и заживут они с Саймоном, как в сказке...
А то, чем кормили колдуна за обедом, вообще ни в какие ворота: трава какая-то подозрительная и премерзкие гады морские, тьфу, собакам такого не дашь! Нет, Андрей просто обязан позаботиться о любимом!
- Чего Вам? - нелюбезно буркнула Бет, которую начал раздражать задумчивый вид гостя. Не иначе, как опять ему шило в одно место колет, жди новой пакости!
- Да вот, - во весь рот улыбнулся Андрей, - все за крысой гоняюсь. Сюда забежала!
Кухарка с визгом бросилась к нему, но уже морально готовый к такому повороту царевич проворно увернулся, не желая такого подарка судьбы, бедной женщине пришлось резко сменить траекторию и вместо мужских объятий взлететь на стол.
- Ой, мамочки, спаси, избавитель! - взмолилась Бет, сложив пухлые ладошки и позабыв о своей неприязни.
Царевич ликовал. Он выдворил женщину с кухни, уверив, что как только поймает вредителя (но процесс это долгий и непростой), тут же ей сообщит. Получив необходимые "для приманки" продукты и убедившись, что кухарка ушла, Андрей приступил к приготовлению ужина, в который вложил всю свою любовь. А когда Саймон будет сыт, доволен и умиротворен, царевич ему и признается.
Через некоторое время гордый собой парень выплыл из кухни, держа в руках прикрытый крышкой поднос.
- Крыса, - доверительно шепнул он ожидавшей под дверью кухарке, не без удовольствия наблюдая, как она даже не попыталась влезть к нему на руки, а сразу шарахнулась в сторону.
Довольно резво, для своей комплекции, забежав в кухню, Бет подозрительно осмотрелась и принюхалась. Пахло гарью. Он что, жарил крысу?! Действительно, дикие люди!
Саймон злился на самого себя. Даже в лаборатории ему не удавалось отвлечься от мыслей о наглом заложнике. Его глазки, губки, румянец и прочее мерещились и в цветном стекле алхимической посуды, а стоило закрыть глаза, дабы не видеть подобного безобразия, царевич представал перед внутренним взором в совсем непотребном виде. В очередной раз помотав головой, чтобы отогнать образ призывно облизывающего губы парня, колдун выругался. Ну что за напасть, жил же спокойно, почти никого не трогал, а тут - такое наказание! Красивое...
От странных и надоедливых мыслей Саймона отвлек неожиданный стук. Но он же велел не беспокоить. Неужели? Нет, не может быть!
- Может, - удивленно протянул мужчина, открыв дверь перед царевичем.
- Что может? - не понял тот.
- Все. Теперь все - может, - обреченно ответил хозяин замка.
Царевич так ничего и не понял, но счел за благо не спорить, по крайней мере, до свадьбы.
- А я тебе покушать принес, - заботливо сказал он, нежно поглядывая на колдуна.
Саймон хотел было сказать, что не голоден и вообще, это - частная территория, куда гостя не звали, так что, пусть убирается, но встретился с ласковым взглядом и не смог. Это все равно, что ребенка обидеть, подумалось колдуну. Ну, ничего страшного, зная его предпочтения, Бет наверняка приготовила что-то легкое, можно съесть, вежливо поблагодарить заботливого гостя и выпроводить его. Заодно, и скорейшую отправку домой обсудить.
- Я как раз проголодался, - заявил Саймон, открывая крышку. Затем он с ужасом уставился на блюдо. Нет, Бет не могла так поступить с собственным хозяином. Мясо. Но он же не ест мяса, только рыбу и морепродукты! Это месть, за что?
Помимо того, отвратительно воняющий подгоревший кусок был еще и окружен ненавистными грибами. "Ты сможешь, Саймон, он ведь старался" - убеждал колдун сам себя, но выходило не очень.
Ладно, нужно постараться, преодолеть. Подумаешь, мясо, оно, по крайней мере, не сырое, вот этого Саймон бы точно не вынес!
Царевич - Саймон - мясо - не сырое. В этой логической цепочке что-то было не так. Едва склонившийся и придирчиво изучающий внешний вид ужина колдун воткнул вилку в выглядевшее почти сгоревшим мясо, как оно удивило его, в ответ, брызнув прямо в лицо. Не понятно, каким образом, но этот уголек оказался совершенно сырым изнутри.
У темного колдуна дернулся глаз. Спокойно, спокойно, он ведь старался, верно?
Андрей зашелся восторгом: "Подмигнул, он мне подмигнул!"
И царевич начал усиленно подмигивать в ответ, причем, обоими глазами.
Саймон побледнел, даже забыв про неудачный ужин. Он и не предполагал, что с психикой Андрея настолько плохо - вон какой жуткий нервный тик!
- Тихо, тихо, милый, не переживай, - с перепуга колдун принялся успокаивать царевича теми же словами, которыми когда-то утешала его няня.
"Милый!" Как же парень обрадовался!
- Иди-ка ты, дружочек, спать, а я потом к тебе приду, и поговорим, - продолжил Саймон, имея в виду, что им предстоит разговор утром.
Андрей был на седьмом небе от счастья.
Придет, он все понял и придет! И фиг с ними, небритыми ногами. Хотя... может, все же выщипать брови?
И царевич умчался готовиться к самой незабываемой ночи в своей жизни.
Глава 7
Из глубокой задумчивости Саймона вырвал очередной стук в дверь. Интересно, кто-нибудь в замке понимает, что значит "не беспокоить"?
Открывая дверь, колдун хотел, чтобы за ней оказался неугомонный царевич, и боялся этого. Но, увидев за дверью слугу, не смог сдержать разочарованного вздоха.
Гир был единственным, кто осмелился потревожить господина в "святая святых". Он бы никогда не решился на это, но выбора не было: гостья, о которой слуга пришел доложить, ждать не любила.
Гир открыл рот, но замер на полуслове, так как в поле его зрения попало блюдо с весьма подозрительным содержимым.
- Что это, - благоговейно спросил он, - ингредиенты для страшного зелья?
- Если бы, - проследил его взгляд Саймон. - Ужин мой. Царевич готовил.
Слуга внезапно закашлялся. Нужно поскорее перевести разговор на другую тему, пока хозяин не задумался над тем, кто "просветил" Андрея по поводу меню. Нет, ну он же, когда с царевичем беседовал, даже подумать не мог, что этот прид... прекрасный и благородный юноша всерьез собирается что-то готовить. На самом деле, в тот момент Гиру стало неловко, что великий темный колдун, которому он служит, предпочитает зелень, овощи и морепродукты. Не солидно же! Вот и наплел он про кровавое мясо и мухоморы...
- Как ему вообще в голову пришло? - искренне удивлялся Саймон.
- Кхе-кхе-кхе, кхм, да... вот... о! К Вам там госпожа Ягодка пожаловала! - выкрутился слуга.
Саймон махнул рукой, все равно теперь поработать не получится, а так, может, хоть ведьма его отвлечет:
- Зови.
Гир позвал гостью и поспешил скрыться, во-первых, он побаивался эту чужеземную ведьму, странная она была, а во-вторых, вопрос о кулинарных изысках царевича оставался открытым.
Эмигрантка, лет так 25 тому назад появившаяся в землях темного колдуна и попросившая политического убежища, ведьма сразу сменила не слишком благозвучное имя Баба Яга на госпожу Ягодку и прочно обосновалась на новом месте. С Саймоном ее связывала если не дружба, то приятельские отношения, плюс сходность интересов и увлечений.
Не то, чтобы новое имя подходило ведьме идеально, но бабой она себя не считала, не говоря о том, что Яга чересчур хорошо рифмовалась с ногой. Нет, ну какая она вам "Баба Яга"? Вполне так ничего, почти что девушка, еще и замуж сумеет выйти. Слухи про ее внешность всегда были преувеличены. Особо страшной ведьма никогда не была, даже морщин не имела, пользуясь природной косметикой и кое-какими секретными средствами. Единственное, что могло бы насторожить - небольшая редкая бородка, символ прожитых лет и большого колдовского опыта. Но, по мнению самой Ягодки, растительность на лице лишь прибавляла ей шарма. Изюминка, так сказать.
В лаборатории колдуна Яга с любопытством оглянулась, в поисках интересных алхимических новинок, но тут же отвлеклась: ее нос уловил что-то божественное.
Саймон увидел, как гостья вытаращилась на блюдо с неудачным ужином, и уже было собрался объяснять, что это не секретные ингредиенты, как ведьма с диким кошачьим урчаньем бросилась к этому ужасу и быстро начала его поглощать.
- Ням-ням... мяско... мур-мур... грибочки... ням-ням... - чавкающая женщина совсем забыла, что она "госпожа".
Доев, ведьма довольно и сыто цыкнула зубом и протянула:
- Уступи свою кухарку, а?
Количество претендентов на Бет росло с невиданной скоростью, но удивленный хозяин замка поспешил объяснить:
- Это не она готовила.
- А кто? - удивилась гостья.
- Ммм... - отчего-то смутился Саймон. - Да так, царевич один.
Того, что произойдет дальше, колдун никак не ожидал. Госпожа Ягодка вытаращила свои глаза еще сильнее и завопила:
- Ты что, спятил?! Какой царевич? Гони его в шею!
- Почему? - растерявшийся Саймон даже не обратил внимания на то, что наглая "почти девушка" орет на него в его же собственной лаборатории, не забывая, незаметно, запихивать пузырек с редким составом себе в карман.
Чуть успокоившись (и припрятав зелье), Яга пояснила:
- Поверь моему опыту. От них одни неприятности. Был у меня один царевич. Самоубивец. Из-за него и пришлось оставить родимую сторонушку, на чужбину отправиться, где и голову приклонить негде, горемычной.
Темный колдун вспомнил, какой домище со всеми удобствами отгрохала себе Ягодка на подаренной "коллеге" земле, и с сомнением покачал головой.
Вдруг до него дошло: самоубивец?! Вспомнив, как странно менялось настроение не вполне уравновешенного царевича в течение дня, Саймон всерьез испугался. Даже подумать о том, что что-то случится с ним, было страшно. И мужчина бросился спасать своего ненаглядного (приходится признать) заложника, оставив гостью в лаборатории.
Ягодка недоуменно пожала плечами: не похоже, что колдун так резво помчался царевича выгонять, послушавшись ее дельного совета. Ладно, его дело, думала ведьма, наполняя свои многочисленные карманы. А царевич у нее действительно был. Самоубивцем же она его назвала, когда увидела явившуюся спасать невесту.
Тогда еще Баба Яга, она, с помощью лешего, заманила царевича в свой дом, думала, заживут по-людски, женского счастья-то хочется. Ага. Через две недели ленивого, постоянно лежащего на печи и трескающего ее пироги царевича захотелось вернуть обратно, и только профессиональная гордость ведьмы и, почти, нечисти не позволяла это сделать. Тем более, что парень с самого начала ее предупредил, что за ним непременно невеста явится.
- Она у меня знаешь какая! - благоговейно шептал царевич, заставляя Ягу досадливо сплюнуть.
Подумаешь, царевна! Да что она может? Вот и получалось, что отпусти ведьма пленника, значит, царевну испугалась. Не бывать этому!
Вот только не сказал ей Васятка, что у него, не как у всех нормальных принцев-королевичей, невеста оказалась вовсе не царевной, а Меланьей, единственной дочкой деревенского кузнеца.
После того, как заявившаяся деваха разогнула погнувшуюся подкову, подобранную по дороге "на счастье", Яга очень сильно засомневалась, что царевич ей нужен. А когда тот, за две недели и пальцем не пошевеливший, по одному слову невесты побежал дрова рубить, ведьма и вовсе потрясенно сказала:
- Совет да любовь!
После чего была заключена в объятья, нежно обозвана "сестрицей названной", приглашена на свадьбу и постоянное проживание в царский терем. Все бы ничего, но когда зажили поломанные ребра и пришло очередное настойчивое приглашение, содержащее обещание "приехать за сестрицей самой", Яга прихватила пожитки и смылась от такой родни за границу. Нефиг, пусть с Меланьей царевич ее обжимается, самоубивец!
Ну вот, золотая середина - и карманы полны и поредение на полках не слишком заметно. Можно и домой.
А с царевичами она с тех пор - ни-ни, целее будешь!
Автор: клевер
Бета: wetalwetal
Жанр: сказка
Размер: миди
Гл. 1-7Глава 1
- Так что, ваше Величество, - подвел итог наглый гонец, - если не желаете войны, отдайте моему господину в жены свою дочь!
Царица испуганно вскрикнула, но все же замолчала, сурово взглянув на мужа, а сам царь только сказал, что ему нужно время подумать.
Едва посланник колдуна покинул правящую чету, Его Величество тут же созвал семейный совет. Не было на нем лишь старшего сына, недавно женившегося и отправившегося в свадебное путешествие и старшей дочери, буквально на днях вышедшей замуж за одного из правителей-соседей. Остальные дети: еще один сын, третий по старшинству, и четыре его младших сестры, спокойно расселись вокруг стола. Девчушки при этом перешептывались, изредка бросая взгляды на портрет мрачного, некрасивого мужчины, а их брат о чем-то задумался.
Царица вдруг запричитала, впрочем, как обычно, быстро переходя на крик:
- Ох, горе-то, какое, дети мои ненаглядные! Ведь что сделал-то, ирод, что натворил! Зачем на земли чужие полез, или своих мало? Чего молчишь, окаянный?! Мало того, что Милу за солдафона этого, короля Грега, отдать пришлось, когда ты на шахты его позарился, так и с самим колдуном связался! Не дам дочек, малы еще!
Царь вздохнул, верно, малы, и не возразишь тут. Да дело и не в дочках.
- Успокойся, матушка, - вдруг вмешался сын, стиснув медальон на груди, - не придется тебе дочек отдавать. Я к колдуну поеду!
Сестры дружно прыснули, Его Величество облегченно вздохнул, но под гневным взглядом супруги сделал несчастное выражение лица. Едва не сработало, царица почти "поплыла", но вовремя встрепенулась, припечатав мужа очередным "ласковым" взором.
- Да как же так, сынок? - всхлипнула она. - Разве отпущу? Не выдержит сердце материнское!
- Пусти, матушка, - ласково попросил парень, - тянет меня, не могу дома оставаться. Чувствую, там моя судьба.
Царица, как водится, поплакала еще, по причитала, но сын уже взрослый, в отличие от дочек, которых было жальче, сам просится, да и девки ему не нравятся. Что ж, видно, и впрямь судьба такая. Однако, царю еще досталось.
На следующий день посланник колдуна явился за ответом. Мысленно он потирал руки, господин будет доволен. Разумеется, царевна колдуну ни к чему, да и остались у соседей четыре совсем еще девчонки, старшая-то замуж вышла. На то и был сделан хитрый расчет - испугается царь за царевен и отдаст земли приграничья, которые должны были пойти в приданное, лишь бы дочек не трогали. А вот не надо было царю Василию на их земли зариться! Вообще-то, господин Саймон так и приказал: добиться от наглого нарушителя приграничье, в качестве отступных, про царевну ни слова сказано не было. Хм, ну не по царевнам был Саймон, что тут поделаешь? Про невесту хитрый Гир сам придумал, отчего его теперь и переполняла гордость. Конечно, любому нормальному родителю легче с землями расстаться, чем с родным дитятком, а уж тем более девчушку малолетнюю колдуну отдать!
Гир тогда еще и предположить не мог, что буквально через несколько минут от его гордости и самолюбования ничего не останется. Посланник не мог поверить своим ушам, чувствуя себя полным придурком.
- Поскольку дочь наша старшая уже замужем, а младшие еще сроком не вышли, быть посему: отдаем мы с царицей Меланией за твоего господина, колдуна Саймона, сына нашего дорогого, Андрея-царевича, - торжественно объявил царь.
Гир не знал, что делать с такими соседями, плакать, или смеяться. Ну, это надо же было додуматься? Нет бы сказали - "берите земли, только детей не трогайте". А они что?
Еле сдержав глупое хихиканье, посланник вдруг вспомнил о том, что придется с господином объясняться, когда притащит ему нежданный подарок, и Гиру стало не до смеха. Как теперь быть? Если сказать царю, мол, это шутка была, то можно ненароком и головы лишиться. А привезешь колдуну царевича, одна голова от тебя и останется.
Все же, верный слуга своего господина попытался отвертеться от "презента".
- Да это же не девушка, - пробормотал он, добавив с надеждой. - Может, подождем, пока царевны подрастут, а то и вовсе не надо ничего?
И тут же был пронзен насквозь горящим взором матушки-царицы:
- Чем это тебе сын наш не по нраву? - завелась она, привставая, отчего даже царь на своем троне съежился, уменьшившись в размерах, а стражники, как один, втянули головы. - Или думаешь, колдун твой кого лучше найдет? Опозорить решили кровиночку мою?! Замуж позвать и бросить?!
От страха перед взбесившейся фурией, при одном взгляде на которую на ум пришло сразу суровое "свекровь" и "теща", Гир позабыл даже, что конкретно этого царевича замуж никто и не звал. Зато все его сомнения разрешились: из двух зол нужно выбирать меньшее, и лучше разозлить темного колдуна, чем ЭТО! А может, он что-нибудь придумает, до того, как домой вернется. Ведь и царевич наверняка не хочет замуж по сговору, за немолодого и некрасивого колдуна с не самым приятным характером. Тем более что сам Андрей оказался юношей очаровательным, вежливым и улыбчивым, не смотря на свою незавидную долю.
Глава 2
После пары часов совместного путешествия посланник колдуна насторожился. Что-то тут было не так.
Еще в самом начале, когда Гир пытался заставить царевича расслабиться, установить доверительные отношения, тот охотно поддерживал непринужденную болтовню. Его сопровождающий уже подбирался к главной теме - Саймону и их предполагаемой, тьфу ты, свадьбе, как прямо посреди разговора царевич Андрей совершенно неожиданно выпалил:
- А какие ему девицы нравятся?
Гир от неожиданности чуть с кобылы не свалился. Он, во-первых, не понял, кому это ему, во-вторых, он-то тут при чем? Да и сам резкий скачок царственных мыслей навевал легонькие такие сомнения в... адекватности "жениха". При взгляде на мечтательно-придурковатое, то есть, романтичное, выражение лица Андрея, сомнения резко окрепли.
Ладно, не все то, чем кажется, как сказала Бет, в первый раз придирчиво оглядывая Гира без одежды. Поэтому мужчина спросил, терпеливо и осторожно:
- Кому ему?
Царевич недоуменно захлопал длинными ресницами и, словно сам сомневаясь, протянул:
- Господину Саймону, кому же еще?
Вот тут у верного слуги и екнуло в сердце. Впервые возникло пакостное предчувствие, ой неспроста все это, неспроста.
Царевич же так мило смутился, потупив взор, на гладких щечках выступил легкий румянец, что гонец засомневался уже в собственном предчувствии: ну какая пакость может быть от подобного ангелочка? Может, и неплохо, если бы вышло у них что с Саймоном, давно господин одинешенек, от того суровый и мрачный. Да только Андрей, совсем молодой, и красивый, а их "чудищу" уже, кхе-кхе, не будем об этом.
- Никакие, - немного подумав, ответил посланник. - Ему девушки совсем не нравятся.
При этом юноша прекратил смущаться, довольно кивнул и тихонько пробормотал себе под нос что-то вроде:
- Какое удачное совпадение...
Нет, убедил себя Гир, ему послышалось, наверняка царевич что-то другое имел в виду.
Дальше стало еще интереснее, выйдя, наконец, к интересующей теме, мужчина начал потихоньку объяснять Андрею, что сам колдун о сватовстве ни сном, ни духом, да еще и разозлиться на них может, как бы плохо обоим не пришлось. Злой он и страшный.
- И пострашнее видали! - гордо и самоуверенно объявил ничуть не испугавшийся юнец.
Гир осторожно покосился на него, вспомнил царицу и был вынужден согласиться: видали.
Да вот только Саймон от этого добрее не становится. Как же этого мальчишку убедить лишнего не сболтнуть?
- Видать-то видали, а мне от этого не легче, коли голова с плеч, - несчастным голосом завел он. - Не губи, благодетель, не выдавай!
Царевичу, очевидно, понравилось быть благодетелем, потому он горделиво выпятил грудь. Эх, хорош-то как, не тощий, субтильный и мелкий, а вполне себе о-го-го, хоть и краснеет, как девчонка. Высокий, стройный, но крепкий, как раз господину под стать! Тпру, мысли опять не туда...
- Так вот, - битый час втолковывал Андрею сопровождающий, - заложник, запомнил? За-лож-ник.
- Ага, - радостно соглашался царевич, - заложник!
При этом снова покраснел, от чего Гиру подумалось, что юноша не совсем верно понимает смысл этого слова.
Единственное, что внушало мужчине надежду, так это то, что царевич постоянно тискал какой-то медальон, есть ему, видно, к кому возвращаться. Так что побудет немного, погостит, Саймон ничего не узнает, а потом и отправит "заложника" восвояси. Главное, тому за это время втолковать, что царю, а главное, царице, сказать нужно. Мол, сам уехал, не понравился колдун, и все тут!
Надо теперь еще постараться, чтобы Саймон Андрея сразу не выгнал. Да Гир бы и сейчас мальчишку обратно отвез, если бы не одно "но", которое пострашнее любого темного колдуна.
Все бы ничего, но поведение царевича настораживало все сильнее. Внимательно слушая своего сопровождающего, он вдруг прерывал Гира в самом разгаре изложения планов, чтобы задать очередной потрясающий вопрос, например:
- Какое у Саймона любимое блюдо? Любимый цвет? Музыка? Увлечения?
После чего тщательно фиксировал ответ в походном свитке, выпустив из рук поводья, от чего его конь, будучи, вероятно, еще дурнее хозяина, норовил свернуть в сторону.
В очередной раз это произошло возле оврага, и у слуги колдуна на долю секунды мелькнула мыслишка, но, во-первых, "дитятко" стало жалко, а во-вторых, вспомнилось, чья это "кровиночка".
Еще перед отъездом царица, дав последние наставления, благословив сына и вручив ему тот самый свиток, величаво подплыла вплотную к трепещущему гонцу и, уронив царственную ручку ему на плечо (синяк остался знатный, Гир проверял), начала удивительно мелодично причитать, под конец, срываясь на угрожающий бас:
- Ох, дитятко мое, горе-то какоееее! Забрали, супостаты, от сердца материнского оторвали, иродыыы! В чужую сторонушкуууу... В общем, слушай, вражина: обидите кровиночку мою - мало не покажется!
Гиру приходилось слышать угрозы в своей жизни, но именно в этот раз он сразу проникся.
Поэтому и перехватил дурного коня за уздцы, облегченно переводя дыхание. Фух, успел.
И царевич, вроде бы, все усвоил и со всем согласился, трудностей быть не должно.
Так они доехали до замка темного колдуна, снаружи выглядевшего совсем мрачным.
Въехав во двор, обнесенный высокой стеной, царевич потрясенно осмотрел темное, но величественное здание и забормотал что-то про занавески, которые надо куда-то повесить. Ох, ни к добру, ни к добру, снова заволновался Гир.
Как в воду глядел! Пока гонец кланялся своему господину, готовясь дать отчет и наврать с три короба про заложника, сам гость времени не терял. Он с таким восхищением уставился на щетину, всклокоченные волосы и покрасневшие от недосыпа глаза недавно закончившего очередной эксперимент хозяина замка, что всем сразу стало понятно - царевич не в себе.
- Это кто? - удивился Саймон.
Слуга только рот открыть успел, а Андрей уже оказался рядом с темным колдуном и тряс его ладонь обеими руками.
- Очень приятно! Такая радость! - парнишка светился от неподдельного счастья. - Я - царевич Андрей, твой же...
Тут царевич был перехвачен опомнившимся Гиром, ловко закрывшим болтливый царственный рот собственной ладонью.
- Мы же договорились, - умоляюще шептал он. - Убьет ведь!
Но Андрей только бросал странные взгляды на колдуна, в свою очередь, с недоумением взирающего на это безобразие.
- Это - царевич Андрей, сын царя Василия, Ваш заложник! - торжественно объявил Гир.
- Заложник? - подозрительно переспросил Саймон. - А почему он сказал "же"? Что за "же" такое?
Андрей скосил уже ехидный взгляд на удерживающего его слугу, но тут же возмущенно взбрыкнул, когда тот ответил своему господину:
- Да он просто шепелявит слегка, и, еще, немного... того.
И покрутил пальцами у виска. Впрочем, Гиру тут же пришлось удерживать возмущенного царевича двумя руками и снова шипеть ему на ухо:
- Убьет!
А когда и это не помогло, добавить:
- Прогонит!
С этого, оказывается, и надо было начинать. Царевич, наконец, скинул удерживающие его руки и согласно кивнул:
- Царевич Андрей. Жаложник я, жаложник!
И нежно улыбнулся оторопевшему колдуну.
Глава 3
- Со всех сторон окружили меня недруги, много их было, много осталось на поле брани, - вдохновенно "пел" совсем завравшийся гонец, - числом взяли, не умением. Привели пред очи царские. Царь и говорит, мол, вину свою признаю, и земли отдам приграничные, но бери ты, храбрый воин вражеский, заложника царских кровей. Положено, и все тут. Традиции, мол, у них такие. Дикие же люди! Нет, я, конечно, отказывался, как мог. Объяснял, что у нас так не принято, прогрессивное общество, права человека, тридевятая конвенция. И палачами пугали, и собаками травили, а я на своем так и стою, не могу же господина подвести. Тогда царь с царицей и повелели, не возьму заложника, мне - голову с плеч, а царевича - в монастырь. Не ради себя, а только молодость его жалеючи, согласился!
Благодарная аудитория в лице кухарки Бет, двух служанок и, как это ни странно, царевича Андрея, дружно выдохнула. Причем весь вид Андрея выражал такой неподдельный восторг, что это значительно повышало цену рассказчика-героя в глазах его слушательниц.
Служанки хихикали, бросая в сторону Гира благосклонные взгляды, а Бет ласково гладила его по плечу пухлой ладошкой, ревниво прикрывая от этих самых взглядов всеми своими выдающимися частями.
Слуга колдуна чувствовал себя на седьмом небе, даже почти примирился с присутствием царевича в замке своего господина. И вдруг, тот умудрился все испортить.
- Гир, а Гир, - парень подергал его за рукав, - расскажи-ка еще сказку! Уж больно гладко у тебя получается!
Служанки дружно покатились со смеху, Бет от души врезала по морде, развернулась и гордо удалилась в свое царство - кухню. Слуге осталось лишь с тоской смотреть вслед, потирая ушибленное место. Нет, это не царевич, а божье наказание! И от болтливости его Гир точно неприятностей не оберется. Ладно, главное - следить за тем, что заложник говорит, и не оставлять их с Саймоном наедине.
Тем временем сам колдун прятался в оранжерее, среди цветов, желая хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию. Вот ведь люди бывают: собственного ребенка темному колдуну в заложники отдали, не пожалели. Но, главное, кто их об этом просил?! Это ж теперь возиться с такой обузой, ладно, поить-кормить да обихаживать - не его проблемы, на то прислуга имеется. А вот развлекать "гостя" - прямая обязанность хозяина. Вся работа теперь побоку. Кроме того, заложник, навязанный хитрым Василием, немножко так, совсем чуть-чуть, не в себе. Чего стоит одно его невнятное бормотание: "у вас - товар, у нас - купец", "веселым пирком" и прочее. А эти плотоядные взгляды на хозяина замка? Того и гляди, съест! Этим и воспользовался Саймон, чтобы избавиться от нежеланного общества, велел Гиру устроить и накормить, хм, гостя, а сам отправился "доделывать важнейшие и неотложные дела".
Цветочная оранжерея была его любимым детищем и отдушиной, если работа в алхимической лаборатории захватывала, увлекала с головой до тех пор, пока очередной эксперимент не будет закончен, но и выпивала все соки, то в оранжерее Саймон по-настоящему отдыхал душой. Столь неподходящее для темного колдуна увлечение Саймон маскировал необходимостью выращивать растительные ингредиенты, и все окружающие упорно делали вид, что верят. Ну а привычка нюхать цветущие ингредиенты по утрам - это со всеми темными колдунами случается.
И так, настроившись на благостный лад, Саймон покинул оранжерею, твердо решив поговорить с шепелявым заложником по душам и отправить его домой. Традиции традициями, но надо же и право на чужую частную жизнь уважать!
В самом прекрасном расположении духа, колдун отправился в столовую, решив вызвать царевича туда, поговорить, так сказать, в неофициальной обстановке. Никого и никуда вызывать не пришлось: Андрей уже был там, раскрасневшийся от смеха, окруженный такой же веселой прислугой. И что это за царский сын? Никакого понятия о субординации! Но почему это так задевает его, Саймона? Ах, да, он же темный колдун, и нечего тут сверкать прекрасными глазами и ослепительной улыбкой в чужом доме! И вообще, не звали сюда никакого царевича!
Саймон скрипел зубами, возмущаясь несоответствием всего образа и поведения заложника собственной темной сущности. Да он же со своей улыбкой, совершенно дурацкой, и в колорит замка не... вписывается?!
Только сейчас Саймон заметил, во что превратилась столовая, и что в ней делали слуги. Распахнутые настежь окна впускали потоки свежего воздуха и яркие солнечные лучи, освещающие изменившееся убранство комнаты. Все было в светлых тонах: ковры, мебель, стены, занавески в цветочек! Откуда все это, и когда только успели? Но, самое главное...
- По какому праву?! - прорычал колдун, отчего перепуганные слуги начали расползаться в разные стороны. Но на наглого царевича рык ни малейшего впечатления не произвел. Он улыбнулся Саймону давешней своей, нежнейшей улыбкой и ласково пропел:
- Хочу, чтобы тебе было хорошо и приятно! По праву твоего ж... жаложника.
Саймон впервые в жизни не знал, что возразить оппоненту, ведь спорить на равных можно с тем, кто выдвигает свои аргументы, отвергает или принимает твои. Но сказанное настолько абсурдно, что дальнейший спор лишь самого колдуна выставил бы полным болваном. А еще мелькнула мысль, что странные какие-то речевые дефекты у царевича, далеко не всегда он шепелявит. "Наверное, психологические проблемы" - подумал Саймон, осторожно пятясь к дверям.
Да ну ее, эту столовую, самому бы скрыться. Будем считать это небольшой жертвой, нужно немного потерпеть, всего месяц, как сказал Гир, а затем все вернется к нормальной, привычной, темной жизни.
Отступая, Саймон прихватил чудом уцелевшую в преобразившейся комнате черную мускулистую фигурку демона с рогами. Это оказалось роковой ошибкой: юноша буквально набросился на него, вцепившись в фигурку обеими руками.
Хватка у парня оказалась весьма крепкой, они молча перетягивали статуэтку друг у друга несколько минут, но все же колдун вынужден был уступить. Прижав отвоеванный трофей к груди, царевич снова сверкал очами, но, на этот раз, в гневе.
- Тебе такие нравятся? - а вот голос победителя тих и печален.
Как Гир сказал? Немного того? Да он же полный псих!
И, сам не понимая причины, наверное, просто желая отвоевать немного потерянного покоя своей обычной, пусть довольно одинокой, но размеренной жизни, Саймон солгал:
- Мне девицы нравятся.
- Да ну? - не притворно удивился Андрей. - И какие?
- Вот такие, - зло огрызнулся Саймон, показывая руками что-то невообразимо огромное в определенных местах. Все, хватит тут торчать, а то и самому спятить не долго. Вот попадись ему Гир прямо в этот момент, пока не остыл... Однако, в дверях хозяин притормозил, чтобы добить и без того расстроенного гостя:
- С бритыми ногами и выщипанными бровями!
Царевич проводил колдуна тоскливым взглядом, пощупал себя за грудные мышцы, вздохнул, задумался. И... опять улыбнулся. Не убиваться же после первой неудачи. Пусть девицы и "вот такие" - это не про него, но кое-что вполне возможно исправить.
Гир, к которому вернулось предупреждающее о неприятностях чутье, неизвестно где отсутствующее во время первых переговоров с царем Василием, постарался не попасться на глаза своему господину. А вот за царевичем, задумчиво дергающим себя за бровь, присмотреть не мешает.
- О, Гир! - радостно завопил "хозяйский жених". - Тебя-то мне и надо!
При этих словах сердце ухнуло вниз, и отчего-то ощутимо заныла пятая точка. Чутье!
- Ты знаешь, как девки себе брови щиплют? - как-то уж слишком заинтересовано спросил царевич.
Слуга расслабился из-за неожиданно нейтрального вопроса, собираясь рассказать и даже показать Андрею маленький заморский чудо-предмет, случайно оказавшийся в его кармане. Да-да, совершенно случайно, и растительность в носу тут ни при чем!
Глава 4
Гир покидал царевича успокоенный, почти счастливый. Надо же, девками заинтересовался, не так уж все и плохо. Того и гляди, отстанет от Саймона, а то господин, кажется, начинает что-то подозревать. И крайним, как всегда, окажется самый старательный и преданный, а он-то совсем и не при чем, верно? На радостях слуга даже оставил Андрею свой щипательный приборчик, для более подробного изучения.
Гир с усмешкой вспомнил, как продемонстрировал возможности чудо-щипалки, выдернув волосок из царственной руки, после чего пришлось демонстрировать уже чудеса ловкости, уворачиваясь от царственного же кулачка, судя по трещине в стене, довольно крепкого. Царевич был потрясен, он даже засомневался, уж не пыточный ли это инструмент? Вот ведь, вроде, крепкий парень, опять же, наследственность, и такая неженка! А бедные женщины, каким только издевательствам себя не подвергают, чтобы понравиться.
- Гир, - почему-то жалобно протянул Андрей (словно это ему брови будут выщипывать), - а это обязательно? Может, лучше сбрить акуратненько лишнее?
- Можно, - авторитетно подтвердил слуга, как будто только и занимается, что бритьем бровей. - Только волосы потом все толще и гуще. Забудешь как-нибудь, всех женихов распугаешь. Замуж захочешь, на все пойдешь. Красота требует жертв!
- Мне всех не надо, - снова тихо, себе под нос, пробурчал царевич, - мне одного надо. В смысле, не распугать, а наоборот...
Впрочем, Гир не был уверен, что правильно разобрал, а вникать не хотелось: душевное спокойствие дороже. От того, едва гость заикнулся о том, чтобы изучить "щипач", как тут же получил его в свое полное распоряжение, лишь бы господина не доставал и внимания излишнего не привлекал.
Андрей проводил слугу тоскливым взглядом, боязливо покосился на удерживаемое двумя пальцами приспособление и тяжело вздохнул. "Красота требует жертв!"
В этот раз красиво изогнутые черные брови царевича избежали расправы, спасенные пригласившей к обеду служанкой. Андрей еле удержался, чтобы ее не расцеловать.
Но с другой стороны, все равно придется. "Замуж захочешь, на все пойдешь". А замуж так хотелось, не вообще, а именно за этого, мрачного, небритого, темного, не слишком гостеприимного, странного... милого.
Поэтому парень осторожно опустил пыточный инструмент в свой карман, надеясь, что после обеда перенести экзекуцию будет легче. Да и мало ли, что случится: заморозки, звездопад, гроза, или вовсе чудо - жених скажет, что пошутил и не любит выщипанные брови. Последняя мысль понравилась, и в столовую царевич влетел уже в приподнятом расположении духа.
Колдун не верил своим глазам. Прежде всего, наглый заложник выпихнул из-за стола его секретаря, привычно севшего по правую руку, легонько подтолкнув бедолагу по направлению к почетному месту - напротив хозяина, в другом конце стола.
Саймон только рот успел открыть, как царевич уже сидел рядом и вовсю тараторил, что, мол, ни к чему такие церемонии, на том месте он еще насидится, после сва...
Тут Андрей замолчал, с опаской покосившись под стол.
Гир облегченно выдохнул. Как хорошо, что он не просто слуга, и, на правах доверенного лица, присутствует на обедах демократичного хозяина, успел-таки вовремя пнуть под столом болтуна!
Тут хозяин слегка подскочил, настала его очередь коситься под стол. Гир недоуменно вытаращился: не мог же царевич в ответ пнуть колдуна?! Андрей сделал невинное личико, ну промахнулся, с кем не бывает?
- После сва-чего? - хмуро переспросил Саймон. Все менее адекватное поведение заложника беспокоило уже всерьез. Не будь он гостем, царевичем, и, самое главное, кхм, блаженным... А так - совесть не позволяет.
- Царевич Андрей говорит, после того, как С ВА-ми поближе познакомится, - подсказал слуга, дико сверкая глазами на гостя.
"Это не заразно?" - испугался Саймон, не зная, куда деваться: справа - Андрей, слева - Гир. И решил, от греха подальше, быстрее окончить трапезу и скрыться от нашествия неадекватных личностей в своей подземной лаборатории.
Меж тем, поведение гостя стало еще более странным. Чуть привстав, юноша одним легким и быстрым движением подвинул тяжеленный дубовый стул, оказавшись слишком близко и, ничуть не смущаясь присутствующих, урвал кусочек прямо с вилки колдуна, улыбнувшись все той же, пугающе нежной улыбкой. Еще и облизнулся, паршивец!
"С психами спорить нельзя" - напомнил себе Саймон. Ладно, попозже поест, в одиночестве, тишине и покое. Но царевич, похоже, твердо решил добить своего "пленителя". Едва хозяин замка, чуть приоткрыв рот, вздохнул с облегчением от того, что Андрей в этот раз воспользовался своей вилкой, как эта вилка, вместе с наколотым на нее ненавистным грибочком оказалась во рту опешившего и чуть не подавившегося колдуна.
Прокашлявшись, Саймон забыл про все самому себе данные установки и абсолютно нетактично прорычал прямо в улыбающееся и раскрасневшееся молодецкое лицо:
- Ты что творишь, царевич?!
- Мне можно! Я же твой... - завел Андрей.
- Жаложник, тьфу, то есть заложник! - чересчур бодро и весело перебил его Гир, пиная, но попадая по левой ноге хозяина.
- Ага! - радостно подтвердил царевич, зарядив Саймону по правой ноге, - будем есть-пить с одной посуды. А то вдруг вы меня тут отравить задумали?
При этих словах самолично подающая пирожные Бет возмущенно фыркнула и врезала Гиру подносом по голове, словно это он виноват, зашипев ему на ухо, но так, что пол замка слышало о том, где, с кем и в какой позиции он может сегодня ночевать.
Вот этому Саймон чистосердечно порадовался. Фух, сон, сюрреалистический кошмар. Переработал, вот и привиделась всякая жуть. Даже темным колдунам нужен отдых. Но ноги болели.
Вдруг Андрей с неподдельным интересом уставился на пышную кухарку, словно впервые ее увидел.
Гир сначала легкомысленно обрадовался, что надоедливый недо-жених отстанет от господина, но потом до него дошло, на кого именно пялится царевич, и слуга заскрежетал зубами.
Хозяин замка, с одной стороны, тоже обрадовался, а с другой, теперь ему, парадоксально, не хватало внимания гостя, и это оказалось весьма обидным. "Точно, заразно" - обреченно подумал колдун.
А Бет обрадовалась. Тут была и привычка к женскому кокетству, и желание быть красивой и нравиться, и, не последний мотив, поддразнить Гира, вызвать его ревность и подтолкнуть в нужную сторону.
А вот у Андрея причин для радости не было. Только сейчас парень сообразил, что Бет, возможно, не слишком подходит под определение "девицы", но под "вот такие" вписывается идеально. Ревниво разглядывая нарисовавшуюся соперницу, царевич немного успокоился, отметив ее весьма густые брови. Итак, два из четырех отпадает. Осталось последнее, вот как бы еще ноги проверить, на предмет гладковыбритости...
Глава 5
Саймон оторопел. Да что этот царевич вытворяет?
Парень нарезал круги вокруг столбом застывшей кухарки. При этом заложник изо всех сил пытался сделать скучающе-равнодушный вид, мол, просто прогуливается рядом, и все. Однако в хитрых и, надо отметить, весьма симпатичных глазках то и дело пробегали искорки интереса. Колдуну это не нравилось, он переживал, хотя и сам не мог сказать, почему. Но быстрые взгляды царевича на подол платья Бет отчего-то неприятно отзывались в груди Саймона, царапая острыми коготками.
Кухарка раcпереживалась: ну чего ему надо? Уж не посадила ли она пятно, пока готовила?
Гир и вовсе не знал, за что переживать: за то, что Бет может отбить молоденький красавчик царских кровей, или за то, что это недоразумение еще выкинет перед хозяином.
Только Андрей совсем не переживал, он составлял план. Ведь если задрать женщине подол, могут и по морде дать, но это не страшно, а могут и жениться заставить, что намного хуже.
Значит, нужно пойти на хитрость. А он о-го-го, какой хитрый! Чего боятся женщины вообще и кухарки в частности? Верно.
- Крыса! - дико завопил царевич, вытаращив глаза и тыча пальцем под ноги Бет.
И с довольным видом собрался наблюдать за тем, как испуганная женщина с визгом приподнимет подол, желая прогнать мерзкого грызуна, или, скорее, сбежать от него самой. Любая женщина поступила бы так, кроме, пожалуй, матушки и сестрицы Василисы. Уж они бы затоптали вредителя на месте, а при его отсутствии досталось бы тому, кто подал ложный сигнал.
Ага, любая из тех, кого знал Андрей, но не эта.
На счет визга царевич не ошибся, но того, что довольно крупная и тяжелая кухарка со всеми своими многочисленными достоинствами птичкой взлетит на руки ближайшего к ней мужчины в поисках защиты, он ожидать не мог. Впрочем, самым ужасным было не это, а то, что ближе всех к испуганной женщине оказался его жених.
В этот момент Саймон, впервые в своей жизни, позавидовал брату-некроманту. Вот у кого благодать: никто не двигается и все молчат. Тут же...
Мало того, что тушка в его руках заставила пожалеть о чрезмерном увлечении экспериментами и некотором пренебрежении физическими упражнениями в последнее время, но эта самая тушка еще умудрилась вцепиться всеми конечностями, затрудняя доступ воздуха, и оторвать ее никак не получалось. От визга кухарки у него заложило уши, а грызуны, должно быть, из всего замка сбежали.
Но это было еще не все. С не менее диким воплем: "На твоем месте должен быть я!", к колоритной парочке подлетел гость и тут же начал отрывать не прекращавшую издавать ультразвуковые вопли Бет. Куда там, кухарка держалась, как за последнюю надежду, только что зубами не вцепилась. "Надеюсь, до этого она не додумается" - испуганно подумал колдун, к остальному он, кажется, начал привыкать.
Хотя нет, Гир все-таки добил, вцепившись в Бет с другого бока, и, практически повиснув на ней, а, следовательно, и на Саймоне. При этом и он кричал:
- Нет, на этом месте должен быть я!
Саймон был в шоке: это как же все хотят потискать дородную Бет, вот роковая женщина! Ну кто бы мог подумать? Еще было обидно, что она так понравилась его царевичу, но эта мысль была изгнана, как нелогичная и не имеющая оснований.
Гир думал о том, что было бы неплохо переключить внимание Андрея обратно на Саймона, и еще, не пора ли сделать Бет предложение? Уведут же, вон как сразу двое вцепились!
Царевич был в ярости, как это так, Гир тоже хочет на ручки к Саймону?! А еще другом притворялся, вражина!
С такими ревнивыми мыслями Андрей попытался достать до слуги, минуя Бет, но размеры женщины этого не позволили, и вся возня привела лишь к тому, что внезапно разжавшая руки кухарка свалилась на пол, придавив всем своим богатством и царевича, и Гира.
Именно этим моментом и воспользовался освобожденный колдун, чтобы сбежать.
- Я тебе покажу, разлучник! - вопль царевича оказался еще одним неприятным ударом. Неужели Бет так ему понравилась? Но почему это так беспокоит самого Саймона? Почему на душе крысы, тьфу, кошки скребутся? Ну, заберет заложник кухарку, мало ли их еще, быстрее домой укатит. А темный колдун заживет как раньше: хорошо, спокойно, привычно, тоскливо...
Хозяин замка помотал головой, ну что за идиотские мысли? Решено, он пойдет в оранжерею, расслабится, отвлечется, приведет мысли в порядок, а потом отправит Андрея обратно. Даже от всех претензий откажется: не нужны ему земли, душевный покой дороже.
"Да вот только где его теперь взять, этот душевный покой?" - обреченно думал колдун спустя полчаса. Впервые в жизни оранжерея и цве... растительные ингредиенты не помогали. В их лепестках постоянно что-то виделось: голубые глаза, то ясные, по-детски наивные, то с искорками хитринок, нежные щечки, частенько окрашенные румянцем, губы, извлекающие так много глупостей и странностей, но такие милые...
"Заразно, точно заразно!"
Нет, надо срочно отправлять царевича домой!
Глава 6
Покинув оранжерею в состоянии некоторого душевного смятения, Саймон решительно направился... в лабораторию.
И вовсе он не боится встречаться с царевичем, что за глупости? Темные колдуны ничего не боятся! Просто дел накопилось, Саймон уже вечность не был в лаборатории, целых полдня!
А потом сразу же пойдет к Андрею и прикажет собираться домой.
Так хозяин замка направился в подземелье, приказав никому его не беспокоить.
Царевич волновался: жениха не было несколько часов, уже стемнело, а он так и не появился. Даже ужин пропустил, нельзя же так! Кто еще, если не он, позаботится о любимом? Для уверенности сжав медальон на груди в кулаке, Андрей решительно отправился на кухню, где был встречен не слишком приветливым взглядом Бет.
Кухарка не могла так легко простить помятое состояние возлюбленного, которому, все-таки, досталось.
Нет, царевич не успел побить своего предполагаемого соперника, вовремя укрывшегося за широкой... спиной Бет. Зато, когда до горе жениха дошло, что Гир приревновал Бет, а не колдуна, Андрей радостно завопил, сжав слугу в объятьях. Гир обреченно задумался о том, хрустят ли его ребра, или это барабанные перепонки лопаются с таким треском?
Затем гость бросил жалобно стонущего слугу буквально на руках Бет и умчался в неизвестном направлении.
Правда, свои плюсы в этом были: кухарка, давно вышедшая из нежного девичьего возраста, покрепче сжала добычу в этих самых женских ручках и поволокла к себе. А что, думаете, не утащит? Бет тоже так сильно замуж хотелось, что и она готова была пойти на все. Ну а то, что по дороге потенциальный жених пересчитал все углы и порожки - такая ерунда. Однако, недовольство царевичем у женщины осталось, потому и взгляд ему достался совсем не ласковый.
Андрей понял, что положение надо как-то исправлять. Конечно, кухарка все равно даст еду для собственного господина, но царевичу непременно хотелось приготовить что-то самому, проявив особенную заботу. Кроме того, парень вспомнил свой разговор с Гиром о любимых блюдах и даже сверился с записями в свитке. Ну точно: мясо с хрустящей поджаренной корочкой, но с кровью внутри и мухоморы.
Эх, жаль, что мухоморов ему не найти, но можно и обычных грибов подать, на первый-то раз. А потом Андрей клятвенно пообещает научиться готовить все любимые блюда будущего мужа, и даже, в лес за мухоморами самолично ходить, признается, наконец, и заживут они с Саймоном, как в сказке...
А то, чем кормили колдуна за обедом, вообще ни в какие ворота: трава какая-то подозрительная и премерзкие гады морские, тьфу, собакам такого не дашь! Нет, Андрей просто обязан позаботиться о любимом!
- Чего Вам? - нелюбезно буркнула Бет, которую начал раздражать задумчивый вид гостя. Не иначе, как опять ему шило в одно место колет, жди новой пакости!
- Да вот, - во весь рот улыбнулся Андрей, - все за крысой гоняюсь. Сюда забежала!
Кухарка с визгом бросилась к нему, но уже морально готовый к такому повороту царевич проворно увернулся, не желая такого подарка судьбы, бедной женщине пришлось резко сменить траекторию и вместо мужских объятий взлететь на стол.
- Ой, мамочки, спаси, избавитель! - взмолилась Бет, сложив пухлые ладошки и позабыв о своей неприязни.
Царевич ликовал. Он выдворил женщину с кухни, уверив, что как только поймает вредителя (но процесс это долгий и непростой), тут же ей сообщит. Получив необходимые "для приманки" продукты и убедившись, что кухарка ушла, Андрей приступил к приготовлению ужина, в который вложил всю свою любовь. А когда Саймон будет сыт, доволен и умиротворен, царевич ему и признается.
Через некоторое время гордый собой парень выплыл из кухни, держа в руках прикрытый крышкой поднос.
- Крыса, - доверительно шепнул он ожидавшей под дверью кухарке, не без удовольствия наблюдая, как она даже не попыталась влезть к нему на руки, а сразу шарахнулась в сторону.
Довольно резво, для своей комплекции, забежав в кухню, Бет подозрительно осмотрелась и принюхалась. Пахло гарью. Он что, жарил крысу?! Действительно, дикие люди!
Саймон злился на самого себя. Даже в лаборатории ему не удавалось отвлечься от мыслей о наглом заложнике. Его глазки, губки, румянец и прочее мерещились и в цветном стекле алхимической посуды, а стоило закрыть глаза, дабы не видеть подобного безобразия, царевич представал перед внутренним взором в совсем непотребном виде. В очередной раз помотав головой, чтобы отогнать образ призывно облизывающего губы парня, колдун выругался. Ну что за напасть, жил же спокойно, почти никого не трогал, а тут - такое наказание! Красивое...
От странных и надоедливых мыслей Саймона отвлек неожиданный стук. Но он же велел не беспокоить. Неужели? Нет, не может быть!
- Может, - удивленно протянул мужчина, открыв дверь перед царевичем.
- Что может? - не понял тот.
- Все. Теперь все - может, - обреченно ответил хозяин замка.
Царевич так ничего и не понял, но счел за благо не спорить, по крайней мере, до свадьбы.
- А я тебе покушать принес, - заботливо сказал он, нежно поглядывая на колдуна.
Саймон хотел было сказать, что не голоден и вообще, это - частная территория, куда гостя не звали, так что, пусть убирается, но встретился с ласковым взглядом и не смог. Это все равно, что ребенка обидеть, подумалось колдуну. Ну, ничего страшного, зная его предпочтения, Бет наверняка приготовила что-то легкое, можно съесть, вежливо поблагодарить заботливого гостя и выпроводить его. Заодно, и скорейшую отправку домой обсудить.
- Я как раз проголодался, - заявил Саймон, открывая крышку. Затем он с ужасом уставился на блюдо. Нет, Бет не могла так поступить с собственным хозяином. Мясо. Но он же не ест мяса, только рыбу и морепродукты! Это месть, за что?
Помимо того, отвратительно воняющий подгоревший кусок был еще и окружен ненавистными грибами. "Ты сможешь, Саймон, он ведь старался" - убеждал колдун сам себя, но выходило не очень.
Ладно, нужно постараться, преодолеть. Подумаешь, мясо, оно, по крайней мере, не сырое, вот этого Саймон бы точно не вынес!
Царевич - Саймон - мясо - не сырое. В этой логической цепочке что-то было не так. Едва склонившийся и придирчиво изучающий внешний вид ужина колдун воткнул вилку в выглядевшее почти сгоревшим мясо, как оно удивило его, в ответ, брызнув прямо в лицо. Не понятно, каким образом, но этот уголек оказался совершенно сырым изнутри.
У темного колдуна дернулся глаз. Спокойно, спокойно, он ведь старался, верно?
Андрей зашелся восторгом: "Подмигнул, он мне подмигнул!"
И царевич начал усиленно подмигивать в ответ, причем, обоими глазами.
Саймон побледнел, даже забыв про неудачный ужин. Он и не предполагал, что с психикой Андрея настолько плохо - вон какой жуткий нервный тик!
- Тихо, тихо, милый, не переживай, - с перепуга колдун принялся успокаивать царевича теми же словами, которыми когда-то утешала его няня.
"Милый!" Как же парень обрадовался!
- Иди-ка ты, дружочек, спать, а я потом к тебе приду, и поговорим, - продолжил Саймон, имея в виду, что им предстоит разговор утром.
Андрей был на седьмом небе от счастья.
Придет, он все понял и придет! И фиг с ними, небритыми ногами. Хотя... может, все же выщипать брови?
И царевич умчался готовиться к самой незабываемой ночи в своей жизни.
Глава 7
Из глубокой задумчивости Саймона вырвал очередной стук в дверь. Интересно, кто-нибудь в замке понимает, что значит "не беспокоить"?
Открывая дверь, колдун хотел, чтобы за ней оказался неугомонный царевич, и боялся этого. Но, увидев за дверью слугу, не смог сдержать разочарованного вздоха.
Гир был единственным, кто осмелился потревожить господина в "святая святых". Он бы никогда не решился на это, но выбора не было: гостья, о которой слуга пришел доложить, ждать не любила.
Гир открыл рот, но замер на полуслове, так как в поле его зрения попало блюдо с весьма подозрительным содержимым.
- Что это, - благоговейно спросил он, - ингредиенты для страшного зелья?
- Если бы, - проследил его взгляд Саймон. - Ужин мой. Царевич готовил.
Слуга внезапно закашлялся. Нужно поскорее перевести разговор на другую тему, пока хозяин не задумался над тем, кто "просветил" Андрея по поводу меню. Нет, ну он же, когда с царевичем беседовал, даже подумать не мог, что этот прид... прекрасный и благородный юноша всерьез собирается что-то готовить. На самом деле, в тот момент Гиру стало неловко, что великий темный колдун, которому он служит, предпочитает зелень, овощи и морепродукты. Не солидно же! Вот и наплел он про кровавое мясо и мухоморы...
- Как ему вообще в голову пришло? - искренне удивлялся Саймон.
- Кхе-кхе-кхе, кхм, да... вот... о! К Вам там госпожа Ягодка пожаловала! - выкрутился слуга.
Саймон махнул рукой, все равно теперь поработать не получится, а так, может, хоть ведьма его отвлечет:
- Зови.
Гир позвал гостью и поспешил скрыться, во-первых, он побаивался эту чужеземную ведьму, странная она была, а во-вторых, вопрос о кулинарных изысках царевича оставался открытым.
Эмигрантка, лет так 25 тому назад появившаяся в землях темного колдуна и попросившая политического убежища, ведьма сразу сменила не слишком благозвучное имя Баба Яга на госпожу Ягодку и прочно обосновалась на новом месте. С Саймоном ее связывала если не дружба, то приятельские отношения, плюс сходность интересов и увлечений.
Не то, чтобы новое имя подходило ведьме идеально, но бабой она себя не считала, не говоря о том, что Яга чересчур хорошо рифмовалась с ногой. Нет, ну какая она вам "Баба Яга"? Вполне так ничего, почти что девушка, еще и замуж сумеет выйти. Слухи про ее внешность всегда были преувеличены. Особо страшной ведьма никогда не была, даже морщин не имела, пользуясь природной косметикой и кое-какими секретными средствами. Единственное, что могло бы насторожить - небольшая редкая бородка, символ прожитых лет и большого колдовского опыта. Но, по мнению самой Ягодки, растительность на лице лишь прибавляла ей шарма. Изюминка, так сказать.
В лаборатории колдуна Яга с любопытством оглянулась, в поисках интересных алхимических новинок, но тут же отвлеклась: ее нос уловил что-то божественное.
Саймон увидел, как гостья вытаращилась на блюдо с неудачным ужином, и уже было собрался объяснять, что это не секретные ингредиенты, как ведьма с диким кошачьим урчаньем бросилась к этому ужасу и быстро начала его поглощать.
- Ням-ням... мяско... мур-мур... грибочки... ням-ням... - чавкающая женщина совсем забыла, что она "госпожа".
Доев, ведьма довольно и сыто цыкнула зубом и протянула:
- Уступи свою кухарку, а?
Количество претендентов на Бет росло с невиданной скоростью, но удивленный хозяин замка поспешил объяснить:
- Это не она готовила.
- А кто? - удивилась гостья.
- Ммм... - отчего-то смутился Саймон. - Да так, царевич один.
Того, что произойдет дальше, колдун никак не ожидал. Госпожа Ягодка вытаращила свои глаза еще сильнее и завопила:
- Ты что, спятил?! Какой царевич? Гони его в шею!
- Почему? - растерявшийся Саймон даже не обратил внимания на то, что наглая "почти девушка" орет на него в его же собственной лаборатории, не забывая, незаметно, запихивать пузырек с редким составом себе в карман.
Чуть успокоившись (и припрятав зелье), Яга пояснила:
- Поверь моему опыту. От них одни неприятности. Был у меня один царевич. Самоубивец. Из-за него и пришлось оставить родимую сторонушку, на чужбину отправиться, где и голову приклонить негде, горемычной.
Темный колдун вспомнил, какой домище со всеми удобствами отгрохала себе Ягодка на подаренной "коллеге" земле, и с сомнением покачал головой.
Вдруг до него дошло: самоубивец?! Вспомнив, как странно менялось настроение не вполне уравновешенного царевича в течение дня, Саймон всерьез испугался. Даже подумать о том, что что-то случится с ним, было страшно. И мужчина бросился спасать своего ненаглядного (приходится признать) заложника, оставив гостью в лаборатории.
Ягодка недоуменно пожала плечами: не похоже, что колдун так резво помчался царевича выгонять, послушавшись ее дельного совета. Ладно, его дело, думала ведьма, наполняя свои многочисленные карманы. А царевич у нее действительно был. Самоубивцем же она его назвала, когда увидела явившуюся спасать невесту.
Тогда еще Баба Яга, она, с помощью лешего, заманила царевича в свой дом, думала, заживут по-людски, женского счастья-то хочется. Ага. Через две недели ленивого, постоянно лежащего на печи и трескающего ее пироги царевича захотелось вернуть обратно, и только профессиональная гордость ведьмы и, почти, нечисти не позволяла это сделать. Тем более, что парень с самого начала ее предупредил, что за ним непременно невеста явится.
- Она у меня знаешь какая! - благоговейно шептал царевич, заставляя Ягу досадливо сплюнуть.
Подумаешь, царевна! Да что она может? Вот и получалось, что отпусти ведьма пленника, значит, царевну испугалась. Не бывать этому!
Вот только не сказал ей Васятка, что у него, не как у всех нормальных принцев-королевичей, невеста оказалась вовсе не царевной, а Меланьей, единственной дочкой деревенского кузнеца.
После того, как заявившаяся деваха разогнула погнувшуюся подкову, подобранную по дороге "на счастье", Яга очень сильно засомневалась, что царевич ей нужен. А когда тот, за две недели и пальцем не пошевеливший, по одному слову невесты побежал дрова рубить, ведьма и вовсе потрясенно сказала:
- Совет да любовь!
После чего была заключена в объятья, нежно обозвана "сестрицей названной", приглашена на свадьбу и постоянное проживание в царский терем. Все бы ничего, но когда зажили поломанные ребра и пришло очередное настойчивое приглашение, содержащее обещание "приехать за сестрицей самой", Яга прихватила пожитки и смылась от такой родни за границу. Нефиг, пусть с Меланьей царевич ее обжимается, самоубивец!
Ну вот, золотая середина - и карманы полны и поредение на полках не слишком заметно. Можно и домой.
А с царевичами она с тех пор - ни-ни, целее будешь!
@темы: У вас - товар..., сказки (мои)
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
ОРИГИНАЛ ДЛЯ SAFO ЗАЯВКА №1
Может быть у кого-нибудь возникнет желание описать песню "Last Christmas" (George Michael). Оридж, сказка, фэнтези - на Ваш выбор. Спасибо.
Название: На прошлое рождество
автор: клевер
бета: wetalwetal
жанр: оригинал
размер: мини
На прошлое Рождество...
31 декабря, Новый год, но любимый с детства праздник совершенно не радует. А еще в прошлом году, в это же время, Влад был так счастлив.
Казалось, вот оно, все, что нужно в жизни: хорошее образование, ведь через год с небольшим Влад должен был получить диплом, перспектива прекрасной работы в компании родителей, где парень успешно стажировался, отличные отношения с самими родителями, принявшими его таким, какой есть, но главное - Сергей. Серый, Сережа, любимый, желанный, солнце и много чего еще. Было бы даже смешно вспомнить о своих наивных чувствах и мечтах, если бы это не было так больно.
Прошлое Рождество. Его они тоже провели вместе, как и Новый год. И были так безумно влюблены, так нереально счастливы, что иногда это казалось сном.
Не только казалось, но и оказалось, ведь влюблен, безумен и счастлив был только один из них, другой же... До сих пор тяжело.
И эта песня, как будто ему мало нахлынувших воспоминаний!
"На прошлое Рождество я отдал тебе свое сердце".
Отдал. Все, сердце, душу, тело, любовь, нежность, мечты. И думал, что получил что-то взамен, но эти "дары" оказались фальшивкой. Прошлое Рождество оказалось их последним днем вместе, прощальным подарком того, кому ничего не стоило втоптать в грязь чужое сердце, уничтожив все, что между ними было.
"Я отдал тебе свое сердце, но ты его вернул на следующий день".
О да, вернул, разорванным на мелкие кусочки, из которых уже ничего не соберешь...
Они были вместе уже полгода. Влад еще с первого курса восхищался Сергеем, учившемся на третьем, но общались они лишь вскользь, от случая к случаю, так и не став не то, чтобы друзьями, а даже хорошими приятелями.
Сергей, в отличие от Влада, своей ориентации не скрывал и на протяжении учебы успел поменять нескольких парней. Влад же ему завидовал и... ревновал, сам не до конца понимая свои чувства.
Влад всегда переживал из-за реакции других людей, особенно близких, потому и появлялся, частенько, в обществе верной подруги Маринки, охотно служившей его прикрытием. Она же и оказалась потом его счастливой звездой и купидоном в одном лице. Было это уже в конце его третьего курса, когда счастливые выпускники, в число которых входила и подруга, закатили вечеринку. Маринка пригласила Влада пойти с ней.
- Зачем? - недоумевал парень.
- Для моральной поддержки, - загадочно заявила она.
И Влад согласился, хотя, знай он, что задумала подруга, ни за что бы не пошел. Но ведь тогда и не случилось бы того чуда. С другой стороны, может, не было бы так больно теперь?
Веселая попойка, с бешеными плясками и радостными воплями "по поводу", в которую погрузилось абсолютное большинство празднующих выпускников и их гостей, увлекла не всех.
Влад уже подумывал о том, как по-тихому слинять, не обидев при этом уже изрядно подвыпившую Марину. И вдруг девушка сама протянула спасательный круг, предложив продолжить в узком кругу. Парень с радостью ухватился за ее предложение, а когда понял, кто входит в этот узкий круг, переигрывать было поздно.
"Странная у нас получилась компания" - думал Влад уже дома у подруги. Два парня, геи, но один из них "скрывается", две девушки, одна из которых точно лесби. Ну да, не просто же так Марина работала его прикрытием, оно было нужно и ей самой.
Сергей чувствовал себя абсолютно свободно и комфортно, второй парень, напротив, нервничал все сильнее. Он не знал, как себя вести, что говорить, даже, как на него смотреть... или не смотреть.
А затем Марина вдруг схватила вторую девчонку, кажется, Олю, или Лену, Влад не запомнил, и куда-то ее потащила, бросив на ходу:
- Ладно, вы тут развлекайтесь.
"Ну не так уж и странно, вполне логично, двое наших, двое ваших" - отстраненно подумал Влад и тут же наткнулся на внимательный взгляд темно-карих глаз.
- Я думал, вы встречаетесь, - без интереса, как будто лишь для поддержания разговора.
А Владу, вдруг, стало обидно. Вот он, сидит совсем рядом, привлекательный, даже красивый парень, той же ориентации, который, что уж греха таить, безумно нравится, причем уже давно, и совершенно не обращает на него внимания. Захотелось плюнуть на всю конспирацию, да и перед кем тут "держать лицо"?
- Не встречаемся, - мрачно буркнул Влад, - я, вообще-то, гей!
А через мгновение Сергей оказался совсем рядом, заглядывая то ли в глаза, то ли в саму душу.
- Это уже интересно, - проникновенно прошептал он, прежде чем поцеловать недовольно поджатые губы, заставляя их раскрыться и принять неожиданный подарок судьбы...
Именно подарком судьбы считал Влад своего Сережу. После той удивительной, волшебной ночи, они начали встречаться, хотя младший из парней долго не мог поверить в реальность происходящего. Влад был влюблен, и любил все сильнее и сильнее. Иногда чувства отравляла ревность к прошлому и страх потери, ведь до него Серый уже встречался и расставался с несколькими парнями, в то время, как весь опыт Влада ограничивался первыми неудачными попытками с девушками и "дружескими потрахушками" с парой приятелей. Но отношение его парня, нежность, внимание и забота, со временем, убедили Влада, что его чувства взаимны.
Единственным, что омрачало их счастье, было нежелание Влада, даже через несколько месяцев, признать эти отношения открыто, главное, перед своими родителями. Он слишком боялся и, вероятно, сам все испортил. Не тогда ли обида начала отдалять их друг от друга?
Сергей теперь работал в небольшой компании, но предложение парня попросить о помощи его родителей принял "в штыки". Влад не был согласен, если есть связи, почему бы ими не воспользоваться? Однако, с уважением отнесся к принципам любимого человека. Также он понимал, что Сергей имеет основания для обиды, это нечестно, прятаться даже от родных, словно их отношения - что-то временное, после чего можно будет привести домой "хорошую девушку", на радость родителям. Но все не так, это оно, настоящее и на всю жизнь. По крайней мере, так думал Влад, решившийся, наконец, признаться родителям. В том, что они любят единственного сына, парень был уверен, но вот в их благосклонной и адекватной реакции очень сильно сомневался. Но будь что будет, Серый не заслуживает лжи, и если они вместе, теперь и навсегда, то, рано или поздно, родителям придется это принять.
Как же он тогда ошибался! Да, первая реакция мамы оказалась совершенно ожидаемой. Неверие, почти ужас, слезы и запах корвалола по всей квартире. Их "закрытый" разговор с отцом. Затем сомнение и робкая надежда:
- Может, тебе так кажется? Найдешь себе милую девушку и поймешь, что ошибся?
Отец даже слегка смутился, что было совершенно неожиданно со стороны этого непробиваемого "дельца", и намекнул на то, что в молодости все совершают ошибки, а потом все налаживается, и не стоит портить себе жизнь из-за дури и блажи.
Владу пришлось долго убеждать своих близких в том, что это не дурь, блажь и ошибка, что как раз по-настоящему. Он любит, любим, счастлив и вместе они уже полгода. Новый шок со стороны мамы, их повторное совещание и...
- Ты - наш сын, мы тебя любим, и будем любить несмотря ни на что, - вдруг заявили родители.
- Главное, будь счастлив, - добавила мама.
А Влад стоял и улыбался сквозь выступившие слезы, не в силах поверить. Он и сам не заметил, как был напряжен в ожидании итога столь непростого разговора, и теперь отпустившее напряжение проявилось в этих глупых слезах взрослого парня. Как же ему повезло, как хорошо, что они у него есть!
Потом был Новый Год, вдвоем, но сначала парни заехали по очереди к матери Сережи и родителям Влада. Все прошло прекрасно, правда мама слишком пристально смотрела на его парня, но осталась в рамках вежливости и гостеприимства. Затем наступило прошлое Рождество. Да, Влад отдал свое сердце не в Рождество, намного раньше, но именно на следующий день любимый человек вернул ему осколки. Как раз после потрясающей страстной ночи. Что ж, хоть праздник не стал портить, выждал денек, так "благородно"!
- Мне нужно уехать, - вдруг заявил его парень.
- Куда? - не понял Влад. - Надолго?
- К отцу. Надолго ли, не знаю. Он давно зовет меня к себе, буду у него работать.
Стоп, к отцу? Но ведь его отец уже давно живет в другом городе, куда переехал после развода, и у него своя фирма. Работать у отца? Значит, решил там остаться... навсегда?
- А как же мы? - прошептал потрясенный парень.
Серый посмотрел с тоской, но ответил довольно твердо:
- В этом городе у меня нет перспектив. А там - много прекрасных возможностей. Ты ведь сам говорил, что нужно пользоваться своими связями.
- Постой, - вскрикнул Влад, - если дело только в этом, я уверен, мои родители...
- Нет! - жестко оборвал его Сергей. - Это твои родители, а то - мой отец. И я уже решил принять его приглашение.
Затем они ссорились, кричали, вернее, кричал в основном Влад, а его самый любимый человек до конца оставался спокойным, будто ему все равно.
Напрасно Сергей уверял своего парня в том, что приедет за ним, когда хорошенько обустроится и чего-либо добьется, Влад понял, это чушь, всего лишь слова, пустые обещания. Они ничего не значат. Интересно, как давно его солнце планировало свой отъезд? По крайней мере, уже через несколько дней любимый исчез из города и его жизни. И первое, что сделал Влад, сменил номер телефона, правда, жить остался все на той же съемной квартире. Такая вот лазейка в прошлое.
"В этом году, чтобы спасти себя от слез, я отдам его кому-то особенному".
Если бы это было так просто... Но напрасно мама подстраивала "почти случайные знакомства" с дочерьми своих подруг и коллег, девушки совершенно не интересовали Влада. Да его теперь вообще никто не интересовал, весь последний год парень провел наедине с собственным разбитым сердцем. Хотя, надо отдать должное Маринке, подруга всегда была неподалеку и поддерживала его. Только одну тему они никогда не поднимали.
- Сергей звонил, - сказала девушка через пару дней после его отъезда.
Влад молча встал и вышел из комнаты. С тех пор эта тема и это имя были под запретом. Зачем терзать себя еще сильнее, и так воспоминания не отпускают, даже год спустя.
Невеселые мысли прервал звонок в дверь. Наверное, Маринка, кто же еще?
Распахнув дверь, Влад тут же об этом пожалел, захлопнуть бы ее перед самым носом этого... слова подходящего нет! Но секундного замешательства парня оказалось достаточно для того, чтобы незваный гость оказался внутри.
- Привет, - тихо, нерешительно произнес тот, осторожно заглядывая в глаза.
А в душе Влада бушевала буря. Ему хотелось схватить этого гада за грудки, потрясти его, приложить об стену, врезать хорошенько... поцеловать, прижаться, ощутить тепло, несмотря на то, что гость только с мороза, снова поцеловать. И целовать, целовать, целовать, никогда не останавливаться...
Глупо, чего он себе напридумывал? Целый год ни слуху, ни духу. Что там могло остаться? Да и было ли? Слишком легко парень бросил его тогда.
- Ну, привет... - это было все, что смог выдавить из себя Влад.
Вероятно, приехал к матери и просто зашел к нему. Это не надолго, убеждал себя парень. Ладно, надо пережить и это.
"Last Christmas". Дурацкая песня, давно смолкшая в эфире, никак не хотела его отпускать. "Прошлое Рождество". Разве такое забудешь?
- Послушай... - рука Серого мягко опустилась на плечо, заставив шарахнуться в сторону.
Сергей посмотрел с недоумением. Влад усмехнулся. Да, так. Думаешь, теперь легко доверять?
- Как твоя работа? - максимально нейтральным голосом поинтересовался он.
- Хорошо...
О чем говорить? Похоже, оба не знают.
"На прошлое Рождество я отдал тебе свое сердце".
Так и было, он помнит?
"Но ты его вернул на следующий день".
Понимает ли, как это больно?
"В этом году, чтобы спасти себя от слез, я отдам его кому-то особенному".
Нет никого особенного, кроме него. И никогда уже не будет.
"Уже год прошел, меня это не удивляет".
Зачем это, так близко. Не надо давать ложной надежды!
"Но если бы ты меня сейчас поцеловал, я бы...".
Поцелуй, горячий поцелуй пришедшего с мороза гостя, которого так ждали эти заледеневшие в тепле одинокой квартиры губы. Это неправильно, нужно оттолкнуть, нужно сказать "нет". Но... только он, навсегда. Ничего не изменилось, тело, как и прежде, плавится в любимых руках, а душа летит, где-то высоко, купаясь в лучах взаимной и страстной любви вместе с другой, родной душой...
- Почему ты уехал? - все-таки вернулся к наболевшему вопросу Влад.
Сергей не успел ничего ответить, их прервал звонок в дверь.
"Маринка" - подумал парень и, как был, не успев одеться до конца, бросился ей открывать.
Но это опять была не подруга. В дверях стояла мать Влада, окинув обнаженный торс сына подозрительным взглядом, она тут же устремилась в глубь квартиры, где уставилась на сидящего на кровати полуголого парня.
- Ты, - зашипела она змеей, - снова ты! Мало тебе прошлого года? Я предупреждала тебя, гадёныш, не оставишь моего сына в покое, и в этом городе тебе не работать, если только уборщиком!
Влад не мог поверить тому, что видел и слышал.
- Мама, так это из-за тебя? - в отчаянии спросил он. - Почему? Я целый год был один, мне ни учиться, ни общаться, даже жить не хотелось... За что?
- За что?! Да ты знаешь, какое положение у нас с твоим отцом? Ты хоть понимаешь, какой это позор? От нас все приличное общество отвернется, и по бизнесу это удар, никто не захочет иметь дел с п***!
Грубое слово из ее уст прозвучало настолько дико, что Влад подумал, что это сон, это не может быть правдой. Ошарашенный, он, не смог ничего возразить, а женщина разошлась еще сильнее, поливая обоих парней грязью.
- Довольно! - прервал ее поднявшийся Сергей. - Теперь я не позволю Вам оскорблять Влада. У вас прекрасный сын, и жаль, что его родители этого не понимают!
- Ты еще пожалеешь! Вы оба пожалеете! - выпалила взбешенная фурия и покинула квартиру сына, громко хлопнув дверью на прощанье.
- Прости, - виновато сказал Серый.
- За что? - печально улыбнулся его любимый. - Это не твоя вина.
- Я не хотел, чтобы ты узнал об этом так. Я и к отцу уехал поэтому. У меня там все замечательно, и с работой, и с отцом. Он про нас знает и не против.
- Что-то уже не верится, после всего, что произошло, - пробурчал Влад.
- Я тебе обещаю, что теперь все будет хорошо, - заверил его парень.
- Ты не знаешь моих родителей, у них действительно большой вес. Боюсь, нас еще ждут неприятности.
- Тебе осталась только практика и защита диплома. Договоримся в универе, практику пройдешь у нас, работать будешь там же, а на консультации по диплому можно ездить, не так тут и далеко. Да и интернет никто не отменял. Все проблемы можно решить, если вместе.
- Кто-то говорил, что карьеру нужно строить самому, - поддел любимого Влад.
- И кто-то ответил, что, если есть связи, почему бы ими не воспользоваться, - вернул шпильку Серый.
Во дворе немолодая, но ухоженная и все еще красивая женщина зло пнула дорогим сапожком колесо собственной машины. Как это могло случиться? Как у них, таких "правильных", успешных и благополучных мог оказаться такой сын - извращенец, урод, сказать страшно... гей?
Да, действительно, все можно решить. Вместе - какое прекрасное слово.
Пусть Влад и потерял что-то важное, но случилось это не сегодня, а уже давно, когда близкие люди не захотели понять его и причинили столько горя своей жестокостью, неприятием и обманом. Но то, что он приобрел, тоже было очень важным, самым важным и дорогим - любовь и счастье, все-таки, настоящие и на всю жизнь!
"Я отдал тебе свое сердце..."
"Я отдам его кому-то особенному".
"Только тебе. Навсегда!" - так нужно закончить их песню.
Может быть у кого-нибудь возникнет желание описать песню "Last Christmas" (George Michael). Оридж, сказка, фэнтези - на Ваш выбор. Спасибо.
Название: На прошлое рождество
автор: клевер
бета: wetalwetal
жанр: оригинал
размер: мини
На прошлое Рождество...
31 декабря, Новый год, но любимый с детства праздник совершенно не радует. А еще в прошлом году, в это же время, Влад был так счастлив.
Казалось, вот оно, все, что нужно в жизни: хорошее образование, ведь через год с небольшим Влад должен был получить диплом, перспектива прекрасной работы в компании родителей, где парень успешно стажировался, отличные отношения с самими родителями, принявшими его таким, какой есть, но главное - Сергей. Серый, Сережа, любимый, желанный, солнце и много чего еще. Было бы даже смешно вспомнить о своих наивных чувствах и мечтах, если бы это не было так больно.
Прошлое Рождество. Его они тоже провели вместе, как и Новый год. И были так безумно влюблены, так нереально счастливы, что иногда это казалось сном.
Не только казалось, но и оказалось, ведь влюблен, безумен и счастлив был только один из них, другой же... До сих пор тяжело.
И эта песня, как будто ему мало нахлынувших воспоминаний!
"На прошлое Рождество я отдал тебе свое сердце".
Отдал. Все, сердце, душу, тело, любовь, нежность, мечты. И думал, что получил что-то взамен, но эти "дары" оказались фальшивкой. Прошлое Рождество оказалось их последним днем вместе, прощальным подарком того, кому ничего не стоило втоптать в грязь чужое сердце, уничтожив все, что между ними было.
"Я отдал тебе свое сердце, но ты его вернул на следующий день".
О да, вернул, разорванным на мелкие кусочки, из которых уже ничего не соберешь...
Они были вместе уже полгода. Влад еще с первого курса восхищался Сергеем, учившемся на третьем, но общались они лишь вскользь, от случая к случаю, так и не став не то, чтобы друзьями, а даже хорошими приятелями.
Сергей, в отличие от Влада, своей ориентации не скрывал и на протяжении учебы успел поменять нескольких парней. Влад же ему завидовал и... ревновал, сам не до конца понимая свои чувства.
Влад всегда переживал из-за реакции других людей, особенно близких, потому и появлялся, частенько, в обществе верной подруги Маринки, охотно служившей его прикрытием. Она же и оказалась потом его счастливой звездой и купидоном в одном лице. Было это уже в конце его третьего курса, когда счастливые выпускники, в число которых входила и подруга, закатили вечеринку. Маринка пригласила Влада пойти с ней.
- Зачем? - недоумевал парень.
- Для моральной поддержки, - загадочно заявила она.
И Влад согласился, хотя, знай он, что задумала подруга, ни за что бы не пошел. Но ведь тогда и не случилось бы того чуда. С другой стороны, может, не было бы так больно теперь?
Веселая попойка, с бешеными плясками и радостными воплями "по поводу", в которую погрузилось абсолютное большинство празднующих выпускников и их гостей, увлекла не всех.
Влад уже подумывал о том, как по-тихому слинять, не обидев при этом уже изрядно подвыпившую Марину. И вдруг девушка сама протянула спасательный круг, предложив продолжить в узком кругу. Парень с радостью ухватился за ее предложение, а когда понял, кто входит в этот узкий круг, переигрывать было поздно.
"Странная у нас получилась компания" - думал Влад уже дома у подруги. Два парня, геи, но один из них "скрывается", две девушки, одна из которых точно лесби. Ну да, не просто же так Марина работала его прикрытием, оно было нужно и ей самой.
Сергей чувствовал себя абсолютно свободно и комфортно, второй парень, напротив, нервничал все сильнее. Он не знал, как себя вести, что говорить, даже, как на него смотреть... или не смотреть.
А затем Марина вдруг схватила вторую девчонку, кажется, Олю, или Лену, Влад не запомнил, и куда-то ее потащила, бросив на ходу:
- Ладно, вы тут развлекайтесь.
"Ну не так уж и странно, вполне логично, двое наших, двое ваших" - отстраненно подумал Влад и тут же наткнулся на внимательный взгляд темно-карих глаз.
- Я думал, вы встречаетесь, - без интереса, как будто лишь для поддержания разговора.
А Владу, вдруг, стало обидно. Вот он, сидит совсем рядом, привлекательный, даже красивый парень, той же ориентации, который, что уж греха таить, безумно нравится, причем уже давно, и совершенно не обращает на него внимания. Захотелось плюнуть на всю конспирацию, да и перед кем тут "держать лицо"?
- Не встречаемся, - мрачно буркнул Влад, - я, вообще-то, гей!
А через мгновение Сергей оказался совсем рядом, заглядывая то ли в глаза, то ли в саму душу.
- Это уже интересно, - проникновенно прошептал он, прежде чем поцеловать недовольно поджатые губы, заставляя их раскрыться и принять неожиданный подарок судьбы...
Именно подарком судьбы считал Влад своего Сережу. После той удивительной, волшебной ночи, они начали встречаться, хотя младший из парней долго не мог поверить в реальность происходящего. Влад был влюблен, и любил все сильнее и сильнее. Иногда чувства отравляла ревность к прошлому и страх потери, ведь до него Серый уже встречался и расставался с несколькими парнями, в то время, как весь опыт Влада ограничивался первыми неудачными попытками с девушками и "дружескими потрахушками" с парой приятелей. Но отношение его парня, нежность, внимание и забота, со временем, убедили Влада, что его чувства взаимны.
Единственным, что омрачало их счастье, было нежелание Влада, даже через несколько месяцев, признать эти отношения открыто, главное, перед своими родителями. Он слишком боялся и, вероятно, сам все испортил. Не тогда ли обида начала отдалять их друг от друга?
Сергей теперь работал в небольшой компании, но предложение парня попросить о помощи его родителей принял "в штыки". Влад не был согласен, если есть связи, почему бы ими не воспользоваться? Однако, с уважением отнесся к принципам любимого человека. Также он понимал, что Сергей имеет основания для обиды, это нечестно, прятаться даже от родных, словно их отношения - что-то временное, после чего можно будет привести домой "хорошую девушку", на радость родителям. Но все не так, это оно, настоящее и на всю жизнь. По крайней мере, так думал Влад, решившийся, наконец, признаться родителям. В том, что они любят единственного сына, парень был уверен, но вот в их благосклонной и адекватной реакции очень сильно сомневался. Но будь что будет, Серый не заслуживает лжи, и если они вместе, теперь и навсегда, то, рано или поздно, родителям придется это принять.
Как же он тогда ошибался! Да, первая реакция мамы оказалась совершенно ожидаемой. Неверие, почти ужас, слезы и запах корвалола по всей квартире. Их "закрытый" разговор с отцом. Затем сомнение и робкая надежда:
- Может, тебе так кажется? Найдешь себе милую девушку и поймешь, что ошибся?
Отец даже слегка смутился, что было совершенно неожиданно со стороны этого непробиваемого "дельца", и намекнул на то, что в молодости все совершают ошибки, а потом все налаживается, и не стоит портить себе жизнь из-за дури и блажи.
Владу пришлось долго убеждать своих близких в том, что это не дурь, блажь и ошибка, что как раз по-настоящему. Он любит, любим, счастлив и вместе они уже полгода. Новый шок со стороны мамы, их повторное совещание и...
- Ты - наш сын, мы тебя любим, и будем любить несмотря ни на что, - вдруг заявили родители.
- Главное, будь счастлив, - добавила мама.
А Влад стоял и улыбался сквозь выступившие слезы, не в силах поверить. Он и сам не заметил, как был напряжен в ожидании итога столь непростого разговора, и теперь отпустившее напряжение проявилось в этих глупых слезах взрослого парня. Как же ему повезло, как хорошо, что они у него есть!
Потом был Новый Год, вдвоем, но сначала парни заехали по очереди к матери Сережи и родителям Влада. Все прошло прекрасно, правда мама слишком пристально смотрела на его парня, но осталась в рамках вежливости и гостеприимства. Затем наступило прошлое Рождество. Да, Влад отдал свое сердце не в Рождество, намного раньше, но именно на следующий день любимый человек вернул ему осколки. Как раз после потрясающей страстной ночи. Что ж, хоть праздник не стал портить, выждал денек, так "благородно"!
- Мне нужно уехать, - вдруг заявил его парень.
- Куда? - не понял Влад. - Надолго?
- К отцу. Надолго ли, не знаю. Он давно зовет меня к себе, буду у него работать.
Стоп, к отцу? Но ведь его отец уже давно живет в другом городе, куда переехал после развода, и у него своя фирма. Работать у отца? Значит, решил там остаться... навсегда?
- А как же мы? - прошептал потрясенный парень.
Серый посмотрел с тоской, но ответил довольно твердо:
- В этом городе у меня нет перспектив. А там - много прекрасных возможностей. Ты ведь сам говорил, что нужно пользоваться своими связями.
- Постой, - вскрикнул Влад, - если дело только в этом, я уверен, мои родители...
- Нет! - жестко оборвал его Сергей. - Это твои родители, а то - мой отец. И я уже решил принять его приглашение.
Затем они ссорились, кричали, вернее, кричал в основном Влад, а его самый любимый человек до конца оставался спокойным, будто ему все равно.
Напрасно Сергей уверял своего парня в том, что приедет за ним, когда хорошенько обустроится и чего-либо добьется, Влад понял, это чушь, всего лишь слова, пустые обещания. Они ничего не значат. Интересно, как давно его солнце планировало свой отъезд? По крайней мере, уже через несколько дней любимый исчез из города и его жизни. И первое, что сделал Влад, сменил номер телефона, правда, жить остался все на той же съемной квартире. Такая вот лазейка в прошлое.
"В этом году, чтобы спасти себя от слез, я отдам его кому-то особенному".
Если бы это было так просто... Но напрасно мама подстраивала "почти случайные знакомства" с дочерьми своих подруг и коллег, девушки совершенно не интересовали Влада. Да его теперь вообще никто не интересовал, весь последний год парень провел наедине с собственным разбитым сердцем. Хотя, надо отдать должное Маринке, подруга всегда была неподалеку и поддерживала его. Только одну тему они никогда не поднимали.
- Сергей звонил, - сказала девушка через пару дней после его отъезда.
Влад молча встал и вышел из комнаты. С тех пор эта тема и это имя были под запретом. Зачем терзать себя еще сильнее, и так воспоминания не отпускают, даже год спустя.
Невеселые мысли прервал звонок в дверь. Наверное, Маринка, кто же еще?
Распахнув дверь, Влад тут же об этом пожалел, захлопнуть бы ее перед самым носом этого... слова подходящего нет! Но секундного замешательства парня оказалось достаточно для того, чтобы незваный гость оказался внутри.
- Привет, - тихо, нерешительно произнес тот, осторожно заглядывая в глаза.
А в душе Влада бушевала буря. Ему хотелось схватить этого гада за грудки, потрясти его, приложить об стену, врезать хорошенько... поцеловать, прижаться, ощутить тепло, несмотря на то, что гость только с мороза, снова поцеловать. И целовать, целовать, целовать, никогда не останавливаться...
Глупо, чего он себе напридумывал? Целый год ни слуху, ни духу. Что там могло остаться? Да и было ли? Слишком легко парень бросил его тогда.
- Ну, привет... - это было все, что смог выдавить из себя Влад.
Вероятно, приехал к матери и просто зашел к нему. Это не надолго, убеждал себя парень. Ладно, надо пережить и это.
"Last Christmas". Дурацкая песня, давно смолкшая в эфире, никак не хотела его отпускать. "Прошлое Рождество". Разве такое забудешь?
- Послушай... - рука Серого мягко опустилась на плечо, заставив шарахнуться в сторону.
Сергей посмотрел с недоумением. Влад усмехнулся. Да, так. Думаешь, теперь легко доверять?
- Как твоя работа? - максимально нейтральным голосом поинтересовался он.
- Хорошо...
О чем говорить? Похоже, оба не знают.
"На прошлое Рождество я отдал тебе свое сердце".
Так и было, он помнит?
"Но ты его вернул на следующий день".
Понимает ли, как это больно?
"В этом году, чтобы спасти себя от слез, я отдам его кому-то особенному".
Нет никого особенного, кроме него. И никогда уже не будет.
"Уже год прошел, меня это не удивляет".
Зачем это, так близко. Не надо давать ложной надежды!
"Но если бы ты меня сейчас поцеловал, я бы...".
Поцелуй, горячий поцелуй пришедшего с мороза гостя, которого так ждали эти заледеневшие в тепле одинокой квартиры губы. Это неправильно, нужно оттолкнуть, нужно сказать "нет". Но... только он, навсегда. Ничего не изменилось, тело, как и прежде, плавится в любимых руках, а душа летит, где-то высоко, купаясь в лучах взаимной и страстной любви вместе с другой, родной душой...
- Почему ты уехал? - все-таки вернулся к наболевшему вопросу Влад.
Сергей не успел ничего ответить, их прервал звонок в дверь.
"Маринка" - подумал парень и, как был, не успев одеться до конца, бросился ей открывать.
Но это опять была не подруга. В дверях стояла мать Влада, окинув обнаженный торс сына подозрительным взглядом, она тут же устремилась в глубь квартиры, где уставилась на сидящего на кровати полуголого парня.
- Ты, - зашипела она змеей, - снова ты! Мало тебе прошлого года? Я предупреждала тебя, гадёныш, не оставишь моего сына в покое, и в этом городе тебе не работать, если только уборщиком!
Влад не мог поверить тому, что видел и слышал.
- Мама, так это из-за тебя? - в отчаянии спросил он. - Почему? Я целый год был один, мне ни учиться, ни общаться, даже жить не хотелось... За что?
- За что?! Да ты знаешь, какое положение у нас с твоим отцом? Ты хоть понимаешь, какой это позор? От нас все приличное общество отвернется, и по бизнесу это удар, никто не захочет иметь дел с п***!
Грубое слово из ее уст прозвучало настолько дико, что Влад подумал, что это сон, это не может быть правдой. Ошарашенный, он, не смог ничего возразить, а женщина разошлась еще сильнее, поливая обоих парней грязью.
- Довольно! - прервал ее поднявшийся Сергей. - Теперь я не позволю Вам оскорблять Влада. У вас прекрасный сын, и жаль, что его родители этого не понимают!
- Ты еще пожалеешь! Вы оба пожалеете! - выпалила взбешенная фурия и покинула квартиру сына, громко хлопнув дверью на прощанье.
- Прости, - виновато сказал Серый.
- За что? - печально улыбнулся его любимый. - Это не твоя вина.
- Я не хотел, чтобы ты узнал об этом так. Я и к отцу уехал поэтому. У меня там все замечательно, и с работой, и с отцом. Он про нас знает и не против.
- Что-то уже не верится, после всего, что произошло, - пробурчал Влад.
- Я тебе обещаю, что теперь все будет хорошо, - заверил его парень.
- Ты не знаешь моих родителей, у них действительно большой вес. Боюсь, нас еще ждут неприятности.
- Тебе осталась только практика и защита диплома. Договоримся в универе, практику пройдешь у нас, работать будешь там же, а на консультации по диплому можно ездить, не так тут и далеко. Да и интернет никто не отменял. Все проблемы можно решить, если вместе.
- Кто-то говорил, что карьеру нужно строить самому, - поддел любимого Влад.
- И кто-то ответил, что, если есть связи, почему бы ими не воспользоваться, - вернул шпильку Серый.
Во дворе немолодая, но ухоженная и все еще красивая женщина зло пнула дорогим сапожком колесо собственной машины. Как это могло случиться? Как у них, таких "правильных", успешных и благополучных мог оказаться такой сын - извращенец, урод, сказать страшно... гей?
Да, действительно, все можно решить. Вместе - какое прекрасное слово.
Пусть Влад и потерял что-то важное, но случилось это не сегодня, а уже давно, когда близкие люди не захотели понять его и причинили столько горя своей жестокостью, неприятием и обманом. Но то, что он приобрел, тоже было очень важным, самым важным и дорогим - любовь и счастье, все-таки, настоящие и на всю жизнь!
"Я отдал тебе свое сердце..."
"Я отдам его кому-то особенному".
"Только тебе. Навсегда!" - так нужно закончить их песню.
@темы: новогодне-рождественское, реал
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
ФЕНТЕЗИ для Regisi заявка №4:
Корней, студент, весёлый и общительный человек. Но именно перед НГ произошло что то, что испортило настроение на все праздники. Поэтому единственным желанием под бои курантов было исчезнуть куда по дальше, от уже изрядно подвыпившей компании и самое главное от Леночки " звезды" волейбола. Которая уже решила с кем проснется в новом году.
Желание исполнилось. Другой мир с зимой в пол года. Людей нет, перевертыши, оборотни и куча мелких и странных рас))
Предметы - зажигалка и медальон с гранатом в центре. Остальное, что душе и музу автора угодно.
Дорогая Regisi, для тебя. С Новым годом! Будь счастлива!
Название: Магия желаний
автор: клевер
бета: wetalwetal
жанр: фэнтези
размер: мини
Магия желаний может все, даже спасти умирающий мир. Но как научиться ей управлять, и что же она такое?
Магия желаний
Глава 1
Корней Одинцов, 19 лет, студент второго курса физкультурной академии. Что еще писать? Рост, вес, привычки? Это же не анкета на сайте знакомств. Ах да, опыт работы. А его как раз и нет. Корней зло отбросил ручку, покатившуюся по кухонному столу прямо под руку что-то строгающей Вере. Однокурсница, не иначе как по волейбольной привычке, тут же "отбила подачу", и злополучная ручка отлетела к противоположной стене, где и закатилась под холодильник.
Настроения это точно не прибавило. Корней недовольно зыркнул на подругу. Но Верочка, пофигистка с удивительно легким для спортсменки характером и отношением к жизни, только улыбнулась:
- Извини, привычка!
- Да чтоб ты так парней футболила, - пробурчал ее однокурсник.
От кухонной двери донесся смешок, вошедший Саня направился к своей девушке, обнял ее сзади и поцеловал за ушком.
- А она и футболит, всех, кроме меня, - самодовольно заявил он.
Вот на это Корней смотреть уже не мог. Он одним движением смял черновик резюме, забросил его в ведро для мусора и вышел из кухни, оставив "счастливых влюбленных" вдвоем. Однокурсники не узнавали обычно легкого в общении, веселого и компанейского парня, кое-кто даже пытался задушевный разговор завести, на тему "что произошло". Как будто, он может сказать, что произошло! Корней представил, как он встает в полный рост, а лучше, забирается на праздничный стол и во всеуслышание объявляет: "Внимание, дорогие друзья, я - гей!" И весело тогда будет всем. Хотя проблема не в том, что гей, а в том, что брошенный неудачник.
Нет, учиться с ними дальше он уже не сможет. Бросать академию из-за "несчастной любви" глупо. Поэтому выход действительно один, перевестись на заочное отделение, чтобы не встречаться с ними. Значит, подработку найти все же необходимо, иначе как объяснить бабушке причину перевода?
А настоящая причина осталась на кухне, помогать своей девушке дорезать последние салаты. Конечно, такая красотка, спортсменка, да еще и готовит хорошо. Это напомнило старый фильм, и Корней даже улыбнулся, что сидящая рядом Леночка Васильева восприняла как "сигнал".
- Ой, Одинцов наконец-то пришел в себя, - засияла она почти голливудским оскалом, двигаясь ближе и почти касаясь его ноги своей коленкой. - А я уж было думала, что придется скучать!
И еще к его руке прицепилась. Первым порывом парня было стряхнуть надоедливую девицу, но это не так просто. Леночка тоже была волейболисткой, причем довольно хорошей, ростом не уступала самому Корнею, а уж воли к победе и спортивной злости ей было не занимать.
Парень осмотрелся и зло выдохнул, все же вырывая руку из захвата. Как до него сразу не дошло. Компания в этот раз подобралась сплошь из парочек, только они с Ленкой одни. И, судя по всему, она твердо решила это исправить. Саня, это его выходка. Только "друг" совсем забыл, то, что для него было любопытством, для самого Корнея серьезно, и его уже не переделаешь.
Да, девчонкам он нравился, той же Леночке, например. Но самого Корнея интересовали парни. Саня. Полгода "отношений", если можно так назвать их тайные встречи, о которых никто никогда не узнает. И все, конец. Так просто, накануне Нового Года, его парень спокойно заявил:
- Мы ведь взрослые люди. Ты сам все понимаешь, это просто любопытство, развлечение, глупость. Мне девушка нужна, чтобы можно было с друзьями познакомить, маме показать. Это отношения, а не так...
- Для меня все было не "так", - перебил его Корней.
- Да не пори чушь! - взорвался Саня, правда, тут же остыл и продолжил извиняющимся тоном. - Я так не могу, прости. Я теперь с Верой, мы встречаемся. Но это не помешает нам иногда проводить время вдвоем, как раньше...
- Ты спятил? - холодно поинтересовался Корней, хотя внутри у него бушевало пламя. - Как ты себе это представляешь? Встречаться будешь с Верой, а трахать меня?
Это пробрало даже твердолобого Саню, он начал путано извиняться и уверять, что ничего такого не имел в виду.
На этом все закончилось. Корней получил душевную травму, испорченный Новый Год и твердое желание перевестись и никогда больше их не видеть. Даже если ради этого придется пойти против воли бабушки.
Своих родителей Корней не помнил, бабушка воспитывала его одна. Единственное, что осталось в память о них - старинный серебряный медальон в форме сердца с гранатом на крышке. Внутри - два миниатюрных портрета, даже не фото.
Бабушка не возражала против его выбора, но вот то, что перейдя на заочное, внук попадет в весенний призыв, ее бы не обрадовало. А самому Корнею было все равно. В любом случае, сейчас или позже, но отслужить придется, бегать он не собирался. А таких уж больших успехов в спорте, чтобы не решиться прервать тренировки, не имел. Еще бабушка была абсолютно против того, чтобы парень разрывался между работой и учебой, уверяя, что его родители оставили достаточно денег. Но, похоже, настало то время, когда при всей своей к ней благодарности и любви, решения должен принимать он сам.
Черт, за своими мыслями Корней совсем не заметил, что праздник уже в самом разгаре. Все подвыпившие парочки вели себя довольно свободно, Леночка липла, стреляла глазками и двигалась еще ближе, все еще пытаясь пробить брешь в его броне, а Саня, похоже, вознамерился обязательно устроить "гетеросексуальное счастье" и своему "другу". Поэтому, отрываясь от Верочки, он сыпал пошлыми шуточками в сторону злого Одинцова и совершенно довольной Васильевой.
"Я ненавижу Новый Год" - решил для себя парень.
Поэтому единственным желанием, которое пришло в голову под бой курантов, было убраться отсюда как можно дальше. Домой. В армию. В Японию. Да хоть в другой мир!
После первого же глотка шампанского, перед глазами вспыхнули искры и он провалился во тьму.
Глава 2
Очнулся Корней от дикого холода, пробирающего прямо до костей. И обнаружил себя лежащим у входа в небольшую пещерку, прямо на снегу, в той самой одежде, в которой он праздновал в теплой Санькиной квартире. Место было совершенно незнакомым, за спиной та самая пещера, вокруг - снежные сугробы. И холод, зверский, всепроникающий и беспощадный. Сначала возникла робкая надежда, что это сон, но нет, слишком холодно, он бы проснулся только от этого. Да и болезненные щипки ничего не дали, а зачерпнутый рукой снег, холодный и колкий, оказался совершенно реальным даже на вкус . "Бред". Или нет?
Взгляд снова метнулся к пещере, ведь в ней должно быть хоть немного теплее. Но вдруг там притаился какой-нибудь хищник? Впрочем, выбор-то у него небольшой.
И Корней пригнулся, забираясь внутрь.
Изнутри пещера оказалась намного больше, чем казалось снаружи, а в ее глубине обнаружилось что-то вроде деревянной лежанки с двумя потрепанными шкурами и огороженное местечко с оставшимся от костра пеплом и, увы, совершенно холодными углями. Конечно, здесь было теплее, но Корней прекрасно понимал, что, даже укрытый от пронизывающего ветра, в подобных условиях не продержится долго. Хорошо бы развести огонь, но как?
Ничего похожего на кремень и кресало, а дерево можно тереть до бесконечности. Вот в этот момент парень и пожалел, что не курит, зажигалка бы очень пригодилась.
В кармане довольно узких джинсов что-то мешалось, Одинцов опустил туда руку и к своему огромному удивлению вытащил именно так необходимую зажигалку. Что это, чудо?! Так, вот хорошо бы еще дубленку! Нет. Может, теплое одеяло? Тоже нет.
Жаль, а он-то уже понадеялся. Но откуда в кармане оказалась эта вещь, ведь Корней не курит, как и вся их спортивная компания? Ах, да, вспомнил Одинцов, Ксюша, девушка Антона, это она оказалась единственной курящей на празднике, она же и положила зажигалку с серебряным корпусом на стол. Наверное, задумавшись, парень начал крутить ее в руках. Но положить в собственный карман?! Жесть, гей - клептоман. Ксюша наверняка еще и о краже заявит, вещь-то дорогая.
"Ладно, проблемы будем решать по мере их поступления" - подумал Корней. Еще не известно, куда он попал и есть ли шанс вернуться домой. Да и исчезновение человека прямо из-за стола явно произведет больше впечатления, чем пропажа зажигалки, пусть даже и дорогой. А ему она оказалась весьма и весьма кстати. Спасибо, Ксюша.
Позже, натаскав хвороста и разведя огонь, укутавшийся в одну из шкур (надеясь, что в ней хотя бы блох нет), Корней анализировал ситуацию. Охарактеризовать ее можно было одним простым и емким словом: ж*па. Причем, полная. Сколько раз он слышал расхожую фразу: "Будьте осторожны в своих желаниях", но никогда не задумывался о ней всерьез. А теперь вот пришлось.
Тусклое розоватое солнце в самом зените не оставляло никаких сомнений, это не Земля. Другой мир, чтоб его!
И у него ничего нет, кроме этой одежды, зажигалки и медальона с портретами родителей, который Корней практически никогда не снимал, веря, что он принесет удачу. Вокруг - неизвестный мир, огромные сугробы, эти небольшие холмы, где и находилась спасительная пещера, с одной стороны - снежные просторы до самого горизонта, с другой - лес, таинственный и непроходимый, это по его краю удалось набрать хвороста. Нет ни нормальной одежды, ни посуды, ни оружия. И никакого плана. Идти к людям? В какую сторону и как долго? И есть ли они здесь вообще? Что делать, когда захочется есть? Охотиться? А как и на кого? Корнею вдруг стало обидно, он никогда не думал, что окажется столь неприспособленным к жизни.
"Соберись!" - сам себе приказал парень. Действительно, чем сидеть и страдать, лучше заняться делом. Например, как следует осмотреться вокруг, заодно и чего-нибудь съестного поискать.
Кое-как закрепив шкуру на плечах, Корней выбрался из пещеры. Начать осмотр он решил все с той же окраины леса, ведь шанс найти что-то стоящее на снежной равнине представлялся совершенно ничтожным.
На окраине леса парень не обнаружил ничего полезного и понял, что придется идти вглубь, хотя темная лесная чаща пугала. Но умирать от голода в сомнительной безопасности пещеры тоже не выход.
Он, конечно, спортсмен, но вряд ли умение быстро бегать и хорошо прыгать поможет в непролазном лесу. Однако, стоило Корнею сделать несколько осторожных шагов, как он с удивлением понял, что густые колючие ветви сами раздвинулись, пропуская на довольно широкую тропу. В этом было что-то странное, но тропа не выглядела нехоженой, что внушало надежду на встречу с людьми. Значит, люди в этом мире все-таки есть.
В тот момент студент даже и не представлял, насколько его вывод далек от реальности. Если это вообще можно назвать реальностью.
Странно, но голода Корней совершенно не ощущал и, хотя и наткнулся на неизвестные крупные ягоды, слегка тронутые морозом, пробовать их не решился, лишь положил несколько штук в карман.
А еще ему было совершенно не холодно, что, если вспомнить первые минуты в этом заснеженном мире, поражало. Не могло же так быстро потеплеть? Нет, снег не собирается подтаивать, все так же морозно скрипя под ногами. Как будто сам Корней стал нечувствительным к низкой температуре. Он даже попробовал снять шкуру, холоднее не стало. С тревогой парень начал ощупывать себя, но руки, щеки, уши, нос, да и все остальное было теплым.
"Все-таки, бред!" - обрадовался студент - "Сейчас проснусь дома у Саньки, не буду никуда переводиться и даже на свадьбу к ним пойду!"
Зажмурился, открыл глаза - все в том же лесу. Снова попытался добиться пробуждения болезненными щипками, но ничего не вышло.
Разозлившись, Корней опять зажмурился и пожелал уже изо всех сил оказаться там, где нужно.
Странно, но у него получилось. Хотя, это как сказать, было очень похоже, что его представления о том, "где нужно", не совпадали с представлениями этого мира.
Ибо, открыв глаза, парень обнаружил себя совсем в другом месте. Это тоже был лес, хотя и не такой дремучий, а на поляне, открывшейся его взору, кипело сражение.
Огромный серебристо-черный волк отчаянно бился с пегими собаками. Корней всегда любил собак, но красота дикого зверя его очаровала, все симпатии оказались на стороне волка, парень даже и не подумал о том, что чем бы не закончилась битва хищников, ему придется несладко. Пусть каждая из собак уступала волку в размере, но их было пять, казалось, исход предрешен.
Окруженный врагами, зверь отчаянно оборонялся. И он сам, и большинство противников, были ранены. Истоптанный лапами снег окрасился кровью. Псы постоянно норовили напасть со спины, хотя и отлетали, отброшенные мощными ударами, но нападали снова и снова, волк понемногу начал сдавать. А Корней вдруг поймал себя на том, что держит кулаки крепко сжатыми и почти готов броситься к зверю на помощь. Что за глупость? Это же просто смешно! Но тут, пока трое псов отвлекали противника, оставшиеся два прыгнули ему на спину одновременно, вгрызаясь в мощную шею. Тут же один из отвлекающих вцепился в его горло снизу, остальные набросились сверху, начав рвать густую шерсть и плоть под ней. Волк упал, а Корней, сам от себя не ожидая, громко закричал и бросился к ним.
Псы повели себя очень странно, они бросили свою жертву, однако, не спешили нападать на парня. Просто замерли, видно лишь было, как они принюхиваются.
Корней с ужасом осознал, в какой ситуации находится, и застыл на полдороге.
"Исчезните" - с робкой, почти тоскливой надеждой, подумал он.
Удивительно, но свора и впрямь исчезла. Что происходит?!
От позорного бегства спасло лишь беспокойство за раненного красавца, и Корней подошел ближе. Волк был великолепен, даже в столь потрепанном виде. Крупный, мощный, пропорциональный, его шкура, в которой серебристые ворсинки были перемешаны с жгуче черными, не смотря на то, что местами была залита кровью, напомнила студенту звездное небо. Жаль, что глаза закрыты, хотелось бы в них заглянуть... Совсем спятил, что за романтические бредни рядом с животным, которое, к тому же, почти труп.
Но жалко-то как! Тут Корней вспомнил, как попал сюда, опустился перед волком на колени, склонился, обняв руками мощное окровавленное тело, закрыл глаза и пожелал оказаться там, где смогут помочь.
Открыв глаза, парень разочарованно застонал. Они с волком были все в той же пещере, и никакой надежды на помощь.
Глава 3
Перетащить огромного волка на лежанку оказалось довольно трудно, но Корней не мог оставить его мерзнуть на каменном полу, совершенно не думая о том, где будет спать сам. Впрочем, спать в следующие несколько часов парню и не пришлось, он выхаживал раненого волка. Не имея перевязочных средств и медикаментов, Корней отпаивал своего "гостя" талой водой, обтирал его раны и надеялся на природную живучесть хищника. Но пока зверь все также лежал, тяжело и хрипло дыша, не открывая глаз и болезненно поскуливая в забытьи, как щенок. Острая жалость щемила сердце. Корней погладил гладкий мех и вздохнул, похоже, тут он бессилен. Но не сдастся до последнего.
И парень устало отправился наружу, за новой порцией снега, чтобы растопить его в куске коры с загнутыми краями и дальше заботиться о звере.
А когда "попаданец" направился обратно в пещеру, за его спиной раздался ехидный девичий смех.
Корней развернулся, да так и застыл.
- Ксюша? - наконец смог выдавить парень.
Девушка снова рассмеялась, тряхнув гривой светлых волос, а Одинцов продолжал рассматривать ее в оба глаза. Это была подруга Антона, но в то же время, не совсем она. Ксюша стала ярче и словно светилась изнутри. Такую девушку его однокурсники не оставили бы без внимания.
- Да ты и сам в зеркало давно не смотрелся, Хранитель, - пропела девица, будто подслушав его мысли.
- Хранитель? - переспросил ничего не понимающий Корней.
- Да, Хранитель, - подтвердила она, - я долго тебя искала, но все же вернула домой. Хотя это такое жалкое зрелище - слабый и беспомощный Хранитель, не умеющий использовать собственную силу.
В этот момент Одинцов понял, что было не так: Ксюша стояла на снегу в легком платье и туфельках и, похоже, совершенно не мерзла. Как и он сам.
- Кто ты?!
- Я - Ксия, Хранитель и твоя замена. Но мое время подходит к концу, да и сам этот мир уже умирает. Вернее, умирал, пока ты не вернулся.
Бред. Кто-то из них двоих явно не в себе, а второй - его галлюцинация.
- Это не бред! - возмутилась девушка, снова угадав мысли парня. - Лимис находится на границе магических и не магических миров, и без Хранителя ему не выжить!
- Подожди, - взмолился Корней, - расскажи мне, ладно? Только сначала мне нужно волка напоить.
- Волка? - насторожилась Ксюша-Ксия.
- Да, - Одинцов отчего-то смутился и поведал о битве хищников и раненом волке.
Девушка недовольно поджала губы и процедила:
- Ладно, веди к своему зверю.
- Сейчас, только снега наберу, - засуетился Одинцов.
На что Хранительница страдальчески поморщилась.
- Пошли уже, будет тебе вода и без снега, - рявкнула она, продолжив себе под нос. - Совсем ведь ничего не знает и не умеет, и что с ним делать?
В пещере девушка посмотрела на волка с явной неприязнью.
- Оборотень! - выпалила она. - Так я и думала! Да еще и королевской, проклятой, крови! Оставь его, Корней. Эта тварь не стоит твоей заботы.
- Но почему? - возмутился парень.
Глаза Ксии теперь полыхали ненавистью, и она почти закричала:
- Это они виноваты. Убийцы!
Корней отошел от гостьи к волку, словно защищая его, и напомнил:
- Ты обещала воду.
- Хорошо, - немного успокоилась блондинка, - но после ты выслушаешь меня и сам поймешь, почему оборотень не достоин спасения.
С этими словами девушка коснулась загнутого края импровизированной чаши, и та наполнилась чистой водой. Кое-как напоив волка, студент (теперь уже бывший) приготовился слушать.
История, поведанная Ксией, потрясла Корнея до глубины души. Этот мир, Лимис, оказывается, был создан на границе миров и не мог существовать без магии, без ее живительной силы. Лимис населяли различные расы, от крохотных фей до огромных василисков, но наиболее многочисленные - оборотни нескольких видов: кошки, вороны, волки и псы. Людей же не было совсем. Из-за особенностей приграничья, магия в Лимисе не задерживалась, утекая в сторону магических миров, а становясь не магическим, Лимис замерзал. Только истинное волшебство Хранителей могло и сдерживать отток, и согревать Лимис теплом магии желаний. Хранителей всегда было двое - любящих друг друга и дарящих тепло всему миру. Последними были родители Корнея, но их ожидало предательство.
За тысячелетия тепла и огромного количества магии, жители Лимиса успели позабыть о том, что должны быть благодарными и беречь тех, кто бережет сам их мир. Но сила Хранителей, магия желаний, была велика, и те, кто жаждал все большей власти, решили использовать ее. Король оборотней-волков хотел править всем Лимисом, он опасался взрослых Хранителей, оттого и решил захватить их маленького сына, а самих - убить. Остальные короли тоже знали, что происходит. Хранители никогда не использовали свою силу во вред, но были выше всех правителей, разрешая их споры. Властолюбцам это не пришлось по душе, поэтому правители согласились, что Хранитель должен быть лишь послушным инструментом в их руках. Такого они и получат, правда, одного, и не понятно, откуда возьмется второй. В тайне каждый думал о том, что имеет больше прав и обойдет всех, заполучив волшебного ребенка себе. Не посмев напасть открыто, оборотни заманили Хранителей в древнюю магическую ловушку, секрет которой им раскрыли василиски. Остальные расы и не подумали вмешаться.
Умирая, Хранительница успела связаться с няней малыша, случайно попавшей в Лимис человеческой ведьмой из не магического мира. И та успела сбежать, унеся ребенка в свои родные края.
Смерть Хранителей оказалась напрасной. Не получив желаемое, короли обвиняли друг друга, отчего обстановка накалялась все сильнее. Мир же, напротив, замерзал. Магии оставалось все меньше, единственное, что они могли в полной мере - как и прежде менять форму, все остальные умения ослабли. Зима, вместо положенных двух месяцев, теперь длилась все десять. Хотя и краткое время небольшой оттепели трудно назвать летом.
Многие расы исчезли, перенеслись в другие миры, или, как василиски, погрузились в спячку глубоко под землей. Только оборотням было некуда деться, магические миры отказывались принимать убийц. Перед смертью, Хранители прокляли короля волков и весь его род.
Пытаясь спасти положение, сильнейшие маги всех рас пытались призвать другого Хранителя, и Ксия явилась из-за грани, ведь этот мир был и ее. Вернувшаяся - лишь тень Хранительницы, сил ее не достаточно, и замерзание было только отложено. К тому же, она была одна, а хранителей должно быть двое. Сейчас магия совсем слаба, а зима все суровее, еще немного, и мир погибнет. Но Ксия не теряла времени даром, она отыскала няню-ведьму и драгоценное дитя, чтобы вернуть его домой. Это было совсем не так просто, в не магических мирах настоящие ведьмы очень редки и хорошо прячутся. Поиски длились почти триста лет и все же увенчались успехом. Теперь Корнею предстоит отогреть Лимис и наполнить его магией.
Слегка прифигевший парень сразу уловил нестыковки:
- Причем тут я, если поиски шли так долго? Мне всего девятнадцать.
- Время на Земле и Лимисе течет по-разному, - как само собой разумеющееся заявила девушка.
- Насколько по-разному? - Одинцов похолодел, ему вспомнилась бабушка.
- Где-то один к ста.
Значит, за этот день на Земле прошло больше трех месяцев...
- Ты! - разозлился Корней, - Это ты виновата! Верни меня! Я хочу обратно!
- Хочешь? Но твое место здесь! Целый мир в угоду твоим желаниям, не слишком ли большая цена? За "бабушку" не волнуйся, она ведьма и все понимает.
Парень опустил голову, он не знал, что делать. Этот мир... не его, что бы не говорила Ксия, а в том осталось все. Да и что он может?
- Многое. Когда научишься, - отозвалась Хранительница. - Лимис стоит спасения, многие поколения сменились с тех пор, сейчас жизнь в этом мире нелегка, но и в нем есть любовь, преданность и добро. Лишь волки... Оставь его умирать, это последний потомок королевского рода, проклятого рода, что должен сгинуть совсем!
Но Корней уверенно встал между Ксией и раненным зверем.
- Спаси его! И я... попытаюсь стать тем, кем ты хочешь.
- О нет, спасай его сам, ты - Хранитель, это в тебе, и этого не изменить. Я вернусь завтра, подумай, а пока...
С этими словами девушка пристально посмотрела на волка и тот начал меняться, принимая человеческую форму. Через несколько секунд на лежанке оказался молодой темноволосый мужчина крепкого телосложения. Ран не было, но и в сознание он не приходил. Корней повернулся к Хранительнице, но все вопросы остались без ответа. Она исчезла.
Подойдя еще ближе, парень залюбовался красотой мужского тела, но его бледность беспокоила. Прикоснувшись к руке, Одинцов понял, что оборотень замерзает. "Спасай его сам". Но как? Нужно согреть. Лишь один миг сомнений, подброшен хворост в огонь, а сам Корней скользнул под шкуру, которой был укрыт "зверь", прижимаясь к тому и больше всего на свете желая, чтобы его тепла оказалось достаточно.
Глава 4
Дерек очнулся от жары. Такого не было уже давно, в последнее время холод так глубоко проник в дома оборотней, что прогреть их как следует не получалось, несмотря на все попытки, вырубку лесов и постоянно поддерживаемый в очаге огонь. Волки сбивались вместе, спать приходилось группами, в середину укладывали женщин, немногих детей, больных и раненых, тех, кто особенно нуждался в тепле. Но и это не слишком помогало: детей рождалось все меньше, они болели, регенерация раненых стала минимальной, смертность возросла. Такова плата за потерю магии. Тень Хранительницы, которую удалось призвать их предкам, долго удерживала мир на грани, но она не вернула былого тепла и благополучия, а в последние несколько лет все стало совсем плохо.
О сельском хозяйстве и говорить не приходится, выращивать пищу в условиях ледяного ада невозможно. Исчезали животные и птицы, охота теперь слишком часто оказывалась неудачной, оборотням грозил голод, потому и участились конфликты. Началась битва за выживание, где, рано или поздно, проиграть пришлось бы им всем.
Проклявшие его род Хранители прокляли и весь Лимис.
В этот раз Дерек уже приготовился к смерти, но не жалел об этом, ведь он отвлекал псов от раненого друга. Когда тьма накрыла волка, он думал лишь о том, кто теперь позаботится о его сородичах, и есть ли у них хоть один шанс.
Жар, разбудивший оборотня, оказался столь непривычно сильным, что навел на мысль об ином мире, ведь в Лимисе такое попросту невозможно.
Открыв глаза, Дерек увидел источник этого жара и был поражен до глубины души: в его объятьях спал Хранитель, ошибиться здесь невозможно, разметавшиеся белоснежные волосы и свет, словно озаряющий красивое лицо. Такой же была и их временная Хранительница, вызванная из-за грани. Первым же порывом вожака волков было схватить парня покрепче и не отпускать, заставить выполнить свой долг перед Лимисом, спасти обреченный мир. И вытрясти из мальчишки душу, за то, что его не было так долго, за то, что Хранители так жестоко их всех наказали, бросив умирать.
Но... от него было так тепло, и волк просто придвинулся еще ближе, зарывшись лицом в шелковистые волосы. От запаха лета и травы, почти забытого воспоминания из далекого детства, когда у них еще было недолгое лето, на лицо сама собой просилась улыбка. Так хорошо, хотя и совершенно непонятно, что же произошло. Хранитель спас его, но зачем? Да и откуда он взялся?
Проснувшись, Корней обнаружил себя не в самом удобном и довольно смущающем положении, а оборотень, который был так близко, улыбался, как ни в чем не бывало. Но, когда Одинцов попытался выбраться из объятий, хватка усилилась почти до боли, и недобрый взгляд спасенного заставил вздрогнуть.
- Ты куда-то собрался, Хранитель? - прорычал он. - Как и прежде, бросишь наш мир на погибель?
Корней задохнулся от возмущения. Когда это он бросил их мир, когда был младенцем? Или имеются в виду другие хранители, но разве не волки убили последних из них?
Однако, парень не успел этого сказать, раньше раздался гневный женский голос.
- Отпусти его, ты, мерзкое животное из рода убийц! Мало ли зла натворили твои предки, что ты решил усугубить положение своего народа?
Волк выпустил "добычу", но ответил не менее гневно:
- Да, мой предок был виновен в том, что хотел заставить хранителей служить оборотням, но и они поступили жестоко. Прокляли нас и отказались от Лимиса. Несколько веков ни один из живых Хранителей не появлялся в этом мире, только ты, всего лишь тень, нас бросили умирать!
- Что ты несешь, волк? - зашипела Ксия, подойдя совсем близко к поднявшимся с лежанки парням. - Нет никаких других Хранителей, они были созданы лишь для Лимиса, и именно волчий вожак и другие оборотни заманили надежду этого мира в ловушку, чтобы убить. А этот мальчик, Корней, - их сын, спрятанный в другом мире, чтобы и он не пал жертвой алчности и властолюбия.
- Это ложь, нам говорили не так! - Дерек не мог в это поверить. Ведь Хранители сами предпочли битву до смерти, желая править миром? Или... это правда, жестокое осознание настигло его. Волк понял, Хранительница не врет. Не зря же оборотней отказались принять в других мирах, не зря их ненавидели остальные расы, хотя они сами не вмешались тогда. Убийство Хранителей, другие говорили об этом, но отношения между разными видами были слишком напряженными, чтобы прислушиваться к ним. Значит, проклятье было заслуженным. Опустив голову, оборотень больше не посмел ничего сказать. Не удивительно, если Хранитель не захочет спасать Лимис, где были преданы и жестоко убиты его родные. Тень была права, оборотни все заслужили, но это было столько поколений назад, и дети, разве они виноваты?
- Это несправедливо! - голос Хранителя эхом отозвался на мысли Дерека. - Ты же сама говорила, что этот мир достоин спасения.
- Мир - да, но не волки, - жестко возразила Ксия. - По крайней мере, не их вожак, Дерек, последний из рода убийц.
Их род действительно назывался так, когда-то у него было другое название, которое уже не помнили. Дереку внушали, что название их рода говорит о беспощадности к врагам, а оказалось, что их предок и впрямь был подлым и безжалостным убийцей. Это трудно принять, но все же он - вожак, и должен выполнить свой долг.
Склонив голову перед парнем, молодой волк обратился к нему:
- Прошу, Хранитель, возьми мою жизнь и пощади оборотней, спаси наш мир.
Корней не мог поверить в то, что услышал.
- Зачем мне твоя жизнь? - закричал он.
- Но ведь это и есть проклятье: когда появится Хранитель, наш род прервется и лишь тогда на Лимис вернется магия и тепло, - пояснил волк. - Я готов.
- Нет! - решительно прервал его Корней. - Я ничего не знаю о вашем проклятии, да и о Лимисе лишь вчера узнал. Но в одном уверен точно: если есть у меня какое-то предназначение в этом мире, то это точно не убийство и месть!
Ксия возмутилась:
- Раз так, то сам ищи способ спасти Лимис.
И просто растворилась в воздухе.
Во взгляде Дерека сияла надежда, Корней же лишь беспомощно посмотрел в ответ:
- Я не знаю, что нужно делать.
Волк сначала помрачнел, но тут же улыбнулся Хранителю.
- Ты сможешь, - уверено заявил он. - Магия желаний в твоих руках, нужно лишь научиться ее использовать.
Одинцов машинально схватился за медальон, но украшение не могло дать совета, оставаясь холодным и молчаливым.
Глава 5
Несколько дней Корней и Дерек прожили вместе в пещере. Оборотень уходил на охоту, и, когда он возвращался с добычей, Хранитель неизменно ждал его. Корней уже не мог выносить ожидания чуда в глазах волка, парню казалось, что он, бесполезный, ни на что не годный, разочаровывает Дерека, хотя тот ни разу не давал повода так думать.
Главной проблемой оказалось то, что волк очень нравился Одинцову, и разочаровывать его совершенно не хотелось.
В этот день, едва огромный черно-серебристый волк скрылся из виду, Корней снова пытался, с самого раннего утра, но ничего не выходило, о магии желаний он знал немного. И Дерек тоже мало чем мог помочь. Ксия же пропала и больше не появлялась, как будто это не она упрашивала о спасении снежного мира.
"Пожелать, всем сердцем, с чистыми помыслами и душой" - если бы это было так просто. Рука сжала медальон прямо через тонкую ткань рубашки. "Тепло. Пожалуйста, тепло!" Бесполезно. Его улыбка, иногда озаряющая обычно серьезное, усталое лицо, длинные волосы, черные с тонкими нитями серебра, совсем как шерсть в облике волка, глаза, этот проникающий в душу взгляд и надежда, загорающаяся в нем... Кажется, сердце Корнея оттаяло, в нем снова поселилась любовь, пусть пока совсем юная, хрупкая и робкая, но уже готовая заявить о себе во весь голос. По телу разливалось тепло, берущее начало где-то возле сердца.
- У тебя получилось! - раздался потрясенный возглас совсем рядом. - Смотри, земля оттаяла! Ты победил лед!
Корней распахнул глаза и удивленно огляделся. Под ногами его не было снега и льда, лишь влажная земля, на поверхность которой уже начали пробиваться молодые побеги, а совсем рядом стоял тот, ради кого Хранитель смог победить холод вечной зимы.
Дерек смотрел на чудо. Нет, не на пробудившуюся от холодного сна землю, не на пробивающуюся траву, и лед, продолжающий таять дальше вокруг. Оборотень любовался другим чудом, самым прекрасным существом в Лимисе и, возможно, не только в нем.
Хранитель, светлый, сияющий, излучающий добро и любовь, был удивительно красив, и не только внешне. Надежда всего Лимиса, тот, кого они обязаны беречь, кому должны поклоняться. И он же тот, кто спас оборотня, опасного хищника, кто отогревал его своим теплом и защищал от мести Хранительницы. Кто пожелал спасти и незнакомого оборотня, и весь этот, чужой, мир. Любовь, в этом и есть сила хранителей? Любовь... Именно это чувство поселилось в сердце последнего волка из рода проклятого вожака. Но разве он смеет любить Хранителя, саму магию и добро? Какая несбыточная мечта.
Однако, стоило Дереку отступить, как померкла сияющая улыбка, потускнел яркий свет, пробивающийся через ткань на его груди, да словно и сам свет Хранителя померк. И тонкий лед снова начал намерзать по краю отвоеванной у мороза земли.
Оборотень не мог поверить своим глазам: Корней потянулся вслед за ним, глаза Хранителя были полны печали, а земля продолжала леденеть.
Это из-за него, ради него? Любовь...
Один шаг навстречу. Замереть, не верить, надеяться, ждать... Еще шаг. Глаза в глаза, так близко, то, что казалось невозможным. Любовь...
Поцелуй, до которого оставалось мгновение и целая вечность, так и не свершился.
Яркая вспышка, ненадолго, ослепила обоих.
Открыв глаза, Одинцов снова обнаружил себя в лесу, но в этот раз ветви и не подумали открыть дорогу, напротив, густые, корявые и мрачные, они окружили так тесно, что парню казалось, будто птица в клетке из колючих прутьев. Находиться в ней невыносимо, но попробуй вырвись: лишь крылья поранишь.
Затем ветви все же расступились, пропуская красивую светловолосую девушку.
Ксия смотрела на своего потомка с презрением.
- Как же ты отвратительно слаб! – обвиняющим тоном заявила она. - Полюбить проклятого, из рода убийц, и лишь ради него пробудить свою силу. Ты же видишь, этого недостаточно для Лимиса. Даже я, тень, призванная из-за грани, сильнее тебя! Разве может такой, как ты, быть Хранителем?
Корней сначала опустил голову, но тут же решительно вскинул взгляд:
- Это ты назвала меня им, и с тех пор я многое осознал. Пусть, сначала и хотелось вернуться на Землю, но в Лимисе живут существа, достойные счастья, любви и тепла, такие, как Дерек, переживающие за мир, свой народ и близких. Теперь я хочу защищать его. И ведь магия пробудилась? Скажи, что мне сделать, ради Дерека и мира, который он любит, я готов на все!
- На все? - недобро усмехнулась Хранительница. - Тогда делай выбор, хранитель. Ты можешь остаться в Лимисе, и в него вернется тепло. Но Дерек будет счастлив с другим, навсегда забыв о тебе. Тебе останутся долгие годы безответной любви и одиночества, и счастливым уже не быть. Или в Лимисе останется все по-прежнему, а вы с Дереком, вместе, отправитесь на Землю. Он будет твоим, безраздельно, только, тоскуя по замерзающему миру, которому осталось совсем недолго. Но ты будешь с ним, счастлив. Выбирай, Корней, Хранитель или любимый?
Парень снова опустил голову. Жестокий выбор. Но ответ очевиден.
Проморгавши глаза, после яркой вспышки, Дерек увидел, что находится на заснеженной равнине. Снег был повсюду, ослепляя и сводя с ума привычной безнадежностью зимы.
Но ведь у них теперь есть Хранитель. У него есть Корней.
- Нет у вас Хранителя! - раздался недовольный голос за спиной.
Обернувшись, оборотень увидел пылающую гневом Ксию.
- Корней не хочет быть здесь, его сердце, его прошлое и будущее, его мысли и счастье - все на Земле. Но если последний Хранитель уйдет, Лимис будет окончательно обречен.
Впрочем, выход есть, и все зависит от тебя. Проклятье Хранителей! Если ты принесешь свою жизнь в добровольную жертву, то я смогу вернуть магию в этот мир, рано или поздно в нем появится новый Хранитель. Корней же вернется домой, к тому, кого любит, и будет с ним счастлив, не вспоминая о тебе.
Волк не колебался ни единой секунды. Разве могут быть сомнения?
Это был сказочно прекрасный мир, зеленый, цветущий, и плодородный. Оборотни, другие расы, вернувшиеся в давно покинутый дом, и даже, пробудившиеся от долгого сна василиски, все жили в мире и счастье.
Двое хранили Лимис, ведь Хранителей всегда было двое, прекрасных, светлых, сияющих, любящих друг друга и мир.
В тот день в медальоне с гранатом, сами собой, появились их портреты, его Хранители отдадут своему ребенку. Грусть от прощания с родителями, которых Корней никогда не знал, сменилась теплом, когда невидимая рука ласково провела по щеке.
"Будьте счастливы".
- Мы будем, мама, я обещаю.
- Будьте счастливы, Хранители, - эхом отозвалась Ксия, - теперь я спокойна за вас и за мир. И простите за испытание.
В тот день прервался проклятый род убийцы. Да это и не было проклятьем, лишь предсказанием. Хранители слишком любили Лимис и его обитателей, чтобы проклинать.
В тот день магия вернулась в пограничный мир, с ней пришло тепло и благоденствие.
В тот же день двое любящих друг друга стали единым целым. Двое, сделавшие свой, единственно верный, выбор.
Магия желаний... Может быть, это сила любви?
Корней, студент, весёлый и общительный человек. Но именно перед НГ произошло что то, что испортило настроение на все праздники. Поэтому единственным желанием под бои курантов было исчезнуть куда по дальше, от уже изрядно подвыпившей компании и самое главное от Леночки " звезды" волейбола. Которая уже решила с кем проснется в новом году.
Желание исполнилось. Другой мир с зимой в пол года. Людей нет, перевертыши, оборотни и куча мелких и странных рас))
Предметы - зажигалка и медальон с гранатом в центре. Остальное, что душе и музу автора угодно.
Дорогая Regisi, для тебя. С Новым годом! Будь счастлива!
Название: Магия желаний
автор: клевер
бета: wetalwetal
жанр: фэнтези
размер: мини
Магия желаний может все, даже спасти умирающий мир. Но как научиться ей управлять, и что же она такое?
Магия желаний
Глава 1
Корней Одинцов, 19 лет, студент второго курса физкультурной академии. Что еще писать? Рост, вес, привычки? Это же не анкета на сайте знакомств. Ах да, опыт работы. А его как раз и нет. Корней зло отбросил ручку, покатившуюся по кухонному столу прямо под руку что-то строгающей Вере. Однокурсница, не иначе как по волейбольной привычке, тут же "отбила подачу", и злополучная ручка отлетела к противоположной стене, где и закатилась под холодильник.
Настроения это точно не прибавило. Корней недовольно зыркнул на подругу. Но Верочка, пофигистка с удивительно легким для спортсменки характером и отношением к жизни, только улыбнулась:
- Извини, привычка!
- Да чтоб ты так парней футболила, - пробурчал ее однокурсник.
От кухонной двери донесся смешок, вошедший Саня направился к своей девушке, обнял ее сзади и поцеловал за ушком.
- А она и футболит, всех, кроме меня, - самодовольно заявил он.
Вот на это Корней смотреть уже не мог. Он одним движением смял черновик резюме, забросил его в ведро для мусора и вышел из кухни, оставив "счастливых влюбленных" вдвоем. Однокурсники не узнавали обычно легкого в общении, веселого и компанейского парня, кое-кто даже пытался задушевный разговор завести, на тему "что произошло". Как будто, он может сказать, что произошло! Корней представил, как он встает в полный рост, а лучше, забирается на праздничный стол и во всеуслышание объявляет: "Внимание, дорогие друзья, я - гей!" И весело тогда будет всем. Хотя проблема не в том, что гей, а в том, что брошенный неудачник.
Нет, учиться с ними дальше он уже не сможет. Бросать академию из-за "несчастной любви" глупо. Поэтому выход действительно один, перевестись на заочное отделение, чтобы не встречаться с ними. Значит, подработку найти все же необходимо, иначе как объяснить бабушке причину перевода?
А настоящая причина осталась на кухне, помогать своей девушке дорезать последние салаты. Конечно, такая красотка, спортсменка, да еще и готовит хорошо. Это напомнило старый фильм, и Корней даже улыбнулся, что сидящая рядом Леночка Васильева восприняла как "сигнал".
- Ой, Одинцов наконец-то пришел в себя, - засияла она почти голливудским оскалом, двигаясь ближе и почти касаясь его ноги своей коленкой. - А я уж было думала, что придется скучать!
И еще к его руке прицепилась. Первым порывом парня было стряхнуть надоедливую девицу, но это не так просто. Леночка тоже была волейболисткой, причем довольно хорошей, ростом не уступала самому Корнею, а уж воли к победе и спортивной злости ей было не занимать.
Парень осмотрелся и зло выдохнул, все же вырывая руку из захвата. Как до него сразу не дошло. Компания в этот раз подобралась сплошь из парочек, только они с Ленкой одни. И, судя по всему, она твердо решила это исправить. Саня, это его выходка. Только "друг" совсем забыл, то, что для него было любопытством, для самого Корнея серьезно, и его уже не переделаешь.
Да, девчонкам он нравился, той же Леночке, например. Но самого Корнея интересовали парни. Саня. Полгода "отношений", если можно так назвать их тайные встречи, о которых никто никогда не узнает. И все, конец. Так просто, накануне Нового Года, его парень спокойно заявил:
- Мы ведь взрослые люди. Ты сам все понимаешь, это просто любопытство, развлечение, глупость. Мне девушка нужна, чтобы можно было с друзьями познакомить, маме показать. Это отношения, а не так...
- Для меня все было не "так", - перебил его Корней.
- Да не пори чушь! - взорвался Саня, правда, тут же остыл и продолжил извиняющимся тоном. - Я так не могу, прости. Я теперь с Верой, мы встречаемся. Но это не помешает нам иногда проводить время вдвоем, как раньше...
- Ты спятил? - холодно поинтересовался Корней, хотя внутри у него бушевало пламя. - Как ты себе это представляешь? Встречаться будешь с Верой, а трахать меня?
Это пробрало даже твердолобого Саню, он начал путано извиняться и уверять, что ничего такого не имел в виду.
На этом все закончилось. Корней получил душевную травму, испорченный Новый Год и твердое желание перевестись и никогда больше их не видеть. Даже если ради этого придется пойти против воли бабушки.
Своих родителей Корней не помнил, бабушка воспитывала его одна. Единственное, что осталось в память о них - старинный серебряный медальон в форме сердца с гранатом на крышке. Внутри - два миниатюрных портрета, даже не фото.
Бабушка не возражала против его выбора, но вот то, что перейдя на заочное, внук попадет в весенний призыв, ее бы не обрадовало. А самому Корнею было все равно. В любом случае, сейчас или позже, но отслужить придется, бегать он не собирался. А таких уж больших успехов в спорте, чтобы не решиться прервать тренировки, не имел. Еще бабушка была абсолютно против того, чтобы парень разрывался между работой и учебой, уверяя, что его родители оставили достаточно денег. Но, похоже, настало то время, когда при всей своей к ней благодарности и любви, решения должен принимать он сам.
Черт, за своими мыслями Корней совсем не заметил, что праздник уже в самом разгаре. Все подвыпившие парочки вели себя довольно свободно, Леночка липла, стреляла глазками и двигалась еще ближе, все еще пытаясь пробить брешь в его броне, а Саня, похоже, вознамерился обязательно устроить "гетеросексуальное счастье" и своему "другу". Поэтому, отрываясь от Верочки, он сыпал пошлыми шуточками в сторону злого Одинцова и совершенно довольной Васильевой.
"Я ненавижу Новый Год" - решил для себя парень.
Поэтому единственным желанием, которое пришло в голову под бой курантов, было убраться отсюда как можно дальше. Домой. В армию. В Японию. Да хоть в другой мир!
После первого же глотка шампанского, перед глазами вспыхнули искры и он провалился во тьму.
Глава 2
Очнулся Корней от дикого холода, пробирающего прямо до костей. И обнаружил себя лежащим у входа в небольшую пещерку, прямо на снегу, в той самой одежде, в которой он праздновал в теплой Санькиной квартире. Место было совершенно незнакомым, за спиной та самая пещера, вокруг - снежные сугробы. И холод, зверский, всепроникающий и беспощадный. Сначала возникла робкая надежда, что это сон, но нет, слишком холодно, он бы проснулся только от этого. Да и болезненные щипки ничего не дали, а зачерпнутый рукой снег, холодный и колкий, оказался совершенно реальным даже на вкус . "Бред". Или нет?
Взгляд снова метнулся к пещере, ведь в ней должно быть хоть немного теплее. Но вдруг там притаился какой-нибудь хищник? Впрочем, выбор-то у него небольшой.
И Корней пригнулся, забираясь внутрь.
Изнутри пещера оказалась намного больше, чем казалось снаружи, а в ее глубине обнаружилось что-то вроде деревянной лежанки с двумя потрепанными шкурами и огороженное местечко с оставшимся от костра пеплом и, увы, совершенно холодными углями. Конечно, здесь было теплее, но Корней прекрасно понимал, что, даже укрытый от пронизывающего ветра, в подобных условиях не продержится долго. Хорошо бы развести огонь, но как?
Ничего похожего на кремень и кресало, а дерево можно тереть до бесконечности. Вот в этот момент парень и пожалел, что не курит, зажигалка бы очень пригодилась.
В кармане довольно узких джинсов что-то мешалось, Одинцов опустил туда руку и к своему огромному удивлению вытащил именно так необходимую зажигалку. Что это, чудо?! Так, вот хорошо бы еще дубленку! Нет. Может, теплое одеяло? Тоже нет.
Жаль, а он-то уже понадеялся. Но откуда в кармане оказалась эта вещь, ведь Корней не курит, как и вся их спортивная компания? Ах, да, вспомнил Одинцов, Ксюша, девушка Антона, это она оказалась единственной курящей на празднике, она же и положила зажигалку с серебряным корпусом на стол. Наверное, задумавшись, парень начал крутить ее в руках. Но положить в собственный карман?! Жесть, гей - клептоман. Ксюша наверняка еще и о краже заявит, вещь-то дорогая.
"Ладно, проблемы будем решать по мере их поступления" - подумал Корней. Еще не известно, куда он попал и есть ли шанс вернуться домой. Да и исчезновение человека прямо из-за стола явно произведет больше впечатления, чем пропажа зажигалки, пусть даже и дорогой. А ему она оказалась весьма и весьма кстати. Спасибо, Ксюша.
Позже, натаскав хвороста и разведя огонь, укутавшийся в одну из шкур (надеясь, что в ней хотя бы блох нет), Корней анализировал ситуацию. Охарактеризовать ее можно было одним простым и емким словом: ж*па. Причем, полная. Сколько раз он слышал расхожую фразу: "Будьте осторожны в своих желаниях", но никогда не задумывался о ней всерьез. А теперь вот пришлось.
Тусклое розоватое солнце в самом зените не оставляло никаких сомнений, это не Земля. Другой мир, чтоб его!
И у него ничего нет, кроме этой одежды, зажигалки и медальона с портретами родителей, который Корней практически никогда не снимал, веря, что он принесет удачу. Вокруг - неизвестный мир, огромные сугробы, эти небольшие холмы, где и находилась спасительная пещера, с одной стороны - снежные просторы до самого горизонта, с другой - лес, таинственный и непроходимый, это по его краю удалось набрать хвороста. Нет ни нормальной одежды, ни посуды, ни оружия. И никакого плана. Идти к людям? В какую сторону и как долго? И есть ли они здесь вообще? Что делать, когда захочется есть? Охотиться? А как и на кого? Корнею вдруг стало обидно, он никогда не думал, что окажется столь неприспособленным к жизни.
"Соберись!" - сам себе приказал парень. Действительно, чем сидеть и страдать, лучше заняться делом. Например, как следует осмотреться вокруг, заодно и чего-нибудь съестного поискать.
Кое-как закрепив шкуру на плечах, Корней выбрался из пещеры. Начать осмотр он решил все с той же окраины леса, ведь шанс найти что-то стоящее на снежной равнине представлялся совершенно ничтожным.
На окраине леса парень не обнаружил ничего полезного и понял, что придется идти вглубь, хотя темная лесная чаща пугала. Но умирать от голода в сомнительной безопасности пещеры тоже не выход.
Он, конечно, спортсмен, но вряд ли умение быстро бегать и хорошо прыгать поможет в непролазном лесу. Однако, стоило Корнею сделать несколько осторожных шагов, как он с удивлением понял, что густые колючие ветви сами раздвинулись, пропуская на довольно широкую тропу. В этом было что-то странное, но тропа не выглядела нехоженой, что внушало надежду на встречу с людьми. Значит, люди в этом мире все-таки есть.
В тот момент студент даже и не представлял, насколько его вывод далек от реальности. Если это вообще можно назвать реальностью.
Странно, но голода Корней совершенно не ощущал и, хотя и наткнулся на неизвестные крупные ягоды, слегка тронутые морозом, пробовать их не решился, лишь положил несколько штук в карман.
А еще ему было совершенно не холодно, что, если вспомнить первые минуты в этом заснеженном мире, поражало. Не могло же так быстро потеплеть? Нет, снег не собирается подтаивать, все так же морозно скрипя под ногами. Как будто сам Корней стал нечувствительным к низкой температуре. Он даже попробовал снять шкуру, холоднее не стало. С тревогой парень начал ощупывать себя, но руки, щеки, уши, нос, да и все остальное было теплым.
"Все-таки, бред!" - обрадовался студент - "Сейчас проснусь дома у Саньки, не буду никуда переводиться и даже на свадьбу к ним пойду!"
Зажмурился, открыл глаза - все в том же лесу. Снова попытался добиться пробуждения болезненными щипками, но ничего не вышло.
Разозлившись, Корней опять зажмурился и пожелал уже изо всех сил оказаться там, где нужно.
Странно, но у него получилось. Хотя, это как сказать, было очень похоже, что его представления о том, "где нужно", не совпадали с представлениями этого мира.
Ибо, открыв глаза, парень обнаружил себя совсем в другом месте. Это тоже был лес, хотя и не такой дремучий, а на поляне, открывшейся его взору, кипело сражение.
Огромный серебристо-черный волк отчаянно бился с пегими собаками. Корней всегда любил собак, но красота дикого зверя его очаровала, все симпатии оказались на стороне волка, парень даже и не подумал о том, что чем бы не закончилась битва хищников, ему придется несладко. Пусть каждая из собак уступала волку в размере, но их было пять, казалось, исход предрешен.
Окруженный врагами, зверь отчаянно оборонялся. И он сам, и большинство противников, были ранены. Истоптанный лапами снег окрасился кровью. Псы постоянно норовили напасть со спины, хотя и отлетали, отброшенные мощными ударами, но нападали снова и снова, волк понемногу начал сдавать. А Корней вдруг поймал себя на том, что держит кулаки крепко сжатыми и почти готов броситься к зверю на помощь. Что за глупость? Это же просто смешно! Но тут, пока трое псов отвлекали противника, оставшиеся два прыгнули ему на спину одновременно, вгрызаясь в мощную шею. Тут же один из отвлекающих вцепился в его горло снизу, остальные набросились сверху, начав рвать густую шерсть и плоть под ней. Волк упал, а Корней, сам от себя не ожидая, громко закричал и бросился к ним.
Псы повели себя очень странно, они бросили свою жертву, однако, не спешили нападать на парня. Просто замерли, видно лишь было, как они принюхиваются.
Корней с ужасом осознал, в какой ситуации находится, и застыл на полдороге.
"Исчезните" - с робкой, почти тоскливой надеждой, подумал он.
Удивительно, но свора и впрямь исчезла. Что происходит?!
От позорного бегства спасло лишь беспокойство за раненного красавца, и Корней подошел ближе. Волк был великолепен, даже в столь потрепанном виде. Крупный, мощный, пропорциональный, его шкура, в которой серебристые ворсинки были перемешаны с жгуче черными, не смотря на то, что местами была залита кровью, напомнила студенту звездное небо. Жаль, что глаза закрыты, хотелось бы в них заглянуть... Совсем спятил, что за романтические бредни рядом с животным, которое, к тому же, почти труп.
Но жалко-то как! Тут Корней вспомнил, как попал сюда, опустился перед волком на колени, склонился, обняв руками мощное окровавленное тело, закрыл глаза и пожелал оказаться там, где смогут помочь.
Открыв глаза, парень разочарованно застонал. Они с волком были все в той же пещере, и никакой надежды на помощь.
Глава 3
Перетащить огромного волка на лежанку оказалось довольно трудно, но Корней не мог оставить его мерзнуть на каменном полу, совершенно не думая о том, где будет спать сам. Впрочем, спать в следующие несколько часов парню и не пришлось, он выхаживал раненого волка. Не имея перевязочных средств и медикаментов, Корней отпаивал своего "гостя" талой водой, обтирал его раны и надеялся на природную живучесть хищника. Но пока зверь все также лежал, тяжело и хрипло дыша, не открывая глаз и болезненно поскуливая в забытьи, как щенок. Острая жалость щемила сердце. Корней погладил гладкий мех и вздохнул, похоже, тут он бессилен. Но не сдастся до последнего.
И парень устало отправился наружу, за новой порцией снега, чтобы растопить его в куске коры с загнутыми краями и дальше заботиться о звере.
А когда "попаданец" направился обратно в пещеру, за его спиной раздался ехидный девичий смех.
Корней развернулся, да так и застыл.
- Ксюша? - наконец смог выдавить парень.
Девушка снова рассмеялась, тряхнув гривой светлых волос, а Одинцов продолжал рассматривать ее в оба глаза. Это была подруга Антона, но в то же время, не совсем она. Ксюша стала ярче и словно светилась изнутри. Такую девушку его однокурсники не оставили бы без внимания.
- Да ты и сам в зеркало давно не смотрелся, Хранитель, - пропела девица, будто подслушав его мысли.
- Хранитель? - переспросил ничего не понимающий Корней.
- Да, Хранитель, - подтвердила она, - я долго тебя искала, но все же вернула домой. Хотя это такое жалкое зрелище - слабый и беспомощный Хранитель, не умеющий использовать собственную силу.
В этот момент Одинцов понял, что было не так: Ксюша стояла на снегу в легком платье и туфельках и, похоже, совершенно не мерзла. Как и он сам.
- Кто ты?!
- Я - Ксия, Хранитель и твоя замена. Но мое время подходит к концу, да и сам этот мир уже умирает. Вернее, умирал, пока ты не вернулся.
Бред. Кто-то из них двоих явно не в себе, а второй - его галлюцинация.
- Это не бред! - возмутилась девушка, снова угадав мысли парня. - Лимис находится на границе магических и не магических миров, и без Хранителя ему не выжить!
- Подожди, - взмолился Корней, - расскажи мне, ладно? Только сначала мне нужно волка напоить.
- Волка? - насторожилась Ксюша-Ксия.
- Да, - Одинцов отчего-то смутился и поведал о битве хищников и раненом волке.
Девушка недовольно поджала губы и процедила:
- Ладно, веди к своему зверю.
- Сейчас, только снега наберу, - засуетился Одинцов.
На что Хранительница страдальчески поморщилась.
- Пошли уже, будет тебе вода и без снега, - рявкнула она, продолжив себе под нос. - Совсем ведь ничего не знает и не умеет, и что с ним делать?
В пещере девушка посмотрела на волка с явной неприязнью.
- Оборотень! - выпалила она. - Так я и думала! Да еще и королевской, проклятой, крови! Оставь его, Корней. Эта тварь не стоит твоей заботы.
- Но почему? - возмутился парень.
Глаза Ксии теперь полыхали ненавистью, и она почти закричала:
- Это они виноваты. Убийцы!
Корней отошел от гостьи к волку, словно защищая его, и напомнил:
- Ты обещала воду.
- Хорошо, - немного успокоилась блондинка, - но после ты выслушаешь меня и сам поймешь, почему оборотень не достоин спасения.
С этими словами девушка коснулась загнутого края импровизированной чаши, и та наполнилась чистой водой. Кое-как напоив волка, студент (теперь уже бывший) приготовился слушать.
История, поведанная Ксией, потрясла Корнея до глубины души. Этот мир, Лимис, оказывается, был создан на границе миров и не мог существовать без магии, без ее живительной силы. Лимис населяли различные расы, от крохотных фей до огромных василисков, но наиболее многочисленные - оборотни нескольких видов: кошки, вороны, волки и псы. Людей же не было совсем. Из-за особенностей приграничья, магия в Лимисе не задерживалась, утекая в сторону магических миров, а становясь не магическим, Лимис замерзал. Только истинное волшебство Хранителей могло и сдерживать отток, и согревать Лимис теплом магии желаний. Хранителей всегда было двое - любящих друг друга и дарящих тепло всему миру. Последними были родители Корнея, но их ожидало предательство.
За тысячелетия тепла и огромного количества магии, жители Лимиса успели позабыть о том, что должны быть благодарными и беречь тех, кто бережет сам их мир. Но сила Хранителей, магия желаний, была велика, и те, кто жаждал все большей власти, решили использовать ее. Король оборотней-волков хотел править всем Лимисом, он опасался взрослых Хранителей, оттого и решил захватить их маленького сына, а самих - убить. Остальные короли тоже знали, что происходит. Хранители никогда не использовали свою силу во вред, но были выше всех правителей, разрешая их споры. Властолюбцам это не пришлось по душе, поэтому правители согласились, что Хранитель должен быть лишь послушным инструментом в их руках. Такого они и получат, правда, одного, и не понятно, откуда возьмется второй. В тайне каждый думал о том, что имеет больше прав и обойдет всех, заполучив волшебного ребенка себе. Не посмев напасть открыто, оборотни заманили Хранителей в древнюю магическую ловушку, секрет которой им раскрыли василиски. Остальные расы и не подумали вмешаться.
Умирая, Хранительница успела связаться с няней малыша, случайно попавшей в Лимис человеческой ведьмой из не магического мира. И та успела сбежать, унеся ребенка в свои родные края.
Смерть Хранителей оказалась напрасной. Не получив желаемое, короли обвиняли друг друга, отчего обстановка накалялась все сильнее. Мир же, напротив, замерзал. Магии оставалось все меньше, единственное, что они могли в полной мере - как и прежде менять форму, все остальные умения ослабли. Зима, вместо положенных двух месяцев, теперь длилась все десять. Хотя и краткое время небольшой оттепели трудно назвать летом.
Многие расы исчезли, перенеслись в другие миры, или, как василиски, погрузились в спячку глубоко под землей. Только оборотням было некуда деться, магические миры отказывались принимать убийц. Перед смертью, Хранители прокляли короля волков и весь его род.
Пытаясь спасти положение, сильнейшие маги всех рас пытались призвать другого Хранителя, и Ксия явилась из-за грани, ведь этот мир был и ее. Вернувшаяся - лишь тень Хранительницы, сил ее не достаточно, и замерзание было только отложено. К тому же, она была одна, а хранителей должно быть двое. Сейчас магия совсем слаба, а зима все суровее, еще немного, и мир погибнет. Но Ксия не теряла времени даром, она отыскала няню-ведьму и драгоценное дитя, чтобы вернуть его домой. Это было совсем не так просто, в не магических мирах настоящие ведьмы очень редки и хорошо прячутся. Поиски длились почти триста лет и все же увенчались успехом. Теперь Корнею предстоит отогреть Лимис и наполнить его магией.
Слегка прифигевший парень сразу уловил нестыковки:
- Причем тут я, если поиски шли так долго? Мне всего девятнадцать.
- Время на Земле и Лимисе течет по-разному, - как само собой разумеющееся заявила девушка.
- Насколько по-разному? - Одинцов похолодел, ему вспомнилась бабушка.
- Где-то один к ста.
Значит, за этот день на Земле прошло больше трех месяцев...
- Ты! - разозлился Корней, - Это ты виновата! Верни меня! Я хочу обратно!
- Хочешь? Но твое место здесь! Целый мир в угоду твоим желаниям, не слишком ли большая цена? За "бабушку" не волнуйся, она ведьма и все понимает.
Парень опустил голову, он не знал, что делать. Этот мир... не его, что бы не говорила Ксия, а в том осталось все. Да и что он может?
- Многое. Когда научишься, - отозвалась Хранительница. - Лимис стоит спасения, многие поколения сменились с тех пор, сейчас жизнь в этом мире нелегка, но и в нем есть любовь, преданность и добро. Лишь волки... Оставь его умирать, это последний потомок королевского рода, проклятого рода, что должен сгинуть совсем!
Но Корней уверенно встал между Ксией и раненным зверем.
- Спаси его! И я... попытаюсь стать тем, кем ты хочешь.
- О нет, спасай его сам, ты - Хранитель, это в тебе, и этого не изменить. Я вернусь завтра, подумай, а пока...
С этими словами девушка пристально посмотрела на волка и тот начал меняться, принимая человеческую форму. Через несколько секунд на лежанке оказался молодой темноволосый мужчина крепкого телосложения. Ран не было, но и в сознание он не приходил. Корней повернулся к Хранительнице, но все вопросы остались без ответа. Она исчезла.
Подойдя еще ближе, парень залюбовался красотой мужского тела, но его бледность беспокоила. Прикоснувшись к руке, Одинцов понял, что оборотень замерзает. "Спасай его сам". Но как? Нужно согреть. Лишь один миг сомнений, подброшен хворост в огонь, а сам Корней скользнул под шкуру, которой был укрыт "зверь", прижимаясь к тому и больше всего на свете желая, чтобы его тепла оказалось достаточно.
Глава 4
Дерек очнулся от жары. Такого не было уже давно, в последнее время холод так глубоко проник в дома оборотней, что прогреть их как следует не получалось, несмотря на все попытки, вырубку лесов и постоянно поддерживаемый в очаге огонь. Волки сбивались вместе, спать приходилось группами, в середину укладывали женщин, немногих детей, больных и раненых, тех, кто особенно нуждался в тепле. Но и это не слишком помогало: детей рождалось все меньше, они болели, регенерация раненых стала минимальной, смертность возросла. Такова плата за потерю магии. Тень Хранительницы, которую удалось призвать их предкам, долго удерживала мир на грани, но она не вернула былого тепла и благополучия, а в последние несколько лет все стало совсем плохо.
О сельском хозяйстве и говорить не приходится, выращивать пищу в условиях ледяного ада невозможно. Исчезали животные и птицы, охота теперь слишком часто оказывалась неудачной, оборотням грозил голод, потому и участились конфликты. Началась битва за выживание, где, рано или поздно, проиграть пришлось бы им всем.
Проклявшие его род Хранители прокляли и весь Лимис.
В этот раз Дерек уже приготовился к смерти, но не жалел об этом, ведь он отвлекал псов от раненого друга. Когда тьма накрыла волка, он думал лишь о том, кто теперь позаботится о его сородичах, и есть ли у них хоть один шанс.
Жар, разбудивший оборотня, оказался столь непривычно сильным, что навел на мысль об ином мире, ведь в Лимисе такое попросту невозможно.
Открыв глаза, Дерек увидел источник этого жара и был поражен до глубины души: в его объятьях спал Хранитель, ошибиться здесь невозможно, разметавшиеся белоснежные волосы и свет, словно озаряющий красивое лицо. Такой же была и их временная Хранительница, вызванная из-за грани. Первым же порывом вожака волков было схватить парня покрепче и не отпускать, заставить выполнить свой долг перед Лимисом, спасти обреченный мир. И вытрясти из мальчишки душу, за то, что его не было так долго, за то, что Хранители так жестоко их всех наказали, бросив умирать.
Но... от него было так тепло, и волк просто придвинулся еще ближе, зарывшись лицом в шелковистые волосы. От запаха лета и травы, почти забытого воспоминания из далекого детства, когда у них еще было недолгое лето, на лицо сама собой просилась улыбка. Так хорошо, хотя и совершенно непонятно, что же произошло. Хранитель спас его, но зачем? Да и откуда он взялся?
Проснувшись, Корней обнаружил себя не в самом удобном и довольно смущающем положении, а оборотень, который был так близко, улыбался, как ни в чем не бывало. Но, когда Одинцов попытался выбраться из объятий, хватка усилилась почти до боли, и недобрый взгляд спасенного заставил вздрогнуть.
- Ты куда-то собрался, Хранитель? - прорычал он. - Как и прежде, бросишь наш мир на погибель?
Корней задохнулся от возмущения. Когда это он бросил их мир, когда был младенцем? Или имеются в виду другие хранители, но разве не волки убили последних из них?
Однако, парень не успел этого сказать, раньше раздался гневный женский голос.
- Отпусти его, ты, мерзкое животное из рода убийц! Мало ли зла натворили твои предки, что ты решил усугубить положение своего народа?
Волк выпустил "добычу", но ответил не менее гневно:
- Да, мой предок был виновен в том, что хотел заставить хранителей служить оборотням, но и они поступили жестоко. Прокляли нас и отказались от Лимиса. Несколько веков ни один из живых Хранителей не появлялся в этом мире, только ты, всего лишь тень, нас бросили умирать!
- Что ты несешь, волк? - зашипела Ксия, подойдя совсем близко к поднявшимся с лежанки парням. - Нет никаких других Хранителей, они были созданы лишь для Лимиса, и именно волчий вожак и другие оборотни заманили надежду этого мира в ловушку, чтобы убить. А этот мальчик, Корней, - их сын, спрятанный в другом мире, чтобы и он не пал жертвой алчности и властолюбия.
- Это ложь, нам говорили не так! - Дерек не мог в это поверить. Ведь Хранители сами предпочли битву до смерти, желая править миром? Или... это правда, жестокое осознание настигло его. Волк понял, Хранительница не врет. Не зря же оборотней отказались принять в других мирах, не зря их ненавидели остальные расы, хотя они сами не вмешались тогда. Убийство Хранителей, другие говорили об этом, но отношения между разными видами были слишком напряженными, чтобы прислушиваться к ним. Значит, проклятье было заслуженным. Опустив голову, оборотень больше не посмел ничего сказать. Не удивительно, если Хранитель не захочет спасать Лимис, где были преданы и жестоко убиты его родные. Тень была права, оборотни все заслужили, но это было столько поколений назад, и дети, разве они виноваты?
- Это несправедливо! - голос Хранителя эхом отозвался на мысли Дерека. - Ты же сама говорила, что этот мир достоин спасения.
- Мир - да, но не волки, - жестко возразила Ксия. - По крайней мере, не их вожак, Дерек, последний из рода убийц.
Их род действительно назывался так, когда-то у него было другое название, которое уже не помнили. Дереку внушали, что название их рода говорит о беспощадности к врагам, а оказалось, что их предок и впрямь был подлым и безжалостным убийцей. Это трудно принять, но все же он - вожак, и должен выполнить свой долг.
Склонив голову перед парнем, молодой волк обратился к нему:
- Прошу, Хранитель, возьми мою жизнь и пощади оборотней, спаси наш мир.
Корней не мог поверить в то, что услышал.
- Зачем мне твоя жизнь? - закричал он.
- Но ведь это и есть проклятье: когда появится Хранитель, наш род прервется и лишь тогда на Лимис вернется магия и тепло, - пояснил волк. - Я готов.
- Нет! - решительно прервал его Корней. - Я ничего не знаю о вашем проклятии, да и о Лимисе лишь вчера узнал. Но в одном уверен точно: если есть у меня какое-то предназначение в этом мире, то это точно не убийство и месть!
Ксия возмутилась:
- Раз так, то сам ищи способ спасти Лимис.
И просто растворилась в воздухе.
Во взгляде Дерека сияла надежда, Корней же лишь беспомощно посмотрел в ответ:
- Я не знаю, что нужно делать.
Волк сначала помрачнел, но тут же улыбнулся Хранителю.
- Ты сможешь, - уверено заявил он. - Магия желаний в твоих руках, нужно лишь научиться ее использовать.
Одинцов машинально схватился за медальон, но украшение не могло дать совета, оставаясь холодным и молчаливым.
Глава 5
Несколько дней Корней и Дерек прожили вместе в пещере. Оборотень уходил на охоту, и, когда он возвращался с добычей, Хранитель неизменно ждал его. Корней уже не мог выносить ожидания чуда в глазах волка, парню казалось, что он, бесполезный, ни на что не годный, разочаровывает Дерека, хотя тот ни разу не давал повода так думать.
Главной проблемой оказалось то, что волк очень нравился Одинцову, и разочаровывать его совершенно не хотелось.
В этот день, едва огромный черно-серебристый волк скрылся из виду, Корней снова пытался, с самого раннего утра, но ничего не выходило, о магии желаний он знал немного. И Дерек тоже мало чем мог помочь. Ксия же пропала и больше не появлялась, как будто это не она упрашивала о спасении снежного мира.
"Пожелать, всем сердцем, с чистыми помыслами и душой" - если бы это было так просто. Рука сжала медальон прямо через тонкую ткань рубашки. "Тепло. Пожалуйста, тепло!" Бесполезно. Его улыбка, иногда озаряющая обычно серьезное, усталое лицо, длинные волосы, черные с тонкими нитями серебра, совсем как шерсть в облике волка, глаза, этот проникающий в душу взгляд и надежда, загорающаяся в нем... Кажется, сердце Корнея оттаяло, в нем снова поселилась любовь, пусть пока совсем юная, хрупкая и робкая, но уже готовая заявить о себе во весь голос. По телу разливалось тепло, берущее начало где-то возле сердца.
- У тебя получилось! - раздался потрясенный возглас совсем рядом. - Смотри, земля оттаяла! Ты победил лед!
Корней распахнул глаза и удивленно огляделся. Под ногами его не было снега и льда, лишь влажная земля, на поверхность которой уже начали пробиваться молодые побеги, а совсем рядом стоял тот, ради кого Хранитель смог победить холод вечной зимы.
Дерек смотрел на чудо. Нет, не на пробудившуюся от холодного сна землю, не на пробивающуюся траву, и лед, продолжающий таять дальше вокруг. Оборотень любовался другим чудом, самым прекрасным существом в Лимисе и, возможно, не только в нем.
Хранитель, светлый, сияющий, излучающий добро и любовь, был удивительно красив, и не только внешне. Надежда всего Лимиса, тот, кого они обязаны беречь, кому должны поклоняться. И он же тот, кто спас оборотня, опасного хищника, кто отогревал его своим теплом и защищал от мести Хранительницы. Кто пожелал спасти и незнакомого оборотня, и весь этот, чужой, мир. Любовь, в этом и есть сила хранителей? Любовь... Именно это чувство поселилось в сердце последнего волка из рода проклятого вожака. Но разве он смеет любить Хранителя, саму магию и добро? Какая несбыточная мечта.
Однако, стоило Дереку отступить, как померкла сияющая улыбка, потускнел яркий свет, пробивающийся через ткань на его груди, да словно и сам свет Хранителя померк. И тонкий лед снова начал намерзать по краю отвоеванной у мороза земли.
Оборотень не мог поверить своим глазам: Корней потянулся вслед за ним, глаза Хранителя были полны печали, а земля продолжала леденеть.
Это из-за него, ради него? Любовь...
Один шаг навстречу. Замереть, не верить, надеяться, ждать... Еще шаг. Глаза в глаза, так близко, то, что казалось невозможным. Любовь...
Поцелуй, до которого оставалось мгновение и целая вечность, так и не свершился.
Яркая вспышка, ненадолго, ослепила обоих.
Открыв глаза, Одинцов снова обнаружил себя в лесу, но в этот раз ветви и не подумали открыть дорогу, напротив, густые, корявые и мрачные, они окружили так тесно, что парню казалось, будто птица в клетке из колючих прутьев. Находиться в ней невыносимо, но попробуй вырвись: лишь крылья поранишь.
Затем ветви все же расступились, пропуская красивую светловолосую девушку.
Ксия смотрела на своего потомка с презрением.
- Как же ты отвратительно слаб! – обвиняющим тоном заявила она. - Полюбить проклятого, из рода убийц, и лишь ради него пробудить свою силу. Ты же видишь, этого недостаточно для Лимиса. Даже я, тень, призванная из-за грани, сильнее тебя! Разве может такой, как ты, быть Хранителем?
Корней сначала опустил голову, но тут же решительно вскинул взгляд:
- Это ты назвала меня им, и с тех пор я многое осознал. Пусть, сначала и хотелось вернуться на Землю, но в Лимисе живут существа, достойные счастья, любви и тепла, такие, как Дерек, переживающие за мир, свой народ и близких. Теперь я хочу защищать его. И ведь магия пробудилась? Скажи, что мне сделать, ради Дерека и мира, который он любит, я готов на все!
- На все? - недобро усмехнулась Хранительница. - Тогда делай выбор, хранитель. Ты можешь остаться в Лимисе, и в него вернется тепло. Но Дерек будет счастлив с другим, навсегда забыв о тебе. Тебе останутся долгие годы безответной любви и одиночества, и счастливым уже не быть. Или в Лимисе останется все по-прежнему, а вы с Дереком, вместе, отправитесь на Землю. Он будет твоим, безраздельно, только, тоскуя по замерзающему миру, которому осталось совсем недолго. Но ты будешь с ним, счастлив. Выбирай, Корней, Хранитель или любимый?
Парень снова опустил голову. Жестокий выбор. Но ответ очевиден.
Проморгавши глаза, после яркой вспышки, Дерек увидел, что находится на заснеженной равнине. Снег был повсюду, ослепляя и сводя с ума привычной безнадежностью зимы.
Но ведь у них теперь есть Хранитель. У него есть Корней.
- Нет у вас Хранителя! - раздался недовольный голос за спиной.
Обернувшись, оборотень увидел пылающую гневом Ксию.
- Корней не хочет быть здесь, его сердце, его прошлое и будущее, его мысли и счастье - все на Земле. Но если последний Хранитель уйдет, Лимис будет окончательно обречен.
Впрочем, выход есть, и все зависит от тебя. Проклятье Хранителей! Если ты принесешь свою жизнь в добровольную жертву, то я смогу вернуть магию в этот мир, рано или поздно в нем появится новый Хранитель. Корней же вернется домой, к тому, кого любит, и будет с ним счастлив, не вспоминая о тебе.
Волк не колебался ни единой секунды. Разве могут быть сомнения?
Это был сказочно прекрасный мир, зеленый, цветущий, и плодородный. Оборотни, другие расы, вернувшиеся в давно покинутый дом, и даже, пробудившиеся от долгого сна василиски, все жили в мире и счастье.
Двое хранили Лимис, ведь Хранителей всегда было двое, прекрасных, светлых, сияющих, любящих друг друга и мир.
В тот день в медальоне с гранатом, сами собой, появились их портреты, его Хранители отдадут своему ребенку. Грусть от прощания с родителями, которых Корней никогда не знал, сменилась теплом, когда невидимая рука ласково провела по щеке.
"Будьте счастливы".
- Мы будем, мама, я обещаю.
- Будьте счастливы, Хранители, - эхом отозвалась Ксия, - теперь я спокойна за вас и за мир. И простите за испытание.
В тот день прервался проклятый род убийцы. Да это и не было проклятьем, лишь предсказанием. Хранители слишком любили Лимис и его обитателей, чтобы проклинать.
В тот день магия вернулась в пограничный мир, с ней пришло тепло и благоденствие.
В тот же день двое любящих друг друга стали единым целым. Двое, сделавшие свой, единственно верный, выбор.
Магия желаний... Может быть, это сила любви?
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
ОРИГИНАЛ. ДЛЯ КАН ЗАЯВКА№3
Ты-красавец, выпускник технического вуза. Еще немного и ты - вольная птица. И все было бы хорошо, если бы тебя в добровольно-принудительном порядке не заставили сыграть, изобразить Снегурочку на новогоднем вечере. Во-первых, из-за того, что друг, подруга или преподаватель помогут тебе в написании твоей дипломной работы; во-вторых, все томные взгляды парней на этом вечере принадлежат тебе и, в-третьих, твой парень знает, что Снегурочка это ты и он видит все, что здесь происходит))).
Как и что будет развиваться, на все воля будущих авторов))). Хочется посмеяться, улыбнуться при прочтении. Что там сделает парень со своей Снегурочкой?))
Название: Как Дед Мороз Снегурочку наказывал
Автор: клевер
Бета: wetalwetal
Жанр: оригинал
Размер: мини
Как Дед Мороз Снегурочку наказывал
29 декабря. Последний учебный день в этом году. Понятно, что мысли присутствующих были уже далеко не об учебе, но и желающих пропустить консультацию у БэМэ не нашлось.
Саня Савельев осторожно покосился на препода. БэМэ - не потому, что косноязычный, напротив, Берестов был хорошим оратором и преподавателем, прекрасно объясняющим материал. Просто звали его Борисом Михайловичем, а еще расшифровывали как "бешеный монстр", ведь характер у препода по профильному предмету и руководителя гос. практики действительно был сложный. Спокойно-доброжелательный и даже позволяющий себе пошутить на лекциях, на зачетах и экзаменах мужчина превращался в хладнокровно-язвительного "убийцу", с удовольствием готового утопить любого "пловца". На первом же его зачете выяснилось, что все пропуски тоже наперечет, и те, у кого их больше трех (это за целый семестр!), в лучшем случае сдали только с третьей попытки. Потому и вошло у студентов в привычку, при довольно вольном посещении многих предметов, никогда не пропускать пары БэМэ. И сейчас студенты, уже практически выпускники, старательно ловили каждое слово и пытались заглянуть преподу в глаза, словно отмечаясь "вот он я, здесь"!
Один только Саня взгляд отводил, сам посматривая украдкой. Уж его присутствие-отсутствие Борис... Михайлович точно заметит.
Борис Михайлович Берестов, 36 лет, он же "бешеный монстр" и гроза нерадивых студентов. Такой спокойный, хладнокровный, иногда суровый, иногда слегка насмешливый во время занятий, и такой, порой нежный и страстный, а порой и вспыльчиво-ревнивый, собственник, наедине. Его взрослый любовник.
А тут такая подлянка: Новый Год! Не сам праздник, конечно, хотя он в число самых любимых для Саньки никогда не входил, а то, что их зав.кафедрой технологического процесса, Геннадий Васильевич, ежегодно устраивал новогоднее представление для студентов и педагогического коллектива. Почетная роль Деда Мороза, при этом всегда с огромным удовольствием, отыгрывалась им самим, а Снегурочку, вот уже несколько лет, неизменно, изображала методист Наталья Павловна. В этом же году верная, точнее, теперь неверная, Снегурка, нанесла своему "дедушке" подлый удар в спину. А также в сердце и по штатному расписанию, заодно. Она была беременна, причем уже настолько очевидно, что ее привычный костюм на гордо выпирающий живот не налез бы ни за что на свете. Да и лишняя активность была противопоказана.
Все бы ничего, но с женским коллективом в институте были некоторые трудности. Нет, дамы, конечно, имелись, хотя и немного. Только вот не подходили ни к высокому росту Деда Мороза, ни к его придирчивому вкусу, ни, самое главное, к костюму высокой и когда-то (всего месяцев семь тому назад) весьма стройной Снегурочки. Те же проблемы и со студентками. Преимущественно, в их тех.вуз с военной кафедрой поступали парни, а девчонок мало и всё не то, выбирать было не из чего.
Тут Саня, когда-то игравший в драмкружке, и попался на глаза Геннадию Васильевичу, на свою беду. Высокий, стройный, даже худощавый, симпатичный и голубоглазый студент, сразу предстал перед внутренним взором зав.кафедрой в прелестном бело-голубом платье-пальто, сапожках и шапочке с искусственной золотой косой. Картина понравилась настолько, что артистичная душа технаря решила: его поиски счастливо закончились.
Вот она - идеальная Снегурочка, и плевать на "ее" мнение по этому поводу! И Геннадий Васильевич буквально утащил студента на кафедру, показывать костюм.
Напрасно Саня отпирался, уверяя, что бросил драмкружок уже давно, надоело, не его это. Что уже разучился играть, не успеет выучить слова, не сможет ходить на каблуках, даже таких маленьких. Что, в конце концов, не девчонка! При этих словах зав.кафедрой скептически покосился на стопку личных дел тех самых девчонок, лежащую на его столе, и вернул "горящий взор" парню, у которого нервно дернулся кадык.
- Значит так, Савельев, - зловеще протянул Дед Маньяк. - У тебя ведь в этом году защита, верно? Диплом пишешь?
Студент осторожно кивнул, не понимая, к чему тот клонит, но уже не ожидая ничего хорошего.
- А председателем госкомиссии знаешь кто будет? - ехидно продолжил мужчина.
Саня не знал, но уже догадался.
- И что? - буркнул он.
- И то, - довольно заявил зав.кафедрой, - что хочешь-не хочешь, а быть тебе, внученька, Снегурочкой! А не то завалю на защите!
Парень не мог поверить своим ушам. Его завалят из-за дурацкой женской роли на идиотском детском празднике?
А ведь может, слишком серьезно институтский Дед Мороз к этому относится. Совсем, конечно, не завалит, но и тройки будет достаточно для возмущения и протеста со стороны руководителя его дипломного проекта. Который сам, не жалея сил и времени, всю душу вкладывая, уже несколько лет "натаскивает" парня. По крайней мере, когда они не занимаются другими делами. Полагаю, объяснять, кто именно являлся руководителем дипломного проекта Савельева не нужно? К диплому своего парня Берестов подошел со всей серьезностью, исследование было сложным и трудоемким, и пренебрежения к их работе он не допустит.
Но и соглашаться совсем не хотелось. И дело не только в насмешках однокурсников и нежелании рядиться в девчонку. Борису это явно не понравится, с одной стороны - он слишком серьезен, чтобы оценить подобное, а с другой - слишком ревнив.
- Мне на консультацию по практике надо, - предпринял еще одну жалкую попытку отвертеться студент.
- Иди, - "смилостивился" зав.кафедрой, тут же добив обрадовавшегося было студента выстрелом в спину, - а после консультации - бегом сюда, роль учить!
Вот и сидит теперь Саня, не зная, как поступить. Если объяснить Борису, почему он на это пошел, опять-таки, не миновать скандала, а неприятностей для любимого парень хотел меньше всего. И так, если откроется факт их связи...
- Савельев, - ехидно протянул такой знакомый голос прямо над ухом, - ты уснул? Может, повторишь все, о чем я тут уже полтора часа перед вами распинаюсь?
Саня вздрогнул, вырванный из своих "тяжких дум" и огляделся. Пара, оказывается, подошла к концу, и аудитория опустела.
- Ты... сегодня на праздник пойдешь? - попытался перевести тему Савельев, с перепугу забыв о правиле: никакой фамильярности в институте. К счастью, они были одни.
Борис Михайлович опешил, но все же ответил:
- Нет, работы еще много, допоздна у себя буду. А ты?
Саня внутренне возликовал, вот он, его шанс!
- А я к родителям съездить хотел, поздравить с наступающим, все-таки 29 уже.
На том и расстались, Берестова ждали дела, а Савельева - милый костюмчик и добрый дедушка.
Уже вечером, кое-как выучив роль и отрепетировав походку, переодетый и умело накрашенный Натальей Павловной, парень плавно вышел, нет, даже выплыл к елке. Представление началось, и сначала все было прекрасно. Никто, похоже, не узнал в высокой стройной красавице парня-студента, но многие мужские и, чего таить, некоторые женские взоры были прикованы только к нему. Постепенно это даже начало нравиться, "Снегурочка" шутила, улыбалась и кокетничала. До тех самых пор, пока под дружный приглашающий рев в зале не появился Дед Мороз. И именно в этот момент взгляд Саньки выхватил сидящего среди зрителей... Геннадия Васильевича! А это тогда кто?
Студент весь покрылся холодным потом, только один преподаватель походил на зав.кафедрой ростом и комплекцией. Но это же не он, правда?
Однако, наткнувшись на стальной взгляд серых глаз под накладными бровями, робкая надежда Савельева растаяла как снег. Борис!
Но как, почему и, главное, что могло его заставить?
Ладно, "наказания" уже не избежать, и, как говорится, «The Show Must Go On!»
Поэтому, Санька решил плюнуть на все, расслабиться и получать удовольствие. А Борис, так ведь его здесь нет, он у себя и работает допоздна, и кто ему виноват?
Только вот парень совсем забыл, что и сам он "не здесь, а у родителей".
Когда упорядоченная часть праздника перешла в хаотичную, многие захотели угостить симпатичную Снегурочку и познакомиться с ней поближе. Санька же, поглядывая на темнеющие глаза Деда Мороза, бледнел под слоем тонального крема Натальи Павловны и осушал один бокал шампанского за другим, совершенно не пьянея, по крайней мере, ему так казалось.
Когда же крепкие руки "дедушки" вырвали пошатывающуюся Снегурку из немаленького круга ее поклонников, у студентов вырвался дружный вздох разочарования. Прелестница очаровала их всех и абсолютное большинство не отказалось бы продолжить знакомство. Но спорить с "бешенным монстром", которого признали в "добром дедушке", не захотел никто, тем более, что Снегурка тут же вцепилась в него, как в родного и пропела:
- Боря, а поехали домой?
"Так вон оно что!" - дошло до студентов. Точно, никто ведь красавицу не узнал, наверное, сам БэМэ ее привел! И парням осталось только завистливо и тоскливо вздыхать вслед счастливой новогодней парочке. Один только зав.кафедрой озадачено крякнул и свел глаза в кучу, пытаясь уложить все происходящее в своей голове. Он и не ожидал такого, ни когда почти силой заставил студента играть Снегурочку, ни когда попросил Берестова заменить себя в "главной роли" из-за разболевшейся спины. Так вот оно что! Недаром Борис отказывался только до тех пор, пока Геннадий Васильевич не поведал ему, со смехом, кто будет играть "внучку", и какими глупыми угрозами удалось этого добиться. И поэтому коллега выглядел таким злым. Разумеется, он не стал бы заваливать парня, даже если бы тот отказался. Но ведь Савельев этого не знал, а праздник бы не удался.
Что же, все они люди взрослые, и чужая личная жизнь никого не касается.
В квартиру совсем захмелевшую Снегурочку Дед Мороз практически внес на руках. Затем Савельева, прямо в костюме, бросили на кровать, стянув только сапожки и колготки, от своего же костюма Борис избавился полностью.
Под жарким и совсем не добрым взглядом любовника Санька почти протрезвел и попытался позорно сбежать от неминуемой расплаты, но это оказалось совсем не легко. Мужчина оседлал его бедра и быстро привязал руки к изголовью кровати невесть откуда взявшейся веревкой. Парень попытался было возмутиться, но протест был задушен глубоким поцелуем. Санька "поплыл". Никто не целуется так, как его любимый, страстно, порой слишком жестко и напористо, словно преодолевая сопротивление, которого нет и в помине, но в то же время так сладко, что крышу сносит напрочь.
Оторвавшись от задыхающегося любовника, Борис окинул его долгим взглядом, руки снова метнулись под подол, как тогда, когда стягивали колготки. На этот раз парень остался и без белья, причем опускать злополучное платье на место никто не собирался.
- Что ты собираешься делать? - хрипло спросил Санька, чувствуя нарастающее возбуждение.
- Наказывать, дорогая внученька, - развратно улыбнулся мужчина, спускаясь вниз, прежде чем захватить его член губами.
Какое восхитительно сладкое наказание: губы, язык и пальцы любимого человека были везде, скользя, проникая, обволакивая, лаская, поддразнивая и обещая еще больше, а потом бросая, заставляя выгибаться, тянуться вслед за ними, до боли в привязанных руках. И партнер словно знал, когда нужно остановиться, отступить или даже перехватить напряженный орган у основания, не давая ему излиться.
Только когда Санька, уже почти со слезами, умолял Бориса о продолжении, его руки вдруг получили свободу, а приятная тяжесть мужского тела, опустившегося сверху, оказалась самым прекрасным в уходящем году, как, впрочем, и в наступающем, и во всех последующих.
Их переплетенные тела, мощные толчки и порывистые движения им навстречу, невозможно было понять, где чье тело и где чье удовольствие, ведь и их наслаждение, и счастье, и любовь, теперь и навсегда, делились на двоих.
После Борис все же отчитал своего молодого любовника за обман, попутно объяснив, что зав.кафедрой только грозился, а на самом деле никогда бы на подобную подлость не пошел.
- А главное, почему ты мне не сказал? - возмущался мужчина. - Разве мы не должны преодолевать все трудности вместе? А если ты даже и решил сыграть Снегурочку, зачем было скрывать от меня, врать, что поедешь к родителям? Я, что, монстр?
При этих словах Санька еле удержался, чтобы не заржать. Интересно, его любимое чудовище знает, как его зовут за глаза? И еще вспомнилось бешеное, озверевшее выражение лица Бориса, когда "Снегурочку" облепили поклонники. "Ревнивец ты мой!" Но вслух он этого не скажет ни за что. Поэтому студент просто насмешливо бросил:
- Да, дедушка, я все поняла!
- Ну все, внученька, ты нарвалась! - прорычал в ответ Борис, снова опрокидывая его на спину.
И наказание продолжилось до утра... следующего утра... в общем, до окончания новогодних каникул.
А вам никого не пора наказать?
)
Ты-красавец, выпускник технического вуза. Еще немного и ты - вольная птица. И все было бы хорошо, если бы тебя в добровольно-принудительном порядке не заставили сыграть, изобразить Снегурочку на новогоднем вечере. Во-первых, из-за того, что друг, подруга или преподаватель помогут тебе в написании твоей дипломной работы; во-вторых, все томные взгляды парней на этом вечере принадлежат тебе и, в-третьих, твой парень знает, что Снегурочка это ты и он видит все, что здесь происходит))).
Как и что будет развиваться, на все воля будущих авторов))). Хочется посмеяться, улыбнуться при прочтении. Что там сделает парень со своей Снегурочкой?))
Название: Как Дед Мороз Снегурочку наказывал
Автор: клевер
Бета: wetalwetal
Жанр: оригинал
Размер: мини
Как Дед Мороз Снегурочку наказывал
29 декабря. Последний учебный день в этом году. Понятно, что мысли присутствующих были уже далеко не об учебе, но и желающих пропустить консультацию у БэМэ не нашлось.
Саня Савельев осторожно покосился на препода. БэМэ - не потому, что косноязычный, напротив, Берестов был хорошим оратором и преподавателем, прекрасно объясняющим материал. Просто звали его Борисом Михайловичем, а еще расшифровывали как "бешеный монстр", ведь характер у препода по профильному предмету и руководителя гос. практики действительно был сложный. Спокойно-доброжелательный и даже позволяющий себе пошутить на лекциях, на зачетах и экзаменах мужчина превращался в хладнокровно-язвительного "убийцу", с удовольствием готового утопить любого "пловца". На первом же его зачете выяснилось, что все пропуски тоже наперечет, и те, у кого их больше трех (это за целый семестр!), в лучшем случае сдали только с третьей попытки. Потому и вошло у студентов в привычку, при довольно вольном посещении многих предметов, никогда не пропускать пары БэМэ. И сейчас студенты, уже практически выпускники, старательно ловили каждое слово и пытались заглянуть преподу в глаза, словно отмечаясь "вот он я, здесь"!
Один только Саня взгляд отводил, сам посматривая украдкой. Уж его присутствие-отсутствие Борис... Михайлович точно заметит.
Борис Михайлович Берестов, 36 лет, он же "бешеный монстр" и гроза нерадивых студентов. Такой спокойный, хладнокровный, иногда суровый, иногда слегка насмешливый во время занятий, и такой, порой нежный и страстный, а порой и вспыльчиво-ревнивый, собственник, наедине. Его взрослый любовник.
А тут такая подлянка: Новый Год! Не сам праздник, конечно, хотя он в число самых любимых для Саньки никогда не входил, а то, что их зав.кафедрой технологического процесса, Геннадий Васильевич, ежегодно устраивал новогоднее представление для студентов и педагогического коллектива. Почетная роль Деда Мороза, при этом всегда с огромным удовольствием, отыгрывалась им самим, а Снегурочку, вот уже несколько лет, неизменно, изображала методист Наталья Павловна. В этом же году верная, точнее, теперь неверная, Снегурка, нанесла своему "дедушке" подлый удар в спину. А также в сердце и по штатному расписанию, заодно. Она была беременна, причем уже настолько очевидно, что ее привычный костюм на гордо выпирающий живот не налез бы ни за что на свете. Да и лишняя активность была противопоказана.
Все бы ничего, но с женским коллективом в институте были некоторые трудности. Нет, дамы, конечно, имелись, хотя и немного. Только вот не подходили ни к высокому росту Деда Мороза, ни к его придирчивому вкусу, ни, самое главное, к костюму высокой и когда-то (всего месяцев семь тому назад) весьма стройной Снегурочки. Те же проблемы и со студентками. Преимущественно, в их тех.вуз с военной кафедрой поступали парни, а девчонок мало и всё не то, выбирать было не из чего.
Тут Саня, когда-то игравший в драмкружке, и попался на глаза Геннадию Васильевичу, на свою беду. Высокий, стройный, даже худощавый, симпатичный и голубоглазый студент, сразу предстал перед внутренним взором зав.кафедрой в прелестном бело-голубом платье-пальто, сапожках и шапочке с искусственной золотой косой. Картина понравилась настолько, что артистичная душа технаря решила: его поиски счастливо закончились.
Вот она - идеальная Снегурочка, и плевать на "ее" мнение по этому поводу! И Геннадий Васильевич буквально утащил студента на кафедру, показывать костюм.
Напрасно Саня отпирался, уверяя, что бросил драмкружок уже давно, надоело, не его это. Что уже разучился играть, не успеет выучить слова, не сможет ходить на каблуках, даже таких маленьких. Что, в конце концов, не девчонка! При этих словах зав.кафедрой скептически покосился на стопку личных дел тех самых девчонок, лежащую на его столе, и вернул "горящий взор" парню, у которого нервно дернулся кадык.
- Значит так, Савельев, - зловеще протянул Дед Маньяк. - У тебя ведь в этом году защита, верно? Диплом пишешь?
Студент осторожно кивнул, не понимая, к чему тот клонит, но уже не ожидая ничего хорошего.
- А председателем госкомиссии знаешь кто будет? - ехидно продолжил мужчина.
Саня не знал, но уже догадался.
- И что? - буркнул он.
- И то, - довольно заявил зав.кафедрой, - что хочешь-не хочешь, а быть тебе, внученька, Снегурочкой! А не то завалю на защите!
Парень не мог поверить своим ушам. Его завалят из-за дурацкой женской роли на идиотском детском празднике?
А ведь может, слишком серьезно институтский Дед Мороз к этому относится. Совсем, конечно, не завалит, но и тройки будет достаточно для возмущения и протеста со стороны руководителя его дипломного проекта. Который сам, не жалея сил и времени, всю душу вкладывая, уже несколько лет "натаскивает" парня. По крайней мере, когда они не занимаются другими делами. Полагаю, объяснять, кто именно являлся руководителем дипломного проекта Савельева не нужно? К диплому своего парня Берестов подошел со всей серьезностью, исследование было сложным и трудоемким, и пренебрежения к их работе он не допустит.
Но и соглашаться совсем не хотелось. И дело не только в насмешках однокурсников и нежелании рядиться в девчонку. Борису это явно не понравится, с одной стороны - он слишком серьезен, чтобы оценить подобное, а с другой - слишком ревнив.
- Мне на консультацию по практике надо, - предпринял еще одну жалкую попытку отвертеться студент.
- Иди, - "смилостивился" зав.кафедрой, тут же добив обрадовавшегося было студента выстрелом в спину, - а после консультации - бегом сюда, роль учить!
Вот и сидит теперь Саня, не зная, как поступить. Если объяснить Борису, почему он на это пошел, опять-таки, не миновать скандала, а неприятностей для любимого парень хотел меньше всего. И так, если откроется факт их связи...
- Савельев, - ехидно протянул такой знакомый голос прямо над ухом, - ты уснул? Может, повторишь все, о чем я тут уже полтора часа перед вами распинаюсь?
Саня вздрогнул, вырванный из своих "тяжких дум" и огляделся. Пара, оказывается, подошла к концу, и аудитория опустела.
- Ты... сегодня на праздник пойдешь? - попытался перевести тему Савельев, с перепугу забыв о правиле: никакой фамильярности в институте. К счастью, они были одни.
Борис Михайлович опешил, но все же ответил:
- Нет, работы еще много, допоздна у себя буду. А ты?
Саня внутренне возликовал, вот он, его шанс!
- А я к родителям съездить хотел, поздравить с наступающим, все-таки 29 уже.
На том и расстались, Берестова ждали дела, а Савельева - милый костюмчик и добрый дедушка.
Уже вечером, кое-как выучив роль и отрепетировав походку, переодетый и умело накрашенный Натальей Павловной, парень плавно вышел, нет, даже выплыл к елке. Представление началось, и сначала все было прекрасно. Никто, похоже, не узнал в высокой стройной красавице парня-студента, но многие мужские и, чего таить, некоторые женские взоры были прикованы только к нему. Постепенно это даже начало нравиться, "Снегурочка" шутила, улыбалась и кокетничала. До тех самых пор, пока под дружный приглашающий рев в зале не появился Дед Мороз. И именно в этот момент взгляд Саньки выхватил сидящего среди зрителей... Геннадия Васильевича! А это тогда кто?
Студент весь покрылся холодным потом, только один преподаватель походил на зав.кафедрой ростом и комплекцией. Но это же не он, правда?
Однако, наткнувшись на стальной взгляд серых глаз под накладными бровями, робкая надежда Савельева растаяла как снег. Борис!
Но как, почему и, главное, что могло его заставить?
Ладно, "наказания" уже не избежать, и, как говорится, «The Show Must Go On!»
Поэтому, Санька решил плюнуть на все, расслабиться и получать удовольствие. А Борис, так ведь его здесь нет, он у себя и работает допоздна, и кто ему виноват?
Только вот парень совсем забыл, что и сам он "не здесь, а у родителей".
Когда упорядоченная часть праздника перешла в хаотичную, многие захотели угостить симпатичную Снегурочку и познакомиться с ней поближе. Санька же, поглядывая на темнеющие глаза Деда Мороза, бледнел под слоем тонального крема Натальи Павловны и осушал один бокал шампанского за другим, совершенно не пьянея, по крайней мере, ему так казалось.
Когда же крепкие руки "дедушки" вырвали пошатывающуюся Снегурку из немаленького круга ее поклонников, у студентов вырвался дружный вздох разочарования. Прелестница очаровала их всех и абсолютное большинство не отказалось бы продолжить знакомство. Но спорить с "бешенным монстром", которого признали в "добром дедушке", не захотел никто, тем более, что Снегурка тут же вцепилась в него, как в родного и пропела:
- Боря, а поехали домой?
"Так вон оно что!" - дошло до студентов. Точно, никто ведь красавицу не узнал, наверное, сам БэМэ ее привел! И парням осталось только завистливо и тоскливо вздыхать вслед счастливой новогодней парочке. Один только зав.кафедрой озадачено крякнул и свел глаза в кучу, пытаясь уложить все происходящее в своей голове. Он и не ожидал такого, ни когда почти силой заставил студента играть Снегурочку, ни когда попросил Берестова заменить себя в "главной роли" из-за разболевшейся спины. Так вот оно что! Недаром Борис отказывался только до тех пор, пока Геннадий Васильевич не поведал ему, со смехом, кто будет играть "внучку", и какими глупыми угрозами удалось этого добиться. И поэтому коллега выглядел таким злым. Разумеется, он не стал бы заваливать парня, даже если бы тот отказался. Но ведь Савельев этого не знал, а праздник бы не удался.
Что же, все они люди взрослые, и чужая личная жизнь никого не касается.
В квартиру совсем захмелевшую Снегурочку Дед Мороз практически внес на руках. Затем Савельева, прямо в костюме, бросили на кровать, стянув только сапожки и колготки, от своего же костюма Борис избавился полностью.
Под жарким и совсем не добрым взглядом любовника Санька почти протрезвел и попытался позорно сбежать от неминуемой расплаты, но это оказалось совсем не легко. Мужчина оседлал его бедра и быстро привязал руки к изголовью кровати невесть откуда взявшейся веревкой. Парень попытался было возмутиться, но протест был задушен глубоким поцелуем. Санька "поплыл". Никто не целуется так, как его любимый, страстно, порой слишком жестко и напористо, словно преодолевая сопротивление, которого нет и в помине, но в то же время так сладко, что крышу сносит напрочь.
Оторвавшись от задыхающегося любовника, Борис окинул его долгим взглядом, руки снова метнулись под подол, как тогда, когда стягивали колготки. На этот раз парень остался и без белья, причем опускать злополучное платье на место никто не собирался.
- Что ты собираешься делать? - хрипло спросил Санька, чувствуя нарастающее возбуждение.
- Наказывать, дорогая внученька, - развратно улыбнулся мужчина, спускаясь вниз, прежде чем захватить его член губами.
Какое восхитительно сладкое наказание: губы, язык и пальцы любимого человека были везде, скользя, проникая, обволакивая, лаская, поддразнивая и обещая еще больше, а потом бросая, заставляя выгибаться, тянуться вслед за ними, до боли в привязанных руках. И партнер словно знал, когда нужно остановиться, отступить или даже перехватить напряженный орган у основания, не давая ему излиться.
Только когда Санька, уже почти со слезами, умолял Бориса о продолжении, его руки вдруг получили свободу, а приятная тяжесть мужского тела, опустившегося сверху, оказалась самым прекрасным в уходящем году, как, впрочем, и в наступающем, и во всех последующих.
Их переплетенные тела, мощные толчки и порывистые движения им навстречу, невозможно было понять, где чье тело и где чье удовольствие, ведь и их наслаждение, и счастье, и любовь, теперь и навсегда, делились на двоих.
После Борис все же отчитал своего молодого любовника за обман, попутно объяснив, что зав.кафедрой только грозился, а на самом деле никогда бы на подобную подлость не пошел.
- А главное, почему ты мне не сказал? - возмущался мужчина. - Разве мы не должны преодолевать все трудности вместе? А если ты даже и решил сыграть Снегурочку, зачем было скрывать от меня, врать, что поедешь к родителям? Я, что, монстр?
При этих словах Санька еле удержался, чтобы не заржать. Интересно, его любимое чудовище знает, как его зовут за глаза? И еще вспомнилось бешеное, озверевшее выражение лица Бориса, когда "Снегурочку" облепили поклонники. "Ревнивец ты мой!" Но вслух он этого не скажет ни за что. Поэтому студент просто насмешливо бросил:
- Да, дедушка, я все поняла!
- Ну все, внученька, ты нарвалась! - прорычал в ответ Борис, снова опрокидывая его на спину.
И наказание продолжилось до утра... следующего утра... в общем, до окончания новогодних каникул.
А вам никого не пора наказать?
)@темы: новогодне-рождественское, реал
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
от Ferian заявка №1: Фэнтези мир с демонами и кем-нибудь еще. Новогодняя слэш интерпретация сказок "12 месяцев" и "Золушка" в одном флаконе.
В канун Нового года бедного мальчика(любой расы) отправляют в лес за чем-либо. Там он встречает прогуливающегося демона, который помогает это "что-либо" найти и дает какую-нибудь вещицу(типа колечка в "12 месяцев").В итоге:демон оказался королем(владыкой,принцем и т.д.), желание мальчика встретить демона сбывается, ну и любовь-любовь и Новый год.
Хочется легкой слэш-сказки примерно такого сюжета.Возможно с ответвлениями/отклонениями по усмотрению автора. ХЭ,легкость,по возможности немного юмора.
Как вариант мальчик-попаданец или переселенец.
Название: Одолень-трава
Автор: клевер
Бета: wetalwetal
Жанр: сказка, фэнтези
Одолень-трава
Своих настоящих родителей Дарий никогда не знал, ведь он был найденышем, которого приютили в семье герцога де Вирей.
Это случилось 17 лет назад. Возвращаясь с охоты, герцог заблудился из-за внезапно укрывшего все вокруг густого тумана. Он был довольно далеко от дома, в практически незнакомом месте в горах, куда попал, в азарте преследуя великолепного, быстроногого оленя. Теперь же Этьен де Вирей не мог найти дороги, блуждая в густом мареве уже несколько дней. А дома ждала Камия, его прекрасная и нежно любимая златовласка, и их первенец, трехлетний Танур. Мысль о том, что никогда их больше не увидит, что Камия будет горько оплакивать его, а Тануру придется расти без отца, наполняла сердце чувством безысходности и тоской.
И тогда Этьен сделал то, чего не делал уже очень много лет, он начал молиться, прося богов дать ему еще один шанс, не оставляя осиротевшей семью.
И вдруг чудо, о котором так просил молодой герцог, произошло: под яркими лучами солнца развеялся туман, и прямо перед мужчиной оказалась прямая и довольно широкая дорога. Просто удивительно, как он и в тумане ее не нашел. "Как будто кто-то нарочно путал" - мелькнула случайная мысль, но Этьен тут же ее прогнал, ведь негоже гневить богов, внявших его мольбам.
Домой, к Камии, к сыну! Но когда герцог поравнялся с раскидистым старым деревом, вдруг заартачился его верный Ветер, ни в какую не желая продолжать путь.
- Да что с тобой, малыш? - озабоченно спросил спешившийся мужчина, беря под уздцы, а конь потянул его к дереву. И там, под раскидистой кроной, герцог замер, пораженный увиденным. Корзинка, из которой свешивается кружевное шитье, а на нем лежит маленький трогательный сверток.
- Так вот почему ты... - покосился Этьен на любимца, тот же фыркнул в ответ, словно соглашаясь.
Взяв младенца на руки, герцог откинул с маленького личика уголок. Крохотное и беззащитное создание сразу же заняло свое место в сердце аристократа.
Отчего-то, даже не разворачивая пеленок, боясь застудить младенца на прохладном и влажном воздухе, Этьен был уверен, что это мальчик. Дарованный герцогу богами вместе с жизнью.
- Я назову тебя Дарий, мой чудесный подарок, мой младший сын!
Всю дорогу до дома, герцог прижимал драгоценную находку к груди. Воистину, настоящий подарок, ведь он хотел второго ребенка, но Камия, тяжело перенесшая беременность и роды, даже слышать о том не желала. И у Танура теперь всегда будет близкий человек, товарищ для игр, верный соратник и друг.
Радостно Этьен предвкушал долгожданную встречу со своей златовлаской.
По пути встречались его люди, разыскивающие своего сюзерена, теперь со смехом рассказывающего о приключении. Но едва один из них протянул руки, предлагая освободить своего герцога от ноши, как младенец зашелся громким плачем, впервые за всю поездку.
Этьен легонько покачал малыша со словами "не бойся, не отдам", и тот снова затих.
Уже предупрежденная герцогиня просто летела навстречу спешившемуся мужу, на ее глазах блестели слезы, а он нежно улыбался, готовясь ее обнять, но продолжая держать найденыша. И тут Камия заметила сверток и побледнела.
- Что это?! Тебя потому не было так долго? Кто эта потаскуха, и как ты посмел притащить ублюдка в наш дом?!
Радость от встречи была омрачена безобразной сценой, супруга не хотела верить в историю о найденыше, а потом и вовсе заявила:
- Если он не твой сын, то отдай мальчишку слугам, подрастет и будет работать в замке, приносить пользу, благодаря за "спасение".
Но Этьен с негодованием отмел ее предложение, не узнавая своей любимой.
- Теперь - сын, - решительно ответил он. - Ведь я признал малыша своим перед богами, и признаю официально.
Камия посерела от досады, но сделать ничего не могла. Все же муж - господин.
Вскоре волнение успокоилось, младшего сына герцога полюбили все, только сама герцогиня возненавидела его сильнее всего на свете. И она же настраивала Танура против брата, со временем развязав настоящую детскую войну. Танур, подначиваемый матерью, и ревнующий отца, не упускал случая напакостить исподтишка, но так, чтобы герцог о том не узнал. Многие в таких случаях жалели Дара, но и ссориться с будущим герцогом не хотел никто.
Мальчики подрастали, и если Танур рос почти точной копией темноволосого отца, отличающегося довольно крепким телосложением, то Дар, тонкий, гибкий, изящный, светловолосый и синеглазый, становился все более красивым, чем вызывал еще большую ненависть приемной матери.
В любом случае, ничего серьезного наследник герцога не мог себе позволить, опасаясь отцовского гнева. А Дарий, не желая огорчать отца, все молча сносил.
Так и продолжалось до тех пор, пока герцога де Вирей не свалил неизвестный недуг.
Он метался по постели в лихорадке, никого не узнавая, в жару и в бреду. Лекари разводили руками.
Камия, в которой под воздействием ревности и ненависти давно перегорела вся любовь, даже не столь беспокоилась о муже, сколь обрадовалась возможности наконец-то избавиться от ненавистного, навязанного ей ублюдка, который по завещанию мужа еще и имел право разделить наследство с их настоящим, законным сыном!
Но и открыто навредить приемышу, даже просто выгнать его из дома, женщина не решалась, во-первых, его любили действительно все, во-вторых, если муж очнется, то ей не поздоровится, он так любит этого мальчишку, что ей совершенно ясно: рассказ о найденыше - полная чушь!
Слуги и подданные герцога неодобрительно смотрели на то, как Камия велела мальчику перебраться из его покоев в крыло слуг, отобрав и всю его одежду. Взамен Дарий получил вещи прислуги, старые, перелатанные, да еще и холодные не по сезону. Но никто не решился перечить разбушевавшейся хозяйке, а сам юноша не спорил, он только очень переживал за отца, к которому его теперь не пускали.
Герцогине и этого было мало, жажда мести буквально пожирала ее изнутри. Что и как сделать, чтобы утолить ее, погасить, наконец, это пламя в душе?
Но ведь... даже если Камия не может выгнать мальчишку из дома, если он уйдет сам, в этом не будет ее вины! Ради того, чтобы ее не обвинили в смерти приемного сына, женщина задумала хитрость.
Она пришла на кухню, где теперь работал Дар, и с ненавистью слушала, как все ласковы и почтительны с ним, будто в положении приемыша ничего не изменилось. Едва же слуги заметили ее, в помещении повисла тяжелая, напряженная тишина.
- Приготовь еще травяного отвара, - спокойно обратилась герцогиня к кухарке, пораженной ее присутствием в подобном месте, - нашему бедному герцогу совсем ничего не помогает. Ах, если бы...
- Если бы что? - вскинулся почувствовавший надежду Дарий, сразу же попадаясь в ловушку.
А она и не думала, что это будет так легко!
Пряча истинные чувства глубоко внутри, Камия попыталась дружелюбно ему улыбнуться:
- Мой мальчик, это напрасные разговоры. Кто согласится отправиться к озеру посреди леса зимой, в поисках одолень-травы?
- Да что Вы, герцогиня, - робко вступила кухарка, - зима, холод-то какой, и озеро, верно, замерзло, откуда на нем взяться цветам? Да и не поможет одолень-трава, уж больно господин наш тяжел!
В другой раз Камия быстро бы поставила обнаглевшую прислугу на место, но не теперь.
Она лишь печально улыбнулась, ругаясь про себя:
- В том-то и дело, одолень-трава, что зимой расцветет, великую силу имеет. Она и Этьена спасет, да только кто ее найдет?
- Да это же сказка... А вдруг поможет... Еще бабка моя говорила... - загомонили слуги.
- Я найду ее! - решительно выступил Дар.
Женщина посмотрела с сомнением, покачав головой:
- Совсем герцог ослаб, чуть задержишься, уже не успеешь.
- Успею, я прямо сейчас и пойду!
Заохали, заахали слуги, кто-то даже порывался пойти вместе с юношей, но герцогиня сразу напомнила, что по легенде, искать одолень-траву нужно лишь одному, с чистыми помыслами и душой, иначе не распустится зимний цветок. И медлить нельзя!
Дарий даже не переоделся, только взял сунутый в руки слугами, подбитый мехом теплый плащ, одевая уже на ходу. Да корзину с крышкой прихватил, чтобы не заморозить волшебный цветок.
Проводив приемного сына, Камия от радости была готова танцевать. Пусть у нее не было особых волшебных сил, но тех нескольких капель демонической крови, что текла в ее жилах, вполне хватало для предсказания погоды. Надвигался настоящий, крепкий, мороз с сильнейшей метелью, что заметет и следы и дороги. Плащ не спасет мальчишку от зверского холода, он замерзнет, сгинет в лесу! Зимняя одолень-трава, да кто верит в эти детские сказки? Кольнуло в сердце отголоском вины, но герцогиня задушила это чувство. Этьен сам виноват, он первый предал ее доверие и любовь.
Дарий шел, нет, буквально летел, благо, дорога к лесу была хорошо протоптана. Юноша не чувствовал холода, он ничего вокруг не замечал, даже обычно приводивших в восторг красот зимней природы. Младший сын герцога ни о чем не мог думать, кроме больного отца. Он найдет чудо-цветок, должен найти! Ведь это же отец - самый дорогой и близкий человек, полюбивший маленького найденыша всем сердцем, окруживший его заботой и теплом.
В лесу двигаться стало уже труднее, ветки закрывали дорогу, хлестали по лицу, ноги вязли в сугробах и путались в полах слишком большого плаща. Но Дар упрямо шел вперед. На кону жизнь отца, он не может сейчас отступить!
А погода все портилась, темные тяжелые тучи заволокли небо, сначала повалил снег, затем поднялся сильный ветер, пронизывающий со всех сторон и с силой бросающий в лицо даже не снег, а колкие, обледеневшие капли. Из последних сил Дар боролся с ветром, пытаясь двигаться дальше, не обращая внимание на холод и метель, но это была неравная борьба. Наконец, силы его оставили, и парень упал на снег, в отчаянии понимая, что это конец. Нет, не собственная гибель в столь юном возрасте, а мысль, что теперь он не поможет отцу, вот что терзало его.
Ветер меж тем стихал, улеглась снежная буря, хотя мороз только крепчал. Уснувший, не понимая, что замерзает, Дарий не мог видеть высокую, мощную, явно нечеловеческую фигуру, подошедшую к нему.
Демон, а это был именно он, застыл возле присыпанного снегом парня. Зачем человек пришел в лесную чащу в самый разгар зимы? Прежде, чем прикоснуться к неожиданной находке, Рейган перетек в свою человеческую форму, пусть он теперь и чувствует холод, зато не навредит неосторожным движением, не соразмерив силу боевой формы с хрупкостью человеческого тела. Приподняв голову совсем замерзшего парня, демон вздрогнул. Что-то странное, теплое, но беспокойное зашевелилось в груди. Неужели его долгие поиски наконец-то окончены?
Уже почти сто лет повелитель демонов совершает эти лесные прогулки в канун середины зимы, в поисках давно обещанной пары, ведь истинная любовь для их расы - только одна. Но... человек?
Нет, такое просто не возможно! Похоже, предчувствие обмануло его.
Однако и оставить парня как есть, Рейган не мог. При мысли о том, что человек так и останется лежать на снегу, начинало протестовать все его существо.
И демон подхватил парнишку на руки. Какой легкий! И какой холодный!
- Надеюсь, еще не слишком поздно, - произнес он, прижимаясь своими губами к другим, совсем ледяным.
Дарию снились чудесные, сказочные сны об удивительных животных, о прекрасных местах, в которых он никогда не был, но отчего-то странно знакомых, о красивых крылатых созданиях и атмосфере всеобщего счастья и любви. Приятная спокойная прохлада давно сменила мучительный холод, теперь приемному сыну герцога было действительно хорошо. Но и она вдруг отступила, сметенная яростным натиском опаляющего жара, на грани с болью. Что это? Нет, только не так, не разрывая волшебную связь с этим прекрасным, только открывшемся ему миром! Но огонь беспощаден, Дарий кричит, пытаясь остановить ускользающее мгновенье и просыпается, встретив странный, горящий золотом взгляд.
Зачарованный, парень не мог отвести глаз от красивого мужского лица, но вдруг понял, что его держат на руках, а на губах остывает послевкусие горячего, разбудившего его поцелуя. В голове тут же прояснилось, и покрасневший Дар попытался освободиться.
- Тихо, тихо, - успокаивает глубокий голос, - я всего лишь не дал тебе замерзнуть! Я - Рей.
И мужчина осторожно поставил свою ношу на ноги, продолжая слегка придерживать за талию. Этот жест показался Дару слишком близким, почти интимным, но вырываться, наверное, было бы глупо.
- А я - Дарий, - произнес юноша, с удивлением отметив, как сверкнули при этом золотистые глаза. И осторожно отодвинулся от теплых рук.
- Что ты делал в лесу в самый разгар снежной бури, Дар? Да еще и так легко одетый? - поинтересовался новый знакомый, осторожно беря его за руку
Кутавшийся в свой меховой плащ юноша недоуменно покосился на мужчину. Ведь собственный плащ Рея был небрежно откинут за спину, словно мороз ему нипочем.
"Красивый" - возникла неожиданная мысль, и Дарий сам почувствовал, как запылали щеки. А демон тихонько посмеивался, наблюдая за смущенным пареньком.
Уловив смешок, Дар насупился и отдернул руку. Но вспомнил, как Рей спас его, и устыдился своей детской обиды:
- Спасибо, что не дал замерзнуть, но мне пора идти.
- Куда ты так торопишся? - удивился тот.
- К озеру, - нахмурился парень. Сколько же времени он потерял!
И тут же оглянулся и мысленно застонал. Неизвестно, как долго продолжалась метель, но она замела все вокруг, сделав лес волшебно прекрасным и совершенно неузнаваемым. Сверкающий снежный ковер скрыл все тропинки и следы. Как теперь найти дорогу, как спасти отца?
Демон наблюдал за человеком, и в его душе, привыкшей к пожарам страстей и ледяному холоду бездны, поднималась волна непривычно нежного тепла.
- Зачем тебе озеро, Дар? - его имя хочется произносить снова и снова, перекатывая на губах, словно пробуя на вкус. Подарок судьбы, может быть, так оно и есть?
Ответ оказывается совершенно неожиданным.
- Мне нужна одолень-трава, - признается Дар.
- Зачем? - его собеседник по-настоящему удивлен и, кажется, недоволен. - Ты так сильно веришь в сказки? И что попросишь, долгую жизнь, таланты, богатства, волшебную силу? Или, быть может, защиту от демонов? Разве ты не слышал, что цветок русалок дается в руки лишь человеку с чистыми помыслами и сердцем?
Голос мужчины наполняется презрением, но Дар не хочет такого отношения, он его не заслужил.
- Нет! Мне ничего этого не нужно, ни богатства, ни магии. А демонов я не встречал, да и вряд ли встречу. Мой отец очень болен, лишь одолень-трава может его спасти!
И парень рассказал новому знакомому все, что произошло.
Внимательно выслушав, Рей нахмурился:
- Камия, значит... Ну, не переживай. Я выведу тебя к озеру, и ты найдешь свой зимний цветок.
- Но... я должен идти один, иначе ничего не выйдет.
- Какой же ты ребенок, Дар, - мягкая насмешка в голосе снова заставляет покраснеть. - Далеко не всем сказкам можно верить. Я проведу тебя к озеру, а уж цветок будешь искать сам, он расспускается лишь на рассвете, когда игравшие под водой русалки ложатся спать.
- Но как ты сам отыщешь дорогу?
Рей прерывает, осторожно прижимая палец к его губам:
- Доверься...
И все становится на свои места, именно этому мужчине рад довериться Дар. Если бы встретить его в другое время, в других обстоятельствах, то... Но найденыш не может подвести больного отца, поэтому, едва получив свой цветок, он, не медля, отправится домой. Жаль... Интересно, сколько времени у них до рассвета?
- Еще вся ночь впереди, - словно подслушав его мысли, откликается Рей.
От этого интимного шепота по телу пробегают мурашки, становится даже немного не по себе рядом с этим красивым и сильным мужчиной, которому он, кажется, нравится. А тот снова угадывает, о чем думает Дар и лишь повторяет:
- Доверься.
А затем, обхватив руками за талию и оторвав от земли, нежно, но крепко прижимает невысокого парня к себе и шепчет:
- Закрой глаза, зажмурь их крепко-крепко. И не открывай, пока я не скажу.
И впрямь, довериться ему так легко. Странное ощущение невесомости и движения, но удивленный Дар не смеет ослушаться.
А когда, получив разрешение, он открывает глаза, то не может сдержать восхищенного вздоха, настолько прекрасно зимнее озеро. Его самого как будто и не коснулась сегодняшняя метель, на ледяной корке хорошо видны причудливые узоры, а вот сказочные деревья вокруг склонились к озеру своими отяжелевшими ветками, будто наряженные в прекрасные бальные платья дамы. От удивительной картины захватывает дух, а в самой середине озера виднеется просвет, даря надежду на явление зимнего чуда.
Дарий, восхищенно и благодарно, сам захватывает руку отпустившего его мужчины.
- Спасибо, - шепчет он, но тут же вскрикивает, что-то понимая. - Рей, ты колдун?!
- Тихо, - смеется мужчина в ответ, - не распугай русалок. И разве это важно?
Нет, наверное, не важно.
Долго они бродили по берегу, любовались красотами, хотя Дару, постоянно ловившему на себе ласковый взгляд, казалось, что любуются им. Дар и сам не заметил, как рассказал Рею всю свою жизнь, только про то, как нашли его, промолчал, отчего-то стесняясь признаться, что был брошен на погибель, вдали от человеческого жилья. Сказал просто "подкидыш", будто его оставили у герцогских дверей.
После, когда юноша устал, новый знакомый сел на поваленное дерево и привлек его к себе на колени. Засыпая в заботливых руках, Дар неожиданно вспомнил, что за все время с мужчиной, он совершенно не чувствовал холода.
Уснув, юноша не почувствовал, как осторожно был уложен на широкий ствол, как жаркое дыхание обволокло все его тело, не увидел, как мужчина направился прямо к озеру.
Рейган шел к центру озера, туда, где на небольшой отмели бил теплый ключ, не боясь, что уже совсем тонкий лед провалится под тяжестью его тела.
Над водой показалась голова услышавшей приказ русалки.
- Что угодно Господину, - слегка игриво пропела она.
Рейган поморщился, чары низшей нечисти не действуют на него.
- Одолень-трава, - бросил мужчина притихшей русалке.
- Но Господин, зима в этом году слишком холодная, - робко возразила она, тепла от ключа не хватит, чтобы разбудить цветок.
- Об этом я позабочусь, ты только не вздумай мешать, тому, кто за ним придет. И сестрам своим передай.
Демон склонился над водой и выдохнул жар прямо в нее, еле успела отскочить перепуганная русалка. Лед тут же начал таять, все дальше и дальше, а водная гладь замерцала от отданной ей магии. Теперь почти половина озера избавилась от зимнего покрова, и то там, то тут появлялись удивленные водные девы.
Дарий по-прежнему спал и ничего этого видеть не мог.
До утра просидел демон рядом со спящим человеком. Ничего не делая, просто любуясь и осторожно сжимая тонкие пальцы в своей большой ладони.
А когда вдали забрезжил рассвет, мужчина легко провел пальцами по нежной щеке:
- Просыпайся, Дар, время пришло.
Юноша не мог поверить своим глазам, так сильно изменилось озеро за ночь, словно неожиданно, прямо в середине зимы, наступила весна.
Дарий даже не заметил, как и куда пропал его новый знакомый, он осторожно шел по тонкому льду туда, где зеленели широкие листья и уже поднимался над водной гладью готовящийся расспуститься цветок.
Когда же он раскрылся, сверкая белоснежными лепестками и солнечной сердцевиной, сердце замерло от восторга, даже даль срывать такую красоту. Но это ради отца, и волшебный цветок сам потянулся юноше в руки.
Вернувшись на берег, Дар оглянулся, Рея не было. Что ж, видно так суждено.
Надежно укрыв одолень-траву от мороза, парень поспешил домой, только бы успеть! Но как ему найти дорогу под снегом?
Глубокий голос, раздавшийся со стороны, заставил сердце радостно забиться:
- Закрой глаза.
Миг, и он снова в теплых объятьях, жар и волнующий запах чужого тела, невесомость, полет.
Но в этот раз парень не выдержал, поддался глупому любопытству и нарушил запрет. Открыл глаза. Они уже опускались на землю: Рей, Дар в его руках, и огромные черные крылья за спиной.
Дарий снова зажмурился, не желая верить. Демон!
- Можешь открыть глаза, - сказал ничего не заметивший Рей. - Мы на окраине леса и до твоего дома совсем недалеко.
- Спасибо, - пробормотал ошарашенный юноша, но не успел отойти. Демон поймал его за руку, мягко привлекая к себе.
Это был настоящий поцелуй, не тот, спасительный, пробудивший от смертельного полусна, а требовательный, глубокий, сильный и страстный.
В тот момент Дар позволил бы демону все, он отдал бы и тело, и душу. Юноша понял, что безнадежно влюблен.
Но Рей отстранился, хотя это и далось ему нелегко.
- Возьми это кольцо, - сказал мужчина, протягивая прекрасное украшение парню, - верь мне и жди. Я обязательно вернусь за тобой.
Дарий только кивнул, не в силах ничего ответить, не поверив его обещанию, и все же, запечатывая безумную надежду где-то в глубине души.
А в замке герцога люди уже собирались идти искать его младшего сына, беспокоясь о нем после вчерашней бури.
Камия же роняла фальшивые слезы, уверяя, что "ее дорогой мальчик" погиб.
Она же первая увидела найденыша, едва не вырвав клок собственных волос от злости.
Затем корзинку с цветком забрали, из его лепестков приготовили целебный отвар, которым поили больного. Но герцогиня не успокоилась, она по-прежнему не пускала приемыша к отцу, а сама подливала в лекарство и другое зелье, нашептывая заветные и злые слова.
Скоро герцогу стало намного лучше, он узнавал людей вокруг, мог говорить и приподниматься в кровати, затем начал и вставать. Этьен постоянно звал к себе Танура и никогда - Дария, о чем уже начинали шептаться. Юноша очень переживал, не понимая, чем мог обидеть отца.
И вот однажды, когда герцог вышел из своих покоев, все радовались за своего господина, а Дар бросился к нему, желая рассказать, как соскучился, как переживал и как счастлив видеть отца здоровым. Но тот лишь недоуменно отстранился, как будто видит его в первый раз в жизни.
- Кто это? - холодно спросил герцог.
- Ты забыл? - притворно удивилась его супруга. - Это Дар, найденыш, он работает на кухне.
- Видимо, это ему не подходит, раз остается время выдумывать всякие глупости, - недовольно бросил Этьен.
Камия торжествовала, пусть мальчишка и выжил в лесу, ее месть все равно удалась!
С тех пор Дара отправили работать на конюшню, и поручали ему самую тяжелую и грязную работу. Несколько раз юноша порывался поговорить с отцом, желая понять, чем вызвал такое отношение, но каждый раз его жестоко наказывали. В конце концов, найденыш смирился с нелюбовью отца, хотя сердце по-прежнему ныло. Дарий даже хотел было покинуть этот ставший совсем чужим дом, лишь одно его останавливало.
Обещание демона, встреченного в зимнем лесу накануне Нового года.
Толком не веря в то, что такая невозможная любовь может стать счастливой, в то, что обещание человеческому мальчишке было серьезным, в то, что Рей когда-нибудь вернется, но так сильно на это надеясь. Следующей ночью, впервые отпраздновав встречу Нового года со слугами, Дар ушел в свою новую, крохотную, комнатку и, глядя в маленькое окошко, загадал два желания. Он так и сказал: "Пусть отец поправится и, если можно, то пусть Рей вернется". Что ж, наверное, не стоило пытаться обмануть Новый год, он выполнил только одно, первое желание.
Прошел почти год, Дарий вытянулся и окреп, хотя и оставался довольно стройным. И, словно назло герцогине, еще более похорошел. Теперь многие в замке добивались его внимания, но парень оставался одинаково приветлив и дружелюбен со всеми, не выделяя никого.
Если другого запросто прозвали бы ледышкой, то этого светлого и доброго парня все слишком любили, хотя и подшучивали над ним порой.
Кухарка, заботившаяся о нем с детства, удивлялась:
- Кого ты ждешь, уж не принцессу ли на белом коне?
- Скорее уж принца, - улыбался Дар, и тихо добавлял, - на черных крыльях.
Кухарка лишь неодобрительно качала головой, демоны - вовсе не повод для шуток.
Юноша не держал зла ни на невзлюбивших его приемную мать и брата, ни на забывшего отца, хотя и грустил иногда в одиночестве. А еще, чем ближе подходило время Нового года, тем чаще снились ему удивительные сны о Рее, и тем откровеннее они становились. Неужели, его обещание совсем ничего не значило? Наверное, глупо мечтать о недостижимом. Может, действительно, найти себе милую девушку и попытаться забыть? Забыть... невозможно.
Дарий достал колечко, висящее на цепочке на его шее, ведь оно было ему велико. Но он действительно вырос за этот год, а что, если?
Кольцо садится на палец, как влитое, в душе вдруг просыпается тепло. И откуда-то появляется предчувствие сказки и волшебства, может, потому, что сегодня как раз канун Нового года?
Так Дар и уснул в эту ночь, в ожидании чуда, а с самого утра его закружили дела, и даже некогда было вспомнить о своих мечтах и надеждах. В замок нагрянули гости. Самих гостей парень не видел, слишком много дополнительной работы свалилось на него и других конюхов. Но их лошади были просто великолепны, все черные, как одна, мускулистые, тонконогие, норовистые, даже свирепые. И ни одна из них не желала подпустить к себе. Конюхи совсем отчаялись, они боялись прогневить хозяев. Но Дар вдруг почувствовал, что совершенно не боится, ему просто нечего бояться, и эти удивительные создания не причинят ему никакого вреда. Протянув руку к самому свирепому из коней, парень погладил его, а тот благосклонно воспринял ласку. Их было двенадцать, и, хотя его и освободили от других обязанностей, весь день прошел в тяжком труде, Дару даже было некогда зайти на кухню, добрая кухарка сама принесла ему обед.
- Прости, что так поздно. Замок полон гостей, - устало сказала она и добавила, понизив голос. - Демоны, да прямо на Новый год. Ох, не к добру это, не к добру...
Сердце найденыша замерло и забилось сильнее от невероятной надежды. Демоны! Золото глаз, жаркое дыхание, теплые руки, черные крылья. Рей! А вдруг?
Но как увидеть гостей, ведь ему теперь запрещено являться перед семьей герцога, особенно, во время торжеств? А в замке как раз началось празднование Нового года.
Да и посмеет ли он, найденыш, теперь не сын герцога, а просто слуга, расспрашивать демонов о Рее?
Все же, Дар решился. Сначала он хорошенько вымылся и переоделся в ливрею, а затем попытался затеряться среди обслуживающих праздник лакеев. Но едва ему в глаза бросились роскошные одежды и украшения гостей, как вспомнилась простая дорожная одежда Рея. Особенно великолепно был одет мужчина с надменным и властным лицом, сидящий по правую руку от хозяина замка.
Какой он глупец, ведь это же гости герцога, сиятельные и высокородные. Разве им есть дело до простого путника, хоть и демона, и уж тем более, до спасенного им человеческого мальчишки?
С этими мыслями Дар поспешил сбежать, пока его не поймали, даже не заметив, как сверкнули золотом глаза другого демона, сидящего рядом с герцогиней.
Рейган был в нетерпении. Казалось, ждал уже почти сто лет, что там еще какие-то несколько месяцев? Но каждый новый день без Дара отзывался ноющей болью.
Сколько раз хотелось нарушить все правила и традиции, просто прийти и забрать свое, но демон сдерживал себя. Дар должен повзрослеть и полностью принять их чувства друг к другу, сердцем, разумом, всем своим существом. Только когда он будет готов, магия любви и предназначения свяжет их навсегда, а иначе человеку в государстве демонов не выжить, истинная магия, которой пропитана даже сама земля высосет хрупкую человеческую душу. Не часто люди становятся парами демонов, а у повелителей пары всегда были из Тэну, таинственного белокрылого народа, который еще называли ангелами. Рейган был единственным повелителем демонов, полюбившим человека за последние несколько тысячелетий.
И вот он наконец настал, день, когда его любимый человек сам решился одеть кольцо. Больше медлить нельзя.
Высоких гостей приняли со всем почтением, но напрасно Рейган искал среди хозяев и их приближенных свой зимний Подарок. Его не было. Демон было заволновался, но окрепшая связь говорила о том, что Дар в замке, и с ним все, более или менее, хорошо, если не считать того, что паренек чем-то опечален. Что бы это значило? Почему им не показали младшего сына, если даже вассалы герцога были здесь?
Немного успокоившийся наличием связи, демон порадовался, что, не желая напугать своего суженного, поменялся местами с советником. И теперь мог все выяснить: герцогиня, весьма слабая и бездарная ведьма, с капелькой демонической крови, не понравилась сразу. Тем более, что это она отправила Дара замерзать в лесу.
Ужин показался скучным. Ирай, его советник, отлично изображал надменное и злобное чудовище, к которому боялась подступиться даже эта, весьма хитрая и надоедливая, женщина. Зато она, ни капли не стесняясь отрешенного мужа, обратила весь свой арсенал на Рейгана, которого посчитала наиболее близким к повелителю лицом. Пусть Камия и была еще очень красивой, все ее хитрости могли лишь насмешить. И дело не только в том, что в сердце демона уже жила настоящая любовь. Повелитель демонов видел ведьму насквозь, глядя в ее лицо, он не замечал его нежного овала, красивых и правильных черт, а видел отражение ее души, сморщенной и почерневшей от тщательно взлелеянной ненависти и злобы.
Через некоторое время герцогиня прекратила строить глазки и кокетничать, чувствуя себя совсем неуютно под проницательным и насмешливым взглядом. Теперь златоглазый, почему-то, пугал ее гораздо сильнее, чем грозный и неприступный повелитель. Камия боялась, боялась по-настоящему, да она бы все уже отдала, лишь бы только гости поскорее покинули их дом.
Тут женщина заметила, как демон задержал взгляд на фигуре какого-то лакея, и глаза его жутко вспыхнули. Ах да, она напрасно старалась, у этих тварей свои причуды, недовольно подумала герцогиня, присматриваясь к мальчишке получше.
Что?! Дарий? Что он тут делает? Мерзкий ублюдок! Камия с удовольствием подумала, что непременно распорядится жестоко его наказать, но тут ее горло сжало невидимыми тисками.
- Как далеко распространяется твое гостеприимство, ведьма? - спросил демон, склонившись к ее лицу. Никто из присутствующих даже не обратил внимания на них, герцогиня поняла, что помощи ждать неоткуда, и поспешно кивнула, показывая, что согласна на все. Тиски разжались, давая возможность вдохнуть, но вместе с воздухом пришел и новый коварный план. По крайней мере, она окончательно избавится от негодного мальчишки, а может, и жуткие гости уедут...
Рейган метался по отведенным ему покоям, не в силах взять себя в руки. Это ложь, все, что наговорила ему отвратительная, источающая злобу, ведьма, ложь. Это не может быть правдой. Его Дар, избранник, любимый, его половинка.
- Вы вполне можете забрать этого мальчишку, - заявила женщина, - если угодно, то насовсем. Да ему и не впервой.
Она призналась, что возненавидела мальчика с первых минут, что мечтала избавиться от него и едва не добилась гибели парня прошлой зимой. А еще, что подливала мужу зелье забвения, заставляя забыть про младшего сына. И парень, оказавшийся среди прислуги для самой грязной и тяжелой работы, к которой был совершенно неприспособлен, нашел свой способ выбраться из ситуации.
Если бы герцогиня обеляла себя, во всем обвиняя приемыша, то Рейган бы просто убил ее на месте за ложь. Но женская хитрость сработала, в душе повелителя демонов поселился червячок сомнения и зарождающейся ревности.
Желая все разрешить, Рейган приказал доставить Дара в свои покои. Нет, убеждал он сам себя, ведь иначе бы не крепла их связь. Или все же...
Под злорадным взглядом приемной матери, юноша опустил голову. "Или делай, как говорят, или убирайся прочь из моего дома!" Да, он уже решил уйти, но еще надеялся что-то узнать о златоглазом демоне, забыть которого так и не смог, как ни пытался. В последнее время Рей владел его мыслями днем и не покидал в жарких, смущающих снах, ночью. Видно, жизни без него все равно не будет!
И тогда Дар решился на отчаянный шаг, он согласился пойти к страшному гостю, надеясь, что все же что-то узнает о Рее. А если демон и слушать его не станет... Что ж, на этот случай и взял он обоюдоострый кинжал.
Рейган принял боевую форму и сел в пол-оборота к двери, прикрыв когтистой лапой золотые глаза. Острый слух демона уловил легкие шаги.
Вошедший юноша вздрогнул от неожиданности, теперь демон выглядел совсем не так, как в зале, рядом с отцом. Его мощная фигура, бугрящаяся мускулатура, огромные когти и черные крылья должны были внушать настоящий ужас, но Дар, почему-то, совсем не боялся.
- Так ты пришел? - пророкотал монстр. - Так легко на все согласился?
Вот теперь стало немного страшно. Парню вдруг показалось, что в реве демона слышится разочарование. Странно все это, нет, действительно, показалось. А он должен попытаться узнать о Рее.
- Простите, господин, - почтительно начал Дар, на всякий случай нащупывая рукоять кинжала под одеждой, - я не хочу Вас беспокоить. Но мне очень важно узнать об одном демоне.
И быстро, пока повелитель его не прервал, начал рассказывать о своем прошлогоднем приключении в зимнем лесу, где встретил демона, о котором не может забыть.
Душа повелителя пела, наполнившись теплой нежностью к суженному. Рейган понял, что коварная ведьма обманула его, и ей не избежать наказания. Но это все потом, а сейчас, ушедший в воспоминания парень, самозабвенно признавался ему в любви, пусть, и не понимая, перед кем.
Дар очень увлекся рассказом о златоглазом, похитившем его сердце, и не сразу понял, что происходит, оказавшись в осторожных объятьях чудовища. Но, осознав, с криком начал вырываться из мощных лап, которые лишь мягко удерживали, не причиняя боли и не наказывая за сопротивление. Даже когти оказались втянутыми внутрь, как у кошки. От того, как легко повелитель демонов удерживает его, Дар пришел в отчаяние, он замер, словно сдаваясь, а рука снова нащупала рукоять кинжала.
То, что любимый человек напуган, немного расстроило Рейгана, а то, что он сдался, весьма огорчило. Но чего ожидать, молодой, пусть и достаточно физически крепкий, но все же такой хрупкий, человек не сможет справиться с демоном, да еще и в боевой форме. Однако, движение парня не осталось незамеченным, и лапа чудовища крепко перехватила руку, вынуждая бросить кинжал.
Дар понял, что это его конец, но демон вдруг раскатисто рассмеялся, прижимая его к груди:
- Мой зимний Подарок...
Дар уставился в глаза чудовища, золотые, самые прекрасные и любимые на свете.
- Рей? - не веря, прошептал он, и сам бросился на шею монстра, не обращая внимания на страшный, полузвериный облик, чешую, огромные когти и клыки. - Рей, Рей! Мой любимый!
Повелитель демонов был действительно поражен и безмерно счастлив: еще никто и никогда не целовал его в боевой форме. Впрочем, Рейган поспешил принять человеческий облик, чтобы сжать стройное тело в объятьях, не боясь причинить боль.
Они целовались, как сумасшедшие, словно эта долгожданная встреча была последней, словно мира вокруг не существовало, и ничего не имело значения, кроме любимых глаз, сладких губ и прекрасного тела в объятьях.
Дар так истосковался за этот год, что понял: медлить больше нельзя.
"Страстный" - удивленно подумал демон, когда парень сам начал его раздевать, лихорадочно, неловко, но так потрясающе хорошо. Затем уже Рейган избавил любимого от одежды, подхватил на руки и осторожно опустил на кровать.
Как же он прекрасен, весь, от кончиков светлых волос, до прелестных пальчиков на ногах, по которым хочется пройтись языком, вся эта светло-золотистая, словно еще хранящая на себе отпечаток летнего загара, кожа. Все это восхитительное тело, зовущее к поцелуям, ждущее прикосновений, и это красивое, самое любимое на свете, лицо.
Так красив, что страшно прикоснуться. Первый поцелуй был легким, почти целомудренным, но суженный сам притянул Рейгана ближе, впиваясь розовыми губками, проскальзывая язычком ему в рот. От такого приглашения отказаться было уже невозможно, и демон с рыком углубил поцелуй, теперь его язык исследовал, вылизывал сладкий ротик, вступая в шутливую борьбу. Затем, едва оторвавшись от столь желанного лакомства, демон начал спускаться ниже, целуя, прихватывая губами, вылизывая уже все это безумно вкусное тело.
Пройтись по нежной шейке, слегка замереть на ключицах, остановиться на сосочках, поиграв с ними языком, наслаждаясь сладкими стонами и движениями пальцев любимого, ласкающими его плечи и грудь, путающимися в волосах, скользящими по лицу. Потом еще ниже, восхитительный крепкий живот, трогательная ямочка пупка, скользнуть языком и туда, слушая, как вскрикивает Дар.
Лишь слегка пробежаться по ровному, красивому члену, тут же бросив его под разочарованный вздох. Эти длинные ноги, золотистая кожа, под которой ощущается довольно крепкая мускулатура, стройные бедра, восхитительные колени, небольшие ступни с розовыми пяточками и, наконец, эти прекрасные пальчики. Какое блаженство, прикасаться к нему так!
- Нет! - вдруг вскрикнул любимый, и покраснев под удивленным взглядом, добавил. - Я тоже хочу трогать тебя, целовать, ласкать, чувствовать...
После этих слов демон взвыл, кажется, он больше не может себя контролировать.
- Все будет, мой Дар, мой любимый, у нас вся жизнь впереди. Но пока, позволь насладиться тобой, позволь мне любить тебя...
От жара и нежности его голоса Дар совсем растаял, разве мог он хоть в чем-то отказать своему демону?
Мужчина устроился между раскинутых ног парня и , сначала, едва прикоснулся к налившейся кровью головке губами, потом легонько обвел ее языком, отчего Дар замер. Затем демон повторил действие, усилив нажим языка, задержался приласкать уздечку, поддразнить маленькую дырочку уретры. Его мальчик сладко вскрикнул, словно давая сигнал к продолжению. И Рейган захватил изнывающий орган губами, почти полностью погружая его в горячую и влажную глубину своего рта, после нескольких сильных движений Дар заметался под ним, не в силах сдерживать стоны. Но нет, любимый, и для этого тоже будет свое время, а сейчас...
Выпустив член парня из восхитительного плена, мужчина, по очереди, захватил каждое яичко, посасывая их, а после прервался, чтобы перевернуть любимого на живот. Спустился дальше, раздвигая ягодицы и скользя языком по кромке желанной дырочки, сжавшейся при таком легком намеке на вторжение. Рей поднялся к Дару, сжавшему руками края подушки, ласково поцеловал затылок и шепнул:
- Не бойся, я никогда не причиню тебе зла.
И пробежался нежными поцелуями по красивой спине, отмечая каждый позвонок, вплоть до самого низа, где снова скользнул языком, на этот раз глубже. Каждое последующее проникновение было все более глубоким и потрясающим. Дар даже представить себе не мог, что может быть так хорошо. А когда длинный язык демона достиг какой-то волшебной точки у него внутри и толкнулся прямо в нее, парень сам начал со стонами подаваться навстречу, желая еще продлить это чудесное ощущение. Но вдруг демон прервался, а в следующее мгновение Дар ощутил его мощное тело прямо над собой, крупная головка упиралась в его анус.
- Нет, - вдруг попросил он, - Не так. Я хочу видеть твое лицо.
Этот человеческий мальчишка сводил повелителя демонов с ума! Рейган перевернул суженного на спину, развел стройные ноги, тут же обхватившие его за поясницу, и толкнулся внутрь подготовленного языком тела. Пока не глубоко, давая привыкнуть, но уже совсем скоро продолжил движение. Дар шипел от боли, но не просил остановиться, а, напротив, прижимал крепче, словно прося о продолжении. Несколько осторожных толчков, и член демона глубоко внутри восхитительно узкого и горячего тела. А еще через несколько мгновений напряженный парень смог немного расслабиться и сам толкнулся навстречу:
- Еще...
Желание разрывало повелителя демонов на части, но, овладевая любимым, он изо всех сил сдерживался, не желая причинять боль. До тех самых пор, пока Дар не впился ногтями в его ягодицы, еще сильнее подаваясь вперед, сладко крича, почти умоляя:
- Еще, Рей, сильнее, еще!
Демон сорвался, врываясь в это прекрасное тело, беря его полностью, сильно, глубоко, страстно, делая своим. Суженный принимал его целиком, отдаваясь не менее страстно, чем Рейган брал, пока, наконец, не закричал, содрогаясь в оргазме:
- Рей! Рей!
- Дар! - взвыл Рейган в ответ, изливаясь глубоко внутри, щедро орошая своим семенем глубины желанного тела.
Очистив себя и бывшего почти в беспамятстве Дара от следов страсти, повелитель демонов ласково поцеловал его в висок, прижал к себе и тоже заснул.
А утро принесло им обоим сюрприз. Проснувшись, Рейган обнаружил себя прикрытым огромным белоснежным крылом. Выбравшись из-под которого, демон с удивлением заметил, что свое начало крыло берет из спины спящего на животе парня, а второе, такое же, свешивается с другой стороны кровати. Тэну?!
Если Рейган был более, чем удивлен, то шок, в котором находился сам Дар, не описать словами. Лишь после часа разговоров, уговоров и утешений, парень поверил, что его не заколдовали, просто произошла инициация, проснулось спящее ранее наследие Тэну, и что ничего страшного в этом нет. Демон не знал, кем является его возлюбленный, и для него это не важно. Только теперь Дарий рассказал Рейгану историю своего появления в семье герцога, и они договорились, что обязательно постараются выяснить что-нибудь о его настоящих родителях, но только после свадьбы.
- Свадьбы? - удивился молодой белокрылый. - Разве такое возможно?
- У демонов только так, - подтвердил Рей, - женщин у нашего народа нет, а парами, всегда, становятся либо другие демоны, либо мужчины других рас. Женщина не может подарить демону ребенка, хотя, после случайной связи, может нести в себе часть демонической крови, несколько капель, которые передадутся ее потомкам. Так и появляются ведьмы и колдуны. Парой же бывает только мужчина, но люди очень редко, ведь им трудно выжить на пропитанной магией земле.
- Так ты решил жениться на мне, только когда узнал, что я Тэну? - возмутился Дар.
Демон хотел разозлиться, но не смог, слишком дорог ему любимый.
- Если бы это было так, я бы не подарил тебе фамильное обручальное кольцо еще в первую встречу, - с мягким укором ответил он.
Юноше стало стыдно, он осознал, что был несправедлив, и начал путанно извиняться, но был прерван нежнейшим поцелуем. Тогда Дар понял, что Рей всегда будет его любить, принимая таким, какой он есть, заботиться и все прощать. Но он сам уже никогда больше не посмеет обидеть любимого демона. Убирать крылья Дарий пока не умел, поэтому Рейган выпустил и свои.
Когда они вышли к хозяевам и гостям, все были поражены красотой пары белокрылого и чернокрылого. Они же с любовью смотрели друг на друга, словно не замечая никого и ничего вокруг.
Этим и решила воспользоваться порядком напуганная Камия, чтобы сбежать. Но златоглазый заметил ее, и, повинуясь его приказу, два демона преградили герцогине дорогу.
Неудачливая ведьма картинно рухнула на пол, где, завывая, стала виниться в своих грехах, но в ее голосе слышалось лишь фальшивое раскаяние, из-за которого прорывалась ненависть и жгучая злоба.
Рейган снял заклятие с приемного отца Дара, он сразу все вспомнил, с ужасом и отвращением посмотрел на жену и стал просить прощения у младшего сына, за то, как с ним обращались в последний год. Даже Танур решился извиниться перед братом, признавая, что был к нему несправедлив. Это и добило Камию, она вдруг вскочила, злобно закричав:
- Ненавижу! Да чтоб вас всех!
Повелитель демонов взмахнул рукой, и ведьма превратилась в огромную уродливую крысу. Все присутствующие люди дружно вскрикнули, а Дар взял любимого за руку, просительно заглядывая в его глаза.
- Хорошо, - смягчился демон, - она не останется такой навсегда, но заклятие спадет, лишь когда герцогиня искренне раскается и признает свою вину.
Даже муж и сыновья были вынуждены признать справедливость такого решения.
А через два дня, уже научившийся прятать крылья, Дар сидел перед любимым на его великолепном коне, прижавшись спиной к широкой груди и отправлялся навстречу своей новой жизни. Немного грустно было прощаться с родными, но то, как сжавший что-то ладонью, под тканью на груди, Танур смотрел на демона-советника и взгляды, которые тот бросал в ответ, давали возможность надеяться на еще одну свадьбу, а значит, Дар снова увидит семью.
- Не волнуйся, - пропел ласковый голос прямо на ушко, - Я же не собираюсь держать тебя в заперти, сможешь часто их навещать. А потом и отцу твоему амулет против нашей магии сделаем, чтобы и он мог у нас гостить, все-таки, оба сына будут жить у демонов.
"Значит, не показалось" - подумал Дар. Затем бросил через плечо лукавый взгляд, тут же ставший умоляющим:
- А, может...
- Нет, об этом и не проси. Камия сама должна признать свою вину, тогда ее душа очистится, и заклятье спадет само собой.
Парень грустно вздохнул, и выражение лица мужчины смягчилось.
- Впрочем, - игриво сказал он, - ты можешь попытаться меня переубедить. Хотя, я честно предупреждаю, ничего не получится. Это абсолютно заслуженная кара.
Дар не мог даже возразить, ведь так и было. И это не встанет между ними.
Одолень-трава не только спасла отца, она подарила все то, о чем говорилось в легендах, и даже больше. Никакие богатства не заменят собой настоящей любви. Рей улыбался, словно подслушав немного наивные мысли своего избранника. Одолень-трава... красивая сказка, но при чем тут зимний цветок? Счастье - в наших руках.
В следующий праздник середины зимы, в самом начале нового года, советник Ирай привез счастливого молодого супруга. Братья словно познакомились заново и очень сдружились. Позже в земли демонов зачастил скучающий по сыновьям герцог. Ему всегда были рады, а сам Этьен не мог налюбоваться на счастье своих сыновей. Увидев же внуков, родившихся у Дара и Танура с разницей всего в несколько дней, герцог де Вирей плакал от радости.
Говорят, что Рейган нашел настоящих родственников мужа, выяснив, что же тогда произошло, но это другая история.
Говорят, герцогиня до сих пор бегает по замку крысой, ища где, кому и как навредить. Поскольку от других ее отличают размеры, никто не может спутать заколдованную ведьму с настоящими крысами, и, не смотря на все ее пакости, Камию не трогают.
Говорят, что прекрасный, белокрылый и любимый супруг повелителя, до сих пор пытается его уговорить, а тот все никак не поддается. Это удивляет всех: ведь Дар понимает необходимость и справедливость того сурового решения, да и никогда не желает спорить со своим златоглазым демоном, а тот, в свою очередь, всегда готов уступить, порадовать своего белокрылого ангела.
Нашедшие счастье и любовь в праздник середины зимы, когда наступает Новый год, они бесконечно ценят и берегут друг друга, а первое утро наступившего года всегда отмечают нежными поцелуями. И видно, как безмерно счастливы эти двое друг с другом.
Отчего же оба столь упрямы в этом вопросе?
Говорят, что им слишком понравился сам процесс уговоров...
Но это тоже совсем другая история.
@темы: новогодне-рождественское, фэнтези (мое), сказки (мои)
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
СКАЗКА для Sunakosan заявка №1:
Мужчина предпочитающий отдыху, работу. В самый разгар Нового Года занят документами в своем кабинете, слышит в гостиной шум.
Это в камине застрял Дед Мороз. Хочется ХЭ, юмора. И чего то большего, но это уже на усмотрение автора.
Название: Лучший подарок
Автор: клевер
Бета: wetalwetal
Жанр: сказка
Размер: мини
Дед мороз застрял в камине. Это проблема. Но что он там делает? Зачем пришел к уже взрослому, разочаровавшемуся в жизни и любви, полностью погруженному в работу мужчине, который и в детстве-то получал не те подарки, которые хотел? Ах, долги возвращать? Ну-ну, так где там самый лучший подарок?
Лучший подарок
Сидеть за документами в полдвенадцатого ночи - это странно? Нет? А если это новогодняя ночь?
"И ничего странного" - сказал Максим Вешков сам себе, ведь собеседница уже повесила трубку.
Как все-таки хорошо она знала своего сына. Едва Макс снял трубку, как из нее тут же донеслось:
- Ты почему не на корпоративе, трудоголик несчастный?!
Вот женская логика - удивительнейшая вещь. Если ты уверена, что сын должен быть на корпоративе, то почему звонишь на домашний?
- А, может, я пригласил кого-нибудь и праздную дома? - пробормотал мужчина, не отрывая взгляда от безумно интересных бумаг.
Но для того, чтобы ее убедить, следовало вложить в голос больше чувств, только вот Максу это было не нужно.
Мария Александровна страдальчески простонала:
- Ох, если бы...
А затем понеслась ее любимая песня о том, что это ненормально, что молодому мужчине так нельзя, что работа - еще не все в этой жизни, и прочее, прочее, прочее. Затем мама мимоходом затронула ту, запретную, тему. Об Олежке, милом мальчике, как казалось, нежно любящем Макса, а оказавшимся весьма расчетливым типом, быстро нашедшим себе богатого "папика" из числа клиентов фирмы, на которую они оба работали. Тогда жизнь казалась сказкой, удачная стажировка после института, интересная работа, любимый человек рядом. Тогда Максим еще верил в чудо, и чудом его был Олежка.
Увы, сказки имеют обыкновение заканчиваться. "И жили они долго и счастливо, потому что невеста сбежала к другому".
Вместе со сказкой его покинула вера в чудеса. Спасибо Олегу, Максим повзрослел, хотя в 25 это, наверное, поздно.
- Любовь? Не смеши меня, какая любовь? Я жить хочу, по-настоящему, чтобы все было, понимаешь ты это? - зло бросал в лицо самый важный человек его мира. - Что ТЫ можешь мне дать?!
Было очень больно, Вешков не знал, как пережить предательство и потерю, но время шло, и ему стало легче. Теперь он мог вспоминать тот случай без боли, просто с чувством неловкости за собственную наивность и даже глупость. А вот нелюбовь к блондинам, хотя Олежка был крашенным, осталась навсегда.
После этого Макс взялся за работу с удвоенной силой, довольно быстро заработав авторитет одного из лучших специалистов в сфере инженерно-строительных изысканий. Работа стала смыслом его жизни, и не надо ничего лишнего в этой жизни. "Любовь? Какая любовь?"
Да и у начальства он был на хорошем счету, по крайней мере, до недавнего времени, ведь Вешков не только прекрасно разбирался в своем деле, но и всегда был готов работать сверхурочно, на выходных, а особенно, на праздниках, которые большая, женская, часть их коллектива предпочитала проводить дома с семьей.
Поэтому мужчина был абсолютно уверен, что недавно освободившееся место начальника отдела достанется именно ему. Пока секретарша Галочка доверительно не шепнула "ах, какую новость".
Их начальство, Александр Александрович, он же Сан Саныч (допустимо), он же Мороз (попробуйте), он же дед Мороз (ну-ну, рискните), оказывается, решил приобщить к делу сынка-оболтуса, недавно отучившегося в столице. Потому-то он и не торопится с назначением на тепленькое вакантное местечко, попросту придерживая его до того момента, пока наследничек не приступит к работе и немного не адаптируется.
Макс сначала не мог поверить. Да как же так, без всякого опыта, и сразу на подобную должность? Закралась мысль, что это всего лишь сплетня, или же Галочка мстит ему за невнимание, не смотря на все ее ухищрения. Но затем мужчина вспомнил, что действительно видел парня рядом с Морозом на днях, хотя и не рассмотрел его. Во-первых, был занят, во-вторых, успел заметить, что парень - блондин.
Такова реальность, хочешь пробиться, либо уповай на связи, либо ищи, куда (к кому)пристроиться, как тот же Олежка...
- Макс! - уже почти визжащая трубка вырвала его из круговорота воспоминаний и мыслей. - Ты что, совсем меня не слушал?!
Да, как он мог? А как бы смог слушать? Это же и представить страшно, мама наверняка опять расписывала "прелести" детей своих друзей и знакомых, а так же их друзей и знакомых. Хорошо хоть она давно смирилась с тем, что описывать нужно не девушек.
- Ну что ты, мама, я слушал. Только вот очень занят, важный заказ, а показатели не сходятся...
- Ладно-ладно, - затараторила Мария Александровна, ей вовсе не хотелось сейчас слушать техническое описание грунтов и черт знает чего еще, тем более, что уже "веселые" подруги настойчиво требовали ее присоединения к празднику. - С Новым Годом, сынок! Здоровья тебе, мой хороший, счастья! И желаю, наконец, найти настоящую любовь! Да, и сидеть за документами в полдвенадцатого в новогоднюю ночь, по меньшей мере, странно!
- Ага, тебе того же... - рассеянно отозвался ее сын, вновь углубившись в свои исследования. "И ничего странного".
Но неожиданный шум со стороны гостиной на первом этаже, рядом с которой и находился его кабинет, не дал мужчине сосредоточиться. Он бросился на звук, и лишь влетев в гостиную, подумал, что это может быть опасным: а вдруг грабители?
Нет, невозможно, пусть их коттеджный поселок и не из самых "крутых", но охрана в нем имеется. Хотя в праздничной суматохе, да учитывая то, что сам Вешков должен был находиться на корпоративе... В общем, возможно все, в чем он и убедился буквально через секунду, ибо в камине увидел сапог, ярко-красный, с загнутым носом, кукольно украшенный серебряными завитушками, но приличного такого 45 размера.
Похолодев, Макс резко развернулся и помчался по лестнице, в гостиную на втором этаже, где и обнаружилась "золушка".
Голова, широкие плечи, часть туловища и крупные руки торчали в глубине камина, а все остальное застряло в дымоходе. Кроме нехилого телосложения "золушка" обладала красной, расшитой серебром "шубой", как раз под цвет сапога, собравшейся комками вокруг тела, такой же шапкой, длинной и пышной седой бородой и кустистыми, тоже седыми бровями.
От неожиданности Макс даже на часы посмотрел, тут же выругавшись про себя. Он же не идиот! Ну и что, что без четверти двенадцать? Какой Дед Мороз?!
В лучшем случае, чья-то дурная шутка, нелепый розыгрыш, а в худшем - попытка ограбления, а это, кстати, неплохая идея, пройти мимо охраны под личиной Деда Мороза.
Под пристальным взглядом хозяина дома, пленник камина задергался, нервно и бестолково, при этом Макс не выдержал сюрреалистической картины и захохотал.
- Мешок-то где? И посох? - всхлипывая от смеха, простонал мужчина.
- Посох на крыше остался, - посетовал Дед Мороз, - а мешка нет.
- Как нет, а подарки? - почти взвыл хозяин дома.
- А я тебя и без мешка одарю, тем, что нужнее всего, - почему-то угрожающе произнес пленник.
"Да неужели должностью начальника отдела?" - ехидно подумал Вешков.
- Да при чем тут должность! - возмущенно пророкотал Дед Мороз. - Я же говорю: тем, что нужнее всего. Тем, что тебе действительно необходимо, лучшим подарком, по-настоящему ценным и важным!
- Э, нет, спасибо, - скептически оглядел его мужчина, - мне таких подарков и в детстве хватило, только, Дедушка, у Вас тогда весьма странные идеи были по поводу лучших и важных подарков!
А вот фраза про должность, с одной стороны, насторожила, с другой, успокоила: все-таки, розыгрыш, а не грабеж. И откуда-то пришло странное, совершенно невероятное для него желание тоже повеселиться.
Тем временем Дед Мороз снова занервничал под ехидным и коварным взглядом.
Макс вдруг резко подскочил и изо всех сил дернул за седую бороду. Каково же было его удивление, когда борода осталась на месте, а пленник дымохода взвыл от боли:
- Что ты делаешь, ирод! Я же сказал, одарю, расплачусь за все прошлые подарки с лихвой, да еще и на двадцать лет вперед!
"Да нет, место самого Морозова мне точно не светит" - про себя усмехнулся мучитель. И подергал теперь за бровь, уже аккуратнее, одновременно уворачиваясь от здоровой ручищи.
"Ну ни фига себе" - думал Макс - "и борода и брови настоящие. Вот преданность искусству! Весь год так ходить, чтобы лучше сыграть роль в недолгие праздничные дни?!"
Мысли самого Деда Мороза вовсе не были столь безобидными, и они щедро выливались на свет божий в словах.
В ответ хозяин дома "всерьез" задумался вслух о том, привлекут ли его к уголовной ответственности в случае убийства в целях самообороны.
- Какой самообороны?! - истошно завопил дед. - Я же в камине застрял?!
- Значит, сначала придется вытаскивать! - прозвучал веселый ответ.
Макс сам себе удивлялся, какая-то бесшабашная, пьянящая эйфория охватила его.
- М-да, с такой комплекцией только в домушники, - бурчал мужчина после нескольких бесплодных попыток, в очередной раз потянув упитанного "дедулю" на себя.
- Я - не домушник, - насупился Дед Мороз, тут же попытавшись гордо выкатить грудь колесом (в силу некоторых обстоятельств, это у него не получилось). - Я - символ праздника, сам дух Нового Года!
Последние слова он пророкотал густым басом, делая рукой движение, словно имитируя удар посохом в пол. Но посоха-то и не было, из-за чего Дед Мороз тоскливо уставился на бесполезно сжатый кулак.
"А хороший актер" - восхитился Макс, продолжив мысль вслух:
- Даже жалко, отпущу я тебя, только признайся, кто подослал.
- Да я же говорю, Дед Мороз я, пришел с праздником поздравить и подарок подарить! - завел дед, но под скептическим взглядом обреченно вздохнул и исправился. - Вытащишь, скажу "кто"!
Теперь мужчина обхватил крупную тушку обеими руками, уперся в основание камина ногами и резко дернул изо всех сил. Тушка слегка поддалась, но Макс услышал звон стекла где-то на первом этаже, с воплем "что это такое?" резко отпустил спасаемого деда, отчего тот провалился даже немного глубже, и умчался вниз.
- "Что такое, что такое?" - передразнил он. - Хотел подарок - получи! Хоть и без мешка.
При этом взгляд "доброго дедушки" не предвещал ничего хорошего, а уж если бы его дальнейшие словесные излияния достигли ушей любимой внучки...
Мысли о Снегурочке заставили Деда Мороза покрыться потом, хоть это в принципе невозможно.
- Васька! - завопил он. Если хоть одна живая душа... если ты хоть кому об этом расскажешь, на воротник пущу!
Ученый кот недовольно зыркнул из-за спинки кресла, в котором прятался от хозяина дома, на всякий случай прикрывая фотоаппарат пушистым хвостом.
- Хорош ты будешь с кошачьим воротником, - лениво промурлыкал Васька.
Деду Морозу представленная картина явно не понравилась, и он затряс головой, отгоняя видение, но, почувствовав, что сполз еще ниже, застыл.
Максим сбежал вниз и пораженно уставился на парня в костюме эльфа, сидящего на полу его гостиной, возле разбитого окна, прямо посреди осколков.
Ха! Да они совсем спятили?
Парнишка, по крайней мере, оказался умнее своего незадачливого коллеги и влез в окно. Навыков "форточника" ему явно не хватило, то ли сорвался, то ли зацепился, но окно было разбито, а сам нарушитель границ частной собственности отбил себе мягкое место, потираемое рукой, и рисковал порезаться битым стеклом.
Максим отчего-то запереживал и среагировал очень быстро, схватив эльфа за воротник. Хорошенько встряхнув, он поставил парнишку рядом с собой.
Тот было попытался трепыхнуться, но хозяин дома встряхнул его снова и "ласково" поинтересовался:
- Ты кто?
- Я - Морозов, - честно ответил парень и тут же очаровательнейшим образом покраснел.
"Таак! Давно никого не было, уже и на подозрительных личностей засматриваюсь. А вдруг все же вор? Дожили, скоро и на того бородатого слюни пускать начну?" - в ужасе думал Макс, но, по крайней мере, мысль о застрявшем в камине бородаче помогла справиться с внезапно нахлынувшим возбуждением.
- Ну, раз морозов, то пошли вызволять твоего коллегу, - радостно объявил он, потащив парня к лестнице (хотя и сам не мог понять причину подобной радости).
- К-какого коллегу? - испугался эльф, но вырваться у Вешкова не смог, и был вынужден вместе с ним подниматься по лестнице.
Увидев торчащего в камине деда, второй "гость" испуганно пискнул и отступил от выпустившего его мужчины к стене.
- Я никому ничего не скажу, - пролепетал парнишка, - отпустите, я не расскажу, чем вы тут занимаетесь!
А Макс в отчаянии понял, что снова стал возбуждаться. Да что же это такое? Нет, надо срочно выдворять "гостей", пойти в душ и решить проблему.
В это время Дед Мороз бросил на хозяина дома осуждающий взгляд и пробасил:
- Ты зачем свидетеля притащил, ирод?
При слове "свидетель" эльф позеленел, почти сравнявшись цветом лица с собственной курткой:
- Я не свидетель, я - Морозов...
- Вот, он так и сказал, что твой, - добавил Макс.
- Не, это не мой, - Дед Мороз, казалось, уже привык и чувствовал себя в камине довольно комфортно. - Я же Дед Мороз, а не Санта-Клаус, у меня эльфов нет.
- А олени будут? - заинтересовался эльф.
- Какие олени? - удивился бородач, тут же насупившись. - Это если только ваши родственники в гости пожалуют.
"Олени, ха" - продолжил он бормотать уже себе под нос.
Макс не знал, о чем подумал испуганно затрясший головой эльф, но сам он представил маму, которая, может, и не олень, но если заявится в гости, то с обязательной толпой эмансипированных и не по одному разу разведенных подружек, и ему поплохело.
- Значит, не твой? - недоверчиво переспросил Макс, кивая деду на эльфа.
- Не мой! - категорично отрезал бородач.
- Да не его я, честно! Можете не ревновать! - снова покраснев, выпалил эльф.
А Вешков с тоской отметил, что смущение этому ряженому парнишке очень идет, в штанах у мужчины явно становилось тесновато. Стоп, это чего он несет?!
- Ревновать?! - в один голос взревели Дед Мороз с хозяином дома.
- Ну да, - кивнул освоившийся, но отчего-то погрустневший эльф. - Я же вам помешал, вы тут в ролевые игры играете?
Мороз в камине начал возмущенно задыхаться, Вешков же вдруг представил эти самые ролевые игры с милым краснеющим эльфом в зеленом костюмчике, от чего ему стало жарко, душно и очень тесно в штанах. Тут еще мужчина понял, что парень немного смущенно, хотя и не без интереса пялится на его пах, а учитывая, что дома Макс носил тонкие, прилегающие к телу брюки, было ясно, что он там разглядел.
Парень поднял глаза, их взгляды встретились, и словно искра пролетела между ними.
Из оцепенения обоих вырвал возмущенный вопль бородача:
- Что за ...? Я - семейный человек! У меня даже внучка есть!
- Ничего, - ободряюще кивнул ему парень, уже сообразивший, что ничего страшного с ним делать не будут. - Мы ей ничего не скажем, правда, Максим Игоревич?
Но вместо поддержки, получил от хозяина дома недовольный взгляд и злобный рык:
- Прокололся, "эльф", теперь-то ты мне все скажешь!
Максим не просто разозлился, он был в ярости на этот дурацкий день, вернее, ночь, на идиота Деда Мороза, полезшего в камин, на придурка-шутника, который все это придумал, на начальника, решившего отдать его заслуженное повышение кому-то другому, на этого молоденького и чертовски хорошенького парнишку, который скоро исчезнет из его жизни, так же легко, как и появился, и, особенно, на себя самого, за эти странные чувства, так внезапно вспыхнувшие к совершенно незнакомому человеку.
От мысли о том, что Макс никто для этого парнишки, просто работа, стало горько. И мужчина, сам не отдавая отчета в своих действиях, в один шаг подошел вплотную, привлек стройное тело к себе и легонько поцеловал подрагивающие губы. С головы парня упала зеленая шапка. "Блондин" - отрешенно отметил Макс.
Эльф, совершенно неожиданно, не испугался, а сам обнял Вешкова за шею, прильнув к нему, словно требуя продолжения.
Смущенное кряканье совсем забытого в камине Деда Мороза не произвело на обоих ни малейшего впечатления, а вот раздавшийся сбоку грохот заставил оторваться друг от друга. Как оказалось, это упало кресло, а от него к дивану у противоположной стены метнулся огромный кот.
И, как показалось Максу, котяра спрятал что-то под диван. "Бред" - подумал Вешков, направляясь к дивану, чтобы проверить. Но котяра выгнул спину и зашипел.
- Это еще что? - возмутился хозяин дома
- Васька, кот ученый! - торжественно представил животину бородач (все еще сидящий в камине).
Васька же сделал вид, что это не про него, начав вылизывать то, до чего дотянулся. То ли он решил пожалеть хрупкую человеческую психику, то ли все же обиделся на "воротник" и решил отомстить Деду Морозу, выставив его полным психом.
- И это "ученый"? - рассмеялся эльф, наблюдая, как после гигиенических процедур котяра начал точить когти об обивку дивана.
- А ну, брысь! - рявкнул Макс, явно не желая покупать новую мебель.
Мороз же с немым изумлением наблюдал за странным поведением Васьки. "Не к добру это" - посетовал дед про себя.
Кот немного отошел в сторону, с беспокойством посматривая на наклонившегося и тянущего руку под диван мужчину, а затем с диким воплем кинулся на него. Вешков, испугавшись, откинул кота в сторону, попав точно в камин. Теперь раздалось уже два диких вопля, отлетевшего уже от камина кота и окончательно провалившегося Деда Мороза. При этом красно-серебряная шуба осталась наверху. Грохот внизу подсказал, что бывший пленник, по крайней мере, не застрял в дымоходе ниже, а громкая, на весь дом, ругань - что он жив.
Макс с эльфом переглянулись и бросились вниз.
Дед Мороз вывалился из камина, привстал и ругался. Но увидев парней, он картинно схватился за поясницу и снова осел на пол.
"Симулянт" - облегченно подумал Вешков. Не было похоже, чтобы дедушка получил серьезную травму. Рядом тихонько захихикал эльф, дергая мужчину за рукав:
- Посмотри на белье.
Макс глянул, не поверил своим глазам, посмотрел еще раз и заржал.
Во время полета дед потерял не только шубу, но и штаны. А вот подштанники у него были нежно розового цвета, обильно украшенные россыпью ярко-красных сердечек и ядовито-зеленых крокодильчиков.
Дед Мороз смутился, вскочил, довольно резво для раненого, и полез в камин за штанами. Да не нравится ему это, но нельзя же обидеть любимую внучку, отказавшись носить ее подарок. Хотя что-то подсказывало, что Снегурочка, обладающая неплохим вкусом, подарила эту мерз... вещь совсем не просто так.
Затем дед развалился на диване и потребовал, чтобы ему принесли шубу. А получив желаемое, заявил, что еще парни просто обязаны достать его посох с крыши.
У Макса возникло нехорошее подозрение, что пока он будет на крыше, эти двое вполне могут его обчистить и скрыться. Вот только почему-то жаль было совсем не возможных материальных потерь.
- Давай, я схожу, - вдруг предложил его эльф.
- Так же грациозно, как ты в мое окно ломился? - усмехнулся Вешков, снова заставляя парня покраснеть.
- Ну, знаешь, это случайно вышло. Я перед этим немного выпил, для храбрости, а теперь уже все выветрилось, - возразил блондин.
- Ну уж нет, - разозлился мужчина, - пьяный ты на крышу точно не полезешь!
- Да я уже трезвый, - спорил парень.
И эти двое отправились наверх, продолжая препираться по дороге и совсем забыв про того, из-за кого им и придется лезть на крышу. А Дед Мороз довольно смотрел им вслед.
На чердаке парню все же удалось убедить хозяина дома в том, что он 1)трезв;
2)занимался спортивной акробатикой;
3)в отличной физической форме.
Блондин исчез в лазе на крышу, а через некоторое время Вешков услышал его дрожащий голос:
- Макс!
Сердце ухнуло в яму, и Максим бросился спасать своего непутевого эльфа. Который, как ни в чем не бывало, сидел на крыше и любовался луной.
- Ты посмотри, красота-то какая! - восторженно крикнул он мужчине.
Вешкову захотелось как следует отшлепать малолетнего идиота. Или зацеловать?
Они сидели рядышком, как самые близкие люди, совершенно не замечая мороза и ветра, и любовались луной. А потом целовались, умопомрачительно, ненасытно и сладко, загораясь все сильней и сильней, пока эльф не отстранился от Макса и не сказал:
- Пойдем, там Дед Мороз уже заждался...
Кстати, посоха на крыше все же не оказалось, как и деда внизу.
Но Максима это совершенно не волновало. Он даже не подумал о том, чтобы проверить, все ли на месте.
Убедившись, что они одни, Макс притянул к себе своего сказочного эльфа и снова принялся его целовать, попутно избавляя от глупого зеленого костюма.
Когда парень задергался, пытаясь отстраниться, мужчина почувствовал разочарование. Но блондин только отступил на полшага и пробормотал, тяжело дыша:
- Я - Денис.
И уже сам набросился на Макса, в свою очередь, раздевая его.
Денис оказался чудесным любовником, отзывчивым, страстным, щедрым на ласки и ненасытным. Покрывая все его тело жаркими поцелуями, мужчина распалялся все сильнее, ему уже давно было плевать на то, как парень попал в его дом, на пропавшего Деда Мороза, возможное недовольство начальства из-за пропущенного корпоратива, ускользнувшую должность и прочее, лишь бы только его прекрасный эльф был рядом.
- Макс, - сладко стонал блондин прямо в губы, притягивая еще ближе, выгибаясь в ласковых руках, подставляя под поцелуи изящную шею, плечи, грудь с восхитительными розовыми сосками, лаская и целуя в ответ.
- Макс, - шептал он, прижимаясь всем телом, раскрываясь, обхватывая длинными ногами, принимая его целиком.
- Макс, мой, любимый, - лихорадочно, жарко, через сбившееся от страсти дыхание, гладя, царапая, сжимая его плечи, спину, напряженные ягодицы, подкидывая бедра навстречу в том же бешенном ритме.
А Максим не мог остановиться, брал его снова и снова, словно пил и не мог напиться, наслаждаясь их волшебной близостью, их любовью.
Позже, когда разгоряченные страстью любовники уже просто спокойно лежали, слушая дыхание друг друга, наслаждаясь зародившейся сегодня близостью, в гостиной, где все и произошло, возник кот.
Васька, а это был именно он, важно прошествовал к дивану, остановился и сказал:
- Ничего-ничего, продолжайте, я на секундочку, забыл кое-что.
После этих слов котяра выудил из-под дивана фотоаппарат, доковылял с ним до двери, где снова остановился, приняв вертикальное положение и стукнув себя лапой по лбу.
- Время, - страдальчески простонал он, - время-то запустить забыли! Ну ладно, исправлю. А у вас еще остается пятнадцать минут, чтобы придумать и загадать желание.
И гордо удалился на задних лапах, в передних держа потрясающий компромат на свое начальство. Снегурочка будет довольна, она, наконец-то, пойдет на новогодний бал с тем, с кем хочет сама. Ну а Ваське - мышка каждый день. Шоколадная, ведь живых ученый кот боялся, а шоколад очень любил.
Парни проводили кота ошарашенными взглядами, синхронно перевели их на часы на стене, затем каждый на свои собственные на руке, а после - на часы друг друга.
Без четверти двенадцать, но ведь это невозможно! Точнее, не более возможно, чем говорящий кот.
Макс, уже давно не верящий в чудеса, вдруг начал что-то понимать. Это - сказка, новогоднее чудо.
А сказки имеют обыкновение заканчиваться.
Мужчина крепко обнял свое новогоднее чудо, сжимая его до боли, и снова начал целовать, между поцелуями умоляя парня остаться с ним, никуда не исчезать и признаваясь ему в любви. Пусть это и невозможно, но Вешков, действительно, влюбился, с первого взгляда и навсегда.
"Хочу, чтобы Денис остался со мной!" - загадал Максим.
А когда парень снова начал жарко и страстно ему отвечать, подумал: "Вот бы эта ночь никогда не заканчивалась!"
"Ну уж это нет!" - раздался возмущенный бас в его голове. - "Ты свой подарок уже получил, за все прошлые годы и на двадцать лет вперед!"
- Ты чего? - удивленно спросил Денис у смеющегося любовника.
- Просто ты мой подарок, на двадцать лет вперед, - охотно и весело пояснил тот.
Взгляд парня заволокло нежностью, прежде, чем продолжить свое приятное занятие, он прошептал:
- Если это предложение, то я согласен.
- Ты, главное, не исчезни вслед за Морозом и котом, - запоздало испугался Вешков.
- С чего бы это? - удивился Денис
- Ну, ты же с ними пришел?
- Кто? Я?! Да с чего ты взял?
- Ты сам мне сказал, что ты морозов, - уперся Максим.
- Вот именно, технарь ты мой любимый, иди-ка, русский язык повтори. Я - Морозов, Морозов Денис Александрович, и исчезать никуда не собираюсь, если не прогонишь, конечно.
Сначала Макс облегченно вздохнул, радуясь, что его внезапное счастье никуда не денется, а потом уже осмыслил услышанное.
- Кто-кто? - переспросил он, бледнея. - Ты - сын Морозова?
- Ну, судя по фамилии, так оно и есть, - съязвил парень.
Так это он, папенькин сынок, которому достанется его должность? Макс даже разозлиться на парня не мог, только устало спросил:
- И что ты делаешь у меня дома, Денис Морозов?
Блондин серьезно посмотрел на него и выдал:
- Я тебя люблю. Нет, не прерывай, просто послушай, а потом уже и решай. Я учился в Москве, вернулся летом, в ординатуру здесь у нас поступил, на самом деле, в нашей микрохирургии одна из лучших баз по стране. Ладно, тебе это не интересно.
Так вот, пару месяцев назад зашел к отцу на работу, встретил тебя и влюбился без памяти. Все о тебе разузнал, несколько раз еще приходил, нарочно на глаза старался попасть, а ты меня не замечал. Так я секретаршу вашу совсем затерроризировал, отца дома замучил, напросился на корпоратив, который мой странный батя устроил прямо в новогоднюю ночь, думал: вот он, мой шанс. Ждал, а тебя все нет и нет. Тут и отец мне сказал, что ты не придешь, а я... Сначала тоска такая навалилась, а потом какая-то лихость бесшабашная. Перекупил я костюмчик этот у артиста, выпросил адрес у секретарши, выпил для храбрости, взял такси и сюда. Думал, хоть поговорю, признаюсь, душу отведу да неизвестностью мучиться не буду. Остальное ты знаешь.
Макс слушал и не мог поверить: его любят так? Это, действительно, настоящее чудо.
И пусть даже парень, лет на пять младше его, займет это чертово место, на самом деле, это не главное в его жизни. А главное теперь - сам Денис. Стоп, что он там говорил про ординатуру и микрохирургию?
- Так ты не инженер? - ляпнул Вешков, словно это было сейчас самым важным вопросом.
- Нет, - немного удивленно ответил парень. - Я глазной хирург. Начинающий.
- Вот стерва! - в сердцах выдал мужчина.
- Я? - еще сильнее удивился и обиделся Денис.
- Да нет, секретарша, Галочка, чтоб ее, такого понаплела! - поспешил успокоить его Максим.
После того, как они все обсудили, Денис сначала приревновал к Галочке, но потом успокоился и повинился, что это, возможно, и впрямь его вина, что Мороз не дает Вешкову заслуженного повышения.
- Я два месяца дома только о тебе и говорю. Отец сказал, что слышать уже о Вешкове не может.
После такого признания, как ни странно, Макс совершенно не расстроился, а, наоборот, ощутил себя парящим на крыльях счастья.
Да и не нужна ему эта должность, главное, что теперь всегда рядом кто-то близкий, бесконечно любимый, родной.
- Ты - мой лучший подарок, - в один голос заверили друг друга влюбленные.
- Я думаю, двадцати лет будет мало, минимум - сто! - добавил Денис и потянулся за поцелуем.
p.s. Должность начальника отдела Максим Вешков все же получил, через несколько дней после Нового года. При этом Сан Саныч Морозов скрипел зубами и выдавливал из себя слова о том, что к связи Макса и Дениса это никакого отношения не имеет. Что сам Мороз не желает ничего об этом слышать и знать. И что если Вешков только посмеет обидеть его сына...
Еще через неделю мама Дениса пригласила их на первый совместный семейный ужин, где моментально спелась с Марией Александровной. Слушая женский разговор, Сан Саныч страдальчески закатил глаза и позвал парней смотреть начинающийся матч...
Возвращаясь домой, они держались за руки, и каждый думал о том, как прекрасно не только получить прекрасный, желанный, свой лучший в жизни подарок, но и самому быть таким подарком для другого, любящего и любимого человека.
Сказки имеют обыкновение заканчиваться. И у этой счастливый конец.
Мужчина предпочитающий отдыху, работу. В самый разгар Нового Года занят документами в своем кабинете, слышит в гостиной шум.
Это в камине застрял Дед Мороз. Хочется ХЭ, юмора. И чего то большего, но это уже на усмотрение автора.
Название: Лучший подарок
Автор: клевер
Бета: wetalwetal
Жанр: сказка
Размер: мини
Дед мороз застрял в камине. Это проблема. Но что он там делает? Зачем пришел к уже взрослому, разочаровавшемуся в жизни и любви, полностью погруженному в работу мужчине, который и в детстве-то получал не те подарки, которые хотел? Ах, долги возвращать? Ну-ну, так где там самый лучший подарок?
Лучший подарок
Сидеть за документами в полдвенадцатого ночи - это странно? Нет? А если это новогодняя ночь?
"И ничего странного" - сказал Максим Вешков сам себе, ведь собеседница уже повесила трубку.
Как все-таки хорошо она знала своего сына. Едва Макс снял трубку, как из нее тут же донеслось:
- Ты почему не на корпоративе, трудоголик несчастный?!
Вот женская логика - удивительнейшая вещь. Если ты уверена, что сын должен быть на корпоративе, то почему звонишь на домашний?
- А, может, я пригласил кого-нибудь и праздную дома? - пробормотал мужчина, не отрывая взгляда от безумно интересных бумаг.
Но для того, чтобы ее убедить, следовало вложить в голос больше чувств, только вот Максу это было не нужно.
Мария Александровна страдальчески простонала:
- Ох, если бы...
А затем понеслась ее любимая песня о том, что это ненормально, что молодому мужчине так нельзя, что работа - еще не все в этой жизни, и прочее, прочее, прочее. Затем мама мимоходом затронула ту, запретную, тему. Об Олежке, милом мальчике, как казалось, нежно любящем Макса, а оказавшимся весьма расчетливым типом, быстро нашедшим себе богатого "папика" из числа клиентов фирмы, на которую они оба работали. Тогда жизнь казалась сказкой, удачная стажировка после института, интересная работа, любимый человек рядом. Тогда Максим еще верил в чудо, и чудом его был Олежка.
Увы, сказки имеют обыкновение заканчиваться. "И жили они долго и счастливо, потому что невеста сбежала к другому".
Вместе со сказкой его покинула вера в чудеса. Спасибо Олегу, Максим повзрослел, хотя в 25 это, наверное, поздно.
- Любовь? Не смеши меня, какая любовь? Я жить хочу, по-настоящему, чтобы все было, понимаешь ты это? - зло бросал в лицо самый важный человек его мира. - Что ТЫ можешь мне дать?!
Было очень больно, Вешков не знал, как пережить предательство и потерю, но время шло, и ему стало легче. Теперь он мог вспоминать тот случай без боли, просто с чувством неловкости за собственную наивность и даже глупость. А вот нелюбовь к блондинам, хотя Олежка был крашенным, осталась навсегда.
После этого Макс взялся за работу с удвоенной силой, довольно быстро заработав авторитет одного из лучших специалистов в сфере инженерно-строительных изысканий. Работа стала смыслом его жизни, и не надо ничего лишнего в этой жизни. "Любовь? Какая любовь?"
Да и у начальства он был на хорошем счету, по крайней мере, до недавнего времени, ведь Вешков не только прекрасно разбирался в своем деле, но и всегда был готов работать сверхурочно, на выходных, а особенно, на праздниках, которые большая, женская, часть их коллектива предпочитала проводить дома с семьей.
Поэтому мужчина был абсолютно уверен, что недавно освободившееся место начальника отдела достанется именно ему. Пока секретарша Галочка доверительно не шепнула "ах, какую новость".
Их начальство, Александр Александрович, он же Сан Саныч (допустимо), он же Мороз (попробуйте), он же дед Мороз (ну-ну, рискните), оказывается, решил приобщить к делу сынка-оболтуса, недавно отучившегося в столице. Потому-то он и не торопится с назначением на тепленькое вакантное местечко, попросту придерживая его до того момента, пока наследничек не приступит к работе и немного не адаптируется.
Макс сначала не мог поверить. Да как же так, без всякого опыта, и сразу на подобную должность? Закралась мысль, что это всего лишь сплетня, или же Галочка мстит ему за невнимание, не смотря на все ее ухищрения. Но затем мужчина вспомнил, что действительно видел парня рядом с Морозом на днях, хотя и не рассмотрел его. Во-первых, был занят, во-вторых, успел заметить, что парень - блондин.
Такова реальность, хочешь пробиться, либо уповай на связи, либо ищи, куда (к кому)пристроиться, как тот же Олежка...
- Макс! - уже почти визжащая трубка вырвала его из круговорота воспоминаний и мыслей. - Ты что, совсем меня не слушал?!
Да, как он мог? А как бы смог слушать? Это же и представить страшно, мама наверняка опять расписывала "прелести" детей своих друзей и знакомых, а так же их друзей и знакомых. Хорошо хоть она давно смирилась с тем, что описывать нужно не девушек.
- Ну что ты, мама, я слушал. Только вот очень занят, важный заказ, а показатели не сходятся...
- Ладно-ладно, - затараторила Мария Александровна, ей вовсе не хотелось сейчас слушать техническое описание грунтов и черт знает чего еще, тем более, что уже "веселые" подруги настойчиво требовали ее присоединения к празднику. - С Новым Годом, сынок! Здоровья тебе, мой хороший, счастья! И желаю, наконец, найти настоящую любовь! Да, и сидеть за документами в полдвенадцатого в новогоднюю ночь, по меньшей мере, странно!
- Ага, тебе того же... - рассеянно отозвался ее сын, вновь углубившись в свои исследования. "И ничего странного".
Но неожиданный шум со стороны гостиной на первом этаже, рядом с которой и находился его кабинет, не дал мужчине сосредоточиться. Он бросился на звук, и лишь влетев в гостиную, подумал, что это может быть опасным: а вдруг грабители?
Нет, невозможно, пусть их коттеджный поселок и не из самых "крутых", но охрана в нем имеется. Хотя в праздничной суматохе, да учитывая то, что сам Вешков должен был находиться на корпоративе... В общем, возможно все, в чем он и убедился буквально через секунду, ибо в камине увидел сапог, ярко-красный, с загнутым носом, кукольно украшенный серебряными завитушками, но приличного такого 45 размера.
Похолодев, Макс резко развернулся и помчался по лестнице, в гостиную на втором этаже, где и обнаружилась "золушка".
Голова, широкие плечи, часть туловища и крупные руки торчали в глубине камина, а все остальное застряло в дымоходе. Кроме нехилого телосложения "золушка" обладала красной, расшитой серебром "шубой", как раз под цвет сапога, собравшейся комками вокруг тела, такой же шапкой, длинной и пышной седой бородой и кустистыми, тоже седыми бровями.
От неожиданности Макс даже на часы посмотрел, тут же выругавшись про себя. Он же не идиот! Ну и что, что без четверти двенадцать? Какой Дед Мороз?!
В лучшем случае, чья-то дурная шутка, нелепый розыгрыш, а в худшем - попытка ограбления, а это, кстати, неплохая идея, пройти мимо охраны под личиной Деда Мороза.
Под пристальным взглядом хозяина дома, пленник камина задергался, нервно и бестолково, при этом Макс не выдержал сюрреалистической картины и захохотал.
- Мешок-то где? И посох? - всхлипывая от смеха, простонал мужчина.
- Посох на крыше остался, - посетовал Дед Мороз, - а мешка нет.
- Как нет, а подарки? - почти взвыл хозяин дома.
- А я тебя и без мешка одарю, тем, что нужнее всего, - почему-то угрожающе произнес пленник.
"Да неужели должностью начальника отдела?" - ехидно подумал Вешков.
- Да при чем тут должность! - возмущенно пророкотал Дед Мороз. - Я же говорю: тем, что нужнее всего. Тем, что тебе действительно необходимо, лучшим подарком, по-настоящему ценным и важным!
- Э, нет, спасибо, - скептически оглядел его мужчина, - мне таких подарков и в детстве хватило, только, Дедушка, у Вас тогда весьма странные идеи были по поводу лучших и важных подарков!
А вот фраза про должность, с одной стороны, насторожила, с другой, успокоила: все-таки, розыгрыш, а не грабеж. И откуда-то пришло странное, совершенно невероятное для него желание тоже повеселиться.
Тем временем Дед Мороз снова занервничал под ехидным и коварным взглядом.
Макс вдруг резко подскочил и изо всех сил дернул за седую бороду. Каково же было его удивление, когда борода осталась на месте, а пленник дымохода взвыл от боли:
- Что ты делаешь, ирод! Я же сказал, одарю, расплачусь за все прошлые подарки с лихвой, да еще и на двадцать лет вперед!
"Да нет, место самого Морозова мне точно не светит" - про себя усмехнулся мучитель. И подергал теперь за бровь, уже аккуратнее, одновременно уворачиваясь от здоровой ручищи.
"Ну ни фига себе" - думал Макс - "и борода и брови настоящие. Вот преданность искусству! Весь год так ходить, чтобы лучше сыграть роль в недолгие праздничные дни?!"
Мысли самого Деда Мороза вовсе не были столь безобидными, и они щедро выливались на свет божий в словах.
В ответ хозяин дома "всерьез" задумался вслух о том, привлекут ли его к уголовной ответственности в случае убийства в целях самообороны.
- Какой самообороны?! - истошно завопил дед. - Я же в камине застрял?!
- Значит, сначала придется вытаскивать! - прозвучал веселый ответ.
Макс сам себе удивлялся, какая-то бесшабашная, пьянящая эйфория охватила его.
- М-да, с такой комплекцией только в домушники, - бурчал мужчина после нескольких бесплодных попыток, в очередной раз потянув упитанного "дедулю" на себя.
- Я - не домушник, - насупился Дед Мороз, тут же попытавшись гордо выкатить грудь колесом (в силу некоторых обстоятельств, это у него не получилось). - Я - символ праздника, сам дух Нового Года!
Последние слова он пророкотал густым басом, делая рукой движение, словно имитируя удар посохом в пол. Но посоха-то и не было, из-за чего Дед Мороз тоскливо уставился на бесполезно сжатый кулак.
"А хороший актер" - восхитился Макс, продолжив мысль вслух:
- Даже жалко, отпущу я тебя, только признайся, кто подослал.
- Да я же говорю, Дед Мороз я, пришел с праздником поздравить и подарок подарить! - завел дед, но под скептическим взглядом обреченно вздохнул и исправился. - Вытащишь, скажу "кто"!
Теперь мужчина обхватил крупную тушку обеими руками, уперся в основание камина ногами и резко дернул изо всех сил. Тушка слегка поддалась, но Макс услышал звон стекла где-то на первом этаже, с воплем "что это такое?" резко отпустил спасаемого деда, отчего тот провалился даже немного глубже, и умчался вниз.
- "Что такое, что такое?" - передразнил он. - Хотел подарок - получи! Хоть и без мешка.
При этом взгляд "доброго дедушки" не предвещал ничего хорошего, а уж если бы его дальнейшие словесные излияния достигли ушей любимой внучки...
Мысли о Снегурочке заставили Деда Мороза покрыться потом, хоть это в принципе невозможно.
- Васька! - завопил он. Если хоть одна живая душа... если ты хоть кому об этом расскажешь, на воротник пущу!
Ученый кот недовольно зыркнул из-за спинки кресла, в котором прятался от хозяина дома, на всякий случай прикрывая фотоаппарат пушистым хвостом.
- Хорош ты будешь с кошачьим воротником, - лениво промурлыкал Васька.
Деду Морозу представленная картина явно не понравилась, и он затряс головой, отгоняя видение, но, почувствовав, что сполз еще ниже, застыл.
Максим сбежал вниз и пораженно уставился на парня в костюме эльфа, сидящего на полу его гостиной, возле разбитого окна, прямо посреди осколков.
Ха! Да они совсем спятили?
Парнишка, по крайней мере, оказался умнее своего незадачливого коллеги и влез в окно. Навыков "форточника" ему явно не хватило, то ли сорвался, то ли зацепился, но окно было разбито, а сам нарушитель границ частной собственности отбил себе мягкое место, потираемое рукой, и рисковал порезаться битым стеклом.
Максим отчего-то запереживал и среагировал очень быстро, схватив эльфа за воротник. Хорошенько встряхнув, он поставил парнишку рядом с собой.
Тот было попытался трепыхнуться, но хозяин дома встряхнул его снова и "ласково" поинтересовался:
- Ты кто?
- Я - Морозов, - честно ответил парень и тут же очаровательнейшим образом покраснел.
"Таак! Давно никого не было, уже и на подозрительных личностей засматриваюсь. А вдруг все же вор? Дожили, скоро и на того бородатого слюни пускать начну?" - в ужасе думал Макс, но, по крайней мере, мысль о застрявшем в камине бородаче помогла справиться с внезапно нахлынувшим возбуждением.
- Ну, раз морозов, то пошли вызволять твоего коллегу, - радостно объявил он, потащив парня к лестнице (хотя и сам не мог понять причину подобной радости).
- К-какого коллегу? - испугался эльф, но вырваться у Вешкова не смог, и был вынужден вместе с ним подниматься по лестнице.
Увидев торчащего в камине деда, второй "гость" испуганно пискнул и отступил от выпустившего его мужчины к стене.
- Я никому ничего не скажу, - пролепетал парнишка, - отпустите, я не расскажу, чем вы тут занимаетесь!
А Макс в отчаянии понял, что снова стал возбуждаться. Да что же это такое? Нет, надо срочно выдворять "гостей", пойти в душ и решить проблему.
В это время Дед Мороз бросил на хозяина дома осуждающий взгляд и пробасил:
- Ты зачем свидетеля притащил, ирод?
При слове "свидетель" эльф позеленел, почти сравнявшись цветом лица с собственной курткой:
- Я не свидетель, я - Морозов...
- Вот, он так и сказал, что твой, - добавил Макс.
- Не, это не мой, - Дед Мороз, казалось, уже привык и чувствовал себя в камине довольно комфортно. - Я же Дед Мороз, а не Санта-Клаус, у меня эльфов нет.
- А олени будут? - заинтересовался эльф.
- Какие олени? - удивился бородач, тут же насупившись. - Это если только ваши родственники в гости пожалуют.
"Олени, ха" - продолжил он бормотать уже себе под нос.
Макс не знал, о чем подумал испуганно затрясший головой эльф, но сам он представил маму, которая, может, и не олень, но если заявится в гости, то с обязательной толпой эмансипированных и не по одному разу разведенных подружек, и ему поплохело.
- Значит, не твой? - недоверчиво переспросил Макс, кивая деду на эльфа.
- Не мой! - категорично отрезал бородач.
- Да не его я, честно! Можете не ревновать! - снова покраснев, выпалил эльф.
А Вешков с тоской отметил, что смущение этому ряженому парнишке очень идет, в штанах у мужчины явно становилось тесновато. Стоп, это чего он несет?!
- Ревновать?! - в один голос взревели Дед Мороз с хозяином дома.
- Ну да, - кивнул освоившийся, но отчего-то погрустневший эльф. - Я же вам помешал, вы тут в ролевые игры играете?
Мороз в камине начал возмущенно задыхаться, Вешков же вдруг представил эти самые ролевые игры с милым краснеющим эльфом в зеленом костюмчике, от чего ему стало жарко, душно и очень тесно в штанах. Тут еще мужчина понял, что парень немного смущенно, хотя и не без интереса пялится на его пах, а учитывая, что дома Макс носил тонкие, прилегающие к телу брюки, было ясно, что он там разглядел.
Парень поднял глаза, их взгляды встретились, и словно искра пролетела между ними.
Из оцепенения обоих вырвал возмущенный вопль бородача:
- Что за ...? Я - семейный человек! У меня даже внучка есть!
- Ничего, - ободряюще кивнул ему парень, уже сообразивший, что ничего страшного с ним делать не будут. - Мы ей ничего не скажем, правда, Максим Игоревич?
Но вместо поддержки, получил от хозяина дома недовольный взгляд и злобный рык:
- Прокололся, "эльф", теперь-то ты мне все скажешь!
Максим не просто разозлился, он был в ярости на этот дурацкий день, вернее, ночь, на идиота Деда Мороза, полезшего в камин, на придурка-шутника, который все это придумал, на начальника, решившего отдать его заслуженное повышение кому-то другому, на этого молоденького и чертовски хорошенького парнишку, который скоро исчезнет из его жизни, так же легко, как и появился, и, особенно, на себя самого, за эти странные чувства, так внезапно вспыхнувшие к совершенно незнакомому человеку.
От мысли о том, что Макс никто для этого парнишки, просто работа, стало горько. И мужчина, сам не отдавая отчета в своих действиях, в один шаг подошел вплотную, привлек стройное тело к себе и легонько поцеловал подрагивающие губы. С головы парня упала зеленая шапка. "Блондин" - отрешенно отметил Макс.
Эльф, совершенно неожиданно, не испугался, а сам обнял Вешкова за шею, прильнув к нему, словно требуя продолжения.
Смущенное кряканье совсем забытого в камине Деда Мороза не произвело на обоих ни малейшего впечатления, а вот раздавшийся сбоку грохот заставил оторваться друг от друга. Как оказалось, это упало кресло, а от него к дивану у противоположной стены метнулся огромный кот.
И, как показалось Максу, котяра спрятал что-то под диван. "Бред" - подумал Вешков, направляясь к дивану, чтобы проверить. Но котяра выгнул спину и зашипел.
- Это еще что? - возмутился хозяин дома
- Васька, кот ученый! - торжественно представил животину бородач (все еще сидящий в камине).
Васька же сделал вид, что это не про него, начав вылизывать то, до чего дотянулся. То ли он решил пожалеть хрупкую человеческую психику, то ли все же обиделся на "воротник" и решил отомстить Деду Морозу, выставив его полным психом.
- И это "ученый"? - рассмеялся эльф, наблюдая, как после гигиенических процедур котяра начал точить когти об обивку дивана.
- А ну, брысь! - рявкнул Макс, явно не желая покупать новую мебель.
Мороз же с немым изумлением наблюдал за странным поведением Васьки. "Не к добру это" - посетовал дед про себя.
Кот немного отошел в сторону, с беспокойством посматривая на наклонившегося и тянущего руку под диван мужчину, а затем с диким воплем кинулся на него. Вешков, испугавшись, откинул кота в сторону, попав точно в камин. Теперь раздалось уже два диких вопля, отлетевшего уже от камина кота и окончательно провалившегося Деда Мороза. При этом красно-серебряная шуба осталась наверху. Грохот внизу подсказал, что бывший пленник, по крайней мере, не застрял в дымоходе ниже, а громкая, на весь дом, ругань - что он жив.
Макс с эльфом переглянулись и бросились вниз.
Дед Мороз вывалился из камина, привстал и ругался. Но увидев парней, он картинно схватился за поясницу и снова осел на пол.
"Симулянт" - облегченно подумал Вешков. Не было похоже, чтобы дедушка получил серьезную травму. Рядом тихонько захихикал эльф, дергая мужчину за рукав:
- Посмотри на белье.
Макс глянул, не поверил своим глазам, посмотрел еще раз и заржал.
Во время полета дед потерял не только шубу, но и штаны. А вот подштанники у него были нежно розового цвета, обильно украшенные россыпью ярко-красных сердечек и ядовито-зеленых крокодильчиков.
Дед Мороз смутился, вскочил, довольно резво для раненого, и полез в камин за штанами. Да не нравится ему это, но нельзя же обидеть любимую внучку, отказавшись носить ее подарок. Хотя что-то подсказывало, что Снегурочка, обладающая неплохим вкусом, подарила эту мерз... вещь совсем не просто так.
Затем дед развалился на диване и потребовал, чтобы ему принесли шубу. А получив желаемое, заявил, что еще парни просто обязаны достать его посох с крыши.
У Макса возникло нехорошее подозрение, что пока он будет на крыше, эти двое вполне могут его обчистить и скрыться. Вот только почему-то жаль было совсем не возможных материальных потерь.
- Давай, я схожу, - вдруг предложил его эльф.
- Так же грациозно, как ты в мое окно ломился? - усмехнулся Вешков, снова заставляя парня покраснеть.
- Ну, знаешь, это случайно вышло. Я перед этим немного выпил, для храбрости, а теперь уже все выветрилось, - возразил блондин.
- Ну уж нет, - разозлился мужчина, - пьяный ты на крышу точно не полезешь!
- Да я уже трезвый, - спорил парень.
И эти двое отправились наверх, продолжая препираться по дороге и совсем забыв про того, из-за кого им и придется лезть на крышу. А Дед Мороз довольно смотрел им вслед.
На чердаке парню все же удалось убедить хозяина дома в том, что он 1)трезв;
2)занимался спортивной акробатикой;
3)в отличной физической форме.
Блондин исчез в лазе на крышу, а через некоторое время Вешков услышал его дрожащий голос:
- Макс!
Сердце ухнуло в яму, и Максим бросился спасать своего непутевого эльфа. Который, как ни в чем не бывало, сидел на крыше и любовался луной.
- Ты посмотри, красота-то какая! - восторженно крикнул он мужчине.
Вешкову захотелось как следует отшлепать малолетнего идиота. Или зацеловать?
Они сидели рядышком, как самые близкие люди, совершенно не замечая мороза и ветра, и любовались луной. А потом целовались, умопомрачительно, ненасытно и сладко, загораясь все сильней и сильней, пока эльф не отстранился от Макса и не сказал:
- Пойдем, там Дед Мороз уже заждался...
Кстати, посоха на крыше все же не оказалось, как и деда внизу.
Но Максима это совершенно не волновало. Он даже не подумал о том, чтобы проверить, все ли на месте.
Убедившись, что они одни, Макс притянул к себе своего сказочного эльфа и снова принялся его целовать, попутно избавляя от глупого зеленого костюма.
Когда парень задергался, пытаясь отстраниться, мужчина почувствовал разочарование. Но блондин только отступил на полшага и пробормотал, тяжело дыша:
- Я - Денис.
И уже сам набросился на Макса, в свою очередь, раздевая его.
Денис оказался чудесным любовником, отзывчивым, страстным, щедрым на ласки и ненасытным. Покрывая все его тело жаркими поцелуями, мужчина распалялся все сильнее, ему уже давно было плевать на то, как парень попал в его дом, на пропавшего Деда Мороза, возможное недовольство начальства из-за пропущенного корпоратива, ускользнувшую должность и прочее, лишь бы только его прекрасный эльф был рядом.
- Макс, - сладко стонал блондин прямо в губы, притягивая еще ближе, выгибаясь в ласковых руках, подставляя под поцелуи изящную шею, плечи, грудь с восхитительными розовыми сосками, лаская и целуя в ответ.
- Макс, - шептал он, прижимаясь всем телом, раскрываясь, обхватывая длинными ногами, принимая его целиком.
- Макс, мой, любимый, - лихорадочно, жарко, через сбившееся от страсти дыхание, гладя, царапая, сжимая его плечи, спину, напряженные ягодицы, подкидывая бедра навстречу в том же бешенном ритме.
А Максим не мог остановиться, брал его снова и снова, словно пил и не мог напиться, наслаждаясь их волшебной близостью, их любовью.
Позже, когда разгоряченные страстью любовники уже просто спокойно лежали, слушая дыхание друг друга, наслаждаясь зародившейся сегодня близостью, в гостиной, где все и произошло, возник кот.
Васька, а это был именно он, важно прошествовал к дивану, остановился и сказал:
- Ничего-ничего, продолжайте, я на секундочку, забыл кое-что.
После этих слов котяра выудил из-под дивана фотоаппарат, доковылял с ним до двери, где снова остановился, приняв вертикальное положение и стукнув себя лапой по лбу.
- Время, - страдальчески простонал он, - время-то запустить забыли! Ну ладно, исправлю. А у вас еще остается пятнадцать минут, чтобы придумать и загадать желание.
И гордо удалился на задних лапах, в передних держа потрясающий компромат на свое начальство. Снегурочка будет довольна, она, наконец-то, пойдет на новогодний бал с тем, с кем хочет сама. Ну а Ваське - мышка каждый день. Шоколадная, ведь живых ученый кот боялся, а шоколад очень любил.
Парни проводили кота ошарашенными взглядами, синхронно перевели их на часы на стене, затем каждый на свои собственные на руке, а после - на часы друг друга.
Без четверти двенадцать, но ведь это невозможно! Точнее, не более возможно, чем говорящий кот.
Макс, уже давно не верящий в чудеса, вдруг начал что-то понимать. Это - сказка, новогоднее чудо.
А сказки имеют обыкновение заканчиваться.
Мужчина крепко обнял свое новогоднее чудо, сжимая его до боли, и снова начал целовать, между поцелуями умоляя парня остаться с ним, никуда не исчезать и признаваясь ему в любви. Пусть это и невозможно, но Вешков, действительно, влюбился, с первого взгляда и навсегда.
"Хочу, чтобы Денис остался со мной!" - загадал Максим.
А когда парень снова начал жарко и страстно ему отвечать, подумал: "Вот бы эта ночь никогда не заканчивалась!"
"Ну уж это нет!" - раздался возмущенный бас в его голове. - "Ты свой подарок уже получил, за все прошлые годы и на двадцать лет вперед!"
- Ты чего? - удивленно спросил Денис у смеющегося любовника.
- Просто ты мой подарок, на двадцать лет вперед, - охотно и весело пояснил тот.
Взгляд парня заволокло нежностью, прежде, чем продолжить свое приятное занятие, он прошептал:
- Если это предложение, то я согласен.
- Ты, главное, не исчезни вслед за Морозом и котом, - запоздало испугался Вешков.
- С чего бы это? - удивился Денис
- Ну, ты же с ними пришел?
- Кто? Я?! Да с чего ты взял?
- Ты сам мне сказал, что ты морозов, - уперся Максим.
- Вот именно, технарь ты мой любимый, иди-ка, русский язык повтори. Я - Морозов, Морозов Денис Александрович, и исчезать никуда не собираюсь, если не прогонишь, конечно.
Сначала Макс облегченно вздохнул, радуясь, что его внезапное счастье никуда не денется, а потом уже осмыслил услышанное.
- Кто-кто? - переспросил он, бледнея. - Ты - сын Морозова?
- Ну, судя по фамилии, так оно и есть, - съязвил парень.
Так это он, папенькин сынок, которому достанется его должность? Макс даже разозлиться на парня не мог, только устало спросил:
- И что ты делаешь у меня дома, Денис Морозов?
Блондин серьезно посмотрел на него и выдал:
- Я тебя люблю. Нет, не прерывай, просто послушай, а потом уже и решай. Я учился в Москве, вернулся летом, в ординатуру здесь у нас поступил, на самом деле, в нашей микрохирургии одна из лучших баз по стране. Ладно, тебе это не интересно.
Так вот, пару месяцев назад зашел к отцу на работу, встретил тебя и влюбился без памяти. Все о тебе разузнал, несколько раз еще приходил, нарочно на глаза старался попасть, а ты меня не замечал. Так я секретаршу вашу совсем затерроризировал, отца дома замучил, напросился на корпоратив, который мой странный батя устроил прямо в новогоднюю ночь, думал: вот он, мой шанс. Ждал, а тебя все нет и нет. Тут и отец мне сказал, что ты не придешь, а я... Сначала тоска такая навалилась, а потом какая-то лихость бесшабашная. Перекупил я костюмчик этот у артиста, выпросил адрес у секретарши, выпил для храбрости, взял такси и сюда. Думал, хоть поговорю, признаюсь, душу отведу да неизвестностью мучиться не буду. Остальное ты знаешь.
Макс слушал и не мог поверить: его любят так? Это, действительно, настоящее чудо.
И пусть даже парень, лет на пять младше его, займет это чертово место, на самом деле, это не главное в его жизни. А главное теперь - сам Денис. Стоп, что он там говорил про ординатуру и микрохирургию?
- Так ты не инженер? - ляпнул Вешков, словно это было сейчас самым важным вопросом.
- Нет, - немного удивленно ответил парень. - Я глазной хирург. Начинающий.
- Вот стерва! - в сердцах выдал мужчина.
- Я? - еще сильнее удивился и обиделся Денис.
- Да нет, секретарша, Галочка, чтоб ее, такого понаплела! - поспешил успокоить его Максим.
После того, как они все обсудили, Денис сначала приревновал к Галочке, но потом успокоился и повинился, что это, возможно, и впрямь его вина, что Мороз не дает Вешкову заслуженного повышения.
- Я два месяца дома только о тебе и говорю. Отец сказал, что слышать уже о Вешкове не может.
После такого признания, как ни странно, Макс совершенно не расстроился, а, наоборот, ощутил себя парящим на крыльях счастья.
Да и не нужна ему эта должность, главное, что теперь всегда рядом кто-то близкий, бесконечно любимый, родной.
- Ты - мой лучший подарок, - в один голос заверили друг друга влюбленные.
- Я думаю, двадцати лет будет мало, минимум - сто! - добавил Денис и потянулся за поцелуем.
p.s. Должность начальника отдела Максим Вешков все же получил, через несколько дней после Нового года. При этом Сан Саныч Морозов скрипел зубами и выдавливал из себя слова о том, что к связи Макса и Дениса это никакого отношения не имеет. Что сам Мороз не желает ничего об этом слышать и знать. И что если Вешков только посмеет обидеть его сына...
Еще через неделю мама Дениса пригласила их на первый совместный семейный ужин, где моментально спелась с Марией Александровной. Слушая женский разговор, Сан Саныч страдальчески закатил глаза и позвал парней смотреть начинающийся матч...
Возвращаясь домой, они держались за руки, и каждый думал о том, как прекрасно не только получить прекрасный, желанный, свой лучший в жизни подарок, но и самому быть таким подарком для другого, любящего и любимого человека.
Сказки имеют обыкновение заканчиваться. И у этой счастливый конец.
@темы: новогодне-рождественское, реал, сказки (мои)
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
Сказка. Для rosenkranz. заявка №1
Двое сверхъестественных существ должны помочь своим подопечным (или просым прохожим) встретить свою любовь под Новый год.
Исправляя ошибку
Автор: клевер
Бета: wetalwetal
Жанр: сказка
Размер: мини
С разрешения rosenkranz, жанр "фэнтези" изменен на "сказка". Новогоднее задание для феев не помочь встретить любовь, а помирить пару, находящуюся на грани развода. Но отношения напарников совсем непросты, что и приводит к ошибке, которую необходимо исправить.
читать дальшеГлава 1
Листик поежился под недовольным взглядом королевы фей, но все же упрямо замотал головой:
- Но Ваше Величество, в мире Земля и так непросто работать, а уж с неудачным напарником - это просто каторга!
Глаза королевы Алании метали маленькие молнии (она и сама была маленькой):
- Вот покажу я тебе, что такое каторга, отошлю к демонам, будешь там насаждать любовь, нежность и счастье!
Ой, мама, это действительно страшно. Ну ладно, Земля так Земля, все же, не в первый раз. Хотя предыдущий вспоминать не хотелось. И Листик сделал умилительно-несчастные, умоляющие глазки. Но королева оставалась непреклонной:
- Чем тебе напарница не угодила? Лира - опытная фея.
- Да уж, - пробормотал фей, - весьма. И, боюсь, большую часть назначенного срока мне придется не чудеса творить, а от этой опытной отбиваться!
Алания смущенно хмыкнула. Ну да, Лира - весьма настойчивая особа, а Листик ей нравился.
- Хорошо, - согласилась королева. - Тогда Веточка. Ведь совсем не плохой вариант?
- Неплохой, - подтвердил Листик, - если мы собираемся весь канун Нового года и сам праздник провести в ювелирных витринах!
Пожалуй, и здесь вредный подчиненный прав. У этой милой феечки есть свои слабости.
Королева фей задумалась. О!
- Бель и Нель! - радостно завопила Алания. Вот так, и пусть не говорят, что она слишком молода для принятия верных решений!
Но несносный фей и тут нашел к чему придраться:
- Близняшки?! Да у них же рты не закрываются. Они заговорят меня до полусмерти, и в результате мы точно забудем, зачем прилетели на Землю!
Ох, и не поспоришь, эта парочка, кажется, и во сне болтает.
Но королевы не сдаются и не пасуют перед трудностями! Есть еще один вариант, хотя Алании что-то подсказывало, что фею он понравится еще меньше предыдущих.
И королева срочно вызвала собственного младшего братца.
- Не волнуйся, Листик, - ласково сообщила она. - Я нашла тебе отличного напарника, и он появится с минуты на минуту.
Зеленоволосый фей начал о чем-то догадываться. Нет, королева ведь не может подложить ему такую свинью?
Может, понял он, увидев ярко-красную шевелюру. Искра! Только не это!
Но Алания сурово нахмурила бровки, вид при этом, конечно, получился забавный, но Листику было не до смеха. Младший брат королевы, его извечный противник и головная боль, из-за которого они и провалили свое прошлогоднее задание на Земле.
- Итак, - властно распорядилась королева фей, - вы отправляетесь на Землю и работаете вместе! Да, кстати, исправляете свою прошлогоднюю ошибку, ведь теперь та семья совсем на грани развода! А их сын страдает!
Осознавая свою вину, хотя, в большей степени злясь друг на друга, феи даже не посмели ей возразить. Обменявшись неприязненными взглядами и поклонившись королеве, они отправились творить новогоднее чудо. Если кое-кто снова все не испортит!
Алания довольно улыбнулась им вслед, была у нее одна идея...
Глава 2
Ричард вздохнул. Идти домой ему совершенно не хотелось, ведь там все по-прежнему, то крики, скандалы и ругань, то ледяное равнодушие "холодной войны".
А ведь он прекрасно помнил то время, когда родители были другими, добрыми, счастливыми. Тогда они еще были настоящей семьей, и Ричард даже не слишком обижался на них за бурную фантазию, давшую ему имя. С какого момента все пошло не так? Быть может, когда отец начал слишком часто задерживаться, уезжать в командировки. Или когда стала реже бывать дома и мама. Хотя, было ли это связано? Они просто перестали понимать и ценить друг друга. Семейный ад длился уже пару лет, и Ричарда даже, порой, посещала ужасная мысль: "Разошлись бы они уже, что ли, невозможно так мучить друг друга".
Постоянные скандалы дома, парень не мог пригласить к себе друзей, не мог сосредоточиться на учебе, под горячую руку часто доставалось и ему. Кроме того, родители давно уже не были ему поддержкой и опорой, людьми, которым можно довериться. И уж точно, им Ричард не мог рассказать о своих сложностях и проблемах в выпускном классе школы, с друзьями, в отношениях. Да, признайся он, что гей, и, даже если его не прибьют на месте, родителям это даст новый повод для ненависти и взаимных обвинений.
Новый Год совершенно не радовал.
Вдруг, возле соседнего подъезда, Ричард увидел незнакомого парня. Они были примерно одного роста и телосложения, насколько позволяла судить одежда. Совершенно обычный, ничем не примечательный, парень-ровесник. Отчего же вдруг ёкнуло сердце? Наверное, это тот, про которого маме рассказывали соседки, въехавший в двушку на третьем этаже пару недель назад.
В одном Ричард был абсолютно уверен, он никогда не решится подойти к соседу. Да и ничего хорошего бы из этого не вышло.
И парень решительно зашел в подъезд.
Родители оказались дома, оба, но это-то и не радовало. Вот до чего они все дошли, родным людям тяжело находиться рядом.
Они ссорились, как почти всегда в последнее время. А разобрав предмет спора - кто будет закупать продукты к завтрашнему празднику, Ричард буркнул, что никакого праздника ему и не надо. Затем родители накричали уже на него, но, неожиданно успокоившись, решили пройтись по магазинам вместе. Вот это неожиданность! Идти с ними совсем не хотелось, но пришлось, иначе скандал вспыхнул бы с новой силой.
Глава 3
Наконец они на Земле, невидимые для ее обитателей. А вот и то, уже знакомое по прошлому году окно, и та же, недовольная друг другом, пара.
Листик вздохнул, покосившись на Искру, напарник, наверняка, почувствовал то же, что и он: эти двое парой уже не были. Но это их задание, которое просто необходимо выполнить, над ними и так довлеет вина за прошлогодний провал. И люди должны обрести свое счастье!
- Это ты виноват, - прошипел Листик, вспоминая прошлый Новый год.
- Я? А это не ты промахнулся, зря рассыпав всю волшебную пыльцу? - ехидно поинтересовался Искра.
- А кто толкнул меня под руку? - завелся зеленоволосый фей.
- А кто сказал, что у меня девчачье имя? - не отставал красноволосый.
- А мальчиков Искрами и не называют! - припечатал оппонент.
- А ты... а ты... - задохнулся Искра. - А ты, наверное, не Лист, а Листик, потому что все маленькое?
- Что, хочешь проверить? - в запале выкрикнул Листик.
- Хочу! - не задумываясь выпалил его напарник. И оба фея вдруг густо покраснели.
А разговор людей за окном между тем перерос в настоящий скандал, свидетелем которого стал их сын, вернувшийся домой.
- Надо их успокоить, - сказал Искра, и дунул на усыпанную пыльцой ладошку в направлении приоткрытого окна. Этого оказалось достаточно для того, чтобы супруги пришли к взаимопониманию, пусть и не надолго. Но они вместе пойдут за покупками, а это прекрасный шанс подобраться поближе и целенаправленно использовать уже весь мешочек с волшебной пыльцой, который им выдала королева.
"В этот раз я не промахнусь" - думал Листик.
"В этот раз все будет как надо, ведь я сам развею пыльцу" - думал Искра.
И довольные феи зависли над дверью в подъезд, ожидая выхода своих подопечных.
- Дай сюда мешок! - потребовал Искра.
- И не подумаю, такой недотепа точно все испортит! - возмутился Листик.
- Да это ты все испортил в прошлый раз!
И феи настолько увлеклись, перетягивая мешочек, что не заметили, как к подъезду свернул какой-то парень. Он попытался открыть дверь, но домофон не сработал. Тут дверь, неожиданно, открылась сама, толкнув юношу, упавшего на землю.
Другой парень бросился ему помогать и, в большей степени, бестолково извиняться.
И в этот самый момент заветный мешочек лопнул, усыпав обоих парней волшебной пыльцой. Но они этого не заметили, как и дружного, испуганного писка над головами.
Молодые люди, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза.
- Ну все, доигрались, - констатировал Листик.
- Ага, - мрачно подтвердил его напарник.
Они даже спорить больше не хотели. Второй провал подряд, да еще и такой! Одно дело - не суметь помирить пару, а совсем другое - приворот для двоих, которые друг друга не любят. Королева будет в гневе.
- Что делать-то будем? - тоскливо спросил зеленоволосый.
Искре даже стало его жаль, захотелось обнять и утешить... Стоп!
- Что-что, - пробурчал сам собой недовольный брат королевы. - Отворотное готовить и ребятам давать. Главное, до Нового Года успеть!
Глава 4
Они застыли, не в силах отвести друг от друга взгляд.
- Прости, - наконец, смог выдавить Ричард, - я тебя сбил.
- Ничего, - солнечно улыбнулся ему парень из соседнего подъезда. - Я сам неудачно встал под дверь. Да еще и подъездом ошибся!
- Как это?
- Да вот, переехал всего дней десять назад, а тут задумался и завернул не туда. Лешка, - представился он.
"Туда!" - внутренне ликовал Ричард. Какая же это удача, настоящее новогоднее чудо!
- Ричард, - представился в свою очередь он.
Вышедшим следом родителям парень объяснил, что встретил друга и в магазин с ними не пойдет, лучше уж потом в квартире приберется.
Те, на удивление спокойные, даже спорить не стали.
- И куда пойдем? - спросил у нового знакомого Ричард.
- Как куда? - притворно удивился тот. - К тебе, квартиру убирать!
И парни рассмеялись в один голос. Как, только что познакомившимся, совершенно чужим людям, может быть так легко и комфортно в обществе друг друга? Хотя нет, чужими они не были, просто не могли быть, и оба уже начали это понимать.
Тем временем, два крохотных фея, собрав необходимые ингредиенты, замесили похожий на кисель состав. Теперь им было нужно только выплеснуть отворотное зелье на обоих парней одновременно.
А Ричард и Лешка, смеясь и подшучивая друг над другом, делали, пожалуй, самую веселую уборку в своей жизни.
Уже через полчаса им обоим казалось, что нет никого ближе в целом мире.
- Даже жалко, - прошептал Листик, - смотри, как им вместе хорошо.
- Жалко, - согласился Искра, которому больно было видеть слезы, застывшие на зеленоватых ресницах. - Но это - не настоящее, и мы должны все исправить!
С этими словами красноволосый фей плеснул зелье в сторону человеческой парочки.
Лешка засмотрелся на Ричарда, тянущегося, чтобы протереть пыль с высоких полок, дыхание перехватило, и парень сделал шаг к нему. Ричард, словно почувствовав, повернулся и пошел навстречу, но, когда между ними оставалось всего полшага, Лешка споткнулся о ведро с водой, налетев на попытавшегося удержать его брюнета, и они оба оказались на полу, совершенно мокрые. К счастью, вылившаяся из ведра вода была чистой, ведь к мытью полов они так и не приступили.
Искра ругнулся себе под нос. Да что с этими двумя? Еще большие недотепы, чем его зеленоволосый. Сколько отворотного вылилось зря. Хорошо, что он, такой умный и предусмотрительный фей, сразу приготовил побольше. Главное, выбрать подходящий момент.
Повезло, что они одинаковой комплекции, и одежда Ричарда подошла соседу почти идеально. Уборку они все же закончили, а затем отправились уже к Лешке.
Ричард немного нервничал, особенно после того, как, совершенно не стеснявшийся блондин, спокойно переоделся прямо перед ним. Вот странно, да, парень не урод, но вовсе и не красавец, модель или атлет. Но Ричард так и не смог заставить себя отвернуться. Как будто Лешка - самое лучшее, что ему доводилось видеть за всю свою жизнь. В груди поселился теплый комочек, а в... других местах он отдавался настоящим жаром. Поэтому брюнету и хотелось, и не хотелось идти в гости к соседу. Эх, нужно держать себя в руках, иначе можно и дружбу его потерять. Но так хотелось поверить в чудо в преддверии Нового Года!
Когда блондин провел его по своей двушке, у Ричарда возникло странное ощущение, но в чем дело, парень понять не мог. И только за чаем, на кухне, его вдруг осенило:
- Ты живешь один?!
- Ну да, - спокойно ответил Лешка. - Да в этом нет ничего страшного, мне уже давно восемнадцать, учусь на первом курсе политеха. А родители в разводе. Мама замуж вышла, живет в Греции, у отца тоже другая семья.
- Жаль, - смущенно пробормотал его гость, отводя глаза.
- Да брось, - рассмеялся блондин, - им обоим так лучше. Я уже взрослый, и вовсе не хочу, чтобы они страдали. К маме в любой момент могу поехать, ее Янис классный, у них вообще удивительное отношение к детям. Я сам захотел остаться. А папина Лена тоже нормальная, у нас хорошие отношения, так что эта квартира - подарок, а вовсе не попытка избавиться.
Затем Лешка осторожно провел рукой по щеке сидящего рядом парня, смахивая крошки, отчего тот дернулся, пролив горячий чай себе на колени. Ричард вскрикнул, а сосед потащил его в ванную, почти на ходу стаскивая джинсы.
Искра не знал, плакать ему или смеяться, как делало это невыносимое зеленоволосое существо рядом. Парочка идио..., в общем, эта парочка резво метнулась из-за стола, на котором поблескивали остатки напрасно пролитого отворотного зелья.
А Листик, как-то нежно, посмотрел им вслед и спросил:
- Может, оставим как есть? Посмотри, как мило они смотрятся вместе.
Вот глупый, не понимает, что на самом деле напарник переживает из-за него, второе проваленное задание и само по себе не шутки, а уж этот случайный приворот...
- Нет, не оставим! - возмущенно выпалил красноволосый фей, пытаясь скрыть собственные чувства.
Зелье закончилось, придется готовить новое. Ну что за невезенье!
- Ты... зачем? - слабо трепыхался брюнет.
- Не будь идиотом! У меня в ванной аптечка, там же наверняка ожог! - возмутился продолжающий тащить его сосед. В результате, запутавшись в наполовину снятых джинсах Ричарда, парни снова упали, второй раз за вечер, только теперь Лешка оказался снизу. И дружно начали ржать.
Да уж, та еще картина!
Как оказалось, на ноге было лишь небольшое покраснение, аптечка не понадобилась, но хозяин квартиры все же заставил гостя залезть в ванную, где полил его ожог холодной водой из душа.
Позже они вспоминали это приключение со смехом. Двоим парням оказалось настолько хорошо друг с другом, что каждый из них был уверен, это навсегда. Сегодня зародилась их дружба, хотя хотелось и большего.
Расставаясь, они договорились встретить Новый Год вместе, пусть Лешке и пришлось потом объясняться с мачехой и отцом. А вот родителям Ричарда было, в сущности, все равно.
Глава 5
В этот раз Листик с Искрой приготовили действительно много зелья, теперь все дело было только в том, чтобы подловить эту случайную парочку вместе. Причем сделать это нужно строго до полуночи.
Но парни встретились только около девяти вечера, нагруженные разной снедью, переданной им родителями. Да сколько же можно тянуть!
Ричард слегка смущался, к тому же, Лешка его удивил, продемонстрировав пару бутылок дорогого шампанского.
- Я сказал, что встречаю Новый Год с девушкой, - рассмеялся он.
- Я не девушка! - возмутился его гость.
- Конечно, ты - лучше, - серьезно заверил Лешка.
Листик едва не запищал от восторга, немного ехидно поглядывая на напарника с "девчачьим" именем. Искра возмущенно пыхтел и прицеливался в парней отворотным зельем. Но ничего не получалось, теперь эти двое, словно нарочно, не подходили слишком близко друг к другу.
Совсем смущенный Ричард просто не знал, как реагировать на подобные слова, ведь они вселяли надежду. Но Лешка же - натурал. Или нет? Он, вроде бы, про девчонок из института рассказывал? Теперь парень старался держать дистанцию с хозяином квартиры, боясь, что тот догадается о мыслях, что не дают покоя его гостю.
А тем временем у родителей Ричарда состоялся нелегкий, но такой необходимый разговор. Наконец, они не кричали, не злились, а просто сказали друг другу все, как есть. И все стало на свои места. Зачем двое когда-то близких мучили друг друга и других, дорогих людей, так долго? Цеплялись за прошлое? Но тогда зачем строили новое? Лгали, изворачивались, живя двойной жизнью?
Наконец, они все решили. И просто разошлись, каждый отправился встречать Новый Год и новую жизнь с тем, кого любит.
Листик поглаживал расстроенного напарника по красным волосам.
- Ну тихо, тихо, Искорка, хороший мой, - ласково шептал он, - ничего страшного. Подумаешь, еще три раза промахнулся, ты же не виноват, что они то и дело шарахаются друг от друга. Ты только не плачь, хочешь, я скажу королеве, что это я виноват?
Искра замотал головой, ведь он, наоборот, предпочел бы взять вину на себя, потому что...
- А давай, я попробую? - предложил Листик.
- Да ты же опять все испортишь, - почему-то нежно заявил его напарник.
- Ну, хуже ведь уже не будет? - на удивление, не стал возмущаться зеленоволосый фей. И взял последнюю фляжку с отворотным зельем.
За столом повисла странная, но совсем не тягостная тишина. Двое просто смотрели друг на друга, не в силах разорвать эту внезапную, молчаливую близость. Парням казалось, что еще чуть-чуть, и каждый из них сможет услышать сердцебиение другого.
- Скоро полночь, - разбил молчание голос Лешки. И он взялся за бутылку шампанского.
Когда бокалы были наполнены, заговорил и Ричард, с любопытством интересуясь:
- И что ты загадаешь?
Вновь повисло молчание, растекаясь по комнате терпким сомнением и сладкой надеждой.
Начался бой курантов, Новый Год уже наступал, стремительно и неотвратимо.
- Тебя, - ответил Лешка, и время остановилось.
Потянувшиеся друг к другу парни не могли видеть слезы влюбленного зеленоволосого фея, плеснувшего в них волшебным зельем. Листик плакал, но не мог поступить иначе, ведь он понял, что самое ужасное, самое худшее на свете - другие слезы, слезы его несносного, вредного, но такого любимого напарника.
- Не плачь, - вдруг раздался ласковый голос прямо над ухом. - Смотри, Листик!
И зеленоволосый фей удивленно вытаращил глаза.
- Зелье не работает? - пробормотал он, не зная, радоваться или расстраиваться.
- Да нет, почему же, - с улыбкой ответил Искра, - работает. Работает, но не действует, потому что это был не приворот, а настоящая любовь. Наша волшебная пыльца просто подтолкнула влюбленных друг к другу. Полетели домой?
И счастливые феи, впервые за все время взявшись за руки, вернулись в свой мир. Где чем-то очень довольная королева засчитала им новогоднее задание. Но это было уже неважно.
А на далекой Земле, забыв обо всем на свете, и о давно наступившем Новом Годе, и о так и не поднятых бокалах, в которых выдыхалось дорогое шампанское, о проблемах, заботах, учебе, родителях, праздниках и буднях, о самом мире вокруг, самозабвенно и сладко целовались двое влюбленных.
"Как встретишь Новый Год, так его и проведешь!"
Двое сверхъестественных существ должны помочь своим подопечным (или просым прохожим) встретить свою любовь под Новый год.
Исправляя ошибку
Автор: клевер
Бета: wetalwetal
Жанр: сказка
Размер: мини
С разрешения rosenkranz, жанр "фэнтези" изменен на "сказка". Новогоднее задание для феев не помочь встретить любовь, а помирить пару, находящуюся на грани развода. Но отношения напарников совсем непросты, что и приводит к ошибке, которую необходимо исправить.
читать дальшеГлава 1
Листик поежился под недовольным взглядом королевы фей, но все же упрямо замотал головой:
- Но Ваше Величество, в мире Земля и так непросто работать, а уж с неудачным напарником - это просто каторга!
Глаза королевы Алании метали маленькие молнии (она и сама была маленькой):
- Вот покажу я тебе, что такое каторга, отошлю к демонам, будешь там насаждать любовь, нежность и счастье!
Ой, мама, это действительно страшно. Ну ладно, Земля так Земля, все же, не в первый раз. Хотя предыдущий вспоминать не хотелось. И Листик сделал умилительно-несчастные, умоляющие глазки. Но королева оставалась непреклонной:
- Чем тебе напарница не угодила? Лира - опытная фея.
- Да уж, - пробормотал фей, - весьма. И, боюсь, большую часть назначенного срока мне придется не чудеса творить, а от этой опытной отбиваться!
Алания смущенно хмыкнула. Ну да, Лира - весьма настойчивая особа, а Листик ей нравился.
- Хорошо, - согласилась королева. - Тогда Веточка. Ведь совсем не плохой вариант?
- Неплохой, - подтвердил Листик, - если мы собираемся весь канун Нового года и сам праздник провести в ювелирных витринах!
Пожалуй, и здесь вредный подчиненный прав. У этой милой феечки есть свои слабости.
Королева фей задумалась. О!
- Бель и Нель! - радостно завопила Алания. Вот так, и пусть не говорят, что она слишком молода для принятия верных решений!
Но несносный фей и тут нашел к чему придраться:
- Близняшки?! Да у них же рты не закрываются. Они заговорят меня до полусмерти, и в результате мы точно забудем, зачем прилетели на Землю!
Ох, и не поспоришь, эта парочка, кажется, и во сне болтает.
Но королевы не сдаются и не пасуют перед трудностями! Есть еще один вариант, хотя Алании что-то подсказывало, что фею он понравится еще меньше предыдущих.
И королева срочно вызвала собственного младшего братца.
- Не волнуйся, Листик, - ласково сообщила она. - Я нашла тебе отличного напарника, и он появится с минуты на минуту.
Зеленоволосый фей начал о чем-то догадываться. Нет, королева ведь не может подложить ему такую свинью?
Может, понял он, увидев ярко-красную шевелюру. Искра! Только не это!
Но Алания сурово нахмурила бровки, вид при этом, конечно, получился забавный, но Листику было не до смеха. Младший брат королевы, его извечный противник и головная боль, из-за которого они и провалили свое прошлогоднее задание на Земле.
- Итак, - властно распорядилась королева фей, - вы отправляетесь на Землю и работаете вместе! Да, кстати, исправляете свою прошлогоднюю ошибку, ведь теперь та семья совсем на грани развода! А их сын страдает!
Осознавая свою вину, хотя, в большей степени злясь друг на друга, феи даже не посмели ей возразить. Обменявшись неприязненными взглядами и поклонившись королеве, они отправились творить новогоднее чудо. Если кое-кто снова все не испортит!
Алания довольно улыбнулась им вслед, была у нее одна идея...
Глава 2
Ричард вздохнул. Идти домой ему совершенно не хотелось, ведь там все по-прежнему, то крики, скандалы и ругань, то ледяное равнодушие "холодной войны".
А ведь он прекрасно помнил то время, когда родители были другими, добрыми, счастливыми. Тогда они еще были настоящей семьей, и Ричард даже не слишком обижался на них за бурную фантазию, давшую ему имя. С какого момента все пошло не так? Быть может, когда отец начал слишком часто задерживаться, уезжать в командировки. Или когда стала реже бывать дома и мама. Хотя, было ли это связано? Они просто перестали понимать и ценить друг друга. Семейный ад длился уже пару лет, и Ричарда даже, порой, посещала ужасная мысль: "Разошлись бы они уже, что ли, невозможно так мучить друг друга".
Постоянные скандалы дома, парень не мог пригласить к себе друзей, не мог сосредоточиться на учебе, под горячую руку часто доставалось и ему. Кроме того, родители давно уже не были ему поддержкой и опорой, людьми, которым можно довериться. И уж точно, им Ричард не мог рассказать о своих сложностях и проблемах в выпускном классе школы, с друзьями, в отношениях. Да, признайся он, что гей, и, даже если его не прибьют на месте, родителям это даст новый повод для ненависти и взаимных обвинений.
Новый Год совершенно не радовал.
Вдруг, возле соседнего подъезда, Ричард увидел незнакомого парня. Они были примерно одного роста и телосложения, насколько позволяла судить одежда. Совершенно обычный, ничем не примечательный, парень-ровесник. Отчего же вдруг ёкнуло сердце? Наверное, это тот, про которого маме рассказывали соседки, въехавший в двушку на третьем этаже пару недель назад.
В одном Ричард был абсолютно уверен, он никогда не решится подойти к соседу. Да и ничего хорошего бы из этого не вышло.
И парень решительно зашел в подъезд.
Родители оказались дома, оба, но это-то и не радовало. Вот до чего они все дошли, родным людям тяжело находиться рядом.
Они ссорились, как почти всегда в последнее время. А разобрав предмет спора - кто будет закупать продукты к завтрашнему празднику, Ричард буркнул, что никакого праздника ему и не надо. Затем родители накричали уже на него, но, неожиданно успокоившись, решили пройтись по магазинам вместе. Вот это неожиданность! Идти с ними совсем не хотелось, но пришлось, иначе скандал вспыхнул бы с новой силой.
Глава 3
Наконец они на Земле, невидимые для ее обитателей. А вот и то, уже знакомое по прошлому году окно, и та же, недовольная друг другом, пара.
Листик вздохнул, покосившись на Искру, напарник, наверняка, почувствовал то же, что и он: эти двое парой уже не были. Но это их задание, которое просто необходимо выполнить, над ними и так довлеет вина за прошлогодний провал. И люди должны обрести свое счастье!
- Это ты виноват, - прошипел Листик, вспоминая прошлый Новый год.
- Я? А это не ты промахнулся, зря рассыпав всю волшебную пыльцу? - ехидно поинтересовался Искра.
- А кто толкнул меня под руку? - завелся зеленоволосый фей.
- А кто сказал, что у меня девчачье имя? - не отставал красноволосый.
- А мальчиков Искрами и не называют! - припечатал оппонент.
- А ты... а ты... - задохнулся Искра. - А ты, наверное, не Лист, а Листик, потому что все маленькое?
- Что, хочешь проверить? - в запале выкрикнул Листик.
- Хочу! - не задумываясь выпалил его напарник. И оба фея вдруг густо покраснели.
А разговор людей за окном между тем перерос в настоящий скандал, свидетелем которого стал их сын, вернувшийся домой.
- Надо их успокоить, - сказал Искра, и дунул на усыпанную пыльцой ладошку в направлении приоткрытого окна. Этого оказалось достаточно для того, чтобы супруги пришли к взаимопониманию, пусть и не надолго. Но они вместе пойдут за покупками, а это прекрасный шанс подобраться поближе и целенаправленно использовать уже весь мешочек с волшебной пыльцой, который им выдала королева.
"В этот раз я не промахнусь" - думал Листик.
"В этот раз все будет как надо, ведь я сам развею пыльцу" - думал Искра.
И довольные феи зависли над дверью в подъезд, ожидая выхода своих подопечных.
- Дай сюда мешок! - потребовал Искра.
- И не подумаю, такой недотепа точно все испортит! - возмутился Листик.
- Да это ты все испортил в прошлый раз!
И феи настолько увлеклись, перетягивая мешочек, что не заметили, как к подъезду свернул какой-то парень. Он попытался открыть дверь, но домофон не сработал. Тут дверь, неожиданно, открылась сама, толкнув юношу, упавшего на землю.
Другой парень бросился ему помогать и, в большей степени, бестолково извиняться.
И в этот самый момент заветный мешочек лопнул, усыпав обоих парней волшебной пыльцой. Но они этого не заметили, как и дружного, испуганного писка над головами.
Молодые люди, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза.
- Ну все, доигрались, - констатировал Листик.
- Ага, - мрачно подтвердил его напарник.
Они даже спорить больше не хотели. Второй провал подряд, да еще и такой! Одно дело - не суметь помирить пару, а совсем другое - приворот для двоих, которые друг друга не любят. Королева будет в гневе.
- Что делать-то будем? - тоскливо спросил зеленоволосый.
Искре даже стало его жаль, захотелось обнять и утешить... Стоп!
- Что-что, - пробурчал сам собой недовольный брат королевы. - Отворотное готовить и ребятам давать. Главное, до Нового Года успеть!
Глава 4
Они застыли, не в силах отвести друг от друга взгляд.
- Прости, - наконец, смог выдавить Ричард, - я тебя сбил.
- Ничего, - солнечно улыбнулся ему парень из соседнего подъезда. - Я сам неудачно встал под дверь. Да еще и подъездом ошибся!
- Как это?
- Да вот, переехал всего дней десять назад, а тут задумался и завернул не туда. Лешка, - представился он.
"Туда!" - внутренне ликовал Ричард. Какая же это удача, настоящее новогоднее чудо!
- Ричард, - представился в свою очередь он.
Вышедшим следом родителям парень объяснил, что встретил друга и в магазин с ними не пойдет, лучше уж потом в квартире приберется.
Те, на удивление спокойные, даже спорить не стали.
- И куда пойдем? - спросил у нового знакомого Ричард.
- Как куда? - притворно удивился тот. - К тебе, квартиру убирать!
И парни рассмеялись в один голос. Как, только что познакомившимся, совершенно чужим людям, может быть так легко и комфортно в обществе друг друга? Хотя нет, чужими они не были, просто не могли быть, и оба уже начали это понимать.
Тем временем, два крохотных фея, собрав необходимые ингредиенты, замесили похожий на кисель состав. Теперь им было нужно только выплеснуть отворотное зелье на обоих парней одновременно.
А Ричард и Лешка, смеясь и подшучивая друг над другом, делали, пожалуй, самую веселую уборку в своей жизни.
Уже через полчаса им обоим казалось, что нет никого ближе в целом мире.
- Даже жалко, - прошептал Листик, - смотри, как им вместе хорошо.
- Жалко, - согласился Искра, которому больно было видеть слезы, застывшие на зеленоватых ресницах. - Но это - не настоящее, и мы должны все исправить!
С этими словами красноволосый фей плеснул зелье в сторону человеческой парочки.
Лешка засмотрелся на Ричарда, тянущегося, чтобы протереть пыль с высоких полок, дыхание перехватило, и парень сделал шаг к нему. Ричард, словно почувствовав, повернулся и пошел навстречу, но, когда между ними оставалось всего полшага, Лешка споткнулся о ведро с водой, налетев на попытавшегося удержать его брюнета, и они оба оказались на полу, совершенно мокрые. К счастью, вылившаяся из ведра вода была чистой, ведь к мытью полов они так и не приступили.
Искра ругнулся себе под нос. Да что с этими двумя? Еще большие недотепы, чем его зеленоволосый. Сколько отворотного вылилось зря. Хорошо, что он, такой умный и предусмотрительный фей, сразу приготовил побольше. Главное, выбрать подходящий момент.
Повезло, что они одинаковой комплекции, и одежда Ричарда подошла соседу почти идеально. Уборку они все же закончили, а затем отправились уже к Лешке.
Ричард немного нервничал, особенно после того, как, совершенно не стеснявшийся блондин, спокойно переоделся прямо перед ним. Вот странно, да, парень не урод, но вовсе и не красавец, модель или атлет. Но Ричард так и не смог заставить себя отвернуться. Как будто Лешка - самое лучшее, что ему доводилось видеть за всю свою жизнь. В груди поселился теплый комочек, а в... других местах он отдавался настоящим жаром. Поэтому брюнету и хотелось, и не хотелось идти в гости к соседу. Эх, нужно держать себя в руках, иначе можно и дружбу его потерять. Но так хотелось поверить в чудо в преддверии Нового Года!
Когда блондин провел его по своей двушке, у Ричарда возникло странное ощущение, но в чем дело, парень понять не мог. И только за чаем, на кухне, его вдруг осенило:
- Ты живешь один?!
- Ну да, - спокойно ответил Лешка. - Да в этом нет ничего страшного, мне уже давно восемнадцать, учусь на первом курсе политеха. А родители в разводе. Мама замуж вышла, живет в Греции, у отца тоже другая семья.
- Жаль, - смущенно пробормотал его гость, отводя глаза.
- Да брось, - рассмеялся блондин, - им обоим так лучше. Я уже взрослый, и вовсе не хочу, чтобы они страдали. К маме в любой момент могу поехать, ее Янис классный, у них вообще удивительное отношение к детям. Я сам захотел остаться. А папина Лена тоже нормальная, у нас хорошие отношения, так что эта квартира - подарок, а вовсе не попытка избавиться.
Затем Лешка осторожно провел рукой по щеке сидящего рядом парня, смахивая крошки, отчего тот дернулся, пролив горячий чай себе на колени. Ричард вскрикнул, а сосед потащил его в ванную, почти на ходу стаскивая джинсы.
Искра не знал, плакать ему или смеяться, как делало это невыносимое зеленоволосое существо рядом. Парочка идио..., в общем, эта парочка резво метнулась из-за стола, на котором поблескивали остатки напрасно пролитого отворотного зелья.
А Листик, как-то нежно, посмотрел им вслед и спросил:
- Может, оставим как есть? Посмотри, как мило они смотрятся вместе.
Вот глупый, не понимает, что на самом деле напарник переживает из-за него, второе проваленное задание и само по себе не шутки, а уж этот случайный приворот...
- Нет, не оставим! - возмущенно выпалил красноволосый фей, пытаясь скрыть собственные чувства.
Зелье закончилось, придется готовить новое. Ну что за невезенье!
- Ты... зачем? - слабо трепыхался брюнет.
- Не будь идиотом! У меня в ванной аптечка, там же наверняка ожог! - возмутился продолжающий тащить его сосед. В результате, запутавшись в наполовину снятых джинсах Ричарда, парни снова упали, второй раз за вечер, только теперь Лешка оказался снизу. И дружно начали ржать.
Да уж, та еще картина!
Как оказалось, на ноге было лишь небольшое покраснение, аптечка не понадобилась, но хозяин квартиры все же заставил гостя залезть в ванную, где полил его ожог холодной водой из душа.
Позже они вспоминали это приключение со смехом. Двоим парням оказалось настолько хорошо друг с другом, что каждый из них был уверен, это навсегда. Сегодня зародилась их дружба, хотя хотелось и большего.
Расставаясь, они договорились встретить Новый Год вместе, пусть Лешке и пришлось потом объясняться с мачехой и отцом. А вот родителям Ричарда было, в сущности, все равно.
Глава 5
В этот раз Листик с Искрой приготовили действительно много зелья, теперь все дело было только в том, чтобы подловить эту случайную парочку вместе. Причем сделать это нужно строго до полуночи.
Но парни встретились только около девяти вечера, нагруженные разной снедью, переданной им родителями. Да сколько же можно тянуть!
Ричард слегка смущался, к тому же, Лешка его удивил, продемонстрировав пару бутылок дорогого шампанского.
- Я сказал, что встречаю Новый Год с девушкой, - рассмеялся он.
- Я не девушка! - возмутился его гость.
- Конечно, ты - лучше, - серьезно заверил Лешка.
Листик едва не запищал от восторга, немного ехидно поглядывая на напарника с "девчачьим" именем. Искра возмущенно пыхтел и прицеливался в парней отворотным зельем. Но ничего не получалось, теперь эти двое, словно нарочно, не подходили слишком близко друг к другу.
Совсем смущенный Ричард просто не знал, как реагировать на подобные слова, ведь они вселяли надежду. Но Лешка же - натурал. Или нет? Он, вроде бы, про девчонок из института рассказывал? Теперь парень старался держать дистанцию с хозяином квартиры, боясь, что тот догадается о мыслях, что не дают покоя его гостю.
А тем временем у родителей Ричарда состоялся нелегкий, но такой необходимый разговор. Наконец, они не кричали, не злились, а просто сказали друг другу все, как есть. И все стало на свои места. Зачем двое когда-то близких мучили друг друга и других, дорогих людей, так долго? Цеплялись за прошлое? Но тогда зачем строили новое? Лгали, изворачивались, живя двойной жизнью?
Наконец, они все решили. И просто разошлись, каждый отправился встречать Новый Год и новую жизнь с тем, кого любит.
Листик поглаживал расстроенного напарника по красным волосам.
- Ну тихо, тихо, Искорка, хороший мой, - ласково шептал он, - ничего страшного. Подумаешь, еще три раза промахнулся, ты же не виноват, что они то и дело шарахаются друг от друга. Ты только не плачь, хочешь, я скажу королеве, что это я виноват?
Искра замотал головой, ведь он, наоборот, предпочел бы взять вину на себя, потому что...
- А давай, я попробую? - предложил Листик.
- Да ты же опять все испортишь, - почему-то нежно заявил его напарник.
- Ну, хуже ведь уже не будет? - на удивление, не стал возмущаться зеленоволосый фей. И взял последнюю фляжку с отворотным зельем.
За столом повисла странная, но совсем не тягостная тишина. Двое просто смотрели друг на друга, не в силах разорвать эту внезапную, молчаливую близость. Парням казалось, что еще чуть-чуть, и каждый из них сможет услышать сердцебиение другого.
- Скоро полночь, - разбил молчание голос Лешки. И он взялся за бутылку шампанского.
Когда бокалы были наполнены, заговорил и Ричард, с любопытством интересуясь:
- И что ты загадаешь?
Вновь повисло молчание, растекаясь по комнате терпким сомнением и сладкой надеждой.
Начался бой курантов, Новый Год уже наступал, стремительно и неотвратимо.
- Тебя, - ответил Лешка, и время остановилось.
Потянувшиеся друг к другу парни не могли видеть слезы влюбленного зеленоволосого фея, плеснувшего в них волшебным зельем. Листик плакал, но не мог поступить иначе, ведь он понял, что самое ужасное, самое худшее на свете - другие слезы, слезы его несносного, вредного, но такого любимого напарника.
- Не плачь, - вдруг раздался ласковый голос прямо над ухом. - Смотри, Листик!
И зеленоволосый фей удивленно вытаращил глаза.
- Зелье не работает? - пробормотал он, не зная, радоваться или расстраиваться.
- Да нет, почему же, - с улыбкой ответил Искра, - работает. Работает, но не действует, потому что это был не приворот, а настоящая любовь. Наша волшебная пыльца просто подтолкнула влюбленных друг к другу. Полетели домой?
И счастливые феи, впервые за все время взявшись за руки, вернулись в свой мир. Где чем-то очень довольная королева засчитала им новогоднее задание. Но это было уже неважно.
А на далекой Земле, забыв обо всем на свете, и о давно наступившем Новом Годе, и о так и не поднятых бокалах, в которых выдыхалось дорогое шампанское, о проблемах, заботах, учебе, родителях, праздниках и буднях, о самом мире вокруг, самозабвенно и сладко целовались двое влюбленных.
"Как встретишь Новый Год, так его и проведешь!"
@темы: новогодне-рождественское, сказки (мои)
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
Название: Цена счастья
автор: клевер
бета: wetalwetal
жанр: мистика, реал
размер: мини
Написано на новогоднюю выставку.
читать дальшеАнтон
Есть ли цена нашему счастью? Оно всегда казалось чем-то таким постоянным, привычным, чем-то самим собой разумеющимся.
Кажется, всю жизнь вместе, соседи по двору и по парте, лучшие друзья с детства. Мы даже были похожи, настолько, что малознакомые люди запросто принимали нас за братьев. Понимали друг друга с полуслова, доверяли - все. Никогда не расставались, даже летом ездили отдыхать вместе с нашими семьями на море и в деревню к моей бабушке. Кажется, от такой близости рано или поздно устанешь, мы слышали, как тетя Люба, мама Андрея, смеясь, говорила моей:
- Вот пойдут девчонки, и рассорятся наши друзья!
А я... я и не заметил, как Андрей стал для меня всем.
Сложно вдруг, внезапно, осознать о себе такое, но, задумавшись о природе собственных чувств, я больше не сомневался. Люблю... всего лишь слово.
Одно единственное слово, а за ним и боль, и тоска, и нежность, и злость на него и на самого себя. Нежелание видеть и невозможность пробыть без него хоть день. Ссоры на пустом месте, которые я сам же и провоцировал, и злые, отчаянные, совсем не мужественные слезы, которых не видел никто.
Цена счастья... В чем ее измерить, в тех ли слезах, в отчаянии от той нашей первой серьезной ссоры, когда я тебя "достал"? В часах и минутах внешне гордого молчания, или в молчаливых криках души? В бешенном стуке сердца, когда я дрожащими руками открывал дверь, услышав за ней твой голос? В смятении твоего больного взгляда? В словах, которые должен был сказать я, но смелости хватило тебе? В поцелуях...
С тех пор мы были снова вместе, но уже по-другому, ближе просто невозможно.
Удивительно легко это приняли наши мамы, отец смирился не сразу, через долгое время после того, как зажили мои синяки. Презрение, непонимание и агрессию чужих людей и бывших друзей пришлось перетерпеть, но жить в нашем маленьком городке стало совсем невозможно. Вместе мы поступили в институт в областном центре, вместе его закончили, снимали квартиру, ездили домой к родителям, хотя отец еще долго, во время наших визитов, уходил в другую комнату.
Затем была работа. Тебе пришлось часто ездить по командировкам, а я так хотел быть терпеливым и понимающим, но злился и ревновал. Сам начал часто пропадать из дома, даже, когда меня там ждал ты. Я и не хотел общаться с новыми "друзьями", прожигателями жизни, не хотел вязнуть в бесконечной череде отвязанных, хмельных вечеринок, но уже не мог остановиться. Почему? Наверное, просто забыл цену нашего счастья.
Однажды этот сосуд переполнился, и все закончилось, так глупо, бездарно и бесповоротно. Уходя, ты тихо бросил:
- Я уезжаю в командировку в N.
Я рассмеялся, пьяно и дико:
- Вали уже! Скатертью дорога!
Теперь эти слова выжжены каленым железом в моем сердце. Ничего нет. Тебя нет. Меня - тоже, ведь эта серая тень с потухшим взглядом в зеркале не может быть человеком.
Уже на следующий день, протрезвев, ужаснулся сам себе, но снова мне не хватило смелости. Единственное, на что решился, позвонить твоей сестре, зная, что вы постоянно "на связи". Донимал ее по межгороду до тех пор, пока не выведал все досконально, про командировку и ее сроки, про то, как ты долетел и устроился, когда и каким рейсом - обратно.
Почему не позвонил тебе? Хотел бы сказать, что лишь из-за страха и стыда от собственной вины, но это будет самообманом. Глупая гордость встрепенулась внутри, не дала сделать первого, самого важного шага: почему я, а не ты?
А потом бегущая строка в новостях, весь мой мир замер на долгую долю секунды, чтобы тут же рухнуть в бездну и разлететься в дребезги.
Тебя нет. Меня нет. Значит, нет и мира, он не может продолжить существовать без нашей любви, без тебя...
Андрей
До сих пор не понимаю, что произошло. Позвонила Лариса, как всегда болтая без умолку. Я собирался, боясь опоздать на самолет частной авиакомпании, потому и слушал сестру вполуха. Кроме того, командировка была не простой, выспаться совершенно не удалось, да еще и смена часового пояса сказалась.
Хотя, кого я обманываю, основная причина моей рассеянности вовсе не в этом. Тошка, Тошка, что же с нами случилось? Это все, или еще можно исправить? А стоит ли?
Но как же я без тебя?
Из сбивчивой, эмоциональной и малопонятной болтовни Лариски выхватил лишь одно, но самое важное слово: "Антон".
Виски вдруг пронзило невыносимой болью, к счастью, знаю, что делать, мигрень - частая моя спутница после перелетов.
- Лар, опаздываю, перезвоню, - пробурчал я, прерывая звонок. Теперь пара таблеток, вода, по стеночке в ванную, мокрое полотенце на голову, вернуться к кровати и полежать. Время в запасе еще есть, не опоздаю.
Но лечь я так и не успел, дверь открылась и вошел...
- Ты?!
Это безумие, нет, этого просто не может быть! Откуда ты взялся? Может, я все же заснул и вижу тебя во сне?
- Тихо, молчи, - лихорадочно бормочешь ты, - не время... Постой... останься... люблю...
Нереальность происходящего бьет в виски новым ударом, скручивает все внутренности тугим и болезненным узлом. По телу струится холодный, липкий пот. Отчего мне так страшно? Твое бледное лицо напротив... И тут взгляд падает на закатанные рукава, с которых капает вода, и я понимаю, что ты весь мокрый, одежда, волосы, кожа, а на руках кровоточат глубокие продольные порезы, как раз по венам.
Пытаюсь удержать, но руки не слушаются, и ты уходишь. Бегу за тобой в коридор, но тебя уже нет, и натыкаюсь на вскрикнувшую горничную, глядящую на меня безумными, испуганными глазами.
- С-самолет, - выдавливает она.
Я в том же, контуженном состоянии, возвращаюсь в номер, и понимаю, что за окном начинает темнеть. Уже вечер, значит я безнадежно опоздал, следующий рейс лишь через пару дней. К Новому Году я не успею, но мне теперь не к кому спешить. Или...
Что это было, сон, но ведь я так и не ложился? И даже на девушку в коридоре наткнулся. Видение, галлюцинация, мистика, что?
Машинально включаю телевизор, по всем местным каналам лишь приключившаяся сегодня беда. Мою заторможенность как водой смыло, рука молниеносно хватает телефон. Пусть мама с сестрой простят, но первый звонок - тебе. Считаю гудки и схожу с ума. Ты видел, ты это видел?
Слова, яркие, нервные, истеричные, счастливые и полные слез, прорываются из телефона прямо в сердце. Я слушаю не их, я слушаю твой голос, думая о том, что не успею к празднику, но следующий Новый Год, и все последующие, мы будем встречать только вместе. Хотя и улавливаю, самым краешком сознания, что-то о цене счастья, которую ты сегодня узнал.
Глупый ты мой, любимый Тошка! Разве у нашего счастья есть цена?
автор: клевер
бета: wetalwetal
жанр: мистика, реал
размер: мини
Написано на новогоднюю выставку.
читать дальшеАнтон
Есть ли цена нашему счастью? Оно всегда казалось чем-то таким постоянным, привычным, чем-то самим собой разумеющимся.
Кажется, всю жизнь вместе, соседи по двору и по парте, лучшие друзья с детства. Мы даже были похожи, настолько, что малознакомые люди запросто принимали нас за братьев. Понимали друг друга с полуслова, доверяли - все. Никогда не расставались, даже летом ездили отдыхать вместе с нашими семьями на море и в деревню к моей бабушке. Кажется, от такой близости рано или поздно устанешь, мы слышали, как тетя Люба, мама Андрея, смеясь, говорила моей:
- Вот пойдут девчонки, и рассорятся наши друзья!
А я... я и не заметил, как Андрей стал для меня всем.
Сложно вдруг, внезапно, осознать о себе такое, но, задумавшись о природе собственных чувств, я больше не сомневался. Люблю... всего лишь слово.
Одно единственное слово, а за ним и боль, и тоска, и нежность, и злость на него и на самого себя. Нежелание видеть и невозможность пробыть без него хоть день. Ссоры на пустом месте, которые я сам же и провоцировал, и злые, отчаянные, совсем не мужественные слезы, которых не видел никто.
Цена счастья... В чем ее измерить, в тех ли слезах, в отчаянии от той нашей первой серьезной ссоры, когда я тебя "достал"? В часах и минутах внешне гордого молчания, или в молчаливых криках души? В бешенном стуке сердца, когда я дрожащими руками открывал дверь, услышав за ней твой голос? В смятении твоего больного взгляда? В словах, которые должен был сказать я, но смелости хватило тебе? В поцелуях...
С тех пор мы были снова вместе, но уже по-другому, ближе просто невозможно.
Удивительно легко это приняли наши мамы, отец смирился не сразу, через долгое время после того, как зажили мои синяки. Презрение, непонимание и агрессию чужих людей и бывших друзей пришлось перетерпеть, но жить в нашем маленьком городке стало совсем невозможно. Вместе мы поступили в институт в областном центре, вместе его закончили, снимали квартиру, ездили домой к родителям, хотя отец еще долго, во время наших визитов, уходил в другую комнату.
Затем была работа. Тебе пришлось часто ездить по командировкам, а я так хотел быть терпеливым и понимающим, но злился и ревновал. Сам начал часто пропадать из дома, даже, когда меня там ждал ты. Я и не хотел общаться с новыми "друзьями", прожигателями жизни, не хотел вязнуть в бесконечной череде отвязанных, хмельных вечеринок, но уже не мог остановиться. Почему? Наверное, просто забыл цену нашего счастья.
Однажды этот сосуд переполнился, и все закончилось, так глупо, бездарно и бесповоротно. Уходя, ты тихо бросил:
- Я уезжаю в командировку в N.
Я рассмеялся, пьяно и дико:
- Вали уже! Скатертью дорога!
Теперь эти слова выжжены каленым железом в моем сердце. Ничего нет. Тебя нет. Меня - тоже, ведь эта серая тень с потухшим взглядом в зеркале не может быть человеком.
Уже на следующий день, протрезвев, ужаснулся сам себе, но снова мне не хватило смелости. Единственное, на что решился, позвонить твоей сестре, зная, что вы постоянно "на связи". Донимал ее по межгороду до тех пор, пока не выведал все досконально, про командировку и ее сроки, про то, как ты долетел и устроился, когда и каким рейсом - обратно.
Почему не позвонил тебе? Хотел бы сказать, что лишь из-за страха и стыда от собственной вины, но это будет самообманом. Глупая гордость встрепенулась внутри, не дала сделать первого, самого важного шага: почему я, а не ты?
А потом бегущая строка в новостях, весь мой мир замер на долгую долю секунды, чтобы тут же рухнуть в бездну и разлететься в дребезги.
Тебя нет. Меня нет. Значит, нет и мира, он не может продолжить существовать без нашей любви, без тебя...
Андрей
До сих пор не понимаю, что произошло. Позвонила Лариса, как всегда болтая без умолку. Я собирался, боясь опоздать на самолет частной авиакомпании, потому и слушал сестру вполуха. Кроме того, командировка была не простой, выспаться совершенно не удалось, да еще и смена часового пояса сказалась.
Хотя, кого я обманываю, основная причина моей рассеянности вовсе не в этом. Тошка, Тошка, что же с нами случилось? Это все, или еще можно исправить? А стоит ли?
Но как же я без тебя?
Из сбивчивой, эмоциональной и малопонятной болтовни Лариски выхватил лишь одно, но самое важное слово: "Антон".
Виски вдруг пронзило невыносимой болью, к счастью, знаю, что делать, мигрень - частая моя спутница после перелетов.
- Лар, опаздываю, перезвоню, - пробурчал я, прерывая звонок. Теперь пара таблеток, вода, по стеночке в ванную, мокрое полотенце на голову, вернуться к кровати и полежать. Время в запасе еще есть, не опоздаю.
Но лечь я так и не успел, дверь открылась и вошел...
- Ты?!
Это безумие, нет, этого просто не может быть! Откуда ты взялся? Может, я все же заснул и вижу тебя во сне?
- Тихо, молчи, - лихорадочно бормочешь ты, - не время... Постой... останься... люблю...
Нереальность происходящего бьет в виски новым ударом, скручивает все внутренности тугим и болезненным узлом. По телу струится холодный, липкий пот. Отчего мне так страшно? Твое бледное лицо напротив... И тут взгляд падает на закатанные рукава, с которых капает вода, и я понимаю, что ты весь мокрый, одежда, волосы, кожа, а на руках кровоточат глубокие продольные порезы, как раз по венам.
Пытаюсь удержать, но руки не слушаются, и ты уходишь. Бегу за тобой в коридор, но тебя уже нет, и натыкаюсь на вскрикнувшую горничную, глядящую на меня безумными, испуганными глазами.
- С-самолет, - выдавливает она.
Я в том же, контуженном состоянии, возвращаюсь в номер, и понимаю, что за окном начинает темнеть. Уже вечер, значит я безнадежно опоздал, следующий рейс лишь через пару дней. К Новому Году я не успею, но мне теперь не к кому спешить. Или...
Что это было, сон, но ведь я так и не ложился? И даже на девушку в коридоре наткнулся. Видение, галлюцинация, мистика, что?
Машинально включаю телевизор, по всем местным каналам лишь приключившаяся сегодня беда. Мою заторможенность как водой смыло, рука молниеносно хватает телефон. Пусть мама с сестрой простят, но первый звонок - тебе. Считаю гудки и схожу с ума. Ты видел, ты это видел?
Слова, яркие, нервные, истеричные, счастливые и полные слез, прорываются из телефона прямо в сердце. Я слушаю не их, я слушаю твой голос, думая о том, что не успею к празднику, но следующий Новый Год, и все последующие, мы будем встречать только вместе. Хотя и улавливаю, самым краешком сознания, что-то о цене счастья, которую ты сегодня узнал.
Глупый ты мой, любимый Тошка! Разве у нашего счастья есть цена?
@темы: новогодне-рождественское, реал, мистика (мое)
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
Название: Крылья
Автор: клевер
Бета: wetalwetal
Жанр: сказка
Маленький подарок Ариане
читать дальшеКрылья
В мире фей все было мило, приятно взору и душе, и удивительно гармонично. Маленькие, прелестные крылатые создания очаровывали своей красотой, как и их удивительные дома, утопающие в цветущей зелени. Вокруг дивных цветов вились яркокрылые бабочки, среди них порхали и маленькие феи. Все восхищались и самим волшебным народцем, его беззаботностью, дивными песнями, веселыми танцами, красотой и нежностью, и всем, что они делали - домами, садами, волшебством. "Такие прекрасные создания, должно быть, очень добры".
Но самым удивительным, тем, что отличало каждого фея или фею от других, были их крылья. Ах, крылья, крылья, диво дивное: прозрачные или яркие, притягивающие взор, нежные, легкие или огромные, покрытые тяжелой пыльцой, светлые, блестящие, искрящиеся, но всегда особенные, поражающие своей красотой.
Феи очень любили друг друга, вместе им нравилось веселиться, творить чудеса, танцевать, кружиться среди бабочек и цветов, любоваться другими и принимать их ответное восхищение, раскрывая собственные крылья. Но однажды среди фей появился странный ребенок. Нет, он был таким же хорошеньким, как и остальные, волосы, длинные и золотые, струились как шелк, за что и назвали Златом, голос был нежным и чистым, да и волшебство его, на первый взгляд, ничем не отличалось.
Что же странного было в этом крохотном фее? За что добрые, веселые и нежные создания могли его невзлюбить? Крылья. Слишком плотные, тяжелые, словно из грубой ткани, черные, некрасивые, раздражающие своей неправильностью, заставляющие маленьких волшебников нервно отводить взгляд, стесняясь чужого уродства. "Наверное, и магия его черная", "он, должно быть злой, крылья черные, как и душа". "Почему среди нас появилось такое страшилище?" - недоумевали феи.
Вышло так, что маленький фей остался совсем один, никому не нужный, никем не любимый. Его не звали в танец и хоровод вокруг цветов, ему не пели красивых, нежных, печальных или веселых песен, никто не говорил со Златом, никто не хотел стать его другом, узнать получше, убедиться, что крылья не делают его плохим. Никто не делился своими тайнами и волшебством, да и самому чернокрылому фею некому было довериться, никто и никогда не держал его за руку.
Так он и вырос, совсем одинокий. Феи даже имя его забыли, прозвав Чернокрылом. А Злату было так больно, что хотелось раскрыть свои некрасивые крылья и улететь высоко-высоко, на встречу солнцу, пусть даже и сгореть в его лучах. Но страх перед огнем, свойственный всем маленьким волшебникам, и отголоски глупой надежды всегда останавливали его. А вдруг, в этом мире все же есть кто-то, единственный, верный и нужный, тот, кто полюбит Злата и примет любым? Хорошо, что соседи не знали о таких мыслях Чернокрыла, иначе они бы засмеяли его.
Никто не видел, как глубокой ночью фей улетал далеко на озеро, где танцевал под луной и пел прекрасные, печальные песни об одиночестве, счастье, любви. Возможно, послушав эти трогательные песни, исполненные волшебно красивым голосом, феи бы задумались о том, насколько были не справедливы. Но кому в голову придет слушать Чернокрыла? "И песни его, наверняка, злы и черны".
Однажды, когда дивные звуки раздавались над озером, они привлекли внимание другого крылатого существа. Это был Силь, принц соседнего государства, случайно пролетавший мимо. Его крылья были тонкими, полупрозрачными, покрытыми чудным серебряным узором. Силь замер, услышав печальную сказку, боль, тоску, но и надежду, заключенные в звучании сильного голоса. Никогда юный принц не слышал ничего прекраснее, а подлетев ближе, он увидел очаровательное златоволосое существо, на прелестных щечках которого блестели сбежавшие из-под опущенных ресниц слезы. Незнакомый фей и оказался певцом, чей удивительный голос привлек внимание принца. Кто-то, способный сотворить подобное чудо и без волшебства, должно быть, особенный. И такой красивый!
Едва стихла песня, за миг до того, как сидящий у озера фей открыл глаза, принц успел накрыть его нежные губы своими. Злат испуганно вскрикнул, не понимая, что происходит, но теплые руки удержали его, не давая отскочить, и, хотя поцелуй прервался, ярко-синие глаза напротив сияли восторгом и обещанием счастья. Надежда раскрыла яркие, прекрасные крылья в сердце фея, наполняя его теплом.
- Я - Силь, - певуче произнес тот, кто его поцеловал. - А ты, прекрасный незнакомец?
Тогда Злат и вспомнил о том, кто он. Пусть крылья надежды прекрасны, но его - отвратительны. Разве такому "страшилищу" есть место рядом с серебряным чудом?
- Я - Чернокрыл, - угрюмо ответил он, раскрывая сложенные за спиной крылья.
- Какое странное имя, - принц заволновался, наблюдая, как исчезает светлая улыбка певца. - Но я же вижу, что оно не твое.
- Почему? - с вызовом бросил Злат. - Разве оно не в полной мере отражает мою уродливую сущность?
- Это не так! - воскликнул Силь. - Ты очень красив, и я слышал твою песню, в ней сила и красота твоей души. Я никогда не встречал такого прекрасного фея!
- Но мои крылья... - возразил Злат.
- Это всего лишь крылья, - ответил его новый знакомый. - И ты можешь летать, разве не это главное в них?
А после они летали, кружились и танцевали, высоко, свободно и вместе. Всю ночь, до утра.
- Злат, - наконец представился чернокрылый перед самым рассветом. - Пора прощаться, Силь?
Но наткнулся на удивленный, непонимающий взгляд.
- Прощаться? Я не хочу прощаться с тобой!
Домой Злат вернулся уже с Силем, для того, чтобы объявить всем остальным феям, что нашел свое счастье. Крылатый народец недоумевал. Сколько их здесь, нежных, добрых, красивых, так почему же принц выбрал единственного уродливого из всех? Феи пытались посмеяться над Златом, но Силь был рядом, словно прикрывая, защищая любимого от всего мира тонкими серебряными крыльями. Остальные крылатые восхищались такой красотой и пытались отговорить принца, отвлечь его на других, но все было бесполезно.
Во время праздника, устроенного для прекрасного гостя, две юные феечки заспорили о том, чьи крылья красивее. Они кружились рядом с чужеземным принцем, привлекая его внимание, и потихоньку оттесняя Чернокрыла, требуя, чтобы Силь выбрал самую прекрасную из них. Злат отступил, словно соглашаясь с тем, что не достоин серебряного принца. Но феи вдруг так разошлись, что их пришлось утихомиривать другим, более взрослым и умным. Вокруг Силя собралась толпа, разделившая его с любимым. В такой толчее не заметили, кто именно сбил крыльями горящий светильник, упавший на пушистый мох, застилавший полы, чтобы феи могли танцевать босиком.
Мох вспыхнул в одно мгновенье, и крылатый народец, боящийся огня больше всего на свете, бросился в рассыпную. Только всеми брошенный принц не мог спастись, его серебристые, под цвет крыльям, волосы запутались в ветвях волшебного дерева, прорастающего прямо сквозь стены, чтобы радовать своим цветением. Никто из добрых и милых крылатых волшебников не решился приблизиться к огню. Никто, кроме Чернокрыла. В следующий миг Злат оказался рядом с любимым, обнял его, прижал к себе и укрыл от огня некрасивыми, черными крыльями.
Когда опомнившиеся феи магией потушили огонь, и едкий дым осел, оказалось, что Чернокрыл так и держит принца в объятьях, и тот даже не пострадал, в отличие от своего спасителя. Обгорели его прекрасные золотые волосы, нежная светлая кожа теперь пузырилась и кровоточила. И чернокрылым теперь Злата уже не назвать. Крыльев не было, лишь глубокие, страшные ожоги на его спине. Злату было больно, но он счастливо улыбался, глядя в любимые глаза.
- Не плачь, я ни о чем не жалею, - прошептал фей, прежде, чем потерять сознание.
Все феи, что не любили, оскорбляли, гнали и высмеивали его прежде, теперь собрались вокруг. Многие плакали при виде того, как нежно принц, опустившийся прямо на обгоревший пол, удерживает на руках израненное тело, как катятся чистые серебристые слезы из ярко-синих, полных боли глаз. И падают на страшные ожоги того, кто, не задумываясь, отдал всего себя, свои крылья и жизнь, за другого. Феи поняли, как были несправедливы к тому, кто всего лишь отличался от них, сожалели, раскаивались, теперь каждый хотел бы спасти Злата. Поздно.
Но едва горячие капли коснулись израненной кожи, все вокруг засверкало от проснувшейся магии, две фигуры на полу укрыло разноцветным туманом, а когда он развеялся, феи закричали от радости и удивления. Затянулись ужасные раны, не оставив следа, отросли золотистые волосы. А самыми прекрасными были новые крылья Злата - тонкие, яркие, радужные и покрытые изящным золотым узором.
Только Силь не замечал особенных изменений. Его любимый всегда был самым красивым на свете.
Настоящие крылья фей - их души. Чем больше в душе света, добра и любви, тем прекраснее крылья.
Вы думаете, у людей по-другому?
Автор: клевер
Бета: wetalwetal
Жанр: сказка
Маленький подарок Ариане
читать дальшеКрылья
В мире фей все было мило, приятно взору и душе, и удивительно гармонично. Маленькие, прелестные крылатые создания очаровывали своей красотой, как и их удивительные дома, утопающие в цветущей зелени. Вокруг дивных цветов вились яркокрылые бабочки, среди них порхали и маленькие феи. Все восхищались и самим волшебным народцем, его беззаботностью, дивными песнями, веселыми танцами, красотой и нежностью, и всем, что они делали - домами, садами, волшебством. "Такие прекрасные создания, должно быть, очень добры".
Но самым удивительным, тем, что отличало каждого фея или фею от других, были их крылья. Ах, крылья, крылья, диво дивное: прозрачные или яркие, притягивающие взор, нежные, легкие или огромные, покрытые тяжелой пыльцой, светлые, блестящие, искрящиеся, но всегда особенные, поражающие своей красотой.
Феи очень любили друг друга, вместе им нравилось веселиться, творить чудеса, танцевать, кружиться среди бабочек и цветов, любоваться другими и принимать их ответное восхищение, раскрывая собственные крылья. Но однажды среди фей появился странный ребенок. Нет, он был таким же хорошеньким, как и остальные, волосы, длинные и золотые, струились как шелк, за что и назвали Златом, голос был нежным и чистым, да и волшебство его, на первый взгляд, ничем не отличалось.
Что же странного было в этом крохотном фее? За что добрые, веселые и нежные создания могли его невзлюбить? Крылья. Слишком плотные, тяжелые, словно из грубой ткани, черные, некрасивые, раздражающие своей неправильностью, заставляющие маленьких волшебников нервно отводить взгляд, стесняясь чужого уродства. "Наверное, и магия его черная", "он, должно быть злой, крылья черные, как и душа". "Почему среди нас появилось такое страшилище?" - недоумевали феи.
Вышло так, что маленький фей остался совсем один, никому не нужный, никем не любимый. Его не звали в танец и хоровод вокруг цветов, ему не пели красивых, нежных, печальных или веселых песен, никто не говорил со Златом, никто не хотел стать его другом, узнать получше, убедиться, что крылья не делают его плохим. Никто не делился своими тайнами и волшебством, да и самому чернокрылому фею некому было довериться, никто и никогда не держал его за руку.
Так он и вырос, совсем одинокий. Феи даже имя его забыли, прозвав Чернокрылом. А Злату было так больно, что хотелось раскрыть свои некрасивые крылья и улететь высоко-высоко, на встречу солнцу, пусть даже и сгореть в его лучах. Но страх перед огнем, свойственный всем маленьким волшебникам, и отголоски глупой надежды всегда останавливали его. А вдруг, в этом мире все же есть кто-то, единственный, верный и нужный, тот, кто полюбит Злата и примет любым? Хорошо, что соседи не знали о таких мыслях Чернокрыла, иначе они бы засмеяли его.
Никто не видел, как глубокой ночью фей улетал далеко на озеро, где танцевал под луной и пел прекрасные, печальные песни об одиночестве, счастье, любви. Возможно, послушав эти трогательные песни, исполненные волшебно красивым голосом, феи бы задумались о том, насколько были не справедливы. Но кому в голову придет слушать Чернокрыла? "И песни его, наверняка, злы и черны".
Однажды, когда дивные звуки раздавались над озером, они привлекли внимание другого крылатого существа. Это был Силь, принц соседнего государства, случайно пролетавший мимо. Его крылья были тонкими, полупрозрачными, покрытыми чудным серебряным узором. Силь замер, услышав печальную сказку, боль, тоску, но и надежду, заключенные в звучании сильного голоса. Никогда юный принц не слышал ничего прекраснее, а подлетев ближе, он увидел очаровательное златоволосое существо, на прелестных щечках которого блестели сбежавшие из-под опущенных ресниц слезы. Незнакомый фей и оказался певцом, чей удивительный голос привлек внимание принца. Кто-то, способный сотворить подобное чудо и без волшебства, должно быть, особенный. И такой красивый!
Едва стихла песня, за миг до того, как сидящий у озера фей открыл глаза, принц успел накрыть его нежные губы своими. Злат испуганно вскрикнул, не понимая, что происходит, но теплые руки удержали его, не давая отскочить, и, хотя поцелуй прервался, ярко-синие глаза напротив сияли восторгом и обещанием счастья. Надежда раскрыла яркие, прекрасные крылья в сердце фея, наполняя его теплом.
- Я - Силь, - певуче произнес тот, кто его поцеловал. - А ты, прекрасный незнакомец?
Тогда Злат и вспомнил о том, кто он. Пусть крылья надежды прекрасны, но его - отвратительны. Разве такому "страшилищу" есть место рядом с серебряным чудом?
- Я - Чернокрыл, - угрюмо ответил он, раскрывая сложенные за спиной крылья.
- Какое странное имя, - принц заволновался, наблюдая, как исчезает светлая улыбка певца. - Но я же вижу, что оно не твое.
- Почему? - с вызовом бросил Злат. - Разве оно не в полной мере отражает мою уродливую сущность?
- Это не так! - воскликнул Силь. - Ты очень красив, и я слышал твою песню, в ней сила и красота твоей души. Я никогда не встречал такого прекрасного фея!
- Но мои крылья... - возразил Злат.
- Это всего лишь крылья, - ответил его новый знакомый. - И ты можешь летать, разве не это главное в них?
А после они летали, кружились и танцевали, высоко, свободно и вместе. Всю ночь, до утра.
- Злат, - наконец представился чернокрылый перед самым рассветом. - Пора прощаться, Силь?
Но наткнулся на удивленный, непонимающий взгляд.
- Прощаться? Я не хочу прощаться с тобой!
Домой Злат вернулся уже с Силем, для того, чтобы объявить всем остальным феям, что нашел свое счастье. Крылатый народец недоумевал. Сколько их здесь, нежных, добрых, красивых, так почему же принц выбрал единственного уродливого из всех? Феи пытались посмеяться над Златом, но Силь был рядом, словно прикрывая, защищая любимого от всего мира тонкими серебряными крыльями. Остальные крылатые восхищались такой красотой и пытались отговорить принца, отвлечь его на других, но все было бесполезно.
Во время праздника, устроенного для прекрасного гостя, две юные феечки заспорили о том, чьи крылья красивее. Они кружились рядом с чужеземным принцем, привлекая его внимание, и потихоньку оттесняя Чернокрыла, требуя, чтобы Силь выбрал самую прекрасную из них. Злат отступил, словно соглашаясь с тем, что не достоин серебряного принца. Но феи вдруг так разошлись, что их пришлось утихомиривать другим, более взрослым и умным. Вокруг Силя собралась толпа, разделившая его с любимым. В такой толчее не заметили, кто именно сбил крыльями горящий светильник, упавший на пушистый мох, застилавший полы, чтобы феи могли танцевать босиком.
Мох вспыхнул в одно мгновенье, и крылатый народец, боящийся огня больше всего на свете, бросился в рассыпную. Только всеми брошенный принц не мог спастись, его серебристые, под цвет крыльям, волосы запутались в ветвях волшебного дерева, прорастающего прямо сквозь стены, чтобы радовать своим цветением. Никто из добрых и милых крылатых волшебников не решился приблизиться к огню. Никто, кроме Чернокрыла. В следующий миг Злат оказался рядом с любимым, обнял его, прижал к себе и укрыл от огня некрасивыми, черными крыльями.
Когда опомнившиеся феи магией потушили огонь, и едкий дым осел, оказалось, что Чернокрыл так и держит принца в объятьях, и тот даже не пострадал, в отличие от своего спасителя. Обгорели его прекрасные золотые волосы, нежная светлая кожа теперь пузырилась и кровоточила. И чернокрылым теперь Злата уже не назвать. Крыльев не было, лишь глубокие, страшные ожоги на его спине. Злату было больно, но он счастливо улыбался, глядя в любимые глаза.
- Не плачь, я ни о чем не жалею, - прошептал фей, прежде, чем потерять сознание.
Все феи, что не любили, оскорбляли, гнали и высмеивали его прежде, теперь собрались вокруг. Многие плакали при виде того, как нежно принц, опустившийся прямо на обгоревший пол, удерживает на руках израненное тело, как катятся чистые серебристые слезы из ярко-синих, полных боли глаз. И падают на страшные ожоги того, кто, не задумываясь, отдал всего себя, свои крылья и жизнь, за другого. Феи поняли, как были несправедливы к тому, кто всего лишь отличался от них, сожалели, раскаивались, теперь каждый хотел бы спасти Злата. Поздно.
Но едва горячие капли коснулись израненной кожи, все вокруг засверкало от проснувшейся магии, две фигуры на полу укрыло разноцветным туманом, а когда он развеялся, феи закричали от радости и удивления. Затянулись ужасные раны, не оставив следа, отросли золотистые волосы. А самыми прекрасными были новые крылья Злата - тонкие, яркие, радужные и покрытые изящным золотым узором.
Только Силь не замечал особенных изменений. Его любимый всегда был самым красивым на свете.
Настоящие крылья фей - их души. Чем больше в душе света, добра и любви, тем прекраснее крылья.
Вы думаете, у людей по-другому?
@темы: сказки (мои)
За истину идут в огонь, а за любовь - на крест.
Маленькая сказка в подарок Regisi
Название: Пока ангелы спят
Автор: клевер
Бета: wetalwetal
Жанр: сказка (и реальность)
Размер: мини
читать дальшеПока ангелы спят
Случайное знакомство. Просто попутчики, оказавшиеся в одном купе, в поезде, следующем из Москвы в их родной город. Семен, уже взрослый, тридцатилетний мужчина, разведенный и одинокий, с головой ушедший в работу, и Дима, веселый парень-студент, любимчик девчонок-сокурсниц. Что общего могло быть между ними? Да, собственно, ничего. Только этот поезд, две нижние полки и ночь. А утром, перед самым рассветом, они уже будут дома.
Неизвестно, было ли это пресловутым "эффектом попутчика" или удивительным родством душ, но обычно погруженный в свой мир технических расчетов мужчина заговорил первым. Парень ответил, поддержав разговор, и уже через полчаса они говорили обо всем, словно самые близкие в мире друзья. Отчего-то Семену, трудно сходившемуся с людьми, именно с этим парнем было необыкновенно легко, он и сам не заметил, как рассказал всю свою жизнь, про неудачный брак, развод, напряженные отношения с родителями, бешенную гонку на работе, командировки и одиночество. Дима столь же охотно рассказывал о себе, об учебе, своей семье и друзьях. Даже довольно смелое признание, что он встречался с парнем, совсем не отпугнуло Семена. Они говорили обо всем и ни о чем, иногда просто замолкали, слушая стук колес поезда, но и эти моменты вовсе не были неловкими, а, напротив, полными настоящей душевной близости, понимания и тепла.
Семен даже вспомнил расхожую фразу о том, что по-настоящему близкий человек не тот, с кем ты можешь говорить, а тот, с кем можешь молчать. Снова разговор, то веселый, то грустный, то легкий и поверхностный, то откровенный до мурашек по коже. Они не спали всю ночь, близился рассвет. Время прибытия поезда.
- Знаешь, - вдруг сказал Димка, - моя бабушка называла время перед рассветом бесовским.
- Почему? - удивился его новый знакомый.
- Она говорила, что это время, пока ангелы еще спят, а нечисть старается успеть натворить как можно больше, чувствуя, что ее срок подходит к концу. Бабушка! - словно извиняясь, пояснил парень.
Семен кивнул, то ли соглашаясь с тем, что бабушки, они такие, то ли с тем, что подобное суеверие тоже имеет право на существование.
Маленький рыжий бесенок, притаившийся на верхней полке, удивленно вытаращил глаза. Какие они забавные, эти люди. Вот говорят что-то, близкое к правде, но, все равно, не то.
Затем был поцелуй, почти случайный и легкий. Об этом они не говорили. Уже подъезжая к вокзалу, оба попутчика заволновались.
- Все же не может закончиться так? - тихо спросил Дима.
Семен не знал, что ответить. Может или не может?
- Это мой номер, - продолжил парень, неловко протягивая мужчине клочок бумаги. - Позвони... если захочешь.
Он словно и не ожидал ответного шага, но Семену стало неудобно. Но... одно дело - случайные попутчики, и совсем другое - обменяться телефонами с парнем, с которым ты, абсолютный натурал, только что целовался! И тогда мужчина сделал глупую и подлую вещь: написал несуществующий номер, только три первые цифры совпадали, а остальное - наугад. Так будет лучше, не надо ему этих проблем.
Димка расцвел, схватил свою спортивную сумку, и умчался к встречающим его друзьям. Семен смотрел ему вслед со странной смесью облегчения и сожаления. Смяв листок с номером студента, мужчина швырнул его в одну из урн. А позже, дома, метался по одинокой квартире, ругая себя, на чем свет стоит. Идиот, какой же он идиот! Так глупо упустить шанс, подаренный судьбой! И что теперь делать? Урны давно вычищены, номера, разумеется, он не запомнил, даже не удосужился на него посмотреть. Найти человека в более чем миллионном городе практически невозможно.
"Семен, ты полный придурок". "Да" - согласилось отражение в зеркале. Затем мужчина все же взялся разбирать свой багаж. И был поражен. Сердце забилось часто-часто. В его сумке лежала чужая записная книжка, с фамилией и именем владельца, а так же номером телефона на первой странице. Этот номер Семен и набирал дрожащей рукой, волнуясь, как никогда, не зная, что сказать и как объяснить свой странный и некрасивый поступок.
- Алло, - ответил знакомый голос. Семен молчал, собираясь с духом.
- Алло, Семен, это ты? - вопрос прозвучал с такой надеждой, что мужчина не смог промолчать.
- Димка, я... - и не знает, что дальше. Но все полилось само собой, как река. Димка ни о чем не спрашивал, Семен начал нести какую-то чушь о том, что недавно сменил номер и, по привычке, дал парню старый. Разумеется, студент все понял, хотя ничего не сказал. Уже через пару минут они договорились о встрече, и, не прошло и часа, как раздался звонок в дверь.
Вещи так и остались неразобранными.
Рыжий бесенок довольно потирал мохнатые лапки, вспоминая свою успешную проделку. Глупые люди. Влюбленные, куда-то спешащие, усталые, наивные, сомневающиеся, такие разные. И все они так ему нравились, потому-то бесенок и ездил в этом поезде. В первый день зимы у него было отличное настроение.
Как много можно успеть, пока ангелы спят...
Название: Пока ангелы спят
Автор: клевер
Бета: wetalwetal
Жанр: сказка (и реальность)
Размер: мини
читать дальшеПока ангелы спят
Случайное знакомство. Просто попутчики, оказавшиеся в одном купе, в поезде, следующем из Москвы в их родной город. Семен, уже взрослый, тридцатилетний мужчина, разведенный и одинокий, с головой ушедший в работу, и Дима, веселый парень-студент, любимчик девчонок-сокурсниц. Что общего могло быть между ними? Да, собственно, ничего. Только этот поезд, две нижние полки и ночь. А утром, перед самым рассветом, они уже будут дома.
Неизвестно, было ли это пресловутым "эффектом попутчика" или удивительным родством душ, но обычно погруженный в свой мир технических расчетов мужчина заговорил первым. Парень ответил, поддержав разговор, и уже через полчаса они говорили обо всем, словно самые близкие в мире друзья. Отчего-то Семену, трудно сходившемуся с людьми, именно с этим парнем было необыкновенно легко, он и сам не заметил, как рассказал всю свою жизнь, про неудачный брак, развод, напряженные отношения с родителями, бешенную гонку на работе, командировки и одиночество. Дима столь же охотно рассказывал о себе, об учебе, своей семье и друзьях. Даже довольно смелое признание, что он встречался с парнем, совсем не отпугнуло Семена. Они говорили обо всем и ни о чем, иногда просто замолкали, слушая стук колес поезда, но и эти моменты вовсе не были неловкими, а, напротив, полными настоящей душевной близости, понимания и тепла.
Семен даже вспомнил расхожую фразу о том, что по-настоящему близкий человек не тот, с кем ты можешь говорить, а тот, с кем можешь молчать. Снова разговор, то веселый, то грустный, то легкий и поверхностный, то откровенный до мурашек по коже. Они не спали всю ночь, близился рассвет. Время прибытия поезда.
- Знаешь, - вдруг сказал Димка, - моя бабушка называла время перед рассветом бесовским.
- Почему? - удивился его новый знакомый.
- Она говорила, что это время, пока ангелы еще спят, а нечисть старается успеть натворить как можно больше, чувствуя, что ее срок подходит к концу. Бабушка! - словно извиняясь, пояснил парень.
Семен кивнул, то ли соглашаясь с тем, что бабушки, они такие, то ли с тем, что подобное суеверие тоже имеет право на существование.
Маленький рыжий бесенок, притаившийся на верхней полке, удивленно вытаращил глаза. Какие они забавные, эти люди. Вот говорят что-то, близкое к правде, но, все равно, не то.
Затем был поцелуй, почти случайный и легкий. Об этом они не говорили. Уже подъезжая к вокзалу, оба попутчика заволновались.
- Все же не может закончиться так? - тихо спросил Дима.
Семен не знал, что ответить. Может или не может?
- Это мой номер, - продолжил парень, неловко протягивая мужчине клочок бумаги. - Позвони... если захочешь.
Он словно и не ожидал ответного шага, но Семену стало неудобно. Но... одно дело - случайные попутчики, и совсем другое - обменяться телефонами с парнем, с которым ты, абсолютный натурал, только что целовался! И тогда мужчина сделал глупую и подлую вещь: написал несуществующий номер, только три первые цифры совпадали, а остальное - наугад. Так будет лучше, не надо ему этих проблем.
Димка расцвел, схватил свою спортивную сумку, и умчался к встречающим его друзьям. Семен смотрел ему вслед со странной смесью облегчения и сожаления. Смяв листок с номером студента, мужчина швырнул его в одну из урн. А позже, дома, метался по одинокой квартире, ругая себя, на чем свет стоит. Идиот, какой же он идиот! Так глупо упустить шанс, подаренный судьбой! И что теперь делать? Урны давно вычищены, номера, разумеется, он не запомнил, даже не удосужился на него посмотреть. Найти человека в более чем миллионном городе практически невозможно.
"Семен, ты полный придурок". "Да" - согласилось отражение в зеркале. Затем мужчина все же взялся разбирать свой багаж. И был поражен. Сердце забилось часто-часто. В его сумке лежала чужая записная книжка, с фамилией и именем владельца, а так же номером телефона на первой странице. Этот номер Семен и набирал дрожащей рукой, волнуясь, как никогда, не зная, что сказать и как объяснить свой странный и некрасивый поступок.
- Алло, - ответил знакомый голос. Семен молчал, собираясь с духом.
- Алло, Семен, это ты? - вопрос прозвучал с такой надеждой, что мужчина не смог промолчать.
- Димка, я... - и не знает, что дальше. Но все полилось само собой, как река. Димка ни о чем не спрашивал, Семен начал нести какую-то чушь о том, что недавно сменил номер и, по привычке, дал парню старый. Разумеется, студент все понял, хотя ничего не сказал. Уже через пару минут они договорились о встрече, и, не прошло и часа, как раздался звонок в дверь.
Вещи так и остались неразобранными.
Рыжий бесенок довольно потирал мохнатые лапки, вспоминая свою успешную проделку. Глупые люди. Влюбленные, куда-то спешащие, усталые, наивные, сомневающиеся, такие разные. И все они так ему нравились, потому-то бесенок и ездил в этом поезде. В первый день зимы у него было отличное настроение.
Как много можно успеть, пока ангелы спят...
@темы: реал, сказки (мои)